Кто такой церковный регент. Регент – это тот, кто не может не служить

Бизнес идеи

Регент (лат. Regens — правящий) — руководитель церковного хора. Профессия подходит тем, кого интересует пение, музыка и религия (см. выбор профессии по интересу к школьным предметам).

В православных храмах церковные службы сопровождаются пением. Регент — это человек, который управляет церковным хором. Подбирает певчих, выбирает какие аранжировки песнопений исполняются хором.

Главная задача регента — гармоничное звучание певчих во время службы. Музыка помогает молиться в храме, настраивает и успокаивает. Во время службы регент задает тон песнопения, регулирует темп и помогает хору петь слаженно, красиво, в соответствии с моментом богослужения.

Особенности профессии.

Регент дирижирует и поет, у него хороший музыкальный слух, он знает построение службы и порядок исполнения музыкальных произведений. Обязательное условие — быть православным христианином. Для работы регент должен получить благословение настоятеля.

Важно настраивать певцов на молитвенное пение, поддерживать, ведь служба идет от нескольких минут до 8 часов. В задачи регента входит правильное распределение голосов, репетиции. Иногда в хоре складываются сложные отношения и тут пригодится способность вовремя заметить и погасить конфликты. Для развития хора нужно организовать обучение начинающих певцов.

Плюсы и минусы профессии.

Плюсы

Это востребованная профессия, регентов не хватает, особенно в районных центрах России. В каждом храме есть регент, иногда несколько, если службы идут постоянно.

Регент — уважаемый человек в храме.

В иерархии церковной службы занимает место после священнослужителей.

Служа Богу, добиваясь гармоничного пения, регент может испытывать очень сильные эмоции, радость и удовлетворение.

Минусы

У регента ненормированный рабочий день.

Зарплата может быть низкой.

Важные качества

У руководителя церковного хора 3 важных качества: крепкая нервная система, уверенность в себе и умение быстро реагировать на внешние раздражители. Богослужение идет в быстром темпе, задача регента сконцентрироваться на действиях священнослужителей. Православные службы могут идти от нескольких минут до нескольких часов, все это время регент должен быть предельно сконцентрирован.

Профессиональные навыки и знания

Музыкальное образование
Умение петь
Знание правил православных богослужений
Чтение на церковно-славянском языке
Управление хором
Подбор репертуара
Обучение начинающих певцов
Умение настроить коллектив на продуктивную работу.

Где учиться на регента

Для регентования мало музыкальных знаний и умения дирижировать. Требуется понимание православия, знание Священных Писаний и вовлеченность в церковную жизнь. Для поступления требуется музыкальное образование.

Обучение состоит из двух составляющих: духовной и музыкальной.

Духовная — изучение Библии и правил построения церковных служб, истории Церкви. Музыкальная — изучение мелодий православных песнопений, постановка рук, умение слышать звучание хора со стороны, задавать тон для разных голосов.

Регент в переводе с латинского означает «правящий». Так называют руководителей (дирижеров) церковных хоров в Русской Православной Церкви.

В настоящее время спрос на музыкантов, способных организовать либо возглавить уже созданный церковный хор (клирос), весьма высок. Объясняется это постоянным ростом количества действующих храмов, приходов и епархий РПЦ. Данная статья содержит полную информацию о том, как стать регентом.

Церковное послушание

Попасть в церковный хор можно только по благословению приходского священника, либо возглавляющего епархию (митрополию) владыки.

Регенту, постоянным певчим и уставщику выплачивается заработная плата. Начинающие хористы оплату не получают. Так как ответственность за клирос несет регент, все организационные вопросы решает именно он.

Обязанности регента:

подготовка к богослужениям,
выбор репертуара,
проведение спевок (1-3 раза в неделю),
составление нотного архива,
определение численности и состава клироса по будним и воскресным дням,
распределение партий,
дирижирование во время богослужения,
подготовка к концертным выступлениям и т.д.

Если есть возможность, в помощь регенту назначают уставщика. Он отвечает непосредственно за подготовку клироса к ежедневным церковным службам, в отсутствие регента руководит хором.

