Портал учебной литературы! Ансельм Кентерберийский: философия, основные идеи, биография. Доказательства бытия Бога

Как была сформулирована популярная в западном богословии «юридическая теория искупления»? Кто первым привел онтологическое доказательство бытия Бога и в чем его суть? И почему, опираясь на понятие, например, о Деде Морозе, нельзя с помощью онтологического аргумента доказать существование этого сказочного персонажа? Рассказывает Виктор Петрович Лега .

Первым действительно крупным богословом и философом эпохи принято называть Ансельма, архиепископа Кентерберийского. Он известен не только как святой Католической церкви, но и как автор так называемой «юридической теории искупления», принятой Католической церковью, а также и некоторыми православными богословами.

«Второй Августин»

Ансельм Кентерберийский (1033-1109) родился в небольшом итальянском городке Аоста. После смерти матери он покинул родные места, несколько лет странствовал; попав на север Франции, в Нормандию, остался здесь, поступив в бенедиктинский Бекский монастырь. Бенедиктинский монашеский орден в Католической церкви известен как орден с довольно строгим монашеским уставом. Девиз этого ордена: «Трудись и молись». Так что выбор монастыря уже говорит о духовных склонностях Ансельма. Возможно, на выбор повлиял и тот факт, что в середине XI века Ланфранк, бывший тогда настоятелем монастыря, основал в нем знаменитую монастырскую школу, в которой Ансельм обучался семи свободным наукам.

В 1078 году он становится аббатом - настоятелем Бекского монастыря, а в 1093 году его назначают в Кентербери епископом - после кончины Ланфранка, более 20 лет возглавлявшего эту кафедру. Ансельм противился назначению на Кентерберийскую кафедру: тихая жизнь в монастыре, где он мог предаваться богословским и философским трудам, ему нравилась больше. Но пришлось подчиниться и отправиться в Англию.

Кстати, сам выбор Ансельма на эту кафедру свидетельствует об огромном авторитете, который он к этому времени уже имел. К нему даже прилепилось прозвище «Второй Августин». Действительно, Ансельм следовал этому великому отцу Церкви, не изобретая ничего нового, стараясь найти правильную, догматически выверенную истину в работах блаженного Августина . А, как мы помним, блаженный Августин сам часто сомневался, менял свою точку зрения. Но поскольку Августин был одним из величайших отцов Церкви и для Западной церкви наиболее авторитетным, выработка четкого богословского мнения по каждому вопросу была насущной необходимостью.

Ансельм пишет ряд работ, посвященных свободе воли: «О свободе выбора», «О согласии предведения, предопределения и благодати Божией со свободой выбора», «О воле», «О воле Божией»; среди других работ - «Об истине», «О Троице» и др. В знаменитой работе «Почему Бог стал человеком» Ансельм предлагает свою известную «юридическую теорию искупления». С точки зрения философской - хотя, я думаю, сам Ансельм очень удивился бы, если бы узнал, что его труды и взгляды разбирают в курсе истории философии, - наиболее интересны работы «Монолог» («Monologion») и «Прибавление к Монологу» («Proslogion»). Работы эти настолько знамениты, что часто их названия даже не переводят. Особенно интересен «Прослогион».

Боговоплощение как извинение перед Самим Собой

Несколько слов о «юридической теории искупления». Многим христианам Ансельм известен именно как автор этой точки зрения.

Бог оказывается в рамках Им же Самим установленных норм, как будто закон выше Божественной любви

Вопрос стоит так, как он обозначен в заглавии работы: почему Бог стал человеком? В чем была необходимость вочеловечивания Бога, Его смерти и Его воскресения? И тут мы должны вспомнить о первородном грехе, который, как известно, состоял в том, что Адам и Ева ослушались Бога - говоря словами Ансельма, «нанесли Богу оскорбление». А оскорбление требует извинения. На светском, бытовом примере Ансельм объясняет это так: если некто украл что-либо, то «недостаточно только лишь вернуть украденное: за нанесенное оскорбление вернуть должно больше, чем было похищено. Так, если кто-либо повредит здоровью другого, то недостаточно, чтобы он лишь восстановил здоровье - необходимо еще и некое возмещение за оскорбление, причинившее страдания». Если оскорбление было нанесено Богу, то извинение, сатисфакция должна быть бесконечной. И поэтому ситуация получается патовая: никто из людей, даже всё человечество вместе взятое, не может принести это извинение. Но Бог хочет простить человека. Как же быть? Как это невозможное, бесконечное извинение человечества все-таки принести? Выход такой: только Бог может Сам Себя простить, но так как простить нужно человечество, Бог становится Человеком, чтобы от лица человечества принести это извинение. Но тогда Он должен быть не просто Человеком, а Богочеловеком. И вот, будучи Богочеловеком, Он приносит от имени человечества бесконечное извинение перед Собой. Вот такая, действительно, юридическая теория, потому что здесь мы оперируем юридическими терминами: преступление - наказание, извинение - воздаяние и проч. Кому-то эта теория нравится, кто-то видит в ней чрезмерный юридизм: Бог оказывается в рамках Им же Самим установленных норм, требований, как будто закон выше Божественной любви. Поэтому большинство православных богословов относится к этой теории критически. Но католиками эта теория принята, и автор ее - Ансельм.

«Верую, дабы уразуметь»

Ансельм не сомневается в вере, но он хочет понять свою веру

Более философские вопросы затронуты Ансельмом в работах «Монологион» и «Прослогион». Говорят, что они были написаны для монахов Бекского монастыря, которые просили своего настоятеля укрепить их веру, чтобы никаких сомнений в бытии Бога у них не было. И в начале «Прослогиона» Ансельм даже как бы просит прощения у Бога: «Не ищу, Господи, веры, ибо я не разуметь ищу, дабы уверовать, но верую, дабы уразуметь. Верую ведь и в то, что если не уверую, не уразумею», - вот таким несколько сложноватым языком Ансельм выражает простую мысль: вера его прочна, несомненна. Не надо думать, что он сомневается в вере и пытается какими-то разумными доводами убедить себя в бытии Бога. Нет, он верит. Но он хочет понять свою веру: «верую, чтобы уразуметь» или «верую, чтобы понимать» - эта формула часто называется классической формулой, выражающей и августиновскую в том числе позицию по поводу отношения веры и разума. Вера первична, а разум помогает нам понять веру - истину, в которую мы верим.

В работе «Монологион» Ансельм предлагает различные аргументы в доказательство бытия Бога, которые мы уже встречали в античной философии, в святоотеческой мысли - это доказательства от наблюдения за внешним материальным миром. Прежде всего назовем доказательство от степеней совершенства: мы постоянно видим в нашем мире некоторые предметы, которые нам могут показаться более или менее красивыми. Но если я сравниваю красоту одного или другого предмета, значит, в моем уме есть представление о некотором идеале красоты. Также и когда я сравниваю нескольких людей по степени их ума, доброты, естественно предположить, что в моем уме есть представление о некотором идеальном уме, об идеальной доброте, - если бы этого не было, мы бы не могли сравнивать. Следовательно, существует абсолютная красота, абсолютное благо, абсолютный ум, абсолютная истина, которые есть Бог.

Однако видно, что Ансельма этот аргумент несколько смущает и кажется ему не совсем убедительным. Он не объясняет почему - я могу только догадаться: аргумент этот очень субъективный. Потому что кому-то нечто может казаться некрасивым, а мне это кажется совершенным - и у нас выстраиваются разные степени совершенства. А кто-то, может быть, вообще скептик и утверждает: нет вообще никакой красоты, никакой доброты. А если я слепец, то просто не вижу этот материальный мир, его красоту и порядок. Что же, для скептика, инвалида закрыты все пути к Богу? - Разумеется, нет. И Ансельм ищет такое доказательство, которое могло бы быть действенным для любого человека.

Может ли не существовать Тот, Кто не может не существовать?

А любой человек обладает разумом, поэтому должно быть такое рассуждение, которое опирается только на доводы разума. Это тот аргумент, который впоследствии И. Кант назовет онтологическим (от слова «онтология» - учение о бытии). Ансельм сформулировал его в работе «Прослогион». Он излагает его достаточно коротко и сложным языком, но мне, чтобы объяснить его суть, понадобится несколько больше времени и слов и более простой язык.

