Как не надо делать:

1. Придумывать идею в вакууме

Нельзя запустить генератор случайных комбинаций у себя в голове (или делегировать эту задачу) и штамповать беспощадные креативы. Это тупиковый путь.

Роман Гильманов, сооснователь и генеральный директор Compensair

Самое глупое и бессмысленное, что можно делать - это придумывать идею для стартапа.

Сам проходил через это.

Из таких «придумываний» в финал вышли идеи: корм для британских кошек с доставкой и тренинги для предпринимателей. Ничего хорошего из этого процесса не вышло.

Кирилл Гришанин, партнер WB-Tech

Идея должна быть у вас в голове сама собой, ею надо, без шуток, гореть, чтобы запала хватило на год-другой неудач, когда ничего не будет получаться.

Чтобы уловить реальную потребность других людей, удачным стечением будет самому испытывать такую потребность.

Кирилл Бигай, основатель международного маркетплейса для репетиторов Preply.com Идея моего проекта родилась благодаря личному опыту. Несколько лет назад я столкнулся с проблемой поиска репетитора по изучению китайского языка, который мог бы подстроиться под мой насыщенный график и дать знания в том объеме, который был мне необходим.

Целый день я потратил на поиски языковых школ и репетиторов нужного уровня подготовки, согласование с ними времени и условий сотрудничества, но так ничего и добился.

Тогда появилась идея создать свой сервис, который стал бы универсальной платформой для учителей и учеников, нуждающихся друг в друге.

Потому я могу точно сказать, что идея стартапа, основанная на своей потребности, с большой вероятностью приведет к успеху.

2. Не думать о рынке

Под идеей должно стоять что-то большее, чем банальное желание заработать. Нужно мыслить с позиции рынка, не переоценивая его масштабов и собственных возможностей.

Советую начинать с вопроса, что можно изменить к лучшему и как именно люди будут реализовывать свою существующую сегодня потребность через 3–5 лет.

Более того, я бы начал думать над идеей именно со стороны рынка: выбрать очень большой существующий рынок (10+ млрд долларов), на котором давно не было инноваций и назрели изменения, далее найти в нем свою нишу.

Татьяна Санина, директор Инновационного Центра «Бирюч - НТ»

Самая типичная ошибка, которую допускают стартапы - неверная оценка потенциала рынка для продукта или услуги, которые создаются в проекте.

Например, если речь идет о новом пищевом продукте, соевом веганском йогурте, то опрос 15 друзей лидера проекта, которые сказали «да, это классная штука», принимается как свидетельство спроса и коммерческого потенциала разработки.

А ведь эти опрошенные не являются репрезентативной выборкой ни по возрасту, ни по социальному положению, ни по доходу, а значит понять по их отзывам реакцию потенциальных покупателей супермаркета - невозможно.

Частая ошибка - подход «сейчас этого рынка еще нет, но мы его сформируем». Если рынок действительно формируется и это можно подтвердить маркетинговым исследованием, то стать первыми и «снять сливки» вполне реально. Но если объективных подтверждений этому нет, то сформировать новый рынок - неподъемная для маленькой компании задача из-за колоссальных интеллектуальных и финансовых затрат, которых требует этот процесс.

С проектами B2B тоже не все так просто. Большинству стартапов сложно оценить реальный бенефит, который корпорации получат от внедрения их разработки в производство.

Например, инновационные рабочие механизмы на каких-нибудь прессах. «Мой проект дает выигрыш в 5% электроэнергии - компании ко мне в очередь должны выстраиваться», - считает стартап. На деле же экономия от внедрения инновационной разработки в общей себестоимости продукта может быть настолько малой, что делает реализацию проекта практически неокупаемой.

Важно понимать, что бизнесу неинтересно внедрять новые разработки просто потому что они новые, ему интересно внедрять разработки, которые дают ощутимый экономический эффект и дают его быстро.

Айнур Зиннатуллин, основатель агентства по подготовке стартапов к презентациям «SWS»

Не нужно создавать зубную щетку для коренных зубов.

У нас был кейс, когда команда IT-специалистов трудилась над продуктом почти в течение года… не спросив потенциальных клиентов нужен ли им этот продукт.

Николай Пацков, основатель конструктора документов FreshDoc.ru Вы должны понимать, что это будет за продукт, чьи потребности он сможет закрыть, кто будет за него платить, во что продукт сможет развиться в долгосрочной перспективе.

Определитесь с ценовой политикой, поймите, готова ли ваша аудитория платить за продукт заявленную цену. Используйте прототипирование и фокус-группы.

3. Слепо гнаться за трендами

Где бы вы сейчас оказались, если бы запустили элитную школу по ловле редких покемонов? Слепой перенос трендовой и успешной бизнес-модели может привести к смешным ошибкам.

Был такой проект - Uber для врачей. Мне, например, показалось, что идея очень крутая.

Зачем далеко идти или вызывать врача на дом, если в твоем (или соседнем) доме наверняка живет врач.

Тем не менее стартап провалился, потому что люди не доверяют незнакомцам.

4. Не мочь объяснить идею своей бабушке

Все гениальное просто: чем сложнее для понимания идея вашего стартапа, тем меньше шансов на оглушительный успех. Не всегда, но чаще всего именно так.

Инна Любарская-Маткова, руководитель консалтинговой компании Brand4Brand

Многие молодые компании если и разработали сложный проект, то стараются хотя бы максимально упростить его описание.

Желательно, чтобы идея проекта укладывалась в одно небольшое предложение, а лучше краткую, но емкую фразу.

