Несмотря на то, что к изучению международных отношений люди обращались еще во времена Античности, понятие международных отношений сложилось относительно недавно – на рубеже XVIII–XIX вв. Его автором стал английский философ Дж. Бентам. Задержка понятийного оформления международных отношений была вызвана, вероятно, как неразвитостью гуманитарных наук, формирование которых завершилось в Европе лишь в середине позапрошлого века, так и относительной слабостью национальных государств – с начала XIX в. главных действующих лиц (акторов) международных отношений.

По определению Бентама, международные отношения – это прежде всего стихийно организованные отношения крупных национальных государств. Их сердцевиной выступали международные политические отношения (т. е. отношения, затрагивающие самый высокий уровень государственной власти), которые в этом качестве в истории международных отношений просуществовали примерно до начала 70-х гг. ХХ в. С этого времени на ведущие позиции начинает выходить та модель международных отношений, в которой государства оставались ведущими, но не господствующими субъектами международной жизни, а мировое пространство предстало не разорванным на многочисленные фрагменты, а тесно связанным.

Наиболее адекватно содержание современных международных отношений раскрывает термин «мировая политика», который отражает глобальный размах, сложность, многовекторность и многосубъектность обозначаемого предмета. «Мировая политика, – отмечал С.А. Ланцов, – включает и международную политику, но не сводится к ней, она шире по своей проблематике и по числу задействованных в ней субъектов» 1 . По мнению М.М. Лебедевой, «мировая политика… в качестве участников международного взаимодействия рассматривает не только государства (которые признает в качестве главных акторов) и межправительственные организации, но и негосударственных акторов (неправительственные организации, ТНК, внутригосударственные регионы и т. п.), …не делает резкого противопоставления между внутренней и внешней политикой» 2 . Как видно, понятие мировой политики является весьма обширным, что способствует более тесному контакту теории международных отношений с комплексом социальных дисциплин.

Чтобы лучше представить содержание современных международных отношений, рассмотрим основные подходы к их определению. Но сначала немного истории.

Постоянное изучение международных отношений началось в 20-х гг. прошлого века с образованием в 1918 г. в Уэлльсском университете в г. Эйберсвит (Великобритания) кафедры истории и теории международных отношений. В дальнейшем подобные кафедры открылись и в других университетах Европы и США. Мощным стимулом к началу систематического изучения международных отношений стала Первая мировая война.

Развитие европейской науки о международных отношениях поначалу шло вполне успешно, но пришедшие к власти в 20–30-е гг. ХХ в. в Италии, Германии и других странах фашистские или профашистские режимы затормозили этот процесс; исследования становятся политически ангажированными, сближаются с пропагандой. По мере усиления межгосударственных противоречий в Европе в 30-е гг. ХХ в. и, особенно, в период Второй мировой войны, эта тенденция задела и демократические страны Старого и Нового Света. Испытав на себе губительное влияние тоталитаризма, многие европейские ученые-международники уехали в США, где существовали наилучшие условия для работы. Эта «утечка умов» из Европы позволила американским школам уже в 40-е гг. ХХ в. выйти на лидирующие позиции в мире, которые они сохранили за собой и по сей день. Отметим, что успеху американской науки способствовала и ведущая роль США в мировых делах на протяжении почти всего новейшего времени.

Представления о природе, движущих силах и характере международных отношений в наиболее общем плане распадаются на четыре направления – классический реализм/неореализм, либерализм/неолиберализм, марксизм/неомарксизм и постструктурализм (постмодернизм).

Несмотря на различные, порой противоположные подходы к изучению своего предмета, данные направления в конечном итоге решают общую задачу, которая связана с поиском путей выживания или укрепления позиций национального государства в условиях быстроменяющейся международной обстановки. Специалисты пытаются выявить те процессы и явления, которые могут нанести наибольший вред государству, одновременно решая вопрос о том, какой тип ресурсов на данный момент является определяющим для укрепления его позиций, на чем политическим лидерам нужно сосредоточиться в своей внутренней и внешней политике, а чем можно пренебречь.

Понятно, что правильное решение этой проблемы является сложным и ответственным делом. Ведь история знает немало примеров того, как политические ошибки в определении характера и источников угроз приводили к необратимым, порой фатальным для судеб государств последствиям. Одним из них является трагическая участь советского государства, распавшегося на исходе ХХ в. из-за внутренней неспособности адаптироваться к требованиям времени.

Как правило, разработка правящим классом конкретных внешнеполитических решений не обходится без методологического участия одного из первых трех направлений. Но есть и другие факторы (уровень общетеоретической подготовки правящего класса; особенности международной ситуации; степень компетентности общественного мнения в своей стране и др.), которые принимают участие в поиске решений внешнеполитических проблем.

Большое значение общетеоретической подготовки правящего класса обусловлено тем, что планируемый внешнеполитический шаг до его реализации на практике невозможно воспроизвести экспериментально. Уровень же этой подготовки тесно связан с признанием принципа единства законов бытия; когда законы естествознания, общества и международных отношений образуют в сознании лидеров единую картину мира, внешнеполитическое мышление становится дальновидным и последовательным, а проводимый внешняя политика своевременно находит эффективный курс и удерживает его, невзирая на тактические трудности.

Вероятно, главным признаком эффективности внешней политики государства является эквивалентный и справедливый характер его ресурсного обмена с внешним миром; отметим, при этом, что оценка этой эквивалентности всегда очень субъективна, поскольку зависит от интеллектуальных характеристик субъектов международных отношений.

Технология эффективной внешней политики предусматривает следование принципу эквивалентности, или, по крайней мере, создание такой видимости; первый случай обычно характеризует отношения одноуровневых партнеров, второй – разноуровневых. Во внешних связях, поэтому, весьма важную роль играют внутренние стандарты, которые определяют меру доминирования \ подчиненности государства в мировых делах. Умение правдоподобно имитировать справедливый характер отношений, как правило, основывается на высоких внутренних стандартах и эффективно проявляет себя лишь в условиях явного интеллектуального неравенства субъектов международных отношений.

Международная ситуация представляет собой определенную совокупность действующих лиц, которые связаны между собой отношениями соперничества или партнерства. Эти отношения могут различаться по целям, которые ставят перед собой акторы, остроте противоречий, соотношению элементов известного и неизвестного, объему вовлекаемых ресурсов и пр. Данные характеристики определяют не только значимость международной ситуации, но и влияют на очередность использования тех или иных способов ее разрешения.

Анализ международной ситуации должен выявить объективную картину протекающих процессов в условиях лимита достоверной информации и времени; эта задача поглощает огромные интеллектуальные и материальные ресурсы. Программа исследования обычно включает в себя сбор точных сведений об акторах (их возможностях, стиля внешнеполитического поведения и пр.), конкретизацию национальных интересов, выяснение текущих позиций союзников, оппонентов и нейтральных государств, поиск путей минимизации собственных рисков, усиления политического влияния / экономических дивидендов. Глава государства (правительства) из нескольких вариантов решения проблемы выделяет тот единственный, который реализуется на практике.

При всей тщательности работы вероятность ошибки достаточно велика. Каковы причины ошибок? Понятно, что большая сложность этого вопроса не позволяет ответить на него исчерпывающим образом; отметим лишь некоторые моменты. Предварительно следует отметить, что виновниками ошибок часто становятся не столько субъективные, сколько объективные причины, благодаря чему ошибки приобретают систематический, трудноустранимый характер.

К числу факторов возникновения ошибок можно отнести механизм рационализации, уровень компетентности общественного мнения, явление избыточной эффективности и иерархическую природу информации.

Механизм рационализации действует как в живой природе, так и в человеческом обществе. Суть его состоит в том, что всякая функционирующая система стремится решить серийную задачу наименее затратным способом. В сфере политики этот механизм меняет уровень интеллекта правящего класса в сторону его понижения или повышения, при этом изменяя и другие его характеристики. Люди – политические деятели – становятся здесь настоящими «инструментами», каждый из которых приспособлен для решения только своей задачи.

Складывается следующая закономерность: если цель внешней политики может быть достигнута преимущественно «данными» ресурсами (высокий уровень лояльности населения и его многочисленность, выгодные характеристики территории и пр.), то уровень интеллекта политической элиты снижается; «система» как бы «экономит» интеллектуальные ресурсы, что проявляется как на политическом, так и на государственном уровне. Снижение уровня интеллекта власти часто компенсируется повышением ее внешних волевых признаков – деловой стиль становится нарочито серьезным и основательным, беднеют эмоциональные реакции, с возрастом лидеры приобретают некую «окаменелость», которая легко выдает их профессиональную принадлежность. Присущее им внешнеполитическое мышление часто видит источник угрозы несвоевременно, ошибается в выборе способов его нейтрализации; принципиальной характеристикой внешней политики становится краткосрочность, которая нередко становится системной характеристикой всего общества в целом.