Доказательство Ансельм начинает со стиха 13-го псалма: «Сказал безумец в сердце своем: “Нет Бога”»

Ансельм начинает с первого стиха 13-го псалма: «Сказал безумец в сердце своем: “Нет Бога”». В псалме не может быть лишних слов. Там не говорится, допустим: «Сказал некий человек: “Нет Бога”», - там говорится: «Сказал безумец». Если псалмопевец употребляет именно это слово - «безумец», то, - делает вывод Ансельм, - во фразе «Бога нет» заложено безумство и такие слова может сказать только сумасшедший. А кто такой сумасшедший? - спросим мы. Наверное, это человек, который на полном серьезе заявляет какую-нибудь чушь. Скажем, если я буду говорить, что квадрат круглый, и предъявлять какие-нибудь математические доказательства для этого, наверное, это будет свидетельствовать о том, что я не в своем уме. Потому что квадрат не может быть круглым. Поэтому в самой фразе «Бога нет» мы должны найти это же самое противоречие, абсурд.

Даже помыслить не-бытие Бога невозможно: Он не просто существует - Он не может не существовать

Слово «Бог понятно каждому человеку. Поэтому на вопрос: «Существует ли Бог?» - сразу дает ответ: «Бога нет». Он не спрашивает: «А что такое Бог?» или «А Кто такой Бог?» - ему это слово - «Бог» - сразу понятно. Вот на это как раз и опирается Ансельм - на ясность или, как бы мы сказали платоновским языком - врожденность понятия Бога для каждого человека. Каждый человек, заявляет Ансельм, под словом «Бог» имеет в виду одно и то же: Бог - это то, больше чего ничто нельзя помыслить. Но тогда получается парадокс: если в уме любого человека, даже атеиста, понятие Бога, понятие о том, больше чего ничто нельзя помыслить, есть, но Самого Бога при этом нет, то я ведь тогда могу помыслить нечто большее, то есть существующее помимо того, что есть в моем уме, и тогда получается, что Бог, Который есть только в моем уме, может быть больше, если Он будет реально существовать. Но не может быть Бог больше Самого Себя - Бог и так есть то, больше чего ничто нельзя помыслить. И поэтому Ансельм делает вывод: «Ведь если то, более чего ничто нельзя помыслить, может быть помыслено как то, чего нет, из этого следует, будто бы то самое, более чего ничего нельзя помыслить, не есть то, более чего ничего нельзя помыслить, - а это явное противоречие». То есть Бог не может не существовать. Так что даже Его не-бытия и помыслить невозможно: Он не просто существует - Он не может не существовать. Вот в этом смысл онтологического доказательства бытия Бога.

Оно вызывает у человека, который впервые с ним знакомится, некоторое недоумение: или это какая-то софистическая уловка, или схоластическая премудрость, или здесь сокрыта какая-то грубая ошибка. Но это доказательство будет действительно очень популярным. Есть знаменитый учебник по истории западной философии, написанный в ХХ веке известным британским математиком и философом Бертраном Расселом, знаменитым также еще и тем, что он ярый атеист. Так вот, меня поразили в свое время слова, которые он написал перед тем, как перейти к изложению онтологического доказательства. Он пишет: «Ясно, что доказательство с такой славной историей достойно уважения независимо от того, состоятельно оно или нет». Рассел, как атеист, убежден, что оно ложно, но красота и логичность этого аргумента вынуждают его написать такие слова.

Это доказательство будет многими потом опровергаться, например, Фомой Аквинским, Кантом. У него будут знаменитые сторонники: Декарт, Спиноза, Лейбниц, Гегель и даже великий математик XX века Курт Гёдель. Огромную популярность это доказательство получит в русской богословской мысли: так, заведующий кафедрой философии Московской духовной академии протоиерей Феодор Голубинский напишет: «Довод истины бытия Божия, выводимый из идеи о Существе бесконечно-совершенном, превосходнее, полнее других». Почему? - Я думаю, мы с этим разберемся в наших последующих беседах.

Почему Бог - есть, а Деда Мороза - нет

Ансельм ответил Гаунило, что тот не замечает разницы между двумя понятиями, двумя видами мышления: адекватным и символическим - мы бы сегодня говорили о логическом мышлении и воображении: адекватному соответствует научное, логическое мышление, а символическому - фантазия, воображение. Острова блаженных я представил в своем уме - у меня хорошая фантазия, я могу предположить, что, возможно, такие острова есть. Но ни указать их географическое положение, ни объяснить, в чем именно состоит блаженство людей, которые там обитают, я не могу. Я не могу сказать, какой там климат, какой политический строй, какова продолжительность жизни этих людей и проч. Да и понятие о блаженстве у каждого человека свое. Так что это фантазия. Это символическое мышление.

А доказательство может работать только в области адекватного или, как бы мы сказали сегодня, научного мышления. С тем, что Бог - это то, больше чего ничто нельзя помыслить, согласны все, и поэтому именно только из этого, так сказать, определения (конечно, Ансельм понимает, что это не определение, это некоторое описание) и вытекает существование Бога. То есть аргумент этот действует только для доказательства бытия Бога. Ни для доказательства существования островов блаженных, ни для, как иронизируют некоторые не очень умные атеисты, доказательства существования Деда Мороза, Бабы Яги и чего угодно - да мало ли, какое понятие в моем уме есть! - оно не применимо. Ансельм четко объясняет: оно годится только для доказательства существования Бога, потому что только из этого выражения: «Бог есть то, больше чего ничто нельзя помыслить», - и вытекает Его существование.

Один из наиболее знаменитых философов-схоластиков X века - Ансельм Кентерберийский. Он родился в итальянском городе Аоста в 1033 г., а умер в 1109 г. С 1093 г. он занимал Кентерберийскую кафедру в Англии. Среди его произведений выделяются «Монолог» и «Прослогион» (т.е. «Прибавление»), дополнение к «Монологу». Среди менее известных произведений «Об истине», «О свободе воли», «Падение дьявола», «О Троице» и др.

Ансельма Кентерберийского его современники называли ни больше ни меньше как «вторым Августином». И действительно многие августиновские формулировки на самом деле принадлежат не Августину, а Ансельму. Например, «верую, чтобы понимать»; у Августина такой фразы нет, она принадлежит Ансельму. Но изречение это настолько хорошо выражает смысл философии Августина, что многие смело приписывают ее бл. Августину.

Как говорил Ансельм Кентерберийский, «я не размышляю, чтобы верить, но верю, чтобы понимать». Вера выше разума, а разум только помогает в укреплении веры. Главным инструментом разума является философия (тогда ее называли диалектикой), и главная ее задача - в укреплении веры. А верить мы должны для того, чтобы лучше понимать. Вера, как указывал Ансельм в согласии с Августином, всегда предшествует разуму. В любом исследовании мы всегда сначала во что-то верим, и в акте веры истина нам дана полностью и целиком. Но эта целая истина человеку еще не совсем понятна, и чтобы человек мог лучше понять ее и уяснить, Бог и дал ему разум. При помощи разума человек разъясняет истину, которая была дана ему в первоначальном акте веры.

Ансельм вслед за Августином разработал концепцию, которая получила название концепции реализма понятий. В средние века существовало множество проблем, привлекавших огромное внимание. Среди них был и спор реализма и номинализма. Этот спор восходит к Платону и Аристотелю: существуют ли идеи реально вне предметов или только в самих предметах? Термин «идея» в средние века не был распространен, поэтому говорили об общих понятиях, универсалиях. Реалисты утверждали, что реально существуют лишь идеи, а единичные предметы существуют случайно, в силу причастности этим идеям. Тем самым реалисты продолжая линию, идущую от Платона и Августина. А номиналисты считали, что реально существуют лишь единичные вещи, а понятия - лишь имена (nomen) этих вещей.

Одним из первых сторонников реализма в эпоху схоластики был Ансельм Кентерберийский, утверждавший, что реально существуют только понятия, идеи, а единичные вещи существуют в силу причастности им. Иначе невозможно понять большинство христианских догматов и таинств. К примеру, нельзя понять ни первородного греха Адама, ни таинства причащения, ни искупления Иисусом Христом человеческих грехов и т.д. Действительно, как понять, что каждый конкретный человек несет на себе печать первородного греха? Это невозможно, если мы не представим себе, что первородный грех существует в качестве некоторой идеи, существующей самостоятельно и отдельно в Божественном уме, и все люди причастны этой идее. Ведь абсурдно то, что каждый человек является носителем того первородного греха, который совершли наши прародители, в том смысле, что этот грех передался нам по наследству.

Так же понимается и догмат искупления Иисусом Христом наших грехов: Иисус Христос искупил грехи всех людей, которые родились и еще родятся, потому что идея существует в Божественном уме, а для Божественного ума не существует понятие времени - это вечность, которая распространяется на всех людей. И в таинстве человек приобщается идее; невозможно представить себе, чтобы каждый раз в каждом храме присутствовало тело Христово как отдельный конкретный предмет. Естественно, каждый раз причащение возможно, потому что хлеб и вино становятся причастными идее Тела и Крови Иисуса Христа.

