Американский религиозный деятель, основатель и первый президент Церкви Иисуса Христа Святых последних дней (1830-1844), основатель движения Святых последних дней, кандидат в президенты США (1844). Согласно церковным спискам, общая численность последователей учения Джозефа Смита – около 13 млн человек. Большинство из них составляют приверженцы Церкви Иисуса Христа Святых последних дней (мормоны) – около 12,5 млн.

Джозеф Смит был американцем в шестом поколении. Его предки эмигрировали в Америку из Англии в XVII в. Родители Джозефа Смита, Джозеф Смит-старший и Люси Мак Смит, поженились в 1796 в Тэнбридже, штат Вермонт. Они начали свою жизнь при благоприятных финансовых обстоятельствах, однако в последующие годы Джозеф Смит-старший потерял своё первое фермерское хозяйство и его материальное положение неоднократно менялось. Семье Смитов пришлось неоднократно переезжать, поскольку глава семьи перепробовал самые разные возможности заработка - занимался фермерством на лесистых холмах Новой Англии, был подённым рабочим на других фермах, управлял коммерческим предприятием и работал школьным учителем.

Джозеф Смит-младший родился 23 декабря 1805 в поселении Шарон, штат Вермонт, пятым ребёнком в семье, в которой всего будет одиннадцать детей. Родители назвали его в честь отца. Дети в семье Смитов рождались в таком порядке: не получивший имени сын (умер сразу после рождения), Алвин, Хайрам, Софрония, Джозеф, Самуил, Ефрем (не прожил и двух недель), Уильям, Катерин, Дон-Карлос и Люси.

В возрасте семи лет Джозеф Смит , как и другие дети в его семье, пережил эпидемию сыпного тифа в Уэст-Лебаноне, штат Нью-Гэмпшир. Однако если его братья и сёстры выздоровели без осложнений, у Джозефа Смита развился опасный очаг инфекции на левой ноге. Доктор Натан Смит из Дартмутского медицинского колледжа, находившегося в близлежащем Ганновере, штат Нью-Гэмпшир, согласился выполнить смелую по тем временам операцию, разрезав мягкие ткани и удалив часть кости. Джозеф Смит мужественно перенёс операцию, отказавшись от спиртного - единственного анестезирующего средства, которое мог предложить ему хирург. Несколько лет после этого Джозефу Смиту пришлось ходить на костылях, а лёгкая хромота сохранилась у него на всю жизнь.

Первое видение

Несмотря на то, что родители Джозефа Смита были верующими христианами, они долгое время не посещали собрания ни одной из церквей. К 1820 мать Джозефа Смита, два брата и сестра присоединились к пресвитерианской церкви, однако остальные члены семьи отказались от этого.

По словам Джозефа Смита, в 1820 году, когда ему было 14 лет, его внимание привлёк стих из Послания Иакова: «Если же у кого из вас недостаёт мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упрёков, - и дастся ему» (Иаков 1:5). Весной того же года Джозеф Смит отправился в рощу неподалеку от своего дома и начал молиться. Позднее он рассказывал, что сначала он оказался во власти некой тёмной силы, но затем она покинула его и он увидел над собой в воздухе двух лиц. Один из них, указывая на другого, сказал: «Сей есть Мой Возлюбленный Сын, слушай Его». Иисус Христос предупредил юношу о том, чтобы он не присоединялся ни к одной из существующих церквей, ибо «все они неправильны и все их вероучения омерзительны в Его глазах. Они проповедуют заповеди человеческие как учения, имеющие вид Божественного, но отрицают силу его». Джозефу Смиту было также обещано, что «когда-нибудь в будущем ему станет известна полнота Евангелия».

Организация церкви

Начало работы над «Книгой Мормона»

В 1825 Джозеф Смит отправился в Хармони, штат Пенсильвания, чтобы работать у Джозайи Стоула. Там он снимал жильё у Исаака и Элизабет Хейл и познакомился с их дочерью Эммой, школьной учительницей. 18 января 1827 Джозеф Смит и Эмма Хейл заключили брак в Саут-Бейнбридже, штат Нью-Йорк.