При сокращении «данных» ресурсов повышается значение «создаваемых», что способствует повышению уровня интеллекта власти; лидерский стиль становится живее и проще, власть приобретает способность к долговременному планированию, ее решения сохраняют функциональность на протяжении многих десятилетий. Примечательно, что длительный жизненный цикл производимых идей, услуг и товаров становится характеристикой и всего общества.

Весьма активную роль в определении уровня внешнеполитической эффективности власти играют компетентностные характеристики общественного мнения. Зависят они в свою очередь от целого ряда условий, главные из которых – преобладающая в обществе логика целедостижения – автономная или синкретичная, а также существующие нормы насилия.

Автономная и синкретичная логики целедостижения были присущи всем общественным типам, но в разных пропорциях, которые в ходе истории постоянно менялись. Под их влиянием менялись критерии выбора лучших способов решения проблем – автономная логика способствовала укреплению, а затем и внедрению в жизнь одних, а синкретичная – совершенно других способов решения схожих задач. Долевое соотношение этих логик во многом формировало тип всего общества в целом.

Автономная логика целедостижения находится в прямой связи с такими инструментальными технологиями, которые позволяют человеку идти к практической цели по индивидуальной траектории (в одиночку или в составе небольших групп). Синкретичная же логика, напротив, связана с такими «инструментами», которые вынуждают человека действовать только в составе крупных, сплоченных коллективов. Обе логики очень специфичны, но при этом как та, так и другая по-своему рациональны, правильны, а потому устойчивы. Известная мысль Карла Маркса о том, что «человечество, смеясь, расстается со своим прошлым» по существу отражает факт точного соответствие логики именно «своей» ситуации, историческая смена которой делает эту самую логику неправильной, неэффективной, а значит, глупой и «смешной».

Наиболее заметным отличием данных логик является «противофазный» тип отношений между людьми, который присутствует в автономной и отсутствует в синкретичной логике, использующей только «прямой» тип отношений. Заметим, немного забегая вперед, что слово «присутствие» означает существование на уровне самой реальности; «отсутствие» же означает наличие этого типа только на уровне языкового текста.

Данный тип отношений реализуется тогда, когда одно и то же явление на одного человека оказывает положительное влияние, на другого – отрицательное, а на третьего не действует никак. Результаты: во-первых, происходит «локализация» истины (правильная мысль часто становится таковой только для кого-то одного, а для другого она является заблуждением); снижается роль «чужого» знания и возрастает значение «своего» (человек должен самостоятельно найти правильное решение именно для самого себя); во-вторых, происходит «массовизация» асоциальных поступков (человеку ведь необязательно соотносить свои деяния с благополучия других людей) и, одновременно, развитие социальных механизмов защиты от них.

Автономная, часто «агрессивная» среда повышает уровень компетентности общественного мнения. Общественность начинает проверять на достоверность всю «входящую» информацию, смотрит на несколько шагов вперед, способна четко отличать границы «своего» и «чужого» пространств и, что самое главное, эффективно ограничивать произвол частного эгоизма, в том числе и такого, который существует в форме государственного эгоизма. Играя на противоречиях внутри правящего класса, автономное общественное мнение добивается такого положения вещей, при котором возможности государства начинают использоваться в интересах народа, а не бюрократии; так складываются предпосылки для повышения эффективности как внутренней, так внешней политики.

Норма насилия – это тот порог физических страданий, который конкретное общество признает естественным и нормальным; этот порог не вызывает у людей негативной реакции, привычен для них. Зависит он прежде всего от того, насколько необходимым для выживания людей является умерщвление ими других живых существ. Высокие нормы насилия обычно характерны для аграрных обществ, в которых люди публично и в явном виде забивают сельскохозяйственных животных. Вид крови живых существ сопровождает жителя аграрного общества с раннего детства, что способствует выработке у него относительно терпимого отношения к насилию.

В городских обществах явления забоя животных публично не происходят, хотя имеется телевизионное и компьютерное насилие, которое, впрочем, не оказывает такого же мощного воздействия на сознание, как «натуральное». Соответственно, в регионах, где аграрный тип хозяйства преобладает над городским, можно отметить более высокие нормы насилия. Процесс урбанизации снижает этот уровень.

Нормы насилия определяют предпочтения способов решения как внутренних, так и международных проблем. Страны с низким уровнем насилия обычно сначала полностью исчерпывают возможности экономики, дипломатии, правовых механизмов, а уже затем используют силу, которой они уделяют весьма большое внимание, но используют ее как последний аргумент. Страны с высоким уровнем насилия либо быстрее проходят дипломатическую и правовую фазу, либо вовсе исключают ее, сразу переходя к силовому сценарию; противоречия здесь приобретают более разрушительные формы, чаще перерастая в открытый конфликт. Отметим, что нормы насилия определяют не только более или менее разрушительный тип внешней политики, но и влияют на развитие общества в целом.

Фактор «избыточной эффективности» можно показать на простом примере популярных сегодня компьютерных игр. Геймер пытается выиграть у компьютера, непрерывно совершенствует свое игровое мастерство. Но начав однажды выигрывать постоянно, он обнаруживает утрату интереса к игре; игра, порой, становится невыносимой. На самом деле, игра приносит удовольствие лишь тогда, когда выигрыш дается с достаточным усилием, а его вероятность примерно равна вероятности проигрыша. Для восстановления интереса к игре геймер переходит на более высокий ее уровень, то есть добровольно и сознательно создает себе трудность, которую затем преодолевает. Такая ситуация часто встречается и в жизни, и в политике.

Например, слишком успешная внешнеполитическая программа может ввергнуть ее авторов в состояние уныния, подтолкнув их к созданию трудностей и их преодолению. Внешнеполитическая ошибка становится в этой связи сознательным иррациональным поступком, который восстанавливает интерес лидеров к своему делу, как таковому; но она часто бывает фатальной. История показывает, что наиболее крупные внешнеполитические ошибки государства совершали как раз на пике своего могущества, в условиях, когда международная среда не создавала для них необходимого напряжения.

Еще одним фактором ошибки является иерархическая природа информации о реальности, которая мешает правильному пониманию таковой; в сознании людей формируется искаженная картина, в которой одни фрагменты реальности кажутся более, а другие менее значимыми, чем они есть на самом деле.

Как известно, представление об окружающем мире человек получает из шести информационных каналов. Это – зрение, слух, обоняние, ощущение, вкус и, шестой канал, – язык, который в текстовом виде через какой-то один канал информации может передать содержание всех остальных. Поэтому возникают два информационных уровня – физиологический, образуемый прямым восприятием реальности, и текстовый, существующий в виде языковых символов, которые поддерживают контакт сознания с реальностью опосредованным образом.

Принципиальное их различие заключается в том, что физиологический уровень дает хотя и локальную, но очень четкую, чистую «картинку», а текстовый, при более широком охвате, формирует менее четкое изображение. Отсюда – разная сила воздействия уровней на сознание: «физиологическая» информация оказывается более действенной, чем текстовая, даже в том случае, если последняя достоверна, а первая – нет.

Это явление является одной из важнейших причин не только ошибочных выводов, но и трудностей их устранения, так как изменение физиологического уровня практически всегда синхронизируется с процессами в том фрагменте реальности, который касается человека напрямую. Иными словами, локальный контекст как бы «запирает» сознание в границах наработанных стереотипов, способствуя необоснованному применению практического опыта в тех ситуациях, которым он не соответствует.

Известно, например, как легко человек из благополучной среды становится жертвой преступника – физиологический уровень дает ему идиллическую картину мира, а предостережения, представленные в форме языкового текста (например, в форме телевизионных передач о преступности и пр.), на него не действуют. Отметим, что механический перенос практического опыта из одной области в другую в первую очередь особенно часто происходит внутри «синкретичного» общественного мнения.

Специалисты знакомы с данным типом ошибки и, как правило, избегают ее, но полностью исключить негативное влияние иерархии знаков им не удается. В этой связи, весьма серьезной помехой экспертных оценок становится иерархия языка, которая в свою очередь обусловлена наличием точных и вероятностных методов исследования (точно представить или рассчитать можно лишь некоторую часть реальности; значительная ее часть не поддается точному описанию из-за бесчисленного количества переменных и отсутствия необходимой полноты информации об объекте исследования).

Наиболее точным является язык математики (цифра), относительно точным – язык грамматики (слово). По силе воздействия на сознание цифра преобладает над словом, которое люди нередко воспринимают как расплывчатое, «не доказанное», а потому не заслуживающее большого доверия. Используя точный язык, оказывается, проще не только обосновывать определенную точку зрения, но и при необходимости оправдывать ее ошибочность. Поэтому в экспертных обсуждениях, обычно протекающих в форме эмоциональной полемики, чаще доминирует та сторона, которая оперирует точным языком.

Соответственно, обсчитываемую часть, например военного потенциала (количество населения, объем производства продовольствия, стали, танков, самолетов и пр.), аудитория начинает воспринимать преувеличенно, в то время как необсчитываемую – боевой дух войск, готовность мирного населения терпеть страдания военного времени, самопожертвование, природно-климатические условия и др. – недооценивает. Эффективность экспертного обсуждения зависит, следовательно, от умения его участников грамотно взвешивать точную и вероятностную информацию.

