5 февраля, в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских, в возрасте 95 лет отошел ко Господу старейший насельник и духовник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, горячо всеми любимый старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Он преставился через несколько минут после принятия Святых Христовых Таин.

Отца Иоанна знают и почитают в самых разных странах мира. Словами невозможно выразить, что значил отец Иоанн для своих духовных чад и для всей Русской Православной Церкви. Последние годы, из-за возраста и болезней, он не имел возможности принимать всех жаждущих его совета. Однако письма из разных концов света продолжают приходить на адрес Псково-Печерского монастыря. Проповеди, книги отца Иоанна продолжают открывать новый, духовный мир для тысяч людей и приводить истосковавшиеся души к Богу.

Среди наиболее известных и популярный книг, составленный по его беседам и письмам можно назвать «Опыт построения исповеди», «Проповеди, размышления, поздравления», «Настольная книга для монашествующих и мирян», а также сборник «Письма архимандрита Иоанна (Крестьянкина)». Беседы и письма отца Иоанна переведены и изданы на иностранных языках.

11 апреля 1910 года в городе Орле в семье Михаила Дмитриевича и Елизаветы Илларионовны Крестьянкиных родился восьмой ребенок. Мальчика назвали Иоанном в честь празднуемого в этот день преподобного Иоанна Пустынника. Знаменательно, что в этот же день празднуется память преподобных Марка и Ионы Псково-Печерских. Еще в детстве Ваня прислуживал в храме, был послушником у известного своей монашеской строгостью орловского архиепископа Серафима (Остроумова). Когда Ване было два года, умер его отец Михаил Дмитриевич. Воспитанием сына занималась глубоко религиозная и благочестивая мама – Елизавета Илларионовна.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) и его наставники

Книга о. Иоанна на сербском языке «Оживим сердца для Бога», изданная в Белграде в 2004 г.

Отец Иоанн сохранил в благодарной памяти труды любви тех, кто вел, наставлял его духовно. От младенчества до юности – это орловские протоиереи: отец Николай Азбукин и отец Всеволод Ковригин. В 10 лет он испытал на себе влияние протоиерея-старца Георгия Косова из села Спас-Чекряк Орловского края, бывшего духовным чадом преподобного Амвросия Оптинского.

Первое указание о будущем монашестве отец Иоанн получил в отрочестве от двух друзей – архиереев: архиепископа Серафима (Остроумова), будущего священномученика, и епископа Николая (Никольского). Орловская старица-монахиня Вера Александровна Логинова, благословляя его на жизнь в Москву, заглянула в далекое будущее юноши Иоанна, назначив ему встречу с ней на Псковской земле.

Светлый образ орловского Христа ради юродивого Афанасия Андреевича Сайко на всю жизнь запечатлел в сознании обаяние Божьего человека, силу его духа и тепло любви к людям.

После средней школы Иван Крестьянкин окончил бухгалтерские курсы и, переехав в Москву, работал по этой специальности. 14 января 1945 года в храме на Ваганькове митрополит Николай (Ярушевич) посвятил его в сан диакона. На праздник Иерусалимской иконы Божией Матери 25 октября того же года Патриархом Алексием I диакон Иоанн был рукоположен в сан священника в Измайловском Христорождественском храме в Москве, где и остался служить.

Экзамены на курс семинарии отец Иоанн сдал экстерном, и в 1950, закончив 4 курса Московской Духовной академии, написал кандидатскую работу. Но закончить ее не удалось. В ночь с 29 на 30 апреля 1950 года за ревностное пастырское служение отец Иоанн был арестован и по приговору получил 7 лет исправительно-трудовых лагерей. Вернувшись из заключения досрочно 15 февраля 1955 года, он был назначен в псковскую епархию, а в 1957 году перемещен в Рязанскую епархию, где священствовал, в общей сложности почти 11 лет.

Молодого священника приняли под свое духовное попечение глинские старцы, и один из них, схиархимандрит Серафим (Романцов), стал его духовным отцом, и именно он принял монашеские обеты своего духовного сына, а последний оптинский старец игумен Иоанн (Соколов) узрел в приходском батюшке родного по духу человека. Отец Иоанн принял монашество 10 июня 1966 года, на праздник преподобного Сампсона Странноприимца, в городе Сухуми.

5 марта 1967 года иеромонах Иоанн поступил в Псково-Печерский монастырь. 13 апреля 1970 года был возведен в сан игумена, а 7 апреля 1973 – в сан архимандрита

Монашеству учили батюшку и монастырский устав жизни, и живые старцы, подвизавшиеся в Печерской обители: иеросхимонах Симеон (Желнин), схиархимандрит Пимен (Гавриленко), архимандрит Афиноген (Агапов), наместник архимандрит Алипий (Воронов); также последние Валаамские старцы: иеросхимонах Михаил (Питкевич), схиигумен Лука (Земсков), схимонах Николай (Монахов); жившие на покое в монастыре архиереи: епископ Феодор (Текучев) и митрополит Вениамин (Федченков).

Не случайным является отшествие ко Господу отца Иоанна именно в день памяти новомучеников и исповедников Российских, потому что сам он пострадал за веру в годы гонений, пройдя тяжелое испытание в тюремном заключении. Верим, что, присоединившись к сонму своих сподвижников, он предстанет престолу Божию с горячей молитвой о нас.

Отец Иоанн навсегда останется в памяти всех знавших его как мудрый, радостный и прозорливый священник, строгий монах, усердный постник и молитвенник, искренний послушник, как человек, щедро делившийся своим богатым жизненным опытом, согревавший своей любовью каждого, кто обращался за его советом, как достойный наследник традиций печерского старчества.

Вечная ему память!

Архимандрит Тихон (Шевкунов). Об отце Иоанне (Крестьянкине)

Недавно из Псково-Печерского монастыря позвонил мой духовник архимандрит Иоанн (Крестьянкин) и сказал: «Вот, скоро я умру. Поэтому потрудись, напиши то, что ты помнишь и хочешь сказать обо мне. А то потом вы все равно будете писать и такого можете надумать, что будет как у бедного отца Николая, который и «котиков воскрешал», и другие небылицы. А тут я сам все просмотрю и буду покоен».

Исполняя послушание духовника, приступаю к этим запискам в надежде на то, что батюшка сам отделит пшеницу от плевел, подскажет что-то мною забытое, как всегда, исправит допущенные ошибки.

Не буду много писать о том, что значит для меня отец Иоанн. Вся моя монашеская жизнь неразрывно связана с ним. Он был и остается для меня идеалом православного христианина, монаха, любящего и взыскательного священника-отца.

Пересказать все, что случилось более чем за двадцать лет нашего общения, конечно, невозможно. Его духовные советы всякий может прочесть в трех недавно вышедших сборниках писем. С моей точки зрения, это - лучшее, что написано в области духовно-нравственной литературы в России за последние лет пятьдесят. Я же хочу рассказать о другом - о том, что мне известно не понаслышке.

Главным духовным качеством отца Иоанна для меня всегда был и остается не только его дар рассуждения, но и непоколебимая вера во всеблагой и совершенный Промысл Божий, ведущий христианина ко спасению. В одной из книг отца Иоанна эпиграфом были выбраны часто повторяемые им слова: «Главное в духовной жизни - вера в Промысл Божий и рассуждение с советом». Как-то в ответ на мои недоумения батюшка писал: «Вот сейчас со вниманием читаю паремии, какая глубина: «Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его» - это премудрый Соломон на себе проверил (гл. 16, ст. 9). И Вы еще не раз убедитесь в своей жизни, что это именно так, а не иначе».

Никому не навязываю своего мнения, но сам я глубоко убежден, что отец Иоанн - один из очень немногих живущих в наше время людей, которым Господь открывает Свою Божественную волю и о конкретных лицах, и о событиях, происходящих в Церкви и в мире. Наверное, это самое высшее проявление любви к Богу и преданности Его святой воле, в ответ на которые Господь открывает подвижнику-христианину судьбы людей, делает такого человека Своим сотаинником. Повторяюсь, никому не навязываю своего мнения, но к нему меня привели многие жизненные истории, связанные с отцом Иоанном. Да и не только меня одного. Самые мои близкие духовные друзья, покойные ныне отец Рафаил и игумен Никита, которые и познакомили меня с отцом Иоанном, в первую очередь благодарили Бога за то, что их духовником являлся человек, которому открыта воля Божия, и каждый из нас опытно испытал это на себе. Хотя, к несчастью, как это часто бывает в жизни, мы, даже зная волю Божию, не находим сил и решимости исполнить ее. Но об этом ниже.

Знакомство с Архимандритом Иоанн (Крестьянкин)

Я познакомился с отцом Иоанном осенью 1982 года, когда сразу после крещения приехал в Псково-Печерский монастырь. Тогда, кажется, он не произвел на меня особого впечатления: очень добрый старичок, весьма крепкий (ему тогда было только 72 года), вечно куда-то спешащий, вечно окруженный толпой паломников. Намного более строго аскетически, по-монашески выглядели другие насельники монастыря. Но прошло совсем немного времени, когда я стал понимать, что этот старичок является тем, кого на Руси издревле именовали старцем, - редчайшим и драгоценнейшим явлением в Церкви.

Доверие и послушание - главное правило общения между христианином и его духовным отцом. Конечно же, не по отношению к каждому духовнику можно проявлять полное послушание. Таких духовников единицы. Это на самом деле очень тонкий вопрос. Часто случаются тяжелейшие духовные и жизненные трагедии, когда неразумные священники воображают себя старцами, а их несчастные духовные дети берут на себя непосильное и несвойственное нашему времени полное, абсолютное послушание им. Конечно же, отец Иоанн никогда не диктовал и не заставлял слушать своих духовных советов. К свободному, непритворному послушанию ему приводили человека опыт и время. Он никогда не называл себя старцем. А когда ему об этом говорили, усмехался и отвечал, что сейчас старцев нет, а есть только опытные старички. Он и до сих пор в этом убежден, впрочем, так же, как и я убежден в том, что Господь в его лице послал мне истинного старца, знающего волю Божию обо мне и об обстоятельствах, связанных с моим спасением.

