Кто взял меч меча и погибнет. "все, взявшие меч, мечом погибнут" в книгах

Интернет

Свт. Иоанн Златоуст

Блж. Иероним Стридонский

Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут

Но, если не напрасно носит меч тот, кто поставлен мстителем за гнев Божий против делающего зло, почему погибнет от меча тот, кто только возьмется за меч? И от какого меча? Именно от того меча огненного, который обращается перед раем (Быт. 3:24) , и от меча духовного, который описывается среди всеоружия Божия (Еф. 6:11-17) .

Блж. Феофилакт Болгарский

Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут

Ориген

Ст. 52-54 Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть

И посмотри: после того как Господь сказал Петру: Возврати меч твой в его место (что свойственно терпению), и возвратил отсеченное ухо, о чем говорит другой евангелист (что было доказательством Его высочайшей благости, равно как и божественной силы), только тогда Он произнес эти слова, чтобы они оказались верными благодаря Его предшествующим словам и делам, дабы присутствующие, даже если и не помнили о Его прежних благодеяниях, то запомнили бы настоящие.

Комментарии на Евангелие от Матфея.

Евфимий Зигабен

Тогда глагола ему Иисус: возврати нож твой в место его: еси бо приемшии нож ножем погибнут

Упрекнул его и показал, что не нужно пользоваться мечом для защиты Бога; этим, конечно, запретил и всякое оружие. Вси бо приемшии нож… – есть пророчество о погибели пришедших на Него иудеев. Иоанн (18:11) говорит, что Иисус Христос сказал: чашу, юже даде Мне Отец, не имам ли пити ея ? показывая, что все это совершается не по их власти, а по допущению Отца, и что до самой смерти Он был послушен Отцу.

Толкование на Евангелие от Матфея.

Лопухин А.П.

Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут

(Лк. 22:51; Ин. 18:11) . Спаситель повелевает Петру оставить свой нож без употребления. Дальше приводится причина, почему это так. Альфорд считает “мечом погибнут” заповедью и говорит, что здесь не только будущее, но и будущее повелительное: пусть мечом погибнут или должны погибнуть. При таком толковании смысл слов Христа был бы ясен; но в подлиннике нет повелительного наклонения будущего времени. Иларий говорит: “не все, которые носят меч, обыкновенно мечом погибают. Многие погибают от горячки или от какого-нибудь другого случая - те, которые пользуются мечом или по должности судей или вследствие необходимости сопротивления разбойникам.” Августин затруднялся толкованием этих слов. Другие думают, что здесь - общая мысль, напоминающая древний закон о мести (Быт. 9:6) , или народное выражение (пословица), по которому наказанием для каждого служат его недостатки (ср. Откр. 13:10). Нельзя эти слова относить только к Петру, потому что, - независимо от их общего смысла, - несомненно, что Петр никогда после того не поднимал ни на кого меча и, однако, сам погиб от меча; или что изречение относилось к иудеям, погибшим от меча римлян, потому что в этой самой толпе, взявшей Христа, именно римляне, вероятно, и владели мечами. Не остается ничего больше, как понимать выражение только в общем смысле; и если мы раскроем ветхозаветную Библию, то найдем множество подобных же общих изречений, например, у Сираха, в Притчах и проч., которые нельзя принимать в совершенно безусловном смысле, не допускающем никаких исключений. Так и слова Христа допускают множество исключений, в общем своем значении не переставая быть вполне верными. Несомненно только, что Христос, произнося Свои слова, запретил всем людям иметь меч и употреблять его в качестве защиты или для производства насилия. Отступления ветхого человека от этой истины вследствие необходимости или каких-либо других причин могут иметь опасные последствия для него же самого - поднимая меч, ео ipso одобряете поднятие его и другими, и это может пасть на его собственную голову.

Толковая Библия.

Есть мнение, что каждый народ достоин того правительства, которое имеет. Эта «поговорка» находит свое отражение в учении Библии. Бог через Своих вестников говорит, что мы - верующие не можем лезть в политику, чтобы изменить руководство страны, что каждый начальник Богом установлен, а кто хочет жить с хорошей властью, тот должен за нее молиться.

«Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (1 Тим. 2:1,2).

Библия учит, что человек восставший против власти получит наказание:

«Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро... Бога бойтесь, царя чтите... Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым » (1 Пет. 2:13,14,18).

«Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение » (Рим. 13:1,2).

«Бойся, сын мой, Господа и царя; с мятежниками не сообщайся, потому что внезапно придет погибель от них , и беду от них обоих кто предузнает?» (Прит. 22:21,22).

Бог сам может свергнуть любого правителя, наслав на него болезнь или смерть, но раз этого не делает, значит не считает нужным. Люди же вместо того, чтобы подчиняться учению Библии, не роптать на правителей, а молится за них, вышли на улицу затеяв революцию, включающую в себя насилие. Они сами за это в свое время поплатятся, как предупреждает Библия. Мы не знаем как это будет и когда, но это произойдет, раз об этом предупредил Господь.

