Аристотель общественное животное. Человек — общественное животное

«Человек есть общественное животное», - писал некогда Аристотель. И это действительно так, ведь вне общества формирование личности попросту невозможно. Казалось бы, здесь можно поставить точку.

Однако избыточная открытость не менее травматична для человека, чем его одиночество. Кроме того, во многих случаях человеку просто требуется побыть одному. Об этом сейчас и пойдет речь.

Заветные часы уединения

Слово «одиночество» имеет негативный оттенок, и неспроста, поскольку в большинстве случаев человек воспринимает свою социальную изоляцию как обездоленность, сиротство или неудачу. Однако есть ситуации, когда человек сознательно стремится к уединению.

В первую очередь, это касается людей общественных профессий: педагогов, артистов, руководящих работников - им по роду службы постоянно приходится контактировать с людьми, от чего они просто устают.

Другой разновидностью являются люди творческого склада, которым необходимо быть в одиночестве во время пика креативной активности, - чтобы им никто не мешал. В этом случае и сам факт пребывания в замкнутой и бедной впечатлениями среде способствует активации творческих способностей. Примером является Болдинская осень А.С. Пушкина, во время которой поэт, в силу обстоятельств находясь в полной изоляции в своей деревне, написал несколько десятков произведений.

Следующей причиной уединения является потребность в молитве и медитации, во время которых человек открывается высшей реальности.

Однако даже простые люди, не относящие себя ни к правящей, ни к творческой элите, периодически нуждаются в уединении. Речь идет не только о сне или отправлении естественных надобностей, но и о многом другом.
Так, например, в психологии существует понятие «личное пространство». Это некая зона вокруг тела, которую человек считает своей. И бесцеремонное проникновение в личное пространство человек воспринимает как оскорбление или угрозу собственному благополучию.

Добавим, что размеры этой территории могут существенно меняться в зависимости от ситуации. То есть личное пространство может быть минимальным или вовсе отсутствовать, допустим, при поездке человека в переполненном автобусе или при осмотре врача, и расширяться до размеров своего приусадебного участка или квартиры в других случаях.

Добавим также, что с философских позиций человек как система не может быть абсолютно ни открытым, ни замкнутым. Некоторая изолированность всегда необходима, как пища и воздух. В противном
случае человек теряет свою индивидуальность, а о его самых сокровенных мыслях будут знать все окружающие.

Покинутость как болезнь

Однако не каждое уединение приводит к творчеству или вообще к чему-нибудь полезному. Более того, вынужденная изоляция даже с благими целями может привести к психической драме, избежать которой удается только людям с крепкими нервами, да и то не всегда.

Так, например, Иисус Христос во время своего сорокадневного уединения и поста в пустыне был искушаем самим дьяволом. Но еще раньше небезызвестного Будду, всю ночь медитировавшего под смоковницей с целью просветления, посетил злой демон по имени Мара, который также пытался его сначала обольстить, а потом и устрашить.

Что же касается людей с неустойчивой, ранимой психикой, то подобная изоляция может только спровоцировать у них психическую болезнь. Особенно это заметно у лиц с уже имеющимися отклонениями. В свое время об этом хорошо написал известный швейцарский психиатр Э. Блейлер. Он считал, что больные шизофренией изначально игнорируют впечатления обыденной жизни, стремясь к аутизму, тем самым только стимулируя в себе психопатологические признаки болезни.

О том, что ограничение внешних впечатлений (так называемая сенсорная депривация) приводит к неадекватному активированию внутренних резервов, говорили многие психологи. Впервые это было изучено в опытах с сурдокамерой, где вполне здоровые и психически уравновешенные люди через некоторое время начинали испытывать навязчивые слуховые и зрительные галлюцинации.

В дальнейшем многие отечественные космонавты и американские астронавты, находясь на орбите, сообщали, что они слышали взявшуюся ниоткуда музыку или видели то, чего никак не могло там быть. А ведь все это люди, прошедшие самый жесткий медицинский и психологический контроль и, уж конечно, не относящиеся к категории психически больных...

Оказывается, мозг даже самого здорового и чуждого мистики человека при ограничении поступления информации извне начинает сам продуцировать зрительные и слуховые образы.

Депривация -ограниченная жизнь

Депривация - это лишение человека каких-либо необходимых вещей, ценностей или способов поведения. А главное - это необеспеченность информацией. Однако депривация еще не болезнь, поскольку все отмеченные галлюцинации космонавтов при возвращении на Землю полностью исчезают. Другое дело, если сенсорная изоляция длится годами и в особенности если она имеется в раннем детском возрасте.

Особенно драматичны случаи развития так называемого синдрома Маугли, когда роль приемной семьи начинают играть дикие или домашние животные. В результате ребенок перенимает стиль поведения и повадки своих суррогатных родителей, что в дальнейшем препятствует его реадаптации в обществе. В мире известно более полусотни таких случаев превращения людей в животных, но в действительности их было гораздо больше.
Добавим, что в последние годы детей с этим синдромом стали находить и в городских условиях.

Как правило, это дети бомжей или алкоголичек, которые оказались брошенными своими непутевыми матерями и подолгу находились в закрытом помещении, не имея возможности общаться с кем-либо, кроме бездомных животных...

Есть что сказать и о частичной депривации, которой, к примеру, подвержены люди с дефектами органов чувств, а также пациенты, длительное время находящиеся в обездвиженном состоянии.

