Будет ли майдан в беларуси. Майдан в белоруссии

Предпринимательство

Ряд недружественных сигналов, которыми Россия и Белоруссия всё чаще обмениваются в последнее время наводит на мысль: а не случиться ли в Белоруссии очередной майдан?

Скорее всего, классической «оранжевой революции» в Белоруссии при нынешнем руководстве не будет. Но это и не самый худший кризисный сценарий, которым чревата данная ситуация.

Оранжевая революция и другие варианты

Почему в Белоруссии не будет оранжевой революции?

Суть классической оранжевой революции заключается в принуждении руководства к добровольной сдаче власти. Это принуждение осуществляет не демонстративно шумящая на площади (майдане) толпа, а превосходящая внешняя сила (как правило глобальная), закулисно ставящая неугодной местной власти ультиматум и всеми доступными средствами выкручивающая жертве руки.

Угрозы и запугивание парализуют власть. Власть, в свою очередь, парализует весь государственный аппарат, в обычных условиях прекрасно подготовленный для нейтрализации нарушителей порядка. В результате взявшая верх внешняя сила назначает на руководящие места нужных людей, а всё это подаётся как победа толпы с улицы. Подобным образом (с использованием постановочного образа народа или масс) легитимизируются эти новые, в принципе антидемократичные ставленники и назначенцы.

Обычно предпосылкой для развития оранжевого сценария является наличие существенной зависимости действующего местного руководства от диктующей внешней силы. Как правило, это либо прямая личная зависимость (счета в иностранных банках, собственность, живущая за границей семья и т. д.), либо экономическая зависимость от внешних рынков и ресурсов, без доступа к которым в данной стране неизбежно начнутся разрушительные кризисные процессы. Другим рычагом давления на местную власть может быть банальное запугивание (санкции, травля, преследование семьи и близких, вплоть до физического уничтожения, военное вторжение и т. п.). Угрозы эти более чем реальны и ранее в разных условиях осуществлялись неоднократно.

Кому-то из локальных лидеров достаточно даже намёка на возможные кары, чтобы сделать его покладистым (Шеварднадзе). К кому-то приходится применять весь спектр мер принуждения в полном объёме (Каддафи).

Для понимания сути оранжевой революции пример Грузии показателен: матёрый и беспринципный политикан Шеварднадзе якобы вынужден был уступить вооружённой цветочками толпе в ходе так называемой «Революции роз», а через несколько лет после этого утверждённый новым руководителем Грузии демократ и общечеловек Саакашвили без лишних сантиментов жестоко разогнал точно такой же уличный протест, когда наивная местная оппозиция попыталась буквально повторить предыдущий оранжевый сценарий в одной лишь его видимой части.

Белоруссия при Лукашенко в ходе предыдущих выборных перформансов показала свою устойчивость к подобному внешнему давлению. Лукашенко не считаясь ни с личным давлением (когда на Западе он фактически стал «нерукопожатым» и был подвергнут травле), ни с санкциями принципиально пошёл на жёсткий разгон нарушителей спокойствия, вполне законно воспользовавшись представившимися поводами (беспорядки, хулиганство и т. д.). На этом всё и закончилось.

Вероятно сам Лукашенко достаточно дальновиден, чтобы не держать в западных банках каких-то существенных сбережений. Или, может быть, он просто человек достаточной воли, чтобы пожертвовать существующими зависимостями, если они у него и были. Сценарий же прямого вторжения для сил, насаждающих Свободу и Демократию™ через принуждение и диктатуру, в данном случае оказался несколько проблематичен, пока Белоруссия достаточно тесно интегрирована с Россией.

Изменение вот этого последнего фактора может сулить и Белоруссии, и Лукашенко лично большие неприятности, чреватые судьбой Ливии и Каддафи. Серьёзный конфликт между Россией и Белоруссией может резко изменить обстановку и давно ждущие своего часа силы не преминут воспользоваться подвернувшейся возможностью.