Как стать регентом?

В штате любого крупного церковного хора в настоящее время всегда есть профессиональные музыканты:

выпускники хорового либо дирижерского отделения вуза,
учащиеся и преподаватели музыкального колледжа или музыкальной школы,
солисты, музыканты, актеры филармоний, театров и т.д.

Однако в силу специфики пения на клиросе, светский музыкант не может руководить церковным хором. Для этого нужны соответствующая подготовка и опыт пребывания на клиросе не менее 2-5 лет.

Специальность «Регент церковного хора» можно получить во время учебы в регентских (певческих) школах (отделениях, курсах). Ниже приводится список самых известных учебных заведений, где обучают будущих регентов.

Требования при поступлении

Наличие музыкального образования, умение читать ноты и петь с листа – не обязательное, но весьма желательное условие зачисления на учебу. В некоторых учебных заведениях это обязательный критерий (см. таблицу). В любом случае необходимо подготовиться к прослушиванию, которое определит музыкальные способности кандидата.
Требуется рекомендация священника. Иногда можно получить благословение от священника на месте.
Практически во всех духовных учебных заведениях при поступлении необходимо пройти собеседование, во время которого подтверждается знание основных православных молитв, Священного Писании (Ветхий и Новый завет).
Умение читать на церковнославянском языке, на котором составлена подавляющая часть богослужебных книг.
Приоритет при поступлении имеют певчие, псаломщики, уставщики с клиросным послушанием от 1 года.
Аттестат (диплом) об образовании (не ниже полного среднего).
Умение грамотно написать изложение.
При поступлении в некоторые учебные заведения абитуриент обязан сдать экзамен по дирижированию.

Обучение

Время учебы псаломщиков (чтецов) и певчих обычно составляет 1 год или более. Обучение регентов занимает не менее 2 лет.

Во время учебы будущие регенты получают одновременно музыкальное и духовное образование. За 2-4 года необходимо овладеть знаниями церковных канонов, литургики, церковного обихода, богослужебного устава, церковно-славянского языка.

Программа регентского обучения включает в себя как общемузыкальные предметы, так и церковные дисциплины (певческие и общие):

церковное пение,
обиход церковного пения Русской Православной Церкви,
история русской духовной музыки,
литургика,
катехизис,
богослужебный устав,
сравнительное богословие,
основы церковнославянской грамоты,
основы православного вероучения,
Библейская история,
Ветхий и Новый завет,
сольфеджио,
гармония,
дирижирование,
теория музыки,
чтение хоровых партитур,
хороведение,
фортепьяно,
аранжировка.

Во время учебы, курсанты проходят обязательную богослужебную практику на клиросе в храмах РПЦ.

Особенности профессии.

Плюсы и минусы профессии.

Плюсы

Регент — уважаемый человек в храме.

В иерархии церковной службы занимает место после священнослужителей.

Минусы

У регента ненормированный рабочий день.

Зарплата может быть низкой.

Важные качества

Профессиональные навыки и знания

Музыкальное образование
Умение петь
Знание правил православных богослужений
Чтение на церковно-славянском языке
Управление хором
Подбор репертуара
Обучение начинающих певцов
Умение настроить коллектив на продуктивную работу.

Где учиться на регента

Обучение состоит из двух составляющих: духовной и музыкальной.

Алексей Александрович Пузаков родился в Москве в мае 1966 года. Детство и юность будущего церковного дирижера прошли на Тверском бульваре и около Патриарших прудов, где жили его родители Александр Федорович Пузаков и Маргарита Николаевна Богданова.

Алексей рос в обычной для 60-70-х годов семье добрых, скромных, образованных, но тогда еще далеких от веры русских людей и с детства, как и многие его сверстники, не был крещен. С первого по восьмой класс учился в известной в кругах московской творческой интеллигенции школе № 31 в Леонтьевском переулке (в те годы – улица Станиславского). Атмосфера школы и круг общения способствовали увлечениям, связанным с искусством театра, поэзией, литературой и музыкой. Однако специального музыкального образования Алексей не получил, не считая участия в десятилетнем возрасте в детском духовом оркестре и любви к любительскому пению и музицированию.