Так, к примеру, у слепых, несмотря на их существенный недостаток, очень хорошо развиваются слух, обоняние и осязание, с помощью которых они добиваются необычайных результатов, зачастую недоступных зрячим. У глухих, напротив, компенсаторно повышаются острота зрения и зрительная память, причем все глухонемые - прекрасные физиономисты и психологи в тех вещах, которые касаются поз, жестов и мимики.

Более того, опыт показывает: если человек теряет возможность получать информацию и реализовывать себя в какой-то одной области, то он обязательно развивается в другой, которая как бы возмещает его прежнюю ущербность. Но если этого не происходит, то человек деградирует, снижая уровень своей интеллектуальной или физической организации до самого примитивного.

Последнее, к примеру, отмечается во многих случаях социальной депривации, например у бомжей и некоторых других маргинальных личностей, к которым традиционно относят алкоголиков и наркоманов. Маргинал, он же изгой, аутсайдер, т.е. человек, находящийся на обочине жизни, является носителем самых дикарских привычек, зачастую свойственных только нашим доисторическим предкам, и характеризуется отсутствием принятых моральных норм и навыков гигиены.

Аркадий ВЯТКИН

Человек – часть природы, биосферы, космоса. Он принадлежит к одному из 1500000 видов живых организмов, населяющих Землю – виду homо sаpiеns, отряду приматов, классу млекопитающих. В отличие от других видов животных особи этого вида наделены сознанием, речью, способностью к сложному труду. Характерными особенностями их телесной организации являются: прямохождение, многофункциональность рук, высокоразвитый мозг.

Человек живет в обществе, сознание, речь, способность к труду развиваются у него в условиях совместной деятельности и общения с другими людьми. Человеческий образ жизни невозможен вне общественных отношений – непосредственных – с родителями, учителями, друзьями, сотрудниками и опосредованных – с лично незнакомыми вам производителями вашей одежды, пищи, техники, которой вы пользуетесь, авторами ваших книг, политическими деятелями, оказавшими или оказывающими влияние на судьбу вашей страны, народа, следовательно, вашу судьбу.

Понимание двойственности, биосоциальности человека возникло в философии давно. Еще Аристотель говорил: "Человек – животное общественное". Попытку не просто констатировать факт этой двойственности, а философски разобраться в соотношении природного и социального предпринял Л. Фейербах. Сущность человека он видел в том, что человек – телесное, чувственное существо, наделенное от природы тремя главными силами: разума, воли и любви. Но эти силы проявляются и осознаются человеком лишь благодаря общению с другими людьми. Фейербах писал главным образом о чувственном общении людей, в котором они осознают невозможность жить друг без друга – только любовь создает единство Я и ТЫ.

Маркс проблему биосоциальности решает на основе исторического подхода: природа человека не считается неизменной, как у Фейербаха, а рассматривается в социально-историческом развитии: "Вся история есть не что иное, как беспрерывное изменение человеческой природы." Однако настаивание на абсолютной неизменности человеческой натуры, как и на ее исключительной изменчивости, неизбежно приводит к крайностям биологизаторских и социологизаторских подходов к пониманию человека. По всей видимости, в природе человека имеются как неизменные, так и исторически изменяющиеся компоненты. Поэтому и можно говорить о некоторых общечеловеческих, родовых социальных чертах, свойственных всем людям.

Как отмечал Ф. Энгельс, "...уже сам факт происхождения человека из животного царства обуславливает собой то, что человек никогда не освободится полностью от свойств, присущих животному". Но биологические особенности человека – только предпосылка его истинно человеческого, общественного образа жизни. Вся человеческая история – это процесс, в котором на основе трудовой деятельности складываются разнообразные общественные отношения, то есть отношения между людьми. Оставаясь биологическим существом, человек в этих отношениях выступает как существо социальное. В двойственной биосоциальной природе человека ведущую роль играет социальная сторона, ведь именно общественные отношения, а не биологические свойства человека порождают особенности его образа жизни, отличающиеся от жизни животных.

Говоря об определяющей роли социальности в сущности человека, нельзя недооценивать значение природно-биологических факторов в его жизнедеятельности. Но все естественные физиологические процессы – дыхание, питание, рождение, смерть, продолжение рода, передача генетической информации, работа мозга и других органов – протекают в социально-культурных условиях и эти условия накладывают на них неизгладимую печать. Воздух, которым мы дышим, болезни, которыми болеем, генные мутации, вызываемые радиоактивными излучениями, особенности развития нашей нервной системы, мускулатуры, органов чувств – все это так или иначе зависит от нашего социального образа жизни. Общественные условия не только формируют у человека новые, надприродные потребности (в определенных жилищно-бытовых удобствах, в политических и правовых свободах, в творчестве), но и видоизменяют характер чисто природных, животных потребностей, так что их удовлетворение регламентируется правилами и обычаями культуры. Под влиянием социально-культурных условий изменяется и значимость органов чувств в жизни людей: например, у современного человека слух, обоняние играет меньшую, а зрение – гораздо большую роль, чем в ХVI-ХVII веках.

Биологические свойства достались человеческому организму в наследство от наших животных предков. Пищеварительная система человека не была от природы приспособлена к горячей пище и изысканной ресторанной кулинарии. Нервная система сформировалась у человека тогда, когда нагрузки на нее были очень далеки от сегодняшних. Поэтому в современной философии в различных вариантах (А. Гелен, А. Адлер, Э. Фромм) развивается мысль о том, что человек – "недостаточное", "неполноценное", "незавершенное" животное, которое не приспособлено к какой-либо устойчивой и надежной форме природного существования, а потому вынуждено, чтобы выжить, создавать вокруг себя "вторую", искусственную, культурную среду. Человек – "неопределившееся животное" (Ф. Ницше), он неопределен, а потому и беспределен, открыт миру. Человек – не столько существующее, данное, сколько самоосуществляющееся живое существо. Поэтому социальное в человеке не просто сосуществует рядом с биологическим, а надстраивается над ним, дополняет его, направляет и определяет пути совершенствования человеческой природы.