5. Слушать не тех людей

Вадим Гарнаев, CEO VacuumGlow

Ценность имеют лишь советы специалистов или людей, в адекватности которых вы уверены.

В любом случае пропускайте все советы через свой фильтр.

Проверяйте полученные данные. Только после этого решайте принимать их во внимание или нет.

Эдуард Гуринович, сооснователь и директор по развитию новых проектов CarPrice

Очень помогает общение с профессионалами из рынка, которые, как правило, скептичны к инновациям, но очень хорошо понимают проблемы текущего рынка и моделей потребления.

Стоит обратиться и к менторам-предпринимателям, которые, наоборот, полны оптимизма и помогут найти сильные и слабые стороны бизнес-модели.

И не надо придумывать сотни причин.
Влюбляются в тех, кто отдал душу.
Он для меня один из тысячи мужчин,
Тот, кого хочу беспрекословно слушать.

Он тот, кого хочу я ждать по вечерам,
и пусть мы далеко, плевать на расстояние.
Он тот, с кем я мечтаю просыпаться по утрам.
"Быть только с ним" - мое заветное желание.

И не придумывайте сотни/тысячи причин,
Вы полюбили и счастливей всех на свете.
Ведь Он один среди той тысячи мужчин.
Он тот, с которым "Я+Ты" звучат дуэтом

"Я построю мысленно мост..."

Я построю мысленно мост
между мной и тобой - крепкий
пускай расстилается на тысячи верст
проходит через море и реки.

Я построю мысленно мост
чтобы рядом можно в любую минуту
быть, даже если гроза или дождь,
чтобы следовать нам одному маршруту.

Я построю мысленно мост
вопреки всем словам и запретам.
и на Ваш "почемучный вопрос"
не найду я простого ответа.

Я построю мысленно мост
даже если он не к добру или счастью
даже если силы не в полный рост,
все равно этот мост мне подвластен.

Я построю мысленно мост
между мной и тобой - крепкий.
если вдруг счастья он не принес
я сожгу его до последней щепки.

В момент, когда предавал, я прощала,

Забывая об ошибках, потерях, слезах.

Пыталась уйти, но сердце не отпускало, -

«Будет всё хорошо, родная.»(в мечтах).

Ты кричал, просил меня обернуться,

А потом понимал, что я уже не одна.

Если к женщине ещё можно вернуться,

То к её любви, к сожалению, никогда.

Дорогая осень, я прошу, останься,

Останься со мной до последнего вздоха,

мы проедем миллион ж/д станций,

не будем целовать замки у его порога.

Осень, прошу тебя, успокойся,

прекрати плакать ливнями понапрасну,

Я тебя проошу, умоляю, не бойся,

все наладится, все будет прекрасно.

Осень, миленькая, послушай,

ты же сильная, смелая, стойкая, гордая,

ты свое сердце больше не мучай,

от сегодня ты по праву - свободная.

Осень, радуйся, все получилось,

Это всё был сарказм, а стала ирония,

подумаешь, у Вас не сложилось,

только…это уже другая история.

Той, которая редко бывает одна,

которая не потерпит власть мужчины

До наступления грозного декабря.

Эта осень с характером женщины,

Только такой, которая модница,

Она часто бывает изменчивой,

она та, с кем рядом быть хочется.

Эта осень с характером сильной,

неприступной, много чего желающей,

Люди злостно смеются ей в спину,

а она сама легко всего добивается.

Эта осень, она ведь такая нежная,

окутана солнышком, шалью из паутины,

Эта осень - попросту слабая женщина,

вот такую и Вы полюбили...

Поплетусь еле слышно на кухню

и включу синий чайник бесшумный.

Заварю растворимого кофе,

подожду пока мир этот рухнет.

А я спрячусь за чашкой с милым рисунком.

Да, за той самой - моей любимой.

Как же редко мы говорим о высоком,

Ведь для кофе другая причина.

Порой, когда ты брошена отцом

Ты ищешь утешение в другом мужчине,

Нет, любовь здесь вовсе ни при чём,

И дело здесь не в возрасте и чине.

Ты ищешь с кем поговорить по вечерам

Кому доверить можно всё и сразу,

Чьим так искренне веришь словам

И уверенна в том, что тебе не откажут.

Порой, когда нет рядом отцовского плеча,

Когда тебе бывает плохо без причины,

Когда закрыта его дверь, и постучав…

Ты ищешь утешение в другом мужчине.

Любуйся руинами её хрупких чувств,

Смотри на осколки её разбитой души.

Считай, что её мир без тебя совсем пуст,

Смотри на неё, спокойно и только дыши

Смотри на неё, успешную, милый, слышишь,

только с выводами о ней никогда не спеши.

Теперь, знаешь, она живет и свободно дышит

А ты, как обычно, не чаешь в ней, лучшей, души.

Обращаюсь к тем, о ком забыла, извините.

Здравствуй, мой милый, в прошлом забытый друг

Вот, я сегодня решилась и напишу «Привет»

Ты и не вспомнишь меня, быть может, а вдруг

Отбросишь обиды и в скором напишешь ответ.

Ты извини, что забыла, было как-то не до того

Чтобы спокойно, по- светски, вести беседу,

Мне было некогда узнать про настроение твоё

Может ты зайдешь ко мне, ближе к обеду?

Милый друг, только прошлое с собой не бери,

А если прихватил, то оставь его за дверью,

Вот только, о том, что забыл обо всем, не ври,

Я привыкла к тому, что уже никому не верю.

Мой в прошлом оставленный, дорогой человек,

Спасибо, что не навредил никак моей судьбе,

Спасибо, тебе за то, что ушёл на целый век,

И, спасибо за то, что так легко забыл обо мне.