Отметим, что в ХХ в. иерархия языка завела в тупик некоторые крупные внешнеполитические программы. Например, такие региональные конфликты периода «холодной войны», как вьетнамская война США или война СССР в Афганистане, закончились вопреки первоначальным прогнозам потому, что необсчитываемые слагаемые военного потенциала противоположной стороны не получили у лидеров тогдашних сверхдержав адекватной оценки.

Капитан ярославского «Локомотива» Иван Ткаченко, разбившийся 7 сентября на самолете вместе со всей командой, много лет анонимно переводил на лечение онкологических больных крупные денежные суммы, а за 15 минут до посадки в самолет перевел 500 тысяч рублей на лечение девочки, больной раком.

Этот пример имеет два момента. Первый, что человек помогал другим, поступал согласно христианской нравственности, имел больше, чем мог потратить, но осознавал это и помогал жить нуждающимся. А второй, трагическая гибель всей команды, случившаяся в результате автокатастрофы - это череда, цепочка моментов из жизни тех, кто не думает об окружающих, а строит своё личное благополучие, в прямом смысле идя по трупам. Желание многих жить красиво и многое иметь привело к тому, что самолет не выдержал и рухнул, но рухнул не один, а с теми, кто жил по- другому и помогал жить другим.

Человеку, для того, чтобы жить в современном мире многого не нужно. То, чем мы сегодня стремимся себя окружить, можно охарактеризовать одним словом - излишества. Они, эти вещи, предметы, удовольствия не редко сомнительного характера и не являются предметами первой необходимости. Их отсутствие не может вызвать за собой трагические последствия. Поэтому мы могли бы и отказаться от большинства ненужных нам вещей, предметов и продуктов питания.

Но сегодня в век рыночной экономики сделать это довольно сложно. Общество имеет очень четкие разграничения на социальные слои, характеризующиеся, в первую очередь, по степени достатка. А уже потом, по всем остальным признакам.

И вот, чем выше социальная группа, тем выше ее члены имеют материальный достаток и тем сильнее они это обстоятельство подчеркивают, окружая свою персону очень дорогими, но бесполезными вещами и предметами. И делается это просто, повторюсь, для того, чтобы подчеркнуть свое превосходство перед окружающими.

Подобные качества присущи и другим, назовем их менее удачливыми, социальным группам. Проявляется это демонстрацией, как правило, внутри своего круга своих новых приобретений: всевозможных примочек для автомобиля, нового мобильного телефона, каких-то украшений, кофточек, новых блузок и прочего и прочего и прочее. А заканчивается это походом в ресторан и демонстративным бесполезным расточительством на то, что и едой-то назвать сложно…

Пафосно, гламурно… но вот необходимо ли это?

Но, к сожалению, в нашем мире законы физики никто не отменял. И если в одном месте что-то прибывает, то в другом месте, это что-то убывает. Этот закон - закон сохранения энергии еще был выведен и сформулирован Исааком Ньютоном. А впоследствии подтвержден эмпирическим путем и другими учеными, в частности, Михаилом Васильевичем Ломоносовым:

…Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что, сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте... Сей естественный всеобщий закон простирается и в самые правила движения, ибо тело, движущее своею силою другое, столько же оные у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает…

О чем все это говорит - догадаться не сложно. Наш мир - материальная субстанция и за роскошь одних, расплачиваются другие. И не редко своей собственной жизнью и здоровьем.

Например, тот гигантский экономический скачек, который мы сегодня можем наблюдать в некогда известном нам с другой стороны Китае, и которому мы не перестаем удивляться и в тоже время восхищаться, очень дорого стоит. Вот, например, одна из китайский провинций Лу Гуанг - http://www.bygeo.ru /novosti/mir/291-kitajskij-ad.html . Обратите внимание на фотографии, где отчетливо показана жизнь тех, за счет которых Китай сегодня находится на вершине экономического олимпа.

А ведь это далеко не шутки.

Это не просто грязь на земле и дым промышленных предприятий в воздухе. Это то место, где предполагается жизнь следующего поколения китайцев. И не сложно догадаться, что жизнь этих людей обречена на муки и страдания. Экология - уничтожена. А это прямая зависимость со здоровьем будущих китайцев этой местности. Есть тоже будет нечего, так как занятие сельским хозяйством в данном месте просто невозможно. Да и рыбу в отравленной промышленностью реке тоже не поймаешь, потому что ее там уже давно нет, она вся умерла, легла первой на алтарь китайского экономического чуда.

Подобные примеры можно найти повсюду в мире. И Европа, а также США - далеко не исключения. За роскошь одних, повторюсь, платят другие. Век рыночной экономики. Век показухи и расточительства!

Но это не так. Земля - это то место, где может жить в довольствие и разумном достатке, значительно больше людей, чем есть сегодня. Но вот только вся суть заключается не в гонке за роскошью, а в созидании. Человек, для того, чтобы жить он должен созидать, творить, растить другую жизнь. То есть, чтобы жить самому - нужно давать возможность жить другому. А не потреблять, потреблять и потреблять.

При таком образе жизни, наша планета, некогда цветущий оазис, полный жизни и энергии, за ближайшее столетие, просто превратиться в выжитую тряпку, жизнь на которой будет, невозможной.

Картина, нарисованная выше, конечно не радостная, но не бесперспективная. Еще не все потеряно. И если сегодня сознание граждан поменяется, то завтра мы сможем все это предотвратить и получить себе обратно то, что Богом было сотворено - голубую и чистую планету.

Как это сделать, думаю, объяснять не нужно. Нужно просто вернуться к образу жизни, который характеризуется обычной самодостаточностью. Забудьте о показушничестве. Не стоит тратить больше, чем вам того нужно. Понижение спроса на продукцию промышленных предприятий приведет экологию планеты в нормальное состояние. А это вернет здоровье многим и оградит от болезней еще не рожденных.

А если у вас есть лишние средства, не проедайте их в ресторанах и не тратьте на бесполезные шубы, или что-то там еще, а отдайте их нуждающимся. Тем, кому их действительно не хватает, например, тяжело больным, где цена им (деньгам) будет не сытый на несколько часов ваш собственный живот, а спасенная жизнь.

По материалам golossovesti.ru

Когда в середине мая сопредседатели Минской группы ОБСЕ не застали в Баку президента и главу МИД Азербайджана, отбывших в Шанхай на саммит по мерам безопасности в Азии, то некоторые обозреватели интерпретировали это как пренебрежение к миссии посредников и даже как выражение недовольства Баку непродуктивностью их деятельности. Тогда в своих комментариях по этому поводу я посоветовал не торопиться с выводами и предположил, что если сопредседателям Минской группы действительно есть что сказать азербайджанскому руководству, то они дождутся возвращения президента или же приедут снова. Ведь это, в конце концов, их работа.

Так и случилось. 31 мая президент Ильхам Алиев принял специально приехавших для встречи с ним сопредседателей Минской группы ОБСЕ Игоря Попова (Россия), Джеймса Уорлика (США), Жака Фора (Франция), а также вновь назначенного представителя этой страны Пьера Андре, который в ближайшее время приступит к работе. Во встрече участвовал и личный представитель действующего председателя ОБСЕ Анджей Каспршик. Сопредседатели МГ проинформировали президента Азербайджана о результатах своего недавнего посещения региона и поделились новыми идеями и предложениями, которые, по их мнению, могут быть обсуждены сторонами конфликта.

Почти сразу после визита сопредседателей Минской группы 2 июня в Баку прибыл президент Швейцарской Конфедерации Дидье Буркхалтер. Отношения с этой небольшой, но очень авторитетной европейской страной у Азербайджана весьма тесные. Достаточно отметить, что это был уже третий визит президента Швейцарии в Азербайджан за последние шесть лет. Президент Ильхам Алиев также совершал официальный визит в Швейцарию и ежегодно посещает ее во время проведения Всемирного экономического форума в Давосе. Однако данный визит Дидье Буркхалтер совершил в качестве президента страны, являющейся действующим председателем ОБСЕ, чьей структурой является Минская группа, посредничающая в мирном урегулировании армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта.

После встречи и обсуждения с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым ситуации, сложившейся в урегулировании конфликта, Дидье Буркхалтер заявил: "Мой подход, как действующего председателя ОБСЕ, очень ясен. Мы уверены, что должны шаг за шагом продвигаться к миру. А это означает, что мы пропагандируем два основных вопроса. Первый - это интенсификация диалога, диалог уже состоялся. Однако возникла необходимость в проведении новой встречи между президентами Азербайджана и Армении. Было предложено провести эту встречу в Париже, мы тоже поддержали эту мысль. Мы выступаем за проведение этой встречи в ближайшем будущем. Эта встреча должна стать точкой отсчета новой фазы переговоров. С другой стороны, это может стать процессом структурированных переговоров, которые приведут к мирному соглашению. А этот переговорный процесс должен идти на основе Мадридских принципов".

