) - политический деятель Китая , премьер Госсовета КНР с момента её образования в до своей смерти.

Чжоу Эньлай родился в Хуайане - уездном городе провинции Цзянсу , расположенном в 230 километрах севернее Нанкина на берегу Великого канала. Его отец Чжоу Инэн (он же Чжоу Шаоган) принадлежал к сословию шэньши и имел чиновничий ранг уездного начальника. Когда Чжоу Эньлаю не было и полугода, он был усыновлён Чжоу Ицзинем - бездетным и тяжело больным братом отца, проживавшем в той же городской усадьбе в Хуайане, что и родители Чжоу Эньлая. Приёмный отец вскоре скончался, и Чжоу Эньлай остался на попечении вдовы покойного, ставшего ему приёмной матерью.

С четырёх лет Чжоу Эньлай под присмотром приёмной матери стал учиться писать иероглифы и читать классические стихотворения. В шестилетнем возрасте он начал посещать домашнюю школу. В 10-летнем возрасте Чжоу Эньлая отдали в частную школу местного педагога Гун Минсуня, которы был членом Тунмэнхуэй и пробудил в мальчике интерес к политическим событиям. Весной 1910 года, когда Чжоу Эньлаю было 12 лет, его взял к себе в семью двоюродный дядя Чжоу Ицянь, проживавший в Маньчжурии в городе Иньчжоу (современный Телин), где служил в местном налоговом управлении. Весной 1911 года мальчика отправили в город Фэнтянь (современный Шэньян) в семью дяди по отцу Чжоу Игэна, и определили в только что открывшуюся 6-ю фэнтяньскую школу 1-й и 2-й ступени. В октябре 1911 года, при первых известиях о начале Синьхайской революции , Чжоу Эньлай остриг косу, подав тем самым пример своим товарищам. Весной 1913 года 15-летний Чжоу Эньлая был отправлен в Тяньцзинь , в семью своей тётки, где в середине августа успешно выдержал вступительные экзамены в Нанькайскую среднюю школу, в которой применялись современные европейские и американские методы преподавания. В 1917 году Чжоу Эньлая стал одним из лучших выпускников этой школы.

В 1917 году Чжоу Эньлай сумел получить правительственную субсидию для обучения в Японии. Там он стал активно участвовать в общественной жизни китайского студенчества, что не позволило ему в нужной степени подготовиться к вступительным экзаменам по японскому языку в 1-ю токийскую высшую школу. Ему пришлось продолжать подготовку. В Японии он узнал о революционных событиях в России. Получив письмо от друга, сообщавшее о предстоящем открытии на базе Нанькайской средней школы Нанькайского университета, Чжоу Эньлай решил покинуть Японию и продолжить образование на родине, и в конце апреля 1919 года возвратился в Тяньцзинь.

В Тяньцзине Чжоу Эньлай незамедлительно включился в патриотические выступления местной молодёжи, развернувшиеся после получения о событиях 4 мая . С июня он стал редактором газеты Объединённого союза учащихся Тяньцзиня; его первая же статья о «движении 4 мая» была перепечатана ведущими газетами Тяньцзиня. Сначала газета выходила один раз в три дня, но вскоре стала ежедневной с тиражом 20 тысяч экземпляров. 16 сентября 1919 года Чжоу Эньлай принял участие в создании законспирированного «Общества пробуждения сознания», где получил псевдоним «У Хао» («Номер пятый»), впоследствии не раз использовавшийся им в его революционной публицистике. 21 сентября 1919 года по предложению Чжоу Эньлая перед членами Общества был приглашён выступить знаменитый профессор Пекинского университета Ли Дачжао . В октябре, после массовых арестов во время отмечания годовщины Синьхайской революции, Общество организовало в Тяньцзине массовые протесты, вынудившие полицию выпустить арестованных. 15 ноября на чрезвычайном заседании Общества пробуждения сознания, проходившем под председательством Чжоу Эньлая, было решено превратить этот кружок в боевую организацию молодых людей. В декабре 1919 года Чжоу Эньлая, избранный к тому времени руководителем Объединённого союза ассоциации учащихся Тяньцзиня, при участии других общественных организаций города организовал общегородской бойкот японских товаров. В январе 1920 года группа во главе с Чжоу Эньлаем, пытавшаяся передать антияпонскую петицию губернатору провинции Чжили , была арестована.

В тюрьме Чжоу Эньлай поддерживал дисциплину среди своих товарищей, организовал политзанятия и дискуссии по актуальным социальным и политическим вопросам. Публичные слушанья по делу Чжоу Эньлая в июле 1920 года вызвали огромный интерес в городе, и 17 июля суд огласил приговор об освобождении Чжоу Эньлая и его товарищей «за истечением срока заключения». За время нахождения под стражей Чжоу Эньлай был отчислен из Нанькайского университета, и потому решил продолжить образование во Франции в рамках частично субсидировавшейся правительством программы. Будучи уже известным в Тяньцзине журналистом и редактором, Чжоу Эньлай сумел перед отъездом за границу заручиться согласием влиятельной местной газеты «Ишибао» представлять её в странах Европы, рассчитывая, что получаемый от газеты гонорар на первых порах поможет ему материально.

13 ноября 1920 года Чжоу Эньлай прибыл в Марсель, откуда поездом выехал в Париж, где поселился в дешёвой гостинице в Латинском квартале. Живя в Париже, он одно время устроился рабочим на автомобильный завод «Рено», несколько месяцев проработал на угольной шахте в Лилле и на металлургическом заводе в Сен-Шамоне близ Лиона. Весной 1921 года Чжоу Эньлай был принят в члены парижской коммунистической группы - одной из восьми коммунистических ячеек, объединившихся впоследствии в Коммунистическую партию Китая . Во время пребывания в Европе Чжоу Эньлай, помимо Франции, ездил также по Германии и Англии, и постоянно писал репортажи для газеты «Ишибао», информируя китайских читателей о происходящих в мире событиях. В мае 1922 года Чжоу Эньлай предложил проект устава новой организации, принявшей название «Коммунистическая партия китайской молодёжи, проживающей в Европе», которая была учреждена год спустя. В октябре 1922 года в Берлине Чжоу Эньлай познакомился с известным сычуаньским генералом Чжу Дэ и дал ему рекомендацию для вступления в КПК . После решения КПК о сотрудничестве с Гоминьданом , 25 ноября 1923 года в Лионе учредительное собрание Европейского отделения Гоминьдана избрало Чжоу Эньлая своим руководителем. Летом 1924 года Чжоу Эньлай отбыл обратно в Китай.

В начале сентября Чжоу Эньлая стал временным главой парткома провинции Гуандун , а также руководителем военного отдела и отдела пропаганды. Чжоу Эньлай формировал дружины рабочей и крестьянской самообороны, выступал на митингаз и собраниях в поддержку революционного правительства Сунь Ятсена и мобилизации сил для отпора контрреволюции. Вскоре он был отправлен в качестве политического инструктора в Академию Вампу , готовившую кадры для армии революционного правительства Южного Китая, а с ноября стал начальником политотдела Академии. Во время 1-го и 2-го Восточных походов Чжоу Эньлай был на передовой вместе с курсантами Академии и принимал участие в боевых действиях. Также в это время он принимал участией в работе очередных съездов КПК и Гоминьдана.

