Французская журналистика с первых своих шагов качественно отличалась как от немецкой, так и от английской периодики своей содержательностью. Фр.пресса отличается остроумием, темпераментом, искусством ежедневно набрасывать пеструю, хотя и не всегда верную картину мировой жизни в данный момент.

Этапы:

Начальный период развития французской печати (н.15в – к. 18в)

Период Великой французской революции (1789-1799)

Период правления Директории и Наполеона Бонапарта (1799-1814)

- «Золотой век» французской печати (1814–1914 гг.). Зарождение ежедневной региональной прессы

Период первой мировой войны и межвоенья (1914-1940)

Период нацистской оккупации, вторая мировая (1940-1944)

Послевоенный период

Современный этап развития ежедневной региональной прессы

Периодические издания появились во Франции несколько позже, чем в Германии или Италии, но ежедневная жизнь интересовала ещё первых французских хроникеров. Элементы журналистики присутствовали и в «Газете парижского буржуа» (1409-1444 гг.), и в «Скандальной хронике» Жана де Труайе (1461-1483 гг.), и в «Газете парижского буржуа» времен Франциска – 1 (1515-1536 гг.).

Изобретение печатного станка Гутенбергом не осталось незамеченным во Франции. С 1470 года ректор Сорбонны Гийом Фише и приор Жан Эйниен были увлечены идеей создания типографии при университете. Первая продукция французского печатного станка появилась в 1475 году. Печатались религиозные изд., альманахи, календари, книги, хроники придв. жизни, бюллетени диплом.отнош-й.

Неповторимым национальным явлением французской журналистики были canard («утка») . Это французский журналистский фольклор, курьёзные рассказы. В большом количестве они были напечатаны во «Французском Меркурии » 1605 года. Как самостоятельная форма публикаций, получившая широкое распространение в 16-17 веках, представляли собой брошюры форматом 8 на 12 см. и объемом 8-16 страниц. Они печатались на очень плохой бумаге с огромным количеством ошибок и тем не менее были очень популярны. Их продавали у стен королевского дворца, громко выкрикивая невероятные названия, привлекавшие покупателей сенсационностью.

Таково было состояние французской периодической печати до 1631 года, до появления издания «La Gazette» Теофраста Ренодо. Сначала Ренодо работал в «Меркурие». Там талантливого журналиста заметил Ришелье, который предложил ему выпускать новое периодическое издание. Организация подобного издания без поддержки всемогущего кардинала была невозможна. В 1630 г. Ренодо оформил официальное разрешение на владение Адресным бюро и получил монополию на сбор информации по всей территории Франции. Ренодо принадлежит к числу первых французских просветителей. Это был человек незаурядных способностей в различных областях знания, сочетавшихся с активной социальной позицией.

Теофраст Ренодо - основатель «Ля Газетт » (1п.17в.), положил начало первой газете политической - официальной. Название «La Gazette », происходившее от названия листков новостей, которые Ренодо видел в Венеции (те самые, что продавались за мелкую монету, называвшуюся «газетта»). Первый номер «La Gazette » вышел 30 мая 1631 года.

«La Gazette » выходила по пятницам на четырех страницах форматом 23 на 15 см. Позже число страниц увеличилось до 12, а также появились рисунки. Тираж её поднимался до 1200 экземпляров. Ежегодно все номера собирались в один том, выходивший под названием «Годовой сборник».

Поначалу в «La Gazette » печатались главным образом новости из-за границы, при этом большая часть их бралась из немецких, итальянских и голландских газет. Но постепенно с развитием газеты в ней все больше внимания уделяется внутренней информации, а новости из-за границы уже получаются «из первых рук». Определенная часть информации поступала в газету «сверху» - от кардинала Ришелье и даже от самого короля.

В 18 в. (эпоха Просвещения) журналистика во Франции развивалась медленно. Тормозили ее развитие малограмотность населения и жесткая цензура. Газеты подвергались предварительной цензуре, введенной в 1п.17в. Господствовал один жанр - отчет. Все сообщения были анонимны и написаны тяжелым языком. 1-я ежедн. газета - «Газета Парижа » - появляется только в к. 18в. На протяжении 18 в., растет интерес к журналам: «Журнал ученых », «Галантный Меркурий », «Французский зритель ». "Подлинная" история французской прессы началась с Великой французской революции (1789-1794), В 1789 г. была принята "Декларация прав человека и гражданина", в 1791 г. - первая французская конституция. Они провозгласили свободу слова и печати, отменили цензуру. Резко возросло число газет и других изданий. Писатели: Монтескье - «Персидские письма», Вольтер - «Английские письма», Дидро - «Энциклопедия».

Журналистика стала зеркалом Великой французской революции, в ней отразились все её течения и противоречия. Эпоха буржуазных революций породила - «персональный журнализм». Это было время активного развития и борьбы идей. Газету представлял фактически один человек. Как правило, это были не просто журналисты, а политические деятели, занимавшие важные гос. посты.

Яркие личности. Оноре Мирабо . Вступив на арену политической деятельности в Париже в 1789 году, Мирабо стал издавать газету «Journal des Etats generaux» («Газета Генеральных штатов»), которая вскоре была запрещена королевским министром Неккером. Но неукротимый трибун возобновил издание под другим названием: «Письма к моим избирателям». Газета Мирабо была одним из первых революционных изданий. Памфлет «Опыт о деспотизме»

Жан-Поль Марат - газета «Друг народа» (естественная близость к народу, разоблачение было главным предметом его публицистики),

Франсуа Бабёф - книга под названием «Записки для земельных собственников и собственников сеньорий». основал газету «Пикардийский корреспондент». Выступает с критикой лидеров революции, нападает на постановления правительства.

Газета Жака-Рене Эбера “Папаша Дюшен” была одним из самых известных периодических изданий демократического прессы периода Великой французской революции. Она появилась в Париже в 1791 г. и сразу же привлекла к себе большое внимание. Папаша Дюшен - собирательный тип, который представлял собою человека из народа. Жан Жорес - ежедн. газета «Человечество ».

1793 г. – происх. якобинский переворот, рез-том чего стал разгром жирондистских газет. В ответ жирондисты пытаются уничтожить радикальные газеты, напр., «Папаша Дюшен», однако г-та продолжает существовать. После смерти Марата приобрет. еще больше влияния.

Революция привела к возникновению политической и революционно-демократической журналистики. Когда Н. ст-ся Перв. консулом в 1800 г, он изд. особ. консульск. указ о запрещении боль-ва полит. г-т. так он нач. выстраив. авторитарн. сис-му печати по вертикальному принципу. Вверху – офиц.орган прав-ва – Париж. г-та «Монитёр». Ей сопутсв. г-ты, к-рые нах-ся в русле политики, провозгл. в «Монитёре». Все ост. полит. г-ты д. б. печатать полит. ин-ю только путем перепечатывания из «Монитёра».

Когда Н. ст-ся Перв. консулом в 1800 г, он изд. особ. консульск. указ о запрещении боль-ва полит. г-т. так он нач. выстраив. авторитарн. сис-му печати по вертикальному принципу. Вверху – офиц.орган прав-ва – Париж. г-та «Монитёр». Ей сопутсв. г-ты, к-рые нах-ся в русле политики, провозгл. в «Монитёре». Все ост. полит. г-ты д. б. печатать полит. ин-ю только путем перепечатывания из «Монитёра».

Наполеон всяч. пыт-ся изгнать из сознания народа все завоевания Фр.Бурж.Рев. Даже слово «революция» запрещено употреблять. Фамилии деятелей тоже запр.

Провинц. полит. газеты были по сути копиями столичных, самост. полит. инф-и не д.б. появ-ся. Н. счит., что г-ты, как и армия, д. сами себя кормить. Дотации гос-ва пол. лишь «Монитёр» и еще неск. наполеон-х изд-й. Откр-е нов. полит. г-ты б. почти невозм. и по полит., и по финансовым причинам. Тиражи г-т росли, б-во парижск. г-т имели св. инф-ров за рубежом. Г-ты распр. по подписке.

Н. превр. прессу в совершенно свобод. гос-й институт. Его критикуют в боль-ве Фр. г-т и ж-лов, но он не меняет св. либеральн. политики по отн-ю к прессе. Опыт оч. важн. в истор. жур-ки. По сути Н. созд. наст-ю машину манипулир-я общ-м сознанием, модель к-рой позже б. вопл. Бисмарком, Сталиным, Гитлером и др. диктаторами.

29 авг. 1848 г. появ. нов. закон о печати , к-рый не только восст-л предворит. залог, но и увелич. его настолько, что закр-сь еще нес-ко г-т. Прин-ся ряд законов, к-рые увелич. гербов. сбор, расширяют список наказуемых действий печати, огранич-ют расп-е г-т, облаг. доп. налогом пуб-ю романов в продолжением.

В связи с тем, что давление б. слишком сильным, вновь стал назревать соц. протест. В ноябре 1860-го появ. нов. законы, более либеральн. хар-ра. Расширились полномочия законодательного корпуса и сената. Некоторые послабления коснулись и печати. Б. объявлено о в-ти создания нов. полит. г-т. Печать пол. право осв-я дебатов в закон-х органах. В это вр. сит-я в прессе радикально не мен-ся. Развлекат-е г-ты преобладают в столице, ив провинции. Олицетворением успеха такой прессы ст. г-та «Фигаро», Вимессан – издатель. И по сей день.

В это вр. широкое распрост-е получ. розничная продажа газет. В 1846 г – перв. газет киоски. Теперь на всех вокзалах. Сделан прорыв в технике печати. Изобретена ротационная маштне Маринони. 20 тыс. экз. двустранич. г-т в час (раньше – 4 тыс. экз). Т. обр, в 60-е гг. созд. тезнич., экономич. и политич. факторы для появления не просто дешевой, но массовой г-ты.

Уже достаточно давно печатные издания Франции подразделялись на столичные и региональные, местные. Из группы столичных СМИ в определенный момент выделилась группа национальных газет, распространение которых уже не ограничивалось только Парижем, а осуществлялось в общенациональном масштабе.

В годы оккупации Франции фашистской Германией пресса страны была расколота на два лагеря: сотрудничество с захватчиками («оккупационная пресса»); другая возникла в ходе антифашисткой деятельности сопротивления и выходила нелегально.

Сегодня к национальным газетам относятся «Монд», «Экип», «Фигаро», «Либерасьон», «Франс-Суар», «Ожурдюи», «Круа», «Юманите». В ряду региональных изданий – газеты «Уэст-Франс», «Паризьен», «Сюд-Уэст», «Вуа дю Нор», «Нувель Репюблик дю Сантр-Уэст», «Монтань», «Депеш дю Миди». Французские медиа-концерны: Ашэтт, «Фигаро» , Баяр-пресс ; Плюри-Коммуникасьён.

Парижские газеты издаются и распространяются преимущественно в Париже и его окрестностях. Провинция же отдает предпочтение региональным и местным изданиям. Процесс концентрации в газетно-издательской сфере осложнил “Экспресс” – популярный информационный еженедельник, основанный в 1953 году Жан-Жаком Серван-Шрейбером. Еженедельник отличается разнообразием содержания, четким разделением материалов по тематическим рубрикам, привлекательным оформлением. Еженедельники типа “Экспресса” стремятся дать наиболее полный отчет о событиях прошедшей недели и перспективный прогноз надвигающихся событий. Комментарий к ним занимает более скромное место. Журнал позволяет читателю, потерявшемуся в море ежедневной прессы, постоянно и быстро получать дополнительную информацию по вопросам внутренней и внешней политики, проблемам науки, культуры и т.д.

Основные тенденции развития СМИ в странах Латинской Америки и Австралии.

В большинстве стран Латинской Америки составляющих ныне группу развивающихся государств, журналистика возникла в условиях колониального господства европейских метрополий. В отличие от Европы, где зарождение периодической печати явилось закономерным следствием вызревания комплекса внутренних социальных, экономических, в колониях первые периодические издания появились под воздействием европейских держав. В испанских колониях в Новом Свете первые газеты появились в XVIII в., Возникновение и развитие прессы во многом определялось характером и деятельности метрополий в владениях, особенностями их колониальной политики. На эволюции печати сказывались также различия в уровне социального и экономического развития колоний, в степени зрелости национального самосознания их коренного населения. Экспансия европейских государств сопровождалась перенесением в колонии более передовых общественных отношений и институтов (журналистика). Общей специфической чертой развития журналистики в странах Латинской Америки, до достижения ими независимости явилось наличие двух видов прессы: в колониях были представлены издания, выступавшие на стороне метрополий и проводимой ими политики (собственно колониальная пресса), с другой стороны – печати, отразившие интересы и устремления коренного населения, его зреющее национальное самосознание .

Колониальная пресса была представлена тремя основными группами изданий. Издания для колонизаторов. На их страницах пропагандировались идеи расового превосходства европейцев. Основанная в 1722 г. в Мехико ежемесячная «La Gaceta de México y Noticias de Nueva Espana», гватемальская «La Gaceta de Goatemala» (1729–1731), издававшаяся в Перу с 1743 г. «La Gaceta de Lima» представляли собой смесь опубликованных указов, распоряжений колониальных правителей и перепечаток из мадридских изданий, благодаря которым испанцы узнавали вести с родины. Доля новостей о жизни испанских колоний была минимальной. Неграмотное коренное население – индейцы, в большинстве своем не знающие язык своих угнетателей, были лишены возможности использовать эти газеты как источники информации.

Светские издания для коренного населения. Миссионерские школы и светские европеизированные образовательные учреждения в колониях способствовали насаждению среди «туземцев» настроений лояльности к метрополии, преклонения перед ее политическими. По мере расширения круга грамотных людей из числа представителей коренного населения формировалась аудитория «туземной» прессы, адресованной местным жителям и призванных воспитывать их в духе покорности иностранному господству.

Миссионерские издания - издания религиозного содержания. Выпуск периодических изданий на местных языках - духовной переориентации жителей колоний на ценности европейской христианской цивилизации. Среди миссионеров было немало людей, которые добросовестно стремились помочь коренным жителям, обучая их детей, больницы, разрабатывая письменность для тех народов. Несмотря на это, деятельность совпадала с основными целями колониальной экспансии европейских метрополий. К выпуску миссионерских изданий на языках коренных народностей нередко привлекались образованные представители местного населения – как правило, священники. Для них религиозная пресса становилась школой журналистики, они начинали самостоятельную издательскую деятельность.

Первые патриотические издания. Появлению в колониях печати, выразившей требования национального самоопределения, предшествовала деятельность первых изданий патриотического направления, отражавших интересы коренного населения в самом общем, «неразвернутом» виде. Критические выступления патриотических изданий против системы угнетения, еще не сопровождались призывами добиться освобождения от колониальной зависимости. Тем не менее эти органы прессы стали действительными предшественниками современной национальной журналистики бывших колоний и полуколоний. Деятельность патриотической прессы, способствовавшая духовной подготовке местного общества к приятию идеи самоопределения и к будущему независимому развитию. В патриотических изданиях публиковались работы о доколониальной истории, о героях и мыслителях прошлого, о тысячелетних цивилизациях. Эти публикации были призваны утвердить в сознании аудитории мысль о возможности и желательности самостоятельного развития. Несмотря на умеренность патриотических изданий, колониальные власти рассматривали их деятельность как нежелательную. Газеты, стоявшие на стороне коренного населения, нередко подвергались разного рода репрессиям.

Национальная пресса в колониях и полуколониях. По мере развития самосознания коренного населения на смену умеренным оппозиционным изданиям приходили обращенные к коренному населению органы прессы, открыто провозглашавшие и отстаивавшие лозунги национальной независимости, отражающие политические и идейные позиции антиколониальных сил. В Латинской Америке первые национальные издания появились еще в период антиколониальных войн первой четверти XIX в., которые закончились освобождением большинства бывших испанских и португальских колоний, вышедших из-под контроля ослабевших метрополий. Одним из ярчайших примеров национальной прессы этого периода явилась газета «El Despertador Americano» («Пробудитель Америки»), созданная в 1810 г. мексиканским священником, инициатором вооруженной антиколониальной борьбы Мигелем Идальго. Она сыграла важную роль в распространении идей освобождения. Выдающийся политик, полководец и публицист периода антиколониальных войн Симон Боливар, именуемый в Латинской Америке Освободителем, использовал газету «El Correo de Orinoco» («Почта Ориноко», 1818–1821 гг.) для пропаганды целей и действий сторонников независимости в период войн за ликвидацию испанского господства в Южной Америке. Сейчас более развита, чем в странах Азии и Африки. Однако для латиноамериканской периодики характерно расслоение между столичной прессой и остальными печатными изданиями, которые находятся в достаточно сложных экономических условиях. Несмотря на наличие в ряде стран Центральной и Южной Америки многочисленных групп населения, периодические издания выпускаются преимущественно на европейских языках – испанском либо португальском. Наличие значительного процента неграмотности, экономические факторы препятствуют.

Первая газета появилась в Австралии в 1803 году, спустя 15 лет после основания колонии заключенных на берегу не знавшей прежде европейцев Сиднейской бухты. Первым редактором еженедельной газеты "Сидней Газетт энд Нью Саус-Уэльс Эдвэтайзер" (Sydney Gazette and New South Wales Advertiser) стал именно магазинный вор Джордж Хоу (George Howe), приговоренный к смертной казни за магазинную кражу в британской колонии Индии, но, согласно английским законом, столь строгий приговор заменили ссылкой в Австралию. Газета печатала в основном правительственные сообщения на одном листе столь дефицитной в то время бумаги. "Сидней Газетт" (The Sydney Gazette) выходила под оптимистическим слоганом "Так мы надеемся процветать" (Thus we hope to prosper), и она оставалась единственной австралийской газетой до 1810 года, когда начала выходить газета "Дэруэнт Стар" (Derwent Star).

В 1824 году Вильям Уентворс (William Wentworse) начал выпускать "Оустрэйлиэн" (The Australian), упрямую и самоуверенную газету, которая во всем и вся поддерживала бывших каторжников. В 20-е годы XIX века стали выходить газеты, отражающие интересы растущей местной буржуазии, - "Монитор" (The Monitor), "Колониал Таймс".

В 1831 году появляется первая, дожившая до нашего времени ежедневная газета "Сидней Геральд" (The Sydney Herald). В 1841 году газета была продана другому типографщику Джону Фэйрфаксу (John Fairfax), который переименовал "Сидней Геральд" (The Sydney Herald) в "Сидней Монинг Геральд" (The Sydney Morning Herald). Газета и по сей день принадлежит холдингу "Джон Фэйрфакс" (John Fairfax Holdings Ltd)., причем является газетой "правящей верхушки" и всех, кто причисляет себя к элите.

В 1865 году население викторианской Австралии "пост-золотолихорадочного" периода (post-goldrush) уже составляло более 500 тысяч английских, ирландских и шотландских эмигрантов, которые привезли на новую родину свои старые "читательские" привычки. Легко понять, что большинство переселенцев уже были знакомы с penny press*, и они соответственно искали нечто похожее - "ведущее к родине" (homeward), т.е. газеты и журналы, писавшие об экономических, политических и литературных новостях Великобритании. Вот почему австралийские журналисты отчаянно конкурировали друг с другом, пытаясь первыми подняться на корабль, только что вошедший в порт, чтобы раздобыть английские газеты со "свежими" новостями и немедля перепечатать их.

80-е годы ХХ века были "золотым веком" австралийской журналистики расследования, основными "производителями" которой стали газета "Нэйшинэл Таймс" (The National Times) и телевизионная программа Four Corners компании "Острэйлиэн Броудкэстинг Компани" (Australian Broadcasting Company (ABC)). Именно в этот период появилось огромное количество Королевских комиссий, тогда же несколько министров короны ушли в отставку добровольно или по принуждению, а дела о коррупции в политических и полицейских кругах стали достоянием широкой общественности. Причем, именно в 80-х годах как никогда раньше становится ярко выраженной тенденция представлять проблему читателю с двух разных сторон: одну точку зрения ему преподносит одна газета, другую - другая соответственно.

Изначально большинство австралийских газет было связано с семейными династиями. "Сидней Монинг Геральд" (The Sydney Morning Herald) - с Фейрфаксами, мельбурнская "Эйдж" (The Age) - с Саймами, хобартская "Меркьюри" (The Mercury) - с Дэвисами, лонсестонская "Экзамайнер" (The Examiner) - с Рольфами, аделаидская "Эдвэтайзер" (The Advertiser) - с Бонитонами, пертская "Уэст Острэйлиэн" (The West Australian) - с Хеккетами. Но сейчас газеты вышли за рамки "семейного" дела - среди крупных монополистов, чьи семьи стояли у самых истоков австралийских СМИ, во "взаимодействии" с газетами остались только Фэйрфаксы (Fairfax).

На сегодняшний день самыми могущественными корпорациями среди газетных СМИ являются News Corp. Ltd, принадлежащая Руперту Мёрдоку, и John Fairfax Holdings, частичный контроль над которой все-таки сохраняет семья Фэйрфаксов. Журнальной периодикой владеет компания Кэри Пакера Australian Consolidated Press - дочернее предприятие мощного холдинга Publishing & Broadcasting Ltd. Компания Руперта Мёрдока News Corp. Ltd. контролирует 59 процентов всех печатных СМИ Австралии.

Основным источником зарубежной информации в настоящее время является агентство Australian Associated Press, созданное в 1935 году на кооперативных началах собственниками газет и радиостанций. С 1946 года оно - партнер агентства Рэйтер (Reuter), совместно с которым имеет корреспондентскую сеть в странах Азии, корреспондентский пункт в Лондоне и Нью-Йорке. Australian United Press - агентство, основанное в 1928 г., поставляет информацию о внутренней жизни Австралии, а провинциальным газетам - и о событиях за рубежом.

