Господь Иисус Христос вернулся в Галилею после Своего Крещения в водах Иордана. Со Спасителем были Его ученики. На третий день после возвращения Иисуса в маленьком городке – Кане Галилейской была свадьба. И по обычаю гостеприимства Иисус со Своей Пречистой Матерью и учениками был приглашен на этот брак.

Кана Галилейская находилась недалеко от города Назарета, где прошло детство Спасителя и где жила его Матерь. Всякое семейное торжество, а особенно брачный пир, придавало небольшому городку радостное оживление.

Брак на Востоке всегда был очень торжественным. Невесту выводили из дома в сумерки. С головы до ног ее окутывали широким развевающимся покрывалом, наряжали в лучшие одежды, осыпали цветами.

О прибытии к ее дому жениха возвещалось барабанным боем и флейтами, песнями и плясками. Горящие факелы придавали особую торжественность этому радостному событию. Невесту сопровождали девицы – ее подруги. А жених выходил ей навстречу со своими молодыми друзьями.

Брачный пир в богатых домах продолжался иногда до семи дней, в менее достаточных домах – один два дня. Но даже самые бедные семьи старались устроить брачный пир так, чтобы радушно угостить званных гостей.

Изобилие пищи и пития на свадьбе считалось главным признаком щедрого гостеприимства. Главную роль при этом играло вино. «Вино веселит сердце человека». По слову псалмопевца оно было первейшим символом радости и веселья.

Однако здесь, за праздничной трапезой новобрачных оказался недостаток вина. Семейство, в котором совершался брак, было, по-видимому, небогатым.

Этот случай мог омрачить брачное торжество, вызвать уныние и даже скорбь новобрачной четы. Недостаток вина мог означать для них не только позор, но и худое предзнаменование.

Это обстоятельство болью отозвалось в сердце Богоматери. И Господь Иисус Христос услышал первое ходатайство Своей Пречистой Матери за людей. Она тихо сказала Своему Божественному Сыну: «Вина нет у них». Этим указанием на имеющуюся нужду Пресвятая Дева просит Своего Сына и Господа оказать чудесную помощь этим простым людям и тем самым сохранить радость в их доме.

Иисус сказал Ей: «Что Мне и Тебе, Жено? Еще не пришел час Мой». Казалось, Спаситель на время отклонил Свое участие в этом деле. Но Материнское сердце подсказало Богоматери, что час явления Божественной силы Ее Сына настал.

Пришло Его время, ибо великий пророк Иоанн провозгласил Его на Иордане Мессией. Глас Бога Отца возвестил миру: «Это Сын Мой возлюбленный». А ученики, сопровождавшие Иисуса, называли Его Учителем и Господом. Теперь Ему предстояло совершить истинно доброе дело. Нужно было отвратить бесчестие от скромной четы. Матерь Его сказала служителям: «Что скажет Он вам, то сделайте». По обычаю очищения иудейского во всяком доме у входа стояли водоносы с чистой водой.

В доме, где происходило брачное торжество, стояло шесть таких каменных водоносов. Иисус повелел служителям наполнить их до верха. Затем Он сказал им почерпнуть этой свежей воды и отнести ее архитриклину - распорядителю брачного пира.

Тот отведал воды, сделавшейся вином, и подозвал к себе жениха. Не зная, откуда это вино, распорядитель заметил ему, что тот поступил необычно. «Всякий человек, - сказал он, - подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее. А ты хорошее вино сберег доселе». Тогда все узнали о свершившемся чуде. И грозившее новобрачной чете бесчестье превратилось для них в великое благословение. Христос принял участие брачном в пиршестве, и Своим благодатным присутствием освятил таинство брака.

Здесь, в Кане Галилейской Спаситель положил начало Своим чудесам и явил Славу Свою. И уверовали ученики Его.

Господь совершил первое чудо по ходатайству Пресвятой Богородицы. Как часто в дальнейшем, вплоть до наших дней, будет Она предстательствовать перед Своим Сыном и Господом за тех, кто имеет нужду в Его всесильной помощи. И как было в Кане Галилейской, так и сегодня, Господь наш Иисус Христос восполняет нужду каждого, о ком просит Его Пречистая Матерь.

«Глас радости и спасения в жилищах праведников: десница Господня творит силу!»

Веронезе.Брак в Кане Галилейской,1563г,Размер картины 660 х 990 см.

Сегодня рассмотрим самую большую картину Лувра.

О ХУДОЖНИКЕ

Паоло Веронезе (настоящее имя Паоло Кальяри) – уроженец Италии, яркий представитель эпохи позднего Возрождения. Художник родился в 1528 году в семье каменотеса в Вероне (отсюда и псевдоним). У Габриеле и Катерины он был пятым сыном.

К 25-ти годам Веронезе встал на ноги и занялся монументальной живописью. Он был мастером композиции и непревзойденным колористом. Известность к начинающему художнику пришла в 1553 году.

Его пригласили поработать над украшением Дворца дожей в Венеции. А после росписи плафонов в библиотеке Сан Марко определилась его судьба – с того момента и до конца своих дней Веронезе работал в жанре монументально-декоративной росписи.
В 1560 году в Риме Веронезе знакомится с произведениями Микеланджело и Рафаэля.

В 1566 году Паоло Веронезе женится на дочери своего дядюшки и учителя Антонио Бадиле. Он стал заботливым и любящим отцом для своих 4 детей. Кстати, одного из сыновей Паоло назвал в честь своего отца Габриеля.

