Токвиль демократия. Токвиль А
Национальный исследовательский университет
«Высшая школа экономики»
Бакалавриат факультета социальных наук
Департамент политической науки
Реферат по курсу
«История политических учений»
Алексис де Токвиль «Демократия в Америке»
Выполнила:
Студентка 1 курса (гр. 142)
Дорфман А. А.
Проверил:
д. ф. н., профессор
Поляков Л. В.
Москва - 2015
Произошедшие в XVIII - XIX веках революции оказали сильное влияние на развитие философской мысли, в частности, и на труды Алексиса де Токвиля. Философ задавался вопросом, почему американское общество существенно отличалось от французского. В 1831 году он отправился в США с целью исследования политической системы этой страны. На основе наблюдений, полученных им в течение поездки, Токвиль написал книгу «Демократия в Америке», в которой он изложил результаты своего исследования. Проанализировав полученные факты о политической системе Америки. философ сформировал прогноз о возможности перерастания демократического правления в деспотизм.
В своем труде Алексис де Токвиль говорит о том, что развитие деспотизма в демократическом обществе начинается в результате произвола большинства. Он утверждает, что в новом обществе люди, обретшие свободу и равенство, перестали быть связаны друг с другом кастами, сословиями и другими признаками, именно поэтому каждый из них стал заботиться о своих личных интересах, что привело к индивидуализации общества. Он говорит, что «каждый из них, взятый в отдельности, безразличен к судьбе всех прочих.». Эти свободные люди стремятся воплотить свою свободу в «маленьких и пошлых радостях».
Государство же старается обеспечить людей этими радостями. Токвиль сравнивает власть с родительской заботой именно потому, что она лишает людей необходимости думать самим, стремится к верховенству и берет на себя управление делами граждан, но при этом действует ради общего блага и позволяет людям удовлетворять свои потребности.
Таким образом, у каждого отдельного гражданина все реже появляется нужда в проявлении своей воли и, в конце концов, он перестает пользоваться свободой выбора. Токвиль утверждает, что сами люди не стремятся это исправить потому, что считают общество слабым, и так как все равны, среди них не находится кого-то, обладающего достаточным мужеством для улучшения общественного положения. Следовательно, происходит процесс усиления государственной власти и ослабления общества. Правительство устанавливает контроль над индивидами и направляет их действия, но при этом не становится тираном, а выступает по своей инициативе в их интересах. Люди же в таком обществе просто выполняют требования государства и не имеют ничего против этого, потому что чувствуют себя под его защитой.
По Платону, тираном становится один из демагогов, ведь при демократии эти люди обретают большое влияние и начинают оказывать воздействие на настроения людей в обществе путем чрезмерного внимания и даже лести. Можно сказать, что в этом аспекте теория Платона пересекается с идеями Токвиля, ведь, согласно Токвилю, государство внушает гражданам, что нет необходимости пользоваться своими свободами. Отличие теории Платона состоит в том, что демагог добивается власти путем насилия против честных и добропорядочных граждан при помощи личной охраны, данной ему народом, в то время как, по Токвилю, охранительная власть появляется в результате несостоятельности общества и работает в целом на его благо.
Согласно Платону, при уже установившейся тирании происходит передел собственности и раздача земель народу, а также приближенным демагога, что достаточно сходно с тем, что, по Токвилю, власть занимается управлением промышленностью граждан и регулирует передачу их наследства.
По Платону, тиран постоянно вынужден прибегать к легитимации своей власти: вовлекать народ в войны, чтобы люди нуждались в предводителе, а также чтобы противников своей власти можно было приравнивать к изменникам родине. Тираническая власть вообще постоянно подавляет и уничтожает людей, имеющих силы для противостояния ей, опираясь на личных ставленников из чужеземцев, а также на средства, полученные от изымания церковных сокровищ и с налогов. Реакцией общества же является возмущение и попытки отстранения тирана от власти. Токвиль же утверждает, что правитель, возглавляющий охранительную власть, не подавляет волю граждан и не уничтожает сторонников чего-то нового, а лишь направляет их мысли в другое русло и мешает им реализовывать свои идеи. Его власть не нуждается в легитимации, так как общество само осознает свою слабость и готово принять защиту государства и смириться с ее ограничениями.
Подводя итог, можно сказать, что в теории Платона и прогнозе Токвиля есть сходные черты, но различия между ними более существенны. Главным различием идей философов является то, что, согласно Токвилю, деспотия начинает свое развитие именно потому, что в этом нуждается общество. Правительство действует ради общего блага и не прибегает к открытому насилию против граждан, в то время как, по теории Платона, демагог, пришедший к власти, полностью подавляет свободу граждан и действует согласно дурным побуждениям.
У Токвиля были основания прогнозировать именно такое развитие демократии. Целью его поездки в США было изучение и описание того, как функционируют американские учреждения, появившиеся после революции, а средством этого стало посещение им американских тюрем. Токвиль восхищался американской политической системой, тем, что власть сосредотачивалась в руках большинства, главой которой были наиболее просвещенные классы. Демократические законы, а также возможность граждан подниматься по социальной лестнице вызывали у него уважение.
Но он заметил и негативные аспекты американского общества, на основе которых и сформулировал свой прогноз. Философ обратил внимание на то, что большинство имеет достаточное влияние для того, чтобы отразить любое сопротивление, объединив все силы общества. Токвиль также отмечает, что в Американском обществе ограничена свобода слова и воли. Люди, не разделяющие мысли большинства, считались чужаками, таким образом, по мнению философа, проявлялась тирания в демократии. Он также утверждает, что большинство, стоящее у власти, не дозволяет проявления критических взглядов на свои действия, именно поэтому граждане могли услышать правду лишь от иностранцев. Токвиль заметил, что среди американцев нет великих писателей, причиной чему, по его мнению, является отсутствие возможности у неверующих выразить свои мысли.
Отметив, что в Америке есть совсем незначительное число крупных политических деятелей, философ сделал вывод, что это также объясняется развивающимся деспотизмом большинства. Токвиль утверждает, что меньшинство перенимает идеи большинства, потому что отказ от его мнения приравнивается к отказу от прав гражданина и человека. Из всего выше сказанного Токвиль делает вывод, что никто не должен пользоваться всей полнотой власти для избежания перехода к деспотии.