Объективные предпосылки белорусско-российских конфликтов

Основная подоплёка всех странных мелких конфликтов и пикировок между российской и белорусской стороной - это объективные экономические противоречия.

Ещё вчера, во времена СССР, мы жили в действительно единой стране, где национальные границы союзных республик были не более чем границами территориально-хозяйственных единиц.

Сегодня Россия и Белоруссия пытаются воспроизвести союзное государство, но на капиталистическом базисе и без единого центра, с одновременным сохранением национальных центров власти. Это крайне сомнительное предприятие. Такой союз может существовать лишь как временная переходная фаза к какой-то более устойчивой коллективной организации.

Дело в том, что в условиях, когда в основе экономических отношений лежит конкуренция, всякий союз чреват конфликтами. Каждый из участников союза хочет максимизировать собственную выгоду, каждый тянет ограниченное одеяло на себя. В результате такое объединение, какими бы благими намерениями оно ни оправдывалось, вырождается либо в систему «метрополия - колонии» (где при сохранении внешней видимости участия многих независимых сторон фактически управляющей и решающей становится одна сторона, диктующая остальным свою волю - это образование метагосударства с характерным для антагонистических обществ неравномерным и несправедливым распределением доходов), либо происходит конфликт и разрыв с последующей борьбой и поиском новых точек соприкосновения (затем цикл снова повторяется).

Характерный пример союза, построенного на капиталистических основаниях, - Европейский союз. В теории он построен на многообещающих либеральных принципах снятия барьеров для перемещения капиталов и трудовых ресурсов, сулящих равенство возможностей для всех участников этого союза. На практике - сформировалось процветающее ядро из немногих крупнейших экономик (внутренняя метрополия, в первую очередь это Германия и Франция) и депрессивная зависимая периферия с целенаправленно обнулёнными промышленными потенциалами, служащая резервом ресурсов для ядра (внутренние колонии). Неудивительно, что этот союз раздирают противоречия, и он чем дальше, тем сильнее трещит по швам. Так происходит потому, что изначально экономически более сильные участники неизбежно подчиняют себе и своим интересам более слабых и весь союз в целом.

Ситуация с союзными объединениями на постсоюзном пространстве аналогична, союз России и Белоруссии не исключение. В основе лежат благие намерения: общая история, снятие барьеров, равенство и независимость сторон и т. д. А на деле каждая из сторон обособлена как субъект рынка и преследует собственные интересы. При этом ВВП Белоруссии составляет всего лишь порядка 4 % от ВВП России. Доля Белоруссии в экспорте и импорте России составляет, соответственно, порядка 4 % и 5 %. А доля России в экспорте и импорте Белоруссии - порядка 40 % и 56 %. Понимаете, о каком равенстве тут может идти речь?

Когда возникает конфликт интересов (а он неизбежно и систематически возникает в условиях капитализма и конкуренции) у России существует гораздо больше возможностей диктовать свою волю. У Белоруссии их почти нет. Поэтому всякий, казалось бы чисто хозяйственный конфликт, влечёт за собой демонстративные сигналы в политической плоскости.

Например, санкционная война между Россией и Украиной косвенно больно бьёт по экономике Белоруссии, так как последняя традиционно занималась переработкой и реэкспортом украинской сельхозпродукции. Раньше это было совершенно нормальной практикой. Теперь Россия вынуждена отвечать на санкции и ограничивать поставки из Украины, в том числе перекрывая и белорусские каналы под надуманными предлогами. Ненадлежащее качество поставляемой через Белоруссию продукции - миф, Россия делает это по чисто политическим мотивам. Для России эта мера необременительна и даже благотворна, т. к. оживляет собственное российское производство. Для Белоруссии - видимо, достаточно болезненна. Но никак повлиять на развитие ситуации Белоруссия не может. Отсюда политические сигналы и демонстративная фронда.

Сами по себе эти политические пикировки не опасны ни для России, ни для Белоруссии, т. к. являются чисто символическими и не ведут ни к каким серьёзным последствиям. Но в дело может вступить субъективный фактор, который сыграл свою крайне негативную роль для того же Каддафи.

