Годы жизни: с 08.12.1853 по 01.10.1935

Владимир Александрович Гиляровский – поэт, писатель, знаток Москвы и России, человек большого сердца, чистейший образец талантливости нашего народа. О Москве Гиляровский мог с полным правом сказать: "Моя Москва". Невозможно представить себе Москву конца девятнадцатого и начала двадцатого века без Гиляровского, как невозможно ее представить без Художественного театра, Шаляпина и Третьяковской галереи. «Я – москвич! Сколько счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него всего себя. Я – москвич!» – обращается Гиляровский к своим читателям словами пушкинского Пимена – «Но я его несравненно богаче: на пестром фоне хорошо знакомого мне прошлого, где уже умирающего, где окончательно исчезнувшего, я вижу растущую не по дням, а по часам, новую Москву».

Биография Гиляровского, как нельзя лучше, соответствовала облику былинного богатыря. Владимир Алексеевич родился в семье управляющего имением графа Олсуфьева. Детство Гиляровский провел в лесной глуши Вологодской губернии. Володя рос крепким и жизнерадостным мальчишкой. Дед Гиляровского и вправду был запорожским казаком. Давний друг деда, матрос Китаев, стал первым наставником будущего «короля репортеров»: он учил мальчика гимнастике, борьбе, плаванию, верховой езде. Когда Владимир подрос, Китаев брал его с собой на охоту.

Вскоре семья перебралась в Вологду, где отец Володи служил в губернском правлении. В возрасте восьми лет, Гиляровский теряет свою мать. Некоторое время спустя, отец Володи женится на женщине из родовитой семьи. Мачеха относилась к мальчику как к собственному сыну. Навыки поведения в обществе давались Гиляровскому плохо, особенно, прилежание в учебе и умение держать себя за столом. Несмотря на то, что с французским языком дело обстояло лучше, в первом же классе вологодской гимназии, Гиляровский был оставлен на второй год. Но молодой Гиляровский не унывал: он писал стихи - они касались школьных шалостей и учителей, и на "ура" встречались одноклассниками. Так же молодой Гиляровский неплохо переводил с французского, увлекался, ни на шутку, цирком. Володя решил стать цирковым артистом, освоил акробатику и джигитовку, что впоследствии немало пригодилось ему в жизни.

Если может существовать выражение "живописный характер", то оно целиком относится к Гиляровскому. Он был живописен во всем - в своей биографии, в манере говорить, в ребячливости, во всей своей внешности. Казацкая кровь все больше давала о себе знать: она звала Гиляровского в дорогу, в огромный неизведанный мир, о котором он знал лишь по рассказам и книжкам. В июне 1871 года, провалив экзамен в гимназии, молодой Гиляровский сбежал из дома. Он отправился в путь налегке, даже без денег и паспорта, но с полной уверенностью в своих силах.

В Ярославле Владимир Алексеевич вступил в артель бурлаков. Он бурлачил на Волге, затем стал крючником, где в его обязанности входило управляться с девятипудовыми кулями муки. После этого он побывал в юнкерах и истопником в школе военных кантонистов, работал на белильном заводе, на рыбных промыслах, гонял табуны, и даже осуществил детскую мечту – выступал наездником в цирке. В любую работу он всегда вносил настоящую русскую сноровку, живость ума и даже некоторую удаль. Он должен был испробовать все возможное, научиться делать все своими руками. Гиляровский был воплощением "широкой натуры": если красоты земли, то уж такие, чтобы захватывало дух, если работа, то такая, чтобы гудели руки, если бить - так уж бить сплеча. Гиляровский легко ломал пальцами серебряные рубли и разгибал подковы.

В 1875 году Гиляровский надолго осел в театре, т.к. актерское ремесло ему очень нравилось.

В 1877 году, в период русско-турецкой войны, Гиляровский отправился добровольцем воевать на Кавказ. Физически крепкий и смышленый солдат, быстро оказался в войсковой элите – разведке. Воевал доблестно, о чем свидетельствует Георгиевский крест – награда редкая и весьма почетная. Этой наградой Гиляровский всегда гордился, хотя в мирной жизни надевал её редко, обычно он носил на груди только георгиевскую ленточку.

Расставшись с театром, Гиляровский переселился в меблированные комнаты «Англия» в доме Шаблыкина на Тверской. К этому времени относится начало его дружбы с А.П. Чеховым и и.И. Левитаном.

Осенью 1881 года Гиляровский поступил на нелегкую работу столичного репортера. В Москве начал печататься в «Русской газете», затем работал репортёром в «Московском листке». Вместе с опытом появлялась острота пера и умение находить не просто злободневный материал, а такой, что заставит читателя сопереживать. Оглушительная слава Гиляровского началась после публикации трагического репортажа с Ходынского поля, где во время коронации Николая II в давке погибло множество людей. Рискуя жизнью Гиляровский поведал всю правду. Телевидения в те времена не было. Живой репортер - вот единственное окно в мир. Один Гиляровский заменял собой все будущие телеканалы. Первооткрыватель и создатель жанра горячего репортажа навсегда запомнился москвичам и всей России. Репортажи были порой горячими, в прямом смысле этого слова, ведь он писал о пожарах и сам участвовал в процессе тушения. Гиляровский никогда не был сторонним наблюдателем; он вмешивался в жизнь без оглядки. Богатырского телосложения, в запорожской казацкой папахе, он стал живым брендом столицы.

Вскоре его острые злободневные заметки и зарисовки стали появляться во многих московских изданиях. В это же время, – начале 80-х,– Гиляровский печатается в «Современных известиях», «Будильнике». Всего несколько лет потребовалось Гиляровскому, чтобы из обычного репортера превратиться в знатока московских нравов. С немного насмешливым взглядом, он сразу же поражал собеседника блеском своего разговора, силой темперамента и ясно ощутимой значительностью своего внутреннего облика. Гиляровского сначала за глаза, а затем и в открытую, стали уважительно называть дядей Гиляем. Многим казалось, что дядя Гиляй – неизменный атрибут Москвы, как Кремль или собор Василия Блаженного. Искренняя признательность москвичей была завоевана повседневным трудом, талантом и любовью к первопрестольной и её жителям.

В 1884 Гиляровский женился на М.И. Мурзиной и поселился в доме де Ледвез на 2-й Мещанской улице, 24; потом жил в Хлыновском тупике, а с 1886 до конца жизни - в доме Титова, в Столешниковом переулке, 9.

В 1887 году, по совету Г.И. Успенского и настоянию Чехова, у Гиляровского вышел первый сборник рассказов «Трущобные люди», почти весь тираж которого был уничтожен цензурой. Вскоре появились и другие книги, неизменно вызывавшие большой интерес читателей. Произведения Владимира Алексеевича были не без недостатков. Несмотря на закадычную дружбу с Антоном Павловичем, случалось и ему выслушивать критику от него. Так Чехов отмечал склонность Гиляровского к «общим местам и трескучим описаниям», но при этом называл его человеком «чистым сердцем», в котором «совершенно отсутствует элемент предательства, столь присущий господам газетчикам».