Французская журналистика с первых своих шагов качественно отличалась как от немецкой, так и от английской периодики своей содержательностью. Один из историков печати 19 - начала 20 века Людвиг Саламон сравнивает французскую печать с «вечно колеблющейся поверхностью моря», отмечая её большую «подвижность». Он пишет, что французская печать значительно превосходит английскую изяществом, остроумием, темпераментом и неподражаемым искусством ежедневно набрасывать пеструю, хотя и не всегда верную, картину мировой жизни в данный момент. Благодаря этим свойствам национального гения французская печать быстрее и легче немецкой и английской прошла первые ступени своего развития. Уже первый французский листок шел дальше простого сообщения известий и старался возбудить в обществе сочувствие к определенным идеям.

Периодические издания появились во Франции несколько позже, чем в Германии или Италии, но ежедневная жизнь интересовала ещё первых французских хроникеров. Элементы журналистики присутствовали и в «Газете парижского буржуа» (1409 – 1444 гг.), и в «Скандальной хронике» Жана де Труайе (1461 – 1483 гг.), и в «Газете парижского буржуа» времен Франциска – 1 (1515 – 1536 гг.).

Изобретение печатного станка Гутенбергом не осталось незамеченным во Франции. С 1470 года ректор Сорбонны Гийом Фише и приор Жан Эйниен были увлечены идеей создания типографии при университете. Первая продукция французского печатного станка появилась в 1475 году. Печатались поначалу, как и везде, книги.

Чаще всего печатались хроники:

1 – хроники придворной жизни. Они были посвящены описанию военных походов, заключению брачных союзов, похоронам и крестинам и т.п.

2 – бюллетени дипломатических отношений. Это, прежде всего, послания и тексты договоров, например, договор между Людовиком – 11 и Максимилианом Австрийским;

3 – хроники религиозного содержания.

Неповторимым национальным явлением французской журналистики были canard. Canard можно назвать французским журналистским фольклором Поначалу они не были самостоятельной формой публикации. В период с 1515 по 1529 годы бесчисленное количество их появлялось в «Газете парижского буржуа». В большом количестве они были напечатаны во «Французском Меркурии». Canard как самостоятельная форма публикаций, получившая широкое распространение в 16 – 17 веках, представляли собой брошюры форматом 80 на 125мм.

Помимо canard существовали и другие формы ранней периодики. Это прежде всего религиозные издания. Они получили очень большое распространение во Франции 16 – 17 столетий.

Альманахи и календари, во множестве производимые французскими типографиями, уже несли в себе элемент четкой периодичности. Существенное влияние на развитие французской периодики оказали бельгийские и голландские издатели. Газета Верховена, а так же «Галло-бельгийский Меркурий», издававшийся во Франкфурте, послужил примером для издания в 1611 году «Французского Меркурия». В первом номере этого ежегодника рассказывалось о событиях во Франции и за её пределами, начиная с 1605 года. Начал издавать «Французский Меркурий» Жан Ришар, продолжили его дело Этьен Ришар и Сливье Варен.

Кардинал Ришелье – первый государственный деятель Франции, осознавший необходимость идеологического воздействия на общественное мнение. Придя к власти, тоесть став министром Франции, кардинал Ришелье сделал ежегодник одним из своих орудий. Однако малотиражный «Меркурий», выходивший в свет один раз в год, не соответствовал политическим задачам Ришелье. Кардинал искал возможность систематического воздействия на общественное мнение, а для этого необходимо было периодическое издание иного типа.

1631 - «La Gazette» Т. Ренодо - политическая официальная газета.

«Газетт» оставалась лидером французской прессы долгие годы. Появившиеся в первой половине 18 столетия провинциальные газеты не могли с ней соперничать. Даже первой французской ежедневной газете «Журналь де Пари», возникшей в 1777 году, это было трудно сделать. Только Великая французская революция, поднявшая печать на качественно новый уровень, давшая огромный толчок развитию журналистики, смогла создать прессу более совершенную, чем, в частности, «Газетт».

Журналистика стала зеркалом Великой французской революции, в ней отразились все её течения и противоречия. Но 1789 год не только вызвал к жизни огромное количество новых газет (только в Париже их насчитывалось свыше 150), но сделал их орудием борьбы. Именно в период буржуазных революций идеологическая функция журналистики подавила её информативное и коммерческое начало, определив дальнейшую судьбу средств массовой информации как особой области идеологии. Эпоха буржуазных революций породила такое уникальное явление как «персональный журнализм».

Пожалуй, самой яркой личностью, общепризнанным лидером, «отцом народа» был депутат от третьего сословия, потомственный аристократ Оноре-Габриэль де Мирабо. (оратор, публицист). Вступив на арену политической деятельности в Париже в 1789 году, Мирабо стал издавать газету «Journal des Etats generaux» («Газета Генеральных штатов»), которая вскоре была запрещена королевским министром Неккером. Но неукротимый трибун возобновил издание под другим названием: «Письма к моим избирателям». Газета Мирабо была одним из первых революционных изданий. Памфлет «Опыт о деспотизме»

Жан-Поль Марат. (защищал интересы народа, разоблачал власть).

Франсуа Бабёф. книга под названием «Записки для земельных собственников и собственников сеньорий». основал газету «Пикардийский корреспондент». Выступает с критикой лидеров революции, нападает на постановления правительства.

Газета Эбера “Папаша Дюшен” была одним из самых известных периодических изданий демократического прессы периода Великой французской революции. Она появилась в Париже в 1791 г. и сразу же привлекла к себе большое внимание.

1793г – происх якобинский переворот, рез-том чего стал разгром жирондистских газет. В ответ жирондисты пытаются уничтожить радикальные газеты, напр., «Папаша Дюшен», однако г-та продолжает существовать. После смерти Марата приобрет. еще больше влияния.

Когда Н. ст-ся Перв.консулом в 1800 г, он изд. особ. консульск.указ о запрещении боль-ва полит.г-т. так он нач. выстраив. авторитарн. сис-му печати по вертикальному принципу. Вверху - офиц.орган прав-ва – Париж. г-та «Монитёр». Ей сопутсв.г-ты, к-рые нах-ся в русле политики, провозгл. в «Монитёре». Все ост.полит.г-ты д. б. печатать полит. ин-ю только путем перепечатывания из «Монитёра».

Наполеон всяч.пыт-ся изгнать из сознания народа все завоевания ФБР. Даже слово «революция» запрещено употреблять.Фамилии деятелей тоже запр.

Привонц. полит.г-ты б. по сути копиями столичных, самост. полит. инф-и не д.б. появ-ся. Н. счит., что г-ты, как и армия, д. сами себя кормить. Дотации гос-ва пол. лишь «Монитёр» и еще неск.наполеон-х изд-й. Откр-е нов. полит. г-ты б. почти невозм.и по полит., и по финансовым причинам. Тиражи г-т росли, б-во парижск.г-т имели св. инф-ров за рубежом. Г-ты распр. по подписке.

Н. превр.прессу в совершенно свобод.гос-й институт. Его критикуют в боль-ве Фр. г-т и ж-лов, но он не меняет св. либеральн.политики по отн-ю к прессе. Опыт оч. важн. в истор.жур-ки. По сути Н. созд. наст-ю машину манипулир-я общ-м сознанием, модель к-рой позже б. вопл. Бисмарком, Сталиным, Гитлером и др. диктаторами.

29 авг.1848г появ нов. закон о печати, к-рый не только восст-л предворит. залог, но и увелич. его настолько, что закр-сь еще нес-ко г-т. Прин-ся ряд законов, к-рые увелич. гербов. сбор, расширяют список наказуемых действий печати, огранич-ют расп-е г-т, облаг.доп. налогом пуб-ю романов в продолжением.

В связи с тем, что давление б. слишком сильным, вновь стал назревать соц. протест. В ноябре 1860-го появ. нов. законы, более либеральн.хар-ра. Расширились полномочия законодательного корпуса и сената. Некоторые послабления коснулись и печати. Б. объявлено о в-ти создания нов. полит.г-т. Печать пол.право осв-я дебатов в закон-х органах. В это вр. сит-я в прессе радикально не мен-ся. Развлекат-е г-ты преобладают в столице, ив провинции. Олицетворением успеха такой прессы ст. г-та «ФигаРО» Вимессан – издатель. И по сей день.

В это вр. широкое распрост-е получ. розничная продажа газет. В 1846г – перв. газет киоски. Теперь на всех вокзалах. Сделан прорыв в технике печати.Изобретена ротационная маштне Маринони. 20 тыс. экз двустранич.г-т в час (раньше – 4 тыс.экз). Т. обр, в 60-е гг созд. тезнич., экономич. и политич. факторы для появления не просто дешевой, но массовой г-ты.

Уже достаточно давно печатные издания Франции подразделялись на столичные и региональные, местные. Из группы столичных СМИ в определенный момент выделилась группа национальных газет, распространение которых уже не ограничивалось толь¬ко Парижем, а осуществлялось в общенациональном масштабе.

Сегодня к национальным газетам относятся «Монд», «Экип», «Фигаро», «Либерасьон», «Франс-Суар», «Ожурдюи», «Круа», «Юманите». В ряду региональных изданий – газеты «Уэст-Франс», «Паризьен», «Сюд-Уэст», «Вуа дю Нор», «Нувель Репюблик дю Сантр-Уэст», «Монтань», «Депеш дю Миди».

Французская печать находится под контролем нескольких медиа-объединений. Перечислим наиболее крупные и влиятельные из них.

Группа АШЕТТ. Была образована в 1826 г. Луи Ашеттом. Наряду с выпуском периодических изданий, является лидером в издании книг. Имеет связи с корпорациями Великобритании, Испании, США. Неплохо представ¬лена на рынках Восточной Европы благодаря местным версиям своих жур¬налов и музыкальных радиостанций. Объединение продолжает расширять деятельность в Азии (в Японии вышел журнал «Премьер»).

Группа Р. ЭРСАНА владеет большим числом ежедневных газет («Франс Суар», «Фигаро») и другой периодики. Издает газеты в Бельгии, имеет ти¬пографии в ряде крупных городов Франции.

Группа Ф. АМОРИ. Газеты этой группы возглавляют список тиражей, но управляется она старыми консервативными методами. К числу изданий этого медиа-объединения откосятся газета «Париэьен», еженедельное при¬ложение к ней и национальный выпуск этой газеты – «Ожурдюи», ежене¬дельник «Компьютер Плюс». Среди проектов, приносящих доходы изда¬тельской группе, – спортивная ежедневная газета «Экип».

Объединение БАЙЯР-ПРЕСС было основано в 1873 г., занимается вы¬пуском католической прессы. Наиболее известными изданиями группы яв¬ляются журналы «Капиталь Сайте», «Эврика», «Максимум». Развивается деятельность группы в других странах – открыто представительство в Нью-Йорке.

ПЛЮРИКОММЮНИКАСЬОН - общество, объединившее пять предприятий по выпуску ежедневной прессы - парижской и провинци¬альной, в частности столичной «Монд».

Парижские газеты издаются и распростра¬няются преимущественно в Париже и его окрестностях. Провинция же от¬дает предпочтение региональным и местным изданиям. Процесс концент¬рации в газетно-издательской сфере осложнил“Экспресс” - популярный информационный еженедельник, основанный в 1953 году Жан-Жаком Серван-Шрейбером.

Журнал ориентируется на аудиторию образованных читателей, состоящую из инженерно-технической и научной интеллигенции, врачей, деятелей культуры, руководителей предприятий, высокооплачиваемых служащих. Еженедельник отличается разнообразием содержания, четким разделением материалов по тематическим рубрикам, привлекательным оформлением. Еженедельники типа “Экспресса” стремятся дать наиболее полный отчет о событиях прошедшей недели и перспективный прогноз надвигающихся событий. Комментарий к ним занимает более скромное место. Журнал позволяет читателю, потерявшемуся в море ежедневной прессы, постоянно и быстро получать дополнительную информацию по вопросам внутренней и внешней политики, проблемам науки, культуры и т.д. “Это еженедельник, - утверждал Брюно Монье, когда был директором “Экспресса”, - который освобождает по необходимости от чтения ежедневных газет.” Помимо информационных материалов, в еженедельнике довольно много аналитических статей по различным вопросам политической и общественной жизни.

“Elle” (“Она”-франц.)- популярный журнал для женщин, принадлежащий издательской группе Ашетт. В настоящее время выходит в 22-х странах, в том числе в России (с 1995-го г.)

Аудиувизуальные СМИ Франции развивались в почти непрекращающихся кризисных условиях. Стремление государства контролировать СМИ, использовать их политическое влияние просматривается в большей степени, чем в других странах Европы.

Французское телевидение.

На сегодняшний день французское правительство отдало на откуп частным инвесторам развитие кабельно-спутникового ТВ не отказываясь, однако, от привычной роли всерегулирующей инстанции. Французское правительство неприменно хочет иметь какой нибудь централизованный орган, осуществляющий распределение и управление теле- и радиочастотами (“Ажанс де жестьон дю спектр.

1994 г. - переломный с точки зрения соотношения государственных и частных каналов в пользу первых. Отныне государственный сектор французского телевидения включает 3 канала (Франс Телевизьон: Франс-2 и Франс-3, 5-й канал - Ла сэнкьем - новый образовательный канал, вещающий с 7.00 до 19.00 и АРТЕ), а частный - два (ТФ 1 - (Буиг) и М 6). Еще Канал +, но он доступен лишь своим подписчикам и имеет специфический статус (концессию общественной службы).

ТФ 1, Франс-2 и Франс-3 покрывают 80% рынка и распространяют более 60% европейских программ.

Во Франции существуют квоты на показ и производство национальной телепродукции (благодаря им рынок Франции является наиболее защищенным извне), специальный протекционизм в области культуры. Все каналы обязаны показывать 50% французских программ. В 1991 году ТФ -1 в 1991 г. Высший совет по аудиовизуальным СМИ приговорили к штрафу в 30 млн. фр. за несоблюдение квоты показа оригинальных французских программ (это решение оспаривалось). Правительство по-прежнему защищает режим квот, хотя эта система задерживает развитие кабельного и спутникового ТВ: национальная продукция часто намного дороже импорта. Новые каналы с их нестабильными ресурсами не могут сразу позволить себе распространение и производство национальных программ.

В области кабельного ТВ Франция занимает едва ли не последнее место в Европе. В 1993 г. шесть обществ кабельного ТВ, охватывающие маленькие и средние города, объединились в ассоциацию новых кабельных сетей (АНКС). В общем они представляют около 100 сетей (из 251 разрешенных во Франции), и имеют около 100 тыс. подписчиков. Цель ассоциации - преодолеть отставание страны в оснащении кабелем маленьких и средних городов.

Наступает эра тематических каналов. С сентября 1994 года начал свое вещание канал ТВ- метео - первый из подобных каналов во Франции. Его передачи транслируются по кабелю с 7.00 до 21.00 и посвящены сводкам погоды на территории Франции и Европы, практическим советам садоводам, автомобилистам и всему, что связано с погодой. Подписная цена - чуть больше 1 фр. в месяц.

Франция довольно успешно распространяет свои программы по всему миру. АРТЕ - французский канал европейской направленности - группирует программы государственных каналов Франции и Европы, Каналь Франс Антер покрывает Африку, Азию, Центральную и Восточную Европу, Радио Франс антер работает 24 часа в сутки на разных языках по всей планете.

Экономический и юридический статут французского радиовещания и телевидения, сложившийся после войны, обусловливался запрещением частного радиовещания и провозглашением государственной монополии на передачу сигнала.

Государственная монополия существовала только на процесс передачи сигнала, что же касается производства самих передач, то оно объявлялось свободным. Любому предоставлялось право создавать звуковые или телепередачи, но право распространять их было предоставлено только госуд. Службам. Выход: частные периферические радиостанции, передатчики которых расположены на территории приграничных государств: Люксембурга, Саарской области, Монте-Карло, Андорры. Сеть частных коммерческих радио- и телестанций: Радио-Монте-Карло (РМК), Эроп-1, Радио-Телевизьон-Люксембург (РТЛ), Радио-Андорра, Сюд-Радио.

К марту 1985 г. Высший совет по аудиовизуальным средствам (КСА) выдал 1268 разрешений на частное радиовещание.

Структура и функциональные характеристики телерадиокомпаний.

Вольная русская пресса за границей. «Полярная звезда» и «Колокол» А. И. Герцена и Н.П. Огарёва.

Первый европейский журнал назывался «Журнал ученых» (1665-1828) был создан по инициативе французского министра финансов Жана-Батиста Кольбера, которого часто сравнивают с кардиналом Ришелье. Кольбер задумал периодическое издание, которое бы освещало научные, критические и литературные проблемы, стоящие перед интеллектуальной элитой Европы.

Это издание увидело свет в Париже 5 января 1665 года. На должность редактора и издателя был приглашен советник парламента Дени де Салло. Журнал выходил сначала один раз в неделю, потом раз в две недели на 12 страницах. Издание Салло было призвано восполнить пробел в научном общении, в обмене информацией, в плодотворных научных дискуссиях. Публикации научных исследований, новые научные теории и другие материалы облекались в форму писем. Журнал был ориентирован на научную полемику, на «провокацию» спора. В издании Дени де Салло помогали такие известные деятели французской культуры, как Марен Лерой де Гомбервиль и Жан Шаплен. Через год издание журнала перешло в руки аббата Жана Галлуа, профессора греческого языка, остававшегося на посту редактора до 1674 года.

Журналы литературно-критического содержания во Франции ведут свое начало от периодического издания «Галантный Меркурий», основанного в 1672 году. Королевскую «привилегию» на издание получил популярный в то время драматург и полемист Жан Донно де Визе, известный литературный противник Мольера. В первые годы журнал выходил нерегулярно, однако с 1677 г. де Визе сделал это издание ежемесячным. Особенным успехом у читающей публики пользовался раздел новостей, который можно было назвать разделом светской хроники.

Эпоха просвещения был весьма демократичный период.

Журнала и газеты революционного периода имели другой характер. Журналистика стала зеркалом Великой французской революции, в ней отразились все её течения и противоречия. Гонкуры назвали газету «детищем 89 года». Конечно, газеты выходили во Франции и до 1789 года, и не следует забывать о Ренодо и его «La Gazette». Но 1789 год не только вызвал к жизни огромное количество новых газет (только в Париже их насчитывалось свыше 150), но сделал их орудием борьбы. Именно в период буржуазных революций идеологическая функция журналистики подавила её информативное и коммерческое начало, определив дальнейшую судьбу средств массовой информации как особой области идеологии. Эпоха буржуазных революций породила такое уникальное явление как «персональный журнализм».

Газету представляет 1 человек - он идеолог, организатор, репортер, публицист, распространитель. Активизация крупной и средней буржуазии. Общепризнанный лидер. Аристократ Оноре Габриэль де Мирабо. 1776 - его памфлет «Опыт о деспотизме». Ораторское искусство Мирабо. Он лидер 3_х сословий. Газета Мирабо пронизана его духом и идеями. Жан-Поль Марат - близость к народу. Его «зажигательный» язык. Он прямолинеен и конкретен, беспощаден в разоблачениях. 1793 - переломный итог революции. Заговор Бабефа. Его газета «Пикардийский корреспондент». Выступает с критикой лидеров революции, нападает на постановления правительства. 1796 - его заговор - завоевание свободы и равенства для народа. Один из первых идеологов коммунизма.

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Страной изобретения книгопечатания считается Китай. Там в 1040–1048 гг. кузнец по имени Пи Шен использовал своеобразный наборный процесс, вырезая иероглифы на брусочках глины, обжигая их, составляя из них текст на металлической пластине и прикрепляя их к этой пластине смолой. Однако глиняные литеры быстро изнашивались и не давали четкого отпечатка. Этот способ не нашел распространения, так как китайское письмо сложное и состоит из множества иероглифов. В 1392 г. корейцы достигли больших успехов, применив для размножения текстов медные литеры. В 1403 г. император Тай Тзунг в целях улучшения народного образования приказал печатать корейские книги с помощью таких литер.

История же европейского книгопечатания восходит к XV столетию, когда появились прообразы печатных изданий. Эти первые книги, в основном примитивные иллюстрации с небольшими текстовыми пояснениями для малограмотного потребителя – «Библия бедных» («Biblia pauperum»), «Зерцало спасения человеческого» («Speculum humanae salvationis») или «Искусство умирать» («Ars moriendi»), представляли собой оттиски с цельных досок (ксилография).

Ксилографические книги имели широкое хождение, но собственно к книгопечатанию имели косвенное отношение, так как печатание с досок не могло обеспечить большое количество экземпляров, а деревянная форма быстро изнашивались. Однако стоит отметить, что способом ксилографии книги издавались вплоть до 1530 г.

Изобретение книгопечатания, т.е. печатания с набора, состоящего из отдельных литер, принадлежит немецкому типографу из Майнца – Иоганну Гутенбергу. Настоящая фамилия майнцского первопечатника – Генсфляйш, но он предпочел взять фамилию матери. Значительную часть жизни он провел в Страсбурге, где занимался шлифовкой полудрагоценных камней и зеркал, хотя некоторые исследователи истории книги полагают, что под зеркалами могли пониматься и ксилографические «Зерцала». Скорее всего, именно в Страсбурге он в общих чертах разработал идею своего изобретения.

В 1448 г. Гутенберг появился в Майнце, где, взяв в долг 150 гульденов, продолжил работу над отливкой литерного набора и конструированием печатного станка. Год появления первого печатного издания остается предметом дискуссий – называются даты от 1445 до 1447. Первые издания, приписываемые Иоганну Гутенбергу, представляли небольшие листовки-календари и учебники. На них нет указаний имени Гутенберга и места издания, поэтому существуют различные версии относительно точной атрибуции и датировки.