Помню, когда я был еще молодым послушником, в монастыре ко мне подошел один из паломников-москвичей и поведал историю, которой он только что был свидетелем. Отец Иоанн в окружении паломников спешил по монастырскому двору к храму. Вдруг к нему бросилась заплаканная женщина с ребенком лет трех на руках: «Батюшка, благословите на операцию, врачи требуют срочно, в Москве». И тут произошло то, отчего были потрясены и паломник, рассказавший мне историю, и я сам. Отец Иоанн остановился и твердо сказал ей: «Ни в коем случае. Он умрет на операционном столе. Молись, лечи его, но операцию не делай ни в коем случае. Он выздоровеет». И перекрестил младенца.

Мы сидели с паломником и сами ужасались от своих размышлений, предполагая: а вдруг отец Иоанн ошибся? Что, если ребенок умрет? Что мать сделает с отцом Иоанном, если такое случится? Заподозрить отца Иоанна в вульгарном противлении медицине, которое, хоть и редко, но все же встречается в духовной среде, мы, конечно же, не могли: мы знали много случаев, когда отец Иоанн и благословлял и настаивал на операции. Среди его духовных детей было немало известных врачей. Мы с ужасом ждали, что будет дальше. Явится ли в монастырь убитая горем мать и устроит чудовищный скандал, или ничего подобного не произойдет, как предсказал отец Иоанн?

Судя по всему, так и произошло, потому что отец Иоанн по-прежнему продолжал свой ежедневный путь между храмом и кельей в окружении исполненных надежд и благодарности паломников. И нам оставалось только предположить, что отец Иоанн прозрел Промысл Божий об этом младенце, взял на себя великую ответственность за его жизнь, и Господь не посрамил веры и упования своего верного раба.

Этот случай вспомнился мне через десять лет, в 1993 году, когда очень похожая история закончилась, с одной стороны, по-человечески трагически, а с другой, по молитвам отца Иоанна, послужила вечному спасению христианской душе и глубоким уроком для свидетелей этого случая.

Обычно даже при твердой убежденности в правильности и необходимости своих советов батюшка старается увещевать, уговаривать, даже просить и умолять об исполнении того, что, как он знает, необходимо для обратившегося к нему человека. Если же тот упрямо настаивает на своем, то батюшка обычно вздыхает и говорит: «Ну что ж, попробуйте. Делайте, как знаете». И всегда, насколько мне известны подобные случаи, те, кто не исполнял мудрых духовных советов отца Иоанна, в конце концов горько в этом раскаивались и, как правило, приходили к нему в следующий раз с твердым намерением исполнить то, что он скажет. Отец Иоанн с неизменной любовью и сочувствием принимал таких людей, не жалел для них времени и всеми силами старался исправить их ошибку.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) и Валентина Коновалова

В Москве жила необычайно интересная и своеобразная женщина, Валентина Павловна Коновалова… Она была такой настоящей московской купчихой и, казалось, сошла с полотен Кустодиева. В начале девяностых ей было лет шестьдесят. Она была директором большой продуктовой базы на проспекте Мира. Полная, приземистая, она восседала за столом в своей конторе, за спиной у нее висели, даже в самые сложные советские времена, большие софринские иконы, а на полу у тумбочки письменного стола лежал большущий целлофановый мешок с деньгами, которыми она распоряжалась по своему усмотрению, то посылая подчиненных закупить партию свежих овощей, то одаривая нищих и странников, которые во множестве стекались к ее продовольственной. Подчиненные ее боялись, но любили. Великим постом она устраивала общее соборование прямо в своем кабинете, на котором благоговейно присутствовали и работавшие на базе татары. Частенько в те годы дефицита к ней заглядывали московские настоятели, а то и архиереи. С некоторыми она была сдержанно почтительна, а с другими, которых она не одобряла «за экуменизм» - резка и даже грубовата.

Я не раз по послушанию на большом грузовике ездил из Печор в Москву за продуктами для монастыря к Пасхе и Рождеству. Валентина Павловна очень тепло, по-матерински, принимала нас, послушников, и мы с ней подружились. Тем более что у нас была любимая тема для разговоров - наш общий духовник отец Иоанн. Батюшка был, пожалуй, единственным человеком на свете, которого Валентина Павловна боялась, бесконечно уважала и любила. Дважды в год Валентина Павловна со своими ближайшими сотрудниками ездила в Печоры, там говела и исповедовалась. И в эти дни ее невозможно было узнать - кроткая, тихая, застенчивая. Она ничем не напоминала «московскую владычицу».

В конце 1993 года происходили некоторые перемены в моей жизни, я был назначен настоятелем подворья Псково-Печерского монастыря в Москве - нынешний Сретенский монастырь, и мне часто приходилось бывать в Печорах. У Валентины Павловны болели глаза, ничего особенного - возрастная катаракта. Как-то раз она попросила меня испросить благословение у отца Иоанна на удаление катаракты в Федоровском институте. Ответ отца Иоанна немного удивил меня: «Нет, нет, ни в коем случае. Только не сейчас, пусть пройдет время». На следующий день я буквально передал эти слова Валентине Павловне. Она очень расстроилась: в Федоровском институте все было уже договорено. Она написала отцу Иоанну подробное письмо, снова прося благословения на операцию и объясняя ситуацию, что дело это почти пустяшное, не стоящее внимания.

Отец Иоанн, конечно же, не хуже нее знал, что такое операция по поводу катаракты, и что она не представляет серьезной угрозы. Но, прочтя письмо Валентины Павловны, он очень встревожился. Мы долго сидели с ним, и он все убеждал меня, что необходимо уговорить Валентину Павловну не делать сейчас операцию. Он снова написал ей, просил, умолял, своей властью как духовника даже приказывал отложить операцию. В это время у меня так сложились обстоятельства, что было две недели свободных. Я больше десяти лет не отдыхал, и поэтому отец Иоанн благословил мне поехать на две недели в отпуск в Крым, в санаторий, и непременно взять с собой Валентину Павловну. Об этом же он написал ей в письме, прибавив, что операцию она должна сделать потом, через месяц после отпуска. «Если она сейчас сделает операцию, она умрет», - грустно сказал он мне, когда мы прощались.

Но в Москве я понял, что нашла коса на камень. Валентина Павловна вдруг, наверное, впервые в жизни, взбунтовалась против воли своего духовника. Ехать в Крым она в начале категорически отказалась, но потом, казалось, смирилась. А что касается операции, то она была крайне возмущена, что из-за такой ерунды отец Иоанн «заводит сыр-бор». Я сообщил ей, что, как бы то ни было, но я начинаю хлопотать о путевках, и в ближайшее время мы едем в Крым.

Прошло несколько дней, я получил от Святейшего благословение на отпуск, заказал две путевки, которые в это время года несложно было найти, и позвонил на базу Валентине Павловне, чтобы сообщить о нашем выезде.

Она в больнице, ей делают операцию, - сказал мне ее помощник.
- Как?! - закричал я. - Ведь отец Иоанн ей категорически запретил.

Выяснилось, что пару дней назад к ней зашла какая-то монахиня и, узнав об ее истории с катарактой, будучи врачом, тоже не могла согласиться с решением отца Иоанна, и взялась испросить благословения у одного из духовников Троице-Сергиевой Лавры. Благословение было получено, и Валентина Павловна направилась в Федоровский институт, рассчитывая после быстрой и несложной операции уехать со мной в Крым. Ее подготовили, но во время операции, прямо на столе, у нее случился тяжелейший инсульт и полный паралич. Как только я узнал об этом, я бросился звонить в Печоры эконому монастыря, отцу Филарету, давнему келейнику батюшки. В исключительных случаях отец Иоанн спускался из своей кельи к отцу Филарету и пользовался его телефоном.

Как же вы так можете, почему вы меня не слушаете? - чуть не плакал отец Иоанн. - Ведь если я на чем-то настаиваю, значит знаю, что делаю!

Что мне было ему ответить? Я спросил у отца Иоанна, что сейчас нужно делать. Валентина Павловна до сих пор была без сознания. Отец Иоанн велел взять из храма в келью запасные Святые Дары и, как только Валентина Павловна придет в себя, сразу ехать к ней исповедовать и причастить.

По молитвам отца Иоанна, Валентина Павловна на следующий день пришла в сознание. Родственники немедленно сообщили мне об этом, и через полчаса я был в больнице. Валентину Павловну вывезли ко мне в одну из палат реанимации, на огромной металлической каталке. Она лежала, совсем крохотная, под белой простыней. Она не могла говорить и, увидев меня, лишь заплакала. Но и без слов мне была понятна эта исповедь в том, что она поддалась вражескому искушению в непослушании и недоверии к духовнику. Я прочел над ней разрешительную молитву и причастил. Мы простились. И на следующий день ее еще раз причастил отец Владимир Чувикин. Вскоре после причастия она умерла. По древнему церковному преданию, душа человека, который сподобился причаститься в день смерти, проходит к престолу Господню, минуя мытарства. Такое случается или с высокими подвижниками, или с людьми с исключительно чистыми сердцем. Или с теми, у кого есть очень сильные молитвенники.

История возрождения Сретенского монастыря также неразрывно связана с батюшкой архимандритом Иоанном. В тот 1993 год я приехал к отцу Иоанну с целым ворохом проблем. После долгого разговора в келье отец Иоанн ничего мне определенного не ответил, и мы поспешили с ним на всенощную под праздник святого Архистратига Божия Михаила. Я молился на клиросе, отец Иоанн в алтаре. Я уже собрался облачиться, чтобы выйти на акафист, как отец Иоанн в буквальном смысле слова выбежал из алтаря и, взяв меня за руку, радостно сказал:

Ты будешь создавать подворье Псково-Печерского монастыря в Москве.
- Батюшка, - отвечал я, - но Святейший Патриарх не благословляет открывать в Москве подворий, кроме как ставропигиальных монастырей. Совсем недавно один монастырь обращался с такой же просьбой к Патриарху, и Святейший отвечал, что, если отдавать храмы под подворья всех открывающихся ныне монастырей, то приходских храмов в Москве не останется.
Но отец Иоанн ничего не слушал.
- Ничего не бойся! Иди прямо к Святейшему и проси открыть подворье Псково-Печерского монастыря.