После военного переворота 20 марта 1926 года Чан Кайши распорядился об увольнении из офицерского корпуса Национально-революционной армии всех коммунистов. После сдачи дел Чжоу Эньлай стал начальником Специальных курсов политической подготовки; большинство окончивших эти курсы Чжоу Эньлай отправил в отдельный полк под командованием Е Тина . В декабре 1926 года Чжоу Эньлай по распоряжению КПК был откомандирован в Шанхай и приступил к работе в качестве заведующего орготделом ЦК КПК и члена военного комитета ЦК КПК. 21 марта 1927 года восставшему пролетариату удалось захватить власть в Шанхае и в течении трёх недель удерживать в своих руках город до подхода частей Национально-революционной армии. Однако Чан Кайши, введя войска в город 12 апреля, по сговору с империалистическими державами и местной контрреволлюцией, учинил зверскую расправу над восставшими. Чжоу Эньлаю чудом удалось спастись, за его голову была объявлена огромная награда.

В качестве руководителя военного отдела ЦК КПК Чжоу Эньлай вместе с Е Тином , Чжу Дэ и Хэ Луном возглавил Наньчанское восстание сохранивших верность революции частей, поднятое 1 августа 1927 года . Однако восстание потерпело поражение. Часть восставших, среди которых был Чжоу Эньлай, с боями ушла на юг, в провинцию Гуандун , где находилась революционная база, а другой отряд, во главе с Чжу Дэ - в провинцию Хунань, где присоединился к группе Мао Цзэдуна .

В начале 1928 года Чжоу Эньлай при содействии Коминтерна нелегально прибыл в СССР, где в июне-июле состоялся VI съезд КПК . Летом 1928 года он участвовал в работе VI конгресса Коминтерна , на котором его избрали кандидатом в члены Исполкома Коминтерна. В октябре 1928 года Чжоу Эньлай нелегально возвратился в Шанхай и приступил к организации деятельности КПК в новой обстановке.

17 ноября 1931 года на I Всекитайском съезде представителей советских районов Китая Чжоу Эньлай был избран в состав Центрального исполнительного комитета Китайской советской республики и стал членом её Реввоенсовета. Осенью 1932 года он был назначен политкомиссаром Красной армии (ранее этот пост занимал Мао Цзэдун). В январе 1934 года на II Всекитайском съезде представителей советских районов Чжоу Эньлай был избран заместителем председателя Реввоенсовета. В 1934‒35 годах в качестве начальника штаба Чжоу Эньлай участвовал в Великом походе .

В его честь сооружён мемориал в Тяньцзине (天津周恩來鄧穎超紀念館).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Видный дипломат, он способствовал мирному сосуществованию с Западом, одновременно пытаясь не разрывать отношений с Советским Союзом. Его деликатная политика и принципиальность в работе обеспечила ему сохранение поста премьера в годы «культурной революции», а дипломатичность и высокая трудоспособность снискали народную славу.

Биография

Детство и юность

Чжоу Эньлай родился в 1898 году в уездном городе Шаньян округа Хуайань провинции Цзянсу . Его отец Чжоу Инэн (он же Чжоу Шаоган) принадлежал к древнему феодальному роду, однако сам карьеру сделать не смог, да и к моменту рождения Эньлая клан Чжоу пришёл в упадок . Эньлай рано лишился родителей, воспитывался у своих ближайших родственников в разных районах Китая. Когда Чжоу Эньлаю не было и полугода, он был усыновлён Чжоу Иганем - бездетным и тяжело больным братом отца, проживавшем в той же городской усадьбе в Хуайане, что и родители Чжоу Эньлая. Приёмный отец вскоре скончался, и Чжоу Эньлай остался на попечении вдовы покойного, ставшей ему приёмной матерью.

С четырёх лет Чжоу Эньлай под присмотром приёмной матери стал учиться писать иероглифы и читать классические стихотворения поэтов эпохи Тан (618-907 гг.). В пятилетнем возрасте он начал посещать частную школу, учить наизусть дидактические сочинения для детей (сборники афоризмов). В 8-летнем возрасте Чжоу Эньлая отдали в частную школу Гун Инсуня (его двоюродного дяди по материнской линии), приверженца революционных взглядов. Дядя пробудил в мальчике интерес к политическим событиям. Весной 1907 года умерла родная мать Ваньша, а спустя год от туберкулёза скончалась приёмная мать.

В Тяньцзине Чжоу Эньлай незамедлительно включился в патриотические выступления молодёжи, развернувшиеся после получения сведений о событиях 4 мая . С июня он стал редактором «Газеты Объединённого союза учащихся Тяньцзиня»; его первая же статья о «движении 4 мая» была перепечатана ведущими газетами Тяньцзиня. Сначала газета выходила один раз в три дня, но вскоре стала ежедневной с тиражом 20 тысяч экземпляров. 16 сентября 1919 года Чжоу Эньлай принял участие в создании «Общества пробуждения сознания», где получил псевдоним «У Хао» («Номер пятый»), впоследствии не раз использовавшийся им в его революционной публицистике. Манифест Общества был написан Чжоу Эньлаем. В нём говорилось о необходимости покончить в Китае с милитаризмом , политиканством, бюрократизмом, неравенством мужчин и женщин, консервативным мышлением и старой моралью. 21 сентября 1919 года по предложению Чжоу Эньлая перед членами Общества был приглашён выступить знаменитый профессор Пекинского университета Ли Дачжао . В октябре, после массовых арестов во время празднования годовщины Синьхайской революции, Общество организовало в Тяньцзине массовые протесты, вынудившие полицию выпустить арестованных. 15 ноября на чрезвычайном заседании Общества пробуждения сознания, проходившем под председательством Чжоу Эньлая, было решено превратить этот кружок в боевую организацию молодых людей. В декабре 1919 года Чжоу Эньлая, избранный к тому времени руководителем Объединённого союза ассоциации учащихся Тяньцзиня, при участии других общественных организаций города организовал общегородской бойкот японских товаров. В январе 1920 года группа во главе с Чжоу Эньлаем, пытавшаяся передать антияпонскую петицию губернатору провинции Чжили , была арестована.

В тюрьме Чжоу Эньлай поддерживал дисциплину среди своих товарищей, организовал политзанятия и дискуссии по актуальным социальным и политическим вопросам. Публичные слушания по делу Чжоу Эньлая в июле 1920 года вызвали огромный интерес в городе, и 17 июля суд огласил приговор об освобождении Чжоу Эньлая и его товарищей «за истечением срока заключения». За время нахождения под стражей Чжоу Эньлай был отчислен из Нанькайского университета, и потому решил продолжить образование во Франции в рамках частично субсидировавшейся правительством программы. Будучи уже известным в Тяньцзине журналистом и редактором, Чжоу Эньлай сумел перед отъездом за границу заручиться согласием влиятельной местной газеты «Ишибао» представлять её в странах Европы, рассчитывая, что получаемый от газеты гонорар на первых порах поможет ему материально .

Жизнь в Европе

В честь Чжоу Эньлая сооружён мемориал в Тяньцзине (天津周恩來鄧穎超紀念館), а также установлен памятник в Маньчжурии .

