В июне 2018 года в интервью «Би-би-си» спикер парламента Казахстана Касым-Жомарт Токаев «сделал сенсационное политическое заявление». Он сказал, что президент страны Нурсултан Назарбаев — которому сейчас семьдесят восемь лет и который правит страной со времен обретения ею независимости в начале 1990-х годов — не будет баллотироваться на очередной президентский срок в 2020 году. Вскоре после этого Токаев пошел на попятную, заявив, что «нет необходимости так драматично воспринимать его слова».



Тем не менее его комментарии породили целый ряд домыслов, касающихся двух вопросов: когда Назарбаев собирается в отставку? И что он предпримет, чтобы обеспечить стабильную смену власти?

Это правда, что любая нестабильность в Казахстане, вероятно, вызовет беспокойство в Вашингтоне. Казахстан позволяет НАТО транспортировать через свою территорию припасы и оснащение в Афганистан, а американские компании инвестируют миллиарды долларов в нефтегазовый сектор республики. Кроме того, в Казахстане находится Банк низкообогащенного урана Международного агентства по атомной энергии. Он содержит топливо для ядерного реактора, и правительство несет ответственность за то, чтобы запасы урана хранились в «безопасности и не попали в руки террористов и преступных групп».

Хотя в течение всего периода после обретения независимости в стране удавалось сохранять стабильность, в постназарбаевском Казахстане сделать это будет не так просто. В истории страны были случаи межэтнического насилия, а в прошлом Россия предположительно подпитывала сепаратистские настроения среди этнического русскоязычного населения Казахстана. Более того, в республике мы наблюдаем «авторитарный режим в мягкой форме», и его политические институты довольно слабы. Партия Назарбаева доминирует в законодательных органах, и выборы в стране никогда не считались свободными или справедливыми. В 2017 году Государственный департамент США сообщил о «многочисленных случаях коррупции в исполнительной власти [страны], правоохранительных органах, местных органах власти, системе образования и судебной системе». Как отмечает Пол Стронски (Paul Stronski), старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, Назарбаев играет «важную роль как создатель и гарант суверенитета Казахстана», однако он так и не смог создать «политические и культурные институты, на которые опиралась бы страна в постназарбаевскую эпоху».

Между тем Назарбаев, кажется, работает над тем, чтобы это изменить и, по всей видимости, придерживается двойной стратегии для обеспечения стабильного политического перехода: во-первых, он постепенно децентрализует исполнительную власть — скорее всего, пытаясь не допустить, чтобы одна небольшая группа или отдельное лицо сосредоточили в своих руках внушительную политическую власть и угрожали его долгосрочным экономическим и политическим интересам. Во-вторых, он заставляет элиту страны инвестировать в экономику Казахстана. Некоторым из них он серьезно затруднил процесс перевода и хранения средств за рубежом и в свою очередь создал такую ситуацию, при которой их финансовые интересы все больше зависят от роста казахстанской экономики. Поэтому в случае возникновения политической нестабильности и экономических трудностей элиты будут отвечать за последствия наравне со всеми остальными.

Назарбаев едва ли передаст власть «надежному» преемнику, который не принадлежит его семье — отчасти потому, что трудно понять, кто верен ему, а кто верен созданной им системе протекции. Эти сомнения, вероятно, только усугубились после недавней смены руководства в соседнем Узбекистане. В 2016 году скончался авторитарный президент Узбекистана Ислам Каримов, и власть перешла к премьер-министру страны Шавкату Мирзиёеву. Поначалу казалось, что наследию Каримова ничего не угрожает. Но это впечатление, по крайней мере отчасти, оказалось ошибочным. Как только Мирзиёев вступил в должность, он начал сосредотачивать в своих руках власть над страной, сместил некоторых союзников Каримова с их постов и, как сообщается, начал расследовать коммерческие сделки семьи бывшего президента.

Чтобы избежать повторения такого сценария, Назарбаев ослабляет исполнительную власть Казахстана и тем самым гарантирует себе политическое влияние в том случае, если решит уйти в отставку. В марте 2017 года он одобрил несколько поправок, передав отдельные полномочия законодательным органам (которые контролируются его партией). Совсем недавно, в июле 2018 года, парламент Казахстана принял законопроект, предоставляющий Назарбаеву право возглавить Совет безопасности страны «пожизненно в силу своей исторической миссии». Этот законопроект также превратил Совет из консультативного органа в конституционный, расширив его полномочия и обеспечив Назарбаеву долгосрочное влияние. Указом президента законопроект вступил в силу — прямо накануне семидесятипятилетнего юбилея Назарбаева.

Тем не менее Назарбаев, кажется, с недоверием относится к правовым и политическим институтам страны, а также их способности в будущем отстаивать проведенные им реформы — вполне понятное беспокойство, учитывая, что он и его партия вносят изменения в конституцию Казахстана всякий раз, когда усматривают в них политическую выгоду. Таким образом, Назарбаев пытается склонить элиты к более активному инвестированию в экономический статус-кво, так чтобы их доходы напрямую зависели от успехов казахстанской экономики и, в свою очередь, от политической стабильности страны (борьба за власть между элитами может стать одной из самых больших угроз стабильности Казахстана после ухода Назарбаева). В январе 2018 года Назарбаев заявил о том, что «вывод капитала акционерами банка в пользу дочерних компаний или отдельных лиц должен считаться серьезным преступлением». Несколько месяцев спустя, в июле 2018 года, его правительство приняло закон об ограничении оттока капитала из страны. Закон призван защищать банки страны, но он также усложнит многим казахстанцам со связями процесс сокрытия средств за рубежом. Как сказал председатель Национального банка страны Данияр Акишев, эти меры обеспечат его организации «больший... контроль над валютными потоками». Показательно, что для обычных граждан, по его словам, «будут действовать прежние либеральные принципы валютного регулирования».