Деятельность Веронезе в Венеции произвела необычайный фурор, он расписывал фрески, храмы, церкви, писал портреты. Практически весь период его творчества прошел именно в Венеции. Его произведения впечатляли, впечатляют и непременно будут впечатлять еще не одно поколение.

О КАРТИНЕ

Огромный холст "Брак в Кане", написанный между 1562 и 1563 годами для монастыря Сан Джордже Маджоре, построенного Палладио, стал первым опытом художника в этом жанре. В 1797 году холст был вывезен французскими войсками в Париж и ныне экспонируется в Лувре.

Уже для современников художника этот холст стал предметом восторженного поклонения. В нем все вызывало восхищение: его блистательная сценография, великолепие костюмов, безудержная фантазия, с какой Паоло преобразил евангельское событие, исключительное по богатству и разнообразию цветовое решение, замечательное декоративное единство композиции, которая вновь обрела первозданную красоту после законченной в 1992 году реставрации.

ЗАМЫСЕЛ И ОПИСАНИЕ

"Брак в Кане" - одно из первых монументальных изображений пиршеств, которыми впоследствии прославился Веронезе.Картину на этот сюжет заказала Веронезе община бенедиктинского монастыря Сан-Джорджо Маджоре в 1562.

Мастер трудился над ней больше года. В трапезной монастыря, для которой полотно создавалось, оно провисело до завоевания Италии Наполеоном. Чтобы было удобно транспортировать холст, французы разрезали его пополам, после чего сшили уже в Париже.

Темой картины является чудо, совершенное Христом на брачном пире в Кане Галилейской, где он превратил воду в вино.

«На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте. Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою.

И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, - а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, - тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его» (Ин 2:1–11)

Действо разворачивается на фоне величественных сооружений. Роскошный и обильный пир идет своим чередом. Среди богато одетых гостей и множества слуг, подающих все новые и новые кушанья, выделяется фигура Христа. Он сидит в центре стола.

Поза его спокойна и напоминает зрителю о другой евангельской трапезе, которой еще только предстоит свершиться, - о Тайной вечере. Впрочем, игра смыслов и подтекстов мало интересует Веронезе.

Куда больше он увлечен самим духом празднества, пышностью нарядов, яркими красками и живописными деталями. Воссоздавая атмосферу отнюдь не библейского, а современного ему венецианского пира, художник помещает среди пирующих и реальных персонажей.

Так, дама в голубом, что сидит слева, опершись локтем о стол, - Виктория Колонна. Ее муж, маркиз Альфонсо д "Альваро, изображен во главе стола в костюме жениха. Невеста и склонившийся к ней мужчина - супруга французского короля Франциска I и сам монарх соответственно.

В группе музыкантов Веронезе изобразил Тициана, Бассано, Тинторетто и самого себя.

При всем многообразии мотивов картина образует единое живописное композиционное целое. Многочисленные персонажи расположены по трем текущим друг над другом лентам или ярусам. Беспокойно шумное движение толпы замкнуто с краев картины колоннами, центр подчеркнут симметрично расположенной вокруг восседающего Христа группой.

Иисус помещён в центре, он председательствует за столом в окружении своих учеников. Справа от него – Дева. У обоих над головами нимбы, и это отличает их от толпы.

Очарование этой картины не в нравственной силе или драматической страстности характеров, а в сочетании непосредственной жизненности и гармонической облагороженности образов счастливо празднующих праздник жизни людей. Полон радостного кипения и колорит картины: свежий, звонкий, с яркими вспышками красного, от розово-сиреневого до винных, огненных и сочных темных тонов.

Невеста сослана на край стола, находится крайне далеко от Христа слева. Заметьте, как утонченность прически и дороговизна ее платья напоминают нам о роскоши Венеции, а не о Евангелии.

Смесь святого и светского – такова великая революция живописи Возрождения. Веронезе это удалось, как никому другому. Венецианские чиновники, князья, аристократы, гости в тюрбанах, служители окружают священные фигуры. Религиозные символы, вроде ягненка, почти тонут среди серебряной посуды и роскошных ювелирных изделий

Сюита красного выступает в сочетании с холодным блеском синих, зеленовато-голубых, а также более теплых с глухим бархатистым звучанием оливковых и коричнево-золотистых тонов. Все это объединяется общей серебристо-голубоватой атмосферой, окутывающей всю картину.

Особая роль в этом смысле принадлежит белому цвету, то голубоватому, то сиреневому, то розовато-серому в оттенках. От плотности цвета серебряных амфор и ломко упругих шелков, через льняные скатерти, к голубовато-пепельному цвету белых колонн, пушистости легких облаков, плывущих по влажному зелено-голубому небу лагуны, идет развитие этого цвета, постепенно растворяющегося в общей серебристой жемчужности освещения картины.

Шумное кипение толпы гостей, пирующих в нижних ярусах композиции, сменяется изящной грацией движений вырисовывающихся на фоне неба редких фигур верхнего яруса - верхнего балкона лоджии. Все завершается видением далеких причудливых, окутанных дымкой строений и мягко сияющих небес.

В 80-е годы художник стал утрачивать былые силы. В мечтах об отдыхе, в 1583 году, Веронезе приобретает имение, где поселяется с женой и детьми. А уже через 5 лет заболевает воспалением легких и умирает. Похоронен Паоло Веронезе в церкви Сан Себастьяно.Ему было 60лет.