Однако основное положение, благодаря которому Ансельм Кентерберийский вошел в историю христианской философии, - это его попытка доказательства бытия Божия. Ансельм перечисляет несколько таких доказательств, разделяя их на два типа: апостериорные (т.е. основанные на опыте) и априорные (не зависящие от опыта). Среди апостериорных доказательств Ансельм перечисляет те, которые известны уже со времен Аристотеля и Платона, и встречавшиеся у отцов Церкви. Суть их состоит в том, что, наблюдая природу, внешний мир, можно прийти к выводу, что существует Бог, Которого мы не видим, но о существовании Которого нам говорит наш разум. Это и движение в мире (должен существовать неподвижный Перводвигатель), и существование степеней совершенства (если мы видим в мире что-то менее совершенное, более совершенное и еще более совершенное, то необходимо, чтобы было мерило совершенства, венчающая эту пирамиду совершенств, т.е. абсолютно совершенное существо, Бог).

Однако все эти доказательства, по Ансельму, не удовлетворяют человека, потому что говорят о Боге на основании природы, т.е. как бы подчиняют веру в Бога данным органов чувств. О Боге же нужно судить непосредственно, а не опосредованно. Поэтому более важным, с точки зрения Ансельма, является доказательство априорное, которое получило впоследствии название онтологического. Смысл онтологического доказательства достаточно прост: Бог, «по определению», есть наиболее совершенное Существо и поэтому обладает всеми положительными характеристиками. Существование есть одна из положительных характеристик, поэтому Бог обладает существованием. Невозможно представить себе Бога несуществующим, ибо это противоречит самому понятию Бога. Если мы мыслим себе Бога, то мы мыслим Его Всесовершенным, а значит существующим. То есть понятие существования Бога выводится из самого понятия Бога. Это наиболее известная формулировка онтологического доказательства.

У Ансельма Кентерберийского оно фигурирует в несколько другом контексте. Он анализирует псалом 13 (52), в котором говорится: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога». Почему, спрашивает Ансельм, автор псалма сказал «безумец»? Почему нормальный разумный человек не может сказать: нет Бога. В чем безумство? Отвечая на этот вопрос, Ансельм говорит: безумство состоит в том, что тот, кто говорит эту фразу, противоречит сам себе. Ибо в самой этой фразе скрыто противоречие: Богвсегда мыслится как существующий; несуществующий Бог лишен одного из важнейших Своих атрибутов, что невозможно. Поэтому сказать «нет Бога» значит высказать противоречие, а логических противоречий быть не может. Следовательно, Бог существует.

Но еще во времена Ансельма Кентерберийского это доказательство стало подвергаться сомнению. В частности, некий монах Гаунилон возразил Ансельму: можно помыслить все что угодно, но это еще не значит, что оно тут же станет существующим. Поэтому нельзя сказать, что от представления о некотором понятии можно тут же делать вывод о существовании вещи, обозначаемой этим понятием. Можно представить себе существующим некий вымышленный остров, но это не значит, что он действительно будет существовать.

Аргумент Гаунилона кажется разумным, но он бьет мимо цели. Потому что сам Ансельм говорил, что такого рода доказательства применимы только к одному существу - к Богу, Который обладает всеми положительными характеристиками. Никакой остров всеми характеристиками не обладает, поэтому при помощи этого примера опровергать онтологическое доказательство нельзя.

Но все же в рассуждениях Ансельма действительно кроется некоторое противоречие. Если безумец говорит, что нет Бога, значит можно вообразить себе Бога несуществующим, а это противоречит тому, что, представляя Бога несуществующим, мы в своем воображении лишаем Бога одного из этих атрибутов. На это в «Прослогионе» Ансельм добавляет в качестве возражения Гаунилону следующее соображение. Во-первых, существуют два вида мышления: адекватное и символическое. Человек весьма часто путает области применения адекватного и символического мышления. Символическое мышление действительно может воображать все, что человеку заблагорассудится, но адекватное мышление может анализировать символическое мышление и находит в нем противоречия. И если таковые находятся, то это значит, что символическое мышление оказывается ложным. Адекватное мышление, таким образом, показывает нам действительно факт существования или несуществования того объекта, который был воображен в символическом мышлении.

И еще, добавляет Ансельм монаху Гаунилону: Бог мыслится существующим не так, как мыслится существующим все остальное в мире, ибо то, что мыслится существующим, мыслится возникающим или исчезающим, переходящим из небытия в бытие и наоборот; но Бог существует всегда, Его нельзя помыслить возникающим, поэтому Он существует всегда и не может мыслиться несуществующим.

Онтологическое доказательство имеет корни в древней философии, а не является чистым изобретением Ансельма. Еще Парменид утверждал, что бытие и мышление - одно и то же. От понятия об Уме и Едином к объективному существованию их приходил Плотин. Подобное рассуждение встречается у Августина, строящего следующую цепочку рассуждений: «я сомневаюсь, следовательно я существу, это истинно, - следовательно, истина существует, следовательно, истина есть Бог» приходит через представление о своем собственном сомнении к мысли о том, что Бог существует. В последующей философии также онтологический аргумент будет встречаться весьма часто; особенно отчетливо он будет формулироваться Декартом, Лейбницем, Гегелем.

Кроме Ансельма Кентерберийского следует отметить ряд других философов, его современников. В частности, следуе упомянуть Петра Ломбардского, автора четырех книг «Сентенций». Эти книги знамениты тем, что по ним учились в университетах в продолжение трех веков, пока не были написаны знаменитые «Суммы» Фомы Аквинского. Следует выделить также Гильома из Шампо (1068-1121 гг.), представителя крайнего реализма. Гильом утверждал, что реально существуют только общие понятия, только имена, идеи, а индивидуальные предметы существуют лищь благодаря некоторым случайным свойствам. Существовал и крайний номинализм, родоначальком которого был Росцелин, живший с 1050 по 1120 гг. Он утверждал, наоборот, что существуют только единичные вещи, а общих понятий не существует вообще, это лишь «звуки голоса». Из этого тезиса Росцелина следовали чрезвычайно еретические выводы, которые были тут же осуждены католической церковью. В частности, поскольку нет общих понятий, то нет и Единого Бога, Единой Божественной природы, т.е. идеи, которая объединяла бы в Себе три Ипостаси, а есть лишь три конкретных индивидуальных бога. На соборе в Пуассоне в 1092 г. эта идея Росцелина была осуждена как тритеизм.

Глава: Средневековая философия (продолжение)

В ранней схоластике — в период от IX по XI в. — философы еще не переступали в своих рассуждениях границ, поставленных теологией, а если иногда и делали это, то, как правило, в неявной форме. Впрочем, уже само утверждение Ансельма Кентерберийского, что «бытие бога может быть доказано разумом» предсказывало предстоящий отход от безоговорочного признания непогрешимости религиозных догматов и во всяком случае говорило о признании роли разума в жизни человечества и в познании мира, т. е. свидетельствовало о рационалистической окраске философской мысли, хотя и подчиненной пока еще теологии.

Ансельм, епископ Кентерберийский (1033—1109), принадлежал к «реалистам», считавшим, что общие понятия (универсалии) существуют до вещей и вне их в уме бога. Это — точка зрения «крайних» реалистов, несомненно возникшая из сочетания христианских представлений о боге и философии Платона, полагавшего, что не только всякая «вещь» имеет имя, но и всякому имени непременно должна соответствовать «вещь». Между вещами и словами существует самая тесная связь. Поэтому раз есть слово и понятие «справедливость», существует и вещь, отвечающая этому понятию.

Ансельм писал: «Никакое существо не может быть справедливо иначе, как в силу существования справедливости самой по себе... самое существо бога составляет то, что другие вещи содержат в себе как качество». Всем словам, обозначающим общие понятия, отвечают реально существующие вещи: так, если есть слово «дерево», то и в реальности должны существовать не только отдельные виды деревьев — сосна, ель, береза, но и «дерево вообще». Согласно этому взгляду, общие понятия (универсалии) оказывались мыслимыми как реальные вещи.

Утверждая существование общих понятий «до конкретных вещей», реалисты помещали их, как идеи, в уме бога, видели в них проявление божественного разума, мировой души. На этих представлениях строились и основные положения теории незнания. Поскольку «общее» — есть подлинная реальность, оно должно постигаться не чувственным восприятием, которому доступны лишь конкретные, единичные вещи, а сверхчувственным разумом, деятельность которого в процессе познания необходима.

