Феноменологическая социология А. Шюца

1.2 Основные идеи главных работ А. Шюца

Альфред Шюц написал множество работ, и первая и, пожалуй, наиболее значительная его книга называлась "Смысловое строение социального мира: Введение в понимающую социологию". Это единственная книга, которую Шюц опубликовал при жизни. Она вышла в 1932 году и имеет подзаголовок "Введение в понимающую социологию". Эта книга представляет собой нечто большее, чем просто введение, и является попыткой философского обоснования социологии Макса Вебера ради развития "понимающей" методологии.

В начале предисловия Шюц поясняет мотивы написания книги. Он пишет: "Предлагаемая книга восходит к многолетним интенсивным исследованиям теоретико-методологических сочинений Макса Вебера. В ходе длительной работы над ними я все больше укрепился в убеждении в том, что подход Макса Вебера хотя и представляет собой исходное положение всякой подлинной теории в социальных науках, однако его анализ еще не доведен до той глубины, на которой только и могут быть решены многие важнейшие вопросы, возникающие в самой методологии социальных наук. Необходимо, прежде всего, глубоко осмыслить центральное понятие социологии Макса Вебера -- понятие субъективного смысла, что, однако, является лишь частью других важнейших проблем социологии, которые Вебер вообще не анализировал, хотя они и не были чужды ему". Так пишет Альфред Шюц в своей книге.

Еще одна из главных работ Альфреда Шюца это "Избранные статьи". В ней автор описывает многие концепции и определения социальной реальности. Такие как: жизненный мир, интерсубъективность, естественная установка.

Он считает, что к жизненному миру принадлежим все мы в нашей естественной донаучной установке; он является основой всех значений для всех наук, а так же для феноменологии. Таким образом, жизненный мир - это наша непосредственная "интуитивная среда", где, по словам Шюца, "мы, как человеческие существа среди себе подобных, переживаем культуру и общество, определенным образом относимся к окружающим объектам, воздействуем на них и сами находимся под их воздействием".

Термин "интерсубъективный" используется для описания некоторых аспектов взаимной связи с людей как существ жизненного мира. Анализ интерсубъективности у Шюц, проясняет её отношение к социологии. Этот термин в книге "Избранные статьи" описывается при помощи термина "взаимности перспектив", предполагающего о наличии двух идеализаций. Первая из них "взаимоменяемость точек зрения", где следует факт: "Я и любой другой человек будем одинаково воспринимать наш общий мир, если мы поменяем местами так, чтобы мое "Здесь" превратилось в его, а его "Здесь" - которое для меня сейчас "Там" - в мое". Вторая идеализация "совпадения систем релевантностей". По словам Шюца, это означает, что "Я и он, то есть "мы", интерпретируем актуально или потенциально общие нам объекты, факты и события "эмпирическим тождественным", то есть практически одинаковым образом". Следующим важным компонентом интерсубъективности является alter ego - "другое Я". По Шюцу, тезис "другое Я" описывает некоторые аспекты восприятии индивидом "другого" в его "живом настоящем". Одновременность нашего восприятия друг друга в "живом настоящем" означает, что Я в некотором смысле знаю о другом в данный момент больше, чем он знает о себе самом. Свое "Я" возможно зафиксировать лишь в рефлексивном повороте к самому себе, а предметом рефлексии всегда является уже "бывшее", отстраненное от "здесь-и-теперь", т. е. мне не дано мое собственное действие в его актуальном настоящем. Зато "другой" дан мне непосредственно "здесь-и-сейчас" .

Типизация, в понимании Шюца представляет собой создание смысловых связей. Если ситуацию можно постоянно ставить в определенную смысловую связь, то она превращается. типичную ситуацию. "Каждая типизация, возникшая при "исходном" решении проблемы, применяется при дальнейшем решении рутинных проблем. Если она всегда оказывается адекватной для решения проблем, то может стать относительно завершенной типизацией. Тем самым она переходит в разряд привычного знания, использование которого является полностью "автоматическим". Типизации упорядочивают социальную реальность и придают ей доверительный характер. Социальные типизации сводят множество возможных значений вещей к значению, которое они имеют в момент актуального действия человека. Типизации являются основой прагматического мотива.

Как было отмечено выше, в субъективном запасе знания содержится не только личный опыт, но и опыт всех других людей. Типизации, которые являются свободными от субъективного и непосредственного опыта и в значительной степени анонимны, объективируются. "Язык является главной формой отложения типичных схем опыта, релевантных для данного общества". В языке объективировано большинство типизации жизненного мира. Поэтому в феноменологической социологии языку уделяется большое внимание.

Люди вырастают в языковой среде общества. Вместе с языком они приобретают "нормальные" типизации. Поэтому мы всегда исходим из того, что наши типизации являются такими же, как у других, по крайней мере до тех пор, пока не столкнемся с обратным. Шюц пишет об этом следующим образом: "Все, что является несомненным, основа но на привычке: в них содержатся рецепты для решения проблем, встречающихся мне по мере моих поступков. Мой запас знания содержит варианты решения таких проблем. Если новый опыт в новой жизненной ситуации может быть непротиворечивым образом поставлен в соответствие с прежней типизацией, возникшей ранее в сходной ситуации, и тем самым быть включенным в релевантную схему отношений, то тем самым лишь подтверждается "правильность" моего запаса знаний. Все, что требует ответа, благодаря актуальному новому опыту превращается посредством рутинного течения переживаний в естественную установку, которая является самоочевидной". Тем самым прежний опыт воспринимается как само собой разумеющийся. Лишь в том случае, когда эта схема дает сбои, горизонт, в котором накопленный опыт является осмысленным, должен быть пересмотрен. Тем самым типизация модифицируется.