Из ранних гутенберговских изданий сохранились так называемый «Фрагмент о Страшном суде» – напечатанный с двух сторон лист, представляющий собой отрывок из «Сивиллиной книги», латинская грамматика Элия Доната (экземпляры которой хранятся в Парижской библиотеке). В целом первые оттиски отмечены низким качеством печати и свидетельствуют о том, что Гутенберг еще искал свою модель шрифта и экспериментировал с набором текста.

Наиболее известным деянием Гутенберга стало издание так называемой 42-строчной Библии (называемой так по количеству строк на странице), появление которой связано с одним из самых громких скандалов в истории книжного дела. В 1450 г. в Майнце Иоганн Гутенберг, заняв немалую сумму денег у Иоганна Фуста, начал работу над выпуском своей Библии. Изготовление оборудования и отливка шрифтов потребовали времени, и в 1452 г. Гутенберг вновь прибег к финансовой помощи Фуста, взяв его в дело в качестве компаньона.

В 1456 г. двухтомная 42-строчная Библия была завершена, по праву став подлинным шедевром книгопечатания. Она же принесла ему немало разочарований, связанных с судебной тяжбой по поводу выплаты долга. В судебном процессе «Фуст против Гутенберга» Петер Шеффер, бывший переписчик книг и ученик Гутенберга, стал на сторону Фуста. В итоге Гутенбергу пришлось расстаться со своей типографией и покинуть Майнц.

Типографская фирма Фуста и Шеффера в отличие от Гутенберга, выпускавшего свои книги анонимно, стала использовать издательский знак, впервые поставив его в 1457 г. в «Майнцской Псалтыри». Петер Шеффер, один из самых талантливых художников-шрифтовиков инкунабульного периода, женившись на дочери Фуста, вскоре стал единственным владельцем типографии и прославился качеством своей продукции.

Своеобразным толчком к распространению книгопечатания в Европе стало разрушение Майнца и изгнание его жителей в 1462 г. Адольфом фон Нассау. Многие из подмастерьев и учеников Гутенберга разбрелись по городам Европы, основывая там типографии и обучая мастерству книгоиздания новые поколения первопечатников.

Еще до разрушения Майнца книгопечатание появилось в Страсбурге, где Иоганн Ментелин в 1460–1461 гг. выпустил латинскую Библию в двух томах, а в 1466 г. – так называемую 49-строчную Библию, первую Библию на немецком языке, которая, несмотря на слабый перевод, имела хождение до появления лютеровской Библии. Зять Ментелина, Адольф Руш, впервые ввел в Германии шрифт «антиква» и, занимаясь типографским делом, стал одним из настоящих подвижников немецкого гуманизма.

В Италии первый печатный станок был установлен в бенедектинском монастыре св. Схоластики в Субиако, предместье Рима, усилиями немецких печатников Конрада Свейнгейма и Арнольда Паннарца в 1465 г. Именно они разработали антикву, которая стала шрифтовой основой для итальянского книгопечатания. Несмотря на материальные затруднения Паннарц и Свейнгейм до 1472 г. смогли выпустить 36 книг. Вскоре книгопечатание появилось в Риме, где работал немецкий типограф Ульрих Ган, впервые в Италии выпустивший книгу с гравюрными иллюстрациями, затем – в Венеции, Милане, Неаполе, Флоренции.

Если до появления печатного станка Гутенберга в Европе существовало около 30000 книг, то к 1500 году их число приближалось к 9 миллионам. Доступ к письменной информации получили и те, кто не принадлежал к церковной элите. Печатное слово стало первым средством массовой информации и обусловило появление «типографского и индустриального человека». Распространение книгопечатания, по мнению Маршалла Маклюэна, привело к торжеству визуально-линейного восприятия, к развитию и формированию национальных языков и государств, к промышленной революции и индустриализации, к эпохе Просвещения и научной революции.

Однако процесс появления печатных периодических изданий растянулся более чем на полтора века, хотя потребность в получении оперативной информации была высока. Первые газеты были рукописными, оставаясь таковыми на протяжении всего XVI столетия, и продолжали свое хождение наряду с печатными и в XVII веке.

Усложнение экономической и политической жизни Европы в конце XVI – начале XVII вв., расширение торговых и культурных контактов между европейскими странами требовали создания новой системы обмена информацией. Налаженные морские и сухопутные коммуникации, интенсивное использование речных систем, строительство каналов создали условия для относительно быстрой передачи новостей из одного региона в другой. В XVI–XVII вв. во многих странах Европы появились государственные почтовые службы, ускорившие процесс обмена информацией.

Необходимость получения оперативной информации, как в хозяйственной области, так и в политической привела к тому, что в крупных торговых и политических центрах в конце XVI в. стали появляться информационные листки, сообщавшие о проведении ярмарок, о конъюнктуре цен, о прибытии товаров в порт, а также рукописные газеты, призванные утолить «информационный голод».

Предшественниками первых газет стали венецианские рукописные газеты, появившиеся в этом крупнейшем экономическом и финансовом центре Европы во второй половине XVI в. Слово «газета», вошедшее в большинство европейских языков, происходит от названия старинной мелкой венецианской монеты (gazzetta), которую читатели платили за данный информационный листок.

Венецианские газеты представляли собой листы, сложенные вдвое и заполненные от руки с четырех сторон. Информация, помещенная в них, не была подписана и содержала новости о различных событиях, происходивших в Италии (исключая саму Венецию) и за ее пределами. Краткие новостные блоки (в основном военные или политические) были разделены абзацами, где в качестве своеобразного «заголовка» выступали название города (страны) и дата происходившего события. Венецианские рукописные газеты назывались «аввизи» (avvisi – от итал. «avviso» – сообщение, извещение), и самый ранний дошедший до нас комплект датируется 1566 г.

Периодичность рукописных газет была еженедельной. Не сохранилось достаточных сведений о первых журналистах, создававших венецианские avvisi. Есть свидетельства о том, что в Венеции существовал цех профессиональных собирателей новостей – «аввизатори» («avvisatori» – от итал. «вестник, приносящий новости»), однако в конце XVI начале XVII вв. эту профессию трудно было отнести к разряду престижных.

Рукописные венецианские газеты имели достаточно широкое хождение по Италии и Европе и способствовали появлению аналогичных изданий в Германии, где итальянский опыт использовали представители аугсбургского банкирского дома Фуггеров. Финансовая империя Фуггеров, имевшая интересы во многих странах Европы и кредитовавшая европейских монархов, обладала хорошо разветвленной сетью торговых агентов в промышленных центрах Европы. Торговые агенты служили корреспондентами, собирая для Фуггеров информацию делового, политического и общего характера. Эти сообщения, определенным образом скомпонованные и аккуратно переписанные, стали «газетами» банкирского дома Фуггеров («Fuggerzeitungen») и имели хождение в Европе между 1568 и 1605 гг.

Рукописные газеты Фуггеров не продавались свободно, а поставлялись только избранному кругу получателей, в который входили члены семьи Фуггеров, а также клиенты банкирского дома. Замкнутый характер распространения фуггеровских «газет» не позволяет считать их прямыми предшественниками первых европейских газет, так как одним из характерных признаков газеты является свободный доступ к ее получению. Однако сам феномен долгосрочности их существования, несомненно, заслуживает внимания.

Кроме рукописных газет, в информационном потоке XVI–XVII вв. широкое хождение имели печатные памфлеты, «книги новостей», «листки новостей», «газеты-листовки», «реляции», «истории» и «баллады новостей» – печатные брошюры небольшого формата и небольшого объема, оперативно откликавшиеся на различные события как внутри страны, так и за рубежом и во многом напоминавшие первые газеты.

Персонаж торговца «историями» (furfante che vende istorie) встречается в пьесе Пьетро Аретино «La Cortigiana» («Комедия о придворных нравах», или «Придворная жизнь»), написанной в 1534 году. Любопытен перечень событий, занимавший итальянцев в начале тридцатых годов шестнадцатого столетия: оккупация почти всей Венгрии турками, разграбление Рима в мае 1527 года испанцами, предстоящий Вселенский собор, церковная реформа в Англии, начатая Генрихом VIII, осада Флоренции принцем Оранским в 1529 году. Как видно из приведенного списка, оперативностью указанные новости не отличались, а критерием их отбора служила значимость случившегося.

Несмотря на сходство, три основных момента отличают эти брошюры от первых газет: 1) подобного рода печатная продукция обычно посвящалась только одному событию; 2) данные издания не были периодичными; 3) зачастую акцент делался на иллюстративный ряд, как, например, в «балладах новостей» или в «газетах-репродукциях». «Книги новостей» не исчезли с появлением первых газет, а продолжали существовать на протяжении всего XVII столетия.

Годом рождения европейской газетной периодики считается 1609 г. (хотя некоторые исследователи называют 1605 г.). Местом ее появления стала Германия. Газета, начинавшаяся словами «Relation: Aller Furnemmen», была напечатана в январе 1609 г. в городе Страсбурге, и в ней были помещены новости из Кельна, Антверпена, Рима, Венеции, Вены и Праги. Редактором-издателем этого еженедельника стал типограф Иоганн Каролюс, ранее занимавшийся составлением рукописных листков новостей.

В том же 1609 г. в Аугсбурге появилась «Avisa Relation oder Zeitung» – другая еженедельная газета, которую издавал Лука Шульте. Проникшее в немецкую печать итальянское слово «avviso» свидетельствует о генетической связи между первыми немецкими еженедельными газетами и их венецианскими прообразами. Формат немецких изданий и форма подачи новостей также напоминают венецианские avvisi.

Первые печатные газеты не имели четко обозначенного названия. Место издания и фамилия редактора-издателя обычно не указывались. Расположение новостного материала зависело не от степени важности самого описываемого события, а от дня поступления данной информации. Сами новости практически не комментировались и подавались без всяких рубрик, политические события перемежались с далеко не всегда достоверными сенсациями.

В качестве примера подачи материала в первых газетах можно привести перевод европейских «вестовых печатных листов», сделанный «курантельщиками» из Посольского приказа в 1621 г. для Федора Михайловича, первого царя из дома Романовых.

«Из города Стасбурха вести, что за четыре дни францужские послы из Бедны назад сквозь город Страсбурх во Францужскую землю прошли, а думные их вином дарили. А сквозь Стасбурх ежеден служивые люди проезжают в Елзас, а там ходят служити арцыкнязю Леопольду.

Из Италианские земли в грамотах пишут, что разбойник Самсон на море многих торговых кораблей взял.

Из Амбурха вести, что датской король сквозь город Амбурх проехал, а только с час побыл да обедал, а прежде сего он в город въехал, ево узнали амубрцы, и как он хотел из города выехать, и оне повелели надолбы сомкнуть и его не выпустили покаместа от бурмистров ключи принесли, а он в те поры гулял по насыпи города <...>

В Галанской земле в поморе под островом Теселом рыбники рыбу ловили, а видели чюдо в море. Голова у него человеческая да ус долгой, а борода широкая, и рыбники от того добре устрашилися, и один рыбник побежал из судна в нос и хотел то чюдо смотреть, и чюдо под судно унырнуло и испоца опять вынырнуло, и рыбники побежали на корму и хотели ево ухватить, и он опрокинулся, и оне видели у него туловище как у рака, а хвост у него широк, да и ноги у него тоже широки были, а плавал, что собака <...>

В Гаге мудрая книжка печатана, именуется Дедукцио нулитатум, а в ней описует как цысар чешского короля проклинал и то проклинанье во всю свою область разослал».

Начиная с 1609 г. еженедельные периодические печатные издания стали быстро распространяться по всей Европе: в 1610 г. печатный еженедельник «Ordinari Wohenzeitung» начал издаваться в Базеле, в 1615 г. к Базелю присоединились Франкфурт-на-Майне и Вена. В 1616 г. газета появляется в Гамбурге, в 1617 – в Берлине, в 1618 – в Амстердаме, в 1620 – в Антверпене, Магдебурге, Нюрнберге, Ростоке, Брауншвейге, Кельне.

Что касается Кельна, то в этом городе, начиная с 1588 г. (а может быть, и ранее), Михель фон Айтцинг издавал два раза в год подборку политических и военных событий за полугодие под названием «Relatio Historica» («Исторический вестник») и продавал свое издание осенью и весной на франкфуртских книжных ярмарках. В 1594 г. в Кельне появилось еще одно издание, освещавшее события за истекшее полугодие. «Mercurius Gallo Belgicus» («Галло-бельгийский Меркурий») выходил на латыни и был известен далеко за пределами Германии.

К 1630 г. еженедельные газеты появились уже в 30 городах Европы. Быстрое распространение печатных периодических изданий, а в период с 1609 по 1700 гг. только в Германии специалисты зафиксировали хождение около 200 газет, объяснялось возросшим уровнем типографского дела, ростом городов и увеличением спроса на различную информацию со стороны городского населения, основным потребителем данного типа печатной продукции.

Однако процесс появления первых газет в ряде стран сдерживался строгими цензурными порядками, регулировавшими появление печатной продукции. Повсеместное введение института предварительной цензуры, появившейся почти сразу после изобретения книгопечатания, стало реакцией государства на неподконтрольное распространение идей, мнений и информации.

Уже в 1502 г. в Испании был принят закон, согласно которому все печатные издания должны были проходить предварительную цензуру. Цензорские функции возлагались на государственные и церковные структуры. Вормский эдикт 1521 г., направленный против Лютера, предусматривал введение предварительной цензуры в Германии.

Реакцией католической церкви на победу Реформации стало появление в Риме в 1559 г. первого «Индекса запрещенных книг», издаваемого Ватиканом и вводящего цензуру на издания, циркулировавшие на территории стран католического мира. Причем «Индекс запрещенных книг» преследовал не только за написание, издание и распространение запрещенных книг, но и за их чтение и хранение. Не случайно Джон Мильтон в своей знаменитой «Ареопагитике» сравнивал папскую цензуру с «тайным чудовищем» Апокалипсиса.

Именно действие цензурных ограничений привело к тому, что первые печатные газеты в Англии и Франции появились с относительным запозданием. В Англии в 1538 г. был принят закон, согласно которому любой типограф должен был получить королевский патент на свою деятельность, а цеховая организация типографов – «Компания книгоиздателей» – была обязана не только представлять печатные материалы на предварительную цензуру, но и следить за деятельностью членов своего цеха. Ордонанс 1585 г. регламентировал появление печатной продукции и определял количество действующих в королевстве типографий (их число не должно было превышать 20), функции цензуры в Англии были возложены на так называемую Звездную палату при Тайном совете короля, игравшей в XVI–XVII вв. роль комитета по делам печати. Право главных цензоров в Звездной палате получили архиепископы Лондонский и Кентерберийский, без санкции которых не мог быть опубликован ни один печатный текст. Во Франции закон 1561 г. предписывал подвергать бичеванию распространителей и авторов «клеветнических» листков и памфлетов. В случае повторного нарушения закона лица виновные карались смертной казнью.

В условиях жесткого цензурного давления роль своеобразного «катализатора» для появления английских и французских газет сыграла Голландия, которая в XVII столетии являлась самой либеральной страной Европы.

Французский философ и публицист Пьер Бейль, сам нашедший политическое убежище в Роттердаме, писал в 1684 г.: «Республика Голландия обладает преимуществом, которого нет ни в одной другой стране: в ней предоставляют типографам свободу в довольно больших масштабах, так что к ним обращаются со всех концов Европы люди, обескураженные трудностями, с которыми они сталкиваются, пытаясь получить привилегию – право печатать свои произведения».

Хорошо налаженное типографское дело и умелое использование преимуществ «идеологического либерализма» позволило Голландии извлечь немалую прибыль от продажи печатной продукции в сопредельные страны (Англию, Францию), где она шла нарасхват. Любопытно отметить, что если в названиях первых немецких газет часто встречается итальянское слово «avviso», то названия первых голландских газет содержат слово «couranto», ставшее в Голландии синонимом слова «газета» и вошедшее в европейский обиход. Само слово «couranto» означало «ходячие вести, известия», соотносилось с французским «courant» – «бегущий» и имело довольно широкое хождение, что зафиксировано в названиях многих европейских периодических изданий.

В сентябре 1620 г. Каспар ван Хилтен (издатель и редактор первой голландской газеты «Courante uyt Italien, Duytsland, etc.» – «Вести из Италии, Германии и т.д.») начал переводить свое собственное издание на французский язык и распространять на территории Франции под названием «Courant d"Italic & d"Almaigne, etc.». По всей видимости, данное предприятие ван Хилтена имело коммерческий успех.

В декабре того же 1620 г. голландский гравер и картограф Питер ван де Кеере, проживший несколько лет в Лондоне, начинал издавать в Амстердаме на английском языке газету, представлявшую почти дословный перевод голландских «couranto». Первый номер издания Кеере от 2 декабря 1620 г. вышел без названия и начинался весьма примечательно: «The new tydings out of Italic are not yet com» – «Свежие новости из Италии еще не получены».

Со второго номера у данного издания появляется название «Corrant out of Italic, Germany, etc.» Новости, содержавшиеся в отпечатанной в Амстердаме газете, трудно было назвать свежими, но они давали читателям представление о происходивших в Европе событиях.

Период доминирования «подробных газет голландцев», как называл их в 1621 году Роберт Бертон, длился недолго – около двух лет, после чего они были вытеснены собственно английскими периодическими изданиями. Но они существенно дополнили «информационное пространство» Британии, которое тот же Бертон в «Анатомии меланхолии» описывал следующим образом: «Всякий день узнаю я новые известия: обыкновенные слухи о войне, чуме, пожарах, наводнениях, кражах, убийствах, зарезываниях, метеорах, кометах, привидениях, чудесах, мертвецах, взятых или осажденных городах во Франции, Германии, Турции, Персии, Польши и прочая; о наборах и ежедневных приготовлениях к войне и прочих подобных новостях, которые ведет за собою наше бурное время: выигранные битвы, столько-то человек убито,... кораблекрушения, пиратство, морские сражения, мир, лиги, стратагемы и новые тревожные вести, – неслыханное смешение обетов, желаний, действий, указов, прошений, процессов, защиты, прокламаций, жалоб, убытков, – вот что ежедневно поражает наш слух.

Затем следуют известия о бракосочетаниях, маскарадах, празднествах, юбилеях, посольствах, скачках и турнирах, триумфах, трофеях, парадах, играх, театральных представлениях. Сегодня мы узнаем, что пожалованы новые лорды и сановники, завтра – что сметены важные должностные лица, потом розданы новые почетные награды. Один освобожден, другой посажен в тюрьму. Один покупает, другой не может платить; этот приобретает состояние, его сосед делается банкротом. Здесь изобилие, там – дороговизна и голод <...> Таким образом всякий день я узнаю общественные и частные новости».

«Общественные и частные новости» собственного производства впервые появились в Лондоне 21 сентября 1621 года в виде газеты под названием «Corante, or Weekly Newes from Italy, Germany, Hungary, Poland, Bohemia, France and the Low Countreys» («Вести, или Еженедельные новости из Италии, Германии, Венгрии, Польши, Богемии, Франции и иных стран»). Первая английская газета ориентировалась на голландские образцы, что видно из самого заглавия, а вместо имени издателя были напечатаны инициалы – «N.В.»

Трудность расшифровки инициалов заключается в том, что в то время в Лондоне активно работали два типографа – Натаниэль Баттер и Николас Борн, причем оба известны как издатели информационных листков и бюллетеней новостей. Компаньоном Николаса Борна по издательскому делу был Томас Арчер, Баттер работал один. Иногда компании Борна – Арчера и Баттера объединялись для совместных издательских проектов.

Эти издательские предприятия определяли лондонский рынок печатных новостей в 1620-е гг. Если при создании первых английских газет эти издательские фирмы ориентировались на голландские «couranto», то затем они постепенно вернулись к уже сложившейся в Англии традиции оформления памфлетов, информационных листков (newssheet) и «книг новостей» (newsbook), давая своим читателям привычные формат и объем (от 8 до 24 страниц). Исчез постоянный заголовок, изменились внешний вид и структура первой страницы этих периодических изданий. Первая страница стала представлять собой своеобразную комбинацию заголовков, подзаголовков и кратких резюме, дававших читателю представление о содержании этой газеты. Местные политические новости в английских газетах практически не освещались.

В целом, первые английские газеты представляли бюллетени новостей, в которых роль редактора практически отсутствовала. По мнению Ф. Даля, такая же ситуация сложилась во всех первых европейских газетах (вплоть до « La Gazette» Теофраста Ренодо). Удачный синтез между автором «баллад новостей» и газетным редактором продемонстрировал капитан Томас Гейнсфорд. В сентябре 1622 г. издательства Борна – Арчера и Баттера временно объединились для совместного издания еженедельника и пригласили Гейнсфорда в качестве редактора.

Гейнсфорд, прошедший ирландские войны и много путешествовавший, обладал не только солидным жизненным опытом, но и талантом редактора (некоторые исследователи считают Гейнсфорда первым английским журналистом, а современники называли его «продавцом новостей» – «newsmonger»). Хотя имя Гейнсфорда не появлялось на страницах газеты, с его приходом в периодические издания Борна и Баттера изменился стиль подачи новостей. Большинство новостей (до 70%) продолжало поступать в английские газеты из Амстердама, но усилиями Гейнсфорда они получали оценочные характеристики. Не случайно Гейнсфорд предпочитал использовать слово «Relation» или «Continued relation» («Продолжение повествования»). Этот термин был в ходу и для английских «книг новостей», что свидетельствует об их типологической близости. После смерти Гейнсфорда от чумы в 1624 г. английские издатели на некоторое время вернулись к копированию голландских «couranto» с дословным переводом поставляемых из Амстердама новостей.