22 сентября 1827, как повествует Джозеф Смит , ему было, наконец, позволено взять листы из тайника. Поскольку они были золотыми, их неоднократно пытались украсть, и в декабре 1827 Джозеф и Эмма были вынуждены вернуться в Хармони, после чего Джозеф Смит начал перевод.

В начале 1828 преуспевающий фермер из Пальмиры Мартин Харрис приехал в Хармони и оказал помощь в переводе. К июню были готовы 116 страниц рукописи. Мартин Харрис неоднократно просил Джозефа Смита разрешить показать рукопись его знакомым в Пальмире. После нескольких отказов он получил разрешение, но в Пальмире рукопись пропала. По словам Джозефа Смита, после этого Бог в качестве наказания изъял у него золотые листы. Работа возобновилась в апреле 1829, на этот раз секретарем Джозефа Смита стал Оливер Каудери, местный школьный учитель.

Восстановление священства

Как гласит официальная церковная историография, когда Джозеф Смит и Оливер Каудери работали над переводом «Книги Мормона», они прочитали повествование о посещении Иисусом Христом древних нефийцев. 15 мая 1829 они пришли на берег реки Саскуэханна недалеко от дома Джозефа Смита в Хармони, чтобы помолиться относительно своего крещения. Им явился небесный посланник, назвавший себя Иоанном Крестителем. Он даровал им священство Аароново и сказал, что теперь они должны креститься. Позднее Джозефа Смита и Оливера Каудери посетили апостолы Пётр, Иаков и Иоанн, которые даровали им священство Мелхиседеково и посвятили их в апостолы. Тем самым Джозеф Смит и Оливер Каудери получили власть совершать таинства, необходимые для организации церкви и спасения.

Издание «Книги Мормона» и организация церкви

Как гласит официальная церковная историография, из-за усиливающихся преследований Джозеф Смит и Оливер Каудери на некоторое время переехали в административный район Фейет, штат Нью-Йорк, чтобы завершить работу над переводом в доме Питера Уитмера-старшего. Работа над переводом была закончена в июне, менее чем через три месяца после того, как Оливер Каудери начал служить писцом Джозефа Смита. К августу Джозеф Смит заключил договор с издателем Эгбертом Б. Грандином из Пальмиры о публикации книги. Мартин Харрис отдал Эгберту Б. Грандину в залог свою ферму, чтобы гарантировать оплату расходов на издание книги, а позднее продал 61 га земли, чтобы выкупить закладную. «Книга Мормона» поступила в продажу в книжном магазине Эгберта Б. Грандина 26 марта 1830.

6 апреля 1830, всего через 11 дней после появления в продаже «Книги Мормона», в бревенчатом доме Питера Уитмера-старшего в Фейете, штат Нью-Йорк, собралась группа приблизительно из 60 человек. Именно там Джозеф Смит официально организовал церковь, которая позднее была названа Церковью Иисуса Христа святых последних дней (см. Учение и Заветы 115:4). Была проведена причастная служба, затем было совершено крещение верующих, передача дара Святого Духа и посвящение мужчин в священство. В новообразованной церкви Джозеф Смит получил должность «провидца, переводчика, пророка и апостола Иисуса Христа, старейшины церкви» (см. Учение и Заветы 21:1).

Джозеф Смит в Киртланде

Рост церкви

Церковь быстро росла. Вскоре в нескольких городках штата Нью-Йорк - Фейете, Манчестере и Коулсвилле - были основаны небольшие приходы. В сентябре 1830, вскоре после того, как Джозеф и Эмма Смит переехали из Хармони, штат Пенсильвания, в Фейет, была организована первая миссионерская экспедиция, которая направилась в западную часть штата Миссури (см. Учение и Заветы 28:8). На своём пути миссионеры сделали остановку в Киртланде, штат Огайо. Там они встретили группу религиозно настроенных людей, которые не присоединялись ни к одной из существующих церквей. Из этой группы мормонами стали около 130 человек, включая Сиднея Ригдона, который позднее вошёл в первое президентство церкви. Вскоре членов церкви в Киртланде насчитывалось несколько сотен.