Иисус Христос, видя как Рим и непосредственные чиновники на местах притесняют народ и всю страну Иудею, ни разу не намекнул на то, что надо свергать эту власть. Не призывали к восстанию и апостолы. То же было и в Ветхозаветное время. Бог убеждал иудеев не сопротивляться, а смиренно идти в плен в Вавилон, и принять это наказание от Него за свое богоотступничество и морально-нравственный упадок. Иудеи, которые сопротивлялись этому - пострадали.

Мы часто не доверяем Богу и хотим сами помочь Ему свергнуть зло, и идем против заповедей Божьих, направляя свой гнев против того, кого считаем этим злом.

Но Иисус сказал:

«Все , взявшие меч, мечом погибнут» (Матф. 26:52).

«Блаженны (счастливы) миротворцы... любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Матф. 5:9,44).

Все апостолы учили добру и любви, а не решению проблем путем насилия или мести:

«Никому не воздавайте злом за зло... Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12:17,21).

«Возлюбленный! не подражай злу, но добру. Кто делает добро, тот от Бога; а делающий зло не видел Бога» (3 Иоан. 1:11).

«Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему» (1 Пет. 3:11).

«Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом» (Откр. 13:10).

Учение Библии неизменно в вопросе уважения к власти и доверии Богу. Верующий только в том может не послушать власти, когда она заставляет его делать то, что противоречит закону Божьему:

«Если мы принимаем свидетельство человеческое, свидетельство Божие – больше» (1 Иоан. 5:9).

«Немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков» (1 Кор. 1:25).

«Должно повиноваться больше Богу , нежели человекам» (Деян. 5:29).

В остальных случаях нужно смиренно кротко жить, нести любовь и Евангелие вокруг себя, спасая души

«Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, и провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они... увидя добрые дела ваши , прославили Бога в день посещения» (1 Пет. 2:11,12).

Валерий Татаркин

Вместо очередной годовщины Октябрьской революции мы сегодня отмечаем День народного единства. Но революция не вычеркивается из памяти не столько от привычки праздновать ее дату, сколько от необходимости взять все уроки из ее невероятно драматичного и трагичного опыта. Год спустя после революции Патриарх Тихон направил большевикам послание, в котором удивительно точно обрисовал ее первые итоги.

От Святейшего Патриарха Тихона Совету Народных Комиссаров

“Все взявшие меч мечом погибнут” (Мф. 26, 52)

Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего отечества, называющие себя “народными комиссарами”. Целый год держите вы в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды.

Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания?

По истине вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы (Мф. 7, 9,10). Народу, изнуренному кровопролитной войной, вы обещали дать мир “без аннексий и контрибуций”.

От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позорному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решились обнародовать полностью? Вместо аннексий и контрибуций великая наша родина завоёвана, умалена, расчленена и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото.

Вы отняли у воинов все, за что они прежде доблестно сражались. Вы научили их, недавно еще храбрых и непобедимых, оставив защиту родины, бежать с полей сражений. Вы угасили в сердцах воодушевлявшее их сознание, что “больше сия любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя” (Иоанн, 13, 15). Отечество вы подменили бездушным интернационалом, хотя сами отлично знаете, что, когда дело касается защиты отечества, пролетарии всех стран являются верными его сынами, а не предателями.

Отказавшись защищать родину от внешних врагов, вы, однако, беспрерывно набираете войска. Против кого вы их ведете?

Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли их в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и, вместо мира, искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян доставить торжество призраку мировой революции.

Не России нужен был заключенный вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир. Никто не чувствует себя в безопасности, все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного, вами введенного суда. Казнят не только тех, которые перед вами в чем-либо провинились, но и тех, которые даже перед вами заведомо ни в чем не виновны, а взяты лишь в качестве “заложников”, этих несчастных убивают в отместку за преступления, совершенные лицами, не только им не единомысленными, а часто вашими же сторонниками или близкими вам по убеждению. Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чем не повинных, а просто по огульному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределенной “контрреволюционности”. Бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего предсмертного утешения-напутствия Св. Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения.

Не есть ли все это верх бесцельной жестокости со стороны тех, которые выдают себя благодетелями человечества и будто бы сами когда-то много претерпели от жестоких властей?

Но мало вам, что вы обагрили руки русского народа его братской кровью, прикрываясь различными названиями контрибуций, реквизиций и национализации, вы толкнули его на самый открытый и беззастенчивый грабеж. По вашему наущению разграблены или отняты земли, усадьбы, заводы, фабрики, дома, скот, грабят деньги, вещи, мебель, одежду. Сначала под именем “буржуев” грабили людей состоятельных, потом, под именем “кулаков”, стали уже грабить и более зажиточных и трудолюбивых крестьян, умножая таким образом нищих, хотя вы не можете не сознавать, что с разорением великого множества отдельных граждан уничтожается народное богатство и разоряется сама страна.

Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть и заглушили в нем сознание греха, но какими бы названиями не прикрывались злодеяния,- убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями.

Вы обещали свободу.

