(лат. vulgaris - упрощенный) - понятие, введенное в обиход Энгельсом для характеристики взглядов философов материалистической ориентации начала - середины 19 в. К.Фохта (1817-1895, автора ‘Физиологических писем’ - 1845-1847); Я.Молешотта (1822-1893, автора ‘Круговорота жизни’); Л.Бюхнера (1824-1899, автора работ ‘Сила и материя’, переиздававшейся более 20 раз, ‘Природа и дух’, ‘Природа и наука’). Течение западно-европейской философии, представленное данными философами, возникло под влиянием впечатляющих успехов естествознания в 19 в. Универсальность закона сохранения материи и закона превращения энергии; возможность перенесения объяснительной схемы дарвиновского принципа эволюции на область социальных явлений; активные исследования мозга, физиологии органов чувств, высшей нервной деятельности были использованы в качестве аргументов против натурфилософии в целом и немецкой трансцендентально-критической философии, в частности. В.М. присущи биологизм, натурализм и эмпиризм при объяснении социальной жизни - классовых различий, особенностей истории народов и т.д.; эмпиризм в гносеологии, понимании природы теории; отрицание научного статуса философии; противопоставление философии и естествознания. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что соответствующая аргументация использовалась представителями В.М. в ходе полемик упрощенно. Отмечая в дискуссии с Вагнером, что ‘мысли находятся в тех же отношениях к мозгу, как желчь к печени или моча к почкам’. Фогт имел в виду наличие связи органа и его продукта, о характере же последнего - духовном или вещественном - речь не идет. (Вагнер отстаивал примитивную точку зрения, согласно которой психическое - не функция мозга, а самостоятельная субстанция, которая после смерти тела молниеносно перемещается в иное место мира, а впоследствии способна возвращаться обратно и воплощаться в новом теле.) Бюхнер при этом подчеркивал: ‘Даже при самом беспристрастном рассуждении мы не в состоянии найти аналогии и действительного сходства между отделениями желчи и мочи и процессом, производящим мысль в мозгу. Моча и желчь осязаемые, весомые, видимые и, сверх того, отбрасываемые и отпадающие вещества, выделяемые телом, мысль же или мышление, напротив того, не отделение, не отпадающее вещество, а деятельность или отправление известным образом скомбинированных в мозге веществ или их соединений... Вследствие этого ум или мысль не сама материя. Мозг не вырабатывает никакого вещества, подобно печени и почкам, но производит лишь деятельность, являющуюся высшим плодом и расцветом всяческой земной организации’. По мысли Бюхнера, в неудачном сравнении Фогта содержится правильная главная мысль: ‘Как не существует желчи без печени, точно так же нет и мысли без мозга; психическая деятельность есть функция или отправление мозговой субстанции’. В.М. не сложился в целостную философскую традицию, однако, наряду с социал-дарвинизмом, позитивизмом и др. течениями философии середины 19 в. способствовал изменению духовной и интеллектуальной атмосферы Западной Европы. С одной стороны, традиция редукции сложных психических процессов к физиологическим проявлениям работы мозга, отрицание идеальной, регулятивной, социальной природы сознания получила продолжение в конце 19-20 вв. Традиция была продолжена в принципе радикального монизма в ‘научном материализме’ (Дж. Смит, Д. Армстронг), в принципе физикализма в позитивизме и постпозитивизме, в современных вариантах теософских воззрений, биополевых концепциях сознания и др. С другой, - имела продолжение и идея Бюхнера о том, что ‘... одностороннее подчеркивание формы... так же предосудительно, как одностороннее подчеркивание материи. Первое ведет к идеализму, последнее - к материализму...’ вкупе с мыслью, согласно которой адекватное уразумение вещей ведет ‘к общему монистическому миросозерцанию’. Прямая установка на фундирование философии естествознанием не была забыта в ряде интеллектуальных течений 20 в. ГАДАМЕР (Gadamer) Ганс-Георг (р. в 1900) - немецкий философ, один из основоположников философской герменевтики. Профессор философии в Лейпциге (с 1939), ректор Лейпцигского университета (1946- 1947), профессор философии в Гейдельберге (с 1949). Основные сочинения: ‘Диалектическая этика Платона’ (1931), ‘Гёте и философия’ (1947), ‘Истина и метод’ (1960), ‘Диалектика Гегеля’ (1971), ‘Диалог и диалектика’ (1980), ‘Хайдеггеровский путь’ (1983), ‘Похвала теории’ (1984) и др. Подвергая критике методологизм наук о духе, Г. придает герменевтике универсальный характер, видя ее задачу не в том, чтобы разработать метод понимания (что имело место у Дильтей), но в том, чтобы прояснить природу этого понимания, условия, при которых оно совершается. Всеопределяющее основание герменевтического феномена Г., вслед за Хайдеггером, усматривает в конечности человеческого существования. Противопоставляя теоретико-познавательной установке понятие опыта, Г. видит в нем опыт человеческой конечности и историчности. При этом укорененность в предании, которое и должно быть испытано в герменевтическом опыте, рассматривается им как условие познания. Исходя из конечности бытия человека и принадлежности человека истории, Г. подчеркивает онтологически позитивный смысл герменевтического круга (круга понимания), а также особую значимость предструктур понимания для герменевтического процесса. В связи с чем он, в частности, реабилитирует понятие предрассудка (Vorurteil), указывая на то, что предрассудок как пред-суждение (Vor-Urteil) вовсе не означает неверного суждения, но, составляя историческую действительность человеческого бытия, выступает условием понимания. Анализируя герменевтическую ситуацию (осознавание которой Г. называет действенно-историческим сознанием), Г. опирается на понятие горизонта. ‘Горизонтность’ понимания характеризуется, согласно Г., принципиальной незамкнутостью горизонта - ввиду исторической подвижности человеческого бытия, - а также существованием только одного горизонта, обнимающего собой все, что содержит историческое сознание, так что ‘понимание всегда есть процесс слияния якобы для себя сущих горизонтов’. При этом на первый план выходит центральная проблема герменевтики - проблема применения (Anwendung). Пересматривая традиционное решение этой проблемы, Г. выделяет применение, понимание и истолкование как интегральные составные части единого герменевтического процесса и подчеркивает, что понимание включает в себя и всегда есть апплицирование подлежащего пониманию текста на ту ситуацию, в которой находится интерпретатор. Таким образом, указывает Г., понимание является не только репродуктивным, но и продуктивным отношением, что ведет к признанию плюральности интерпретации. Апеллируя к Гегелю, Г. в качестве фундамента герменевтики устанавливает абсолютное опосредование истории и истины, обусловливающее исторический характер понимания. Герменевтический феномен рассматривается Г. как своего рода диалог, который начинается с обращения к нам предания, оно выступает партнером по коммуникации, с которым мы объединены как ‘Я’ с ‘Ты’. Понимание как разговор оказывается возможным благодаря открытости навстречу преданию, которой обладает действенно-историческое сознание. Герменевтика становится у Г. онтологией, основанием которой является язык. Полагая язык в качестве среды герменевтического опыта, Г. исходит из того, что языковым (и потому понятным) является сам человеческий опыт мира. Сам мир выражает себя в языке. Философское значение герменевтического опыта состоит, по Г., в том, что в нем постигается истина, недостижимая для научною познания. Стремясь развить понятие истины, соответствующее герменевтическому опыту (формами которого являются опыт философии, опыт искусства и опыт истории), Г. обращается к понятию игры. Трактуя его в духе антисубъективизма, Г. отмечает, что игра обладает своей собственной сущностью, она вовлекает в себя игроков и держит их, и соответственно субъектом игры является не игрок, а сама игра. Основываясь на том, что понимающие втянуты в свершение истины и что герменевтическое свершение не есть наше действие, но ‘деяние самого дела’, Г. распространяет понятие игры на герменевтический феномен и делает это понятие отправной точкой в постижении того, что есть истина. (см. ‘Истина и метод’ (ГАДАМЕР).)