Определенная часть газетных новостей относилась к категории «слухов», что приносило доход, но не обеспечивало надлежащий престиж нарождающейся профессии журналиста. В комедии Бена Джонсона «Склад новостей» (1625) издания Натаниэля Баттера именуются «еженедельным мошенничеством ради наживы», а подобного рода журналистика представляет эпоху, которая «может видеть свое безумие или голод и жажду по печатным брошюркам новостей, издающимся каждую субботу, самодельщине, высосанной из пальцев, и не содержащей ни слова правды; а большего несчастья в природе или худшего пятна на эпохе и быть не может».

Первоначально официальная пресса Франции была представлена «Mercure français» («Французский Меркурий», 1611–1644), политическим и литературным периодическим изданием, основанным Жаном Ришаром. Став первым министром Франции в 1624 г., кардинал Ришелье прибрал к рукам «Mercure français», поставив во главе этого издания человека, которого современники называли «серым преосвященством». Падре Жозеф (в миру – Франсуа Леклерк дю Трамбле), оставивший баронский титул ради монашеского ордена капуцинов, был самым доверенным лицом кардинала Ришелье, его подлинным alter ego. Однако малотиражный «Mercure français», выходивший в свет один раз в год, не соответствовал политическим задачам Ришелье. Кардинал искал возможность систематического воздействия на общественное мнение, а для этого было необходимо периодическое издание иного типа.

В начале 1631 г. Мария Медичи, мать Людовика XIII, развернула широкую кампанию по дискредитации политики кардинала в виде ругательных писем, направленных лично против Ришелье. В составлении многих из них принял участие опытный памфлетист Матье де Морг, который одно время входил в окружение Ришелье, а затем перешел на сторону его врагов.

Анонимные памфлеты заставили Ришелье искать выход, и он обратил внимание на Теофраста Ренодо, хорошо зарекомендовавшего себя удачной журналистской работой в «Mercure français». Именно Теофрасту Ренодо было суждено создать первую национальную французскую газету. По профессии Теофраст Ренодо был королевским медиком, получив эту должность в 1612 г. благодаря протекции все того же падре Жозефа, который привлек своего протеже и к работе в «Mercure français» в 1624 г.

Первый номер официальной французской газеты увидел свет 30 мая 1631 г. Ее название – «La Gazette» – возводится исследователями к названию мелкой серебряной монеты (gazetta), которой платили венецианцы в XVI веке за рукописные «avvisi». С легкой руки Теофраста Ренодо слово «газета» вошло во многие европейские языки.

Сам Ренодо вряд ли смог организовать свое издание без поддержки всемогущего кардинала. Медику Ренодо было сложно войти в замкнутый мир парижских типографов. Во времена Ренодо печатники и книгоиздатели согласно статуту, утвержденному их корпорацией, должны были иметь хорошее образование – знать латынь, уметь читать по-гречески – и обладать сертификатом Парижского университета на право заниматься этим делом. Чтобы открыть книжную лавку в Париже, необходимо было прожить в Париже от 4 до 6 лет.

В 1630 г. при поддержке Ришелье Теофраст Ренодо получил официальное разрешение на владение Адресным бюро и смог действовать и собирать информацию на всей территории Франции. Имея в руках монополию на сбор информации, Ренодо уже мог сделать шаг к изданию собственной газеты.

«La Gazette» выходила раз в неделю на 4 страницах. Первый номер содержал новости (в основном двухнедельной давности) из Рима, Праги, Константинополя. Тематика – торговля, война, придворная хроника, дипломатические известия. Тираж « La Gazette» первых лет издания не превышал 1200 экземпляров, сохранялась единая нумерация выпусков, а по истечении года издавался «Recueil des Gazettes» («Годовой сборник «La Gazette»).

Публикации Ренодо отличались почти литературным стилем, сам король читал «La Gazette» и даже назначил редактору денежное вознаграждение за его журналистский труд. « La Gazette» воспринималась как печатный орган правительства, и с 1762 г. стала выходить в качестве официального издания под названием « La Gazette de France», просуществовав в общей сложности до 1944 г. Сам Теофраст Ренодо не стремился к конфронтации с правительством, что грозило утратой королевского патента. Поэтому публикации в его издании отождествлялись с позицией кардинала, который неоднократно сам корректировал тональность и направленность материалов.

Так, в номере за 31 декабря 1633 г. сообщалось о суде над Галилеем, «флорентийцем 70 лет от роду», доказывавшим, что Земля вертится вокруг Солнца. В следующем номере уже публиковался комментарий с осуждением позиции Галилея. Наиболее свободен Ренодо был в обсуждении новостей из далеких стран, например, из России, информация откуда приходила с двухмесячным запаздыванием.

Карьера Ренодо шла успешно – в 1635 г. в его руки перешел и «Mercure français». Свои принципы газетчика Ренодо сформулировал следующим образом: «Я обязан вам сказать, что история есть рассказ о действительных событиях. Газета же пользуется и слухами. История всегда говорит правду. Газета уже и то делает достаточно, если она мешает обманывать».

При помощи «La Gazette» Ришелье постарался установить государственную монополию на информацию. Он был убежден, что стране нужна только та информация и только в том освещении, которые выгодны правительству и отвечают интересам его политики. Как внутренняя хроника, так и сообщения из других стран подвергались самой тщательной обработке. Кардинал не только сам писал в газете (анонимно), но и приобщил к «журналистике» самого Людовика XIII. Любопытен и такой факт – кардинал Ришелье обожал кошек, и одну из своих любимиц он назвал «La Gazette».

Хотя время независимой газетной периодики во Франции еще не наступило, газета вошла в повседневную жизнь французов. Жан де Лабрюйер в «Характерах», где отмечал все достойные внимания события в жизни французского общества XVII столетия, писал о задачах и функциях прессы: «Газетчик обязан сообщать публике, что вышла в свет такая-то книга, <...> отпечатана таким-то шрифтом на хорошей бумаге, красиво переплетена и стоит столько-то. Он должен изучить все – вплоть до вывески на книжной лавке, где эта книга продается; но боже его избави пускаться в критику. Высокий стиль газетчика – это пустая болтовня о политике. Раздобыв какую-нибудь новость, газетчик спокойно ложится спать; за ночь она успевает протухнуть, и поутру, когда он просыпается, ее приходится выбрасывать».

В Италии появление первого печатного периодического издания относится к 1636 г., когда во Флоренции типографы Амадоре Масси и Лоренцо Ланди стали издавать еженедельник, не имевший, однако, определенного названия. Первая же итальянская газета, имевшая название «Sincero» («Искренняя»), издавалась Лукой Ассарино в Генуе с 1642 по 1682 гг.

1640-е гг. в Англии отмечены появлением первых образцов политической периодики, что было связано с противостоянием короля Карла I и парламента. Под давлением парламента Звездная палата была упразднена в июле 1641 г. Хотя формально цензуру в Англии никто не отменял, пресса получила значительную свободу в освещении общественно-политических событий, а поляризация общества привела к появлению периодических изданий различной политической ориентации.

В ноябре 1641 г. англичане впервые получили возможность узнавать парламентские новости из еженедельника Сэмюэля Пека «The Heads of Several Proceedings In This Present Parliament» («Основные события, происходящие в нашем парламенте»). До появления газеты Пека фрагменты речей, произносимых в Палате общин, могли попадать только в памфлеты, издаваемые в нелегальных типографиях. Публикация парламентской хроники вызвала раздражение короля, но еженедельник продолжал выходить. Более того, в декабре того же года у него появился конкурент «The Diurnall, or The Heads of all the Proceedings in Parliament» («Диурналий, или Основные события, происходящие в парламенте»), а к началу 1642 г. уже пять подобных еженедельников циркулировали по Лондону. Новости из парламента были покупаемым товаром.

Одни из подобных изданий прожили несколько месяцев, некоторые закончились на первом же выпуске.

Начиная с 1642 г. и до свержения Стюартов ни у короля, ни у парламента не было сил, чтобы обуздать прессу. Но это не значит, что издатели были защищены от возможных репрессий, тот же Сэмюэль Пек, призвав к примирению с королем, сразу же очутился в тюрьме. Но репрессии не останавливали журналистов – количество периодических изданий неизменно росло. В 1644 г. их число измерялось 17, а в 1649–24.

Противостояние между роялистами и сторонниками парламента нашло свое отражение в прессе. Интересы короля отстаивала возглавляемая Джоном Беркенхедом газета «Mercurius Aulicus» («Дворцовый Меркурий»), выходившая с 1642 по 1646 гг. и вызвавшая негодование Джона Мильтона, который писал в «Ареопагитике»: «Разве мы не читаем не реже одного раза в неделю бесконечную придворную клевету на парламент и общество, отпечатанную (о чем свидетельствуют еще сырые листы) и распространяемую между нами, невзирая ни на какую цензуру?».

Парламентскую прессу возглавил яркий журналист Марчмонт Нидхэм, редактировавший еженедельник «Mercurius Britannicus» («Британский Меркурий»), который помимо жесткой антироялистской направленности отличался и более совершенной подачей материала. Нидхэм располагал материал не по датам, а по значимости описываемого события, ввел рубрики. После пятилетних нападок на короля Нидхэм сменил политическую ориентацию и с 1647 г. начал издавать ультра-монархическую газету «Mercurius Pragmaticus» («Прагматичный Меркурий»), в которой подверг уничижительной критике Оливера Кромвеля, будущего диктатора Англии, и сторонников парламента.

Нидхэм сделал неверную ставку. Королевская власть пала, а сам Карл I был обезглавлен 30 января 1649 г. Пек, присутствовавший при казни, сообщил об этом в своем новом еженедельнике «A Perfect Diurnall of Some Passages in Parliament» («Совершенный диурналий о некоторых событиях в парламенте»). Новость, начинавшаяся фразой – «В этот день Король был обезглавлен напротив Банкетного зала у Уайт-Холла», была помещена только на третьей странице, потому что казнь состоялась во вторник, а газета выходила по субботам – следовательно вначале шли воскресные новости, затем события понедельника, и только на третьей полосе – то, что случилось во вторник.

После казни короля и установления республики в Англии началось наступление на свободу прессы. Преследование редакторов роялистского еженедельника «Mercurius Elencticus» («Милосердный Меркурий») Джорджа Уортона и Сэмюэля Шеппарда и принятие в сентябре 1649 г. «Акта о регулировании печати» приводят к исчезновению монархистской прессы.

Нидхэм предпочел покинуть «Mercurius Pragmaticus» и перейти в ряды сторонников нового режима, начав издавать в 1650 г. еженедельник «Mercurius Politicus», официальный орган индепендентов, на страницах которого он с тем же энтузиазмом защищал вмешательство Кромвеля в шотландские дела, за что Дж. Кливлэнд в роялистской прессе назвал Нидхэма «позором обоих полов и трех партий», т.е. – роялистов, пресвитериан и индепендентов.

Последствия ограничения свободы слова почувствовали на себе не только монархисты, но и деятели оппозиции, не сумевшие найти общего языка с новой властью. Лидер левеллеров Джон Лильберн в памфлете «Вторая часть Новых цепей Англии, или Печальное представление о ненадежном и опасном положении республики» (1649) был вынужден констатировать, что пришедшие к власти военные «прежде всего строгими мерами заставили замолчать печать; далее они обрушились на нас клеветой и всякого рода ложными доносами, какие только могла изобрести их злоба против нас <...> Правящие офицеры говорят о свободе, но какая это свобода, если они заставили замолчать печать, которая по праву является и считается у всех свободных народов самым существенным признаком свободы?».

К 1656 г., когда Кромвель восстановил цензурные ограничения в полном объеме, в Англии издавались только две официальные газеты – «Mercurius Politicus» и «Weekly Intelligencer of the Commonwealth» («Еженедельный справочник Содружества»), причем обе редактировал Нидхэм. Любопытно отметить, что первые образцы рекламы в английской периодике можно обнаружить именно в газете Нидхэма. В сентябрьском номере «Mercurius Politicus» за 1658 г. можно было прочитать, что «особенный, рекомендуемый всеми врачами китайский чай, называемый китайцами «тшеа», другими народами – «тэй» или «тии» – можно получить».

Реставрация ухудшила положение английской прессы. Установленный Карлом II «Акт о печати» (1662) носил еще более жесткий характер, а необходимость его введения объяснялась «общей распущенностью последних времен, многие злонамеренные лица осмеливались печатать и распространять книги еретические и мятежного содержания». В стране вновь выходили всего две официальные газеты – «The Intelligencer» и «The News», только их редактором-издателем отныне был убежденный монархист Роджер Л"Эстранж, совмещавший журналистскую деятельность с обязанностями главного цензора Англии.

Ситуация немного изменилась, как ни странно, благодаря Великой чуме 1665 г. Спасаясь от чумы, осенью Карл II со своим двором переехал в Оксфорд. Находясь вдали от Лондона, он и его окружение желали получать новости, но боялись брать в руки газеты Л"Эстранжа. Исходя из этих соображений, университетскому типографу Леонарду Литчфелду было приказано издавать новую газету. 14 ноября 1665 г. вышел первый номер «The Oxford Gazette» («Оксфордская газета»), которая затем выходила в течение 11 недель по понедельникам и четвергам. Нововведением стала двухколоночная верстка и непривычная информационная насыщенность – на двух страницах «The Oxford Gazette» содержалось больше информации, чем в двух газетах Л"Эстранжа.

«The Oxford Gazette» с ее акцентом на беспристрастную подачу информации и с отказом от полемического пафоса быстро стала серьезным конкурентом двум прежним официальным газетам, особенно после переезда короля в Лондон, когда газеты возглавил Томас Ньюком, а название поменялось на «The London Gazette» («Лондонская газета»). Первый выпуск «The London Gazette», с сохраненной прежней нумерацией (№ 24), появился 5 февраля 1666 г. и продолжается до сих пор, что делает «The London Gazette» самой старой из ныне действующих газет Европы.

Предварительная цензура исчезла в Англии только после «Славной революции» 1688 г. В 1689 г. был принят «Билль о правах», а в 1794 г. было отменено, а точнее не продлено, действие «Закона о цензуре», введенного Яковом II в 1685 г. Положительные последствия отмены предварительной цензуры сказались не сразу, но, как подметил Томас Маколей, нападки на короля и его окружение во вторую половину правления Вильгельма III были гораздо менее резкими, нежели в первую. Это свидетельствовало о том, что политическая пресса стала постепенно привыкать к свободе слова.

Маколей писал, что «привычка писать против правительства сама по себе имеет вредное влияние. Ибо у тех, кто привык писать против правительства, входит в привычку нарушение закона; а привычка нарушать хотя бы и бессмысленный закон способна развивать в людях полнейшее беззаконие. Как бы ни был нелеп таможенный тариф, контрабандист есть все-таки мошенник».

В целом же, к характерным чертам первых европейских газет можно отнести недолговечность их существования, зависимость от официальных властей и, как следствие, чисто информационный, неполитизированный характер этих изданий. Тиражи колебались от 200 до 1500 экз.

По мере становления газетной периодики в Европе наметилась тенденция к изменению как внешнего облика газет, так и их содержания. В названиях многих газет появляются указания на место издания, как, например, «The London Informer». Первые страницы иллюстрировались виньетками, заставками, эмблемами или портретами августейших особ (хотя собственно газетная иллюстрация, карикатура и сатирическая графика относятся только к началу XVIII в.). В левом углу первой страницы размещались аннотации статей; там же ставилась дата. В 1660-е гг. отмечены новшества в верстке материала, и газетный текст стал делиться на две колонки. К середине XVII столетия в газетах появилась реклама, ставшая впоследствии неотъемлемой частью газетного бизнеса, а в 1673 г. в Гамбурге можно было встретить газету «Hamburger Relations Courien» («Гамбургский ведомостный курьер»), состоящую из одних объявлений.

Первой ежедневной газетой в Европе стала «Einkommende Zeitung» («Приходящая газета»), которая увидела свет в 1650 г. в Лейпциге. По другим данным, первая ежедневная газета появилась также в Лейпциге, но в 1660 г. Ее издавал Тимотеус Рицше под названием «Neulaufende Nachricht von Kriegs – und Weltthaendeln» («Пришедшие новости о военных и мировых делах»). В Англии первая ежедневная газета «The Daily Courant» («Ежедневные куранты») стала выходить лишь в 1702 г., во Франции «Journal de Paris» («Парижская газета») – в 1777 г., в Италии «Gazzetta di Genova» («Генуэзская газета») – в 1798 г.

Условия появления первых европейских журналов в первую очередь определялись созданием в XVII в. интеллектуальной среды, вошедшей в историю под названием « La Republique des Lettres» («Республика литераторов», или «Республика ученых»). Это понятие отразило новую форму общения европейских интеллектуалов, ориентированных на антисхоластические методы познания. Это своего рода интернациональное «братство литераторов», объединенных задачей поиска истины в «невидимые колледжи», свободные от теологических догм. Помимо личных встреч, члены «La Republique des Lettres» нуждались в научной переписке, без которой трудно себе представить духовную жизнь Европы этого периода.

Переписка эта была иного свойства, нежели эпистолярное наследие античности, средневековья или Ренессанса. «Каждый, стремящийся к знанию, должен был ориентироваться теперь не на Учителя и его интерпретаторов, т.е. не на готовое знание, а на самого себя и на других как равноценных (в смысле равного их участия в формировании нового знания) личностей» Стали создаваться научные общества, способные к привлечению и аккумулированию средств на издания (в том числе и периодические).

Слово «журнал» восходит к латинскому «diurnalis» («ежедневный»), что напоминает «acta diurna» Юлия Цезаря. Особенность первых европейских журналов – преимущественно научная ориентация. Научная переписка вовлекла в коммуникацию большое число участников. Информационно-пропагандистские возможности периодического издания были несоизмеримо выше.

Первый европейский журнал – «Journal des Savants» («Журнал ученых», 1665–1828) – был создан по инициативе французского министра финансов Жана-Батиста Кольбера, которого часто сравнивают с кардиналом Ришелье. Кольбер задумал периодическое издание, которое бы освещало научные, критические и литературные проблемы, стоящие перед интеллектуальной элитой Европы.

«Journal des Savants» увидел свет в Париже 5 января 1665 г. На должность редактора и издателя был приглашен советник парламента Дени де Салло. Журнал выходил сначала один раз в неделю, потом раз в две недели на 12 страницах. Издание Салло было призвано восполнить пробел в научном общении, в обмене информацией, в плодотворных дискуссиях. Материалы облекались в форму писем. Журнал был ориентирован на научную полемику, на «провокацию» спора. В издании «Journal des Savants» Дени Салло помогали такие известные деятели французской культуры, как Марен Лерой де Гомбервилль и Жан Шаплен. Через год издание журнала перешло в руки аббата Жана Галлуа, профессора греческого языка, остававшегося на посту редактора до 1674 г.

В начале XVIII столетия слово «журнал» понималось как «периодическое сочинение, которое, появляясь регулярно через определенное время, сообщает о новых или вновь переизданных книгах, раскрывает их содержание и извещает открытия в науке; короче говоря, сочинение, в котором некто освещает все, что ежедневно происходит в «Республике литераторов»

В 1665 г., с опозданием в несколько недель, в Англии появился журнал «Philosophical Transactions of the Royal Society» («Философские труды Королевского общества») под редакцией Генри Олденберга. Этот журнал, официальный орган Лондонского королевского общества, выходил ежемесячно. Любопытно, что из десяти публикаций, составивших первый номер, три были взяты из «Journal des Savants».

В 1668 г. в Риме появился первый итальянский журнал «Il Giornale de"Letterati» («Журнал литераторов»). Журнал этот был задуман его редактором Франческо Надзари по образцу французского «Journal des Savants», а в дальнейшем сам послужил образцом для итальянских литературных журналов. Журнал, в котором помешались работы литературоведческого, языковедческого, философского характера, просуществовал до 1679 г. В 1682 г. профессор Отто Менке предпринял в Лейпциге издание латиноязычного журнала «Acta Eruditorium» («Ученые записки»), который быстро приобрел европейскую известность. В его издании деятельное участие принял Готфрид Вильгельм Лейбниц, публиковавший на страницах этого журнала многие свои работы. Журнал «Acta Eruditorium» просуществовал до 1731 г.

Цензурные преследования, существовавшие в большинстве стран Европы, заставили обратить внимание журналистов на возможность публикаций своих изданий в Голландии. Влиятельный французский философ-скептик Пьер Бейль, эмигрировавший за свои религиозные убеждения в Голландию, стал печатать с 1684 г. периодическое философско-литературное издание «Nouvelles de la république des lettres» («Новости литературной республики»). В предисловии к первому номеру Пьер Бейль писал, что «мы свободны от неразумной пристрастности. Мы будем выступать скорее в роли докладчика, чем в роли судьи, и мы приведем выдержки из книг, направленных против нас, столь же добросовестно, как и книг, выступающих за нас». Издание Бейля имело широкий резонанс, утвердив авторитет редактора в европейских интеллектуальных кругах. Во Франции распространение «Nouvelles de la république des lettres» было запрещено.

В журнале Бейля содержались рецензии на книги по вопросам философии, богословия, истории и литературы, полемические сочинения политического и религиозного характера. Но даже в терпимой к инакомыслию Голландии ряд публикаций Бейля привел к тому, что независимый редактор лишился места профессора истории и философии в Роттердамском университете.