До сих пор окончательно не решен вопрос: продолжается ли сейчас биологическая эволюция человека. Некоторые ученые высказывают предположения о продолжающемся структурно-функциональном развитии человеческого мозга, которое может привести за 30-40 поколений (примерно 1000 лет) к его существенным изменениям. Естественный отбор в человеческом обществе значительно ослаблен, но продолжает идти на эмбриональной стадии (выкидыши, неудачные роды и другое). На изменение генофонда человечества влияют и такие общественные явления, как войны, геноцид, расизм, терроризм, наркомания – они ведут к уменьшению распространенности и даже уничтожению одних генов и относительному росту, распространенности других.

Различные воздействия слабых энергий способны незаметно изменить ритм человеческой активности в довольно значительной степени. Многие воздействия такого рода излучаются космосом: лунная гравитация, радиоволны солнца и звезд, электромагнитные поля и другое. Физическая, морфологическая организация человека – высший уровень организации материи в известной нам части Вселенной. Человек вбирает, кристаллизует в себе все, что накоплено природой в течение тысячелетий. Ребенок наследует запас генетической информации через специфически человеческое строение тела, структуру мозга, нервной системы, задатков. Однако природные задатки развиваются только в условиях социального образа жизни в процессе общения.

Таким образом, социальная сущность человека формируется и проявляется как в историческом развитии человечества (филогенез), так и в развитии отдельных человеческих индивидов (онтогенез). У человека как члена общества вырабатываются социальные качества, которые определяют его ЛИЧНОСТЬ.

Аристотель считал государство не просто средством обеспечения безопасности индивидов и регуляции общественной жизни с помощью законов. Высшая цель государства, согласно Аристотелю, состоит в достижении добродетельной жизни, а поскольку добродетель - условие и гарантия счастья, то, соответственно, жизни счастливой. Не случайно греческий философ определяет человека как общественное животное, наделенное разумом. Человек самой своей природой предназначен к жизни сообща; только в общежитии люди могут формироваться, воспитываться как нравственные существа. Такое воспитание, однако, может осуществляться лишь в справедливом государстве: с одной стороны, подлинная справедливость, наличие хороших законов и их соблюдение совершенствуют человека и способствуют развитию в нем благородных задатков, а с другой - “целью государства является благая жизнь... само же государство представляет собой общение родов и селений ради достижения совершенного самодовлеющего существования”, наилучшей жизни, которая. по Аристотелю, предполагает не просто материальный достаток (Аристотель был сторонником среднего материального достатка, когда в обществе нет ни бедных, ни слишком богатых людей), но в первую очередь соблюдение справедливости. Справедливость венчает все добродетели, к которым Аристотель относил также благоразумие, великодушие, самоограничение, храбрость, щедрость, правдивость, благожелательность.

Предпосылка политических концепций античных философов - признание законности необходимости рабовладения. И у Платона, и у Аристотеля речь идет о государстве свободных: рабы не считаются гражданами государства. Люди от природы неравны, считает Аристотель; те, кто не в состоянии сам отвечать за свои поступки, не способен стать господином самого себя, не может воспитать в себе умеренность, самоограничение, справедливость и другие добродетели, тот раб по природе и может осуществлять лишь волю другого.

Теория идеального государства Платона.

Платону рисовалось идеальное государство во главе с философами,

созерцателями чистых и вечных идей, которых защищают воины и которым все

жизненные ресурсы доставляют свободные земледельцы и ремесленники.

Основным принципом Платон считает справедливость. Это понятие наполнено у Платона экономическим, политическим и социальным содержанием.

Каждому гражданину справедливость отводит особое занятие и положение.

Государство должно обладать силой собственной организации и средствами ее

зашиты, достаточными для сдерживания и отражения враждебного окружения, осуществлять систематическое и достаточное снабжение всех членов общества необходимыми для них материальными благами, оно должно руководить духовной деятельностью и творчеством. В утопическом государстве Платона необходимые для общества виды работ разделены между специальными разрядами граждан, но в целом образуют гармоничное сочетание. В разделении труда Платон видит фундамент всего современного ему общественного и государственного строя. Значение разделения труда он рассматривает не с точки зрения работника, производящего продукт, а исключительно с точки зрения потребителей, принадлежащих к классу рабовладельцев. «Работник должен приспособляться к делу, а не дело к работнику».В разделении труда Платон видит не только основу распадения общества на сословия, но и основной принцип строения государства. Главная задача трактата Платона о государстве - проблема благой и совершенной жизни общества в целом и его членов.

Наисовершеннейшее благо обладает четырьмя главными доблестями:

1. Мудрость 2. Мужество 3. Сдерживающая мера 4. Справедливость

Мудрость - высшее знание, или способность дать добрый совет. Обладают этим знанием правители государства. Мужество свойственно небольшому кругу лиц, хотя в сравнении с мудрыми этих лиц больше. Сдерживающая мера принадлежит всем членам государства. Все члены общества признают и соблюдают принятый в государстве закон. Сдерживающая мера приводит к гармоничному согласию лучших и худших сторон. Справедливость. Ее наличие, ее торжество в государстве и обусловлено сдерживающей мерой. Именно в силу справедливости каждый класс и каждый отдельный человек получает для исполнения и осуществления свое особое дело, к которому его природа наиболее способна.