«…мне кажется, что она поймёт…»

Я Вас обидела? Простите, что мало.
Немного неловко. Я Вас толкнула?
Мне жаль. Жаль, что Вы не упали.
Ещё мне жаль, что Вы такая дура.

Я Вас опять обидела? Но я ж немного
Я указала стрелочкой на истину и правду.
Я…Что простите? Ааа. Туда мне и дорога?
Я только после Вас. Вам это больше надо.

Я скажу «You make my hurt beat faster»

Ты не учил английский, и не знаешь.

Ты заставляешь моё сердце биться чаще

Эмоций через край, ну, понимаешь.

Я промолчу, в глазах томится чувство,

Ты слишком невнимательный, а жаль,

Ты тот, с кем рядом не бывает скучно,
Пусть даже над нами бушует печаль.

Этот город исполосан дорогами

Этот город на сердце с трещиной

В этом городе мы кажемся другими

В этом городе другая Троещина.

И такой до дрожи шум поездов

И моя фраза, которую не сказала

И твое тихое: «к этому я не готов».

Этим городом мы связаны навсегда

Этот город на сердце с отметиной

В этом городе я точно скажу тебе «Да»

И любовь в этом городе станет светом.

Отдам котенка в очень хорошие руки,
С одним условием: Вы его берегите!
Играйте, с ним чтоб он не умер от скуки,
и если ему будет очень плохо - спасите!

Вы любите его, очень крепко и сильно
всегда охраняйте его от всего плохого.
Вместе, в обнимку смотрите фильмы,
поймите, Вы не найдете такого другого!

Вы с котиком будете слишком похожие,
только в большой тайне это держите.
А если руки Ваши и вправду хорошие,
то, пожалуйста, прошу, и меня заберите.

Соблюдайте мою тишину, пожалуйста,

В мою жизнь, прошу, мои правила,

да, именно, с того самого августа,

дверь случайно открытую оставила я.

Не стучитесь ко мне, это бесполезно,

Вы входите, открыто, устали с дороги,

И для Вас у меня всегда будет место,

только...о коврик у порога вытрите ноги.

Не скажу, что все делаем правильно,

Очень жаль, что так много потеряно.

Я прошу, в моей жизни - мои правила,

Свою жизнь. Вам. Просто. Доверила.

"Прохожий"

В жизни каждого есть Прохожий,

что оставил след навсегда,

Такое чувство будто выжег

клеймо-фразу: "Я был здесь, Да!"

Порою жжет, но чаще глухо ноет,

напоминает мне того Прохожего,

а тело рефлекторно так, до дрожи,

только мысли кричат: "Осторожнее!"

Да, помню я, был, ну обожглась,

одни рубцы от клейма остались,

и чтобы рана зажила я дождалась,

воспоминания в голове прописались...

Я не хочу забывать - благодарна,

Спасибо, за то, что я чувствую;

Оставил он мне ценный подарок,

Я чувствую - это большой искусство!

Из души душевно в душу

льется строчками поэзия,

заворожено ее мы слушаем

ведь на это выдали лицензию.

А поэты дали нам любовь

чтобы идти по жизни было не скучно.

Любить, пока не почувствуешь боль

или пока смерть не разлучит.

"Друг-другу"

"Я так хочу, чтоб ты была счастливая",

как мантру повторяет это мама.

И я смогу, я стойкая, я сильная,

Мне не страшна какая-то облава.

"А я хочу, чтобы всегда была со мною",

Молитву повторяю и Господа прошу.

Ты знаешь я живу одной тобою,

И без любви твоей я просто не смогу.

Мы выдержим, мы сильные, мы сможем

Пройти по зебре жизни вдоль и поперек.

Нам помешать никто больше не сможет

Ведь мы сильнее, чем любой упрек.

БЛАГОДАРНОСТЬ...

А знаешь, был переломный момент...

Когда я сказала детству good bye.

Купила на поезд обычный билет -

Машу я рукою: "Прошлое, прощай!"

Бежит, догоняет и падает в ноги,

Цепляет за синюю ниточку джинс,

А что я? А я смотрю вдоль дороги

А настоящее шепчет: "Держись!"

А я соберу в кулак свою силу

Эмоциям воли я больше не дам.

Я помню, всегда меня так учила,

Спасибо за это большущее, Мам!

(самое первое…)

Неужели фортуна повернулась лицом

И лучик удачи так ярко блеснул

Такое чувство, что счастье ехало автостопом

И новую жизнь в мою душу вдохнуло.

И выбрав путь вдоль белой полосы

Кручу спирали мелкими шагами

Я решила, что делать с полосами

Этим секретом поделюсь я с Вами –

Те, что белые - будут белыми,

Те, что черные - станут радугой

Как художник, музою вдохновленный

Смело кистью и краской играю.

Будет жизнь ослепительно яркою

бело-радужной, через полосочку...

не прошу завалить нас подарками

а лишь счастье длинною с цепочку

чтоб оно никогда не кончалось

на замочек закрывшись плотно

чтоб по кругу на скорости мчалось

и смеялось со мной беззаботно.

Любите друг друга так, будто живете последний раз. Как будто у Вас больше не будет времени, чтобы поговорить, обнять, увидеть и почувствовать.

Цените друг друга, как самое дорогое. Ведь если есть тот, кому Вы нужны, то это самое дорогое золото в мире. Никакие миллиарды, яхты и виллы не ставьте в сравнение с близкими людьми. Не измеряйте купюрами любовь самых близких и родных.