И.А. Медведева, А.А. Грицанов

Вульгарный материализм (лат. vulgaris – упрощенный) – понятие, введенное в обиход Энгельсом для характеристики взглядов философов материалистической ориентации начала – середины 19 в. К.Фохта (1817- 1895, автора «Физиологических писем» – 1845–1847); Я.Молешотта (1822–1893, автора «Круговорота жизни»); Л.Бюхнера (1824–1899, автора работ «Сила и материя», переиздававшейся более 20 раз, «Природа и дух», «Природа и наука»).

Течение западно-европейской философии, представленное данными философами, возникло под влиянием впечатляющих успехов естествознания в 19 в. Универсальность закона сохранения материи и закона превращения энергии, возможность перенесения объяснительной схемы дарвиновского принципа эволюции на область социальных явлений, активные исследования мозга, физиологии органов чувств, высшей нервной деятельности были использованы в качестве аргументов против натурфилософии в целом и немецкой трансцендентально-критической философии, в частности. В.М. присущи биологизм, натурализм и эмпиризм при объяснении социальной жизни – классовых различий, особенностей истории народов и т.д.; эмпиризм в гносеологии, понимании природы теории; отрицание научного статуса философии; противопоставление философии и естествознания.

Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что соответствующая аргументация использовалась представителями В.М. в ходе полемик упрощенно. Отмечая в дискуссии с Вагнером, что «мысли находятся в тех же отношениях к мозгу, как желчь к печени или моча к почкам», Фогт имел в виду наличие связи органа и его продукта, о характере же последнего – духовном или вещественном – речь не идет. (Вагнер отстаивал примитивную точку зрения, согласно которой психическое – не функция мозга, а самостоятельная субстанция, которая после смерти тела молниеносно перемещается в иное место мира, а впоследствии способна возвращаться обратно и воплощаться в новом теле.) Бюхнер при этом подчеркивал: «Даже при самом беспристрастном рассуждении мы не в состоянии найти аналогии и действительного сходства между отделениями желчи и мочи и процессом, производящим мысль в мозгу. Моча и желчь осязаемые, весомые, видимые и, сверх того, отбрасываемые и отпадающие вещества, выделяемые телом, мысль же или мышление, напротив того, не отделение, не отпадающее вещество, а деятельность или отправление известным образом скомбинированных в мозге веществ или их соединений... Вследствие этого ум или мысль не сама материя. Мозг не вырабатывает никакого вещества, подобно печени и почкам, но производит лишь деятельность, являющуюся высшим плодом и расцветом всяческой земной организации».

По мысли Бюхнера, в неудачном сравнении Фогта содержится правильная главная мысль: «Как не существует желчи без печени, точно так же нет и мысли без мозга; психическая деятельность есть функция или отправление мозговой субстанции». В.М. не сложился в целостную философскую традицию, однако, наряду с социал-дарвинизмом, позитивизмом и др. течениями философии середины 19 в. способствовал изменению духовной и интеллектуальной атмосферы Западной Европы. С одной стороны, традиция редукции сложных психических процессов к физиологическим проявлениям работы мозга, отрицание идеальной, регулятивной, социальной природы сознания получила продолжение в конце 19–20 вв.

Традиция была продолжена в принципе радикального монизма в «научном материализме» (Дж. Смит, Д. Армстронг), в принципе физикализма в позитивизме и постпозитивизме, в современных вариантах теософских воззрений, биополевых концепциях сознания и др. С другой, – имела продолжение и идея Бюхнера о том, что «... одностороннее подчеркивание формы... так же предосудительно, как одностороннее подчеркивание материи. Первое ведет к идеализму, последнее – к материализму...» вкупе с мыслью, согласно которой адекватное уразумение вещей ведет «к общему монистическому миросозерцанию». Прямая установка на фундирование философии естествознанием не была забыта в ряде интеллектуальных течений 20 в.

Фридрих Карл Христиан Людвиг Бюхнер (1824-1899) был ярчайшим представителем той младшей части философского сообщества, которая в XIX веке затеяла смену курса. В этом деле он шел в одном ряду с Контом и Марксом-Энгельсом. Правда, Маркс и Энгельс его сильно не любили и, можно сказать, постоянно поливали грязью и презрением. Все больше уста­ми Энгельса, потому что Марксу, как вы помните, в это время было неког­да - он занимался «Капиталом».

Основное- Море сознания- Слои философии- Слой 5

Энгельс же, который на четыре года родился раньше Бюхнера и на четыре года раньше его умер, ведет себя по отношению к нему, как впос­ледствии Владимир Ильич к своим политическим врагам, обзывая после­дними словами и не опускаясь до объяснений. Во всяком случае, в «Диалек­тике природы» Бюхнер обзывается «карикатурным персонажем», у которого «нет мысли», и «странствующим проповедником вульгарного материализма».

Но чем был плох Бюхнер, можно только догадываться. Впрочем, не­которые догадки можно сделать. Первую подсказку дает отношение Энгельса к Конту. Хотят того марксисты или не хотят, но Марксизм и Позитивизм - близнецы. И Конт очень во многом предвосхитил Марксизм, украв у Маркса и Энгельса славу первооткрывателей нового способа покорения мира. При этом в юности Конт был личным секретарем французского социалиста-уто­писта Сен-Симона, который был объявлен марксизмом одним из своих ис­точников. Сен-Симон, помимо своих утопических сочинений, наметил со­здать новую, так сказать, научную классификацию наук. И не создал. Конт же воплотил задумку учителя в жизнь, взяв эту его классификацию за осно­ву и развернув ее в «Курс позитивной философии». Кстати, если я правиль­но понимаю, то и сама идея положительной науки тоже была придумана Сен-Симоном.

Энгельс поминает Конта лишь три раза и походя, но крайне презри­тельно и в том смысле, что Конт украл - «списал» - свою иерархию Наук у великого и любимого учителя.