По мере роста церкви усиливались гонения в штате Нью-Йорк, и в декабре 1830 Джозеф Смит призвал членов церкви переселяться в Огайо, до которого было свыше 400 км пути. Большая часть его последователей продали своё имущество в штате Нью-Йорк, часто в ущерб себе. Джозеф и Эмма Смит отправились в Огайо в числе первых и прибыли в Киртланд 1 февраля 1831.

Два места собирания святых

В июне 1831 Джозеф Смит и другие руководители церкви отправились в Миссури, где, согласно откровению, Бог намеревался открыть святым «землю наследия» (см. Учение и Заветы 52:3-5, 42-43). Преодолев почти 1500 км, в июле 1831 в округ Джексон, штат Миссури, на западной границе США Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о необходимости основать в местности Индепенденс город, который должен стать современным Сионом, местом собирания святых последних дней, и построить храм (см. Учение и Заветы 57:1-3). В августе 1831 была проведена церемония освящения земли в качестве места собирания и участка строительства храма. После этого Джозеф Смит вернулся в Огайо, где призвал своих последователей собираться в Миссури. Сотни святых последних дней перенесли немалые лишения, чтобы добраться до западной границы США того времени.

С 1831 по 1838, пока проходило переселение, Джозеф Смит и другие руководители церкви постоянно жили в Киртланде, совершая регулярные поездки в Миссури и обратно.

«Учение и Заветы» и перевод Библии

В ноябре 1831 руководители церкви приняли решение издать многие из полученных Джозефом Смитом «откровений». Сборник получил название «Книга заповедей», его планировалось издать в городе Индепенденс, штат Миссури. В июле 1833 типография и многие из напечатанных листов были уничтожены погромщиками. Книга так и не была издана. В 1835 откровения были изданы в Киртланде под названием «Учение и Заветы».

В 1830 Джозеф Смит начал работу над переводом Библии и продолжил её в Киртланде. Некоторые из «утраченных» и «восстановленных» библейских истин вошли в «Учение и Заветы». Эта работа не была завершена, и новый перевод Библии не был опубликован за исключением 24-й главы Евангелия от Матфея, который позднее был включён в книгу «Драгоценная жемчужина» под названием «Джозеф Смит - от Матфея». В «Драгоценную жемчужину» была также включена написанная в это же время «Книга Моисея» - одна из «утраченных» частей Библии. В 1835 Джозеф Смит приобрёл несколько древнеегипетских папирусов, на основе которых написал «Книгу Авраама», которая также вошла в «Драгоценную жемчужину».

Многоженство

В Киртланде Джозеф Смит начал вести многоженство, начиная возможно со служанки Фэнни Алгер в 1833 . В ответ на возмущение первой жены Эммы, Джозеф Смит получил откровение от Бога устанавливающее обряд многожества и наставляющее Эмму не противиться. В Киртланде полигамные браки совершались в секрете, но к 1843 полигамия установилась в роли основного учения Церкви, хотя полигамные браки оставались в тайне от публики. Только в 1852 полигамия стала полноправным учением Церкви. Генеалогическая база данных Церкви приводит частичный список жен Джозефа Смита. Многоженство и секретность послужили поводом для отступления многих членов от церкви и неприязнью населения. Обряды совершаемые в храмах до сих пор считаются секретными.

[править]

Первый храм

В декабре 1832 Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о необходимости постройки храма в Киртланде. Мормоны с энтузиазмом начали эту работу, несмотря на то, что многие нуждались в жилье и даже еде. 27 марта 1836 храм был посвящён. Неделю спустя, 3 апреля 1836, как гласит официальная церковная историография, в храме Джозефу Смиту и Оливеру Каудери явились Иисус Христос (Учение и Заветы 110:7), Моисей, Елияс и Илия, который «восстановили утраченные ключи священства». Иными словами, тем самым Церковь Иисуса Христа святых последних дней получила эксклюзивное право совершать христианские таинства, в том числе запечатывать вместе членов семей на время и всю вечность (Учение и Заветы 110:11-16).