Однако все это скорее исключение. Как правило, мы интерпретируем мир так, каким мы его знаем: "Интерпретации, накопленные в моем запасе знания, имеют статус инструкций к действию: если вещи занимают такие-то и такие-то позиции, то я должен поступать так-то и так-то". Благодаря тому что подобные инструкции все время обеспечивают практический успех действий, "они воплощаются в привычные рецепты действий". Одна из гарантий правильности рецептов носит индивидуальный характер и заключается в успешном повторении прежних действий. Вторая гарантия является социальной, так как запас знания, который опосредуется обществом, состоит их таких накопленных рецептов.

Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что типизация является двусторонним процессом. С одной стороны, индивид находится во власти типизации своего общества, от которых ему не так просто избавиться и от которых, вероятно, он и не стал бы избавляться, если бы был вообще способен думать об этом. Действительно, типизации выполняют охранительную функцию и воспринимаются, по-видимому, на бессознательном уровне. С другой стороны, очевидное бессознательное усвоение типизации не должно скрывать того факта, что люди сами активно овладевают типизациями своего общества. Даже если человек полностью интегрирует типизации в свое мышление и подтверждает их своими действиями в отношении других людей, это означает, что он все-таки уяснил их смысл прежде, чем начать действовать. Нельзя упускать из виду двусторонний характер этого процесса, так как он объясняет, как возможны совместные и одинаковые действия и почему тем не менее людям кажется, что их поступки являются весьма своеобразными и совершенными лишь по их воле.

Хотелось бы отметить одну из концепций А. Шюца - концепция повседневной реальности как реальности высшего порядка. Выдвигая концепцию множественности реальностей, Шюц опирается на идею американского философа и психолога У. Джемса о существовании многообразных миров опыта, единственным критерием реальности которых служит психологическая убежденность, вера в их реальное существование.

Возьмем повседневность как особую сферу реальности. Для нее характерно:

а) бодрствующее напряженное внимание к жизни как форма активности сознания.

б) в качестве преобладающей формы деятельности выдвижение проектов и их реализация, вносящая изменения в окружающий мир, Шюц квалифицирует ее как рудовую деятельность и говорит, что она играет важнейшую роль в конституирования повседневности.

в) трудящееся я выступает как целостная, не фрагментированная личность в единстве всех ее способностей.

г) как особенная форма социальности выступает типизированный мир социального действия и взаимодействия.

д) как своеобразная временная перспектива - социального организованное и объективированное стандартное время, или трудовое время, или время трудовых ритмов.

Можно подвести итог, дав общее определение повседневности, как она понимается Шюцем. Повседневность - это сфера человеческого опыта, характеризующаяся особой формой восприятия и переживания мира, возникающей на основе трудовой деятельности. Для нее характерно напряженно-бодрствующее состояние сознания, целостность личностного участия в мире, представляющим собой совокупность не вызывающих сомнения в объективности своего существования форм объектов, явлений, личностей и социальных взаимодействий.

Для того, чтобы лучше понять специфику повседневности, взглянем через эти же "очки" на любую другую из конечных областей значений, например на мир фантазии. Сюда может быть отнесено многое: и простое "фантазирование", и измышленная реальность литературного произведения, и мир волшебной сказки, мифа и т.д.

Все они по всем параметрам отличаются от мира повседневности. В них превалирует совсем иная форма деятельности -- не труд,мотивируемый окружающим миром и воздействующий на его объекты. Напряженно-бодрствующая установка сознания заменена созерцательной, воображающей. Человеческое я не реализуется в этом мире полностью, практически-деятельная его сторона остается не участвующей. Качество социальности этого мира снижается: в предельном случае коммуникация и понимание продуктов фантазии вообще невозможно. Наконец, здесь совсем иная временная перспектива: фантастика не живет в трудовом времени, хотя и может быть локализована в личностном и социо-историческом времени.

Важно, что буквально все характеристики мира фантазии обнаруживают дефицит каких-то качеств, свойственных миру повседневности: внимания к жизни, деятельности, личностности, социальности. Отсюда можно сделать вывод, что мир фантазии представляет собой какую-то трансформацию мира повседневности, а не независимую по отношению к ней и равноправную с ней реальность. То же самое можно сказать и в отношении других "конечных сфер": мира душевной болезни, мира игры, мира научной теории. Анализ показывает, что, являясь одной из сфер реальности, одной из конечных областей, повседневность первична по отношению к другим сферам.,

Как понимает Шюц такую важную для нас сферу, как научное теоретизирование и его взаимоотношениях с повседневной жизнью.

Здесь исследователь также сталкивается с рядом "дефицитов". Прежде всего, конечно, дефицит деятельности. Теоретик именно в своей роли теоретика не испытывает воздействий внешнего мира и сам на него не воздействует. Его установка чисто созерцательная. Конечно, правильно говорят, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория. Но вопрос применения теории -- это вопрос, относящийся к компетенции либо самого теоретика, либо других людей уже в другой сфере- в сфере повседневных целей, задач, проектов.

Кроме того, дефицит личности. Физическая и социальная личность теоретика практически выключены, когда он занимается теоретизированием. Он в это время и везде, и нигде, его личная перспектива отсутствует. Его конкретное физическое местоположение, физическая конституция, пол, возраст, социальное положение, воспитание, характер, религия, идеология, национальность -- все это не имеет отношения к решаемой научной проблеме.

При этом складывается своеобразная временная форма. Как для теоретика не существует "здесь", так не существует и "сейчас". Если проблема должна быть решена "сейчас" (ибо за это, скажем, будет присуждено профессорское звание), то тем самым она изымается из контекста теоретизирования и помещается в контекст повседневности, а ученый оказывается выступающим в роли повседневного деятеля. В теоретическом же контексте проблема стоит вне времени (и пространства) -- сама она и ее решение действительны для любого времени (и места). Именно эта его вневременность придает научному теоретизированию свойство обратимости, в отличие от необратимости продуктов деятельности в повседневной жизни.

