Священноисповедник Феодосий (Ганицкий), епископ Коломенский

Священник Кирилл Сладков

Из статьи «Из церковной истории Коломны в период гонений на веру»//Московские епархиальные ведомости - №1-2/2005

Владыка Феодосий, в миру Иван Федорович Ганицкий (или по другим источникам Ганецкий) родился в cемье диакона в селе Рудой Белоцерковского района Киевской области 1 . По окончании Киевской Духовной семинарии состоял на гражданской службе преподавателем Закона Божия при Ак-Шенхском народном училище Перекопского уезда Таврической губернии, а затем бухгалтером в Казенной палате. Приняв монашеский постриг, 19 апреля 1899 г. монах Феодосий был рукоположен в сан иеродиакона, а на следующий день – во иеромонаха с назначением настоятелем церкви при Таврическом Епархиальном свечном заводе; 5 мая переведен в экономы Архиерейского дома.

15 августа иеромонаха Феодосия назначили настоятелем Бахчисарайского Успенского скита, а два месяца спустя (13 октября) – благочинным второго благочиннического округа Таврической епархии. 7 ноября 1900 г. резолюцией епископа Таврического и Симферопольского Николая (Зиорова) временно был назначен благочинным всех монастырей Таврической епархии. Согласно указу Святейшего Синода от 17 декабря 1900 г. иеромонах Феодосий был возведен в сан игумена, а 28 декабря – переведен настоятелем Балаклавского Георгиевского первоклассного монастыря. 1 февраля 1901 г. игумена Феодосия освободили от должности благочинного женских монастырей, а 29 июля 1903 г. – и мужских. Вслед за этим 11 августа 1903 г. отец Феодосий подал прошение, по которому указом Святейшего Синода он был удален от должности настоятеля Балаклавского монастыря с назначением в братство Московского Покровского миссионерского монастыря. Вскоре, 10 апреля 1904 г., он отправился на Дальний Восток в качестве настоятеля походной церкви отряда Красного Креста при братстве в честь святой Евгении, на что получил благословение священномученика Владимира (Богоявленского), митрополита Московского и Коломенского. В действующей армии игумен Феодосий тщательно исполнял возложенные на него обязанности. 10 ноября 1905 г. он возвратился в Москву, где был награжден орденом святой Анны III степени с мечами и золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте – "за отличия в делах против японцев". 17 октября 1906 г. игумена Феодосия, 12 июля назначенного казначеем Чудова монастыря, за усердие и труды, понесенные во время военных действий в русско-японскую войну, наградили орденом святой Анны II степени, а 15 июля 1907 г. – орденом святого князя Владимира IV степени с мечами.

Согласно постановлению Главного управления Российского общества Красного Креста, труды игумена Феодосия были отмечены медалью и знаком Красного Креста в память участия в деятельности общества во время русско-японской войны. А в память монаршей признательности войскам, участвовавшим в войне с Японией, отец Феодосий был отмечен светло и темно бронзовыми медалями для ношения на груди на ленте составленной из Александровской и Георгиевской.

В 1909 г. игумену Феодосию было дано новое послушание – настоятеля в Московском Златоустовском монастыре. В этой должности он пробыл вплоть до 1920 г., когда по распоряжению советской власти монастырь был закрыт 2 . Тогда Святейший Патриарх Тихон возложил на отца Феодосия новое послушание – служение Церкви в епископском сане. 18 мая 1920 г., получив назначение, Владыка Феодосий отправился на место своего служения. Приехав в Коломну, он принялся за исполнение своих пастырских обязанностей. Зинаида Ивановна Ильина, бывшая в то время тринадцатилетней девочкой, вспоминает: "Мне кажется, не было ни одной церкви в нашем городе, где бы ни совершал службы в престольные праздники епископ Феодосий. Православные люди Коломны и особенно монахи очень полюбили Владыку, видя в нем не только талантливого администратора, но и челов. ведущего аскетический образ жизни, видя его искреннюю и неподдельную любовь к каждому приходившему человеку. Все люди, имевшие скорби, обращались к нему за помощью и молитвой. И я, уже учившаяся в шестом классе, пошла к нему. У меня на нервной почве началось заикание, и я просила его помолиться, так как очень трудно было учиться. Он ласково принял меня и на прощание дал мне маленький образок на шею. Также Владыка, по-видимому, многим помогал деньгами" 3 .

Все это вызывало озлобление большевиков, и враги Церкви решили арестовать епископа. Для этого Коломенским ОГПУ была привлечена целая сеть осведомителей, в задачу которых входила тщательная слежка за Владыкой. Многочисленные рапорты с донесениями о проповедях епископа Феодосия говорят о нестерпимой злобе, как к Владыке, так и к Церкви в целом. Однако его вдохновенные речи не несли никаких резких или оскорбительных выражений против существующего строя и даже простых намеков на современные политические обстоятельства 4 . Старания осведомителей были тщетны, однако причину для ареста все же удалось найти.

16 июля 1921 г. в Коломне совершался ежегодный крестный ход в память избавления города от холеры. От Старо-Голутвина монастыря процессия с иконами двинулась в сторону кладбищенской церкви Петра и Павла, где их встретил епископ Феодосий. Во время Литургии диакон Сенкевич по печатному картону помянул всех погибших "от губительныя болезни", в том числе на первом месте "о благоверном государе наследнике цесаревиче и великом князе Николае Александровиче". Очевидно, что такое прошение относилось к годам царствования императора Александра III. По показанию Сенкевича печатный картон (в настоящее время представлен на выставке в Архиерейском доме в Коломне) ему был подан диаконом Петро-Павловского храма Григорием Самариным 5 .

13 июля епископа Феодосия арестовали. На допросе Владыка показал: "Когда я услышал (поминание члена царской семьи – Авт.), то крайне был удивлен. А в это время, со своей стороны я ничего не возражал, но сам этих лиц не упоминал совсем" 6 . Стремясь обезопасить остальное духовенство, Владыка Феодосий показал: "Что касается остального духовенства, которое было там во время службы, то те ничего не провозглашали, т. к. там была всего одна ектенья" 7 .

Тем не менее, архипастырь был арестован по подозрению в поминовении членов царской фамилии. Дело же диаконов Сенкевича и Самарина было прекращено по причине того, что "поминание было провозглашено по печатному картону, издавна хранившемуся в алтаре храма Петра и Павла, скорее по недоразумению, а не с целью противосоветской агитации" 8 .

Следственный материал, касающийся епископа Феодосия, был направлен на доследование, т. к., по мнению следователя, в деле имелись указания на то, что тот систематически произносил проповеди контрреволюционного характера 9 . Казалось бы, заключение неминуемо, но возвысил голос православный народ. Люди собрали большое число подписей под прошением председателю Московской чрезвычайной комиссии Мессинту. В прошении отмечалось, что "епископ старательно избегал всего, что могло бы возбудить какие-либо грубые и низкие страсти; он учил лишь истинам Святого Евангелия, стараясь отвлечь внимание людей от мирских дел к вопросам высшего порядка, как и подобает ПАСТЫРЮ ХРИСТОВОЙ ЦЕРКВИ". Люди просили освободить епископа Феодосия из-под стражи 10 .

Таким образом, Владыка был освобожден и вернулся в Коломну, но не долго находился на свободе. В 1922 г. в связи с делом об изъятии церковных ценностей его снова арестовали и заключили в Бутырскую тюрьму. Владыка пробыл под следствием до 1924 г., пока дело не было прекращено Верховным Судом СССР 11 .

По возвращении в 1925 г. в Коломну Владыка начал усиленную работу по восстановлению церковной жизни. Его первоочередной задачей стало возрождение монастырей, почти полностью ликвидированных в 1920 г. и существовавших только в качестве приходских храмов.

Восстановление монастырей и вообще вся церковная деятельность Владыки Феодосия в Коломне вызывала раздражение советской власти. За епископом установили тщательное наблюдение. Все его проповеди и публичные выступления тщательно конспектировались, о чем свидетельствуют многочисленные рапорты сотрудников Коломенского отдела ОГПУ. Но архипастырь знал это и был очень осторожен. Каждую свою проповедь он заканчивал так: "Я кончил, и надеюсь, что всякий из вас засвидетельствует, что в моей проповеди нет ничего политического" 12 .

