Официальная биография Жака Ширака предельно скучна, как скучна, вероятно, биография любого политического деятеля, который вознамерился сделать себе карьеру. А в том, что он ее вознамерился сделать, не приходится сомневаться: об этом красноречиво говорит его послужной список, отражающий постепенный и последовательный - без единого сбоя - подъем по иерархической лестнице. Без скачков и падений. Без неожиданных и крутых поворотов.

Родился в 1932 году в Париже.

1957 год - студент Национальной школы управления.

1959 - аудитор Счетной Палаты.

1965 - муниципальный советник в Сан-Ферсоль.

1972 - министр сельского хозяйства.

1974-1976 - премьер-министр Франции.

1974 - генеральный секретарь голлистской партии Союз демократов в защиту республики.

1976 - председатель партии Объединение в защиту республики.

1977-1995 - мэр Парижа.

1995 - президент Франции.

И при всем при том - личность этого, несомненно, выдающегося представителя мирового истеблишмента отличается яркостью красок, исключающей даже малейшее представление о серости, ординарности и рутинности. Ибо верна банальная, но непреложная истина: подробная, сухая анкета представляет какой-либо интерес разве что для отдела кадров. Возможно - для биографических справок. Но дать представление о сущности человека она все же не может.

Юному Жаку повезло: он явился на свет и провел свое раннее детство, а позже и отрочество, в Пятом парижском районе. В Латинском квартале - с его духом студенческой вольности и интеллектуальных споров. С его узкими старинными улочками, всегда переполненными разноязыкой толпой. Где шумная жизнь не прекращается ни на минуту: ни ночью, ни днем.

Сын чиновника одной из частных компаний, он рано ощутил напряженный пульс политических страстей, которые не могли не оказать влияния на формирование его личности. Жаку было четыре года, когда к власти пришел Народный Фронт, семь с половиной - когда пал Париж. Многие, увы, не увидели в этом падении большой трагедии. Поверженный Париж продолжал жить своей жизнью. Работали кино и театры, бары и рестораны, мюзик-холлы и варьете. Снимались фильмы, издавались книги, раздавались престижные литературные премии. Но жизнь под оккупантами для семьи Шираков была невозможной. Они нашли убежище на юге Франции, где провели пять лет: с сорокового по сорок пятый. Там Жак пошел в школу и вернулся в Париж в возрасте двенадцати с половиной лет.

Теперь уже престарелая учительница Жака - Мари-Клер Сюперши (тогда еще совсем молоденькая мадмуазель Пеллегрен) - вспоминала недавно, что прибывший из Парижа мальчик робел перед сверстниками и навсегда сохранил с тех пор заметную многим застенчивость, что отнюдь не мешало ему быть озорным и задиристым. Учительница показала телезрителям групповой снимок класса, где дети невысокого роста занимали первые два ряда, а высокого - самый последний. В ту пору еще низкорослый, Жак спрятался среди верзил - никакие уговоры не могли заставить его выйти на первый план. Стремление не выделяться, не "подавлять" осталось у тогдашнего школьника на всю жизнь, что никак не мешало ему осваивать ступеньку за ступенькой на карьерной лестнице. Просто он делал это не броскими телодвижениями и не нахрапом: у интеллигентного политика всегда находятся другие средства, чтобы реализоваться.

В учительской среде и у школьников старших классов - там, на французском юге, во время войны, преобладали коммунистические идеи, что в общем-то вполне понятно: ведь коммунизм - таким было ходячее мнение - противостоял нацизму. Однако идеи марксистов-ленинцев Жака не захватили - потому, вероятно, что совсем иным был дух семьи, чье влияние оказалось более сильным. Послушание старшим, почитание родителей, вежливость и прилежность обычно не относятся к числу мальчишеских добродетелей. Будущий президент предстал бы куда в более привлекательном виде, окажись он в детстве сорви-головой, повесой, а то и (почему бы и нет?!) просто-напросто хулиганом, которому позже удалось вознестись на большие верха. Но от правды никуда не уйдешь: повесой он не был, аккуратно делал уроки под присмотром бдительной мамы и не откалывал никаких номеров, которые хоть кому-то запомнились. Эта постная благовоспитанность была вскоре вознаграждена: без малейших проблем, без всякой протекции Жак поступил в лицей.

Престижные парижские лицеи Карно и Луи-ле-Гран, где учился будущий французский президент, открывали дорогу в Большую Жизнь. Институт политических наук в Париже и Гарвардский университет в Америке, которые он окончил, дали для этого и формальную базу. Он начал свою деловую карьеру в 1957 году, а всего через пять лет, на пороге тридцатилетия, уже стал сотрудником администрации премьер-министра Жоржа Помпиду. Дальше карьера развивалась столь стремительно, что одно перечисление должностей и постов, на которые его забрасывала судьба (он сам, не будем лукавить, весьма ей способствовал в этом), заняло бы не одну страницу. Оставаясь неизменно в правительстве Пьера Мессмера, Ширак трижды менял портфель. Начав с министра по связям с парламентом, он вскоре стал министром сельского хозяйства, потом министром внутренних дел, а потом и сам, как глава победившей на выборах партии республиканских демократов, оказался во главе правительства.

Вероятно, честолюбивые мечты процветающего политика уже давно простирались далеко за пределы правительственных кабинетов, где смена их обладателей происходит довольно часто и зависит от множества обстоятельств, полностью управлять которыми ни один министр, ни один премьер не в состоянии. В возрасте сорока четырех лет Ширак сделал шаг, переломивший плавное течение блистательно развивавшейся карьеры. Он выдвинул свою кандидатуру в столичные мэры и триумфально выиграл нелегкое состязание со своими соперниками. На этом посту он пробудет восемнадцать лет, снискав славу благодетеля парижан и рачительного хозяина великого города. И то верно: при нем одна из самых запущенных (хоть и неувядаемо блистательных), а если быть более точным - одна из самых грязных европейских столиц превратилась в идеально чистый, идеально прибранный, посвежевший, нарядный и удобный для проживания город. Ширак предложил и провел в жизнь программу, которая дала возможность построить сотни и тысячи новых комфортабельных домов, превосходно вписавшихся в исторически сложившийся облик Парижа. Он открыл тысячи новых рабочих мест. Он навел порядок, жестко подавив вспышки занесенного извне терроризма. Он сумел добиться главного: страна захотела, чтобы глава столицы стал главой государства. Как мы знаем, это не очень простая задача, и успешно решается она далеко не всеми.

7 мая 1995 года столичный мэр был избран президентом республики. Девять дней спустя он освободил кресло мэра для своего заместителя Жака Тибери. Описание государственной карьеры Ширака на этом можно закончить, ибо выше - по крайней мере, в национальном масштабе - уже не поднимешься. Но жизнь, как известно, не сводится лишь к должностям, а круг интересов этой незаурядной личности куда шире того, что относится к исполнению служебных обязанностей. Впрочем, примитивно отделить жизнь официальную от той, что принято называть личной, не всегда удается, да и в том, как проходит официальная, тоже виден человек, если он действительно человек, а не должность. Не какая-то там "социальная функция"...

Скоро исполнится сорок четыре года, как он пребывает в законном и, судя по всему, счастливом браке с Бернадетт Ширак, в девичестве Шодрон де Курсель, вышедшей из старинного рода потомственных аристократов. Падкие до альковных тайн и любых пикантных деталей журналисты из желтой прессы давно бы зафиксировали и предали гласности любовные похождения знаменитого политика, если были бы для этого хоть малейшие основания. Так что и на этом "участке" нас ждет жестокое разочарование: Ширак "скучен" в семейной жизни, как и в служебной. Но, возможно, то, что скучно для падкого на скандалы читателя, воспринимается самими героями с прямо противоположным знаком. Во всяком случае, пример Шираков, чье поведение в точности соответствует требованиям благопристойности, вполне импонирует миллионам французов и тоже сыграло свою роль, когда наступил час выбора президента.

Из двух его дочерей - Лоранс и Клод - стране хорошо известна вторая, младшая. Клод работает в администрации (здесь говорят - в "кабинете") президента его советником, отвечая не столько за имидж главы государства (в специальных рекомендациях на этот счет он вообще не нуждается), сколько за круг его общения, за людей, с которыми он проводит свободное время. (Кстати, это она пригласила однажды в гости к отцу "звезд" мюзик-холла Джонни Холидея, Мишеля Сарду и Патрика Себастьена, после веселого вечера с которыми Ширак, до того признававший только серьезную музыку, проникся симпатией и к этому, столь любимому французами, жанру.) Именно свободное: официальные встречи президента не зависят и не могут зависеть ни от каких советников, он сам в состоянии разобраться, с кем надо увидеться и поговорить, и сам делает выбор. Плохо будет тому сотруднику аппарата, который укроет от президента имя какого-либо государственного или политического деятеля, представителя научных или культурных кругов, который просит о встрече. Это вовсе не значит, что каждый получит аудиенцию: реальные возможности президента, разумеется, ограничены. Но выбор сделает именно он.

Ширак терпеть не может протокольных мероприятий (на более привычном для нас языке: великосветских тусовок), в которых по долгу службы иногда все же вынужден участвовать, но старается не быть их инициатором. У меня сохранилась старая газетная вырезка трехлетней давности: журналист с удивлением отмечал, что за первые 15 месяцев своего президентства Ширак дал всего-навсего 4 больших приема и несколько официальных обедов в честь государственных деятелей. Зато у него было множество немноголюдных, иногда очень камерных, встреч с французскими и иностранными художниками, архитекторами, писателями, актерами, музыкантами, университетскими профессорами. С такими людьми ему интересно, они обогащают его духовно и помогают быть в курсе процессов, происходящих в сфере культуры. Его гости - это всегда интеллектуалы высшего ряда: РежисДебре, Умберто Эко , Антуан Галлимар, Эммануэль Тодд, Одиль Жакоб, Владимир Волков (известный французский писатель русского происхождения, очень близкий к не так давно скончавшемуся великому князю Владимиру Кирилловичу) и другие.

Не любя помпезности и протокола, Ширак, однако, очень строг и даже придирчив к тому, что называют культурой стола. Однажды он едва не устроил скандал ("погорячился" - деликатно формулируют близкие), выйдя к званому обеду и увидев на столе приборы для рыбных блюд, тогда как предполагалось подать только мясные... Кажется, подобный конфуз службы сервиса Елисейского дворца больше ни разу не повторился.

День его подчинен строгому распорядку, который никогда не меняется, - иначе президент не справился бы с огромным количеством своих дел. Ведь он президент реальный, а не декоративный, и работает поистине с утра до глубокой ночи. Ширак - "жаворонок", он пробуждается чуть свет и начинает день с чтения личной почты. Достаточно адресовать письмо в Елисейский дворец с соответствующей пометкой или просто "господину (не президенту) Шираку", и оно будет считаться личным. Эти письма никто не вскрывает, никто не вправе отсеивать одни и давать на прочтение другие, никто не вправе рыться в его бумагах. Он сам отбирает те письма, на которые ответит лично, и дает указания, что и как ответить на остальные.