Независимо от того как оценивать результаты шюцевского исследования, стремление ввести понятие жизненного мира в социологию оказалось весьма плодотворным, о чем свидетельствует последующее развитие дисциплины. Понятие жизненного мира стало общепринятым (хотя и потеряло ту строгость, которую имело в контексте феноменологической философии); во многих более поздних концепциях социологии жизненный мир как мир непосредственной человеческой жизнедеятельности стал противопоставляться системе как совокупности объективированных жестких структур, принудительно воздействующих на поведение людей. Это понятие применяется в социологии, как правило, интуитивно, ему недостает строгой определенности, иногда жизненный мир отождествляется с тем, что можно назвать обыденной жизнью, а иногда с миром культуры. Можно сказать, что социология тоскует по жизненному миру, но до сих пор не в состоянии войти в него, хотя предложено достаточно много версий понимающей социологии, которая как раз и считает познание жизненного мира своей главной задачей и целью.

2. ПОСЛЕДОВАТЕЛИ АЛЬФРЕДА ШЮЦА. КРИТИКИ

Концепции Альфреда Шюца нашлись в отражениях таких социологов как Питер Бергер, Томас Лукман, Арон Сикурела. Сам Шюц стремился к обмену мнениями с американскими учеными, о чем свидетельствуют переписка с Толкоттом Парсонсом. Он так же интересовался работой Дж. Мида, что было обусловлено определенным родством их научного подхода. Мы видим большое сходство с идеями структурных функционалистов; и здесь и там идеи, ценности, нормы видятся центром социальной жизни. П. Бергер и Т. Лукман детально описывают сам процесс происхождения ценностей, их вырастания из взаимодействия индивидов, но результат схож с полученным Т.Парсонсом во многих чертах. Прямое влияние Альфреда Щюца на мир западной социологии достаточно мало. Феноменологические идеи были снова подняты и реанимированы социологами радикального толка, использовавшими их сначала как инструмент эмпирического исследования, а затем построившие на их основе собственную теоретическую концепцию -- этнометодологию.

2.1 Томас Лукман и Питер Бергер

Попытка построения феноменологической теории общества представлена в работе Питера Бергера (1929 г. р.), написанной им в соавторстве с Томасом Лукманом (1927 г. р.)." "Само собой разумеющиеся" значения продолжают рассматриваться как основа социальной организации, но авторы обращают большее внимание на значения, вырабатываемые совместно и стоящие как бы "над индивидом". Реальную основу этих значений они видят в религиозных верованиях, разделяющихся каждым. Общество, таким образом, оказывается социальным окружением индивида, которое он сам создает, внося в него определенные "надстоящие" ценности и значения, которых впоследствии и придерживается. Эти значения развиваются и объективируются в социальных институтах, позволяя индоктринировать новых членов общества, вынужденных подчиняться этим "вне-меня-надо-мной" ценностям.

При обилии идейных источников, которые рассматриваются в начале книги, главным, безусловно, является феноменология Э. Гуссерля, переработанная А. Шюцем в феноменологическую социологию. Но детальная разработка основных категорий и тем социологии знания в феноменологической перспективе, принадлежит именно Питеру Бергеру и Томасу Лукману. После выхода работы "Социальное конструирование реальности" это направление получает широкую известность в американской и немецкой социологии.

Эта книга послужила фундаментом для последующих трудов Лукмана по социологии языка и "протосоциологии", равно как и для многочисленных произведений Бергера в области социологии религии. Бергер является автором целого ряда книг, ставших в США "бестселлерами": "Священная завеса", "Слухи об ангелах", "Еретический императив", "Пирамиды жертв", "Капиталистическая революция". Им написано несколько учебников по социологии. Кроме того, Бергер является одним из ведущих представителей американского неоконсерватизма, критиком как различных "левых" теорий, так и практики "реального социализма". В последние годы в центре его внимания находится тема модернизации, перехода традиционных обществ к капиталистическому. Он является директором Бостонского института изучения экономической культуры, в котором реализуется ряд международных исследовательских проектов. Соавторами других работ Бергера являются известные американские и немецкие социологи (Р. Нейхауз, Х. Кельнер), можно говорить о создании им собственной "школы", правда, без какой бы то ни было догматически принятой доктрины.

"Социальное конструирование реальности" разительно отличается от других работ Бергера и Лукмана по стилю и содержанию. Они умеют писать популярно и для широкого читателя, тогда как эта книга написана для специалистов, содержит в себе, наряду с живыми примерами, философский анализ основополагающих категорий социологической теории. Основную тему книги можно сформулировать следующим образом: как человек создает социальную реальность и как эта реальность создает человека.

Хотя Бергер и Лукман в равной мере принадлежат к феноменологической социологии и являются учениками Шюца, между ними имеются немалые различия. Если Лукман довольно последователен и органичен в своей ориентации на феноменологию, будучи методологом, разрабатывающим проблемы "протосоциологии" или "социологии жизненного мира", то Бергера можно назвать эмпириком в хорошем смысле этого слова. От разработки теоретико-методологических принципов он переходит к конкретным явлениям, структурам, институтам. При этом он использует не только феноменологию Гуссерля и Шюца, но в равной степени теории и методы других философов и социологов, прежде всего М. Вебера. В "Социальном конструировании реальности" одни главы написаны при большом участии Лукмана, любителя тщательного описания всякого рода типизации, тогда как расшифровки социологических категорий на конкретном материале принадлежат, скорее, Бергеру. Но книга представляет собой единое целое, и различие ориентации и установок соавторов ведет не к эклектике, а к плодотворному синтезу абстрактной теории и эмпирического знания.