Осенью 1929 г. представился удобный случай для ареста святителя. На Владыку Феодосия и его помощников завели уголовное дело, которое положило конец благим начинаниям епископа по реконструкции церковной жизни, а также показало внутреннюю духовную трагедию части Коломенского духовенства.

1 октября на базарной площади в присутствии местных и приезжих крестьян иеромонах Старо-Голутвина монастыря Гермоген (Соколов) стал выкрикивать различные обвинения в адрес советской власти. К этому времени иеромонаху было уже семьдесят лет, из которых тридцать пять он прожил в монастыре 13 . Что им руководило, сказать трудно, но ясно одно, он не понимал или не хотел понимать, что подвергает опасности не только себя, но и окружающих. Не долго длилось это выступление. Группа крестьян потребовала его задержания. На допросе свидетели показали, что иеромонах Гермоген говорил: "Советская власть всех разорила, на китайской границе объявлена война и советской власти теперь скоро конец. Большевики вздумали упразднить воскресенье, но этому воспрепятствуем – будем бороться до конца" 14 .

В этот же день иеромонаха допросили, и он дал показания относительно внутренней монастырской жизни и оговорил своих собратьев – монахов Филарета, Онисима и Серафима 15 .

Вскоре были арестованы все оклеветанные монахи. Их обвинили в контрреволюционной агитации в близлежащих деревнях, пьянстве и разврате. Все они были арестованы, посажены в вагоны и увезены в неизвестном направлении. В монастырь монахи больше не вернулись.

4 декабря уполномоченный Коломенского отдела ОГПУ нашел, "что преступная деятельность монахов Голутвинского монастыря происходила под общим руководством епископа Феодосия (Ганицкого)" 16 . После ареста Владыке предъявили обвинения в том, что "под его руководством и с его ведения, из числа упомянутой группы, лица вели скрытую и открытую контрреволюционную агитацию, используя амвон для проповедей, церковные советы для индивидуальной агитации и обработки, распускались всевозможные провокационные слухи. А также Ганицкий, используя религиозные предрассудки одиноких женщин, вовлекал их в монашество под руководством священника Страхова" 17 .

После недельного содержания в тюрьме, Владыку Феодосия допросили. На все обвинения следователя архиерей твердо отвечал: "Виновным себя не признаю… Участие в группировке и в объединении монахинь из бывшего женского монастыря по его ликвидации я не принимал, и я совершенно не касался того, кто ходит и собирается в Воскресенской церкви, где настоятелем был священник Страхов. С Никоном Беляевым я никакой связи не имел. По приглашению в большие праздники я совершал службу в Старо-Голутвинском, Бобреневском монастыре" 18 .

Следователь, видя, что епископ Феодосий твердо отрицает все возводимые на него обвинения, задал вопрос касательно контрреволюционного содержания проповедей, произносившихся с амвона священниками Коломны. Владыка и на этот вопрос дал достойный ответ. "Мною было сделано распоряжение, – говорил епископ, – о том, чтобы каждый священник перед произнесением проповедей, таковые представлял мне для просмотра, некоторые из священников этого распоряжения не выполняли, и произносимые ими проповеди я, находясь в алтаре, благодаря слабости слуха не мог слышать" 19 . Таким образом, Владыка не только отверг обвинения следователя "в контрреволюционной агитации с амвона", но и не оговорил никого из служивших с ним священников.

Священники же, вызванные в качестве свидетелей, высказали следователю все недовольства, связанные с архиерейским служением Владыки Феодосия в Коломне, тем самым во многом определив его дальнейшую судьбу.

Священник Михаило-Архангельской церкви Виктор Соловьев показал: "Заметна была только благожелательность епископа Феодосия к монашествующим лицам. Это может быть объяснено духовным родством, так как епископ Феодосий сам был монах. Мои личные отношения с бывшим епископом Феодосием были таковы: в начале его служения в Коломне я, будучи благочинным городских церквей, имел чаще отношения с ним, в дни храмовых праздников нашего прихода он заходил после богослужений ко мне закусить… Вследствие идейного расхождения, так как я разделял взгляды обновленцев на церковные реформы, отношения стали формальными…

Епископ Феодосий – епископ старого почина, проникнутый сознанием высоты своего епископского сана, как монах, воспитанный на подчинении своей воле, воле высшего лица, и поэтому, требующий и по отношению к себе такого же послушания, не признающий какого-либо противоречия. Отсюда вытекает его нежелание считаться с мнением духовенства и мирян, и желание поставить на своем... Его усердие к службе расположило к нему верующих и создало ему название молитвенника" 20 .

Допросили и арестованного священника Михаила Страхова. "Большинство монашек злые, но многие были очень хорошие. Вместе с этим необходимо признаться, что вся эта группа представляет собой темное ядро, откуда исходят все сплетни, слухи, провокации, здесь можно слышать все новости, любого по желанию они могут скомпрометировать, все они злые на советскую власть… В близких отношениях с монашками находился бывший епископ Феодосий, у которого они бывают постоянно, он им во всем покровительствовал… Близким к Феодосию и монашкам был из Старо-Голутвинского монастыря архимандрит Никон" 21 .

Отец Адриан (Кагаев), иеромонах Бобреневского монастыря, на допросе показал: "Бобреневский мужской монастырь официально ликвидирован в первые годы революции. В 1918 г. приезжает из Чудова монастыря монах Иннокентий, в 1924 г. епископом Феодосием он назначается настоятелем монастыря и посвящается в игумены, с этого времени официально у нас существовала религиозная община, а неофициально – монастырь… После назначения Иннокентия жизнь в монастыре пошла полным уставным порядком, началось паломничество верующих, особенно это началось, когда Иннокентий объявился лекарем… Какие у него были взгляды на власть, я не знаю, так как он держал себя очень скрытно… Бывший епископ Феодосий бывает у нас на службе в большие праздники, монахов он уважает, всем выдал награды, монахов приглашал на свои архиерейские служения" 22 .

Иеромонах Симеон (Кириллов), вызванный на допрос в качестве свидетеля, охарактеризовал Владыку, как человека, любившего старые церковные порядки. "Епископ, – говорил отец Сименон, – всегда был недоволен новшествами, особенно когда вмешивались в церковную жизнь" 23 .

Протоиерей соборной церкви отец Сергий Орлов резко критиковал поведение архиерея: "Видя и слыша среди граждан города Коломны открытые и провокационные выступления и учитывая характер и последствия их, я лично не один раз обращался к епископу с просьбой установить на богослужении синодскую формулу поминовения гражданской и церковной властей, но он резко отказал мне в этом, без указаний разумных оснований…, следствием того произошел между нами разрыв и получился раскол: с одной стороны сторонники епископа Феодосия, восхваляющие его как поборника православной веры, стойко стоящего на своем и противящегося поминать нечестивую власть; с другой стороны те, которые не пошли за ним, подверглись поношению и всевозможным оскорблениям" 24 .

Заслуживают особого внимания показания бывшего настоятеля Успенского собора протоирея Василия Пробатова, вступившего в конфликт с епископом Феодосием.

Восемь лет протоиерей Василий являлся настоятелем Успенского собора, пока в 1926 г. не был запрещен в священнослужении епископом Феодосием.

Сам отец Василий так объяснял причины этого на допросе в 1929 г.: "С самого начала 1925 г. у него (епископа Феодосия) с Пробатовым (запись ведется от третьего лица – Авт.) начались сильные размолвки, а во второй половине года перешли в крайне натянутые отношения, и кончились тем, что в ноябре запретил ему священнослужение с собой. 22 января 1926 г. на собрании утвердил это постановление. После этого он оставил квартиру Пробатова, и у него с ним прекращаются всякие сношения, если не считать того, что он время от времени, через третьих лиц, требовал от Пробатова для примирения с собой земных себе поклонов, доказывая свое требование Священным Писанием, примерами из житий святых, а в случае неисполнения – проклятием Божиим" 25 .

Далее в протоколе указано несколько причин из-за чего, как полагал отец Василий, произошел разрыв. "Ссора его (епископа – Авт.) с Пробатовым произошла, главным образом, на почве его властолюбия. Он требовал себе рабского повиновения, не терпел возражений, а Пробатов хотел братских отношений. Особенно возмущало то, что он допустил перед собой земные поклонения, и, когда он требовал их от него, он в резкой форме отверг это требование, за что и был уволен" 26 .