А почему, собственно говоря, мы не сомневаемся, что Сен-Симон был великим? Фокус. Никто бы его толком не знал и не помнил, если бы Марк­сизм не решил дать ему имя. Да и сейчас, имея это имя на слуху, самого Сен-Симона никто не читает и не знает. Кроме избравших быть специалис­тами, конечно. Конта сейчас тоже никто не читает, но в середине XIX века он так захватил умы, что его знали все. А те, кто не читал, все-таки приме­няли его понятие «положительной науки», как само собой разумеющееся. И пробился Конт сам, без какой-либо опоры на чужие авторитеты, хотя при этом отчетливо отдавая дань уважения своему учителю. Но и это не все.

Самое главное в этом его успехе было то, что образованные люди не просто знали о Позитивизме, как, например, об идеализме Гегеля, которо­го при этом не понимали. Нет, Позитивизм разошелся, как те самые деше­вые книжонки в лубочных изданиях, заполнявшие все русские ярмарки. Их русский крестьянин волок в свой дом вместо «высокой литературы», о чем сетует Некрасов. Позитивизм вошел одной из важнейших составных частей в тот новый молодежный жаргон, который в середине XIX века стал назы­ваться естественнонаучным языком.

Бюхнер и вся остальная компания проповедников материализма, про которых Энгельс презрительно говорит: «материализм разных Фогтов и Бюх-неров», создали вторую часть этого жаргона - естественнонаучный Матери­ализм. Он же - Материализм вульгарный.

Прошлого века означало «распространять в народе, делать доступным для на­рода» (Ефремов, Словарь иностранных слов, 1912).

Иными словами, вульгарный середины XIX века - это то же самое, что популярный в наше время. А вульгаризаторы той поры - это популяризато­ры, делающие какое-то понятие общедоступным.

Фогт, Молешот, Бюхнер были очень популярными буревестниками и провозвестниками новой эпохи - эпохи научной Философии, эпохи Есте­ственнонаучного Материализма. Это выражение более-менее знакомо всем образованным людям. Оно привычно и узнаваемо. И от этого может сложить­ся впечатление, что такая философия - естественнонаучный материализм - действительно существует. Однако едва ли всем принимающим выражение «естественнонаучный материализм» известно, что никогда не существовало такой философии или философской школы в собственном смысле слова. Это всего лишь обозначение бытового мировоззрения научной толпы.

Само название для этого явления использовал Ленин, который так име­новал «стихийное, философски-бессознательное убеждение подавляющего боль­шинства естествоиспытателей в объективной реальности внешнего мира... Широкое распространение естественно-научного материализма среди есте­ствоиспытателей - свидетельство того, что признание материальности мира вытекает из познания самой природы» (Философский словарь, 1986, с. 143).

Это означает, что никто и никогда не создавал такого философского учения, как естественнонаучный материализм. Все получилось само: стоило ученым попробовать принять научный метод, как они поняли - это дей­ственно, но позволяет исследовать мир только материалистически. Большин­ство из этих простаков всего лишь хотело познать действительность, сделав допущение, что природу можно объяснить из самой себя. Они не избирали Материализм как символ веры и не понимали, что Науки, превращаясь из отраслей знания в сообщества, становятся политическими партиями, где инакомыслие является предательством. Понять партийность Науки сразу уда­валось лишь особо одаренным, вроде Энгельса или Маркса. И они много сил положили на то, чтобы вырезать шатания ума у яйцеголовых, как звали ученых, и заставить их работать на общую цель. А начиналась эта травля вот с таких внедрявшихся в бытовое сознание мнений того же Энгельса, приви­вавших ученым последовательное естественнонаучное мировоззрение:

«Л как это трудно, доказывают нам те многочисленные естествоиспыта­тели, которые в пределах своей науки являются непреклонными материалиста­ми, а вне ее не только идеалистами, но даже благочестивыми, правоверными христианами» (Энгельс, с. 170).

Энгельс и Маркс, как в последствии Ленин, Троцкий и Сталин, - это люди систематического ума, которые шли на все ради захвата мира. Поэтому они создавали из материализма особую партийную философию - Диалек­тический Материализм. И поэтому она оказалась выкинута из умов, как только проиграла их партия. Если партия перестает быть необходимой частью на­шей жизни, то становится не нужна и ее философия.

Основное - Море сознания - Слои философии - Слой 5

Бюхнер был проще, восторженнее и ближе к народу. Его никто не по­мнит, но он живет и будет жить вечно, растворившись в научном сленге, который материалистичен просто в силу того, что задача Науки - погрузить человеческий дух в глубины материи. Зачем? Затем, чтобы сделать наш мир одним из самых плотных, инфернальных миров? Или чтобы сделать следую­щий прорыв в одухотворение материи? Вопросы без ответов. Поэтому я луч­ше вернусь к вопросу, почему же все-таки Энгельс так не любил Бюхнера.