В интервью с Томас Лукман рассказал, какое значение имеет для его научной деятельности Альфред Шюц. "…Мне казалось, что Шюц и его феноменология повседневности - это именно то филосовское протосоциологическое основание, которого не хватало веберианской исторической социологии и социальным наукам вообще. Я пришел к этому выводу в ходе изучения социологии науки, после длительных обсуждений и споров с представителями других интеллектуальных школ. Конечно, для идей Шюца наиболее важной является философия Гуссерля, но его подходу так же близки представления сторонников философии прагматизма, таких как Ч.С. Пирс, У. Джеймс, Дж. Г. Мид. Я был уверен, что Венский кружок - Карнап, а так же ранний Витгенштейн и их американские последователи абсолютно не правы. Можно сказать, что Шюц - урожденный житель Вены косвенно связанный с Венским кружком через своего друга, "диссиденствующего" члена кружка - Кауфманна развивал свои взгляд в противовес позиции Венской школы. Как видите, уже в студенческие годы, то есть достаточно рано у меня сформировалось негативное восприятие общепринятого подхода в социальных науках или основной философии социальных наук. Благодаря Шюцу и выдающемуся американскому феноменологу Дориану Кеарнсу, а так же благодаря Арону Гурвичу, который позже стал моим коллегой по университету, я стал интенсивно читать Гурсселя. Это оказало чрезвычайное влияние на мое мышление.

А теперь по поводу конструктивизма. Книга, написанная в соавторстве с Бергером, действительно называется "Социальное конструирование реальности". Её замысел заключается в том, чтобы представить определенный взгляд на социальную теорию в категория социального знания. Она избирательно и эклектично основывалась на основных идеях антропологических работ Маркса, социологическом объективизме Дюркгейма, понимающей исторической социологии Макса Вебера, и, конечно же, социальной психологии Дж. Г. Мида. Теоретическим основанием предложенного нами синтеза является феноменология жизненного мира, разработанная Гурссерлем и Шюцем."

Феноменологическая социология - это разновидность понимающей социологии, сторонники которой характеризуют общество как явление, которое было создано и постоянно воссоздается в духовном взаимодействии индивидов. Феноменологическая философия была основана Занимаясь развитием радикальных концепций, он хотел создать такую философию, которая обращалась бы к истоком нашего опыта и знания. Он считал, что научное знание все больше отдаляется от реальности, и что подобную связь может восстановить феноменология. Спустя 50 лет аргумент Гуссерля был использован еще несколькими социологами и направлен на устранение устоявшейся социальной теории, особенно против структурного функционализма, который считался оторванным от социальной жизни и опыта.

Феноменологическая философия науки изучалась и еще одним известным человеком - Альфредом Шюц, который являлся учеником Эдмунда Гуссерля. Находясь под влиянием и идей американской прагматической теории, А.Шюц предпринял попытку объединить эти два направление с феноменологическим пониманием, что ярко отображено в его главном труде - «Феноменология социального мира». Еще одним значимым феноменологическим является работа Т.Лукмана и П.Бергера «Социальное конструирование реальности». Началом их труда является феноменологический анализ повседневного знания, которой практически всегда присуща типизация. По своей сущности знания всегда направлены на решение тех или иных практических проблем. Дальше Лукман и Бергер утверждают, что практическое знание производится индивидами, которые испытывают влияние всего объема знаний, производимого другими людьми.

Появление феноменологической социологии в литературных источниках очень часто связывается с противостоянием позитивизма, натурализма, с эмпиризмом. В некоторой степени это верно. И все же для того, чтобы появилась феноменологическая социология, были и другие важные причины, часть которых находилась в логике развития всей социологической науки. Одна из главных причин - необходимость в изучении социального мира как обыденного, так называемого повседневного, мира индивида. При этом здесь имеется ввиду индивид, который умеет чувствовать, переживать и стремиться достичь чего-либо. Исходя из этого, социальный мир, являясь объектом превращался в мир субъективного опыта, иными словами, феноменальный мир. Теперь социальный мир - это жизненный мир людей, действия которых имеют субъективный смысл и полностью зависят от тех объектов, который на них воздействуют. Вот такой жизненный мир и должна была изучать феноменологическая социология.

Современная феноменология в социологии, а в частности ее сторонники, руководствуются тем, что окружающий (внешний) мир людей является результатом их творения сознания. Не отрицая существования объективного мира, социологи считают, что он становится важным для людей лишь тогда, когда они действительного его воспринимают, а также тогда, когда он из объективного внешнего превращается для людей во внутренний субъективный. При этом индивиды воспринимают не столько сам мир, как его явления, т.е феномены. Феноменологическая социология в таком случае носит одну главную задачу - выяснить, понять и познать, как люди упорядочивают (структурируют) явления воспринимаемого мира в своем сознании, а затем воплощают свои знания мира в повседневную жизнь. Чтобы удобнее было решать такую задачу, наряду с феноменологической социологией применяется социология знания. Таким образом, феноменологическая социология интересуется не столько объективным миром и явлений, сколько тем, как мир и многочисленные структуры воспринимают обычные люди в своей повседневной жизни. Именно поэтому можно уверенно говорить о том, что сторонники этого направления ставят перед собой следующую цель - осмыслить и понять мир в его духовном бытии.

1. Феноменологическая социология (А. Шюц, Г. Гарфинкель).