Что может быть лучше, когда после тяжелого рабочего дня Вы приходите домой, уставшие, а там ждут, не спят и волнуются. Что может быть лучше, когда утром, проснувшись ты в первую очередь звонишь по заученному номеру, а там тебе говорят: «Доброе утро, моя хорошая, моя зайка, моё солнышко…».

Все богатства мира теряют свою силу, когда вся семья собирается за одним столом, когда все счастливы и смеются. Нет ничего дороже воспоминаний из детства, нет ничего приятнее, чем знать, что у твоих близких всё хорошо.

Даже сидя в пыльном городе, погибая, как цветок без воды, от депрессии, звонок родных – это самое лучшее лекарство.

Знаете, как хочется порой поддержки от родных людей, как же хочется сделать так, чтобы у них всё было хорошо. И как же спокойно на душе, когда ты смотришь в глаза и видишь там теплоту и любовь.

Мы сами создаём себе уют. Главное помнить о том, что уют – это не новая большая квартира с шикарным ремонтом, это не камин, чашка кофе и книга. Уют – это когда тебе есть кому рассказать о своей жизни и быть уверенным на миллион процентов, что тебя поймут. Уют – это когда вы делаете что-то сообща: смотрите фильмы, собираете пазлы, пьете любимый чай и просто молчите.

Цените моменты, когда Вы не одни. И тогда Палитра Ваших Воспоминаний будет самой тёплой и красочной.

Всем большой и взаимной любви.

Всегда Ваша Анна.

Пауло Коэльо

В Грузии постоянно ждут серьезных прогибов России перед Западом, часто, придумывая от себя какие-то уступки Москвы, которых, в реальности, нет. То же самое касается многих бывших нацреспублик СССР, которые сейчас на стороне всемирного "добра" борятся против всемирного же - "зла"

Наши воинственные интернет - болтушки придумывают различные сливы Москвой - ДЛНР, Приднестровья, Абхазии, ЮО, голодные бунты, победу шендеровичей и навальных, разгром геромславами российской армии и прочее.. Что, очень быстро забывается, так как является традиционной глупостью. Но это, разумеется, болтушек не останавливает.

На самом деле, Россия, конечно, идет на некоторые уступки Западу (США), находясь в оборонительной и выжидательной позе, в отличии от атакующего Запада.

Вот, из последнего. Вечно возбужденная, суматошная женщина из российского МИД Мария Захарова сделала сегодня странное заявление, за которое, в Штатах, ее коллегу бы точно высекли и выгнали с позором за "прогиб" перед русскими. В ведомстве же Лаврова, такие книксены - норма.

Сокращение численности сотрудников дипмиссий США в России не было решением Москвы, это только предложение, заявила официальный представитель российского МИД Мария Захарова.

«Это было не решение, это было предложение американской стороне. И именно американская сторона как раз приняла решение о сокращении своего персонала», - передает ее слова РИА «Новости».

Вы меня спросите, зачем эта суета.. что движет Россией, когда делаются такие странные заявления... да ничего не движет, нутро! Российская политическая элита очень разношерстная, в отличии от американской.. Речь, разумеется, о "свой - чужой"... В российской элите есть ястребы, несомненно, есть болото, есть либералы и есть "совки"... Ястребов - не очень много, но, они делают ставку на имперцев, и в решающие моменты, берут инициативу в свои руки. Как только буря стихает.. их быстро оттесняют в тень, и начинает обычный бал-маскарад всеядного болота.

Недавно была встреча Уолкер - Дудаев - Сурков.. Американец четко высказал все, что думает.. и в его заявлении прямо читалось: Россия - враг, Россия - зло, и мы накажем Россию..

Что мы слышим в ответ.. улыбочки и "встреча прошла на высоком уровне".

Все в РФ обсуждают жесткое заявление Тефта... Какая разница - нравится его заявление или нет, но и Тефт прямо заявил русским, что о них думает.. В ответ, приторное византийство...

Ну и сегодняшнее заявление болтливой женщины... если бы это сделали американцы, я бы посмеялся, так почему бы не посмеяться над российским МИД. Противно такое слышать? Конечно! Особенно, учитывая, что американцы вышвырнули русских пинком под зад из их дачной резиденции в США, а потом, и часть дипломатов - из Штатов.

В чем причина? Россия пока до конца не оформилась, то есть, очень много - абсолютно разношерстных людей во власти.

Конечно, это только игра слов - но, в данном случае, мы только слова и обсуждаем.

То ли потому, что мне нравятся его многочисленные статьи, то ли потому, что есть у него такая нотка искренности, что поговорить можно, а спорить нет, то ли еще почему. Но что касается редакционного послесловия РР, то какие-то соображения оно у меня пробудило.

Марина Андреевна Журинская

Особенно ярко в глазах моих выглядят мысли о том, как «мы» хотим, чтоб была обустроена Россия. Очень я люблю такое «мы», с виду такое демократичное и скромное, а на деле - хорошо закамуфлированное царственное. Мне могут сказать, что бывает еще и «мы» гомилетическое, но тогда не очень понятно, к какой конфессии РР относится. Согласно концепции, в идеально мыслимой России должны быть и православные, и просвещенные мусульмане (другие мусульмане, непросвещенные, кстати, не очень-то с ними считаются, - и куда предполагается их, непросвещенных, девать?), и много еще кто из религиозного народа, и (а бесчестные? а верующие ученые? а неученые атеисты?), и добросовестные коммерсанты (а им нельзя быть верующими? а недобросовестных расстреливать, как в Китае?). Такой городок в табакерке, и скорее всего под управлением «нас».