[править]

Организация миссионерской работы

В первые годы существования церкви Джозеф Смит активно разъезжал по окрестностям, проповедуя новое учение. Миссионеры были посланы в различные части США и Канады. Летом 1837 первые миссионеры во главе с апостолом Хибером Ч. Кимбаллом отправились в Англию. Хибер Ч. Кимбалл при этом оставил свою семью практически без средств к существованию. За один год в Англии к церкви присоединились около двух тысяч человек. Впоследствии Джозеф Смит направил в Великобританию апостолов, которые служили там с 1839 по 1841. К 1841 более шести тысяч человек в Великобритании приняли церковь, многие из них эмигрировали в Америку.

[править]

Исход из Киртланда

Святые последних дней подвергались гонениям с первых дней пребывания в Киртланде. В 1837-1838 преследование усилилось. К неприязни со стороны властей и обывателей прибавилось недовольство Джозефом Смитом со стороны бывших и некоторых нынешних членов церкви. Джозефа Смита постоянно вызывали в суд для рассмотрения десятков уголовных и гражданских дел, его обвиняли в большом количестве преступлений, он был вынужден скрываться от тех, кто хотел лишить его жизни. Ни по одному делу вина Джозефа Смита не была доказана.

В январе 1838 Джозеф Смит и его семья были вынуждены оставить Киртланд и искать убежища в Фар-Уэсте, штат Миссури. К концу года большинство святых последних дней из Киртланда последовали за ним, оставив свои дома и храм.

[править]

Джозеф Смит в Миссури

[править]

Изгнание из округа Джексон и марш «Лагеря Сиона»

Святые последних дней начали обживаться в округе Джексон, штат Миссури, с лета 1831. Спустя два года там насчитывалось 1200 мормонов, что составляло около трети местного населения. Прибытие такого количества переселенцев вызвало беспокойство у местных жителей, поскольку это грозило изменением расклада политических сил: большинство новоприбывших были из северных штатов и не поддерживали принятую на Юге систему рабства. Жители Миссури также отнеслись с подозрением к учению Джозефа Смита. Наконец, их возмущало то, что мормоны вели торговлю преимущественно между собой. Вскоре погромщики и местные ополченцы начали нападать на мормонов и в ноябре 1833 вынудили их покинуть округ. Многие из мормонов переправились через Миссисипи и поселились в округе Клей, штат Миссури.

В феврале 1834 Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о необходимости организовать спасательную экспедицию в Миссури, чтобы помочь бежавшим мормонам восстановить право собственности на земли в округе Джексон (Учение и Заветы 103). В течение марта Джозеф Смит собирал отряд, который получил название «Лагерь Сиона». В мае и июне 1834 этот отряд, насчитывавший более двухсот человек, прошёл из Киртланда через штаты Огайо, Индиана и Иллинойс в Миссури, несмотря на вспышку холеры в пути. 22 июня 1834, когда отряд подошёл к границе округа Джексон, Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о роспуске отряда (Учение и Заветы 105:9-14). Организовав в округе Клей кол во главе с Дэвидом Уитмером, Джозеф Смит вернулся в Огайо.

Несмотря на то, что поход окончился ничем, он стал хорошей школой для будущих руководителей церкви. 14 февраля 1835 в Киртланде Джозеф Смит организовал Кворум двенадцати апостолов и Кворум семидесяти, практически полностью составленные из участников «Лагеря Сиона».

[править]

Бегство на север Миссури

В 1836 жители округа Клей заявили, что больше не могут предоставлять убежище мормонам. По решению законодательного собрания Миссури на севере штата было образовано новое округ Колдуэлл специально для мормонов. В 1838 эта группа объединилась с ещё большей группой, покинувшей Киртланд. В марте того же года Джозеф Смит прибыл в Фар-Уэст - процветающий мормонский городок в округе Колдуэлл и учредил там главное управление церкви. В апреле он объявил об откровении, в котором повелевалось начать строительство нового храма (Учение и Заветы 115:7-16).