Реализм XI в. — в лице крупнейшего его представителя Ансельма Кентерберийского повторяет в сущности то, что уже было высказано значительно раньше Эриугеной, который находился под тем же двойным влиянием — идеалистической теории Платона, с одной стороны, и богословскими представлениями о творце мира, боге — с другой. Ансельм — реалист, но он так же, как Эриугена, высоко ставил человеческий разум, считал его средством познания: ratio quae princeps et judex omnium debet esse `разум, который должен быть всеобщим властителем и судьей`.

Уверенный в реальности универсалий. Ансельм был прав, утверждая реальность человеческого рода, отличную от реальности отдельных индивидуумов, из которых он слагается. Но он ошибался, считая, что человеческий род реален независимо от слагающих его индивидуумов и «до них».

Рационалистический оттенок учения Ансельма сказывается также в том, что он пытался доказать, что даже бытие бога — этот краеугольный камень теологии — может быть доказано разумом. Однако и в этом утверждении. разумеется, нет и тени сомнения в существовании бога, есть лишь уверенность в силе человеческого разума, который способен доказать это существование. Ансельм писал: «не для того следует понимать, чтобы верить, а следует верить, чтобы понимать» (neque enim quaero intelligere, ut credam, sed credo, ut inlelligam).

Формула рационализма «реалистов», учитывающая «истинность» религиозной догмы, гласила: «Все, что разумно, должно быть доказуемо. Все недоказуемое не может быть разумным». Таким образом, церковь могла считать утверждения даже философов-реалистов опасными, так как официальная религиозная догма утверждала: «Истины веры не могут быть доказываемы или опровергаемы, ибо они не подлежат по самой своей природе суду разума».

Рационализм Ансельма подчинен богословию, что явствует уже из того, как он доказывал бытие бога: бог есть высшее совершенство. Как совершенство он должен обладать всеми качествами и состояниями, в том числе и состоянием существования. Если бы он не обладал этим состоянием, он не был бы совершенством. Так как он есть совершенство, значит он обладает и состоянием существования. Значит он существует.

Для Ансельма — бог есть высшее абсолютное бытие, благодаря которому существует все сущее. Бог создал мир из ничего. До создания мира вещи предвечно существовали в уме бога. Подобно тому как мысль есть внутренняя речь в человеке, прообразы вещей есть внутреннее слово бога. И все сотворенные богом вещи суть отображение божьего слова. Отсюда и обожествление самого слова.

Интерес к выяснению отношения между мышлением человека и языком, служащим для формулирования человеческой мысли, неизбежно приводил философов средневековья, как, впрочем, и древности, к попытке объяснения природы языка. Ансельм не представлял собой исключения, и основной темой его трактата «De Grammatico» является значение и употребление слов.

Философ обсуждает проблему паронимов. В понимании термина «пароним» Ансельм следует Аристотелю: пароним — имя, являющееся производным от другого имени, но отличающееся от него окончанием. Так, слово grammaticus, происходя от слова grammatica, является его паронимом (Категории, I). Так же как у Присциана, термин «имя» охватывал для Ансельма весьма широкий круг слов, в том числе и паронимы, которые относились им к именам. Ансельма интересует возможность для паронимов обозначать как субстанцию, так и качество.

Трактат построен по обычной для средневековых философских произведений форме диалога между учителем и учеником. Вопрос, задаваемый учеником, звучит так: De grammatico peto ut me certum facias utrum sit substantia an qualitas... (Прошу тебя объяснить мне, является ли слово grammaticus — `ученый` обозначением субстанции или качества).

Из диалога выясняется, что Ансельм усматривал разницу между «собственным» значением слов и значением, получаемым ими в речи, в употреблении. Он устанавливал также разницу между именами, непосредственно, прямо, обозначающими определенную субстанцию, и паронимами, которые могут обозначать качество и называть субстанцию. Так, слово homo прямо обозначает человека, тогда как пароним grammaticus обозначает качество — прямо, а человека косвенно (4.230; 4.232; 4.413).

Всякий пароним обозначает субстанцию не прямо (косвенно), но может служить для ее называния. Ансельм считал, что значащему слову (vox significativa) свойственно определенное прямое значение (4.430); но слово может получать в употреблении не прямое (косвенное) значение — в диалоге учитель говорит ученику: «Учти, что из двух значений „значащих слов" то, которое является „собственным" (прямым), есть их основное значение; второе же — окказионально» (Considera etiam, quoniam harum duarum significationum illa quae per se est, ipsis vocibus significativis est sub-stantialis, altera vero accidentalis. 4.430; 4.431).

Ансельм писал, что, говоря об именах или глаголах, которые являются значащими словами, мы имеем в виду их прямое значение. Если же говорить о значениях косвенных, появляющихся в речи, то слово hodiernus `сегодняшний` оказалось бы не именем, а глаголом, так как обозначать время свойственно глаголу (Igitur hodiernum non est nomen sed verbum, quia est vox consignificans tempus... 4.2415).

Философ заключает диалог утверждением, что тогда как «вещь не может относиться одновременно к нескольким категориям, для слова это возможно в силу того, что оно может иметь разные значения, например albus, обозначающее как качество, так и обладание этим качеством» (Rem quidem unam eandemque non puto sub diversis aptari posse praedicarnentis... Unam autem vocem plura significant autem non ut unum, non video quid prohibeat pluribus aliquando supponi praedicamentis, ut si «albus» dicitur «qualitas» et «habere»... 4.710).

Ансельм пишет о том, что в изучаемом слове собственное значение (significatio per se) противопоставляется косвенному значению (significatio per aliud) и тому, что обозначается (id cuius est appellativum). Лишь условно можно считать референт значением слова. Референтное значение относится к объекту речи (res ipsae), к самим вещам и появляется только в речи (usus loquendi). Собственное значение слова есть его «разумное понимание» и оно противопоставляется его окказиональному значению в речи (secundum rerum naturam). Собственное значение слова общеизвестно и если слово неправильно употреблено, даже малообразованный человек может заметить это.

Ансельм писал так: «Grammaticus» vero non significat hominem et grammaticam ut unum sed grammaticam per se et hominem per aliud significat. El hoc nomen quamvis sit appellativum hominis, non tamen proprie dicitur eius significativum; et licet sit significativum grammaticae, non tamen est eius appellativum. Appellativum autem nomen cuiuslibet rei nunc dico, quo res ipsa usu loquendi appellatur. (Слово «grammaticus» не обозначает человека и грамматику как единое, но обозначает собственно грамматику и косвенно — человека. И хотя оно служит называнию человека, однако не является его названием в собственном смысле; и хотя оно называет также и грамматику, не является и ее собственным названием. Я говорю, что названием любой вещи является слово, которым это слово называется в речи).

Так Ансельм устанавливает разницу между собственным значением слова и его употреблением в речи. Такая же разница существует и между собственным значением целого предложения и тем, что этим предложением названо и что является «косвенным» его значением.

В трактате «De Veritate» обсуждается вопрос о природе предложения, об определении его «истинности» или «ложности». Согласно Ансельму, предложение правильно или истинно, когда оно в действительности обозначает то, что соответствует закрепленному за ним значению. В силу соглашения, принятого в отдельных языках, и в конечном итоге в силу божьей мысли, которая есть высший образец для человеческих мыслей, соответствующих высказыванию, каждое предложение имеет некое общее значение, которое остается тем же, независимо от различных обстоятельств, в которых оно употребляется.

Предложение Socrates sedet всегда, в любых условиях, будет значить «Сократ сидит». Сидит ли Сократ в момент произнесения фразы или не сидит — это не изменит постоянного и общего значения этих слов. До тех пор, пока предложение обозначает нечто в соответствии с установленным для него значением, оно является истинным. С другой стороны, предложение получает свое общее, установленное значение для того, чтобы использоваться в условиях, которые отвечают содержанию этого значения.

Предложение является правильным и истинным и в том случае, если оно употребляется в ситуации, которая соответствует тому положению вещей, для выражения которого данное предложение предназначено. В то время как правильность и истинность в первом случае принадлежит предложению естественным и неизменным образом, во втором случае оно правильно и истинно только случайно (accidentaliter) и соответственно данному употреблению (secundum usum). Предложение может быть употреблено неправильно, т. е. употреблено для обозначения того, что оно, строго говоря, не обозначает, и все же оно в этом случае не будет «ложным».