Неясно, когда Назарбаев уйдет в отставку и уйдет ли вообще, но, похоже, он готовится к некоторой форме политического перехода. Нынешний президент работает над децентрализацией власти — скорее всего, пытаясь воспрепятствовать сосредоточению власти в руках своего преемника — и желает гарантировать, чтобы элиты страны инвестировали в сохранение статус-кво. Правда никуда не делся главный парадокс: чем больше попыток предпринимает Назарбаев по созданию системы, обеспечивающей стабильный политический переход, тем больше возникает вопросов о том, как эта система будет функционировать в его отсутствие.

В этом году Нурсултану Назарбаеву исполняется 78 лет. Он не только самый старый президент на постсоветском пространстве, но и единственный лидер бывшей союзной республики, занявший этот пост еще в период существования СССР. За время правления елбасы (лидер нации – официальный титул Назарбаева) Казахстану удалось избежать серьезных потрясений. Но что ждет страну, когда в президентское кресло сядет другой человек? С грузом каких проблем Казахстан приближается к этому моменту.

На днях знакомый алмаатинец так прокомментировал происходящее вокруг Сирии: «Россия не права, когда бряцает оружием, это никому не нужно». Сказал это представитель казахской интеллигенции, известный человек, скорее симпатизирующий России, а не националист и не западник. Такие оценки часто звучат в частных беседах и появляются в соцсетях. В СМИ что-то подобное иногда тоже можно прочитать, но нечасто – пресса в Казахстане жестко контролируется властью, а она пока не хочет обострять отношения с Москвой. Ведь процесс транзита власти может начаться в любой день.

На каком фоне будет идти этот процесс? В российском информационном пространстве Казахстан почти всегда изображался очень однобоко – успешно развивающимся союзником Москвы. Но что на самом деле он представляет собой? Тут не обойтись без экскурса в прошлое.

После развала СССР, как и все прочие входившие в него республики, Казахстан оказался в бедственном экономическом положении. Социального взрыва удалось избежать во многом благодаря массовой эмиграции неказахского (в первую очередь русского) населения. Благодаря ей снизилась нагрузка на рынок труда, сократились бюджетные расходы на социальные выплаты, а также упали цены на недвижимость. Значение этого фактора для устойчивости режима Назарбаева всегда недооценивалось наблюдателями. В результате властям удалось безболезненно провести ряд реформ, «стряхнувших» с плеч государства многие обязательства или ослабивших их. Например, был повышен пенсионный возраст. Немного позже дала эффект политика приватизации, в основном иностранными компаниями, сырьевого сектора экономики. Так, благодаря западным инвесторам добыча нефти с минимальных 20,3 млн тонн в 1994 году выросла к 2000‑му – началу эпохи высоких цен – до 35,3 млн. В прошлом году она составила почти 73 млн тонн. Правда, руководство республики ожидало, что уже к 2012‑му будет добываться 140 млн тонн. Как бы то ни было, экспорт нефти позволил обеспечивать рост ВВП и накопить в Национальном фонде ресурсы, которые помогли преодолеть ряд кризисов.

Обратной стороной медали стала зависимость экономики Казахстана от экспорта сырья – даже более высокая, чем у России. Но это не единственная проблема. Дискриминация собственной технологичной перерабатывающей промышленности поставила Казахстан в полную зависимость от импорта промышленного оборудования. Порядка 40% импорта приходится на все виды машиностроительной продукции, без которой не сможет работать добывающая промышленность Казахстана.

Попытки диверсифицировать экономику Казахстана потерпели фиаско. Такая картина знакома многим постсоветским странам. Но, в отличие от России, для Казахстана эта проблема несет еще одну угрозу. Демография республики на подъеме. В стране большой процент сельского населения. При этом не слишком технологичное сельское хозяйство Казахстана не может обеспечить работой значительную часть молодежи, как и сырьевые отрасли экономики. В поисках заработка молодые люди устремляются в города, где хватает своих проблем. По данным социолога Айман Турсынкан, индекс NEET, оценивающий долю молодежи, оказавшейся без образования, без профессиональных навыков и без трудоустройства, в Казахстане составляет 37% (по официальным данным – 7,5%). «Это устойчивый фундамент развития стабильной безработицы и ухудшения качества жизни», – утверждает она.

Сейчас число безработных и самозанятых, согласно официальной статистике, – 2,5 млн человек. При том, что численность активной рабочей силы в стране – 9 млн. Нестабильное положение многочисленной маргинальной молодежи порой приводит к громким конфликтам. Так, осенью 2017‑го в Астане произошли массовые беспорядки с участием местной молодежи и индийских строителей. Заместитель председателя мажилиса (нижней палаты) парламента Казахстана Владимир Божко призвал тогда «снижать неконтролируемый приток сельской молодежи в города», развивая социальную сферу на селе. В ответ представители казахской интеллигенции обвинили его в шовинизме.

При этом сама проблема никуда не делась. Отсутствие внятных перспектив для значительной части молодого населения – мина замедленного действия, способная спровоцировать межэтнические конфликты, рост преступности и распространение экстремистских исламских организаций. Также этот вопрос может стать инструментом в будущей борьбе элитных группировок. Для Казахстана масштабное и по возможности быстрое развитие перерабатывающей промышленности, создание сотен тысяч рабочих мест жизненно необходимы, исходя как из экономических, так и из политических мотивов.