Личная жизнь

В 1925 году Чжоу Эньлай женился на революционерке Дэн Инчао , знакомой ему ещё по «Движению 4 мая ». Собственных детей у Чжоу и Дэн не было, однако они усыновили и воспитывали в своей семье многих детей погибших революционеров; одним из них был будущий премьер Государственного совета КНР - Ли Пэн . Однако официально Эньлай и Инчао признали лишь троих дочерей, старшая из которых, Сунь Вэйши , погибла в годы культурной революции.

Напишите отзыв о статье "Чжоу Эньлай"

Примечания

Литература

• Чжоу Биндэ. Мой Дядя Чжоу Эньлай = 我的伯父周恩来. - Пекин: Издательство литературы на иностранных языках, 2008. - 366 с. - 1300 экз. - ISBN 9787119052830.
• Чжоу Эньлай. Иллюстрированная биография = 周恩来画传. - Сычуаньское издательство «Жэньминь», 2009. - 483 с. - ISBN 978-7-220-07636-7.

Отрывок, характеризующий Чжоу Эньлай

– О!.. Я почувствовал что-то знакомое и решил вернуться к тебе. Но не думал, что ты будешь смотреть такое… Не нужно тебе читать эту печальную историю, Изидора. Она принесёт тебе всего лишь ещё больше боли.
– Ты её знаешь?.. Тогда скажи мне, кто эти люди, Север? И почему так болит за них моё сердце? – Удивлённая его советом, спросила я.
– Это – Катары, Изидора… Твои любимые Катары… в ночь перед сожжением, – грустно произнёс Север. – А место, которое ты видишь – их последняя и самая дорогая для них крепость, которая держалась дольше всех остальных. Это – Монтсегюр, Изидора… Храм Солнца. Дом Магдалины и её потомков… один из которых как раз должен вот-вот родиться на свет.
– ?!..
– Не удивляйся. Отец того ребёнка – потомок Белояра, ну и, конечно же, Радомира. Его звали Светозаром. Или – Светом Зари, если тебе так больше нравится. Это (как было у них всегда) очень горестная и жестокая история… Не советую тебе её смотреть, мой друг.
Север был сосредоточенным и глубоко печальным. И я понимала, что видение, которое я в тот момент смотрела, не доставляло ему удовольствия. Но, несмотря ни на что, он, как всегда, был терпеливым, тёплым и спокойным.
– Когда же это происходило, Север? Не хочешь ли ты сказать, что мы видим настоящий конец Катар?
Север долго смотрел на меня, словно жалея.... Словно не желая ранить ещё сильнее… Но я упорно продолжала ждать ответа, не давая ему возможности смолчать.
– К сожалению, это так, Изидора. Хотя мне очень хотелось бы ответить тебе что-нибудь более радостное… То, что ты сейчас наблюдаешь, произошло в 1244 году, в месяце марте. В ночь, когда пало последнее пристанище Катар… Монтсегюр. Они держались очень долго, десять долгих месяцев, замерзая и голодая, приводя в бешенство армию святейшего Папы и его величества, короля Франции. Их было всего-навсего сто настоящих рыцарей-воинов и четыреста остальных человек, среди которых находились женщины и дети, и более двухсот Совершенных. А нападавших было несколько тысяч профессиональных рыцарей-воинов, настоящих убийц, получивших добро на уничтожение непослушных «еретиков»... на безжалостное убийство всех невинных и безоружных… во имя Христа. И во имя «святой», «всепрощающей» церкви.
И всё же – катары держались. Крепость была почти недоступной, и чтобы её захватить, необходимо было знать секретные подземные ходы, или же проходимые тропинки, известные только жителям крепости или им помогавшим жителям округи.

Но, как это обычно случалось с героями – «на сцену» явилось предательство... Вышедшая из терпения, сходившая с ума от пустого бездействия армия рыцарей-убийц попросила помощи у церкви. Ну и естественно, церковь тут же откликнулась, использовав для этого свой самый проверенный способ – дав одному из местных пастухов большую плату за показ тропинки, ведущей на «платформу» (так называли ближайшую площадку, на которой можно было устроить катапульту). Пастух продался, погубив свою бессмертную душу... и священную крепость последних оставшихся Катар.