В девять утра начинаются деловые встречи, на каждую из которых отведено точное количество минут, и ни одной минутой дольше она продолжаться не может. В четверть второго Ширак спускается к обеду в официальной части дворца - в сопровождении того (или тех), кого он на обед пригласил. В сущности, это та же деловая встреча, только более длительная и проходящая в более непринужденной обстановке. Почти ежедневные совместные обеды с государственными и общественными деятелями самых разных направлений - не для удовольствия, а именно для дела. Ни о какой дискриминации по признакам политической ориентации не может быть и речи.

К трем часам дня Ширак возвращается в свой кабинет, где работает точно до без четверти девять. Дважды за это время шеф его личного секретариата Марион Ибон приносит ему кожаную папку с письмами, срочными телеграммами и факсами, с важными сообщениями, поступившими из различных регионов страны и всех частей света. Реакция Ширака на любую, заслуживающую того, информацию мгновенна: он ничего не откладывает на следующий день. В течение всей второй половины рабочего дня он принимает посетителей: крайне редки случаи, когда намеченную встречу из-за совершенно неотложных и непредвиденных заранее дел пришлось перенести, притом на самое ближайшее время.

Окончив рабочий день (напомню: всегда в одно и то же время - в 20 часов 45 минут), Ширак меняет свой элегантный костюм из серого габардина и стильную обувь на джинсы, пуловер и разношенные мокасины и поднимается в свои личные апартаменты: ужин он проводит только в кругу семьи и близких друзей, если, конечно, к величайшему его сожалению, на это время не запланировано какое-либо официальное мероприятие (в этих случаях он старается почти не прикасаться к еде, чтобы все равно поужинать, только позже, в семейном кругу). Так бывает и в тех случаях, когда вечер отдан театру или концерту: вместо "diner" за столом собираются на "souper". Официальный ужин большой радости президенту не доставляет, и все же, в отличие от деловых обедов, Ширак чувствует себя за столом в вечернее время более раскованно. Часто он настолько увлекается разговором с умным собеседником, которого ему "подсадила" Клод, что не обращает внимания на остальных, игнорируя даже умоляющие знаки Бернадетт, сидящей напротив. Был, кажется, один-единственный случай, когда от интересного собеседника, от увлекательного разговора пришлось оторваться. Гостивший в Париже Борис Николаевич Ельцин, не дожевав, вдруг молча поднялся из-за стола и направился в туалет. Даже увлекшийся беседой Ширак не смог этого не заметить. Долг хозяина повелел ему тоже встать и последовать за высоким гостем. Обратно за стол Ширак вернулся хмурым, но и вида не подал, как тягостен ему протокол, в который высокий гость внес неожиданную поправку.

То ли дело домашний ужин, где ничего подобного быть не может! Бернадетт сама украшает стол любимыми цветами (она предпочитает белые розы), сама выбирает меню. Повар может, конечно, приготовить любое блюдо, но "репертуар" президента однообразен, вкусы его непритязательны. Обычно - суп, барашек на гриле или просто-напросто ростбиф с гарниром из овощей. Иногда еще - дары моря. И любимый десерт: миниатюрные пирожные с легким шоколадным кремом. Божественному вину - красному или белому - он предпочитает холодное пиво. Обожает, по правде сказать, мексиканское, но патриотизм побуждает его пить французское из Эльзаса: новый сорт Кроненбурга, который в острой конкурентной борьбе должен завоевать место на рынке... Казалось бы, после напряженного рабочего дня можно расслабиться и не сверяться с часами. Но тогда нарушится ритм, который держит Ширака в форме. Ровно в половине одиннадцатого он поднимается еще одним этажом выше - туда, где его ждет полное уединение. Лишь теперь он может позволить себе сделать несколько личных телефонных звонков. Не один человек был приятно и неожиданно озадачен, услышав в трубке знакомый голос: "Извините за столь поздний звонок - я не слишком вас беспокою?". Нередко такой звонок - отклик на прочитанное днем письмо: президент счел более правильным ответить кому-то не письменно, а устно.

В конце недели его первого внука Мартена, сына Клод, доставляют в Елисейский дворец, и дед увлеченно нянчится с ним. Уик-энды вообще существуют только для семьи, и ни для кого больше. Почти каждое воскресенье Ширак обедает у матери жены, мадам де Курсель, вместе с женой, младшей дочерью и ее мужем, бывшим чемпионом по дзюдо Тьерри Реем. Свободными вечерами он позволяет себе иногда любимые развлечения: смотрит по видео какой-нибудь приключенческий фильм. Не "полицейский" (по-нашему - детектив), а триллер. Но куда чаще, притом с куда большим удовольствием, читает книги по искусству Востока.

Здесь мы вступаем в ту область, которая долгое время была напрочь закрыта от любопытных глаз. Оказалось, что еще с молодых лет Ширак увлеченно, на вполне профессиональном уровне, интересуется восточным искусством, особенно мастерством африканских примитивистов. Его дом, как недавно шутливо призналась Бернадетт, стал "лавкой старьевщика". "Наш президент - скрытый фан примитивного искусства!" - с удивлением возвестила одна из газет, когда тайное стало явным. Картины, статуэтки, маски из Африки, Океании, Юго-Восточной Азии и Южной Америки заполняют все личные президентские покои.

Еще до начала своего президентства, в 1990 году, парижский мэр, за передвижением которого тогда особенно никто не следил, провел несколько каникулярных дней на острове Маврикий, неподалеку от Мадагаскара. В поисках новых объектов для своей бесценной коллекции Ширак встретил там господина, лицо которого показалось ему знакомым. Это был один из крупнейших коллекционеров предметов восточного искусства Жак Кершаш, портрет которого был помещен на обложке его книги. "Вашу книгу я выучил почти наизусть!" - воскликнул Ширак, поняв, наконец, кто ему повстречался. С тех пор они не расстаются. Их объединенными усилиями в Лувре открывается специальный зал искусства Востока. Благодаря Кершашу география увлечений Ширака заметно расширилась. Теперь в сферу его интересов вошли Индия и Япония, конфуцианство и искусство династии Мин, а тайные посещения Маврикия, как и соседнего Реюньона, стали регулярными: до несметных богатств этих островов рука коммерсантов от искусства, похоже, еще не дотянулась.

Любовью к искусству Востока заразил Ширака его учитель русского языка серб Деянович, который делил это свое увлечение с увлечением русской литературой. "Сербское" влияние, как видим, было вполне плодотворным. Втайне от окружающих Ширак долго трудился над переводом "Евгения Онегина", который подавляющему большинству французов известен лишь в качестве оперы. Перевод этот, вполне профессиональный, был воспринят издателями лишь как причуда высокопоставленного чиновника-дилетанта и, естественно, отвергнут. Когда Ширак въехал в Елисейский дворец, позиция издателей изменилась: президент в качестве переводчика Пушкина-поэта - в этом было что-то экзотическое и теперь уж точно сулило коммерческий успех. Ширак от издания отказался: яичко дорого, как известно, лишь ко Христову дню. И поэзия (в том числе русская), и стойкая приверженность к искусству Востока - это для Ширака его "потайной сад": именно такое определение дает он сам своему увлечению. Можно ли назвать такую страсть затасканным словом "хобби"? В искусстве Ширак разбирается теперь ничуть не хуже иного ученого ("У нашего президента душа антрополога", - сказал о нем один крупный французский специалист), а доскональное знание истории культуры народов "третьего мира" помогает ему в общении с государственными деятелями соответствующих стран: они для него не "все на одно лицо", он говорит с ними на равных, без покровительства и без помощи спешно нахватавшихся поверхностных знаний "экспертов". Много ли президентов могут сегодня похвастаться хоть чем-то подобным? Его эрудиция позволяет ему понять, что нельзя разговаривать менторски с партнером, исповедующим иные ценности, признавая при этом только свои. "Увы, - сказал он однажды, - в Китае издавна человек служит обществу, тогда как для француза нет ничего важнее, чтобы общество служило человеку. Не поняв этой разницы, мы обречены на диалог глухих". Но это вовсе не значит, что непреложные ценности демократии он может принести в жертву своим знаниям. Приехав в Китай еще в качестве мэра Парижа (1992 год), он отказался встретиться со своим пекинским коллегой (случай неслыханный!), считая и его виновным в событиях на площади Тяньаньмынь. Точно так же он отверг домогательства китайского посла, когда в 1989 году тот отговаривал его от встречи с далай-ламой.

Подобные поступки - не дань политической конъюнктуре, а следование принципам, без которых порядочному человеку нечего делать на политической сцене. Когда весь мир готовился отмечать 500-летие открытия Америки Христофором Колумбом, Ширак предупредил испанского короля, что не будет участвовать в торжествах в честь события, которое "породило чудовищный геноцид и гибель более трех миллионов человек". Поступок, абсолютно естественный для Ширака, который наверняка вызвал бы шок, если подобным образом поступил бы кто-то другой. Ширак обожает путешествовать, но терпеть не может собирать чемоданы. Кажется, такой проблемы перед ним теперь нет, зато есть другая: пост, который он занимает, сильно ограничивает возможности скитаний по свету. Даже тайные визиты на Маврикий (последний имел место в прошлом году), несмотря на все старания сохранить инкогнито, становятся, к его огорчению, явными. К огорчению - лишь потому, что коллекционеры вообще не любят заниматься собирательством под наблюдением фотокамер. Вообще же журналистов, да и вообще кого бы то ни было, Ширак не сторонится - их любопытство ему не докучает, хотя и не доставляет большой радости.

Свой отпуск в последние годы - всегда в августе, как почти все французы, - он проводит на президентской вилле в Брегансоне: на берегу Средиземного моря, но все же в некотором отдалении от шумного и светского Лазурного берега. Вездесущие папарацци ждут его выхода в окрестных барах, точно зная, что Ширак появится в половине двенадцатого: ни раньше, ни позже. До этого он долго сидит на террасе за скромным завтраком (круассаны, грейпфрутовый сок и никогда никакого кофе, который при случае заменяет ментоловый чай), наслаждаясь семейной идиллией и возможностью никуда не спешить. Потом распахиваются двери виллы, и оттуда в сопровождении небольшой охраны выходит семья в полном составе. Сам Ширак катит коляску с внуком Мартеном (теперь он уже водит его за руку), за ним поспешают жена, дочь и зять. Иногда - кто-то из гостящих друзей.

На пляже, не огороженном никаким забором от той его части, который открыт для всех, Шираков ждут шезлонги, надувные матрасы, столики с минеральной водой, газетами, журналами, книгами. Никто не мешает журналистам часами фотографировать президента и его домашних, не приближаясь к ним вплотную. Но снимать, в общем-то, нечего. Лишь однажды Ширак порадовал папарацци своим вызывающе комичным видом: он отправился на пляж в шортах, черных носках и городских ботинках. Таким был его ответ на их назойливость. Пресса по достоинству оценила юмор своего президента. Скандала не получилось.