Нельзя сказать, что власть не обращает внимания на эту проблему. За последние 20 лет государственные и отраслевые программы постоянно сменяли одна другую, получая финансирование, политическую и пиар- поддержку. Итог был один – через некоторое время каждая из этих программ забывалась, сменяясь новой. Сколько-нибудь заметно повлиять на структуру экономики и экспорта они не смогли. Индустриальные успехи в стране есть, но очень скромные. При этом эксперты убеждены, что у Казахстана есть многое, чтобы добиться подвижек в этой сфере: собственное сырье, собственный рынок и рынки соседей по Центральной Азии, пока еще сохраняющийся кадровый потенциал. Но нет главного – эффективного госуправления. Эта базовая проблема очевидна и в агросекторе, и в социальной политике. Показательно, что в самой успешной сфере казахстанской экономики – нефтедобыче – доминируют иностранные компании.

Абсолютная зависимость экономики от нефти и особенно хронически низкая эффективность государственного администрирования – это базовые моменты, которые необходимо учитывать при прогнозировании ситуации в республике. Российский востоковед Алексей Маслов заметил недавно, что Казахстан делал много очень правильных шагов, «но делалось это слишком хаотично». «Проблема в данном случае в слишком большой амбициозности и в попытках преодолеть огромный разрыв за слишком короткий период», – полагает эксперт.

Поддерживать экономику и социальную стабильность в кризисные периоды помогают ресурсы, накопленные за годы высоких нефтяных цен Национальным фондом. Трансферты из него на пополнение бюджета постоянно растут: с 1,48 трлн тенге в 2014 году до 2,6 трлн (план на 2018‑й). Это не считая целевых трансфертов на различные программы. Порой доходная часть казахстанского бюджета исполнялась за счет Нацфонда почти на треть. Такая ситуация сохранится на обозримую перспективу.

Внутриполитическая ситуация в Казахстане все годы независимости этой республики складывалась противоречиво. За исключением первых лет после обретения суверенитета, в целом с серьезными вызовами власти не сталкивались. Было лишь два шока – внутриэлитный бунт молодых олигархов в 2001 году с созданием оппозиционного движения «Демократический выбор Казахстана» (ДВК, недавно признан судом экстремистской организацией) и трагические события 2011‑го в городе Жанаозен, когда забастовка нефтяников переросла в беспорядки, закончившиеся гибелью людей. Но в обоих случаях власть сумела справиться, развалив оппозицию изнутри и локализовав жанаозенские протесты. Резонансные террористические атаки, организованные исламистами в 2011 и 2016 годах, нанесли сильный удар по имиджу политического режима, но, к счастью, не стали началом «новых реалий».

С другой стороны, власть демонстрировала неуверенность, неоднократно устраивая досрочные выборы. Так прошли все выборы президента (один раз был проведен референдум о продлении полномочий главы государства), парламентские лишь однажды провели в конституционный срок. Такое поведение плохо вяжется с репутацией самой стабильной политической системы на постсоветском пространстве, которую пестует официальная Астана. Причины просты: как только на горизонте начинали маячить серьезные экономические неприятности, власть устраивала «перезагрузку легитимности» в виде предсказуемо успешных для себя досрочных выборов. Резонно полагая, что в конституционный срок, придись он на разгар кризиса, результаты выборов могут оказаться совсем иными.

После событий в Жанаозене власти перешли к последовательной политике зачистки общественно-политического пространства. Была закрыта по решению суда даже Компартия, хотя и оппозиционная, но совершенно безвредная, ставшая к тому времени «клубом пенсионеров». То же произошло с оппозиционными СМИ. Так или иначе, под контроль государства взяты НПО и когда-то активные общественные ассоциации бизнеса.

С таким экономическим и социальным багажом Казахстан стоит на пороге важнейших перемен. Каким может быть развитие событий? Прежде всего необходимо отметить следующее.

Последние почти 30 лет политическая элита Казахстана провела в тепличных условиях. В отличие от российской, она не проходила через тяжелые и продолжительные испытания: не было у нее ни октября 1993‑го, ни мятежных регионов, ни – самое главное! – опыта смены лидера. Кризисы, конечно, случались, но кратко-временные и локальные. Иначе говоря, к новой эпохе казахстанская элита подошла, обладая очень скудным политическим опытом. Это и затрудняет прогнозирование возможного развития ситуации после смены власти.

Теперь собственно о прогнозах. Приведу два, сделанных людьми, хорошо знающими предмет обсуждения.

Первый из них считает, что ни серьезных внутриэлитных конфликтов, ни тем более хаоса не будет. Политическое пространство зачищено, оппозиции нет, а в элите нет «настоящих буйных», все склонны договариваться. Контроль над банками не даст возможности финансировать не санкционированную элитным консенсусом политическую активность. Гарантами стабильности выступят и внешние игроки – Вашингтон, Москва и Пекин, совершенно не заинтересованные в раскачивании ситуации в Казахстане. Возможны вылазки исламистов, но они будут носить ограниченный характер. «Нас ждут не потрясения, а махровый и многолетний застой», – полагает собеседник «Профиля». По его словам, это большая проблема, способная вылиться в серьезные неприятности, но произойдет это не скоро.

Второй собеседник уверен, что не стоит переоценивать способность элиты контролировать ситуацию. «Они не договорились, кого можно и кого нельзя есть, какой дубинкой и в каких случаях можно бить», – говорит он. Процесс выработки правил игры может растянуться на десятилетия. А отсутствие оппозиции только усложняет эту задачу в системе без суперпрезидента. Главный финансовый ресурс – Нацфонд, и велика вероятность, что следующий президент захочет располагать теми же рычагами влияния на него, что и Назарбаев. Дадут ли ему их без борьбы? А сумеет ли элита конкурировать по-джентльменски, сможет ли удержаться от повышения ставок? Внешние же игроки своей игрой на многих досках способны, наоборот, дестабилизировать ситуацию.

