Есть ли идея переселения душ в буддизме?

Религии различны. Индус гордится духовной силой. Но то, что он зовет духовным, совсем не совпадает с тем, что мы зовем праведным. Это значит скорее «не относящийся к плоти» или «властвующий над материей», словом – относится не к нравственности, а к естеству, к господству над стихиями. Ну, а мы – не такие, даже если мы не лучше, а намного хуже.

Г. К. Честертон

Теософия рекламирует себя в качестве синтеза всех религий и даже более – в качестве сокровенного содержания, которое уже наличествует во всех религиях. На деле же она равно безапелляционно насилует вероучительные основы всех религий. Как теософия расправляется с христианством – мы еще увидим. Пока же посмотрим, насколько корректно утилизуется ею индийский религиозный материал.

Центральная идея теософии – реинкарнация. И чем настойчивее пропагандируется эта идея в современном западном и российском оккультизме, тем яснее надо представлять себе, что реинкарнационный миф теософов имеет весьма мало обшего с философской идеей реинкарнации, как она известна в религиях Индии.

Для сопоставления удобнее всего избрать буддизм – именно потому, что теософия выдает себя за «эзотерический буддизм».

Между буддизмом историческим и теософско-эзотерическим два основных различия:

Во-первых, буддизм не знает никакого «переселения душ». Европейские приверженцы теософии склонны считать, что их личность, их «душа» сможет жить вновь в другой телесной оболочке. Однако буддизм убежден в том, что никакой «личности» не существует, есть лишь иллюзия «души». Новую жизнь обретает не моя личность, а те элементы, из которых складывается моя жизнь (как телесная, так и психическая). Европейская популярная кармическая идеология убеждена, что душа может сменить свое тело и психическое наполнение своей жизни на новые – так, как меняют ветхую одежду. Буддийская философия полагает, что все будет наоборот: действия, произведенные моим сознанием, породят некие последствия и эти последствия будут создавать новые. Мое «Я» как раз умрет и умрет безвозвратно. Последствия же моей жизни будут сказываться вечно .

Во-вторых, колесо реинкарнаций буддизму, как и всем индийским религиям, кажется проклятием, кошмаром, для избавления от которого каждая из них предлагает свой рецепт. Если подойти к москвичу и сказать ему: «я точно знаю, что ты еще несколько раз будешь жить на земле в грядущих веках», – он, если поверит вашему сообщению, чрезвычайно ему обрадуется. Но если вы подойдете с тем же обещанием к жителю Бомбея, в ответ вы услышите горестное: «за что?».

Теперь надо сказать подробнее о том, как же понимается реинкарнация в восточной философии.

В отличие от теософии, буддизм не ставит вопрос об истоках мира, человека и о первичных истоках страдания. Страдания происходят от неисполнения желаний, неисполнение желаний происходит из самой природы желаний. Погасить страдание – значит погасить желание. Желание возникает от убеждения в реальности желаемого предмета. Откажись от представления о реальности вожделенного, пойми, что нет ни желаемого, ни желающего – и ты окажешься выше любого страдания… Соответственно, буддизм радикально прагматичен в своей философии: достаточно знать, какими своими действиями человек способен поддержать желания сердца, разума или плоти, а какими – погасить их.

В мире страданий человек удерживается действием кармы. Но карма сама живет человеческими действиями. Любое человеческое действие (не важно, доброе оно или плохое) поддерживает существование кармы. Все, что сделано, имеет свои следствия, продолжается в мире. Из мира надо уйти. Значит – надо воздержаться от действий. К действиям человека склоняют желания. Желания рождаются от неправильных мыслей, представлений о мире и о себе самом. Чтобы правильно мыслить, надо научиться правильно владеть словами.

И прежде всего надо понять, что слова пусты. Любое слово фиктивно, потому что оно выражает некоторую целостность, а именно целостности и нет в проявленном бытии. Чтобы понять иллюзорность всего сущего, надо научиться правильным медитациям. То, что предлагает буддизм, до некоторой степени является обычной философской работой. Это работа по разрешению классической диалектической проблемы соотношения частей и целого.

Каждый предмет состоит из частей. Например, табуретка. Мы берем ее в руки и начинаем изучать. Мы видим, что она состоит из сиденья и четырех ножек. Сиденье является ли табуреткой? – Нет. Можно ли назвать табуреткой каждую из ножек? – Тоже нет. А клей, которым они склеены? – Тоже нет. Получается, что табуретка не содержится ни в одной из частей. Как же части, в каждой из которых нет табуретки, могут составить табуретку? Естественно прийти к выводу, что целое несводимо к частям, то есть целое трансцендентно по отношению к частям. Но эту трансцендентность можно понимать двояко: негативно и позитивно.

Европейская мысль, начиная с Парменида и Платона, понимала эту трансцендентность позитивно: именно целое существует в наиболее полном смысле этого слова, тогда как любые части онтологически вторичны по отношению к целостности (идее). Европейский идеализм из постановки проблемы соотношения целого и части делал скорее вывод о том, что в подлинном смысле есть только целостность, и что частей не существует.

Напротив, буддизм из тех же посылок сделал обратный вывод. Если целое не присутствует в частях – значит, его просто нет: «Велико блаженство осознать, что в Колесе Учения нет никакой основы для учения о „душе“ .

Аналогично из наличия становления (в ходе которого каждая из составных частей меняется, и все же целое остается самим собой) грек делает вывод, что для становления необходимо становящееся, что становление невозможно без того, что остается неизменным, что превышает всякое движение. Для буддиста – «нет постоянства в становлении и нет вечности в обусловленных вещах. Скандхи всплывают на поверхность и затем исчезают неизвестно куда. Я знаю теперь, что это – разум, волнующий пустоту. Я ничего больше не делаю для дальнейшего становления, свободен я от объектов чувств. Все мои недостатки угасли» (Терагата, 121-122) .

Вот ход классической буддистской медитации, имеющей целью самопознание человека:

Проводя Размышление о 32 частях тела, надо своим мысленным взором рассмотреть себя всего. При этом выясняется, что человек многосоставен. Каждая из этих частей сама по себе не только не является человеком, но и довольно-таки неприятна. Соответственно, и целое (которого, как оказалось, и нет) не должно вызвать никакой симпатии (влечения). «От подошвы ступни – вверх, от макушки головы – вниз, в этом остове, кругом обтянутом кожей, имеющем около шести футов в длину, невозможно обнаружить, каким бы тщательным ни был поиск, ни малейшего следа того, что было бы действительно чистым, как чисты, например, жемчужины. Все, что в нем можно обнаружить, принадлежит к разряду разного вида нечистот, к которым можно отнести волосы на голове, волосы на теле и т. д., и которые вызывают сильное отвращение своей зловонностью и омерзительностью. Некоторым людям достаточно простого повторения, чтобы достигнуть объекта медитации. Это произошло, например, с двумя древними мудрейшими, которым объект медитации дал Махадева, мудрец, живший в Малайе. Когда они попросили его помочь им в выборе объекта медитации, он дал им Пали-текст о 32 частях тела, предложив им повторять его именно в таком виде в течение 4 месяцев. Тот, кто повторяет по памяти эту формулу, должен расположить отдельные части тела в группы из 5 или 6 предметов и повторять слова каждой группы, сначала двигаясь вперед, потом в обратном направлении: волосы на голове, волосы на теле, ногти, зубы, кожа; мускулы, сухожилия, кости, костный мозг, почки; сердце, печень, серозные оболочки, селезенка, легкие; кишки, брыжейка, желудок, экскременты, мозг; желчь, пищеварительные соки, гной, кровь, сало, жир; слезы, пот, слюна, сопли, суставная жидкость, урина. Таким образом следует повторять эти слова по памяти сотни раз. В результате словесного повтора различные составные части тела становятся отчетливо созерцаемыми, они выступают перед медитирующим подобно ряду пальцев руки или как ряд кольев забора» .

При этом надо не просто воображать себе эти части, напротив, зрительный образ должен уйти и остаться лишь чувство отвращения . «В качестве иллюстрации можно привести такой пример: люди, которые испытывали недостаток воды, нашли в лесу источник. Они установили возле него некий знак, например, пальмовый лист, чтобы с помощью этого знака еще раз найти путь к месту купания и питья. Но, когда после неоднократных приходов и уходов, путь стал им ясен, они уже более не нуждались в знаке и просто приходили сюда в любое время, как обычно, умываться и пить. Так и начинающий, когда он сосредотачивает внимание на волосах на теле и т. д. как на представлениях, для него становится ясным (при правильном ходе медитации), что они на самом деле отвратительны. Позднее, однако, он должен превысить уровень представления „волосы на теле и т. д.“ и установить разум именно на их отвратительности». Этому может способствовать, например, такое упражнение: «Подобно грибам, появляющимся на навозной куче, волосы вырастают на куче из 31 части. И так как они растут в нечистом месте, они весьма отвратительны, подобно овощам, растущим на кладбищах или на навозных кучах, или подобно лилиям, которые растут в сточных канавах. Их отвратительность в данном случае связана с их месторасположением» (Конзе, с. 66).

«Результат: если он направляет внимание во вне (на тела других существ), то люди, животные, и т. д., проходящие неподалеку, утрачивают для него вид живых существ, все их части тела становятся видимыми для него, и они предстают пред ним просто в виде многочисленных груд частей» (Конзе, с. 67).

Некоторые буддистские подвижники до того приобрели навык в превращении соблазнительного в претящее, что и в живом существе им постоянно чудился мертвец. Типичный ответ в этом смысле дан монахом Махатиссой мужу одной красавицы на вопрос – «не встречал ли он такой-то женщины на пути». «Мужчину ль, женщину ль я встретил на пути – не знаю. Одно могу тебе сказать: скелет здесь точно встретился со мною». Оказывается, женщина, проходя мимо отшельника, улыбнулась ему. «Он же, введя в поле зрения ее зубы (кости), овладел понятием отвратительного (нечистоты) и вследствие этого достиг архатства» .

В буддистской литературе приводится и обратный случай: женщина-подвижница уговаривает молодого человека не испытывать к ней влечения. Сюжет преодоления юной монахиней искушения, конечно, интерконфессионален. Специфичны лишь мотивы и аргументы, которыми адепт защищает свой аскетический выбор. Из специфичности средств защиты веры, в свою очередь, видно и своеобразие самой веры. Итак, два рассказа, описывающих одну и ту же ситуацию.

В классической книге православной аскетики описывается некий инок, пытающийся соблазнить приютившую его хозяйку. Та уклоняется, ссылаясь на месячные. Увидев же, что инок успокоился, женщина говорит ему: «Вот видишь, если бы, послушавшись, я отдалась тебе, мы теперь сидели бы уже врозь, совершив грех » . Оказывается, грех не соединяет. Блуд разрушает единство людей. Блуда надо бегать как действия, смертоносного для любви…

А теперь аргументация женщины-буддистки: «Соблазняй другую, а знающую тебе завлечь не удастся! Я всегда спокойна, что ни случиться. Знаю: составленное из частей – дурно, и ни к чему мыслью не прилепляюсь. Я видела, помню, деревянную куклу, размалеванную пестро и ярко. Когда ее подергивали за нитки, она танцевала так забавно! Но попробуй вынуть из нее колья, развязать и выбросить все нитки, и она разлетится на кусочки! Что в ней тогда может пленить сердце? Таково же, по мне, и это тело. Ведь оно не живет без частей отдельных. А раз оно не живет без частей отдельных, что во мне, скажи, может пленить сердце? То, что кажется глазом, – лишь комочек, свалянный из слизи и выделений, темный в середине пузырь со слезами, с шаром, катающимся в дупле, схожий!» (Тхеригата. 368-369) .

