Реалии современного мира и право международной безопасности. Международные реалии современного мира

Глава 3
РОССИЯ И МЕЖДУНАРОДНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

3.1. Международные реалии современного мира

Объективные реалии современного мира отличаются двумя основными особенностями. Во-первых, они требуют признания своей объективности, т.е. невозможности их изменения только по воле какой-то одной стороны. Во-вторых, к ним быстро привыкаешь, перестаешь их замечать. Китайская стратегема гласит: “То, что видишь изо дня в день, не вызывает опасений”. Вот и сейчас мы привыкли к определенным угрозам, свыклись с крайне неблагоприятным изменением внешних условий существования России. Перестали их замечать и своевременно реагировать на них. А между тем, “миролюбивая организация НАТО” обосновывается в Средней Азии на Кавказе, берет на себя функции Совета Безопасности ООН... Возможно, на наших глазах незаметно приближается та грань, за которой речь может пойти об утрате независимости и суверенитета, а не только международного престижа и влияния России как великой державы. На сколько лет остался у нас запас прочности? Хватит ли этого временного остатка, чтобы решить наши внутренние проблемы и обеспечить политическую стабильность, гарантировать минимальный запас ресурсов, необходимый для обеспечения политики национальной безопасности?

Прежде чем говорить о внешнеполитической стратегии России, необходимо прежде всего ясно разобраться в тех международных реалиях, в которых Россия оказалась на рубеже третьего тысячелетия, ибо международные реалии надо, во-первых, признавать, а, во-вторых, учитывать - ибо они объективно существуют, независимо от нашего желания. К сожалению, эту банальную необходимость приходится неоднократно повторять потому, что некоторые политики не хотят делать ни того, ни другого.

В военно-политическом плане блок НАТО оказался всего лишь инструментом внешней политики США, которые, преследуя свои геополитические интересы, фактически взяли под контроль разработку и принятие важнейших военно-политических решений. Конечно же, не всем союзникам США это понравилось. Европа насторожилась, но пока еще не настолько, чтобы стать альтернативой США. Как здесь не вспомнить слова Н.Я.Данилевского о том, что гарантией безопасности России и всего славянского мира может быть только разобщенность Англии, Франции, Германии (а сегодня и США). Можно примириться с усилением любого из этих государств в отдельности, но их объединение всегда представляет потенциальную опасность для славян и в особенности для русских. Такое объединение в прошлом веке привело к поражению России в Крымской войне, а в нынешнем - к поражению Югославии. Но поскольку такое объединение в условиях набирающей силу глобализации неизбежно, то противодействовать тому, чтобы это объединение имело антироссийскую направленность можно также только внутри этого процесса, т.е. участвуя в нем не только по объективным причинам (пассивно), но и по субъективным (активно). Это означает, что у России по сути нет выбора, нет реального шанса на проведение изоляционистской политики. Наоборот, Россия должна активно участвовать во всех международных процессах, в т.ч. и для того, чтобы они не приобрели откровенно антироссийского характера. Все разговоры об обособлении, уходе из Европы по этой же причине бессмысленны, более того вредны.

Во-вторых, при анализе международных реалий необходимо помнить, что сегодня ресурсы влияния России как никогда ограничены. И дело не только в слабости экономики и ее вооруженных сил, - это еще осознается. Более существенным является то, что информационные, финансовые ресурсы страны стали настолько малы, что неизбежно создают серьезные ограничения на осуществление эффективной внешней политики. Речь идет о том, что у нынешней России этих ресурсов на порядок меньше, чем у СССР. Следовательно, необходима активизация иных специфических возможностей, которые у России сохранились, а именно: уникальный геополитический фактор, сохранившееся традиционное влияние в “третьем мире”, огромная территория и природные богатства, образованное пока еще население и многое другое, включая и унаследованную от СССР большую роль, которую Россия играет в международных институтах. Но главное - огромный потенциал (пока что еще, к сожалению, невостребованный) в научно-технической и культурной областях. Вообще-то, на наш взгляд, новому президенту и его окружению следовало бы с самого начала всерьез провести инвентаризацию оставшихся у России ресурсов влияния на внешний мир. Кроме очевидных негативных результатов, он получил бы информацию о том, что у России в активе еще немало чего осталось. Это и членство более, чем в 2000 международных организациях, и особая роль в ООН, и сотни тысяч подготовленных в России иностранных специалистов, ставших элитой в своих государствах, и многое другое.

Таким образом, даже при всей драматичности нынешнего международного положения России, оно было бы не столь катастрофично, если бы удалось активизировать специфические возможности нашей страны, полнее использовать имеющиеся ресурсы в рамках тех реалий, которые объективно существуют.

Подводя итог сказанному, можно сделать вывод о том, что в конце ХХ столетия Россия вошла в период радикального изменения соотношения сил на международной арене не в ее пользу.

Главный политический итог: на рубеже XXI столетия США и их союзники по НАТО приступили к широкомасштабным преобразованиям в мире - как экономического, так и военно-политического характера- с целью еще большего приспособления “под себя” международной действительности.

Признавая эту объективную реальность, мы должны отдавать себе отчет в том, что возможности России стали несопоставимо меньшими, чем возможности СССР, а условия существования большинства населения страны - тяжелее, чем в 20-е годы ХХ столетия. Россия сегодня находится примерно в таких же условиях, как и после поражения в Крымской войне середины прошлого столетия - единству великих держав Запада противостоит ослабленная, неустроенная, не понимающая, как и куда дальше двигаться, Россия.

Из признания этой реальности неизбежно вытекает и второй вывод:

• необходимо переоценить роль России в современном мире;
• пересмотреть международные обязательства и сократить участие России в решении глобальных проблем;
• сконцентрироваться на решении внутренних проблем.

Именно необходимость первоочередного решения внутренних задач становится важнейшим внешнеполитическим приоритетом.

Анализируя современное состояние внешней по отношению к России среды, невольно вспоминаешь, что в былые времена в среде ученых ходила шутка: “В конце концов побеждает аргументация того, кто является директором головного института”. Сегодня, как говорят, “директором головного института” в мире стали США. Именно США остались в мире единственной сверхдержавой, обладающей всем комплексом ресурсов - финансовых, информационных, экономических, военных и др., - для глобального воздействия на другие государства фактического контроля в планетарном масштабе. И мнение директора головного института (США) сегодня является определяющим для большинства стран мирового сообщества, идет ли речь о позиции МВФ или о нанесении воздушного удара по Югославии.

Роcсии в этих условиях как никогда нужна мудрость во внешней политике, когда любой шаг на мировой арене Россия вынуждена принимать, учитывая позицию США. Таков итог бесславной политики советского, а затем и российского руководства, когда, не проиграв войны, Россия оказалась в положении государства, которому извне фактически диктуют условия его внешней политики, а теперь уже и его внутреннего жизнеустройства, влияют на ключевые сферы национальной жизни - культуру, науку, образование, даже духовную жизнь нашего общества. Что важно, такая политика находит сторонников и внутри России. Для понимания сути такой политики очень полезно привести мысль, высказанную более 100 лет назад Н.Я.Данилевским: “Итак, мы приходим к тому заключению, что она (Россия) - не только гигантски лишний, громадный исторический плеоназм, но даже положительное, весьма трудно преодолимое препятствие к развитию и распространению настоящей общечеловеческой, то есть европейской, или германо-романской, цивилизации. Этого взгляда, собственно, и держится Европа относительно России. Этот взгляд, выраженный здесь только в несколько резкой форме, в сущности, очень распространен и между корифеями нашего общественного мнения и их просвещенными последователями. С такой точки зрения становится понятным (и не только понятным, а в некотором смысле законным и, пожалуй, благородным) сочувствие и стремление ко всему, что клонится к ослаблению русского начала по окраинам России, - к обособлению (даже насильственному) разных краев, в которых, кроме русского, существуют какие бы то ни было инородческие элементы, - к покровительству, к усилению (даже искусственному) этих элементов и к доставлению им привилегированного положения в ущерб русскому. Если Русь, в смысле самобытного славянского государства, есть препятствие делу европеизма и гуманитарности, и если нельзя притом, к сожалению, обратить ее в tabula rasa для скорейшего развития на ее месте истинной европейской культуры pur sang, то что же остается делать, как не ослаблять то народное начало, которое дает силу и крепость этому общественному и политическому организму? Это жертва на священный алтарь Европы и человечества...”