В 2010 году организация, защищающая культурное наследие Венеции, обратилась к первой леди Франции Карле Бруни с просьбой оказать воздействие на Лувр. Венецианцы надеются, что музей вернет им картину, которую присвоил и вывез во Францию Наполеон Бонапарт.

Текст с иллюстрациями и фрагментами картины можно посмотреть здесь.
http://maxpark.com/community/6782/content/3714880

Рецензии

Да, спасибо. Правда, работы Веронезе именно в этой статье не приведены - вероятно, они где-то рядом.
Смотрю снимки и не могу избавиться от впечатления: Петербургский стиль. Нет, скорее царскосельско-петергофский.

Посмотрите виллу Эму. Там фрески уже совсем другого художника Дзеллотти,но оба используют стиль тромплёй- иллюзия в стиле 3Д. http://maxpark.com/community/6782/content/4798309
Хорошего вам просмотра.

Спасибо, я посмотрел всё это.
Веронезе всех рисует красивыми, даже тех, кто, согласно преданию, красивыми не должны были быть, например царицу Астинь. Вероятно, он был добрый человек.
А всего прекраснее - сама Венеция!

"Иль Реденторе".
А ведь я там был, давно, правда; поскольку это было не в июле, то добирался туда не по понтонному мосту, а, кажется, на вапоретто. Джудекку мы обошли капитально, это был мой каприз.
Интерьера "Иль Реденторе" я сейчас не помню; вероятно, сказалась некая усталость восприятия. Спасибо, напомнили, выглядит это великолепно. И сами фотографии хорошие.

Очевидно, Павел тоже отошел от иудейских стандартов и допустил отход от Закона Моисея, предписывающего жениться каждому мужчине. Но при этом оставаться безбрачным Павел рекомендует «по моему совету» (1 Кор. 7:40), т. е. не по образцу, который он мог бы увидеть в лице Господа Иисуса.

В четвертом Евангелии есть еще два места, имеющих непосредственное отношение к делу. Это брак в Кане Галилейской и помазание в Вифании – тоже своего рода «брак».

О свадьбе в Кане сообщается только в «иоанновском» материале, остальные евангелисты почему-то скрывают этот факт, несмотря на ошеломляющее чудо превращения воды в вино. И не просто чудо – а «начало знамениям», через которое Иисус «явил славу свою». Сам эпизод является, видимо, частью подлинного первоначального «слоя» четвертого Евангелия, будучи свидетельством непосредственно автора. Если верна гипотеза, что им была Магдалина, то хорошо объяснимо, почему только в её Евангелии сохранилось описание брака и чуда превращения воды в вино. Прочие евангелисты предпочли совсем не упомянуть об этом. И это очень странно, если событие было подлинным. Какие-то личные мотивы помешали им включить рассказ о браке в Кане в свои Евангелия. Тут может быть только одно правдоподобное объяснение: эта свадьба была как-то связана с Иисусом и вообще с женской тематикой, что и вызывало неприятие у церковной партии «антифеминистов». Самым логичным объяснением было бы предположение, что брак в Кане являлся свадьбой самого Иисуса с его невестой – Марией Магдалиной. Уже то, что в канонической версии не говорится, чьим был этот брак, наводит на размышления. Ведь ничто не мешало очевидцу назвать имя жениха (для четвертого Евангелия вообще характерны подробности с указанием имен действующих лиц и названий мест в разных эпизодах, причем там, где синоптики хранят о них молчание).

Фальсификация так и осталась бы незамеченной, если бы не одно «но»… То, как описывается брак, заставляет признать, что Иисус и его мать являлись принимающей стороной торжества, поскольку они оба отдают приказания и распоряжения слугам, чего в чужом доме на чужой свадьбе не могло быть, если бы они были обычными приглашенными гостями. Иисус распоряжается наполнить водой кувшины, а затем почерпнуть из них в кубок и отнести на пробу «архитриклину» (Ин. 2:8). Тот, испробовав вино, но не зная, откуда оно появилось, «зовет жениха», т. е. самого Иисуса, который приказал слугам отнести его распорядителю, и удивляется, почему он «хорошее вино сберег доселе».

Но по понятным причинам в последующие редакции были внесены определенные изменения, в результате которых Иисус и его мать превращаются в простых гостей брака, а имя Магдалины не упоминается вовсе (хотя, быть может, она сама предпочла о себе не говорить в данном случае открыто). Присутствие матери хорошо объясняется тем, что, во-первых, дом в Кане мог быть их семейным владением (у многих авторитетных библеистов Назарет как место жительства святой семьи вызывает обоснованный скепсис); ну и присутствие на свадьбе матери жениха, а также учеников как вероятных свидетелей (а их, насколько известно, выбирают из друзей, ср. Ин. 15:14, 3:29), тоже, соответственно, объяснимо. В других случаях мать уже не появляется вплоть до распятия, т. е. она присутствует в двух ключевых моментах жизни своего Сына, к которым следует прибавить также и третий (по синоптикам) – рождество.

Реконструкция Ин. 2:1-2 будет выглядеть примерно так:

«И была свадьба Иисуса в Кане Галилейской, и там была Его мать; позваны были на свадьбу и Его ученики».