Осенью 1838 погромщики снова начали нападать на мормонов. Когда те дали отпор, Джозефа Смита и других руководителей церкви арестовали по обвинению в государственной измене. В ноябре они были заключены в тюрьмы в Индепенденсе и Ричмонде, штат Миссури, а 1 декабря их перевезли в тюрьму в Либерти, штат Миссури, где содержали в весьма суровых условиях в подвале тюрьмы. В это время к весне 1839 мормоны, в том числе семья Джозефа Смита, были вынуждены покинуть Миссури. Под руководством Бригама Янга и других руководителей церкви святые последних дней отправились на восток.

Джозеф Смит в Наву

Жизнь в Наву

В апреле 1839 Джозефа Смита и его спутников перевели из Либерти в Галлатин, штат Миссури. Через некоторое время, когда заключённых переводили в Колумбию, штат Миссури, охранники позволили им бежать. Джозеф Смит отправился в Куинси, штат Иллинойс, где к тому времени собралось большинство мормонов. Вскоре под его руководством члены церкви начали обустраиваться в небольшом поселении в излучине реки Миссисипи в 80 км к северу от Коммерса, штат Иллинойс. Джозеф Смит переименовал этот город в Наву. Благодаря тому, что туда стекались переселенцы из других районов США, а также из Канады и Великобритании, этот регион стал одним из самых густонаселённых в штате Иллинойс.

В Наву Джозеф Смит занимался фермерством, а позднее купил магазин продовольственных товаров и товаров широкого потребления. Тем не менее, его материальное положение оставляло желать лучшего, поскольку большую часть времени он занимался управлением церковью. В октябре 1841 опись его личного имущества состояла из «старого коня Чарли, которого он получил в Киртланде, двух ручных ланей, двух старых и четырёх молодых индюшек, старой коровы, отданной ему братом в Миссури, старой собаки Мейджора... и скромной домашней утвари».

В конце августа 1843 Джозеф Смит и его семья переехали в недавно построенный двухэтажный дом на другой стороне улицы, который назвали Мэншн-хаус (Особняк). В то время у Джозефа и Эммы Смит было четверо живых детей. За годы совместной жизни они похоронили шестерых детей. Ещё один ребёнок родился уже после смерти Джозефа Смита. Алвин родился в 1828 и умер вскоре после рождения. Близнецы Таддеус и Луиза родились в 1831 и умерли вскоре после рождения. Приёмные дети-близнецы Джозеф и Джулия были взяты Смитами в 1831, поскольку их мать, Джулия Мердок, умерла при родах, а отец, Джон Мердок, не мог оставить детей у себя, поскольку к тому времени он уже содержал пятерых детей. Одиннадцатимесячный Джозеф умер в 1832. Джозеф III родился в 1832. Фредерик родился в 1836. Александр родился в 1838. Дон-Карлос умер в 1841 в возрасте 14 месяцев. В 1842 году родился ещё один сын, который прожил менее одного дня и не получил имени. Дэвид родился в 1844 почти через пять месяцев после смерти отца.

В Наву Джозеф Смит участвовал в общественном самоуправлении, законодательной, образовательной и военной службах, а также в бизнесе. В январе 1844 он выставил свою кандидатуру на пост президента США, прежде всего в связи с тем, что федеральные и региональные власти не могли предоставить мормонам компенсацию за материальные потери в Миссури или восстановить их в правах собственности. Хотя было очевидно, что шансов на предвыборную борьбу у Джозефа Смита не было, это решение привлекло общественное внимание к нарушениям конституционных прав мормонов.

Храм в Наву

Строительство нового храма началось осенью 1840. 6 апреля 1841 состоялась церемония закладки краеугольных камней. Это был один из самых масштабных строительных проектов того времени в Западной Америке. В большинстве своём мормоны были достаточно бедными, особенно иммигранты, и строительство храма продвигалось медленно.

15 августа 1840 Джозеф Смит начал проповедовать крещение за умерших. До окончания постройки храма это таинство совершалось в окрестных ручьях и реках. В январе 1841 Джозеф Смит получил откровение о том, что делать это таким образом можно только до тех пор, пока не построен храм (Учение и Заветы 124:29-31). За лето и осень 1841 была построена деревянная купель в только что законченном подвале храма. Первые крещения за умерших были проведены там 21 ноября 1841.

