Нашего батюшку переводят! Что делать? Как православные священники выбирают себе жен. В чем смысл

Православные христиане перед каким-нибудь важным делом или событием обычно отправляются в церковь и просят у священника благословения. Зачем это нужно?

В чем смысл

Дело в том, что священник является посредником между Богом и людьми, и обращаясь к нему за благословением, вы получаете поддержку Высших сил. Если ваше дело одобрил сам Господь, то вы получаете от Него духовную помощь. Само слово «благословение» означает, что вы получаете от Бога слово на благо вашей души.

В старину без благословения вообще не предпринимали ничего серьезного. Cчиталось, что дело, начатое без благословения, обречено на неуспех, а то и ввергает человека в опасность: например, на купца, отправившегося с товаром в другой город, могли напасть по дороге разбойники.

Благословения просят, как правило, для каких-то важных для человека событий – поездки, операции, лечение, поступление в учебное заведение, устройство на работу, женитьба, начинание какого-то проекта.

Как правильно просить

Благословение просят после литургии. Если в храме присутствует несколько священников, то брать благословение лучше у того, кто выше по чину.

Как обряд благословение представляет собой особый вид крестного знамения. При этом верующий, который просит благословение, должен сложить руки крестом – правая ладонь на левую, ладонями вверх, и произнести слова: «Благословите, батюшка». После получения благословения необходимо поцеловать священнику руку – это символизирует целование Христовой руки.

Может ли священник отказать

Может, если он сочтет, что ваше дело идет вразрез с религиозными канонами. Например, существуют ограничения для некоторых действий в пост. Вряд ли также вы получите благословение на развод или аборт: по церковным правилам это недопустимо. Однозначно священник не даст благословение на что-то, имеющее сомнительную нравственную сторону. Так, не стоит у него просить благословение, если вы, к примеру, устраиваетесь на работу в ночной клуб.

Запрет в служении – один из видов прещения (покарания) для священнослужителей православной церкви, суть которого заключается во временном отстранении клириков от проведения таинств и служб.

Каким должен быть священник?

Критерии запрещения в служении зафиксированы в церковном законодательстве, окончательное решение, отстранять священника или нет, принимает епархиальный глава – епископ. Любое прещение связано с тем, что тот или иной служитель церкви не соответствует её требованиям и условиям. Основные требования к священнослужителю сформулировал апостол Павел.

В первую очередь, священнослужитель – это человек безупречной жизни. Тут имеется в виду человек авторитетный, добрый, понимающий, образцовый христианин, на которого пастве и нужно равняться.

Священник может быть только единожды женат, должен быть рассудительным, серьёзным, гостеприимным, способным учить. В любой ситуации он должен владеть собой, быть рачительным хозяином, хорошим отцом своим детям (если он не может справиться с домочадцами, то как он сможет управлять приходом?). Священнослужители не должны быть пьяницами, драчунами, задирами, падкими на деньги.

Священником может стать только тот, о чьих поступках и личностных качествах идёт добрая слава: и в Церкви, и вне её. Каждый претендент перед получением сана должен выдержать определенные испытания, и если он их не проходит, высшие иерархи не допустят его до служения. Часто священник избирается из своей общины – паства сама видит в нём лидера, наставника и старшего товарища.

Требования к компетентности пастыря достаточно высоки – помимо глубокой личной веры в Христа, он должен иметь соответствующее образование и широкие знания в истории Церкви и её традиций.

Блестящее знание вероучительных вопросов и законов Церкви, умение отличать истинные христианские позиции от ложных – вот то, чем должен обладать отец. Настоящий священник воспринимает свою паству как своих братьев в вере, он милосерден и сострадателен. А тот, кто губит души людей, обманывает их, должен быть запрещён в служении.

Причины запрещения в служении

Если священник нарушает требования Православной Церкви, не выполняет свои «должностные инструкции» в полной мере, епископ отстраняет его от служения. Чаще всего о неприемлемом поведении пастырей священноначалие оповещают прихожане.

Касается это и личной жизни священника – если имела место супружеская измена или поменялось его семейное положение. Священнику запрещено жениться повторно, разводиться и вступать в брак, если он был холост, принимая сан. Также запрещение в служении применяется как досудебная мера на время следствия. Например, если священник участвовал и/или находится под подозрением в совершении преступления: брал взятки, хулиганил, угрожал, избивал или даже убивал людей.

Если пастырь потерял веру или проповедует ложное учение (ересь), он не должен оставаться священником. Если священнослужитель хамит, угрожает прихожанам, любодействует – всё это весомый повод отстранения от служения. Низкий человек не может быть священником – он развращает свою паству и бросает тень на всю Церковь.

Часто запрещение в служении производится по дисциплинарным причинам, суть которых заключается в непослушании владыке епархии. Такие меры носят временный характер и не наносят авторитету батюшки сильный урон.

Запрещение в служении в католицизме

В отличие от православной, католическая церковь имеет свою специфику процедуры запрещения. Связано это с вероучительной доктриной, в которой утверждается, что священство полагается навечно. Священника в католицизме запрещают в служении навсегда, что можно сравнить с процедурой, которую в православии называют извержением из сана – это лишение священнослужителя степени священства (сана).

Вероучение римско-католической церкви утверждает, что таинство рукоположения, также как и крещение, имеет неизгладимый характер для посвященного в сан и лишить его статуса клирика нельзя, он уже является орудием Христа.