Субъективный фактор белорусско-российских отношений

Все режимы, сегодня претендующие на политическую независимость от мирового центра капитала, неизбежно представляют собой монополию на политическую власть с выдвижением персонифицированного политического лидера. Такие режимы шельмуются в мировых СМИ за отсутствие реально действующего политического рынка, как авторитарные и антидемократические. Но это единственный выход противостоять внешней подавляющей экономической силе, всё превращающей в рынок и всё на нём покупающей. И этот подход политической консолидации весьма эффективен, что доказано обширной исторической практикой.

Однако есть у него и существенный недостаток или ахиллесова пята, которая в данном случае является головою. Лидер или руководство, стоящие во главе централизованной политической монополии, являются самым слабым звеном всей системы.

Если обратиться к недавней истории противостоявших Западу стран, то можно видеть, что при всей объективности социально-экономических процессов, именно морально-интеллектуальные качества руководства во многом предопределяли тот дальнейший путь развития, по которому пошли отдельные страны в примерно схожих условиях (СССР, Китай и др.). Точно так же профессиональные качества водителя за баранкой автомобиля в опасной дорожной ситуации могут сильно влиять на её вероятный исход.

Так вот, особенность политической монополии в том, что несменяемый лидер или элита (истеблишмент) могут со временем терять адекватность. Всякая монополия подвержена гниению. Всякий бессменный лидер или член правящей элиты испытывает деформирующее влияние власти (постоянно идущих снизу восхвалений, приукрашивания положения дел, лёгкости волюнтаристских решений, каждое из которых оценивается не менее чем «гениальное» и «прозорливое», массированного пиара, выдающего желаемое за действительное, которому в итоге и сам начинаешь верить, и т. п.). Что может в особо тяжёлых случаях приводить к головокружению от успехов и полному отрыву от реальности.

Американские политиканы могут быть так уверены в своём военно-политическом превосходстве над прочими дикарями со всего мира, что их от внешнеполитических авантюр не остановит и угроза ядерной войны. Лидер маленькой Северной Кореи может начать на полном серьёзе думать, что он действительно сможет выстоять в полномасштабном военном конфликте со США. Лидер процветающей Ливии может считать, что можно всем и каждому открыто говорить в лицо неприятную правду и не обязательно иметь союзников. Лидер Белоруссии может решить, что с ним в экономическом плане обходятся недостаточно почтительно (не так как он привык), и он по этому поводу может немножко устроить семейный скандал, прихлопнуть дверью и поиграть на политических нервах.

Российский лидер может почувствовать себя оскорблённым в лучших чувствах такой «неблагодарностью» и возжелать поставить забывшегося партнёра перед фактом, даже ценой утраты существенных стратегических позиций (уже каких по счёту).

В данном случае субъективный фактор совсем нельзя списывать со счетов.

Заключение

Пока в отношениях России и Белоруссии, а также в самой Белоруссии не происходит ничего странного и неожиданного. Обычные хозяйственные конфликты, обостряющиеся в кризис, обычная оппозиционная возня. Однако, сознательное усугубление подобных конфликтов, ведущее к масштабным разрушительным последствиям, совсем не на руку ни Белоруссии, ни России. Развитие событий по такому катастрофическому сценарию (когда Белоруссия пойдёт на разрыв союзнических отношений, а Россия отстранится, равнодушно глядя на разгром нынешнего Белорусского режима, а то и содействуя этому) будет просто вопиющим фактом некомпетентности и неадекватности российского и белорусского руководства, а значит и их неизбежной грядущей гибели (тот, кто берётся за серьёзную и опасную работу, при этом не понимая, что делает, рано или поздно окажется на больничной койке без рук или прямо в морге).

Дмитрий Вэйдер

Чего он не ожидал, так это реакции простых граждан, продемонстрировавших небывалую солидарность: на митинги и акции протеста вышло примерно полмиллиона людей.