Как видно из этого заявления, ОБСЕ, в лице его действующего председателя, настаивает на продолжении диалога на уровне президентов конфликтующих сторон, а в качестве базы урегулирования подтверждает известные, и всячески избегаемые армянами, Мадридские принципы. Второй по важности вопрос, на который обратил внимание президент Дидье Буркхалтер, - это усиление режима прекращения огня.

Уже будучи в Ереване, Дидье Буркхалтер встретился с президентом Сержем Саргсяном и отметил важность формата Минской группы. Он подчеркнул, что статус-кво не сулит перспектив, и необходимо пытаться шаг за шагом идти к миру. Говоря о возможном вкладе Швейцарии в дело урегулирования, Дидье Буркхалтер сказал: "Мы можем предоставить посредническое содействие, экспертное участие, политическое и финансовое содействие. Мы можем это сделать в период председательства Швейцарии, а также и после, если понадобится", добавив, что, возможно, также содействие в виде мер, направленных на улучшение атмосферы доверия, - прямые контакты людей, решение экологических вопросов. О нацеленности действующего председателя ОБСЕ на активизацию застопорившихся переговоров по мирному урегулированию конфликта косвенно свидетельствовало и то, что для встречи с ним в Ереван был вызван "президент" так называемой "НКР" Бако Саакян, так как Ереван часто прикрывает свое нежелание освобождать оккупированные азербайджанские территории неуступчивостью карабахских армян.

Помимо действующего председателя ОБСЕ наблюдается активизация и стран-посредников: Франции, США и России. 31 мая посол Франции в Азербайджане Паскаль Монье заявил журналистам, что президент Франции Франсуа Олланд в ходе своего недавнего визита на Южный Кавказ выдвинул конкретные предложения по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. По словам дипломата, Франция готова принять для переговоров президентов Азербайджана и Армении совместно с сопредседателями Минской группы ОБСЕ. "Мы верны цели достижения мира между Арменией и Азербайджаном и хотим создать такие условия, чтобы две страны в будущем жили в условиях не войны, а мира", - отметил Монье.

В Ереване по этой же теме выступил посол США в Армении Джон Хефферн, который в интервью радио "Голос Америки" сказал, что "…действительно процесс урегулирования проблемы оказался в патовой ситуации". Сопредседатель МГ от США Джеймс Уорлик получил от Госдепартамента задание не жалеть усилий для сближения сторон конфликта, сказал американский посол, добавив: "В переговорном процессе имеется очень маленький прогресс, но у Уорлика есть четкое обязательство создать условия для углубления переговоров между сторонами".

Россия вразумляет армян несколько по-иному. Чтобы Ереван поумерил свои территориальные амбиции, Москва осуществила широкомасштабные поставки Азербайджану новейших вооружений, среди которых несколько десятков военных вертолетов, 100 современных танков Т-90С. Дополнительно на 100 танков имеется опцион, то есть согласие российского изготовителя поставить их по оговоренной цене в случае соответствующего заказа со стороны Баку. Ожидается поступление партии российских огнеметных ракетных комплексов TOS-1A "Солнцепек" в количестве 18 штук. Армяне обращают внимание, что все это наступательные системы вооружений, но из-за своего зависимого положения они не в состоянии даже публично возмутиться. Так, министр обороны Сейран Оганян заявил: "Как руководитель военного ведомства, конечно, я не могу смотреть на это добрыми глазами. Но у меня нет права это обсуждать". От армянских журналистов, атаковавших российского посла Ивана Волынкина своими вопросами по этому поводу, последний небрежно отмахнулся, сказав, что "…это вопрос не политики, а коммерции, и не надо на нем концентрироваться".

Еще одним публичным унижением Армении стала учредительная встреча в Астане, на которой президенты Казахстана, Беларуси и России скрепили подписями документ о создании Евразийского экономического союза (ЕЭС). Сержа Саргсяна не только не допустили в число учредителей, но вдобавок президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, сославшись на письмо от президента Азербайджана Ильхама Алиева, предупредил, что Армения может присоединиться к ЕЭС лишь на тех же основаниях, как и при вступлении в ВТО, то есть в международно признанных границах. Это перечеркнуло планы Сержа Саргсяна и его команды "по умолчанию" втащить Нагорный Карабах вместе с Арменией в ЕЭС.

Столкнувшись по возвращении в Ереван с резкой критикой со стороны оппонентов и СМИ, Серж Саргсян не нашел ничего лучше, чем сделать хорошую мину при плохой игре. Он заявил, что "сказанное Назарбаевым в Астане было неприятно, но это не может причинить нам никакого вреда". Более того, по словам армянского президента, у Еревана и в планах не было добиваться присоединения к ЕЭС вместе с Арменией и Нагорного Карабаха, так как это якобы "независимое государство" с подобной заявкой не обращалось. Данные им объяснения мало кого убедили. Зарубежные и местные аналитики с тревогой обращают внимание на продолжающееся опасное ослабление международных позиций Армении на фоне усиливающегося Азербайджана.

О дипломатической активизации Москвы в регионе свидетельствует объявленный на июнь визит в Баку главы МИД РФ Сергея Лаврова, а следом за ним и вице-премьера Дмитрия Рагозина, отвечающего в правительстве РФ за военно-промышленный комплекс. Им предшествовал визит министра экономики РФ Алексей Улюкаева, констатировавшего поступательное развитие российско-азербайджанских экономических связей. Нельзя не отметить подписание в ходе Экономического форума в Санкт-Петербурге соглашения о партнерстве между государственными нефтяными компаниями "Роснефть" и SOCAR при осуществлении проектов на территории России, Азербайджана и третьих стран. Очевидно, что материальные интересы в отношениях Москвы и Баку несопоставимы по своим масштабам с армяно-российскими.

1 июня, в выходной день, глава МИД Армении Эдвард Налбандян вместе с большой группой послов и работников аппарата отправился в Нагорный Карабах. Официально это мероприятие преподносилось как средство приобщения армянских дипломатов через непосредственное наблюдение и общение к карабахской проблематике. Однако не исключено, что одновременно преследовалась цель разъяснить известным своим упрямством карабахским армянам некоторые реалии современного мира. Ведь пропагандистскую армянскую версию сложившейся ситуации и ее правовых параметров никто не разделяет. Столкнувшись с решительным отказом Азербайджана согласиться на сецессию Нагорного Карабаха, армяне для улучшения переговорной позиции удумали поднять планку собственных территориальных претензий, включающую теперь чуть ли не все оккупированные азербайджанские районы, которые ранее трактовались как "буферная зона безопасности". Убедить с пониманием отнестись к подобным, противоречащим международному праву (достаточно обратиться к известным резолюциям Совбеза ООН) притязаниям, армяне никого не смогли, став пленниками собственной пропаганды. Чем быстрее они освободятся от иллюзий "победителей" в войне с Азербайджаном и осознают меняющиеся далеко не в их пользу экономические, демографические, внешнеполитические и военные реалии, тем больше будет шансов на прогресс в возобновляющихся переговорах.

Поэзия – дама неординарная, капризная, с характером, непредсказуемая и изменчивая. И любимая всеми, хотя каждым понимаемая и оцениваемая по-разному. Несомненной остается поэтическая суть: этот вид искусства при помощи определенного способа речевой организации передает мысли и чувства, событийную важность и философскую значимость. А стихотворная строка, метр, рифма усиливают поэтическое воздействие на творческую личность. В метафорическом значении поэзия – это изображение красоты и изящества при помощи поэтического языка, так как и прозаический текст, также может содержать элементы поэтики.
Нередко тематическая направленность стихотворений отображает суть реальной прозаической жизни человека, передает его настроение и мировосприятие. Оказывая брокерские услуги , находясь на рабочем месте в офисе, оформляя юридические документы, можно пытаться отразить суть и восприятие своей работы в стихах, которые, конечно, будут не лирического, а, скорее, философского звучания.

Доля

Работа – и дом. Снова дом – и работа...
И так уже сколько годков
В исканьях, в печалях, в трудах и в заботах,
Без нежных и ласковых слов.

Лишь изредка запахом терпким повеет,
Почудится лучший финал.
Но, только воскреснув, надежда истлеет.
И снова – привычный аврал.

Работа – и дом. Снова дом – и работа...
Не так, чтоб совсем не везло...
Но что-то ушло. Не исполнилось что-то.
Добро не осилило зло.

Реалии повседневной жизни таковы, что часто для поэтических тем выбираются далеко не поэтизированные образы, а то и вовсе стихи пишутся на темы профессиональной направленности. Век компьютеризации и нанотехнологий врывается все активнее в поэтический мир, диктует свои образы и символы. Мировой кризис, катастрофы и катаклизмы заставляют человека больше думать о материальных благах, о своей работе: о деятельности франчайзи , о службе в нотариальной компании или успешном ведении собственного бизнеса. Но поэтическая струнка, если она есть, так или иначе проснется в душе поэта и выплеснется на бумагу.