"В своих речах, – писал отец Василий, – Владыка резко и настойчиво порицал "живую церковь"" 27 . Это показание имеет значение для понимания причины разногласий между епископом и протоиереем: "расхождение во взглядах на строй и быт церковный. Тот чересчур держался старых форм, старых обрядов и установившегося ритуала. А Пробатов понимал необходимость реформ и приспособления к современным условиям жизни, общественной и политической" 28 .

Таким образом, отец Василий, если не официально принадлежал к обновленцам, то, по крайней мере, разделял их идейные позиции, как некоторые другие его сослуживцы. Шел уже 1929 г., и сочувственное упоминание о "живой церкви", ставшей к этому времени "церковно-шпионским отделом" ОГПУ, говорило само за себя. Владыка же Феодосий, "не терпевший всяких новшеств, к тому же, будучи человеком старой закалки", не мог, да и не должен был мириться с этим.

Однако епископ Феодосий проявил мудрость, растворенную в любви Христовой. Он даже после запрещения отца Василия не терял надежду на покаяние последнего. Именно с этим связано требование земных поклонов от заслуженного протоиерея.

Задача всей жизни Владыки Феодосия состояла не в разрушении и отлучении, а в созидании и объединении. Он открывал монастыри, объединял монахов, проповедовал при каждой возможности. Такое церковное горение снискало ему любовь верующих, но часть духовенства не поняла этого. Имея личные страсти и амбиции, почувствовав мнимое раскрепощение после падения самодержавия, они воспринимали власть епископа как пережиток царского строя, от которого также нужно избавиться.

И вот, 3 февраля 1930 г. постановлением коллегии ОГПУ епископа Феодосия заключили в концлагерь сроком на пять лет с заменой на высылку в Северный край, на тот же срок. Виновным Владыка себя не признал. 28 мая 1933 г. дело было пересмотрено коллегией ОГПУ. В результате епископа досрочно освободили 29 . Дальнейшие документальные свидетельства о жизни Владыки отсутствуют. Из справки о последних годах жизни епископа Феодосия, предоставленной по благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия настоятелем Казанской церкви города Луховицы, протоиереем Николаем Рощиным, мы узнаем, что "после заключения Владыка, очевидно, был выслан на поселение в село Сушково за 101 км. Здесь его приютила в своем доме некая раба Божия Ольга, скорее всего духовная дочь Владыки. В ее доме он и провел последние годы своей жизни.

Служить Владыке было запрещено, и по свидетельству очевидцев, он мог только присутствовать и молиться как обычный прихожанин во время церковных богослужений. Обычно он находился на левом клиросе, но и не забывал перед началом службы благословить певчих и усердных прихожан святительским благословением. И до сего дня перед началом богослужения, люди сначала идут (на могилу – Авт.) к Владыке, а затем идут в храм на молитву. Для нас, священнослужителей храма, молитвенная помощь святителя Феодосия вполне реальна. Он как бы невидимо присутствует на всех наших богослужениях, благословляя нас".

Владыка Феодосий скончался 3 мая (по новому стилю) 1937 года. Погребен он был за алтарём Казанского храма.

Верующие бережно сохраняли и благоукрашали могилу святителя даже во времена самых лютых гонений.

Определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 11 апреля 2006 года Феодосий, епископ Коломенский и Бронницкий был причислен к лику святых в сонме новомучеников и исповедников Российских как священноисповедник. Память его празднуется в день кончины - 3 мая по новому стилю.

16 мая 2006 года, по благословению Митрополита Коломенского и Крутицкого Ювеналия, было совершено обретение мощей священноисповедника Феодосия. После научной экспертизы, которая подтвердила принадлежность останков святителю, они были положены в раке в Сергиевском храме Богоявленского Старо-Голутвина монастыря, где почивают и ныне. Теперь каждый может с молитвой приложиться к мощам святого угодника, прибегая к его помощи.

1. Мануил (Лемешевский), митр. Каталог архиереев ХХ в.. Машинопись, б. г. Т. 5. С. 285.
2. Воспоминания Зинаиды Ивановны Ильиной. Машинопись.
3. ГАРФ. Ф. 10035, д. П-57345. Л.69.
4. Там же. Л. 25.
5. ГАРФ. Ф. 10035, д. П-57345, Л. 23 и об.
6. ГАРФ. Ф. 10035, д. П-57345. Л. 47.
7. Там же.
8. ГАРФ. Ф. 10035, д. П-57345. Л. 69.
9. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 281.
10. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 64.
11. Там же. Л. 72.
12. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 121.
13. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 129-130.
14. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 130.
15. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 148-150.
16. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 118-120.
17. Там же. Л. 93-95.
18. Там же. Л. 165-166.
19. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 156-158.
20. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 161.
21. Там же.
22. Там же. Л. 159.
23. Там же. Л. 160-161.
24. ГАРФ. Ф. 10035, д. У-20303. Л. 280-281.
25. Бычков Г.И., Девятериков А.Н. Коломенский край (страницы истории). М.: Советский спорт, 1995. С. 79.
26. Там же.
27. ГАРФ. Ф. 10035, д.П-50945. Л. 171.

Имена

Наверное, в 80-е годы для многих смолян это имя было очень хорошо знакомо и не могло не вызывать теплых чувств. Оно и сегодня, по прошествие 30 лет, у тех, кто хоть как-то соприкоснулся с Владыкой, вызывает только светлые воспоминания. Благодаря Ему немало людей, стоящих на разных ступенях социальной лестницы, нашли путь к храму. Возможно, и читающий эту статью может с уверенностью сказать: «Он зажег во мне светильник веры…». Носитель не только многовековой русской духовной традиции, но и христианской культуры, в любой аудитории Владыка Феодосий всегда находил и находит то единственное, доверительное слово, которое доступно ощущению, слышимо, может достучаться до сердца каждого. Помните, как прорываясь сквозь заслоны милиции, вы приходили послушать Его проповеди? Помните, как вы утирали слезы, прочувствовав сказанное Им? Помните, как холодно было в храме, когда, осиротев, Он плакал сам, и вы тоже, в сопереживании? Помните, какой праздник душе вашей давали запеваемые Им и его коллегами рождественские колядки? Помните, какими светлыми были все Его службы?

Многие политики могли бы взять у Него уроки ораторского искусства. Многие могли бы у Него поучиться, как быть всевидящим хозяином и по-настоящему руководить, поучиться человеколюбию и толерантности. Ведь где бы ни служил Владыка Феодосий, к Нему всегда тянулись самые разные и непохожие друг на друга люди.

Будучи в Сибири, после службы в Христо-Рождественском соборе я оказалась на братской трапезе, и меня удивило не то, что за одним столом с митрополитом вперемешку сидели и священ-ники, и чиновники высокого ранга, и паломники, и врач, и строитель, и старушка-прихожанка, и Бог знает, кто еще... , а чувство единения. Все дружно спели молитву о благословении и превратились в единое целое. Ощущение непередаваемое! Владыка никого не обделил вниманием. И стало понятно, что любовь к Нему людей самых разных - верующих, и атеистов, и даже иноверцев удивительна и объяснима. Она - просто естественный ответ на Его любовь к своим чадам, любовь преисполненного добротой человеческого сердца к другим людям. Ведь для многих Он очень дорог как непререкаемый духовный авторитет, отец, надежда и прибежище земное в скорбях и бедах, молитвенник за немощи всех нас… Одним словом ВЛА-ДЫ-КА. И тут возникает вопрос: а что же означает это слово? Откуда оно? Ответ прост, его дает санскрит. И даже не одно значение: «Власть Бога», «Солнца сила» и «Душа, летящая соединять». Короче,

Н а с т о я щ и й Владыка незримую силу

Удивительной власти с о б о ю несет,

И могущество данное несокрушимо,

Преисполнено светлых Божественных нот.

В декабре 2012 г. Владыка Феодосий отметил юбилей - 50-летие Его АРХИЕРЕЙСКОГО (редчайшего!) служения, т.е. 50 лет назад отец Игорь стал Владыкой Феодосием. Заключительные слова, произнесенные епископом Феодосием в день его наречения, звучали так: «Я же постоянно, во всю жизнь мою, пребуду верным Святой Русской Православной Церкви, Священному Синоду и Родине моей». Судя по всему, от этих слов Он не отступал никогда и нигде.