Мучительно напоминает проект соловьевского антихриста, который в свое время произвел на меня большое впечатление. К «Трем разговорам», философской беседе антитолстовской направленности, Вл. Соловьев присовокупил «Краткую историю об антихристе», центральный эпизод которой выглядит так: воцарившийся антихрист созывает лжесобор и пытается соблазнить представителей всех трех ветвей христианских конфессий, что ему отчасти и удается, - но лишь отчасти. Католикам он предлагает восстановление административной власти, протестантам - безграничную свободу богословских исследований, православным - заповедники «древлего благочестия». И раздраженно обращается к тем, кто не поддался: «А вам что надо?». И отвечает ему старец Иоанн: «А нам от тебя ничего не надо. Прославь Христа»…

То есть имеет место очередная, привычная уже концепция, которая разворачивается как идиллия, а являет себя как антиутопия. Пел же Вертинский:

…кто укажет нам путь в это царство весны?

Будет это пророк или просто обманщик,

Но в какой только рай нас погонят тогда?

А потом и Галич:

Бойтесь единственно только того,

Кто скажет: «Я знаю, как надо».

Спасибо, конечно, Александр Аркадьевич, за предупреждение, но в общем-то мы уже бояться привычные. Как привычные и к тому, что деятели с диктаторскими замашками заявляют, что утверждают демократию и хотели бы лишь одного - чтобы ее было больше. И, очевидно, лучше. И, безусловно, правильней. Далее, как говорят в пригородных поездах, везде. Вплоть до гуманитарных бомбардировок. И к тому, что кто-то лучше, чем Церковь, знает, какою она должна быть для всеобщего блага, нас тоже особо приучать не надо. Проходили. Еще в 20-е годы.

…Когда-то позвонил мне интеллигент и сказал, что он и еще несколько семей купили дома в покинутой деревне (обитаемы старухами 3 дома) и хотят для полной красоты сельской жизни устроить, чтоб церковь работала и чтоб колокольный звон был, - и что для этого нужно сделать? Я говорю, что нужно образовать общину. Уже кислее, но все же мыслится как возможное. Я говорю, что клир нужно кормить. Отвечает, что в дачный сезон они вполне могут скидываться. А зимой? - спрашиваю. Растерянность. Об этом как-то не подумали. Выкладывать свои денежки на то, чтоб батюшка ел, а колокол звонил, когда их там нет, как-то неохота. А ведь еще и топить надо… Говорил же Гамлет:

Так погибают замыслы с размахом,

Вначале обещавшие успех.

Так и не состоялась красота. Но хуже бывает, когда она на какое-то время реализуется. Уже в более близкие к нам времена некий состоятельный гражданин сильно уверовал и построил в дивных лесах дивный храм с чудо-теремком - домом для священника. И договорился, чтоб был священник. Тот радостно приехал жить (с семьей, между прочим) и служить. Уверовавший регулярно наведывался и молился. И очень серьезно жертвовал. А потом как-то охладел к вере и сказал, что батюшка может, конечно, служить, только получать он ничего не будет (а прихода-то вовсе нет!). Да, церковь, конечно, рушить не будем, а теремок пригодится, так что пускай батюшка выезжает. На том - конец идиллии.

Ну как тут не бояться?

Не знаю, насколько эта последняя история будет воспринята. Мне кажется, не совсем. А вот цитата из Гамлета очень хороша. Только ведь скажут, что они не про то писали.

Но идиллия идиллией, а все ж таки и по делу немножко сказать хочется. В отличие от благо – и свободномыслящих людей у нас, христиан, есть нечто, что позволяет выносить всякие вертикали, горизонтали, нестроения и многочисленные яркие проявления греховной человеческой природы. Конечно, у нас масса недостатков, и об этом нужно говорить свободно и спокойно, даже без привычной оговорки «в глазах секулярного общества». Но есть и еще нечто, что дает нам возможность соглашаться с наирезоннейшими резонами… но до определенного момента. Достаточно просто выразил это В. Бутусов:

Может быть, я не прав. Может быть, ты права.

Но я видел своими глазами, как тянется к небу трава.

Ну что тут поделаешь, если при всеобщей правоте есть нечто, что мы видим и ощущаем, - и это то, что Господь наш и Бог наш не оставляет Свою Церковь. Есть нечто, что Вл. Ходасевич определил как последнюю правоту и что позволяет нам - да, в нарушение законов логики, гласящих, что для правильного результата все звенья рассуждения должны быть правильными - в нашем безумии, о котором отважно говорил Павел, чистым сердцем восклицать: с нами Бог.

А с Богом моим восхожу на стену (2Цар 22:30).

, первый заместитель главного редактора журнала «Фома»

Владимир Гурболиков

Мы как Церковь в нынешнем, сравнительно большом числе, в массе своей соединились во многом на гребне анти-капеэсесовской волны, и при этом – с очень разными представлениями о церковности.

Тогда у нас было невероятно мало опытных учителей, а система церковного управления была гораздо менее демократичной, чем нынешняя. Фактически эта система сохранилась еще с синодального периода, пусть и при восстановленном патриаршестве. Но мы смотрели не на это. Перед нами , без которых нам и вовсе некуда было идти. Эти храмы были для нас символами воссоединения со Христом. И энтузиазма у всех нас, слава Богу, было через край.