Гиляровский был в то время хорошо известен и как поэт, хотя его стихи были явно слабее прозы. Он автор нескольких поэтических сборников, а в начале Первой мировой войны, издал книгу своих стихов, весь гонорар за которую передал в фонд помощи раненым воинам и жертвам войны. Эту книгу проиллюстрировали его друзья-художники: братья Васнецовы, Кустодиев, Малютин, Маковский, Нестеров, Репин, Суриков, Серов. Собрать для иллюстрирования книжки столько знаменитостей мог только человек, которого они искренне уважали. Он всегда интересовался живописью; постоянно старался поддерживать молодых художников, на выставках часто покупая их картины. Понимая, что художникам нужна не только материальная, но и моральная поддержка, охотно писал о художественных выставках, а перед знакомыми гордился приобретенными картинами, называя их авторов будущими знаменитостями. В большинстве случаев, Гиляровский не ошибался. Но и художники не могли обойти вниманием колоритную фигуру Гиляровского. Его писали С.В. Малютин, Н.И. Струнников, И.Д. Шадр. Репин написал с него образ смеющегося запорожца для картины «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану». Художник А.М. Герасимов, у которого Гиляровский часто гостил на даче, написал и портрет Владимира Алексеевича и портреты членов его семьи.

Скульптор Н.А. Андреев по Гиляровскому создал образ Тараса Бульбы для барельефа на памятник Н.В. Гоголю. На знаменитом памятнике Владимир Алексеевич появился не только потому, что внешне напоминал запорожца. Именно ему, после проведения серьезных исследований, удалось установить точную дату и место рождения Гоголя, о котором он написал несколько больших статей.

Личность Гиляровского интересовала не только художников. О нем много и охотно писали журналисты, писатели и даже поэты. О его приключениях на московском «дне» написано много такого, во что трудно поверить. Лучше всего сам Гиляровский поведал в рассказах о своих удивительных приключениях. Паустовский писал о нем: «Летопись быта с особой резкостью и зримостью приближает к нам прошлое. Чтобы до конца понять хотя бы Льва Толстого или Чехова, мы должны знать быт того времени. Даже поэзия Пушкина приобретает свой полный блеск лишь для того, кто знает быт пушкинского времени. Поэтому так ценны для нас рассказы таких писателей, как Гиляровский. Его можно назвать "комментатором своего времени"».

С Гиляровским дружили не только Чехов, но и Куприн, Бунин. Владимир Алксеевич был близко знаком и поддерживал дружеские отношения с Л.Н. Андреевым, А. Белым, А.А. Блоком, В.Я. Брюсовым, М. Горьким, М.Н. Ермоловой, С.А. Есениным, В.И. Качаловым, К.Г. Паустовским, И.Е. Репиным, А.К. Саврасовым, Скитальцем, К.С. Станиславским, Ф.И. Шаляпиным, Т.Л. Щепкиной-Куперник и др. Но, пожалуй, Гиляровский мог гордиться больше, чем дружбой со знаменитостями тем, что был широко известным и любимым среди московской бедноты. Он был знатоком московского "дна", знаменитой Хитровки - приюта нищих, босяков, отщепенцев. Сколько нужно было бесстрашия, доброжелательства к людям и простосердечия, чтобы заслужить любовь и доверие сирых и озлобленных людей. Все знали, за дядей Гиляем «не заржавеет», сегодня ты поделишься с ним информацией, а завтра он тебе поможет – даст взаймы денег, о которых тут же забудет, «вытащит» из участка, познакомит с нужными людьми или окажет протекцию именно в тот момент, когда она ой как нужна. Да еще и напишет о тебе такое, что в миг знаменитым станешь.

Помимо того, что Гиляровский имел репутацию «короля московских репортёров», он был действительным членом Общества любителей российской словесности, членом-учредителем первого русского гимнастического общества и почётным пожарным Москвы.

После Октябрьской революции Гиляровский много писал уже для советских газет и журналов - «Известия», «Вечерняя Москва», «На вахте», «Рампа», «Красная нива», «Художественный труд», «Огонёк». Его популярность продолжала оставаться очень высокой; издавались его книги, которые не залеживались на прилавках. Последняя книга, «Друзья и встречи»,вышла за год до смерти Владимира Алексеевича. К этому времени он уже был тяжело больным, почти ослеп, но продолжал писать, обобщая прожитое, вспоминая о встречах с интересными людьми, заново переживая свои многочисленные приключения.

«И вот «на старости я сызнова живу» двумя жизнями: «старой» и «новой». Старая - фон новой, который должен отразить величие второй. И моя работа делает меня молодым и счастливым – меня, прожившего и живущего,

На грани двух столетий,

На переломе двух миров»

Умер Владимир Алексеевич Гиляровский 1 октября 1935 года; похоронили его на Новодевичьем кладбище. Прошли годы, но память об удивительном человеке, прекрасном журналисте и самобытном писателе, продолжает жить.

В 1966 году именем Гиляровского названа улица в Мещанском районе Москвы (бывшая 2-я Мещанская). Имя писателя носит одна из улиц Вологды. Большими тиражами издаются его книги, позволяя нам заглянуть в давно ушедшую жизнь, увидеть Москву и москвичей такими, какими их видел и любил дядя Гиляй.

Гиляровский был неистощим на мальчишеские выдумки. Однажды он придумал послать письмо в Австралию к какому-то вымышленному адресату, чтобы, получив это письмо обратно, судить по множеству почтовых штемпелей, какой удивительный и заманчивый путь прошло это письмо.

Однажды Владимир Алексеевич приехал погостить к отцу и, желая показать свою силу, завязал узлом кочергу. Глубокий старик отец не на шутку рассердился на сына за то, что тот портит домашние вещи, и тут же в сердцах развязал и выпрямил кочергу.

Владимир Алексеевич Гиляровский. Родился 26 ноября (8 декабря) 1855 года в Вологодской губернии - умер 1 октября 1935 года в Москве. Русский писатель, журналист, театральный актер.

Владимир Гиляровский родился 26 ноября (8 декабря по новому стилю) 1855 года в имении графа Олсуфьева Вологодской губернии.

Родители были потомками запорожских казаков.

Отец служил помощником управляющего лесным имением графа Олсуфьева. В 1860 году отец получил место чиновника в Вологде, служил в полиции становым приставом.

В августе 1865 года Гиляровский поступил в первый класс Вологодской гимназии и в первом же классе остался на второй год. В ранние годы Владимир начал писать стихи и эпиграммы на учителей - «пакости на наставников». Также переводил стихи с французского.

Во время учёбы в гимназии два года изучал цирковое искусство - акробатику, джигитовку и т.д. Общался с ссыльными народниками. Один из ссыльных дал Гиляровскому книгу «Что делать?», которая произвела на него значительное впечатление.

В июне 1871 года после неудачного экзамена Гиляровский без паспорта и денег сбежал из дома. В Ярославле поступил работать бурлаком, 20 дней шёл с лямкой по Волге от Костромы до Рыбинска. Затем в Рыбинске работал крючником в порту. Осенью того же года поступил на службу вольноопределяющимся в Нежинский полк.

В 1873 году был направлен в Московское юнкерское училище, где проучился около месяца, после был отчислен в полк за нарушение дисциплины. Службу, однако, продолжать далее не стал, написав рапорт об отставке.

В 1875 году начал работать актёром в театре. Выступал на сценах Тамбова, Воронежа, Пензы, Рязани, Саратова, Моршанска, Кирсанова и т.д.