- Владыка, расскажите, пожалуйста, немного о себе, ведь прошло 28 лет, как Вы уехали из города, и многие смоляне не знают Вас.

Родился я 7 января 1927 года в селе Топульно Рожищенского района Волынской области на Западной Украине в семье тогда еще дьякона-псаломщика Иоанна Процюка. Мой отец – украинец, со всем тем добрым и православным, что было в украинском народе. Мама у меня русская. По паспорту я – русский. В семье свободно изъяснялись на трех языках: русском, украинском и польском. Без всяких националистских наклонностей скажу, что украинский народ талантлив, но нужно придерживаться той истины, которая всегда была присуща Русской Православной Церкви – всем держаться вместе, ведь сегодня, к сожалению, забывают, что исторически великороссы, белороссы и малороссы составляли единый славянский народ.

Нас, детей, было четверо: Виталий, Рая, Дима и я, самый младший. Первой молитвой, которую я выучил, была: «Господи, пошли здоровья папе и маме, Вите, Рае, Диме, Горе». Жили мы бедно: хороший белый хлеб был у нас дома по праздникам, но не унывали. Семья была на редкость дружной и трудолюбивой. Вели хозяйство, держали скотину, имели пасеку. Да и дети долго не сидели на родительских хлебах, повзрослев, старались определиться с дальнейшей жизнью. Все, что вспоминается о моей семье, все, слава Богу, очень хорошее и поучительное. Ведь основная наука от отца и матери идет. Ценности семейной жизни, усваиваемые ребенком с первых лет жизни, имеют непреходящее значение для человека в любом возрасте

- А какую роль в Вашем воспитании сыграла Ваша матушка?

Мама моя, Ева Иерофеевна Процюк - представительница старинного дворянского рода Кржижановских. Отец у нее был учителем. Она много читала, в основном романы, любила классическую литературу. Я очень любил, когда она рассказывала нам сказки. Мама привила мне вкус к хорошей книге. Люблю Гоголя, Лескова, Чехова люблю, помните, есть такой замечательный рассказ «Архиерей», как он умирает в одиночестве… Очень люблю Достоевского «Братья Карамазовы». Там и глубина мысли, и такая хорошая православная философия… Мама прекрасно готовила. Самым вкусным блюдом была сырная пасха. Она была интересным человеком и так построила отношения с нами, что мы больше ее слушались, чем папу. Ей достаточно было сказать одно слово. Я никогда не помню, чтобы наша мама кого-то осудила или сказала что-то плохое. Она всегда была спокойна, выдержана, всегда в трудах. Семейный очаг всегда находится в руках женщины. Женщина делает самое важное дело в жизни - она воспитывает личность человека. Рождение и воспитание детей - это работа без выходных, отпусков и больничных. В наше время эта задача усложнилась. На женщину легла двойная нагрузка, т.к. мужчина почти устранился от воспитания. Сегодня настоящей женщине-матери нужно поставить памятник.

Однажды я доставил много хлопот нашей семье. Западная Украина входила в состав католиче-ской Польши, мы жили в польском окружении. И в преподавании Закона Божия у нас в школе чередовались ксендз, раввин и батюшка. Как-то на большой перемене устроили концерт, сделали сцену и нас всех пригласили на него. Кто-то стихотворение продекламировал. Я же, наученный отцом с детства петь, решил похвалиться пением. И песню я спел такую: «Недалеко от Кракова, гей, гей. Стоит гужа стахова, гей». Дальше в песне поется, как ксендз пытался поговорить с образом. «А образ ему ни слова, гей. Така была их розмова, гей». Но чуда не произошло, икона не ответила. Все школьники мне аплодировали, я героем себя чувствовал. А папу вызвали в школу, потом он рассказывал маме: «Пришел в школу, а там ксендз. И вот этот ксендз: “Отец Иоанн, вы заметили, что ваш сын Игорь занимается коммунистической пропагандой, отрицанием Божества, насмешкой над чудесами”». И папе сделали внушение, а он, в свою очередь, сделал внушение мне и хотел наказать. А мама заступилась: «Он же старался, хотел показать свой талант». Простили меня, но тяжесть моей «самодеятельности» я понял, когда стал старше.

- Почему Вы выбрали священнический путь?

Именно отец, можно так сказать, меня наставил на пастырский путь и заменил целую семинарию… Еще несмышленышем он брал меня ночью на Рождественскую службу. И маленьким я уже пел: «Господи, помилуй!» Для меня было великим счастьем не только само присутствие на службах, но и помощь: подать кадило, зажечь свечи… Дома у меня был свой храм – в столовой под большим круглым столом с точеными ножками, накрытым большой скатертью. Кадилом была обычная лампадка. Друзья к моим службам относились хорошо – у меня были свои прихожане и даже староста. Во время войны вслед за братом Дмитрием попросился на фронт, но отказали из-за юного возраста. В 1943 году, проделав пешком путь в 90 км по оккупированной немцами территории, я со своими товарищами А. Костюком и А. Кеском пришел в Свято-Успенскую Почаевскую лавру, где через две недели сдал экзамен на псаломщика. А в сорок пятом году в восемнадцать лет получил сан. Позже и братья стали священниками.

- В таком юном возрасте? Может, расскажете, как это произошло и что стало определяющим в Вашей монашеской судьбе?

В конце войны к нам на Волынь прислали первого владыку Волынского и Ровенского Николая (Чуфаровского). Когда он поехал на выборы патриарха на Поместный собор, который проходил зимой 1945г., то взял меня с собой как келейника. Тогда в деяниях Собора участвовало 47 епископов, 87 священников и 38 мирян. Именно этим составом единогласно был избран Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симан­ский). После избрания владыка Николай встал в очередь еще раз его поздравить, и, держа меня за руку, представил Святейшему: «Ваше Святейшество, вот юноша из хорошей церковной семьи, прошу Вашего благословения». Если бы Святейший взглянул на меня, наверное, засомневался бы в этом, потому что я только что переболел тифом, был подстрижен – такой подлёток на вид. А Святейший услышал слова и, не отвлекаясь от разговора, сказал в нашу сторону: «Бог благословит».

Вот так 24 марта 1945 года меня рукоположили во дьякона, а через неделю - 1 марта состоялась моя хиротония во иерея, и я получил назначение к папе помощником. Лучше места нельзя было и придумать. У папы в Дружкополе был Димитриевский храм, а меня направили за три километра в село Сильце, на приписной приход, где я практику и проходил. Зима, стужа, холодно, ночью встаем и идем на службу, а когда подвезет кто, едем туда на повозке. 9 мая 1945 г. я служил свою первую пасхальную литургию, совпавшую с Днем Победы. Потом я служил на многих приходах и через двадцать лет моего служения Богу и людям для меня не было другого пути, кроме монашеского. После иноческого пострига в Свято-Троице-Сергиевой Лавре под именем Феодосий в воскресенье 2 декабря 1962 года была совершена моя хиротония во епископа Черниговского и Нежинского.

- Божьим Промыслом Вам было уготовано возглавлять 6 кафедр: на Украине, в России, в Германии. Со 2 декабря 1962г. епископ Черниговский и Нежинский, с 30 марта 1964г. - Полтавский и Кременчугский, с 7 октября 1967г. назначен Черновицким и Буковинским, со 2 февраля 1972г. - епископ Смолен­ский и Вяземский. С 7 сентября 1977г. - архиепископ. С ноября 1979г. - магистр богословия. 26 декабря 1984 года назначен архиепископом Берлинским и Среднеевропейским, Экзархом Средней Европы. 29 июля 1986 года назначен архиепископом Омским и Тюменским, затем с 25 января 1990г.- Омским и Тарским. 23 февраля 1997г. возведен в сан митрополита… Расскажите, пожалуйста, о Вашем высшем, т.е. архиерейском, служении.

Каждая из епархий, где довелось служить, - это, образно говоря, одного ожерелья звенья, все они драгоценны, все они дороги.