"Ширак на пляже ничего не делает, только загорает", - пожаловался в прессе один папарацци. Этим "ничего" Ширак огорчает не только журналистов, но и местное население, и отпускников, которых в здешних краях становится все больше. "То ли было при Жискар д"Эстене! - вспоминал один абориген. - Тот в одиночку, без всякой охраны, ходил на платный корт играть в теннис и предлагал любому желающему стать его партнером".

В теннис Ширак не играет, он предпочитает вместо этого поездки и прогулки по окрестностям, посещает мессу в ближайшем храме, заглядывает то в одно, то в другое в кафе, ужинает в уютных ресторанчиках, которых множество на берегу. Однажды прессу обошло сообщение, что в Бордо он пришел в восторг от кухни ресторана "Тюпина", где самый дорогой ужин стоит не больше 300 франков (50 долларов). На дерзкий вопрос журналиста: "Разве нельзя было найти что-нибудь получше?" Ширак без вызова ответил: "Лучше всего не там, где дорого, а там, где приятней". В Париже он тоже предпочитает не шикарные, а небольшие рестораны с хорошей кухней и интеллигентным (именно так!) интерьером. Два года назад после своего телевизионного выступления Ширак, прихватив всю семью и актера Венсена Лондона, отправился в парижский ресторан "Карре де Фейан", чтобы там за продолжительным ужином дождаться свежих выпусков завтрашних газет с откликами на его речь и ответить на вопросы других посетителей ресторана, если тем захочется их задать. Был риск превратить ужин в пресс-конференцию, но Ширак положился на деликатность своих соотечественников и не ошибся.

Широкий диапазон интересов, широкие познания в различных, вроде бы и не совместимых друг с другом, сферах - эта отличительная черта французского президента дает свои плоды. С кем бы и о чем бы он ни говорил, Ширак не чувствует себя дилетантом и не нуждается ни в чьих подсказках, которые приходится принимать на веру. Никого не удивляет, что среди его многочисленных наград такие, вроде бы странно глядящиеся одна подле другой, как Военный крест, орден "За заслуги перед сельским хозяйством" и орден Искусств и Литературы. Обладателей каждого из них в отдельности не так уж мало, обладателей всех вместе - других, кроме него, - кажется, больше нет. Говорят, он пишет сейчас новую книгу. Ту, которая пополнит список трудов доктора политических наук Жака Ширака: "Франция: время выбора", "Проблеск надежды", "Франция для всех" и еще многих других. У новой пока нет названия, и, вероятно, она выйдет в свет не очень скоро: ведь французский президент сам водит пером по бумаге, не перекладывая это тяжкое бремя на плечи своего аппарата. Когда же все-таки новая книга появится в магазинах, мы узнаем много такого, что Ширак держал при себе: он не любит раньше времени предавать гласности свои мысли, с которыми проводит поздние вечера и короткие часы досуга.

Экс президенту Франции Жаку Шираку присуждена российская государственная премия в области гуманитарной деятельности. Российский президент Дмитрий Медведев, выступая на церемонии награждения, отметил вклад Жака Ширака в развитие российско… … Энциклопедия ньюсмейкеров

Ширак - Ширак, Жак Запрос «Ширак» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Жак Ширак Jacques Chirac … Википедия

ШИРАК Жак - ШИРАК, ЖАК РЕНЕ (Chirac, Jacques Ren) (1932), 5 й президент Пятой республики, сменивший Ф.Миттерана, был избран и занял пост в мае 1995. Родился 29 ноября 1932 в Париже. Получил образование в лучших школах и колледжах Парижа; в 1953 учился в… … Энциклопедия Кольера

Жак - Жак французское мужское имя (соответствует рус. Яков/Иаков), выступает также как фамилия. Фамилия Генрих Жак (1831 1894) австрийский юрист и политик. Шарль Эмиль Жак (1813 1894) французский живописец. Эмиль Жак Далькроз (1865… … Википедия

Ширак, Жак - Запрос «Ширак» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Жак Ширак Jacques Chirac … Википедия

Ширак Жак

Ширак Ж. - Запрос «Ширак» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Жак Ширак Jacques Chirac … Википедия

Ширак Жак - (Chirac) (р. 1932), президент Франции с мая 1995. Премьер министр в 1974 76, в 1986 88. В 1977 95 мэр Парижа. В 1974 76 генеральный секретарь голлистской партии Союза демократов в защиту республики, с 1976 председатель партии Объединение в защиту … Энциклопедический словарь

Ширак, Жак - Бывший президент Франции Президент Франции с 1995 года по 2007 год. Дважды был премьер министром (1974 1976, 1986 1988), занимал различные посты в правительстве Франции в 1960 е и 1970 е годы. Бывший мэр Парижа (1977 1995). Руководитель партии… … Энциклопедия ньюсмейкеров

Жак Шабан-Дельмас - (фр. Jacques Chaban Delmas, 7 марта 1915 10 ноября 2000) близкий сотрудник Шарля де Голля, участник Движения Сопротивления, премьер министр Франции с 1969 по 1972 при президенте Жорже Помпиду … Википедия

Книги

• Винный гид покупателя , Роберт М. Паркер. Идеальный источник знаний о лучших винах мира для коллекционеров, профессиональных сомелье и любителей. В этой книге: Обновленные карты и еще более детальная информация о винах мира,… Купить за 2538 грн (только Украина)
• Россия и Франция. XVIII-XX века. Выпуск 12 , Черкасов Петр Петрович, Каганович Борис Соломонович, Донской Александр Юрьевич. В очередном выпуске собраны материалы по истории российско-французских отношений за последние три столетия. Специалисты по истории Франции и России найдут в нем много полезного для…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 21:05 в Москве, добрый вечер, у микрофона Наргиз Асадова.

Н.АСАДОВА – Добрый вечер! И Алексей Венедиктов.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Добрый вечер! И сегодня наш герой – это Жак Ширак, сегодня подарок, который нам преподнесли сначала французские СМИ, сначала в виде информации, затем опровержения, что доказывает, что Жак Ширак совсем не так прост, как казалось бы нашим слушателям в Интернете, которые уже голосуют по вопросу…

Н.АСАДОВА – Не так благороден! Ну, прост – никто не думает, что он прост.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Ну вот, смотрите, последнее сообщение, оно пришло… оно пришло 7 минут назад по агентствам «РИА Новости»: «Прокуратура парижского пригорода Нантер опровергла появившееся в четверг во французских СМИ сообщение о том, что вскоре по истечению президентских полномочий президента Жака Ширака могут вызвать в суд по делу более чем 10-летней давности, связанному с его работой в должности мэра Парижа. В связи с появившейся информации сообщают, что в настоящее время не предусматривается никаких процедурных действий по делам, в которых бы упоминалось имя президента республики, говорится в заявлении французской прокуратуры. Ранее французские СМИ со ссылкой на источники в судебных органах сообщили, что Ширака могут вызвать в суд по делу о злоупотреблении в парижской мэрии. При этом источники не называли ни предполагаемой даты судебных слушаний, ни статуса. Согласно законодательству, действующий глава государства пользуется судебным иммунитетом и может быть вызван в суд лишь через месяц после совершения мандата. Президентские же полномочия Жака Ширака истекают 16 мая. Ранее по этому делу осудили шесть человек, в том числе, одного из ближайших сподвижников Ширака Алена Жюппе, которого приговорили к 4 месяцам заключения условно и лишению права избирать и быть избранным в течение года» - вот такое сообщение пришло 7 минут назад по каналам «РИА Новостей».

Н.АСАДОВА – А Вы, вообще, слышали историю про какие-то нарушения, когда он был…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да, да. Там… да, да.

Н.АСАДОВА – Да? Это действительно правдивая история?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это правдивая история, потому что суд принял решение, уже люди по этому делу осуждены. Но не президент. Президент в ходе своего мандата получил иммунитет – было принято разъяснение аналогом Конституционного суда… ну, конституционным собранием, конституционным совещанием, что у президента иммунитет полным, он… даже как свидетеля его нельзя вызывать никуда.

Н.АСАДОВА – Напоминает мне дело Берлускони.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, напоминает дело Берлускони, и вообще, это такая история нашего предыдущего героя Берлускони.

Н.АСАДОВА – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В России есть представление о Жаке Шираке, и может быть, мы начнем с улицы? Или мы не начнем с улицы?

Н.АСАДОВА – Начнем с улицы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И с Сакеном Аймурзаевым.

С.АЙМУРЗАЕВ – Президента Франции у нас знает и стар, и млад – в этом у меня сомнений не было. Кого бы из прохожих я не спросил, все без колебаний отвечали, кто он и чем занимается. Что говорить, даже школьники знают Жака Ширака. Лена, например, несмотря на юный возраст, рассказала мне, каков он, наш сегодняшний герой.

ЛЕНА – Худой, высокий человек, такой, опрятный. Эмоциональный. Ну, наверное, он искренний. Ну, возможно, он и на публику работает.

С.АЙМУРЗАЕВ – Дворник Василий не сомневается в достоинствах Жака Ширака и считает, не без некоторой зависти, что его президентство – это заслуга не столько самого политика, сколько французов.

ДВОРНИК ВАСИЛИЙ – Порядочный человек, мне кажется. Французы – не как у нас в стране, их оболванить нельзя. Они выбирают людей, которые достойны. Потому что они могут выйти на улицу и заявить о своих правах, а мы-то нет, к сожалению.

С.АЙМУРЗАЕВ – А строитель Федор уважает Жака Ширака за то, что он хорошо относится к нашей стране.

СТРОИТЕЛЬ ФЕДОР – Хороший дипломат, политик. Хорошо относится к России – это важно.

С.АЙМУРЗАЕВ – Да не только относится хорошо, Ширак неплохо знает Россию – об этом рассказал пенсионер Владимир.

ПЕНСИОНЕР ВЛАДИМИР – Для меня самое яркое в его биографии то, что он хорошо знает русскую историю, знает даже русский язык и читает русскую поэзию. Он мне симпатичен, надеюсь, что Саркази будет еще более симпатичным президентом, чем Ширак.

С.АЙМУРЗАЕВ – Ну, симпатии к России – это ведь еще не все. А что полезного Жак Ширак сделал как политик, в первую очередь, для своей страны? Менеджер Мария уверена: немногое.

МЕНЕДЖЕР МАРИЯ – То, во что сейчас превратилась Франция, не могу сказать, что это большое политическое достижение, на мой взгляд. Ну, вопрос с иммигрантами, вопрос с налогами. 70 процентов или сколько – 80 – у него было на первых выборах – это, в принципе, такой, внушительный результат, но то, что сейчас происходит, последние три года, мне кажется, не самый правильный путь, куда он завел Францию.

С.АЙМУРЗАЕВ – В отличие от Марии, дизайнер Елена очарована Жаком Шираком.