Я не исключаю, что брак в Кане мог быть «закрытым» торжеством, только для посвященных, в котором участвовали ближайшие родственники семьи, домашние слуги и ученики Иисуса, но не было никаких посторонних гостей, а само событие широко не разглашалось. Это могло быть связано скорее всего с опасениями за судьбу тех, кто был особенно близок к человеку, которого готовили к служению «священного царя», и прежде всего это касалось его возлюбленной «невесты», которая, как мы убедимся, в мистерии мессианского посвящения играла ключевую роль. М. Старбёрд считает, что этот «брак хранился в глубокой тайне, чтобы защитить Иисуса, Марию и их (вероятных) потомков от преследования римлян» . Возможно, в этом заключалась причина, почему описание брака оказалось настолько закомуфлированным, что из него практически невозможно понять, кто именно был женихом и невестой, и почему о нем умолчали другие евангелисты.

Брак этот в то же время не был обычным, на нем получили своё воплощение древние «языческие» таинства. На браке в Кане Иисус повторил чудо Диониса, по мановению руки которого вода превращалась в крепкое вино . Дионис превращает воду в вино во время своего брака с Ариадной . То же знамение обращения крови в вино часто сопровождало и культ Диониса. Жрицы gerairai («почтенные»), во время праздника Анфестерий игравшие роль спутниц Диониса Менад, имели власть обращать воду в вино в день «открытия бочек», а старшую из них отдавали в жены «богу» в ритуале «священного брака». Вино, которое пили вакханки, признавалось кровью растерзанного Диониса. Считалось, что в Теосе на празднике в честь Диониса вода источника превращалась в вино, а в Элисе три чаши, оставленные с вечера пустыми в наглухо закрытой комнате, наутро оказывались полными вина . Напрашивается однозначная параллель между Дионисом и Ариадной с одной стороны, и Иисусом и Марией с другой. Следовательно, Магдалина для Иисуса была тем же, чем и Ариадна для Диониса. Прочие же женщины, сопровождавшие Спасителя, стало быть, символизировали вакханок/менад Диониса. Таким образом само по себе чудо превращения воды в вино служит доказательством того, что брак в Кане был браком Иисуса, представшим как бы в облике нового Диониса, в то время как Мария Магдалина играла роль новой Ариадны.

«Дионисийские» мотивы в Евангелиях проявляются в том, что Иисус приближал к себе блудниц и даже заявлял, что они наследуют Царство Божье раньше тех, кто строго соблюдал все заповеди (Мф. 21:31-32, Лк. 15:1); пил вино, называл себя «лозой», сравнивал царство Божье с «виноградником», а христиан с работниками в винограднике (Мф. 20:1-16), устроил триумфальное шествие на осле, как и Дионис, которому приветствующие его люди махали пальмовыми листьями, и т. д. Подражание Дионису видно и по его странствиям, и чудесам, и растерзанию титанами с последующим воскрешением. У античных греков вино считалось кровью Диониса. Точно также Иисус назвал вино своей кровью. Стало быть, евхаристия это дионисийское таинство. Известная цитата Климента Александрийского гласит: «Растерзание Диониса есть распятие Логоса» . Известны раннехристианские изображения Христа в катакомбах в облике Орфея (Вакха-Диониса) .

Другой след авторства и одновременно близких интимных отношений между Марией и Иисусом содержится в описании обряда помазания на вечере в Вифании. Здесь всё еще более занимательно, так как на этот раз ритуал продемонстрировал символику их сакрального брака, в котором они совершили мистерию, далеко выходящую за рамки иудаизма и своими корнями простирающуюся в глубокую архаику языческих культов Египта, Ханаана, Шумера и Индии. Иисус и Мария Магдалина посредством этого обряда воплощали собой архетипы божественных супругов в ближневосточных культах умирающих и воскресающих богов – как, например, шумерская пара богиня Инанна и её возлюбленный Думузи, египетские боги Исида и Осирис, или подобные им Шива и его Шакти индуистского пантеона. Смысл обряда заключался в создании парой сексуального союза с сакральной целью – чтобы посредством «священного секса» обрести познание мира и высших сфер, развить сверхспособности и достичь божественности и бессмертия. Данная практика имелась во всех развитых религиозных системах древности и существует до сих пор (например, известный «тантрический секс»). Помазание жениха-царя носило в них сексуальный характер и выполнялось царской «невестой», которая представляла собой народ. Она должна была соединиться с царем в брачной церемонии, которую и символизировало «помазание», и тем самым она провозглашала избранного царя божественным Помазанником. Но в иудаизме эта роль перешла к пророкам и священникам, что указывает на искажение древней традиции в семитском патриархальном обществе, где женщины занимали низкое бесправное положение. Таким образом помазание Иисуса происходило не по библейским стандартам, а это значит, что он не мог считаться еврейским Мессией, так как был помазан не по канонам иудейской религии, к тому же женщиной, которую иудеи расценивали как «падшую».

«Чистое нардовое масло» обычно привозилось из Индии, так как изготовлялось из цветка нард, родиной которого была Индия. Оно стоило годового заработка среднего рабочего, что указывает на то, что Мария обладала внушительным состоянием. И это помимо того, что она еще спонсировала движение. В Ин. 12:3 говорится, что она отирала своими волосами ноги Иисуса. Но по иудейским законам женщину с распущенными волосами позволялось видеть лишь мужу, а если она появлялась в таком виде на глазах у других мужчин, то это могло служить поводом для обвинений в распутстве и развода. Нет ничего удивительного в том, что она действительно могла быть принята за «грешницу» (Лк. 7:39), но именно в иудейской среде, т. е. посторонними наблюдателями, сообразно их маргинальным представлениям о благочестии и «богоугодности» жизни. Более того, в еврейской практике женщинам было запрещено проводить какие-либо священные религиозные обряды, в том числе даже молиться дома, читать Тору и носить филактерии . Повсюду следуя в качестве ученицы за Иисусом, Мария Магдалина вела жизнь «бродяжки», а это также было иудаизмом строго запрещаемо. По словам Филона Иудея «женщина не должна показываться на улицах, словно бродяжка, перед глазами других мужчин» . Таким же «бесстыдным» образом вели себя и другие женщины в общине Иисуса, покинув своих мужей, как это сделала, например, Иоанна, жена Хузы (Лк. 8:3). Всё это на благочестивого иудея могло производить лишь шокирующее впечатление. Иудаизм запрещал женщинам становиться ученицами у другого мужчины помимо своих мужей, а если муж не был раввином, то обучаться религии она вообще не могла никак.