В Чернигове была моя первая кафедра. Опыта архипастырского еще не имел, но уповал на по-мощь Божию, помня слова: «Не бойся малое стадо...» Когда я приехал в Чернигов, из женского монастыря уже выселили всех монахинь, причем, выселили так, что больных сестер и умирающую монахиню через окно выносили во двор... И вот в этом монастыре, где стояли пустые монашеские кельи, оставалось все еще Черниговское епархиальное управление. А рядом возвышался закрытый Троицкий собор, в подвале которого были скрыты мощи святителя Феодосия Черниговского. Наружу выходило маленькое окошко, возле которого всегда лежали свежие цветы, потому что местные верующие знали, что там, внизу, мощи святителя. И вот каждый вечер ходишь вокруг собора, читаешь правило, а на душе горько, что не могу я там побыть, не могу помолиться и приложиться к святыне. Вот где была горечь целого года с лишним моего пребывания на той кафедре... Подъезжаешь из Киева - святой град, куда ни глянь - все купола с крестами, и все за­крытые, а действует только одна маленькая церковь - Воскресен­ская на подъезде к базару. Вот эту церковку нам и отдали. Место оживленное, базар, народ к нам шел: свечку поставить, молебен заказать. Но в праздничные и во­скресные дни она была переполнена - одна действующая церковь на город... В то же самое время я получил назначение временно исполнять обязанности управляющего Сумской епархии. В Сумах был и до сих пор есть Преображенский собор, построенный сахарозаводчиком Сухановым. Большой кафедральный собор с беломраморным иконостасом. И вот на большие праздники можно было ехать туда и получить радость от службы в настоящем соборе.

А потом была Полтава, прекрасная Полтава, сразу вспоминается Сорочинская ярмарка и все места, воспетые Н.В. Гоголем. В Полтаве я был в годы хрущеской «оттепели». Преображенский собор был разрушен и превращен в какие-то складские помещения. Нам отдали Макарьевскую кладбищенскую церковь, где мы и служили. А стояла она - и до сих пор там стоит - рядом с больничным корпусом. Звона колокольного не было. Люди, которые лежали в больнице, сразу же обратились с заявлением, что им мешает колокольный звон...

Из Полтавы - перевод в Чернов­цы, и здесь, образно говоря, совершенно другой коленкор. Приходилось служить и по-румынски, и по-украински: некоторые возгласы по просьбе прихожан приходилось возглашать поочередно сначала по-церковнославянски, потом по-украински, потом по-румынски. Кафедральный Никольский собор в Черновцах был в «Пьяной церкви». Не удивляйтесь такому названию. По проекту архитектора была заложена какая-то архитектоничная загадка: в куполе были сделаны скошенные окна, и когда смотришь со стороны, не поймешь никак, куда же они выходят, все точно, четко рассчитано, но впечатление, что окна как будто «падающие». Так в народе ее и называли - «Пьяная церковь». Там мы расписали стены сюжетами из Ветхого и Нового Завета - церковь получила совершенно другой вид, преобразилась. Господь помог.

Потом последовал перевод в Смоленск.

Простите, о Смоленске поговорим отдельно.

Из Смоленска я был переведен в Берлин и назначен Экзархом Средней Европы. Ну, а потом - возвращение в Россию и назначение в Сибирь. Омск был известен как город ссыльных, где отбы-вал каторгу Ф.М. Достоевский. Уроженец Волыни, прослуживший много лет на теплой Украине, никогда не думал, что буду здесь нести службу. И, когда Божиим Промыслом суждено было пе-ребраться в Омск, до глубины души тронуло искреннее, доброе отношение духовенства, мирян, которые в позднюю декабрьскую ночь встречали меня - приехавшего архиерея. И я тогда глубоко сожалел и каялся, что шесть месяцев оттягивал поездку, боялся Сибири. Помнится, когда меня везли из аэропорта поздним вечером 13 декабря 1986 года, я, конечно же, обратил внимание на Никольский собор. «Какой хороший храм», - говорю. Водитель в ответ: «Это не храм, это органный зал». А я себе думаю: «Ничего, будет наш». И Господь дал.

Признаюсь, что ехал в Сибирь с уверением покойного митрополита Сергия, в то время управляющего делами Патриархии, который сказал: «Владыка, побудете там три года и вернетесь в Смоленск». И была у меня несколько раз возможность претендовать на архиерейскую кафедру в Украине, но я не стал этого делать. Север требует большого труда и от земледельца, и от пастыря. И поскольку открывать приходы и строить монастыри - это благодатное начинание, и что-то получалось - куда же мне было стремиться? А суровость климата - только к крепости духовной. Так что с Сибирью я породнился. Прикипело сердце. И если это «лебединая песня», то пусть она уже будет в одном месте кончена. Так Бог благословил. И эти 26 лет прошли как один день.

- Владыка, вот, читаю, что в Омске за эти годы Вашего служения открыты 29 храмов (из них 5 – соборов), 13 часовен, 2 молитвенные комнаты, 11 храмов и молитвенных комнат в детских домах и домах престарелых, 1 храм в социальном центре, 7 храмов и часовен на территории больниц, 6 храмов и часовен на кладбищах, 11 храмов в исправительных учреждениях и 5 хра-мов и молитвенных комнат в воинских частях… Среди них есть храм с судьбой Храма Христа Спасителя, история которого связана с именем священномученика Сильвестра…

Это Успенский кафедральный собор. В 1935 году старый собор взорвали, а на его месте со вре-менем построили большой фонтан. Там был сквер для гулянья, пивные ларьки. Но там и Крест стоял поклонный, куда люди несли цветы, а потом мы начали ходить с крестными ходами вокруг этого места. А когда уже вопрос встал о строительстве храма, мы расширили свой маршрут. Это у нас была своеобразная «канавка», как в Дивеево. Кстати, инициатором этих ежедневных крестных ходов был женсовет.

Губернатор долго отказывал в выделении этого места под строительство храма, видел несогласие в определенных кругах - ведь у нашей жизни долго еще красная обложка была. А потом правительство определило восстановить Успенский собор, и губернатор издал указ, дай ему Бог здоровья. Когда я сюда приехал, мне сразу рассказали о последнем омском дореволюционном архиерее Сильвестре, что его распяли на полу в Каинске и похоронили в общей могиле. А оказалось, что его добрые люди в своем соборе потихоньку от властей захоронили, облачив в архиерейские одежды. А собор за два года родился заново.

- Прочла, что приехавший на освящение этого храма тогдашний управляющий делами Московской Патриархии митрополит Климент сказал: «Мы все были поражены, узнав о ваших еже-дневных молебнах». Его исправили - Владыка Феодосий служил не краткие молебны, а полные вечерни и всенощные с обязательным елеопомазанием…

Было такое. Действительно, ни разу не остался в одиночестве, не меньше сотни горожан приходили на службу в любое ненастье… Два года каждый день проводили вечерние службы на стройплощадке. Порой казалось, что рука выронит кисть от холода, от усталости, но горячая вера помогала. Ни проливной дождь, ни жара, ни лютые морозы ни разу не прервали наши молитвы. Строители говорили, что и им они поднимали дух. А результат? Ни одного несчастного случая на стройке, и уникальный храм построили в казавшийся сначала нереальный срок - за два года.

И, конечно, показатель нашего труда - Ачаирский Крестовый женский монастырь.

- Слава о чудотворных свойствах воды из святого источника Ачаирского монастыря, которая может исцелять от самых разных недугов, разлетелась далеко за пределы Омской области… Можно хоть несколько слов о монастыре.

Это удивительная история рождения обители на месте колонии №8 системы ГУЛАГа. Монастырь начинался с общины - Богородице-Михайлово-Архангельская женская община по соседству с казачьим поселком Ачаир появилась в конце 1890-х г. Средства на строительство монастыря поступали из специально созданного для этих целей фонда императора Александра III. В строительстве храма принимало участие и местное казачество. В 1913 г. новый мона­стырь благословил архиепископ Андроник. С приходом советской власти все изменилось. В августе 1920 г, была арестована настоятельница монастыря. Церковное имущество было конфисковано и разграблено, и монастырь прекратил свое существование. Сохранившиеся постройки облюбовало НКВД и в конце 1930-х гг. на территории бывшего монастыря организовали колонию №8 ГУЛАГа. Заключенных доставляли к месту содержания на подводах и водным транспортом по Иртышу. В колонии единовременно содержалось 800-900 человек. Заключенных, уголовников и «политических» не расстреливали, люди умирали от невыносимо тяжелых условий. Бараки были построены в одну доску, сквозь щели дул ветер, проникали дождь и снег. Такие строения не могли защитить от суровых сибирских зим. Теплой одежды не было, кормили плохо, люди погибали от холода и болезней. Хоронили их здесь же, за стенами лагеря. За всю 16-летнию историю существования лагеря известна лишь одна история побега. Расформировали колонию сразу после смерти Сталина, при этом очень поспешно были уничтожены все документы, архивы лагеря, а здания взорвали.