Надо сказать, что Россия не впервые оказалась в столь неблагоприятных международных военно-политических условиях: ослабленная, лишенная союзников, потерявшая свой авторитет и былое могущество. Напрашивается сравнение с началом ХVII в., периодом “смутного времени”, а также второй половиной ХIХ столетия, когда после поражения в Крымской войне Россия была отброшена назад. И в первом, и во втором случае, да и сегодня, такие откаты являлись следствием прежде всего внутренних причин, а не собственно военных неудач. Поэтому и выход из неблагоприятной военно-политической обстановки следует искать прежде всего в себе, в создании внутренних предпосылок.

Очевидно одно: если такой выход не будет найден в самое ближайшее время, России угрожает уже не просто военное поражение, а потеря национального суверенитета, территориальной целостности и, что хуже всего, способности сохранить специфические черты национальной культуры и независимости во внутренней политике.

В действительности внешняя политика по самой сути должна быть общенациональной, даже надпартийной. Более того, она не может идти вразрез с ходом мировых процессов. А если такое происходит, то государство очень быстро начинает терять сначала авторитет, а затем и влияние. Чтобы выстроить эффективную внешнюю и оборонную политику современной России, необходимо:

• во-первых , соотнести ее с новыми международными реалиями, которые сложились после развала СССР и международной системы социализма;
• во-вторых , осознать ограниченность ресурсов, которые может использовать Россия в своей внешнеполитической деятельности, в особенности в соотношении с возможностями США, Западной Европы, Японии, Китая и другими ведущими странами;
• в-третьих , должна быть сформирована качественно новая внешняя и оборонная политика, ибо международные условия для ее осуществления качественно отличаются от тех, которые сохранялись еще в 80-е годы;
• и, что особенно важно, в-четвертых , - это достаточно высокая степень согласия, общенационального понимания внешнеполитической стратегии. Эти качественно новые условия формируются под влиянием двух основных тенденций в современном мире.

Первая тенденция - глобализация мировых хозяйственных, политических, научно-технических, культурных и иных связей. Ее начало можно отнести к послевоенным десятилетиям. Еще в 1942-1943 гг. великий русский ученый В.И. Вернадский дал ей научное толкование как процесса создания ноосферы. Этот объективный процесс особенно усилился в связи с наступлением нового этапа научно-технической революции - информационного, - резко усилившего взаимопроникновение через создание принципиально новых информационных систем.

Эта тенденция стремительно реализуется в форме быстрого роста объема и сложности международного сотрудничества, влияния на отдельные страны и регионы международных институтов - политических, экономических, культурных, - а также создания наднациональных органов. Наглядно это видно, например, в целой серии мероприятий, которые привели в 1975 г. к созданию СБСЕ. Этому процессу не помешало ни разделение мира в то время на НАТО и ОВД, ЕЭС и СЭВ, существование различных режимов и т.д.

Научно-техническая революция 80-х и 90-х годов в области информатики и связи радикально усилила эту тенденцию, проявив одновременно и ее крайне негативные последствия. Суть этих негативных последствий заключается в том, что достижения НТР используются ведущими государствами в эгоистических политических целях. Информационная война НАТО против Югославии - один из примеров использования НАТО и США своего технологического лидерства в военных целях. В целом же эта тенденция глобализации международно-хозяйственных и культурных связей объективно позитивная. За ней - будущий этап развития человеческой цивилизации на принципиально новой гуманистической основе, если эта тенденция не будет монополизирована несколькими государствами и использована в узконациональных интересах. Противодействие этим негативным последствиям возможно, но только в том случае если технологический монополизм Запада встретит серьезного конкурента в научно-технической области со стороны других государств, прежде всего России. Напомним в этой связи, что до недавнего времени только Россия и США могли одновременно развивать все направления научно-технического прогресса.

Вторая тенденция противоположна первой. В рамках глобализации неожиданно для многих политиков и ученых обозначилась и усилилась по сути эгоистическая, разъединяющая тенденция, ведущая к столкновению культур и даже к войне цивилизаций. Так, по сути предпринимается попытка силовыми методами решить вопрос о существовании целой цивилизации - православной славянской. Повторимся, эта тенденция отнюдь не новая.

В скрытой форме такое противостояние существует в Европе уже многие столетия. Известны слова классика о том, что решающее влияние на формирование Европы имели две империи - Карла Великого и Киевской Руси. Но это были не только две крупнейшие политические силы. Они отличались между собой и конфессиональной принадлежностью, и культурными основами - взглядами на мир и на человека. По сути дела, история последнего тысячелетия Западной Европы - это история попыток ее экспансии на Восток, которая неоднократно останавливалась ценой крови православных славян.

Не впадая в “патриотическую” истерику, приходится констатировать, что сегодня над православным славянским миром нависла самая страшная угроза за всю его историю: политическая, культурная и духовная ассимиляция Западом, его индустриально-технической цивилизацией, экономикой меркантилизма, ценностями, свойственными чужой цивилизации. Речь не идет о взаимодействии двух культур, двух ветвей европейской цивилизации, к которому всегда стремилась Россия. Речь идет об уничтожении одной из этих двух ветвей - православной славянской.

Не столь остро, как на Западе, но потенциальная угроза растет и на Востоке и Юге России. В отечественной политической литературе мало говорится о том, что из себя будут представлять уже в ближайшем будущем наши восточные и южные соседи. В одной из работ, например, признается, что распад СССР, а также политические, экономические и демографические изменения в южных и восточных сопредельных странах все более усиливают внешнеполитическую опасность малонаселенности Сибири. Демографический взрыв в Китае и в Южно-Центральной Азии за несколько десятилетий резко изменил и продолжает изменять соотношение демографических масс вдоль всей южной границы России, которая еще недавно была по преимуществу южной границей СССР. Одновременно быстро растет и военно-экономический потенциал южных и восточных соседей России. Особенно показательно положение в районах, примыкающих к российско-китайской границе на Дальнем Востоке (табл. 3.1).

Таким образом, ослабленная перестройкой и реформой Россия оказалась отнюдь не в идеальном “общечеловеческом доме”, а в окружении серьезных возможных противников.

Конечно, не следует воспринимать нынешнюю обстановку как нечто неизменное. Совсем наоборот, мы не должны исходить из абсолютной предопределенности международных процессов, из неспособности России внести в них существенные коррективы. Все зависит от того, насколько быстро у нас пойдут процессы роста национального самосознания и национального экономического выздоровления. Все зависит в конечном счете от воли народа России. Важно помнить слова В.О.Ключевского о роли Сергия Радонежского: “При имени Преподобного Сергия народ вспоминает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое, и затверждает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной”.

Когда в середине мая сопредседатели Минской группы ОБСЕ не застали в Баку президента и главу МИД Азербайджана, отбывших в Шанхай на саммит по мерам безопасности в Азии, то некоторые обозреватели интерпретировали это как пренебрежение к миссии посредников и даже как выражение недовольства Баку непродуктивностью их деятельности. Тогда в своих комментариях по этому поводу я посоветовал не торопиться с выводами и предположил, что если сопредседателям Минской группы действительно есть что сказать азербайджанскому руководству, то они дождутся возвращения президента или же приедут снова. Ведь это, в конце концов, их работа.

Так и случилось. 31 мая президент Ильхам Алиев принял специально приехавших для встречи с ним сопредседателей Минской группы ОБСЕ Игоря Попова (Россия), Джеймса Уорлика (США), Жака Фора (Франция), а также вновь назначенного представителя этой страны Пьера Андре, который в ближайшее время приступит к работе. Во встрече участвовал и личный представитель действующего председателя ОБСЕ Анджей Каспршик. Сопредседатели МГ проинформировали президента Азербайджана о результатах своего недавнего посещения региона и поделились новыми идеями и предложениями, которые, по их мнению, могут быть обсуждены сторонами конфликта.

Почти сразу после визита сопредседателей Минской группы 2 июня в Баку прибыл президент Швейцарской Конфедерации Дидье Буркхалтер. Отношения с этой небольшой, но очень авторитетной европейской страной у Азербайджана весьма тесные. Достаточно отметить, что это был уже третий визит президента Швейцарии в Азербайджан за последние шесть лет. Президент Ильхам Алиев также совершал официальный визит в Швейцарию и ежегодно посещает ее во время проведения Всемирного экономического форума в Давосе. Однако данный визит Дидье Буркхалтер совершил в качестве президента страны, являющейся действующим председателем ОБСЕ, чьей структурой является Минская группа, посредничающая в мирном урегулировании армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта.