ДИЗАЙНЕР ЕЛЕНА – Как актер – это подкупает. Особенно женщин, правда? Не «ни рыба, ни мясо», а энергичный, темпераментный. Если вялый, то все, наверное, кто в его команде, тоже просто выслуживаются, просто время тянут. А этот – прямо шаровая молния, хочется за ним идти. Симпатичный.

С.АЙМУРЗАЕВ – Для кого-то, как для Елены, наш герой – элегантный, симпатичный мужчина, для кого-то – в первую очередь француз, но для многих, как поэтично выразился один из прохожих, Жак Ширак – уходящий президент Франции.

А.ВЕНЕДИКТОВ – 21:10. Вот, наша улица, действительно, в отличие от наших предыдущих героев, о Шираке знает хорошо…

Н.АСАДОВА – Ну, не все, все-таки были у нас и известные, и более известные, скажем так, героя. А вот меня, кстати говоря, поразило то, что – я действительно этого не знала – что Вы, Алексей, брали интервью у Жака Ширака. Как он Вам показался?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Как там… высокий, худой – как я должен Вам отвечать?

Н.АСАДОВА – Как шаровая молния.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Как шаровая молния. Нет, там была интересная история вокруг этого… несколько интересных историй. Действительно, он давал интервью «Эхо Москвы», давал интервью мне. Замечу я, это было в прямом эфире. И это было в отеле «Метрополь» - мы там развернули студию просто…

Н.АСАДОВА – А в каком году это было?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ха… хорошо бы уже вспомнить… это был, наверное, год 3-й, я так думаю – можно будет посмотреть, на самом деле. Я предполагаю, что… я посмотрю. Я посмотрю, потому что на сайте, естественно, это интервью есть, и оно такое, такое, информационное – это не самое лучшее интервью, которое я брал, надо сказать…

Н.АСАДОВА – Т.е. у Вас не было каких-то личностных ощущений от Жака Ширака?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, были, были, были…

Н.АСАДОВА – Расскажите, пожалуйста.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …личностные ощущения. Самое главное, что, во-первых, меня действительно поразил его рост. Я его видел по телевидению, но он, Жак Ширак, действительно очень… он сутулится все время. И это такое, знаешь… я брал у него интервью 3 июля 2001 года – сразу могу тебе сказать. Да, вот, я открыл, да. Он сутулится, такое ощущение, что ему неудобно, что он нависает над тобой, и он, как бы, специально… причем да, он все-таки 6 лет тому назад, он еще не был совсем старым, ему 70 не было. Вот, его, кстати, показывает сейчас «Евроньюз», если ты обернешься и посмотришь, он ровно за твоей головой размахивает руками. Ну вот, у меня было представление по нему… естественно, я готовился по телевидению, я слышал несколько его интервью, я читал его интервью, и я как-то, вот, понимал, что он очень реактивен. Что было в ходе этого интервью – во-первых, ни одного вопроса они не пытались согласовать. Они не знали, о чем я буду… они даже не просили…

Н.АСАДОВА – Ну, это редкая ситуация, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Для главы государства, да.

Н.АСАДОВА – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. не согласовать, а даже спросить.

Н.АСАДОВА – И даже темы не попросили?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже темы не попросили. Российские-французские отношения…

Н.АСАДОВА – Значит, очень в себе уверенный человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …международная политика. Очень уверенный. Значит, был интересный эпизод… интервью было порядка 30-40 минут, здесь мне было удобно, потому что переводчик – а я французский понимаю – я, как бы, готовился к следующему вопросу, пока переводчик переводил в эфир – так всегда удобно.

Н.АСАДОВА – Ой, я тут слышала, что и он понимает по-русски.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это миф, конечно. Конечно, это миф.

Н.АСАДОВА – А…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот. Вот, и он… значит, у него не было ни одной записи. Ни одной записи, вообще ни одной! Он вошел без бумажек, без всего. И только на одном вопросе – я задал ему вопрос про Милошевича – 2001 год – по Югославии, по бомбежкам – он из пиджака вынул карточку и прочитал, что там написано.

Н.АСАДОВА – Чтобы не сказать ничего лишнего.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Меня поразила вот эта президентская культура. Они предполагали – я же мог не задавать этот вопрос – они предполагали, что я задам этот вопрос – ну, понятно, да, они изучали мои интервью тоже, естественно, они знали, с кем – и вот, он вынул написанную… и это он сделал демонстративно, понимаешь, да? Вот.

Н.АСАДОВА – А Вы еще рассказывали, что он где-то Вас сделал просто.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, нет, там было несколько смешных эпизодов, и прежде чем мы, там, узнаем «Пять фактов», да… он меня сделал несколько раз. Первый раз было смешно, потому что, на самом деле, накануне… это было такое активное противостояние, значит, между холдингом «Медиа-мост» - это июль 1-го года – и Кремлем. И буквально накануне сюда, вот, на «Эхо Москвы», пришли люди, которые предъявили удостоверение налоговой полиции и потребовали документы, которые подписаны мной финансовые. На что им было сказано, что главный редактор «Эхо Москвы» - это важно для того, чтобы понять – не подписывает финансовые документы, у меня нет права финансовой подписи. Они тут же ушли. Другие документы их не интересовали. И на следующий день газета «Moscow Times» вышла с таким заголовком – на английском языке, естественно – «ФСБ опережает Ширака на «Эхо Москвы» Т.е. это было второе… и Ширак вошел в студию, держа в руках эту газету.

Н.АСАДОВА – (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ – Демонстративно! Т.е. он вошел, и него, значит, вот это вот «ФСБ опережает Ширака на «Эхо Москвы», вот… это просто была история. После этого родилась шутка на «Эхе», вот, наша. Значит, когда на «Эхо Москвы» пришел Шредер, через… нет, не так, сейчас я вспомню, как… Когда на «Эхо Москвы» пришел Клинтон, через несколько дней арестовали Гусинского. Потом на «Эхо Москвы» пришел Шредер, через месяц захватили НТВ. Потом на «Эхо» пришел Ширак, и в тот же день ФСБ нас посетило. «Боже, храни королеву» – вот такая была шутка.

Н.АСАДОВА – (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но он вошел с этой бумагой и ко мне по-французски, с этой газетой: «Что, говорит, у вас все в порядке?» Я говорю: «Ну, все в порядке, пришли и ушли, ну, давайте садиться, интервью…» А у него было очень ограниченное время – там 20 минут интервью должно было быть, у него самолет, это было последнее. И мы сидим, и я, там, задаю один вопрос, другой, и там мне его тогда пресс-секретарь Катрин Калана показывает на часы, я говорю: «И последний вопрос, господин президент». Он говорит: «Почему последний, мне нравится». Я еще вопрос и еще вопрос… и она залезает под столик – потому что там камеры стояли, она так, вне объектива – и начинает дергать меня за рукав. Я ей показываю: дергайте своего президента…

Н.АСАДОВА – (смеется) Я думала, Ширака за штанину.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да. Я говорю, я показываю: дергайте президента. А он говорит: «А еще что, а еще?» Вот была такая история. Т.е. когда он завелся, он очень хорошо говорил, и можно даже послушать сейчас небольшой отрывочек из его интервью. Там личный, личный кусочек, который… я его спросил, да, такой. Там внутри была не только политика. Жак Ширак, я напоминаю, был в прямом эфире «Эхо Москвы», и я его спрашивал…

А.ВЕНЕДИКТОВ – За какую футбольную команду Вы болеете в чемпионате Франции?

Ж.ШИРАК – Я очень долго был мэром Парижа, и Парижская команда «Пари Сен-Жермен» всегда была близка моему сердцу. Но, конечно же, прежде всего, я - за сборную Франции, которая выиграла Кубок мира на прошлом чемпионате, надеюсь, что и на будущем чемпионате мира выиграет тоже. И она подарила нам немало прекрасных радостных минут во Франции, дала представление о молодежи французской, о французском спорте, о Франции побеждающей, поэтому мое сердце, конечно же, со сборной Франции.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Как всегда, в конце интервью мы просим каждого нашего гостя вспомнить и рассказать историю о том, как вы заработали в жизни свои первые деньги, самые первые деньги, и на что вы их потратили. И это будет последняя небольшая история, которая, может быть, чему-то научит наших слушателей.

Ж.ШИРАК – Не помню, как потратил я эти свои первые деньги, вряд ли было что-то такое выдающееся, потому что и деньги-то были весьма скромные, но помню, как я свои первые франки заработал. Жила в Париже одна российская семья, из белых эмигрантов, и в семье этой был маленький трехлетний мальчик. И чтобы заработать себе карманные деньги, я сидел с ним как няня, по франко-английски говоря, бэби-ситтингом занимался.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А сколько лет было господину президенту тогда?

Ж.ШИРАК – Шестнадцать лет, пятнадцать или шестнадцать. И я сидел вечерами с этим мальчиком, когда родители его куда-нибудь уходили, и так я заработал свои первые франки. Видите, по-русски заработал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это был президент Франции Жак Ширак.

Н.АСАДОВА – Слушайте, а вот я его слушала еще раз, и в очередной раз убедилась, что у него, конечно, удивительный голос, тембр голоса очень приятный и проникновенный такой…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он завораживает. Он завораживает.

Н.АСАДОВА – Он завораживает, действительно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А он еще, когда он говорит, и это видно по его выступлениями – он выступает перед нацией своей – он жестикулирует. И все куклы, которые присутствуют каждый день на каналах… на канале французском «Канал Плюс», там самое главное – это его, вот, жест, вот как он разводит руками. Как говорит «française» и «français». «Француженки» и «французы». Вот, и поворачивает голову всегда так, «дорогие ком. патриоты». Вот так Жак Ширак, вот такое было у меня от него ощущение. Ну…

Н.АСАДОВА – А я все-таки предлагаю к «Пяти фактам» перейти.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, а кто это?

Н.АСАДОВА – …наконец-то. Да, а кто же это?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это кто?