С началом русско-турецкой войны снова пошёл в армию вольноопределяющимся, служил на Кавказе в 161-м Александропольском полку в 12-й роте, после перешёл в охотничью команду, был награждён Знаком Отличия Военного ордена святого Георгия IV степени, светлобронзовой медалью «За русско-турецкую войну 1877-1878», медалью «В память 300-летия дома Романовых».

Всё это время Гиляровский писал стихи, зарисовки, письма своему отцу. Отец хранил рукописи сына. Первое стихотворение Гиляровского было напечатано в Вологде в 1873 году (сам Гиляровский узнал об этом только в 1878 году).

В 1881 году Владимир Алексеевич поселился в Москве и работал в театре Анны Бренко. 30 августа 1881 года в журнале «Будильник» были опубликованы стихи Гиляровского о Волге. Осенью 1881 года Владимир Алексеевич бросил театр и занялся литературой. Сначала он печатался в «Русской газете», а потом начал работать репортёром в газете «Московский листок».

В 1882 году произошла знаменитая Кукуевская катастрофа (в результате размыва почвы под железнодорожное полотно провалился целый состав). Гиляровский первым примчался на место крушения, участвовал в разборе завала две недели, посылая репортажи в «Московский листок».

В 1883 году стал одним из учредителей Русского гимнастического общества.

После репортажей Гиляровского о пожаре на фабрике Морозовых редактор газеты был вынужден скрывать настоящее имя автора. В конце концов Гиляровский был вынужден покинуть газету и в 1884 году начал работать в «Русских ведомостях». В 1885 году был напечатан очерк Гиляровского «Обречённые», написанный ещё в 1874 году. Речь в очерке идёт о белильном заводе Сорокина, в очерке изменены имена, переписаны некоторые герои, чтобы было невозможно понять, что один из них - автор. В 1887 году в своем репортаже «Ловля собак в Москве» поднял тему бездомных животных в городе.

Владимир Алексеевич также писал для «Русской мысли», «Русского слова», «Голоса Москвы», юмористических изданий «Осколки», «Будильник», «Развлечение».

В 1887 году Гиляровский подготовил для печати свою книгу «Трущобные люди». Все рассказы и очерки, вошедшие в нее, уже были однажды напечатаны в разных газетах и журналах, за исключением очерка из рабочей жизни «Обречённые». Однако книге не суждено было увидеть свет: весь тираж, ещё не сброшюрованный, в листах, был изъят ночью в ходе обыска в типографии инспектором по делам печати. Гранки набора было приказано рассыпать прямо в типографии. Цензурным комитетом книга была запрещена, и листы были сожжены в Сущевской полицейской части Москвы. Как выразился помощник начальника главного управления в ответ на прошение Гиляровского о допуске книги к печати: «Из ваших хлопот ничего не выйдет... Сплошной мрак, ни одного проблеска, никакого оправдания, только обвинение существующего порядка. Такую правду писать нельзя». Только спустя 70 лет, в 1957 году книга опубликована была издательством «Московский рабочий».

Владимир Гиляровский позировал для художника при написании знаменитого полотна «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» (для хохочущего казака в белой папахе и красной свитке). Также Гиляровский послужил одним из прообразов для барельефа на пьедестале памятника Гоголю в Москве работы Н.А. Андреева.

В 1894 году Гиляровский издал сборник стихов «Забытая тетрадь». После этого Владимир Алексеевич продолжил работать репортёром в «Русских ведомостях», писал репортажи с Дона, из Албании, статьи о Русско-японской войне.

В 1896 году во время народного гулянья по случаю коронации императора был очевидцем катастрофы на Ходынском поле. Репортаж об этой трагедии был им опубликован через день после происшествия. Этой темы Гиляровский коснулся и в своих «Воспоминаниях».

В 1899 году Гиляровский разоблачил перед Европой репрессии короля Милана Обреновича в Сербии. Русская дипломатия вняла голосу писателя, и Петербург потребовал от Милана немедленно освободить арестованных патриотов. Сербы говорили: "Спасибо России! Если б не наши друзья-русские, всем бы нам сидеть в тюрьме "Главняча", всем бы нам таскать в цепях тачки на Пожаревацкой каторге. Спасибо и друже Гиляровскому, который не испугался наших драконов..." .

В 1915 году написал текст «Марша Сибирских стрелков». В 1916 году Гиляровский написал патриотическую статью под названием «Сербия» для иллюстрированного журнала «Великая война в образах и картинах», в которой утверждал, что «борьба славянства и германизма закончится победой славянства».

В Москве Гиляровский жил в доходном доме И. И. Карзинкина по адресу Столешников переулок, дом 9.

После Октябрьской революции Гиляровский пишет для газет «Известия», «Вечерняя Москва», журналов «Прожектор», «Огонёк».

В 1922 году он издаёт поэму «Стенька Разин». Выходят его книги: «От Английского клуба к музею Революции» (1926), «Москва и москвичи» (1926), «Мои скитания» (1928), «Записки москвича» (1931), «Друзья и встречи» (1934). «Люди театра» были напечатаны только после смерти Владимира Алексеевича - в 1941 году.

В старости Владимир Алексеевич почти полностью ослеп, но продолжал самостоятельно писать.

В 1966 году именем Гиляровского названа улица в Мещанском районе Москвы (бывшая 2-я Мещанская).

Имя писателя носят улицы в Вологде и Тамбове.

Имя Гиляровского присвоено одной из малых планет Солнечной системы.

В феврале 2015 года, к 160-летию со дня рождения Владимира Гиляровского, администрация города Вологды передала Вологодскому региональному отделению Союза российских писателей старинное здание на улице Чернышевского, 15, под Литературную резиденцию «Дом Дяди Гиляя».

В 2017 году к 162-летию со дня рождения Гиляровского был открыт филиал музейного объединения «Музей Москвы» Центр Гиляровского – выставочное пространство без постоянной экспозиции, в котором помимо временных выставок проходят кинопоказы, а также работает лекторий.

Личная жизнь Владимира Гиляровского:

Жена - Мария Ивановна Мурзина.

Поженились в 1884 году, поселившись в скромной квартире в доме де Ладвез на 2-й Мещанской улице, 24 (теперь улица Гиляровского). Марию Ивановну современники описывали как внешне спокойную и невозмутимую женщину.

Мария Ивановна - жена Владимира Гиляровского

Первым ребенком был сын Алексей, умер в детстве.

Дочь - Надежда Владимировна Гиляровская-Лобанова (26 октября (7 ноября) 1886 - 1966), переводчик и историк театра (театрально-декорационного искусства). Занималась изданием книг отца, чему способствовал её муж, ставший видным искусствоведом.

Надежда - дочь Владимира Гиляровского

Библиография Владимира Гиляровского:

1887 - Трущобные люди
1900 - Негативы
1901 - ... Портной Ерошка и тараканы: Быль в стихах
1902 - На родине Гоголя
1902 - ... Шипка прежде и теперь. 1877-1902
1909 - Были (сборник рассказов)
1912 - Шутки (сборник рассказов)
1915 - .. Год войны: Думы и песни
1926 - Москва и москвичи
1928 - Мои скитания
1934 - Друзья и встречи
Люди театра (опубликована 1941)
Москва газетная (опубликована 1960).