Теологи от иудеохристианства почему-то никак не могут взять в толк, что такое поведение было открытым игнорированием иудейских законов, поощрением всего того, что входило с ними в противоречие, и одновременно являлось демонстрацией близких, скорее всего брачных отношений Иисуса и Марии. Ответ Иисуса ученикам, возмущенным неоправданной с их точки зрения тратой средств: «Нищих всегда имеете с собой, а меня не всегда» (12:8) сказан вопреки предписанию Моисеева Закона: «Ибо нищие всегда будут среди земли; потому я и повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному твоему и нищему твоему на земле твоей» (Втор. 15:11). Иисус считал себя важнее нищих и поэтому нарушение Торы не представляло для него никакой проблемы. По справедливому мнению Л. Пикнетт всё это свидетельствует о нееврейской национальности Иисуса и Марии, ибо они «оба ведут себя, как иностранцы в чужой земле» .

В данном случае уместно всё же говорить не о ритуальном сексе, а лишь о самой символике «священного брака» – реализации на вечере в Вифании основных элементов обряда, предваряющих погребение и возрождение. Помазание служило духовным знаком, приуготовлявшим к «священному браку» перед символической «смертью» божества, а сам союз с «богиней» должен был состояться уже после его «воскрешения» или «воцарения» в загробном мире – согласно мистериальной концепции архаического культа. Это полностью соответствует поздней церковной традиции, когда женщины, берущие на себя монашеские обеты и отказывающиеся от замужества, воспринимают себя в качестве «невест Христовых», стремящихся на брачный пир к своему «небесному Жениху» (ср. с притчей о десяти девах в Мф. 25:1-12). И это показывает, какого рода был брак Иисуса и Марии Магдалины. Он больше похож на ритуальный брак. Когда ей явился воскресший Христос, Мария бросилась к нему в объятия, что выглядит вполне естественно, если они были близки. Но он сказал: μή μου ἅπτου – букв. не обнимай меня, не прижимайся. Будучи еще в земной плоти, Иисус запрещает ей касаться себя, мотивируя это тем, что он еще не взошел к Отцу (Ин. 20:17). Потому что только там, на небе, мы достигнем истинного единения. Достижение сизигии (соединения мужского и женского начал) в гностицизме понималось как восстановление утраченной полноты (андрогинности). У гностиков Спаситель соединяется с заблудшей душой, ниспадшей в материю, для её избавления. Говоря языком гностиков, в ритуальном браке Иисуса и Магдалины последняя символизирует «падшую Софию», что, видимо, послужило впоследствии основой для создания мифа, будто она являлась «блудницей». Так утверждали те, кто не понимал духовной сути христианских таинств.

Гностики в половом акте видели союз с божественным началом, происходивший через церемонию «брачного чертога». В специально приготовленных для этого спальнях мужчина и женщина вступали между собой в физическую связь, не доходя, однако, до полного телесного соития. Заключенный союз символизировал единение с Божеством . Таинство брачного чертога, описанное в Евангелии от Филиппа , ученые считают литургическим действом, которое практиковали гностики . Это впоследствии послужило соблазном для посторонних наблюдателей и спровоцировало клеветнические обвинения гностиков в плотском невоздержании, оргиях, свальном грехе и причащении спермой (как «телом Христовым») и менструальной кровью . Но ритуалы гностиков всего лишь своеобразно воспроизводили Вифанское помазание. Они понимали его скрытое эзотерическое значение, в отличие от профанов. Неудивительно, что практиковавшие такие религиозные сексуальные ритуалы гностики «карпократиане» по мнению Пикнетт могли унаследовать эту доктрину в качестве «тайного учения Марии Магдалины, Марфы и Саломии» .

Мария как жрица делает Иисуса Христом и Царем именно в Вифании, помазывая его специальным елеем в преддверии страдания и погребения, что может служить косвенным указанием на её отношение к египетскому культу Исиды и Осириса, в котором совершались аналогичные ритуалы. Параллелей с иудаизмом здесь нет и не может быть. Как жрица Исиды она даже могла изображать саму Исиду, как это происходило в ежегодных египетских мистериях, проводимых в память о воскрешении Осириса. Это видно по тому, что в Ин. 20:13-15 она почти дословно повторяет плач и стенание Исиды об убитом Осирисе: «Они взяли его! Они спрятали его от глаз моих! Молю, скажите мне, где лежит его тело?» Точно также Мария сетует ангелам и «садовнику» на то, что тело Господа украдено и она не знает, «где его положили». Занимательно при этом, что жрецы Осириса, которые олицетворяли его самого, иногда именовались «садовниками» . В гностических текстах Иисус называет Марию «Всё», а также «женщиной, которая знает всё» . Египетская богиня любви Исида также известна по египетским надписям под именем «Та, которая есть Всё» .