Такого рода аргументы способны убить не только нечистую любовь, но и всякое доброе отношение к человеку вообще… Эту аргументацию еще можно было бы понять и принять, если бы за указанием на нечистоту тела следовал призыв «полюби же душу!». Но буддистская аналитика, разобрав по частям тело, столь же скрупулезно вычищает и иллюзию о существовании души. В ней также нет ничего, кроме сцепления частей и частиц. «Человек невежественный думает: „Я иду вперед“. Но свободный от заблуждения скажет: „Если в разуме возникает идея „я иду вперед“, то тотчас же вместе с идеей появляется нервный импульс, источником которого является разум, и вызывает телесную реакцию“. Таким образом, то, что эта куча костей, благовоспитанно именуемая „телом“, движется вперед, является результатом распространения нервного импульса, вызванного разумом. Кто здесь тот, кто идет? К кому имеет отношение это хождение? В конечном счете – это ходьба имперсональных физических элементов, и то же самое относится к стоянию, сидению, укладыванию» (Конзе, с. 42).

Итак, для погашения потока жизни, действия и причин «требуется интенсивное самоотрицание» (Конзе, с. 13). Нет ничего – «есть только скандхи, которые остаются на непродолжительное время, и нет ничего кроме них. Исчезновение скандх называют смертью. Бдительный взгляд гасит их. Так гаснет блеск бриллианта, когда стесывают его грани» (Конзе, с. 116). Александра Давид-Ноэль, начавшая свой путь с теософии, но затем все же научившаяся понимать собственный язык буддистской мысли, пишет, что именно «здесь мы вплотную подошли к сущности тибетского мистицизма, величайший принцип которого гласит: не надо ничего „создавать“, надо „уничтожать созданное“. Я уже упоминала, что созерцатели среди лам сравнивают духовный тренинг с процессом очищения или прополки» .

Считать, что существует некая целостность, привычно называемая «я», и желать ей продолжения существования – это значит совершить величайший философский грех. Желающий нового существования получит его – а, значит, получит новую смерть .

Путь апофатической диалектики, развиваемый в христианстве в области богословия, при мышлении об Абсолютном Бытии, здесь применяется ко всему вообще. Христианские богословы предупреждают, что надо осторожно подбирать человеческие слова при речи о Боге. Буддистские философы полагают, что опасна речь вообще. Христианские богословы исходят из того, что человеческое слово может принизить полноту Божественного бытия. Буддисты опасаются того, что слово может наделить бытием то, чего вообще нет. Слова создают иллюзию целостности, иллюзию бытия чего бы то ни было. Для христианина «познать тайну слов» – значит понять укорененность слова в Бытии. Для буддиста тайна слов в том, что они ткут иллюзию реальности над пустотной бездной.

А значит слово философа становится орудием борьбы с речью простолюдина. «Поскольку нет ни движения, ни идущего по Пути, то „путь“ – не более чем символическое выражение. Поскольку нет ни обетособлюдений, ни соблюдающих обеты, то эти выражения – не более чем символы. Поскольку нет от чего отрекаться и некому отрекаться, то „бытие в мире“ – не более чем символическое выражение» …

«Считающий свой атман за совершителя добра и зла, недостаточен в знании, не ведает истины», – было возвещено еще в Махабхарате . Буддистские мудрецы соглашаются: «Только страдание существует, но нет страдающего» (Висуддхимага, 513) . Есть действие, но нет того, кто действует. Есть улыбка Чеширского кота – но нет самого кота…

Отсюда следует, что «в действительности нет живых существ, которым Будда мог бы принести спасение: если бы таковые были, Будда по необходимости должен был бы признать реальность таких произвольных понятий, как тождественная единица, существо, живое существо и личность. Но признавать такие понятия может только вульгарный, необразованный народ» (Праджна-Парамита) .

Архат знает, что нет никакого «Я» – в том числе его собственного. Поэтому никакое «люби ближнего как самого себя» здесь невозможно. Германн Ольденберг, крупнейший специалист по индийской культуре, замечает, что европейский пропагандист буддизма Тэн слишком переиначил буддизм в соответствии с европейскими ценностями. Буддийское «милосердие» совершенно иное: это не милосердие к чужому страданию, а забота о собственном спасении; «холодом веет от этого сострадания, а не той любовью и теплом, о которых говорит Тэн» .

Любить некому и некого. Лишь в силу невежества и слепоты мы взаимодействуем с фиктивными целостностями, такими как «люди», «женщины», «вещи», etc, которых в конечном счете не существует. «Воистину и тут и там только имя и форма, И нет ни живого существа, ни человека, Пусты они и устроены, как марионетки; груда страданий, как куча дерева и соломы», – приводит Э. Конзе (проповедник буддизма, а отнюдь не критик!) цитату из «Терагаты» (Конзе, с. 108).

Начавшись с естественного нравственного протеста против страданий, мысль Будды в конце концов привела его в выводам, из которых уже невозможно последовательно-логично вернуться к нравственной деятельности . И если популярные сутры предписывают – «Будь милосердным ко всем существам», то философское размышление вносит свои уточнения: «никаких существ нет, а всякое желание есть плод неведения».

Христианин не ставит под сомнение нравственную высоту, явленную во многих сутрах и джатаках махаянистского буддизма. Но он не может не заметить, что нравственное чувство человека не способно обрести подлинного и последовательного оправдания в буддистской метафизике.

Основатель тибетского ламаизма Падма Самбхава излагает программы «прямого пути», уничтожающего последствия всех поступков, каковы бы они ни были, и обеспечивающего достижение нирваны за одну земную жизнь, в такой последовательности:

Прочитать как можно больше разнообразных религиозных и философских книг. Часто слушать проповеди и речи ученых наставников, исповедующих различные истины и теории. Испробовать на себе самом всевозможные методы.

Из всех изученных доктрин выбрать одну, отбросив остальные подобно орлу, намечающему свою добычу из целого стада.

Жить скромно и не стараться выдвинуться, иметь смиренный вид, не привлекать внимания, не стремиться быть равным великим мира сего. Но под личиной незначительности высоко вознести свой дух и быть неизмеримо выше славы и почестей земных.

Быть ко всему безразличным, поступать как собака или свинья, пожирающие все, что бы им ни попалось. Не выбирать лучшего из того, что вам дают. Не делать ни малейшего усилия получить или избежать и т. д. Принимать, что выпадет на долю: богатство или бедность, похвалы или презрение. Перестать отличать добродетель от порока, доблестное от постыдного, добро от зла. Никогда не скорбеть, не раскаиваться, не предаваться сожалению, что бы ни произошло. С другой стороны, ничему не радоваться, не веселиться и ничем не гордиться.

Бесстрастно и отрешенно наблюдать борьбу мнений и разнообразную реальность живых существ. Созерцать мир подобно человеку, глядящему с самой высокой вершины на расположенные далеко внизу горы и долины.

Шестой этап описать нельзя – он тождествен понятию пустоты .

Итак, на вершине мир людей должен исчезнуть и не должен вызывать никаких эмоций – в том числе и чувства сострадания.

И в самом деле, «желание творить благо живым существам одобряется только на низших этапах Мистического пути . Но в дальнейшем оно полностью отвергается, поскольку хранит в себе отпечаток привязанности к личному существованию с присущей ему верой в самость » . Как говорит «Алмазная Сутра», когда бодхисаттва привел в Нирвану столь неисчислимое число существ, как число песчинок в реке Ганг, он должен осознать, что не спас никого. Почему же? Если он верит, что спас некое число живых существ, то он сохраняет привязанность к представлению о «самости», «Я», а в этом случае он не является бодхисаттвой .

Сами буддисты признают, что жертвенная махаянистская этика находится в противоречии с радикальным имперсонализмом буддистской метафизики. «Вряд ли можно придумать что-либо более противоречащее учению буддизма, чем представление о том, что Нирвану можно отвергнуть. Можно не войти в рай, представленный неким определенным местом, но Нирвана, по сути своей, есть состояние, неизменно возникающее вслед за исчезновением неведения, и тот, кто достиг Знания, не может, как бы он того ни желал, не знать того, что он уже знает. Наставники мистицизма ни в коей мере не заблуждаются в данном случае, и, несмотря на свою популярность, эти ошибочные представления относительно поведения бодхисаттв совершенно отсутствуют в наставлениях, обращенных к ученикам, которые избраны к посвящениям высших уровней» .

Это вполне логичное наблюдение: если течение Кармы неотвратимо, и каждый поступок влечет за собой неотвратимое следствие, то действия, которые привели к остановке сознания «просвещаемого», не могут не ввергнуть его в искомую Пустоту. Это действительно путь без возврата. Но, – возможно, под влиянием западных религий, в том числе христианства, – народное мышление все же создало идею бодхисаттвы, ради других удерживающего свое сознание на грани уже обретенной Пустоты.

Еще одна грань, отличающая буддистское «сострадание» от чувства любви, культивируемого в теистических религиях, состоит в том, что христианин, мусульманин, или вишнуит любит другого, ибо ценит в нем реальный отблеск Бога. Буддист призван дружелюбно относиться к «человеку» именно потому, что того просто не существует, а сердиться на пустое место значит лишь утяжелять свою карму.

Поэтому при «развитии дружелюбия» «ученик должен убеждать себя следующим образом: „Зачем вам раздражаться, не имея на то причины? Та мгновенная комбинация дхарм и скандх, при которой враг был неприятен вам, прекратила свое существование. Чем же вы тогда раздражены?“. Если даже на этом пути он не сможет погасить свою ненависть, ему следует осуществить анализ элементов. Каким образом? – „Послушай, отшельник, если он раздражает тебя, то что именно раздражает тебя в нем? Ты рассержен волосами на его голове, или волосами на его теле, или какой-то другой, одной из 32 частей его тела? Или ты рассержен элементом земли, огня, воды, воздуха, огня в волосах на его голове etc?“ (Конзе, с. 83-84 и 86).

Знаменитая терпимость буддизма исходит не из обилия любви, а из нежелания вызывать душевное волнение излишними философскими дискуссиями. Нет спорящих. И не о чем спорить. Посвященный человек не должен ни принимать, ни отрицать относительную истину, ибо даже отрицая ее и полемизируя с ней, он обращает внимание на нее и отвращается от созерцания Пустоты.

Но если взять на себя тот труд, от которого уклоняются сами искатели Нирваны и сопоставить буддистское представление о человеке с теософским, то поводы для спора откроются сразу же.

Основное расхождение вполне очевидно: в буддизме, как и в христианстве, нет идеи переселения душ.

Но если христианство исходит из целостного видения человека, из такого антропологического опыта, который не считает тело чем-то случайным и чисто внешним по отношению к душе, то исходная посылка буддизма ровно противоположная. Там, где христианство видит слишком весомую, слишком высокую целостность, там буддизм видит радикальную разобщенность. Для христиан перевоплощение не вожделенно, потому что оно имеет основания ценить реальное, настоящее человеческое тело («Дано мне тело. Что мне делать с ним, таким знакомым и таким моим?..»). Душа есть принцип единства и все свое она желает собрать воедино и ввести в Вечность . Для буддизма не может быть целостности не только в отношениях души и тела, но и в самой душе. А потому и переселения душ не может быть просто потому, что перевоплощаться – некому.

Психический мир человека – не более чем meeting point, место встречи, проходной двор для элементов, текущих по своим кармическим делам. «Мы – множество, мы приютили, хотя и временно, пришельцев самого различного происхождения, проявившихся из различных точек Вселенной как отдаленные результаты взаимопереплетенных причин и следствий, и мы не способны выявить их первоначальное происхождение. Каждое т. н. „эго“ напоминает место встречи, где сталкиваются толпы, непрестанно стекающиеся и расходящиеся по различным дорогам, ибо члены этой толпы пребывают в непрестанном движении, стремясь к другим толпам в других местах вселенской жизни» .