Владимир Алексеевич Гиляровский

Гиляровский Владимир Алексеевич (1853/1935) - русский писатель, публицист, поэт. Одна из существенных сторон творчества Гиляровского связана с журналистской работой: он был постоянным сотрудником многочисленных журналов и газет . Другая сторона творчества - художественная проза, в которой Гиляровский показывал картины современного ему московского быта, часто обращаясь к его неприглядным сторонам («Трущобные люди», «Москва и москвичи», «Негативы» и другими).

Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 65-66.

Гиляровский Владимир Алексеевич (псевд. дядя Гиляй) (26.11/8.12.1853-1.10.1935), прозаик, поэт, журналист. В 1871 бежит из отцовского дома на Волгу. Скитания его по России длятся десять лет: ходит бурлаком, работает грузчиком, пожарным, заводским рабочим, объездчиком лошадей, провинциальным актером.

Во время Русско-турецкой войны 1877 - 78 служит добровольцем-разведчиком. Награжден орденом. После армии возвращается в театр. С 1881 - в Москве. С этого же времени начинает регулярно печататься в московских изданиях как поэт и репортер. Репортажи Гиляровского, хорошо изучившего Москву, отличаются достоверностью, он становится признанным “Королем репортажа”.

После революции Гиляровский издает поэмы “Петербург” (1922) и “Стенька Разин” (1928), ряд книг о быте и нравах старой Москвы, в т. ч. “Москва и москвичи” (1926), “Записки москвича” (1931), “Друзья и встречи” (1934).

Гиляровский Владимир Алексеевич (26.11.1853-1.10.1935), писатель. Родился в имении Вологодской губ. в семье служащего. В 1871 ушел на Волгу, «чтобы послужить народу». Скитания Гиляровского по России длились 10 лет. Он близко познакомился с жизнью и бытом народа, работал бурлаком, крючником, пожарным, рабочим на заводе свинцовых белил, объездчиком диких лошадей, циркачом, провинциальным актером. В качестве солдата-добровольца участвовал в русско-турецкой войне 1877-78. Впервые выступил в печати в 1873, начал писать регулярно с 1881. Большой жизненный опыт определил темы литературного творчества Гиляровского. Первая книга его рассказов «Трущобные люди» (1887) изображает народные низы, трагическое неустройство их жизни. По распоряжению цензуры весь тираж этой книги был сожжен до выхода в свет. Гиляровский много работал в журналистике. Основные его произведения созданы уже после 1917. Со страниц книг «Москва и москвичи» (1926), «Мои скитания» (1928), «Люди театра» (опубл. 1941), «Москва газетная» (опубл. 1960) и др. ярко и живо встает старая Россия: жизнь бурлаков, городской трущобной бедноты, театральных подмостков, быт, нравы и обычаи старой Москвы. Гиляровский был талантливым бытописателем; его произведения несли на себе отпечаток недюжинной, «богатырской» натуры, отражали его бурную, богатую событиями, встречами, приключениями жизнь. Книгам Гиляровского присущи образность, лаконичность, естественная разговорная интонация.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа .

ГИЛЯРОВСКИЙ Владимир Алексеевич - журналист, прозаик, поэт.

Г. родился в семье служащего: отец - Алексей Иванович - окончил духовную семинарию, служил помощником управляющего лесным имением; мать - Надежда Петровна - дочь потомка запорожских казаков, любила лит-ру и сама писала стихи. «Самое мое рождение было приключением,- писал Г. в автобиографических отрывках.- Я родился в хлеве, куда мать пошла доить свою любимую корову, и меня, всего занесенного снегом, принесли в подоле в кухню». Воспи-танием мальчика занимался вначале двоюродный брат деда, беглый матрос Китаев, долго живший в Китае и Японии, силач и добряк, который научил Г. плаванию, гимнастике, борьбе, приемам джиу-джитсу; после смерти матери Г. воспитывала вторая жена отца - родовитая дворянка Мария Ильинична Разнатовская, «добрая, ласковая, образованная» (слова Г.). Она обучила Г. французскому яз., старалась привить «светские манеры». В 1860-х семья переехала в Вологду, где Г. поступил в гимназию. Здесь его домашними учителями были друзья отца, ссыльные, привлеченные по делу Н. Г. Чернышевского, участники польского восстания 1863, студенты Петербургского ун-та, под влиянием которых складывалось мироотношение Г.

Не окончив гимназии, Г. убежал из дома, желая «послужить угнетенному народу», и в течение 10 лет (1871-81) скитался по России, был бурлаком, крючником, вольноопределяющимся, пожарным, рабочим на заводе свинцовых белил, циркачом, провинциальным актером, беспаспортным бродягой, охотником-пластуном в русско-турецкой войне 1877-78, где за храбрость получил солдатского «Георгия». Уже в эти годы Г. старался запечатлеть увиденное: написал стих, о волгарях «Крючник», «Бурлаки», очерк из жизни рабочих «Обреченные» (опубл. по настоянию Гл. Успенского в 1885), записки об актерской жизни «Бредни Владимира Сологуба» (Сологуб - театральный псевдоним Г.). Впервые Г. напечатали в вологодском гимназическом сб. (1873); это было стих. «Листок».

С 1881 Г. поселился в Москве, где публикацией стих. «Все-то мне грезится Волга широкая» за подписью «Вл. Г-ий» в ж. «Будильник» началась его лит. деятельность. Г. писал стихи на протяжении всей жизни. Истоки его поэзии можно найти в творчестве Н. А. Некрасова, И. С. Никитина, С. Д. Дрожжина и др. В центре стих. Г.- тема народа: поэт пишет о его бедах («На Севере», «Владимирка - Большая дорога»), жажде воли («Кузьма Орел»), многовековой борьбе за счастье («Запорожцы», поэма «Стенька Разин» (1888), о двух опубликованных главах которой М. Горький сказал: «Разин - здорово! и красиво!»). Первая книга стихов Г. «Забытая тетрадь» вышла в 1864. До Октября был опубликован сб. стих. Г. «Портной Ерошка и тараканы.

Быль в стихах» (1901); три книги о войне - «Казаки. 1914 год» (1914), «Год войны. Думы и песни» (1916), «Грозный год» (1916); после Октября - полностью «Стенька Разин», поэма «Петербург» (обе - 1922), стих. «Грядущее», «Нива» и др.

Г. был признанным мастером рифмованных экспромтов и эпиграмм; в них сказывался его «фельетонный» талант. К примеру, на спектакль по пьесе Л. Н. Толстого «Власть тьмы» он откликнулся строками: «В России две напасти: / Внизу - власть тьмы, / А наверху - тьма власти».

В течение нескольких лет - в 1880-е - Г. сотрудничал в юмористических ж. «Зритель», «Будильник», «Развлечение», где сблизился с А. П. Чеховым, ставшим его другом на долгие годы.