Христианское предание приписывает Марии Магдалине путешествие в Рим и аудиенцию у императора Тиберия. Она дарит ему яйцо, которое на его глазах покраснело. Как известно, яйцо у древних египтян посвящалось Исиде, поэтому жрецы никогда не употребляли их в пищу . Крашеные яйца находят в древнейших египетских захоронениях . То, что в современной церковной практике называется «куличами», приносилось на алтарь Исиды как символ фаллоса Осириса, после обретения которого он «воскресает», а разукрашенные во все цвета радуги яйца при этом раздавались народу . Во время праздника весны египтяне ими обменивались и подвешивали как священные символы возрождения в храмах . Птица Бенну (Феникс), которая олицетворяла душу Осириса, изображалась сидящей на камне конической яйцеобразной формы. Он устанавливался на вершинах пирамид и имел значение оплодотворяемого мирового яйца . Чтобы окончательно убедиться в египетских корнях такой обрядности, следует вспомнить и про творожную «пасху», по форме напоминающую египетские пирамиды. Иероглифическое имя Исиды включает в себя символ яйца, подразумевая материнскую роль Исиды, материнство и плодородие . Нередко Солнце на египетских фресках изображалось в виде красного яйца (овальной формы). Случайна ли связь Марии Магдалины с символом яйца и, соответственно, с египетскими мистериями в свете гипотезы о том, что она сама являлась жрицей Исиды? Это исключено, это явно не совпадение. Такую «случайность» просто трудно представить ввиду всех приведенных поразительных фактов, указывающих на такую связь.

Некоторые экзегеты не склонны отождествлять Марию, сестру Лазаря и Марфы, с Марией Магдалиной. Другие пускаются в еще большие заблуждения, полагая, что евангелисты сообщают даже о трех помазаниях (Ориген, Феофилакт), исходя из соображений мнимой достоверности и непогрешимости всех Евангелий, в которых, по их воззрению, не может быть противоречий и ошибок. Однако описание события представляет собой два или три разных варианта одного и того же священного таинства, поэтому они между собой не совпадают, прежде всего – по месту действия, но и по характеристике главной героини тоже. Однако, всё же речь в них идет об одной и той же женщине, как мы убедимся. В Ин Марфа и Мария появляются внезапно, но создается впечатление, что тесные отношения между Иисусом и этими женщинами уже существовали ранее, до его прихода в Вифанию. В двух из трех описаний помазание в Вифании связано с приготовлением к погребению (Мк.14:8=Мф.26:12 и Ин. 12:7). Но именно такое погребальное помазание собирается совершить Мария Магдалина, придя утром в воскресенье к гробнице. В Ин. 12:7 есть слова, которые с несомненностью указывают, что Мария Магдалина была той самой Марией, которая помазала Христа и она же принесла благовония на заре следующего за субботой дня, чтобы совершить погребальный ритуал. Когда Иуда и другие ученики стали негодовать по поводу траты столь драгоценного масла, Иисус возразил им: «Оставьте её, чтобы (ἵνα) на день Моего погребения она сберегла его». Имя Магдалины не всегда упоминается в эпизодах с её участием. Например, в Ин. 20:11 и 20:16 она названа просто Марией, как и в Ин. 12:3. В новозаветных текстах везде, где речь идет о женщинах по имени Мария, но отличных от Магдалины, дается дополнительное пояснение – «иная Мария», «Мария такая-то» или «Мария, мать того-то или тех-то» и т. д. Следовательно, в том случае, если упомянуто имя Марии без какой-либо дополнительной атрибуции, то это значит речь идет о ἡ Μαριὰμ – «той самой Марии», что имеет место в Ин. 12:3 .

Впервые Магдалину с сестрой Марфы и Лазаря отождествил Ипполит Римский в своих комментариях на Песнь Песней, сравнивая её с возлюбленной «сестрой-невестой» из этой книги , а вслед за ним и многие западные отцы церкви – Тертуллиан, Амвросий, Иероним, Августин, папа Григорий, Рабан Мавр и др. Однако, в восточной православной церкви, начиная с Иоанна Златоуста, получила распространение другая традиция, ошибочная – что это были разные женщины . В своем календаре восточная церковь отмечает дни этих женщин отдельно . Впрочем, такая позиция была аргументирована лишь на почве непонимания и неадекватной оценки имеющихся в Евангелиях разночтений и несоответствий и не учитывала тех свидетельств, которые противоречат ей.

В данном случае мне могут возразить, что Мария ранее, в непосредственно связанной с повествованием о вечери в Вифании главе 11:1 и сл. названа сестрой Марфы, но нигде не называется Магдалиной. Однако, я считаю, что вся гл. 11, в которой описано воскрешение Лазаря, является вставной в первоначальный текст Евангелия, в котором данный эпизод по всей видимости отсутствовал, а личность Лазаря – вымышленной (см. ниже главу «Воскрешение Лазаря»). Создается впечатление, что интерполятор действительно преследовал цель отделить Марию Магдалину от Марии, сестры Марфы, проживавшей в Вифании. Отсюда и возникли церковные объяснения, согласно которым это были два разных лица. Однако западные отцы церкви, надо отдать им должное, были всё-таки более внимательны при комментариях и отождествляли Марию, сестру Марфы, с Марией Магдалиной на основании того, что она «сберегла» то же самое миро, которое употребила в Вифании, для погребения. Поэтому и пришла на гробницу, неся это благовоние.