Обратившись к истории, можно сказать, что пророчество Токвиля частично сбылось в СССР. Согласно философу, главной чертой трансформации демократии в деспотизм является отсутствие полной свободы при равенстве людей в обществе. В тоталитаризме сталинских времен можно увидеть сходства с теми аспектами, о которых говорит Токвиль. В стране абсолютно отсутствовала свобода личности, люди были лишены возможности пользоваться своей волей. Власть брала под свой контроль все дела общества, так же как, по Токвилю, «…брала на себя руководство их основными делами, управляла их промышленностью…». Но при этом, создавалась иллюзия свободы, например, проводились выборы и была создана самая демократическая Конституция в мире. Общество не чувствовало недовольства по поводу своего положения, и даже любило своего предводителя. Возвышение мудрого вождя в СССР можно соотнести с тем, что Токвиль называет «охранительной властью», ведь люди действительно чувствовали себя под защитой и были готовы выполнять любые требования власти. демократия токвиль прогноз
В заключение можно отметить, что новизна идеи Токвиля заключается в том, что источником деспотизма философ называет всепоглощающее мнение большинства, которое остается у власти благодаря обеспечению неограниченных удовольствий членам общества. В современном мире такую трансформацию демократии именуют обществом потребления.
Список литературы
Токвиль, А. де. Демократия в Америке / Пер. с франц.; Предисл. Гарольда Дж. Ласки. - М.: Прогресс, 1992.
Платон. Государство // Платон. Собрание соч. в 4-х томах. Т. 3. М.: 1994.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
«Демократия в Америке» (De la démocratie en Amérique ) - историко-политический трактат Токвиля , написанный им под впечатлением от поездки в США и Канаду в 1831 году. Считается классическим изложением идеологии либеральной демократии и «первым глубоким анализом американской политической жизни» . Первая часть была опубликована в 1835 году, вторая - в 1840.
Алексис де Токвиль и его друг Гюстав де Бомон в течение 9 месяцев 1831 года колесили по Соединённым Штатам и общались с представителями интеллектуальной элиты молодого государства. Официальной целью их поездки было изучение пенитенциарной системы США, однако Токвиля занимало децентрализованное устройство демократического общества в целом. Как действующий политик он желал перенести лучшее из американской системы на французскую почву; сопоставление родной страны с Новым светом выступает на первый план во втором томе его сочинения.
Основные идеи
Историческая концепция Токвиля состоит в том, что на смену вековой власти аристократии повсюду неизбежно приходит народовластие . Семя американской демократии он видит в братстве пуритан , которые стояли у истоков американских колоний. Наиболее привлекательная черта американского общества для Токвиля - равенство стартовых возможностей . Несколько идеализируя децентрализованное устройство США, Токвиль противопоставляет его сверхцентрализованной Франции своего времени:
Токвиль высоко оценивал достоинства федеративного государства :
Никто не способен больше меня оценить все преимущества системы федеративного устройства государства. Я вижу в ней самый верный залог процветания и свободы человечества .
Вместе с тем Токвиль видит и обратную сторону «тирании большинства » - культ материального преуспеяния, рост изоляции и отчуждения индивидов, а также упадок искусств, основными заказчиками которых традиционно выступали аристократические верхи:
Прогноз Токвиля довольно пессимистичен - всеобщее избирательное право и связанный с этим диктат широких масс «постепенно приводят к уничтожению свобод, усилению роли государства, политическому индифферентизму и стремлению граждан к опеке» .
Америка и искусство
По мнению Токвиля, искусства не могут процветать в условиях всеобщего равенства, ибо ежедневные хлопоты о благосостоянии и довольстве «заставляют людей развивать в своем сердце вкус к полезному за счет любви к прекрасному». Эта мысль об Америке как о прообразе общества будущего, где нет места искусству, встревожила европейских литераторов. Так, Флобер в одной из статей признал основной чертой жизни в США лицемерие ; в его трактовке это страна всеобщей пошлости, где «называют панталоны „невыразимыми“ и выводят теорию рабства из Библии». Первый том сочинения Токвиля произвёл глубокое впечатление и на А. С. Пушкина . В письме к Чаадаеву поэт сообщал, что находится «под горячим впечатлением от его книги и совсем напуган ею» . Свои тревожные мысли о предполагаемой тирании черни над лучшими людьми в Америке он выразил в статье «Джон Теннер », где упомянул и «славную книгу» Токвиля :
Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую - подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort ); большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и свободы...
Токвиль о России
Влияние
Первый том книги Токвиля имел огромный успех во Франции и за её пределами. Всего за несколько лет трактат был издан в Англии, Бельгии, Германии, Испании, Венгрии, Дании и Швеции. В 1841 г. Токвиль был избран членом Французской академии . Однако разлом американского общества во время Гражданской войны 1860-х годов поставил под сомнение аккуратность его прогнозов. К началу XX века Токвиль у себя на родине был практически предан забвению .
Социальные потрясения XX века возродили интерес к Токвилю с его признанием необходимости непрерывных социальных изменений в сторону демократизации. «Демократия в Америке» оказала огромное влияние на развитие социологии в Германии и в США (Макс Вебер , Георг Зиммель). В годы Холодной войны часть западного истеблишмента даже видела в Токвиле потенциальную альтернативу Марксу . В 1990-е гг. в США вошли в моду туристические поездки по маршруту Токвиля и Бомона.
См. также
- Размышления о Французской революции - классическое изложение доктрины консерватизма
- Тирания большинства - термин, впервые использованный в «Демократии в Америке»
Примечания
Категории:
- Литературные произведения по алфавиту
- Социологические исследования
- Книги 1835 года
- Книги 1840 года
- История США
- Либерализм
Wikimedia Foundation . 2010 .