Феноменологическая социология :широкий смысл- теоретико-методологическое направление, рассматривающее общество в его сугубо-человеческом бытии, т. е позиций практически действующих индивидов

Узкий смысл : Социологическая концепция А. Шюца и его последователей основанная на «понимающей» социологии М.Вебера и феноменологической концепции Э. Гуссерля.

Предмет анализа феноменологической социологии – человеческая субъективность, жизненный мир человека, его повседневность.

Задача феноменологической социологии: состоит в том, чтобы понять каким образом индивиды структурируют воспринимаемы мир в своем сознании и как воплощают свое сознание в повседневной жизни.

Предмет феноменологической социологии – не объективный мир, а то, как этот мир и его структура воспринимаются обычными людьми в их повседневной жизни.

А. Щюц выступал критиком позитивизма.

По его мнению, позитивисты неверно понимали природу социальных явлений, которую они приравнивали к природе естественных, т.е. природных явлений. Главное отличие, по Щюцу, состояло в том, что природные явления не имеют внутреннего смысла, тогда как социальные явления, его имеют. А смысл этот придаёт социальным явлениям интерпретирующая деятельность человека. Отсюда – центральные понятия его феноменологической социологии: жизненный мир, повседневный мир (повседневность), социальный мир. Все названные понятия тождественны. В целом это мир, наполненный смыслом, который придают ему люди в повседневной жизни.

Задача социологии – изучать не реальность мира, а те смыслы и значения, которые люди придают его объектам. По существу, социология А. Щюца – разновидность понимающей социологии.

Близость Щюца идеям Вебера состоит в том, что он использует понятие конструктов (у Вебера это идеальные типы). В концепции Щюца рассматриваются «конструкты первого порядка» (повседневные типы) и конструкты «второго порядка» (объективные научные понятия). Вторые связаны с первыми генетически и отражают их . Но обычно социолог имеет дело с конструктами второго порядка, т.е. с научными понятиями и через них получает знание о повседневном мире.Таким образом, Щюц пытался установить связь между абстрактными научными понятиями и жизненным миром, миром повседневной деятельности и знания.

Люди, считал Щюц, живут в целом ряде миров (мир опыта, мир науки, мир религиозной веры, мир душевной болезни, мир художественной фантазии и т.д.). Каждый из них есть совокупность данных опыта, которая характеризуется определённым «когнитивным стилем». Когнитивный стиль – это сложное образование, показывающее специфическую форму вовлечённости личности в активную деятельность. Щюц считал, что «исследование основных принципов, в соответствии с которыми человек в повседневной жизни организует свой опыт и в частности, опыт социального мира, является первостепенной задачей методологии общественных наук».

В соответствии с научной позицией люди воспринимают различные объекты как феномены (явления) на основании пяти чувств, присущих человеку. Однако выявление формы, цвета, звука и т.д. объекта позволяет сказать нам о нём не так много, как хотелось бы. Для того, чтобы объект стал для людей значимым, они должны перейти от чувственного опыта по отношению к нему к его логическому упорядочению и определению. Этот переход осуществляется сначала в сознании отдельного индивида, а затем, во взаимодействии между индивидами (происходит переход от субъективности к интерсубъективности).

Щюц исходит из того, что мир, в котором живут люди, - это мир объектов с более или менее определёнными качествами. Каждый из объектов связан с предшествующим опытом обыденного сознания людей, живущих в своём повседневном бытии среди себе подобных. Человеческий мир – это и мир природы, и мир культурных объектов и социальных институтов. Люди стремятся наладить с ним взаимоотношения и воспринимает его как не субъективный, а интерсубъективный мир. Последний и есть социальная реальность. Задача социологии состоит в том, чтобы получить о нём упорядоченное знание, а также раскрыть значения и смыслы, которые лежат в основе этого знания.

Интерсубъективный мир, по Щюцу, - это общий для всех людей мир, актуально данный или потенциально доступный каждому на основе интеркоммуникации и языка. Щюц называет этот мир «высшей реальностью», потому что, с какой бы иной реальностью ни имел дело человек, как бы далеко он ни удалялся от повседневной действительности, в конечном счёте, он всегда в неё возвращается. В этом смысле она является первичной и высшей по отношению к другим реальностям.

Этнометодология - школа, возникшая в рамках феноменологической социологии в 70-е гг. текущего столетия в США .

Этнометодология – направление в социологии которое занимается изучением обыденных норм, правил поведения, смыслов языка в рамках повседневного взаимодействия. Это направление использует методы этнографии и социальной антропологии, распространяя их на повседневное поведение людей . Ее основателем принято считать американского ученого Г. Гарфинкеля (г.р. 1917). Сам термин «этнометодология» введен в научный оборот Гарфинкелем по аналогии с термином «этнонаука», которым обозначаются в культурной антропологии методы и формы примитивного ненаучного познания социальной действительности: магия, шаманство.

В этнометодологии речь идет прежде всего не о методах самой науки, а о методах описания и конструирования социальной реальности, которые используются людьми в их повседневной обыденности.

По сравнению с феноменологами Гарфинкель идет дальшев изучении обыденного сознания.

Наряду с теоретической процедурой феноменологической редукции, Г. Гарфинкель придумывает экспериментальные ситуации, в которых разрушается привычное определение ситуаций, обнажая ожидания, соответствующие здравому смыслу. Например, Г. Гарфинкель рекомендовал в порядке эксперимента вести себя дома так, как если находишься в гостях: просить разрешения помыть руки, неумеренно хвалить все, что подают за стол.

В рассуждениях Гарфинкеля центральными понятиями являются «фоновые ожидания» и «рефлексивность» . Первое понятие -«фоновые ожидания» - означает представления социального субъекта в форме «правил» действия (поведения, понимания, объяснения).Рефлексивность, второе понятие в учении Гарфинкеля, означает возникновение социальных структур в ходе их субъективной интерпретации.