Нападки недоброжелателей и пошатнувшееся здоровье заставили Бейля через три года прекратить свое издание. Бонаж де Боваль продолжил труд Бейля, переименовав журнал в «Histoire des ouvrages des savants» («История трудов ученых», или «Летопись творений ученых»). В новом виде журнал просуществовал до 1709 г.

В 1688 г. Жан Леклерк, эмигрант и идеологический оппонент Бейля, предпринял в Амстердаме издание журнала «Bibliothèque universelle et historique» («Всеобщая историческая библиотека»). Этот журнал просуществовал пять лет и прославился тем, что уже в первых номерах Леклерк опубликовал обширные извлечения из основополагающего труда Джона Локка «Опыт о человеческом разуме», вызвав бурную полемику во многих странах Европы.

Журналы литературно-критического содержания во Франции ведут свое начало от периодического издания «Mercure galant» («Галантный Меркурий»), основанного в 1672 г. Королевскую «привилегию» на издание этого журнала получил популярный в то время драматург и полемист Жан Донно де Визе, литературный противник Мольера. В первые годы «Mercure galant» выходил нерегулярно, однако с 1677 г. де Визе сделал это издание ежемесячным. Особенным успехом у читающей публики пользовался раздел светской хроники.

Под рубрикой «Письма к Мадам» де Визе публиковал последние новости королевского двора и парижского света. Расчет де Визе был верен. Разговоры и сплетни салонов и дворцовых кругов становилось известными широкому кругу читателей, интересующихся информацией подобного рода.

Реакция современников на данное периодическое издание была неоднозначной. Для Жана де Лабрюйера «Mercure galant» «стоит ниже полного ничтожества; впрочем, подобных изданий у нас немало. Тот, кто ухитряется нажить состояние на глупой книге, в такой же мере себе на уме, в какой неумен тот, кто ее покупает; однако, зная вкус публики, трудно порой не подсунуть ей какой-нибудь чепухи»

Стоит отметить, что в 1696 г. в «Mercure galant» появилась замечательная сказка Шарля Перро «Спящая красавица», которую тот опубликовал анонимно, не желая связывать свое имя с произведением, написанным (согласно канонам классицизма) в «низком жанре».

В дальнейшем королевская привилегия на издание журнала «Mercure galant» перешла в руки Шарля Дюфрени, сочетавшего в себе многие таланты – драматурга, поэта, музыканта, художника, романиста, журналиста и коммерсанта. Дюфрени вошел в историю французской журналистики не только как редактор одного из первых французских журналов.

Он впервые применил прием показа французской действительности глазами чужестранца, некоего жителя Сиама, случайно попавшего в Париж («Серьезные и комические развлечения сиамца», 1699). Герой Дюфрени, абсолютно не знакомый с нравами европейской жизни, постоянно попадает в комические и нелепые ситуации, которые в свою очередь обращают внимание читателя на неприглядные стороны повседневной жизни.

Прием, использованный Дюфрени, стал весьма популярным в публицистике эпохи Просвещения. Шарль Монтескье использовал его в «Персидских письмах», Оливер Голдсмит – в «Гражданине мира, или Письмах китайского философа, проживающего в Лондоне, своим друзьям на Востоке» и т.д.

В XVIII веке Европа сделала решительный шаг к переходу к новым экономическим, социально-политическим и идеологическим формам. Абсолютистские режимы начали сменяться демократическими. Феодальные экономические отношения уступали место капиталистическим, в науке и философии утверждался рационализм, в политической и религиозной жизни – принципы толерантности (получили философское юридическое оформление концепции «естественных прав человека» и демократии). Обозначенные явления пробивали себе дорогу с большим трудом: XVIII столетие – эпоха кровавых революционных потрясений и войн за независимость.

Социально-экономические и политические достижения были связаны с движением в духовной области, которое само дало себе название «Просвещение». «Просвещение с помощью света разума» – таков был лозунг прогрессивных сил Европы. Новые идеи получали распространение благодаря путешествиям, международной книжной торговле, все возраставшей переводческой деятельности и переписке.

Просвещение совпало со становлением и расцветом журнальной периодики, и в этом совпадении имеется своя закономерность. В период, когда властителями дум были философы и писатели, роль печатного слова в формировании общественного мнения возросла многократно. Этот период иногда называют эпохой персонального журнализма. Практически за каждым периодическим изданием стояла личность редактора или издателя, проводившего свою идеологическую политику. Писатели и философы часто обращались к созданию журналов для пропаганды собственных взглядов. Журналы, как концептуальные периодические издания, стали одним из основных коммуникационных каналов для распространения просветительских идей на широкую читательскую аудиторию.

Начало европейского Просвещения связано с идеями английских деистов и философов конца XVII столетия. Принятие в 1689 г. «Билля о правах» (учитывающем некоторые философские концепции Джона Локка) стало знаменательным событием не только для Англии, но и для всей Европы, ибо в «Билле о правах» была заявлена новая модель взаимоотношения личности и государства. Высказанное Локком (в работе «О гражданском правлении», 1690) положение о том, что «мы рождаемся свободными, так же, как мы рождаемся и разумными», для многих звучало подлинным откровением. Вольтер писал, что «Локк развернул перед человеком картину человеческого разума, как превосходный анатом объясняет механизм человеческого тела». Многие французские просветители (Монтескье, Вольтер, Прево) отправились в Англию, чтобы на месте ознакомиться с тем, что казалось им самым передовым и плодотворным в области культуры, идеологии и государственного устройства.

Задача просветительской журналистики – исправлять нравы общества посредством просвещения и развлечения. Поэтому язык просветительских изданий отличался простотой и ясностью, чтобы быть понятным и доходчивым максимально большему числу читателей. Как писал Даниэль Дефо, «если меня спросят, какой стиль я считаю наилучшим, то я отвечу – тот, на котором можно разговаривать с пятью сотнями людей самых разнообразных профессий, исключая идиотов и сумасшедших, и быть понятым всеми».

Сам Дефо прославился как опытный памфлетист и полемист, сатирические выпады которого не раз достигали цели. Его памфлет «Кратчайший способ расправы с диссидентами» (1702) был направлен против религиозных преследований со стороны англиканской церкви, но Дефо написал его так, что ввел в заблуждение тех, против кого этот памфлет был направлен. Ответом на меткую карикатуру стал суд над памфлетистом, публичное сожжение обнаруженных экземпляров, штраф и троекратное выставление к позорному столбу. Дефо удалось превратить гражданскую казнь в собственный триумф. В тюрьме Дефо написал «Гимн позорному столбу» (1703), который поступил в продажу как раз в момент исполнения приговора, – и собравшаяся на площади толпа приветствовала Дефо рукоплесканиями и осыпала его цветами.

После выхода из заключения в 1704 г. Дефо стал издавать собственный журнал «The Weekly Review» в качестве независимого журналиста. Тюремное заключение сделало Дефо «еще любезнее народу; он писал сатиры, политические сочинения, полемические статьи. Но всего более занимало его издание «Обозрения (Review) отношений Франции и всей Европы, насколько простирается влияние Франции», выходившего четыре раза в неделю, которое было народным листком в истинном смысле этого слова <...> и которое поэтому и должно собственно считаться первым началом английской журналистики». Дефо продолжал издавать журнал, заполняя его в основном материалами собственного сочинения, вплоть до 1713 г. и даже получил прозвище «господин Ревью».

В английской просветительской журналистике выделились два подхода к исправлению нравов – сатирический и морально-дидактический. Их не всегда можно разъединить, но если выделять крайние стороны, то нравоучительная журналистика Джозефа Аддисона и Ричарда Стиля оказывается с одной стороны, а едкая сатира Джонатана Свифта – с другой. Как остроумно заметил У.М. Теккерей, Аддисон – «мягкий сатирик, он никогда не наносил запрещенных ударов; милосердный судья, он карал только улыбкой. В то время как Свифт вешал без пощады».

Свифт оставил яркий след в истории английской журналистики. Размышляя о силе публицистического дарования Свифта, тот же Теккерей заметил, что «самые хищные клюв и когти, какие когда-либо вонзались в добычу, самые сильные крылья, какие когда-либо рассекали воздух, были у Свифта». Памфлет был излюбленным жанром Свифта. Он никогда не подписывал свои публицистические произведения, мистифицируя читателей вымышленными именами. А когда в прессе появилась статья, требующая запрета анонимности публикаций, Свифт резко возразил, утверждая, что «помимо того, что такая статья закона сделает невозможной деятельность благочестивых людей, которые, публикуя превосходные сочинения на благо религии, предпочитают в духе христианского смирения остаться неизвестными, не подлежит сомнению, что все, обладающие подлинным талантом и познаниями, наделены непреодолимой скромностью и не могут быть уверены в себе, впервые отдавая на суд людской плоды своего ума».

В 1696–1697 гг. Свифт практически одновременно создал два памфлета, которым суждена была долгая жизнь, – «Битва книг» и «Сказка бочки». «Сказка бочки» – один из самых блестящих памфлетов в творческом наследии Свифта. В нем дается тонкая и злая пародия на Реформацию и на различные направления внутри христианского вероучения, отразившая реакцию Свифта на события английской революции и на деятельность пуритан. Под масками Петра, Мартина и Джека возникают образы католицизма, лютеранства и кальвинизма (пуританства).

Политические пристрастия Свифта вначале были на стороне вигов, но в 1709–1710 гг. он порвал с вигами и, став редактором торийского еженедельника «The Examiner» («Исследователь»), вел его с ноября 1710 г. по июнь 1711 г. (№ 13–43). В «The Examiner» Свифт опубликовал целый ряд памфлетов, статей и стихотворений, направленных против лидеров партии вигов. В пылу политической борьбы Свифт писал, что «партия наших противников, пылая бешенством и имея довольно досуга после своего поражения, сплотившись, собирает по подписке деньги и нанимает банду писак, весьма искушенных во всех видах клеветы и владеющих слогом и талантом, достойными уровня большинства своих читателей».

Даже самое известное произведение Свифта – роман «Путешествия Гулливера» (1726) – не что иное, как развернутый памфлет, который не сосредоточивается на одной проблеме, но поднимает бесконечное множество проблем – от государственного устройства Британии до нравов ученого мира и духовного облика человека в целом (йеху).

Серия памфлетов Свифта «Бумаги Бикерстафа» (1708–1709) определила форму нравоучительной журналистики Ричарда Стиля и Джозефа Аддисона. Свифту удалось создать запоминающуюся комическую маску Исаака Бикерстафа, имя которого стало нарицательным. Ричард Стиль, бывший в ту пору редактором официальной газеты, решил использовать созданную Свифтом маску для издания нового журнала в 1709 г.

Журналу Стиля, получившему название «The Tatler» («Болтун») и имевшему подзаголовок «Болтун Исаака Бикерстафа», суждено было положить начало не только английской, но и всей европейской нравоучительной журналистике. Издание начиналось обращением Бикерстафа, предлагавшего читателю «поучительное и вместе с тем вызывающее на мысль чтение», которое «благодетельно и необходимо». Удачно найденная маска и точно выдерживаемая программа издания завоевали английского читателя. В 1710 г. издательским проектом своего друга заинтересовался Джозеф Аддисон. Он стал присылать в журнал свои статьи и эссе. В журнале «The Tatler» Аддисон «нашел свое призвание, и самый восхитительный собеседник в мире заговорил».

С приходом Аддисона качество журнальных публикаций возросло, а многие его эссе до сих пор переиздаются и считаются непревзойденными образцами английской эссеистики. Структура «The Tatler» основывалась на одном эссе, являвшимся композиционным стержнем каждого номера. Эссе создавалось Стилем или Аддисоном от имени выбранной маски и посвящалось различным событиям лондонской жизни. Помимо эссе, в номер («The Tatler» выходил три раза в неделю) включались также мелкие объявления и заметки.

Опасаясь, что маска Исаака Бикерстафа может потерять свою привлекательность, Аддисон и Стиль прекратили издание «Болтуна» в начале 1711 г., когда журнал находился на пике своей популярности. В тот же год появился самый удачный журнал в творческом наследии Аддисона и Стиля – «The Spectator» («Зритель»). На этот раз Аддисон и Стиль разработали целую галерею масок, членов небольшого клуба, которые собирались, чтобы порассуждать на самые замысловатые темы из области политики, литературы, философии, театра, светской жизни и т.д.

Подлинной удачей стал образ «Зрителя» – сэра Роджера де Коверли, добропорядочного провинциального джентльмена, английского чудака, с любопытством вглядывавшегося в окружающий мир: «Так и живу я на свете, скорее как Зритель, созерцающий человечество, чем как один из его представителей; таким образом, я стал прозорливым государственным деятелем, военным, торговцем и ремесленником, никогда не вмешиваясь в практическую сторону жизни. Теоретически я прекрасно знаю роль мужа или отца и замечаю ошибки в экономике, деловой жизни и развлечениях других лучше, чем те, кто всем этим занят, – так сторонний наблюдатель замечает пятна, которые нередко ускользают от тех, кто замешан в деле. Короче говоря, я во всех сторонах своей жизни оставался наблюдателем, и эту роль я намерен продолжать и здесь».

Тираж «The Spectator» вырос до 14000 экз., читатели в Европе и колониях с нетерпением ждали каждого нового выпуска. Но Аддисон и Стиль оказались верными избранной издательской стратегии, и когда интерес к «The Spectator» достиг максимальных пределов, они предпочли сменить литературные маски. «The Spectator» просуществовал два года – всего вышло 555 номеров, в последнем номере было объявлено о неожиданной женитьбе одного из персонажей и о скоропостижной кончине другого. Круг участников клуба распался, а вместо «The Spectator» в 1713 г. появилась новая маска и новый журнал «The Guardian» («Опекун»). «The Guardian» имел почти такой же успех, как и «The Spectator», однако продержался около года, после чего журналистский тандем Стиль-Аддисон распался. В 1714 г. Аддисон в одиночку продолжил выпуск журнала «The Spectator», но довел его только до 635-го номера.

Влияние «The Spectator» и других аддисоновских журналов на развитие английской и европейской журнальной традиции было феноменальным. Только в Англии количество подражаний исчислялось десятками.

«”Шептун” (“The Wisperer”, 1709), “Ворчун” (“The Grumbler”, 1715), “Брюзга, или Диоген, выгнанный из бочки” (“The Grouler, or Diogenes robb"d of His Tub”, 1711), “Болтунья” (“The Female Taller”, 1709–1710), “Развлекатель” (“The Entertainer”, 1717–1718), “Критик на 1718 год” (“Critick for the Year MDCCXVIII”, 1718), “Осведомитель” (“The Intelligencer”, 1728), издававшийся Томасом Шериданом, отцом знаменитого драматурга, при участии Свифта; “Попугай” (“The Parrot”, 1728), “Всеобщий зритель” (“The Universal Spectator”, 1728–1746), издававшийся Генри Бейкером, зятем Дефо, и множество других листков оспаривали друг у друга внимание публики».

Более того, журналы Аддисона и Стиля многократно переиздавались в виде отдельных книг в течение XVIII в. и были переведены на большинство европейских языков. Новую издательскую модель, отличную от аддисоновской, смог предложить только в 1731 г. Эдвард Кейв, который стал выпускать «Gentleman"s Magazine» («Журнал джентльмена»), в большей степени соответствовавший современному пониманию журнала с разнообразной тематикой и рубрикацией.

Во Франции журналистские идеи Аддисона и Стиля были реализованы Пьером де Мариво и аббатом Прево. В таких журналах Мариво, как «Le Spectateur français» («Французский зритель», 1722–1723), где само заглавие перекликалось с английским «The Spectator», «L"indigent philosophic» («Неимущий философ», 1728) и «Le Cabinet du philosophe» («Кабинет философа», 1734), заметно стремление познакомить французского читателя с английскими культурными традициями. Мариво не был подражателем – изысканно-метафоричный, полный неологизмов язык его журналов получил наименование «мариводаж». В свою очередь, творчество Мариво пользовалось большим успехом в Англии.

Антуан Франсуа Прево, более известный под именем аббата Прево, создателя знаменитого романа «История кавалера де Грие и Манон Леско», также внес свой вклад в развитие французской журналистики. Вынужденный с 1728 по 1734 гг. скрываться то в Англии, то в Голландии, Прево познакомился с методами и приемами английской журналистики. В 1733 г. Прево в Лондоне основал по образцу «The Spectator» еженедельный журнал «Le Pour et le Contre» («За и против», 1733–1740).

Журнал, который создавался в Англии, но распространялся в Париже, стал заметным явлением в журналистском мире Франции. Само заглавие журнала Прево манифестировало приверженность к объективности. Достоверность и надежность информации, качество критических выступлений внушали доверие. Сам Вольтер добивался того, чтобы рецензии на его произведения помещались в журнале аббата Прево.

В Германии линия английской просветительской журналистики была продолжена такими нравоучительными изданиями, как «Der Vernunfter» («Разумник», 1713–1714), «Die lustige Fama» («Веселая молва», 1718), «Der Freigeist» («Вольнодумец», 1745), «Der Hypochondrist» («Ипохондрик», 1762).

Еженедельник «Discourse des Mahlern» («Беседы живописцев», 1725–1723) швейцарских издателей Иоганна Якоба Бодмера и Иоганна Якоба Брейтингера, ориентировавшийся на журналистику Дж. Аддисона и Р. Стиля, обратил на себя внимание новизной эстетических взглядов и резкой критикой известных немецких поэтов. «Discourse des Mahlern» вступил в борьбу с галломанской эстетикой «лейпцигской школы», возглавляемой Иоганном Кристофом Готшедом. Пятнадцатилетняя «литературная война» между «цюрихской» и «лейпцигской» школами была перенесена на страницы периодических изданий самого И.К. Готшеда – «Die vernunftigen Tadlerinnen» («Разумные прорицательницы», 1725–1726) и «Der Bidermann» («Честный человек», 1728–1729).

В Италии продолжателем идей английской нравоучительной журналистики стал известный поэт и критик Гаспаро Гоцци, который с 1760 г. издавал «Gazzetta Veneta» («Венецианская газета»), почти полностью заполняя еженедельник своими собственными сочинениями.

Особое место в немецкой просветительской журналистике занял журнал «Hamburgische Dramaturgie» («Гамбургская драматургия»), издаваемый Г.Э. Лессингом. Лессинг выступал за создание национального театра и писал, что его журнал «будет критическим перечнем всех пьес, которые будут ставиться на сцене, и будет следить за каждым шагом, который будет совершать на этом поприще искусство поэта и актера <...> Если хотят развить вкус у человека, наделенного здравым смыслом, то нужно только объяснить, почему ему что-нибудь не понравилось». Задачей журнала стало формирование театрального вкуса нации, и хотя издание просуществовало всего два года (1767–1768), ему было суждено выйти за рамки простого журнала. «Гамбургская драматургия» стала крупнейшим памятником эстетической мысли немецкого Просвещения.

В целом, в Европе восемнадцатого столетия против периодических изданий продолжали действовать цензурные ограничения. Если даже в либеральной Англии свободу прессы приходилось отстаивать в достаточно сложных условиях, то в других европейских государствах, в частности во Франции и в Германии, положение дел было гораздо хуже, так как журналисты в этих странах подвергались внесудебным преследованиям.

Наиболее показательным примером стала судьба немецкого редактора Кристиана Фридриха Даниэля Шубарта, входившего вместе с А.Л. Шлецером и В.Л. Векрлином в тройку лучших публицистов Германии конца XVIII в. С 1773 г. Шубарт издавал в Аугсбурге популярную политическую газету «Deutsche Chronik» («Немецкая хроника»). В 1777 г. вюртенбергский принц Карл Евгений, разгневанный иронической статьей, отправил его в крепость Асперг. В тюрьме независимому газетчику пришлось провести без суда и следствия десять лет. Однако, под давлением общественного мнения Шубарт был освобожден и продолжил свою деятельность в Штутгарте, где открыл новую газету «Vaterlandschronik» («Отечественная хроника»).

В Англии, после введения запрета на освещение парламентских дебатов в 1738 г., самым громким политическим скандалом, связанным с прессой, стало дело журналиста Джона Уилкса. Уилкс был избран в 1757 г. членом палаты общин, где снискал популярность как сторонник партии вигов, и, в силу обстоятельств, оказался в центре «войны еженедельников» (1762–1763), которую вели между собой тори и виги. Политику торийского кабинета поддерживал еженедельник «The Briton», редактором которого был известный романист и публицист Тобайас Смоллет.

В ответ Уилкс начал издавать еженедельник «The North Briton», финансировавшийся из партийной кассы вигов. Журналистская деятельность превратила Уилкса в популярную фигуру, общественное мнение стало на его сторону, а публикации Уилкса, имевшие скандальный оттенок, привели в итоге к отставке кабинета министров.

Самым скандальным выпуском оказался 45-й номер «The North Briton» (апрель 1763 г.). Памфлет Уилкса с издевательским комментарием по поводу тронной речи короля переполнил чашу терпения властей. 45-й номер «The North Briton» был объявлен клеветническим и приговорен к сожжению. Издатели еженедельника и типографы были арестованы. Уилкс был также арестован и заключен в Тауэр. Однако суд признал, что Уилкс как член палаты общин не мог подлежать аресту без специального постановления палаты, и поэтому Уилкс был не только освобожден, но и получил по решению суда крупную денежную компенсацию.

В дальнейшем палата общин признала сочинение, опубликованное в «The North Briton», оскорбительным пасквилем и лишила автора депутатских полномочий. Лишение Джона Уилкса депутатского иммунитета позволило начать против него судебный процесс. Не дожидаясь окончания дела, он счел благоразумным скрыться во Франции. Дело Уилкса вызвало взрыв общественного негодования в Англии, лозунг «Уилкс и свобода» был подхвачен оппозицией, а на окнах и стенах почти каждого лондонского дома появилась цифра «45», ставшая своеобразным знаком оппозиционности, паролем и вызовом.