Я был потрясен услышанным и в 1991г. принял решение возродить Ачаирский монастырь. Обратился к руководству соседствующего с поселком зверосовхоза «Речной» с просьбой выделить землю для установки на ней креста в память об умерших без покаяния и молитвы. Однако директор В.Д.Мещаряков не просто откликнулся на просьбу, а выделил 38 га земли для строительства нового монастыря в память о своем отце, узнике ачаирской колонии №8. На сегодня здесь воздвигнуты 7 храмов, 5 часовен, а также кельи для монахинь, трапезная и монастырская гостиница для паломников. Выращивается зерно, картофель, овощи, а также разводят животных и птиц. Уже после основания Ачаирского монастыря на его территории был открыт источник минеральной воды. Его освятил Алексий II во время своего визита в Ачаир. Сегодня тысячи людей приезжают сюда в надежде на исцеление. Но самое главное чудо – это температура воды. Она равна 36,6 С, то есть температура человеческого тела и не понижается даже в самые лютые сибирские морозы.

А еще так получилось, что в Омской области одиннадцать исправительных учреждений, и везде мы открыли храмы, я сам постоянно там служил, общался с заключенными.

- Ну, и помогает вера исправить преступников?

На этот счет, признаюсь, я и сам был скептиком. Сейчас убеждаюсь, что может. Положительная динамика перемен в душах заключенных просматривается с первых же дней открытия таких часовен. Сегодня храмы есть во второй, третьей, шестой, девятой, двенадцатой колониях. Колонисты возвели их своими руками, сами расписали. Наличие храма, встреча с батюшкой очень способствуют переменам в душе. По крайней мере, человек начинает задумываться и раскаиваться в содеянном злодеянии. Это немало. С руководством полное взаимопонимание, и среди заключенных тоже много хороших людей. Вот так народ по молитвам Церкви постепенно приходит к вере.

- Владыка, «Смоленск» - что в этом слове для сердца Вашего слилось?

Ты знаешь мое отношение к Смоленску. Смоленск – город Русской славы, древнейший город. Сколько я в нем был?

- Почти 13 лет.

Уже это свидетельство, насколько он мне был дорог, и таким он для меня и остается на всю жизнь.

- А Вы помните свой приезд в Смоленск? Что Вам больше всего запомнилось?

Прежде всего, это великолепный собор - один из красивейших в России. В соборе святыня - икона Божией Матери «Одигитрия» Смоленская, о которой красочно владыка Минский Филарет сказал мне: «Владыка, у тебя самая большая икона, а у меня - самая маленькая». У нас была «Одигитрия» Смоленская - три с половиной метра высоты, рассчитанная, чтобы стоять в шипе крепостной стены. А у него в Белоруссии - икона Божией Матери «Жировицкая», самая маленькая - величиной с ладонь и размещена в звездном киоте, как икона Божией Матери «Почаевская». Одигитрия - одна из главнейших святынь русской земли. Верующие получали и получают от нее обильную благодатную помощь: «Матерь Божия через свой святой образ заступает и подкрепляет нас, путеводствуя ко спасению, и мы взываем к Ней: верным людям - Всеблагая Одигитрия, Ты - Смоленская Похвала и всея земли Российская - утверждение! Радуйся, Одигитрия, христианам во спасение!» Слава Богу, вот, это радость великая, которая меня согревала и согревает все эти годы.

В этом соборе находится еще одна святыня - это Плащаница из мастерских Евфросинии Старин-кой. В 1812 году Плащаница была вывезена Наполеоном, а гусары легендарного Дениса Давыдова отбили ее у французов и вернули обратно в Смоленск. В соборе есть и третья святыня - железные сандалии преподобного мученика Меркурия Смоленского. Только раз в году 7 декабря их выносят для поклонения.

Когда я приехал в город, а это было в 70-х годах, то сразу с вокзала в мирской одежде пошел пешком посмотреть его, зашел в собор, меня еще никто не знал. А там как раз группа туристов стоит перед плащаницей, и перед ними экскурсовод указкой водит по телу Христову и Божьей Матери… Ну, я возражать не могу, стою, терплю. Посмотрел и решил, что не я буду, если не добьюсь, чтобы самому водить по собору людей, тем более что собор действующий. При знакомстве с уполномоченным высказал свою просьбу, а тот в ответ с таким скептицизмом: «А вы сможете? Ну, что ж, давайте попробуем». Я познакомился с историей собора, прочитал все, что можно было. Узнал даже, что где-то в 1922 году в соборе был антирелигиозный музей и в алтаре, на Горнем месте было поставлено чучело козла в епископском облачении, а по всем стенам были развешены портреты вождя. Подготовился, одним словом, основательно. И мы договорились, что все приезжающие важные делегации в соборе будем встречать сами. Это была уже такая первая нравственная победа, которая себя оправдала, ведь потом приезжали уже всякие чины государственные, нам в собор звонили с просьбой об экскурсии. И обычно я так заканчивал свой рассказ: «Как Нью-Йорк немыслим без небоскребов, Афины без некрополя, так и Смоленск немыслим без своего собора.» Времена те далекие были для церкви тяжелыми. Хорошо помню о случае во время моего служения в Смоленске. Захожу к уполномоченному по делам религий. Он смотрит на меня и задает вопрос рядом стоящему сотруднику: «Сколько у нас в стране семинарий?» Тот отвечает, что 4. «Нет, - говорит уполномоченный, - пять, еще и Смоленская. 38 священников!» И так на меня с неприязнью посмотрел… Потому как мы сами готовили и рукополагали священников у себя в городе из-за нехватки кадров.

Смоленск, конечно же, сыграл большую роль в моей судьбе. Сюда приезжало много туристов. Причем еще тогда, в советское время, на железнодорожном вокзале можно было получить путеводитель по городу, в котором было написано, что здесь есть действующий кафедральный собор. Поезда останавливались более чем на два часа. За это время люди успевали приехать в собор и приложиться к святыне, а кто-то - просто увидеть. Каждому, кто приходил в собор, мы давали в руки свечу, и он эту свечку ставил. Вот такое негласное, но уже прикосновение к вере.

В Смоленске у меня побывало много гостей архиереев - главы Польской, Чехословацкой Церк-вей, епископы из Болгарии и Сербии. Для меня лично дорога встреча со Смоленском еще и потому, что четыре раза в гостях у нас был митрополит Таллинский и Эстон­ский, а позже Патриарх Алексий.

Еще у меня в Смоленске состоялось знакомство с многими деятелями советского государства, с деятелями искусства и литературы, которые бывали у нас в соборе.

- Тогда несколько вопросов о музыке. Помнится, как на концерте хора Минина в Доме офицеров Вы были не одни, а привели всю епархию. Сохранилась пластинка с записью, где Евгений Нестеренко на ектении возносит прошение «о Великом Господине Святейшем Патриархе Пимене и о Господине нашем Высокопреосвященнейшем архиепископе Феодосии…»

Да, тогда это было как бомба. В 1983г. я имел честь сопровождать Патриарха на Святую Землю. Приезжаем в Москву и на перроне Белорусского вокзала встречаем артистов мининского хора, которые собираются в Смоленск на запись, так как там, в соборе, наилучшая акустика. Я успел побывать и в паломнической поездке, и на спевках, т.к. музыканты еще рабо-тали.

Православную музыку очень люблю, голосовые напевы, а если они в гармонизации Архангельского, так это прекрасно, это великолепно. Под них легко служить, они создают не просто настроение, а истинную молитвенную настроенность… Архиерейский хор должен знать, как петь. Как же было не привести.

В семье нашей мы все пели, постоянно звучали старинные украинские и русские народные пес-ни, колядки. До сих пор, как услышу «То не ветер ветку клонит», так вспоминаю детство.

- Я знаю, что находящийся сейчас высоко на фронтоне храма триптих: по центру большой образ Успения Божией Матери, справа - преподобный Меркурий Смоленский, слева - преподобный Авраамий Смоленский установлен некогда благодаря Вам. Как это удалось?