Менее всего Платон стремится к тому, чтобы уделить гражданам и классам граждан одинаковые права. Всеми силами он хочет оградить свое идеальное государство от смешения классов, от исполнения гражданами одного класса обязанностей и функций граждан другого класса. Наименьшей бедой было бы совмещение различных специальностей внутри класса работников производительного труда. Но гибельно для государства, если бы какой-то ремесленник или промышленник пожелал бы заняться воинским делом, а воин, неспособный и неподготовленный, посягнул бы на функцию управления, или если кто-нибудь захотел бы одновременно

совершать все эти дела. Разумное устройство совершенного государства должно основываться на потребностях. В городе-государстве должны быть не только работники, добывающие средства питания для граждан, строители жилищ, изготовители одежды и обуви, но и работники, изготавливающие для всех них орудия и инструменты, производители вспомогательных работ, доставляющие средства перевозки людей и грузов.

Платон понял характерную для античного полиса связь единичного с целым,

зависимость личности от более широкого целого, обусловленность индивида

государством.

Этика – философская наука, объектом изучения которой является мораль, нравственность как форма общественного сознания, как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическое явление общественно-исторической жизни. Этика выясняет место морали в системе других общественных отношений, анализирует её природу и внутреннюю структуру, изучает происхождение и историческое развитие нравственности, теоретически обосновывает ту или иную её систему.

В особую дисциплину этика была выделена Аристотелем для обозначения "практической философии", поскольку её целью является формирование добродетельного гражданина государства. Хотя центральной частью этики у Аристотеля оказалось учение о добродетелях как нравственных качествах личности, в его системе уже нашли выражение многие т. н. "вечные вопросы" этики: о природе и источнике морали и добродетели, о свободе воли и основах нравственного поступка, смысле жизни и высшем благе, справедливости и т. п.

Этика Аристотеля телеологична – она исходит из принципа, что в человеке, как и во всякой вещи, заложено внутреннее стремление к благой цели и высшему благу как конечной цели. Поэтому основной вопрос этики – вопрос о смысле и цели жизни – Аристотель решает евдемонистически, т. е. в том смысле, что счастье как цель стремлений человека является для него высшим благом.

Место этики среди работ Аристотеля . Из всего многообразия сохранившихся сочинений великого древнегреческого мыслителя Аристотеля проблеме этики посвящены три: "Никомахова этика", "Евдемова этика" и "Большая этика", которые во многом пересекаются друг с другом, последняя же представляет собой своего рода краткое изложение двух первых. Помимо этого, некоторые этические аспекты рассматриваются Аристотелем в "Политике", "Метафизике" и в трактате "О душе".

В "Метафизике" Аристотель выдвигает концепцию, согласно которой взаимоотношение души и тела аналогично отношению формы и материи; душа является энтелехией ("осуществлением" цели) тела, т. е. органического существа, предназначенного для жизни; душа же придает смысл и цель жизни.

Таким образом, психология Аристотеля служит основой его этики, изучающей индивидуальное поведение человека, а в значительной степени и его политики, являющейся по преимуществу социально-политической этикой, то есть областью знания, исследующей нравственные задачи гражданина и государства, в особенности вопросы воспитания хороших граждан и заботы об общем благе.

В "Никомаховой этике" Стагирит пишет: "Итак, поскольку нынешние наши занятия не ставят себе, как другие, цель только созерцания (мы ведь проводим исследование не затем, чтобы знать, что такое добродетель, а чтобы стать добродетельными, иначе от этой науки не было бы никакого проку), постольку необходимо внимательно рассмотреть то, что относится к поступкам, а именно как следует поступать". В "Политике" же Аристотель проводит следующую мысль: "Поскольку, как мы видим, всякое государство представляет своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага… больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение называется государством или общением политическим".

Таким образом, этика Аристотеля занимает среднее положение между его психологией и политикой.

Критика этического учения Сократа и Платона . Не будь диалогов Платона, мы бы не получили (возможно) практически ни одного сочинения Аристотеля, поскольку работы учителя в данном случае – это очень значимый и весьма действенный стимул для развития собственной концепции ученика, разработанного, правда, на основе идей Платона, в некоторых случаях дополняющие их, но в большинстве своем носящие критический характер. Этические произведения Аристотеля здесь также не являются исключением.

Какие именно представления и утверждения Платона критикует Аристотель? Отделив идеальное от материального, Платон создал теорию самостоятельного существования мира идеи "блага самого по себе", служащей источником других благ, таких как почет, богатство и т. п. Между тем, по Аристотелю, за исключением области чистого мышления и самого божества, идеальное не существует и не может существовать помимо материального. Стало быть, блага самого по себе нет, т. е. невозможно объективное существование идеи блага как такового, поскольку оно определяется в категориях сути, качества и отношения, а между тем существующее само по себе, т. е. сущность, по природе первичнее отношения – последнее походит на отросток, на вторичное свойство сущего, а значит, общая идея для всего этого невозможна.

Аристотель, как и Платон, усматривает высшее благо не в чувственных удовольствиях и материальных благах, а в духовном удовлетворении, т. е. в том душевном состоянии, которое возникает от чувства исполненного долга, сознания и осуществления человеком своего назначения. Аристотель и Платон сходятся в том, что назначение человека заключается в самосовершенствовании, самоутверждении своей личности как духовного существа, наивысшей формой жизнедеятельности которого является познание, философствование, словом, созерцательная жизнь. Однако в других случаях взгляды Платона и Аристотеля во многом расходятся.