Семья часто проводила выходные, посещая музеи, концертные залы и памятники истории и культуры, к которым относились закрытые, а иногда отчасти действующие монастыри и храмы.

По рассказу Алексея, в его памяти осталось очень яркое впечатление от посещения в холодный зимний день Троице-Сергиевой лавры. Древние полутемные храмы, таинственные лики, иконы, мерцание разноцветных лампад – рождали в душе необъяснимое щемящее чувство причастности к неведомому и где-то в глубине подсознания родному горнему миру. По дороге в Лавру сильно разболелись зубы. Родители набрали святой воды в надкладезной часовне и дали попить – боль неожиданно прошла. Алексею было лет девять, и это осталось в памяти как нежданное благодеяние, нечаянная радость от доброго, но еще неведомого Бога.

В переходном возрасте пришло увлечение Достоевским. Любимой книгой стал роман «Братья Карамазовы», где нет однозначно положительных и отрицательных героев, но сам сюжет расставляет все по своим местам.

Действующих храмов в те годы в Москве было немного. В шестнадцатилетнем возрасте Алексей, увлеченный театром, неожиданно для себя попал на богослужение Страстной седмицы с чтением Двенадцати Евангелий в храм иконы Богородицы «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке. Необыкновенная красота и глубина службы, приглушенный свет, тихое стройное пение знаменитого Матвеевского хора – все поразило и не позволило уйти из храма до окончания богослужения, хотя и было непонятным по букве. В душе утверждалось чувство возвращения в Отчий дом. Вся предыдущая жизнь показалась пустой и бессмысленной. На следующий день – в Великую пятницу Алексей пошел на вынос Плащаницы в ближайший храм Воскресения в Брюсовом переулке (тогда – улица Неждановой). Служил архиепископ Волоколамский Питирим (Нечаев) с длинной седой бородой и необыкновенно красивым лицом.

Потом была Пасха, Троица, праздник преподобного Сергия с многотысячным молебном на Лаврской площади, Успение Богородицы. 4 сентября 1982 года Алексей принял Крещение, началась новая жизнь. Эта жизнь проходила в почти ежедневных посещениях храмов – иконы Богородицы «Всех скорбящих Радость», где служил духовный отец, и ближайшего к дому храма Воскресения на улице Неждановой. Там произошла встреча с Григорием Алфеевым – будущим митрополитом Иларионом, которая стала очень важной в судьбе Алексея.

В престольный праздник Воскресения Словущего, когда в конце сентября на всенощной поются пасхальные песнопения, храм был переполнен людьми. В давке Алексей оказался вытолкнут на левый клирос, который располагался на приступке у западной стены четверика храма. «Ты что стоишь и молчишь – подпевай», – сказал кто-то из певчих. С того дня церковное пение стало делом жизни Алексея.

Главное влияние на формирование музыкального вкуса оказал хор нашего храма под управлением Николая Васильевича Матвеева. Творчество этого мастера, основанное на традиции и репертуаре Московского Синодального хора, стало для Алексея Пузакова краеугольным камнем и ориентиром в его дальнейшем церковно-музыкальном служении.

В восемнадцатилетнем возрасте его приняли на работу в должности чтеца и алтарника, а в девятнадцать лет по благословению почетного настоятеля Скорбященского храма архиепископа Киприана (Зернова), Алексей становится вторым после Матвеева регентом, управляя левым клиросом.

Далее был первый профессиональный церковный хор – архиерейский хор Виленской и Литовской епархии. В 1988 году, когда отмечалось 1000-летие Крещения Руси, Пузаков впервые принял участие в концерте духовной музыки в соборе Свято-Духова монастыря в Вильнюсе.

Первым московским храмом, где Пузаков руководил правым хором, стала церковь Воскресения на Ваганьковском кладбище, там произошла знаменательная встреча с протоиереем Николаем Соколовым. Затем он был регентом правого хора Николо-Кузнецкого храма.