Происходят перевоплощения неизвестно кого и чего. В сущности есть лишь некая безличная эволюция. Лишь «невежды думают будто буддисты верят в перевоплощение, даже в метемпсихоз. Но они заблуждаются. На самом деле буддизм учит только, что энергия, полученная в результате духовной и физической деятельности какого-либо существа, порождает после его смерти новые явления духовного и физического порядка. Философское мировоззрение доступно только избранным. Что касается толпы, то, сколько бы ни повторяла она ортодоксальный символ веры: „Все соединения непостоянны, никакого „Я“ не существует“, она продолжает цепляться за более простое верование в неопределенную сущность, странствующую из мира в мир, перевоплощаясь в различные формы» . Да, «буддисты часто говорят о „памяти“, которую человек способен хранить о своих прошлых перевоплощениях… Это верование, которого придерживаются большинство необразованных буддистов, находится, однако, в явном противоречии с основными принципами буддизма» .

В буддизме не я продолжаю путь, а то, что было моим. Здесь нет никакого «переселения души». Есть лишь трансформация отдельных энергий, элементов личности. Не сама душа переселяется, а облекающая ее материя или ее собственные частицы переходят от одной формы в другую. Как пишет русский буддолог О. О. Розенберг: «ничего, собственно, не перерождается, происходит не трансмиграция, а бесконечная трансформация комплекса дхарм, совершается перегруппировка элементов-субстратов, наподобие того, как в калейдоскопе те же частицы группируются в новые. Процесс такой перетасовки происходит в силу безначальной инерции, и если не произойдет приостановки или пресечения движения, то колесо бытия автоматически должно продолжать свое вращение» .

Такого рода концепция проповедует тотальный докетизм: все лишь кажется, но на деле ничего нет. Некая энергия, входившая в состав моей жизни, продолжает свое движение дальше и после меня. «Развертывается в бесконечное многообразие, но и рушится единый мир, возвращаясь в первобытное состояние хаоса и бессмысленных атомов», – так описывает безличностную вселенную Л. Карсавин . Эта картина не более утешительна для христианина, чем базаровское рассуждение о лопухе, который прорастет на его могиле. Да, в могильном лопухе будут атомы моего тела. Но лишь человек, так и не открывший в себе своей души, свободы, ответственности и личности, может полагать, что в лопухе будет жить именно он, и что жизнь в лопухе есть форма его собственного бессмертия. Буддизм заверяет, что и психические энергии моей души разбегутся по закоулкам мироздания и вступят в новые сочетания, в которых они будут продолжать жить. Они – быть может. Но – я?

Впрочем, даже этого не произойдет. Не будет переноса даже «частей» моего существования в будущий век.

По поверхности Великого Ничто идет рябь. А при волнообразном движении, как известно, не происходит переноса материи. Просто новые сочетания новых частиц вовлекаются в то же движение, что ранее произошло с соседними частицами. Это и есть закон кармы: в каких движениях участвуют «мои» нынешние элементы (как телесные, так и психические) зависит от того, как колебались предшествующие частицы и каким образом они привели в движение те элементы, сцепление которых временно составило «меня». В свою очередь, колебания, проходящие в данный момент через «меня», произведут в соседних областях Вселенной некоторые следствия – и тогда там сложится очередной иллюзорный узор.

Человек происходит, говорят буддисты, подобно тому как от одной лампы зажигается другая. Обе лампы остаются различны одна от другой, и не имеют между собою ничего общего, кроме того только, что вторая лампа не могла быть зажжена без первой. Дерево приносит плоды, и из его плодов вырастает новое дерево. Последнее дерево не то же, что первое, а только плод его существования. Человек походит на дерево, его поведение – на плоды, а сила, оживотворяющая плод – есть пожелание. Пока длится это пожелание, продолжается ряд существ, но лишь только оно погасает, тело разбивается и душа совершенно гаснет как лампа, в которой выгорело все масло.

Естественно, что, как пишет крупнейший русский буддолог Ф. И. Щербатской, такая «религия не знает ни Бога, ни бессмертия души, ни свободы воли. Мысль о существовании в нас души, т. е. особой, цельной духовной личности, признается злейшей ересью и корнем всякого зла» .

Будда не признает ни нынешнего существования личности, ни тем более последующего. С его точки зрения «совершенно абсурдна» идея, что после смерти что-то может продолжать существование и жить вечно . Будда отстаивает этот тезис с целью радикального разрушения эгоизма: нет во мне ничего такого, что могло бы послужить основой для эгоцентризма. Но не слишком ли радикальное он прописывает лекарство?

Итак, с точки зрения буддизма никакое переселение душ невозможно. Это настолько очевидно, что трудно предполагать, что это обстоятельство было неизвестно Блаватской или Рерихам. И в самом деле, в их произведениях немало текстов, вполне по-буддистски трактующих судьбу человека. «Человек есть комплекс сочетаний», – пишет Е. Рерих . «Вы сами есть совпадение частиц материи», – отнюдь не ругается, а именно торжественно возвещает «Живая Этика» (Община, 156). Некоторый пучок этих энергий, попавших некогда в сцепление между собой, и есть «индивидуальность» («личность», «монада»). «Человек должен осознать себя как ансамбль макро– и микро-космических отношений», – пишет проповедник оккультизма , давая тем самым понять, каким вдохновением дышал Маркс, видевший сущность человека как ансамбль отношений (в его концепции, правда, уже не космических, а общественных). И все же в целом «теософы оказались совершенно не способны (да, видимо, и не пытались) понять буддийское учение об анатмане (иллюзии человеческого „я“)» .

Поэтому нельзя не сделать три замечания по поводу теософского необуддизма.

1. Теософы вполне сознательно совмещают буддизм философский и вульгарный (то есть кроме проповеди философского имперсонализма они весьма часто начинают уверять своих читателей в том, что возможно сохранение какой-то индивидуальной идентичности между разными перевоплощениями). Для завлечения религиозно необразованных масс они создали популярно-пропагандистский вариант реинкарнационного мифа, обещающий людям бессмертие их индивидуальности. Показной оптимизм высказывается в рекламных уверениях типа того, что Е. Блаватская в 1924 г. воплотилась в мальчика венгра . Н. К. Рерих воплощался как Леонардо да Винчи . Ориген был Апполонием Тианским . Перикл – Пифагором . Со временем теософы прямо откроют тайну, на которую пока лишь намекают: Елена Ивановна была Жанной д"Арк … Интересно, что все эти уверения делаются вопреки прямому заявлению Блаватской о том, что «новое воплощение не может последовать без перерыва от одной до двух тысяч лет» .

2. В собственно философских пассажах теософских авторов происходит постоянное перемещение от буддизма к индуизму. Буддизм не пантеистичен. Буддизм по своему пафосу – это радикально монистическая система. Весь мир есть порождение человеческого сознания. И при этом ни на каком уровне бытия нет никакой целостности – ни в мире материи, ни в человеке, ни в мире богов. Человеческое сознание не есть «часть» или «проявление» Вселенского Разума (Брахмана) просто по той причине, что нет вообще никакого «целого», «объемлющего», которое могло бы включать в себя психические элементы.

Близкая к этому мысль однажды мелькает у Е. Рерих: «Человек рождает Вселенную, Вселенная рождает человека» (впрочем, тут же поясняя, что это одна из тех фраз, которую следует утаить от публики – чтобы не обвинили в антропоморфическом понимании Бога. «Если я и давала Вам некоторое освещение, то это было лишь для Вашего личного сведения. Но нигде не будет сказано, что человек рождает Вселенную. Чую, что накопила полный карман Кармы за преждевременную выдачу не подлежащего широкому оглашению»).

Но в основном теософы придерживаются пантеистической, антибуддистской доктрины. Душа – проявление Единого, и оно может проявлять себя в разных отражениях. «Одна и та же Жизнь, одно Я пребывает во всех формах Вселенной; это общее Я, желающее проявиться, и есть скрытый источник всех эволюционных процессов», – пишет Е. Блаватская , декларируя тем самым тройную ересь. С точки зрения буддизма ересью считается признание какой бы то ни было всемировой целостности. С точки зрения индуистского пантеизма ересью является предположение о том, что Божество чего-то «желает» («желающее проявиться»); с точки зрения христианства ересью является радикальный монизм этой формулы, редуцирующий все многообразие бытия к действиям одного Субъекта. Нельзя не заметить, что теософия тем самым оказывается более чем странным способом «примирения религий»: возгласить тезис, отвергаемый всеми основными религиями, – вряд ли значит обрести их общую основу.

3. Там, где теософы пробуют изложить свое популярное душепонимание, они зачастую становятся не только нелогичны, но и просто пошлы.

По уже приводившейся мысли Е. Рерих (в данном случае вполне корректно реферирующей пути восточной философии), человек есть комплекс сочетаний. Но сочетаний – чего? Той самой Единой Энергии, безличной и даже не знающей, не рефлектирующей саму себя. Случайными сцеплениями разных ее всплесков и является весь мир – в том числе и внутренний мир человека. Теософы, как и буддизм, не отвечает на вопрос о причине возникновения этого изначального волнения в мире. Иногда они говорят об эгоизме и ошибке, недолжных влечениях, вызвавших бурю мироздания и нарушивших покой Пралайи. Но в тени остается вопрос – чье это было влечение, чей это был эгоизм. В общем, остается принять, что мирское волнение существует извечно, и события, происшедшие мириады веков назад, определяют кармы нынешних людей. По большому счету, ничего, кроме этой безначально волнующейся Единой Энергии, в мире нет. «Вы спрашиваете, что есть психическая энергия. Могла бы ответить одним словом – ВСЕ. Психическая энергия есть всеначальная энергия, есть та энергия, которая лежит в основании проявления мира. Психическая энергия есть Фохат», – пишет Е. Рерих . В свою очередь, «Фохат есть космическое электричество» . Это электричество, протекая через голову человека, воспринимается им как его мысли: «Фохат или космическое электричество – основа всех электрофорных явлений, среди них мысль будет высшим качеством энергии» . «Лучи психической энергии той же природы, что и радиоволны» . А «психическая энергия есть синтез всех нервных излучений» .

Из этого несложно убедиться, что «космическое электричество» горит не только в лампочке Ильича, но и в голове самого Ильича, что оно создало как эту голову, так и токи в этой голове и те мысли и чувства, что Ильич воспринимает как свои собственные (точнее говоря, не «создало», а «проявилось» в них). Тот, кто избавится от этой иллюзии – станет Махатмой.

Космическое электричество естественно называть «Космическим Магнитом». Магнит не хочет притягивать к себе металл – но делает это. Так же и космические события происходят не потому, что мироздание чего-то желает, а просто – «так получилось». Это все довольно близко к материализму и само по себе довольно логично. Нелогичны лишь беспрестанные попытки теософов выдать свою доктрину за христианскую и соответствующие попытки вставить в эту магнитную пустыню цветки, вырванные с христианских полей. Магнит притягивает. Электричество «течет». Хорошо, если вам нравится такая картина мира – верьте в нее. Но зачем же именовать все эти физические и безвольные процессы евангельским словом «любовь»? «Божественная любовь есть начало притяжения или тот же Фохат, в его качестве божественной любви, электрической мощи сродства и симпатии», – ставит очередной «внешний щит» Е. Рерих . Но все же отождествить силы электрического притяжения и любви может только человек, сам никогда не любивший личность . И это отождествление есть именно пошлость.