У меня от возмущения бешено стучало сердце. Стараясь не поддаваться нахлынувшей безысходности, я продолжала спрашивать Севера, будто всё ещё не сдавалась, будто всё ещё оставались силы смотреть эту боль и дикость произошедшего когда-то зверства...
– Кто была Эсклармонд? Знаешь ли ты что-то о ней, Север?
– Она была третьей, и самой младшей, дочерью последних сеньоров Монтсегюра, Раймонда и Корбы де Перейлей, – печально ответил Север. – Ты видела их у изголовья Эсклармонд в твоём видении. Сама же Эсклармонд была весёлой, ласковой и всеми любимой девочкой. Она была взрывной и подвижной, как фонтан. И очень доброй. Её имя в переводе означало – Свет Мира. Но знакомые ласково называли её «вспышкой», думаю, за её бурлящий и сверкающий характер. Только не путай её с другой Эсклармондой – была ещё у Катар Великая Эсклармонд, Дама де Фуа.
Великой её прозвали сами люди, за стойкость и непоколебимую веру, за любовь и помощь другим, за защиту и Веру Катар. Но это уже другая, хотя очень красивая, но (опять же!) очень печальная история. Эсклармонд же, которую ты «смотрела», в очень юном возрасте стала женой Светозара. И теперь рожала его дитя, которое отец, по договору с ней и со всеми Совершенными, должен был в ту же ночь как-нибудь унести из крепости, чтобы сберечь. Что означало – она увидит своего ребёнка всего на несколько коротких минут, пока его отец будет готовиться к побегу... Но, как ты уже успела увидеть – ребёнок всё не рождался. Эсклармонд теряла силы, и от этого всё больше и больше паниковала. Целых две недели, которых, по общим подсчётам, должно было наверняка хватить для рождения сына, подошли к концу, а ребёнок почему-то никак не желал появляться на свет... Находясь в совершенном исступлении, измождённая попытками, Эсклармонд уже почти не верила, что ей всё же удастся сохранить своё бедное дитя от страшной гибели в пламени костра. За что же ему, нерождённому малютке, было испытывать такое?!. Светозар, как мог, пытался её успокоить, но она уже ничего не слушала, полностью погрузившись в отчаяние и безнадёжность.
Настроившись, я снова увидела ту же комнату. Вокруг кровати Эсклармонд собралось около десяти человек. Они стояли по кругу, все одинаково одеты в тёмное, а от их протянутых рук прямо в роженицу мягко втекало золотое сияние. Поток становился всё гуще, будто окружавшие её люди вливали в неё всю свою оставшуюся Жизненную мощь...
– Это Катары, правда ведь? – тихо спросила я.
– Да, Изидора, это Совершенные. Они помогали ей выстоять, помогали её малышу родиться на свет.
Вдруг Эсклармонд дико закричала... и в тот же миг, в унисон, послышался истошный крик младенца! На окружавших её измождённых лицах появилась светлая радость. Люди смеялись и плакали, словно им вдруг явилось долгожданное чудо! Хотя, наверное, так оно и было?.. Ведь на свет родился потомок Магдалины, их любимой и почитаемой путеводной Звезды!.. Светлый потомок Радомира! Казалось, наполнявшие залу люди начисто забыли, что на восходе солнца все они пойдут на костёр. Их радость была искренней и гордой, как поток свежего воздуха на просторах выжжённой кострами Окситании! По очереди приветствуя новорождённого, они, счастливо улыбаясь, уходили из залы, пока вокруг не остались только родители Эсклармонд и её муж, самый любимый ею на свете человек.
Счастливыми, сверкающими глазами юная мать смотрела на мальчика, не в состоянии произнести ни слова. Она прекрасно понимала, что эти мгновения будут очень короткими, так как, желая уберечь новорождённого сына, его отец должен будет тут же его забрать, чтобы попытаться ещё до утра убежать из крепости. До того, как его несчастная мать взойдёт на костёр вместе с остальными....
– Благодарю тебя!.. Благодарю тебя за сына! – не скрывая катившихся по уставшему лицу слёз, шептал Светозар. – Радость моя ясноглазая... пойдём со мной! Мы все поможем тебе! Я не могу тебя терять! Он ведь не знает ещё тебя!.. Твой сын не знает, как добра и прекрасна его мать! Пойдём со мной, Эсклармонд!..
Он умолял её, заранее зная, каков будет ответ. Он просто не мог оставить её на гибель. Ведь всё было рассчитано так великолепно!.. Монсегюр сдался, но попросил две недели, якобы для подготовки к смерти. По-настоящему же они ждали появления потомка Магдалины и Радомира. И рассчитали, что после его появления у Эсклармонд останется достаточно времени, чтобы окрепнуть. Но, видимо, правильно говорят: «мы предполагаем, а судьба располагает»... Вот она и распорядилась жестоко... разрешив новорождённому лишь в последнюю ночь появиться на свет. У Эсклармонд не оставалось сил, чтобы пойти вместе с ними. И теперь она собиралась закончить свою короткую, совсем ещё не житую жизнь на страшном костре «еретиков»...
Перейлы, обнявшись, рыдали. Им так хотелось спасти их любимую, светлую девочку!.. Так хотелось, чтобы она жила!
У меня перехватило горло – как же эта история была знакома!.. Они должны были увидеть, как в пламени костра будет умирать их дочь. Так же, как мне, видимо, придётся наблюдать смерть моей любимой Анны...
В каменной зале вновь появились Совершенные – пришло время прощаться. Эсклармонд вскрикнула и попыталась встать с кровати. Ноги подкашивались, не желая её держать... Муж подхватил её, не давая упасть, крепко сжав в последнем объятии.
– Видишь, любимый, как же я могу идти с тобой?.. – тихо прошептала Эсклармонд. – Ты иди! Обещай, что спасёшь его. Обещай мне, пожалуйста! Я тебя буду любить и там... И сына.
Эсклармонд разрыдалась... Она так хотела выглядеть мужественной и сильной!.. Но хрупкое и ласковое женское сердце её подвело... Она не хотела, чтобы они уходили!.. Она даже не успела узнать своего маленького Видомира! Это было намного больнее, чем она наивно предполагала. Это была боль, от которой не находилось спасения. Ей было так нечеловечески больно!!!
Наконец, в последний раз поцеловав своего маленького сынишку, она отпустила их в неизвестность... Они уходили, чтобы выжить. А она оставалась, чтобы умереть... Мир был холодным и несправедливым. И не оставалось в нём места даже для Любви...
Закутавшись в тёплые одеяла, четверо суровых мужчин вышли в ночь. Это были её друзья – Совершенные: Хюго (Hugo), Амьель (Amiel), Пуатеван (Poitevin) и Светозар (о котором не упоминается ни в одной оригинальной рукописи, везде просто говорится, что имя четвёртого Совершенного осталось неизвестным). Эсклармонд порывалась выйти за ними... Мать не отпустила её. В этом не было больше смысла – ночь была тёмной, и дочь только помешала бы уходящим.

Такова была их судьба, и встречать её надо было с высоко поднятой головой. Как бы это ни было трудно...
Спуск, по которому ушли четверо Совершенных, был очень опасным. Скала была скользкой и почти вертикальной.
И спускались они на верёвках, привязанных за талию, чтобы, в случае беды, руки каждого оставались свободными. Только Светозар чувствовал себя беззащитно, так как он поддерживал привязанного к нему ребёнка, который, напоенный маковым отваром (чтобы не кричал) и устроенный на широкой папиной груди, сладко спал. Узнал ли когда-либо этот малыш, какой была его первая ночь в этом жестоком мире?.. Думаю, что узнал.

Он прожил долгую и сложную жизнь, этот маленький сын Эсклармонды и Светозара, которого мать, видевшая его лишь мгновение, нарекла Видомиром, зная, что её сын будет видеть будущее. Будет чудесным Видуном...
– Так же оклеветанный церковью, как остальные потомки Магдалины и Радомира, он закончит свою жизнь на костре. Но в отличие от многих, рано ушедших, в момент его смерти ему будет уже ровно семьдесят лет и два дня, и звать его на земле будут Жаком де Молэй (Jacques de Molay)... последним великим Магистром Ордена Тамплиеров. А также последним главою светлого Храма Радомира и Магдалины. Храма Любви и Знания, который так и не сумела уничтожить Римская церковь, ибо всегда оставались люди, свято хранившие его в своих сердцах.
(Тамплиеры умерли оклеветанными и замученными слугами короля и кровожадной католической церкви. Но самым абсурдным было то, что умерли они напрасно, так как на момент своей казни были уже оправданы Папой Клементом!.. Только вот документ этот каким-то образом «затерялся», и никто не видел его до 2002 года, когда он оказался «случайно» вдруг обнаруженным в Архивах Ватикана под номером 217, вместо «правильного» номера 218... И назывался этот документ – Пергамент Шинона (Parchement of Chinon), рукопись из города, в котором провёл последние годы своего заточения и пыток Жак де Молэй).

(Если кого-то интересуют подробности настоящей судьбы Радомира, Магдалины, Катаров и Тамплиеров, прошу смотреть Дополнения после глав Изидоры или отдельную (но ещё только готовящуюся) книгу «Дети Солнца», когда она будет выставлена на сайте www.levashov.info для свободного копирования).

Я стояла совершенно потрясённая, как это было почти всегда после очередного рассказа Севера...
Неужели тот малюсенький, только что родившийся мальчик был знаменитейшим Жаком де Молэй?!. Сколько разных преразных легенд слышала я об этом загадочном человеке!.. Сколько чудес было связано с его жизнью в полюбившихся мне когда-то рассказах!
(К сожалению, до наших дней не дошли чудесные легенды об этом загадочном человеке... Его, как и Радомира, сделали слабым, трусливым и бесхарактерным магистром, «не сумевшим» сберечь свой великий Орден...)
– Сможешь ли рассказать о нём чуть поподробнее, Север? Был ли он столь сильным пророком и чудотворцем, как рассказывал мне когда-то отец?..
Улыбнувшись моей нетерпеливости, Север утвердительно кивнул.
– Да, я расскажу тебе о нём, Изидора... Я знал его много лет. И множество раз говорил с ним. Я очень любил этого человека... И очень по нему тосковал.
Я не спросила, почему же он не помог ему во время казни? В этом не было смысла, так как я заранее знала его ответ.
– Ты – что?!! Ты говорил с ним?!. Пожалуйста, ты ведь расскажешь мне об этом, Север?!. – Воскликнула я.
Знаю, своим восторгом я была похожа на дитя... Но это не имело значения. Север понимал, как важен был для меня его рассказ, и терпеливо помогал мне.
– Только я хотела бы сперва узнать, что стало с его матерью и Катарами. Знаю, что они погибли, но я хотела бы это увидеть своими глазами... Помоги мне, пожалуйста, Север.
И опять реальность исчезла, возвращая меня в Монтсегюр, где проживали свои последние часы чудесные смелые люди – ученики и последователи Магдалины...