Из дореволюционного худож. творчества Г. наибольший интерес представлял сб. рассказов «Трущобные люди» (1887). По распоряжению царской цензуры тираж был сожжен, сохранились только отдельные экземпляры. А. П. Чехов говорил, что, собранные вместе, рассказы производят «впечатление беспросветное», поскольку в них повествуется о том, что «все гибнет», и живо показывается, «как гибнет» (см. об этом в кн. Г. «Москва и москвичи»). Г. был предшественником М. Горького в изображении людей, попадающих в трущобы не в силу собственной пассивности, а оттого, что они, по словам Г., «не уживаются с условиями жизни». Г. не романтизировал своих «босяков» и «прелести трущобы», он доказывал, что «трущоба - место не излюбленное, но неизбежное... Здесь крайняя степень падения, падения безвозвратного».

Г. прославился в качестве «царька мос-ковских репортеров» (слова Чехова). Он работал главным образом в московских газ.: «Московском листке» (1882-83), «Русских ведомостях» (1883-89 и позже), «Русском слове» (1900-13). Читатели ценили репортажи Г. за правдивость, оперативность, богатство точной и многосторонней информации о происшествиях московской жизни - от пожаров и убийств до новостей театральной жизни. Г.-репортер писал о политических событиях, волновавших Россию: пожаре на морозовской фабрике в Орехово-Зуеве (1882), железнодорожной катастрофе на станции Кукуй (1883), положении рабочих спичечных фабрик (1883), эпидемии холеры (Дон, 1892), жуликах от интендантства на японской войне и др. Г. был единственным, кто успел опубликовать тяжелую правду о ходынской катастрофе во время коронации Николая II (1896). В 1889-1902 Г. заведовал московским отделом петербургской газ. «Россия», руководимой А. В. Амфитеатровым и В. М. Дорошевичем. Здесь были напечатаны его материалы, раскрывшие истинные причины покушения на сербского короля Милана Обреновича. В результате разразился скандал и король был изгнан из Сербии. Лично участвуя во мн. событиях, о которых писал, Г. порой подвергался серьезной опасности, как это было во время Ходынки, или острополитической истории разоблачения интриги Милана Обреновича. Бесстрашие, богатырская физическая сила, беспощадное слово делали работу Г. незаурядной, а его самого одним из газетных магов.

Всероссийскую известность приобрели его репортажи о театральной и лит. жизни, в т. ч. рецензия на спектакль по пьесе М. Горького «На дне» (1902) во МХАТе. Г. принял некоторое участие в работе театра над пьесой: пользуясь своими знакомствами, он водил по трущобам Хитрова рынка К. С. Станиславского и художника В. А. Симова; это дало им материал для оформления спектакля. Его репортаж-фельетон «Люди четвертого измерения» с подзаголовком «Вечер смеха и забавы» (1903), содержащий критику ряда столичных поэтов-декадентов, восторженно встретил А. П. Чехов.

Основные произведения худож. лит-ры были созданы Г. уже после Октября. Это книги воспоминаний о своем времени, о бурно прожитой жизни, богатой впечатлениями, массой знакомств и друзей, составившие автобиографическую трилогию. В первой книге - «Мои скитания» (1928) - он рассказывал о своей бродячей жизни в молодые годы. Вторая книга - «Люди театра» (1935, опубл. в 1941) -о столичных и провинциальных знаменитых актерах, театральных рабочих: плотниках, переписчиках пьес и ролей, ютившихся в ночлежках Хитровки,- обо всех, кто жил театром. Среди них - известные комик А. Д. Казаков и трагик Н. X. Рыбаков - прототип Несчастливцева в пьесе A. Н. Островского «Лес», А. А. Бренко, создательница Пушкинского театра в Москве, B. П. Андреев-Бурлак, А. И. Сумбатов-Южин, К. С. Станиславский, М. Н. Ермолова. Третья книга - «Москва газетная» (1934, опубл. в 1960). Здесь Г. изобразил мир дореволюционной журналистики: издателей, главным интересом которых было увеличить розницу газеты и нажить барыш, закулисные интриги, быт репортерской братии.

Г. был своего рода московской достопримечательностью. С незаурядной внешностью типичного запорожца - «сивоусый, с немного насмешливыми, проницательными глазами, в смушковой серой папахе и жупане» (описание К. Г. Паустовского, который видел Г. стариком), он не раз вдохновлял художников и скульпторов. Известно, что И. Е. Репин рисовал с него одного из персонажей картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», а скульптор Н. А. Андреев лепил Тараса Бульбу для барельефа на памятник Н. В. Гоголю. Г. влекла казацкая вольница, он много путешествовал по Украине, ему принадлежит честь установления точной даты и места рождения Н. В. Гоголя (статья «В гоголевщине», 1900; книга «По следам Гоголя», 1902). Г. мн. годы был членом содружества московских художников «Среда». О своих бесчисленных знакомствах с людьми искусства он рассказал в книгах «Друзья и встречи» (1931, опубл. в 1934), «Рассказы и очерки» (1934) и, главное, в книге «Москва и москвичи» (1935), над которой Г. работал с 1912 по 1931. Являясь большим знатоком русской столицы, ее бытописателем, приветствуя новую культуру, он все- таки чувствовал себя пушкинским Пименом и с необыкновенной теплотой описывал жизнь старой, ушедшей безвозвратно Москвы, ее нравы и обычаи. Г. собрал и сохранил для поколений любопытнейшие истории о самом городе и его людях. Г. сам был частью Москвы. «Скорее я воображу себе Москву без царя-колокола и без царя-пушки, чем без тебя. Ты - пуп Москвы!» - писал ему А. И. Куприн.

Многие стороны многообразной деятельности Г. сегодня уже полузабыты, но книга «Москва и москвичи», а также автобиографическая трилогия занимают заметное место в лит-ре и дают нам живое представление о прошлом.

М. А. Телятник

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 1. М., 2005, сс. 474-476.

В.А. ГИЛЯРОВСКИЙ

I

Двадцатипятилетний юбилей В.А. Гиляровского как «короля репортеров» приходился на осень 1905 года 1 .

То было время не для королевских юбилеев!

Сегодня празднуется 25-летний юбилей беллетриста Гиляровского 2 .

В 1883 году было напечатано в «Современных известиях» его первое беллетристическое произведение 3 .

Соблазнительно написать биографию Гиляя!

Бурлак, казак, рабочий, актер, спортсмен, репортер, поэт.

Какие краски! Волга, война, старая Москва, славянские земли.

Вышел бы целый ряд захватывающих фельетонов. Можно было бы обрывать на самых интересных местах, с самыми заманчивыми:

Продолжение следует.

Биография Гиляровского читалась бы как самый увлекательный «роман приключений».

Но сегодня юбилей беллетриста.

Будем говорить только о беллетристе.

Слава Богу, и о беллетристе Гиляровском есть что сказать!

II

Что у вас? - спрашивает секретарь редакции.

Труп замерзшего! - отвечает репортер.

Было покушение на убийство дворника.

Это уж корпус 4 . Ранен?

Строк десять!

Но человек, писавший об этих трупах замерзших, о покушениях на убийство, был не жалкий ремесленник.

Это был человек, сам прошедший тяжелую школу жизни, много переживший, перестрадавший. Это был человек с литературным талантом. В душе его жил даже поэт.

И эти пережитые страдания, и этот литературный талант, и этот поэт, который «заставляет говорить даже камни», протестовали в его душе:

Разве можно так относиться к людям?

Два года он «сокращал покойников».

Делал из человеческой трагедии четыре строки.

Расследуя «происшествия», он поневоле узнавал, как, что сделало из человека «труп замерзшего».