И вот – энтузиазм 90-х воплощён в эти восстановленные и даже новопостроенные храмы. Но что дальше? Тогда, в 90-е годы, ходила очень характерная и по-своему бодрящая легенда. Будто некий старец сказал, что разрешение на церковную свободу очень скоро захлопнется как форточка. И начнутся новые гонения, к которым надо срочно готовиться. Это было тогда вполне допустимо, для детей СССР – вполне ожидаемо. И у нас в массе своей не было тогда понимания, что дальше надо будет не сгорать, а ЖИТЬ. И что просто жить – это тоже крест. Но без учителей мы оказались не очень-то готовы к тому, что нам дано.

Я, естественно, говорю не о каждом. Чушь – все утверждения, будто сейчас нет своих иоаннов кронштадтских или иных подвижников. Мы их просто не узнаём – как не всегда были они узнаваемы и почитаемы во времена своей жизни. Но всё же именно апостольское призвание для нас как большого организма оказалось сейчас самым сложным призванием.

Только не надо придумывать новые легенды-страшилки. Не надо говорить, будто церковные чиновники из Москвы поднимают под этим призванием исключительно . Это миф. Это часть спора о том, что корректно и допустимо как форма служения и миссии, а что – нет. Служение может и будет по форме своей оставаться в основном традиционным. Но оно – будет. Точнее, без него будет худо. И Патриарх это прекрасно понимает. Потому и торопит, и призывает. Не как «администратор и менеджер», а именно как Патриарх.

Милена Фаустова, обозреватель радио «Голос России»

По роду своей деятельности мне, обозревателю «церковного пула», приходится много ездить вслед за по городам и весям. Городов, церковную жизнь в которых я могла наблюдать во время командировок, на моем счету гораздо больше семи. И не однажды мне приходилось разговаривать и с батюшками, и с просто верующими о приходах, о проблемах, о радостях и горестях. Удивительно, но о проблемах они как-то говорили неохотно, между делом, не выпячивая их на передний план. А вот о радостях – могли говорить часами.

…Петропавловск-Камчатский, осень 2010 года, освящение кафедрального Троицкого собора. Храм не самый маленький, однако вместить всех пришедших на службу он не смог. Многие стоят вокруг церкви, у динамиков, слушая литургические песнопения. Чуть поодаль стоит бабушка с внуком среднешкольного возраста. Несмотря на пронзительный ветер, никуда не уходит, изредка что-то говорит мальчику. В ходе беседы выяснилось, что женщина живет на Камчатке порядка 20 лет и обрела веру уже тут. Когда приехала – была яростной атеисткой, а потом случайно познакомилась со священником. Стали общаться, много говорили о смысле жизни, Боге, вере и безверии.

«Понимаете», – рассказывает женщина, – «Тут жить очень тяжело. Порой хочется уехать подальше и забыть все как страшный сон. А потом подумаешь, что ведь проповедники так и жили – постоянно преодолевая трудности, и несли свою миссию без жалоб и упреков. После этого плохие мысли уходят, остается надежда и вера. Сейчас вот церковь построили, будет куда внука водить, к кому приходить, обращаться. Все легче будет. А то, что тяжело жить тут – так что делать? Надо стараться, чтобы было лучше. Я-то уже старая, а вот внучок – молодой. Он сможет. Да и Бог поможет завсегда. Да и Патриарх Кирилл приехал – уже радость. Когда знаешь, что с тобой Церковь – легче становится»…

Я уверена в необходимости говорить о том, что происходит в современной Церкви – необходимости поднимать проблемы, сообща пытаться их решать. Для этого необходимы и пресловутые «медиастарцы», и все те же функционеры, сонм экспертов, легион прессы. И язык должен быть самым разнообразным – от простого популистского до сложного современного. Чтобы каждому было понятно – и ребенку, и бизнесмену.

Но нельзя лишь говорить о проблемах, сетуя при этом, что верующих становится все меньше и меньше. должна быть конструктивной, действенной, целенаправленной, с попытками решить проблемы и уврачевать раны – но не просто обнажить их и бросить, потому что это уже «дело других». Церковь – это не только связь «Бог-человек», это связь «человек-человек». И пока люди будут пытаться друг друга обличить, задеть, обвинить и устыдить, ни о каком периоде христианизации речи и правда быть не может. Ни о первом, ни втором.

Как социальная организация Церковь имеет свою структуру, аппарат, функции и, следовательно, функционеров. Я более чем уверена, что многим из так называемых управленцев от Церкви было бы гораздо приятнее возносить с утра до ночи молитвы, нежели копаться в бесчисленных документах, реестрах и кадастрах, писать отчеты, заполнять анкеты. Но даже занимаясь этим… послушанием, они не отделены от своей главной миссии, они не отделены от веры, от Христа…

Нельзя стать успешным, если не любишь свое дело. Сейчас много говорят о . Но я не знаю ни одного из успешных продвиженцев, которые бы годами могли, стиснув зубы и скрепя сердце, без любви, не нарочитой и показной, а той, что от души и сердца, подниматься по карьерной лестнице. Так что давайте оставим мысли о голом карьеризме. Давайте не будем судить отстранённо и свысока, давайте не будем осуждать… В конце концов, вера истинная не знает карьеры, у нее нет преград и чаемого потолка, за которым – трансцендентная истина. Но есть стремление – сделать лучше, упрочить, углубить, превознести. Каждый понимает это так, как может, так, как видит, насколько хватает его собственных сил.

Кьеркегоровских рыцарей веры в России гораздо больше, чем об этом говорят. И неважно, чем такой человек веры, помимо богослужения и исповеди, занимается – подписывает ли бумаги, отдает ли приказы, клерком разносит отчеты, собирает подписи. Истина открывается, когда открыта душа человека. Когда он словно обнажен всеми своими мыслями, перед тем, во что верит.