Исходя из представления о единстве тела и души, Аристотель считал чувственные влечения и страсти свойствами души, ее неразумной части. В соответствии с этим в господстве разума над чувственными влечениями он видел в отличие от Платона не средство избавления от мира, а необходимое условие для правильного выбора человеком своего назначения, а также целесообразного образа жизни и поступков. Совершенствование человека, достижение им высшего блага и свободы, происходит, по Стагириту, через познавательную деятельность, активное отношение к действительности и обретение власти над вожделениями и страстями.

В вопросе о свободе воли Аристотель следует традиционному представлению о том, что несвободным является лишь то существо, которое находится во власти насилия и неведения. Для Стагирита всякое действие человека является свободным, причем и в случае, когда он, человек, действовал под влиянием страсти. С этих позиций Аристотель подвергал критике известный тезис Сократа "Никто не делает зла по своей воле". По словам Аристотеля, если следовать этому тезису, то человек не властен над собой и потому не несет ответственности за свои поступки. Из рассуждений Аристотеля вытекает, что человек способен обладать положительными нравственными представлениями и потому ответственен за совершенные им действия. Однако Аристотель при этом делает многозначительную оговорку: если каждый человек в каком-то смысле виновник собственного характера, то в каком-то отношении он сам виновник и того, что ему кажется. Следовательно, человек не всецело властен в своих нравственных представлениях, поскольку многое здесь зависит от обучения, сложившихся привычек, а также от природы людей и врожденных задатков.

Аристотель подвергает критике Сократа за стремление рационализировать нравственность, за недооценку воли и влияния особенностей характера на поведение личности. По убеждению Стагирита, познание природы нравственности, установление того, что есть добро и что зло, не обязательно сопровождается желанием поступать хорошо. Для обретения добродетели требуется еще моральная устойчивость, нравственная принципиальность, так сказать, эмоционально-волевая убежденность. Следовательно, кто живет по страсти, не станет слушать рассуждения, которые отвращают его от страсти, а если и станет, не сообразит, что к чему. Таким образом, необходимо, чтобы заранее в наличии был нрав, как бы подходящий для добродетели, любящий прекрасное и отвергающий постыдное.

Далее Аристотель приходит к выводу о практической бесполезности платоновской идеи блага самого по себе, поскольку она нереальна и недоступна человеку, между тем как реальное благо – это благо, достижимое человеком, т. е. осуществленное в его действиях и поступках.

Необходимо отметить, что различие между этическими и др. учениями Аристотеля и Платона состоит не в том, что их взгляды противоречат друг другу, но в том, что их представления находятся в разных плоскостях или даже измерениях: в отличие от "религиозно-мечтательного" Платона Аристотель обладал сугубо научным складом ума. Применительно к нашей теме данное различие можно описать посредством следующего примера: там, где Платон рассуждает о благе, добродетели и т. п. "человека вообще", Аристотель размышляет о тех же этических категориях, но касающихся конкретного, т. е. каждого отдельно взятого человека. Но этих двух крупнейших представителей античной мысли разделяет и другое, а именно – применяемые методы исследования, которые у Платона носят диалоговый (диалектический) характер с использованием майевтики Сократа. Систематизация категорий этики у Аристотеля, в отличие от указанного метода Сократа, с одной стороны, поражает своей методичностью, но, с другой стороны, порой утомляет своим чрезмерным педантизмом.

Добродетель и виды добродетелей . Аристотель признает абсолютное нравственное начало, но лишь как имманентное жизни (т. е. существующее посредством относительных добродетелей), а не трансцендентное ей. Подчеркивая специфику нравственности, Аристотель приходит к выводу, что поступок внешне (и по объективным последствиям) добродетельный не является таковым, если он не сопровождается соответствующим намерением.

Аристотель связывает добродетель главным образом с желанием, хотением, волей, считая, что нравственность зависит от знаний, но коренится в доброй воле: ведь одно дело знать, что хорошо и что плохо, а другое – хотеть следовать хорошему. Поэтому Аристотель различает дианоэтические (мыслительные) добродетели, связанные с деятельностью разума, и этические, представляющие собой добродетели душевного склада, характера. К мыслительным добродетелям относятся две – мудрость и рассудительность, приобретаемые путем обучения. К этическим относятся мужество, умеренность, щедрость, правдивость и т. п., вырабатываемые путем воспитания привычек. И те, и другие добродетели даны нам от природы, нам дается лишь возможность приобрести их. Добродетель склада души, согласно Аристотелю, означает нахождение надлежащей середины в поведении и чувствах, выбор середины между их избытком и недостатком.

Аристотель выделяет два вида "середины": середина в вещах, поведении и чувствах, которая объективно присуща всем людям и середина применительно к каждому человеку в отдельности, ибо люди во многом отличаются друг от друга. Для древнего философа объективная и субъективная середины едины, одна существует через другую.

Какие практические выводы можно сделать из учения Аристотеля о добродетели, т. е. как надлежит определять середину каждому человеку? По Аристотелю, для этого необходимо либо обладать практической мудростью, рассудительность, либо следовать примеру или наставлениям добродетельного человека. Практичность, рассудительность позволяют ориентироваться в обстановке и делать правильный выбор для достижения нравственной цели (блага): добродетель создает правильную цель, а рассудительность – средства к ней. Рассудительность – добродетель той части души, которая производит мнения; для приобретения этой добродетели необходим опыт, поэтому молодые люди не могут быть опытными, рассудительными. Рассудительность предполагает изобретательность в нахождении средств для известной цели, но не сводится к ней. Изобретательность похвальна, если цель хороша; но если цель дурна, то это изворотливость. Мудрость же – это и научное знание, и постижение умом вещей по природе наиболее ценных.