- Демократический центр (Хорватия)
- Десмон, Фредерик
Смотреть что такое "Демократия в Америке" в других словарях:
ДЕМОКРАТИЯ - (от греч. demos народ, kratos власть, правление) форма правления, при которой граждане лично или через избранных представителей осуществляют право принятия (политических) решений. Д. основывается на признании народа в качестве источника власти и… … Философская энциклопедия
Демократия - Демократия. Слово Д. происходит от греческих dhmoV и kratia буквально народовластие. Им обозначаются: 1) государственное устройство,где власть принадлежит народу, или где интересы народа стоят на первомплане, и 2) самые народные массы, раз они… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
Демократия - I Слово Д. происходит от греческих δημος и κρατία буквально народовластие. Им обозначаются: 1) государственное устройство, где власть принадлежит народу или где интересы народа стоят на первом плане, и 2) самые народные массы, раз они сознанием… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
ДЕМОКРАТИЯ - (греч. dnmokratia, букв. власть демоса, т. е. народа, народовластие) одна из форм гос ва, при к рой власть либо формально юридически (в эксплуататорских гос вах), либо юридически и фактически (в гос вах социалистич. типа) принадлежит народу, а… … Советская историческая энциклопедия
Демократия в США - Здание Капитолия в Вашингтоне … Википедия
Демократия - (Democracy) Понятие демократии, возникновение и формы демократии Информация о понятии демократии, возникновение и формы демократии, развитие и принципы демократии Содержание Термин “демократия” происходит от греческого слова… … Энциклопедия инвестора
Либеральная демократия - Демократия Ценности Законность · Равенство Свобода · Права человека … Википедия
Христианская демократия - (Christian democracy) Послевоенное политическое движение, достигшее успехов в Западной Европе и, в меньшей степени, в Латинской Америке. Ее социологические и идеологические истоки восходят к XIX в. – периоду мобилизации католиков в ответ на… … Политология. Словарь.
СУВЕРЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ - образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно государствообразующей нацией во всем ее многообразии и целостности ради определения собственной исторической судьбы,… … Большая актуальная политическая энциклопедия
Национальный исследовательский университет
«Высшая школа экономики»
Бакалавриат факультета социальных наук
Департамент политической науки
Реферат по курсу
«История политических учений»
Алексис де Токвиль «Демократия в Америке»
Выполнила:
Студентка 1 курса (гр. 142)
Дорфман А. А.
Проверил:
д. ф. н., профессор
Поляков Л. В.
Москва - 2015
Произошедшие в XVIII - XIX веках революции оказали сильное влияние на развитие философской мысли, в частности, и на труды Алексиса де Токвиля. Философ задавался вопросом, почему американское общество существенно отличалось от французского. В 1831 году он отправился в США с целью исследования политической системы этой страны. На основе наблюдений, полученных им в течение поездки, Токвиль написал книгу «Демократия в Америке», в которой он изложил результаты своего исследования. Проанализировав полученные факты о политической системе Америки. философ сформировал прогноз о возможности перерастания демократического правления в деспотизм.
В своем труде Алексис де Токвиль говорит о том, что развитие деспотизма в демократическом обществе начинается в результате произвола большинства. Он утверждает, что в новом обществе люди, обретшие свободу и равенство, перестали быть связаны друг с другом кастами, сословиями и другими признаками, именно поэтому каждый из них стал заботиться о своих личных интересах, что привело к индивидуализации общества. Он говорит, что «каждый из них, взятый в отдельности, безразличен к судьбе всех прочих.». Эти свободные люди стремятся воплотить свою свободу в «маленьких и пошлых радостях».
Государство же старается обеспечить людей этими радостями. Токвиль сравнивает власть с родительской заботой именно потому, что она лишает людей необходимости думать самим, стремится к верховенству и берет на себя управление делами граждан, но при этом действует ради общего блага и позволяет людям удовлетворять свои потребности.
Таким образом, у каждого отдельного гражданина все реже появляется нужда в проявлении своей воли и, в конце концов, он перестает пользоваться свободой выбора. Токвиль утверждает, что сами люди не стремятся это исправить потому, что считают общество слабым, и так как все равны, среди них не находится кого-то, обладающего достаточным мужеством для улучшения общественного положения. Следовательно, происходит процесс усиления государственной власти и ослабления общества. Правительство устанавливает контроль над индивидами и направляет их действия, но при этом не становится тираном, а выступает по своей инициативе в их интересах. Люди же в таком обществе просто выполняют требования государства и не имеют ничего против этого, потому что чувствуют себя под его защитой.
По Платону, тираном становится один из демагогов, ведь при демократии эти люди обретают большое влияние и начинают оказывать воздействие на настроения людей в обществе путем чрезмерного внимания и даже лести. Можно сказать, что в этом аспекте теория Платона пересекается с идеями Токвиля, ведь, согласно Токвилю, государство внушает гражданам, что нет необходимости пользоваться своими свободами. Отличие теории Платона состоит в том, что демагог добивается власти путем насилия против честных и добропорядочных граждан при помощи личной охраны, данной ему народом, в то время как, по Токвилю, охранительная власть появляется в результате несостоятельности общества и работает в целом на его благо.
Согласно Платону, при уже установившейся тирании происходит передел собственности и раздача земель народу, а также приближенным демагога, что достаточно сходно с тем, что, по Токвилю, власть занимается управлением промышленностью граждан и регулирует передачу их наследства.
По Платону, тиран постоянно вынужден прибегать к легитимации своей власти: вовлекать народ в войны, чтобы люди нуждались в предводителе, а также чтобы противников своей власти можно было приравнивать к изменникам родине. Тираническая власть вообще постоянно подавляет и уничтожает людей, имеющих силы для противостояния ей, опираясь на личных ставленников из чужеземцев, а также на средства, полученные от изымания церковных сокровищ и с налогов. Реакцией общества же является возмущение и попытки отстранения тирана от власти. Токвиль же утверждает, что правитель, возглавляющий охранительную власть, не подавляет волю граждан и не уничтожает сторонников чего-то нового, а лишь направляет их мысли в другое русло и мешает им реализовывать свои идеи. Его власть не нуждается в легитимации, так как общество само осознает свою слабость и готово принять защиту государства и смириться с ее ограничениями.
Подводя итог, можно сказать, что в теории Платона и прогнозе Токвиля есть сходные черты, но различия между ними более существенны. Главным различием идей философов является то, что, согласно Токвилю, деспотия начинает свое развитие именно потому, что в этом нуждается общество. Правительство действует ради общего блага и не прибегает к открытому насилию против граждан, в то время как, по теории Платона, демагог, пришедший к власти, полностью подавляет свободу граждан и действует согласно дурным побуждениям.