В конце прошлого – начале нынешнего века еще можно было восхищаться электричеством и радио. Но спустя столетие поклонение электрическим лампам и розеткам класть в основу религиозного культа можно разве что в глухих деревнях Африки, да в университетах России.

Основой, на которой могут объединиться все мировые религии, оказался материализм. Мировая философия и мистика, наука и культура должны кончиться утверждением, что человек и его сознание – лишь временный всплеск мирового электричества.

Махатмы Блаватской нашли довольно логичный термин для обозначения основы своей космологии: «Материя» («Мы верим только в Материю… „). Предметом иих поклонения является не „Божество“ (это был бы уже классический пантеизм), а бессознательная материя, которая постепенно должна разогреться до божественного уровня. Тут поистине, как заметил Лосев, анализируя материалистический миф, „материя обращается во вселенское мертвое чудище, которое будучи смертью, тем не менее всем управляет. Позвольте, почему же мертвое и почему «чудище“ – спросит материалист. А потому, что мне некуда деть категорию личности и категорию жизни“ .

У Блаватской космический процесс в целом именуется «металлизацией». Некоторые из космических частиц проходят очередные стадии этой «металлизации» в человеке. Но начали они этот путь задолго до появления людей. Согласно Блаватской, то, что составляет сейчас человека, уже было камнем, растением, животным. И может стать Богом.

Бердяев называет это «универсальным трансформизмом, в котором нельзя найти устойчивого лика или образа» . Немецкий буддолог Г. Ольденберг отмечал, что подобного рода пантрансформизм радикально обезличивает и расчеловечивает человека: «Подобно тому, как в хозяйственном обороте блага всякого рода лишаются своего своеобразия и превращаются в однородные денежные ценности, так здесь намечена мысль, что живая своеобразная ценность личности превращается в некоторого рода моральную денежную ценность, в сумму благоприятных или неблагоприятных карм» .

Те частицы, что составляют ныне свойственную нам комбинацию, ранее уже «проявлялись» в более низком качестве. И обратно – то, что сейчас составляет человека, может уйти назад в растение или животное. И не только животное может «перевоплотиться» в человека, но и растение… «Урусвати, – говорит дух Елене Рерих, пожелавшей порассуждать о своих прежних реинкарнациях, – имя твое давнее и начало духа твоего шло дважды через цветы. Воплощение цветами не часто. Иные стремятся к более громоздким формам деревьев, но прелесть цветов не всегда доступна, чтобы дважды обратиться к ним. Не скажу, чтобы сознание многих насекомых превосходило бы сознание прекрасных цветов. Мудро переждать некоторые воплощения посредством цветов. (Какими цветами была я?) – Лилией и розой» .

Один из немногих европейских философов, веривших в перевоплощение – Лейбниц – в рамках этой доктрины имел полное право заметить, что в чашке кофе, которую он пьет, наверняка находятся несколько будущих людей .

Когда же хорошо перемолотый кофе доразовьется до состояния хорошо расщепленного (то есть «расширенного») сознания, тогда и рассыпется горемычный пучок энергий, и все вернется в то небытие, из которого изошло. Буддизм это называет «спасением».

Итак, та трактовка душепереселения, которая и наиболее логична и просто неизбежна в рамках теософской доктрины, лучше выражает собственно буддистские воззрения по этому поводу – но зато и является гораздо более пессимистичной.

Если теософия и в самом деле хочет быть «ззотерическим буддизмом», то ей следует отказаться от идеи «переселения душ». Те смыслы, которые присутствуют в мысли европейца, когда он говорит «душа» или «личность», чужды буддистской традиции. Она отрицает даже существование таких реальностей, и уж тем более не берется обеспечивать их миграции в вечностях. Она просто проповедует вечность атомов и бесконечность их рекомбинаций.

Но для человеческой души это уже безразлично. Материализм тоже учит о неуничтожимости материи. Но его за это никто не называет «Благой Вестью».

И даже когда теософы начинают мыслить в категориях не-буддийского пантеизма, их обоснование реинкарнации все равно оказывается не слишком утешительным. Различие между пантеизмом и монотеизмом самым непосредственным образом сказывается на понимании человека. Является ли личность основой божественного бытия или ее проявлением, эпифанией? Что есть Бог – ипостась (греч. «основа», подлежащее) или персона (лат. личина, маска, нечто налагаемое извне)? Если признать первое, то есть первичность личности по отношению к Природе, – логично принять и Троицу и весь христианский персонализм. Если избрать вторую позицию, неизбежно прийти к политеизму: ведь безликая Природа может надеть на себя любую маску и проявлять себя во множестве же эпифаний. Одной из них является человек.

В главных своих утверждениях языческий пантеизм внутренне логичен. Если быть язычником, нельзя не признавать перевоплощения. Весь мир, весь космос божественно-материален. Из этой первостихии выходят, в нее возвращаются и почему же нельзя вновь вернуться? Конечно, можно и должно. Если прав Фалес, и действительно – «все есть вода», то да, без бесконечной и бессмысленной трансформации, без переливаний из одного пустого в иное порожнее не обойтись. Можно только поставить идеал конечной и тотальной энтропии – и мечтать о дне , когда закончатся в мировом океане шатания всех всплесков энергии, и единая и самотождественная первосубстанция растворит в себе все, порожденное безумием индивидуальных обособлений.

Но христианство и говорит, что мы выходим из этого первичного онтологического бульона, выходим навстречу той Единой Личности, которая вне Себя создала нас и к Которой мы должны прийти с определенным лицом, а не в составе того же бульона.

Чтобы такой Исход был возможен, Творец изначала создал человека отличным от мира и от Бога, изначала наделил нас личностью, то есть внутри человека создал такую опору, исходя из которой, человек сможет, работая во времени, стяжать Вечное наследие.

В буддизме именно неповторимый рисунок человеческой личности должен распасться (и к этой деструкции надо идти добровольно путем медитаций и отказа от любых эмоций). В христианстве именно личность человека и призывается наследовать Вечность…

Что же касается теософии, то она, не умея увидеть личность в человеке и боясь увидеть личность в Боге, вынуждена уверять людей в том, во что сама в глубине своей не верит: мол, по единодушному убеждению буддистов, христиан и теософов, есть «переселение душ».

Теперь Ваши вопросы о духе и душе. Вопрос этот вследствие неполных объяснений является сложным и запутанным в теософской литературе. Также и в разных Восточных Учениях число принципов, подразделения и сочетания их, входящие в определения духа и души, тоже варьируются. Но в действительности трудно совершенно отделить дух от души, ибо все такие подразделения по существу являются лишь различными качествами единой основной энергии, проявляющимися на разных планах и через разные центры и проводники. Так, во всех Учениях можно встретить подразделение человеческого существа на три основных начала - духовное, психическое и физическое - дух, душа и тело. В Восточных Учениях эти три основных начала расширяются для специальных целей, и мы уже встречаемся с четверичным, пятеричным, шестеричным и семеричным подразделением; последнее подразделение было принято и Великими Махатмами в Тайной Доктрине. Так, высший или основной синтетический принцип есть огненная энергия жизни или духа, разлитая во всём Космосе, требующая для своего фокусирования шестой принцип, или Буддхи (часто называемый духовной душой, в отличие от человеческой - животной души), образуя таким образом монаду, которая является первичным, несознательным воплощающимся Эго. Далее следует пятый принцип Манас - самосознание или мыслитель (высший разум), и эти три принципа составляют высшую триаду или уже сознательное бессмертное Эго человека, которое переживает в Девачане после распадения принципов, составлявших его земную личность или душу, или, как говорят восточники, его низшее Эго. Так, в Учении именно это высшее Эго, эта триада часто обозначается как дух или духовное начало, не имеющее самостоятельного непосредственного проявления на земле. Для проявления эта триада нуждается в четвёртом принципе. Так, человеческая душа должна включать четвёртый принцип, называемый Кама, через который проявляется желание, в двух аспектах, как Кама-Манас (ментальность или низший ум, интеллект, или в буквальном переводе ум желаний) и Форма (субъективная, форма ментальных и физических желаний и мыслей). Это есть мыслитель в действии; в связи с Манасом (высшим) и Буддхи образующий высшее тонкое тело или духовную душу духовно развитого человека. Так, Кама-Манас является как бы мостом, соединяющим высший Манас с Кама-Рупой - соединяя, таким образом, Манас и Форму, которые являются Кама-Манасическим телом или же человеческой душой. Именно, когда этот мост между Манасом и его низшим аспектом Кама-Манасом состоялся, то есть когда человек начинает получать запечатления от высшего Буддхи-Манаса, можно его назвать духовно развитым человеком и он начинает приближаться к бессмертию. Так, для достижения истинного бессмертия, иначе говоря, для сохранения сознания на всех четырёх планах бытия и чтобы стать Архатом, нужно именно в физическом теле соединить 4, 5 и 7-й принципы и слить их в шестом - Буддхи. Иначе говоря, все качества основной энергии, трансмутированные её огнём, должны сгармонизироваться и вылиться в её высшем качестве высокой психической энергии.

На Востоке способ сообщения между низшим и высшим Манасом называется Антахкарана, или мост, или тропа, и по этой тропе низшее Эго в свою очередь также передаёт высшему Эго все те впечатления и мысли, которые по природе своей могут быть ассимилированы неумирающей нашей сущностью, таким образом, тоже становясь бессмертными или теми накоплениями, которые хранятся в «чаше».

Таким образом, истинная индивидуальность человека будет заключаться в его причинном теле, или духовной душе, тогда как низшая душа - в его личности или в сменяющихся земных проявлениях, отсюда ясно, что душа есть понятие растущее и подлежащее изменению. В связи с этим пересылаю Вам выдержки из моей книги Основы буддизма. Я послала Вам её в английском переводе, но у меня остался неполный оригинал её, потому и посылаю Вам несколько страничек, затрагивающих понятие души.

Так, личное или низшее Эго, или человеческая душа, состоит из пяти принципов, тогда как дух, или высшее Эго, или истинная индивидуальность, или духовная душа, являет триаду из седьмого, шестого и пятого принципов.

Конечно, значение личности в развитии человека самодовлеюще, ибо это есть основа всей его эволюции, ибо лишь это проявление, в различных сочетаниях и вечно сменяющихся условиях, даёт нам возможность развить и утончить, и сгармонизировать все наши энергии или принципы через деятельность наших нервных центров. Так, четвёртый принцип играет огромную роль, ибо в нём заложено желание, этот стимул к жизни, который, успешно проходя через горнило жизни, трансмутируется в бесконечное огненное устремление или волю, без которых нет продвижения, нет и творчества. Так будем ценить каждое наше земное проявление, дающее нам возможность что-то улучшить, что-то добавить в «чашу» накоплений, собирающую нам Амриту. Сравнительно не так трудно для развитого человека отличать духов с большими накоплениями. Так, богатая индивидуальность будет всегда обладать синтетическим умом. Тогда как духов с малым багажом можно часто встретить среди узких специалистов. Дух с накопленной «чашей» легко понимает сущность вещей. Именно про них можно сказать, что они вкушают плоды, тогда как другие пересчитывают листья, которые сменяются каждою осенью.