Катары.
Эсклармонд тихо лежала на кровати. Её глаза были закрыты, казалось, она спала, измученная потерями... Но я чувствовала – это была всего лишь защита. Она просто хотела остаться одна со своей печалью... Её сердце бесконечно страдало. Тело отказывалось повиноваться... Всего лишь какие-то считанные мгновения назад её руки держали новорождённого сынишку... Обнимали мужа… Теперь же они ушли в неизвестность. И никто не мог с уверенностью сказать, удастся ли им уйти от ненависти «охотников», заполонивших подножье Монтсегюра. Да и всю долину, сколько охватывал глаз... Крепость была последним оплотом Катар, после неё уже ничего не оставалось. Они потерпели полное поражение... Измученные голодом и зимними холодами, они были беспомощны против каменного «дождя» катапульт, с утра до ночи сыпавшихся на Монтсегюр.

– Скажи, Север, почему Совершенные не защищались? Ведь, насколько мне известно, никто лучше них не владел «движением» (думаю, имеется в виду телекинез), «дуновением» и ещё очень многим другим. Почему они сдались?!
– На это есть свои причины, Изидора. В самые первые нападения крестоносцев Катары ещё не сдавались. Но после полного уничтожения городов Алби, Безье, Минервы и Лавура, в которых погибли тысячи мирных жителей, церковь придумала ход, который просто не мог не сработать. Перед тем, как напасть, они объявляли Совершенным, что если они сдадутся, то не будет тронут ни один человек. И, конечно же, Катары сдавались... С того дня начали полыхать по всей Окситании костры Совершенных. Людей, посвятивших всю свою жизнь Знанию, Свету и Добру, сжигали, как мусор, превращая красавицу Окситанию в выжженную кострами пустыню.
Смотри, Изидора... Смотри, если желаешь увидеть правду...
Меня объял настоящий священный ужас!.. Ибо то, что показывал мне Север, не вмещалось в рамки нормального человеческого понимания!.. Это было Пекло, если оно когда-либо по-настоящему где-то существовало...
Тысячи облачённых в сверкающие доспехи рыцарей-убийц хладнокровно вырезали мечущихся в ужасе людей – женщин, стариков, детей... Всех, кто попадал под сильные удары верных прислужников «всепрощающей» католической церкви... Молодые мужчины, пытавшиеся сопротивляться, тут же падали замертво, зарубленные длинными рыцарскими мечами. Повсюду звучали душераздирающие крики... звон мечей оглушал. Стоял удушающий запах дыма, человеческой крови и смерти. Рыцари беспощадно рубили всех: был ли то новорождённый младенец, которого, умоляя о пощаде, протягивала несчастная мать... или был немощный старик... Все они тут же нещадно зарубались насмерть... именем Христа!!! Это было святотатством. Это было настолько дико, что у меня на голове по-настоящему шевелились волосы. Я дрожала всем телом, не в состоянии принять или просто осмыслить происходящее. Очень хотелось верить, что это сон! Что такого в реальности быть не могло! Но, к сожалению, это всё же была реальность...
КАК могли они объяснить совершающееся зверство?!! КАК могла римская церковь ПРОЩАТЬ (???) совершающим такое страшное преступление?!
Ещё перед началом Альбигойского крестового похода, в 1199 году, Папа Инокентий III «милостиво» заявил: «Любой, исповедующий веру в бога, не совпадающую с церковной догмой, должен быть сожжён без малейшего на то сожаления». Крестовый поход на Катар назывался «За дело мира и веру»! (Negotium Pacis et Fidei)...
Прямо у алтаря, красивый молодой рыцарь пытался размозжить череп пожилому мужчине... Человек не умирал, его череп не поддавался. Молодой рыцарь спокойно и методично продолжал лупить, пока человек наконец-то последний раз не дёрнулся и не затих – его толстый череп, не выдержав, раскололся...
Объятая ужасом юная мать, в мольбе протянула ребёнка – через секунду, у неё в руках остались две ровные половинки...
Маленькая кудрявая девчушка, плача с перепугу, отдавала рыцарю свою куклу – самое дорогое своё сокровище... Голова куклы легко слетела, а за ней мячиком покатилась по полу и голова хозяйки...
Не выдержав более, горько рыдая, я рухнула на колени... Были ли это ЛЮДИ?! КАК можно было назвать вершившего такое зло человека?!
Я не хотела смотреть это дальше!.. У меня больше не оставалось сил... Но Север безжалостно продолжал показывать какие-то города, с полыхавшими в них церквями... Эти города были совершенно пустыми, не считая тысяч трупов, брошенных прямо на улицах, и разлившихся рек человеческой крови, утопая в которой пировали волки... Ужас и боль сковали меня, не давая хоть на минуту вдохнуть. Не позволяя шевельнуться...

Что же должны были чувствовать «люди», отдававшие подобные приказы??? Думаю, они не чувствовали ничего вообще, ибо черным-черны были их уродливые, чёрствые души.

Вдруг я увидела очень красивый замок, стены которого были местами повреждены катапультами, но в основном замок оставался целым. Весь внутренний двор был валом завален трупами людей, утопавших в лужах собственной и чужой крови. У всех было перерезано горло...

ЧЖОУ ЭНЬЛАЙ (1898–1976), видный китайский политический деятель, глава китайского правительства с 1949 по 1976. Родился 5 марта 1898 в уездном городе Хуайань, провинция Цзянсу. Его дед принадлежал к привилегированному сословию жэньши – ученых на государственной службе, а отец был учителем (по другим данным – мелким чиновником). В 1918, обучаясь в Нанькайском университете в Тяньцзине, Чжоу принял участие в студенческих акциях протеста, за что был приговорен к году тюремного заключения. Выйдя из тюрьмы, в 1920 выехал в Париж, где организовал коммунистическую ячейку китайских студентов. Выезжал на несколько месяцев в Великобританию, около года учился в Германии. По возвращении в 1924 в Китай Чжоу стал горячим сторонником Сунь Ятсена , который возглавил Гоминьдан и вступил в союз с коммунистами. Чжоу был назначен начальником политотдела новой военной школы в Вампу; начальником этой школы был Чан Кайши . В 1925 Чжоу женился на Дэн Инчао, с которой познакомился шестью годами раньше, отбывая тюремное заключение. В 1927 Чжоу Эньлай организовал и осуществил захват Шанхая отрядами рабочих, однако Чан Кайши взял город под свой контроль, приговорив Чжоу и ряд других коммунистических лидеров к смертной казни. Чжоу Эньлаю удалось спастись, выехав сначала в Ухань, а затем в Наньчан, где он внес заметный вклад в организацию восстания 1 августа 1927. Чжоу работал нелегально до 1931, пока не оказался в контролируемых коммунистами районах в провинциях Цзянсу и Фуцзянь, где был назначен политкомиссаром при командире Народной армии Чжу Дэ.