У Токвиля были основания прогнозировать именно такое развитие демократии. Целью его поездки в США было изучение и описание того, как функционируют американские учреждения, появившиеся после революции, а средством этого стало посещение им американских тюрем. Токвиль восхищался американской политической системой, тем, что власть сосредотачивалась в руках большинства, главой которой были наиболее просвещенные классы. Демократические законы, а также возможность граждан подниматься по социальной лестнице вызывали у него уважение.
Но он заметил и негативные аспекты американского общества, на основе которых и сформулировал свой прогноз. Философ обратил внимание на то, что большинство имеет достаточное влияние для того, чтобы отразить любое сопротивление, объединив все силы общества. Токвиль также отмечает, что в Американском обществе ограничена свобода слова и воли. Люди, не разделяющие мысли большинства, считались чужаками, таким образом, по мнению философа, проявлялась тирания в демократии. Он также утверждает, что большинство, стоящее у власти, не дозволяет проявления критических взглядов на свои действия, именно поэтому граждане могли услышать правду лишь от иностранцев. Токвиль заметил, что среди американцев нет великих писателей, причиной чему, по его мнению, является отсутствие возможности у неверующих выразить свои мысли.
Отметив, что в Америке есть совсем незначительное число крупных политических деятелей, философ сделал вывод, что это также объясняется развивающимся деспотизмом большинства. Токвиль утверждает, что меньшинство перенимает идеи большинства, потому что отказ от его мнения приравнивается к отказу от прав гражданина и человека. Из всего выше сказанного Токвиль делает вывод, что никто не должен пользоваться всей полнотой власти для избежания перехода к деспотии.
Обратившись к истории, можно сказать, что пророчество Токвиля частично сбылось в СССР. Согласно философу, главной чертой трансформации демократии в деспотизм является отсутствие полной свободы при равенстве людей в обществе. В тоталитаризме сталинских времен можно увидеть сходства с теми аспектами, о которых говорит Токвиль. В стране абсолютно отсутствовала свобода личности, люди были лишены возможности пользоваться своей волей. Власть брала под свой контроль все дела общества, так же как, по Токвилю, «…брала на себя руководство их основными делами, управляла их промышленностью…». Но при этом, создавалась иллюзия свободы, например, проводились выборы и была создана самая демократическая Конституция в мире. Общество не чувствовало недовольства по поводу своего положения, и даже любило своего предводителя. Возвышение мудрого вождя в СССР можно соотнести с тем, что Токвиль называет «охранительной властью», ведь люди действительно чувствовали себя под защитой и были готовы выполнять любые требования власти. демократия токвиль прогноз
В заключение можно отметить, что новизна идеи Токвиля заключается в том, что источником деспотизма философ называет всепоглощающее мнение большинства, которое остается у власти благодаря обеспечению неограниченных удовольствий членам общества. В современном мире такую трансформацию демократии именуют обществом потребления.
Список литературы
Токвиль, А. де. Демократия в Америке / Пер. с франц.; Предисл. Гарольда Дж. Ласки. - М.: Прогресс, 1992.
Платон. Государство // Платон. Собрание соч. в 4-х томах. Т. 3. М.: 1994.
Теги: Алексис де Токвиль "Демократия в Америке" Реферат Философия
Основным пунктом миросозерцания выдающегося французского историка и политолога Алексиса де Токвиля является свобода личности. Принадлежа с этой стороны к школе либералов и разделяя ее веру в спасительность физиократического принципа «laissez faire, laissez passer» в экономике, Токвиль видит, однако, другие ее недостатки и понимает, что в обеспечении свободы главную роль играет вековое воспитание народа, что одни конституционные учреждения по образцу английских еще недостаточны для этой цели.
В книге «Демократия в Америке» Токвиль указал те средства, которые могут упрочить и обеспечить свободу в государственном строе. По мнению Токвиля, со времени средних веков европейское общество переживает глубокую и беспрерывную демократическую революцию. Аристократия падает, сословные неравенства сглаживаются, классы уравниваются. Этот демократический поток идет неудержимо, все усиливаясь; низвергнув уже аристократию и короля, он, очевидно, не остановится и перед буржуазией. Народы стремятся к свободе и равенству; полное осуществление обоих принципов – идеал демократии. Но, любя свободу, демократические народы лучше понимают и выше ценят прелести равенства. Поэтому они иногда согласны пожертвовать свободой для сохранения равенства.
Портрет Алексиса де Токвиля. Художник Т. Шассерьо, 1850
Но, по мысли Алексиса де Токвиля, равенство, прямо не противореча свободе, развивает в обществе наклонности, грозящие установлением деспотизма. Обособляя людей друг от друга, равенство развивает в них партикуляризм и эгоизм. Увеличивается страсть к наживе, люди равнодушно относятся к общественным интересам и, устраняясь от общественной жизни, предоставляют все новые права правительству, лишь бы оно обеспечивало порядок и спокойствие. Государственная власть усиливается и проникает все глубже в жизнь общества; личность попадает все в большую зависимость. Местное самоуправление уничтожается и заменяется административной централизацией. Вместо демократии устанавливается всемогущая, абсолютная тирания народного большинства. Токвиль считал, что признаки такой эволюции можно было наблюдать в современной ему Америке (Соединённых Штатах).
Процесс этот, полагал Токвиль, идет еще скорее, если демократии приходится вести войны, которые особенно опасны для свободы, так как требуют сосредоточения всех сил государства. А от тирании большинства до единоличного деспотизма – один только шаг. Талантливый полководец всегда может при помощи армии захватить власть, и народ, привыкший повиноваться центральному правительству, охотно откажется от участия в правлении, лишь бы его новый господин обеспечил порядок и покровительствовал обогащению. Таким путем равенство может привести не к демократии, а к деспотизму – как уже и было в конце французской революции, при установлении империи Наполеона .
Книга Алексиса де Токвиля «Демократия в Америке». Нью-йоркское издание 1838 г.