Профессий много в жизни нашей,
Не обозначен им предел.
А мне всего милей и краше
Библиотечный мой удел.

Такой вот, значит, выпал козырь.
Бог милость мне свою явил.
«Аптеку для души» он создал
И книги людям подарил.

В культуре современного времени поэзия уже не имеет того значения (лирики, пластики), какое у неё было в веке восемнадцатом или девятнадцатом. Сегодняшние авторы пишут другим языком, мыслят другими образами, по-иному воспринимают действительность. Стихотворными могут быть любые тексты и на медицинские, и на научные темы. И все-же это – не обыденная речь, а поэтическое творение, отражающее современные взгляды и современные события.

Просто?

Все в этой жизни как будто бы просто:
Просто ответы – и просто вопросы.
Что непонятно – спроси у людей.
Ночь – просто ночь. И день – просто день.

Просто – весна на дворе. Очень просто.
Просто комфортно, нисколько не жестко.
Планы, надежды и встреч ожидания...
Просто разлуки и просто свидания.

Очень удобно и очень приятно
Выглядеть добрым, красивым, опрятным...
Все слишком мило. Но тот прав, кто знает:
Полосы белой и черной бывают.

Просто все было – и просто ушло.
Солнце светило, но вскоре зашло.
Днем все казалось простым и понятным.
К ночи удача пошла на попятный.

Вовсе непросто, мучительно долго
Нужно искать в стоге сена иголку.
Вывод простой: не спеши обольщаться.
Все не так просто, как может казаться...

В. В. ДЕНИСОВ

ЕДИНСТВО МИРА И СОВРЕМЕННЫЕ РЕАЛИИ

В современном мире действуют две противоположные тенденции. С одной стороны, человечество неуклонно гомогенизируется, мир становится все более целостным и единым благодаря развитию всех видов человеческих отношений и коммуникаций, расширению обмена материальными и духовными ценностями, миграционных процессов и информационной революции. Возрастает осознание универсальности человеческих потребностей и проблем обеспечения жизнедеятельности, общности исторических судеб и безопасности народов. Общепланетарный объединительный процесс имеет свои объективные природно-биологические и социально-исторические корни, он тесно связан с прогрессом цивилизации, является одновременно его следствием и предпосылкой. С другой стороны, происходят раскол и дробление отдельных социумов, обособление и разъединение народов под воздействием таких факторов, как рост национального сознания и стремления к независимости, обретение национальной идентичности и свободы.

XX век ознаменовался распадом всех существовавших еще империй, возникновением свыше 200 новых независимых государств. Функциональная целостность и взаимозависимость мирового сообщества нередко вступают в противоречие с национальными интересами и суверенитетом отдельных субъектов международных отношений. Возникают конфликты между этносами и регионами в единых государственных образованиях в силу имеющихся различий культур и менталитетов, ущемления чьих-либо прав и свобод. Одновременное проявление этих двух тенденций - глобализации и фрагментации - определяет сложный и противоречивый характер исторического процесса, которому никогда не были свойственны однозначность и прямолинейность.

Всемирная история наполнена процессами объединения и разъединения социально-этнических общностей, сменой цен-

тробежных и центростремительных тенденций. Периодически возникающие интеграционные и дезинтеграционные движения детерминируются реалиями и потребностями общественного развития, выступают в качестве объективной закономерности эволюции цивилизации. Посредством их осуществляется взаимодействие между субъектами исторического процесса и отдельными видами человеческой деятельности, обеспечиваются многообразие форм социальных общностей и открытость истории для различных альтернатив, происходит развитие материальной и духовной культуры человечества.

Жизнь общества не сводима к какому-либо одному статичному состоянию, в ней нет абсолютного господства одной социальной тенденции. Жизнеспособность и развитие всех общественных систем обеспечиваются именно наличием разных противоположностей, составляющих ее социальные элементы и тенденции. Их взаимодействие и противоборство стимулируют инновационные процессы, служат расширению границ человеческой свободы.

Отражением многомерности человеческого бытия является взаимодействие и столкновение интеграционных и дезинтегра-ционных процессов, их корреляция и переход из одного качественного состояния в другое, в свою антитезу в силу присущей им внутренней конфликтности. Как показывает историческая практика, интеграция содержит в себе потенциал раскола и дробления, а дезинтеграция неизменно порождает обратную реакцию и создает предпосылки для возникновения интеграционной тенденции. Когда преимущества и сила единых государственных образований уступали преобладанию и натиску центробежных тенденций, стремлению отдельных субъектов целого к обособлению и независимости, интеграция уступала место дезинтеграции. В свою очередь, дезинтеграционный процесс также имеет свои пределы и логику развития. Как только исчерпывается позитивный потенциал обособления и независимости, народы начинают обратное движение к единению и преобладающим становится уже интеграционный фактор. История делает

обратный виток и возвращается на круги своя, но уже в качественно ином состоянии и виде.

Интеграционным и дезинтеграционным процессам присуши свои закономерности и формы проявления. Но в силу неоднородности исторических условий и национальных особенностей они по-разному проявляются в каждом конкретном случае, приобретают свои специфические черты. Пути и средства осуществления центробежных и центростремительных движений отличаются большим разнообразием: от мирных и добровольных до насильственных и принудительных. Но, как правило, они сопровождаются усилением социальной напряженности и этнической конфликтности, влекут территориальный передел и масштабные перемещения национальных групп. Это подтверждается опытом формирования и распада всех мировых империй, историей объединения и разъединения различных социумов.

Диалектика исторического процесса характеризуется повторяемостью и воспроизведением однотипных явлений в эволюционирующих социумах, проходящих определенные этапы ци-вилизационного развития. Тем самым осуществляется реализация всеобщего в истории. Но при этом такие однотипные явления всегда представляют собой модифицированный вариант аналогичных прошлых, приобретают новое звучание и требуют новых подходов.

Истории России, составляющей неотъемлемую часть всемирной истории, также присущи ее основные закономерности, социальные явления и тенденции, в том числе центробежного и центростремительного свойства. Но и здесь общее проявляется через индивидуальное. Поэтому они носят на себе отпечаток национальных особенностей прошлой и новейшей российской истории, культуры и традиций. Эти особенности нельзя ни игнорировать, ни абсолютизировать. Здесь следует принимать во внимание как специфику исторического развития и геополитического положения России и окружающих ее стран, так и действие общеисторических законов, во многом определяющих содержательную схожесть аналогичных явлений и процессов.

Хотя центробежные и центростремительные тенденции в России имеют свои истоки и причины, они являются прежде всего результатом внутренних противоречий, содержат и об-щецивилизационные корни. В них также аккумулируются современные проблемы общечеловеческого характера, находят отражение глобальные сдвиги, происходящие в процессе развертывающейся «всемирной перестройки» и изменяющегося мирового порядка.

Как выглядят в свете всемирной истории дезинтеграционные и интеграционные процессы на советском и постсоветском пространстве, насколько вписываются они в контекст глобального цивилизационного развития, какими особенностями отличаются от аналогичных явлений в других социумах, какое воздействие оказывают на бытие и сознание российского общества, на жизнь других стран - ближних и дальних? Какова реальная возможность создания единого экономического, военно-политического и культурного пространства в рамках СНГ, перспектива возрождения модели государственной федерации всех или части бывших союзных республик? Наконец, какими путями и средствами можно обеспечить единство самих российских территорий, неделимость и суверенность России? Необходимость анализа всех этих вопросов диктуется не только академическим интересом, но и практическими целями и задачами переходного модерниза-ционного периода, выживания России в новых исторических условиях, противостояния внешним и внутренним враждебным силам.

К характерной общецивилизационной черте, присущей сегодняшней российской действительности в рассматриваемом вопросе, можно прежде всего отнести наличие здесь одновременно двух противоположных тенденций - центробежной и центростремительной. Действуя в разных направлениях, они порождают разъединительные или объединительные процессы, определяющие общее направление политического и экономического развития сложившихся на постсоветском пространстве новых независимых государств, их взаимоотношения друг с другом.

Преобладающей в настоящее время выступает дезинтегра-ционная тенденция, стремление бывших союзных республик и некоторых национальных автономий к обособлению и суверенизации. Властвует упоение внезапно обретенной независимостью и увлечение ее внешними атрибутами, утверждение национальной символики в ее разнообразных проявлениях. Это естественный период «детской болезни национализма», наполненный романтическими иллюзиями, когда положительные стороны национального суверенитета абсолютизируются, а его издержки еще не проявляются достаточно явственно или просто игнорируются. Дань подобной иллюзии о возможности тотальной независимости и абсолютной ценности свободы, как свидетельствует история, отдают все страны, прошедшие путь дезинтеграции и добившиеся суверенитета.