После встречи и обсуждения с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым ситуации, сложившейся в урегулировании конфликта, Дидье Буркхалтер заявил: "Мой подход, как действующего председателя ОБСЕ, очень ясен. Мы уверены, что должны шаг за шагом продвигаться к миру. А это означает, что мы пропагандируем два основных вопроса. Первый - это интенсификация диалога, диалог уже состоялся. Однако возникла необходимость в проведении новой встречи между президентами Азербайджана и Армении. Было предложено провести эту встречу в Париже, мы тоже поддержали эту мысль. Мы выступаем за проведение этой встречи в ближайшем будущем. Эта встреча должна стать точкой отсчета новой фазы переговоров. С другой стороны, это может стать процессом структурированных переговоров, которые приведут к мирному соглашению. А этот переговорный процесс должен идти на основе Мадридских принципов".

Как видно из этого заявления, ОБСЕ, в лице его действующего председателя, настаивает на продолжении диалога на уровне президентов конфликтующих сторон, а в качестве базы урегулирования подтверждает известные, и всячески избегаемые армянами, Мадридские принципы. Второй по важности вопрос, на который обратил внимание президент Дидье Буркхалтер, - это усиление режима прекращения огня.

Уже будучи в Ереване, Дидье Буркхалтер встретился с президентом Сержем Саргсяном и отметил важность формата Минской группы. Он подчеркнул, что статус-кво не сулит перспектив, и необходимо пытаться шаг за шагом идти к миру. Говоря о возможном вкладе Швейцарии в дело урегулирования, Дидье Буркхалтер сказал: "Мы можем предоставить посредническое содействие, экспертное участие, политическое и финансовое содействие. Мы можем это сделать в период председательства Швейцарии, а также и после, если понадобится", добавив, что, возможно, также содействие в виде мер, направленных на улучшение атмосферы доверия, - прямые контакты людей, решение экологических вопросов. О нацеленности действующего председателя ОБСЕ на активизацию застопорившихся переговоров по мирному урегулированию конфликта косвенно свидетельствовало и то, что для встречи с ним в Ереван был вызван "президент" так называемой "НКР" Бако Саакян, так как Ереван часто прикрывает свое нежелание освобождать оккупированные азербайджанские территории неуступчивостью карабахских армян.

Помимо действующего председателя ОБСЕ наблюдается активизация и стран-посредников: Франции, США и России. 31 мая посол Франции в Азербайджане Паскаль Монье заявил журналистам, что президент Франции Франсуа Олланд в ходе своего недавнего визита на Южный Кавказ выдвинул конкретные предложения по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. По словам дипломата, Франция готова принять для переговоров президентов Азербайджана и Армении совместно с сопредседателями Минской группы ОБСЕ. "Мы верны цели достижения мира между Арменией и Азербайджаном и хотим создать такие условия, чтобы две страны в будущем жили в условиях не войны, а мира", - отметил Монье.

В Ереване по этой же теме выступил посол США в Армении Джон Хефферн, который в интервью радио "Голос Америки" сказал, что "…действительно процесс урегулирования проблемы оказался в патовой ситуации". Сопредседатель МГ от США Джеймс Уорлик получил от Госдепартамента задание не жалеть усилий для сближения сторон конфликта, сказал американский посол, добавив: "В переговорном процессе имеется очень маленький прогресс, но у Уорлика есть четкое обязательство создать условия для углубления переговоров между сторонами".

Россия вразумляет армян несколько по-иному. Чтобы Ереван поумерил свои территориальные амбиции, Москва осуществила широкомасштабные поставки Азербайджану новейших вооружений, среди которых несколько десятков военных вертолетов, 100 современных танков Т-90С. Дополнительно на 100 танков имеется опцион, то есть согласие российского изготовителя поставить их по оговоренной цене в случае соответствующего заказа со стороны Баку. Ожидается поступление партии российских огнеметных ракетных комплексов TOS-1A "Солнцепек" в количестве 18 штук. Армяне обращают внимание, что все это наступательные системы вооружений, но из-за своего зависимого положения они не в состоянии даже публично возмутиться. Так, министр обороны Сейран Оганян заявил: "Как руководитель военного ведомства, конечно, я не могу смотреть на это добрыми глазами. Но у меня нет права это обсуждать". От армянских журналистов, атаковавших российского посла Ивана Волынкина своими вопросами по этому поводу, последний небрежно отмахнулся, сказав, что "…это вопрос не политики, а коммерции, и не надо на нем концентрироваться".

Еще одним публичным унижением Армении стала учредительная встреча в Астане, на которой президенты Казахстана, Беларуси и России скрепили подписями документ о создании Евразийского экономического союза (ЕЭС). Сержа Саргсяна не только не допустили в число учредителей, но вдобавок президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, сославшись на письмо от президента Азербайджана Ильхама Алиева, предупредил, что Армения может присоединиться к ЕЭС лишь на тех же основаниях, как и при вступлении в ВТО, то есть в международно признанных границах. Это перечеркнуло планы Сержа Саргсяна и его команды "по умолчанию" втащить Нагорный Карабах вместе с Арменией в ЕЭС.

Столкнувшись по возвращении в Ереван с резкой критикой со стороны оппонентов и СМИ, Серж Саргсян не нашел ничего лучше, чем сделать хорошую мину при плохой игре. Он заявил, что "сказанное Назарбаевым в Астане было неприятно, но это не может причинить нам никакого вреда". Более того, по словам армянского президента, у Еревана и в планах не было добиваться присоединения к ЕЭС вместе с Арменией и Нагорного Карабаха, так как это якобы "независимое государство" с подобной заявкой не обращалось. Данные им объяснения мало кого убедили. Зарубежные и местные аналитики с тревогой обращают внимание на продолжающееся опасное ослабление международных позиций Армении на фоне усиливающегося Азербайджана.

О дипломатической активизации Москвы в регионе свидетельствует объявленный на июнь визит в Баку главы МИД РФ Сергея Лаврова, а следом за ним и вице-премьера Дмитрия Рагозина, отвечающего в правительстве РФ за военно-промышленный комплекс. Им предшествовал визит министра экономики РФ Алексей Улюкаева, констатировавшего поступательное развитие российско-азербайджанских экономических связей. Нельзя не отметить подписание в ходе Экономического форума в Санкт-Петербурге соглашения о партнерстве между государственными нефтяными компаниями "Роснефть" и SOCAR при осуществлении проектов на территории России, Азербайджана и третьих стран. Очевидно, что материальные интересы в отношениях Москвы и Баку несопоставимы по своим масштабам с армяно-российскими.

1 июня, в выходной день, глава МИД Армении Эдвард Налбандян вместе с большой группой послов и работников аппарата отправился в Нагорный Карабах. Официально это мероприятие преподносилось как средство приобщения армянских дипломатов через непосредственное наблюдение и общение к карабахской проблематике. Однако не исключено, что одновременно преследовалась цель разъяснить известным своим упрямством карабахским армянам некоторые реалии современного мира. Ведь пропагандистскую армянскую версию сложившейся ситуации и ее правовых параметров никто не разделяет. Столкнувшись с решительным отказом Азербайджана согласиться на сецессию Нагорного Карабаха, армяне для улучшения переговорной позиции удумали поднять планку собственных территориальных претензий, включающую теперь чуть ли не все оккупированные азербайджанские районы, которые ранее трактовались как "буферная зона безопасности". Убедить с пониманием отнестись к подобным, противоречащим международному праву (достаточно обратиться к известным резолюциям Совбеза ООН) притязаниям, армяне никого не смогли, став пленниками собственной пропаганды. Чем быстрее они освободятся от иллюзий "победителей" в войне с Азербайджаном и осознают меняющиеся далеко не в их пользу экономические, демографические, внешнеполитические и военные реалии, тем больше будет шансов на прогресс в возобновляющихся переговорах.

В. В. ДЕНИСОВ

ЕДИНСТВО МИРА И СОВРЕМЕННЫЕ РЕАЛИИ

В современном мире действуют две противоположные тенденции. С одной стороны, человечество неуклонно гомогенизируется, мир становится все более целостным и единым благодаря развитию всех видов человеческих отношений и коммуникаций, расширению обмена материальными и духовными ценностями, миграционных процессов и информационной революции. Возрастает осознание универсальности человеческих потребностей и проблем обеспечения жизнедеятельности, общности исторических судеб и безопасности народов. Общепланетарный объединительный процесс имеет свои объективные природно-биологические и социально-исторические корни, он тесно связан с прогрессом цивилизации, является одновременно его следствием и предпосылкой. С другой стороны, происходят раскол и дробление отдельных социумов, обособление и разъединение народов под воздействием таких факторов, как рост национального сознания и стремления к независимости, обретение национальной идентичности и свободы.