К концу XVIII столетия ситуация со свободой слова в Англии несколько улучшается, особенно «после 1771 г., когда обеими палатами было молчаливо разрешено публиковать дебаты, это стало одной из основных задач газеты. С этих пор ее немногочисленные читатели были хорошо осведомлены в политике, так как во время парламентских сессий больше половины газеты отводилось отчетам о сессии. Много места – целая страница, а то и более – отводилось платным объявлениям, сообщениям о книгах, концертах, театрах, нарядах и различных людях, нуждающихся в домашних слугах. Остальное место в газете было занято поэзией, серьезными и юмористическими статьями, письмами в газету (подписанными именем корреспондента или псевдонимом), обрывками информации и театральными или светскими сплетнями, перемешанными с газетными объявлениями и длинными официальными отчетами об иностранных делах». Тиражи этих изданий были небольшими – несколько тысяч экземпляров считались хорошим показателем.

В дореволюционной Франции цензурные запреты носили «драконовский» характер – одна из королевских деклараций (1757) объявляла смертную казнь «всем, кто будет уличен в составлении и печатании сочинений, заключающих в себе нападки на религию или клонящихся к возбуждению умов, оскорблению королевской власти и колебанию порядка и спокойствия государства».

Цензурным преследованиям подверглась знаменитая «Энциклопедия» Дени Дидро и Жана Д"Аламбера, когда в 1759 г. генеральный прокурор Франции объявил данное издание государственным заговором, нацеленным на подрыв общественного строя и уничтожение религии. В период с 1711 по 1775 гг. цензурный запрет был наложен на 364 произведения, причем после 1770 г. основным преследованиям подвергались книги, брошюры и памфлеты политического содержания. Увеличилось и количество «королевских цензоров» – если в 1742 г. их число составляло 78, то оно возросло до 119 к 1774 г.

До Французской революции о независимой политической прессе говорить практически не приходилось – она просто не могла существовать в условиях тотальной предварительной цензуры, но просветительские идеи находили свой путь к читательской аудитории. «Властителями дум» были философы, а философия французского Просвещения была публицистична, вдохновлялась идеей исторического прогресса и видела в истории «школу морали и политики».

Учение о политической свободе, которое разрабатывал Шарль Луи Монтескье и развивали энциклопедисты, приобретало особый смысл в условиях монархического государства. В своем главном труде «О духе законов» (1748) Монтескье соединял понятие свободы с концепцией разумно установленных законов. Он писал, что «для гражданина политическая свобода есть душевное спокойствие, основанное на убеждении в своей безопасности. Чтобы обладать этой свободой, необходимо такое правление, при котором один гражданин может не бояться другого гражданина». Поэтому необходимы пределы вмешательства государственной власти в дела частного лица и разделение законодательной, исполнительной и судебной властей.

Зерна просветительских идей падали на подготовленную почву – «увеличивается число просветительских кружков и салонов, растет число подпольных изданий, множатся рукописи смелых трактатов. Одновременно усиливаются репрессии властей, все труднее становится получить «королевскую привилегию» на печатные книги; авторов, издателей, типографов бросают в тюрьмы и ссылают на галеры (в Венсенском замке или Бастилии побывали и Вольтер, и Дидро, и Кребийон-сын, и Мармонтель, и многие другие».

Приближение революции резко политизировало ситуацию во Франции. Возросла роль печатной периодики. Как писал Гюстав Лансон, основное «явление этого периода – нарождение газетной литературы. Были и раньше газеты, но их власть начинается с революции».

Политическая газета родилась во Франции именно в 1789 г., когда практически все политические партии осознали важность периодической печати. Почти все лидеры революции выступали в качестве редакторов собственных газет – Мирабо, Марат, Бабеф, Робеспьер, Демулен.

Один из наиболее талантливых журналистов этого периода, Камиль Демулен, писал в своей газете «Les Revolutions de la France et de Brabant» («Революции Франции и Брабанта»): «Сегодня журналисты – общественная власть. Они разоблачают, декретируют, управляют удивительнейшим образом, оправдывая или осуждая. Каждый день они поднимаются на трибуну <...> они среди тех, чей голос слышат 83 департамента. За два су можно услышать этого оратора. Газеты каждое утро сыпятся как манна небесная и <...> подобно солнцу, ежедневно выходят освещать горизонт».

Журналистская деятельность Демулена показательна для революционной эпохи. Он заявил о себе в период так называемого «дождя памфлетов» накануне взятия Бастилии. Его памфлет «Свободная Франция», несущий на себе печать риторики Цицерона, и памфлет «Речь фонаря», рисующий образ идеальной республики, сделали имя Демулена популярным среди республиканцев.

Это было время громких лозунгов и быстро вспыхивающих звезд журналистского мира. Так, памфлет аббата Эмманюэля Жозефа Сийеса «Что такое третье сословие?..» (1789 г.) – с историческими словами «что такое третье сословие? Ничто. Чем оно должно стать? Всем» – обессмертил имя автора больше, чем вся его политическая деятельность, а Бальзак назвал Сийеса «князем памфлетистов».

Начав с памфлета, Демулен прошел журналистскую школу в газетах самого графа Мирабо, одного из лучших ораторов революции. Публицистика Мирабо отличалась логикой – «сжатой, сильной, подчас софистической с оттенком откровенности, всегда уверенной в себе и схватывающей везде главные аргументы и полезные доказательства». Этой железной логике и учился у него Демулен, став издавать собственный еженедельник «Les Revolutions de la France et de Brabant» (1789–1791).

На первом этапе Французской революции (май 1789 – август 1792) произошло событие, стимулировавшее жизнь периодических изданий. Свобода печати была юридически закреплена в «Декларации прав человека и гражданина» (26 августа 1789 г.). В ней, в частности, говорилось, что «свободное сообщение мыслей и мнений есть одно из наиболее драгоценных прав человека; а потому каждый гражданин может свободно говорить, писать и печатать, лишь под условием ответственности за злоупотребление этою свободой в случаях, определенных законом». Это же положение было отражено в Конституции 1791 г. Итогом стал количественный рост периодики – если в 1788 г. во всей Франции было 60 периодических изданий, то в период с 1789 по 1792 гг. появилось более 500 газет.

В этот период вернувшийся из Америки Жан-Пьер Бриссо стал одним из лидеров революционной прессы, а его газета «Patriot Français» («Патриот Франции», 1789–1793) – символом новых преобразований. Известность получил Жан-Поль Марат, устами которого «заговорило четвертое сословие». Марат максимально использовал возможности своего печатного органа «I"Аmi du peuple» («Друг народа», 1789–1793) для воздействия на общественное мнение.

Луи Антуан Сен-Жюст писал: «Пресса не молчит; она есть непрестанно звучащий бесстрастный голос, срывающий маску с честолюбца, изобличающий его хитрости, делающий его предметом всеобщего обсуждения; печать – это пылающий взор, видящий все преступления и изображающий их несмываемыми красками; это оружие как истины, так и лжи. С печатью дело обстоит так же, как с дуэлью: если издать законы, направленные против нее, это будут дурные законы; они ударят по злу на большем удалении от его источника».

Начиная с 1793 г. Французская революция вступила в фазу «пожирания собственных детей». Согласно одному из новых декретов Конвента, смертной казни подлежали авторы и издатели всякого рода произведений печати, высказывающихся за роспуск народного представительства или в пользу восстановления королевской власти. Один за другим восходили на эшафот те, кому еще недавно рукоплескал Конвент.

В период якобинского террора был казнен Бриссо. За ним последовал издатель популярнейшей газеты «Le Père Duchesne» («Папаша Дюшен», 1790–1794) Жак Рене Эбер, издание которого братья Гонкуры считали «единственным по-настоящему выразительным в революции». Затем настала очередь и Демулена, выступившего против якобинских репрессий в своей новой газете «La Vieux Cordelier» («Старый кордельер», 1793–1794) и гильотинированного вместе со сторонниками Дантона в апреле 1794 г.

Как образно выразился по этому поводу Сен-Жюст, «эти писатели и эти ораторы установили цензуру, которая была деспотизмом разума и почти всегда – истины; стены заговорили, интриги вскоре становились явными для всех, носителям добродетели учиняли допрос, души плавились в горниле».

Якобинская диктатура не смогла долго продержаться и сменилась периодом Директории (1795–1799), установленной так называемой Конституцией III года (1795), которая проявила по отношению к периодической печати не меньшую жестокость, чем ее предшественники. В 1797 г. был издан указ, предписывавший расстреливать каждого, кто сделает попытку к восстановлению королевской власти. В этот период были арестованы многие писатели, обвиненные в заговоре против республики. Сорок пять газетных издателей и редакторов были сосланы безо всякого суда, а 42 газеты были закрыты. При этом в Конституции III года были вновь провозглашены основные принципы свободы слова и печати.

Революционный генерал Бонапарт, любимый полководец Директории, практически без сопротивления захватил власть 18 брюмера 1799 г., объявив себя первым консулом Франции. Наспех составленная «Конституция VIII года» (1799) учредила консулат, вопрос о печати вообще обошла молчанием. «Консульский указ о газетах», вышедший 17 января 1800 г., привел к закрытию 60 из 73 газет, издававшихся в Париже, а на министра полиции была возложена обязанность следить, чтобы на территории Парижа и Сенского департамента не появилось ни одной новой газеты, а «редакторы газеты были неподкупной нравственности и патриотизма».

Протестов со стороны газетчиков не последовало. И только небольшая литературная газета «Feuille de littérature» откликнулась статьей под названием «Некролог» и сразу же была закрыта после крамольной публикации: «28 нивоза, ровно в 11 часов утра, различные газеты, мучимые воспалением, скончались во цвете лет, вследствие опаснейшей эпидемической болезни. Некоторые из них обращались к знаменитым врачам и обещали хорошее вознаграждение за избавление от опасности. Все оказалось тщетным, открылась гангрена, пришлось умереть. Некоторые из них скончались в состоянии невыразимого бешенства, другие, всегда следовавшие учению Пифагора, умерли тихо, надеясь на метампсихоз <...> Так как покойники скончались внезапно, то у них не было времени сделать завещание, их наследство, по праву, переходит к тринадцати, оставшимся в живых».

У Бонапарта в начале его правления не было желания восстановить цензуру, но он стремился поставить под свой контроль все печатные издания. Прекрасно понимая силу прессы, он как-то сказал, что «четыре враждебно настроенные газеты опаснее ста тысяч штыков», и эта его позиция во многом объясняет дальнейшее развитие ситуации с периодикой во Франции.

Победные войны Бонапарта в Швейцарии и Италии привели его к идее объявить себя пожизненным консулом, а в 1804 г. сенат провозгласил его императором французов под именем Наполеона. В Конституцию империи, принятую 18 мая 1804 г., были включены четыре статьи, призванные гарантировать свободу печати, которые на самом деле практически аннулировали эту свободу.

Политическая оппозиция власти первого консула неожиданно обнаружилась в сенате и академии наук, в среде людей, которых называли «идеологами». Почти всех идеологов (во главе с Дестютом де Траси) можно было назвать младшим поколением «энциклопедистов», сохранившим республиканские идеалы. «Идеологи» нашли себя в периодической литературе, создав усилиями Пьера Луи Женгене свой печатный орган – журнал «Decade philosophique, litteraire et politique» («Философские, литературные и политические декады», 1794–1807). Этот журнал отстаивал либеральные идеи в эпоху Империи, оставаясь органом духовной оппозиции, когда прямое политическое противостояние было практически невозможно. Наполеон крайне негативно воспринимал деятельность «идеологов», и в 1807 г. по высочайшему повелению этот журнал был соединен с «Journal de 1"Empire» («Журнал Империи»).

Наиболее заметным явлением периода Империи следует назвать газету Луи Франсуа Бертена, которая оставила яркий след в истории французской журналистики XIX столетия. Бертен в период Революции сотрудничал в таких периодических изданиях как «Journal Français» («Журнал Франции»), «Eclair» («Молния»). Его политическим идеалом была конституционная монархия, в своих статьях Бертен активно поддерживал роялистское движение времен Директории. В 1797 г. газета «Eclair» была запрещена, а сам Бертен был вынужден скрываться, чтобы избежать ареста.

В 1800 г. он, вместе с братом, Пьером Луи Бертеном, также вовлеченным в журналистскую и политическую деятельность, приобрел «Journal des Débates politiques et liltéraires» («Журнал дебатов политических и литературных»). Газета эта была основана в Париже еще в 1789 г. «Journal des Débates» была лишена возможности открыто критиковать действия правительства, но никогда не опускалась до восхваления существующего режима, благодаря чему приобрела необыкновенный авторитет.

За свою независимость и едва скрытые роялистские намеки Бертен попал на 9 месяцев в тюрьму, а затем был выслан в Италию, где подружился с другим изгнанником – Франсуа Рене де Шатобрианом. Шатобриан впоследствии тепло отзывался о Бертене в своих мемуарах, подчеркивая, что «все политические взгляды на земле не стоят одного часа искренней дружбы».

В 1804 г. Бертен получил разрешение вернуться во Францию, но его газета была переименована в «Journal de 1"Empire», и к ней был приставлен специальный цензор (вначале им был Фьеве), которому издатели должны были выплачивать огромный гонорар (24000 франков в год).

Газета Бертена интересна не только своим противостоянием режиму Наполеона, но и введением новых журналистских форм и жанров, которые в дальнейшем вошли в практику всей европейской журналистики. Речь идет о фельетоне. Самого слова «фельетон» еще не было во французском языке XVIII столетия, оно появилось лишь в 1800 г., когда Бертену пришла в голову идея выпускать добавочные листы к своей газете «Journal des Débates» (feuilleton – листок, листочек).

Затем в 1803 г. он изменил формат газеты – удлинил его, и добавочная часть, отделенная от газеты «линией отреза» (белым пропуском), стала называться фельетоном. В дальнейшем термин «фельетон» использовался в значении:

а) литературного материала «подвала» газеты;

б) литературного произведения малой формы публицистически-злободневного характера, помещенного либо в «фельетон» газеты, либо в дополнительных частях журнала (обозрение, смесь).

Именно во втором значении этот термин закрепляется и получает широкое распространение во Франции, затем в Германии и в России, но сам процесс трансформации фельетона из рубрики в жанр занял достаточно длительный промежуток времени, окончательно определившись в жанровом аспекте только к началу XX столетия.

В «Journal des Débates» становление фельетона связывается с именем Жюльена Луи Жоффруа, театрального критика. Жоффруа вернулся после эмиграции во Францию в 1800 г. и занял место фельетониста-критика «Journal des Débates». Вкусовые пристрастия Жоффруа были довольно односторонни, но в своих суждениях он был решителен и опирался на здравый смысл, что импонировало и привлекало внимание тем, что он включал в театральные обзоры политические намеки.

В год «великой чистки», которому подверглась французская журналистика в 1807 г., цензор Фьеве в бертеновской газете был заменен цензором Этьенном. Но Наполеону и этого показалось мало, и в 1811 г. газета, тираж которой достиг 32000 экз., была конфискована в пользу государства, а Бертену было заявлено, что «он уже достаточно обогатился».

Ужесточение мер против «Journal des Débates», переименованной в «Journal de l"Empire», было связано с принятием декрета о печати, поставившего под полный контроль «главного управления делами книгопечатания и книжной торговли» (при министерстве внутренних дел) всю периодическую печать.

3 августа 1810 г. Наполеон подписал декрет, согласно которому в каждом департаменте (исключая департамент Сены) можно было издавать только одну газету, которая должна была находиться под властью местного префекта, а в конце того же 1810 г. был подготовлен проект декрета о парижских газетах. Декрет разрешал публиковать политические известия только трем газетам, периодичность выхода которых ограничивалась тремя днями в неделю. В газетах вводился также запрет на фельетон.

Сфера допустимого для освещения во французской прессе колебалась в соответствии с текущими политическими обстоятельствами. По словам Е. Тарле, «нельзя было писать о революции, о последних Бурбонах, с 1809 г. нельзя было с похвалой писать о римской курии, о папе Пии VII, и вообще рекомендовалось поменьше писать о папах; до 1807 г. можно было писать о России, но по возможности бранное, после 1807 г. тоже можно, но непременно похвальное, с 1811 г. опять можно, но больше бранное, нежели похвальное».

Когда в начале 1811 г. готовилось постановление о закрытии почти всех газет во Франции, то многие из этих газет попытались лестью добиться расположения императора. Вершиной изъявления верноподданнических чувств стало обращение редактора «Journal du soir» («Вечерний журнал»). Оно гласило:

«”Journal du soir” существует уже двадцать лет... Никогда он не был ни приостановлен, ни арестован. У него четыре тысячи подписчиков. Его дух – в том, чтобы не высказывать политических мнений, кроме тех, которые правительство считает подходящими распространять... Он обязан своим процветанием своему постоянному беспристрастию и своей осторожности, именно этим, кажется, он приобрел права на благосклонное покровительство правительства, которому никогда не был в тягость, в котором никогда не возбуждал неудовольствия».

Лесть не помогла, и в Париже в 1811 г. остались только четыре ежедневные газеты – «Journal de Paris», «Gazette de France», «Monituer» («Наставник») и «Journal de I"Empire».

Наполеоновская политика по отношению к прессе сказалась и на немецкой журналистике. Действие французского декрета о печати 1810 г. не только распространялось на оккупированные территории Рейнского союза, но и оказывало влияние на соседние государства. Так, правительство Пруссии запретило ежедневную газету Генриха фон Клейста «Berliner Abendblatter» («Берлинские вечерние листки») за политические комментарии. В самой же Германии всем газетам было предписано перепечатывать политические новости только из официальной французской газеты «Monituer». «К 1812 г. во всей огромной области «32-й дивизии» осталось всего две местные газеты («политические», т.е. имевшие право перепечаток политических известий из парижских газет): одна в Гамбурге («Korrespondent») и другая в Бремене. Обе издавались с двойным, параллельным франко-немецким текстом, поэтому даже для перепечаток сколько-нибудь обстоятельных у них не хватало места. Впрочем, гамбургской газете хотели было разрешить выходить без французского текста, но Наполеон промолчал, когда министр внутренних дел ему об этом доложил». В Италии, также находившейся под французской оккупацией, могли действовать только проправительственные издания, типа «Monitore di Roma» («Римский наставник»), скопированные с французских образцов.

После падения режима Наполеона на территории бывшей Священной Римской империи в 1815 г. был создан Германский союз, объединивший 35 княжеств и 4 вольных города. Была принята конституция союза, которая провозгласила, что первое союзное собрание должно заняться выработкой гарантий свободы печати. Тем более, что цензура была уже отменена в Баварии, Вюртемберге и ряде других территорий. Однако окончательного освобождения от цензуры Германия так и не получила вплоть до 1848 г.

По данным Г.Ф. Вороненковой, «заключение Карлсбадской (Карловарской) конференции от 20 сентября 1819 г., обосновавшей необходимость введения повсеместной государственной цензуры на сообщения политического характера и, в первую очередь, на любые сообщения о деятельности союзного собрания, периодической печати и любого печатного произведения объемом до 20 страниц, оказалось убедительным для верховной власти. Приняв их, власть признала возможность существования цензуры, хотя к тому времени конституции отдельных земель и государств Германии допускали свободу печати: с 1818 г. – Бавария и Баден, с 1819 г. – Вюртемберг. Карлсбадские решения дали повод для так называемого «преследования демагогов», а также разрешили запрет на профессиональную деятельность в течение 5 лет «провинившимся» редакторам».

Во Франции в 1814 г. Конституционная хартия восстановила свободу слова, которая тут же была перечеркнута законом от 21 октября 1814 г., вводившим предварительную цензуру для всех периодических изданий и сочинений, объем которых не превышает 20 печатных листов. Но даже эти ограничения по сравнению с антижурналистской наполеоновской политикой казались послаблениями, и к 1824 г. в Париже выходило 12 ежедневных газет. В период с 1814 по 1830 гг. французское правительство семь раз меняло цензурные правила.

В период Реставрации Бертен вернул себе газету, восстановил ее прежнее название, сделав «Journal des Débates» важным органом роялистской прессы и опорой монархической власти вплоть до 1823 г. За статью против Карла X, заканчивающуюся словами «Несчастная Франция! Несчастный король!», Бертен был привлечен к суду, но оправдан. А после отставки Шатобриана с поста министра «Journal des Débates» перешла в «конституционную» оппозицию и способствовала падению Бурбонов.

В Германии Союзным актом в 1815 г. было объявлено, что будет выработано одинаковое законодательство о свободе печати для всех союзных государств, но это обещание не было выполнено. Вместо этого в 1819 г. был издан закон о печати, почти дословно повторявший французское законодательство 1814 г., и немецкой прессе пришлось дожидаться свободы слова до 1848 г.

Во Франции гарантий свободы слова удалось добиться после событий июля 1830 г., когда было издано пять указов, в которых король своей личной властью, без участия палат, изменил правила проведения выборов, а также ввел крайне строгие цензурные правила относительно книг и особенно газет.

По инициативе редактора газеты «National» Армана Карреля журналисты объявили, что не подчинятся незаконным ордонансам Карла X и выпустили газеты без цензурного разрешения. Париж встал на баррикады. Карл X поспешил взять свои указы обратно, снял наиболее одиозных министров, но было поздно. Временное правительство, состоявшее из ведущих журналистов и депутатов, приняло решение передать королевскую власть Людовику-Филиппу Орлеанскому, не претендовавшему на абсолютную власть. Начался период Июльской монархии, и была принята новая Конституционная хартия, в которой было записано, что «цензура не может быть никогда восстановлена».