Н.АСАДОВА – История его жизни.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это кто? А вот теперь Наргиз Асадова о Шираке с помощью Татьяны Фельгенгауер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Факт первый. Жак Рене Ширак родился 29 ноября 1932 года в Париже. Его родители – банковский служащий Франсуа Ширак и домохозяйка Мария Луиз Валитэ – жили в очень престижном районе в центре Парижа, в Латинском квартале. Жак никогда не был сорванцом. Скромный, хорошо воспитанный мальчик, примерный ученик, самостоятельно поступил в престижнейшие парижские лицеи Карно и Луи-ле-Гран, где училась почти вся французская элита. После окончания лицея Жак Ширак продолжил образование в институте политических наук в Париже и Гарвардском университете в США. Факт второй. Вернувшись во Францию в 1957 году, Жак начал деловую карьеру и к 30 годам уже стал сотрудником администрации премьер-министра Жоржа Помпиду. Его карьера развивалась стремительно. В правительстве Пьера Мессмера Ширак трижды менял портфель. Начав с министра по связям с парламентом, он вскоре стал министром сельского хозяйства, потом министром внутренних дел, а потом и сам, как глава победившей на выборах партии республиканских демократов, оказался во главе правительства. Факт третий. Личная жизнь Жака Ширака тоже не стояла на месте. В 56 году он женился на Бернадет Шодрон де Курсель, принадлежащей к старинному роду французских аристократов. Вскоре у них родились две дочери – Лоранс и Клод. Ширака можно вполне назвать примерным семьянином: заботливый отец, любящий муж, ни разу не скомпрометировавший свою жену интрижками на стороне. До сих пор каждое воскресенье Ширак обедает у матери жены, мадам де Курсель, вместе с женой, младшей дочерью Клод и внуком Мартеном. О старшей дочери Шираков Лоранс долгое время было мало что известно. Совсем недавно Бернадет Ширак нарушила 30-летнее молчание и публично рассказала о том, что ее дочь неоднократно пыталась покончить с собой из-за анорексии. До 15 она была живой и здоровой девочкой, но потом перенесла менингит. С тех пор она страдает от истощения и депрессии. «Это главная трагедия моей жизни», поделился с французами Жак Ширак. Факт четвертый. В возрасте 44 лет Ширак выдвинул свою кандидатуру в столичные мэры и триумфально выиграл нелегкое состязание со своими соперниками. На этом посту он проработал 18 лет. При Шираке одна из самых грязных европейских столиц превратилась в идеально чистый, нарядный и удобный для проживания город. Жак Ширак так хорошо зарекомендовал себя на посту мэра Парижа, что французы избрали его в 95 году президентом республики. Перед президентом Шираком стояла задача сокращения безработицы, реформирования налоговой и образовательной систем и создание профессиональной армии. Впрочем, по мнению большинства политологов, с этой задачей Ширак не справился. Факт пятый. За несколько месяцев до президентских выборов во Франции, которые состоятся 22 апреля 2007 года, сохранялась интрига, выдвинет ли Жак Ширак свою кандидатуру на третий срок. На прошлой неделе президент объявил: «Я не буду просить вас голосовать за мой новый мандат. В ином качестве, но с тем же энтузиазмом, я продолжу служение вам, я продолжу защищать наши ценности, которые защищал всю жизнь – законность, прогресс, мир и величие Франции». Правда, как рассказала позже его жена, Жак Ширак признался, что ему, человеку, посвятившему всю свою жизнь большой политике, будет трудно привыкнуть к новой жизни.

Н.АСАДОВА – Да, это были «Пять фактов», которые написала я, Наргиз Асадова, и озвучила Татьяна Фельгенгауэр. Вот, а я просто хотела сказать еще, что был шестой факт, который меня, ну, поразил, но он, как бы, не вместился в те «Пять фактов», которые я писала. Это… ходили слухи о том, что у Шираков есть приемная дочка. И вот недавно совершенно Бернадет дала интервью, где подтвердила это, рассказала о ней. Девочку зовут Ан Дао Траксел. В 79 году она бежала из Вьетнама – она вьетнамка. И вот, она рассказывала о том, что она сидела в парижском аэропорту, плакала, и к ней подошел высокий мужчина и спросил: «Почему ты плачешь?» Она ему объяснила ситуацию, он говорит: «Не плачь, с этого момента можешь жить у нас». Вот, но они так и не удочерили официально эту девочку вьетнамскую, поскольку через… ну, у нее были родители, родственники, которые жили во Вьетнаме и смогли приехать во Францию только через 10 лет. Вот, но она рассказывала очень трогательно о том, как она жила в семье Шираков, о том, что они занимались ею не меньше, чем своими дочерьми, о том, что они научили ее кататься на лыжах, там, дали ей образование. После этого она 18 лет проработала в парижской мэрии, и вот когда у нее…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот-вот.

Н.АСАДОВА – Да, да, да, т.е. ее пристроил Ширак на теплое местечко. Вот, и кстати говоря, у нее трое детей, и очень показательны их имена. Первого сына зовут Бернар Жак, т.е. Бернадет – это жена, Жак – это…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Сам президент.

Н.АСАДОВА – Жак Ширак, да, сам президент. Значит, вторая девочка – Лоранс Клод, т.е. два имени…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Дочерей Ширака.

Н.АСАДОВА – Дочерей Ширака, да. И третьего мальчика Жак просто зовут.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Просто Жак. Наргиз Асадова и Алексей Венедиктов. И перед… мы сейчас заведем голосование, мы всегда задаем один и тот же вопрос: хотели бы вы, чтобы человек с такими качествами, как Жак Ширак, возглавлял бы Россию. Но прежде чем голосование, я хочу сказать, что этот вот слащавый наш портрет от личного впечатления, он смазывается тем, что у Ширака практически нет друзей политических, тех, которые он на долгом политическом пути…

Н.АСАДОВА – Это Вы хотите обязательно сказать перед тем, как будут голосовать?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Я хочу, чтобы люди понимали, что он… его очень много обвиняли в том, что он по их пути… он не то, что их сдавал – он их оставлял. И те люди, которые вместе с ним победили, в конечном итоге, действительно победили, в конечном итоге, Франсуа Миттерана в 95 году… Не Франсуа Миттерана, конечно, потому что он уже тогда не баллотировался, но победили, значит…

Н.АСАДОВА – Социалистов.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …сначала Жюспена, потом Лепена – ну, Лепена было легко… Значит, в 95 году, Ширак когда пришел к власти – эти люди, сейчас рядом с ним их нет. Он их оставил по дороге. Он очень быстро вырос, как президент, и вот эти люди, которые шли с ним, пока он был мэром Парижа, когда его выкидывали из правительства – его выкидывали из правительства, как премьера, его просто выкинули; Миттеран его обманывал – он их оставил, он их забыл, он с ними не встречается. Это бывший мэр Парижа, скажем, такой, Тубон, восходящая звезда, интеллектуал… не встречается, ни одного человека, который в 95 году вместе с ним – ну, кроме жены и дочери – делали его президентом, нету. Он их оставил по дороге. Ушел вперед, набрал других людей. Важная история. Теперь… это качество политика, это политическое животное, как у нас еще скажут про него неоднократно. Надо представлять себе, что он действительно такой, сильный политический лидер, действительно внутрифранцузский – ну, мы об этом еще, о политике, поговорим, у нас еще будут люди, которые будут о нем рассказывать. А сейчас мы переходим к нашему голосованию, и собственно, вопрос тот же самый.

Н.АСАДОВА – Да, хотели бы вы, чтобы такой человек, как Жак Ширак, с таким набором качеств, правил Россией? Если да, то ваш телефон 660-01-13. Если нет, тогда ваш телефон 660-01-14.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Голосование начинается. Да, голосование пошло, действительно. Ну, Жак Ширак – человек достаточно известный, и вы можете взвесить. Потому что у нас тоже президентские выборы через год после французских, и, как бы, мы все время отбираем. И на нашем сайте тоже идет голосование. Напомню наш сайт – www.сайт – там, на нашем сайте, уже проголосовало свыше 1000 человек, и там есть расклад, но я его скажу позже. Ну что, у нас еще до голосования 50 секунд, и я думаю, что те, кто не успел… вообще, результат странный, я тебе должен сказать. Может быть, это…

Н.АСАДОВА – Не смогли Вы своими историями запугать! (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ – Дело не в этом, дело в том, что во всех… буквально во всех информационных сообщениях о Жаке Шираке в России он всегда предстает другом России. Он всегда предстает человеком, который…

Н.АСАДОВА – Сделал подстрочник перевода «Евгения Онегина».

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, сделал подстрочник перевода «Евгения Онегина», хотя мне люди, близкие к Шираку, все время говорят о том, как он, Ширак, как политическое животное, манипулирует Путиным. Он выдвигает Путина вперед на антиамериканскую позицию, относясь к нему по-сыновьи, давая ему, кстати, орден Почетного Легиона, Большой Крест – такой же, какой он дал сенегальскому президенту, кстати. Вот, чтобы не было сомнений. Но этим самым он, как бы, вот, демонстрирует свое отношение к Путину… Да, практически не меняется соотношение, две минуты есть, мы тормозим. Стоп! Итак, 90,9 считают, что Жак Ширак, такие люди, как Жак Ширак, такой человек, как Жак Ширак, пригодился бы России на посту президента. И лишь 9,1 процента… проиграл он Хуану Карлосу, на самом деле.

Н.АСАДОВА – Ну да. И Бачелет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И Бачелет, и Хилари Клинтон. Но тем не менее, лишь 9,1 считают, что человек с подобными качествами России не годится. Конечно, после новостей мы вернемся к вашим телефонам – это программа «48 минут». А также мы услышим Наташу Геворкян, спецкора газеты «Коммерсант» в Париже, и Ирен Зайончек, атташе посольства Франции и переводчика. Надо сказать, что Ирен, она переводит уже всех, я уже не знаю, кого она… и Путина она переводила, и Ельцина она переводила, т.е. она всех их знает… она в посольстве работает, она всех знает здесь хорошо. Вот.

Н.АСАДОВА – Ну, прекрасно. Я, кстати, слышала о ней тоже очень прекрасные отзывы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да, да.

Н.АСАДОВА – Что она очень хорошая переводчица.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Очень хорошая переводчица. Итак, мы встретимся сразу после новостей. Если у вас есть вопросы, наш sms 970-45-45.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ – Еще 25 минут в эфире, из 48-ми. Почти половина прошла. Жак Ширак.

Н.АСАДОВА – Давайте послушаем теперь, может быть, наших слушателей, которые нам объяснят, почему они проголосовали таким образом?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да, давайте. Что вас привлекает в таких фигурах, как Жак Ширак – ваш телефон тогда 783-90-25…

Н.АСАДОВА – Да, и почему эти качества очень нужны для России?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Для России… годятся для России. Или же 783-90-26 – это те, кто считает, что Ширак… если эти качества для России не годятся. Если у вас есть свое представление о президенте Франции, отдельное от того, что мы вам уже рассказали, тем более. Свои собственные впечатления… звоните и не стесняйтесь. Первый телефонный звонок. Алло, здравствуйте! Алло!

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Алло, здравствуйте!

Н.АСАДОВА – Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Меня зовут Владимир.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, Владимир. Вы считаете, что такие люди необходи… ну, полезны, скажем так?

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Да, конечно. Особенно мне понравилось последнее Ваше утверждение, что у него не осталось своих друзей.

Н.АСАДОВА –

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Я вот считаю, что нашему президенту надо поучиться, как правильно по дороге разбрасывать друзей, которые, в общем-то, в чем-то подставляют его, в чем-то уже его не удовлетворяют.

Н.АСАДОВА – А Вы знаете друзей Владимира Путина? А кто его друзья?

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Конечно. Ну что с того, что он не сдает своих, как считается – Зурабовых, Ивановых, которые армию развалили и идут на повышение. Ну, и всех остальных…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно.