Этот триптих благополучно пребывал там до приезда в Смоленск Н. С. Хрущева. Он эти иконы увидел и тотчас распорядился: «Снять!» Что и было сделано в ту же ночь. Слава Богу, что далеко не увезли, а поставили внизу в соборе. Иконы внизу собора стояли, аж, до меня. И вот произошло такое событие. Известный кинорежиссер Евгений Матвеев, Царство ему Небесное, приехал в Смоленск снимать фильм «Судьба». Ему надо было в соборе отснять сцену, а собор действующий, и местные власти сказали: «Идите к архиерею. Евгений Семенович пришел ко мне и так, несколько артистично преклонив колено, сказал: «Владыка, помогите». И я ему помог, конечно, но с «поповской хитростью», попросил восстановить триптих, сказав: «Давайте, поднимем иконы». И вот служу в малом соборе (большой собор -Успенский, а малый - Богоявлен­ский) и через окно алтарное вижу, как солдатики на толстых веревках поднимают икону наверх. Раз подняли, осечка вышла - летит вниз. Ну, думаю, еще раз упадет - побьется. Со второго раза, слава Богу, установили. Потом сказали, что икону закрепили на веки вечные. И это была наша победа.

Сейчас моя вторая родина - Сибирь. Здесь столько сделано… Но Смоленская епархия очень до-рога моему сердцу. Дороги люди, встреченные в то время. Город, конечно же, будет помниться всегда.

- Простите, но Владыка Сергий постоянно приезжает на Одигитрию, а Вы так ни разу и не посетили Смоленск за эти годы…

Я был очень рад, когда впервые в 2010г. получил приглашение от Владыки Феофилакта. Собирался заказать вагон и вывезти на праздник часть епархии, но не получилось.

- Вы - сын священника, полвека архипастырь. Скажите, когда было легче служить и достучаться до сердец людей: в сталинскую эпоху, при социализме или сегодня, когда, с одной стороны, Православную церковь легализовали, а с другой, соблазнов для человека стало куда больше?

В какое время лучше было - трудно ответить. Раньше были сложности, но была и благословенная настроенность в обществе, поскольку где-то вера была преследуема, где-то отрицалась, значит, в сознании людей была чем-то полезным и нужным. Это в то далекое время. А дальше все шло ухоженным трактом, и на сегодня, слава Богу, Православная церковь обильно развивается количественно, а качественно… Трудно сказать. Тогда, наверно, люди, склонные принимать веру православную, более ценили ее. А все, что дозволено, всегда приемлемо. Словом, однозначного ответа здесь нет. В течение своей жизни я имел встречи с добрыми и расположенными ко мне в частности и к Церкви вообще людьми. Повсюду: и на Украине, и в Смоленске, и здесь, в Сибири.

- Вы служили на Украине, в России, Германии. Есть ли особенности веры православных людей в том или ином регионе?

Несомненно. Без длинных рассуждений скажу, что истинная православная вера - в России, в Сибири. А на Западе она соотносится с местным укладом жизни. Все чисто, опрятно, под гребеночку. А мы - ближе к боли, к недугам человеческим. Когда я служил в Берлине, в храм на богослужение порой приходила единственная старушка, которая сидела на богослужении с вязанием в руках.

- В издании «Татьянин день» есть история о сербском Патриархе Павле, который ходил в старых ботинках пешком и однажды, подходя к зданию патриархии, заметил у входа много иномарок и поинтересовался,чьи это машины. Ему сказали, что это машины архиереев. На что патриарх с улыбкой сказал: «Если они, зная заповедь Спасителя о нестяжательстве, имеют такие машины, то какие же машины у них были бы, если бы этой заповеди не было? Сейчас в прессе часто обсуждается уровень благосостояния наших священников: «Мерседесы», часы, за­граничная и прочая недвижимость в собственности у служителей церкви… Это результат внимания общества к ним или действительно сегодня трудно удержаться от мирских соблазнов?

Тут трудно отвечать. У меня, например, «Мерседеса» нет, и думаю, ни у кого у нас нет его. А если один-два где-то и имеются… Трудно сказать. О благосостоянии священников тут пословицей можно сказать: еще никто с голоду не умирал.

- Ваше Высокопреосвященство, Вы встречаетесь с самыми разными людьми, а какая аудитория для Вас самая любимая?

Я люблю людей, чтобы было много народу, чтобы все мы были созвучны в своем душевном и сердечном настрое: там колядку запели, там «Святый Боже», там «Веселит душа моя Господа». Это все поднимает дух, и я вижу, что это нужно людям…

А аудитория - дети. Дети с их невинными глазами – это ангелы Божии.

Мы много лет помогаем Дому малютки. Стараниями православных женщин во всех детских до-мах Омска открыты домовые храмы, в которых служатся Литургии. Детям сшили стихари, они принимают участие во всех наших больших праздниках, возглавляют крестные ходы в городе.

Если мы с детства не будем внушать человеку христианских понятий о добре, любви, терпении и всепрощении, он так и не научится отличать зерна от плевел. Сегодня в Омской области мы имеем 56 школ, где преподаются основы православной культуры. После воскресной службы во многих церквях идут уроки, предназначенные специально детям и учителям. Проводился специальный педагогический семинар для 130 преподавателей православия. Дети вырастут и сами примут решение, идти им по жизни с Богом или нет. Но только знания дают возможность такого выбора, и только они защищают неокрепшую детскую душу от вторжения в нее ненависти и зла.

- Как найти свою вторую половину и создать крепкую семью?

На мой взгляд, это очень простой вопрос. В молитве великая сила сокрыта. Нужно молиться и просить, чтобы Господь указал тебе нужного человека. А дальше остается ждать. Молитва и труд – главное для христианина в решении любых проблем.

- А как обрести и не потерять молитвенный настрой? Что бы Вы посоветовали людям, которые, встретив однажды неласковый прием, просто боятся приходить в церковь еще раз?

На это ответить сложно, тем более в двух словах. Молитва всегда из веры проистекает. Молитвенный настрой надо почувствовать самому через делание. И не бояться: упал – встань, отряхнись и иди дальше. Я сторонник церковности. Соборная церковная молитва очень сближает, успокаивает и уравнивает. Хотя не умаляю первейшей важности келейной молитвы, она всегда при нас. Постоянно молитесь внутри себя, «молитесь, да не внидите в напасть», повторяйте Иисусову молитву, сразу за нею «Пресвятая Богородица, спаси нас». Даже самая малая молитва много значит. А молитва матери очень сильна.

Кто ищет, тот всегда найдет: «ищите и обретете, толцыте и отверзется вам». Так и здесь - тот, кто ищет и хочет найти веру, свое место в вере и церкви, - найдет, раньше или позже. Но в Церкви подобает быть как в храме. Ведь у нас же есть этика поведения в ресторане, в каком-то ведомстве? А поведение в храме тоже должно быть особенное, ты же перед Богом.

- Согласно Уставу Церкви при достижении 75 лет владыкам положено писать рапорт о почислении на покой. Рассмотрев Ваш рапорт на заседании 12-13 марта 2002г., Священный Синод постановил «просить митрополита Омского и Тарского Феодосия продолжить его архипастыр-ское служение на Омской кафедре», и поэтому, на мой взгляд, далее как-то очень странно зву-чит: « На основании поданного в 2002 году прошения решением Священного Синода от 27 июля 2011 г. (журнал №66) почислен на покой с выражением благодарности «за многолетние труды по возрождению Омской епархии, выразившиеся в открытии и строительстве новых храмов и монастырей»… Получается, что прошение удовлетворено спустя 9 лет?!

Как же Вам живется «на покое»?

Сейчас мне очень плохо, потому что я сейчас не служу, и это тяжко, очень тяжко. Трудно передать, как это тяжко – человеку служащему оставаться без совершения литургии…

- Каким Вам видится идеальное будущее России?