В 1841 были также проведены первые запечатывания супружеских пар. В 1843 Джозеф Смит продиктовал откровение, в котором была описана вечная природа завета бракосочетания (Учение и Заветы 132). Учения, содержащиеся в этом откровении, проповедовались Джозефом Смитом с 1831, включая учение о многожёнстве.

Поскольку было очевидно, что строительство храма затянется на много лет, Джозеф Смит принял решение проводить храмовое облечение вне храмовых стен. 4 мая 1842 в комнате на верхнем этаже своего «Магазина из красного кирпича» Джозеф Смит совершил первые таинства облечения для небольшой группы мормонов, включая Бригама Янга. Джозеф Смит не дожил до окончания строительства храма.

Смерть

Чувствуя, что тучи сгущаются, в марте 1844 Джозеф Смит провёл собрание для Кворума двенадцати апостолов, объявив, что теперь они владеют всеми ключами для проведения церковной работы после его смерти.

До конца своей жизни Джозеф Смит публично отрицал участие в многоженстве. Большое число его близких соратников было возмущено такими действиями и теперь выступали против Смита. Один из его бывших соратников, Уилльям Ло, установил печатный пресс в Наву и опубликовал первый номер газеты „Наву Экспозитор“ 7 июня 1844, в котором описал действия Джозефа Смита. Будучи мэром Наву, Джозеф Смит приказал своим маршалам разбить печатный пресс и уничтожить „Наву Экспозитор“. Это действие возбудило еще большее негодование населения. Смит объявил военное положение. Губернатор Иллинойса Томас Форд собрал добровольное ополчение чтобы сдержать войну между сторонниками и противниками Смита и предложил Смиту сдаться добровольно под его охрану и предстать перед судом за уничтожение печатного пресса. Уничтожение пресса считалось преступлением измены штату.

Джозеф Смит распустил свой легион и бежал, но после некоторого колебания сдал себя под охрану губернатора в тюрьме города Картидж ожидать суда. В тюрьме Смит был вооружен пистолетом и с ним находились его брат Хайрам, Уиллард Ричардс и Джон Тейлор (в будущем - третий по счёту президент церкви).

27 июня 1844 в 20:05 погромщики с лицами, вымазанными сажей, ворвались в тюрьму и застрелили Джозефа и Хайрама Смитов. В перестрелке, Джозеф сам успел убить или ранить по крайней мере двоих погромщиков.

Учения Джозефа Смита, не поддерживаемые в настоящее время

В настоящее время Церковь Иисуса Христа святых последних дней не поддерживает учение Джозефа Смита относительно закона посвящения применительно к управлению имуществом, мотивируя это тем, что Бог отменил этот закон, так как святые последних дней не готовы соблюдать его (Учение и Заветы 119).

Кроме того, в настоящее время Церковь Иисуса Христа святых последних дней не поддерживает учение о многожёнстве. Джозеф Смит впервые представил это учение в 1831, с тех пор в течение нескольких десятилетий многие члены церкви заключали полигамные браки. В 1890 президент церкви Уилфорд Вудрафф опубликовал манифест, положивший конец многожёнству.

Выдержки из Истории Пророка Джозефа Смита

Глава 1

Джозеф Смит рассказывает о своих предках, о своей семье и местах, где они вначале проживали – Необычайное религиозное волнение в западной части штата Нью-Йорк – Он решает искать мудрости, как указал Иаков – являются Отец и Сын, и Джозеф призывается к своему пророческому служению ().

1 Ввиду многих толков, распространяемых недоброжелательными и злонамеренными лицами о том, что касается и развития Иисуса Христа Святых последних дней, предназначенных, чтобы повредить достоинству этой Церкви и её распространению в мире, я был побуждён написать эту историю, чтобы исправить общественное мнение и предоставить в распоряжение всем ищущим правду существенные факты о том, как происходили события в связи с Церковью и со мной лично, поскольку я обладаю этими фактами.