Понять, какой из прогнозов более реалистичен сегодня, даже будучи погруженным в казахстанскую проблематику, невозможно. Политическая элита, главный актор предстоящих перемен, – это «черный ящик» даже для себя самой. Ситуация лишь осложняется тем, что на авансцену выходят новые фигуры – молодые администраторы и политики, чьи интересы и потенциал – загадка даже для старшего поколения элиты.

С уверенностью же можно сказать следующее: кто бы ни стал вторым президентом Казахстана, власти у него будет меньше, чем у первого. Авторитет и сила Назарбаева невоспроизводимы, как невоспроизводимы условия, в которых они сформировались.

«Исторически казахи признавали над собой власть чингизидов, не принадлежащих ни к одному из казахских родов. После присоединения к России эта власть перешла к «белому царю», отменившему власть чингизидов. Нурсултан Назарбаев получил общеказахскую и общеказахстанскую легитимацию от Московского политбюро, как первый секретарь КПК. Что перешло потом в его президентскую легитимность в суверенном формате. Следующий же, кто бы его ни сменил, такой внешней легитимности иметь уже не будет, а будет всего лишь представителем какого-то одного казахского клана, которому другие всегда могут сказать: а чем ты лучше нас?» – уверен политолог Петр Своик.

Поскольку новый президент будет слабее предыдущего, региональные лидеры постараются получить у Астаны больше полномочий и бюджетных дотаций. Ослабление центра очень вероятно, что само по себе чревато различными проблемами.

Происходить транзит власти будет в условиях нарастающего критического отношения к России. Причем как к ее курсу в глобальном масштабе, так и на постсоветском пространстве, включая Евразийский экономический союз. И эти настроения возникли не вчера.

Знакомый россиянин, работающий в одном из аналитических изданий, был изрядно озадачен, когда в 2014‑м обнаружил, что в Алма-Ате на украинский конфликт смотрят совсем не так, как в России. Хотя, казалось бы, что странного в том, что у казахского истеблишмента, интеллигенции и большой части общества могут быть свои представления на этот счет?

В то же время от коллеги довелось услышать: «Боюсь, если у Кремля будут серьезные социально-экономические проблемы, он, чтобы переключить недовольство, аннексирует Восточный Казахстан». При всей абсурдности этих опасений нельзя не отметить – они подогревались безответственными заявлениями некоторых российских политиков.

Весна 2014‑го напугала многих в Казахстане, реанимировав уже значительно ослабевшую к тому времени русофобию. Конфронтация России с Западом негативно отражается на казахстанской экономике, например, через давление на курс тенге. Сложившаяся ситуация очень не нравится местной политической элите. Во‑первых, это может косвенно задеть ее активы на Западе, во‑вторых, вынуждает определяться, сужая поле для традиционного «многовекторного» маневра. Несложно догадаться, на чьей стороне симпатии предпринимателей, ведущих бизнес с Евросоюзом и США, а также молодой интеллигенции, получившей образование на Западе. Какую позицию в этой ситуации по отношению к бывшей метрополии занимают казахские националисты, тоже легко понять.

Никакие выгоды от евразийского проекта, если они вообще существуют, в чем у многих в Казахстане есть сомнения, не могут перекрыть этого негатива. Сколько-нибудь значимых общественных страт, устойчиво симпатизирующих России, в Казахстане сегодня нет. Москва не занималась их формированием, в отличие от США, европейских и арабских стран, отчасти Китая и особенно Турции. Как было отмечено в одном недавнем исследовании, «в своей политике в регионе Россия делает ставку исключительно на действующие политические режимы, предпочитая работать с ними, а не с гражданским обществом. Отсюда же и почти полное игнорирование того потенциала «мягкой силы», которым она пока обладает в регионе». Впрочем, на мой взгляд, с тем, что у России такой потенциал имеется, можно и поспорить.

Казахстанский президент Назарбаев согласовал с главой России Путиным своего преемника и обсудил с ним сроки передачи власти.

Об этом сообщил газете \"Ассанди-Таймс\" источник в назарбаевской администрации. Имя преемника - двойная сенсация. Это родственник, но не зять.

Внеплановая поездка Нурсултана Назарбаева в Сочи, где он вместе с Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым посетил 17 августа международный турнир по профессиональному боевому самбо, осталась практически не замеченной в Казахстане.

А зря. Потому что именно в этот визит президенты России и Казахстана согласовали кандидатуру преемника Назарбаева.

Официальные, рабочие и непротокольные встречи глав двух соседних государств не редкость и исчисляются чуть ли не десятками в год. Между тем, если верить полученной нами информации из источников в Акорде, эта оказалась эпохальной.

Племянник и чекист

Якобы президент Российской Федерации пригласил елбасы на встречу без галстуков, чтобы обсудить с ним проблему, беспокоящую все без исключения государства, имеющие интересы в Казахстане. И проблема эта - преемственность власти в нашей стране.

По словам нашего источника, Владимир Владимирович прямо сказал Нурсултану Абишевичу, что настала пора уходить на покой и передавать государственный руль своему преемнику - молодому и желательно харизматичному лидеру.

Говорят, что елбасы к удивлению российской стороны воспринял это предложение спокойно и согласился. Однако когда речь зашла о том, кто его заменит на посту президента Республики Казахстан, Назарбаев категорично отмел кандидатов, озвученных ему Путиным и Медведевым. Человека, которого он хотел бы видеть своим преемником, елбасы назвал сам.

Наши читатели, наверное, уже устали гадать, кого же наш президент видит после себя у власти. Думаем, имя, озвученное, по словам нашего источника, Путину, станет сенсацией. Назарбаев назвал Владимиру Владимировичу своего племянника - Самата Абиша, который в настоящее время занимает должность заместителя председателя Комитета национальной безопасности Казахстана.