В 1994 году Алексей Пузаков при поддержке настоятеля храма-музея святителя Николая в Толмачах протоиерея Николая Соколова и сотрудников Третьяковской галереи основал церковно-государственный хор при этом прославленном музее. Богослужения перед великой святыней – чудотворной Владимирской иконой Богоматери, концерты, записи, гастроли наполняли духовную и творческую жизнь до 2008 года.

В 2006 году Алексей Пузаков был удостоен почетного звания «Заслуженный артист России». Он также награжден церковными орденами преподобного Сергия Радонежского и святителя Иннокентия Московского.

Весной 2009 года, с назначением настоятелем храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» митрополита Илариона (Алфеева), началась работа по возрождению некогда знаменитого на всю Россию Московского Синодального хора. Алексей Пузаков возглавил новый коллектив, объединяющий 80 хористов и призванный стать ведущим профессиональным церковным хором России.

Есть профессия, которая требует от человека совмещения таких качеств, как музыкальный слух, знание церковного устава и умение руководить коллективом. Эта профессия - регент, начальник церковного хора. О том, от чего зависит красота богослужения и как можно превратить разнобой индивидуальностей в слаженный хор, нам согласился рассказать известный в Москве регент Евгений КУСТОВСКИЙ .

- Евгений Сергеевич, когда, почему и как решили стать регентом?
- Я уже был на четвертом курсе аспирантуры, диссертация была практически готова. И в это время я познакомился с отцом Владиславом Свешниковым. Когда отец Владислав меня увидел, он сказал: «Хватит тебе ерундой заниматься, надо заниматься делом!» Заниматься делом означало то, что музыкант должен быть на клиросе. Я пытался возражать, что я, мол, уже состоялся как музыковед, фольклорист. А он напомнил мне притчу о талантах и сказал: «Все твои способности были тебе даны просто так, “за здорово живешь”, пора отдавать».
И я пришел на клирос.

- Как певчий или уже как регент?
- Да что вы! Сначала, конечно, как певчий. Причем даже просто как человек, заменяющий ушедшего в отпуск певчего. А вот когда я оказался на клиросе, я понял: все, что я делал в жизни до этого, было лишь подготовкой.

- Вы пришли на клирос уже воцерковленным человеком?
- В общем, да, но все-таки я считаю, что настоящее воцерковление произошло только на клиросе. Потому что воцерковление, какое получал среднестатистический прихожанин конца 80-х годов, часто ограничивалось лишь общими представлениями о вере и Церкви. А также всевозможными заблуждениями - типа того, что нельзя через левое плечо передавать свечу или что на Иоанна Предтечу нельзя есть круглое... А логика, красота, гармония богослужения может открыться мирянину именно на клиросе. Ведь это непосредственное участие в богослужении.

- Какие требования вы предъявляете певчим?
- Прежде всего, чтобы у человека был слух, без этого на клиросе, как ни крути, делать нечего. Потом - чтобы у человека было чувство ансамбля, способность петь вместе с другими, чувствовать и слышать других. И еще - чтобы была способность реагировать на руку регента.

- А как вы относитесь к певцам, что называется, с вокально «поставленными» голосами?
- Дело в том, что ансамблевый и сольный вокал - это совершенно разные технологии. Зачастую на клирос приходят не хоровики, а вокалисты, и если я вижу, что человеку есть над чем работать, то я предпочту сам с ним заняться. А беда многих профессиональных певцов с «поставленными» голосами заключается в том, что их готовили к сольному пению, и они часто совершенно не в состоянии петь в хоре, не выделяясь из него.