По словам Аристотеля, нелегко найти надлежащую середину в чувствах и поступках, гораздо легче стать порочным; моральное падение может быть различным, но обрести добродетель и правильно поступать можно только одним путем; легко промахнуться, трудно попасть в цель. Порядочные люди одинаковы, дурные – разнообразны. Словом, мало совершенных людей, много посредственных; большинство людей склонны потакать своим слабостям.

Теперь обратимся к аристотелевскому анализу некоторых этических добродетелей. Так, мужество представляет собой среднее между ее недостатком (трусостью) и избытком (безрассудной отважностью). Только мужество есть добродетель, тогда как отклонения являются пороком. По такой же модели Аристотель выстраивает и другие этические добродетели, определяя заодно и пороки.

Умеренность в чувственных, телесных наслаждениях есть среднее между ее недостатком (бесстрастностью) и избытком (распущенностью). Скромность есть среднее между ее недостатком (застенчивостью, робостью) и избытком (бесстыдством, наглостью). Щедрость – среднее между жадностью и расточительностью и т. д.

Нравственный идеал . По Аристотелю, высшее благо в жизни человека – счастье, блаженство, которых можно достичь совершением правильных поступков. Следовательно, деятельность человека должна быть разумна и направлена на благо, откуда следует, что назначение человека – в разумной деятельности, сообразной с добродетелью. Таким образом, человеческое благо представляет собой деятельность души сообразно добродетели. Высшее благо, совпадающее с высшей формой деятельности и разумной добродетелью, есть счастье, блаженство.

Счастье как цель человеческой жизни самодостаточно; оно представляет собой деятельность, избираемую саму по себе. Существует три вида деятельности, избираемых сами по себе: развлечения, добродетельные поступки и созерцательная деятельность. Сегодня весьма актуально звучат слова Стагирита о том, что многие люди не щадят ни тела, ни денег ради развлечений и забав, в которых они видят цель жизни. Поэтому глупыми кажутся усердия и труд людей ради таких развлечений. Игры, продолжает мысль Аристотель, нужны детям для их развития, взрослым же они необходимы как вид отдыха; но отдых не есть цель, поскольку он необходим для восстановления сил и возобновления деятельности. Следовательно, счастливая жизнь – это жизнь по добродетели, а такая жизнь сопряжена с добропорядочным усердием и состоит не в развлечениях.

Аристотель настаивает на том, что человек должен стремиться к высшей форме жизни и деятельности, каковой является созерцательная жизнь. На этом пути человек развивает свои лучшие способности – интеллект (ум), мудрость. Стагирит говорит, что человеческий ум – это начало, правящее нами и ведущее нас к прекрасному и божественному, будучи то ли само божественно, то ли самой божественной частью в нас.

Философию, предметом которой являются начала и причины, Аристотель называет наиболее умозрительной, созерцательной из наук. Следовательно, жизнь, посвященная философии, - наиболее ценная; занятия философией приносят истинное наслаждение, подлинное блаженство. К тому же созерцательная деятельность разума – самая продолжительная из всех видов деятельности; она отличается значительностью, существует ради самой себя, не стремится ни к какой внешней цели и лишена треволнений в той мере, в какой это возможно для человека.

Таким образом, Аристотель считал деятельность разума высшей формой жизни и деятельности, ни с чем не сравнимой ценностью; свободное же от материи "чистое" мышление он рассматривал как верховное начало в мире – божество. В сфере верховного разума субъект и объект, мысль и предмет мысли совпадают, т. е. верховный разум есть мышление о мышлении. Хотя человек никогда не достигнет уровня божественной жизни, но, насколько это в его силах, он должен стремиться к нему путем созерцательной деятельности, как к идеалу.

Вопрос 31.

Основные представления о философии науки.

На сегодняшний день философия науки является отдельным направлением философии, самостоятельной философской дисциплиной. Философия науки является как направлением исследований природы науки, так и предметом высшего профессионального образования. Этому современному состоянию предшествовал процесс его становления, понимание которого, является условием возможности свободного и целесообразного формирования стратегий образования в будущем.

Становление философии науки как направления исследований имело в качестве своей предпосылки оформление философия науки в качестве части философии, части определённых философских учений. Философия науки как часть философии является процессом и результатом применением всего интеллектуального потенциала философии к освоению феномена науки. В этом качестве философия науки возникает там и тогда, где и когда философия относится к науке систематически как к уникальному ареалу опыта бытия человека-в-мире. Как отдельное направление философии, философия науки сложилась приблизительно во второй половине XIX века в связи с необходимостью решения методологических проблем бурного развития науки и была ориентирована на выявление роли и значимости науки, характеристик когнитивной, теоретической деятельности.

Таким образом, основным предметом философии науки являются общие закономерности и тенденции научного познания, взятого в его историческом развитии и рассматриваемого в исторически изменяющемся социокультурном контексте.

Начиная с XVII в. развитие науки поставило перед западной философией ряд таких проблем, на которые традиционная схоластическая мысль не в состоянии была ответить. Специфическая особенность выдающихся философов нового времени состояла в том, что они рассматривали научные методы анализа в качестве идеального образца всякой познавательной деятельности, в том числе и деятельности по исследованию традиционно-философской, или, как ее еще называли, «метафизической», проблематики.