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ- в узком (строгом) смысле - социологическая концепция Шюца и его последователей, основанная на переинтерпретации и развитии идей понимающей социологии М. Вебера с позиций со-циологизированной версии феноменологии позднего Гуссерля; в широком смысле теоретико-методологическая ориентация в «неклассической» социологии 20 в., эксплицировавшая социологический потенциал философской феноменологии для осмысления социального мира в его сугубо человеческом бытии - с позиций практически действующих, конституирующих себя и себя-в-мире индивидов. В этом отношении Ф.С. следует общим установкам понимающей социологии и вписывается как особая редакция в «гуманистическую альтернативу» в социологическом знании в целом. В качестве самостоятельных версий Ф.С. могут быть рассмотрены, с одной стороны, этнометодология Г. Гарфинкеля и близкий ей проект когнитивной социологии А. Сикурела, а с другой. - феноменологический вариант социологии знания Бергера и Лук-мана. В этих версиях заметно влияние идей философской антропологии, в частности - Шелера, а также символического интеракционизма (прежде всего Дж.Г. Мида). Линию экзистенциальной феноменологии Мерло-Понти продолжил в американской социологии Э. Тирикьян. Исходная посылка Ф.С. задает ее оппонирование структурно-функциональной социологии: индивид не является пленником социальной структуры, социальная реальность постоянно воссоздается нами, зависима от нашего сознания и наших ее интерпретаций. Соответственно, в фокус внимания социологии должна попасть человеческая субъективность. Однако взгляд на нее с позиции внешнего наблюдателя как минимум непродуктивен, не позволяет «пробиться» к ее истокам. Следовательно, необходимо погружение в мир, в котором живет человек, т.е. в мир жизни или жизненный мир. Только в этом случае можно дать адекватное толкование, понять принципы конструирования (конституирования) мира и переистолковать, т.е. изменить его, что требует выхода на исходные основания всякого возможного опыта-знания и требует, следовательно, освобождения нас от предвзятости видения, налагаемого реальной историей и культурой, в которой мы (некритически) социализированы. Тем самым необходим выход на уровень изначального коллективно разделяемого опыта, далее «не разложимого», воспринимаемого как данность. А это взгляд на мир как пред-данное, в котором только что-то и возможно, в том числе и какое-либо знание, которое само вырастает из этого мира феноменов (того, что наличествует в сознании непосредственно, ясно и очевидно, не будучи связано с логикой умозаключений). Таким образом, социальные феномены пред-задаются сознанием, его содержанием и способами представленности в нем. Сознание всегда интен-ционально, оно всегда - о чем-то, всегда вплетено в мир, однако судить о чем-либо находящемся вне сознания (о мире объектов), мы не имеем никаких оснований. Следовательно, любая адекватная своему предмету социологическая стратегия должна: 1) исходить из «взятия в скобки» вопроса о существовании мира объектов вне сознания; 2) провести феноменологическую редукцию, т.е. освободиться от «пред-взятостей» видения и обнаружить исходное значимое для всякого субъекта, разделяемое им (но не независимое от него); 3) зафиксировать естественную установку (естественное, «незатемненное» наработанными условностями и абстракциями непосредственное отношение к миру), которая возможна только в жизненном мире (мире повседневности - отсюда более поздние версии «социологии повседневности»); 4) дать анализ-реконструкцию возможных согласований-пониманий, достигаемых субъектами в интерсубъективном взаимодействии-общении и выявить основополагающие принципы и механизмы конституирования (конструирования) при этом социокультурного мира. Таким образом, проект Ф.С. начинается с точки, на которой останавливается философская феноменология, или с которой она начинает движение к трансцендентальной установке - поиску «чистого» сознания, интен-циональных структур, трансцендентальной субъективности (мира как он возникает, становится и существует для нас) посредством трансцендентальной редукции (вторичной феноменологической редукции). В этой точке Ф.С. как бы оборачивает движение, ставя своей задачей описание смыслового строения социального мира, развертывая его из первичных фундирующих интенций как организацию социальной реальности практически действующими субъектами, исходящими из первично данных, «разделяемых всеми» значений. По сути Ф.С. - это нетрансцендентальная конститутивная феноменология естественной установки. В этом случае ее исходная задача заключается в том, чтобы показать, каким образом возможен изначальный коллективно разделяемый опыт, снимающий тотальную субъективность видения и задающий общность восприятия и понимания мира у множества индивидов; это ни что иное, как проблема возможности интерсубъективного понимания или (шире) проблема интерсубъективно-сти как конституирующего социум начала. Исходной для конституирования интерсубъективного пространства в Ф.С. оказывается ситуация «лицом-к-лицу». В ней каждый из участников взаимодействия исходит из двух допущений: 1) признания обоюдности перспектив и 2) признания их смысловой конгруэнтности (релевантности). Обоюдность перспектив предполагает принципиальную взаимозаменяемость моей и иной (»Другого») перспектив - встав на место «Другого», заняв его «здесь», «Я» увижу вещи так же, как и он (и наоборот). Второе допущение исходит из моей веры в то, что «Другой» при определенных обстоятельствах будет оценивать эти обстоятелства так же, как и «Я», и будет выбирать для достижения конкретной цели такие же средства. Фактически, это ход к типизациям (впечатлений, людей, событий, ситуаций), воспринимаемым как знание «каждого» (т.е. знание объективированное и анонимное), апплицируемое на каждый уникальный случай. Так, мы понимаем и интерпретируем «Другого», хотя и приблизительно, но всегда лучше, чем самих себя. Свое «Я» возможно зафиксировать лишь в рефлексивном повороте к самому себе, а предметом рефлексии всегда является уже «бывшее», отстраненное от «здесь-и-теперь», т.е. мне не дано мое собственное действие в его актуальном настоящем. Зато «Другой» дан мне непосредственно «здесь-и-сейчас». С другой стороны, «Другой» также не видит себя «здесь-и-сейчас», но способен непосредственно увидеть меня. Следовательно, можно говорить о некоторой непосредственной одновременности «Мы» в силу пересечения потоков нашего сознания «здесь-и-сейчас». И это не требует от нас никакой рефлексии. Единственно, что от нас требуется - это некоторое знакомство с «биографическими ситуациями» друг друга. В противном случае «Мы-отношения» заменяются на «Они-отношения» современников, когда поведение другого истолковывается только исходя из типической модели. «Мы-отношения» и «Они-отношения» задают рамку возможного структурирования - организации реальности, т.е. ее конституирования в разных ситуациях взаимодействия-общения через вычленение и фиксацию значений новых переживаний. При этом последние включаются в целое «наличного запаса знаний», интерпретируются по определенным схемам (типизациям), объективируемым в культуре. Тем самым Ф.С. может интерпретироваться как одна из версий социологии культуры (культур-социологии) и в этом отношении ее дальнейшее развертывание переносится в область выявления контекстов значений, к которым относит свое действие (знак) сам действующий индивид, что дополняется, как правило, выявлением его мотивов. Эта линия наиболее полно нашла свое воплощение в рамках общей «понимающей» ориентации в социологии и в этнометодологии. Однако Ф.С. может быть одновременно переинтерпретирована и как версия социологии знания, если акцент будет перенесен на процессы вторичных типизаций, ведущих к конституированию автономных областей специализированного (прежде всего - научного) знания. Эта линия наиболее полно воплотилась в феноменологической концепции знания Бергера и Лукмана.