После вошедшего в историю «Великого похода» Чжоу занялся созданием объединенного фронта для борьбы с японцами. Когда в декабре 1936 Чан Кайши, упорно считавший своими главными противниками не японцев, а коммунистов, был арестован офицерами генерала-националиста Чжан Сюэляна, Чжоу Эньлай возглавил коммунистическую делегацию, спас жизнь Чана и добился его освобождения. Когда объединенный фронт превратился в реальную силу, Чжоу стал военным советником при Чан Кайши. Тем не менее отношения между Гоминьданом и коммунистами оставались сложными, а в 1941 произошел раскол. Чжоу Эньлай продолжал работать в качестве представителя компартии при правительстве в Чунцине и Нанкине до 1946. В том же году возглавил делегацию КПК на мирной конференции по Китаю, организованной Дж.Маршаллом . В 1948 Чжоу был избран заместителем председателя КПК, в 1949 стал членом ее секретариата. В первом правительстве КНР, начавшем свою работу после официального провозглашения республики 1 октября 1949, Чжоу Эньлай получил пост премьер-министра. В своей деятельности премьер был подотчетен лишь Мао Цзэдуну , совмещавшему посты председателя КПК и председателя КНР. Чжоу занимал также посты министра иностранных дел, члена политбюро ЦК КПК и заместителя председателя реввоенсовета республики.

В 1950 в составе китайской делегации Чжоу Эньлай выезжал в Москву для подписания советско-китайского договора о дружбе, союзе и взаимопомощи. Возглавлял китайскую делегацию на женевской конференции по Корее и Индокитаю. В 1958 он оставил пост министра иностранных дел, однако продолжал занимать пост главы правительства КНР. Начиная с 9-го съезда КПК в апреле 1969 Чжоу входил в состав Постоянного комитета политбюро ЦК КПК, 5 членов которого фактически управляли страной. После низложения и смерти в 1971 министра обороны КНР Линь Бяо , которого Мао Цзэдун прочил в преемники, Чжоу Эньлай стал второй после Мао фигурой в политической иерархии Китая. Умер Чжоу Эньлай в Пекине 8 января 1976.

Преемник: Хуа Гофэн - Предшественник: Должность учреждена Преемник: Чэнь И Рождение: 5 марта
Хуайан, Цзянсу Смерть: 8 января (77 лет)
Пекин Отец: Чжоу Инэн Супруга: Дэн Инчао Дети: Отсутствуют

Видный дипломат, он способствовал мирному сосуществованию с Западом, одновременно пытаясь не разрывать отношений с Советским Союзом. Его деликатная политика в борьбе "прагматиков" и Мао Цзэдуна снискала ему народную славу и привела к инциденту на площади Тяньаньмэнь.

Биография

Детство и юность

Чжоу Эньлай родился в 1898 году в Хуайане - уездном городе провинции Цзянсу , расположенном в 230 километрах севернее Нанкина на берегу Великого канала. Его отец Чжоу Инэн (он же Чжоу Шаоган) принадлежал к сословию шэньши и имел чиновничий ранг уездного начальника. Эньлай рано лишился родителей, воспитывался у своих ближайших родственников в разных районах Китая. Когда Чжоу Эньлаю не было и полугода, он был усыновлён Чжоу Ицзинем - бездетным и тяжело больным братом отца, проживавшем в той же городской усадьбе в Хуайане, что и родители Чжоу Эньлая. Приёмный отец вскоре скончался, и Чжоу Эньлай остался на попечении вдовы покойного, ставшего ему приёмной матерью.

С четырёх лет Чжоу Эньлай под присмотром приёмной матери стал учиться писать иероглифы и читать классические стихотворения поэтов эпохи Тан (618 - 907 гг.). В шестилетнем возрасте он начал посещать домашнюю школу, учить наизусть дидактические сочинения для детей (сборники афоризмов). В 10-летнем возрасте Чжоу Эньлая отдали в частную школу местного педагога Гун Минсуня, которы был членом Тунмэнхой и пробудил в мальчике интерес к политическим событиям. Весной 1910 года , когда Чжоу Эньлаю было 12 лет, его взял к себе в семью двоюродный дядя Чжоу Ицянь, проживавший в Маньчжурии в городе Иньчжоу (современный Телин), где служил в местном налоговом управлении. Весной 1911 года мальчика отправили в город Фэнтянь (современный Шэньян) в семью дяди по отцу Чжоу Игэна, и определили в только что открывшуюся 6-ю фэнтяньскую школу 1-й и 2-й ступени. В октябре 1911 года, при первых известиях о начале Синьхайской революции , Чжоу Эньлай остриг косу, подав тем самым пример своим товарищам (как знак протеста против династии Цин, основатели которой при завоевании Китая ввели унизительный обычай: заставляли китайцев-мужчин стричь волосы на голове, позволяя оставлять лишь косичку). Весной 1913 года 15-летний Чжоу Эньлая был отправлен в Тяньцзинь , в семью своей тётки, где в середине августа успешно выдержал вступительные экзамены в Нанькайскую среднюю школу, в которой применялись современные европейские и американские методы преподавания. Здесь он прочёл книги западноевропейских просветителей: "Общественный договор" Ж.-Ж. Руссо , "Дух законов" Монтескье , "Эволюцию и этику" Гексли в переводе известного китайского реформатора Янь Фу.

В конце 1936 года, когда в Сиани генералы Чжан Сюэлян и Ян Хучэн взбунтовались, арестовали Чан Кайши и потребовали от него немедленного создания единого фронта с коммунистами для совместной борьбы против японцев (события, известные как «Сианьский инцидент »), именно Чжоу Эньлай был срочно направлен для мирного урегулирования инцидента. Вскоре Чжоу Эньлай стал представителем Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Он участвовал в руководстве крупнейшими её операциями конца 1948 - начала 1949 годов: Ляоси-Шэньянской, Бэйпин-Тяньцзиньской и Хуайхайской. В марте 1949 года Чжоу Эньлай возглавил делегацию КПК на мирных переговорах с делегацией гоминьдановского правительства о прекращении гражданской войны. После провозглашения 1 октября 1949 года Китайской Народной Республики Чжоу Эньлай был назначен премьером Государственного административного совета и министром иностранных дел КНР. Благодаря Чжоу Эньлаю китайская дипломатия добилась значительных успехов; в современной китайской и западной историографии Чжоу Эньлай считается инициатором «пяти принципов мирного сосуществования». В начале 1960-х годов Чжоу Эньлай старался избежать чрезмерной идеологизации внешней политики КНР, её ориентации исключительно на «третий мир» путём улучшения отношений с капиталистическими странами Запада и Японией и путём смягчения напряжённости в отношениях с СССР; в годы Культурной революции это привело к нападкам на него со стороны некоторых организаций хунвэйбинов и цзаофаней за «ревизионистские взгляды и высказывания».