Разъединительные движения, приводившие к расколу государств на отдельные части, образованию новых независимых социумов, как правило, вызывали острую борьбу и столкновения противоборствующих сил. Как все трансформации, связанные с размежеванием этносов и крушением государственных образований, распад СССР также сопровождался социальными и национальными коллизиями. Но в силу ряда причин этот процесс оказался чреватым драматичными потрясениями и негативными последствиями в особо крупных масштабах. Специфические сложности и издержки обусловило то обстоятельство, что на протяжении многих веков здесь естественно-исторически складывалось и развивалось политическое, экономическое и культурное взаимодействие многих народов, в рамках единого государства культивировалась идея его единства и неделимости, насаждалась идеология интернационализма и дружбы народов. История России - это история собирания славянских земель в единое государство, присоединения к нему других ближних и дальних территорий, населенных разными народами, их интеграции в российскую цивилизацию. За свою многовековую историю Россия объединила под скипетром двуглавого орла свыше ста наций и национальностей, проживающих на просторах

европейского и азиатского континентов. Принцип единства и неделимости российского государства стал основополагающей политической парадигмой, залогом могущества и процветания. Он неизменно проводился в жизнь всеми правителями России, последовательно отстаивался светской и духовной властью, всеми средствами насаждался в общественном сознании.

Все это дает основания утверждать, что Россия, в отличие от других империй, формировалась как единый социальный организм, все национальные субъекты и регионы которого были изначально связаны общими интересами и судьбами, органически дополняли друг друга в производстве и распределении жизненных ресурсов. В общей трудовой деятельности и обмене ее материальными и духовными продуктами, в совместных ратных битвах за общую свободу и независимость складывалась эта единая социальная общность и единый национальный характер, вырабатывалась общенациональная солидарность российских народов. Поэтому распад Союза означал не только болезненный для всех разрыв единого политического, экономического и культурного пространства, сложившихся производственно-хозяйственных и человеческих связей, но и крушение определенной идейно-духовной конструкции, скрепляющей возникшую новую историческую общность - советский народ.

К специфической особенности дезинтеграционного процесса на бывшем советском пространстве следует отнести также уникальное своеобразие существовавших здесь межнациональных отношений и статуса отдельных этносов. Это определялось не только беспрецедентным количеством наций и национальностей, проживающих в границах одного государства, но и контрастными различиями в уровне их экономического и культурного развития, национальных традиций и менталитетов, этноде-мографического потенциала. Все это обусловливало своеобразие проявления общеисторических закономерностей в данных конкретно-социальных условиях, необходимость учета при анализе этого явления диалектики единичного, особенного и общего.

Дезинтеграционный процесс, приведший к ликвидации Сою-

за, нельзя, конечно, сводить только к национально-этническому фактору, его корни лежат глубже и отличаются многообразием. Среди факторов, подталкивающих и отягощающих этот процесс, следует отметить порочные принципы проводимой национальной политики, практику произвольной перекройки границ, насильственного переселения отдельных этнических групп, волюнтаристское размещение производительных сил и эксплуатацию природных ресурсов, диктаторские методы управления центральной власти, лишавшие регионы всяких прав и самостоятельности, создававшие неравные возможности для их социально-экономического развития. Все это неизбежно приводило к накапливанию межнациональной и межреспубликанской напряженности, к обострению противоречий между центром и регионами, стимулировало националистические настроения и сепаратистские движения. Свою негативную роль сыграли и обостряющийся кризис народного хозяйства, развал финансово-денежной сферы, нарастающее научно-технологическое отставание страны, общее ухудшение качества жизни народа. Политический развал СССР был в значительной степени подготовлен сбоем экономической системы, нарастающими трудностями и противоречиями материального порядка.

Следовательно, дезинтеграция и распад Союза имели свои объективные основания и общественно-исторические корни. Они, безусловно, сыграли определяющую роль. Но объективный фактор в данном случае, как и в любом другом социальном процессе, являлся лишь предпосылкой определенной потенциальной возможности, одним из условий осуществления той или иной исторической альтернативы. Вместе с тем решающую инициирующую роль здесь сыграли субъективный фактор, политическая воля и целеполагающие действия определенных лидеров, национальных элит.

Поскольку нельзя понять «объективное», отвлекаясь от «субъективного», постольку важное значение имеет выявление объективного содержания в самом субъективном факторе. В этой связи можно утверждать, что главным мотивом выхода из

Союза явилось стремление национальных номенклатур к безраздельной власти на местах, сохранить и упрочить которую было удобнее и надежнее, дистанцировавшись от центральной власти, добившись полной национальной суверенности, выйдя из-под контроля Москвы. В самой России основным стимулом к ликвидации Союза явилось обострившееся противостояние Ельцина Горбачеву, их борьба за кремлевскую власть. Логика дез-интеграционной политики была предельно простой: нет СССР - нет и президента СССР.

Подписанное руководителями трех республик - России, Украины и Белоруссии - в декабре 1991 года Беловежское соглашение принято рассматривать лишь как формальное оформление уже фактически состоявшегося распада Союза на части, становящиеся все более самостийными. Безусловно, «беловежское зерно» вызрело и взошло на достаточно хорошо подготовленной для раскола Союза почве. Но это не означало, что существовала безальтернативная историческая необходимость раздела СССР и превращения каждой республики в отдельное независимое государство. Не говоря уже о том, что само это историческое решение, оказавшее исключительное влияние на жизнь и судьбу многих народов, было принято без всякого учета мнения на этот счет 270-миллионного населения страны, в худших антидемократических традициях прошлого, без соблюдения общепринятых норм в политической практике цивилизованного мира.

Развал Союза привел к утрате общегосударственной идентичности, на смену ей пришла идентичность этническая, началось формирование националистических режимов на всем постсоветском пространстве и в отдельных российских регионах. Парад суверенитетов разрушил в значительной степени федеральную вертикаль власти в России, привел к активизации сепаратистских движений, отдалению регионов от центра, усилению их притязаний на полный суверенитет. В результате распада единой социокультурной системы в ряде бывших республик и автономий происходит реставрация примитивных форм соци-

альной организации - этнических, клановых, групповых, вырождение их в криминальные сообщества. Следствием скоротечного и субъективно-волевого разъединения единого союзного организма явились многочисленные пограничные конфликты и локальные войны, бунтующие окраины и мятежные региональные вожди, общее состояние нестабильности и конфликтности во всех без исключения вновь образованных независимых государствах.

В настоящих условиях отнюдь не праздным становится вопрос о том, насколько вероятна перспектива раскола самой России, отделение некоторых субъектов федерации и провозглашение ими независимости. Не исключая в принципе такую возможность, можно предположить, что многое зависит от того, как будет складываться общая экономическая и политическая обстановка, насколько гибкой и рациональной будет политика центра в отношении регионов, какие социальные силы будут преобладать в местных правящих элитах.

Процесс демократизации оказывает свое благотворное влияние на национальную и региональную политику России, выработаны новые ориентиры и принципы федерализма, приходит понимание необходимости создания таких партнерских отношений между центром и регионами, которые основываются на четком разделении управленческих функций и соблюдении интересов всех субъектов федерации, их полном равноправии. Вместе с тем многие демократические принципы федерализма до сих пор не получили законодательного закрепления или не работают на практике, не произошло радикального изменения форм и методов государственного управления. В силу рефлексивного следования сложившимся традициям, еще действует принцип вассальной подчиненности регионов центральной власти, им нередко навязываются сверху решения, не отвечающие их интересам и возможностям, не учитывающие их разную степень подготовленности к проводимым реформам. Все эти негативные явления обостряют социальную напряженность в регионах, ведут к усилению центробежных тенденций. Их проявления яв-

ственно ощутимы в Татарии, Калмыкии, Башкирии, Приморье, Сибири, на Урале и в ряде других регионов. Открытое неповиновение Чечни привело к кровопролитной войне, окончившейся не в пользу Москвы. Она, по большому счету, результат отсутствия политики, адекватной жизненным реалиям.

Исторический опыт России показывает, что центробежные тенденции и сепаратистские движения возникали и усиливались в периоды ослабления центральной власти, с утратой ею эффективного контроля над деятельностью местных властей. Именно это происходит в настоящее время, когда раздираемая внутренней борьбой и ослабленная углубляющимся кризисом федеральная власть демонстрирует свою беспомощность и безволие, неспособность противостоять региональному «параду суверенитетов». Все попытки предотвратить этнополитическую и региональную дезинтеграцию окажутся безуспешными, если сама центральная власть не будет обладать единством и устойчивостью, проводить политику, отвечающую общенациональным интересам. Раскол России станет неизбежным в случае продолжения пагубной политики игнорирования законных требований и нужд регионов, запаздывания с развитием и совершенствованием федеральных отношений. Потребуется слишком большая цена, чтобы удержать в узде сепаратистские движения, которые неизбежно будут нарастать. Но сможет ли российское общество выдержать еще одну Чечню, какие чрезвычайные меры и «сильные руки» потребуются, дабы сохранить единство и неделимость России?