Великое благо – свобода, если она правильно понимается, как свобода от зла, не стесняющая других, не переходящая в произвол и своеволие. Но такой-то свободы вы и не дали: во всяческом потворстве низменным страстям толпы, в безнаказанности убийств и грабежей заключается дарованная вами свобода. Все проявления как истинной гражданской, так и высшей духовной свободы человечества подавлены вами беспощадно. Это ли свобода, когда никто без особого разрешения не может провезти себе пропитание, нанять квартиру, переехать из города в город? Это ли свобода, когда семьи, а иногда населения целых домов выселяются и имущество выкидывается на улицу, и когда граждане искусственно разделены на разряды, из которых некоторые отданы на голод и на разграбление? Это ли свобода, когда никто не может высказать открыто свое мнение, без опасения попасть под обвинение в контр-революции? Где свобода слова и печати, где свобода церковной проповеди? Уже заплатили своею кровью мученичества многие смелые церковные проповедники, голос общественного и государственного обсуждения и обличения заглушен, печать, кроме узко-большевистской, задушена совершенно.

Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры. Не проходит дня, чтобы в органах вашей печати не помещались самые чудовищные клеветы на Церковь Христову и ее служителей, злобные богохульства и кощунства. Вы глумитесь над служителями алтаря, заставляете епископов рыть окопы (епископ Тобольский Гермоген) и посылаете священников на грязные работы. Вы наложили свою руку на церковное достояние, собранное поколениями верующих людей, и не задумались нарушить их последнюю волю. Вы закрыли ряд монастырей и домовых церквей, без всякого к тому повода и причины. Вы заградили доступ в Московский Кремль – это священное достояние всего верующего народа.

“И что еще скажу. Не достанет мне времени” (Евр. 11, 32), чтобы изобразить все те беды, какие постигли родину нашу. Не буду говорить о распаде некогда великой и могучей России, о полном расстройстве путей сообщения, о небывалой продовольственной разрухе, о голоде и холоде, которые грозят смертью в городах, об отсутствии нужного для хозяйства в деревнях. Все это у всех на глазах. Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ Зверя…
Не наше дело судить о земной власти, всякая власть, от Бога допущенная, привлекла бы на себя Наше благословение, если бы она воистину явилась Божиим слугой, на благо подчиненных и была “страшна не для добрых дел, а для злых” (Рим. 13, 34). Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних и истребление невинных, простираем Мы Наше слово увещения: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры, обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междуусобной брани. А иначе “взыщется от вас всякая кровь праведная вами проливаемая” (Лук. 11, 51) “и от меча погибнете сами вы, взявшие меч” (Мф. 25, 52).

«Ибо все, взявшие меч, мечом погибнут…»

Серое утро занималось над рекой, зажатой между дремучими лесами. Мокрые камыши гнулись к неподвижной, черной и густой, будто масло, воде. Лучи рассветного солнца пытались пробить плотную завесу тумана, но всякий раз отступали бессильные что-либо сделать, будто легкая конница перед строем щитоносной пехоты.

Обширный лагерь, разбитый на пологой излучине, еще спал. Лишь кое-где топтались с ноги на ногу озябшие часовые, да у коновязи фыркали и мотали головами кони. Полотнища боевых знамен и вымпелов напитались влагой и обвисли жалким тряпьем. От капелек тумана блестели шатры, составленные «костром» копья, протазаны и алебарды, щиты и конская сбруя.

Не пели птицы, не шумели ветвями деревья, не плескала волна, лениво обегая черные крутобокие корабли с высоко задранными форштевнями, каждый из которых украшала голова чудовища – драконы, грифы, оскаленные волчьи и медвежьи морды.

Мертвая тишина предвещала беду. Она тянулась к спящим воинам и беспечному от излишней самоуверенности, не иначе, военачальнику, мирно сопевшему в огромном шатре, украшенном двуцветными, золото с лазурью, флажками.

В леденящем безмолвии пронзительно прокричала сойка.

Ближайший к лесу часовой поежился, покрепче перехватил протазан, пробежал взглядом по опушке и вновь нахохлился, как мокрая курица, поглубже натянув на уши войлочный колпак.

Лень и усталость сыграли с ним злую шутку.

Сойке ответил протяжным криком удод, и подлесок пришел в движение. Бесшумные серые тени вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее двинулись к спящему лагерю.

Сто шагов.

Семьдесят.

Пятьдесят.

И вот, уже не скрываясь, в чащобе загудел охотничий рожок.

Дробно застучали тетивы по кожаным рукавицам, засвистели стрелы. У многих из них позади наконечника горела пакля, пропитанная жиром.

– Бей их, ребятушки!!!-хрипло выкрикнул коренастый бородатый воин в шлеме с бармицей и кожаном бахтерце.

Со звериным рыком вооруженная толпа обрушилась на ближайшие к опушке шатры.

Все часовые погибли в считаные мгновения, не успев поднять тревогу. Спящих воинов выручили кони, рвущиеся с недоуздков и отчаянно ржущие при виде огня, разгорающегося то здесь, то там от воткнувшихся стрел.

Навстречу атакующим начали выбегать наспех одетые и вооруженные воины – к счастью, многие из них легли не раздеваясь из-за промозглой погоды.