- Какие хоры вам кажутся более успешными: мужские, женские, смешанные?
- Здесь можно посмотреть с двух точек зрения: музыканта и регента. Эти точки зрения очень разные. Как музыкант я могу посмотреть на этот вопрос с позиций эстетизма, с позиций вкусовщины, которая во всех нас есть, и сказать, что мне больше нравятся однородные хоры. Но рассуждать так - это все равно что сказать: мне больше нравится, когда у священника седая борода, чем когда черная. Я же предпочитаю рассуждать как регент, и в этом смысле мне все равно, какой по составу хор. Какой есть, такой и хорошо.
Хотя, конечно, объективно говоря, однородные хоры звучат значительно монолитнее, слаженнее, чем смешанные. Ведь церковное пение изначально монастырское, а монастырь - явление все же «однополое». И конечно, более традиционным в нашей церкви является мужской хор. Женские однородные хоры до сих пор занимаются поисками того, как передать средствами женского голоса музыкальные традиции, рожденные в мужских хорах.

- Как вы относитесь к «народному хору» - когда песнопения исполняются всеми молящимися?
- Прежде всего необходимо определиться, о каких песнопениях мы говорим. Ведь есть изменяемые песнопения, а есть неизменяемые. От этого многое зависит. С неизменяемыми песнопениями все просто. Есть множество храмов, где их поют все прихожане, например, в нашем храме тоже так. Я очень это приветствую. Я даже выступал на первом регентском съезде, прошедшем три года назад, с докладом «Воспитание поющего прихода».

А как быть с прихожанами, не имеющими слуха? Ведь бывает, что кто-то поет фа-диез в то время, как все поют соль...
- А вас это смущает? Меня нет. Во-первых, я умею изменять свою требовательность к певчему в зависимости от удаленности его от клироса. На клиросе я могу всячески «снимать стружку» с певчих. Но человек, поющий где-то в храме, мне не мешает. Во-вторых, человеку, если он поет уверенно и свободно, вообще-то не естественно петь фа-диез в то время, как рядом звучит соль. Это просто неудобно, это акустический закон. Поверьте мне, я говорю это как специалист по народному пению! Здесь очень многое зависит от регента: он должен уметь в какой-то момент перестать быть профессиональным музыкантом и превратиться в запевалу. Ведь так и в фольклоре: есть мастера, ведущие хор, а все остальные подтягивают. Кроме того, когда люди в храме понимают, что регент не оценивает их пение, а просто предлагает петь, все выстраивается очень даже неплохо. А если прихожанин боится спеть что-то не так - вот тут-то он и поет не так. В пользу всенародного пения мы решили и такую известную всем православным проблему, как заполнение паузы перед причастием. Где-то в этот момент поют так называемые «концерты», где-то читают молитвы перед причастием, где-то поют стихиры дня или праздника. А мы на каждой Литургии поем с прихожанами стихи ко причащению: «Хотя ясти, человече, Тело Владычне...» - и так далее, вплоть до «Вечери Твоея тайныя...».

- А как быть с изменяемыми песнопениями?
- Это, конечно, другое дело. Всенародно такие песнопения петь очень и очень трудно. Но все-таки возможно, и я знаю храмы, где такие песнопения поют все прихожане. Делаются такие попытки и у нас: в нашем храме есть «приходские аналои». Мы заказали нашему приходскому столяру сделать широкие, пологие и невысокие аналои - такие, чтобы на них можно было положить последование вечерни, утрени, литургии, тексты различных служб. Лет сто назад это было бы просто невозможно: было по одному-два экземпляра богослужебных книг на весь приход. Сейчас же я могу - например, на Троицу - разложить публикации текстов на эти аналои для всех прихожан, и все поют.

Сохранились ли дореволюционные грамзаписи обыкновенных приходских хоров, на которые можно было бы равняться современным регентам?
- Очень мало. Сохранились пластинки, записанные в 1912 году в Париже монахами Киево-Печерской лавры. Или фрагменты служб, записанные в храме Христа Спасителя. Разница между прошлыми записями и современным звучанием в том, что наше дореволюционное церковное пение было испорчено целым веком страстных интонаций, подвываний, подъездов - такая манера была присуща пению в церкви в XIX веке. И только в ХХ веке начались поиски НЕ-страстной церковной музыки, которые ведутся до сих пор.