Молодой Людвиг Бюхнер, едва получив аттестат зрелости, поступает в Высшее техническое училище, «чтобы посвятить себя изучению естествен­ных наук, а год спустя (весной 1843 года) - в Гиссенский университет, где сначала занялся общими философскими науками, а затем, по желанию своего отца,хотя и не чувствуя к тому склонности, - специально медициной <...> и вернулся в родной город, написав предварительно диссертацию на ученую сте­пень "К учению Галля об эксцитомоторной нервной системе " и защитив пуб­лично целый ряд академических тезисов, между прочим тезис о том, что "личная душа немыслима без своего материального субстрата ".

Здесь он продолжал начатую еще в Гессене радикальную политическую де­ятельность, пока усмирение восстания в Бадене не прекратило революционного движения» (Полилов, с. VII).

Об этом времени, то есть о революции 1848 года, Энгельс рассказыва­ет так:

«1848 год, который в Германии, в общем, ничего не довел до конца, произвел там полный переворот только в области философии. Устремившись в область практики и положив начало, с одной стороны, крупной промышленности и спеку­ляции, а с другой стороны, тому мощному подъему, который естествознание с тех пор переживает в Германии, и первыми странствующими проповедниками которого явились карикатурные персонажи Фогт, Бюхнер и так далее, - нация решительно отвернулась от затерявшейся в песках берлинского старогегельян-ства классической немецкой философии» (Энгельс, с. 28).

Это как раз то, о чем я и говорил - молодежь начала битву за передел собственности в философском сообществе, которое было традиционно на­целено на аристократический рынок, и начала его именно как научный популизм - популяризаторство, заигрывающее упрощенными философс­кими понятиями с революционной толпой. И это сработало:

«В 1852 году Бюхнер занял место ассистента в медицинской клинике и приват-доцента в Тюбингене. Кроме судебной медицины, он преподавал также некоторые отделы практической медицины и напечатал, помимо целого ряда специальных работ, помещенных в медицинских повременных изданиях, также и различные популярные статьи по части естествознания в журналах для всеоб­щего образования» (Полилов, с. VIII).

Успех собственных статей и книги Молешота «Круговорот жизни» на­столько окрыляют Бюхнера, что он пишет свою главную работу - «Сила и материя», вышедшую в 1855 году. Все хотели знать, что же там происходит

Глава 5. Вульгарный материализм середины XIX века

В науке, захватывающей мир, кто же нами будет править и как, поэтому попу­лярные издания шли нарасхват. Успех «Силы и материи» был так велик, что уже через несколько недель потребовалось переиздание, а потом еще и еще.

Вскоре Бюхнер бросает практику и целиком переходит на писательскую работу, а также ездит по миру с лекциями. В 1881 году он основывает «Не­мецкий союз свободомыслящих» и становится его главой. И что удивитель­но, союз растет и процветает, и даже Интернационал, возглавляемый Мар­ксом и Энгельсом, вынужден принимать этот Союз на своих конгрессах.

И при этом Бюхнер, издавая «Силу и материю» в 1855 году, умудрился сделать почти личный выпад против уже состоявшегося тогда Марксизма, покусившись на его второй источник - Людвига Фейербаха, и чуть ли не присвоил его себе:

«У нас не будет недостатка в противниках, и даже самых ожесточенных. Мы будем принимать во внимание лишь тех, которые вступят с нами в полеми­ку на почве фактов, на почве опыта; предоставим господам спекулятивным философам продолжать сражаться между собой, стоя на созданных ими сами­ми точках зрения; но пусть они не впадают в заблуждение, что они одни обла­дают философскими истинами.

"Спекуляция, - говорит Людвиг Фейербах, - это опьяненная философия; философия снова протрезвится. Тогда она будет для души тем же, чем является для тела чистая вода источника"» (Бюхнер, с. XV).

Конечно, Бюхнер здесь воюет с предшествующей Метафизикой, но так удивительно получилось, что эти его слова про врагов и нападки полностью обезоружили Энгельса, и ему оставалось только шипеть и плеваться ядовитой слюной, потому что он никогда не смог вступить в полемику с Бюхнером на почве фактов. Фактически Бюхнер был абсолютно прав с точки зрения Ма­териализма. И Энгельс не мог оспорить ничего из сказанного им. Бюхнер был виноват лишь в том, что извлек выгоду лично для себя, упростив пони­мание Науки настолько, что толпам возможного пушечного мяса после него было трудно понимать заумную теорию Диалектического материализма.