Самые расторопные погибли раньше других. Отставшие принялись строить стену щитов и в конце концов сумели если не остановить, то придержать врагов. Теперь уже пошел настоящий бой. И с той, и с другой стороны сражались как воины в добротных кольчугах и шлемах, вооруженные прямыми мечами, секирами и шипастыми булавами, так и обряженные в меховые накидки дикого вида простолюдины с рогатинами, плотницкими топорами, ослопами.

Одни пытались проломить неровный строй, ощетинившийся копьями и протазанами, а вторые – удержать его, сдвинув щиты как можно плотнее. Какое-то время чаша весов, отмеряющих воинскую удачу, колебалась, но бесконечно так продолжаться не могло. Ярость нападавших, помноженная на несомненный талант их предводителя, направившего в решающий момент конный отряд во фланг оборонявшимся, дала себя знать.

В тот миг, когда рассыпавшиеся веером всадники врезались в пеший строй, резкий порыв ветра разорвал обложные тучи, и тонкий луч солнца упал на меч, воздетый вождем к небесам. Клинок вспыхнул, будто был отлит из чистого золота.

– Слава! Слава Александру! – взревели сотни глоток. – Веди нас, Ярославич!

Навстречу русскому князю двинулся клин тяжеловооруженных конников под желто-голубым знаменем.

– Dаr Birger? Birger trotsade!!! -громовым голосом провозгласил Александр.

И шведский ярл не заставил себя долго ждать.

– Jag аr hаr, den ryska prinsen! -ответил зять короля Эрика, мечом показывая своим рыцарям, что надо бы расступиться.

Вожди пришпорили коней. Под Ярославичем гарцевал снежно-белый долгогоривый жеребец, а под предводителем шведского войска – раздувал ноздри огромный вороной зверь с мохнатыми боками.

Все решилось очень быстро. Неповоротливый, рассчитывавший на грубую силу ярл только заносил меч, а гибкий, словно барс, Александр, поравнявшись с ним, привстал в стременах и обрушил клинок на украшенный плюмажем шлем.

Сила удара была такова, что швед рухнул как сноп. Только сапоги мелькнули над седлом. Но и меч Ярославича не выдержал, жалобно зазвенел и переломился посредине. Князь не растерялся, бросил под копыта коня рукоять с торчащим из нее угловатым обломком и, выхватив из ременной петли палицу, продолжил бой, сокрушая врагов направо и налево.

Поражение военачальника посеяло в шведах панику. Лишь отдельные кучки продолжали сражаться, а большая часть и думать забыла о сопротивлении, кинувшись к сходням.

Новгородцы с ижорой преследовали их весело, с огоньком, рубили, топтали конями, сбрасывали в воду. На плечах беглецов ворвались на несколько кораблей и принялись долбить дыры в днищах.

Рухнул богатый шатер ярла Биргера, королевского зятя.

Чудь и емь, шведские союзники и данники, первыми начали бросать оружие и сдаваться на милость победителей. Потомки викингов держались дольше, сплотившись вокруг ярла Ульфа Фаси, бившегося отчаянно и зло, но не получившего ни царапины благодаря отличной воинской выучке и дьявольскому везению, и даже сумели подняться на свои корабли, сбрасывая сходни и обрубая якорные канаты.

Новгородцы им не препятствовали. Повинуясь звуку охотничьего рожка, они отступили к лесу, чтобы отдохнуть, перевязать раны, сосчитать павших, а заодно посмотреть – чем ответят враги?

Пленные толпились тут же, затравленно поглядывая из-под шлемов, колпаков и меховых шапок на победителей.

Северные захватчики, получив заслуженную взбучку, не теряли времени. Грузились на корабли и отталкивались от берега. Будто и не заявлял хвастливо ярл Биргер: «Если можешь, то сопротивляйся мне – я уже здесь и беру в плен землю твою». Следует отдать шведам должное, налегать на весла они не спешили – собирали своих: и тех, кто отстал и задержался на берегу, и тех, кто спасался с потопленных судов. Правда, про финнов и мурому они как-то между делом забыли. Ну да в таком деле, как отступление после разгрома в сражении, каждый сам за себя.

Наконец, черные драконоголовые корабли медленно двинулись по маслянистой глади Ижоры к Неве. Без прежнего гонора и задора. Так лохматый кобель, сунувшийся на чужое подворье и повстречав равного себе по силе хозяйского пса, удирает поджав хвост, оставив в пыли клочья шерсти и непомерную наглость.

Отправив ижорских рыбаков на быстрых лодочках проследить – бесповоротно ли убрались шведы или надумали где-то поблизости остановиться, чтобы зализать раны, – Александр с верной дружиной и новгородскими боярами спустился к воде. Победителям досталась неплохая добыча. Шатры и утварь, оружие и доспехи, кони, купленные не иначе как в Ганновере, множество знамен, бочонки с вином и пивом. Конечно, со всего этого не разбогатеешь, но в Господине Великом Новгороде и без того серебра куры не клевали. Здесь важно другое. Воинская слава, она зачастую важнее достатка бывает. Бежит вперед князя и распространяется вширь так скоро, что и на коне не догонишь. И защищает город так же надежно, как и щиты с мечами.