В Англии XIX в. наблюдался настоящий расцвет периодической печати: в 1810-е гг. только в Лондоне издавалось более 30 журналов, а в 1820-е гг. – уже около 100. Эдинбург становится вторым интеллектуальным центром Англии, получив титул «шотландские Афины».

В первой половине XIX столетия среди большого количества периодических изданий выделялись четыре наиболее влиятельных в области культуры и общественно-политической мысли журнала – «The Edinburgh Review» («Эдинбургское обозрение», 1802–1929), «The Quarterly Review» («Ежеквартальное обозрение», 1809–1967), «Blackwood"s Magazine» («Блэквудовский журнал», 1817), «The London Magazine» («Лондонский журнал», 1820–1826), а также газета, ставшая синонимом качественной прессы – «The Times» («Таймс»).

Ежеквартальный журнал «The Edinburgh Review» был основан в столице Шотландии в октябре 1802 г. как орган партии вигов, и среди его основателей были Фрэнсис Джеффри, Сидни Смит, Генри Броугхем. Издателем журнала выступил книгоиздатель Арчибальд Констебл, который одним из первых стал платить высокие гонорары авторам. Главным редактором этого издания в течение 27 лет оставался Фрэнсис Джеффри, критик и эссеист, положивший начало плеяде всевластных редакторов в английской журналистике XIX в.

«The Edinburgh Review» стал чрезвычайно влиятельным изданием, а многие его статьи политического и литературно-критического характера воспринимались как «истина в последней инстанции». Умеренный консерватизм этого издания понравился публике, а его литературные суждения оказывали решающее влияние и на писателей, и на читателей.

В первые годы издания журнал подверг критике поэтов-лейкистов, в частности Уильяма Ворсворта и Роберта Саути. Статья Генри Броугхема, опубликованная в 1808 г. и высмеивавшая юношеский сборник стихов лорда Байрона, повлекла за собой один из самых громких скандалов в истории английской литературы. Оскорбленный Байрон отреагировал на выпад «The Edinburgh Review» стихотворной сатирой «Английские барды и шотландские обозреватели» (1809), отстояв тем самым право литератора на ответ критику.

Тем не менее, высокий уровень критических статей «The Edinburgh Review» послужил образцом для многих европейских и американских литературно-критических изданий. Как редактор, Фрэнсис Джеффри смог открыть талант таких выдающихся эссеистов, как Томас Карлейль и Томас Маколей, которые начали свой творческий путь в журнале «The Edinburgh Review». Маколей, ставший впоследствии известным английским историком, любил повторять, что «истинную историю страны можно найти в ее прессе».

Ежеквартальник «The Quarterly Review» был основан в Лондоне в 1809 г. как издание консерваторов. За этим журналом стояла издательская фирма Джона Мюррея, провозглашенного «королем книгоиздателей». «Крестным отцом» издания стал Вальтер Скотт, окончательно рассорившийся с «The Edinburgh Review», а первым редактором – публицист и сатирик Уильям Гиффорд (1809–1824), в свое время прославившийся изданием еженедельника «The Anti-Jacobin» («Антиякобинец», 1797–1798).

Журнал быстро приобрел влияние, сопоставимое с влиянием «The Edinburgh Review», и даже скандал с разгромной рецензией на поэму Джона Китса, приведший в итоге к смерти поэта, стал своеобразным аналогом «байроновскому». Тот же Китс в одном из писем (1818) отмечал феномен воздействия влиятельных ежеквартальников на общественное мнение: «Журналы расслабили читательские умы и приохотили их к праздности – немногие теперь способны мыслить самостоятельно. Кроме того, эти журналы становятся все более и более могущественными, особенно «Куотерли». Их власть сходна с воздействием предрассудков: чем больше и дольше толпа поддается их влиянию, тем сильнее они разрастаются и укореняются, отвоевывая себе все больший простор.

Я питал надежду, что когда люди увидят, наконец, – а им пора уже увидеть – всю глубину беззастенчивого надувательства со стороны этой журнальной напасти, они с презрением от него отвернутся, но не тут-то было: читатели – это зрители, толпящиеся в Вестминстре вокруг арены, где происходят петушиные бои – им нравится глазеть на драку и решительно все равно, какой петух победит, а какой окажется побежденным...». Однако в том же 1818 г. Уильям Гиффорд смог по достоинству оценить роман Мери Шелли «Франкенштейн».

«Blackwood"s Magazine» был основан в Эдинбурге в 1817 г. и стал органом так называемых «младших тори». Его идейным вдохновителем оказался, как и в случае с «The Quarterly Review», Вальтер Скотт, а «финансовой основой» – издательская фирма Уильяма Блэквуда, чья фамилия и оказалась в названии ежемесячника. Первыми редакторами издания были Джон Локхарт, будущий зять Вальтера Скотта, и Джон Вильсон, автор драматической поэмы «Чумной город», послужившей сюжетной основой для пушкинского «Пира во время чумы». Редакторский тандем Локхарт-Вильсон приобрел известность своими сатирическими атаками на либералов (поэма «Халдейская рукопись»), а также на поэтическую школу «кокни», то есть на лондонских романтиков.

После перехода Локхарта в 1825 г. в Лондон на должность редактора «The Quarterly Review» Джон Вильсон длительное время оставался на редакторском посту «Blackwood"s Magazine», где под псевдонимом «Кристофер Норт» публиковал серии эссе, вошедшие в историю английской литературы под названием «Аброзианские ночи». С редакторской деятельностью Локхарта и Вильсона была связана история журналистской дуэли, когда в пылу полемики, завязавшейся между «Blackwood"s Magazine» и «The London Magazine», Джон Скотт (редактор «The London Magazine») вызвал в 1821 г. на поединок Джона Локхарта. На этой дуэли, где место Локхарта занял его друг Джонатан Кристи, Джон Скотт был убит.

Журнал «The London Magazine», основанный Джоном Скоттом в 1820 г., был чисто литературным изданием и, несмотря на короткий срок своей «жизни», оказал значительное влияние на развитие английского эссе. В журнале раскрылись дарования таких блистательных эссеистов, как Чарльз Лэм («Очерки Элии»), Уильям Хэззлитт («Застольные беседы»), Томас Де Куинси («Исповедь англичанина, употребляющего опиум»).

На рубеже XVIII–XIX вв. в Англии газеты не имели такого влияния на общественное мнение, как журналы. Однако именно в это время появилась газета, считающаяся в настоящее время синонимом респектабельности британской прессы. Ее основателем стал английский типограф Джон Уолтер, который в 1785 г. начал издавать газету «Universal Daily Register» («Универсальный ежедневный журнал»). В 1788 г. издание Джона Уолтера было переименовано в «The Times», и под этим названием газета вошла в историю мировой прессы.

Задачей Джона Уолтера было сделать «The Times» изданием, интересным всем читающим кругам. В своей первой редакционной статье он заявил о том, что «газета должна быть хроникером времени, верным летописцем всех проявлений человеческого разума; она не должна сосредоточиваться только на одном событии, но, подобно хорошо сервированному столу, должна иметь в своем арсенале блюда на любой вкус <...> и, избегая крайностей, держаться золотой середины».

Во времена Джона Уолтера занятие журналистикой не было прибыльным делом, единственная награда – приобретение политического влияния. Тиражи британских газет были небольшими, и в 1795 г. тираж «The Times», составивший 4800 экз., считался рекордным. Как и другие редакторы того времени, Джон Уолтер не избежал судебного преследования за публикации в газете. Осенью 1789 г. за статью, направленную против герцога Йоркского, он был приговорен к уплате штрафа в 50 фунтов стерлингов, к позорному столбу на один час и к году тюремного заключения. Хотя, даже находясь в Ньюгейтской тюрьме, Уолтер продолжал руководить «The Times». За это время появились еще две публикации, повлекшие за собой судебную кару в дополнительный год тюрьмы и штрафу в 200 фунтов стерлингов. Выйти из тюрьмы Джону Уолтеру удалось только через год и четыре месяца.

Подлинное значение «The Times» как общенациональной, а затем влиятельной европейской газеты проявилось только в XIX в. В 1803 г. управление «The Times» перешло к Джону Уолтеру II, который усилил в «The Times» черты респектабельности и сделал это издание самым информированным в стране. В период наполеоновских войн Англия находилась не только в экономической, но и в информационной блокаде – иностранные новости поступали с большим опозданием. Использовав ситуацию, «The Times» в 1807 г. послала своего корреспондента Генри Робинсона освещать события в Европе. Репортажи корреспондента «The Times» из Германии и Испании продолжались до 1809 г., став своеобразным британским «окном в Европу», а сама газета увеличила сеть своих корреспондентов как внутри страны, так и за рубежом.

В 1817 г. Джон Уолтер II занял место в парламенте, а на пост редактора назначил Томаса Барнса. Барнс возвел газету в ранг непререкаемых авторитетов в мире информации, закрепив за ней статус влиятельного издания. Взвешенная позиция «The Times», не допускавшая явного радикализма, и ориентация на традиционные ценности среднего класса выгодно отличали ее от популистских и радикальных изданий того времени, не говоря о бульварной прессе.

Публикации и позиция «The Times» сыграли важную роль в таких, важных политических событиях, как первая парламентская реформа 1832 г., давшая право голоса мелкой и средней буржуазии и уничтожившая часть «гнилых местечек» в пользу промышленных центров, принятие закона об эмансипации католиков, отмена хлебных законов в 1846 г.

Пик популярности «The Times» пришелся на события Крымской войны, в период редакторства Джона Дилейна. Освещать военные действия был отправлен знаменитый корреспондент «The Times» Уильям Рассел, первый военный корреспондент в истории британской прессы. Репортажи Рассела с места боев вдохновляли поэтов, строки его репортажей становились крылатыми выражениями, а его разоблачения военных и политических кругов привели к отставке правительства и к смене военного руководства.

В середине XIX столетия «The Times» получила прозвище «Громовержец». Ее ежедневный тираж достиг 60000 экз., тогда как тираж ближайшего конкурента едва приближался к 6000. Точность и качество репортажей, своевременность освещения событий, высокий уровень передовиц и аналитических статей, осведомленность в хитросплетениях европейской политики сделали «The Times» эталоном европейского периодического издания. Во многих европейских столицах собственные корреспонденты «The Times» пользовались таким же вниманием, как и послы иностранных держав. Пресса в лице «Таймс» становилась подлинной «четвертой властью». Для Абрахама Линкольна «The Times» этого периода – «одна из величайших сил в мире», даже королева Виктория в одном из писем сетовала на влиятельность этой газеты.

Газета всегда была чутка к технологическим и оформительским инновациям. 10 января 1806 г. в «The Times» впервые появилась иллюстрация, посвященная похоронам адмирала Нельсона. «The Times» первой в Европе использовала возможности парового печатного станка, изобретенного в 1810 г. саксонским печатником Фредериком Кенигом. Новшество Кенига долгое время не находило промышленного применения, пока «The Times» не задействовала машину Кенига в издательском процессе в 1814 г. И это позволило лондонской газете перейти с выпуска 300 экземпляров газеты в час на печатном станке на выпуск 1100 экземпляров газеты в час при помощи новой системы.

Дальнейшим прорывом в области типографского дела стало изобретение ротационной печатной машины, сделанное американцем Ричардом Хоу в 1846 г. «The Times» тем временем шла своим курсом и в 1848 году смогла ввести в действие машину, которая с применением рулонной бумаги одновременно печатала и лицевую, и оборотную сторону с производительностью почти восемь тысяч экземпляров в час. Цены на печать упали на 25 процентов. «The Times» выиграла битву за механическое производство шрифтов, первой использовав в 1881 г. строкоотливную машину, запатентованную Фредериком Уилксом.

Другой важной коммуникационной инновацией стало появление информационных агентств. Первое в мире информационное агентство появилось в 1835 г. в Париже. Его основателем стал Шарль Луи Гавас, начавший свою деятельность с «бюро переводов Гаваса», в задачу которого входило оперативное обеспечение переводов иностранной прессы для нужд местной периодики. В дальнейшем информационное агентство Гаваса получало новости из зарубежных газет, а также от широкой сети собственных корреспондентов, продавая полученную информацию в парижские газеты, затем провинциальные, а потом и зарубежные издания. Для быстрого получения информации в период, когда железные дороги были еще крайне медленным средством сообщения, а телеграф только стал входить в газетную и информационную практику, агентство Гаваса с успехом применяло голубиную почту. Офис Гаваса располагался на одной улице с главным парижским почтамтом, что ускоряло возможность быстрой отправки почты. В «Монографии о парижской прессе» Бальзак упоминает господина Гаваса, который «снабжает всех одними и теми же новостями, сохраняя право первой ночи за теми, кто платит больше».

В агентстве Гаваса получили первые навыки работы будущие основатели собственных информационных агентств – Бернхард Вольф и Питер Юлиус Ройтер. В течение 1848 г. три самых известных в Европе «информационщика» работали вместе. В конце 1848 г. Вольф открыл собственное агентство, получив должность исполнительного директора берлинской газеты «National Zeitung». Он подключил к редакции телеграф и стал помещать в газете короткие сообщения из Лондона и Франкфурта, полученные по новому средству связи. Цена на услуги телеграфной связи была высокой, а потому Вольф заключил договор с издателями других газет и частными лицами о продаже им биржевых новостей, полученных из Парижа, Лондона, Штеттина, Гамбурга и Франкфурта-на-Майне. Так возникло «Telegrafisches Korrespondenzbuero (В. Wolff)» («Телеграфное корреспондентское бюро (Б. Вольф)»).

Вначале передаваемые новости были только биржевыми, но вскоре стали дополняться и новостями политическими. Когда была налажена телеграфная связь между немецкими городами и Веной, то Вольф усилил бюро новостей службой внутриполитической информации.

В том же 1848 г., когда Бернхард Вольф приступил к созданию своего информационного агентства, в «свободное плавание» в мире информационного бизнеса отправился и уроженец немецкого города Касселя Питер Юлиус Ройтер. В начале 1849 г. Ройтер, пользуясь отсутствием в Париже налога на печать, основал газетный листок, представлявший собрание всякого рода новостей – от светской хроники до биржевых сводок. Жена Ройтера переводила информацию с французского языка на немецкий, и газета рассылалась подписчикам в Германию. Идея была хороша, но в финансовом отношении проигрышна. Газета была закрыта за долги, но это обстоятельство не обескуражило Ройтера.

Он перебрался в Германию в город Аахен, который в силу своего географического положения являлся важнейшим «коммуникационным перекрестком» между Бельгией, Нидерландами и Германией. В этом городе Ройтер открыл свою первую информационную контору, используя новости, получаемые по телеграфным линиям «Берлин-Аахен» и «Париж-Аахен». Телеграфная линия между Брюсселем и Аахеном еще не была проложена, и ликвидировать коммуникационное расстояние длиной в 90 километров взялась контора Ройтера. Пригодились навыки, приобретенные в бюро Гаваса, – Ройтер использовал голубиную почту, которая была гораздо быстрее передачи информации посредством железной дороги. Вскоре на получение информации от конторы Ройтера подписались крупные немецкие и бельгийские газеты, и это была первая победа нового информационного агентства.

Большие перспективы в развитии информационного рынка Ройтер видел в Англии, но договориться с главным редактором газеты «The Times», который видел в немце еврейского происхождения агента иностранной разведки, не удалось. К тому же «The Times» имела свою сеть корреспондентов практически по всей Европе, в США, Китае, Индии и на Ближнем Востоке. И все же летом 1851 г. Питер Юлиус Ройтер переехал в Англию, чтобы стать Джулиусом Рейтером и основать 4 октября того же года компанию под названием «Подводный телеграф».

Многие исследователи считают эту дату датой основания агентства Рейтер. К этому времени у Рейтера было достаточно средств, а главное – у него были многочисленные связи в главных европейских центрах. Офис новой компании Рейтер расположился в одном из зданий Лондонской фондовой биржи. Рейтер подписал с ней контракт на доступ к информации самой биржи и на поставку данных с европейских бирж. Агентство Рейтера, пользуясь услугами телеграфного кабеля, проложенного через пролив Па-де-Кале, дважды в день снабжала биржевиков и торговцев самой свежей информацией о ценах и котировках. Даже финансовая империя Ротшильдов предпочла подписать контракт с Рейтером.

В 1853 г. Рейтер изменил название своей компании на «The Continental Telegraph» («Континентальный телеграф») и попытался выйти за пределы чисто биржевой информации. Долгое время ему не удавалось выйти на газетный рынок, во многом из-за противодействия влиятельнейшей «The Times». Но когда «The Continental Telegraph» опередила «The Times» в сообщении о падении Севастополя, то состоялся прорыв в мир политических новостей. Английские газеты одна за другой стали заключать договоры с агентством Рейтера. А в 1858 г. сдалась и «The Times», которая с отменой гербового сбора в 1855 г. потеряла свое монопольное положение в английской прессе и была вынуждена публиковать телеграммы не только от собственных корреспондентов, но и от агентства «The Continental Telegraph». К началу 1860-х гг. Джулиус Рейтер приобрел такое огромное влияние, что Карл Маркс в письме к Фридриху Энгельсу от 12 апреля 1860 г. был вынужден задаваться вопросом: «Как ты думаешь, кто стоит за этим безграмотным евреем Ройтером?» И так же, как и лондонская «The Times», приходил к мысли о разведывательной деятельности, но почему-то со стороны России.

Так или иначе, три ведущих информационных агентства не могли не вступить в конкурентную борьбу. В 1864 г. Рейтер открыл филиал в немецком городе Ганновере и попытался вытеснить Вольфа, который через посредников обратился к Вильгельму I с просьбой о помощи. В итоге в мае 1865 г. Бернхард Вольф продал свое бюро по согласованию с правительством континентальной телеграфной компании, которая сохранила его название «Wolf’ sches Telegrafenbuero (W.Т.В.)». Чтобы конкурентная борьба не выходила за цивилизованные рамки, в 1870 г. все три агентства подписали Картельный договор, распределив сферы влияния. Согласно этому договору Рейтер распространял свою информацию в Великобритании и Восточной Азии, Гавас – во франкоязычных странах, а Вольф – в Северной и Восточной Европе, в Германской империи и ее колониях. Технологические новшества в издательском процессе, в информационных технологиях и введение в европейских странах в широких масштабах начального образования стимулировали появление «массовых», недорогих периодических изданий, рассчитанных на вкусы малообразованной, но большой читательской аудитории. Лидером французской «penny press» был Эмиль де Жирарден – один из наиболее интересных журналистов и редакторов Франции XIX в., уловивший тенденции развития современной ему журнальной политики. Он начинал с выпуска журнала мод «La Mode» (1829–1854). Журнал « La Mode» вначале выходил как чисто великосветский журнал. Вскоре Жирарден придал ему черты политического издания, но сохранил раздел мод с картинками из жизни высшего света, учитывая интересы сложившегося круга читателей. Самый успешный издательский проект Жирардена – основание им в 1836 г. новой политической газеты «La Presse» («Пресса»), подписная цена которой (40 франков) была вдвое ниже всех других подобных изданий. Жирарден верно рассчитал, что «газета делается не редакторами, а подписчиками» – при большом числе подписчиков объявления будут печататься именно в его газете, а плата за них покроет низкую подписную цену. В год основания у газеты Жирардена было 10000 подписчиков, а реклама приносила газете до 200000 франков в год. Новая газета Жирардена привлекла читателей не только низкой подписной ценой, но и блестящими журналистскими именами (например, Теофиля Готье, ведшего раздел художественно-критического фельетона).

Жирардену удалось превратить свою газету в независимое издание, и публикации в «La Presse» нередко вызывали раздражение властей. В 1848 г. Жирарден был арестован по распоряжению Эжена Кавеньяка, а издание « La Presse» было приостановлено. Выпущенный на свободу после 11 дней заключения Жирарден стал на сторону принца Луи-Наполеона и отомстил Кавеньяку, предприняв ожесточенную борьбу против его кандидатуры на пост президента республики. Однако, став членом законодательного собрания, он стал противником бонапартизма. В качестве депутата Жирарден постоянно выступал в защиту полной свободы печати.

С именем Жирардена связывается и первое появление в европейской периодике «скрытой рекламы». Появление подобной рекламы отмечается специалистами еще в газетах XVIII столетия, но подобные сообщения частных лиц было легко отличить от редакционного текста, хотя бы по месту публикации в газете и по специальным обозначениям-маркерам типа «N.В.» или «P.S.» Однако в начале XIX века стали появляться такие сообщения рекламного характера, которые трудно было отличить от редакционного текста. «Так как к редакционной части читающая публика относится с большим вниманием и доверием, нежели к отделу объявлений, то такие объявления для рекламирующего имеют большую ценность. Жирарден учитывал это и брал за строку сообщений значительно дороже, чем за строку объявлений. Эти сообщения бывают двоякого рода: в одних в конце заметки, интересной самой по себе, приводится фраза или несколько фраз рекламного характера, в других нет даже намека на рекламу, хотя фактически вся заметка помещена в целях рекламы».

Издательская модель газеты Жирардена оказалась весьма привлекательной. В 1848 г. в Вене Август Цанг основал австрийский аналог жирарденовской газеты – «Die Presse».

Во французской «penny press» появился и такой любопытный газетный феномен, как «роман-фельетон». Его появление связывается с деятельностью Луи Верона, журналиста и публициста, который в 1835 г. отказался от прибыльной должности директора Гранд-опера, став главным собственником газеты «Constitutionnel». Верон смог сделать газету популярной, предложив читателю роман с продолжением. В 1837 г. им стал роман Эжена Сю «Вечный жид».