Бюхнер, как и Конт, украл славу и возможность монопольно распоря­жаться идеями, которые поражали воображение европейского человечества. Бюхнеры и Конты везде успели пролезть вперед марксистов, и за это их можно было ненавидеть, но нельзя было опровергнуть. Хуже того, ненавидя Бюхнера всеми силами души, Энгельс вынужден будет в «Диалектике при­роды» идти по его стопам. Может быть, не в самом изложении материала, но определенно в способе его подачи, точнее, в способе обработки сознания читателей. Метод обработки сознания, изобретенный еще Контом, прост и действенен.

Для этого, как вы помните, сначала надо разрушить опору заполняю­щего сознание мировоззрения. Для простолюдинов - это Религия, для лю­дей более или менее образованных - Метафизика, которую Бюхнер здесь называет «спекулятивной философией». После этого надо поразить вообра-

Основное - Море сознания - Слои философии - Слой 5

Жение людей какой-нибудь потрясающей картиной, лучше всего новым и невозможным образом Вселенского устроения, а потом внести в поражен­ное сознание части нового мировоззрения, при этом, желательно, не спуг­нув и не насторожив, чтобы не вызвать сопротивления.

Эта часть учения Конта использовала способность сознания к очище­нию. Как видите, Бюхнер вслед за Фейербахом определенно понимает это и призывает очиститься: метафизика - это опьяненная философия; философия снова протрезвится, если примет материалистическое мировоззрение. Тогда она будет для души тем же, чем является для тела чистая вода... Иными словами, материалистическое мировоззрение, если будет принято, смоет все прежние понятия, до состояния чистой доски.

Вот исходное условие, которым завершается предисловие. И ведь чита­тели понимали, что для восприятия этой совсем новой философии надо внутренне очиститься и опустошиться, без этого сопротивление не позво­лит ее понять, и ты останешься на обочине большого движения, захватив­шего все передовое человечество.

А дальше шло рассуждение, призванное усыпить сознание. Если к нему приглядеться, то вспомнится утверждение Ламетри, призывающее быть бес­пристрастным и просто посмотреть на вещи, как они есть, без всяких вы­мыслов. У Бюхнера оно используется уже как откровенное орудие вскрытия сознания.

«Мы тем лучше научимся понимать мир и природу и господствовать над ними, чем больше мы постараемся путем наблюдения, исследования и опыта познакомиться с материей в ее бесконечной силе, в ее бесконечном разнообразии. Да и сам исторический опыт дает нам очень ясные уроки в этом отношении. Благодаря трудам тех естествоиспытателей, которым совершенно неправиль­но привешивают ярлык "материализма ", наш дух оказался в состоянии загля­нуть вглубь вселенной и дать себе научные ответы на целый ряд вопросов, казав­шихся раньше неразрешимыми.

Но эти естествоиспытатели сделали еще больше. Они являются настоя­щими виновниками того, что человеческий род подымается все выше и выше в своем развитии при помощи могучей материи, законы которой нами познаны, и которую, благодаря этому, мы можем покорить себе: ведь мы заставляем материю исполнять такие работы, которые казались прежде лишь под силу гигантам и волшебникам.

Перед лицом таких успехов должно умолкнуть недоброжелательство. И как кажется, прошли уже те времена, когда обманчивый мир фантазии был людям дороже, чем действительный реальный мир.

Сколько бы святости ни напускали на себя ханжи нашего времени, все же мы прекрасно знаем, что их разговоры о загробной жизни не надо принимать всерьез» (Бюхнер, Сила и материя //Деборин, с. 511).

В этом поразительном куске есть все, начиная от того искушения, кото­рым Дьявол соблазняет Христа, и кончая диалектикой, которую пытались монополизировать марксисты. Достаточно приглядеться хоть к движению все

Глава 6. Естественнонаучное понимание сознания по Бюхнеру

Выше и выше вниз в глубины материи. Я даже не хочу разбирать его подроб­нее, просто перечитайте сами со вниманием.

Главное в зомбировании сознания - мягко войти. А затем можно и даже нужно без зазрения совести поливать грязью и топтать всех возможных врагов. Если вход удался, то чем грубее топтание иного, тем вернее оно позволяет предателям оправдать себя тем, что преданные сами виноваты - вон же они какие! И вот уже на следующих страницах появляются оскорбления, вроде:

«Эти глупцы забывают также, что дух может существовать лишь на основе организованной материи, и что нет ни одного факта, который мог бы служить хотя бы тенью доказательства возможности самостоятельного су­ществования духа вне материи. Эти глупцы, кажется, не знают, что все дей­ствующие на земле силы (а также и силы духовные, возникающие на основании определенного органического состава материи) происходят, в конечном счете, от доходящих до нас в форме света и теплоты колебаний атомов мирового эфира» (Там же, с. 512).