Недостойное поведение, аморальные поступки не лишают католического священника «Благодати Святого Духа», данного ему при посвящении. Ни епархиальное руководство, ни даже глава католической церкви не могут сделать такого священника мирянином. Запретить проводить священнодейства клирику священноначалие может, однако все таинства, которые он совершает, являются действительными.

Мы часто слышим истории разной степени драматичности о том, как священника, много лет трудившегося на приходе, созидавшего общину, внезапно и без всяких объяснений переводят на другое место. Это может вызывать и у него самого, и у прихожан ощущение полного бесправия. А какую стратегию поведения в такой ситуации может посоветовать психолог: священнику, прихожанам и - даже - гипотетическому архиерею? Об этом мы беседуем с опытным психологом, много лет помогающим священнослужителям, .

Худший вариант - начать войну

Наталья Скуратовская:

Понятно, что у всех шок. Этот шок надо пережить и по возможности слишком не драматизировать. Слава Богу, все живы-здоровы. Прихожане могут продолжать общаться со священником, он может оставаться их духовником, они могут ему чем-то помогать на новом приходе, если их связывают близкие давние отношения. Родство духовное и душевное не разрывается от того, что кого-то куда-то перевели. И с нашими кровными родственниками, близкими друзьями мы тоже не всегда живем под одной крышей, но от этого не становимся менее родными. Когда запретили о. Зинона (Теодора) и отправили его в дальний скит в Гверстонь, то там вскоре построили прекрасный храм, в котором служили приезжавшие к нему в гости священники. Приезжали и бывшие прихожане, помогали достроить храм, он оставался их духовником - это продолжалось, пока он не уехал за границу.

Сейчас средства коммуникации развились по сравнению с девяностыми, и изолировать священника от общины невозможно - что бы там священноначалие себе ни фантазировало.

Стоит здраво обдумать реальное положение, которое сложилось - и у священника на его новом месте, и у общины. Как изменились условия его служения, финансовое положение - редко переводят туда, где это положение улучшается, если речь идет не о «карьерном росте», а о внезапном, без предупреждения, переводе.

Пережив первый шок, надо направить свои силы на то, чтобы стабилизировать ситуацию. Община в таких случаях скорбит, и есть порыв идти добиваться правды, причем у людей бывают какие-то фантастические иллюзии по этому поводу: «Архиерей не знает, какой у нас батюшка хороший, а вот если мы скажем архиерею об этом, то он тут же раскается и заберет назад свое решение».

- И что прихожане делают?

Добиваются встречи с архиереем, еще с кем-то из церковного начальства, начинают писать обращения и выкладывать их в интернете в открытом доступе, пытаются не пускать нового священника в храм. Если говорить о том, чего нельзя делать, то самый худший вариант, когда священник со своей общиной объединяется и начинает воевать. «Это наш храм, мы в него не пустим этого назначенца». А новый священник часто - подневольный человек, которым просто заткнули дыру. Бывает, конечно, что это чей-то ставленник, карьерист. В любом случае начать физическую войну - это худший вариант.

- Часто такое бывает?

Я знаю несколько десятков таких случаев.

- Чем они заканчиваются?

А заканчиваются они почти всегда одинаково - батюшка отправляется либо в запрет, либо в такое место, где община до него не доедет, в условный «магадан».

- Если община все-таки хочет за своего настоятеля воевать - законными методами, то что делать? Или лучше сразу смириться и понять, что все бесполезно?

К сожалению, законных методов нет. Наше каноническое право так устроено, что любое решение архиерея, любой указ, подписанный им, кто бы на самом деле ни принимал это решение, считается по умолчанию обязательным к исполнению. Архиерей, конечно, может изменить свое решение, но он никогда не сделает это под давлением. Так устроена церковная иерархия - чем сильнее народ будет давить на архиерея, тем больше у него будет стимулов подавить восстание.

- А как же декларируемый принцип, что владыка - отец, а паства - дети, к нуждам и просьбам которых папочка вроде бы должен прислушиваться?

Он не «папочка» абсолютно. В такие моменты священноначалие как раз любит напоминать другую метафору - про армию, что Церковь - как армия. Генералу виднее, куда послать командира, а вы, рядовые, сидите, где сказали. И никакие семейные метафоры в таких случаях обычно не используются.

Как это бывает - на конкретном примере

Совсем недавно я была на приходском собрании по аналогичному поводу. Община лишилась своего настоятеля, который привел большинство из них в церковь, они здесь воцерковлялись, многие приезжали издалека именно на этот приход. При этом священник не замыкал их на себе, просто он такой человек, которому могли доверять даже люди, обиженные церковью. И на этом собрании как раз происходило противостояние этих двух картин мира: прихожане говорили, что у них отца отняли, а благочинный, который присутствовал на собрании, больше говорил про армию.

- А в качестве кого вы присутствовали на этом собрании?

В качестве друга прихода и психолога. Я поехала, чтобы поддержать, меня пригласили люди из активных прихожан и из оставшихся клириков. В каком-то смысле - в качестве модератора, чтобы помочь не скатиться к скандалу и вбросить что-то такое в обсуждение, что даст больше шансов построить нормальные отношения с новым настоятелем.

- Предполагалась какая-то умиротворяющая роль?

И умиротворяющая, и сказать что-то такое, что пригодится потом в практическом плане. Например, я предложила - и это было принято начальством, - чтобы новый настоятель раз в месяц устраивал неформальные встречи с приходом. У них изменилась богослужебная практика, вся система отношений, у людей был шок. Настоятель молодой и неопытный. Это первое его назначение настоятелем, он вообще себя в этом качестве не представляет. Он боится сделать что-то такое, что будет расценено как непривычное, не одобряемое священноначалием. А на этом приходе традиционно по благословению настоятеля проповедь на евангельское чтение мог произносить мирянин - катехизатор, миссионер, первый помощник настоятеля.