Протоиерей Игорь Пчелинцев

Судьба Православной Церкви – не только ее внутреннее дело. Слишком многое в жизни всего народа зависит от нее. И это не является покушением на так называемую светскость государства.

Очень важно понимать, что есть Церковь, которую видим и чувствуем мы, люди несвятые и приземленные, – и есть Церковь, которую видит Бог. Это не две церкви, а одна, только точки зрения разные.

Для христианина, священник ли он, простой мирянин, журналист, чиновник, очень важно научиться смотреть на события через призму Евангелия, глазами Самого Христа. Иначе получается очень неверная по сути вещь: “Я буду вас критиковать за то, что вы неправильные, но за собой оставляю право смотреть на все в плоскости чисто человеческих взаимоотношений, правил медиасферы, мирских страстей”.

У Церкви есть болезненные места, есть и проблемные, но их внешние люди совсем не видят, не считают интересными и медийными. А внутренние – либо видят «в свою пользу» – “царь плохой, бояре предатели, мы страдаем непонятно за что”, либо просто перекладывают с себя ответственность святости на святых – ну мы-то не иоанны кронштадтские, нам бы панихидочку только отслужить да освятить чего… Но ведь так не может быть, если бы из дальних епархий писали в Москву (или Кронштадт) – «Ну что это вы нам никак не присылаете святых? Мы давно уже заявку подавали… Ну а раз уж у вас там нету святых, то позвольте нам действовать, как нам захочется».

Говорить, что Церкви нужны теперь не исполнители, а , – совсем непонятная постановка вопроса. К святости призваны все, а не только архиереи и священники с диаконами. Но пока получается часто по старой русской пословице: «согрешили попы за наши грехи». Народ в некоей «церковной трапезной» сокрушается, что надежды рассеялись, второе дыхание не открылось. Но на что, спрашивается, надеялись? Что, будем и так сидеть в трапезной и судить о том и о сем, ничего не делая? Второе дыхание открывается у бегуна, который исчерпал «первое» – но это не происходит у стоящего на месте, а только у бегущего с усилием.

Антисоветскость не имеет ничего общего с русофобией

Дело было в США, в декабре 1990 года, в одном из переулков недалеко от Белого дома. После лекции меня провожал к машине, как он представился, руководитель советского отдела ЦРУ Иван Новгородов. Организатор моей встречи с сотрудниками Госдепа и ЦРУ, занимающимися изучением СССР, руководитель соответствующего отдела в Госдепе Шен Бернс, у которого я жил дома, остался в ресторане, где была организована презентация только что изданной в США моей книги «Умер ли сталинизм?», и у нас с Иваном Новгородовым было достаточно времени, чтобы один на один обсудить волнующий его вопрос о политических перспективах Бориса Ельцина.

Он уже был изрядно навеселе и, облокотившись на дерево, говорил мне, что как дитя белой эмиграции он очень обеспокоен возможным приходом Ельцина к власти: «Ельцин со своим суверенитетом РСФСР — это смерть России», — несколько раз повторил мне один из ведущих аналитиков тогдашнего ЦРУ. И только беседуя один на один с Иваном Новгородовым, я понял, почему так долго меня мучили собравшиеся специалисты по России вопросами о возможном исходе борьбы между Горбачевым и Ельциным.

Факты говорят о том, что при всем своем антисоветизме команда Буша-старшего тогда, до ГКЧП, до августа 1991 года, была настроена на сохранение СССР (конечно, без ушедшей к тому времени в самостоятельное плавание Прибалтики) во главе с Горбачевым. Никакой политики руководства США начала 1990-х по расколу русского мира, отделения Украинской ССР от Российской Федерации не было. Тогда в США Горбачев воспринимался как ангел с небес, который освободил американцев от страхов, связанных с возможной гибелью в ядерной войне. Сегодня мы об этом забыли, но это важно знать, когда мы судим о подлинных причинах распада СССР.

Я вспомнил о своей беседе с Иваном Новгородовым не для самолюбования, а для того, чтобы показать, что откровенной ложью является нынешняя конспирологическая версия распада СССР, согласно которой и перестройка Горбачева, и распад СССР, и появление в итоге «нэзалэжной» Украины, произошли при активном участии США. Совсем недавно подобная трактовка распада СССР и создания независимой, антирусской Украины были озвучены, в частности, на государственном федеральном канале в специальной передаче, посвященной истории возникновения независимой, «профашистской» Украины.

Впрочем, для доказательства исходной ложности всех этих обвинений администрации Буша-старшего не нужно никаких моих воспоминаний о встречах и беседах с членами команды тогдашнего президента США. Джордж Буш в своей речи 1 августа 1991 года в Киеве, как известно, призывал руководителей тогдашней УССР не выходить из состава СССР. Это исторический неопровержимый факт, который не укладывается в нынешние модные конспирологические версии распада СССР. Не соответствует истине внушаемый ныне населению России тезис, что всегда на Западе, и особенно в США, антисоветскость была связана с антирусскостью, что антисоветскость, как любит говорить телеведущий Владимир Соловьев, всегда была завязана на русофобию.

Работники Госдепа и ЦРУ, с которыми я общался тогда, в декабре 1990 года, конечно, были все антисоветчиками, но среди них, я ручаюсь, не было никаких русофобов. Хотя бы по той причине, что многие из них, как тот же Иван Новгородов или руководитель советского отдела ЦРУ Джордж Кольт, были потомками белой эмиграции. Дедушка Джорджа Кольта был хозяином магазинов «колониальных товаров» в Москве и в Петербурге. Джеймс Веллингтон, руководитель библиотеки Конгресса США, тоже член команды Буша-старшего, как ученый посвятил свою жизнь исследованию искусства православной России, всегда был откровенным русофилом.