Он усердно, как обычно делает, благословил меня, и мне ничего не оставалось, как облобызать его десницу и во всем положиться на волю Божию и его молитвы.

Все произошло так, как и говорил отец Иоанн. Не без страха, конечно, я произносил просьбу об открытии подворья епархиального Псково-Печерского монастыря Святейшему Патриарху. Но Святейший вдруг очень милостиво отнесся к этой просьбе, благословил это решение и сразу поручил смотреть за его исполнением владыке Арсению и отцу Владимиру Дивакову. Таким образом, в Москве появилось первое и единственное подворье не ставропигиального монастыря, которое потом, как и говорил отец Иоанн, стало самостоятельным монастырем, никогда не терявшим, по милости Божией, духовной связи ни с Печорами, ни с отцом Иоанном. Излишне говорить, что благословения и советы отца Иоанна по устройству монашеской жизни в обители являются для нас самыми драгоценными и желанными. Хотя, признаться, иногда я получал не только ласковые, но и такие жесткие письма, что несколько дней не мог прийти в себя.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) – человек благостный и добрый

Обычно когда кто-то начинает вспоминать об отце Иоанне, пишет, какой он благостный, ласковый, добрый, любвеобильный. Да, несомненно, истинно, что человека более умеющего выказать отеческую, христианскую любовь, я не встречал во всей своей жизни. Но нельзя не сказать и о том, что отец Иоанн, когда это необходимо, бывает по-настоящему строг. Он порой умеет находить такие слова обличения, после которых его собеседнику по-человечески не позавидуешь. Помню, когда я был еще послушником в Печорах, то случайно услышал, как отец Иоанн сказал двум молодым иеромонахам: «Да какие вы монахи, вы просто хорошие ребята».

Отец Иоанн никогда не стесняется и не боится сказать правду, невзирая на лица, и делает это в первую очередь для исправления и спасения души своего собеседника, архиерей он или простой послушник. Эта твердость и духовная принципиальность, конечно же, была заложена в душу отца Иоанна еще в раннем детстве, когда он общался с великими подвижниками и новомучениками. И все это было проявлением истинной христианской любви к Богу и людям. И, конечно же, проявлением истинного церковного сознания. Вот его ответ на один из моих вопросов в письме за 1997 год: «А вот вам и еще один пример на аналогичную ситуацию из копилки моей памяти. Мне было тогда 12 лет, но впечатление было настолько ошеломляюще сильным, что и по сей день вижу все, тогда происходившее, и помню всех действующих лиц поименно.

У нас в Орле служил замечательный Владыка - архиепископ Серафим Остроумов - умнейший, добрейший, любвеобильнейший, не счесть хвалебных эпитетов, что приличествуют ему. И жизнью своей он как бы готовился к венцу священномученика, что и произошло действительно. Так вот, в Прощеное Воскресенье этот Божий Архиерей изгоняет из монастыря двух насельников, игумена Каллиста и иеродиакона Тихона, - за какой-то проступок. Изгоняет их принародно и властно, ограждая от соблазна остальных, и тут же произносит слово о Прощеном Воскресенье и испрашивает прощение у всех и вся.

Мое детское сознание было просто ошеломлено случившимся именно потому, что все произошло тут рядом и изгнание - то есть отсутствие прощения, и смиренное прошение о прощении самому и прощение всех. Понял тогда одно только, что наказание может служить началом к прощению, и без него прощения быть не может.

Теперь-то я преклоняюсь пред мужеством и мудростью Владыки, ибо урок, преподанный им, остался живым примером для всех присутствующих тогда, как видите, на всю жизнь».

О чем еще принципиально важном необходимо написать, чтобы отец Иоанн сам прочел и подтвердил верность этих свидетельств?

За годы общения я заметил, что у отца Иоанна есть определенные принципы относительно духовных советов. Но, конечно же, он не автоматически применяет их. Для меня был интересен пример его советов относительно брака. Он дает благословение на вступление в брак только после того, как жених и невеста знакомы хотя бы года три. При нынешней нетерпеливости молодых людей это кажется слишком большим сроком. Но многие случаи показали, насколько опыт отца Иоанна и его настойчивость в непременной необходимости проверки друг другом будущих супругов бывают спасительны для семей и душ. Я знаю не один случай, когда священники по жалости сокращали данный отцом Иоанном срок до брака, и это заканчивалось для молодых семей плачевно.

Относительно монашеского пострига отец Иоанн также требует, как правило, значительной проверки временем. А также придает огромное значение родительскому благословению. Например, я ждал решения отца Иоанна о моем постриге почти десять лет, пока мать не благословила меня на монашество. Все эти годы в ответ на мои нетерпеливые просьбы о благословении на постриг отец Иоанн только уговаривал дождаться материнского благословения. И уверял, что Господь не забудет этого терпения и послушания. Об этих словах я вспомнил, когда меня постригали в монашество в Донском монастыре. Так сложились обстоятельства, что это происходило в самый день моего рождения, когда мне исполнилось тридцать три года, и назвали меня в часть моего любимого святого - святителя Тихона, патриарха Московского.

Отец Иоанн с огромным благоговением, любовью и послушанием относится к архиереям и церковному священноначалию. Он поистине человек Церкви. Множество раз он благословлял действовать именно так, как решит Святейший, как благословит епископ, наместник. Осознание того, что истина на земле пребывает лишь в Церкви, глубоко прочувствована им и доносится до духовных детей. Отец Иоанн не терпел никаких расколов, никаких бунтов и всегда бесстрашно и грозно выступал против них, хотя знал, сколько клеветы, а порой и ненависти ему придется испить. Но он все терпел, лишь бы самому и его духовному стаду идти церковным, царским путем.

Это касалось и испытаний, которым подверглась наша Церковь за последнее десятилетие: с одной стороны - обновленческим тенденциям, с другой - болезненным эсхатологическим настроениям. И в том, и в другом случае отец Иоанн различал любовь к запутавшимся в духовной жизни по неразумию и вражеским козням людям, и тот вред, который они активно и даже яростно готовы были принести Церкви. Огромный, почти столетний опыт церковной жизни самого отца Иоанна дает ему огромные преимущества в различении духов, в определении того, куда могут привести те или иные увлечения и нововведения, или ревность не по разуму. Воистину, нет ничего нового под солнцем. «В кампании, предлагаемой Вами, я участвовать не буду, - пишет отец Иоанн молодому и очень искреннему иеромонаху, который предлагает ему участие в движении «За жизнь без ИНН». - Сам дух подобной деятельности, где много самости, шума и надежды не на Бога, а на человека, да еще с критиканством священноначалия Церкви, который ключом бьет в Ваших высказываниях, воспрещает мне это. Я уже видел подобное в действиях и духе обновленцев, восстающих на тишайшего Патриарха Тихона, а фактически на Самого Господа и Его Церковь».

Свое трезвое и глубоко продуманное отношение к проблемам глобального компьютерного учета и подобного рода явлениям в современном мире отец Иоанн высказывал не раз и в письмах и в обращениях. Все это многократно опубликовано, и для одних послужило поводом для духовного мира, успокоения от бунтарских настроений, доверия Русской Православной Церкви, для других - к сожалению, поводом для нападок на отца Иоанна, а порой и прямой клеветы.

Думаю, что это испытание клеветой и ненавистью в самые преклонные года жизни, промыслительно было ниспослано Господом. Кажется, преподобный Варсонофий Оптинский пишет где-то, что Господь посылает Своим верным рабам именно в последний период жизни такие искушения, как образ Голгофы Спасителя.

За несколько лет до этих событий отец Иоанн тоже не колеблясь вызвал огонь на себя ради того, чтобы предостеречь церковный народ от соблазна нового обновленчества. Он не раз встречался и беседовал с популярными и поддерживаемыми тогда сторонниками модернизации и обновления в Церкви. И только исчерпав все средства убеждения в крайней опасности этого пути, он высказался ясно, определенно, во всеуслышание и с полной ответственностью за свои слова: «Если мы не разорим это движение, они разорят Церковь».

Я был свидетелем того, как отец Иоанн переносил ненависть и напраслину, изливавшиеся на него за стояние в Правде Христовой. Видел его боль, но и благодушие, когда он терпел непонимание и предательство. Но никогда батюшка не терял бесконечной любви к обидчикам и христианского прощения. Для меня на всю жизнь остались в памяти слова его проповеди, сказанной в Михайловском соборе Псково-Печерского монастыря в 1985 году: «Нам дана от Господа заповедь любви к людям, к нашим ближним. Но любят ли они нас, нам об этом нечего беспокоиться. Надо лишь о том заботиться, чтоб нам их полюбить».