Эти штрафы должны были стать вкладом в государственный бюджет. Но на практике только один из десяти оштрафованных, действительно платил нужную сумму. Людям часто приходилось занимать деньги у друзей или родственников, ведь речь идет о стране, где средняя зарплата – 380 долларов в месяц.

Случаи бюрократической некомпетентности обострили чувство несправедливости, и 17 февраля на улицы Минска вышло около 2500 протестующих, положив начало целой серии небольших акций по всей стране, продолжавшихся почти месяц.

Едва ли не впервые за 23 года правления Лукашенко, большинство участников уличных демонстраций – обычные белорусы, городская интеллигенция и традиционная оппозиция оказались в стороне.

Оппоненты Лукашенко изолированы и неэффективны, они могут выигрывать западные гранты, но это ни на шаг не приближает их к рядовым белорусам. Более того, их запоздалые попытки влиться в волну протестов лишь играют на руку президенту. За два последних десятилетия Лукашенко не уставал повторять, что простые белорусы не доверяют «космополитичной» и «поддерживаемой Западом» оппозиции.

Нынешний беспорядок можно частично списать и на плачевное состояние экономики, пережившей три спада с 2008 года: в 2009 году, в 2010 году (после переизбрания Лукашенко) и в 2015 году. Экономика страны по-прежнему основана на неосоветской, государственно-ориентированной модели; сложно представить, за счет чего ситуация может улучшиться. Самый оптимистичный прогноз на 2017 год – едва заметный рост на 0,4 процента.

Еще не так давно Путин регулярно снабжал Лукашенко субсидиями в размере 15-20% от ВВП Белоруссии. Но эта модель стала рушиться с 2014 года, когда Россия начала переживать этап рецессии из-за огромных расходов на Крым, Сирию и Восточную Украину.

Дисфункциональность Евразийского экономического союза, членом которого является Белоруссия, также способствовала экономическим проблемам страны. Созданный в 2015 году, он пока даже близко не соответствует обещаниям Путина стать «вторым Европейским союзом». Выгоды от торговли минимальны.

Со снижением экспорта в Россию, белорусские заводы начали увольнять рабочих. Эти две страны участвуют в изматывающей торговой войне. В рамках этого конфликта Россия в прошлом месяце ввела ограниченный паспортный контроль на границе, хотя обе страны должны быть частью общего «союзного государства».

Лукашенко, несмотря ни на что, неплохо держится и даже отождествляет себя с государством (это, в некоторой степени, справедливо). Но многих в стране встревожила российская кампания против Украины, которая породила опасения, что Кремль может сделать что-то подобное и в Белоруссии. Дипломатическое дистанцирование Лукашенко по отношению к Украине не слишком успокаивает в этой ситуации. В конце концов, сегодняшний Кремль хочет видеть лишь раболепие.

Лукашенко отлично владеет методом кнута и пряника. Он жестоко подавил политические демонстрации после мошеннических выборов 2010 года. Он же подкупает людей повышением зарплат и пенсий. Он не привык торговаться.

Советники Лукашенко также нашептывают ему об опасностях «украинского сценария» и народного восстания. Но подавление массового протеста сыграет на руку России, и, возможно, даст повод, чтобы вмешаться.

Поэтому Лукашенко усиленно использует метод кнута и пряника. Он приостановил действие налога на тунеядство и согласился отложить спорный строительный проект вблизи Куропат, места захоронения жертв сталинских репрессий. Но он также пригрозил арестовать демонстрантов, чтобы ослабить восстания.

Если белорусский президент хочет уцелеть, ему придется идти узкой тропой, с собственными гражданами, толкающими его снизу и с Кремлем, выжидающим своего момента.

До сих пор Запад не слишком готовился к ответу на притеснения в Минске или вторжению из Москвы. Но ясно одно: статус-кво не останется прежним.

Правительство объяснило введение налога необходимостью заставить неработающих граждан платить за государственные расходы (медицина, образование, оборона и др.). Уведомление заплатить налог в $200 получили около 470 тысяч человек, но внесли свой вклад в пополнение казны лишь около 50 тысяч человек. Расходы на борьбу с «тунеядцами» минимум в пять раз превысили сборы. Оценить ущерб от спровоцированной политической нестабильности сложно. Но он точно велик.