Я несколько раз общался с ним в 1995–1996 годах, когда работал приглашенным профессором центра Вудро Вильсона. Джеймса Веллингтона, как и меня, тогда смущали откровенно антиправославные настроения либералов из окружения Ельцина. Он считал, кстати, как и я, что антикоммунистическая революция в России должна с неизбежностью вести к возрождению православия. И в этой связи, с правдой о подлинных настроениях команды Буша-старшего, считаю своим долгом рассказать о том, о чем я умалчивал почти 30 лет.

Но так как сегодня уже нет Джорджа Кольта и, скорее всего, на пенсии Шен Бернс, я расскажу о том, как они меня готовили к так и не состоявшейся по неизвестным мне причинам встрече с Джорджем Бушем. Они меня наставляли, что я должен был сказать президенту США. Первое, как меня учил Шен Бернс, я должен был сказать, что антисоветская миссия «Свободы» себя исчерпала и что в настоящее время эта радиостанция способствует не столько укреплению демократии в СССР, сколько подрыву власти автора перестройки Горбачева. И, во-вторых, я должен был сказать о необъективности и пристрастиях таких советологов, как Збигнев Бжезинский и Ричард Пайпс, которые несли в себе эмоции из прошлого.

И, как меня наставляли, я должен был сказать, что было бы очень хорошо, если бы в советологию пришло новое поколение молодых американцев, свободных от традиционных антипатий к России. Шен Бернс мне говорил, что если Джордж Буш будет переизбран на второй срок, то уже готов список 200 молодых американцев, преимущественно англосаксов, которые будут посланы учиться русскому языку в СССР.

Кстати, спустя 5 лет, в декабре 1995 года, накануне президентских выборов 1996 года, я снова выступил уже в самом здании Госдепа перед собранием его работников и работников ЦРУ, занимающихся уже новой Россией. Но тогда это были совсем другие люди и совсем другие, а именно откровенно антирусские, настроения. Они, эти новые работники ЦРУ, почти «чекистки», дамы в кожаных тужурках, были крайне недовольны моим утверждением, что очень велики шансы Геннадия Зюганова победить на выборах. Одна из них, не называя свою фамилию, прямо сказала мне, что я не демократ, не верю в демократические ценности, если я не верю в победу демократа Григория Явлинского на тех выборах.

Так вот, мне думается, что нынешняя конспирологическая истерия по поводу тотальной, как любит говорить тот же Владимир Соловьев, идущей из прошлого русофобии, вредна во всех отношениях. Она прежде всего лишает нас возможности искать контакты, пути сотрудничества, взаимодействия с той частью элиты Запада, которая, несмотря ни на что, сохраняет уважение к русской культуре, литературе, к достижениям русской общественной мысли. Я вообще открыл для себя, что люди, пугающие нас с экранов телевидения тотальной западной русофобией, в силу своего невежества сами являются откровенными русофобами. Проблема в том, что для них понятие «русскость» носит этнический характер, завязывается на кровь. Но русскость — это прежде всего культура, это результат творчества народов всей России.

Русскость — это прежде всего Достоевский, Толстой, это философы Сергей Булгаков, Семен Франк, Петр Струве, это поэзия Серебряного века. Кстати, все эти нынешние патриоты-конспирологи, которые тесно связывают русскость с советскостью, не учитывают, что все выдающиеся представители русской культуры, за редким исключением, не приняли советскость как большевизм, говорили о несовместимости русской культуры с маргинальной, как они считали, марксистско-ленинской идеологией. Именно по этой причине наши нынешние попытки, иногда на государственном уровне, снова соединить русскость с советскостью вредны, ибо отталкивают от нынешней России ту часть западной интеллигенции, которая сохраняет уважение к русской культуре.

На мой взгляд, вся эта нынешняя истерика по поводу всемирной русофобии провоцируется нашими СМИ не только для того, чтобы отвлечь русского человека от угроз и рисков, связанных с будущим посткрымской России, но и для того, чтобы помешать осознанию нашей собственной, российской ответственности за произошедший среди наших соседей на всем Западе взрыв русофобии. Даже точнее я бы назвал это концентрацией страхов, связанных, как они считают, с непредсказуемостью поведения нынешнего руководства РФ. Сейчас уже не имеет смысла выяснять, можно или нельзя было избежать «русской весны», которая привела, скорее всего, к окончательной гибели русского мира, к окончательному отделению малороссов и белорусов от великороссов.

Наверное, эта трагедия, как и исправление ошибок Горбачева, была неизбежным следствием распада СССР. Но, на мой взгляд, только идиот может не понимать, что этнические украинцы не могли спокойно, без негативных эмоций, воспринимать наше исправление «ошибок Хрущева», а тем более — активную поддержку, и не только моральную, сепаратистов Донбасса. Ведь нас еще бабушки учили, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. За сиюминутные радости иногда приходится платить столетиями.

И последнее. Нет на самом деле в мире какого-то исходного, непреодолимо предвзятого, негативного отношения к России, а тем более — к русскому человеку. Все это откровенный бред. Нация воспринимается прежде всего по духовному, моральному качеству ее представителей. Конкретный отдельный русский человек, на мой взгляд, не несет никакой ответственности за действия, ошибки своей всегда, как оказывается, самодержавной власти. Но он, русский человек, как мыслящее существо, все-таки обязан осознавать, что все эти нынешние антирусские эмоции возникли не на пустом месте.