Токвиль считает, что единственное средство, которое может предотвратить такой исход, – сама свобода: она отрывает людей от материальных интересов, соединяет и сближает их, ослабляет их эгоизм. Существенную помощь ей может оказать религия, действующая в том же направлении. Но одного конституционного устройства, соединенного притом с бюрократической централизацией, явно недостаточно – это только «приделывание головы свободы к телу раба». Необходима широкая децентрализация власти при сохранении за центральным правительством minimum"a необходимых прав. Для большого государства поэтому лучшая форма – федерация. Бюрократическая опека должна быть заменена местным самоуправлением, этой школой политического воспитания народа. Необходимы полная независимость судов и подсудность должностных лиц обыкновенным судам как гарантия против произвола администрации. Гарантией против произвола законодательства служит право суда объявлять закон противоречащим конституции. На страницах «Демократии в Америке» Токвиль ратует также за суд присяжных, развивающий в народе правосознание и чувство законности. Наконец, полная свобода печати и свобода ассоциаций является лучшим средством борьбы с тиранией большинства.
Конечно, главным условием для поддержания истинной демократии являются не учреждения, а привычки и нравы. Но, по мнению Токвиля, учреждения в свою очередь влияют на развитие соответственных нравов и обычаев, и применение указанных средств может парализовать вредные наклонности демократии и способствовать упрочению свободы.
Французский историк и публицист Алексис де Токвиль (1805-1859) приехал в Соединенные Штаты Америки в апреле 1831 г. для изучения американской пенитенциарной системы. Однако истинной целью его поездки в США было написание книги об американском обществе. Жизнь американцев привлекала всеобщее внимание, но в Европе о ней было еще мало известно. Занимаясь вместе со своим другом Г. де Бомоном изучением американских тюрем, Токвиль интересовался и другими сторонами жизни Америки. Он посетил большинство регионов страны и познакомился со многими видными американцами. Беседы с ними дали Токвилю богатый материал для понимания американской действительности, американской политической системы, социальных и расово-этнических проблем, особенностей «американского образа жизни» и «американского характера». Токвиль имел также возможность ознакомиться со множеством документов, которые оказали ему неоценимую помощь в лучшем понимании того, что он видел собственными глазами.
По возвращении во Францию Токвиль работал над своей книгой, «О демократии в Америке» несколько лет. Первый том, состоявший из двух частей был опубликован в 1835 г.; второй, состоявший из четырех частей – в 1840 г. На протяжении многих десятилетий книга Токвиля оставалась одним из наиболее фундаментальных трудов, посвященных Соединенным Штатам и изданных в Европе.
В настоящее издание включен отрывок из первой части книги Токвиля который, помимо философско-политических взглядов автора, содержит заслуживающие внимание характеристики политической и социальной жизни Соединенных Штатов в первой трети XIX в., основанные на личных наблюдениях и выводах автора.
Отличие Конституции Соединенных Штатов Америки от всех прочих федеральных конституций
На первый взгляд, американская федерация похожа на все прочие федерации – Между тем она отличается от всех прочих. – Причины этого. – В чем заключаются отличия американской федерации от всех остальных. – Американское правительство нельзя считать федеральным в чистом виде, оно, скорее, является общенациональным правительством с ограниченными полномочиями.
Соединенные Штаты Америки не были первым и единственным примером государственного федеративного устройства. Даже не ссылаясь на древние времена, можно привести несколько примеров в современной Европе: Швейцария, Германская империя, республика Нидерланды либо были, либо продолжают оставаться федерациями.
Изучая Конституции этих весьма несхожих между собой стран, можно не без удивления отметить, что власть, которой они наделяют федеральное правительство, во многом напоминает ту, которую американская Конституция предоставляет Правительству Соединенных Штатов. Как и американская Конституция, они передают центральной власти право заключать мир и объявлять войну, право набирать войско и взимать налоги с населения, заботиться об удовлетворении общественных потребностей и регулировать общенациональные интересы. <...>
Американские штаты, вошедшие в Союз в 1789 году, дали свое согласие не только на то, чтобы федеральное правительство издавало для них законы, но и на то, чтобы оно само приводило эти законы в исполнение. <...>
В Америке Союз управляет не штатами, а простыми гражданами. Когда федеральное правительство намеревается собрать налоги, оно обращается не к властям Массачусетса, а к каждому жителю этого штата. Прежние федеральные правительства имели дело с целыми народами, тогда как американский Союз – с отдельными личностями. Сила, которой он обладает, не взята взаймы, но присуща ему самому. Он имеет своих собственных правителей, свои суды, своих судебных чиновников и свою армию.
Безусловно, национальный дух, общность чувств, провинциальные предрассудки каждого штата приводят к определенному сужению сферы влияния федерального правительства подобного устройства, а также к возникновению своеобразных очагов сопротивления его воле; имея лишь Ограниченные полномочия верховной власти, такое правительство не может быть столь же могущественным, как то, которое обладает этой властью в полном объеме; однако именно в этом и заключается недостаток, присущий федеративной системе правления.
В Америке каждый штат имеет гораздо меньше возможностей и поводов оказывать сопротивление центру. Ну а если все же подобная мысль и возникнет в штате, то он может осуществить ее, только открыто отказываясь подчиняться законам Союза, нарушая привычное функционирование судебной власти, поднимая знамя бунта, – словом, он должен принять самые крайние меры, на что люди обычно долгое время не решаются. <...>
В американском Союзе... федеральное правительство может делать все, на что оно имеет право. <...>
В Америке федеративные штаты, прежде чем добиться независимости, в течение длительного времени входили в состав одной целостной империи, и у них еще окончательно не сложилась привычка полностью управлять самими собой, а национальные предрассудки еще не смогли пустить там глубокие корни; во всех этих штатах по сравнению с остальным миром было больше образованных людей, поэтому те страсти, которые обычно будоражат людей, заставляя их сопротивляться расширению федеральной власти, ощущались в этих штатах значительно слабее, мм II великие политические деятели страны боролись с подобными страстями. Почувствовав болезнь, американцы немедленно и решительно отыскали средство для ее лечения: они переделали законы и спасли свою страну.
Преимущества федеративной системы вообще и её особое значение для Америки
Чувство счастья и свободы, испытываемое маленькими нациями. – Могущество больших наций. – Великие державы стимулируют развитие цивилизации. – Сила страны нередко является главной предпосылкой ее процветания. – Задача федеративной системы государственного устройства заключается в соединении тех преимуществ, которыми обладают народы, живущие как на больших, так и на малых территориях. – Преимущества данной системы для Соединенных Штатов. – Законы существуют для населения, а не население для законов. – Предприимчивость, прогресс, склонность к свободе и умение ее использовать, присущие американцам. – Общественное сознание Союза есть не что иное, как отражение в сжатом виде провинциального патриотизма. – Предметы и идеи свободно обращаются в пределах территории Соединенных Штатов. – Союз свободен и счастлив, словно маленькая страна, и вместе с тем его уважают как страну большую.
В маленьких странах общество относится с большим вниманием к каждой мелочи, люди стремятся улучшить буквально все; а так как устремлениям народа существенно препятствует его слабость, то все усилия и средства практически целиком направляются на улучшение благосостояния страны, а не растрачиваются понапрасну в погоне за славой. Более того, поскольку возможности каждого в этих государствах ограниченны, то ограниченны в равной степени и сами желания. Скромные состояния делают всех приблизительно равными; нравы там просты и миролюбивы. Принимая все это во внимание и учитывая разный уровень нравственности и просвещенности населения, можно сказать, что в маленьких странах народ живет обеспеченнее и спокойнее, чем в больших. <...>
Таким образом, маленькие страны во все времена были колыбелью политической свободы. И тот факт, что большинство из них, становясь более крупными, теряло эту свободу, говорит о том, что обладание свободой больше зависит от малого размера страны, нежели от характера населяющего ее народа.
В мировой истории нет примера крупного государства, которое в течение продолжительного времени оставалось бы республикой 15 ; это дает повод утверждать, что подобное и вовсе невозможно... С уверенностью можно сказать лишь то, что крупная республика неизменно будет подвергаться гораздо большей опасности, нежели маленькая.
Все гибельные для республик страсти возрастают пропорционально росту их территорий, в то время как добродетели, служащие им опорой, вовсе не увеличиваются в той же прогрессии.
Честолюбивые устремления отдельных лиц нарастают вместе с укреплением могущества государства; сила партий увеличивается в зависимости от важности тех целей, которые они ставят перед собой; однако любовь к отечеству, которая должна оказывать противодействие всем этим разрушительным страстям, не становится сильнее в большой республике по сравнению с малой. Легко доказать, что в большой республике это чувство менее глубоко и менее сильно. Огромные богатства и крайняя нищета, столичные города, падение нравов, рост индивидуализма, разброс интересов – таковы опасности, ежедневно порождаемые большим государством. Многие из этих факторов не причиняют никакого вреда существованию монархии, напротив, некоторые из них могут даже способствовать ее долголетию. Кстати говоря, в монархиях сила правительства заключается в нем самом, оно использует народ и в то же время не зависит от него; чем многочисленнее народ, тем сильнее монарх. Республиканское же правительство может противостоять этим опасностям лишь при поддержке большинства населения. Между тем эта опора правительства нисколько не больше, вообще говоря, в крупной республике по сравнению с маленькой. Следовательно, в то время как средства воздействия непрестанно увеличиваются в количестве и в мощи, противодействующая сила остается неизменной. Можно даже сказать, что она сокращается, потому что по мере роста численности населения и дифференциации образа мышления и интересов формирование прочного большинства становится соответственно все более и более сложным. <...>
Вместе с тем большие государства располагают и своими особыми преимуществами, которые нельзя не признавать.
В этих государствах стремление к власти у обыкновенных людей выражено сильнее, чем в других местах, да и любовь к славе здесь проявляется заметнее в тех душах, для которых рукоплескания многочисленного народа являются достаточным вознаграждением за их дела и в каком-то смысле поднимают их в собственных глазах. То обстоятельство, что мысль здесь более быстродейственна и могущественна, идеи обращаются свободнее, столичные города представляют собой огромные интеллектуальные центры, в которых сходятся, сверкая, все лучи человеческого разума, объясняет нам, почему в крупных странах по сравнению с маленькими развитие просвещения и общий прогресс цивилизации идут более быстрыми темпами. Следует также добавить, что важные открытия нередко требуют такого уровня развития национальных сил, который правительство маленького народа обеспечить не в состоянии; у крупных наций правительство генерирует больше общих идей, решительнее освобождается от прежней рутины и местного эгоизма. Его проекты талантливее, а действия смелее.
Благосостояние малых стран бывает более полным и всеобъемлющим до тех пор, пока они живут в мире; когда же начинаются войны, они приносят им значительно больший ущерб, нежели крупным государствам, отдаленность границ которых дает иногда возможность массам людей оставаться в течение столетий вне непосредственной опасности, и поэтому мни них война несет тяготы, но не разрушения. <...>
Именно для того, чтобы соединить воедино те преимущества, которыми обладают как большие, так и маленькие страны, и была создана федеративная система.
Достаточно бегло взглянуть на Соединенные Штаты Америки, чтобы заметить все те выгоды, которые они получили, установив у себя эту систему.
В крупных странах с централизованной властью законодатель вынужден придавать законам единообразный характер, который не отражает разнообразия местных условий и обычаев: не будучи осведомлен в частностях, он может исходить лишь из самых общих правил. В этих обстоятельствах людям приходится по необходимости приспосабливаться к законам, потому что сами законы совершенно не учитывают потребностей и обычаев людей, что является важной причиной беспорядков и всяческих неприятностей.
Подобных несуразиц не существует в странах с федеративным устройством: конгресс принимает основные законы, регулирующие жизнь общества, а местные законодатели занимаются ею в деталях.
Трудно себе даже представить, в какой мере такое разделение полномочий верховной власти способствует благополучию штата, входящего в состав Союза. В этих маленьких обществах, которым не нужно ни заботиться о своей защите, ни стремиться к увеличению своей территории, вся сила государственной власти и вся энергия людей нацелена на улучшение их внутреннего положения. Центральное правительство каждого штата, находясь в непосредственной близости от своих граждан, ежедневно получает сведения о тех нуждах, которые возникают в обществе; в результате каждый год предлагаются новые планы, которые обсуждаются на собраниях общин или на заседаниях законодательных органов штатов и публикуются в прессе, вызывая всеобщий интерес граждан и стимулируя их деятельность и усердие. Это стремление к совершенствованию постоянно присутствует в жизни американских республик, не нарушая, однако, их спокойствия; честолюбивая погоня за властью уступает здесь места любви к благополучию; это более обывательское, но одновременно и менее опасное чувство. В Америке повсюду распространено убеждение в том, что существование и прочность республиканских форм правления в Новом Свете зависят от существования и прочности федеративной системы. <...>
В федерации американских штатов нет тех проблем, которые обычно свойственны многочисленным скоплениям людей. Союз по своей территории является большой республикой; однако его можно было бы в определенном смысле приравнять к маленькой республике, потому что в ведении его правительства сосредоточено весьма незначительное число вопросов. Его действия важны, но редко имеют место. А так как Союз обладает ограниченной и неполной верховной властью, то использование им этой власти отнюдь не угрожает свободе и не порождает неуемных стремлений к всемогуществу и сенсациям, столь пагубным для больших республик. Поскольку в Соединенных Штатах нет общего центра, в котором все должно неизбежно сводиться воедино, то здесь не возникает ни огромных столичных городов, ни громадных состояний, ни глубокой нищеты, ни внезапных революций. Политические страсти, вместо того чтобы, подобно пожару, мгновенно распространяться по всей территории страны, перегорают в замкнутом мире интересов и страстей каждого штата.
Вместе с тем в пределах Союза предметы и идеи циркулируют совершенно свободно, как внутри единого народа. Ничто не препятствует здесь духу предпринимательства. Федеральное правительство постоянно притягивает к себе всех талантливых и знающих людей. Внутри Союза царит прочный мир, как в стране, подчиненной единой власти. Кроме того, Союз стоит в ряду самых могущественных государств земного шара; его побережье длиной в 800 лье открыто для внешней торговли, и, держа в своих руках ключи от целого мира, он заставляет уважать свой флаг на самых отдаленных морских окраинах.
Союз свободен и счастлив, как маленькая страна, но славен и силен, как большая.
Причины, по которым система федеративного устройства не может быть введена у всех народов, а также причины, понудившие англоамериканцев принять эту систему
Любая федеративная система имеет недостатки, которые законодатель не в силах преодолеть. – Сложность всякой федеративной системы. – Она требует от граждан повседневного приложения их разума. – Практические штыки американцев в делах государственного управления. – Относительная слабость правительства Союза – еще один порок, присущий федеративной системе. – Американцы ослабили отрицательные последствия этого порока, но не смогли окончательно ликвидировать его. – Верховная власть отдельных штатов, на первый взгляд, слабее, чем верховная власть Союза, в действительности же она сильнее. – Почему. – У народов, входящих в федерацию, должны существовать еще и естественные причины их объединения в Союз. – Каковы эти причины у англоамериканцев. – Штаты Мэн и Джорджия, удаленные друг от друга на 400 лье, связаны между собой более естественными узами, нежели Нормандия и Бретань. – Война – наибольшая угроза для федераций. – Это доказывает пример самих Соединенных Штатов. – У американского Союза нет повода опасаться большой войны. – Почему. – Опасности, которые грозили бы народам Европы в том случае, если бы они ввели у себя систему федеративного устройства наподобие американской.
Среди пороков, свойственных любой федеративной системе, самым явным является сложность используемых в ее рамках средств. При такой системе неизбежно возникают две верховные власти. Законодатель может мниться того, чтобы эти власти были по возможности равноправны, чтобы их действия были просты, а сфера их компетенции четко определена. Вместе с тем он не может ни объединить их воедино, ни помешать их соприкосновению в определенных точках.
Следовательно, федеративная система в любом случае строится на весьма сложной теории, применение которой на практике требует повседневного осмысленного участия в этом граждан. <...>
Рассматривая Конституцию Соединенных Штатов, наиболее совершенную из всех известных человечеству федеральных Конституций, напротив, становится страшно от того огромного объема всевозможных знаний и той проницательности, которыми предположительно должны обладать граждане, для руководства которыми создана эта Конституция. Управление Союзом практически полностью построено на фантазии законодателей. Союз как идеальная страна, строго говоря, существует лишь в умах людей, причем лишь разум может на деле постичь ее реальный размах и пределы ее возможностей.
Даже если общая теория вполне понятна, все равно остаются трудности ее применения на практике. А эти трудности бесчисленны, потому что верховная власть Союза настолько сливается с верховной властью штатов, что, на первый взгляд, невозможно определить грань между ними. В подобной структуре управления все условно и искусственно, и она может подойти только тому народу, который привык долгое время управлять своими делами самостоятельно и в среде которого политические науки доступны даже самым низшим слоям общества. <...>
Конституция Соединенных Штатов похожа на те прекрасные творения человечества, которые одаривают славой и богатством своих изобретателей, оставаясь меж тем бесплодными в чужих руках. <...>
Второй и наиболее гибельный из всех пороков, который я считаю присущим самой федеративной системе государственного устройства, состоит в относительной слабости правительства Союза.
Принцип, на котором строятся все федерации, заключается в разделении полномочий верховной власти. Законодатели добиваются того, что это разделение становится мало заметным или даже какое-то время не ощущается вовсе, но уничтожить его полностью они не могут. Однако раздробленная верховная власть всегда будет более слабой, нежели целостная.
При рассмотрении Конституции Соединенных Штатов убеждаешься, с каким искусством американцы, ограничив власть федерального правительства, тем не менее смогли придать ему внешний вид и даже, до известной степени, силу, присущую общенациональному правительству.
Поступив таким образом, законодатели Союза смягчили последствия свойственного всем федерациям недостатка, но они были не в состоянии окончательно ликвидировать его.
Было отмечено, что американское правительство совершенно не обращается к штатам, но доводит свои распоряжения непосредственно до граждан, подчиняя каждого из них в отдельности своей коллективной воле.
Но если вдруг федеральный закон резко нарушит интересы какого-либо штата, можно ли в этом случае опасаться, что каждый гражданин этого штата примет решение поддержать того, кто откажется повиноваться закону? Ведь тогда задетыми Союзом одновременно и в одинаковой степени окажутся все жители штата, поэтому федеральное правительство напрасно будет стараться побороть каждого из них поодиночке: они инстинктивно почувствуют необходимость объединиться, чтобы успешно защитить свои интересы, и найдут готовую опору в той верховной власти, которая предоставлена их штату. Вымысел исчезнет, чтобы уступить место реальности, и тогда можно будет увидеть, как организованная власть части территории страны вступит в сражение с центральной властью.
То же самое можно сказать и о федеральном правосудии. Если в ходе рассмотрения дела какого-либо частного лица федеральный суд нарушит один из важных законов штата, это неизбежно повлечет если не открыто, то по крайней мере вполне реальную борьбу между штатом, оскорблённым в лице своего гражданина, и Союзом, представляемым своим судом. <...>
Таким образом, американские законодатели добились того, чтобы столкновения между двумя властями стали наименее вероятными, в то же время не уничтожив побудительных причин этих столкновений.
Более того, можно сказать, что они не сумели обеспечить федеральным властям преимущество в случае такого столкновения.
Они передали в распоряжение Союза деньги и солдат, тогда как штаты сохранили в своем арсенале любовь и заинтересованность народа.
Верховная власть Союза есть нечто абстрактное, она связана с внешним миром весьма слабыми связями. Верховная же власть штатов охватывает все, ее легко понять, а ее деятельность ощущается постоянно. Первая из них – нововведение, вторая же родилась одновременно с самим народом.
Верховная власть Союза – это произведение искусства. Верховная власть штатов – совершенно естественное явление, существующее само по себе, без усилий, как, скажем, авторитет отца семейства.
Верховная власть Союза касается людей лишь в связи с наиболее важными общенациональными интересами; она олицетворяет для них огромное, но далекое отечество, вызывающее неясные и неопределенные чувствa. Верховная власть штата, напротив, доходит до каждого из граждан и в известной степени вмешивается во все мелочи его жизни. Именно эта власть охраняет собственность этого гражданина, его свободу и его жизнь, именно ей он обязан своим благополучием и своими невзгодами. Её опорой являются воспоминания людей, их привычки, местные предрассудки, провинциальный и семейный индивидуализм – словом, все то, что и превращает привязанность к своему отечеству в столь мощное чувство в сердце человека. Как после этого сомневаться в преимуществах этой власти?
Раз законодатели не могут помешать опасным столкновениям между двумя верховными властями, которые сформировались в рамках федеративной системы, то им, следовательно, необходимо к мерам по предотвращению вооруженных выступлений народов, объединенных в федерацию, добавить специальные действия, которые могли бы обеспечить мирную жизнь этих народов.
Из этого следует, что договоренность о федеральном устройстве окажется недолговечной, если у народов, на которые она распространяется, нет определенных стимулов для объединения, способствующих улучшению их совместной жизни и облегчению задач, стоящих перед правительством.
Таким образом, стабильность государства при федеративном устройстве невозможно обеспечить лишь путем использования дельных законов – для этого нужны также и благоприятные обстоятельства.
Все народы, которые когда-либо объединялись в федерации, имели ряд общих интересов, служивших как бы разумной основой их ассоциации.
Однако, помимо материальных интересов, человеку свойственны мысли и чувства. Для того чтобы федерация просуществовала длительное время, одинаково необходимо как равенство в уровнях развития различных составляющих ее народов, так и равенство их потребностей. <...>
В Соединенных Штатах существует одно обстоятельство, которое значительно облегчает деятельность федерального правительства. Различные штаты не только имеют достаточно сходные интересы, общее происхождение и общий язык, но также стоят на одной ступени развития общества, что почти всегда делает согласие между ними довольно-таки лег: делом. Я не уверен в том, что в Европе можно встретить небольшую нацию, которая отличалась бы такой же однородностью во всех отношениях, какая характерна для американского народа, занимающего территорию, равную половине всего европейского континента. <...>
Задача американских законодателей облегчалась не только тем, что они исходили из соответствующих нравов и привычек народа, им помогли еще и другие обстоятельства, связанные с географическим положением Соединенных Штатов. Именно эти обстоятельства и послужили главной причиной принятия и сохранения федеративной системы.
Из всех периодов в жизни народа самым важным, безусловно, является война. В войне народ выступает против чужого народа как единое целое: он борется за свое существование.
До тех пор пока речь идет о поддержании мира внутри страны и о росте народного благосостояния, вполне достаточно умения правительства, рассудительности управляемых им граждан и естественной привязанности людей к своему отечеству, обычно свойственной человеку. Когда же начинается большая война, она требует от населения многочисленных и тяжелых жертв. Поверить же в то, что множество людей будет готово добровольно подчиниться подобным требованиям общества, может лишь тот, кто плохо знает человеческую природу.
Из этого следует, что все народы, которые принимали участие в крупных войнах, были вынуждены, сами того не желая, усиливать свое правительство. Длительная война почти всегда ставит страны перед печальной альтернативой: в случае поражения им грозит уничтожение, а в случае победы – деспотизм. <...>
Как же произошло, что американский Союз, оберегаемый законами, совершенство которых весьма относительно, так и не распался в ходе большой войны? А дело здесь в том, что Соединенные Штаты могут совершенно не опасаться больших войн.
Расположенный в центре громадного континента, где перед человеком открывается безграничное поле деятельности, Союз оказался практически столь же изолированным от остального мира, как если бы он со всех сторон был окружен океаном. <...>
Таким образом, большая удача для Соединенных Штатов состоит не в том, что они выработали такую федеральную Конституцию, благодаря которой они могут выдерживать большие войны, а в том, что их расположение позволяет им не опасаться какой-либо угрозы извне.
Никто не способен больше меня оценить все преимущества системы федеративного устройства государства. Я вижу в ней самый верный залог процветания и свободы человечества. Я завидую судьбе тех стран, которые смогли ввести у себя эту систему. Но в то же время я отказываюсь верить в то, что живущие в федерации народы смогли бы длительное время вести борьбу, при условии равных сил с обеих сторон, против государства, правительственная власть которого централизована.
Народ, который рискнул бы расчленить свою верховную власть перед лицом великих военных монархий Европы, на мой взгляд, одним этим отрекся бы от своего могущества и, вполне вероятно, от собственного существования и своего имени.
А вот Новый Свет расположен так великолепно, что у человека здесь нет иных врагов, кроме него самого! Для того чтобы добиться счастья и свободы, ему достаточно лишь захотеть этого.
Токвиль А. О демократии в Америке. М., 2000. Пер. И. Э. Иванян.