Самое непопулярное решение Лукашенко

Декрет стал самым непопулярным решением Александра Лукашенко, затронул незащищенные слои населения и коснулся большинства семей. Для властей протесты стали полной неожиданностью. Лукашенко вынужден был заявить о приостановке декрета, сообщив, что целью был вовсе не сбор денег для пополнения казны, а необходимость заставить людей работать. Глава государства приказал чиновникам до 1 мая трудоустроить всех безработных, включая «любовниц и любовников» членов правительства.

Стоит ожидать, что декрет отменят в мае, в канун сессии Международной организации труда (МОТ) в Женеве. В 2016 году МОТ потребовала в течение года привести внутреннее белорусское законодательство, в том числе Декрет №3, в соответствие со своей Конвенцией №29 «О недопущении принудительного труда». Именно так поступало белорусское правительство, и по требованию МОТ был отменен Декрет №9, которым был введен принудительный труд в деревообработке. В случае игнорирования требований против Белоруссии будут введены санкции по линии МОТ.

Традиционно протесты в Белоруссии были накануне либо после президентских выборов, сейчас акции проходят в политическое межсезонье. Раньше протестовали лишь оппозиционно настроенные жители Минска. Сейчас выступления прошли в областных и районных центрах. Всего в протестах приняло участие около 15 тысяч человек. В районных центрах выходило до 500-1000 человек, в областных городах - 1-3 тысячи человек. В акциях практически не приняли участие лидеры оппозиции, большинство из которых заблаговременно арестовали на 15 суток.

Однако на улицы вышел вчерашний электорат Лукашенко: пенсионеры, рабочий класс, молодежь. Некоторые выходили с государственными красно-зелеными флагами, которые не признает оппозиция. Протесты в регионах были мирные и носили социальный характер. Главные требования протестующих: рабочие места, отмена налога на «тунеядцев», отставка Лукашенко и проведение новых выборов.

Бдительный КГБ

Накануне крупных оппозиционных выступлений власть по традиции пыталась запугивать население «боевиками». Именно о разоблачении лагерей по их подготовке говорил президент Белоруссии в середине марта. Были арестованы участники летних спортивных лагерей и анархистской организации, прекратившей существование 15 лет назад.

В этой череде был придуман еще один откровенно постановочный эпизод с прорывом начиненного оружием автомобиля якобы с территории Украины. Досталось и другим странам. Обвинения по организации протестов сыпались в адрес России, Литвы, Польши и Германии. В Гомеле неизвестные бросили бутылку с зажигательной смесью в окно налоговой инспекции, а в Минске бдительный КГБ специально для телезрителей белорусских ТВ обнаружил автомобиль с полным багажником «коктейлей Молотова», который якобы принадлежал водителю оппозиционного политика Николая Статкевича. В срыве акции протеста 25 марта Лукашенко вышел победителем.

Последние три года много говорили о «либерализации» и «оттепели». Лукашенко по требованию Запада освободил политзаключенных, на время перестали арестовывать оппозиционеров. Силовой разгон несостоявшейся акции протеста 25 марта, задержания и аресты сотен протестующих оставят осадок в диалоге Минска с Европой. Не стоит ожидать возобновления санкций со стороны ЕС. Двадцатилетняя изоляция Минска не привела к переменам в Белоруссии, а нанесла большой урон экономике страны.

Сценарий «белорусского майдана» по задумке режиссеров спектакля должен был продемонстрировать Кремлю «оранжевую угрозу». В Минске рассчитывают, что подавление протестов позволит получить от Москвы новые кредиты и нефтегазовые преференции. Очевидно, что Россия не заинтересована в появлении нового очага напряженности в соседней стране и может пойти на определенные уступки.