2 В этой истории я изложу, в истине и праведности, различные события, касающиеся этой Церкви, именно так, как они произошли или происходят в настоящее время , то есть в восьмой год со времени упомянутой Церкви.

13 Наконец, я пришёл к заключению, что я должен либо оставаться во тьме и недоумении, либо поступить так, как указывал Иаков, то есть обратиться к Богу. В конце концов, я решил у Бога», полагая, что если Он даёт мудрость тем, у кого недостаёт мудрости, и даёт щедро и без упрёков, то и я могу попробовать.

14 Итак, приняв решение просить у Бога, я удалился в лес, чтобы там предпринять эту попытку. Это было утром прекрасного ясного дня ранней весной тысяча восемьсот двадцатого года. В первый раз в моей жизни я решился на такой шаг, так как никогда ещё, несмотря на все мои душевные тревоги, я не пробовал вслух.

15 Уединившись в том месте, куда я заранее наметил пойти, я осмотрелся вокруг и, видя, что я один, встал на колени и начал изливать перед Богом желания своей души. Едва я открыл рот, как внезапно какая-то сила, охватив и совершенно подавив меня, произвела на меня такое поразительное действие, что язык у меня оцепенел и я не мог говорить. Густая тьма окутала меня, и мне показалось, что я был обречён на внезапную гибель.

16 Но, напрягая все свои силы, я к Богу об избавлении от силы этого врага, охватившей меня. И вот, в тот самый момент, когда я был готов отчаяться и отдать себя на гибель, – не на какую-либо воображаемую гибель, но во власть какого-то реального существа из невидимого мира, которое обладало такой неимоверной силой, какой я никогда в жизни не наблюдал ни в одном существе, – именно в этот момент страшной тревоги я увидел прямо у себя над головой столп ярче , который постепенно спускался, пока не упал на меня.

17 Как только появился этот свет, я почувствовал себя освобождённым от врага, который было сковал меня. Когда же свет почил на мне, я Лиц, стоявших в воздухе надо мной, и блеск Которых невозможно описать. Один из Них, обратившись ко мне и назвав меня по имени, сказал, указывая на другого: Сей есть Мой . Слушай Его!

18 Цель моего к Господу состояла в том, чтобы выяснить, какая из всех сект была правильной, дабы я знал, к какой присоединиться. Поэтому, как только я овладел собой и мог снова говорить, я спросил у Лиц, стоявших надо мной среди света, какая из всех сект правильная (ибо в то время я никогда не допускал в сердце моем, что все они неправильные) и к какой из них я должен присоединиться.

19 Мне ответили, что я не должен присоединяться ни к одной из них, так как все они , и Лицо, обратившееся ко мне, сказало, что все их вероучения омерзительны в Его глазах, что все их исповедующие извратились, что «они ко Мне устами своими, но же их далеко отстоят от Меня; они проповедуют человеческие как учения, имея Божественности, но они отрицают силу её».

20 Он снова запретил мне присоединяться к какой-либо из сект; и ещё много другого сказал Он мне, о чём я не могу написать в настоящее время. Когда я снова пришёл в себя, то увидел, что я лежал на земле и смотрел в небо. Когда же свет исчез, я остался без сил; но, несколько оправившись вскоре, я пошёл домой. И когда я прислонился к камину, мать спросила, что случилось. Я ответил: «Не волнуйся, всё нормально. Я чувствую себя достаточно хорошо». Затем я сказал матери: «Теперь я знаю, что пресвитерианство неправильно». Видимо, знал, когда я ещё был очень молодым, что мне было предназначено беспокоить и тревожить его царство; иначе почему все силы тьмы ополчились против меня? Почему и преследования почти с самого детства моего поднялись на меня?

Некоторые проповедники и исповедующие религию люди отвергают повествование о Первом видении – Преследования обрушиваются на Джозефа Смита – Он свидетельствует о реальности того видения ().