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – …которых мы видим часто по телевизору.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно. Владимир.

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Вовремя избавляться от балласта – в общем-то, это, мне кажется, достоинство политика.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ага. Понял.

Н.АСАДОВА – Т.е. Вы считаете, что президент, вообще любой, способен управлять страной один, без помощников?

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Не так, у каждого разные горизонты, и когда люди в окружении перестают удовлетворять тем или иным целям… я же не думаю, что Ширак остался один. Он все-таки обрастает другими людьми.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Конечно. Конечно.

Н.АСАДОВА – Свято место пусто не бывает.

СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – И на каждом уровне другие.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да, да. Спасибо большое, Владимир!

Н.АСАДОВА – Спасибо!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Логика понятна. На самом деле, такой подход понятен. Следующий номер телефона – 783-90-26 – те, кто считает, что вот такой человек, с такими качествами, скорее всего, для России не подходит. Ну, для Франции, может, хорошо, а для России – нет. Алло, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ – Здравствуйте!

Н.АСАДОВА – Здравствуйте!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Здравствуйте, как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ – Это Олег.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, Олег, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ – Я считаю, что он недостаточно решительный руководитель. Вот, например…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего себе!

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ – …полтора года назад были там бесчинства в Париже – 10 тысяч машин арабы жгли.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да.

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ – Он как-то вел себя совершенно… это было… продолжалось очень длительное время, где-то полмесяца…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он выпустил вперед себя Саркази, да.

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ – Нет, это как раз показывает его нерешительность. Его не видно, не слышно было.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно.

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ – Вот Вы представьте себе, если бы у Вас в Москве, там, 10 тысяч машин выходцы из бывших союзных республик…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А я Вам отвечу…

Н.АСАДОВА – У нас бы тоже Лужков бы решал эту проблему.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я Вам отвечу, у нас бы решал эту проблему не Путин, а Лужков, это точно.

Н.АСАДОВА – Абсолютно.

СЛУШАТЕЛЬ ОЛЕГ – Ну, не знаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Конечно, не Нургалиев… Но мне очень понравилось, как Вы сравнили выходцев из бывших колоний Франции с выходцами из бывших союзных республик – т.е. Вы их действительно тоже считаете колониями России – это интересная мысль была, Олег. На самом деле, Ширак – очень решительный человек, и он единственный политический лидер, который… там была такая история: у него было большинство… он президент, и у него большинство в парламенте, у него его правительство. И он по совету отдельных товарищей распускает парламент, где у него большинство. Ну, избирается новый парламент, где большинство не у него. И он должен был социалиста Жюспена назначить премьер-министром. Ты себе представляешь? Он решительно разогнал парламент, где у него было большинство. Вот до такой степени…

Н.АСАДОВА – Ну, может быть, это показатель глупости, а не решительности.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это единственный… это показатель ошибки. Это показатель ошибки, потому что он хотел реконфигурировать это большинство – избавиться от балласта, как говорил Владимир, среди тех депутатов, которые требовали от него: «вот мы тебя привели к власти, а ты, значит…» Но тем не менее, это была политическая ошибка, очень серьезная, которую до сих пор ему вспоминают. Но в решительности Ширака, да – вот тут я должен вам сказать…

Н.АСАДОВА – А мне казалось… мне тоже показалось, что он не очень решительный. Во всяком случае…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что такое «решительный»? Да.

Н.АСАДОВА – Точнее, я не знаю, стоит ли это слово, действительно, здесь употреблять, но он достаточно консервативный, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Консервативный.

Н.АСАДОВА – И вот, например, проблему безработицы он не решил, потому что он не решается отменить, там, 35-часовую неделю во Франции…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это, кстати…

Н.АСАДОВА – Или вот такие истории…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это не вопрос. Ни один политик – ни Миттеран, кстати, ни де Голль, кстати, уж куда там решительный…

Н.АСАДОВА – Ну, это было другое время…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.АСАДОВА – Тогда все-таки другие задачи стояли.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, он не решился на модернизацию Франции – вот это правда.

Н.АСАДОВА – Да, не решился.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но он решился на изменение конституции, сократил свой мандат с 7 до 5 лет. Между прочим. Мог бы еще два года сидеть, на самом деле. Но он сократил свой мандат, хотя все большинство было против, он сократил мандат президентский – теперь во Франции избирают 5 лет, а не 7. Не «септонат», который ввел де Голль. Он, зная, что он проигрывает референдум по конституции – практически все опросы показывали, что это дело очень такое – он пошел на этот референдум и проиграл его. И проиграл это. Это вопрос решительности, да. Он, например, проявляет такое упрямство: он отказывается встречаться с руководителями Сирии. Франция очень активна на Ближнем Востоке, и там ближневосточный регион – такое это место, где Франция играет активную роль, особенно в Ливане. И он отказывается встречаться с руководителями Сирии, считает, что они послужили, там, убийству Харири, бывшего премьер-министра Ливана.

Н.АСАДОВА – Ой, у меня тоже есть такая история про него.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он просто… его все уговаривают – его уговаривал премьер-министр Лепен, его уговаривали министры… что мы можем решить… «Не буду я этим кровожадным убийцам подавать руку. Не буду!»

Н.АСАДОВА – Вот то, что… Такая же история, когда он был еще мэром Парижа, в 92 году он поехал в Китай, и там мэр Пекина, по-моему, предложил ему встретиться. Ну, т.е. двое коллег должны были встретиться. И он – вообще, неслыханный случай – отказаться встречаться с мэром, потому что он считал его виновным, вот, в событиях на площади Тяньаньмэнь, когда, вот, расстреляли демонстрацию.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, Диана спрашивает из Саратова по поводу Ширака, по беспорядкам в пригородах Парижа. Ну, во-первых, Ширак знал, что ничего страшного не произойдет.

Н.АСАДОВА – А откуда он знал? А что такое «страшное»? 10 тысяч машин сожгли.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, из них 8 тысяч стояли заржавленные… в общем, если уж так честно говорить, 8 тысяч стояли заржавленные… там история была внутриполитическая. Он хотел наказать Саркази. И он захотел взвалить на него ответственность. Саркази…

Н.АСАДОВА – Утопить хотел Саркази.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Саркази не любят в президентской семье, и не любят его очень активно потому, что приписывается роман между ним и Клод Ширак, младшей дочерью Ширака – вот той самой тайным советником Ширака, о которой, может быть, мы еще поговорим.

Н.АСАДОВА – А там просто еще была какая-то история с предательством.

А.ВЕНЕДИКТОВ – На самом деле, там было двойное предательство. Им приписывают роман…

Н.АСАДОВА – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И он ее оставил. А второе – это как раз 95-й год, на выборах, когда было два кандидата от большинства – Ширак и Баладюр – и Саркази, который…

Н.АСАДОВА – И Саркази переметнулся к Баладюру, потому что посчитал…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Переметнулся.

Н.АСАДОВА – …посчитал его более перспективным.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. И переметнулся, и одновременно с этим роман с Клод Ширак.

Н.АСАДОВА – Да. И, вот, Бернадет Ширак…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ненавидит.

Н.АСАДОВА – …ненавидит его до сих пор.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ненавидит, ненавидит. И я думаю, что Ширак сделает все, чтобы Саркази проиграл эти выборы. Что он просто его поса… я думаю, что он сделает все. Он не много может, но если выборы будут идти 51-49, он может.

Н.АСАДОВА – Если бы я была француженкой, я бы надеялась, что ему это не удастся сделать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, поскольку ты не француженка, а российская гражданка, давай послушаем… давай послушаем еще одну российскую гражданку – Наталья Геворкян.

Н.АСАДОВА – Но которая живет давно в Париже.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но которая живет в Париже. Наталья Геворкян, которая живет в Париже и имеет свой взгляд на Жака Ширака, спецкор газеты «Коммерсант».

Н.ГЕВОРКЯН - На самом деле, это, конечно, Ширак – это такой… уже такой персонаж: как только произносится это имя, сразу точно представляешь себе эту крупную голову, проникновенный взгляд, которым он смотрит в глаза журналистым, очень характерный жест. У него крупные красивые руки, вот, палец такой, как бы, указующий. И этот образ уже, как бы, навсегда, потому что, собственно, этот образ существует в виде этого образа на экране. Вообще, без этого человека себе сложно представить политическую сцену французскую.

Он безусловный «бульдозер» в политике – это слово используется, когда говорят о Шираке. Но он при этом «бульдозер» в политической борьбе и не является яркой фигурой в политическом созидании. То есть это такой набор противоречий… «Либерасьон» недавно назвала Ширака «дон Жуаном» в политике, это очень похожий на правду образ. При том, что «Либерасьон» - левая газета, естественно, у них свои отношения к голлистам и к правым. Но тем не менее очень похожий на истинный образ.

Ширак не любит, когда его называют интеллектуалом. Вот все говорят, что он не любит. Хотя, безусловно, минуты общения с ним достаточно, чтобы понять, что он, конечно, очень образованный человек, и безусловно, интеллектуал.

Он долгое время скрывал свои увлечения, и, в общем, благодаря Клод, его младшей дочери, и его, в общем, политическому консультанту, стало известно о том, что он увлекается и любит смотреть борьбу сумо. А позднее стало известно о том, что он очень любит восточное искусство, искусство Востока, Африки особенно. И любит китайскую поэзию…

Да, добавим к увлечениям женщин. Женщины тоже являются его увлечением. И это известно. И говорят, что женский персонал, как бы, вот, в Елисейском дворце и в окружении Ширака в шутку его называют «мужчиной 3 минуты» за вот эти очень пунктирные отношения с женщинами, которые возникают быстро и быстро заканчиваются. И очень сдержанная, в общем, в своих разговорах на такие интимные темы жена Ширака Бернандет как-то написала в одной из своих книг, что: «Им очень повезло, что я разумная женщина, но иногда, - написала она, - я ревновала и даже очень». «Потому что он очень обаятельный мужчина, - считает жена, - и женщинам это нравится». Вот это из области, будем считать, сплетен таких.