Человек приносит с собою в новое воплощение те накопления, которые можно определить в нём как характер или наклонности. Чисто технические или физические способности, конечно, часто зависят от наследственности, тоже являющейся кармическим следствием. Случается, что дух с большими накоплениями в силу кармы, даже не так личной, как групповой или даже целого народа, попадает в несоответствующие условия, то есть тело, полученное им, не отвечает размаху его духа, и тогда такое несоответствие выражается иногда в идиосинкразиях, которые ввергают окружающих в недоумение. Даже в детях можно замечать иногда странные явления, например, беспричинный крик или плач, всё это можно объяснить несоответствием духа с полученной оболочкой. Ведь оболочка человека творится коллективными усилиями человечества, и, конечно, при низком уровне большинства легко можно понять, как трудно высоким духам выявляться в уготованных им оболочках. Вот почему так важно всячески подымать общий уровень человечества, чтобы дать возможность высоким духам проявить себя в возможно полной мере. Конечно, это обстоятельство и делает таким трудным распознавание истинной ценности человека. Вот почему так нужны снимки аур, которые явят истинную сущность человека. Такие свидетельства заставят многих призадуматься и устремиться к действенному улучшению своего паспорта.

Да, конечно, закон кармы очень сложен. И нужно стать Архатом, чтобы быть в состоянии проследить его действия. Ведь, в сущности говоря, ничего, кроме кармы, и не существует. Всё Бытие есть лишь нескончаемая цепь причин и следствий, причём последние, в свою очередь, становятся причинами последующих следствий и так далее.

Человек кончает свою карму на этой планете, чтобы продолжить её в других мирах. Окончание одного цикла кармы наступает для человека, когда все элементы или энергии, входящие в его существо, достигли состояния совершенства, положенного для этой планеты.

Ещё выдержка из Основ буддизма.

«Современные научные данные поддерживают теорию кармы, изложенную в буддизме. Современная наука учит, что каждое поколение людей является наследником отличительных особенностей предыдущих поколений, и не только в массе, но в каждом индивидуальном случае.

Психология находит себе полное основание в том исключительно сугубом внимании, которое Будда уделял мыслительным процессам, очищению и расширению сознания учеников, утверждая мысль первенствующим фактором эволюции всего сущего. Психологические процессы в буддизме тесно связываются с физиологией.

Философию буддизма можно назвать анализом отдельных элементов, вступающих в сочетание при образовании определённого индивидуального потока. Индивидуальный поток слагается и питается бесчисленными проявлениями человека на земле, в других планах и других мирах. Впитывая все особенности каждого проявления, поток этот растёт возможностями, видоизменяется, оставаясь вечно самодовлеющим. Истинная индивидуальность, истинное бессмертие заключается в осознании своего истинного Я, сложенного бесчисленными сочетаниями проявлений. Человек в буддизме не несчастный пигмей, каким он является в представлении западного мышления, но владыка миров. Будучи частью и отображением Космоса, он, подобно ему, безграничен в своих возможностях».

Следует иметь в виду, что часто утверждается, что седьмой и шестой принципы находятся вне нашего физического тела, и это до известной степени так, ибо, истинно, эти принципы или энергии выявляются в излучениях нашего электромагнитного поля, или ауры. Истинно, можно измерить величие духа по ширине излучаемой им ауры.

Всегда рада ответить на Ваши вопросы.

Послала Ваши две главы Н.К. в пустыню. Когда он получит их, трудно сказать, ибо почта очень нерегулярна.

Шлю Вам и семье Вашей всего самого светлого и радостного. Прилагаю веточку моруа.

Духом с Вами,

Елена Рерих

Послала Основы буддизма и Александру Ивановичу Клизовскому. Думаю, ему трудно будет справиться с английским текстом, потому, может быть, Вы не откажете дать ему прочесть приведённые выдержки по-русски.

Идея личного бога, спасающего человечество, являлась для буддистов неприемлемой, несовместимой с законом кармы и с пониманием необходимости совершенно личных усилий для своего освобождения.

«Если существует Бог, какую надежду можешь ты питать умилостивить его гимнами и поклонами? Поступки, совершённые тобою, есть поступки этого высшего существа. Если Бог делает и всё то, что худо, какую заслугу видишь в нём для твоего почитания? Если, ненавидя зло, Он не способен выявлять зло, то нелепо говорить, что всё сущее есть творение Бога. Мощь Бога должна быть основана на законе или же быть подчинена другой причине. В первом случае она является следствием закона, во втором мы должны назвать её рабством, а не владычеством».

Если вечно изменяющееся существование человека исключает гипотезу постоянной, неизменной сущности, то и Вселенная, этот комплекс комплексов, объясняется всецело без необходимости или даже возможности вводить в неё существо неизменяемое и вечное.

Две доктрины, особенно осуждавшиеся Буддою. 1) Утверждение вечной, неизменной души. 2) Уничтожение души после смерти. Обе эти доктрины опровергались законом причинного зарождения, устанавливающего, что все дхармы, в одно и то же время, являются причинами и последствиями.

Будда отрицал существование неизменной души в человеке и во всём, ибо в человеке и во всей Вселенной он видел лишь непостоянство и преходящее.

Тезис - беспрерывность потока феноменов и формула - причинность зарождения исключают существование вечной, неизменной души, как индивидуальной, так и мировой.

Понятие, связанное со словом <неизменная> душа, совершенно неприемлемо для буддиста, ибо представление, что человек может быть сущностью, отделённой от всех других сущностей и бытия всей Вселенной, не может быть доказано ни логикой, ни поддержано наукой. «В этом мире никто не независим. Всё, что существует, зависит от причин и условий». «Всякая вещь в зависимости от другой, и вещь, от которой она зависит, в свою очередь, не независима» (Бодхтарьяватара, 26-31).

Будда постоянно учил, что самостоятельного «я» нет, что нет и обособленного от него мира. Нет самостоятельных предметов, нет обособленной жизни - всё лишь неразрывные корреляты. Раз нет отдельного «я», то мы не можем сказать - моё то или другое, и этим самым уничтожается зачаток понятия собственности.

Если понятие постоянной и самостоятельной человеческой души должно быть отброшено, что же это такое в человеке, что даёт ему впечатление обладания постоянной личностью? Ответ будет - тришна, или неудовлетворённое желание бытия. Существо, породившее причины, за которые оно должно отвечать, обладая вожделением, получит новое рождение, согласно своей карме.

Рождается новое соединение сканд - элементов одного и того же комплекса элементов или дхарм, проявляющихся в данное время как одна личность, и после определённого промежутка времени - в виде другой, третьей, четвёртой и т. д. в бесконечность. Происходит не трансмиграция, а бесконечная трансформация комплекса дхарм или элементов, иначе говоря, перегруппировка элементов-субстратов, входящих в человеческую личность.

На качество нового соединения сканд - элементов новой личности оказывает большое влияние последнее, предсмертное устремление предыдущей личности, дающее направление освобождающемуся потоку.

Человек рассматривается в буддизме как индивидуальность, сложенная многочисленными существованиями, но лишь частично проявленная в каждом новом появлении на земном плане.

Индивидуальное существование, состоящее из целой серии жизней, которые начинаются, продолжаются и оканчиваются, чтоб снова начаться, и так нескончаемо, сравнивается с колесом или годом с 12-ю месяцами, неизменно повторяющимися. Самая цепь 12-и нидан становится уже не цепью, но колесом жизни с 12-ю спицами. Колесо жизни, колесо Закона, раз пущенное в ход, никогда не останавливается. «Колесо благого Закона в неизменном вращении неустанно дробит, неценные отбросы отделяя от золотого зерна. Рука кармы направляет колесо, его обороты отмечают биение её сердца».

Все эти смены форм или бытия ведут к одной цели - достижению Нирваны, т. е. полного развития всех возможностей, заложенных в человеческом организме. Но буддизм учит познавать и творить благо независимо от этой цели, ибо в противном случае это было бы абсолютным эгоизмом, и подобный спекулятор заранее осуждён на разочарование; как сказано, Нирвана есть синоним бескорыстия, полный отказ от всего личного во имя истины. Невежественный человек мечтает и стремится к Нирване, не имея ни малейшего представления об истинной её сущности. Творить добро с целью получения результатов или же вести указанную дисциплинированную жизнь для достижения освобождения не есть благородный путь, завещанный Готамою. Без мысли о каких-либо вознаграждениях и достижениях должна быть пройдена жизнь, и такая жизнь есть наивеличайшая.

Состояние Нирваны может быть достигнуто человеком в его земной жизни.

Буддизм не делает различия между физическим и психическим миром. Реальность, приписываемая действиям мысли, того же порядка, что и реальность предметов, познаваемых нашими чувствами.

Буддизм рассматривает все существующие феномены как единственную реальность. Физически и психически эти феномены суть дхармы, предметы нашего познавания. В нас и вне нас мы соприкасаемся лишь с дхармами, ибо в нас и вне нас существуют лишь дхармы. Слово дхарма одно из наиболее значительных и наиболее трудно переводимых в буддийской терминологии. Дхарма есть многообразный фактор, фактор сознания, с присущей ему особенностью определённого выявления. Наши органы доставляют нам чувствования, которые обращаются в дхармы действием познавания. Идеи, представления и все интеллектуальные процессы, прежде всего, дхармы. Для нашего сознания дхармы то же, что цвет, форма и звук для зрения и слуха. Дхармы существуют для нас своим воздействием. «Синий цвет существует, поскольку мы получаем ощущение синего».

Само учение Будды принято называть Дхарма, ибо дхарма также обозначает закон, <долг>.

Субъективные или же объективные феномены беспрерывно изменяются. Они реальны, но реальность их моментальна, ибо всё, что существует, есть лишь вечное развитие - дхармы появляются в один момент, чтоб измениться в следующем. Эта доктрина вечного потока всех вещей была настолько основной характеристикой учения, что оно получило даже наименование «Теория моментального разрушения».

Дхармы (трансцендентальные носители определенного качества) вовлечены в поток вечного изменения. Сочетания их определяют особенности предметов и индивидуумов. Неизменно лишь то, что находится вне сочетаний. Древнее учение знало лишь одно понятие, которое не было составным, условным и было вечно, - это Нирвана.

Каждая дхарма является причиной, ибо каждая дхарма есть энергия. Если эта энергия присуща сознательному существу, она выявляется двояко: внешне она проявляется как непосредственная причина феноменов, внутренно она изменяет породившего ее и заключает в себе последствия, обнаруживающиеся в более или менее далёком будущем.

Если взять человека, мы найдём, что его физическое и психическое строение есть лишь сочетание пяти групп агрегатов - сканд, которые подразделяются на физические качества, форму - рупа; чувствования - ведана; представления - санжна; силы - самскара; сознание - вижнана. Все пять одинаково неустойчивы и двойственны. Самскара суть наклонности и творческие силы, объясняющие настоящие дхармы предыдущими дхармами и которые в настоящих дхармах подготовляют дхармы будущего.

«самскара - накопления, оставленные прошлыми чувствованиями и сообщающие аромат будущим чувствованиям». Из этого определения самскара-сканд ясно, что эта группа элементов является как бы впитывающей в себя все особенности прочих сканд. Сканда вижнана и отчасти санжна дают окраску или характер прочим сочетаниям и потому являются причиной, определяющей последующее существование, в смысле устремлений, наклонностей.

Ни один элемент из одного существования не переходит в другое, но ни один не достигает нового существования, не имея причины в предыдущем бытии. Когда старое сознание перестаёт существовать - это смерть. Когда сознание возвращается к существованию, получается новое рождение. Нужно понимать, что не из старого сознания возникает настоящее сознание, но что оно своим настоящим видом обязано причинам, заложенным в предыдущем бытии.

От одной жизни к другой нет передачи, но как бы отсвет, солидарность.

«Человек посеявший - не тот самый, который жнёт, но он и не другой».