XX век ознаменовался распадом всех существовавших еще империй, возникновением свыше 200 новых независимых государств. Функциональная целостность и взаимозависимость мирового сообщества нередко вступают в противоречие с национальными интересами и суверенитетом отдельных субъектов международных отношений. Возникают конфликты между этносами и регионами в единых государственных образованиях в силу имеющихся различий культур и менталитетов, ущемления чьих-либо прав и свобод. Одновременное проявление этих двух тенденций - глобализации и фрагментации - определяет сложный и противоречивый характер исторического процесса, которому никогда не были свойственны однозначность и прямолинейность.

Всемирная история наполнена процессами объединения и разъединения социально-этнических общностей, сменой цен-

тробежных и центростремительных тенденций. Периодически возникающие интеграционные и дезинтеграционные движения детерминируются реалиями и потребностями общественного развития, выступают в качестве объективной закономерности эволюции цивилизации. Посредством их осуществляется взаимодействие между субъектами исторического процесса и отдельными видами человеческой деятельности, обеспечиваются многообразие форм социальных общностей и открытость истории для различных альтернатив, происходит развитие материальной и духовной культуры человечества.

Жизнь общества не сводима к какому-либо одному статичному состоянию, в ней нет абсолютного господства одной социальной тенденции. Жизнеспособность и развитие всех общественных систем обеспечиваются именно наличием разных противоположностей, составляющих ее социальные элементы и тенденции. Их взаимодействие и противоборство стимулируют инновационные процессы, служат расширению границ человеческой свободы.

Отражением многомерности человеческого бытия является взаимодействие и столкновение интеграционных и дезинтегра-ционных процессов, их корреляция и переход из одного качественного состояния в другое, в свою антитезу в силу присущей им внутренней конфликтности. Как показывает историческая практика, интеграция содержит в себе потенциал раскола и дробления, а дезинтеграция неизменно порождает обратную реакцию и создает предпосылки для возникновения интеграционной тенденции. Когда преимущества и сила единых государственных образований уступали преобладанию и натиску центробежных тенденций, стремлению отдельных субъектов целого к обособлению и независимости, интеграция уступала место дезинтеграции. В свою очередь, дезинтеграционный процесс также имеет свои пределы и логику развития. Как только исчерпывается позитивный потенциал обособления и независимости, народы начинают обратное движение к единению и преобладающим становится уже интеграционный фактор. История делает

обратный виток и возвращается на круги своя, но уже в качественно ином состоянии и виде.

Интеграционным и дезинтеграционным процессам присуши свои закономерности и формы проявления. Но в силу неоднородности исторических условий и национальных особенностей они по-разному проявляются в каждом конкретном случае, приобретают свои специфические черты. Пути и средства осуществления центробежных и центростремительных движений отличаются большим разнообразием: от мирных и добровольных до насильственных и принудительных. Но, как правило, они сопровождаются усилением социальной напряженности и этнической конфликтности, влекут территориальный передел и масштабные перемещения национальных групп. Это подтверждается опытом формирования и распада всех мировых империй, историей объединения и разъединения различных социумов.

Диалектика исторического процесса характеризуется повторяемостью и воспроизведением однотипных явлений в эволюционирующих социумах, проходящих определенные этапы ци-вилизационного развития. Тем самым осуществляется реализация всеобщего в истории. Но при этом такие однотипные явления всегда представляют собой модифицированный вариант аналогичных прошлых, приобретают новое звучание и требуют новых подходов.

Истории России, составляющей неотъемлемую часть всемирной истории, также присущи ее основные закономерности, социальные явления и тенденции, в том числе центробежного и центростремительного свойства. Но и здесь общее проявляется через индивидуальное. Поэтому они носят на себе отпечаток национальных особенностей прошлой и новейшей российской истории, культуры и традиций. Эти особенности нельзя ни игнорировать, ни абсолютизировать. Здесь следует принимать во внимание как специфику исторического развития и геополитического положения России и окружающих ее стран, так и действие общеисторических законов, во многом определяющих содержательную схожесть аналогичных явлений и процессов.

Хотя центробежные и центростремительные тенденции в России имеют свои истоки и причины, они являются прежде всего результатом внутренних противоречий, содержат и об-щецивилизационные корни. В них также аккумулируются современные проблемы общечеловеческого характера, находят отражение глобальные сдвиги, происходящие в процессе развертывающейся «всемирной перестройки» и изменяющегося мирового порядка.

Как выглядят в свете всемирной истории дезинтеграционные и интеграционные процессы на советском и постсоветском пространстве, насколько вписываются они в контекст глобального цивилизационного развития, какими особенностями отличаются от аналогичных явлений в других социумах, какое воздействие оказывают на бытие и сознание российского общества, на жизнь других стран - ближних и дальних? Какова реальная возможность создания единого экономического, военно-политического и культурного пространства в рамках СНГ, перспектива возрождения модели государственной федерации всех или части бывших союзных республик? Наконец, какими путями и средствами можно обеспечить единство самих российских территорий, неделимость и суверенность России? Необходимость анализа всех этих вопросов диктуется не только академическим интересом, но и практическими целями и задачами переходного модерниза-ционного периода, выживания России в новых исторических условиях, противостояния внешним и внутренним враждебным силам.

К характерной общецивилизационной черте, присущей сегодняшней российской действительности в рассматриваемом вопросе, можно прежде всего отнести наличие здесь одновременно двух противоположных тенденций - центробежной и центростремительной. Действуя в разных направлениях, они порождают разъединительные или объединительные процессы, определяющие общее направление политического и экономического развития сложившихся на постсоветском пространстве новых независимых государств, их взаимоотношения друг с другом.

Преобладающей в настоящее время выступает дезинтегра-ционная тенденция, стремление бывших союзных республик и некоторых национальных автономий к обособлению и суверенизации. Властвует упоение внезапно обретенной независимостью и увлечение ее внешними атрибутами, утверждение национальной символики в ее разнообразных проявлениях. Это естественный период «детской болезни национализма», наполненный романтическими иллюзиями, когда положительные стороны национального суверенитета абсолютизируются, а его издержки еще не проявляются достаточно явственно или просто игнорируются. Дань подобной иллюзии о возможности тотальной независимости и абсолютной ценности свободы, как свидетельствует история, отдают все страны, прошедшие путь дезинтеграции и добившиеся суверенитета.

Разъединительные движения, приводившие к расколу государств на отдельные части, образованию новых независимых социумов, как правило, вызывали острую борьбу и столкновения противоборствующих сил. Как все трансформации, связанные с размежеванием этносов и крушением государственных образований, распад СССР также сопровождался социальными и национальными коллизиями. Но в силу ряда причин этот процесс оказался чреватым драматичными потрясениями и негативными последствиями в особо крупных масштабах. Специфические сложности и издержки обусловило то обстоятельство, что на протяжении многих веков здесь естественно-исторически складывалось и развивалось политическое, экономическое и культурное взаимодействие многих народов, в рамках единого государства культивировалась идея его единства и неделимости, насаждалась идеология интернационализма и дружбы народов. История России - это история собирания славянских земель в единое государство, присоединения к нему других ближних и дальних территорий, населенных разными народами, их интеграции в российскую цивилизацию. За свою многовековую историю Россия объединила под скипетром двуглавого орла свыше ста наций и национальностей, проживающих на просторах

европейского и азиатского континентов. Принцип единства и неделимости российского государства стал основополагающей политической парадигмой, залогом могущества и процветания. Он неизменно проводился в жизнь всеми правителями России, последовательно отстаивался светской и духовной властью, всеми средствами насаждался в общественном сознании.

Все это дает основания утверждать, что Россия, в отличие от других империй, формировалась как единый социальный организм, все национальные субъекты и регионы которого были изначально связаны общими интересами и судьбами, органически дополняли друг друга в производстве и распределении жизненных ресурсов. В общей трудовой деятельности и обмене ее материальными и духовными продуктами, в совместных ратных битвах за общую свободу и независимость складывалась эта единая социальная общность и единый национальный характер, вырабатывалась общенациональная солидарность российских народов. Поэтому распад Союза означал не только болезненный для всех разрыв единого политического, экономического и культурного пространства, сложившихся производственно-хозяйственных и человеческих связей, но и крушение определенной идейно-духовной конструкции, скрепляющей возникшую новую историческую общность - советский народ.