Выйдя из пустыни и не имея, как уже сказано, никакой известности, Иисус между тем быстро нашел двух учеников, ставших его верными последователями и первыми апостолами. Можно сказать, что они как бы достались ему от Иоанна Крестителя, поскольку именно он повелел Андрею и Симону следовать за Христом. Иисус, судя по некоторым деталям, излагаемым евангелистом Матфеем, ничего не знал о таком повелении, но вышло так, что, проходя по берегу Галилейского озера, по тропинке, огибающей мыс Гаттин и выходящей затем на дорогу к Капернауму, он заметил двух рыбаков. Что-то подсказало ему остановиться, чтобы посмотреть, как они вытягивают в лодку тяжелую сеть с бьющейся в ней рыбой. Оказалось, то были два брата - Андрей и Симон. Он их не знал, но им-то, со слов Иоанна Крестителя, было хорошо известно, что подошедший к ним странник и есть тот самый Иисус, за которым и надлежало им следовать. Внутренне братья были подготовлены к такому служению. Этим и объясняется, почему на слова Христа:

«…идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Матф. 4: 19) - они тотчас встали, оставили свои сети и последовали за ним.

Поскольку Андрей оказался первым, к кому обратился Христос, глядя, как они вытаскивают сети, то с тех пор он вошел в историю христианства под именем Андрея Первозванного.

Иисус Христос и рыбаки

Следуя дальше по берегу озера и уже приближаясь к Капернауму, они встретили еще двух братьев - Иакова и Иоанна, которые тоже - вместе со своим отцом Зеведеем - тащили сеть. И эти братья, оставив отца, ушли вместе с Иисусом, Андреем и Симоном. Так их стало пятеро.

Они стали путешествовать по Галилее, всюду проповедуя то, что слышали от Иоанна, но Иисус каждый раз в своих проповедях развивал Иоанновы слова применительно к каждому отдельному случаю, местности или событию. Его проповеди, имея общий смысл, всегда отталкивались от конкретного случая, что, по-видимому, вместе с заразительностью речи придавало им большую убедительность, особенно в глазах простого люда, не всегда разбиравшегося в сложных речесплетениях фарисеев, затейливо и отвлеченно толковавших Моисеевы наставления в своих синагогах.

Иисус и его ученики не пренебрегали синагогами, хотя чаще всего предпочитали собирать вокруг себя слушателей на свежем воздухе - на площадях, улицах и даже на базарах. Его апостолы - Андрей, Симон, Иаков и Иоанн - были, скорее всего, людьми малограмотными, простыми рыбаками; по-настоящему образованным среди них был лишь Иисус, но и его образованность, по-видимому, нельзя преувеличивать, помня, что он вышел из захолустного Назарета, не славившегося ни культурой, ни ученостью. Своего образования Иисус достиг собственным самостоятельным трудом: недаром двенадцатилетним мальчиком он, как мы помним, удивил иерусалимских раввинов званием священных текстов. Хорошо зная Писание, он, следовательно, обладал и необходимым культурно-историческим и философским багажом. Мы неоднократно увидим, знакомясь с дальнейшей жизнью Христа, что он постоянно использовал Ветхий завет, но брал из него, главным образом, общечеловеческое содержание. Его революционная роль состояла именно в том, что он вышел за ограниченные и жестокие пределы Моисеевых законов, став на защиту человечности в человеке, а среди всех сословий предпочтя наибеднейшее.

Слава Иисуса и его учеников множилась. Судя по евангелиям, люди шли к нему не только послушать проповедь, предрекавшую будущее равенство людей, воздаяние бедным и т. д., но и за исцелением от болезней.

Иисус Христос с учениками в Галилее

«И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их.

(Матф. 4: 24-25).

И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия (Десятиградие - страна к востоку от Иордана, включавшая в себя десять городов: Дамаск, Филадельфию, Рафапу, Скифополь, Гадару, Иппон, Дион, Пеллу, Геласу и Канафу. Это был союз свободных эллинистических городов, прекративших свое существование в начале II века н. э., когда некоторые из них отошли к Аравии.), и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана»

Увеличивалось и число учеников Иисуса. Сначала появился Филипп, который привел за собой Нафанаила. Интересно, что Нафанаил не сразу поверил Филиппу - ему казалось, что пророка из Назарета, города, пользовавшегося нехорошей славой, просто не может быть.

В один из дней пришли они в Кану, маленький городок в полутора часах ходьбы от Назарета. Иисус знал, что его мать находилась уже там, будучи приглашенной на свадьбу. Возможно, впрочем, что Иисус с учениками побывали сначала в Назарете и приглашение получила не только его мать, но и он сам со своими учениками. Но они пришли в Кану намного позже матери, когда свадьба, обычно продолжавшаяся, по еврейским обычаям, семь дней, уже давно перешла свой зенит. Этим, конечно, и объясняются первые же слова Марии, обращенные к Иисусу: «Вина нет у них».

Иисус на эти слова ответил загадочно: «Еще не пришел час Мой».

По-видимому, мать Иисуса, а скорее всего, и все остальные гости были уже наслышаны о его чудесах и проповедях.

Странные слова Иисуса, судя по тексту евангелиста Иоанна, никого не удивили - они, скорее, вызвали любопытство.

«Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте.

Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры (Мера - 4 ведра. В шести сосудах-водоносах, стоявших во дворе, находилось до 60 ведер воды.).

Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха.

И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли.

Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, - а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, - тогда распорядитель зовет жениха.

И говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе.

Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его» (Иоан. 2:5-11).