Но должен был безжалостно отбрасывать все это.

Ведь не писать же о каждом замерзшем по 300 строк!

А между тем и талант, и виденные и пережитые самим страдания - все возмущалось в нем в мрачных занятиях «сокращения покойников»:

Ведь надо же сказать людям, что таится за этими четырьмя строками, которые они «пробегают» в отделе происшествий. Какая уйма человеческого горя, слез и нерасслышанных стонов!

И литератор не выдержал...

Написал этот «труп замерзшего» в беллетристической форме.

И ожили под его пером эти «трупы» и в фельетонах той, другой, третьей газеты, в отдельной книге стали перед нами страшной и тяжелой вереницей.

Тревожа совесть, пугая сон души.

Так, естественно, как бабочка из куколки, из репортера Гиляровского 25 лет тому назад родился беллетрист В.А. Гиляровский.

Он родился от пережитой нужды, лишений, страданий, от наблюдательности, от доброго, чуткого, отзывчивого сердца.

Таков процесс появления на свет беллетриста Гиляровского.

Сам он в те времена об этом процессе, вероятно, не догадывался.

Самому ему он представлялся иначе:

Заработок нужен, я и написал.

Но почему вы написали «для заработка» то, а не другое? Почему вы стали писать так, а не иначе?

В душе писателя накопилось многое, что не вошло в «четыре покойницких строчки».

И это вылилось в беллетристику.

Толстой недавно говорил одному юнцу, решившемуся заняться литературой:

Пишите, когда приспичит. Когда чувствуете потребность писать, - пишите. Человек как чайник. Закройте чайник, - пар пойдет носиком.

Раз чай горячий!

Так именно по толстовскому рецепту, естественно, начал писать Гиляровский. У него:

Пар пошел носиком.

III

Когда читаешь рассказы Гиляровского, - кажется, будто смотришь на работу кровельщиков.

Где-нибудь на пятиэтажном доме. Люди работают на самом, на самом краю.

Глядишь, и дух замирает.

Вот-вот сорвется!

Когда читаешь рассказы Гиляровского, присутствуешь, видишь, как срывается то один, то другой.

С глухим стуком брякается о землю.

И на земле лежит разорванный мешок с мясом и ломаными костями, из которого течет кровь.

Рассказы Гиляровского - это рассказы о тяжком труде.

Плотовщики, по пояс в ледяной воде, рабочие белильной фабрики, отравленные свинцом...

Рассказы о таком тяжелом труде, что диву даешься:

Чего ж пугают этих людей «каторжные работы»?

Ни для воров, ни для грабителей, ни для убийц такой каторги нет.

Как же они держатся?

И у вас дух захватывает.

Вот-вот сорвутся!

Должны сорваться! Не могут не сорваться!

Рассказы Гиляровского - это рассказы о том, как человек замерз, потому что его не пустили в ночлежный, как человек погиб, потому что у него украли тулуп.

Когда читаешь их, вспоминается рассказ об одном профессоре, вскрывавшем на уроке анатомии труп скоропостижно умершего бродяги:

Вот человек, который рожден, чтобы прожить сотню лет. Богатырь. Он погиб только потому, что у него не было пяти копеек, чтобы опохмелиться.

Рассказы Гиляровского - это анатомический театр.

Где все время перед вами вскрываются трагедии.

Из-за того, что не было пяти копеек.

Как люди превращаются в «бывших людей». Как «бывшие люди» превращаются в «трупы замерзших», о которых сообщается в четырех строках:

Петитом. Это все:

Бывшие люди.

И если бы мы не знали, что первый из этих рассказов был напечатан в 1883 году, - можно было бы подумать:

Это последователь Горького.

Но Гиляровский начал писать своих «бывших людей» в 1883 году. Это:

Предшественник Горького.

IV

Во избежание недоразумений оговоримся. Договоримся.

Я не юбилейную хвалу слагаю, а пишу разбор. Я не сравниваю:

Кто больше?

Глупый был бы вопрос.

Мыслей не вешают (за мысли вешают). Слов аршином не меряют. Я не сравниваю писателей. Я сравниваю два литературных направления.

V

П.И. Вейнберг, хватаясь за голову, стонал:

Да ведь это все было! Было! Все это писалось! Писалось! Откуда же такое помешательство на Горьком? Чем объяснить?

Л.Н. Толстой, говоря о «босяцких» рассказах Горького, сказал:

Все они у него в плащах, со шпагами, в шляпах с перьями!

Чехов, Чехов - реалист, Чехов - правдивейший из русских писателей Чехов, ни разу не солгавший в литературе, Чехов, как медик, все строивший на экспериментах, на фактах, на «скорбных листах» жизни, Чехов, в произведениях которого находили даже «портретные сходства». Чехов - сама правда.

Чехов, очень любивший Горького, со стоном говорил о пьесе «На дне»:

Да ведь это же все выдумано! Это ж все выдумано!

И надо было видеть поистине мучительное выражение лица у Чехова в эту минуту! Он страдал. До такой степени:

Все это выдумано!

Вот и ответ на вопрос.

Тьмы низких истин нам дороже Нас возвышающий обман 5 .

VI

В Художественном театре поставили «На дне» 6 . После картин грязи, падения, ужаса, смрада. После этого спокойного:

У моей жены был любовник, он очень хорошо играл в шашки.

После этого скотского:

Ничего я не хочу, ничего я не желаю.

Заговорил Сатин.

Человек! Это звучит гордо! Человек - это не ты, не я. Человек - это ты, я, Наполеон, Магомет...

У меня волосы зашевелились при этих словах.

Могила раскрылась, и мертвый воскресал передо мной.

Мертвый, про которого я думал:

Трехдневен и уже смердит!

Я никогда не забуду Горькому этих минут восторга, этих минут священного ужаса, этих минут охватившего меня энтузиазма.

По ремеслу своему я должен был написать рецензию.

Я назвал ее:

«Гимн человеку» 7 .

Она имела честь быть перепечатанной из «Русского слова» в «Neue Freie Presse».

Горький дал это название следующему своему произведению 8 .

А дня через два, через три мне захотелось, после портрета, увидать оригинал.

Я сказал Гиляровскому:

Съездим на Хитровку 9 .

Мы ходили в декорациях «На дне».

Художественный театр взял для своих декораций дом и двор Ромейко 10 .

Все было до обмана похоже.

То же самое!

Та же обстановка, те же стены, те же нары, те же одежды.

Словно Художественный театр напрокат брал здесь «костюмы».

Только люди были не те!

Я много занимался трущобным миром. Гиляровский его знает.

Мы исходили все.

Ты знаешь Хитровку как свои пять пальцев? - обратился я к своему Вергилию 11 .

В этом роде.

Где найти хоть что-нибудь похожее на Сатина?

Мы отправились в «интеллигентную» камеру, где живут «переписчики». Люди того же класса, как и Сатин.

Они жаловались нам на антрепренеров, которые их обирают:

Вместо семи копеек платят по пяти за лист, пользуясь нашим положением.

Говорили о своем «номере», где они сбились в кучу:

Просили на водку. Пили водку.

Но трезвые, но пьяные, но в самой дружеской беседе - с В.А. Гиляровским этот мир иначе не говорит, как дружески, - хоть бы одно слово, хоть бы одна мысль, хоть бы один намек на мысль - один намек, на котором можно бы построить такую великолепную тираду:

Человек - это звучит гордо!