- А ведь в этом нет ничего странного, и удивительно, что это кажется необычным.

Для меня это совершенно нормально, и я тоже радовалась, познакомившись с этим приходом. Не случайно я стала другом прихода. Сначала я попала к ним на фестиваль, потом они меня пригласили пообщаться с прихожанами, мы начинали с темы церковных манипуляций. Первая встреча была, когда они меня пригласили в Неделю Торжества православия, и мы с настоятелем так сформулировали тему беседы: «Искренность и манипуляция в Церкви. Как выжить в современной церкви и не повредиться рассудком».

В данном случае ситуация развивалась нетипично. Настоятель попросил не устраивать революций - потому что некоторые горячие головы хотели перекрывать шоссе - а это небольшой подмосковный город - чтобы вернуть настоятеля. Настоятель просил всех принять его перевод как волю Божию - и услали-то его не так далеко, за 35 км, ну деревня, ну вторым священником. Он пытался до них донести, что все живы-здоровы, не надо устраивать войну. А мне некоторым уже приватно пришлось говорить то, что отцу настоятелю было сказать неудобно: что их «революционная активность» может привести к его запрету. Люди жили немножко в «заповеднике»: любовь, семья, все братья и сестры во Христе, отцы. Пришлось им сказать «добро пожаловать в реальный мир», рассказать, как устроена система церковного управления. Чего на этом собрании объективно добились: во-первых, благочинный признал, что перевод настоятеля не означает разрыва духовных связей, что они могут ездить ему помогать, он может оставаться их духовником.

- А что, он мог это запретить?

С точки зрения канонического права запретить он это не мог. Но в таких случаях бывает, что священника обвиняют в том, что он собрал вокруг себя секту, что он младостарец, ну и дальше на этом основании его можно отправить в запрет до покаяния, которое будет выражаться в том, что все его духовные чада рассеются. Таких случаев тоже бывало немало, поэтому тут важно было официальное поощрение того, чтобы не разрывать духовных связей, оставаться одной семьей. Помогать ему на новом месте служения, в то же время не обижать новенького.

- Удалось на собрании как-то людей успокоить?

На собрании у людей была возможность выплеснуть совсем уж негативные эмоции в формате «не могу молчать», но удалось удержать эти эмоции в рамках цивилизованного обсуждения, у людей появилось пусть смутное, но понимание как жить дальше. Обдумывание и обсуждение потом продолжилось уже неформально, в соцсетях и приватных беседах. Стало выкристаллизовываться какое-то будущее. В таких случаях переживания людей развиваются по тем же стадиям, как при любой утрате. Шок, потом признание факта, потом гнев, вина либо торг, в данном случае однозначно торг. Потом плохо-грустно, депрессия, потом принятие. Если говорить о нашем современном церковном контексте, то такие собрания полезны только для того, чтобы люди могли выплеснуть эмоции и попробовать договориться, а церковная кадровая политика определяется совсем другими соображениями.

- На собрании был благочинный, насколько это необычно?

Уникальность ситуации заключалась в том, что это община устроила собрание и пригласила на него нового настоятеля и благочинного. Настоятель пытался говорить, что приходское собрание должно собираться по его благословению, а он не благословлял, на что ему было сказано, что это собрание членов прихода и друзей прихода, которые ждут разъяснений: «Вы можете прийти, но мы и без вас соберемся, если не придете». Такое же приглашение было отправлено и благочинному. Допускали вариант, что он не приедет, ситуация нетипичная. Это было под Вербное воскресенье, он пытался перенести собрание на дни после Пасхи. Но в результате благочинный приехал послужить всенощную в храм и потом как бы заодно пошел на приходское собрание.

- Он объяснил прихожанам причину перевода?

Нет. Он намекал, что батюшка хороший священник, духовник, но не очень хороший администратор. Все, конечно, посмеялись вслух, потому что этот не очень хороший администратор принял приход, на котором было человек 50 и полуразрушенная церковь. За 14 лет там отреставрирована церковь, построен четырехэтажный приходской дом, чего там только нет - это и культурный центр, и гимназия, и гостиница, где могут переночевать приглашенные люди, то есть там крепкое хозяйство, несмотря на то, что сам батюшка бессребреник. В силу своей общительности и энергичности он привлек спонсоров, которым было просто интересно в этом участвовать, такой вот живой приход.

Кто-то на собрании высказал сомнения, что тот молодой священник, которого назначили - хороший хозяйственник и организатор.

Потом была озвучена версия, что это за то, что бывший настоятель отпел одного пожилого священника и не сообщил о его смерти в епархию. Якобы владыка Ювеналий обиделся, что не дали попрощаться, они были знакомы еще с семинарии вроде бы. Приход об этом священнике заботился, его навещали, поддерживали финансово, в то время как епархия о нем забыла. Я предполагаю, что владыка Ювеналий может быть и не в курсе, что есть такая версия. Благочинный, конечно, говорил: «я не знаю, чем руководствовался владыка, я не могу обсуждать его решения». На что прихожане сказали, что вообще-то за все эти 14 лет владыка ни разу не был в этом храме, значит, знает о ситуации с чьих-то слов. Это, конечно, понятно, Московская область - это 2000 священников, правящему архиерею жизни не хватит, чтобы посетить хотя бы по разу все приходы. Начали наседать на благочинного: «может вы до него донесете?» Людям свойственно верить в доброго царя-батюшку, который не знает, что творят злые бояре, а если ему рассказать, он поможет и спасет. Благочинный не взялся, конечно.