Интересно отметить, что почти все романы Эжена Сю, начиная с 1837 г., публиковались вначале как романы-фельетоны. Они находили доступ к читателю, нередко не бравшему до того книги в руки, и в свою очередь привлекая его к газете. Верон знал читательские вкусы и сделал верную ставку на новый роман популярного литератора.

Во время печатания «Вечного жида» в «Constitutionnel» число подписчиков поднялось с 3000 до 40000, в читальнях выстраивались очереди, не знающим грамоты читали вслух портье и соседи.

Обращение к массовому мещанскому читателю, необходимость на протяжении ряда месяцев держать его в постоянном ожидании продолжения, торопливость самого процесса писания породили характерную для романа-фельетона технику: упрощенность психологических мотивировок, сентиментально-мелодрамотический подбор персонажей, сложность интриги, при обилии кульминационных пунктов, подчас сводящих изложение к монтажу разрозненных выразительных ситуаций, растянутость, наконец, эмоциональность и неряшливость языка.

Параллельно с жанром романа-фельетона во французской журналистике 1830-х – 1840-х гг. наблюдается расцвет такого литературно-журналистского жанра, как «физиологии». Восходит этот жанр к сочинению «Физиология вкуса», которое в 1826 г. опубликовал А. Брийа-Саварен, литератор, юрист и знаток гастрономии. В «Физиологии вкуса» вполне серьезные философские сентенции перемежались кулинарными рецептами и историческими анекдотами. После Брийа-Саварена термин «физиология» покинул чисто научную область и переместился в область политической и бытописательной публицистики.

Физиологии писались в псевдонаучном стиле, с разбивкой текста на параграфы и с включением различного рода классификаций, и обычно сопровождались остроумными иллюстрациями, над которыми работали лучшие художники того времени (достаточно назвать имена Гаварни, Гранвиля или Домье). Иногда физиология могла принимать формы сатирического политического памфлета, как, например, вышедшая в 1832 г. «Физиология груши», где под грушей не без помощи блистательного карикатуриста Шарля Филиппона подразумевался «король французов» Луи-Филипп. После выхода в свет данной физиологии обыгрывание сходства лица короля с грушей стало «хорошим тоном» в среде оппозиционно настроенных журналистов. В 1841 г. Луи-Филипп подвергся нападкам в «Физиологии зонтика», так как зонтик ассоциировался с обликом короля-буржуа.

Поводом для написания физиологии могло стать все что угодно. Одна за другой выходили «Физиология шутника», «Физиология фетровой шляпы», «Физиология конфеты», «Физиология рогоносца». Пик популярности для этого жанра пришелся на 1841 г., в течение которого было опубликовано около 80 физиологий.

В 1842 г. в коллективном сборнике «Большой город», представлявшем собой собрание физиологии, принадлежавших перу различных авторов, вышла «Монография о парижской прессе» Оноре де Бальзака. Бальзак, имевший огромный журналистский и редакторский опыт, не мог не отметить изменившийся в XIX в. социальный статус издателя и редактора:

«Редакторы делают из честолюбивого владельца газеты важную персону, и он желает стать – а иногда и становится – префектом, членом государственного совета, главным сборщиком налогов, директором театра, если, конечно, у него недостает здравого смысла остаться тем, кто он есть, разносчиком славы, трибуном спекуляций и сводней избирателей. Он пускает статьи в печать или кладет их в долгий ящик. Он может – смотря по обстоятельствам – дать ход книге, делу, человеку, а может погубить».

Примером этому могла служить судьба того же Эмиля де Жирардена, поднявшегося к вершинам государственной власти и ставшего влиятельным общественным деятелем при помощи своей газеты. Издатели и редакторы становятся все более независимыми. Возросли и зарплаты в сфере журналистики, что привело к повышению престижа этой профессии.

В целом же, деятельность таких издателей и редакторов как Верон или Жирарден свидетельствовала о наступлении новой эры в журналистике – эры, в которой основной акцент будет делаться на вкусы массового читателя. Элементы массовой культуры начинают активно проявляться во второй половине XIX столетия. Газеты все более становятся частью бизнеса, а не политической борьбы.

В этой прессе особый акцент делался на описание сенсационных преступлений. Еще в 1827 г. в «Blackwood"s Magazine» было опубликовано исполненное мрачного юмора эссе Томаса Де Куинси «Об убийстве как одном из изящных искусств». Де Куинси предложил новый взгляд на формирующуюся в периодике тему, он эстетизировал преступление, выведя его за рамки бульварной хроники в область семиотики зла и красоты преступного замысла и исполнения. Эта маргинальная область культуры – подход к запретному, возможность прикоснуться к жуткой тайне – обрели особый смысл в викторианскую эпоху. Ужас, скрывающийся рядом, привносил в жизнь обывателя ощущение-переживание легкого невротического состояния. Самое страшное, предельно эстетизированное, «знаковое» преступление 1880-х – серийные убийства Джека-Потрошителя, оставшиеся темной тайной викторианского Лондона, – апофеоз материализации самой идеи и эстетики преступления.

По этому пути пошла ежедневная французская газета М.П. Милло – «Pette Journal» («Маленькая газета»), основанная в 1861 г. и завоевавшая аудиторию благодаря ставке на леденящие душу убийства. Чем кошмарнее были описываемые преступления, тем стремительнее рос тираж, приблизившись в 1869 г. к 470000 экземпляров.

«Массовая» пресса быстро освоила и приемы иллюстрированных изданий, дополнив сенсационность соответствующим видеорядом. Тот же Милло в начале 1870-х практически скупил все парижские иллюстрированные издания, чтобы создать первую во Франции ежедневную иллюстрированную газету с тиражом, приближавшимся к миллиону экземпляров. Для сравнения – первая ежедневная иллюстрированная газета в Англии «Daily Graphic» появилась лишь в 1890 г. В Германии первая по-настоящему иллюстрированная газета появилась в 1843 г. усилиями Иоганна Вебера в Лейпциге. «Leipziger lllustrierte Zeitung» («Лейпцигская иллюстрированная газета») позиционировалась издателем-редактором как «газета общего интереса», выходившая раз в неделю. Она быстро завоевала популярность, и к 1873 г. тираж газеты достиг 18000 экземпляров.

Политическая и радикальная журналистика Европы – чартистская пресса Англии, республиканская печать Франции, социалистическая периодика Германии, Франции и других европейских стран по-своему дополняла пеструю палитру идеологического медиа-рынка, но все же повторяла уже сложившиеся типологические инновации, разработанные качественной и массовой журналистикой.

Наиболее заметным явлением в журналистике конца XIX столетия можно считать наступление эры «нового журнализма», связанного с появлением газеты «The Daily Mail», основанной в 1896 г. Альфредом Хармсвортом, а также традиции «малых журналов», вышедших из поздневикторианского эстетизма «Yellow Book» или «The Savoy» с иллюстрациями Обри Бердсли.

Франц. печать возникает позже немецкой и английской, но её развитие проходит легче и интенсивнее. Французская пресса отличалась своей содержательностью. Уже 1-ый фр. листок шел дальше простого сообщения и старался возбудить в обществе сочувствие к определенным идеям.

Особенность развития – жёсткая детерминированность политическим процессам. Фр. Пресса часто менялась, в зависимости от изменений государственного строя. Именно Франции принадлежит заслуга формирования революционной прессы.

Этапы становления журналистики во Франции:

1. Середина 15 – 17 вв. Средние века и возрождение. Зарождение печати.

2. 17 век – появление первых печатных газет

3. 18 век – Эпоха просвещения. Французская революция.

5. 20 век (1-я половина 20 века)

6. Современность (20-я половина 20 века)

Возникновение университетов, появляются рукописные «Летучие листки» (НУВЕЛИ), для обмена информацией между университетами. Университеты взяли в оборот печатный станок Гуттенберга. Первая типография появилась в Париже в 1470 году. Печатались религиозные издания, альманахи календари.

К концу 15 века – около 50 типографий.

Первое периодическое издание – ежегодник (1611 г) «Меркюрфрансуа» («Французский вестник»).Издаёт университет. Это прообраз бульварной прессы.

Канарды (canard -курьезный рассказ)– неповторимое национальное явление фр. журналистики. Журналистский фольклор. Небольшие брошюры, на очень плохой бумаге, с огромным количеством ошибок. Были очень популярны. Их продавали у стен королевского дворца, громко выкрикивая названия, привлекавшие покупателей сенсационностью.

К концу 16 в. появляются первые печатные хронологии – сборники новостей . На их базе в 17 в.складывается газетный ежегодник «Французский меркурий » (Меркюр де франс), имел влияние на общественную жизнь Франции, был самым популярным. 17 в.

2. Первой газетой Франции, считается «Ля газетт » - 1631 год. Издатель ТеофастРенодо . Созданапо образу информационных листков в Европе. Официозна (формально не связана с правительством, но фактически проводит его взгляды), общедоступна. Подписки не было. Содержала придворные сообщения, военные сообщения. «Ля газетт» - прообраз современных газет. Можно считать первой политической газетой.

«LaGazette» отличалась не только, большим количеством разнообразных новостей из различных стран, отсутствием слухов, но и ясностью, четкостью, а главное, качеством стиля.

В «LaGazette» стала размещаться платная реклама.В 1632 году Ренодо издает первый печатный листок объявлений под названием «FeuilleduBureaud"adresse», представляющий собой строчную рекламу. Основные рубрики: «Продажа и аренда недвижимости», «Продажа мебели» и «Разное». «Ренодо стал первым французским журналистом, именно благодаря которому в прессе появились первые частные объявления», – так определил Марк Тангейт его роль в истории рекламы.

Стоит отметить, что Ренодо, в отличие от основателей других газет, не принадлежал к корпорации издателей-типографов, а сама газета, по мнению многих исследователей, была создана «по заказу» всемогущего Ришелье, ставшего в 1622 г. кардиналом Франции и возглавившего королевский Совет в 1624 году.

3. Медленное развитие журналистики - малограмотность населения, дезорганизация государственной жизни, жесткая цензура.

Активно развиваются моральные еженедельники, например, «Французский зритель » Антуана Прево, СОЗДАННЫЙ ПО ОБРАЗЦУ АНГЛИЙСКОГО «ЗРИТЕЛЯ». Из-за цензуры, росло число подпольных изданий.

Однако «подлинная» история фр. прессы началась с Великой французской революции (1789-1794). Принята декларация прав человека и гражданина, конституция, а следовательно - количественный и качественный рост периодики.

Складываться публицистика, она всегда категорична, в текстах появляется оценочный компонент. Высокий уровень словесности рождает жанр фельетона (В газете Журналь де деба - Газета дебатов. Луи-Франсуа Бертен решил выпускать добавочные листы к своей газете "JournaldesDebates" (feuilleton - листок, листочек). Затем в 1803 г. он изменил формат газеты - удлинил его книзу, и добавочная часть, отделенная от газеты "линией отреза" (белым пропуском), стала называться фельетоном)

Появилась первая крупная газета «Журналь де Франс ». Не имела широкого распространения. Когда фр.революция стала набирать обороты, для прессы наступили благоприятные времена. Объявили свободу печати, стало появляться множество ежедневных газет, но многие сразу и исчезали.Основные черты – газеты того времени глубоко политизированы, разные силы использовали их, как трибуны политической борьбы.

Исчезала партия, исчезала и газета.

Газета Эбера «Папаша Дюшен » - одно из самых известных периодических изданий демократической прессы периода великой фр.революции. Папаша Дюшен – собирательный тип, представляющий собою человека из народа, мелкий торговец, который всегда разоблачит любую несправедливость, злоупотребление.

Газета Жана Поля Марата "Друг народа ", была органом революционной демократии. «Друга народа» грамотные парижане читали вслух с первых дней революции. Достоинства его публицистики: последовательность, страстность, простота и общедоступность, строгая фактическая обоснованность требований.

Разоблачение было главным предметом его публицистики. Он развивал целые газетные кампании вокруг какого-либо конкретного события или лица.

Этот разгул революционной журналистики вскоре остановил Наполеон, он понимал явную силу и влияние прессы. Считал, что 4 враждебно настроенных газеты опаснее 100 тыс.штыков. Сначала разрешил только 13 газет, а потом 4: «GazettedeFrance», «JournaldeParis», «Journaldel"Empire» (раньше наз. «Журналь де деба») и «Moniteur».

4. 19 в. После разгрома Наполеона при Ватерлоо на престоле Людовик 18 – последний король Фр.династии Бурбонов – новая эпоха фр. журналистики. При Бурбонах было разрешено высказывать своё мнение, в рамках закона. В 19 веке журналистика Франции пользовалась практически полной свободой.

Появляются ультрароялистские газеты (за усиление королевской власти). Февральская революция (1848) наводнила печать таким же обилием газет, как и 1ая великая революция. Во второй половине 19 в (эпоха Второй империи), появились новые большие политические газеты. Самой влиятельной стала «Темпс». Из мелкой прессы выдвинулся «Фигаро ».

«Фигаро», «Темп», «Моните » - элитарная журналистика, самые популярные издания.в 19 в.

В 1835 основано первое в мире информационное агентство Гавас. Его основателем выступил известный французский писатель и журналист Шарль-Луи Гавас (1783-1858). Родился в Руане, получил хорошее образование, обнаружив особые способности к языкам. Решил использовать свое хорошее знание иностранных языков и начал делать переводы из европейских периодических изданий. Эти обзоры иностранной прессы он предлагал парижским периодическим изданиям. С изобретением телеграфа Гавас получило статус полноценного телеграфного агентства.Так возникло информационное агентство «Гавас». Услугами агенства пользовались влиятельные парижские газеты «Журналь де Деба», «Конститюсьонель», «Пресс», «Сьекль», Позже Гавас организовал широкую сеть европейских корреспондентов, передающих информацию из стран пребывания. В 1853 г. почти во всех парижских ежедневных газетах появилась рубрика «Сообщения телеграфного агентства», в которой печаталась информация агентства «Гавас». Именно «Гавас» первым сообщило в сентябре 1854 г. о начале Крымской войны. После смерти Гаваса агентство унаследовал его сын Огюст Гавас. Агентство «Гавас» просуществовало до 1940 г. В 1944 г. на базе «Гавас» было создано информационное агентство «Франс-пресс».

Во Франции появление изданий "pennypress" связано в первую очередь с именами Луи-Дезире Верона и Эмиля де Жирардена. Жирарден основал политическую газету «LaPresse » («Пресса»). Новая газета Жирардена привлекла читателей не только низкой подписной ценой, но и блестящими журналистскими именами (например, Теофиля Готье , ведшего раздел художественно-критического фельетона). Жирардену удалось превратить свою газету в независимое издание, и публикации в "LaPresse" нередко вызывали раздражение властей. ПРО ПУБЛИКАЦИЮ РОМАНОВ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ АНДРЕ ЖИДА!!!

Верон в 1835 г. стал издателем газеты "Constitutionel ", завоевавшей популярность благодаря открытию такого нового (чисто газетного) жанра, как роман-фельетон.

Конец 19 в – дело Дрейфуса (фр.офицера обвиняли в шпионаже в пользу Германской империи) – становление гражданского общества во Фр.

5. "Золотой век" французской журналистики – конец 19, начало 20 веков - вызвал бурный рост печати. Пресса становится коммерческой, формируется тип массовой газеты, где на первой полосе всегда должна быть «кровь».

Де́ло Дре́йфуса - процесс (1894-1906) по делу о шпионаже в пользу Германской империи, в котором обвинялся офицер французского генерального штаба, еврей родом из Эльзаса (на тот момент территория Германии) капитан Альфред Дрейфус (1859-1935). Процесс сыграл огромную роль в истории Франции и Европы конца XIX века.
В печати высказывались мнения, что вина Дрейфуса не доказана и что он пал жертвой судебной ошибки; в «Matin» было напечатано факсимиле бордеро, которое у многих возбуждало сильное сомнение в принадлежности этого документа руке Дрейфуса (что было бы доказательством его невиновности). В 1896 году появилась брошюра Лазара: «Судебная ошибка» («Une erreur judiciaire»), в которой доказывалась невиновность Дрейфуса (но на судебный приговор это не повлияло).
«Я обвиня́ю» (фр. «J’accuse») - статья французского писателя Эмиля Золя, опубликованная в ежедневной газете «Орор» (фр. «L’Aurore») 13 января 1898 года.
Она написана в форме открытого письма, адресованного президенту Франции Феликсу Фору, и обвиняла французское правительство в антисемитизме и противозаконном заключении в тюрьму Альфреда Дрейфуса. Золя указывал на предвзятость военного суда и на отсутствие серьёзных улик.
Письмо было напечатано на первой странице газеты и вызвало ажиотаж как в самой Франции, так и далеко за её пределами. Золя был обвинен в клевете и осуждён 23 февраля 1898 года. Чтобы избежать тюрьмы, писатель бежал в Англию. Он смог вернуться во Францию лишь после самоубийства полковника Анри и бегства майора Эстергази, двух главных фигур дела Дрейфуса в июне 1899 года.
Статья Золя вызвала широкий резонанс в культурном мире, став доказательством того влияния, которое интеллектуальная элита способна оказать на стоящих у власти.

В 1904 году основывается газета Юманите (человечество) Жан Жорес. Она была социалистической, пацифистской.

1914-1918 Первая мировая война. Война 1914 г. вызвала как резкое сокращение числа выпускаемых газет и их объема, так и изменения в их оформлении и содержании. Трудности военного времени: мобилизация значительной части служащих, ограничения бумаги, трудности с транспортом, сокращение рекламных поступлений, наконец, строгая цензура информационных сообщений.

С августа 1914 г. запрещение правительства публиковать какое-либо сообщение относительно военных событий, помимо тех, которые будут исходить от Пресс-бюро при военном министерстве. Частой гостьей на страницах газет становится карикатурная фигура «Анастезии » угрюмой старухи, похожей на сову с длинным носом в виде цензорских ножниц. Рядом с ней обычно стояло ведерко с белой краской, которой она закрашивала газетные колонки.

В 1916 г. Межминистерская Комиссия по делам печати (занималась распределением бумаги, выравниванием цен на газеты, установлением максимального их объема и т.д.), преобразована позднее, в 1918 г., в Национальную службу печати (O.N.P.) – первое паритетное учреждение, деятельность которого фактически распространилась на все административные и финансовые проблемы печати.

Трудности не коснулись лишь «большой четверки». «Птипаризьен » довела свой тираж до 2 млн. экземпляров. К 1918 г. тираж «Матен » - 1 000 000. «Птижурналь » - 500 тыс. До 1917 г. уверенно шла вперед и «Журнал ь», ее тираж быстро вырос до 400 тыс. Эта пятерка заслуживала доверия правительства, и только ей было дано разрешение на распространение в войсках.Выделялась созданная в 1916 г. ежедневная газета Гюстава Тери«Овр», где печатался роман Анри Барбюса «Огонь».

Война вызвала развитие прессы и ускорила ее эволюцию.

Среди «окопных» изданий, объединявших лучших карикатуристов и художников, были «Байонет»и «Мо », которые выступали с антивоенных позиций. Но в окопах имели хождение и «патриотические» листки с характерными заголовками: «Храбрец», «Смех под взрывы», «С ними будет покончено!».

Печать сыграла большую роль в победе крупной буржуазии на выборах 1919 года.

В период между двумя войнами быстрыми темпами развивается и становится массовым новое информационное средство – радиовещание. За пятнадцать лет (с 1924 по 1939 гг.) количество радиоприемников выросло во Франции с 60 тыс. до 5,2 млн.возникало и развивалось частное радиовещание. Уже в 1928 г. действовало 11 государственных (две в Париже, 9 – в провинции) и 14 частных (четыре в Париже, 10 – в провинции) радиостанций.

В годы оккупации Франции фашистской Германией пресса страны была расколота на два лагеря : сотрудничество с захватчиками; другая возникла в ходе антифашисткой деятельности сопротивления и выходила нелегально.

6. газеты предпочитают не афишировать определенную политическую направленность. Общая тональность стала более нейтральной.

Всего в Париже в 1910 г. выходило около 60 ежедневных газет, причем 25 из них с тиражом менее 500 экз. Основную массу периодики составляли многочисленные специализированные издания. В «Ежегоднике французской прессы» за 1914 г. их перечень занимает 300 страниц: это были газеты для авто- и авиалюбителей, для посетителей ипподромов, юристов, военных всех рангов, финансистов, торговцев, коммивояжеров и пр. и пр. Существовала даже «Газета кормящих женщин». В поисках аудитории парижские газеты еще активнее обращаются к провинциальному читателю.

Качественные издания: ежедневные «LeMonde » (самый крупный тираж, читаема за пределами Фр). «LeFigaro » - кредо: самая близкая своим читателям. «Liberation » - более прогрессивная. Стала первым фр.печатным изданием, открывшим свой сайт в Интернете. Массовые: «France-Soir», «Птипаризьен», «Птижурналь». Фр.печать находится под контролем нескольких медиа-объединений (АШЕТТ, группа Эрсана, Гавас, Паризьен, Байяр-пресс, Экспаньон).

ТВ: Фр.система ТВ была создана как система государственного ТВ и использовалась государством как действенный инструмент во внеш.и внутренней политике. Потом изменилось (как инструмент гражданского консенсуса). Запрещается обслуживание более 5 ТВ каналов одним оператором. Холдинг FranceTelevision, Антенн 1.

Радио: к нач.21 века радио Фр.сохранило внимание широкой аудитории за счет разнообразия каналов и программ. Нац.компании радиовещания RadioFrance. ИА: Франс Пресс (крупнейшее фран.ИА.Основалось в сер.20 в. на базе ИА «Гавас»).

Щанкина Юлия