Ансельм замечает, что имеются такие предложения, в которых оба типа правильности и истинности неразделимы. Предложения Homo est animal и Homo lapis non est имеют неизменное существенное значение, поскольку им свойственно установленное общее значение; но они правильны и истинны также и потому, что нет таких условий их употребления, при которых они были бы ложными.

Отсюда следует, что предложение, которое никогда не может совпасть с реальным фактом, надлежит считать ложным.

Из трактатов Ансельма, в которых он касается вопросов языка, трудно извлечь сколько-нибудь полное представление о его лингвистических взглядах, не говоря уж о сколько-нибудь полной лингвистической теории. Но одно ясно: связь мышления с языком для него очевидна так же, как и для других философов средневековья, и решались отдельные вопросы этой связи в соответствии с общефилософской позицией авторов и с опорой на учения античных мыслителей.

А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон — История лингвистических учений — Л., 1985 г.

Читай биографию философа: кратко о жизни, основных идеях, учениях, философии
АНСЕЛЬМ КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ
(1033-1109)

Теолог и философ, представитель ранней схоластики августиновского направления, церковный деятель. Вел борьбу за независимость церкви против королей Англии. Развил так называемое онтологическое доказательство бытия Бога из самого понятия Бога. Видел в вере предпосылку рационального знания: "верую, чтобы понимать".

Ансельм родился в 1033 году в Аосте, в Северной Италии, на границе с Пьемонтом Отец его Гундульф, ломбардец, отличался расточительством. Мать Эрменберга происходила из местных дворян и была дальней родственницей графов Морьенских, правителей области. Семья вначале принадлежала к зажиточным, но все держалось стараниями Эрменберги, благочестивой христианки и доброй хозяйки. Гундульф после смерти жены довольно скоро все спустил.

У Ансельма была младшая сестра, с которой он впоследствии переписывался всю жизнь. Эдмер - вероятно, со слов Ансельма - сообщает о рано проснувшемся у него религиозном чувстве. В пятнадцать лет он несколько раз пытался уйти в монахи, но встретил сопротивление отца. После смерти матери Ансельм все-таки ушел из дому в сопровождении домашнего клирика. Три года Ансельм скитался то по Бургундии, то по Франции. О его занятиях в эти годы ничего не известно. Историки предполагают, что он, возможно, учился в каких-нибудь школах.

Наконец Ансельм оказался в знаменитой школе Ланфранка в Беке (Нормандия), в монастыре, аббатом которого был Херлуин. Лафранк в юности учился в Болонье и мог бы рассчитывать на хорошую должность, но предпочел уклониться от муниципальных забот. Он пригласил учеников, которым преподавал все, что сам знал: предметы тривиума - риторику, грамматику, диалектику и право. Он был прекрасным ритором и педагогом.

Ученики монастырской школы не были монахами, и многие, закончив курс, покидали обитель Ансельм, с большим рвением взявшийся за учебу, стал делать успехи, и со временем Ланфранк доверил ему вести некоторые занятия.

В 1060 году Ансельм стал монахом в Беке. В 1062 году Вильгельм II основал монастырь Св. Стефана в Кане на Орне. Аббатом в этот монастырь он пригласил Ланфранка Ансельма же Херлуин сделал в Беке приором вместо Ланфранка.

Ансельм из всех предметов тривиума отдавал предпочтение, видимо, диалектике. В Беке он написал диалог "О грамотном", "Монологион" и "Прослогион". Представился также случай поспорить с Гаунило, результатом чего стали три диалога: "Об истине", "О падении диавола" и "О свободе выбора". При этом он оставался чутким наставником и воспитателем. Монастырь, согласно уставу, представлял собой в то суровое время организацию почти военную: обязанности, занятия, отношения были строго регламентированы. Ансельм обладал мягким характером и предпочитал управлять доступными ему средствами: увещанием, объяснением и сердитым молчанием, которое часто действовало лучше слов.

В свободное время, то есть по ночам, Ансельм вычитывал и поправлял рукописи из хранилища библиотеки. В1066 году умер английский король Эдуард Исповедник. На престол взошел Вильгельм, герцог нормандский, разбивший отряды воссевшего было на престол вслед за бездетным Эдуардом его шурина Гаральда. Таким образом Вильгельм стал "Завоевателем".

В 1070 году архиепископом кентерберийским был назначен Ланфранк, привезший с собой уставы для монастырей и пытавшийся проводить преобразования в духе григорианской реформы.

В 1078 году, в конце августа, умер аббат Херлуин. На его место избрали Ансельма. Он стал вторым аббатом Бекского монастыря. На плечи Ансельма легло бремя административных и хозяйственных забот. Он должен был теперь управлять жизнью в монастыре, а с другой стороны, представлять монастырь в суде графства. С этого времени у Ансельма устанавливаются более прочные связи с Англией. В первый год своего аббатства он посещает Ланфранка в Кентербери.

Во время приезда в Англию по делам монастыря Ансельм ближе познакомился с Завоевателем, который очень его полюбил. Эдмер говорит, что Ансельм был вторым человеком, кроме Ланфранка, имевшим влияние на Вильгельма. В конце жизни Завоевателю пришлось возвратиться в Нормандию и подавлять восстание, поднятое там против него местными баронами. В июле 1087 году, проезжая по дымящимся развалинам жестоко наказанного им французского города Манта, Вильгельм неудачно упал с лошади, пропорол себе живот и через два месяца скончался в Руане. Чувствуя приближение смерти, он послал за Ансельмом в Бек. Тот приехал, остановился недалеко от Руана, но сам, будучи болен, не смог сидеть у постели герцога, и они общались через гонцов.

Два старших сына - Роберт и Вильгельм Рыжий (Руф) унаследовали от отца худшие качества: необузданность и грубость нрава. Роберт получил в наследство Нормандию, родовое герцогство. Вильгельм Рыжий был коронован в Англии. Год спустя после смерти Вильгельма умер Ланфранк - Вильгельм Рыжий не спешил назначать нового архиепископа, преспокойно присваивая доходы церковных земель.

Ожидалось, что следующим архиепископом кентерберийским будет Ансельм. Кто мог бы достойнее заменись Ланфранка? Но прошло уже четыре года, церковь вдовствовала, а Ансельм, зная о слухах, упорно не хотел ехать в Англию ни по какому делу.

В начале 1093 года король, находившийся в Глостере, опасно заболел Вильгельм Рыжий слег и вынужден был послать за Ансельмом. После беседы с Ансельмом король выпустил эдикт, объявляющий общую амнистию для всех узников всех тюрем, прощение всех долгов и забвение всех обид, нанесенных величеству. Кроме того, король обещал хорошие и божеские законы и назначил Ансельма архиепископом.

Ансельм сопротивлялся этому назначению, говорил, что он уже стар и не справится. Тогда епископы, потеряв терпение, схватили его под руки, силой подволокли к постели короля и вытянули его правую руку вперед - для посоха, но Ансельм так крепко сжал ее, что им не удалось разогнуть его пальцы, и они символически (но очень сильно - Ансельм закричал от боли) прижали посох к его кулаку. Все это было в первую пятницу Великого поста, 6 марта 1093 года.

Но полному утверждению в качестве архиепископа предшествовала еще масса формальностей, которые, впрочем, не всегда были пустыми формальностями: требовалось согласие нормандского герцога Роберта, архиепископа руанского и бекских монахов. Так что дело затянулось. За это время Вильгельм выздоровел и, конечно же, пожалел о поспешно данных обещаниях. И сразу же стал их нарушать одно за другим, амнистию отменил, долги возобновил, все судебные тяжбы короны, приостановленные глостерским эдиктом, повел с новой силой.

Летом того же года, встретившись с королем в Рочестере, Ансельм поставил ряд условий, на которых соглашался стать во главе английской церкви. Все владения кентерберийской церкви, захваченные королем за четыре года, должны быть ей возвращены, а в религиозных делах король обязан советоваться с ним. Король в присутствии свидетелей ответил, что земли он вернет, все же остальное будет делать по своему усмотрению. Вильгельм пригласил Ансельма в Виндзор, где тогда находился двор, и предложил ему архиепископство, прося при этом, правда, оставить короне часть земель, уже розданных им за эти годы своим вассалам. Ансельм отверг сделку. Король же был так поражен и раздражен его отказом, что дело снова затянулось.

Наконец, под давлением общественности был достигнут компромисс, и Ансельма в Винчестере привели к королевской присяге (вторая часть акта инвеституры, первая - посох и обычно еще кольцо). 6 сентября он приехал в Кентербери и был интронизирован, а 4 декабря 1093 года был посвящен архиепископом Йоркским в присутствии почти всех епископов Англии.