- Просто отказался передавать слова прихожан?

Он сказал: «Я не думаю, что наш архиерей принимает необоснованные решения, руководствуясь недостоверной информацией, надо уважать церковную иерархию, надо уважать промысл Божий».

Бороться, унывать или найти что-то хорошее?

- Как священнику справиться с чувством несправедливости происходящего?

Я знаю случаи, когда разрушали приходские дела, сиротский приют при приходе, например, мы это помним по историям о. и о. . Когда деятельность прихода связана с людьми, которые не могут за себя постоять - это трагично вдвойне. Когда обычный приход - да, это больно, обидно, потому что столько лет, сил, души вложено и в общину, и в храм, и есть ощущение, что все это отобрали и это ужасно несправедливо. Обычно я советую - в личном разговоре это звучит менее пафосно - вспомнить о том, что на земле мы пришельцы и странники. Ну да, отобрали большой хороший приход, отослали в деревню. Но в этом есть и хорошие стороны - наконец-то можно отдохнуть, собраться с мыслями, прийти в себя, остановиться, наладить свою внутреннюю жизнь, возможно, семейную. Не секрет, что у активных батюшек, которые всем уделяют внимание, в семье довольно часто сложно, потому что свои собственные дети папу могут и не видеть неделями, он уходит, когда они спят, приходит, когда уже спят.

Нет худа без добра - это первое, о чем стоит подумать. Сказать себе: «да, несправедливость, да, обида, я имею право это чувствовать, но давайте посмотрим, вместо того чтобы себя растравлять, что из этой ситуации можно выжать хорошего», и во-вторых - как компенсировать самые очевидные минусы.

- Какие бывают типичные реакции российских священников, из тех вариантов, которые вы лично знаете?

Первый вариант я уже обозначила - восстать против несправедливости. Священники тоже порой бывают наивные, думают, что если весь приход станет за них горой, то архиерей убоится и передумает. Вариант - организовать чуть ли не вооруженное сопротивление, поднять общину, или ту часть ее, которая за батюшку, - и это часто приводит к расколу в общине.

Второй тип реакции - впасть в уныние. «Ну вот, я так и знал, что в этой церкви…» Соответственно - обесценивание церкви, церковности, иногда себя как пастыря, защитный цинизм.

Третий тип реакции - найти что-то хорошее. Так бывает, если у человека это уже не первая потеря в жизни, либо - легкий характер. «В деревню отправляют? Отлично! Годами не успевал съездить на дачу, а тут на свежем воздухе, много свободного времени, буду ходить на речку рыбу ловить, наслаждаться простой сельской жизнью».

Еще важно понимать, что все перемены в нашей жизни не навсегда: был один период жизни, сейчас другой.

В конце концов, если условия совсем невыносимы - и в наше время священники к этому стали относиться легче, - есть вариант, что можно подумать: а так ли необходимо оставаться священником, ему самому. Это его свободное решение. Священники любят говорить, что они «крепостные» - да, с точки зрения церковного права это так, но с точки зрения человеческого достоинства - нет. И любой священник может сказать: нет, по таким правилам я жить не буду, об этом мы не договаривались.

- А какая реакция в последние годы чаще всего встречается?

Первая реакция встречается реже. Благодаря интернету, о таких историях знают, знают о том, что такие действия в большинстве случаев бесполезны. Поэтому либо уныние, либо обесценивание, либо поиск чего-то хорошего, либо уход из церкви. Но тут много зависит и от ситуации, и от причины произошедшего, и от отношений на приходе - есть ли там община или это просто приход, где отношения хорошие, но не такие, чтобы за батюшкой в ссылку отправились.

Зависит и от мотивации самого священника. В наше время намного менее драматично воспринимается добровольное снятие священником сана, или когда священник без всяких формальностей перестает служить. Лет 15–20 назад это воспринималось как «ужас, ужас», сам священник воспринимал это так, что, мол, чуть ли не в ад себя приговорил. Но по моим наблюдениям, последние лет восемь ситуация меняется, лет пять-шесть об этом открыто говорят и пишут, и ситуация начинает восприниматься как данность - не очень нормальная с точки зрения церковного права и жизни самого священника, но не дискредитирующая священника, который так поступил. Раньше священник боялся оказаться изгоем - хотя есть, конечно, ревнители православия, для которых и монах, ушедший из монастыря, уже не человек, их бог - это Типикон. Но в целом в современной среде отношение стало более терпимое, понимающее, даже поддерживающее.

- Иногда бывают ситуации, когда священник при несправедливом переводе обращается к общественности, или его прихожане пишут коллективные письма - есть ли случаи, когда это помогло?

Да, есть, но это бывает тогда, когда виден явный архиерейский произвол, нарушающий каноническое право. Известен случай с отцом Игорем Прекупом, который защитил свою прихожанку и ее детей от мужа-педофила, тот был из влиятельной в административных и церковных кругах семьи. И дело кончилось запретом в служении отца Игоря, его самого обвинили, что он чуть ли не в каких-то отношениях с этой женщиной. Тогда православная общественность подключилась и помогла, было это лет 6–7 назад. Церковный суд восстановил отца Игоря, хотя и велели примириться с архиереем, и перевели на другой приход.

Но тут важно, чтобы это был архиерейский произвол, который можно доказать фактами, а не просто ощущениями. Также нужно, чтобы если общественность взялась, то чтобы она уже не отступала - месяцами, а то и годами. Можно биться, если рассчитывать на такую поддержку. Но, как правило, это относилось не к переводам, а к запретам.