К специфической особенности дезинтеграционного процесса на бывшем советском пространстве следует отнести также уникальное своеобразие существовавших здесь межнациональных отношений и статуса отдельных этносов. Это определялось не только беспрецедентным количеством наций и национальностей, проживающих в границах одного государства, но и контрастными различиями в уровне их экономического и культурного развития, национальных традиций и менталитетов, этноде-мографического потенциала. Все это обусловливало своеобразие проявления общеисторических закономерностей в данных конкретно-социальных условиях, необходимость учета при анализе этого явления диалектики единичного, особенного и общего.

Дезинтеграционный процесс, приведший к ликвидации Сою-

за, нельзя, конечно, сводить только к национально-этническому фактору, его корни лежат глубже и отличаются многообразием. Среди факторов, подталкивающих и отягощающих этот процесс, следует отметить порочные принципы проводимой национальной политики, практику произвольной перекройки границ, насильственного переселения отдельных этнических групп, волюнтаристское размещение производительных сил и эксплуатацию природных ресурсов, диктаторские методы управления центральной власти, лишавшие регионы всяких прав и самостоятельности, создававшие неравные возможности для их социально-экономического развития. Все это неизбежно приводило к накапливанию межнациональной и межреспубликанской напряженности, к обострению противоречий между центром и регионами, стимулировало националистические настроения и сепаратистские движения. Свою негативную роль сыграли и обостряющийся кризис народного хозяйства, развал финансово-денежной сферы, нарастающее научно-технологическое отставание страны, общее ухудшение качества жизни народа. Политический развал СССР был в значительной степени подготовлен сбоем экономической системы, нарастающими трудностями и противоречиями материального порядка.

Следовательно, дезинтеграция и распад Союза имели свои объективные основания и общественно-исторические корни. Они, безусловно, сыграли определяющую роль. Но объективный фактор в данном случае, как и в любом другом социальном процессе, являлся лишь предпосылкой определенной потенциальной возможности, одним из условий осуществления той или иной исторической альтернативы. Вместе с тем решающую инициирующую роль здесь сыграли субъективный фактор, политическая воля и целеполагающие действия определенных лидеров, национальных элит.

Поскольку нельзя понять «объективное», отвлекаясь от «субъективного», постольку важное значение имеет выявление объективного содержания в самом субъективном факторе. В этой связи можно утверждать, что главным мотивом выхода из

Союза явилось стремление национальных номенклатур к безраздельной власти на местах, сохранить и упрочить которую было удобнее и надежнее, дистанцировавшись от центральной власти, добившись полной национальной суверенности, выйдя из-под контроля Москвы. В самой России основным стимулом к ликвидации Союза явилось обострившееся противостояние Ельцина Горбачеву, их борьба за кремлевскую власть. Логика дез-интеграционной политики была предельно простой: нет СССР - нет и президента СССР.

Подписанное руководителями трех республик - России, Украины и Белоруссии - в декабре 1991 года Беловежское соглашение принято рассматривать лишь как формальное оформление уже фактически состоявшегося распада Союза на части, становящиеся все более самостийными. Безусловно, «беловежское зерно» вызрело и взошло на достаточно хорошо подготовленной для раскола Союза почве. Но это не означало, что существовала безальтернативная историческая необходимость раздела СССР и превращения каждой республики в отдельное независимое государство. Не говоря уже о том, что само это историческое решение, оказавшее исключительное влияние на жизнь и судьбу многих народов, было принято без всякого учета мнения на этот счет 270-миллионного населения страны, в худших антидемократических традициях прошлого, без соблюдения общепринятых норм в политической практике цивилизованного мира.

Развал Союза привел к утрате общегосударственной идентичности, на смену ей пришла идентичность этническая, началось формирование националистических режимов на всем постсоветском пространстве и в отдельных российских регионах. Парад суверенитетов разрушил в значительной степени федеральную вертикаль власти в России, привел к активизации сепаратистских движений, отдалению регионов от центра, усилению их притязаний на полный суверенитет. В результате распада единой социокультурной системы в ряде бывших республик и автономий происходит реставрация примитивных форм соци-

альной организации - этнических, клановых, групповых, вырождение их в криминальные сообщества. Следствием скоротечного и субъективно-волевого разъединения единого союзного организма явились многочисленные пограничные конфликты и локальные войны, бунтующие окраины и мятежные региональные вожди, общее состояние нестабильности и конфликтности во всех без исключения вновь образованных независимых государствах.

В настоящих условиях отнюдь не праздным становится вопрос о том, насколько вероятна перспектива раскола самой России, отделение некоторых субъектов федерации и провозглашение ими независимости. Не исключая в принципе такую возможность, можно предположить, что многое зависит от того, как будет складываться общая экономическая и политическая обстановка, насколько гибкой и рациональной будет политика центра в отношении регионов, какие социальные силы будут преобладать в местных правящих элитах.

Процесс демократизации оказывает свое благотворное влияние на национальную и региональную политику России, выработаны новые ориентиры и принципы федерализма, приходит понимание необходимости создания таких партнерских отношений между центром и регионами, которые основываются на четком разделении управленческих функций и соблюдении интересов всех субъектов федерации, их полном равноправии. Вместе с тем многие демократические принципы федерализма до сих пор не получили законодательного закрепления или не работают на практике, не произошло радикального изменения форм и методов государственного управления. В силу рефлексивного следования сложившимся традициям, еще действует принцип вассальной подчиненности регионов центральной власти, им нередко навязываются сверху решения, не отвечающие их интересам и возможностям, не учитывающие их разную степень подготовленности к проводимым реформам. Все эти негативные явления обостряют социальную напряженность в регионах, ведут к усилению центробежных тенденций. Их проявления яв-

ственно ощутимы в Татарии, Калмыкии, Башкирии, Приморье, Сибири, на Урале и в ряде других регионов. Открытое неповиновение Чечни привело к кровопролитной войне, окончившейся не в пользу Москвы. Она, по большому счету, результат отсутствия политики, адекватной жизненным реалиям.

Исторический опыт России показывает, что центробежные тенденции и сепаратистские движения возникали и усиливались в периоды ослабления центральной власти, с утратой ею эффективного контроля над деятельностью местных властей. Именно это происходит в настоящее время, когда раздираемая внутренней борьбой и ослабленная углубляющимся кризисом федеральная власть демонстрирует свою беспомощность и безволие, неспособность противостоять региональному «параду суверенитетов». Все попытки предотвратить этнополитическую и региональную дезинтеграцию окажутся безуспешными, если сама центральная власть не будет обладать единством и устойчивостью, проводить политику, отвечающую общенациональным интересам. Раскол России станет неизбежным в случае продолжения пагубной политики игнорирования законных требований и нужд регионов, запаздывания с развитием и совершенствованием федеральных отношений. Потребуется слишком большая цена, чтобы удержать в узде сепаратистские движения, которые неизбежно будут нарастать. Но сможет ли российское общество выдержать еще одну Чечню, какие чрезвычайные меры и «сильные руки» потребуются, дабы сохранить единство и неделимость России?

«Бунт регионов» свидетельствует о том, что соотношение сил на российском пространстве меняется в пользу регионов и, возможно, в скором будущем они будут уже диктовать свои условия центру и проводить независимую от него устраивающую их политику. Поскольку груз демократического обустройства России сейчас все более ложится на субъекты федерации, они становятся основной силой, обеспечивающей прогресс модернизации. Только сильные и единые регионы могут обеспечить мощь и целостность российского государства. Политиче-

ские и экономические преимущества федерализма неоспоримы, в них залог суверенитета России, условие возможного привлечения других стран СНГ для формирования нового союзного государства в границах территории бывшего СССР.

Дезинтеграционный процесс, как объективно закономерное и естественное в кругообороте истории явление, не имеет сам по себе какой-либо априори однозначной оценочной трактовки. Все зависит от его социального содержания и направленности, путей и средств практического осуществления. Он может служить как интересам свободы и независимости народов, выражать их справедливую борьбу против угнетения, так и узконационалистическим интересам и корыстным целям отдельных групп и лиц. Истина здесь всегда конкретна, и критерием оценки подлинной значимости дезинтеграции выступает степень обеспечения прав и свобод человека, равноправия социальных и этнических групп населения.