По старому обычаю, на плечи вновь посвящаемого прелата возлагали раскрытую наугад книгу Евангелия таким образом узнавали омен (предзнаменование) его предстоящего служения. Ансельму выпало место из Луки: "И когда наступило время ужина, послал раба своего сказать званым идите, ибо уже все готово. И начали все, как бы сговорившись, извиняться". Вскоре отношения между королем и Ансельмом расстроились Руф строил планы против своего брата Роберта, готовил поход в Нормандию и очень нуждался в деньгах. Все вассалы дарили ему крупные суммы. Ансельм, поколебавшись, тоже внес свои 500 марок серебра, и король сначала их принял. Но после злые языки нашептали королю, что если он откажется от этого приношения, то сможет получить большую сумму денег. Ансельм же и не думал увеличивать взнос, он, наоборот, очень обрадовался, что на его душе не будет висеть такой неприятный грех, как взятка, и, поблагодарив Бога, раздал деньги бедным.

Вскоре после этого он снова встретился с Вильгельмом и его знатными вассалами - в феврале 1094 года, в Гастингсе, где король ожидал попутного ветра для отплытия в Нормандию, на войну с братом.

Ансельм решил побеседовать с королем об улучшении церковных дел. Но когда Ансельм заговорил о вакантных аббатствах - а это прямо касалось собственности и доходов, - Вильгельм заявил, что он не нуждается больше в его молитвах и благословении. Ансельм сразу же уехал. В 1097 году король предпринял неудачную карательную экспедицию против Уэльса. Ансельм, как и все вассалы короля, посылал для кампании солдат и деньги.

После поражения он получил нарекание за плохую подготовку посланных им войск и был вызван в королевский суд. Но Ансельм не стал отвечать на этот вызов и вместо того попросил у короля разрешения съездить в Рим, к папе - за отпущением грехов и советом.

При прощании Ансельм, казалось, растрогался, да и королю было не по себе. Ансельм спросил Вильгельма, хочет ли он принять его прощальное благословение Руф согласился, Ансельм благословил его, и так они расстались 15 октября 1097 года.

Ансельм вернулся в Кентербери, простился с монахами, взял с алтаря страннический посох и суму и отправился в Дувр. Вильгельм Рыжий, как только он отбыл, сразу же вновь захватил имение церкви и пользовался им до смерти.

В ноябре 1097 года Ансельм начал свое зимнее путешествие в Италию. С ним были двое его друзей Болдуин из Турне и Эдмер Кентерберийский. Они останавливались в монастырях. Рождество встретили в Клюни, где у Ансельма был друг, аббат Хуго, некогда начальник приора Хильдебранда, а потом советник папы Григория VII, а остаток зимы провели в Лионе, у другого Хуго.

Весной Ансельм и его спутники под видом простых монахов оказались в Италии. В Северной Италии они путешествовали инкогнито, поскольку там было еще небезопасно, рыскали банды антипапы Климента, который будто бы даже заказал портрет Ансельма и раздал его своим молодцам. Пасху праздновали в небольшом монастыре Св. Михаила близ Кьюзо и в нужное время добрались до Рима.

Папа Урбан II встретил их очень ласково, с максимальными почестями. Он поселил Ансельма в покоях собственной резиденции - Латеранского дворца и обращался с ним в высшей степени уважительно и предупредительно, везде появляясь в его обществе и неизменно расхваливая мудрость и добродетели Ансельма.

Летом в Италии очень жарко, и престарелому Ансельму было небезопасно находиться в Риме (ему исполнилось уже 65 лет). Очень кстати оказалось приглашение от аббата Иоанна, бывшего бекского студента-итальянца, провести самые жаркие летние месяцы в его обители, в горах. Папа одобрил эту идею, и он отправились к аббату Иоанну (в монастырь Сан-Сальваторе, Спасителя в Телез близ Беневента). Поскольку в самом Телезе было тоже невыносимо жарко, аббат посоветовал им поселиться в горной деревушке - владении монастыря под названием Склавия, где Ансельм провел лето.

Там он завершил свое основное догматическое сочинение о воплощении "Почему Бог стал человеком?". Ансельм на несколько дней ездил в военный лагерь нормандского герцога Апулии Роджера. Пригласили его сам герцог и папа, который в эти дни тоже собирался быть там. Герцог в это время осаждал Капую, жители которой прогнали своего нормандского правителя и хотели избавиться от иноземного господства. Ансельм снискал большую популярность мягкостью манер и ласковым обращением у солдат. Ансельм и папа Урбан II пробыли там до конца осады, и когда Капуя была взята нормандцами, отправились в Аверсу. Там их настигли известия из Англии о новых бесчинствах Вильгельма Рыжего то он отобрал опять имущество церкви и пускает по миру клириков, то он за взятку разрешил родителям выкрещивать обратно иудейских юношей, обращенных в христианство.

Ансельм опять стал просить папу освободить его от архиепископата. Папа не соглашался, уговаривал его потерпеть для общего блага и пригласил на собор в Бари, намеченный на осень, а покуда они расстались папа поехал в Рим, а Ансельм - в Склавию.

Собор в Бари начался 1 октября 1098 года. Он был посвящен вопросам "точного истолкования веры". Вопрос был, собственно, не о Троице, а о том, откуда исходит Святой Дух. Исхождение Святого Духа - это одна из важнейших христианских доктрин. Этот вопрос стал одним из главных пунктов догматического расхождения между православием и католичеством.

В конце XI века, тезис об исхождении Святого Духа от Отца и Сына был в западной церковной догматике азбучным. Так что теперь на соборе в Бари защита этого тезиса была скорее делом элоквенции - хотя в средние века критерии красноречия в целом несколько сместились от идеала красивой звучности в сторону состоятельности, внятности и проверяемости.

Ансельм произнес речь, дошедшую до нас под названием "Об исхождении Св Духа, книга против греков". На всех речь Ансельма произвела большое впечатление - он был хорошим лектором и нравился обычно приятными манерами, так что, когда собор узнал о его "тяжбе" с Вильгельмом Рыжим, все возмутились и стали требовать отлучения Рыжего, которое неминуемо последовало бы, как считает Эдмер, если бы не вмешательство благородного Ансельма.

На зиму из Бари они вернулись в Рим и сразу же собрались в Лион. Но папа не хотел отпустить Ансельма, потому что на Пасху был назначен собор в Латеране. Этот собор (апрель 1099 году) возобновил все постановления церкви о дисциплине клириков симония, брак и инвеститура трактовались с прежней строгостью. Английские клирики здесь своими ушами могли слышать декрет об отлучении всех тех, кто выдавал и принимал инвеституру. Все вновь выражали горячее сочувствие Ансельму, борцу за суверенитет церкви, каким он теперь уже был в общем представлении.

Сразу же по окончании собора Ансельм и его товарищи отправились в Лион. В июле, находясь там, они узнали о смерти Урбана. Лето Ансельм провел во Франции. Он помогал своему другу Хуго Лионскому, ездил по монастырям и аббатствам, освящал, причащал. Народ, естественно, ждал от него чудес вроде исцелений, но чудеса творить Ансельм совестился и не давал себя поймать.

Вначале августа английского короля Вильгельма застрелили на охоте в лесу Через три дня его младший брат Генрих был коронован в Вестминстере. Ансельм узнал о смерти Рыжего, когда гостил в аббатстве в Оверни. Новость потрясла его, он оплакивал Вильгельма и, не переставая молиться о душе усопшего, срочно вернулся в Лион, куда начали прибывать гонцы от нового короля с требованием немедленного возвращения архиепископа Кентерберийского.

Отношения с Генрихом у Ансельма в целом складывались неплохо. Он оказал новому королю еще одну важную услугу. Когда Роберт возвратившийся из Палестины, с отрядом войск высадился в Портсмуте, большинство нормандских "танов" переметнулось на его сторону. Генрих хотел, чтобы народ присягнул ему. "Народ" же сделал арбитром в этом деле Ансельма, который поддержал Генриха и помог склонить на его сторону нормандцев.

И все же при Генрихе Ансельму тоже пришлось отправиться в изгнание. Новый король не отменил обычай инвеституры. Поэтому, когда на первой их встрече в Солсбери Генрих потребовал от Ансельма еще раз принести присягу, Ансельм воспротивился. Он только что вернулся с Латеранского собора, на котором было ясно сказано всякий, кто осмелится принять или вручить инвеституру, отлучается от церкви.