Ярославич подъехал туда, где оставались лежать обломки верного меча. Спешился, с грустью поглядел на изуродованный клинок.

– Не грусти, княже, – пробасил Гаврила Олексич, широкплечий, кряжистый, лишь немногим старше Александра. – Скуем тебе новый меч краше прежнего.

– А то, ежели надобно, этот перековать можем, – добродушно улыбнулся Сбыслав Якунович, будто и не он только что без устали крушил шлемы и черепа шведские топором. – Кузнецы новгородские теперь для тебя чего хочешь сотворят.

А Миша и Савва, стоявшие тут же, дружно закивали.

Полочанин Яков поправил тряпицу, которой обмотал голову, испытавшую на себе крепость северного оружия – хоть и вскользь, а все едино больно, – присел на корточки, намереваясь собрать осколки.

– Погодите, други мои, не торопитесь, – князь обвел соратников взглядом синих, как воды моря Русского, глаз. – Меч мой сослужил службу верную. И сломался не из-за того, что был с изъяном. Нет, борьба наша такова, что сталь не выдерживает. А мы сильнее стали должны быть, чтобы выстоять, не дать врагам поработить землю отчую. Перековывать меч я не дозволяю – пусть покоится с миром. Он заслужил. Я же себе другой добуду, который еще крепче будет.

– Так что же, княже, так и бросим его здесь? – смущенно произнес Сбыслав Якунович.

– Не бросим! Кто сказал, что бросим? – Александр выгнул бровь, и все притихли. – Где Пелгуй? Пелгуя покличьте мне!

Войско заволновалось, зашумело и вытолкнуло вперед низенького, коренастого ижорца в полотняных портах и лаптях. Широкую рубаху он подпоясал веревкой, за которую заткнул два малых топорика, а в руках держал охотничий лук. В русых кудрях и бороде местного старшины серебрилась седина, а в уголках рта залегли глубокие складки – свидетели непрестанных забот. Он подошел к русскому князю упругой походкой, величаво расправив плечи, поклонился согласно чину, но без подобострастия.

– Здесь я, Ярославич. Где же мне быть-то?

Александр оглядел его не без некоторой брезгливости, но вместе с тем в глазах князя светилось уважение. Но от костяного амулета, висевшего на шее ижорца – распластавшийся в прыжке матерый волк, Рюрикович взгляд отвел с не присущей ему поспешностью.

– Сослужил ты, Пелгуй, службу верную. И Господину Великому Новгороду, и мне, призванному новгородцами княжить у них и рубежи боронить от всяких находников злых.

– Знамо дело, княже, на том стоим.

– Верю. Тебе верю, хоть и вижу насквозь душу твою окаянную. Да и есть ли у тебя душа? – понизив голос, добавил Александр.

– Есть! Как же не быть? У всякой твари разумной душа имеется. Да и крещен я, княже. Аль ты запамятовал?

– Помню-помню… За службу твою верную, за то, что упредил ты меня о приходе войска шведского, поручаю тебе хранить мой меч. Передавай его внукам, а те своим пускай передадут. Пусть хранится он в твоем роду в память о нынешней славной битве и дорогой победе.

– Спасибо, Ярославич! – На этот раз Пелгуй отдал земной поклон, благодаря за оказанную честь. – Уважил ты меня. Ох как уважил… Клянусь тебе, что обломки меча твоего, сломанного в битве за правое дело, будут храниться у моего очага и передаваться из поколения в поколение к старшим сыновьям, пока будет существовать род мой на земле ижорской. И пускай меч твой боронит здешние пределы от любого врага, что вздумает посягнуть на землю нашу…

– Одним лишь видом и слухом боронить он будет, – серьезно поддакнул Гаврила Олексич.

– И до той поры Русь непобедима будет, пока меч Александра хранится в пределах ее, – закончил старшина ижорский. – Спасибо тебе, княже, и низкий поклон. За честь великую. От меня и всего моего рода. Клянусь тебе, что скорее умру, чем позволю чужой руке прикоснуться к твоему клинку. И детям, и внукам то заповедаю.

Пелгуй еще раз поклонился, скинул с плеч меховую безрукавку и бережно закутал в нее сломанный клинок и рукоять. Пока он возился, глубоко вдавив колени в сырую, истоптанную землю, новгородцы занялись каждый своим делом: дружинники и ополченцы собирали добычу, отыскивали раненых и складывали в сторону тела павших, а князь с боярами думу думали, что дальше делать, ждать или не ждать врага, а если ждать, то из чьих земель?

Подозвав паренька из ижоры, старшина отдал несложные распоряжения, что кому дальше делать, а сам, неприметный для всех, отправился к опушке и дальше, звериной тропкой в глухую чащу, к поляне, которую со всех сторон обступили разлапистые черные ели, достающие верхушками до низких облаков. Здесь стояла полуземлянка, крытая дерном. Мох ярко зеленел на двускатке, а выглядывающий из-под нее конек потемнел от времени и закоптился.