По путинскому сценарию

Как сообщил наш источник, Владимир Путин согласился на названную кандидатуру, видимо, рассчитывая, что относительно молодой и политически легковесный преемник елбасы для него лучше, чем какой-нибудь казахстанский тяжеловес.

Так что, если в ближайшем будущем ничего не поменяется (в частности не подсуетятся другие кандидаты в «лидеры нации») в Казахстане будет повторяться путинский сценарий восхождения к власти.

Помните, как Владимир Владимирович оказался в кресле Ельцина так быстро, что другие желающие даже опомниться не успели? Здесь явно наблюдается попытка повторить опыт. Пусть не один в один, но параллели напрашиваются.

В связи с этим совершенно в другом свете выглядит обновление и омоложение руководящего состава НДП «Нур Отан», которое по своему возрасту и политическому опыту теперь больше соответствует Самату Абишу, чем кому-либо из нынешних «серых кардиналов» и фигур влияния в Акорде.

Избрание же племянника елбасы следующим главой государства на досрочных президентских выборах, тактика которых отработана в ходе предыдущих досрочных выборов в 2011 году, - это уже дело техники.

В слабости сила?

Со своей стороны считаем нужным отметить, что в условиях, когда с 2015 года заработает Евразийский экономический союз и начнут формироваться наднациональные органы управления, объективные требования к следующему президенту Казахстана заметно снизятся. Поэтому слабость Самата Абиша как политика, топ-менеджера и госдеятеля может оказаться в данном случае плюсом - он будет послушным исполнителем политической воли своего дяди, пока тот будет жив.

Ну а если он к тому же получит поддержку членов семейного клана, а он ее получит, то у него есть все шансы продолжить пребывание рода Назарбаевых во главе Республики Казахстан еще на два срока по 5 лет. А там глядишь еще кто-нибудь из «принцев крови» подрастет, и Казахстан встретит 2050 год под руководством президента Назарбаева.

Поймают всех зайцев

Каким может быть сценарий передачи власти?

В декабре (а именно такой срок назвал наш источник) Назарбаев объявляет о своем уходе. К этому моменту в сенате уже заседает «правильный» спикер. По нашей версии, в это кресло снова вернется Нуртай Абыкаев, и именно он, как мы уже не раз писали, будет так называемой транзитной фигурой - на месяц-два.

Что касается племянника, названного в качестве преемника, то его на пост президента выдвинет партия «Нур Отан», внеочередной съезд которой должен пройти уже вот-вот.

Ну и потом выборы - в начале января, когда народу нет никакого дела до государства.

В итоге Запад получаем легитимного президента, пришедшего к власти в результате выборов, а елбасы - преданного преемника. Кстати, Путин получает коллегу, которому не надо будет объяснять, как важна работа спецслужб...

Как вам такой сценарий?

Дулат МУСАТАЕВ,

Нурсултан Назарбаев правит страной фактически с 1989 года, когда занял должность первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР. Источник фото: Официальный сайт президента РК

В Казахстане вновь заговорили об уходе Нурсултана Назарбаева. Однако на этот раз эксперты уверены, что Елбасы готов освободить резиденцию президента страны.

Предыстория вопроса

Нурсултан Назарбаев правит страной фактически с 1989 года, когда занял должность первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР. Через год его избрали президентом Казахской ССР, а еще через год – первым президентом независимого Казахстана, когда он победил на безальтернативных выборах.

С тех пор Назарбаев побеждал на всех президентских очередных и внеочередных выборах, меняя сроки президентства в Конституции то на пять лет, то на семь, то снова на пять.

Церемония официального вступления в должность президента. На выборах 2015 года Нурсултан Назарбаев победил с официальным результатом 97,75% голосов избирателей. Источник фото: Официальный сайт президента РК

Переписывал неоднократно и саму Конституцию, внося туда поправки, укрепляющие его личную власть. Самым знаковым стал закон о Первом президенте, фактически поставивший Назарбаева над Конституцией. Согласно этому закону, он освобожден от любой уголовной ответственности кроме как за измену родине. Кроме того он может баллотироваться на пост главы государства неограниченное количество раз.

Очередные выборы Назарбаева должны состояться в 2020 году

Однако по уже сложившейся в стране традиции выборы проходят примерно на год раньше. Изобретаются различные причины, по которым кампания назначается раньше срока. Так было в 2011 году, так было в 2015 году, так будет и в 2019 году, когда состоятся очередные внеочередные выборы президента Казахстана.

В Казахстане уже давно знают – если заговорили об очередных выборах, то вскоре быть внеочередным. Источник фото: Официальный сайт президента РК

Если не Назарбаев, то кто?

То, что они состоятся, ни у кого не вызывает сомнений. Первая ласточка прилетела еще в июне этого года, когда председатель Сената РК Касым-Жомарт Токаев заявил в интервью Би-Би-Си следующее:

«Говоря откровенно, я не верю, что президент Назарбаев пойдет на президентские выборы в 2020 году. Потому что он очень мудрый человек и абсолютно разумный. Я думаю, что в 2020 году у нас будут президентские выборы с иными кандидатами, кроме президента Назарбаева».

В Казахстане уже давно знают – если заговорили об очередных выборах, то вскоре быть внеочередным.

«В устах профессионального дипломата, известного своей взвешенностью и осторожностью, такие слова звучат как смелый вызов, предопределяющий судьбу руководителя страны, – комментирует «Белсату» ситуацию казахстанский политолог Виктор Ковтуновский : Поэтому очень сомнительно, что Токаев решился на такой шаг по своей инициативе. Не будем гадать о том, кто стал гарантом такой дерзости: сам Назарбаев или кто-то еще. Справедливости ради отметим, что после того, как его «I don’t believe that…» была процитирована мировыми и казахстанскими СМИ, Токаев попытался объясниться, но при этом не отказался от своих слов, указав лишь на то, что в публикациях сместили «фокус внимания».