В условиях дезинтеграции главным является предотвращение обострения государственно-национальных противоречий, их перерастания в вооруженные конфликты, придание процессу суверенизации цивилизованного характера. Уроки чеченской войны показывают, что танки и бомбы являются не лучшим средством для обеспечения конституционного порядка и насаждения демократии. Историей доказано, что чем выше цивилизованность народов, тем меньше проявлений конфликтности и насилия при осуществлении дезинтеграции и становлении самостоятельности.

Победоносное шествие суверенитетов на постсоветском пространстве не вылилось в столь же победоносное шествие демократии и всеобщего благоденствия. Суверенитет сам по себе автоматически не привел к быстрому решению существующих социально-экономических проблем, к материально обеспеченной свободе и гарантированным правам личности. Разрыв традиционных производственно-хозяйственных связей, безуспешность попыток переориентироваться на других политических и экономических партнеров привели к огромным материальным

потерям. Дезинтеграция значительно затруднила процесс рыночных реформ, обернулась глубоким кризисом целых отраслей производства и банкротством многих предприятий, некогда работавших на весь Союз. Чем сильнее ощущалось пагубное воздействие разъединения на все стороны жизни всех новых независимых государств, тем становилось очевиднее, что при сложившейся за семь десятилетий инфраструктуре общественною производств; и размещения производительных сил, всеобщей зависимости от поставок из других регионов промышленной и аграрной продукции преодолеть в одиночку возникшие трудности и добиться успеха реформ путем опоры лишь на собственные силы практически невозможно. Урон, нанесенный развалом СССР, сравним с потерями в Великой Отечественной войне.

Свобода и независимость оказались тяжким бременем для неподготовленных в экономическом и психологическом плане к полному суверенитету новых независимых государств. Провозгласить роспуск Союза и независимость республик оказалось проще, чем разрубить ту «пуповину» многообразных связей и зависимостей, которая продолжает удерживать в одной связке и заставляет подчиняться требованиям экономической необходимости и политической целесообразности. Под воздействием нарастающих кризисных явлений, обострения социальной напряженности и национальной конфликтности в большинстве государств СНГ происходит переосмысливание ценностных установок и политических ориентиров, идеология «национального романтизма», связанная с абсолютизацией принципа суверенности, сменяется идеологией «государственного прагматизма». На первый план для всех государств СНГ выходит проблема нахождения разумного соотношения между степенью независимости и подчинения своего суверенитета взаимовыгодным формам конфедеративных отношений.

Объективной основой набирающей силу интеграционной тенденции служат сохраняющаяся общность многих коренных интересов и целей, осознание, что только на путях тесного и всестороннего сотрудничества возможно преодолеть затянув-

шийся экономический кризис и осуществить модернизацию, обеспечить безопасность и реальную суверенность каждого субъекта Содружества. Учитывая собственные и чужие уроки истории, все болезненнее испытывая негативные издержки дезинтеграции, большинство стран СНГ начинают склоняться к необходимости воссоздания в обновленном виде общего экономического, научно-культурного и информационного пространства. Ведется активный поиск новых путей и форм взаимовыгодного сотрудничества в виде военного и таможенного союзов, создания межгосударственных органов координации и управления в сфере экономики и финансов, торговли и экологии, транспорта и юриспруденции. На прошедшей в январе 1997 года встрече глав правительств стран СНГ было утверждено 57 совместных программ в различных областях - от экономики до культуры.

Новые независимые государства, включая Россию, сталкиваясь зачастую с нежеланием иностранных держав считаться с их национальными интересами и строить партнерские отношения на равных, стремятся компенсировать это усилением внимания к своим ближайшим соседям, связывают перспективы своего развития с расширением сотрудничества в рамках СНГ. Все это дает основания утверждать, что, несмотря на имеющиеся противоречия и амбиции национальных элит, склонных спекулировать на националистических лозунгах, интеграционная тенденция набирает силу. Это происходит не в последнюю очередь благодаря здравому смыслу и прагматической энергии деловых кругов, зачастую опережающих политиков в установлении тесных контактов и взаимного доверия. Толчок волне объединительных настроений дали итоги торговых отношений за 1996 год, показавшие заметный рост взаимного экспорта и импорта между государствами Содружества. Встретив ожесточенную конкуренцию и ограничительную торговую практику на мировых рынках, они стали интенсивно восстанавливать прерванные связи и возвращаться к традиционным экономическим партнерам.

Важным стимулирующим моментом, работающим на инте-

грационную тенденцию, выступает человеческий фактор. Возведение пограничных столбов между государствами СНГ не смогло порвать личные узы между людьми разных национальностей, сложившиеся на семейной, профессиональной и иной почве. Нельзя игнорировать и тот факт, что в результате распада Союза свыше 60 миллионов человек оказались за пределами своих национальных государственных образований, стали как бы иностранцами на территориях своего постоянного проживания. Оказывает действие и чисто психологический фактор, поскольку многие бывшие советские граждане болезненно переживают смену общегосударственной идентичности идентичностью этнической, утрату чувства интернационального единства и принадлежности к великой мировой державе.

Россия, обладающая богатейшими природными ресурсами, мощной промышленной и научно-технологической инфраструктурой, кадрами высокопрофессиональных специалистов всех профилей, имеет все необходимые возможности для независимого существования и успешного осуществления модернизаци-онных преобразований. Но проблема интеграции для России является не менее актуальной, чем для других стран СНГ. Эта актуальность определяется не только экономическими потребностями, но и не в последнюю очередь геополитическими факторами. Дезинтеграция привела к качественному изменению военно-стратегических позиций России, лишила ее важных наземных и морских коммуникаций, многих военных баз, обеспечивающих оборону границ. Возникшие в результате распада СССР на постсоветском пространстве очаги напряженности и военных конфликтов представляют угрозу безопасности и территориальной целостности России. Поэтому она в наибольшей степени заинтересована в стабильном состоянии всех субъектов СНГ, их демократическом развитии и активизации процесса интеграции.

Среди некоторых западных идеологов и националистических элементов в странах СНГ муссируется тезис о якобы стремлении России путем реинтеграции воссоздать имперскую державу и подчинить своему господству соседние государства. В дей-

ствительности демократизирующаяся Россия, с большим трудом и потерями выкарабкивающаяся из своего кризисного состояния, не имеет ни желания, ни возможности становиться имперской державой и проводить экспансионистскую политику в отношении других стран. Это не позволяет ей делать не только отсутствие соответствующею экономического и военного потенциала, но и противоречие ее новым идеологическим и политическим установкам, исключающим в принципе проявления имперского мессианства.

Принуждать кого-либо к чему-либо Россия в ее «лежачем» состоянии сейчас практически не способна. Вместе с тем очевидно, что одной из предпосылок сохранения Россией статуса великой державы является ее ведущее место в системе СНГ. Активно и последовательно выступая за взаимно приоритетный характер и объективную потребность тесных и взаимовыгодных отношений между государствами СНГ при ведущей роли России в этом партнерском союзе, она находит себя в качестве великой державы, с положением которой должно считаться все мировое сообщество наций. Объективными геополитическими условиями и особенностями исторического развития Россия призвана играть эту ведущую и объединяющую роль на постсоветском пространстве. Обладая огромными материальными и интеллектуальными ресурсами, Россия остается притягивающим центром и наиболее авторитетным партнером для государств СНГ, рассматривающих сотрудничество с ней в качестве главного национального приоритета. Осуществляя охрану внешних границ СНГ и миротворческие функции в предотвращении и разрешении внутренних конфликтов, Россия выступает главным гарантом мира и стабильности на постсоветском пространстве. Это понимают и трезвомыслящие западные политики, считающие, что только сильная и авторитетная Россия способна предотвратить превращение огромного европейско-азиатского пространства в пылающий очаг межнациональных конфликтов и вооруженных столкновений, стать преградой мусульманскому экстремизму.