Новому настоятелю: быть открытым и ничего не менять

- Что вы посоветуете тому новому священнику, которого перевели на место батюшки, к которому была привязана община?

В большинстве случаев для нового священника это тоже очень жесткая ситуация, если это, конечно, не архиерейский любимчик, которому просто «освободили» приход - тогда у него не возникает особых вопросов, как себя вести, налаживание отношений с приходом не входит в круг его приоритетов.

Иногда спрашивают: а почему перевели? А нипочему - чтобы и священники воспринимали себя временщиками, не строили отношений с общиной, и чтобы община воспринимала их как чиновников, а не как отцов.

Новому настоятелю стоит устроить собрание - достаточно неформальное, выслушать то, что хотят сказать прихожане, быть готовым к тому, что они будут говорить, как это все ужасно, несправедливо, да «кто ты такой, кого нам навязали». Надо не обижаться, понимать, что у людей шоковая реакция, что они могут в такой ситуации наговорить лишнего. Надо рассказать о себе.

Очень важно, принципиально - ничего не менять на приходе хотя бы первые три-четыре месяца, ни в укладе приходской жизни, ни в назначениях. Стараться поладить с теми людьми, которые есть, поддерживать имеющиеся традиции. Это помогает плавно выстроить отношения.

Но обычно бывает наоборот: приходит новый настоятель, там какие-то волнения, сопротивления, он думает: зачем мне это все терпеть? Приводит своих людей, а прежних убирает. Но даже если есть желание привести свою проверенную команду, то надо приводить не вместо, а вместе.

- Обычно архиереи, приходя в чужую епархию, приводят свою команду…

Да, а старую разгоняют. Я четверть века занималась консалтингом, поэтому могу сказать, что это ошибочное решение с точки зрения управления процессами, и тем более пагубно с точки зрения духовной жизни - когда разрушаются те связи, которые выстраивались годами. Да, люди могут по-другому рассуждать - но их же надо переубеждать.

Некоторым новоназначенным настоятелям я напоминала анекдот: цыган смотрит на десяток своих грязных детей, роющихся в канаве, и говорит: «Ну что, жена, этих отмоем или новых родим?»

Полезные советы гипотетическому архиерею

- Мы понимаем, что архиереи нас вряд ли читают, и советы ваши вряд ли услышат, но допустим. Священника переводят из-за срочной необходимости, без этого нельзя, но при этом община бунтует, народ волнуется. Почему в таких ситуациях архиерей сам лично не приезжает на приход и не пытается поговорить с людьми?

Да, это было бы самое разумное решение, которое сняло бы половину вопросов, но, видимо, архиереи, во-первых, считают, что не княжеское это дело (они же «князья церкви»), а во-вторых, зачем? - я же приказал, а они должны исполнять.

- Когда разделяли епархии, нас убеждали, что это для того, чтобы епископ был ближе к народу. Вот, казалось бы, способ быть ближе к народу…

Положа руку на сердце - нас в этом и не убеждали, нас поставили перед фактом.

- И все-таки, что можно посоветовать гипотетическому архиерею?

Ну, для начала подумать, действительно ли есть церковная необходимость этого перевода, нельзя ли решить проблему другим способом. С точки зрения канонов, которые никто не отменял, но которые вышли из употребления явочным порядком, - ни священника, ни епископа без нужды не должны переводить.

Архиерею стоит подумать, правда ли это решение, которое ему кажется эффективным с точки зрения процессов, будет эффективно с точки зрения человеческих отношений.

Знаю такие случаи, когда по-другому поступить нельзя, кроме как перевести священника ради острой нужды. Вот пример: провинциальная епархия, все удалены друг от друга, а вокруг реального младостарца формируется секта, учение внутри начинают уклоняться от православного, местами вполне заметно. Этого священника предупреждают раз, два, в конце концов его запрещают, но он остается в том же селе. Понятно, что кого попало в такой ситуации в этот приход не назначишь. Священник должен быть опытным пастырем и дипломатически тонким. Поэтому такого священника в епархии находят и переводят, и понятно, что на прежнем приходе его любили.

Тут и сам священник понимал ситуацию, это не была закрытая информация в епархии. С батюшкой прихожанам было жалко расставаться, но была даже некоторая гордость за него - что, мол, только он способен справиться с этой ситуацией.

Итак, если есть объективная необходимость именно этого священника перевести. Во-первых - полная информационная открытость. Это мой первый нереальный совет архиерею. Чем прозрачнее принимаемые решения, чем более они обоснованы объективно, чем меньше они зависят от настроения епископа, тем проще о них рассказать людям - и люди поймут. Не просто указ о переводе, а подробное разъяснение. Возможно, какая-то благодарность священнику, награждение, чтобы показать, что это не репрессия. Мы предполагаем, что наш теоретический разумный архиерей переводит не потому, что ему просто хочется унизить кого-то из подведомственных ему клириков.

Надо донести до прихода, что ситуация вот такова, приходится на это пойти. Что епархия понимает, что на какой-то период жизнь священника осложнилась, что архиерей готов поддерживать.

Если ситуация такова, что приход ропщет и бунтует, то стоит разок съездить - люди это ценят. И съездить не для того, чтобы сказать: вы все свиньи непокорные, забыли, что главная добродетель у нас - послушание, как некоторые архиереи говорят. Нет - объяснить причины, выслушать вопросы, предложения, пусть и бредовые, объяснить, почему так не получится, как люди предлагают - не унижая их, а учитывая, что прихожане совершенно не обязаны разбираться в церковном управлении.