Содержание сознания состоит из дхарм. Дхармы - это мысли. Мысли эти так же реальны, как и четыре элемента или органа чувств, ибо с момента, как о вещи подумали, она уже существует. Человек есть комплекс сочетаний, и в каждый момент его природа определяется числом и характером частиц, которые его составляют. каждое изменение в его сочетаниях делает из него новое существо. Но это изменение не исключает последовательности, ибо движение сканд не совершается случайно и вне закона. Вовлечённые в вечный прилив и отлив агрегаты изменяются в одном направлении более, нежели в другом, ибо условия каждого нового сочетания определяются причиной, и причиной этой является качество предшествовавшей причины. Каждое последующее сочетание пожинает плод предыдущих сочетаний и закладывает семя, которое оплодотворится в будущем сочетании.

Человек есть комплекс сочетаний и, в то же время, он - звено. Он - комплекс, ибо в каждый момент он содержит большое число сканд; он представляет из себя звено, ибо между двумя последующими состояниями есть одновременно различие и солидарность. «Если не было бы разницы, молоко не изменилось бы в простоквашу. И если не было бы солидарности, не было бы необходимости в молоке, чтоб иметь простоквашу».

Поясним ещё примером. Физиологически человеческий организм совершенно изменяется каждые семь лет, и тогда как человек А в сорок лет совершенно тождествен с восемнадцатилетним юношей А, всё же, благодаря постоянному разрушению и восстановлению его тела и изменениям в уме и характере, он другое существо. Человек в старости является точным следствием мыслей и поступков каждой предыдущей стадии своей жизни. Подобным образом новое человеческое существо, будучи предыдущей индивидуальностью, но в изменённой форме, в новом соединении сканд-элементов, справедливо пожинает следствия своих мыслей и поступков в предыдущих существованиях.

Сознание и его вечно изменяющееся содержание едины. «Нет постоянного «я», которое оставалось бы неизменным». «Нужно, чтоб эмбрион умер, для того чтоб родился ребёнок, нужна смерть ребёнка, чтоб родился мальчик, и смерть мальчика выявляет юношу» (Шикшасамуччая, стр. 358).

Принято эволюцию человеческого существа сравнивать с ожерельем, каждая буса которого - одно из физических проявлений. Но ближе представить себе эволюцию эту как сложную настойку, в которую с каждым новым проявлением на земном плане прибавляется новый ингредиент, который, конечно, изменяет весь состав.

Каждое новое проявление ограничивается физическими элементами - сканда-рупа.

Энергия, стремящаяся создать новое существо и направляемая кармой, называется тришна - стимул, жажда бытия.

___________________________
1.^ Астральное тело, в отличие от эфирного двойника, часто называемого низшим астралом. - Пометка Е.И. Рерих.
2.^ В представлении определённого цикла, но не в Беспредельности. - Пометка Е.И. Рерих.

ПЕИР, Елена Рерих Рихарду Рудзитису

Поговорим о смерти. Точнее о том, что смерти нет. Конечно, тело человека, после того как испустит последний выдох, постепенно превращается в груду ненужных костей или кучку серого праха, и фактически такое перевоплощение живого существа в недвижимое бездыханное нечто — можно назвать смертью . Но давайте на минуточку оторвемся от порой излишней материалистичности и обратимся к не менее ощутимым и значимым сторонам своей жизни. Вернее сказать, — к жизни на грани смерти.

Наверное, некоторые читатели уже слышали о том, что в медицине существует такое понятие как «клиническая смерть». Те, кто сталкивался с этим состоянием — знают, что переходный этап между жизнью и смертью — существует. Более того, большинство людей, переживших клиническую смерть, говорили о том, что способны были наблюдать происходящее с ними и вокруг — как бы со стороны, несмотря на то, что фактически по всем медицинским показателям эти люди находились в полной отключке.

Именно данные свидетельства стали своего рода доказательством, пусть и неосязаемым, что помимо тела, человек также имеет и душу, которая после смерти физической оболочки продолжает свое существование.

Сегодня мы разберемся с тем, что на самом деле является душой, узнаем, есть ли жизнь после смерти и стоит ли при жизни готовиться к тому, что возможно ожидает нас потом.

Есть ли у человека душа?

Определение человеческой души издревле являлось предметом споров и разногласий в различных философиях и религиях мира. На сегодня, исходя из идеалистических, двойственных и религиозных трактовок душой считается некая бессмертная составляющая, нематериальная основа, в которой заключается божественное начало, дающее жизнь, возможность чувствовать, мыслить, осознавать. Практически во всех учениях душу противопоставляют телесной оболочке.

В ряде религиозных и идеалистических течений утверждается, что бесплотное существо души продолжает пребывать в мире и после смерти человека. О том, что душа бессмертна настойчиво говорится, например, в христианстве и каббале. В иудаизме, как и в буддизме, указывается на то, что грешная душа перерождается всякий раз в новом человеке. Данное понятие известно в современном мире как реинкарнация. Но здесь важно знать, что буддизм как таковой не признает существование души, и, тем не менее, говорит о цикле перерождений живых существ.

Противники перевоплощений неведомой глазу души имеются и в христианской конфессии. Особенно настаивают на смертности души — Адвентисты седьмого порядка и Свидетели Иеговы. Последние, в частности, ссылаются на строки из Библии:

«Все, что найдет душа твоя сделать, делай по силам твоим; потому что в преисподней, куда ты пойдешь, нет ни дела, ни размышления, ни знания, ни мудрости».

Таким образом, даже в религиозных течениях по поводу существования и бессмертия души нет единого мнения.

И если философские и духовные трактаты чаще всего основаны на результатах нематериальных наблюдений, что всякий раз заставляет задуматься об истинности предлагаемых ими устоев, то наука, привыкшая опираться на факты, уже более сотни лет назад прибегла к попытке зафиксировать «вес» человеческой души.

Каков вес души?

Так, в 1901 году врач из США Дункан Макдугалл в ходе своего эксперимента выяснил, что во время окончательной остановки дыхания и сердцебиения человек теряет от прежнего веса 15-35 грамм. Однако это исследование было опробовано всего на шести людях и поэтому не могло являться однозначно признанными в научном мире. Макдугалл отметил, что для научного подтверждения подобные исследования необходимо проводить на большом числе умерших людей. Но в последствие официально нигде о подобных экспериментах взвешивания душ не упоминалось.

Конечно, с научной точки зрения присутствие души в человеке чаще всего отрицается , ведь сама суть науки заключается в том, чтобы все можно было объяснить на неоспоримых фактах. И, тем не менее, возвращаясь к медицинскому понятию о клинической смерти пациентов и описываемые после пробуждения к жизни людьми околосмертные переживания, наталкивают некоторых психологов и психиатров на формирование убеждения, что помимо существования души есть еще и так называемый загробный мир.

Куда улетает душа?

Впервые исследовать околосмертные переживания пациентов взялся опять-таки американец – психолог и психиатр Реймонд Моуди. Собранные им статистики были представлены на всемирное обозрение в книге «Жизнь после смерти», вышедшей в 1975 году. А уже в 1978 году в Америке основали и Международную ассоциацию исследований околосмертных переживаний. Спустя 20 лет другим доктором медицины — Джеффри Лонгом был создан исследовательский фонд околосмертных переживаний. Стоит отметить, что данный спектр человеческих ощущений изучают и в психологии, и в психиатрии, и в медицине.

Чаще всего околосмертные переживания людей независимо от пола, места жительства и вероисповедания – похожи. Благодаря чему была создана целая феноменология, отражающая последовательность того, через какие стадии проходит человеческая душа во время клинической смерти.

Итак, вначале человек, как правило, сталкивается с неприятным всепоглощающим шумом, потом приходит осознание, что он мертв, за этим следует опять-таки осознанное успокоение, чувство выхода из собственного тела и парение над ним и всем окружающим. Именно в этот момент умерший начинает наблюдать за происходящим вокруг — со стороны, осознает, что он – не тело.

Затем происходит некая пространственная и временная деформация, ощущение передвижения вверх на яркий свет в туннель. Далее — душа встречает всех важных для себя при жизни, но уже умерших персонажей, попадает в наполненное одним лишь светом пространство и после этого в один миг видит все эпизоды своей жизни, потом душа доходит до какой-то незримой границы и остается с ощущением того, что не желает впредь возвращаться в тело.

Как правило, религиозные люди, сталкивавшиеся с околосмертными переживаниями, относят данный опыт к встрече с загробным миром .

Ряд исследователей, в том числе Реймонд Моуди, в полной серьезности утверждают, что околосмертный опыт является прямым доказательством существования загробной жизни.

Однако объяснить это с научной точки зрения, с использованием физиологических или психологических причин не представляется возможным . И, тем не менее, множественные свидетельства людей, переживших клиническую смерть, о том, что именно они видят по ту сторону «экрана», по мнению некоторых докторов науки отчетливо говорят нам, что сознание способно функционировать независимо от работы мозга.

Существует также масса случаев, которые не поддаются никакому логическому объяснению, кроме как признанию того, что сознание действительно способно выходить из тела, жить вне тела и видеть, что происходит. Например, некоторые люди, пережившие клиническую смерть, могли точно описать происходящее в палате или даже в других кабинетах больницы, то, что они никаким образом не могли знать ни до своей «смерти» ни в момент после «воскрешения».

Так, в документальной телепередаче «На пороге вечности. Код доступа», рассказывается: пациент, переживший околосмертный опыт, после «пробуждения» — в точности описал одно из помещений больницы, где какой-то грязный мужчина снимал рабочие сапоги.

Вначале никто не придал значения этому рассказу, но потом, когда один из любопытных врачей решил уточнить, есть ли в больнице подобное помещение, выяснилось, что эта небольшая подсобка действительно существует и в ней переобувается бригадир строительной группы, которая в настоящее время ремонтирует здание. Каким образом об этом мог узнать случайный пациент клиники — с точки зрения науки объяснить невозможно. А вот в то, что он, будучи уже отдельной от тела душой, мог сверху видеть всё происходящее и свободно перемещаться в пространстве — поверить вполне можно.

Подобных случаев в современной медицине масса, но стереотип подкрепления историй насущными фактами столь крепок, что наука находит свои объяснения так называемым околосмертным переживаниям больных.

А может всё-таки, нет никакой души?

Согласно медицинской точке зрения, во время клинической смерти происходит патологическая реакция рецепторов на сбой поступления кислорода в ткани головного мозга. За счет этих изменений наблюдаются слуховые и зрительные галлюцинации, сравниваемые с шумом или звоном, а также вспышками яркого света . Как правило, возникновение подобных реакций организма обусловлено гиперкапнией или гипоксией, также это может быть воздействие эндорфинов с серотонином и некоторые другие факторы.

В одном из своих исследований Кевин Нельсон из Центра околосмертных переживаний попытался выявить связь между осознанными сновидениями и предсмертными реакциями сознания человека. В результате выяснилось, что и тот и другой тип изменений переживаются человеком в тот момент, когда «логический центр», расположенный в коре головного мозга, активируется во время сна.

Стоит отметить причины, способные привести человека к околосмертным переживаниям . Сюда относят такие клинические случаи как — остановка сердца, наступление смерти от полученного разряда электричества, потеря крови в большом объеме, анафилактический шок, кровоизлияние в мозг или инфаркт мозга, неудавшийся суицид, утопление, внезапная остановка дыхания, серьезная стадия депрессии и некоторые другие диагнозы.

Таким образом, как мы видим, единого мнения по поводу существования души не находится и в науке . Также прискорбно осознавать то, что в медицинском сообществе практически не уделяется внимание изучению околосмертных переживаний, что замедляет процесс объективного исследования вопроса.

Можно ли подготовить «душу» к смерти?