Какое хамство, только что все это было скромным предположением Ламетри, и вот уже: глупцы! Что, они не знают, что ли, что духа нет, а есть колебания мирового эфира! Энгельс, по крайней мере, четко заявит через 30 лет: мы еще не знаем законов природы. Бюхнер - рыцарь науки без стра­ха и упрека, точнее, сомнения - не знает осторожности и не допускает еще мысли, что его такие великие научные откровения, вроде мирового эфира, вскоре будут осмеяны как ненаучные.

А значит, даже если Науке, а точнее, ученым и удается с помощью материалистической гипотезы приближаться к пониманию действительнос­ти, попытки агитировать за Материализм всегда строятся на сказках и фан­тазиях. И поэтому обгаживать других сказочников, которые были до тебя, - это плевать в будущее. Редко удается плюнуть так далеко, чтобы никогда не догнать собственного плевка. Впрочем, Материализм был еще таким моло­дым и недальновидным в ту пору. Ко времени Энгельса и Ленина он уже значительно повзрослел и поумнел.

Но прежде чем завершить повесть о войне с Метафизикой, несколько слов о том, как Бюхнер и вульгарный Материализм понимали сознание.

Существует несколько концепций сознания:

o идеалистическая (сознание отрывается от природы и человека, ей приписывается независимое от материального носителя субстанциональное существование, она обожествляется, может быть выведена из самой себя);

o материалистическая (сознание является свойством высокоорганизованной материи, ее активной формой отображения действительности);

o дуалистическая (сознание так же первоначально, как и материя, является вечным или созданным вместе с материей);

o вульгарно-материалистическая (сознание материально, т.е. имеет не только материальное происхождение, но и материальную сущность и структуру);

Название принадлежит Фридриху Энгельсу. Возникло в период великих открытий естествознания XIX в. Теоретическим предшественником вульгарного материализма был французский материалист П. Кабанис, главными представителями - немецкие учёные К. Фохт и Л. Бюхнер, голландец Я. Молешотт. Названные авторы занимались прежде всего медициной, анатомией и физиологией; философские занятия вытекали из их научно-биологической деятельности. На возникновение вульгарного материализма повлияли дарвиновская теория эволюции, открытие органической материи. Во многом течение явилось реакцией против немецкого идеализма.

Ф. Энгельс называл их вульгарными материалистами, так как они упрощали, с его точки зрения, материалистическое миропонимание, отрицали специфику сознания, отождествляя его с материей ("мозг выделяет мысль, как печень выделяет желчь"; "нет мысли без фосфора"), отвергали необходимость разработки философии как науки. Человеческая личность объяснялась ими также физиологически ("Человек есть то, что он ест" - Молешотт). Для общественной мысли этих авторов (особенно Бюхнера) характерен социальный дарвинизм. Вульгарный материализм популяризировал достижения естествознания и атеизм.

o феноменологическая (чистое сознание, освобожденное от человеческих установок, мир является ее коррелятом, результатом конструирования и познается в процессе созерцания);

o субъективистская (сознание является чистой субъективностью, имманентностью, она абсолютна)

o структуралистская (сознание является результатом взаимодействия трех "объективностей": структуры, бессознательного и языка);

o бихевиористская (сознание - это разнообразные психические состояния, которые непременно проявляются через двигательные реакции);

o диалектико-материалистическая (идеальное является результатом отражения материального и детерминируется общественно-историческими процессами).

Структура и активность сознания.

При рассмотрении стороны сознания необходимо обращать внимание на 2 момента:

1) Сознание есть свойство высокоорганизованной материи мозга. Мозг составляет материальную основу психологических явлений. Данные естествознаний говорят о том, что сознание есть функция человеческого мозга. Мозг дифференциал на различные участки обладающих функциональным многообразием.

2) Сознание есть отражение человеком внешнего мира. Этот тезис разделяли многие мыслители. С точки зрения материального сознания это воск, который способен принимать различные формы под воздействие из вне.

Структура психики (сознания):

1) Чувственное. Отражение действительности.

2) Абстрактное - логическое отражение с помощью понятий, суждений.

3) Эмоции - это субъективные реакции человека и животного на воздействие внутреннего и внешнего раздражителей. Эмоции отражают не сами объекты, а лишь объективные отношения к человеку.

4) Воля - способность человека к выбору цели и ее реализации

5) Бессознательное - совокупность психологических процессов не представленных в сознание человека.

Сновидение

Интуиция

Случай мгновенного решения задачи

Проблема активности сознания в духовной культуре людей возникла тогда, когда убедились что не все содержание человеческих знаний сводится к чувственному восприятию людей.

В наших знаниях есть такие элементы, которые связаны с деятельностью разума, его активностью.