Эпизод в Кане Галилейской много раз комментировался и библеистами и, в особенности, богословами. Ведь в нем есть, по крайней мере, два знаменательных момента. Читатели не могли, например, не заметить, с какой видимой неохотой собирается Христос совершить свое чудо по превращению воды в вино. Обратим снова внимание на начало этой небольшой сценки. Мать говорит Иисусу: «Вина у них нет». А Иисус ей отвечает: «Что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой». По-видимому, Мария уже слышала, что знаменитый Иоанн Креститель предрекал ее сыну будущность чудотворца. Но Иисус явно не хочет свершать именно чудес: он даже обращается к ней полуофициально, полуторжественно, но отчасти - в данной ситуации - и отчужденно: «жено», что значит «жена», или «женщина». Христос всегда требовал от своих учеников и от слушателей веры самой по себе, без всяких видимых и, так сказать, материальных и грубых ее доказательств. Он предпочитал доказывать свою силу, главным образом, исцелением больных и страждущих: слепых, хромых, бесноватых. И всегда избегал чуда как такового, возможно видя в подобных действиях что-то от фокуса или шарлатанства, то есть рассчитанного на чисто внешний успех. И все же, как видим, хотя и с неохотой, но он совершил чудо с превращением воды, явно пойдя здесь на уступку небогатым хозяевам дома, чувствовавшим неловкость из-за нехватки вина, так как они явно не рассчитывали на приход сына Марии, приведшего с собой несколько учеников.

Рассказ евангелистов о браке в Кане Галилейской интересен также и другим мотивом, прошедшим через все четыре жизнеописания Христа. Дело в том, что Иисус, как мы увидели в этой сценке, не чужд обычным земным радостям. Он не гнушается превратить воду в вино, чтобы пиршественное застолье в небогатой семье, куда он попал, могло завершиться так же празднично, каким оно было вначале, когда вина было еще вдоволь и все гости были довольны.

Эта сторона личности Христа обычно не подчеркивалась, но она, несомненно, отразилась в христианстве, считающем самую жизнь священным даром небес. Даже мрачное и аскетичное средневековье не могло до конца истребить этой празднично-торжествующей ноты прославления жизни и всего сущего на земле: вспомним хотя бы Франциска Ассизского, стоящего в самом начале темных средневековых столетий, - его радостная жаворонковая песнь, преодолев весь ужас инквизиции и духовного террора, невредимой дошла до праздничного и жизнелюбивого Возрождения.

Призвание апостолов

Просвещенный видением Духа, сошедшего и пребывавшего на Иисусе во время крещения Его, и, таким образом, осененный величайшей, неприступной тайной Богоявления во Святой Троице, Иоанн Креститель был первым из людей, постигших Божество Иисуса, о чем и свидетельствовал он людям, когда однажды, крестя народ, увидел он идущего к нему Иисуса и сказал: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира. Сей есть, о Котором я сказал: за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня. Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем. Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий.

На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом. Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, - что значит: учитель, - где живешь? Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живет; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа. Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос; и привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты - Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр)» (Ин. 1, 29–42).

На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною. Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром. Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри.

Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства. Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя.

Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев. Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: Я видел тебя под смоковницею; увидишь больше сего. И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому». (Ин. 1, 43–51)

Чудо в Кане Галилейской: претворение воды в вино

Вскоре после того прибыл Иисус Христос в Кану Галилейскую, куда Он и Его Мать званы были на брак. Были званы и ученики Его. Здесь совершил Он первое чудо, по которому ученики Его и родственники могли впервые получить удостоверение в Его Божественном посланничестве. Здесь также ясно обнаружилась несомненная вера Божией Матери в Божественное всемогущество Ее Сына. Брак, удостоенный присутствия Господа Иисуса Христа и Пречистой Девы Богоматери, по-видимому, был в доме небогатом, так как среди пиршества оказался недостаток в вине. Человеколюбивая Богоматерь не оставила без внимания этого обстоятельства. Она обратилась к Своему Сыну и сказала: «Вина нет у них».

Вот первый опыт ходатайства Ее к Спасителю за неимущих и огорченных. «Могут они опечалиться в день радости, но Ты, Человеколюбец Всесильный, помоги им, утешь их», - как бы выражалось в Ее заявлении о недостатке вина у них.

Иисус же, называя Ее почтительным в те времена именем «Жено», говорит Ей: «Что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой». По замечанию святого Златоуста, Иисус Христос дал понять этими словами, не нарушая должного повиновения к Своей Матери, что в деле посланничества Его в мир управляет им Отец Небесный, Которого волю пришел Он сотворить, и что проявления Его Божественного достоинства имеют другую, высшую цель, а не сверхъестественное облегчение нужд плотского родства Своего. Но Богоматерь не ослабевает в уповании на милосердие Сына; несомненно уверенная в исполнении Своей просьбы, Она прямо обращается к служителям, говоря им: «Что скажет Он вам, то сделайте».

«Было же тут шесть каменных водоносов, стоящих по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им (служителям): наполните сосуды водою. И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, - а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, - тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его». (Ин. 2, 2–11)

Первое чудо, которое совершил Христос по просьбе и по вере Матери Своей, было как бы освящение Им семейного союза; впоследствии (на Тайной Вечери) совершением другого чуда Он как бы освятил духовный союз: положил основание Церкви, то есть единению в ней верующих в союз с Главою ее при посредстве избранных руководителей, которые будут облечены властью «уловлять души», чтобы приводить их в Царство вечной Любви.