Мы нашли там спившегося литератора, который на следующий день прислал ко мне письмо с просьбой:

Прислать пиджак и брюки, чтобы возродиться.

А через день новое письмо, что присланный костюм украли:

Сижу голый. Пришлите еще пиджак и брюки. Дайте возродиться. «Симпатичные интеллигентные труженики» прислали тоже письмо, прося просто на водку, и так и подписались:

Симпатичные труженики.

Но ведь нельзя же приехать на Хитровку и спросить:

А где здесь Сатин?

И ждать, что они сейчас выйдут, поклонятся и скажут:

Мы Сатины!

Усмешка резонная по отношению к кому-нибудь другому.

Но ни ко мне, не по-дилетантски занимавшемуся «миром отверженных», ни, тем более, к Гиляровскому, знающему этот мир действительно как свои пять пальцев, такая усмешка относиться не может.

Недостаток у нас чуткости?

Не сумели подметить?

Но хватило же Гиляровскому чуткости написать несколько таких рассказов, которых даже видавшему виды человеку нет возможности читать, не чувствуя, что спазмы сжимают горло и готовы хлынуть рыдания!

Когда я уходил с пьесы «На дне», в душе моей звучал:

Гимн человеку.

Когда я уходил с действительного «дна», в душе моей совершалась панихида по умершем «человеке».

То был портрет.

Это был оригинал.

То - «дно» Горького.

Это - «дно» Гиляровского.

VII

Они оба описывали один и тот же быт. И оба его знали, потому что оба им жили.

Из «босяцкого романа жизни» Гиляровского можно сделать пару «босяцких романов» Горького, да еще на Ф.И. Шаляпина останется.

А описание этого быта у них получилось различное.

Нам одно время казалось, что «нас возвышает» этот «обман»:

У нас и «на дне» живет герой, переоценщик ценностей, протестант, силища!

Мы рукоплескали Горькому, пришедшему к нам из этого мира:

Он объяснил нам!

Вон она откуда берется, «вольница Стеньки Разина»!

А он талантливейший лжец...

Не лгун, - думаю, - а лжец.

Сам опьяненный, вероятно, своей ложью, лгал, лгал нам, в пестрые лоскутья лжи нарядно одевая жизнь.

Одевал своих босяков в плащи, надевал им шпаги и убирал, убирал им шляпы разноцветными перьями.

Серую жизнь превращал в пестрого арлекина. А мы были в восторге:

Ах, какая интересная жизнь! Гиляровский этого делать не мог.

Тут снова мы встречаемся в беллетристе с репортером.

Он с гордостью говорит:

Двадцать восемь лет работаю, - ни одного опровержения не было.

Сообщил Гиляровский, - ни у одного редактора нет сомнения:

А вдруг это неверно?

На своем образном языке он объясняет так:

Сказали: «умер», - не верь: посмотри труп. Видишь труп, - не верь: попробуй пальцем. Холодный? А вдруг притворяется!

Эта «репортерская добросовестность», писать только то, что сам видел, ничего не присочинять, и мешала беллетристу Гиляровскому, делала для него невозможным:

Присочинять.

Как бы на этом ни настаивали постоянные и изменчивые «требования времени».

А фантазии у него сколько угодно! Он поэт! Прочтите его лирические отступления. Какая ширь, какой полет! Прочтите его поэмы! 12

Добросовестность проклятая заела!

Отсюда разница в писании одного и того же.

У романтика-лжеца.

У реалиста.

У Горького Сатин гордо «заявляет»:

Человек за все платит сам.

У Гиляровского он просит:

Пятачок.

«А то погибну».

И профессор на уроке анатомии, вскрывающий труп бродяги, рожденного быть богатырем и умершего потому, что у него не было пятачка, «запротоколивает»:

Это правда.

Это-то и есть правда.

VIII

Снова. Опять оговариваюсь. Я не собираюсь говорить:

Гиляровский победил Горького.

Направление одно победило другое направление. Одно, на время забытое, оказалось прочным.

Другое, как фейерверк нашумевшее, как фейерверк сгорело и погасло. Читаете вы сейчас «босяцкие рассказы» Горького 13 ? Мыслимо сейчас появление такого «босяцкого рассказа»? Да, до 1905 года мы верили, мы хотели варить:

Вон она откуда бралась, «вольница Стеньки Разина»!

В 1905 году с Арлекина, как с дерева осенние листья, посыпались все пестрые и яркие лоскутья.

Сатин за полтинник пошел на погромы.

Сатин за полтинник, повязавшись белым полотенцем, бил в бубен и плясал на похоронах...

Сатин получал «браунинг» «против революционеров» и тут же за пять рублей продавал его революционерам 14 .

И когда после 1905 года один из «подмаксимков» 15 , г. Скиталец, попробовал вновь написать в былом духе нечто босяцкое: «Огарки» 16 - и сказать, что в «осенние дни» огарки:

Заявили себя с честью, - его, его «огарков», его рассказ про их подвиги, встретила свистом вся русская печать, вся русская публика:

Поврали, и довольно!

Когда приходится перечитывать этих «босяков в шляпе с перьями, плащах и при шпаге» Горького, - ничего, кроме досады, не испытываешь.

Чего врал?

Чего верил?

Перечитывая же описания быта у Гиляровского, - хороши у него лирические отступления, но быт превосходен, быт живой, сразу чувствуется, что списан с жизни, разговорный язык ярок, типичен, сцены искрятся, живут, - перечитывая быт у Гиляровского, чувствуешь, что тревожно шевелится совесть, испытываешь мучительнейшее из человеческих чувств - стыд, что рядом с тобой люди гибнут оттого, что нет пяти копеек, виноватым себя чувствуешь в этих «покойниках петитом», наедине с собой изворачиваешься и корчишься, как угорь на сковородке.

Делаешься лучше?

Чего захотели!

От книги?

Величайшая из книг - четыре Евангелия - не сделала людей лучшими.

Но «чувства добрые» в вас «лирой пробуждены» 17 .

Вы, почти маститый юбиляр, - ты, мой старый товарищ, ты «подвигом добрым подвизался» 18 .

По мере сил своих ты делал то же «великое дело русской литературы», то же, что творил наш бог, наш отец, отец нас всех, отец Льва Толстого так же, как и твой, «солнце» Гоголя, солнце всей русской словесности.

- «Милость к падшим призывал» 19 .

И делал это единственным достойным в литературе путем:

Писал правду.

Здесь цитируется по изд.: Дорошевич В.М . Воспоминания. М., 2008, с. 582-591.

Сын помощника управляющего лесным имением графа Олсуфьева в Вологодской губернии Алексея Ивановича Гиляровского и Надежды Петровны, урожденной Усатой, происходившей из рода кубанских казаков. Потеряв мать в восьмилетнем возрасте, воспитывался второй женой отца – родовитой дворянкой Разнатовской, учившей мальчика французскому языку и светским манерам. Особую роль в его воспитании сыграл двоюродный дед, беглый матрос Китаев, обучивший Владимира гимнастике, боксу, борьбе, плаванию.