Один московский священник, бывший духовный сын отца Иоанна, обратился ко мне со страшной просьбой: вернуть епитрахиль, которой отец Иоанн благословил его на священство. Этот священник, как он сказал, разочаровался в отце Иоанне за то, что тот не поддержал его политических диссидентских воззрений. Это было в конце восьмидесятых. Каких только слов не наговорил этот священник, но сам он не слушал ничего: ни того, что отец Иоанн сам много лет провел в лагерях, ни того, что подвергался пыткам и не был сломлен, ни того, что уж кого-кого, а отца Иоанна никто не может заподозрить в конформизме. С тяжелым сердцем я передавал епитрахиль батюшке. Реакция его меня поразила. Он перекрестился, с благоговением поцеловал священное облачение и произнес: «С любовью передавал, с любовью принимаю». Позже этот священник перешел в другую юрисдикцию, там ему тоже не понравилось, потом еще в другую…

Не могу скрыть и следующего факта, который, быть может, вызовет неоднозначную оценку, но ради правды жизни не могу о нем умолчать. Да, отец Иоанн безусловно благоговеет и подчиняется церковной иерархии, но это не значит автоматического, бездумного подчинения. Я был свидетелем случая, когда один из наместников монастыря и правящий архиерей убеждали батюшку преподать свое благословение на их решение, с которым отец Иоанн не был согласен. Необходимо это было для придания нужному им решению авторитета старца. Приступали к батюшке серьезно, что называется, «с ножом к горлу». Монахи и священники представляют, что такое противостоять давлению правящего архиерея и наместника. Но отец Иоанн совершенно спокойно выдержал этот многодневный натиск. Он почтительно, терпеливо и кротко объяснял, что не может сказать «благословляю» на то, с чем в душе у него нет согласия, что если начальствующие считают необходимым поступить именно так, он безропотно примет их решение - они отвечают за него пред Богом и братией, но он считает, что в данном случае решение принимается по страсти, и он благословить - дать свое «благое слово» на это - не может.

Многое еще можно написать, и в первую очередь о том, как преображались, воскресали души людей при общении с отцом Иоанном, как люди обретали веру и спасение. Но это связано с ныне здравствующими лицами, поэтому без их согласия пока излагать эти истории невозможно.

В заключении хотел бы сказать лишь одно: благодарю Господа за то, что Он по великой Своей милости дал мне, грешному, на своем жизненном пути встретить такого христианина и общаться с ним. Мне думается, что ничего более поразительного ни в прошедшие мои годы, ни, наверное, в оставшийся срок жизни, я уже не встречу.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) February 5th, 2016

« Благословение Господа над Россией, над святой Православной нашей Церковью,
над народом Божиим и над нами ». (с) Архимандрит Иоанн

Среди известных священников XX века отец Иоанн Крестьянкин занимает особое место. Он оставил по себе настолько светлый след, что тысячам людей в России и теперь, когда его нет на земле, одного воспоминания об этом удивительно ясном человеке, одного взгляда на его фотографию, коротенького отрывка из его проповеди или письма, бывает достаточно для того, чтобы найти в себе силы двигаться дальше. Ему была присуща та особая доброта и особый жизненный оптимизм, которые рождает пережитое страдание за исповедание веры, за преданность Церкви и близость Христу.

Оригинал взят у filin_dimitry в Книга Живых...десять лет назад отошел ко Господу архимандрит Иоанн Крестьянкин...

Десять лет назад отошел ко Господу архимандрит Иоанн Крестьянкин...

Детство и юность

Отец Иоанн рассказывал, что он был восьмыми последним ребенком в семье орловских мещан Михаила Дмитриевича и Елисаветы Иларионовны Крестьянкиных. Родился 29 марта (11 апреля по новому стилю) 1910 года, тогда этот день пришелся на понедельник пятой седмицы Великого поста. Крестили Ваню в храме святого пророка Божия Илии, который в народе называют Николо-Песковской церковью. Крещение состоялось 31 марта (13 апреля по новому стилю). В тот год это был день Стояния Марии Египетской. Крестил младенца священник Николай Азбукин. Крестной матерью стала Параскева Иларионовна Овчинникова, родная сестра матери, крестным отцом — старший брат, Александр Михайлович Крестьянкин.

Из батюшкиных рассказов становилось ясно, что любовь ко всему живому проявилась в нем с самого раннего детства. Он плакал над погибшим цыпленком, устраивая ему «христианское погребение», вскармливал слепых мышат, оберегая их жизнь от покушений взрослых домочадцев. «Лиза, да что ты на него смотришь, выдери ты его и все. Мышей тут разводить в доме! » — сердился дядя. Но мама оберегала не столько мышат, сколько сына от суровой жестокой трезвости жизни, оставляя его сердце ростки жалости и любви ко всему слабому и обиженному.

Будещий старец детства прислуживал в храме, был послушником у известного Орловского архиепископа Серафима (Остроумова) (будущего священномученика, причисленного к лику святых в 2001 г.). Уже в возрасте шести лет был пономарём, затем исполнял обязанности иподиакона. В двенадцать лет впервые высказал желание быть монахом. В жизнеописании старца эта история описана следующим образом:

Елецкий епископ Николай (Никольский) прощался с богомольцами, уезжая на новое место службы. Прощание близилось к концу, и иподиакону Иоанну тоже хотелось получить от архиерея напутствие в жизнь. Он стоял рядом с ним и осмелился прикоснуться к его руке, чтобы обратить на себя внимание. Владыка наклонился к мальчику (тот был небольшого росточка) с вопросом: «А тебя на что благословить?» И Ваня в волнении произнес: «Я хочу быть монахом». Положив руку на голову мальчика, епископ помолчал, вглядываясь в его будущее. И серьёзно сказал: «Сначала окончишь школу, поработаешь, потом примешь сан и послужишь, а в своё время непременно будешь монахом». Всё в жизни определилось. Благословение архиерея Николая (Никольского), исповедника и мученика, начертало образ жизни Ивана Крестьянкина во всей полноте.

Позднее это благословение подтвердил орловский архиерей Серафим (Остроумов).

В 1923 году в жизни Вани состоялась встреча, которая стала особенной вехой в его жизни. Староста Ильинской церкви Петр Семенович Антошин пригласил Ваню поехать в Москву. Москва со своими святынями произвела на тринадцатилетнего мальчика очень глубокое впечатление. Но более всего окрылила встреча в Донском монастыре со Святейшим Патриархом Тихоном и благословение, от него полученное. Благодать патриаршего сана, благодать исповедничества живо восчувствовалась душой. Батюшка уже в старости говорил, что до сих пор чувствует ладонь святого Патриарха на своей голове.

Только в 1929 году закончил Ваня школу, которая не оставила каких-либо ярких впечатлений. Ибо, как вспоминал батюшка, он в то время был весь поглощен церковной жизнью и осмыслением того, что вошло в противоречие с ней.

По окончании школы, поучившись на бухгалтерских курсах, он приступил к работе, по-прежнему оставаясь ревностным богомольцем и церковным человеком. Но поработать пришлось недолго. Лихорадка всеобщего сокрушения сказывалась и в большом, и в малом. Частые авралы на работе сбивали все порядки жизни, почти не оставалось возможности посещать богослужения. И молодой человек, по сути своей не бунтарь, неожиданно воспротивился: «Я не причина вашей отсталости, я и не жертва ее ликвидации ».
Наутро был вывешен приказ о его увольнении.

Все попытки устроиться на работу в родном городе успехом не увенчались. Иван Крестьянкин попал в число неблагонадежных. Но и это не было случайностью, даже ошибки человека Господь обращает во благо, если довериться Его Промыслу.

Встал вопрос, что же делать дальше? И вспомнилось Ивану первое посещение Москвы тринадцатилетним мальчиком, ее святыни, незабываемая встреча с Патриархом. Все чаще дома Ваня заговаривал о Москве. Мама, не решаясь сама ответить на вопрос сына, отправила его к матушке Вере (Логиновой) из уст благодатной старицы узнать волю Божию. Матушка благословила Ивана жить в Москве, а встречу с ней в будущем назначила на Псковской земле. И эти ее пророческие слова о пребывании отца Иоанна у пещер Богом зданных свершились более чем через сорок лет. Память его сердца хранила образ старицы, и молитва о ней, и молитва ей сопутствовали ему всю жизнь.

Московский священник

В Москве Иван устроился на маленьком предприятии главным бухгалтером. Коллектив был в основном женский, и очень скоро у молодого человека начались негласные первые опыты духовничества. Сотрудницы прониклись к Ивану Михайловичу, как звали они его, таким доверием, что поверяли ему свои семейные тайны, свои переживания. Иногда, слишком разоткровенничавшись, они вспоминали, что перед ними молодой человек. Просили прощения, но все повторялось снова и снова.

Батюшка вспоминал, что в то время в родной Орел он наведывался редко. В 1936 году, во время его отпуска, тяжело заболела мама. Отпуск кончался, а выздоровления не наступало. Нужно было делать выбор между необходимостью уезжать и желанием остаться с мамой. Иван, как всегда, пошел к старице матушке Вере (Логиновой), а та, скрывая свои духовные дарования, отправила его к аптекарю Ананьеву: «Доктор Ананьев, он, он все тебе скажет ». Ананьев в неизменных клечатых штанах и с велосипедом на ходу выписал какую-то микстуру, сказав: «Завтра в двенадцать сорок придешь ко мне и все скажешь ». Доктор, сам того не ведая, по молитвам матушки Веры произнес пророческие слова. На следующий день ровно в двенадцать часов сорок минут мамочка скончалась. Проводив маму в последний путь, Иван возвратился в Москву.

Церковная жизнь столицы увлекала юношу. Московские святыни, престольные праздники и праздники в честь чтимых икон, благодатные службы священнослужителей, будущих новомучеников и исповедников, - все это одухотворяло жизнь, звало к действию. Появились единодушные единомысленные друзья, объединенные желанием служить Богу.

В 1939 году все изменилось самым неожиданным образом. Однажды, вернувшись домой, Иван не мог достучаться в дверь и, забравшись с улицы на окно, увидел хозяйку лежащей на полу. Приехавший врач, жалея молодого человека, сказала ему: «Молитесь, мой дорогой, чтобы она не завалялась, у нее паралич ».

Господь был милостив: через три дня Иван закрыл Анастасии Васильевне глаза. Похоронив ее по-христиански и вернувшись с кладбища, он увидел, что его дверь обложена котомками. Старушки со всего дома принесли к нему свои похоронные узелки и долго преследовали его просьбами-завещаниями похоронить их так же, как Анастасию Васильевну.