Динамика ВВП и уровень безработицы

В условиях отсутствия экономических реформ в Белоруссии и существования неэффективной экономической модели запросы на внешние финансовые ресурсы будут возрастать. Россия через интеграционные образования может стимулировать белорусское правительство к проведению экономических реформ и тем самым стремиться к сокращению и даже ликвидации субсидирования белорусской экономики. В этой связи российское правительство должно оценить целесообразность перехода от энергетических дотаций белорусской экономики к предоставлению единовременных кредитов под определенные условия. Особенно важно перейти к реализации такого сценария в случае неудач в ходе разработки нового механизма взаимодействия участников ЕАЭС.

В Белоруссии сложилась довольно сложная экономическая и политическая ситуация. В 2016 году ВВП республики снизился на 2,6%. Существующие разногласия по цене на газ и сокращение поставок нефти на белорусские НПЗ создают неопределенность в текущем году. Стоит ожидать в 2017 году продолжения падения ВВП на 1-2 %. Чистый внешний долг Белоруссии сегодня составляет 55% от ВВП, а на его обслуживание приходится 23% от текущих платежей в иностранной валюте. Для погашения обязательств по кредитам республика нуждается во внешних заимствованиях. Средняя зарплата в феврале 2017 года составила около 380 долларов. Скрытая безработица составляется около 15%.

По данным закрытых опросов, рейтинг доверия к Лукашенко упал до самого низкого уровня за все время. Акции протеста показали недоверие к нему со стороны электората, на который он опирался в прошлые года. Кризис отношений с Москвой привел к потере президентом роли влиятельного политика, способного решать вопросы в Кремле. Ситуация в Белоруссии напоминает последние годы «перестройки». Люди требуют перемен и прихода новых молодых политиков.

Следующие акции протеста один из лидеров оппозиции анонсировал на 1 и 9 мая. Подобные планы оппозиции могут нарушить традиционную монополию власти на государственные праздники. Велика вероятность нарастания протестов осенью 2017 года. В случае ухудшения экономического положения в стране возможна их радикализация. Протест могут попытаться возглавить лидеры оппозиции, имеющие пока незначительную поддержку среди населения. Существует запрос на третью силу, которая также может появиться на горизонте.

Для выхода из ситуации необходим полноценный внутрибелорусский диалог с участием гражданского общества и власти, а также российско-белорусский диалог с участием представителей белорусского и российского гражданского общества, политиков, экспертов, бизнесменов.

14 марта 2017, 11:51

Иллюстративное фото

Если власти хотят стабильности, то они совершенно неадекватно реагируют на сложившуюся в стране ситуацию. Пытаясь предотвратить Майдан, которого как раз не может быть в Беларуси, они приближают сценарий куда более страшный, в том числе для них самих, - неорганизованный, спонтанный народный бунт с абсолютно непредсказуемыми последствиями.

Можно с уверенностью говорить, что в Беларуси сейчас предреволюционная ситуация.

Из такой ситуации есть всего три варианта выхода:

Введение чрезвычайной диктатуры

Собственно революция

Широкие уступки гражданскому обществу со стороны властей, кардинальная трансформация системы, переход от агрессивного властного монолога к диалогу на равных.

Хороший из этих трех вариантов только один, последний. Если власти решат выбрать не его, а первый, то он очень быстро может перейти во второй. А второй, в свою очередь, в попытку оккупации со стороны заклятого союзника. Со всеми вытекающими прелестями.

Майдан - это инструмент переговоров

При этом власть готовится к четвертому варианту - повторению в Беларуси украинского Майдана. Который в наших условиях совершенно нереален.

Вы спросите, а разве Майдан - это не революция? Может быть, я кого-то удивлю этим утверждением, но нет, Майдан - это не революция.

Он перерос в восстание, которое закончилось бегством Януковича и распадом правящей "Партии регионов", спустя более чем два месяца со своего начала.

Длился же он столько не потому, что на протест не выходило критической массы людей, способных этой массой подмять власть под себя. Напротив, одной из самых многочисленных протестных акций стал митинг против разгона группы студентов 30 ноября. То есть в самом начале Майдана.

В представлении белорусов, выход такого количества людей на протест означает чуть ли не автоматическое падение власти. И это действительно так - Януковича могли бы смести уже 1 декабря.