Это удел Божией Матери со множеством русских святых угодников. Бог дал России такие бо-гатые природные и земельные ресурсы, а мы все копошимся кому-то принадлежать. Я когда смотрю на всех, кто в силе и во власти суть, то сразу же одно приходит на ум: «…солдатушки, бравы ребятушки, …кто же ваш отец?- Наш отец, бравый молодец -православный русский царь!» Вот идеальное понятие государственного строя. Это мое личное и внутреннее убеждение. Мне «пластинку менять» нельзя, она священная… Так кончалась песня моего детства, выученная под польским забралом, так воспитывал меня в детстве отец, а детство мое прошло в сугубо католической буржуазной Польше. И хотя отец мой был украинец, но не признавал Украину, как нечто самостоятельное, а знал только Великую Единую и неделимую Россию.

- Позвольте от имени смолян пожелать Вам многая лета в здравии, помощи Божией, заступни-чества Пресвятой Богородицы и попросить Ваших молитв и пожеланий.

Самое главное, доброго здоровья всем: и старым, и малым, и деткам, и пожилым людям, и вам всем, православной молодежи. Дай, Господи, всем вам доброго здравия и души спасения! А все остальное приложится.

Подготовила Джованна

Заказать икону святого

В миру Иван Федорович Ганицкий, родился 30 июля 1860 года в семье священника Феодора Ганицкого в селе Руда Васильковского уезда Киевской губернии. По окончанииКиевской семинарии Иван Фёдорович был назначен в 1882 году преподавателем Закона Божия при Ак-Шенхском народном училище в Перекопском уезде Таврической губернии.

С 1890 года он служил бухгалтером в Казенной палате. 17 апреля 1899 года в Крестовой церкви Таврического архиерейского дома он был пострижен в монашество и наречен Феодосием. 19 апреля того же года монах Феодосий был рукоположен в сан иеродиакона, а на следующий день во иеромонаха с назначением настоятелем церкви при Таврическом епархиальном свечном заводе; 5 мая переведен в экономы архиерейского дома. 15 августа иеромонаха Феодосия назначили настоятелем Бахчисарайского Успенского скита, два месяца спустя, 13 октября, благочинным второго благочиннического округа Таврической епархии, а 7 ноября 1900 года резолюцией епископа Таврического Николая (Зиорова) временно благочинным всех монастырей Таврической епархии.

Согласно указу Святейшего Синода от 17 декабря 1900 года, иеромонах Феодосий был возведен в сан игумена, а 28 декабря переведен настоятелем Балаклавского Георгиевского монастыря. 1 февраля 1901 года игумена Феодосия освободили от должности благочинного женских монастырей, а 29 июля 1903 года и мужских. Вслед за этим 11 августа 1903 года он подал прошение, по которому указом Святейшего Синода был удален от должности настоятеля Балаклавского монастыря с назначением в братствоМосковского Покровского миссионерского монастыря.

Во время Русско-Японской войны, 10 апреля 1904 года, он отправился на Дальний Восток в качестве настоятеля походной церкви отряда Красного Креста при братстве во имя святой Евгении, на что получил благословение священномученика Владимира (Богоявленского), митрополита Московского. В действующей армии игумен Феодосий со всем тщанием исполнял возложенные на него обязанности. 10 ноября 1905 года он возвратился в Москву, в Покровскую обитель, где был награжден многими церковными и государственными наградами за усердие и труды, понесенные во время военных действий.

В 1909 года игумен Феодосий стал настоятелем Московского Златоустовского монастыря. 25 марта он был возведен в сан архимандрита, а 14 декабря назначен благочинным Московских монастырей. В этой должности он пробыл вплоть до 1920 года, когда по распоряжению советской власти монастырь был закрыт.

Тогда святитель патриарх Тихон возложил на отца Феодосия новое послушание служение Церкви в епископском сане. 18 мая 1920 года состоялась его архиерейская хиротония во епископа Коломенского и Бронницкого, викария Московской епархии. С этого времени и по 1929 год он служил в Успенском соборе Коломны и жил в доме соборного протоиерея Василия Пробатова . Все время своего архипастырства на Коломенской кафедре владыка вел активную проповедническую деятельность, восстанавливал монашескую и вообще церковную, духовную жизнь, тем самым, вызывая раздражение советской власти. Коломенским ОГПУ была привлечена целая сеть осведомителей, в задачу которых входила тщательная слежка за владыкой. Многочисленные рапорты с донесениями о проповедях епископа Феодосия говорят о нестерпимой злобе как к владыке, так и к Церкви в целом. Однако в его вдохновенных речах не было никаких резких или оскорбительных выражений против существующего строя и даже простых намеков на политические обстоятельства того времени.

Однако причину для ареста все же удалось найти: в июле 1921 года в Коломне совершался ежегодный крестный ход в память избавления города от холеры и во время литургии диакон помянул всех погибших от губительныя болезни, в том числе на первом месте благоверного государя наследника цесаревича и великого князя Николая Александровича. Епископ Феодосий был сразу же арестован за поминовение членов царской фамилии. Но верующие отстояли своего епископа собрали большое число подписей под прошением председателю Московской чрезвычайной комиссии об освобождении владыки Феодосия, и властям пришлось отступить.

Получив весной 1922 года воззвание патриарха Тихона об изъятии церковных ценностей из храмов и распоряжение раздать его духовенству для оглашения во всех приходах, владыка не дал своего благословения на прочтение воззвания в храмах. Летом того же года епископ Феодосий заявил о неприятии обновленчества и стал настойчиво порицать обновленцев. В декабре 1922 года владыка был арестован по делу патриарха Тихона и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве, где он пробыл до освобождения в 1924 году, пока дело не было прекращено Верховным судом СССР.

Епископ Феодосий, где бы он ни служил, поминал только местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) и не поминал власти. Некоторая часть коломенского духовенства боялась следовать в этом за владыкой из опасения репрессий. В Коломне сложилась сложная и напряженная ситуация, и тогда владыка подал прошение митрополиту Сергию об увольнении на покой. 25 сентября 1929 года прошение было удовлетворено. Некоторые клирики, перешедшие в обновленческий раскол, оклеветали архиерея, и через месяц он был арестован и заключен в Коломенскую тюрьму. Вместе с владыкой было арестовано 18 человек в основном монахов Старо-Голутвина монастыря, единомысленных с владыкой священников, а также близких к нему мирян.

3 февраля 1930 года Коллегия ОГПУ приговорила епископа Феодосия к пяти годам ссылки в Северный край. 28 мая 1933 года его освободили, разрешив свободное проживание. Епископ Феодосий, которому тогда было уже семьдесят три года, возвратился сначала в Коломну, а затем поселился у верующих людей в селе Сушково Луховицкого района (ныне город Луховицы), неподалеку от храма Казанской иконы Божией Матери. Туда он ходил молиться до своей праведной кончины, последовавшей 3 мая 1937 года. Погребен он был за алтарём Казанского храма.

Дата рождения: 18 июля 1970 г. Страна: Россия Биография:

В 1987 г. закончил среднюю школу. В 1988-1990 гг. проходил срочную службу в рядах Советской Армии.

13 апреля 1995 г. в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры наместником обители пострижен в монашество с именем Феодосий в честь преподобного Феодосия, игумена Киево-Печерского.

19 декабря 2005 г. в храме святителя Николая Чудотворца монастыря во имя святых Царственных страстотерпцев возведен в сан игумена.

В 2008 г. закончил Московскую духовную академию.

15 марта 2011 г. в храме во имя святых Царственных страстотерпцев архиепископом Екатеринбургским Викентием вручен игуменский посох.

В 2011 г. закончил Уральскую государственную юридическую академию по специальности «Юриспруденция», закреплен соискателем на научную степень.

Решением Священного Синода от 5-6 октября 2011 г. () избран епископом Бишкекским и Киргизским.

В октябре 2011 г. защитил дипломную работу на тему «Архипастыри Екатеринбургской и Верхотурской епархии (1885-1993 гг.)» на кафедре церковной истории МДА.

Во епископа 25 ноября 2011 г. 4 декабря за Божественной литургией в Большом соборе Донского монастыря в Москве. Богослужения возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

— Бишкекский и Кыргызстанский.

Решением Священного Синода от 25 июля 2014 г. () назначен Преосвященным Исилькульским и Русско-Полянским.

Образование:

1994 г. — Московская духовная семинария.

2008 г. — Московская духовная академия.

2011 г. — Уральская государственная юридическая академия.

Епархия: Исилькульская епархия (Правящий архиерей) Научные труды, публикации: архимандрита Феодосия (Гажу) при наречении во епископа Бишкекского и Киргизского.