Итогом его бесправной жизни в Большом Козихинском переулке было то, что жилищная контора сама ходатайствовала о прописке Ивана Михайловича Крестьянкина в освободившейся комнате. Так он стал москвичом.

Когда началась Война Ивана на фронт не взяли: болезнь глаз оставила его в тылу. Он продолжал работать в Москве. 20 июля 1944 года Иван Михайлович Крестьянкин освободился от гражданской службы и стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове.

Через шесть месяцев пришла депеша: Ивана вызывал к себе митрополит Николай. Владыка встретил его словами: «Ты что там натворил? » Иван опешил, мысли в голове заметались: «Нажаловались? » Он не мог вспомнить за собой вины и смущенно молчал. «Я тебя спрашиваю, что ты там натворил? » - повторил свой вопрос архиерей. Заикаясь, Иван проговорил: «Я не знаю, я ничего не делал ». И тогда митрополит Николай сказал, что впервые за всю его архиерейскую службу к нему пришел настоятель храма с ходатайством рукоположить во диаконы псаломщика, который еще и года в храме не прослужил. И передал слова отца протоиерея: «Владыка, рукоположите его, пусть пищит ».

14 января 1945 года, в день памяти Василия Великого, в храме Воскресения Христова на Ваганьковском кладбище митрополит Николай рукоположил во диаконы Ивана Крестьянкина. Первый день самостоятельной диаконской службы отца Иоанна пришелся на праздник преподобного Серафима Саровского, и Евангелие от Луки, которое читал молодой диакон, легло на сердце как грозное предупреждение на всю дальнейшую жизнь: Я посылаю вас, как агнцев среди волков...
В октябре 1945 Иоанн экстерном сдал экзамены за курс духовной семинарии и 25 октября 1945 Патриарх Алексий I рукоположил его во иерея. Молодой батюшка отец Иоанн остался служить на приходе в Измайлове, где его уже успели узнать.

Трудовой день молодого священника был заполнен до предела. После службы он безотказно и безропотно ходил на требы по домам прихожан, тогда это было еще возможно. Однажды он задержался в храме, а когда пришел на вызов - причастить болящую, оказалось, что она его не дождалась, умерла. Вместо Причащения он отслужил над ней первую заупокойную литию. Батюшка расстроился. Дочь старушки утешала его, ведь причащали ее ежедневно. Возвращаясь от усопшей, отец Иоанн углубился в размышления обо всем происшедшем: не виноват ли в чем он сам, что не успел застать ее в живых?

Из глубокой задумчивости его вывела женщина, стоявшая у калитки своего домика. Она была наспех одета, в глазах ее стояли слезы. Батюшка, одетый в обычное пальто, под которое была подвернута ряса, выглядел как мирянин. Он подошел к женщине с живым участием: «Что случилось? » И она, сраженная горем, откровенно рассказала о своем молодом умирающем сыне. Главная печаль матери была о том, что он никогда не исповедовался и не причащался. Батюшка тут же выразил свою готовность войти в этот дом печали. Не раздеваясь, чтобы не обнаружить своего сана, он подсел к одру болящего и, познакомившись с ним, завел дружескую беседу, казалось бы не касающуюся юноши лично. Он говорил о радости веры, о тяжести нераскаянной души. Ни батюшка, ни больной не следили за временем. Они уже разговаривали как близкие люди. И откуда-то у юноши взялись силы, он стал задавать вопросы, он начал говорить о себе, о своих ошибках, заблуждениях, о своих грехах. На улице уже стемнело, и только лампада у образа освещала задушевную беседу двух молодых людей. Договорились до того, что больной одухотворился желанием причаститься. За перегородкой слышались легкие всхлипывания матери, но это уже были слезы утешения. Отец Иоанн распахнул пальто, сбросил его на стул и предстал перед болящим не простым собеседником, а священником в епитрахили, со Святыми Дарами на груди. Исповедь повторять не пришлось, она вся вылилась в беседе. Прочитав разрешительную молитву, отец Иоанн причастил больного.

Так вот в чем был Промысл Божий! Не к старушке, а к молодому человеку позвал его Господь со Святыми Дарами! И это был ответ на материнские слезы и мольбы. А на другой день, утром, в церкви подошла к отцу Иоанну мать вчерашнего больного и позвала батюшку ко гробу сына. Дивны дела Твои, Господи!

В 1946 Иоанн был ризничим в возрождённой Троице-Сергиевой лавре, но через полгода продолжил служение в измайловском храме. Одновременно учился на заочном секторе Московской духовной академии, писал кандидатскую работу на тему: «Преподобный Серафим Саровский чудотворец и его значение для русской религиозно-нравственной жизни того времени ». Однако незадолго до защиты, в апреле 1950 года он был арестован.

Заключение

На первом же допросе, который вел молодой следователь Иван Михайлович Жулидов, он познакомил Ивана Михайловича Крестьянкина с солидным делом, собранным на него и вопиющим о его инакомыслии. Полной неожиданностью для отца Иоанна были купюры из его разговоров со старой монахиней, которую он с любовью опекал и духовно, и материально. Он ходил к ней, черпая для себя из ее богатого духовного опыта для себя живую воду прожитой во Христе жизни. Они не говорили специально о политике, нет, но они доверительно и откровенно касались всего, чем жила душа в этот период. Они вместе радовались, скорбели, недоумевали. Они оба уже знали историю Православной Церкви в ее послереволюционный период и, наблюдая нынешний ее день, делали прогнозы на будущее. Но оказалось, что матушку с некоторых пор опекал не один отец Иоанн. К ней периодически приходили то газовщики, то электрики, то какие-то агенты, пред которыми она не могла закрыть дверь. Не подозревая истинной цели их посещений, она принимала их приветливо за заботы о ее старости. Вот откуда появились магнитофонные ленты с записью бесед старицы с отцом Иоанном.

Доносы, провокации, клевета, составлявшие дело, должны были, по мнению следователя, заставить простодушного священника изменить свой взгляд на окружающую его среду и людей. И противостали друг другу идейные противники. Напористость и жесткость следователя Ивана Михайловича Жулидова разбивалась о молчаливую доброжелательность отца Иоанна. И все происходившее не смогло омрачить любвеобильного и доверчивого Богу сердца. Когда на очную ставку был приглашен священник, выполнявший особые поручения органов, батюшка с искренней радостью бросился целовать собрата. Тот же, согласившийся работать двум господам, не выдержал болезненного укора совести, выскользнул из объятий отца Иоанна и, потеряв сознание, упал к его ногам.

А батюшка во время следствия получил для себя программу жизни на весь срок заключения. Это было кратко, но исчерпывающе: «Не верь, не бойся, не проси ».

Четыре месяца находился в предварительном заключении на Лубянке и в Лефортовской тюрьме, с августа содержался в Бутырской тюрьме, в камере с уголовными преступниками. 8 октября 1950 года был осуждён по статье 58-10 Уголовного кодекса («антисоветская агитация») на семь лет лишения свободы с отбыванием наказания в лагере строгого режима. Был отправлен в Архангельскую область, в Каргопольлаг на разъезд Чёрная Речка.

В памяти батюшки почти всегда воскресали годы заключения в связи с разговорами и вопросами о молитве. «Теперь уж какая молитва, - с оттенком горечи говаривал он, - молитве лучше всего учит суровая жизнь. Вот в заключении у меня была истинная молитва, и это потому, что каждый день был на краю гибели. Молитва была той непреодолимой преградой, за которую не проникали мерзости внешней жизни. Повторить теперь, во дни благоденствия, такую молитву невозможно. Хотя опыт молитвы и живой веры, приобретенный там, сохраняется на всю жизнь ».

На Черной Речке пришлось батюшке пережить еще одно серьезное искушение - соблазн самому облегчить свою участь, соблазн свободы. В суровое зимнее время в лагере был объявлен призыв поработать на лесосплаве. Желающим обещалось хорошее вознаграждение: сократить вдвойне срок заключения. В раздумии батюшка стал молиться: «Вожделенная свобода! Но по-Божьи ли это? Его ли это милость или вражие искушение? » И Господь умудрил раба Своего. Отец Иоанн решил не вмешиваться своим желанием в Промысл Божий. Он отказался от предложения. А время не замедлило подтвердить правильность этого решения. Всем, кто пошел на эту работу, срок заключения сокращать не пришлось: у них у всех закончился срок жизни.

Весной 1953 года по состоянию здоровья и без его просьбы был переведён в инвалидное отдельное лагерное подразделение под Куйбышевом — Гаврилову Поляну, где работал по специальности, бухгалтером. 15 февраля 1955 года досрочно освобождён.

Десять лет на Рязанской земле...

В 1957 году, привели отца Иоанна Крестьянкина на Рязанскую землю. Первоначально был вторым священником в Троицком храме села Троица-Пеленица.
В декабре 1959 года отец Иоанн стал вторым священником церкви Космы и Дамиана в селе Летово. Настоятелем был отец Иоанн Смирнов (будущий епископ Глеб). В народе их звали Иван-большой и Иван-маленький. Два с половиной года провел батюшка на этом приходе.

В Летове у отца Иоанна появилось особое попечение о верующих тех окрестностей, где церкви были разрушены. На престольный праздник уже не существующего дома Божия батюшка отправлялся в ту деревню, к тем богомольцам, которые были лишены радости церковных служб. В каждой деревне, где некогда стоял храм, у отца Иоанна появились свои «уполномоченные по церковным делам ». В основном это были старушки, которые готовили к приходу батюшки свою избу, а деревенских бабулек - к принятию Таинств, к службе.

Какими же благодатными были эти праздники, эти встречи с Божиими людьми. Старческие, испещренные морщинами лица, скудная претрудная жизнь. Но из-под белых платочков глядели на мир ясные глаза матерей и сестер, не утративших живой веры и живой молитвы к Богу, и часто это была молитва Иисусова.