Если разные религии, наряду с философией и наукой предлагают человечеству неоднозначный ответ по поводу того, что такое душа и продолжает ли она свое существование после человеческой смерти, то буддисты тем временем, вроде бы и не верящие в душу, — согласно древним учениям тибетцевпередают из поколения в поколение особую йогическую практику медитации. В ходе практики человек проходит настоящую подготовку к переносу сознания в момент смерти — в высшие миры , для воссоединения с мудростью самого Будды.

Тибетская практика называется Пхова и выполнять её могут как последователи Будды, так и люди, не являющиеся буддистами . Интересно, что главным признаком того, что человек удачно прошел практику является, помимо внутреннего «переформатирования», и внешний признак – на макушке головы появляется ямочка, в некоторых случаях она еле заметна, в иных – выглядит как настоящая дырка в голове! Этот внешний признак необходим для того, чтобы сознание беспрепятственно покинуло тело.

Изучая психофизиологическое воздействие древней буддийской практики на людей, японский ученый Хироси Мотояма выявил — очевидные физиологические изменения нервной системы , преобразование метаболизма и корректировку акупунктурных меридианов. Также обнаружилось, что во время Пхова происходит несравнимая ни с одним видом практики стимуляция такой части мозга как гипоталамус, кроме этого, в результате конкретной медитации приостанавливается стандартная мыслительная активность человека.

Люди, прошедшие практику Пхова, как правило, не рассказывают о том, что представляет собой медитация и какие ощущения, и видения во время нее испытываются. Однако все они по тем или иным признакам дают понять, что после физической смерти тела — есть что-то еще . Для буддистов это выход в наивысшее пространство либо реинкарнация, людьми же непосвященными в учение Будды этот промежуточный момент воспринимается как некое странствие души.

Есть ли жизнь после смерти?

Возвращаясь к вопросу о том, есть ли жизнь после смерти, буддизм, а вместе с ним и иудаизм, принимая во внимание процесс перерождения человеческого сознания, дают понять, что умерев в одной «оболочке» ты тут же просыпаешься в другой. Хоть и не признанное до сих пор с точки зрения науки явление реинкарнации — довольно серьезно поддерживается не только в восточных религиях и учениях, но и в современном западном и американском обществе, правда, в основном, среди последователей азиатских традиций восприятия мира.

Однако находятся и независимые, уважаемые в мире люди, которые считают, что и науке и человечеству необходимо обратить пристальное внимание на теорию перерождения.

Например, — ученый, скептик, учредитель группы, разоблачающей ненаучные исследования Карл Саган в книге «Мир полный демонов» среди уймы пунктов парапсихологии выделил лишь три – достойные детального научного исследования, сюда вошла и тема реинкарнации. Вот, что заинтриговало в возможности перерождения сознания Карла Сагана:

«…маленькие дети иногда сообщают о деталях прошлой жизни, которые после проверки оказываются точными, и о которых они не могли бы знать в любом случае кроме перевоплощения…»

Также интересно и то, что в реинкарнацию верил успешный промышленник Генри Форд , который подтвердил это в своем интервью, состоявшемся еще в 1928 году. Вот, что говорил известный всему миру бизнесмен на счет перерождения:

На самом деле, верить или не верить в то, что помимо тела в нас имеется еще и некая практически невесомая субстанция, называемая душой – дело личное для каждого человека. Также каждый решает для себя сам – существует жизнь после смерти или нет, существует ад или рай – или нет, существует возможность вырваться из цикла бесконечных перерождений или не существует…

Все эти понятия, воззрения, учения, теории и факты, перемешанные с неподдающимися объяснениям историями людей, побывавших по ту сторону жизни – несмотря ни на что довольно субъективны. А если взять во внимание, что и религиозные измышления, и философские трактаты, и научные исследования чаще всего предстают пред нами всего навсего в виде слов – столь же невесомых и неосязаемых на весах, сколь и рассматриваемая здесь душа, то все эти беседы и бесчисленные опыты и вовсе можно обесценить.

Но мы этого делать не станем. Потому что, подобно Генри Форду, хотели бы успокоить наконец-то свой ум однозначным ответом. Например, для меня он заключается в том, что душа есть, а смерти нет.

А что думаете Вы про существование души? И есть ли жизнь после смерти по Вашему мнению?

Джайнизм развивался параллельно веданте, возникая и исчезая на время как религиозное течение. Устойчивая ветвь джайнизма формируется только в V в. до н.э. и берет свое начало с дея-ти последнего 24-го тиртханкары – Махавиры. Джайнизм проявил себя как оппозиция брахманизму, подкрепленная удивительным образом жизни аскетических проповедников. Джайны почти не носили одежды, терпеливо переносили зной, кот. достигал в Индии порой крайне опасной степени.

Последователи джайанизма разделялись на монахов и мирян. Для мирян были обязательны лишь некоторые требования (воздержанность, честность и т.п.). Монахи же предавались жестоким постам, умершвляя свою плоть. Они не должны были жить на одном месте и бродили по стране, носили либо очень простую одежду, либо обходились вовсе без нее. Волосы на голове вырывали с корнем. Величайшим грехом было причинение вреда животным.

Джайны отрицали идею личного бога, спорили с теми, кто верил в бога-творца или создателя мира, способного как-то влиять на мир. Миром правит безличный закон кармы. Джайны признавали лишь божества, подчиненные закону кармы и, по сути, равные в этом людям.

В отличие от буддистов, джайны утверждали, реальное наличие души, нематериальной и противостоящей материальному миру. Душа качественно отличная от материального мира, в обычном своем состоянии подчинена узам материи и закону кармы, реализующему себя через особую «кармическую материю». Карма жестко проявляет себя в перерождении и переселении душ. Но душа стремится разорвать эту свою зависимость и освободиться от закона кармы. Идеалом устремлений чел-ка явл. мокша – освобождение души из цепи кармических перерождений.

Стремление индивидуальной души вырваться из жесткой логики ее детерминации – есть становление субъектности чел-ка.

Джайны разделяли мир на живое – дживу (душа) и неживое – адживу (не-душа). Неживое – это материя состоящая из атомов; материя осязаема, имеет вкус, запах, звук/ цвет. Все живое отждествляется с одушевленным. Земля тоже живая и одушевленная. Но есть разный уровень одушевленности. Земля, вода, воздух, огонь и растения обладают лишь чувством осязания. А люди, животные и птицы имеют все пять видов чувств. Джива (душа) – вечная, но она распадается на множество душ, облеченных в материальные оболочки. Эти материализованные частные души переходят от одного тела к другому. Этот бесконечный круг движения называется сансара. Но, по сути, во всем живом присутствует одна единая душа. И отрыв, окончательное освобождение души от тела, преодоление сансары – это и есть мокша – осн. цель.

Все дживы, за исключением тех, что уже освободились от кармы, обладают некоторым запасом энергии, что дает им возможность выделять энергию и создавать колдовские тела. Дживы могут проявляться в 3-х видах тел: пищевом, кармическом и огненном. Освободившиеся же дживы – сиддхи – живут в высшей точке вселенной, в небесной обители Сиддхакшетре.

Буддизм стал еще одной формой антибрахманского религиозного течения Индии. Он выразил в своих концепциях противостояние личности и государства прежним родоплеменным системам Индии. Буддизм возник во второй половине VI в. до н.э. Его создатель – Сиддхарта. Существенным фактором развития буддизма был и процесс нарастания субъектности личности.

Буддизм поставил на первое место не брахманов, а кшатриев. Подобно джайнизму буддизм не признает авторитета вед, но, как и брахманизм, буддизм признает закон перерождения и карму.

Буддизм отрицал реальность души. Любая жизнь есть страдание, в цепи рождений не может быть счастливой жизни. Буддизм считает индивидуальное бытие чел-ка иллюзорным. Будда принял от брахманизма представление о постепенном накоплении духовных заслуг, переходящих через серию прогрессирующих состояний – жизней. Не целостная субстанция души проходила через цепь рождений, а лишь совокупность отдельных состояний, кот. составляла сансару.

Целью бытия в буддизме является нирвана – освобождение от собственного Я, преодоление мирских связей и зависимостей.

Опасность признания абсолютной детерминированности событий и фатализма, провозглашаемых некоторыми конкурентными буддизму течениями, побуждала Будду не только избегать рассуждений о душе или о природе мира, но о вообще склоняться к отрицанию их реальности. Отрицание буддизмом реальности бытия: есть только становление, отсюда, душа лишь поток сознания, постоянное становление и изменение в каждый отдельный момент. Представление о душе как об устойчивой реальности, как о субстанции - это опасная иллюзия, привязывающая чел-ка к миру страдания, к сансаре.

Буддизм отрицает единство личности, а значит, отрицает саму личность. Индивидуальное Я чел-ка – это лишь один из моментов восприятия жизни.

Вводит понятие анатман (не-душа). Нет ничего длительного и постоянного: ни материи, ни бога, ни души.

Буддизм сводит индивидуальное Я к потоку впечатлений. Личность – это постоянно меняющееся состояние меняющихся элементов – дхарм. Дхармы – это своеобразные вспышки психической энергии, вечные элементы жизненного процесса. То, что в других концепциях называлось душой, буддизм наз. сантаной – потоком или последовательностью.

Смерть – это неизбежное прекращение сантаны, когда прежние связи, создавшиеся силой прапти, рвутся и поток распадается на элементы. При признании смертности души, сансара тоже перестает быть истинной реальностью и представляет собой комбинацию психических состояний. Новая комбинация состояний души в новом рождении определяется предшествующей комбинацией состояний – по закону моральной ответственности. Действие, совершенные чел-ком в одной из жизней, передают энергию в другую жизнь. Смерть прекращает индивидуальное состояние, но дела чел-ка воздействуют на новые существования. Это и обеспечивает закон кармы, когда каждое новое существование оказывается результатом прежних потоков событий.

7. Представления о душе в античной греческой философии.

В начальном мотиве психологического познания лежала неуверенность в гарантированности счастья, стремление научиться жить счастливо. Противоречивость привычных понятий заставляла анализировать логику и природу мышления, природу души.

Представления о душе чел-ка, выраженные в поэмах Гомера , могут быть разделены на 3 вида: собственно душа – это псюхе (псюхе – это лишенное плотности подобие тела, его особый двойник и образ); тюмос – то, что в современной психологии можно отнести к эмоционально-волевой части психики; ноос – это ум чел-ка и богов. Псюхе и тюмос присущи не только людям и богам, но и животным. Умом же обладают только боги и люди.

Объяснение природы психики через ее соотнесенность с богами или с миром духов логически строилась в форме удвоения невидимого. Люди использовали для объяснения природы психики те образы невидимого, кот. сами до этого возникали из наблюдения фактов, строились по аналогии с душой как невидимым двигателем и организатором видимого движения тела. Для объяснения природы психики исп. уже понятные и привычные образы богов или духов, кот. создавались по аналогии с психикой как образы невидимых глазом организаторов движения мира.

Идея единства и неразделенности души и внешнего мира развивалась в VI в. до н.э. греческими философами Милетской школы. Фалес в основе и души и природы видел огненное начало. Он считал всю материю одушевленной.

Гераклит развивал идею единства природы души и физического мира. Начало всего существующего он видел в огне. Огонь – это генетическая субстанция мира. Огонь мира вечен и божественен. Космос не вечен. Космос горит и сгорает а мировом огне. Мировой пожар станет и великим мировым судом. Огонь – это живая и разумная сила, изначальный дух. Огонь наделен логосом, кот. представляет собой закон движения мироздания. То, что для чувства чел-ка выступает как огонь, уму открывается как логос.

Материальным аналогом души явл. пар. Мир возник из огня. Огонь и логос присуще и душе чел-ка. Душа испарялась из влаги, а влага происходила из единой природы Земли.