Первый шаг на этом пути был сделан Фр. Бэконом. Декарт, Гоббс и Спиноза пошли дальше и предприняли попытку применить научный метод к решению «метафизических» проблем.

Специфическая проблематика западноевропейской философии XVII-XVIII вв. возникает как результат столкновения двух разных начал: традиционной «метафизики» и новой механико-математической науки. Резкое противопоставление идеального и материального, субъекта и объекта, «первичных» и «вторичных» качеств и постановка в центр философского исследования таких проблем, как взаимодействие идеального и материального, отношение «внутреннего» мира сознания к «внешнему» миру, - все это стало возможным лишь вследствие отождествления реально существующего бытия с тем, что ухватывается с помощью терминов механико-математического естествознания, и приписывания всему остальному статуса «субъективности». Тесная взаимосвязь эксперимента с математически оформленной теорией привела к необходимости поставить вопрос об отношении эмпирического и рационального знания, а в связи с этим - к делению философов на эмпириков и рационалистов.

Д. Юм доводит односторонний эмпиризм до логического конца и создает субъективно-идеалистическую, феноменалистскую и агностическую философскую концепцию, которая не только противостояла рационалистической философии XVII-XVIII вв., но и решительно порывала с современным ей естествознанием.

Французский материализм вел борьбу с рационалистической философией XVII в. во имя науки: его приверженцы критиковали идеалистические тенденции прежней «метафизики», раскрывали ее связь с религией, показывали несоответствие ее утверждений результатам научного познания. Однако, будучи механистическим, созерцательным и метафизическим по методу исследования, французский материализм не смог логически последовательно решить философские проблемы, выдвинутые всем ходом развития естествознания и широко обсуждавшиеся в философии XVIII в.

Гегель противопоставил «отрицательной метафизике» XVII-XVIII вв. строго научное знание, совпадающее, по его мнению, с диалектичностью мышления. Вместе с тем Гегель считал, что диалектика и есть «положительная», или «разумная», метафизика. На практике реализация тезиса о «разумной метафизике» приводила к философской спекуляции. Из философской системы Гегеля современные ему естествоиспытатели восприняли не столько содержащуюся в ней ценную критику рассудочного, метафизического метода мышления, сколько спекулятивные результаты, которые не могли быть приняты наукой. Таким образом, предпринимаемые в течение двухсот лет западноевропейской философией попытки создать такую систему, которая соответствовала бы духу современной науки, не увенчались успехом.

На основании изученной научной и учебной литературы перейдем к рассмотрению и анализу основных этапов развития философии науки, которая формируется в контексте эволюции позитивистской, неопозитивистской и постпозитивистской философии, в центре внимания которых находится феномен науки.

Вопрос 32.

Огюст Конт (1798-1857 гг.) – французский философ, один из основоположников социологии и философии позитивизма. Наиболее известные работы: «Курс положительной (позитивной) философии», «Дух позитивной философии». Позитивизм представляет собой сложное движение, господствовавшее в европейской культуре с 1840 г. и почти до начала Первой мировой войны. Есть набор основных черт, позволяющих говорить о позитивизме как о движении мысли: 1) в противовес идеализму, позитивизм вновь утверждает примат науки: нам известно лишь то, что сообщают науки; единственный метод познания - естественнонаучный метод; 2) метод естественных наук работает не только при изучении природы, но и общества; 3) оптимистическая уверенность в прогрессе человечества; 4) «позитивность» науки часто связана с борьбой против идеалистических и спиритуалистских трактовок реальности. Огюст Конт. Контом введен так называемый закон трех стадий. Согласно этому закону, человечество (как и душа отдельного человека) проходит теологическую, метафизическую и позитивную стадии. На теологической стадии феномены рассматриваются как продукты прямого и непрерывного действия сверхъестественных агентов, более или менее многочисленных. На метафизической стадии они объясняются действием абстрактных сущностей, идей или сил. «Только на позитивной стадии человеческий дух, поняв невозможность достижения абсолютного знания, не вопрошает более, каковы источник и судьба Вселенной, каковы внутренние причины феноменов, а ищет и открывает, комбинируя рассуждение с наблюдением, их действующие законы, то есть неизменные связи последовательности и сходства». Вместе с Бэконом и Декартом Конт полагает, что именно наука даст человеку господство над природой. Однако он далек от мысли, что наука по своей сути обращена к практическим проблемам. Конт убежден в теоретической природе научных познаний и тщательно отделяет их от технико-практических знаний. И все же он нередко осуждает научный поиск, полезность которого неочевидна. Цель науки - в исследовании законов, ибо только знание законов даст возможность предвидеть события, направить нашу активность по изменению жизни в нужном направлении. Закон необходим для предвидения, а прогноз необходим для воздействия человека на природу. XIX век является для Конта началом позитивной стадии в истории человечества. Итак, мы - на «позитивной» стадии. Теологические и метафизические методы никого больше не увлекают, разве что, с горечью замечает Конт в «Курсе позитивной философии», в сфере социальных явлений, но их недостаточность всеми уже прочувствована. Для построения позитивной философии необходимо заполнить этот единственный пробел. Следует провести строжайшее научное исследование общества. Для решения этой неотложной задачи, по мнению Конта, необходимо создание «социальной физики», т. е. научной социологии. Социология составляет вершину науки. Положив математику в основу, Конт расположил науки по порядку усложнения: астрономия, физика, химия, биология, социология. В эту схему не попали теология, метафизика и мораль, ибо первые две не позитивны, а третья находит разрешение в социологии. Психологию Конт частично включил в биологию, частично - в социологию. Такая классификация, предполагающая единый метод познания, называется монистической.