К приходу священника в избе «уполномоченной » собирались богомолки. Большие тазы с песком были сплошь уставлены горящими восковыми свечами, почти все держали свои пасеки, ладан приносил батюшка. Служба начиналась с молебна покровителю существовавшего здесь некогда храма. Старческими дребезжащими голосами, но с большим воодушевлением пели все собравшиеся. После молебна совершали Исповедь, Соборование и Причастие, а завершали моление панихидой - так все на насущную потребу Божьего люда. А какие были исповеди! Свои детские проступки и шалости старицы омывали слезами.

1961 год стал для Церкви годом напряженного противостояния. Уполномоченные по делам религий на местах усердствовали в выполнении директив, данных свыше. И враг рода человеческого, начавший через власть придержащих новый погром христианства, не отставал от правителей, вдохновляя на бесчинства по отношению к Церкви и к верующим. К борьбе со священником и присмотром за ним подключили сельскую молодежь - комсомольцев. «Активисты» с безрассудной запальчивостью стали энергично досаждать приходской жизни. Рядом с церковью во время служб проходили теперь шумные гулянья, а над головами молящихся со звоном разбитого стекла летали бильярдные шары. Усмирять внуков взялись их собственные бабушки. Шум прекратился, но священники стали получать угрожающие, безобразные по форме и содержанию письма.

В ночь на 1 января 1961 года тени в масках и балахонах проникли в священнический дом, стоящий на отшибе, неподалеку от церкви. После издевательств с требованием выдать ключи от церкви и деньги, и получив ответ, что ни того ни другого у него нет, рассвирепевшие посетители прикрутили его руки к ногам за спиной, затолкали в рот накидушку и устроили обыск-погром, сопровождаемый непристойной бранью и побоями связанного. Когда безрезультатные поиски окончились, был вынесен приговор - свидетеля убить. Насмехаясь над верой священника, его связанного бросили перед иконами «вымаливать себе рай ». Лежа на боку, батюшка возвел глаза к образу Иоанна Богослова, стоящему в центре, и забылся в молитве. Сколько он молился, не помнил, а когда забрезжил рассвет, услышал движение в комнате. К нему припал Алексей, думая, что батюшка мертв, но, убедившись, что он живой, дрожащими руками начал раскручивать провод, впившийся в тело. Не сразу опомнившись, он освободил от тряпки рот батюшки. Вдвоем наскоро они привели в порядок разоренную комнату, благодаря Господа: Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде .

А утром батюшка служил. И в храме все с удивлением отметили необычное начало службы. Батюшка начал службу благодарственным молебном и поминал ночных своих посетителей, имена коих «Ты, Господи, сам веси ». И почти никто не понял, что он молился о разбойниках, которые не ведают, что творят .

Весной 1966 года, указом архиерея отец Иоанн был переведен из Некрасовки в небольшой городок Касимов. Энергичная староста единственной, Никольской, церкви города сумела сломить сопротивление уполномоченного и добиться, чтобы настоятелем храма был назначен известный в епархии деятельный священник, отец Иоанн Крестьянкин.

Об отце Иоанне Крестьянкине и в особенности о периоде его служения в Рязанской епархии есть Воспоминания протоиерея Владимира Правдолюбова, которому довелось сослужить с будущим старцем.

Старец

В Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь отец Иоанн приехал 5 марта 1967 года, в день памяти преподобномученика Корнилия, вдвоем со своим академическим другом, епископом Питиримом (Нечаевым).

Первым монашеским послушанием отца Иоанна стало несение череды седмичного священника. И очень, очень скоро смысл слова «мотаться » раскрылся самой жизнью. Частые поездки по сельским приходам стали уделом батюшки. А в его келии в постоянное напоминание о том, что Богом определено ему такое житие, появился под потолком слепок ангела. И всякий раз, когда, уставший, он падал в изнеможении, в сознании ободряюще звучали вещие слова: «Всю жизнь будешь мотаться ».

Очень недолго пришлось отцу Иоанну побыть в молитвенном уединении. Прошло немногим более года, и потянулись в монастырь паломники с тех приходов, где он когда-то служил. Не остались безучастны к нему и печеряне. А пришло такое время, когда поехали в монастырь паломники и со всего света.

Сразу по окончании Литургии начинался прием. В алтаре решались вопросы с приезжим духовенством, на клиросе ждали своей череды присные, приехавшие с батюшками, в храме ожидали местные прихожане и приезжие паломники. Батюшка выходил из храма в окружении множества людей, когда время подходило к обеду. Но и на улице подбегали запоздалые вопрошатели и любопытные, чье внимание привлекала собравшаяся толпа. И любопытные, полюбопытствовав, обретали в центре толпы сначала внимательного слушателя, а в будущем и духовного отца.

Молился ночью, а сколько спал - об этом умалчивал. Он умалчивал о себе, но советы в отношении продолжительности ночного отдыха были определенными. Монашествующим батюшка рекомендовал придерживаться правила преподобного Серафима Саровского - спать семь часов: три часа до полуночи с девяти до двенадцати и один час после полуночи (часы до полуночи идут за два часа). У самого же у него частенько прием посетителей продолжался далеко за полночь.

Первые восемь лет пребывания в монастыре, при наместнике отце Алипии, батюшка определял такими словами: «Страх Божий и любовь к Богу были путеводителями насельников в жизни ». Давлению извне, которое осуществляла богоборческая власть, противостояла братия монастыря вместе со своим наместником. Собранные в обитель по зову Божию, все они прошли сквозь тяжкие жизненные испытания кто войной, кто заточением и изгнанием, а некоторые в буквальном смысле скитались по горам и ущельям земли.

В 1970 году, на праздник Святой Пасхи, отца Иоанна возвели в сан игумена. Батюшка, искренне смущенный своим недостоинством, говорил: «Нет, нет, не истолкла меня еще жизнь, чтобы мне достойно золотой крест на персях носить ». А в 1973-м, на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, надели на него митру, возведя в сан архимандрита. Прочитали над главой его молитву, а у него одна дума: «Господи, что я с этим делать буду? » Совсем дух его оробел, как он объяснял: «Дали-то не по заслугам, а выходить кому-то надо, вот и нужен я стал как архимандрит. И надели на меня митру, как на болванку, а ведь положено только через сорок лет, и то по особым заслугам ».

Отец Иоанн долго сопротивлялся надвигающейся немощи. Вплоть до 1999 года распорядок его мало чем отличался от уставной монастырской жизни. Он молился в храме, служил на праздники Литургию, принимал посетителей, по послушанию говорил проповеди, отвечал на письма. Живо радовался сакраментальному ведению отца благочинного, благословившего его говорить такие проповеди, из которых в итоге составился годичный круг поучений на большие праздники. Видя эту внешнюю сторону жизни батюшки, мы забывали о том, что ему 89 лет, и то, что он делает, уже выше человеческих возможностей. В 1999 году последний раз вдохновенно прозвучало в церкви на Пасху огласительное слово Иоанна Златоуста, прочитанное батюшкой, и его ликующее неземной радостью «Христос Воскресе! »

Начиная с 2000 года отец Иоанн часто говорил о своем двойном гражданстве, о том, что он уже больше гражданин неба, чем земли. О том же свидетельствовал он и своей жизнью. А в свой 90-летний юбилей первый раз во всеуслышание объявил: «Душа уже тоскует по небу и его любит больше, чем землю ».

В 2000 году Президент России Владимир Путин был с визитом в Псковской области, посетил Псково-Печерский монастырь и имел беседу с отцом Архимандритом Иоанном (Крестьянкиным). С этого времени осталась редкая фотография.

В 2001 отец Иоанн выступил против кампании по отказу от принятия ИНН, проходившей в церковных и околоцерковных кругах. Участники кампании обосновывали свою позицию, в частности, тем, что людям вместо их христианского имени присваивается номер. В своём обращении к верующим архимандрит Иоанн писал:

Дорогие мои, как мы поддались панике — потерять свое христианское имя, заменив его номером? Но разве это может случиться в очах Божиих? Разве у Чаши жизни кто-то забудет себя и своего небесного покровителя, данного в момент крещения? И не вспомним ли мы всех тех священнослужителей, мирян-христиан, которые на долгий период жизни должны были забыть свои имена, фамилии, их заменил номер, и многие так и ушли в вечность с номером. А Бог принял их в Свои Отеческие объятия как священномучеников и мучеников, и белые победные ризы сокрыли под собой арестантские бушлаты. Не было имени, но Бог был рядом, и Его водительство вело верующего заключенного сквозь сень смертную каждый день. У Господа нет понятия о человеке как о номере, номер нужен только современной вычислительной технике, для Господа же нет ничего дороже живой человеческой души, ради которой Он послал Сына Своего Единородного Христа-Спасителя. И Спаситель вошёл в мир с переписью населения.

Из записок келейницы:
В 2001 году «пасхальный батюшка » - так звали его насельники обители, последний раз в своей жизни отслужил пасхальную заутреню и Литургию в храме. Но милость Божия посещала его пасхальными ночными службами и позднее и независимо от церковного календаря.
Так, 29 декабря 2000 года он служил ночью пасхальную службу у себя, в небесной обители. И утром не смог скрыть исключительности своего состояния, встретив меня пасхальным приветствием: «Христос Воскресе! » Продолжая жить чувствованиями и переживаниями прошедшей ночи, он поведал о неземной благодати, когда ликовало все: и небо, и земля, и все, все, кто сподобился быть на этой божественной службе. «Радость-то какая, радость-то! Христос Воскресе! » - повторял и повторял батюшка.

Именно с этого дня первыми словами, которые он произносил утром, пробудившись от сна, стали: «Христос Воскресе! »

26 августа 2003 года ночью отец Иоанн трижды очень громко воскликнул: «Мир гибнет! Мир гибнет! Мир гибнет! »

6 сентября 2003 года в три часа ночи отец Иоанн окликнул меня и, когда я подошла, сделал возглас сильным и бодрым голосом: «Благословение Господа над Россией, над святой Православной нашей Церковью, над народом Божиим и над нами ». Это было несомненное утверждение. Он говорил Духом. И это был глас Божий.