Если бы стояла такая задача.

Такой задачи не стояло. Несмотря на утверждения противников Майдана, которые говорят, что он был государственным переворотом, на самом деле Майдан являлся инструментом давления оппозиции на власть, фактором отчасти публичных, отчасти закулисных переговоров.

Политики сознательно не только не вели людей на штурм, но и сдерживали радикализацию протеста изо всех сил.

Потому что они добивались политической победы с минимальными издержками. Политические лидеры Майдана были оппозицией не в белорусском смысле слова, то есть не полуподпольными и вечно преследуемыми диссидентами, а частью системы власти в Украине.

В определенный момент оппозиционные политики готовы были договориться с Януковичем, получив от него красивые и большие портфели. Но этого уже не понял и не принял Майдан. Я присутствовал там в момент объявления со сцены этого предложения. От свиста и рева негодования, которыми его встретили рядовые участники протеста, закладывало уши. Казалось, что сейчас сцену вместе с политическими лидерами, уже явно переставшими ими быть, просто сметут.

Вот тогда инициативу в свои руки взяла разъяренная толпа. И Майдан из фактора переговоров с властью стал превращаться в восстание.

К нему привела непроходимая тупость Януковича, который не понял сразу, что если закручивать гайки в такой ситуации, то резьбу обязательно сорвет. Сорвало.

Бойтесь не украинского, а румынского сценария

Сорвет и у нас. Хотя Беларусь - не Украина, люди везде примерно одинаковые, чувство собственного достоинства есть у всех. Раньше это чувство у широких слоев населения не задевало, потому что слой жирка не давал. И репрессии воспринимались как направленные против узкой и чуждой прослойки населения.

Но сейчас-то, когда в прямом эфире под плач матери задерживают Максима Филиповича, героя самой простонародной соцсети "Одноклассники", это воспринимается совсем иначе - как "наших бьют".

Майдана в Беларуси не будет. Потому что в Беларуси нет политики. Нет площадки переговоров. Нет предмета переговоров. Договариваться некому.

Нет и тех, кто способен обеспечить поддержку длительного существования протестного лагеря. Белорусских Порошенко и Кличко, условно говоря. Майдан потребил тонны дров и еды. Из регионов регулярно курсировали чартерные автобусы, подвозившие желающих принять участие в протестах. А чего стоила безостановочная работа огромной сцены?

Нет и больших групп людей, получающих удовольствие от драки самой по себе, - тех же футбольных ультрас. Которые способны смаковать и растягивать противостояние с силовиками.

Это не значит, что у нас не может быть революции. Как раз наоборот. Революции могут совершаться в течение нескольких дней, когда наступает момент.

С революцией, масштабным народным восстанием бороться практически невозможно. Только если танками подавить как в Китае. Но для этого надо быть Китаем.

Беларусь не Китай. У нас революцию можно предотвратить только широкими уступками обществу, в котором уже просто бурлит недовольство. Репрессиями ее нельзя даже отсрочить. Наоборот, они могут только ускорить ее.

Лучше бы властям держать у себя в голове картинку не из Киева 2013-2014 гг., а румынской революции 1989 года. Начавшейся более чем внезапно. Длившейся всего неделю. И закончившейся известно чем. Очень плохо для правящей верхушки.

Среди восточноевропейских стран соцлагеря Румыния была наименее демократичной. "Жесточайшей", если пользоваться терминологией белорусского президента. С идеальным порядком, выковырянном изо всех булок изюмом. Именно поэтому свержение коммунизма стало здесь очень быстрым и крайне кровопролитным. Перефразируя известное высказывание Ницше: "Если ты долго выковыриваешь изюм, изюм начинает выковыривать тебя".

Чем "бархатнее" были режимы в странах соцлагеря, тем спокойнее в них происходили перемены. Это совершенно логичная закономерность, о которой крепко стоит задуматься.

Аккуратнее нужно с народом, нежнее. Особенно когда он очень недоволен и сердит.