Второе: стараться поддерживать возможность общения общины со своим бывшим настоятелем. Но тут тонкий момент: чтобы это было не в ущерб авторитету нового настоятеля.

Нормальные люди в этой ситуации договорятся: прежний священник будет приезжать в гости и служить с новым настоятелем, новый батюшка будет ездить в гости на тот приход, возможны межприходские проекты.

Эта та ситуация, которую я упоминала: когда священника перевели вторым в село, а на его место назначили из другого села молодого, который настоятелем не был. И еще пару-тройку священников в благочинии подвинули.

Конкретно в этой общине, которая упоминалась, новый настоятель мог бы налаживать отношения не только с общиной, но и с прежним настоятелем, тем более, что там нет никакой враждебности, они знакомы, все всё понимают, это не та ситуация, когда кто-то кого-то подсидел.

Совет архиерею: развивать братские отношения между клириками в своей епархии, чтобы перевод не становился трагедией, не воспринимался как санкция.

- Теоретический архиерей, которому мы даем советы, - это некий сферический конь в вакууме. А почему это так, почему практически нет таких архиереев?

Некоторое количество таких архиереев есть, но они в большинстве своем в местах отдаленных и не особо богатых. На Дальнем Востоке парочка есть.

***

- Если вернуться к рядовому духовенству, то как принимать понижение в должности - из настоятеля в простого клирика?

Перевод из настоятелей во вторые священники тоже должен восприниматься не как репрессия: быть настоятелем в нашей РПЦ - это огромное количество административных, строительных и других обязанностей, которые собственно с пастырством не связаны. Я знаю некоторых настоятелей, которые отслужили не один десяток лет, и которые говорят: уйти бы в простые попы! В деньгах, конечно, потерять не хочется, но сил уже нет, глаза не глядят на епархиальные отчеты, все это взаимодействие со спонсорами, с тем же архиереем - священники морально устают.

Личная жизнь священнослужителей всегда была тайной за семью печатями для мирян. А им всегда хотелось знать: сколько раз батюшкам можно вступать в брак и по каким критериям они выбирают себе жену?

Корреспондент «Комсомольской правды в Украине» побеседовал с протоиереем Вадимом Шапраном, благочинным Чудновского района Житомирской области.

ВЫБОР НУЖНО СДЕЛАТЬ ДО 30 ЛЕТ

— Правда ли, что православный священнослужитель может жениться только один раз в жизни?

— Если у католиков целибат (то есть безбрачие) — явление обязательное, то у православных это, скорее, редкое исключение из правил. Ведь священники — обычные люди, которые постоянно находятся среди прихожан, общаются, в том числе и с молодыми женщинами. Чтобы оградить их от искушения, церковь благословила брак. Это было закреплено на Первом Никейском Вселенском соборе еще в 325 году. Священнослужитель должен для себя решить: либо избрать монашеский путь, либо жениться. Но сделать это он должен до 30 лет — к этому возрасту, по существующим церковным канонам, принимают сан. То есть времени вполне достаточно. Сначала нужно создать семью, то есть малую церковь, а затем уже приниматься за создание своего прихода…

— Какими обязательными качествами должна обладать претендентка на руку и сердце?

— Прежде всего девушка должна быть православной и обязательно девицей. И для священника, вступающего в брак, эта женщина должна быть первой и единственной в жизни. Понятно, что женщина с ребенком, разводная либо вдова не может стать женой священника. А что касается профессии, то здесь каких-либо четких ограничений не существует. Претендентка не должна быть стриптизершей, торговать водкой и сигаретами… Проще говоря, невеста никак не должна компрометировать будущего мужа.

В старинных церковных правилах оговаривалось, что невеста священника не должна быть актрисой, однако в те далекие времена профессия актрисы приравнивалась к проституции. Сейчас профессия актера весьма уважаема, поэтому такого запрета не существует.

— Кто по специальности матушки ваших знакомых священников?

— Среди них есть врач, медсестра, учитель, повар… Моя жена — юрист. Некоторые матушки работают по специальности, но в основном занимаются воспитанием детей и ведут домашнее хозяйство, поскольку семьи священников, как правило, многодетные.

ЖЕНИТЬСЯ ПОВТОРНО ЗАПРЕЩЕНО

— А если матушка, скажем, не оправдала надежд и ведет себя недостойно, как должен поступить священник? Может ли расторгнуть неудавшийся брак и жениться вторично?

— Священник должен уметь справиться со своей женой. А если матушка ему изменяет, то он с ней однозначно не должен жить как с женой. Хотя и выгонять из дому недостойную не обязательно. Для священника не существует понятия расторжения брака и тем более вторичного бракосочетания. Ни при каких обстоятельствах священник не может повторно жениться. Даже если его жена умирает. Во времена Древней Руси овдовевший священник был обязан уйти в монастырь. Сейчас вопрос так жестко не ставится, однако священник на всю оставшуюся жизнь остается один.

— А если такой одинокий священник вдруг по-настоящему полюбит женщину, как ему быть?

— В таком случае придется выбирать: либо служение Богу, либо новая семья. Если выбирает второй брак, то лишается священного сана. Недавно один монах оставил монашество, женился и переквалифицировался на работника банковской сферы…

— Бытует мнение, что лучшая жена для священника — девушка из семьи священнослужителя…

— В дореволюционной России были своего рода поставщики невест для священников — епархиальные женские училища (епархиалки), где учились дочери священнослужителей. Чаще всего они действительно становились матушками. Но сейчас таких традиций не существует. Я глубоко убежден, что крепким будет только брак по любви.