Поскольку российская идея создания качественно новой системы коллективной безопасности осталась невостребованной, а НАТО вызывающе стремится к продвижению на Восток, России необходимо формирование собственной региональной системы обеспечения ее интересов и безопасности. Естественно, что прежде всего это возможно осуществить путем развития интеграции с дружественными государствами СНГ. Не стремление «российского империализма» к мировой и региональной гегемонии, а объективные жизненные потребности и задачи обеспечения национальной безопасности и выживания обусловливают в настоящих условиях как активизацию интеграционного процесса на постсоветском пространстве, так и ведущую роль в нем России как главной интегрирующей силы. Без подключения ее интеллектуальных ресурсов, научно-технологического потенциала невозможно успешное осуществление демократических преобразований в государствах СНГ. Никто не стремится к возврату в советское прошлое, не пойдет на утрату обретенной национальной независимости и свободы. Целью интеграции является создание единого экономического и культурного пространства, совместной системы обороны и охраны границ, объединение материальных и духовных ресурсов для ускоренного и устойчивого развития каждого государства и всей конфедерации в целом. На новой равноправной и взаимовыгодной основе будет осуществлено восстановление всего позитивного и рационального, что существовало в союзном государстве на благо всех народов, что было создано их общими усилиями и трудом в духе традиций интернациональной дружбы и взаимопомощи.

Мировой опыт показывает, что путь объединения в той или иной форме государственных образований никогда и нигде не был легким и скорым. Интеграционная тенденция, как правило, становится господствующей и реализуется на практике лишь тогда, когда суверенные государства исчерпывают преимущества своего независимого существования, до конца используют возможности своего внутреннего рынка и разделения труда в производственной сфере, убедятся в реальной выгодности и

необходимости интеграции. Для этого требуется не только соответствующая политическая и экономическая, но и психологическая подготовленность, созревшая воля и четко выраженное желание большей части общества интегрирующихся государств.

Интеграционный процесс на постсоветском пространстве также не может протекать гладко и прямолинейно, без противоречий и борьбы определенных социальных сил. Среди субъектов этого процесса существуют значительные различия в подходах к определению структуры и характера предполагаемого единого Союза, допустимой степени ограничения национального суверенитета и возможной передачи части властных полномочий объединенным органам по управлению и координации в политической и экономической областях. Разные государства СНГ в разной степени насладились обретенной независимостью и в основном исчерпали ее потенциальные возможности, имеют неодинаковый уровень зрелости для начала глубокой и радикальной интеграции. Трудности на пути интеграции создают имеющиеся различия национально-государственных интересов, обусловленные неоднородностью экономического и культурного развития, обеспечения жизненными ресурсами, возможностями получения иностранной помощи для своей модернизации. Сказывается и разница в продвижении рыночных реформ и их реальной отдаче, в утверждении демократических прав и свобод, восприятии общечеловеческих ценностей и цивилизацион-ных норм морали. Все это в свою очередь также в значительной мере зависит от конкретных объективных условий и особенностей каждого социума, национальных традиций и менталитета.

В качестве отталкивающего фактора здесь действует также и психологическая предубежденность к дискредитированным принципам коллективизма, боязнь вновь очутиться в подчиненном и неравноправном положении в новом интегрированном сообществе. Собрать разбежавшиеся по своим национальным квартирам бывшие республики, восстановить климат доверия и внедрить в практику эффективно работающие механизмы всестороннего сотрудничества возможно только на основе интегра-

ции принципиально иного типа, чем прошлая союзная.

Фактором, безусловно, не стимулирующим, а, наоборот, сдерживающим развитие интеграционного процесса на постсоветском пространстве, являются длительное кризисное состояние российской экономики и политики, бесконечные шарахания и отсутствие четких внешнеполитических ориентиров и приоритетов. Способность России осуществлять миссию «локомотива» интеграции подрывают ее экономическая слабость и политическая нестабильность, разброд и борьба в ее правящей верхушке. В этих условиях приоритет пока отдается двусторонним отношениям и прямым межгосударственным контактам между отдельными государствами СНГ, дающим больший эффект и практическую отдачу. Поэтому вместо интеграции более успешно идет процесс дробления СНГ на «двойки» (Россия и Белоруссия), «тройки» (Украина, Грузия и Азербайджан) и т. д. Все это, конечно, не означает, что общая интеграция государств СНГ не имеет перспектив. Так или иначе, воля и стремление к тому, чтобы держаться вместе в трудных для всех условиях переходного периода, сохраняются, возможно, на уровне подсознания или инстинкта самосохранения.

Главной предпосылкой естественного развития интеграционного процесса, его действенности и результативности является максимальное сближение экономических, законодательных и правовых систем объединяющихся государств. Уровень их экономической однородности будет определять уровень политической интегрированности. Требуется также соблюдение принципа полной добровольности и равноправия, исключение каких-либо привилегий и односторонних выгод для кого-либо. Вряд ли нужно доказывать, как еще далеко находятся субъекты Содружества от достижения всех этих условий. Но столь же очевидно, что при их отсутствии интеграция становится фикцией, не больше чем бумажной декларацией. Объединившиеся государства будут сосуществовать фактически как бы в разных экономических и политических системах, интеграция не даст желаемого эффекта, а сама интеграционная идея будет дискредитиро-

Интеграция не может быть самоцелью. В этом многопроблемном вопросе нельзя исходить только из конъюнктурных соображений политической целесообразности, руководствоваться исключительно идеологией интернационализма и дружбы народов. Любое искусственное и тем более насильственное форсирование слияния социумов, исходящее только из геополитических интересов и субъективных соображений, неминуемо создаст новые трудности, прежде всего для самой России.

Наряду с проблемами реинтеграции в рамках СНГ перед Россией стоит задача подключения к мировой системе экономических и финансово-торговых связей, вхождения в глобальное пространство современной техногенно-информационной цивилизации. Процесс интеграции в мировое сообщество развитых государств также будет трудным и длительным. И дело здесь не только в том, что для этого потребуется обретение политической и экономической стабильности, достижение мировых стандартов качества жизни. Не менее сложной и долговременной представляется задача осуществления реальной демократизации всей общественно-политической системы и гарантированного обеспечения гражданских прав и свобод, духовно-нравственное преобразование общества и человека, выработка нового образа мышления и поведения. С нынешним демократическим и нравственным багажом, качеством и образом жизни Россия не может стать полноправным членом мирового цивилизованного сообщества. Для вхождения в него на равных основах политические и нравственные парадигмы России должны вписываться в об-щецивилизационную систему демократических ценностей.

Воспринимая проблему дезинтеграции и интеграции через призму сегодняшней кризисной и конфликтной российской действительности, некоторые считают, что все беды России от распада СССР и дезинтеграции с бывшими республиками, а реинтеграция с ними и примыкание к мировой системе развитых государств станут той панацеей, которая автоматически обеспечит разрешение всех наших проблем.

Думается, что не следует ни преувеличивать, ни преуменьшать значение любого вида интеграции для России. В принципе интеграция как с ближним, так и дальним зарубежьем для России, безусловно, желательна и необходима, отвечает ее национальным интересам. Но не любая, не любой ценой и не любыми средствами. Возможна только такая интеграция, которая отвечала бы целям национальной безопасности России в самом широком значении этого понятия, не превращала бы ее в колониальный придаток или бесплатного донора. Не следует забывать уроков истории. Вряд ли Россия, интегрируясь, должна принимать на себя какие-либо разорительные обязательства, делать экономику служанкой политики, руководствоваться исключительно политической целесообразностью в ущерб благосостоянию своего народа. Следует также иметь в виду, что интеграция, очевидно, не столько повлечет за собой непосредственно быструю отдачу в виде всеобщего и немедленного процветания, сколько даст стратегические выгоды в перспективном плане, обеспечив ускорение модернизации, утверждение цивилизованных рыночных отношений и демократических норм жизни на постсоветском пространстве. Именно в таком перспективном аспекте следует, очевидно, оценивать значение договора о Союзе между Россией и Белоруссией, заключенного 2 апреля 1997 года. Заложенные в нем принципы взаимоотношений двух сторон, пути и средства их осуществления, последовательное наполнение соответствующими законодательными актами и исполнительными механизмами смогут, возможно, послужить моделью для будущего конфедеративного или федеративного объединения государств СНГ.

Какие бы препятствия объективного и субъективного свойства ни стояли на пути реинтеграции России и других стран СНГ, их вхождения в мировое сообщество цивилизованных наций, этот процесс носит поступательный и необратимый характер. Он совпадает с глобальной интеграционной тенденцией, определяющей содержание и направленность всемирной истории. Цель цивилизационного развития человечества И. Кант ви-

дел в установлении «совершенного гражданского объединения в человеческом роде»1.

Ни одна страна на пороге XXI века не может нормально существовать, отгородившись от всего мира. Принцип робинзонады в современной геополитической и экономической обстановке практически неосуществим, и любой национальный суверенитет носит достаточно условный характер. Государства, более интегрированные в мировую техногенную цивилизацию, получают дополнительные возможности для своего развития, обогащаются материальными и духовными достижениями других народов, становятся в авангард мирового общественного прогресса.