Генрих оказался в затруднительном положении если бы он отказался от инвеституры - от него уплыло бы полцарства, если бы он настаивал и пошел на конфликт с Римом - он мог быть отлучен, а в его ситуации, с недремлющим Робертом и недовольными нормандцами, это было равносильно утрате короны. И Генрих предложил передать дело на рассмотрение в Рим. Но Пасхалий не разрешил Генриху выдавать инвестиуры прелатам. Тогда Генрих отправил в Рим Ансельма.

Он высадился в Остенде и проехал через Булонь в Шартр. По дороге он везде заезжал к своим многочисленным друзьям. Лето было очень жарким, и все наперебой убеждали Ансельма, что безумие ехать в Италию в такое время. И Ансельм остался в Беке. Но уже в конце августа он был в пути. Папа не дал на общей аудиенции никаких поблажек Генриху, но было ясно, что положение недопустимо обостряется. После долгих совещаний окружение папы посоветовало ему сохранить запрет на инвеституры, но простить и не подвергать отлучению лично Генриха - примерно такая формула уже фигурировала в одном письме папы к королю, но тогда он в этом же и отказывал - по всей видимости, то был дипломатический пробный шар.

Ансельм решил вернуться во Францию и ждать там дальнейших развитий событий. Полтора года Ансельм был в Лионе, пока король вел переговоры с папой. В марте 1105 года он получил письмо от Пасхалия, сообщавшего об отлучении советников, провоцировавших короля настаивать на сохранении обычая светской инвеституры. Папа писал также, что он пока ничего не решает насчет самого короля, потому что ждет очередного посольства из Англии. Ансельм понял, что из Рима ждать нечего, и отправился на север.

По дороге он заехал в Блуа к контессе Аделе, дочери Завоевателя, сестре Генриха, которая была больна. Он пробыл с ней до ее выздоровления и сообщил ей, что направляется произнести отлучение Генриха. Контесса разволновалась. Отлучения в те времена были обычным и законным оружием в спорах о собственности. Но отлучение отлучению рознь, и получить отлучение от Ансельма было бы крупной неприятностью для Генриха, особенно теперь, когда он готовился к решающей схватке с Робертом. Адела взяла Ансельма с собою в Шартр и устроила встречу Ансельма и короля в замке "Орел" на берегу Риели (это случилось 22 июля 1105 году), и там было достигнуто примирение. Ансельм был восстановлен в правах на владение имением кентерберийской епархии.

Генрих был крайне предупредителен и очень агитировал Ансельма ехать в Англию. Но он не уступал в вопросе об инвеституре - требовалось сначала как-то договориться с Римом. Во время отсутствия Ансельма английская церковь очень бедствовала. Он получал очень много жалоб от духовенства и призывов скорее вернуться, в том числе и от отлученных епископов.

Наконец, в апреле 1106 года пришли свежие инструкции от папы, освобождавшие от отлучения всех, кто ранее ему подвергся, и обязывавшие Ансельма вернуться в Англию. Но Ансельм из-за болезни должен был еще задержаться в Нормандии. В конце концов он возвратился на остров 1 августа 1106 года в Лондоне, в королевском дворце, состоялось намеченное первоначально на Троицу, но отложенное из-за болезни Ансельма собрание знати и духовенства.

Три дня вопрос об инвеституре обсуждали только король и епископы, без участия Ансельма. Решено было, что больше в Англии никто не будет получать епископат или аббатство принятием кольца и посоха из рук короля или другого светского лица. А Ансельм со своей стороны никому не откажет в посвящении, ссылаясь на присягу, даваемую посвящаемым королю. После этого королем, по совету Ансельма, были назначены пастыри для всех вдовствующих церквей Англии - и 11 августа они были посвящены в Кентербери.

В сентябре Генрих воевал в Нормандии и 11 сентября 1106 году одержал решающую победу над Робертом, объединившую под одной короной две страны. В последние годы жизни Ансельм написал работу "О согласии провидения, предопределения и благодати Бога со свободной волей".

Эдмер пишет, что за два года до смерти он уже очень ослаб и не мог держаться в седле, поэтому ездил в повозке. За год с небольшим до своей кончины он похоронил друга - рочестерского епископа Гундульфа, крупного зодчего. Ансельм умер в среду перед днем вечери Господней, 21 апреля, в год от воплощения Господа нашего 1109, 16-й его понтификата, а жизни его 76-и. Перед смертью он выражал близким сожаление, что не успел исследовать вопрос о происхождении души.

Его канонизации требовал Томас Бекет, но не сумел добиться ее. Она была ратифицирована папой Александром VI, Родриго Борджа. Потом эта канонизация была признана недействительной, и в XIX веке он был еще раз канонизирован, на сей раз правильно.

Ансельм Кентерберийский работал над рациональными доказательствами бытия Бога. В сочинении "Монологиум" он исходит из того, что за случайным, относительным и бренным бытием скрывается нечто необходимое, абсолютное и вечное. Таким началом бытия, согласно Ансельму, может быть только Бог. Таково доказательство бытия Бога, которое, как считает Ансельм, основано на опыте.

Другое его доказательство известно под названием "онтологическое доказательство". Оно изложено в его работе "Прослогион" и основано, по словам Ансельма, не на опыте, а на разуме. Ансельм утверждает, что даже безумец, высказывающий атеистические суждения, опирается при этом на идею Бога как абсолютного совершенства. Таким образом из мысли о Боге Ансельм, по сути дела, выводит факт его реального существования. Современники дали Ансельму "ученое прозвище" - "Чудесный доктор", хотя сам он отнюдь не злоупотреблял "чудесами" и большим чудом считал "естественное восстановление праведности", чем воскресение из мертвых. Прозвище относилось, скорее всего, к свойствам его души. В тот век, грубый и мрачноватый, этот человек должен был казаться современникам "чудесным".

* * *
Вы читали биографию философа, в которой рассказано о фактах жизни, основных идеях философского учения мыслителя. Эту биографическую статью можно использовать в качестве доклада по философии (реферата, сочинения или конспекта)
Если же вас интересуют биографии и идеи других мыслителей, то внимательно читайте (содержание слева) и вы найдёте биографическую статью про любого знаменитого философа (мыслителя, мудреца) - от древних времён до современности.
В основном же, наш сайт посвящён философу Фридриху Ницше (его мыслям, афоризмам, идеям, произведениям и жизни) но в философии всё связано, поэтому, трудно понять одного философа, совсем не читая всех остальных.
Истоки философской мысли следует искать в глубокой древности...
XIV-XVI века в истории Европы - начало развития - гуманизма. Выдающиеся мыслители той поры - Н. Кузанский, Джордано Бруно, Эразм Роттердамский и другие... В это же время Макиавелли развил государственную версию политического антиморализма... Философия Нового времени возникла благодаря разрыву со схоластическим философствованием. Символы этого разрыва - Бэкон и Декарт. Властители дум новой эпохи - Спиноза, Локк, Беркли, Юм...
В XVIII веке появилось идейное, а также философское и научное направление - "Просвещение". Гоббс, Локк, Монтескье, Вольтер, Дидро и другие выдающиеся просветители выступали за общественный договор между народом и государством ради обеспечения права на безопасность, свободу, благосостояние и счастье... Представители немецкой классики - Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель, Фейербах - впервые осознают, что человек живет не в мире природы, а в мире культуры. Век XIX - век философов и революционеров. Появились мыслители, которые не только объясняли мир, но и желали изменить его. Например - Маркс. В этом же веке появились Европейские иррационалисты - Шопенгауэр, Кьеркегор, Ницше, Бергсон... Шопенгауэр и Ницше являются основоположниками нигилизма, философии отрицания, которая имела много последователей и продолжателей. Наконец в XX веке среди всех течений мировой мысли можно выделить экзистенциализм - Хайдеггер, Ясперс, Сартр... Исходным пунктом экзистенциализма является философия Кьеркегора...
Русская философия, по мнению Бердяева, начинается с философских писем Чаадаева. Первый известный на Западе представитель русской философии Вл. Соловьев. Религиозный философ Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Наиболее почитаемый на Западе из русских философов - Николай Бердяев.
Спасибо за чтение!
......................................
Copyright:

Сейчас в это трудно поверить, но тысячу лет назад на земле появился человек, который изменил представление людей о Боге. Он заставил христианский мир заново учиться жить по Святому Писанию, объяснил многое из того, что считалось выше понимания обычного мирянина. Ансельм Кентерберийский, благодаря своей образованности, набожности и искренности, сумел изменить точку зрения большинства схоластиков.