Еще не так давно в репертуаре церковных хоров было много сложной авторской музыки, часто напоминавшей не песнопения, а итальянские оперы. Сейчас этого меньше. А как вы видите перспективу развития духовной музыки?
- Сейчас страстная музыка постепенно уходит с клироса, все больше становится анахронизмом. Многие образцы европеизированного музыкального творчества XVIII и XIX веков сегодня просто неприемлемы в контексте богослужения. Зато все большее применение получает обиход - то есть пение на гласы. Надо сказать, что обиход - это богатейший язык, богатейший материал. При этом разработан он очень мало, и знаем мы его крайне плохо. Навыки настоящего «полногласия» - то есть владения не только всеми гласами, но всеми разновидностями каждого из них - мы во многом утеряли. Чтобы вернуться к ним, нужно много работать и очень этого хотеть. На своем клиросе мы поем практически все на гласы. Например, за всенощной мои певчие раскрывают ноты только один раз - на предначинательном псалме, да и то скорее для напоминания, так как мы его поем всегда на один и тот же мотив.

- А разве не нужно, чтобы пение было разнообразным?
- Да зачем? Я лично считаю, что на разные мотивы должны исполняться изменяемые песнопения. Мы никогда не поем разные «Свете тихий», никогда не поем разные «Ныне отпущаеши». Зачем вносить разнообразие в неизменяемые песнопения, если наибольшей значимостью и выразительностью обладают изменяемые?

- Как вы относитесь к увлечению знаменным пением, которое сейчас можно слышать со многих клиросов?
- Я думаю, для многих это именно так, как вы сказали: увлечение. Зачастую древний распев вставляется в службу как некое декоративное явление, такой экзотический номер, выпирающий из совокупности остальных песнопений, как гвоздь из ровной поверхности. Делать такие украшения несложно, гораздо труднее выдержать всю службу в знаменном стиле, особенно изменяемые песнопения.

Согласитесь, слух современного человека вос питан на гармонической, я бы сказал, европейской музыке: на Бетховене, на Чайковском, на «Битлах», если хотите...
- Да, есть такое мнение, что мы стали жертвами европейского засилья в музыке. Но на самом деле я, как бывший фольклорист, могу сказать вам, что в русском фольклоре переход от одноголосия к многоголосию происходит в том же XVII веке, что и в церковной музыке. Это произошло практически одновременно и независимо.

- Выбор стиля - обиход, авторские сочинения, знаменное пение, - наверное, еще зависит от традиций храма и привычек прихожан. Вы, как регент, прислушиваетесь к мнению прихожан?
- Вы знаете, мне никогда не бывает важно, как оценивается прихожанами само по себе пение хора. Мне это все равно. Гораздо важнее другое - поняли ли прихожане службу, знают ли они, о чем она была, чувствуют ли они ее. Если это так, то значит, служба прошла нормально.

Мы подошли к теме человеческих отношений в храме. Регент - не только музыкант, но и начальник над людьми, певчими. Как вы добиваетесь послушания на клиросе? Вы строги? Певчие вас боятся?
- Да, я строг. Да, певчие меня боятся. Я могу рассердиться, могу «по стенке размазать». Но могу и, наоборот, жилетку подставить. Конечно, брань и строгость - это не самоцель. Главное, чтобы пели хорошо и чувствовали себя спокойно и уверенно. Хотя иногда окрик тоже может быть полезен, если он содержит в себе некий энергетический допинг, который заставляет собраться человека, находящегося или в харизматической отрешенности, или просто в нерабочем состоянии. А вообще, одно из самых трудных умений регента - это что-то сделать или сказать по сути жестко, а по форме мягко. Это умение приходит к регентам далеко не сразу.

- А с чем чаще всего приходится бороться при работе с хором?
- Исправлять по ходу службы приходится многое: и нечистое пение, и неправильное чтение текста. Но выражать недовольство я позволяю себе, как правило, только тогда, когда человек отключается. Хотя я часто прекрасно понимаю, что человек просто устал. А если я слышу, что человек фальшивит, я внутри себя, конечно, буду недоволен, но постараюсь исправить дело как можно мягче. Очень важно никого не обидеть, и поэтому к разным певчим необходим самый разный подход: к одному - более снисходительный, а к другому - бескомпромиссный.

- А еще на клиросе часто бывают такие проблемы, как болтовня и смех. Как вы с этим боретесь?
- Я иногда сам становлюсь как бы возбудителем смешка - для того, чтобы вовремя его и прекратить. Иногда остроумное слово разряжает обстановку и снимает усталость. Таким образом мне удается как бы взять ситуацию в свои руки. Важно, чтобы все понимали: чуть-чуть посмеялись -
и все, пошли дальше. Если на клиросе есть понимание службы как службы, ничто не страшно. А болтовня на клиросе - этого, сказать честно, у нас почти не бывает. Если и бывает, то в основном как проявление усталости, вымотанности. А для меня это всегда сигнал, что я что-то упустил, что-то не так делаю: ведь болтовня означает, что человек вышел из службы, отключился. Это вина регента - значит, не может удержать.

- Еще одна клиросная проблема - опоздания...
- У нас на клиросе люди поют только ради пения на клиросе, ради участия в службе, служения Богу. Есть хоры, где люди поют ради заработка, но у нас это не так: платят у нас мало. Люди у нас поют просто потому, что любят служить. И если человек опоздал на службу, это воспринимается с сочувствием: жалко, что он опоздал. Жалко, что он хотел прийти вовремя и не смог. Но опоздания у нас - не повод для каких-то разборок.

Коснемся состава клироса. Бывают хоры из наемных певцов, для которых церковное пение - работа. А бывают хоры, состоящие только из прихожан. Как это в вашем храме?
- Сейчас все больше становится исключительно общинных хоров, и это, я уверен, очень правильно. У нас на клиросе могут петь только члены нашей общины, которые исповедуются у наших священников, причащаются в нашем храме. У нас нет такого: пришел, спел, ушел. У нас так: пришел, спел... и остался в нашей общине. Многие и помимо пения находят для себя работу в храме. У нас вот так, и во многих храмах так же, но я знаю и очень многие храмы, где до сих пор сохраняются наемные хоры. Эти хоры отличаются прежде всего денежными приоритетами. Я же считаю, что приоритеты клирошанина должны быть другими.

- Последний вопрос касается певческого воспитания детей. Как оно должно производиться?
- Клиросное воспитание детей - это одна из самых важных наших задач. Есть различные приемы обучения. Можно ставить детей на клирос вместе со взрослыми, можно организовывать «детские богослужения». Но нужно учитывать и некоторые особенности. На взрослый клирос можно ставить детей только с определенного возраста, когда чувствуется, что ребенок может выдержать режим службы. А чисто детские хоры могут быть самого разного возраста. Понятно, что навыки чтения слов и нот у детей вырабатываются очень постепенно. Поэтому к службам с детьми приходится специально готовиться. Детские службы у нас бывают примерно раз в месяц, и перед каждой службой бывают спевки. Я, впрочем, не люблю заниматься с детьми концертными программами, разучивать сложные партии. Я предпочитаю делать из детей «обиходный клирос». Я даю им понять, что они готовят службу, а не концерт. И между прочим, я сторонник подготовки с детьми не только литургий, но и вечерних служб, где много изменяемых песнопений. Очень важно приучать детей читать тексты. И надо сказать, дети гораздо лучше, чем взрослые, схватывают это умение. Для детей особенно важно, что у них перед глазами. Они когда поют по словам - поют слова, а когда по нотам - ноты, а это совершенно разное восприятие. Лучше всего они поют наизусть. При пении с детьми изменяемых песнопений очень помогает прием, заимствованный из монастырской практики: пение с канонархом. Канонарх читает один стих, хор поет его, потом другой стих и так далее. Впрочем, со взрослыми это тоже достаточно эффективный прием заставить их понимать смысл того, что они поют.

Фото Андрея РАДКЕВИЧА