Активность сознания в философии Канта проявляется в существовании априорных форм чувственности и рассудка с помощью которых обрабатываются данные ощущения в результате чего возникают истины всеобщего.

Активность человеческого сознания проявляется во всех видах творческой деятельности людей: материальной и духовной.

Творчество можно определить как деятельность порождающее нечто качественно новое, ранее не существовавшее. Творчество характеризуется не повторяемостью, уникальностью и оригинальностью.

Научное творчество представляет собой взаимодействия сознательного и бессознательного, или рассудочного и интуитивного. Науку нельзя рассматривать с помощью органов чувств и разума. Дело в том, что разум лишь логически фиксирует связи между объектами, но не в состоянии выделить новые идеи. Рациональное и творческое противопоставляются друг другу. Возникает делема - или расчет-алгоритм, или творчество -вдохновение. Разум - это бухгалтер мыли, но не ее творец.

Творчество как важнейший элемент научного знания связано с неосознаваемой внутренностью человеческого мозга: интуиция, озарение, экстаз. Новые идеи и замыслы естественно подразделены размышлениями сознательного, а потом поднимаются в серу разума.

Представители творческих профессий едины в том, что ответственейшим этапом тх деятельности не осознаются, не контролируются их сознанием, волей. Решение творческих проблем происходит у них внезапно, а не строго логической цели рассуждений. Они не могут объяснить сам творческий акт. Одно явно - ему предшествовал период усердной работы.

Мышление и язык.

Язык также древен, как и сознание. Сущность языка выявляется в его двуединой функции: служить средством общения и орудием мышления.

Речь - это деятельность, процесс общения, обмена мыслями, чувствами, пожеланиями, целеполаганиями. Язык - это система содержательных, значимых форм. Он выполняет роль механизма социальной наследственности.

Обмен мыслями, переживаниями при помощи языка складывается из двух процессов: выражения мыслей и их восприятия.

Мышление - это целенаправленное, опосредованное и обобщенное отражение человеком существующих свойств в отношении вещей. Это активный процесс, направленный на постановку проблем и их решение. Практическое мышление направлено на решение частных, конкретных задач, тогда как теоретическое мышление - на отыскание общих закономерностей.

Вопрос отношения сознания и материи является основным вопросом философии. В зависимости от его решения выделяют два направления философии:. материализм - в основе многообразия мира лежит материальное начало (материя первична); идеализм - …лежит духовное начало. Согласно И сознание считается свойством или деятельностью нематериальной субстанции - души. Последняя не зависит от материи, от человеческого тела и может помимо него существовать. Таким образом, сознание считается самостоятельной сущностью не только не зависящей от материи, но и творящей материю (объективный - первичным является сознание независимо от человека; субъективный - первичным является сознание субъекта, отдельного человека). Субъективный И абсолютизирует индивидуальное сознание личности. Изучение сознания ограничивается лишь описанием отдельных элементов и их связей, т.е. нет полной картины исследования сознания. Объективный И рассматривает сознание в развернутом виде в соответствии с Ф Гегеля: *С рассматривается как общественно-историческое явление; *С - это непрерывно развивающаяся целостная система; *С понимается как активный творческий процесс. 2) Материализм всегда утверждал зависимость С от материи, при этом главную роль принадлежит материи над сознанием. Материалисты считали, что С есть только у человека. Научный материализм считает, что сознание не идеальное, а реальное явление. При этом материя не обладает свойством сознания, а обладает свойством отражения. Сознание - это высшая свойственная только человеку форма отражениям действительности, способ его отношения к миру и самому себе. С представляет собой единство психических процессов, которые участвуют в осмыслении окружающей действительности, и внутреннего мира человека. С человека - это самосознание, т е способность человека осознавать отличия своего "Я" от окружающего мира. Сознание существовало не всегда. Оно возникло в ходе исторического развития материи, усложнения ее форм, как свойство высокоорганизованной материи. С - это не углубление психики животного, а принципиально новое явление, которое появилось за счет перестройки самого организма, поэтому в основе появления С и языка лежит труд, который привел к необходимости выявлять свойства и качества предметов и использования их в своих целях, а также для передачи опыта последующим поколениям. Этим положениям противостоят положения вульгарного материализма (Ф. течение в Германии, 19 в.; Фохт, Бюхнер, Молешотт): 1) Сознание - следствие физиологических процессов, зависящие от состава пищи, климата и т.д. отождествляли психическое и соматическое (телесное), определяя мысль как секрецию головного мозга. 2).Спиноза считал, что сознание такое же необходимое свойство всей природы, как и протяжение, телесность. Нет различий между живой и неживой природой. С есть у животных и даже у неорганической материи