Новейший философский словарь. - Минск: Книжный Дом . А. А. Грицанов . 1999 .

Смотреть что такое "ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ" в других словарях:

Теоретико методологич. направление в совр. бурж. социологии, рассматривающее общество как явление, созданное и постоянно воссоздаваемое в духовном взаимодействии индивидов. Филос. основой Ф. с. послужили идеи Гуссерля, Шелера, Мерло Понти … Философская энциклопедия

Феноменологическая социология направление социологии, основанное на феноменологическом методе. Основываясь на философской феноменологии Эдмунда Гуссерля, Альфред Шюц предложил микросоциологический подход, также названный как феноменология.… … Википедия

Основываясь на философской феноменологии Эдмунда Гуссерля, Альфред Шюц предложил микросоциологический подход, также названный как феноменология. Шюц наблюдал за тем как обычные члены общества создают и воссоздают мир, в котором они живут, свой… … Википедия

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ - (PHENOMENOLOGICAL SOCIOLOGY) Тип социологии, в основании которого находится феноменологическая философия. Основной своей целью феноменологическая социология считает анализ и описание повседневной жизни жизненного мира и связанных с ним состояний… … Социологический словарь

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ - (phenomenological sociology) социологические подходы, ведущие начало от творчества Альфреда Шюца (см. также Социальная феноменология; Феноменология). Наиболее яркое современное выражение данных подходов представляет собой Социальное… … Большой толковый социологический словарь

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ - в узком (строгом) смысле социологическая концепция Шюца и его последователей, основанная на переинтерпретации и развитии идей понимающей социологии М. Вебера с позиций социологизированной версии феноменологии позднего Э. Гуссерля; в широком… … Социология: Энциклопедия

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ - одно из влиятельных направлений в современной социологии. Ее основы были заложены основоположником современной феноменологии Э. Гуссерлем. Основоположник Ф. с. А. Шюц. В его работах были сформулированы главные цели и основные проблемы Ф. с., на… … Современный философский словарь

СОЦИОЛОГИЯ КАК НАУКА - (SOCIOLOGY AS SCIENCE) В социологии давно ведется полемика о том, в какой степени или в каком смысле социология является наукой. В общепринятое понимание наук входит представление о том, что они имеют определенные цели и используют определенные… … Социологический словарь

- (франц. sociologie, букв. учение об обществе, от лат. societas общество и греч. слово, учение), наука об обществе как целостной системе и об отд. социальных институтах, процессах и группах, рассматриваемых в их связи с общественным целым … Философская энциклопедия

СОЦИОЛОГИЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ. Феноменология - направление социальной мысли, разработанное Э. Гуссерлем. Главный акцент феноменологии делается на внутреннюю работу человеческого сознания и способы, с помощью которых люди классифицируют окружающий мир и объясняют его. Это направление не занимается каузальным объяснением человеческого поведения. Если люди воспринимают свой чувственный опыт таким, каков он есть, то им приходится сталкиваться с массой впечатлений, цветов, звуков, запахов, ощущений, которые сами по себе бессмысленны. Поэтому люди должны организовать мир вокруг себя в виде явлений, так классифицировать свой чувственный опыт, чтобы он имел некие общие характеристики. Классификация явлений - это исключительно продукт человеческого мозга. Для того чтобы понять соц. жизнь, феноменологи должны изучить способ, с помощью которого люди помещают внешний мир в категории, выделяя отд. явления. Только так возможно понять смысл явления, его сущность.