Божья милость

Он родился в довольно состоятельной семье. Они не бедствовали, не знали лишений, таких как, например, голод. Но девятилетнему мальчику приснился сон, что с ним разговаривает Господь и просит его подняться на самую высокую гору в тех местах, а потом преломляет с ним хлеб. Это было настолько яркое впечатление, что ребенок, который никогда ни в чем не нуждался, запомнил его на долгие годы.

Не успел мальчик войти в пору юности, как его мать скоропостижно умирает, оставляя отца настолько безутешным, что очерствев от горя, он вымещает злость на сыне. Не выдержав подобного обращения, Ансельм уходит из дома вместе со старым слугой, которому стало жаль мальчишку. Они пешком пересекают горы и попадают во Францию. Путники были настолько голодны, что парень начал есть снег. В отчаяньи его попутчик заглядывает в котомку, ожидая там увидеть пустоту, но вместо этого находит ломоть белого хлеба. Такое явное проявление Божьей милости еще раз доказывает юноше, что он должен посвятить себя церкви.

Монастырь Девы Марии

Спустя три года после начала их совместного пути наши странники попадают в монастырь, который находится на попечительстве известного священника и ученого Ланфранка. Здесь же есть школа, которая способна дать лучшее образование в Европе каждому, кто готов учиться и кто об этом попросит. Естественно, что Ансельм с радостью вгрызается в гранит науки, а вскоре становится лучшим учеником. Еще через десять лет он принимает решение постричься в монахи и жить праведной жизнью. За эталон им были взяты жития святых, которые проводили свои дни в молитвах о человечестве, постоянно постились и обучали других жить по закону Божию.

Священник

Ланфранка переводят в другой монастырь, а Ансельм Кентерберийский становится новым священником. В этот период у него формируются идеи, отображенные затем в книгах по богословию. Философские вопросы касательно причины жертвы Спасителя, инструмента познания мира занимают его мысли. Толкование этих спорных, как с точки зрения философии, так и с точки зрения богословия, сентенций приносит проповеднику Кентерберийскому признание общественности.

Познание: вера или

Согласно сохранившимся документам, Ансельм Кентерберийский, идеи которого так активно и воодушевленно принимались церковью, считал, что для познания необходимо верить, ведь если мир родился из идеи кого-то великого, то только вера может помочь понять его замысел. Это утверждение, несколько спорное на первый взгляд, сразу же получило сторонников, которые смогли убедить всех остальных в его истинности. К тому же из этой сентенции можно было вывести другую, что понятие Бога рождается одновременно с человеком и уже существует в нем - следовательно, Бог существует тоже.

Архиепископ Кентерберийский

Удачный поход Вильгельма Завоевателя по захвату Британии принес на кельтскую землю и христианство, подкрепленное огнем и мечом. Вместе с ним нести свет истинной веры приехал и священник Ланфранк. Ансельм часто навещал своего учителя и понравился местному населению. Так что когда служба Ланфранка закончилась в связи с его безвременной кончиной, народ потребовал, чтобы следующим епископом сделали именно его. Так он стал Ансельм Кентерберийский.

Годы жизни на Туманном Альбионе далеко не всегда были просты. После Вильгельма Завоевателя пришел новый король, не желавший слушать проповедей от кого бы то ни было и сразу же вступивший в конфронтацию с претендентом на должность епископа. Долгих четыре года шло их противостояние, и вот, будучи уже на смертном одре, Вильгельм дает свое согласие на назначение Ансельма. Вскоре после принятия этого решения болезнь, долгое время терзавшая государя, отступила, и кончина отодвинулась на неопределенное время.

Введение в должность

По натуре своей скромный человек, Ансельм Кентерберийский, философия которого не позволяла ему руководить другими людьми, долго отказывался от сана. Тем более ему претили всяческие почести, связанные с этим событием. Любовь к помпезности не была ему свойственна. Поэтому он не принял посох епископа из рук короля, де факто не признавая духовную должность, назначенную мирским владыкой.

Восставал он и против симонии, то есть продажи церковных должностей, которая существенно пополняла казну церкви. На своем посту он пробыл недолго, ровно столько, сколько ждал назначения - четыре года. После этого времени, не выдержав давления со стороны короля, он ушел в изгнание, добровольно, осознавая, что именно совершает и от чего отказывается. Ансельм Кентерберийский, биография которого полна неожиданными поворотами судьбы, вернулся в Англию только спустя десять лет. За это время он успел посеять зерна сомнения в умы многих священнослужителей Европы, и борьба за инвеституру, т.е. назначение на церковные должности, развернулась повсеместно.

Последние годы

В конечном итоге обе стороны пришли к мировому соглашению, в котором указывалось, что так же, как епископы будут уважать мирскую власть, так и короли будут отдавать привилегию вручения духовных символов Церкви.

Ансельм Кентерберийский, основные идеи которого были просты, понятны и доступны любому человеку, умер в 1109 году, в Англии, а еще через три столетия он был канонизирован и причислен к лику святых.

Присутствие Бога в каждом человеке

Этому философу от церкви не давала покоя идея о том, как просто можно доказать существование Бога. Да так, чтобы все было логично и понятно. Эта мысль не давала покоя будущему епископу. Ансельм Кентерберийский кратко определял Бога так - то, выше чего невозможно помыслить ничего. Данное утверждение будет понятно даже человеку, совершенно не знакомому с религиозными учениями, а значит, понимание Бога присутствует в каждом из нас с рождения. Следовательно, Бог существует, так как помыслить о том, что его нет, логически невозможно. Эта гипотеза была черезчур дискуссионна и радикальна для того времени, и не все были готовы ее принять. Позже в своей «Критике чистого разума» Кант опровергнет ее.

Доказательства бытия Божия

1. Благо и Добро существуют как в контексте деяний Бога, так и независимо от него в различных сферах бытия, как утверждал Ансельм Кентерберийский. Основные идеи его сводились к размышлениям о многоликой сущности Бога. В данном случае, это сущность Добра.
2. Любая вещь имеет свою причину. А что есть наш мир, как не сумма вещей? Мир тоже в некотором роде вещь, и должен тоже иметь причину. Так вот, сила, способная сотворить такую удивительную «вещь», и есть Бог.
3. Каждый предмет имеет свою степень совершенства, которую можно сравнить с другими. А если есть сравнительное совершенство, то есть и несравненное. Вот оно и будет Богом.
4. Эта идея повторяет мыслительную теорию существования Бога. Раз даже в помутненном мозгу душевнобольного человека присутствует мысль о существе, выше которого нельзя помыслить ничего, то это и есть Бог.

Эти четыре доказательства вывел Ансельм Кентерберийский (биография кратко была изложена в этой статье). Еще во Франции к нему стали приходить подобные идеи. Они выкристаллизовывались, находились разумные и логичные объяснения, и выстраивались в стройную формулу существования Бога.

Подробнее об этих доказательствах можно прочесть в трактате под названием «Прослоджиум», который полностью посвящен идеям об особенностях мышления человека, о влиянии веры на этот процесс и вмешательстве Бога.

Априорные и апостериорные утверждения

Все доказательства бытия Божия Ансельм Кентерберийский делит на те, которые основываются на опыте и те, которые принимаются независимо от наличия оного. К апостериорным он причислил те, что были известны еще во времена Платона и активно использовались служителями церкви, чтобы наставить свою паству на путь истинный. Все подобные утверждения сводятся к одному - наблюдая за природой и развитием жизни в ней, невозможно отрицать мысль, что все это воздано Богом и имеет высший замысел. Следовательно, Творец существует.

Ансельм Кентерберийский, философия которого не могла удовлетвориться только опосредованным пониманием Бога, нашел априорные доказательства его существования. Все оказалось гораздо проще, если принять на веру, что Бог вмещает в себя только положительные качества, наблюдаемые в природе. Так как существование - это тоже положительная характеристика, то он существует. Мы мыслим Бога совершенным, а значит существующим. Таким образом, доказательство о существовании Бога выводится из самого понятия Бог.

Именно благодаря этим доказательствам и вошел в и богословия Ансельм Кентерберийский. Философия, основные идеи которой были сосредоточены на поиске доказательств существования Бога, затрагивала еще много аспектов человеческого существования. В своих трудах он помогал разобраться в хитросплетениях и витиеватостях церковного учения.

Ансельм Кентерберийский был одним из самых знаменитых святых своего времени. Он прошел долгий путь от мальчишки, на которого снизошла Божья милость, до епископа, имеющего власть над умами своей паствы, но не злоупотребляющего ею. Таким мы видим сейчас то, как жил и работал Ансельм Кентерберийский. Цитаты из его трактатов до сих пор используются служителями церкви, несмотря на то, что философы опровергли эти