В 1972 году врачи обнаружили у Чжоу Эньлая рак. Он перенёс в общей сложности 14 операций, продолжая тем не менее напряжённо работать. 8 января 1976 года Чжоу Эньлай скончался. 5 апреля 1976 года, в день, когда по старинному китайскому народному обычаю поминают усопших родных, сотни тысяч жителей Пекина с портретами Чжоу Эньлая, белыми траурными венками и белыми цветами, с пением «Интернационала» отовсюду сошлись на центральную площадь Тяньаньмэнь . На площади стихийно возникали траурные митинги, читались стихи, посвящённые памяти Чжоу Эньлая. Напуганные столь демонстративной народной активностью сторонники Цзян Цин -

Относящиеся темы Российские исследователи Портал:Китай

Литература

• Путь Китая к объединению и независимости. 1898-1949. По материалам биографии Чжоу Эньлая // Тихвинский С. Л. Избранные произведения в пяти книгах. Книга третья. М., 2006 г. ISBN 5-02-035015-X

Среди представителей политической элиты Китайской Народной Республики Чжоу Эньлай, выделялся своим высоким интеллектуальным уровнем. Он получил блестящее разностороннее европейское и китайское образование, что значительно укрепило его способности, позволяло решать многие самые трудные задачи, которые требовали высочайшей эрудиции и умения применять полученные знания на практике. Ум Чжоу Эньлая имел рационалистическую и прагматическую направленность.

Резонно предположить, что именно он должен был стать во главе КПК. Однако Чжоу Эньлай осознанно уступил это место Мао Цзэдуну. По словам Чжоу, «в такой полуфеодальной стране, как Китай, с его преобладающим крестьянским населением и глубоко укоренившимися многовековыми традициями абсолютной власти Сына Неба, такого общенационального лидера, которого бы народ воспринимал как предопределённого Небом», нужно было искать в самой крестьянской среде.

Таким лидером стал Мао Цзэдун. При всех недостатках этого политического деятеля, он был «своим» для китайского народа, как выходец из крестьянской среды. Чжоу Эньлай такой биографии не имел.

Показательно, что Чжоу Эньлай не претендовал даже на вторые роли в КПК, справедливо расценив, что относящийся ко всему с подозрением Мао Цзэдун увидит в том желание покуситься на его место и связанные с тем прерогативы. А потому, он «всегда оказывался третьим, пропуская вперёд то одного, то другого. Быть третьим вполне устраивало его».

Осенью 1949 г. на заседании Центрального народного правительства, решилась политическая судьба Чжоу Эньлая. Он был назначен премьером Государственного административного совета страны и одновременно стал министром иностранных дел КНР. Пост главы правительства он будет занимать в течение 37 лет до своей кончины в 1976 г., в немалой степени определяя внутренний и внешнеполитический курс Китая.

Чжоу Эньлай показал себя не только практиком и рационалистом, но и теоретиком, нарождающейся в Китае новой государственности. Он отмечал, что «новый демократический режим власти является институтом собраний народных представителей демократического централизма, который совсем не отличается от старого демократического парламентаризма, но не равно аналогичен с советским строем. Мы - союз каждого революционного класса. Особенность у нас показывается в форме Народного Политического Консультативного Совета Китая. Органы правительства и существующие конгрессы народных представителей в разном месте, и также будущие собрания народных представителей, все будут показывать эту особенность».

Одним из первых внешнеполитических шагов премьера стало подписание 14 февраля 1950 г. Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи с Советским Союзом. Для Китая этот союз имел стратегическое значение. СССР обязался оказывать ему экономическую и военную помощь, научно-техническую и финансовую поддержку, что для страны, разорённой войной и гражданской смутой, имело жизненное значение.

Наблюдатели обратили внимание на то, что на переговорах, предшествующих подписанию союзного договора, Чжоу Эньлай старался проводить собственную линию, которая, порой, расходилась с установками Мао Цзэдуна. Делал он это, исходя из общенациональных интересов своей страны, которые были шире интересов собственно КПК или Мао Цзэдуна, и в конечном итоге обе стороны пришли к взаимоприемлемому результату.

Чжоу Эньлая связывали с северным соседом давние, дружеские отношения. Будучи заложником своей должности, он обязан был ретранслировать официальную позицию Пекина, которая могла не совпадать с его личным мнением. Но даже в этом случае он стремился продемонстрировать свою симпатию к народу СССР.

Выступая на VIII съезде КПК осенью 1956 г., Чжоу Эньлай подчеркнул заслуги Москвы в индустриализации Китая, назвал эту помощь братской. Советский Союз не только предоставил многомиллионные кредиты на льготных условиях, но также помог в проектировании 205 промышленных объектов и поставил для них большую часть оборудования.

Когда произошёл раскол между руководством СССР и КНР, и по настоянию Н.С. Хрущева на родину были отозваны советские специалисты, Чжоу попытался смягчить впечатление от этого события. Были организованы тёплые проводы советским людям, а населению Китая объяснили, что это вызвано экономическими потребностями, а не политическими разногласиями между нашими странами и правительствами.

На Бандунгской конференции 1955 г., где были представлены 29 стран Азии и Африки, Чжоу Эньлай обратил внимание на необходимость разработки концепции мирного сосуществования и урегулирования проблем, существующих между странами Азии и Африки.

«1) Взаимное уважение территориальной целостности и суверенитета. 2) Ненападение. 3) Невмешательство во внутренние дела. 4) Равенство и взаимная выгода. 5) Мирное сосуществование». Формально, это была инициатива не только Китая, но ещё Бирмы и Индии. Но близкие к этой проблеме люди называли фактического творца идеи - Чжоу Эньлая.

Примечательно, что такие принципы явно расходились с официальной китайской пропагандой. Там господствовала идея Мао Дзэдуна о неизбежности новой войны. Чжоу Эньлай напротив, убеждал в гибельности такого шага. Он неоднократно подчёркивал, что при наличии ядерного оружия такое столкновение завершиться не победой, а гибелью всего человечества. Чжоу Эньлай считал имеющиеся разногласия между КПК и КПСС - трагической ошибкой и напоминал о том, что они совместно начали борьбу за победу коммунистических идеалов в мире.

Пытался Чжоу Эньлай решить и проблему Тайваня. Он считал, что имеющиеся разногласия между КПК и партией Гоминьдан необходимо преодолеть. Для этого он предлагал создать третий общенациональный единый фронт. Он высказывал мысль о том, что каждый китаец должен служить своему народу, о чём публично заявил с трибуны Всекитайского собрания народных представителей 1-го созыва.

Чжоу Эньлай достаточно критично оценивал реальные возможности КНР. Он видел, какие серьёзные задачи нужно решить китайской экономике, чтобы обеспечить население достойным уровнем жизни. Вместе с тем, он считал, что даже в такой ситуации, Китай может помочь странам «третьего мира» в решении их проблем. Так, в одном из своих выступлений он заявил, что «Китай является лишь недавно освободившейся страной. Наша экономика всё ещё очень отсталая, мы ещё не достигли полной экономической независимости. Поэтому наши экономические возможности ограничены, и наше экономическое сотрудничество с другими странами мы осуществляем главным образом посредством торговли. Однако мы знаем, что экономическая независимость имеет важное значение для укрепления политической независимости. Поэтому одновременно с проведением своего экономического строительства мы готовы также в пределах возможностей использовать наши незначительные силы для оказания помощи другим странам в их экономическом развитии».