Я думаю, что население Франции относится к Шираку с любовью, потому что он… раскручивался образ, вполне возможно – в общем, в этом есть доля истины – как народного президента, как человека, который любит мексиканское пиво, а не красное вино. Как-то мне объяснил один такой пиарщик, очень крупный французский, он сказал: «Вы знаете, как выбирают французы? Они выключают звук». Вот, выбирают домохозяйки во всех станах, они выключают звук, эти домохозяйки, и готовят себе ужин. Что они должны видеть в глазах человека, который ими руководит или хочет ими руководить? Любовь. Вот в глазах Ширака есть любовь. Чего, кстати, они, как говорят опросы, не видят в глазах Сеголен Руаяль. И в любом случае в меньшей степени, чем в глазах Ширака, видят во всех кандидатах. Любовь в нем была, и это находило свой, как бы, ответ в людях и в избирателях.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И конечно, поскольку Наташа заговорила о семье Ширака, нужно отметить роль его дочери, младшей дочери Клод Ширак, которая буквально с 96-го года становится сначала его негласным советником, потом официальным советником, и как раз… я просто помню, во время президентской кампании 96-го года в России, когда Борис Ельцин избирался против Геннадия Зюганова и Александра Лебедя, ему советовали буквально все – и Анатолий Чубайс тогда советовал, и, кстати, Коржаков тогда советовал – чтобы Татьяна Дяченко, по примеру Клод Ширак, была назначена официальным советником. Все знали, что реальное влияние… вот они слушают, эти отцы, что Борис Ельцин, что Жак Ширак, они слушают своих, кстати, младших, младших дочерей. И в конце концов Татьяна была назначена советником, Татьяна Дяченко, потому что она в любой момент могла войти – ну, советник в любой момент может войти…

Н.АСАДОВА – Да. Клод Ширак до сих пор является его советником.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, Клод Ширак до сих пор, да, советник, он ведет календарь. Она такой, знаешь, по нашим меркам, она Игорь Сечин. Вот по нашим меркам она…

Н.АСАДОВА – Ну, мне казалось, что…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Она ведет его календарь, она устраивает его встречи, не только с журналистами, вообще его встречи. Она дает ему совет, какой галстук надеть, до сих пор. Она дает совет, надеть ему очки, не надеть ему очки. И как правило, как пишут все журналисты, работающие в кремлевском пуле… в елисейском пуле, он следует его советам. Потому что она дважды во время кампаний предвыборных ему очень помогала, и он становился президентом.

Н.АСАДОВА – Я тоже слышала историю про то, как Клод Ширак выбирает людей, которых посадить папе поближе на прием, чтобы папе было не скучно – это обычно очень интеллектуальные люди, типа Умберто Эко, с которыми, вот, он беседует.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И конечно, то, что, вот, она родила ему внука – Мартена, Мартина – рассталась со своим мужем…

Н.АСАДОВА – Вторым.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Ну, она с ним… она сейчас, в общем, не замужем. Значит, каждое лето президент, значит, проводит каникулы – есть такая резиденция президента в Нормандии – с внуком. Все фотографы снимают и всегда ретушируют лицо мальчика. Вот обычно всегда все показывают, это незаконно… т.е. закон есть, но французская пресса такая, фривольная, показывает. А здесь вот Мартена – он же в школу пошел – они закрывали его лицо, и показывали… такой дедушка – огромный, здоровый Жак Ширак – и маленький мальчик. Они идут за руку, каждое лето французские журналы публиковали. Он очень любит внука, и он очень любит своих дочерей. Но вот, со старшей дочерью, действительно, несчастье…

Н.АСАДОВА – Ну, старшая дочь, да, в больнице лежит.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. А младшая, вот, просто от него не отходит. И на этой почве возникали даже скандалы между Бернадет Ширак, женой, и дочерью. Мать ревновала к дочери, потому что больше времени он проводил. Хотел бы еще несколько слов сказать о внешней политике Ширака, но, может быть, сначала мы послушаем… мы послушаем Ирен Зайончик, атташе посольства Франции в России и переводчика французского посла и французских президентов, и российских президентов, которая действительно переводила Жака Ширака и имеет свое представление о нем.

И.ЗАЙОНЧИК – Во-первых, это, конечно, очень крупный государственный деятель ХХ и теперь XXI века. Правда, это только начало XXI века, но, в общем, он уже, вы знаете, 40 лет у нас во Франции является таким важным политическим деятелем. Он очень такой человек, мне кажется, умный, очень утонченный, и политик. И очень такой, европеец, который увлекается Россией, в частности. Это человек, который проводит свою политику, и… Я, да, конечно, я довольно много с ним работала, и уже очень много лет, и всегда… Но я переводчик, так что я просто стараюсь понять, и я, конечно, понимаю все, что он говорит, и мне как раз интересно его переводить, потому что он ясно все говорит, очень быстро, кстати, говорит, и очень ясные мысли. Так что мне думается, что мне просто повезло, что я смогла с ним работать уже столько лет. Очень. Я думаю, что он, конечно, человек с определенным обаянием. И он всегда открытый, довольно щедрый в личном таком плане. Поэтому он всегда общается с людьми и очень хорошо относится к дамам также. Так что он всегда очень такой, жизнерадостный и открытый человек. Вот что я могу сказать.

Н.АСАДОВА – А вы не знаете его отношение к культуре, может быть, искусству? Он любит культуру, он увлекается?

И.ЗАЙОНЧЕК – Благодаря президенту Шираку теперь у нас в Париже замечательный музей, который недавно открылся, который был специально создан именно по, как сказать, его проекту. Это то, что по-французски называется «Les artes premiere», я не знаю как по-русски, это вроде «примитивное искусство», но в смысле не наивное искусство, а искусство первобытных народов. И господин Ширак, вы знаете, очень много лет увлекается этим искусством.

У него еще другое хобби. Ну, Вы, наверное, слышали, он очень увлекается сумо. Вот эти толстые, Вы знаете, борцы японские. Уже много лет, он даже специально ездит на их состязания в Японию. Он очень любит Японию, ездил туда, по-моему, больше 50 раз, наверное. И именно каждый раз, вот, наблюдал, вот, состязания. Вы знаете, эти толстые-толстые такие борцы, сумо. Вот его увлечения.

А, вообще, он русским языком… Наверное, Вам рассказали о том, как он пришел к русской культуре. Он когда был совсем молодым человеком, он увлекался санскритским языком, и он пошел в музей. Музей называется Museé Guimet, он до сих пор у нас замечательный музей, это музей азиатского искусства, и там он познакомился со старым эмигрантом из России, который, в общем, начал ему преподавать санскритский язык. А потом он, этот преподаватель, понял, что санскритский… Жак Ширак, который тогда был совсем молодым подростком, никогда не выучит санскритский. Вот он стал ему русский язык преподавать, и затем он чуть ли не стал членом их семьи. И до сих пор каждый год президент либо бывает на его могиле, либо возлагает венок. Он похоронен в Сен-Женевьев-де-Буа, это русское кладбище под Парижем. Вот он человек, Ширак, очень верный человек в своей дружбе. Раз полюбит кого-то, очень долго-долго будет его любить и уважать.

Н.АСАДОВА – Нет, знаете, я за эту передачу развенчала – у себя в голове, во всяком случае – еще один миф. Во всяком случае, ну, так казалось, что Жак Ширак – действительно, такой народный президент, т.е. он не любит, когда его называют интеллектуалом, как Наташа Геворкян сказала, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это правда.

Н.АСАДОВА – Он такой вот, умеет найти подход к народу, говорить то, что нужно, что хотят слышать от него. Там, пьет пиво и т.д… Но на самом деле, как мне теперь кажется, он рафинированный интеллигент. И об этом говорит все: его образование, например – потому что он закончил лучшие школы Франции и США. Т.е. это очень узкий интеллектуальный политический круг, политической элиты. Он везде входит в элиту. У него какие-то совершенно такие, интеллигентские, очень странные интересы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да, «примитивное» искусство, борьба сумо…

Н.АСАДОВА – Да, «примитивное» искусство, борьба сумо…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Очень экзотично все.

Н.АСАДОВА – Т.е. он очень себе на уме человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, естественно. Естественно.

Н.АСАДОВА – Вот, ну просто, ну, как бы… этот образ не вяжется с тем образом народного президента, который он эксплуатирует на телевидении. Т.е. он, в принципе, достаточно умело обманул, мне кажется…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Французов.

Н.АСАДОВА – Да, французов. Ну, не только французов, но вообще, зрителей, скажем так.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, он действительно очень много читает, ну то, что… сейчас про него очень много пишут французские газеты…

Н.АСАДОВА – Вот и то, что сейчас пишут о нем, противоречит тому, как мы о нем привыкли думать, вот, когда он был президентом.

Н.АСАДОВА – Ну ладно, хромая утка же.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, хромая утка, но мы посмотрим, как он будет… какое будет его политическое завещание. К сожалению, не осталось времени поговорить о его внешней политике. Его очень многие, в том числе, его друзья, упрекают в том, что Франция не заняла достойного места в мире, и он сам иногда в своих беседах признается, что очень часто у него связаны руки вот таким, французским отношением общественного мнения, которое является одновременно антиамериканским и антиевропейским – таким, националистическим. Недаром, там, Лепен 20 процентов собрал на прошлых выборах, да и сейчас 15 процентов…

Н.АСАДОВА – Да, недаром они… и конституцию общеевропейскую тоже они не признали.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Отвергли, да, отвергли.

Н.АСАДОВА – Отвергли.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Поэтому я только хотел сказать, что – напомним, что 90, там, процентов с небольшим… 91 почти процент считают, что Жак Ширак должен… мог бы возглавить Россию, человек с такими качествами. В Интернете же у нас голосование: 60 на 35. 5 затрудняются ответить. И мы завершаем нашу сегодняшнюю передачу портретом кисти Николая Троицкого – еще один баронский портрет на стене нашего замка. Николай Троицкий о Жаке Шираке.

Н.ТРОИЦКИЙ – Жак Ширак уходит с капитанского мостика. 12 лет он вел свою Францию сквозь бури и шторма. До кораблекрушения пока не дошло, но потрепало изрядно. Ширак шел курсом, который проложил генерал де Голль, основоположник и отец-командир современной Франции. У этого курса есть две особенности: не по европейски сильная президентская власть и принципиально жесткая установка на автономное плавание. Автономное от заокеанских глобализаторов, чтобы не дать им превратить Европу в свой протекторат. С румба не сбился, направление сохранил. Правда, президентскую полумонархию он не то, чтобы ослабил, однако срок правления подсократил. Зато по части независимости от Вашингтона твердо держал штурвал. Разве можно забыть великую схизму по поводу второй иракской войны, в которую наш герой вовлек и германского соседа? И треснул мир напополам, раскололся военно-политический монолит, перекосило общеевропейский дом. Тень баррикад возникла между союзниками. Экспансивные американцы отказывались от Рокфора и выливали французское вино. На Ширака давили, но он не поддался и от своей позиции не отошел. Есть у него черта, необычная для политика – называется «принципиальность». Не боится плыть против ветра и шагать не в ногу. Он так видит, как мыслит, следовательно, существует. Не типичный, не рядовой президент. Эрудит и интеллектуал, знаток русской литературы и восточной культуры. Как его занесло на эти политические галеры? Так ведь сам пришел. И забрался по карьерной лестнице без спешки, без суеты, без подсиживания и компроматов, до заметных высот Елисейского дворца. Правит долго, оставил след. Но уходит вовсе не под фанфары. В международной политике блеск, почет и уважение, а вот дома неблагополучно: непорядок во внутренних делах. Иммигранты, студенты, уличный беспредел. Тут нужны сильнодействующие средства. Со студентами можно договориться, а шпану бесполезно умасливать и убеждать. Компромиссы и прочую дипломатическую мишуру этот сброд воспринимает как слабость и с убийственной силой буйствует и громит. Цивилизация во Франции оказалась хрупкой и дряблой. И ее не спасет добрый дедушка Ширак, просветитель, энциклопедист, раритет, антиквариат. Не хочу сказать, будто он устарел – памятники не устаревают. Они охраняются государством, которым управляют люди, способные эти памятники сохранить.