Умирание

Из записок келейщицы:

5 февраля 2005 года в одно мгновение без всякой видимой причины во время молитвы мертвенная бледность, как саван, покрыла его. Тяжелые капли холодного пота промочили подрясник. Я отчаянно вскрикнула: «Что же вы, умирать собрались? » Слабая тень жизни скользнула по лицу батюшки, и он едва слышно прошептал: «Нет, нет, еще немного поживу ».

29 ноября в два часа дня батюшка вдруг в восторге запел: «Исаие ликуй, Дева име во чреве… » - и повторил этот тропарь несколько раз. Присутствовавшая в келии медсестра присоединилась к его пению. Лицо отца Иоанна светилось неземным светом. Тихо и отрешенно он произнес:

- Приходила.
- Кто?
- Царица Небесная приходила.

С 18 декабря отец Иоанн причащался ежедневно.
Утром, 5 февраля 2005 года, готовился к Причастию. Спозаранку его облачили: белый подрясник, праздничная епитрахиль. Все происходило в полном молчании. На вопрос, будем ли причащаться, - безгласный кивок головы. Причастился, запил. Отец Филарет прочитал: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко… » - и ушел на позднюю Литургию.
Батюшка прикрыл глаза и слегка повернулся направо.

Половина десятого. Через пятнадцать минут ударил колокол к службе, праздничный звон наполнил келию. Батюшка закрыл глаза...

Последний свой путь по монастырю, от келии до храма, отец Иоанн прошествовал во гробе с открытым лицом и высоко поднятым над гробом крестом в руках.

Господи, по молитвам отца Иоанна помилуй нас, недостойных рабов Твоих!

…Грехи легко совершать, а на восстание от греха надо много усилий и труда. Но жизнь так коротка, а впереди Вечность…

Начинать сопротивление врагу, истязающему тебя, надо таинствами. Первое и самое главное – исповедь. Надо найти то место в своей жизни, которое дало врагу свободу войти в тебя. Входит враг незаметно, а чтобы изгнать его, нужно положить массу трудов и усилий. Знай, что цель врага, который тебя опекает, — погубить твою жизнь …

…Насчет сектантов не обольщайтесь – все прекрасно, кроме спасения души, да и так ли прекрасно?..

Аборты (ад на земле, ад после смерти) – Благословение – Бог. Живая вера – Божия Матерь – Вера — неверие. Помощь неверующим через молитву – Воля Божия – Воспитание детей. О силе материнской молитвы – Гордость. О мнимой праведности – Меч духовный. Мира нет. На земле рая нет, и мы — не ангелы – Молитва. О молитве Иисусовой – Новоначальным – Осуждение – Покаяние – Прелесть – Сектанство – Семейная жизнь – Скорби. Бедствие как милость Божия – Смерть – Темные силы. Враг силен, но всесилен лишь Господь. О духовной войне – Упование на Бога – Церковь

Аборты (ад на земле, ад после смерти)

…Знайте, что за каждого, по воле матери не рожденного младенца, те, другие, которых она родит на «радость» себе, воздадут ей скорбями, болезнями, тугой душевной. Это закон. После детоубийства нельзя ожидать благополучной жизни на земле, а уж о жизни в вечности даже и помыслить страшно. Одно слово – ад.

Ад на земле, ад за гробом. И знаете, почему это только так и не иначе? Да потому, что делать это страшное злодеяние Вы будете в ведении, сознательно убивая ангельскую младенческую душу.

«Отступление идет по земле, и надо держаться Церкви, ибо Кормчий ее – Сам Спаситель…

…Мы …ни на минуту не усомнимся во всемогуществе Промысла Божия, который знает, как спасать верных и любящих Бога. Вот наше оружие – любовь к Богу и Церкви…

Сейчас же очень многие сами только-только входят в Церковь, а спасаться начинают не со своего исправления, но с критики Церкви. Знайте, что без Церкви спасения нет, и Кормчий ее Сам Господь »

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Отступление идет по земле — Спасение в Церкви — «Последние будут больше первых»

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (1910-2006) пишет: «…Кто-то не доживет до того открытого выбора – или вера, или хлеб, — но выбор жизненного пути: или за Богом, или против Бога – совершается в жизни каждого человека и ранее, и теперь, и до конца дней жизни. Только на чаше весов лежит сейчас еще не кусок хлеба. А и такое время настанет. Но когда? Бог весть! Чем больше людей выбирают жизнь против Бога, тем скорее приближается последний выбор. Земля перестанет родить хлеб от злобы живущих на ней . Вся природа возопиет к Богу от человеческих беззаконий. Поле жизни зарастет тернием и бурьяном, а мы ведь делатели на этом поле, делатели на Божьей ниве.

«Активно противится духовной жизни и лжеименный разум земной, ставший путеводителем современного человека. Слыша слова наставления от духовников, такие простые и, казалось бы, доступные, слыша Слово Божие, они не могут принять того, что усваиваются и понимаются эти жизненные истины лишь тогда, когда они исполняются самой жизнью, иначе Слово будет искажено и поругано…

…Сила духовника в этой брани – в молитве и в любви к возжелавшей спасения душе чада. Покров же чада – в доверии духовнику и в сознании своей греховности и в недоверии себе…»

Старец Иоанн Крестьянкин

Трудности Церкви в последние времена: лжедуховность, уход от крестного пути — Спасение в терпении скорбей, познании своей немощи и смирении

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (1910-2006): «Духовничество – одно из сокровищ спасения, дарованное и благословенное Христом Своей Святой Церкви.

Аз есмь Пастырь добрый: и знаю Моя, и знают Мя Моя. …И глас Мой услышат: и будет едино стадо, и един Пастырь (Ин.10, 14, 16).

И шли, и идут поныне, и спасаются, воплощая Божии веления в жизнь, и созидались Церковь Божия и мир Божий учительством, проповедничеством, духовничеством…

«Отцы и матери! Одни без детей своих вы спастись не можете – и это надо помнить! Что можем мы ждать от детей, если наша забота о них будет ограничиваться только стремлением накормить и одеть их? А кто сделает остальное? Улица? Школа? Да и нельзя, дорогие мои, забывать еще одно. Слова чужого человека, даже благонамеренного, действуют на ум ребенка, слово же матери касается непосредственно его сердечка , а слово и пример отца дают чаду силу и энергию к воплощению…»

Старец Иоанн Крестьянкин

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (1910-2006) о воспитании детей в наших современных условиях в одной из своих проповедей говорит: «В чем причина, где корень жестокой и мрачной непогоды, обступившей мир и ставящий его на край гибели? Не мы ли – разорители домашней церкви, не мы ли – нарушители старинных правил семейного порядка, не мы ли – отдавшие чад своих на воспитание в страну далече, где питают их волчцами и тернием и уводят от Отца Небесного, уводят от родителей земных.

Жизнь – трудное дело. И она становится невыносимо трудна, когда из нее изгоняется Бог. Ведь когда изгоняется Бог из дома, на Его место приходят злейшие духи, сеющие свои смертоносные плевелы. Мрак и тьма давно начали осуществлять свои смертоносные планы, восстав на семью, на материнство, которое кроет в себе будущее мира – воспитание потомства. И надо нам с вами это понимать, ибо это – наше настоящее и наше будущее. И в этом наша ответственность пред Богом. Ответственность страшная!..

Иоанн Крестьянкин родился 11 апреля 1910 года, в многодетной семье, в городе Орле. Он был восьмым, самым младшим ребёнком. Отец Иоанна, Михаил Дмитриевич Крестьянкин, умер рано, и бремя ответственности по содержанию и воспитанию детей взяла на себя мать, Елизавета Илларионовна. Она была глубоко верующей женщиной, и своим первичным образованием в области христианской нравственности Иоанн был обязан именно ей.

Рассказывают, что в младенчестве Ваня не отличался завидным здоровьем, и его мать много молилась по этому поводу, и даже дала обет Богу посвятить Ему сына.

Промыслом Божьим к церковной жизни Иоанн приобщился ещё в раннем детстве. В возрасте шести лет его заметил архиерей, за каретой которого Иоанн бегал неоднократно, когда тот ездил на службу в собор. Однажды, встретившись взглядом с ребёнком, архиерей приказал кучеру остановиться, пригласил мальчика к себе, спросил, как его зовут и не хочет ли он помогать ему в алтаре. Для Вани это предложение было выше всех ожиданий, и он, осчастливленный, конечно же дал положительный ответ.

Итак, уже будучи шестилетним, он исполнял обязанности пономаря, а впоследствии — иподьякона. В детстве его духовными наставниками были местные протоиереи: Николай Азбукин и Всеволод Ковригин. Безусловно, значительное влияние на его судьбу оказал и архиепископ Серафим (Остроумов).

Примерно в двенадцатилетнем возрасте Иван выразил предварительное, но вполне твёрдое желание посвятить свою будущую жизнь монашескому подвигу. Когда при случае он сообщил об этом желании епископу Николаю (Никольскому), тот, вдумавшись, сообщил, что оно непременно исполнится. Так и вышло.

После школы, которую Иван окончил в 1929 году, он продолжил обучение на бухгалтерских курсах, а затем устроился работать по специальности в своём родном городе. Ввиду частых сверхурочных заданий он не мог в должной мере уделять своё личное время на посещение храма. Это вызывало в нём недовольство, но когда он решил противопоставить начальству своё несогласие, недовольством разаразилось начальство, и он был уволен.

Некоторое время не мог найти работу и в 1932 году переехал в Москву, где стал главным бухгалтером на небольшом предприятии. Работа не мешала ему посещать богослужения. Вскоре Иван вошёл в круг православных молодых людей, обсуждал с ними вопросы духовной жизни, и эта дружба ещё больше укрепила его в намерении идти по духовному пути.

Во время войны он не призывался на фронт, так как был освобожден от воинской службы в связи с близорукостью.    В 1944 году он стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове, в 1945 рукоположен на том же приходе во дьякона, а вскоре и во священника".