Сейчас, когда Китай является одной из наиболее динамично развивающихся стран мира, а его политические амбиции уже давно вышли за рамки региона Восточной Азии, остаётся лишь отдать должное дальновидности Чжоу Эньлая, который немало потрудился для достижения такого статуса своей страны.

Между тем, назвать политическую жизнь Чжоу Эньлая безоблачной нельзя. Так в годы «культурной революции» в Китае ему пришлось буквально идти по лезвию ножа. Никогда публично не осуждая происходящие в стране процессы, он, тем не менее, сумел спасти от репрессий многих товарищей.

Раскрывая особенность взаимоотношений Чжоу Эньлая с Мао Цзэдуном, советский дипломат А.А. Брежнев писал: «Чжоу Эньлай, как и подобает идеальному премьер-министру при императорском дворе в Китае, неизменно оставался верен Мао Цзэдуну, с которым сотрудничал многие годы. Он и в мыслях не допускал возможности предательства, своего участия в каком-либо сговоре против вождя, хотя и мог расходиться с ним во взглядах. Когда Мао ему не мешал, он находил и принимал разумные, прагматические решения, как по внешнеполитическим, так и по хозяйственным и другим проблемам. В иных же случаях Чжоу, не переча, делал то, что от него требовал вождь. Он лишь старался минимизировать, насколько мог, отрицательные последствия таких действий. Таково, видимо, было его политическое и жизненное кредо, которое, кстати, и дало ему возможность не просто выжить, но и сохранить высокую активность на всем протяжении своей длительной политической карьеры».

О примерах политической изворотливости данного политика рассказывается в исследовании С.Л. Тихвинского, который имел возможность беседовать с людьми, лично знавшими как Чжоу Эньлая, так и Мао Дзэдуна. Они рассказали, что: «Он (Чжоу Эньлай - А.Б.) максимально использовал свои возможности доступа к Мао Дзэдуну, стремясь предотвращать чинимые «бунтарями» с ведома Линь Бяо и Цзян Цин эксцессы и насилия. Приходя к Мао Дзэдуну как бы «за советом» по тем или иным вопросам, Чжоу Эньлай предлагал Мао Дзэдуну лишь те варианты их решения, которые были приемлемыми для него самого. Затем он объявлял членам всемогущего «штаба культурной революции», которым заправляли Линь Бяо и Цзян Цин, что данное решение является «указанием председателя Мао», против чего те не могли возразить».

Несмотря на непростые отношения КНР с СССР, Чжоу Эньлай приезжал в Москву и всегда высказывался за сохранение дружеских и добрососедских связей между двумя социалистическими странами. Когда он, будучи главой китайской делегации, на XXII съезде КПСС выступал с докладом, он, в привычной для него манере, сравнил дружбу наших народов с течением Янцзы и Волги. Побывал Чжоу Эньлай и на праздновании 47-й годовщины Октябрьской революции в 1964 г. Такая позиция премьера ставилась ему в вину его недругами в КПК. Его пытались выставить изменником интересов Китая. Но он не поступался принципами и продолжал настойчиво призывать к нормализации отношений между нашими странами.

Не будучи заложником коммунистической идеологии, Чжоу Эньлай был сторонником укрепления связей со всеми странами мира, в том числе и с США. Охлаждение отношений с СССР, рост политических и идеологических разногласий между КПК и КПСС, невозможность рассчитывать на помощь, которую КНР получала от Советского Союза в дальнейшем, вынуждало Китай искать альтернативы.

Сближение с Соединёнными Штатами Мао Цзэдун расценивал как стратегическую необходимость. В США в таком сближении видели новую возможность продемонстрировать американской общественности способность администрации не только вести изнурительную войну в Азии (во Вьетнаме), но и претворить в жизнь план, направленный на установление долгосрочного мира в этом регионе. Кроме того США были не прочь воспользоваться удачной международной конъюнктурой и нормализовать отношения со страной с огромным по численности народонаселением.

Визит американского президента в феврале 1972 г. привёл к прорыву в китайско-американских отношениях, и это стало очередным дипломатическим успехом Чжоу Эньлая. Это, впрочем, не помешало ему, выступая на Х съезде КПК в августе 1973 г., заявить, что «Разрядка - явление временное и поверхностное, а колоссальные потрясения будут продолжаться и дальше. Такие колоссальные потрясения являются для народа делом хорошим, а не плохим. Они вносят смятение и раскол в стан врагов, будят и закаляют народ, способствуют дальнейшему развитию международной обстановки в направлении, благоприятном для народа и неблагоприятном для империализма, современного ревизионизма и реакции различных стран».

В 1972 г. бессменный премьер тяжело заболел. Перенеся множество операций (14), он продолжал выполнять свои обязанности и даже огласил на сессии Всекитайского собрания народных представителей 1975 г. программу будущих реформ - «четырёх модернизаций». Суть программы заключалась в том, чтобы добиться успехов в четырёх приоритетных сферах, которые должны были стать локомотивом в развитии страны. Речь шла о сельском хозяйстве, промышленности, обороне, науке и технике. Но осуществить задуманное ему уже не пришлось. Чжоу Эньлай ушёл из жизни 8 января 1976 г., оставив после себя добрую память у соотечественников. Воплотителем данной программы стал человек, долгие годы знавший и работавший вместе с Чжоу - Дэн Сяопин, который считал Чжоу своим старшим товарищем и наставником.

Таким образом, можно отметить уникальное место Чжоу Эньлая в истории КНР и КПК: не претендуя занимать самые высшие партийно-государственные посты, он всегда оставался в центре событий, влияя на их ход, придавал их течению ту или иную степень разумности, оберегал, как мог, многих людей от негативных последствий воспаленного революционного энтузиазма. При этом даже тогда, когда он находился рядом с Мао Цзэдуном, «вопрос об иерархии никогда не возникал: Чжоу являлся эталоном человека чрезвычайно уважительного поведения».

Чжоу Эньлай со второй половины 30-х гг. до конца жизни оставался союзником Мао Цзэдуна, сохраняя доверие Председателя, что позволило ему стать, в том числе, архитектором крупных дипломатических акций, в ходе которых он проявил большое дипломатическое мастерство, заложив фундамент для мирного сосуществования КНР со многими странами мира.

Вопреки официальной линии, определявшейся Мао в пору обострения разногласий в отношениях с СССР, Чжоу Эньлай не страшился выказывать своих симпатий к Советскому Союзу и его народу.

Чжоу Эньлай, как премьер Госсовета КНР, сохранял свой пост во время «культурной революции». После 1966 г. он в условиях анархии продолжал руководить государственным аппаратом. В этот период «Чжоу выполнял неблагодарную работу пожарного, не отрицавшего свою верность поджигателям, но пытавшегося укротить пламя».

После того, когда окончательно выяснилось, что вместо воплощения «великой мечты» Китай погрузился в анархию, вместо продолжателей «великого дела» партия и общество получили безудержных карьеристов, а страна погружалась в вероятность военной диктатуры, вновь потребовались организаторы и строители, среди которых Чжоу Эньлай обладал наибольшим опытом и разумностью.