" Человек по своей природе есть общественное животное ".

Сочинение "Политика", Аристотель (384-322 гг. до н. э.).

Социальное животное (wikipedia) — организм, способный к активному взаимодействию с другими особями своего вида.

Термин обычно применяется к видам, у которых высок уровень социальной организации, у которых взрослые индивиды образуют постоянные группы.

Общественные животные (cyclowiki) — животные, ведущие общественный образ жизни.

Характерно не просто создание сообществ, но и разделение функций, обмен информации и пищи.

В наше время очень популярны идеи независимости и самодостаточности , а слово "зависимость" превратилось почти в ругательство и подобие какой-то мерзкой болезни, точно проказа для средневековья. Вся эта "самодостаточность" настолько превозносится, что уже начинаются путаница и перегибы.

Бывает, у себя в кабинете я слышу, как клиент/клиентка виновато жалуется, что он/она не может справиться в одиночку со своей жизнью. Часто клиенты будто обвиняют сами себя в том, что недостаточно сильны (умны, смелы, красивы, успешны — подставьте свой вариант), чтобы отказаться, наконец, от помощи окружающих, не зависеть от родных и не нуждаться в поддержке близких. Они злятся и разочаровываются в себе за то, что не могут в одиночку вырастить ребёнка, пережить горе, найти утешение, повеселиться или решить бытовую проблему. Они считают себя "плохими" из-за того, что не могут быть "самодостаточными" в нашем, стыдно подумать, 21 веке! Невольно вспоминается грустная поговорка — "я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик".

В такой момент я сообщаю своим клиентам плохую новость: они никогда и ни при каких обстоятельствах не смогут быть самодостаточными. И не потому, что они плохи или им чего-то не хватает, а потому, что они — люди.

Тигр может жить в одиночестве почти всю свою жизнь, встречаясь с партнёром только для произведения потомства, крокодил может заботиться самостоятельно обо всех своих нуждах, даже белка может жить припеваючи в полном одиночестве. А вот человек, как и муравьи, гуси или шимпанзе, не может даже выживать по отдельности.

С самого начала нашей эволюции (как минимум, ещё с ранних австралопитеков — Sahelanthropus tchadensis, 7,2 млн лет назад) мы никогда не были одиночками. Никогда. Вообще. При всей разнообразности жизни, которую вели наши предки (сначала лазали по деревьям, бродили по степям, питались фруктами и кореньями, охотились на мамонтов, потом жили в шалашах, землянках), они всегда жили группами. Это факт, который все вроде бы знают, но никогда об этом на самом деле не задумываются. Это даже не психология, это наша биология! Мы есть, всегда были и ещё очень долгое время будем оставаться социальными животными. То есть теми, кто живёт только внутри групп себе подобных. Наш мозг и вся наша психика со всеми этими чувствами и эмоциями, эмпатией, зеркальными нейронами настроены на активное взаимодействие в обществе таких же, как мы. Представители вида Homo Sapiens просто не способны вести независимый образ жизни.

Кстати, со всей этой современной предубеждённостью против всякого рода "зависимости", мы забываем, что вообще-то важен не сам факт наличия зависимости как таковой, а то, к чему она приводит. Ведь никто же не против того, чтобы дышать или, например, кушать. А это на самом деле самая, что ни на есть физиологическая зависимость.

Для наглядности я бы разделила зависимости на естественную биологическую и не естественную. Естественная зависимость приносит и укрепляет физическое и психическое здоровье, не естественная — его разрушает. Всё просто.

Если посмотреть на зависимости под таким углом, получится, что дышать, есть, пить, спать — это нормальная естественная физиологическая зависимость. Но также и иметь друзей, быть любимым, получать помощь и заботу — это есть естественная психологическая зависимость представителей нашего вида, как социальных животных. Благодаря этим вещам, мы сохраняем психическое здоровье.

Наверняка вы слышали про исследования учёных о том, что человеку необходимо не менее 4 раз в день обниматься для поддержания хорошего состояния психики и физиологии? Вполне возможно, что вы так же знаете, что самое суровое наказание для человека испокон веков была изоляция (например, изгнание из своего племени или одиночная камера в современных тюрьмах). Исследования привязанности у детей доказывают, что хуже жестокого обращения с ребёнком может быть только его игнорирование. Ничто так не разрушает психику человека, как невозможность быть в связи, в контакте с другими людьми.

Хотеть быть независимым и самодостаточным для человека то же самое, что желать иметь крылья или, скажем, жабры. Всячески стараться их в себе развить, неизбежно терпеть поражение, ужасно огорчаться и чувствовать себя неполноценным человеком из-за этого. Звучит глупо, не правда ли? Поэтому не стоит бояться своей естественной зависимости, ни физиологической, ни психологической. Нужно просто пользоваться ею по назначению.

Так что хорошо ешьте, вдоволь спите, заводите друзей, влюбляйтесь, создавайте семьи, обращайтесь за помощью, принимайте поддержку, делитесь переживаниями с тем, кому доверяете, объединяйтесь в команды и рабочие группы, веселитесь и горюйте вместе с близкими, не стесняйтесь временами ругаться, целуйтесь, обязательно обнимайтесь почаще — и будет вам человеческое счастье!