1 Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 1. С. 270.

Поэзия – дама неординарная, капризная, с характером, непредсказуемая и изменчивая. И любимая всеми, хотя каждым понимаемая и оцениваемая по-разному. Несомненной остается поэтическая суть: этот вид искусства при помощи определенного способа речевой организации передает мысли и чувства, событийную важность и философскую значимость. А стихотворная строка, метр, рифма усиливают поэтическое воздействие на творческую личность. В метафорическом значении поэзия – это изображение красоты и изящества при помощи поэтического языка, так как и прозаический текст, также может содержать элементы поэтики.
Нередко тематическая направленность стихотворений отображает суть реальной прозаической жизни человека, передает его настроение и мировосприятие. Оказывая брокерские услуги , находясь на рабочем месте в офисе, оформляя юридические документы, можно пытаться отразить суть и восприятие своей работы в стихах, которые, конечно, будут не лирического, а, скорее, философского звучания.

Доля

Работа – и дом. Снова дом – и работа...
И так уже сколько годков
В исканьях, в печалях, в трудах и в заботах,
Без нежных и ласковых слов.

Лишь изредка запахом терпким повеет,
Почудится лучший финал.
Но, только воскреснув, надежда истлеет.
И снова – привычный аврал.

Работа – и дом. Снова дом – и работа...
Не так, чтоб совсем не везло...
Но что-то ушло. Не исполнилось что-то.
Добро не осилило зло.

Реалии повседневной жизни таковы, что часто для поэтических тем выбираются далеко не поэтизированные образы, а то и вовсе стихи пишутся на темы профессиональной направленности. Век компьютеризации и нанотехнологий врывается все активнее в поэтический мир, диктует свои образы и символы. Мировой кризис, катастрофы и катаклизмы заставляют человека больше думать о материальных благах, о своей работе: о деятельности франчайзи , о службе в нотариальной компании или успешном ведении собственного бизнеса. Но поэтическая струнка, если она есть, так или иначе проснется в душе поэта и выплеснется на бумагу.

Профессий много в жизни нашей,
Не обозначен им предел.
А мне всего милей и краше
Библиотечный мой удел.

Такой вот, значит, выпал козырь.
Бог милость мне свою явил.
«Аптеку для души» он создал
И книги людям подарил.

В культуре современного времени поэзия уже не имеет того значения (лирики, пластики), какое у неё было в веке восемнадцатом или девятнадцатом. Сегодняшние авторы пишут другим языком, мыслят другими образами, по-иному воспринимают действительность. Стихотворными могут быть любые тексты и на медицинские, и на научные темы. И все-же это – не обыденная речь, а поэтическое творение, отражающее современные взгляды и современные события.

Просто?

Все в этой жизни как будто бы просто:
Просто ответы – и просто вопросы.
Что непонятно – спроси у людей.
Ночь – просто ночь. И день – просто день.

Просто – весна на дворе. Очень просто.
Просто комфортно, нисколько не жестко.
Планы, надежды и встреч ожидания...
Просто разлуки и просто свидания.

Очень удобно и очень приятно
Выглядеть добрым, красивым, опрятным...
Все слишком мило. Но тот прав, кто знает:
Полосы белой и черной бывают.

Просто все было – и просто ушло.
Солнце светило, но вскоре зашло.
Днем все казалось простым и понятным.
К ночи удача пошла на попятный.

Вовсе непросто, мучительно долго
Нужно искать в стоге сена иголку.
Вывод простой: не спеши обольщаться.
Все не так просто, как может казаться...

Допустим, что право вообще и международное право в частности - социально детерминированное явление. Известно, что современная система международного права основывается на Уставе ООН, поэтому для нас важно определить, какие общественные условия сопутствовали принятию этого документа.

Устав ООН был подписан в июне 1945 г.: Вторая мировая ещё не закончилась, но её итоги уже были налицо, и они, вероятно, должны были отразиться на содержании документа. Обратимся к тексту, уже первые слова преамбулы подтверждают нашу мысль: «Мы, народы объединённых наций, преисполненные решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе…». Иначе говоря, человечество устами учредителей ООН заявляет, что усвоило урок двух мировых войн и не допустит подобного в будущем. Для этого создана ООН, для этого написан Устав и это является основным назначением международного права.

Поскольку международное право в своей сущности является «правом мира» (по выражению Г.И. Тункина), следовательно, проблема обеспечения мира и безопасности одна из наиболее актуальных.

Положение преамбулы развито в п. 1 ст. 1 Устава ООН, где в качестве одной из целей организации названо поддержание международного мира и безопасности. Отметим, что «международный мир» следует понимать как состояние «без войны» (об этом говорится в процитированном выше фрагменте преамбулы), также в п. 1 ст. 1 используется термин «международная безопасность». Безопасность - состояние защищённости от потенциально и реально существующих угроз, или отсутствие таких угроз. Дабы ограничить понятие, оговоримся, что упомянутые «угрозы» действуют в отношении субъектов международного права, получаем: международная безопасность - состояние защищённости субъектов международного права от потенциально и реально существующих угроз, или отсутствие таких угроз.

С конца XIX до 1991 г. главной угрозой была возможность вооружённого столкновения противостоящих друг-другу военно-политических блоков, в конце 40-х гг. частью этой угрозы стала ядерная война и сопутствующая гибель цивилизации. Назови мы эту угрозу не «главной», а «единственной», картина не изменилась бы, т. к. все прочие на её фоне не были заметны. Поэтому возникает подозрение, что в те времена международное право было ориентировано на противодействие именно такой угрозе, и в таком виде оно формализовано в Уставе ООН и других нормативных актах. Итак, удалось ли избежать большой войны? - да, удалось. Велика ли в этом роль права? - мы считаем, что да, и сомневаемся, что доказать обратное возможно.

С ликвидацией мировой системы социализма опасность глобальной войны исчезла, но человечество столкнулось с новыми угрозами. Об этом много говорят и пишут, постараемся привести возможно более подробный перечень: региональные конфликты, международный терроризм, организованная преступность, распространение оружия массового поражения, глобальные финансово-экономические кризисы, экологические угрозы, наркоторговля, эпидемии Иваненко В.С., Колодкин А.Л., Кропачев Н.М. Мир, безопасность, международное право: взгляд в будущее: материалы международной научно-практической конференции // Правоведение, 2003. №5. С. 14, торговля людьми Т. Д"Алемберт. Там же. С. 20., неконтролируемое международным сообществом применение силы Капустин А.Я. Там же. С. 29.. Мы не берёмся оценивать реальность или значимость каждой из этих угроз и в дальнейшем постараемся приводить в качестве примеров наиболее очевидные случаи, например, вооружённые конфликты.

Итак, мы предположили зависимость формализованного права от социально-политических, исторических условий, сопутствующих принятию конкретного документа, указали на сущность современного международного права, оценили его эффективность в деле противодействия угрозам миру и безопасности в прошлом и перечислили наиболее заметные современные угрозы.

Наконец, возможно сформулировать цель и задачи нашего исследования. Основной вопрос, который мы ставим перед собой: сколь эффективно международное право, основанное на Уставе ООН, в деле поддержания международного мира и безопасности на современном этапе развития человечества? Чтобы ответить на него, во-первых, рассмотрим международную безопасность с точки зрения теории международного права, во-вторых, охарактеризуем важнейшие в контексте нашей темы нормативные акты, в-третьих, с точки зрения права постараемся взглянуть на некоторые вооружённые конфликты последнего десятилетия.

Наша тема ввиду её актуальности весьма популярна, подробно исследована и продолжает разрабатываться, причём не только и не столько юристами. В нашей работе мы использовали работы следующих учёных: Батршин Р.Р., Бирюков П.Н., Боуринг Б., Гайстлингер М., Глебов И.Н., Д"Алемберт Т., Иваненко В.С., Каламкарян Р.А., Калинин А.В., Капустин А.Я., Колодкин А.Л., Колосов Ю.М., Кропачев Н.М., Кузнецов В.И., Лазутин Л.А., Лухтерхандт О., Малинин С.А., Мутон Ж-Д., Решетов Ю.А., Тункин Г.И., Ушаков Н.А., Швайсфурт Т.

Нормативную базу исследования составили некоторые международные договоры, в т.ч. Устав ООН и акты Организации Объединённых наций. Подробнее нормативный аспект рассматривается в гл. 2.