В социологии эти идеи развивал А. Щюц, ученик Гуссерля, в 1930-е годы переехавший в США. Щюц первым попытался объяснить, как можно применить феноменологию для рассмотрения социального мира. Основной вклад работы Щюца «Феноменология социального мира» состоит в том, что, по его мнению, способ, которым люди классифицируют и придают значение внешнему миру, не является чисто индивидуальным. Люди создают «типификации» - понятия, приложимые к классам вещей, вытекающие из опыта. Эти типификации не является уникальными для каждого человека, они разделяются членами общества. Их передают детям во время обучения языку, чтения книг или разговоров с другими людьми. Используя типификации, люди способны общаться с другими на основе допущения, что они видят мир таким же образом. Щюц считал, что такое знание является основополагающим для достижения практических задач в повседневной жизни, однако не считал его фиксированным и неизменным. На самом деле, обыденное знание в процессе человеческого взаимодействия постоянно модифицируется. Щюц полагал, что каждый индивид имеет уникальную биографию, и что он интерпретирует и ощущает мир немного иным образом, чем другие, однако существование обыденного знания позволяет людям понять, по крайней мере частично, действия друг друга; они убеждают сами себя, что таковы закономерные и правильные черты мира и соц. жизни. С данной точки зрения люди создают иллюзию, что существует стабильность, порядок в обществе, в то время как на самом деле все это совокупность индивидуальных опытов, не имеющая четкой формы.

Этнометодология в рамках социологии феноменологической является сравнительно недавним социологическим подходом. Она имеет дело с методами, используемыми людьми (или «членами», как их называют методологи) для конструирования, рассмотрения и придания смысла их собственному социальному миру. Этнометодологи полагают, что нет никакого внешне определения социального порядка, как это предполагается в некоторых других социологических подходах. Социальная жизнь представляется стройной членам общества только потому, что его члены активно участвуют в придании ей смысла.

Ключевой точкой феноменологии, по мнению Д. Циммермана и Д. Видера, является объяснение того, как члены общества относятся к задаче рассмотрения, описания и объяснения порядка в мире, в котором они живут. Этнометодологи Г. Гарфинкель и другие провели изучение техники, с помощью которой члены общества достигают видимости порядка: они используют «документальный метод». Этот метод состоит из выделения определенных аспектов неопределенного количества черт, содержащихся в любой ситуации и контексте, или определений их конкретным образом, и рассмотрения их в качестве свидетельства, рассматриваемого образца. Таким образом, процесс перевернут, и конкретные моменты рассматриваемого образца используются затем как доказательства существования самого образца. «Документальный метод» состоит в рассмотрении актуальной видимости как «документа», «указывающего на», «свидетельствующего в пользу» предполагаемого рассматриваемого образца. Рассматриваемый образец не только выводился из индивидуальных документальных свидетельств, но эти индивидуальные документальные свидетельства в свою очередь строятся на основе того, что известно о рассматриваемом образце; каждый из этих элементов используется для разработки др.

Социология феноменологическая доказывает, что социальная жизнь «по своей сущности рефлексивна». Члены общества постоянно соотносят аспекты деятельности и ситуаций с предполагаемыми образцами и подтверждают существование этих образцов обращением к частным случаям их проявления. Таким образом, члены общества создают отчет о социальном мире, который не только придает смысл и объясняет, но в действительности и создает этот мир. «Индикативность» означает, что смысл любого объекта или деятельности вытекает из их контекста, он «индексируется» в конкретной ситуации. В результате этого любая интерпретация, объяснение или отчет, сделанные членами общества в их повседневной жизни, становятся соотнесенными с конкретными обстоятельствами или ситуациями. Для членов общества смысл того, что происходит, зависит от способа, которым они интерпретируют контекст рассматриваемой деятельности. В этом отношении их понимания и отчеты индикативны: они формулируют смысл в терминах конкретного состояния среды.

Феноменологи очень критично относятся к другим направлениям социологии. Они считают, что «обычные» социологи не поняли природу социальной реальности, поскольку социальный мир они рассматривают, как если бы это была объективная реальность, независимая от анализа и интерпретации членов общества. В противовес этому феноменологи доказывают, что социальный мир состоит не из чего иного, как из конструктов, анализа и интерпретаций своих членов. Следовательно, работа социолога состоит в том, чтобы объяснить методы и аналитические процедуры, используемые членами общества для конструирования своего социального мира. Согласно представлениям этнометодологов именно эту работу обычная социология так и не смогла сделать. Для феноменологов почти нет разницы между традиционными социологами и человека с улицы. Они доказывают, что методы, используемые социологами в своих исследованиях, в основе аналогичны тем, что используются людьми в повседневной жизни.

Позиция феноменологов была подвергнута основательной критике А. Гоулднером за то, что они обращаются к тривиальным аспектам соц. жизни и открывают вещи, которые все уже знают. Критики социологии феноменологической считают, что она не уделяет должного внимания тому, что аналитические процедуры членов общества проводятся в рамках системы социальных отношений, включающих властные различия. Многие феноменологи не принимают во внимание все то, что не признано и не учитывается членами общества. Они полагают, что если люди не признают существование объектов и событий, то эти объекты и события на них не влияют. Вместе с тем заслугой социологии феноменологической является интересная постановка актуальных методологических проблем.

В.П. Култыгин

Социологический словарь / отв. ред. Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичев. М, 2014, с. 486-487.

Литература:

Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии. М., 1994; Култыгин В.П. Совр. зарубежные социол. концепции. М., 2000; Шюц А. Избр. Мир, светящийся смыслом. М., 2004; Гуссерль Э. Избр. работы. М., 2005; Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. СПб., 2007; Husserl Е. Erfahrung und Urteil. Hamburg, 1954; Schtitz A. Der Sinnhafte Aufbau der Sozialen Welt. Wien, 1960; Garfinkel H. Studies in Etnomethodology. Englewood Cliffs, 1967; Goldner A. W. The Coming Crisis of Western Sociology. N.Y., 1970; Zimmerman D.H., Wieder D.L. Ethnomethodology and the Problems of Order: Comment on Denzin // Understanding Everyday Life. L., 1971.