— Где же можно встретить подходящую кандидатуру? Среди своей паствы во время службы?

— Я, например, встретил свою будущую невесту на свадьбе у общих друзей. Ситуации в жизни бывают самые разные.

МАШИНА, ИНТЕРНЕТ, БРЮКИ — ПОЖАЛУЙСТА

— В какой одежде должна ходить матушка? Обязательно носить длинное платье и платок?

— Платок — это, конечно, неплохо. Но матушка вовсе не обязана быть «серой мышкой». Главное — не одежда, а внутренний мир человека, его духовность, отношение к жизни и окружающим. Хочу отметить, что современная матушка — это женщина, которая может занимать активную жизненную позицию, водить машину, работать в светском учреждении, пользоваться Интернетом и так далее.

— Но какие-то сложности испытывает обычная мирская девушка, выйдя замуж за священника?

— Она приобретает публичность, которую далеко не все переносят спокойно. Например, когда матушка приходит на церковную службу в приход своего мужа, ей вряд ли удастся спокойно помолиться и уйти. На нее сразу устремляются взоры прихожан. Люди начинают живо обсуждать: в чем она одета, какая прическа, обувь, как выглядят ее дети. Подходят, начинают о чем-то спрашивать, что-то рассказывать, о чем-то просить. Поэтому если семья священника живет в крупном городе, а приход находится где-то в районе, матушки предпочитают посещать церковь именно в городе, где их мало кто знает. Так спокойнее и комфортнее. То же касается и совместного отдыха. Например, мы с женой можем спокойно отдыхать только на море или в малолюдном месте.

Еще такой немаловажный нюанс: в любой момент священника могут направить в другой приход, в другой город или село. Причем на новом месте, возможно, придется начинать практически с нуля, поскольку жилье отнюдь не гарантируется. Поэтому многие священники предпочитают жить в областном центре и ездить оттуда в свои приходы. Объективные трудности вызывают и ненормированный рабочий день священнослужителя, отсутствие совместных выходных… Да и небогато живут семьи большинства священников. Разве что в очень крупных городах. Если в городских соборах и церквях священники получают зарплату, то в сельских приходах их главный доход — средства прихожан, которые люди дают священнику в качестве благодарности за крещение, венчание, отпевание и тому подобное.

— Как проводите досуг? Посещение ночных клубов и дискотек исключено?

— В такие места не ходит ни один нормальный христианин, не говоря уже о священнослужителях. Священник с женой могут ходить на театральные спектакли, посмотреть в кинотеатре хороший фильм. Есть рестораны, где по вечерам звучит фортепиано. При наличии средств было бы интересно провести там вечер и послушать хорошую музыку. Иными словами, наша жизнь не сильно отличается от жизни обычного христианина, но мы несем большую ответственность за каждое сказанное слово, каждый сделанный шаг и поступок.