В 1860 году семья Гиляровских переехала в Вологду, где Владимир учился в гимназии. В восемнадцать лет сбежал из дома и стал бурлаком на Волге. Бурлачество явилось только началом бродяжнической жизни Гиляровского. Он был вольноопределяющимся Нежинского пехотного полка, юнкером в Москве, затем без паспорта уехал в Астрахань и стал бродягой. Чинил сапоги, объезжал лошадей в калмыцких степях, работал на белильном заводе, в цирке. В 1875 году Владимир Гиляровский стал актером. Вскоре он добровольцем отправился на Турецкую войну, получил Георгиевский крест. Затем снова вернулся к актерству. Десятилетняя бродяжническая жизнь легла в основу многих произведений писателя.

В 1881 году Владимир Гиляровский положил конец скитаниям. Он переселился в Москву и начал свою литературную и журналистскую деятельность. Около года писал статьи для различных периодических изданий, с 1882 года сотрудничал как журналист в газете «Московский листок», в 1883-1889 годах – в «Русских ведомостях». Печатался в газетах «Русская мысль», «Петербургский листок», «Новое время», в «Муравье», «Осе», «Русском слове» и других изданиях. В 1889-1891 годах числился штатным сотрудником в газете «Россия».

Именно с Москвой связаны лучшие произведения Гиляровского, он считается непревзойденным знатоком старой Москвы. Быт и нравы города, так же как и свои многочисленные приключения описаны им в книгах «Трущобные люди», «Москва и Москвичи», «Мои скитания», «Люди театра».

Помимо неофициального звания «король московских репортеров», Гиляровский был действительным членом Общества любителей российской словесности, членом-учредителем первого русского гимнастического общества и почетным пожарным Москвы.

До 1917 года многие произведения Гиляровские были запрещены. Первая его книга «Трущобные люди» была не просто запрещена, а сожжена в 1887 году. Гиляровский присутствовал на аутодафе своей книги и успел вытащить несколько страниц из огня. Писатель вспоминал: «Сожгли мою книгу, и как будто руки отшибло писать беллетристику. Я весь отдался репортерству, изредка, впрочем, писал стихи и рассказы, но далеко уже не с тем жаром, как прежде. … Славы у меня было много, а денег ни копья. Долги душили». Его перестали печатать, тогда он открыл контору объявлений, затем основал «Русское гимнастическое общество» и стал издавать «Журнал спорта».

После октябрьских событий 1917 года Гиляровский много писал уже для советских газет и журналов. Издавались его книги, росла популярность. Последняя книга «Друзья и встречи» вышла за год до смерти писателя. К этому времени он уже был тяжело больным человеком, почти ослеп, но продолжал писать.

Гиляровский всю жизнь дружил со многими знаменитыми современниками: писателями, поэтами А.П. Чеховым, М. Горьким, А. Белым, А.А. Блоком, В.Я. Брюсовым, И.А. Буниным, С.А. Есениным; артистами Ф.И. Шаляпиным, М.Н. Ермоловой, В.И. Качаловым; художниками И.Е. Репиным, А.К. Саврасовым и многими другими.

Обладал невероятной физической силой, с удовольствием демонстрировал свои возможности: пальцами сгибал медный пятак, завязывал узлом кочергу и делал другие удивительные вещи.

С 1884 года женат на Марии Ивановне Мурзиной. Имел сына Алексея, умершего в детстве, и дочь Надежду.

Умер в Москве. Погребен на Новодевичьем кладбище.

(26 ноября по старому стилю) 1853 года (по другим сведениям - 1855 года) в лесном хуторе в Вологодской губернии. Его отец был помощником управляющего лесным имением.

В 1860 году семья переехала в губернский город Вологду, где отец получил место чиновника.

В августе 1865 года Гиляровский поступил в первый класс вологодской гимназии, где остался на второй год. В гимназии Владимир Алексеевич начал писать стихи и эпиграммы на учителей ("пакости на наставников"), занимался переводами стихов с французского. Во время учебы в гимназии два года изучал цирковое искусство.

В 1871 году, не окончив образования, Гиляровский сбежал из дома. Был бурлаком на Волге , крючником, рабочим, табунщиком и даже актером.

В начале 1870-х годов Владимир Гиляровский впервые приехал в Москву и около месяца проучился в юнкерском училище в Лефортове.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 вступил добровольцем в армию . Служил в разведке, был награжден Георгиевским крестом.

Все это время Гиляровский писал стихи, зарисовки, письма своему отцу. Впервые произведение Владимира Гиляровского напечатали в вологодском гимназическом сборнике в 1873 году. Это было стихотворение "Листок".

В 1881 году Гиляровский, поселившись в Москве, работал в театре Анны Бренко. Осенью того же года он бросил театр и занялся литературой.

Около года Владимир Гиляровский писал статьи для различных периодических изданий , сначала он печатался в "Русской газете", с 1882 года работал репортером в "Московском листке", а в 1883-1889 годах - в "Русских ведомостях". В 1889-1891 годах числился штатным сотрудником в газете "Россия". Печатался в газетах "Русская мысль", "Петербургский листок", "Новое время", "Оса", "Русское слово", "Будильник" и др.

Он писал рассказы, очерки и репортажи, освещая самые разные стороны московской жизни: пожар в Хамовниках, трагедию на Ходынском поле, открытия выставок и театральные премьеры, заседания Литературно-художественного кружка, Хитров рынок и притоны Грачевки. Его называли "королем репортеров".

В 1887 году Гиляровский подготовил для печати свою книгу "Трущобные люди". Книга была запрещена цензурой, а тираж уничтожен, но рассказы из нее вошли в более поздние сборники писателя.

В 1894 году Гиляровский издал сборник стихов "Забытая тетрадь". И в последующие годы, на протяжении всей жизни он не оставлял занятий поэзией.

Очерки своих странствований Гиляровский издал под названием "Негативы" (1900). Напечатал брошюры "Портной Ерошка и тараканы" (1901), "Шипка прежде и теперь" (1902), "На родине Гоголя" (1902), "Были" (1908), "Шутки" (1912).

В 1914 году Гиляровский получил предложение издать свои сочинения. Работа над семитомным собранием была прервана Первой мировой войной. После Октябрьской революции Гиляровский писал для газет "Известия", "Вечерняя Москва", "Прожектор", "Огонек". В 1922 году была издана поэма "Стенька Разин".

Вышли его книги "От Английского клуба к музею Революции" (1926), "Москва и москвичи" (1926), "Мои скитания" (1928), "Записки москвича" (1931), "Друзья и встречи" (1934). "Люди театра" были напечатаны только после смерти Владимира Гиляровского - в 1941 году.

В старости Гиляровский почти полностью ослеп , но продолжал самостоятельно писать.

1 октября 1935 года Владимир Гиляровский скончался в Москве. Был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Гиляровский являлся действительным членом Общества любителей российской словесности, членом-учредителем первого русского гимнастического общества и почетным пожарным Москвы.

Известно, что Илья Репин рисовал с него одного из персонажей картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану", а скульптор Николай Андреев лепил Тараса Бульбу для барельефа на памятник Николаю Гоголю. Личность Гиляровского интересовала не только художников, о нем писали журналисты, писатели и даже поэты.

В 1966 году именем Гиляровского была названа бывшая 2-я Мещанская улица в Москве.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников