Истинно говорю будьте как дети. Будьте как дети - это важно! Что значит: будьте как дети

Тренинги

Кто выдумал сказку о безоблачном детстве? Наверное, тот, кто родился взрослым, человек, забывший, что сам был ребенком.

Миф о беззаботном детстве мне никогда не внушал доверия. И фраза взрослого, сказанная со вздохом ребенку: «Эх, мне бы твои проблемы», — обижала и отталкивала. Слишком свежи в памяти детские слезы, обиды и разочарования. Детство моё не было ни счастливым, ни несчастным. Как у всех детей, в нем были свои скорби и горести, свои радости и чудеса.

Недавно мне довелось пережить ощущение детского горя вновь. Моя четырёхлетняя дочь Маша забыла в садике любимую игрушку — ободранного тигрёнка. В 11 часов вечера из детской послышался плач. Маша сидела на кровати и горько плакала: «Я забыла в садике своего тигрёнка! Как он там будет без меня? Ему страшно и холодно. Он всю ночь не будет спать, будет смотреть в окно и плакать — где же его Маша!» В этих словах, полных слёз и надрыва, меня удивило то, что плакала она не о себе и не о том, что ей не уснуть без игрушки. Слёзы эти были о том другом, которому сейчас гораздо хуже. Глядя на неё, я понимала, что именно так рождается человек — скорбями и состраданием. Если проживать с ребёнком его горе и радости, жить его реалиями, жизнь эта уже не покажется шуточной и беззаботной.

Часто приходится слышать евангельскую цитату «будьте как дети». Фраза эта даже вошла в моду благодаря повсеместной пропаганде инфантилизма как образа жизни. И когда в очередной раз от ортодоксально настроенного человека я слышу, что, исполняя заповеди Христа, он бегает по газонам с разноцветными шарами, я недоумеваю.

Христос говорит — будьте как дети (см. Мф. 18, 3), и в этом «будьте» есть что-то знакомое, философское — быть, а не казаться. Создать видимость впавшего в детство человека легко, только выглядит это как-то не по-христиански приторно. Впадать в детство особенно хочется тогда, когда нет желания терпеть скорби и нести свой крест, а душу разъедает ядовитый ропот.

Но надеть короткие штаны с рюшами и прыгнуть в песочницу к шепелявым друзьям — это вовсе не путь восхождения, а наоборот. Психологи называют это регрессией, дорогой вспять. Хотя, безусловно, и среди психологических школ есть такие, которые поощряют подобные всплески «души» и безумные поступки. Люди платят деньги своим психоаналитикам, летают во снах и наяву и думают о личностном росте. А совесть, та самая, евангельская, которая живёт в каждом из нас, почему-то подсказывает, что всё это «счастье» бутафорское и искусственное. Популярные ныне философско-психологические тенденции в большинстве своём как раз отличаются позитивным отношением к атрибутам детства. Но, не вникая в истинный смысл понятия «детство», на деле они учат быть целеустремлённым и расчётливым, иметь высокую самооценку и такие же высокие амбиции и сформированное отношение ко всем и вся. Под запретом психологов находятся открытость и доверчивость, сострадание и принятие ближнего.

Мыльные пузыри, кувыркания на траве и озорные поступки — безусловные атрибуты детства, его форма, но не суть. И по-евангельски чистыми и искренними эти детские выходки будут лишь тогда, когда будут соответствовать душевному настрою.

Сохранить в сердце частичку детства, остаться в душе ребёнком — вовсе не значит следовать инфантильным порывам души. И искренне радоваться восходящему солнышку и разноцветной от бензина луже можно лишь тогда, когда мы сможем и плакать, как дети, не надевая масок и не стыдясь своих чувств. Иначе и лужи, и солнце, и слёзы будут лишь маскарадным костюмом.

Душа ребёнка может жить в нас и дарить ощущение подлинности бытия. И совсем неважно, сидим ли мы в пыльных офисах за гудящими мониторами, ставим ли диагнозы в больницах или, с бóльшим или меньшим успехом, отрабатываем любой другой диплом.

Сохранить детство и оживить ребёнка в своей душе — значит вновь открыться миру, не гадая о цене, рискуя каждый миг, как рискует ребёнок, отдавая другу ту самую дорогую игрушку, купленную папой в командировке. Ребёнок в мир приходит именно таким — полным доверия и открытым миру. Но грех, вошедший в наше естество, в первые годы жизни заставляет глядеть на мир уже враждебно или, по крайней мере, с опаской.

Личностный рост, о котором сейчас так много шумят, на самом деле есть путь к человеку открытому и доверяющему, незлобивому и искреннему, возвращение к себе истинному, исконному. Путь этот лежит через весь мир, и идти по нему нужно всю жизнь. Сумевшие открыться и научившиеся доверять становятся святыми, постигшими Истину. Обросшие стереотипами и твердящие, что «никому нельзя нынче верить», — ворчливыми преждевременными стариками.

Ребёнок, которого мать ругает и шлёпает по мягкому месту, заливается слезами. И тут же тянет к ней ручки, доверчиво кричит ей «мамочка». Первоклассники, отчаянно дерущиеся каждый за свою правду, считают себя лучшими друзьями и не запоминают ни драк, ни обид. Каждый ли из нас так поступает со своим обидчиком и обличителем? Каждый ли так незлобив сейчас со своими родителями и предан друзьям, живущим каждый своей правдой? Этому незлобию и учит нас Христос, призывая быть словно дети. Этому незлобию учат нас святые. Батюшка Серафим, доверчиво встречая каждого и искренне ему радуясь, тоже имел горький опыт общения с людьми. Но опыт этот не родил предубеждения к людям. Да и мало ли их — святых, страдавших от предательств самых близких людей и не закрывавших никогда своего сердца и дверей своего дома?

Стать снова ребёнком — это пот и кровь. Через призму опыта и нажитой мудрости, ран и обид — снова открыть объятия миру, доверчиво склонив на плечо ближнему свою голову, — может каждый человек.

Дети беседуют с Богом. Иногда — твердят заученный и не понятный им текст молитв, но часто — говорят с Ним как с Близким, как с Отцом, забывая условности мира.

Я попросила свою семилетнюю дочь записать то, о чём она просит Бога. Захотелось оставить память о чистой детской просьбе (к сожалению, моё детство не оставило мне такой памяти). Она охотно согласилась и принялась за работу, предупредив меня, что будет писать только то, чего ей очень хочется.

Я готова была уже увидеть послание «деду морозу» с пожеланиями подарков и конфет, когда на мой стол легло письмо на листке в косую линию. Удивил красивый, ровный почерк, словно выведенный для высокой оценки. «Ты же сама говоришь, что Бог всегда рядом и всё видит!» — сказала Саша в ответ на моё недоумение. «А, ну да!» — только и нашла я что ответить (вот уж не думала, что ребёнок это примет так на веру).

Она просила то, чего ей очень хотелось: «Здравствуй, Бог! — было написано там. — Я хочу, чтобы у папы было всё хорошо с работой, а Маша слушалась маму. А у Насти не болел больше живот. Я бы хотела, чтобы Ты помог Диане, и она перестала колдовать над водой. До свиданья, Бог!» Это было письмо детства, с напоминанием о том, сколько важного утеряно где-то между средними и старшими классами школы, или когда-то ещё.

Может быть, не впадая в детство, а возвращаясь в него, и я ещё имею шанс снова научиться желать счастья ближнему как себе самой? И делать это своим желанием, своей потребностью, своей молитвой.

Уча Своих учеников практическим навыкам духовной жизни, вере в Бога и условиям, благодаря, которым человек может стать наследником спасения от вечной гибели, Иисус Христос поставил в пример детей: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в Царство Небесное. Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Матф.18:2-4). Как ни странно, взрослым у детей можно многому научиться. Ведь жесткие реалии жизни грешной земли заставили взрослых оставить немало ценных качеств в своем детстве. Иисус, указывая на детей косвенно возвращает память взрослых в лучшие годы своей жизни. Он проводит параллели между отношением детей к своим родителям и отношением людей к своему Богу Творцу.

Чему могут нас научить дети?
Вера и доверие
Посмотрите на веру детей. Дети, в отличие от взрослых, склонны легко поверить на слово. Сказать, что малые дети более доверчивы родителям, чем взрослые, это ничего не сказать. Как правило, изначально дети верят своим родителям на все 100%. Попробуйте серьезно сказать своему провинившемуся маленькому ребенку: «Так, сейчас буду лечить тебя от непослушания. Буду делать тебе укол». Вы увидите, сколько веры будет в его испуганных глазах. Он в страхе, со слезами будет громко просить вас этого не делать, хотя вы просто его припугнули. Кстати, подобными запугиваниями с целью добиться послушания родители постепенно ослабляют доверие своих маленьких детей. Когда мы что-то хорошее обещаем детям, то они этого с нетерпением ждут так, как будто обещанное находится уже в их руках. Если обещание не исполнено, они в недоумении на своем уровне переживают ужасное разочарование. В отличие от взрослых, дети не страдают скептицизмом. Они склонны верить чудесам. У них нет приземленного ограниченного опыта, который якобы доказывает, что чудес не существует. Используя пример абсолютного доверия детей, Иисус учит людей также доверять Богу и Его Слову. Однажды ангел Гавриил, сообщая Марии о чудесном рождении Спасителя, утвердительно сказал: «Ибо у Бога не останется бессильным никакое слово» (Луки 1:37).
Откровенность и искренность
В отличие от взрослых, малые дети весьма откровенны и искренни. Они не так лицемерны и лукавы. Они без всяких комплексов выдадут дяде Пете и тете Люсе все, что папа и мама говорили о них на кухне. Перед Богом наша жизнь как открытая книга. Он лично не нуждается в дополнительной информации о нас. То, что видит Он, является абсолютной правдой. От него невозможно что-либо скрыть. Тем не менее Господь ценит нашу искренность и откровенность. Ведь искренне и откровенно о себе, своих мыслях и чувствах мы говорим только с самыми близкими – теми, кому мы доверяем. Когда мы с искренностью изливаем душу в молитве Богу, Он нас слышит. Библия именно к этому и призывает: «Надейтесь на Него во всякое время; изливайте пред Ним сердце ваше: Бог нам прибежище» (Псал.61:9).
Дети не злопамятны
Малые дети быстро забывают обиды. Когда их наказывают родители, они не ожесточаются, как взрослые дети, а после этого способны проявлять еще больше любви. Они понимают, что родители, которые их наказывают, любят их и без них они не представляют себе жизни. Малые дети не обвиняют родителей во всех своих проблемах. Когда им плохо, они не убегают от них, а наоборот, сразу же просят у них помощи. «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю», – однажды сказал Спаситель. Также и по отношению к сверстникам, они те держат зла и обид. При встрече после любой ссоры они не вспоминают и не требуют «справедливости», главное чтоб у них было общее занятие- в песочнице или с велосипедом…
Привязанность и покровительство
Малые дети, в отличие от взрослых, чрезвычайно привязаны к своим родителям. Они не мыслят себе даже и дня без мамы и папы. Они знают, что их папа и мама самые лучшие. Когда ребенок в толпе теряет из виду своих родителей, он сразу начинает паниковать и искать их испуганным взглядом. Дети не стесняются признавать свои слабости. Они поэтому и обращаются за помощью к ним. О Своей родительской любви Бог говорит: «Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Исаия 49:15).
Обратитесь
Иисус Христос не только приводит детей в пример Своим ученикам. Он прямо их призывает: «Если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в Царство Небесное». Кажется, кто-кто, а ученики Иисуса уж точно должны были полностью соответствовать ожиданиям Спасителя. Тем не менее Иисус призывал их обратиться по-настоящему. Как оказалось, тогда они еще не верили Иисусу на все 100%. Они не воспринимали серьезно Его предсказания о Своей смерти и воскресении. Только когда это произошло, ученики были потрясены до глубины души. Только тогда они осознали – оказывается, Иисус был всегда прав. Он никогда не ошибался. «А без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу верил, что Он есть и ищущим Его воздает» (Евр.11:6).
Обратиться – покаяться, означает перемена образа жизни. Взрослые люди гордятся пережитым опытом: военными действиями, трудовыми заслугами, рожденными детьми, образованием и др. Поэтому им трудно признать что жизнь без послушания Богу не заслуживает спасения и обречена на погибель. Чтоб обратиться и покаяться необходимо в полном смирении не только прийти к «нолю» своей жизни, но и осознать свое испорченное, обреченное состояние без Бога. И только глубокая вера, как у детей даст силы склониться пред Христом и принять Его как искупителя от погибели и подчинить Ему дальнейшую свою жизнь. «Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим.10:9,10). Вот почему подавляющее большинство приходят к Богу, обращаются в молодые годы.

О Кресте и Воскресении…

Великий пост – время покаяния, духовной работы над собой, молитвенных трудов, утоления духовной жажды души. Зачастую забываем мы про душу свою – все куда-то торопимся, суетимся, бежим, пресыщаемся телесно и душевно, о духовной же пище забываем. А душа страдает, мается, жаждет прильнуть к источнику Вечной Жизни, о котором говорил Христос самарянке у колодца Иакова: «Если Я дам тебе пить воды живой – не будешь жаждать вовек». Забываем мы об этом целительном, святом источнике, который питает душу и приводит ее в Царство Божие. Только придя в храм, стоя у Распятия Господня, вслушиваясь в скорбные, покаянные, трепетные великопостные песнопения, вдруг встрепенется душа, затомится, затоскует и шепнет вместе с самарянкой: «Жажду, Господи, дай мне Твоей живой воды, чтобы мне иметь полноту Жизни, Царство Божие внутри себя, чтобы не бродить всю жизнь в поиске других колодцев, не испытывать ненасытную жажду чего-то неземного, вечного, прекрасного, светлого, а припасть к Твоим стопам и, прикоснувшись к краю Твоей одежды, почувствовать, как евангельская кровоточивая, разливающуюся по всему телу Жизнь, телесное исцеление, духовное прозрение».

Мы все, рано или поздно приходим ко Кресту, и, стоя у ног распятого Спасителя мира, чувствуем себя то разбойниками, то воинами, бросающими жребий об одежде Иисусовой, то испуганными учениками, то отрекающимся Петром, а то и иудой. И это ощущение причастности к страданиям Христа, виновниками которых мы являемся, почему-то не повергает в уныние, о чем так печется и так старается враг рода человеческого, но дает силы и надежду, упорство и желание, даже после тяжкого падения, — встать и идти за Христом. Нести вместе с Ним Крест, идти вместе с Ним в ад – ад своей души, который можно очистить от нечисти, наполнить жизнью и светом только вместе с распятым Христом. Крестом Своих добровольных страданий, наполненных безграничной любовью к человеку, как духовным мечем, пронзает Господь змия, и там, где была смерть, разрушение, смрад, нечистота, вдруг прорастают благодатные ростки жизни, веры, любви, чистоты, света.

Мы с вами живем в маленьком городке на северо-западе Ленинградской области, живем, не оглядываясь назад, не вникая в перипетии нашей истории, не осознавая, что ходим по земле, пропитанной кровью многих поколений. Эти земли, за многовековую историю повидали столько войн, разорений, страданий, смертей, столько раз были завоеваны разными народами, ломавшими под себя коренное население, разрушавшими все, созданное другими, взлелеянное. И каждый раз, практически на пепелище, в первую очередь строили храм, или восстанавливали разрушенный, и потихоньку возрождалась жизнь, обрастая новыми корнями и святынями.

В конце 2-й мировой войны, когда советские войска вошли в наш город, первое, что они сделали – водрузили красное знамя на куполе нашего собора. Сохранилась послевоенная фотография, сделанная с самолёта: на фоне городских развалин и обуглившихся печных труб — невредимы стоят лишь два православных храма и лютеранская кирха. Но то, что чудом и милостью Божьей пощадила война, могло быть уничтожено человеческим равнодушием и бесчинством. После войны храмы города закрыли, слава Богу не взорвали, не уничтожили, но хорошенько осквернили, превращая то в склады, то в хранилища, типографии, комбинаты бытового обслуживания. Храмовые территории приходили в запустение, кладбище вокруг церкви Всех святых осквернили, и сам храм, без надлежащего ухода, ремонта, — обветшал и начал понемногу разрушаться.

Но все же храмы жили, жили какой-то невидимой нашим грубым телесным взорам таинственной жизнью. В разрушенных, оскверненных храмах богослужения совершали невидимо ангелы. И лишь иногда, случайный прохожий, забредший из любопытства, или от скуки, к заброшенному храму, краем уха слышал доносящееся, не весть откуда, тихое молитвенное пение, либо отголоски колокольного звона, настойчиво призывающего к пробуждению. Услышит прохожий, остановится, призадумается, и, может быть дрогнет в сердце тонкая струнка тоски по Богу. Старожилы говорили, что периодически слышались такие звуки в стенах заброшенного храма Всех святых, собора Рождества Пресвятой Богородицы, а также по ночам коридоров школы № 4, где в древности находился монастырь…

А храмы, пусть и поруганные, заброшенные — стояли, и своим стоянием, вопреки всему, уже свидетельствовали о вечности, о Правде Христовой, о Его любви и Крестной жертве. Когда-то величественные и красивые, стояли они в советское время, как немые свидетели, как раненые воины Христовы с покосившимися главками куполов, как будто склонив голову в слезной, покаянной молитве за нас, грешных.

Многие из вас, наверняка бывали в храме Всех святых подворья Валаамского монастыря и видели напротив алтарной стены храма, вросший в землю, старый, покосившийся Крест. Возможно вы слышали чудесную историю этого Креста, рассказанную очевидцем и передаваемую из уст в уста вот уже второе десятилетие.

Этот крест стоял на куполе заброшенного храма, стоял, сколько было сил. И вот наступил тот момент, когда кресту стало невмоготу держаться на своём месте. Физические законы тления были неумолимы, деревянные подпорки сгнили, и всей своей тяжестью крест повалился на бок и нехотя, как в замедленной киносъёмке, полетел вниз.

Свидетелем этого падения, кроме самого роняющего крест храма, был один мальчишка, что играл неподалёку. Его звали Петькой. Он услышал треск, взметнул взгляд наверх и увидел это тягучее падение, заставившее его на несколько секунд оцепенеть. Но оцепенение не могло быть слишком долгим. Спохватившись, как только крест исчез из вида, упав на южную сторону от церкви, Петька очнулся от потрясения и припустил туда же.

Ещё подбегая, он удивился, что крест воткнулся в землю и что он на самом деле оказался таким большим. Крест слегка надломился, обнажив на изломе старую чугунную плоть, но стоял также ровно, как солдат на посту, как будто сам не заметил своего падения и все еще ощущал себя возвышающимся на куполе храма над верхушками деревьев, домами, людьми, миром.

Когда Петька подошел поближе, то обнаружил потрясающую картину: крест не просто врезался в землю, но, пронзая плоть земли, он рассек пополам змею! Может – того «древнего змия»… Змея была ещё жива и двумя кольцами билась под крестом. Конечно, Петька был мал, не мог понимать глубокий символизм этого потрясающего видения, которое он наблюдал своими телесными очами, но удивительная картина настолько врезалась в его память, что вновь и вновь всплывала перед глазами, наполняясь все большими вопросами и смыслами.

И когда Пётр, в зрелом уже возрасте, обратился к Богу и был Им призван, то рассказывал часто историю о кресте, который, даже падая — побеждает!

Великая Пятница Страстной седмицы. Заходим в храм с маленьким сынишкой 3-х лет, чтобы поклониться Жертвенной Любви, великим Страданиях Христовым. Сначала подходим к большому Распятию. Леша останавливается, высоко задрав головку, долго разглядывает Спасителя. Что происходит в его головке… Вдруг малыш оборачивается и заговорщицким шепотом спрашивает:

— Мама, это кто – Христос?

— Да, это Христос, сынок.

— Мама, посмотри, у Него ножки болят и ручки болят.

На минуту замолкает, жалостливо глядя на Христа, потом вдруг радостно, словно его осенила хорошая мысль, шепчет:

— Мама, а давай я Христу ножки поцелую и Ему не будет так больно, а потом ты Ему ножки поцелуешь, и Ему еще лучше станет, а потом Ему ножки поцелуют все дяди и тети, и у Него не будут ножки болеть.

С умилением глажу сыночка по головке и сквозь слезы шепчу:

— Конечно, мое солнышко, поцелуй Христу ножки, и я поцелую, будем стараться не грешить, чтобы Христу не было больно.

Мы целуем ноги Спасителя, с кровавыми ранами, прибитые ко Кресту. Моего сыночка это не пугает, а подвигает на сострадание и желание помочь, облегчить боль. Отходя от Креста, я подумала: «А ведь, действительно, мой сынуля, не ведая того, сказал удивительно глубокую истину: наша любовь, со-страдание Христу, сподвигает нас нести этот Крест вместе с Ним, тем самым облегчая Его страдания, боль за нас. И мы сами становимся от этого немного чище, светлее, милосерднее. Христос входит в наши сердца».

Подходим с Лешей к святой Плащанице, поставленной посреди храма на гробнице, украшенной обилием белых лилий и кроваво-красных гвоздик. Под трогательное пение хора «Приидите, ублажим Иосифа приснопамятного…», молящиеся чинно, друг за дружкой подходят приложиться к Плащанице, с трепетом и благоговением склоняясь в земном поклоне перед величием Жертвы Господней. Идем и мы. Леша целует изображенные на Плащанице стопы Христа, Святое Евангелие, задерживается немного, внимательно вглядываясь в Лик Спасителя, и в волнении шепчет:

— Мама, Христос спит, значит Ему уже не больно, Ему хорошо, Он отдыхает. Давай будем тихонько шуметь, чтобы Его не разбудить, пусть спит, ведь Ему так было больно…

Закончилась служба. Напоследок, хочется еще раз подойти, приложиться к святыне, напитаться благодатной помощью Господней любви. Проходя мимо Распятия, Леша вдруг останавливается и со знанием дела мне говорит:

— Мама, это не Христос, это Христос Воскрес!

Резко поворачивается и весело шагает к выходу. По дороге домой ни с того, ни с сего мой сынишка начинает петь: «Христос анести ек некрон танато патиса ке ти мни маси зо ин хари-са-ме-нос». Леша еще совсем маленький, конечно, слов он не понимает, какие-то слова пропускает, какие-то коверкает. Старшая сестричка любит петь ему эту песню перед сном, вот он и запомнил. Почему-то это незнакомое сплетение букв ему очень нравится. Спрашиваю:

— Леша, о чем это ты поешь?

Он нетерпеливо объясняет непонятливой мамочке:

— Понимаешь, «хари-са-ме-нос»! Мама, это ведь песенка про Христос Воскресе!

Идем дальше, мой молитвенник продолжает петь пасхальный гимн. И постепенно радость наполняет мое сердце: Христос Воскрес! Завтра, в Великую Субботу, Он разрушит врата ада, разрушит тьму наших грешных душ и озарит нас светом Своего преславного Воскресения, вольет в наши сердца всю полноту Жизни – Жизни с Богом, Жизни во Христе. Нам, грешным, нужно пройти тернистый путь поста, покаяния, слез, ушибов и падений, чтобы узреть Воскресшего Христа.

Только для младенцев круглый год «Христос Воскресе», для них приоткрыта завеса вечности и нескончаемой радости своего, неведомого нам, общения с Богом. «Будьте как дети, ибо их есть Царство Небесное», — сказал Христос, и повторяет нам вновь и вновь, показывая безграничное доверие Богу таких вот чистых душ, чтобы и мы учились также доверять Ему, любить, сострадать и радоваться.

Страница просмотрена (95) раз

Как простым, обыденным, рассудочным языком говорить о самом важном, о самом непередаваемом в человеке — о его религиозном опыте? В том здесь и все дело, что опыт этот действительно почти непередаваем, что, как только пытаешься излагать его словами, получается совсем не то, получается что-то холодное, тусклое и отвлеченное. И вот почему такими нудными так часто кажутся и все споры о религии. И при этом с обеих сторон так редко в этих спорах договариваются до главного.

И не потому ли и в Евангелии сказано: «Будьте как дети» (Мф. 18:3)? — Что это может значить? Ведь вся наша цивилизация направлена на то как раз, чтобы детей сделать взрослыми, такими же умными, рассудочными, прозаическими существами, как мы сами. Не рассчитаны ли все наши доказательства, рассуждения и споры именно на этого взрослого, для кого детство только и всего лишь время роста, подготовки, время изживания именно детства в самих себе?

Но вот, «будьте как дети», — говорит Христос, и еще: «Не мешайте детям приходить ко мне» (Мф. 19:14). И если так сказано, то нам, верующим, незачем стыдиться несомненной детскости, присущей и самой религии, и всякому религиозному опыту.

Не случайно первое, что мы видим, входя в храм, — это образ именно ребенка, образ юной Матери с ребенком на руках, — точно это самое главное в Христе, точно Церковь заботится, чтобы мы не забыли об этом самом первом, самом важном явлении Божественного в мире. Ибо та же Церковь далее утверждает, что Христос — Бог, Мудрость, Мысль, Истина. Но все это сначала, прежде всего, явлено в образе этого ребенка, точно именно это явление — ключ ко всему остальному в религии.

Спросим себя: что же значат, что могут значить эти слова — «будьте как дети»? Вряд ли, во-первых, это значит какое-то искусственное опрощение, отрицание роста, образования, накопления роста, развития, то есть всего того, что мы называем в детстве подготовкой к жизни, умственным, душевным и физическим созреванием. И про самого Христа сказано в Евангелии, что Он «возрастал в премудрости» (Лк. 2:40).

Следовательно, «будьте как дети» никак не означает какого-то инфантилизма, не есть противопоставление детства взрослости; это не означает, что для того, чтобы воспринять религию или религиозный опыт, нужно стать каким-то простачком, или еще грубее — дурачком. Я настаиваю на этом, потому что так говорят, так понимают религию ее враги. Они сводят ее к сказкам, басням и выдумкам, на которые только дети, или же взрослые дети — недоразвившиеся люди, — могут клюнуть.

Но что же тогда означают слова Христа? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала задать другой вопрос, — вопрос не о том, что приобретает человек, становясь взрослым, ибо это ясно и без слов, а о том, что теряет он, выходя из детства. Ибо нет сомнения в том, что он именно теряет что-то, столь единственное и драгоценное, что потом всю жизнь вспоминает о детстве как о потерянном рае, о некоем золотом сне, с концом которого жизнь стала печальнее, пустее, страшнее.

Я думаю, что если бы нужно было определить это что-то одним словом, то слово это было бы «целостность». Ребенок не знает еще этого раскола жизни на прошлое, настоящее и будущее, этого печального опыта утекающего безвозвратно времени. Он весь в настоящем, он весь в полноте того, что сейчас, будь то радость, будь то горе. Он весь в радости, и потому говорят о «детском» смехе и о «детской» улыбке; он весь в горе и отчаянии, и потому говорят о слезах ребенка, потому так легко, так неудержимо он и плачет, и смеется.

Ребенок целостен не только в отношении ко времени, но и ко всей жизни, он отдается весь — всему; он воспринимает мир не рассудочно, не аналитически, не каким-либо одним из своих чувств, а всем своим существом без остатка, — но потому и мир раскрыт ему во всех своих измерениях. Если для него звери говорят, деревья страдают или радуются, солнце улыбается, а пустая спичечная коробочка может чудесно засиять, как автомобиль, или аэроплан, или дом, или что угодно, то это не потому, что он глуп и неразвит, а потому что ему в высшей степени дано и открыто это чувство чудесной глубины и связи всего со всем. Потому что он имеет дар полного слияния с миром и с жизнью, потому что, вырастая, мы действительно безнадежно теряем все это.

Теряем прежде всего вот эту самую целостность. Мир постепенно распадается в нашем уме и сознании на свои составные элементы, но вне этой их глубинной связи между собою все они, все эти элементы, становятся только собой, и, став только собой, становятся ограниченными, плоскими, пустыми и скучными.

Мы начинаем все больше и больше понимать и все меньше и меньше воспринимать, мы начинаем знать обо всем, но уже ни с чем не имеем настоящего общения.

Но ведь эта чудесная связь всего со всем, эта возможность во всем увидеть другое, эта способность к полной самоотдаче и слиянию, это внутреннее открытие, это доверие ко всему — ведь все это и есть суть религиозного опыта, это и есть чувство Божественной глубины, Божественной красоты, Божественной сущности всего, это и есть непосредственный опыт Бога, наполняющий все во всем!

Само слово религия по-латыни означает «связь». Религия не есть одна из частей опыта, не есть одна из областей знания и чувства, религия есть именно связь всего со всем и потому-то последняя правда обо всем. Религия — это глубина вещей и их высота; религия есть свет, льющийся из всего, но потому и все освещающий; религия есть опыт присутствия во всем, за всем и надо всем той, последней реальности, без которой ничто не имеет никакого смысла. Эта целостная Божественная реальность и постигается только целостным восприятием, и вот это-то и значит — «будьте как дети».

К этому и призывает Христос, когда говорит, что «кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк. 10:15). Ибо увидеть, захотеть, почувствовать, воспринять Царство Божие — это и значит увидеть эту глубину вещей, то, о чем они в лучшие минуты нашей жизни нам вещают, тот свет, который начинает литься из них, когда мы возвращаемся к детской целостности.

No related posts.

Вопрос . В чем должно состоять обращение и уподобление наше детям?

Ответ . Сему научает нас то же место Евангелия, объясняя случай, по которому сие сказано, а именно, чтобы не искать предпочтения, но знать равночестность природы и любить сие равночестие в отношении к тем, которые, по видимому, в ином ниже. Ибо таковы в отношении друг к другу и дети, еще не навыкшие порочности обращающихся с ними.

Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.