Парень в распоясанной рубахе сидел на завалинке и резал из липовой чурки ложку. Увидев Пелгуя, вскочил и поклонился:

– Поздорову тебе, батюшка…

Старшина осторожно опустил узел на дубовую колоду.

– Что скажешь, Илмар, чем порадуешь?

– Кетту и Вильхо должны скоро вернуться, я отправил им на смену Ярмо и Лемпи.

– Хорошо, дождемся их сперва.

Пелгуй присел рядом с сыном, закрыл глаза, подставив лицо неяркому солнышку, а костяной амулет сжал в кулаке и замер, будто мертвый.

Илмар, как ни в чем не бывало, продолжал орудовать ножом, роняя на колени причудливые завитки стружки.

Солнечное колесо не успело перекатиться от верхушки одной ели до другой, когда из лесу бесшумно выступил поджарый, одетый в серую шубу с рыжим подпалом волк. За ним рысила волчица рыжего, почти лисьего, окраса. Звери прошли мимо людей, обдав крепким духом мокрой шерсти, и скрылись позади землянки. Через несколько мгновений оттуда вышли парень и девушка. Босые, в длинных рубахах, с вышивкой на вороте, они выглядели как брат и сестра. Только волосы, схваченные вокруг лба полоской тисненой кожи, у девушки были огненно-рыжими, а у ее спутника – русыми, кое-где выгоревшими до соломенной желтизны. И у обоих на шее висели обереги – фигурки волков, вырезанные из кости.

– Кетту, Вильхо! – проговорил Пелгуй, открывая глаза. – Что там с урманами?

– Они уже по Неве бегут, – ответил парень. – Прямиком к морю. Останавливаться, я думаю, им не скоро захочется.

– Молодец, Кетту, – похвалил ее старшина. – Правильно мыслишь.

– Спасибо, батюшка, – смущенно улыбнулась молодка.

Пелгуй поднялся, поманил детей рукой.

– Глядите, что принес я…

Ижорцы обступили колоду, и глава рода неторопливо развернул безрукавку.

При виде сломанного меча Вильхо хмыкнул, Ильмар почесал затылок, а их сестра вопросительно поглядела на отца.

– Мечом этим князь Александр Ярославич наземь поверг ярла шведского, утвердив победу людей русских на этой земле. А передав его нам на хранение, князь оказал великую честь нашему роду и поблагодарил, что упредили мы его о приходе черных кораблей вражеских. И мы будем хранить его пока живы, а когда будем помирать, ведь наш век долог, да не бесконечен, заповедаем внукам и правнукам. Поскольку нужда в нем, как я думаю, еще возникнет.

– Прости, батюшка… – нерешительно произнес Вильхо. – Какая может быть нужда в сломанном мече? Вот если бы перековать, заточить…

– Молчи, дурень! – рыкнул старший брат Ильмар.

– Вот-вот… – проворчал Пелгуй. – Языком молоть – не мешки ворочать. Но я объясню вам. Вы помните, как я в Лапландию ходил?

Дети дружно закивали.

– Там я встречался с нашим самым главным – Финном. Он всему нашему роду-племени – голова. В тот год у него многие гостили из разных краев. Повстречался я с саксом Вульфером, из аглицких земель. Есть такой остров за землями немцев, датчан и франков. В тот год, когда на них обрушилась черная хворь и мор унес тысячи жизней, зло остановили при помощи древнего заклятия, свежепролитой крови и меча. Тот меч принадлежал стародавнему герою по имени Беовульф, и им он сразил дракона, угрожавшего его племени. Этим же мечом князь Александр сразил дракона в человечьем обличье. И верю я, если придет нужда, только с его помощью сможем мы изгнать зло из земли Русской. Все ли вам понятно, дети мои?

– Все понятно, батюшка, – за всех ответил Ильмар. – Жизни положим, но меч сбережем. И правнукам заповедаем. Пускай все будет по слову твоему. Пускай нерушима стоит Русь, пока в сердце ее хранится меч князя Александра.

Он первым опустил ладонь на крестовину меча. Кету накрыла ее своей. Немного помедлив, к ним присоединился Вильхо, а потом уже и старшина скрепил клятву детей широкой мозолистой ладонью.

Шорох, словно от порыва ветра, пробежал по ельнику.

Лес слышал слова ижорских оборотней.

Река слышала их обещание.

Небо засвидетельствовало их клятву.

Земля Русская приняла ее.