Как будто никакой войны не было...

Начало пастырского пути

В 1944 году Иоанн стал исполнять обязанности псаломщика в храме Рождества Христова, располагавшегося в Измайлове. В январе 1945 года митрополит Николай (Ярушевич) рукоположил его во диакона, а в конце года, патриарх Алексий I посвятил его во священника.

Осуществляя пастырское служение ревностно и ответственно, отец Иоанн совмещал его с обучением в Московской Духовной Академии — экзамены по дисциплинам, изучавшимся в Духовной Семинарии он сдал экстерном.

Активная проповедническая деятельность молодого священника, быстро набиравшего популярность у верующих, его принципиальная позиция, нежелание идти на «невозможные уступки» властям вызывали у последних раздражение.

В апреле 1950 года отец Иоанн, так и не успев защитить кандидатскую диссертацию, был арестован по обвинению в антисоветчине. Говорят, что священнику, оповестившему «кого следует» о содержании проповедей отца Иоанна, прихожане объявили бойкот. Отец Иоанн потом простил ему его слабость и просил прихожан последовать тому же.

Первое время арестованный содержался на Лубянке и в Лефортовской тюрьме. А в августе 1950 года его перевели Бутырскую тюрьму, где он находился совместно с уголовными преступниками. На допросах следователь вёл себя грубо, угрожал, оказывал давление, чего не скажешь о батюшке, который на все обвинения реагировал сдержанно и благоразумно, отвергая надуманную клевету.

Сообщают, что когда для очной ставки к нему привели завербованного священнослужителя, отец Иоанн так сердечно обрадовался его посещению, что тот, надломленный уязвлением совести, лишился чувств и упал.

В октябре отца Иоанна приговорили к лишению свободы сроком на семь лет, и он был отправлен в Каргопольлаг (Архангельская область). Первое время батюшка трудился на лесоповале, но затем, по состоянию здоровья, его перевели в другое место.

После досрочного освобождения, состоявшегося в 1955 году, отец Иоанн был направлен в Псковскую епархию, а через непродолжительное время (в1957 году) — в Рязанскую. За этот период он сменил несколько приходов. Это было вызвано косностью и неприязненным отношением к нему со стороны местных властей.

Монашеский подвиг

10 июня 1966 года отец Иоанн принял монашество, в 1967 году поступил в братство Псково-Печерской обители. В 1970 году он был возведен в сан игумена, а через три года, в 1973-м, — в сан архимандрита.

Помимо традиционных обязанностей, связанных с саном и должностью, отец Иоанн много времени уделял встречам и беседам с людьми, нуждавшимися в его наставлениях, молитвах, благословениях. Желающих встретиться с батюшкой было так много, что приём посетителей, начинавшийся после Божественной литургии, длился до позднего вечера, с небольшими перерывами на трапезу, а иногда продолжался и после полуночи.

Существенная часть богомольцев, искавших с ним личных встреч, почитали его как облагодатствованного, духоносного старца. И это не удивительно, ведь помимо многочисленных добродетелей отец Иоанн обладал духовною мудростью и, как отмечают, даром прозорливости. Между тем сам отец Иоанн, по смирению сердца, относился к себе более, чем критично.

К концу жизни, из-за слабости здоровья, отчасти подорванного во время заключения, отец Иоанн уже не мог принимать всех желавших общения с ним также активно, как раньше. Но со многими его связывала переписка.

5 февраля 2006 года отец Иоанн, причастившись святых Христовых Тайн, почил о Господе. Ему было 95 лет. Прощаясь, старцу отдали подобающие почести. На отпевании присутствовали архиереи, десятки священников и простых богомольцев, духовные чада почившего. Тело подвижника было погребено в священных пещерах.

Творческая деятельность отца Иоанна Крестьянкина как писателя

Среди литературных памятников духовного наследия пастыря значительная часть принадлежит опубликованным письмам (см.: ). Как правило все они преисполнены любви и заботы. В них он даёт нравственные наставления и советы, иногда обличает, обещает молиться.

Кроме того многие душеполезные наставления отца Иоанна известны нам по таким сочинениям, как « », « », « ».

Во время распространения смуты и паники сред верующих по поводу присвоения гражданам России ИНН, батюшка высказал твёрдое суждение, что прежде всего христианин отличается не наличием или отсутствием индивидуального номера, присвоенного государством, а верой и добродетелью.

Года в городе Орле в семье Михаила Дмитриевича и Елизаветы Илларионовны Крестьянкиных. Был восьмым ребенком в семье. Мальчика назвали Иоанном в честь празднуемого в этот день преподобного Иоанна Пустынника .

В детстве прислуживал в храме, был послушником у известного своей монашеской строгостью орловского архиепископа Серафима (Остроумова) . Когда Ване было два года, умер его отец Михаил Дмитриевич. Воспитанием сына занималась глубоко религиозная и благочестивая мама. Отец Иоанн сохранил в благодарной памяти труды любви тех, кто вел, наставлял его духовно. От младенчества до юности – это орловские протоиереи: отец Николай Азбукин и отец Всеволод Ковригин . В 10 лет он испытал на себе влияние протоиерея-старца Георгия Косова из села Спас-Чекряк Орловского края, бывшего духовным чадом преподобного Амвросия Оптинского .

Первое указание о будущем монашестве отец Иоанн получил в отрочестве от двух друзей – архиереев: архиепископа Серафима (Остроумова) , будущего священномученика, и епископа Николая (Никольского) . Орловская старица-монахиня Вера Александровна Логинова , благословляя его на жизнь в Москву , заглянула в далекое будущее юноши Иоанна, назначив ему встречу с ней на Псковской земле.

После средней школы он окончил бухгалтерские курсы и, переехав в Москву , работал по этой специальности.

5 марта года поступил в Псково-Печерский монастырь .

Монашеству учили батюшку и монастырский устав жизни, и живые старцы, подвизавшиеся в Печерской обители: иеросхимонах Симеон (Желнин) , схиархимандрит Пимен (Гавриленко) , архимандрит Афиноген (Агапов) , наместник архимандрит Алипий (Воронов) ; также последние Валаамские старцы: иеросхимонах Михаил (Питкевич) , схиигумен Лука (Земсков) , схимонах Николай (Монахов) ; жившие на покое в монастыре архиереи: епископ Феодор (Текучев) и митрополит Вениамин (Федченков) .

Отца Иоанна знают и почитают в самых разных странах мира. Словами невозможно выразить, что значил отец Иоанн для своих духовных чад и для всей Русской Православной Церкви. Последние годы, из-за возраста и болезней, он не имел возможности принимать всех жаждущих его совета. Однако письма из разных концов света продолжают приходить на адрес Псково-Печерского монастыря. Проповеди, книги отца Иоанна продолжают открывать новый, духовный мир для тысяч людей и приводить истосковавшиеся души к Богу.

Среди наиболее известных и популярных книг, составленный по его беседам и письмам можно назвать «Опыт построения исповеди», «Проповеди, размышления, поздравления», «Настольная книга для монашествующих и мирян», а также сборник «Письма архимандрита Иоанна (Крестьянкина)». Беседы и письма отца Иоанна переведены и изданы на иностранных языках.

Завещание архим. Иоанна (Крестьянкина)

Дорогие мои, родные и близкие! К закату преклонился день моей жизни. И я уже дважды получил о том извещение. В первый раз десять лет тому назад, но чьи-то молитвы преклонили Господа на милость и продлили мое пребывание в земной юдоли. А вот теперь, 2 декабря 2004 года я зримо увидел, что уже переплыл реку моей жизни, и стою в преддверии Вечности. И как благодарность Богу и святой Матери Церкви, а главное во свидетельство о том, что Промысл Божий ведет нас по жизненному пути, оставляю эти краткие записи, как зерцало, отражающее эту очевидную истину. Мои разрозненные эпизодические повествования записывали с 1981 года. И это не были рассказы обо мне, но иллюстрации некоторых жизненных ситуаций для других из моей жизни. Теперь же, когда это «лоскутное одеяло» сложилось, и я перелистал страницы своей жизни, возвращаясь в прошлое, я сам умилился, узрев богатство милости Божией ко мне, убогому и грешному человеку. И на пороге Новой Жизни, той Жизни, которая вызрела на земных пажитях, стою я с замиранием сердца в ожидании встречи с моим Господом, встречи, к которой стремилась душа моя всю жизнь. А вам, как просьбу о молитвенной памяти обо мне, оставляю эти записи о жизни в Боге и проверенное самой моей жизнью завещание:

Дорогие мои, чадца Божии! Верьте Богу, доверяйтесь Его всегда благой о нас воле. Приимите все в жизни, и радость, и безотрадность, и благоденствие, и злоденствие, как милость и истину путей Господних. И ничего не бойтесь в жизни кроме греха. Только он лишает нас Божия благоволения и отдает во власть вражьего произвола и тирании. Любите Бога! Любите любовь и друг друга до самоотвержения. Знает Господь, как спасать любящих Его.

Библиография

1. Чернышев В.. Светлой памяти писателя Олега Волкова.. Журнал Московской Патриархии.. Москва. 1996 . № 3. с. 47..
2. Иоанн (Крестьянкин).. Жить нам предстоит вечно: Слово в 22-ю неделю по Пятидесятице на притчу о богаче и Лазаре (Лк.16, 19-31),. Листок больничного храма св. блгв. царевича Димитрия.. Москва. Больничный храм св. блгв. царевича Димитрия.. 0 № 18. 6 с.. Проповедь
3. Иоанн (Крестьянкин). Проповедь на Прощеное воскресение.. Листок больничного храма св. блгв. царевича Димитрия.. Москва. Больничный храм св. блгв. царевича Димитрия. 0 № 16. 8 с.. Проповедь
4. Державин И., протоиерей.. Сельский батюшка / Записал Антон Жоголев.. Благовест.. Самара. 1995 . № 15..