Тут необходимо сделать отступление, чтобы объяснить фигуру самого Токаева. Глава МИД в течение 10 лет, глава правительства, Государственный Секретарь и наконец председатель Сената. Согласно Конституции Казахстана, именно к нему переходит власть в стране в случае, если президент не сможет выполнять свои функции. На такую должность Назарбаев мог поставить только того, кому доверяет и в ком видит фигуру преемника.

Нурсултан Назарбаев и Касым-Жомарт Токаев. Источник фото: Официальный сайт президента РК

По мнению Виктора Ковтуновского, Кремль ставит именно на Токаева, как на преемника Назарбаева:

«Если присмотреться к тем редким заявлениям, которые Токаев позволял себе в последние годы, то выяснится одна характерная особенность: он всегда высказывался в защиту российской внешней политики, причем некоторые его высказывания заметно диссонировали с официальной позицией Казахстана . Токаев критически отнесся к западным санкциям в отношении РФ, осудил ракетный удар США по Сирии в ответ на химические атаки в Идлибе, назвал необоснованными действия турецких ВВС в отношении российского бомбардировщика, нарушившего воздушное пространство Турции».

Политолог уверен, что общество в Казахстане узнает о кандидатуре нового президента в ближайшие сто дней. Косвенные причины указывают на проведение выборов в ближайшие месяцы.

С ним согласен и другой эксперт, с которым поговорил корреспондент «Белсата», бывший сотрудник МИД РК, политолог Казбек Бейсебаев :

«Факторов, указывающих на скорое проведение выборов много. Во-первых, принято решение поднять зарплату некоторым бюджетникам, во-вторых, поручено не допустить повышения цен и снизить коммунальные тарифы. Такие решения просто так не делаются. Возможны, какие-то проблемы со здоровьем Лидера нации. Кроме того, слухи о выборах уже идут с самих верхов».

А как же семья?

Самыми популярными кандидатурами на должность президента в прогнозах в самом Казахстане являются старшая дочь Нурсултана Назарбаева Дарига Назарбаева и средний зять Тимур Кулибаев . В то же время разные эксперты сходятся в одном – передача «трона» члену семьи может привести к межклановым конфликтам , которые могут сильно ударить не только по политической стабильности, но и по целостности страны.

«Если кто-то из семьи станет преемником, то этому лицу в любом случае придется как-то находить общий язык со своими оппонентами. Будет ли это в виде каких-то усмирений или наоборот в виде раздачи должностей во власти, трудно сказать. С другой стороны, полагаю, что для начала будет слив компроматов. Если будет война кланов, а этот вариант тоже исключать нельзя, то сначала будет слив компроматов, а потом могут последовать какие-то разоблачения в предательстве страны и ее интересов», – делится с «Белсатом» своими размышлениями Бейсебаев.

Семейные кланы давно ведут между собой борьбу, и Назарбаеву приходится постоянно тасовать кадровую колоду карт, чтобы уравновешивать их и разводить по разным углам ринга. Кроме того, похоже, что Кремль не доверяет Дариге Нурсултановне.

«Если бы Кремль поддержал Даригу, то Назарбаев бы не искал поддержки у Трампа. Однако вспомним, как широко тиражировался визит главы Казахстана в США и не случайно на нем присутствовала и дочь президента», – предполагает политолог Виктор Ковтуновский .

Дочь Нурсултана Назарбаева Дарига не случайно сопровождала отца во время визита в США. Источник фото: akorda.kz

Тогда в Вашингтоне обсуждали соглашение о расширении сотрудничества в области безопасности. Согласно договоренности, на казахстанской территории Каспия планировалось создание американских транспортных узлов.

А уже в июле глава российского МИД Сергей Лавров раскритиковал на расширенном заседании ОДКБ это соглашение, которое допускало использование казахстанских портов Соединенным Штатами. Позже Россия сумела отыграть ситуацию назад – в августе на пятом Каспийском саммите подписали пятистороннее соглашение, в котором появился параграф, запрещающий присутствие в акватории «чужих» судов.

Как далеко может уйти Назарбаев?

Недалеко. Примеры и , где первые правители ушли внезапно, а власть перешла не к тем людям, к которым должна была перейти по закону, и не совсем (или совсем не) конституционным способом, подвигли Назарбаева серьезно «подготовить тылы». Во-первых, он несколько лет назад начал передавать часть президентских полномочий парламенту и правительству. Однако с одной существенной оговоркой – реформа воплотиться в жизнь только при втором президенте. Во-вторых, он наделил Совет безопасности, совещательный орган, существенными полномочиями, а себя сделал пожизненным его главой. Фактически, второй президент будет иметь меньше влияния и полномочий, чем глава Совета безопасности. Назарбаев скопировал иранскую модель. Есть светский президент, а есть духовный лидер, который имеет больший авторитет и большие возможности.

Таким образом Нурсултан Назарбаев готовит уникальную на постсоветском пространстве модель – глава государства уходит со своей должности, но продолжает влиять на политику в государстве и на принятие важнейших решений, при этом снимая с себя всяческую ответственность за любые провалы во внутренней и внешней политике и экономике страны. А они будут. В этом уверены эксперты, опрошенные «Белсатом».