На вопрос Что означает «взявшие меч, мечом погибнут»? заданный автором Двутавровый лучший ответ это В Библии действительно говорится “Не убий”, но не убей ради своей корысти, ради своей выгоды. А во Второзаконии того же Священного Писания Ветхого Завета есть чёткое предписание побивать камнями всяких извращенцев-содомитов. То есть тех, кто сейчас в Европейских столицах устраивают свои так называемые гей- парады, побивали камнями до смерти. Это было ветхозаветное предписание. А когда пришёл в мир Мессия Христос, Он вообще сместил акценты с телесной стороны человеческой жизни на область жизни нашего духа, сказав: “Не бойтесь тех, кто убивает ваше тело, бойтесь больше тех, кто душу вашу растлевает”.
Кроме насилия существует ещё такое понятие как прещение. Это когда насилие применяется к насильнику, когда воин укрощает врага оружием с целью не допустить разрастания зла. Именно об этом и не хотят задумываться сектанты. Именно об этом не упоминают либеральные публицисты, признающие для нашей Родины только один стиль поведения – бесконечные капитуляции перед кем ни попадя.
Попущением Божьим нам напомнили, что армия – это, говоря языком медицины, иммунная система общества. Она борется с тем злом, которое грозит этот организм разрушить. Нет иммунитета – организм гибнет. Именно поэтому, считая войну бедствием и несомненным злом, Церковь знает понятие Священной войны. Это война в защиту Отечества или за угнетаемых единоверцев. Ведь Иоанн Креститель не призвал пришедших к нему воинов дезертировать “по религиозным убеждениям”, а по их просьбе дал им следующее наставление: “И сказал им: никого не обижайте (то есть, не занимайтесь мародёрством) , не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем” (Лк. 3: 14). То есть призвал их к честному исполнению долга! Для современного христианина отношение к воинской службе может быть определено словами: “это дело обеспечения мира с оружием в руках”
Уже первые века христианства пестрят именами воинов, своей жизнью запечатлевших верность Христу. И, хотелось бы подчеркнуть – это были лучшие воины Римской империи, образец выполнения воинского долга.
Cвятцы полны перечислением тысяч воинов, умерших за Христа. А на их примере воспитывались новые воины, которые начинали понимать, что вовсе не всякий приказ надо выполнять, что преступный приказ, вступающий в противоречие с твоей христианской совестью, выполнять не нужно, даже если тебя казнят. Так вырабатывалась совсем другая воинская мораль, мораль воина-христианина. Не даром Св. Маврикий, отказавшийся проводить карательную экспедицию против христиан в Галлии и своим мученичеством спасший тысячи и тысячи невинных жизней, считается первым европейским рыцарем.
Он отдал свою жизнь за слабых и беззащитных.
Или, когда русский генерал -освободитель Михаил Дмитриевич Скобелев пленил турецкого пашу, тот предстал пред ним, сказав: “Генерал – я теперь Ваш пленник. Делайте со мною всё, что захотите”. На что генерал отвечал: “ Это вы, турки, поступаете с пленными как захотите, с живых людей снимаете кожу, всячески издеваетесь над ними, а мы с пленными поступаем по -христиански”. Тогда сёстры милосердия ухаживали за раненными турками с таким усердием, что некоторые русские воины даже стали возмущаться. Вот мораль воина-христианина. Вот, что значит на зло ответить добром и победить зло.
Для России, где мир на протяжении веков был исключением, а война – правилом, где на один мирный год в среднем приходится два военных, сложилась совсем уникальная картина. Практически половина русских святцев – воины. Они стоят вровень с монахами, рядом с людьми молитвы стоят люди с мечами. Одна особенность сразу привлекает внимание – среди них нет завоевателей (подобно римско-католическому Людовику Святому). Вспомним только некоторых из них.
Первые русские Святые Борис и Глеб – воины, прославленные за то, что не начали междоусобной войны.
Заключение и дополнение в комментарии.
Подробно в ссылке:
Источник:

Ответ от Ёергей Тарасов [гуру]
дословно: не рой яму другому, сам в нее попадешь...

Ответ от Осоветь [гуру]
ты мне, значит сам себе

Ответ от Катюшка Колесникова [активный]
Александр Невский сказал так: "Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет". Это выражение имеет тот же смысл, что и приподнесенное вами. Только здесь более глубокое чувство патриотизма и любви к своей Родине.

Ответ от Бросок [гуру]
Всё изложенное правильно..,вспомните -- За Веру, Царя и Отечество...

Ответ от Павел Наумов [гуру]
Тот кто втупил на путь непримиримой борьбы должен быть готов не только к Победе но и к Поражению

Ответ от Armen Hambaryan [гуру]
"Взявши меч, от меча и погибнет" (Евангелие) , кто действовал насилием, тот скорее добился обратных результатов