«Бунт регионов» свидетельствует о том, что соотношение сил на российском пространстве меняется в пользу регионов и, возможно, в скором будущем они будут уже диктовать свои условия центру и проводить независимую от него устраивающую их политику. Поскольку груз демократического обустройства России сейчас все более ложится на субъекты федерации, они становятся основной силой, обеспечивающей прогресс модернизации. Только сильные и единые регионы могут обеспечить мощь и целостность российского государства. Политиче-

ские и экономические преимущества федерализма неоспоримы, в них залог суверенитета России, условие возможного привлечения других стран СНГ для формирования нового союзного государства в границах территории бывшего СССР.

Дезинтеграционный процесс, как объективно закономерное и естественное в кругообороте истории явление, не имеет сам по себе какой-либо априори однозначной оценочной трактовки. Все зависит от его социального содержания и направленности, путей и средств практического осуществления. Он может служить как интересам свободы и независимости народов, выражать их справедливую борьбу против угнетения, так и узконационалистическим интересам и корыстным целям отдельных групп и лиц. Истина здесь всегда конкретна, и критерием оценки подлинной значимости дезинтеграции выступает степень обеспечения прав и свобод человека, равноправия социальных и этнических групп населения.

В условиях дезинтеграции главным является предотвращение обострения государственно-национальных противоречий, их перерастания в вооруженные конфликты, придание процессу суверенизации цивилизованного характера. Уроки чеченской войны показывают, что танки и бомбы являются не лучшим средством для обеспечения конституционного порядка и насаждения демократии. Историей доказано, что чем выше цивилизованность народов, тем меньше проявлений конфликтности и насилия при осуществлении дезинтеграции и становлении самостоятельности.

Победоносное шествие суверенитетов на постсоветском пространстве не вылилось в столь же победоносное шествие демократии и всеобщего благоденствия. Суверенитет сам по себе автоматически не привел к быстрому решению существующих социально-экономических проблем, к материально обеспеченной свободе и гарантированным правам личности. Разрыв традиционных производственно-хозяйственных связей, безуспешность попыток переориентироваться на других политических и экономических партнеров привели к огромным материальным

потерям. Дезинтеграция значительно затруднила процесс рыночных реформ, обернулась глубоким кризисом целых отраслей производства и банкротством многих предприятий, некогда работавших на весь Союз. Чем сильнее ощущалось пагубное воздействие разъединения на все стороны жизни всех новых независимых государств, тем становилось очевиднее, что при сложившейся за семь десятилетий инфраструктуре общественною производств; и размещения производительных сил, всеобщей зависимости от поставок из других регионов промышленной и аграрной продукции преодолеть в одиночку возникшие трудности и добиться успеха реформ путем опоры лишь на собственные силы практически невозможно. Урон, нанесенный развалом СССР, сравним с потерями в Великой Отечественной войне.

Свобода и независимость оказались тяжким бременем для неподготовленных в экономическом и психологическом плане к полному суверенитету новых независимых государств. Провозгласить роспуск Союза и независимость республик оказалось проще, чем разрубить ту «пуповину» многообразных связей и зависимостей, которая продолжает удерживать в одной связке и заставляет подчиняться требованиям экономической необходимости и политической целесообразности. Под воздействием нарастающих кризисных явлений, обострения социальной напряженности и национальной конфликтности в большинстве государств СНГ происходит переосмысливание ценностных установок и политических ориентиров, идеология «национального романтизма», связанная с абсолютизацией принципа суверенности, сменяется идеологией «государственного прагматизма». На первый план для всех государств СНГ выходит проблема нахождения разумного соотношения между степенью независимости и подчинения своего суверенитета взаимовыгодным формам конфедеративных отношений.

Объективной основой набирающей силу интеграционной тенденции служат сохраняющаяся общность многих коренных интересов и целей, осознание, что только на путях тесного и всестороннего сотрудничества возможно преодолеть затянув-

шийся экономический кризис и осуществить модернизацию, обеспечить безопасность и реальную суверенность каждого субъекта Содружества. Учитывая собственные и чужие уроки истории, все болезненнее испытывая негативные издержки дезинтеграции, большинство стран СНГ начинают склоняться к необходимости воссоздания в обновленном виде общего экономического, научно-культурного и информационного пространства. Ведется активный поиск новых путей и форм взаимовыгодного сотрудничества в виде военного и таможенного союзов, создания межгосударственных органов координации и управления в сфере экономики и финансов, торговли и экологии, транспорта и юриспруденции. На прошедшей в январе 1997 года встрече глав правительств стран СНГ было утверждено 57 совместных программ в различных областях - от экономики до культуры.

Новые независимые государства, включая Россию, сталкиваясь зачастую с нежеланием иностранных держав считаться с их национальными интересами и строить партнерские отношения на равных, стремятся компенсировать это усилением внимания к своим ближайшим соседям, связывают перспективы своего развития с расширением сотрудничества в рамках СНГ. Все это дает основания утверждать, что, несмотря на имеющиеся противоречия и амбиции национальных элит, склонных спекулировать на националистических лозунгах, интеграционная тенденция набирает силу. Это происходит не в последнюю очередь благодаря здравому смыслу и прагматической энергии деловых кругов, зачастую опережающих политиков в установлении тесных контактов и взаимного доверия. Толчок волне объединительных настроений дали итоги торговых отношений за 1996 год, показавшие заметный рост взаимного экспорта и импорта между государствами Содружества. Встретив ожесточенную конкуренцию и ограничительную торговую практику на мировых рынках, они стали интенсивно восстанавливать прерванные связи и возвращаться к традиционным экономическим партнерам.

Важным стимулирующим моментом, работающим на инте-

грационную тенденцию, выступает человеческий фактор. Возведение пограничных столбов между государствами СНГ не смогло порвать личные узы между людьми разных национальностей, сложившиеся на семейной, профессиональной и иной почве. Нельзя игнорировать и тот факт, что в результате распада Союза свыше 60 миллионов человек оказались за пределами своих национальных государственных образований, стали как бы иностранцами на территориях своего постоянного проживания. Оказывает действие и чисто психологический фактор, поскольку многие бывшие советские граждане болезненно переживают смену общегосударственной идентичности идентичностью этнической, утрату чувства интернационального единства и принадлежности к великой мировой державе.

Россия, обладающая богатейшими природными ресурсами, мощной промышленной и научно-технологической инфраструктурой, кадрами высокопрофессиональных специалистов всех профилей, имеет все необходимые возможности для независимого существования и успешного осуществления модернизаци-онных преобразований. Но проблема интеграции для России является не менее актуальной, чем для других стран СНГ. Эта актуальность определяется не только экономическими потребностями, но и не в последнюю очередь геополитическими факторами. Дезинтеграция привела к качественному изменению военно-стратегических позиций России, лишила ее важных наземных и морских коммуникаций, многих военных баз, обеспечивающих оборону границ. Возникшие в результате распада СССР на постсоветском пространстве очаги напряженности и военных конфликтов представляют угрозу безопасности и территориальной целостности России. Поэтому она в наибольшей степени заинтересована в стабильном состоянии всех субъектов СНГ, их демократическом развитии и активизации процесса интеграции.

Среди некоторых западных идеологов и националистических элементов в странах СНГ муссируется тезис о якобы стремлении России путем реинтеграции воссоздать имперскую державу и подчинить своему господству соседние государства. В дей-

ствительности демократизирующаяся Россия, с большим трудом и потерями выкарабкивающаяся из своего кризисного состояния, не имеет ни желания, ни возможности становиться имперской державой и проводить экспансионистскую политику в отношении других стран. Это не позволяет ей делать не только отсутствие соответствующею экономического и военного потенциала, но и противоречие ее новым идеологическим и политическим установкам, исключающим в принципе проявления имперского мессианства.

Принуждать кого-либо к чему-либо Россия в ее «лежачем» состоянии сейчас практически не способна. Вместе с тем очевидно, что одной из предпосылок сохранения Россией статуса великой державы является ее ведущее место в системе СНГ. Активно и последовательно выступая за взаимно приоритетный характер и объективную потребность тесных и взаимовыгодных отношений между государствами СНГ при ведущей роли России в этом партнерском союзе, она находит себя в качестве великой державы, с положением которой должно считаться все мировое сообщество наций. Объективными геополитическими условиями и особенностями исторического развития Россия призвана играть эту ведущую и объединяющую роль на постсоветском пространстве. Обладая огромными материальными и интеллектуальными ресурсами, Россия остается притягивающим центром и наиболее авторитетным партнером для государств СНГ, рассматривающих сотрудничество с ней в качестве главного национального приоритета. Осуществляя охрану внешних границ СНГ и миротворческие функции в предотвращении и разрешении внутренних конфликтов, Россия выступает главным гарантом мира и стабильности на постсоветском пространстве. Это понимают и трезвомыслящие западные политики, считающие, что только сильная и авторитетная Россия способна предотвратить превращение огромного европейско-азиатского пространства в пылающий очаг межнациональных конфликтов и вооруженных столкновений, стать преградой мусульманскому экстремизму.