» — 20 июня спикер казахстанского Сената Касым-Жомарт Токаев сделал, вне всякого сомнения, одно из самых сенсационных заявлений в политической истории страны. «Говоря откровенно, я не верю, что президент Назарбаев пойдет на президентские выборы в 2020 году. Потому что он очень мудрый человек и абсолютно разумный. Я думаю, что в 2020 году у нас будут президентские выборы с иными кандидатами, кроме президента Назарбаева », - заявил Токаев в интервью программе Hardtalk на Би-би-си.

Впервые чиновник столь высокого уровня и колоссального аппаратного опыта, входящий в ближний круг Назарбаева публично допустил возможность неучастия Елбасы в предстоящей электоральной кампании. По местным меркам это могло бы означать старт нового политического цикла, где будет сформирована новая властная конфигурация, в которой появится второй президент РК, с иными полномочиями и функциями. Такие заявления, как правило, имеют высокий уровень личного согласования с Первым. Не важно, был ли это тест на общественную реакцию или же реальный «заход» на транзитную площадку.

Казахстанский политолог Андрей ЧЕБОТАРЕВ прокомментировал сложившуюся ситуацию, сделав акцент на наличии в ближайшем окружении казахстанского лидера разных точек зрения на транзитный формат: «В ближайшем окружении Нурсултана Назарбаева вполне есть люди, которые хотят, чтобы он занимал президентский пост пожизненно. Но есть и другая группа высокопоставленных персон, заинтересованных в том, чтобы 01 оставил пост президента и передал его кому-то из них или другой приемлемой фигуре при своей жизни. В таком случае они рассчитывают на предсказуемый и спокойный транзит власти с сохранением правил игры и своего статус-кво в обозримом будущем. У тех и других своя правда. Просто одни хотят ПРОДЛИТЬ текущую ситуацию, а другие — СОХРАНИТЬ ее, независимо от персоны следующего президента. Нейтральную позицию между этими двумя группами в текущей ситуации трудно себе представить ».

Асель ИХСАНОВА – «Вопрос-2020 » — Размеренность приближающегося политического межсезонья нарушил вопрос об участии Нурсултана НАЗАРБАЕВА в следующих президентских выборах. Застрельщиком выступил спикер сената Касым-Жомарт ТОКАЕВ, в интервью каналу BBC, выразивший сомнение в том, что Нурсултан Назарбаев будет баллотироваться на президентских выборах в 2020 году. Этот тезис был дезавуирован сначала министром информации и коммуникаций Дауреном АБАЕВЫМ, а затем самим Токаевым. Но, как говорится, вопросы остались, главный из которых – что это было?

Айдос САРЫМ — Мне кажется, это интенции, обращенные к внешнему потребителю, которые мало относятся к внутренней повестке дня. То если, тоже самое Касым-Жомарт Токаев скажет со страниц «Казахстанской Правды» и «Егемен Қазақстан», я буду считать, что это тезисы интенция обращенная к внутреннему потребителю, которые означают уже некую повестку дня. Пока это достаточно дипломатичное, достаточно учитывающее общую зарубежную обеспокоенность – слова. Их цель немного усложнить стереотип восприятия казахстанского транзита. Потому что любой зарубежный дипломат первое что у нас спрашивает, это кто будет следующий президент, как будут проходить выборы. И вот был ни к чему не обязывающий достаточно дипломатичный ответ.

Максим КАЗНАЧЕЕВ — Решение баллотироваться в президенты в 2020 году, будет принимать сам президент. Я думаю, что согласовывать это со своим окружением еще рано. И решения будут приниматься примерно через год. Поэтому мнение Токаева это все-таки не государственная позиция, а частное мнение. Вопрос о выдвижении Нурсултана Назарбаева на президентский пост будет решатся самим главой государства и позднее. Говорить об этом я думаю еще рано, так как до избирательной компании еще почти полтора года и за это время может многое измениться. К сожалению я думаю, это была просто попытка прозондировать общественное мнение на предмет участия либо не участия президента в следующих выборах. Сейчас просто пытаются оценить последствия от возможного отказа президента от выборов.

Досым САТПАЕВ – «В Казахстане уже готова политическая инфраструктура для транзита власти » — В элите Казахстана давно уже сложилось неписаное правило, когда вопрос о транзите власти может комментировать только сам глава государства. Исключение составляли лишь заявления некоторых представителей его окружения, когда они в спешке торопились отказаться от роли потенциальных «преемников», которым им приписывали эксперты. Поэтому заявление спикера сената парламента РК Касым-Жомарта ТОКАЕВА об участии или неучастии президента в президентских выборах 2020 года – это те же размышления вслух со стороны президента, но устами спикера. Другой вопрос, была ли эта оговорка спикера сената случайной и не мог ли он во время интервью проговориться раньше времени по поводу одного из обсуждаемых в президентском окружении рабочих проектов подготовки к 2020 году или даже к досрочным выборам? Или же это было сделано целенаправленно? В любом случае, как опытный чиновник, спикер верхней палаты вряд ли рискнул бы на импровизацию, не зная, откуда дует ветер. Запущен еще один информационный шар, чтобы проверить реакцию общественности, экспертных кругов, внешнеполитических игроков.

Также в Акорде будут наблюдать за реакцией внутри элиты. Своеобразный «метод Ивана Грозного», который постоянными слухами о своем скором уходе зондировал мнение среди бояр: кто как будет реагировать и кого еще нужно «дочистить»? Не секрет, что разные внутриэлитные группы по-разному видят транзит. Кого-то устраивает узбекский сценарий, когда глава государства сидит на президентском посту до гроба. Лишь бы растянуть status quo. Другие считают, что надо запускать механизм, пока ситуация под контролем. Хотя до 2020 года ещё есть время, и всё могут переиграть в зависимости от изменившейся конъюнктуры.