Душа чел-ка имеет два плана: сухой огненный и влажный. В вещественно-материальном плане душа – одно из проявлений огня. Душа сочетает в себе влажное и огненное начало. Души рождаются, испаряясь из влаги под влиянием огня. В превращении от влажности к огненности душа наполняется энергией, подобно горячему и сухому пару, но, если становится сырой и тяжелой, возвращается во влажное состояние и умирает. Душа, когда умирает, вновь превращается в воду.

Сухой огненный компонент души - это ее логос. Это психический или разумный план души. Чем больше в душе огня, тем лучше. Будучи огненной, душа обладает логосом, кот. возрастает в ее развитии. Логос души так же беспределен, как и логос, правящий космосом. Сухая душа – мудрейшая и наилучшая. Влажная душа – это плохая душа. Такая душа бывает у пьяниц, у больных или у людей, предающихся удовольствиям. Для души всякое наслаждение опасно тем, что делает ее влажной, а тем самым приближает к смерти.

Представления о душе развивались в 2-х мистических школах Греции: школы орфиков и школы пифагорейцев.

Орфики воспринимали жизнь как страдание, а в теле видели темницу души. После смерти душа переселяется в тела других людей, в животных или даже в растения. Такое переселение души было названо метепсихозом. Орфики не убивали живых существ и не ели мяса животных. Целью усилий орфика было освобождение, подобное мокше. После освобождения душа благочестивого орфика пребывала на «островах блаженства», где жила счастливо.

Представления Пифагора о душе во многом совпадали с идеями орфиков и индийских брахманов. Душа субстанциональна и бессмертна как часть единого космического эфира. Душа – это осколок эфира, теплого и холодного одновременно. Тепло содержится во всем живом, но душа содержит и холодный эфир, и в этой своей основе она бессмертна. Она бессмертна, как бессмертен тот эфир, от которого она отделяется.

До своего рождения чел-к еще не обладает своей душой и живет в теле матери за счет энергии ее души. Душа входит в тело в момент рождения. До рождения чел-ка бестелесная душа стремится воплотиться в живом теле, соединившись с его кровью и влагой, что и происходит в акте рождения. После смерти чел-ка его душа блуждает по земле в виде воздушного бестелесного призрака. Весь воздух наполнен душами, кот. могут посылать людям сны и предвидение, болезни или выздоровление. Путем молитв и разного рода гаданий люди могут вступать с ними в контакт. Души сами обладают своей собственной энергией, выражающейся в силе ума и слова.

Пифагор полагал, что душа проходит множество рождений, всякий раз воплощаясь в новых живых существах. Индивидуальная душа попадала в иной мир, где происходило ее освобождение от памяти прошлой жизни, а затем она возвращалась в мир материальных тел.

Знание о душе росло в зависимости от уровня знаний о внешней природе, с одной стороны, и от общения с ценностями культуры - с другой. Ни природа, ни культура сами по себе не образуют область психического. Однако ее нет без взаимодействия с ними. Софисты и Сократ в объяснениях души пришли к пониманию ее деятельности как феномена культуры. Ибо входящие в состав души абстрактные понятия и нравственные идеалы не выводимы из вещества природы. Они порождения духовной культуры. При этом предполагалось, что душа заносится в организм извне.

Некоторые исследователи считают, что "буддизм отрицает существование тела, но и душа как самостоятельный субъект тоже отрицается. Ей придается лишь назывательная функция, функция обозначения.

В буддийских священных книгах душа исчезала, делясь на четыре элемента: ощущения, представления, желания и познание (или сознание). Исчезал в целом человек, в его сущность включалась помимо указанных элементов и телесность, но это не помогло целому возникнуть в качестве реально существующего явления.

Существуют и такие высказывания Будды, где прямо отрицается реальность личности и, следовательно, души. С разрушением тела, оказывается, гибнет не только несуществующее целое, исчезают и те элементы, которые составляют его действительное содержание. Смерть не просто естественна, она желанна. Познающий истину, стремящийся к Абсолюту должен, по учению Будды, подавлять в себе все чувственные ощущения, все краски и запахи земли. Вот почему смерть - необходимая ступень к Идеалу. Однако смерть еще не гарантирует достижения Абсолюта, ибо посмертная судьба человека зависит от его земной жизни.

После смерти человека могут ожидать три варианта судьбы: мгновенное перерождение (так называемое переселение душ, сансара), попадание в ад (до вселения в новое тело), уход в нирвану. Учение о переселении душ, еще до Будды существовавшее в брахманизме, говорит о том, что душа человека, согласно закону кармы, проходит бесконечный ряд переселений, причем воплощается не только в людях, но и в растениях, животных.

Умирая, личность (душа) распадается на сканды (составные элементы), но при следующем воплощении сканды вновь собираются определенным образом, сохраняя единство души. Правильная ее "сборка” обеспечивает непрерывность сущностного бытия личности, независимо от того, в какую материальную оболочку попадет душа после очередного перевоплощения.

Человек должен стремиться прервать цепь переселений, дабы слиться с богом-творцом Брахмой (в брахманизме), уйти в нирвану (в буддизме). Сделать "то можно только вступлением на "восьмеричный путь” праведной жизни. В промежутке между смертью и новым воплощением души грешников ждут суровые наказания в адских пещерах. Но и отбыв наказание в аду, душа не облегчает себе жизнь, ибо новые рождения - это не избавление от мук, а новые страдания.

Смерть и нирвана в учении Будды имеют двойственный характер. С одной стороны, нирвана - это такое качество мира, при котором исчезает вся привычная нам система координат и сенсорики бытия.

Поскольку нирвана - это конечная цель бытия, то и уходят в нее навсегда. Такая своеобразная черная дыра. С другой стороны, нирвана имеет информационную связь с вашим земным, чувственным миром;

Но еще парадоксальнее тот факт, что из нирваны можно вернуться в наш мир,- так делает сам Будда, возвращаясь из Махапаринирваны (великой совершенной нирваны) для нового воплощения на земле.

9.Основные положения буддизма как психотерапевтической системы.

Буддистская психология – изучение человеческого сознания, поведения и культуры психической деятельности для достижения высших состояний сознания на основе буддийского учения. Несмотря на то, что буддийское учение отрицает существование души, и поэтому классическое определение психологии как изучения «психе» (душа) к нему неприменимо, учёные используют термин «буддистская психология», исходя из современного понимания психологии как научной дисциплины, исследующей умственную деятельность и поведение. В настоящее время буддийская психология и буддийские психотерапевтические практики получили широкое распространение в различных направлениях академической и клинической психологии Запада. Буддистская психология включает в себя эпистемологические принципы, исследовательские методологии и психотехнические практики.

Как самостоятельная область академических исследований буддийская психология впервые в мире была выделена в учебной программе курса сравнительного религиоведения в Университете Махидол (Таиланд) в 1975 году.

Изучение психологического наследия буддизма имеет как теоретическое, так и практическое значение, так как в буддизме были выработаны эффективные методы психотренинга и психической саморегуляции. Особый интерес к психологическим аспектам буддизма обусловлен тем, что психология является ключевым функциональным элементом буддийского религиозного комплекса. Психология, а именно теория сознания, составляла главный предмет буддийского религиозно-философского учения с самых начальных этапов его развития, тогда как онтологическая проблематика либо целиком определялась сотериологическими целями и задачами, либо рассматривалась через призму психологии. С другой стороны, сама психология носила в буддизме онтологизированный характер и буддисты не рассуждали о мире как внеположном сознанию, рассматривая его исключительно как психокосм, т.е. в качестве присутствующего в сознании, "отраженного" в нем.

Обзор Абхидхаммы

Свод самых ранних буддийских текстов, дошедших до нас, известен под названием Трипитака. Он состоит из трёх частей, последняя из которых носит название Абхидхамма-питака.

Лама Анагарика Говинда выделяет два типа психологии – психология как «чистая наука» и практическая психология. К первому типу он относит создание системы, построенной на основе фактов переживания, но выходящей за пределы начальных данных и целиком зависящей от логических выводов и абстрактных принципов. Ко второму типу он относит психологию, которая остаётся в границах исходных данных, при этом логика служит только для придания формы и расположения материала. По мнению Ламы Анагарики Говинды, буддистская психология относится ко второму типу, причём размах указанных границ в ней чрезвычайно широк: они охватывают не только переживания обычного человека, но и такие уровни высочайших переживаний, на которые наука Запада в первой половине XX века не обращала внимания.

Теория личности в буддистской психологии

Представления о личности в буддистской психологии коренным образом отличаются как от индуистских представлений, так и от современных западных концепций. Питер Дж. Джиордано (заведующий кафедрой психологии Белмонтского университета), выделив доминирующие в западной психологии теории личности – психоаналитическую, бихевиористскую, гуманистически-экзистенциальную, когнитивную и теорию черт характера, – указал на их общее расхождение с буддистской традицией, которая считает идею о существовании независимого эго иллюзией, порождающей психические страдания. Йозан Дирк Мозиг (профессор психологии Университета Небраски) отметил, что подавляющему большинству направлений западной психологии присуще представление о некоем гомункулусе, обитающем внутри индивида и являющемся носителем мыслей, действий и ощущений (исключение составляет радикальный бихевиоризм, который рассматривает внутреннюю личность как пояснительную фикцию). Буддистская психология, в отличие от западной, базируется на представлении о несуществовании независимого индивидуального я. В соответствии с этим подходом, мысль существует без мыслителя, действие – без деятеля, ощущение – без того, кто ощущает.

Немаловажный момент состоит в том, что буддистская психология отрицает не только существование души или самости у человека, но и декларирует подобную позицию в отношении любого существа или вещи, будь то реки, горы, книги или автомобили. Буддистская психология разработала различные подходы к анализу личности, которые могут быть названы «моделями личности».

Агрегатная модель личности

Согласно агрегатной модели, индивид (пудгала) рассматривается как континуум (сантана) или цепь мгновенных комбинаций элементов - дхарм, конституирующих личность. Термин «сантана» является синонимом выражений «живое существо», «поток сознательной жизни», «поток сознания и его содержания». Дхармы объединяются в пять групп (скандх): рупа, ведана, самджня, санскара и виджняна.

Рупа (форма) - это телесная масса индивидов, состоящая из четырёх стихий (земли, воды, воздуха и огня) и обладающая примитивной сенсорикой. Эти стихии буддистская психология рассматривает как характеристики, определяемые на основе той чувственной реакции, которую они производят на органы чувств (индрии). Рупа противопоставляется всем остальным скандхам как нементальное (ачетасика) - ментальному (четасика). Она является аналогом бессознательного или, точнее, досознательного опыта.

Ведана (ощущение) в широком смысле понимается как любая психическая реакция на внешний раздражитель. Ощущение может быть приятным, неприятным или нейтральным, но, вместе с тем, ведана - это не просто приятное или неприятное ощущение, а то, что осознаётся как таковое и обусловливает привязанность человека к чувственному миру.

Самджня (восприятие) представляет собой более высокую ступень сознательности, связанную с процедурой, в современной психологии называемой распознаванием и включающей подведение под определённое понятие (нечто есть «длинное», а не «короткое», «синее», а не «белое» и т. д.) На самджне основана возможность сознательной жизни, так как иначе всё казалось бы одинаковым.

Санскара (формирующий фактор) служит элементом инерционного механизма, состоящего из бессознательных отпечатков-остатков предшествующих действий и программирующего психику человека по определённой схеме.

Виджняна (сознание) занимает высшее место в системе пяти скандх, определяя наличие объекта, субъекта и познание объекта субъектом.

Индивид не распадается на отдельные фрагменты, поскольку скандхи связаны в единое целое упаданой (привязанностью), являющейся главным фактором омрачённости индивида.