Семья_Родители__Братья и сестры_Тети и дяди__Брак__Дети__Деньги__Работа__Жизнь_

Здравствуйте! Больше не знаю к кому обратиться, решила написать Вам. Моя жизнь превратилась в ад и не знаю, что с этим делать. Зовут меня Любовь, мне 45 лет, я живу с мамой, я никогда не была замужем и у меня нет детей. Хотя я всю жизнь мечтаю иметь дружную семью и детей. Папа мой погиб, когда мне было 21 год и моя мама все обязанности, которые выполнял мой папа, она переложила на меня, то есть я зарабатываю деньги, я ремонтирую квартиру, водопровод, электрику. То есть все что раньше делал мой папа, с тех пор как его не стало, мама требует чтобы все эти проблемы и заботы все делала я, всю мужскую работу. Это одно из зол. Второе - это у мамы 4 сестры и два брата и у каждой из ее сестер дети. Мама старшая из сестер и ей сейчас 78 лет. И моя мама всю жизнь их так сильно любит, что просто уничтожила меня и мою жизнь. Моей маме нет дела до моей жизни, что я одинокая и несчастная, а зато она всю жизнь бегает за своими сестрами и их детьми, хочет весь мир спасти, только не своими руками, а моими. Она им тоже очень много помогала, но в основном в глобальном масштабе использовала меня, а раньше, когда был жив мой папа и я была маленькая, то помню, мама всегда тоже моего папу просила также каждый раз решать проблемы ее сестер и также работать на ее сестер и так же за бесплатно. Папа строил одной из маминой сестре дачу и гараж и надорвался, что ему оперировали потом грыжу. Моей маме всех ее родственников жалка, а меня (родную дочь) ей не жалко. То есть как только у какого -либо родственника случается какая-нибудь проблема или беда, то моя мама, зная что я ее очень люблю и не могу отказать, а она и родственники этим пользовались всю жизнь, моя мама давила мне на психику и со словами:"Люба, ну помоги им. Если ты им не поможешь, то никто им не поможет". И я на протяжении 24 лет всем помогаю, всех спасаю, на всех них (маминых многочисленных любимых родственников) работаю и не просто работаю, а работаю до изнеможения. А они мной пользуются, они мне никогда ни копейки не заплатили, хотя я сделала им работы на сотни тысяч рублей (а точнее примерно на сумму около миллиона рублей). Например, я 1,5 года делала работу адвоката, спасая тетку и двоюродную сестру (хотя когда у них все было хорошо, то они меня вообще знать не хотели и за человека меня не считали, а когда попали в беду, то прибежали, чтобы я их спасла). Я их спасла, трудилась я до изнеможения. А когда я их спасла, то они ни копейки мне не заплатили, хотя мы с ними изначально договаривались, что они мне заплатят и сколько заплатят, (благодаря мне они получили почти 1,5 миллиона рублей, они эти деньги потеряли своими необдуманными поступками, я им эти деньги помогла вернуть через суд, мне это стоила даже никто не может себе представить каких очень больших усилий и нервотрепки и любая работа должна быть оплачена, ведь я же не могу питаться святым духом, мне и еда и одежда нужна и деньги на другие нужды, а родственники считают, что если я им родственница, то должна работать на них за бесплатно и питаться святым духом, то есть им деньги нужны, а мне деньги не нужны), а в качестве оплаты я от них получила проклятья. И так со мной поступают почти все родственники, которым я помогала, сначала они пользуются мной за бесплатно, потому что чужим людям за такую работу они бы сотни тысяч рублей бы заплатили, а потом проклинают меня, чтобы не платить. Они(родственники) уже все силы, все соки с меня высосали. У меня нет здоровья, я вся больная, и надорвалась и множество хронических у меня болезней и все нервы они мне измотали. В итоге у меня нет ни денег, ни здоровья, ни сил и сейчас я живу в полной нищете, еле еле свожу концы с концами. А когда я им сказала, что больше не буду на них батрачить и чтобы они заплатили мне хотя бы часть денег. То от них посыпались в мой адрес проклятья. А после визита одной маминой сестры (моей тетки), когда она онкологически больная (у нее уже 4 степень болезни и она еле-еле передвигается) не спрашивая разрешения просто приехала к нам домой (ее привезли соседи на машине) и она поселилась у нас, сказав, что она будет жить у нас до смерти. У нее есть дочь, сын, взрослые внучка и внук и даже уже есть правнуки и квартира большая 3х комнатная, в которой она живет с сыном и 10и летней внучкой. (Расскажу еще предисторию: дочь этой тетки 25 лет тому назад отняла у меня мой бизнес, предала меня в трудную минуту, когда у меня умер мой папа. Я начинала с нуля этот бизнес, потом взяла эту дочь этой тетки (мне она двоюродная сестра) я взяла ее к себе в бизнес. А она в трудную для меня минуту просто предала меня и вытолкнула меня из моего же бизнеса, а мой бизнес присвоила себе. А 10 лет назад у меня был жених, но дочь этой моей двоюродной сестры и внучка этой моей больной тетки, моя двоюродная племянница, она украла (отбила) у меня этого жениха и вышла за него замуж и родила ребенка.) А у меня никого нет, ни мужа, ни детей, потому что мне некогда было заниматься своей личной жизнью, я всю жизнь решаю чужие проблемы (а точнее проблемы родственников).И эта тетка меня тоже часто использовала, тоже я на нее батрачила за бесплатно, а она прибыль получала. И всю жизнь она меня порочила на фоне своей дочери и внучки, унижала и оскорбляла меня.Говорила такие гадости про меня, что я даже не хочу здесь писать об этом. А теперь без зазрения совести приехала умирающая жить ко мне. Я сказала тетке об этом, что у нее есть дети и внуки, и чтобы она шла жить к ним, потому что у меня нет своей личной жизни и я всю жизнь решаю чужие проблемы. Мне нужно свою жизнь устраивать, ее детям и внукам она не нужна, потому что они своей жизнью живут. А у меня нет своей жизни из-за вот таких наглых и бесстыжих родственников. То она начала тоже проклинать меня и сказала, что сделает колдовство, чтобы у меня не было ничего хорошего в жизни. А скорее всего она сделала колдовство мне на смерть. А я знаю, что она умеет это делать. И после этого моя жизнь вообще превратилась в ад. Я мою маму вообще не узнаю. В нее как будто вселился сатана. Она полностью изменилась, как внешне, так и внутренне. Она просто высохла, похудела наполовину от того, какая она была. И с ней вообще стало невозможно находиться вместе и общаться. Она стала говорить мне такие вещи, например, что она больна раком (хотя она даже не проверялась в больнице) и она заразит меня раком. Она просто ни за что стала ежедневно меня проклинать. Эти слова проклятия стали сыпаться из нее мне, как будто так и надо, вместо присказки. Стоит мне сказать хоть слово, которое ей не понравится, она сразу начинает меня проклинать, желать мне, чтобы меня убили или чтобы я сдохла или чтобы я пропала пропадом. Но иногда у нее проскакивают просветления и она говорит, что она же очень меня любит и ближе и родней меня у нее никого нет. И потом опять немного погодя опять начинает меня проклинать. У меня итак всю жизнь из-за нее нет жизни, а теперь она мне еще и желает смерти. И я не знаю, что мне с этим делать. Она меня уже достала с этими проклятьями, что я уже готова ее убить. Я ей говорила:"Мама, ну что ты творишь? Ведь проклятье матери ничем не смоешь и не снимешь". Но все повторяется по кругу. Она говорит, что очень любит меня. А потом опять проклинает. И так она ведет себя только со мной. И личная жизнь у меня никак не складывается, с кем бы я не познакомилась из мужчин, у меня ничего хорошего не складывается, хотя я очень привлекательная, стройная, образованная, добрая и вообще (есть такое понятие- синдром отличницы), у меня этот синдром, то есть я все делаю на отлично, то есть я очень ответственная. Что мне делать с мамой? И как мне избавиться ото всех этих проклятий, которые мне напосылали люди за мое добро? Помогите, пожалуйста, если можете.