Но политическая инфраструктура в Казахстане практически готова к транзиту. И выстраивать эту инфраструктуру начали ещё с 2010 года.

«Оговорка по Токаеву: что имел в виду спикер сената, говоря о выборах-2020? » — Еркин ИРГАЛИЕВ, исполнительный директор Западного регионального филиала Научно-образовательного фонда «Аспандау» – Понятно, что месседж Токаева о «президентских выборах с другими кандидатами» направлен прежде всего на внешнюю аудиторию. Но для уточнения адресата и целей сообщения зададимся несколькими вопросами: почему именно Токаев, зачем выбрана именно BBC, и именно сегодня?

Как видим, в данном случае ньюсмейкером выступает не только второе по формальному статусу официальное лицо, но и дипломат. Который, с оговорками на личное мнение, доносит до западных кругов посыл о сроках и формате смены власти в Казахстане. Формат BBC выбран по причине того, что именно Британия сейчас находится на острие атаки на активы и планы части российских элит. Естественно, казахстанские власти видят в этой атаке и угрозы, но и возможности существенно модифицировать в свою пользу внешнее окружение и основные направления дипломатии. Так сказать, переориентировать вектора «многовекторной политики».

Теперь о самом транзите и «посттранзите». Я думаю, что парламентско-президентская модель, которая вероятно была приоритетной до недавнего времени, теперь будет претерпевать какие-то переделки. Возможен кардинальный пересмотр концепции и сроков транзита в Казахстане, в связи с внезапными проблемами в механизме передачи власти в Кыргызстане и Армении.

Султанбек СУЛТАНГАЛИЕВ — «Транзит – «идея фикс» нашего общества? » — Говоря о пресловутом транзите власти в Казахстане необходимо четко понимать, что каких-либо кардинальных изменений в ближайшие два года в общественно-политической ситуации в стране не предвидится. Мы находимся в преддверии реализации иранской модели разделении верховной власти, в которой наряду с президентской вертикалью существует, даже более влиятельная политическая фигура в лице Верховного аятоллы. У нас эта модель будет носить, естественно, светский характер.

Выступление ТОКАЕВА в несвойственной ему уже давно, с периода киндер-сюрпризов, роли «головы говорящей» на внутриполитические темы, свидетельствует о многом. В первую очередь, если не вдаваться в подробности, а ограничиться наиболее существенным аспектом, о том, кто имеет наибольшие шансы стать транзитным президентом. И в случае с Касым-Жомартом Токаевым это было бы объяснимо, понятно, логично и оправданно, в первую очередь в глазах большинства казахстанской общественности.

Главной задачей второго президента, в роли которого должен в недалеком будущем выступить спикер верхней палаты парламента, будет являться совместная с Елбасы работа по созданию условий для прихода к власти настоящего преемника Нурсултана Назарбаева, что случиться в 2020 году, согласно уже имеющимся конституционным срокам проведения очередных президентских выборов.

«О чём умолчал Токаев » — Данияр АШИМБАЕВ — Во-первых, сколько бы мы ни спорили о потенциальных преемниках главы государства, де-юре “дублером” президента является спикер сената. И Нурсултан НАЗАРБАЕВ всегда достаточно щепетильно подбирал на эту должность людей, которые бы могли возглавить страну, но не “ускорять” этот процесс. Токаев пост спикера сената занимал дважды. Сколько бы мы ни гадали, кого президент видит своим преемником, технически им является именно он — спикер сената.

Во-вторых. Все понимают, что на выборах 2020 года президент будет баллотироваться. Разговоры о досрочном уходе Назарбаева идут еще с 1990 года — уже считайте 28 лет, но тем не менее он до сих пор возглавляет Казахстан. Все разговоры о том, что руководство страны может куда-то “уйти”, — политический миф.

Если помните, в 2000 году был принят закон о первом президенте, и сразу же пошли разговоры о возможном транзите власти. С тех пор минуло 18 лет. Сейчас принимают закон о Совете безопасности, который тоже трактуется как вариант транзита… Но у меня большие сомнения, что Нурсултан Назарбаев уйдет с поста раньше времени. Думаю, что он будет руководить Казахстаном пожизненно.

Исходя из этого, заявление Токаева может содержать только три смысла. Смысл первый: возможно, он предположил, что президент, отказавшись от выборов в 2020 году, уступит свое место более молодым политикам, в числе которых и сам Токаев. Ведь Касым-Жомарт Кемелевич — многолетний глава МИД, бывший премьер-министр, экс-госсекретарь. Довелось ему побывать даже заместителем Генерального секретаря ООН. Если на то пошло, то Токаев — один из самых высокопоставленных казахов в истории человечества. Так что с этой точки зрения он вполне готов к президентству. Другое дело, что многие не видят его в этом амплуа.

Смысл второй: это очередной вброс (как уже бывало в новейшей истории Казахстана), чтобы проверить на вшивость ближайшее окружение Елбасы. Это старая политическая игра, в которую Акорда часто играет: заявить, что президент “не будет баллотироваться” или “готов уйти”, и посмотреть, кто и как отреагирует. За прошедшие годы бывало такое, что у некоторых сдавали нервы и они начинали играть на опережение. В итоге их судьба была достаточно печальной…

Третий смысл. Токаев с подачи Акорды делает этот вброс, чтобы получить отклики со стороны населения и элиты: “не хотим, чтобы Нурсултан Абишевич уходил”. Тем более, такие отклики уже последовали со стороны двух министров — информации и культуры. Не исключено, что сначала будет раскачиваться эта тема, потом подключится голос общественности, который станет требовать, чтобы президент остался на следующий срок — и в стране пройдут очередные досрочные выборы, чтобы еще раз подтвердить доверие электората…

© ZONAkz, 2018 г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.