Президент Франции с 1995 года по 2007 год. Дважды был премьер-министром (1974-1976, 1986-1988), занимал различные посты в правительстве Франции в 1960-е и 1970-е годы. Бывший мэр Парижа (1977-1995). Руководитель партии "Союз демократов в поддержку республики", преобразованной в "Объединение в поддержку республики" (1974-1994). Основатель фонда Fondation Chirac.

Жак Рене Ширак (Jacques Rene Chirac) родился 29 ноября 1932 года в Париже. В 1950 году он окончил летнюю школу Гарвардского университета в США, а в 1954 году – Институт политических исследований в Париже. С 1956 по 1957 год Ширак проходил военную службу в Алжире. В молодости он исповедовал коммунистические идеи, но затем стал сторонником Шарля де Голля. В 1959 году Ширак окончил Национальную школу управления в Париже и начал политическую карьеру.

В 1959 году Ширак получил место аудитора Счетной палаты, спустя три года он стал сотрудником аппарата правительства Жоржа Помпиду. Помпиду рекомендовал Шираку баллотироваться в парламент Франции, и в 1967 Ширак стал депутатом от департамента Коррез. Это место он занимал до 1995 года.

С 1967 году Ширак работал на различных должностях в правительстве Франции. Помпиду, в 1969 году сменивший де Голля на президентском посту, в 1972 году назначил Ширака на первую влиятельную должность – министром сельского хозяйства. В 1974 году Ширак стал министром внутренних дел, а позднее в том же году – премьер-министром. Этот пост он занимал до 1976 года.

В 1974 году Ширак стал руководителем голлистской партии "Союз демократов в поддержку республики" (UDR), а спустя два года преобразовал ее в "Объединение в поддержку республики" (RPR), которым бессменно руководил до 1994 года. С 1977 по 1995 год Ширак был мэром Парижа. В 1979 году его избрали членом Европарламента, но через год он подал в отставку.

С 1986 по 1988 год Ширак вновь занимал пост главы правительства. Дважды, в 1981 и 1988 годах, он неудачно участвовал в президентских выборах и оба раза проигрывал социалисту Франсуа Миттерану. На выборах 1995 года Ширак противостоял своему однопартийцу Эдуарду Балладюру и одержал победу. Дав старт масштабным социальным преобразованиям, он в 1997 году назначил внеочередные парламентские выборы, на которых его последователи проиграли социалистам. В оставшиеся пять лет первого президентского срока Ширака премьером был социалист Лионель Жоспен.

На президентских выборах 2002 года Ширак вновь одержал победу. Во втором туре голосования он противостоял ультраправому кандидату Жану-Мари Ле Пену и победил, в значительной степени, благодаря протестным голосам.

Ширак проводил внешнюю политику в голлистском духе, активно используя риторику "многополярного мира" и реанимируя образ Франции как великой державы. Апофеозом этого курса стала оппозиция Франции в отношении начатой США в 2003 году войны в Ираке. Эта оппозиция привела к серьезному разладу во франко-американских и франко-британских отношениях, но сделала Ширака очень популярным на родине.

По мнению критиков, внешнеполитический курс Ширака был призван компенсировать значительные провалы на внутриполитическом фронте. Недовольство французов вызывала социальная политика правительства, направленная на сокращение государственных расходов. Экономика пребывала в состоянии стагнации. Кроме того, Ширака неоднократно подозревали в коррупции.

Наибольшее число неудач Ширака пришлось на период 2005-2006 годов. В 2005 году французы проголосовали против вынесенного на референдум проекта европейской конституции. Позднее в том же году произошли массовые беспорядки, в которых участвовали выходцы из арабских стран и черной Африки. В 2006 году развернулись студенческие бунты, участники которых были недовольны законопроектом о контракте первого найма.

Одним из политических преобразований, которые провел Ширак, стало сокращение президентского срока с семи до пяти лет, поэтому его второй срок завершился в 2007 году. Ширак в марте 2007 года объявил, что не намерен участвовать в выборах и поддержал Николя Саркози – своего бывшего соратника, ставшего соперником. Саркози, бывший министр иностранных дел, в 2007 году был избран официальным кандидатом от "Союза за народное движение" (UMP), партии - преемницы RPR, и одержал победу во втором туре выборов, состоявшемся 6 мая. 16 мая Ширак официально передал президентские полномочия Саркози. После отставки он объявил о создании собственного фонда Fondation Chirac, который был призван помогать сохранять окружающую среду, развивать медицину, а также поддерживать культурное наследие.

Жак Ширак женат, у него две дочери.

27 мая 1974 года - 26 августа 1976 года Президент: Валери Жискар д"Эстен Предшественник: Пьер Мессмер Преемник: Раймон Барр Вероисповедание: католик Рождение: 29 ноября (1932-11-29 ) (86 лет)
Париж Отец: Абель Франсуа Ширак (1893-1968) Мать: Мари-Луиза Валетт (1902-1973) Супруга: (с 1956 г.) Бернадетт Ширак (1933) Дети: дочери Лоранс (1958-2016) и Клод (1962) Партия: 1) Объединение в поддержку республики ,
2) Союз за народное движение Образование: 1)
2) Национальная школа управления Автограф: Награды:

Образование и начало карьеры

Родители Ширака, Абель Франсуа Ширак (1893-1968) и Мари-Луиза Валетт (1902-1973), родом из департамента Коррез на юге Франции, оба его деда были учителями, дальнейшие предки - лимузенские крестьяне. Фамилия происходит из окситанского языка . Единственный ребёнок в семье (сестра умерла в младенчестве).

За момент судебных тяжб в прессе появилась версия, что Ширак болеет болезнью Альцгеймера . Однако Бернадетт Ширак опровергает данную информацию.

В начале апреля 2012 года в итальянской газете Corriere della Sera заявил, что на президентских выборах 2012 года будет голосовать за Франсуа Олланда .

Гуманитарная деятельность

Частная жизнь

Женат на Бернадетт Шодрон де Курсель, две дочери - Лоранс (1958-2016) и Клод (1962). Чета Ширак владеет замком Бити в департаменте Коррез и Парижской квартирой площадью 114 м².

Скандалы

15 декабря 2011 года бывший президент Франции Жак Ширак был приговорен к двум годам условно. Он признан виновным в злоупотреблении положением, доверием, незаконном извлечении выгоды и растрате государственных средств в 1990-1995 годах, когда он был мэром Парижа . Следствие просило освободить Ширака от ответственности, но правосудие решило иначе.

С 1990-го по 1995 год, как выяснило следствие, Ширак создал сеть из нескольких десятков фиктивных рабочих мест в мэрии, причем средства на оплату этих «сотрудников» перечислялись в фонды его партии «Союз в поддержку Республики», влившуюся затем в нынешнюю правящую партию «Союз в поддержку народного движения» (СПНД). Из этих средств Ширак платил сотрудникам своего партийного штаба. Афера стоила бюджету французской столицы €1,4 млн. В своё время иск против Ширака подавала парижская мэрия во главе с социалистом Бертраном Деланоэ. До 2007 года Ширак пользовался президентской неприкосновенностью, но после его ухода с высокого поста следствие напомнило ему о прегрешениях.

В октябре 2009 года было вынесено решение о проведении судебного заседания. Ширак сразу заявил о своей готовности встретиться с судом. «Мне не в чем себя упрекнуть. Я выйду на суд спокойно и уверенно и надеюсь, что истина будет установлена, - подчеркнул тогда Ширак в интервью газете Le Figaro. - Это необходимо для французов, которые оказали мне своё доверие». Он выразил надежду, что «ему удастся быстро выяснить подлинные факты, и данная страница будет навсегда перевернута».

Но затем следствие было возбуждено от имени Французской Республики . Принимая во внимание давность преступлений и самочувствие обвиняемого, прокуроры просили суд не назначать Шираку наказание (ему могло грозить до 10 лет тюремного заключения и €150 тысяч штрафа). Сам экс-президент от участия в судебных заседаниях был избавлен в связи с плохим состоянием здоровья. Врачи констатировали у него «тяжелые и необратимые» неврологические проблемы, чреватые потерей памяти и развитием сенильной деменции.

Процесс, завершившийся в четверг, рассматривал вместе два дела, заведенные в отношении Ширака. Первое, заведенное в Париже, касалось создания 21 фиктивного рабочего места в 1992-1995 годах. Второе дело - о семи фиктивных местах, созданных в 1990-1994 годах, вели прокуроры парижского пригорода Нантер. По делу проходили девять коллег Ширака по парижской мэрии, двоих из которых суд признал невиновными. В 2004 году в связи с «нантерским делом» 14-месячный срок отложенного тюремного заключения и годичный запрет на занятие политикой получил близкий соратник Ширака, бывший премьер-министр Ален Жюппе. Это не помешало ему затем войти в кабинет министров, сформированный при президенте Николя Саркози , где он занимал пост министра иностранных дел. Приговор суда: 2 года условно и символический штраф в 1 евро .

Награды

• Кавалер Большого Креста ордена Почётного легиона
• Кавалер Большого Креста ордена За заслуги
• Кавалер ордена Чёрной звезды
• Кавалер ордена Сельскохозяйственных заслуг
• Кавалер ордена Спортивных заслуг
• Кавалер ордена Искусств и литературы
• Медаль Воздухоплавания

Иностранные награды:

• Кавалер Большого креста с лентой ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой»
• Орден «За заслуги перед Отечеством» I степени (Россия , 23 сентября ) - за большой личный вклад в дело развития сотрудничества и укрепления дружбы между народами России и Франции
• Государственная премия Российской Федерации 2007 года (16 мая ) - за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности
• Орден Белого льва (Чехия , )
• Орден Бани (Великобритания)
• Орден Святого Олафа (Норвегия)
• Орден «Гейдара Алиева» (Азербайджан)
• Кавалер Большого креста ордена Заслуг pro Merito Melitensi (Суверенный Мальтийский орден)
• Кавалер Большого креста ордена Великого князя Литовского Гядиминаса (Литва , 24 июля 2001 года)
• Кавалер Большого креста ордена Витаутаса Великого (4 июля 1997 года)

Напишите отзыв о статье "Ширак, Жак"

Примечания

Ссылки

• - статья в Лентапедии . 2012 год.
• (фр.)

Реставрация Бурбонов Июльская монархия Вторая республика Вторая империя Третья Республика Режим Виши Временное правительство Четвёртая Республика Пятая Республика

Отрывок, характеризующий Ширак, Жак

– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена, равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.

Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем, теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.

Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».

В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».