Ответ от Irina V [гуру]
Мне кажется, мы все упрощенно понимаем Библию и Евангелие. Понимаем крайне буквально. А ведь все эти древние книги - это книги эзотерические. В них многое написано и выражено неявно. Не говоря уже о том, что многовековые переписи и переводы, которые в значительной степени зависят от "ощущения" языка переводчиком, дойдя до наших дней могут ПОТЕРЯТЬ свой изначально вложенный смысл. Ведь и Христов говорил "...Не с миром, но с мечом пришел к вам.. ". Многие слова Библии и Евангелия кажутся нам противоречивыми именно потому, что мы склонны все воспринимать буквально. А воспринимать нужно, во-первых, обязательно в целом, а во-вторых, ни в коем случае не буквально. "Поднявший меч от меча и погибнет" я бы понимала так "Затеявший зло от зла и погибнет". И не обязательно завтра или через 2 года. Не обязательно окружающие увидят прямую связь зла сотворенного и гибели от зла, подобного сотворенному. К сожалению, нам бы зачастую очень хотелось, чтобы зло была наказано, да еще публично, да еще более жестоко. И когда мы радуемся жестокости наказания, мы порождаем и культивируем зло в себе самих. В каждом из нас есть частица Бога. И по Его воли мы пришли в этот мир. И рамки бытия вовсе не ограничиваются рамками этого мира. И "не судите да не судимы будете.. " - а ведь мы судим беспрестанно. Преимущественно, а чаще всего ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО - других, забывая и отрицая таким образом такие заповеди как "возлюби ближнего своего". И когда Александр Невский, идя на врага, восклицал: "Поднявший меч от меча и погибнет" - это, мне кажется, было обращением к Богу, к вере в Него, в Его справедливость, силу и поддержку. Не зря ведь Александр в конце жизни посвятил себя именно Богу, забыв про мечи и сражения. Никакая цитата откуда бы она ни была вычитана не имеет смысла, если она противоречит воле Божьей. Так мне кажется. И поэтому часто, поднимая меч (говоря иносказательно) , мы не понимаем, что Божья воля в том, чтобы мы его держали в ножнах и подальше, коль скоро избавиться от него совсем нам не всегда дано.

Ответ от Пользователь удален [гуру]
Что посеешь -то пожнёшь. Бумеранг.

Ответ от Aston [активный]
Кто к нам с чем и за чем, тот от того и того.
(авт. Hoblin)

Ответ от Дяденька [гуру]
Это выражение означает старинную словесную формулу неотвратимости и адекватности наказания за совершённое преступление.
Например: путинско-фашистские оккупанты совершили в России "ползучий" эсэсовский антиконституционный переворот с целью построения развитого фашизма, уничтожив при этом сотни тысяч граждан оккупированной страны (в т. ч. "благодаря" пресловутому антизаконному и противозаконному "Закону" № 122 - о лишении всяких льгот взамен грошовой подачки) .
При этом они совершенно не знают историю оккупированной страны, ибо "забыли", к примеру судьбу семейки бояр Глинских, которых воставший народ в буквальном смысле слова разорвал на клочки на Красной площади (и Глинским не помог никто: ни тогдашняя ФСО - стрельцы, ни тогдашняя КГБень - Тайный Приказ) .
Следовательно, и путиноидов рано или поздно народ свергнет и поразвешает на фонарных столбах.

Ответ от Џрославна [гуру]
Безусловно, защищая Отечество, рискуя жизнью, люди выполняют миссию кары Господней по отношению к агрессору. Александр Невский в свое время тоже вспомнил эту фразу и произнес как приговор: "Кто к нам с мечом прийдет, тот от меча и погибнет! " А уклонисты разного рода, чем бы они не прикрывались- трусы и трутни, желающие на чужих костях в рай въехать. Но ведь за все надо платить.. . Хоть и не хочется об этом думать, а придется.

Ответ от Olli [гуру]
ответ на вопрос:
Это не универсальная формула. Петр, например, 3,5 года ходил со Христом с мечем! Важдны обстоятельства, при которых это сказано! Рвение Перта было неугодно Богу, он вновь хотел помешать предопределенному порядку служения Христа:
"вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? "(Ин. 18:11; ср. Мк 8:33)
Значение имеет цель применения оружия: убийство соседа или его защита от убийцы.
"Господь повелел молиться за врагов" (Мф 5:44)
Это сказано о личных врагах. А что касается защиты близних и отечества, то апостолы ставили в пример храбрых воинов, героев Израиля (Евр. 11:32-34). Признавали служение воинское, себя сравнивая с воинами (1 Кор. 9:7; 2 Тим 2:4; Лк 14:31)
"Начальник есть Божий слуга, тебе на добро, Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч; он Божий слуга, отмститель в накаание делающему злое" (Рим 14:4; 1Пет 2:13-14)
я прочитала здесь мнение СИ, что это касается полиции, а христиани этого делать не должен.
У меня новый вопрос к СИ: значит, полицейский не должен быть христианином? Вам, как высшей касте, должны служить люди другой веры? защищать вам и ваши семьи? защищать ваше имущество?
по моему мнению женщины, мужчина, отказывающийся защищать свое Отечество - ТРУС, и уважать мне его не за что

Ответ от Ђаша [гуру]
Я полностью с Вами согласна. Христианин просто обязан защищать ближнего, иэто святые слова, "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя. " К тому же, "Начальник.. .не напрасно носит меч" - ну и зачем бы? Или вот притча о злых виноградарях - что сделал с ними хозяин виноградника?
А позиция некоторых сектантов, отказывающихся защищать Родину, мне кажется просто недостойной. Вот здесь мы об этом копья ломали 🙂 с СИ:

Ответ от светлана светина [гуру]
В Торе противоречий нет, а евангиля разве не противоречиво само по себе? одни противоречия и ссылки непонятно для чего и кого?

Ответ от ******* [гуру]
Это значит не надо лезть на Святую Русь! Не даром Святой князь говорил эти слова, только не слушают враги Веры и России эти слова к сожалению. Поэтому и получают достойный отпор и будут получать. Ибо Москва третий Рим и четвётому не бывать.