Поскольку российская идея создания качественно новой системы коллективной безопасности осталась невостребованной, а НАТО вызывающе стремится к продвижению на Восток, России необходимо формирование собственной региональной системы обеспечения ее интересов и безопасности. Естественно, что прежде всего это возможно осуществить путем развития интеграции с дружественными государствами СНГ. Не стремление «российского империализма» к мировой и региональной гегемонии, а объективные жизненные потребности и задачи обеспечения национальной безопасности и выживания обусловливают в настоящих условиях как активизацию интеграционного процесса на постсоветском пространстве, так и ведущую роль в нем России как главной интегрирующей силы. Без подключения ее интеллектуальных ресурсов, научно-технологического потенциала невозможно успешное осуществление демократических преобразований в государствах СНГ. Никто не стремится к возврату в советское прошлое, не пойдет на утрату обретенной национальной независимости и свободы. Целью интеграции является создание единого экономического и культурного пространства, совместной системы обороны и охраны границ, объединение материальных и духовных ресурсов для ускоренного и устойчивого развития каждого государства и всей конфедерации в целом. На новой равноправной и взаимовыгодной основе будет осуществлено восстановление всего позитивного и рационального, что существовало в союзном государстве на благо всех народов, что было создано их общими усилиями и трудом в духе традиций интернациональной дружбы и взаимопомощи.

Мировой опыт показывает, что путь объединения в той или иной форме государственных образований никогда и нигде не был легким и скорым. Интеграционная тенденция, как правило, становится господствующей и реализуется на практике лишь тогда, когда суверенные государства исчерпывают преимущества своего независимого существования, до конца используют возможности своего внутреннего рынка и разделения труда в производственной сфере, убедятся в реальной выгодности и

необходимости интеграции. Для этого требуется не только соответствующая политическая и экономическая, но и психологическая подготовленность, созревшая воля и четко выраженное желание большей части общества интегрирующихся государств.

Интеграционный процесс на постсоветском пространстве также не может протекать гладко и прямолинейно, без противоречий и борьбы определенных социальных сил. Среди субъектов этого процесса существуют значительные различия в подходах к определению структуры и характера предполагаемого единого Союза, допустимой степени ограничения национального суверенитета и возможной передачи части властных полномочий объединенным органам по управлению и координации в политической и экономической областях. Разные государства СНГ в разной степени насладились обретенной независимостью и в основном исчерпали ее потенциальные возможности, имеют неодинаковый уровень зрелости для начала глубокой и радикальной интеграции. Трудности на пути интеграции создают имеющиеся различия национально-государственных интересов, обусловленные неоднородностью экономического и культурного развития, обеспечения жизненными ресурсами, возможностями получения иностранной помощи для своей модернизации. Сказывается и разница в продвижении рыночных реформ и их реальной отдаче, в утверждении демократических прав и свобод, восприятии общечеловеческих ценностей и цивилизацион-ных норм морали. Все это в свою очередь также в значительной мере зависит от конкретных объективных условий и особенностей каждого социума, национальных традиций и менталитета.

В качестве отталкивающего фактора здесь действует также и психологическая предубежденность к дискредитированным принципам коллективизма, боязнь вновь очутиться в подчиненном и неравноправном положении в новом интегрированном сообществе. Собрать разбежавшиеся по своим национальным квартирам бывшие республики, восстановить климат доверия и внедрить в практику эффективно работающие механизмы всестороннего сотрудничества возможно только на основе интегра-

ции принципиально иного типа, чем прошлая союзная.

Фактором, безусловно, не стимулирующим, а, наоборот, сдерживающим развитие интеграционного процесса на постсоветском пространстве, являются длительное кризисное состояние российской экономики и политики, бесконечные шарахания и отсутствие четких внешнеполитических ориентиров и приоритетов. Способность России осуществлять миссию «локомотива» интеграции подрывают ее экономическая слабость и политическая нестабильность, разброд и борьба в ее правящей верхушке. В этих условиях приоритет пока отдается двусторонним отношениям и прямым межгосударственным контактам между отдельными государствами СНГ, дающим больший эффект и практическую отдачу. Поэтому вместо интеграции более успешно идет процесс дробления СНГ на «двойки» (Россия и Белоруссия), «тройки» (Украина, Грузия и Азербайджан) и т. д. Все это, конечно, не означает, что общая интеграция государств СНГ не имеет перспектив. Так или иначе, воля и стремление к тому, чтобы держаться вместе в трудных для всех условиях переходного периода, сохраняются, возможно, на уровне подсознания или инстинкта самосохранения.

Главной предпосылкой естественного развития интеграционного процесса, его действенности и результативности является максимальное сближение экономических, законодательных и правовых систем объединяющихся государств. Уровень их экономической однородности будет определять уровень политической интегрированности. Требуется также соблюдение принципа полной добровольности и равноправия, исключение каких-либо привилегий и односторонних выгод для кого-либо. Вряд ли нужно доказывать, как еще далеко находятся субъекты Содружества от достижения всех этих условий. Но столь же очевидно, что при их отсутствии интеграция становится фикцией, не больше чем бумажной декларацией. Объединившиеся государства будут сосуществовать фактически как бы в разных экономических и политических системах, интеграция не даст желаемого эффекта, а сама интеграционная идея будет дискредитиро-

Интеграция не может быть самоцелью. В этом многопроблемном вопросе нельзя исходить только из конъюнктурных соображений политической целесообразности, руководствоваться исключительно идеологией интернационализма и дружбы народов. Любое искусственное и тем более насильственное форсирование слияния социумов, исходящее только из геополитических интересов и субъективных соображений, неминуемо создаст новые трудности, прежде всего для самой России.

Наряду с проблемами реинтеграции в рамках СНГ перед Россией стоит задача подключения к мировой системе экономических и финансово-торговых связей, вхождения в глобальное пространство современной техногенно-информационной цивилизации. Процесс интеграции в мировое сообщество развитых государств также будет трудным и длительным. И дело здесь не только в том, что для этого потребуется обретение политической и экономической стабильности, достижение мировых стандартов качества жизни. Не менее сложной и долговременной представляется задача осуществления реальной демократизации всей общественно-политической системы и гарантированного обеспечения гражданских прав и свобод, духовно-нравственное преобразование общества и человека, выработка нового образа мышления и поведения. С нынешним демократическим и нравственным багажом, качеством и образом жизни Россия не может стать полноправным членом мирового цивилизованного сообщества. Для вхождения в него на равных основах политические и нравственные парадигмы России должны вписываться в об-щецивилизационную систему демократических ценностей.

Воспринимая проблему дезинтеграции и интеграции через призму сегодняшней кризисной и конфликтной российской действительности, некоторые считают, что все беды России от распада СССР и дезинтеграции с бывшими республиками, а реинтеграция с ними и примыкание к мировой системе развитых государств станут той панацеей, которая автоматически обеспечит разрешение всех наших проблем.

Думается, что не следует ни преувеличивать, ни преуменьшать значение любого вида интеграции для России. В принципе интеграция как с ближним, так и дальним зарубежьем для России, безусловно, желательна и необходима, отвечает ее национальным интересам. Но не любая, не любой ценой и не любыми средствами. Возможна только такая интеграция, которая отвечала бы целям национальной безопасности России в самом широком значении этого понятия, не превращала бы ее в колониальный придаток или бесплатного донора. Не следует забывать уроков истории. Вряд ли Россия, интегрируясь, должна принимать на себя какие-либо разорительные обязательства, делать экономику служанкой политики, руководствоваться исключительно политической целесообразностью в ущерб благосостоянию своего народа. Следует также иметь в виду, что интеграция, очевидно, не столько повлечет за собой непосредственно быструю отдачу в виде всеобщего и немедленного процветания, сколько даст стратегические выгоды в перспективном плане, обеспечив ускорение модернизации, утверждение цивилизованных рыночных отношений и демократических норм жизни на постсоветском пространстве. Именно в таком перспективном аспекте следует, очевидно, оценивать значение договора о Союзе между Россией и Белоруссией, заключенного 2 апреля 1997 года. Заложенные в нем принципы взаимоотношений двух сторон, пути и средства их осуществления, последовательное наполнение соответствующими законодательными актами и исполнительными механизмами смогут, возможно, послужить моделью для будущего конфедеративного или федеративного объединения государств СНГ.

Какие бы препятствия объективного и субъективного свойства ни стояли на пути реинтеграции России и других стран СНГ, их вхождения в мировое сообщество цивилизованных наций, этот процесс носит поступательный и необратимый характер. Он совпадает с глобальной интеграционной тенденцией, определяющей содержание и направленность всемирной истории. Цель цивилизационного развития человечества И. Кант ви-

дел в установлении «совершенного гражданского объединения в человеческом роде»1.

Ни одна страна на пороге XXI века не может нормально существовать, отгородившись от всего мира. Принцип робинзонады в современной геополитической и экономической обстановке практически неосуществим, и любой национальный суверенитет носит достаточно условный характер. Государства, более интегрированные в мировую техногенную цивилизацию, получают дополнительные возможности для своего развития, обогащаются материальными и духовными достижениями других народов, становятся в авангард мирового общественного прогресса.

1 Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 1. С. 270.