21 Спустя несколько дней после этого видения я случайно встретился с одним из проповедников методистов, очень деятельным в упомянутом ранее религиозном волнении, и, разговаривая с ним на тему религии, я воспользовался случаем и рассказал ему о , которое у меня было. Его поведение очень удивило меня: к моему сообщению он отнёсся не только несерьёзно, но и с большим презрением, сказав, что всё это было от дьявола и что никаких или не бывает в наши дни; что всё это прекратилось со времён апостолов и никогда больше не произойдёт.

22 Вскоре я увидел, что мой рассказ возбудил среди исповедующих религии большое предубеждение ко мне и стал причиной сильного , которое всё более и более возрастало; и несмотря на то, что я был никому известный юноша, не достигший ещё пятнадцатилетнего возраста, и мои жизненные условия не давали мне никакого положения в обществе, всё же высокопоставленные лица обратили на меня достаточно внимания, чтобы возбудить общественное мнение против меня и организовать жестокое преследование; и у всех сект это было общим – все они объединились, чтобы преследовать меня.

23 Это побудило меня тогда и впоследствии к серьёзным размышлениям: как странно, что такой неизвестный юноша, как я, которому минуло всего лишь четырнадцать лет, принуждённый добывать скудные средства на жизнь ежедневным физическим трудом, был признан достаточно важной фигурой, чтобы обратить на себя внимание ведущих представителей самых популярных сект того времени, да так, что возбудил в них дух самого ожесточённого преследования и клеветы. Странно или нет, но так это было, и часто это причиняло мне глубокую скорбь.

24 Однако, несмотря на это, явившееся мне видение было состоявшимся фактом. Размышляя об этом впоследствии, я думаю, что чувствовал себя почти так, как , когда он, себя перед царём Агриппой, рассказывал о своём видении, в котором видел свет и слышал голос. Но немногие поверили ему: одни называли его нечестным, другие говорили, что он умалишённый; над ним глумились, его поносили. Но всё это не уничтожило действительности его видения. Он видел видение, он знал это, и все преследования под небесами не могли изменить этого, и хотя бы и преследовали его до смерти, всё же он знал и тогда, и впоследствии, до последнего своего вздоха, что он видел свет и слышал голос, говоривший с ним, и никакая сила во всём мире не могла заставить его думать или верить иначе.

25 Так именно было и со мной: я действительно видел свет, и посреди этого света я видел двух , и Они действительно говорили со мной; и несмотря на то, что меня ненавидели и преследовали за то, что я говорил, что видел видение, всё же это была истинная правда; и в то время, как меня преследовали, поносили и всячески злословили против меня за это, в сердце моём мне приходилось спрашивать себя: Почему преследуете меня за то, что я говорю правду? Я действительно видел видение, и кто я такой, чтобы противостоять Богу? И почему весь мир хочет заставить меня отрицать то, что я на самом деле видел? Ибо я видел видение. Я знал это, и я знал, что Бог знает это, и я не мог и не смел это. Во всяком случае, я знал, что если бы поступил так, то оскорбил бы Бога и подвергся бы осуждению.

26 Что же касалось сектантства, то теперь я был убеждён в том, что я не должен был присоединяться ни к одной секте, но должен оставаться так, как я был, пока не получу дальнейшего указания. Я нашёл правильным Иакова о том, что человек, которому недостаёт мудрости, может просить у Бога и получить её без упрёков.

Мороний является Джозефу Смиту – Имя Джозефа будет известно на благо и во зло среди всех народов – Мороний повествует ему о Книге Мормона и о грядущих наказаниях Господних и цитирует много мест из Священных Писаний – Указано место сокрытия золотых листов – Мороний продолжает наставлять Пророка ().

27 Я продолжал заниматься моей повседневной работой до двадцать первого сентября тысяча восемьсот двадцать третьего года, перенося в течение всего этого времени жестокое преследование со стороны всех классов населения, как верующих, так и неверующих, за то, что я продолжал утверждать, что видел видение.

28 В промежуток времени между явившимся мне видением и тысяча восемьсот двадцать третьим годом, я соблюдал запрет присоединяться к какой-либо религиозной секте тех дней, и будучи ещё очень нежного возраста, был преследуем теми, кому следовало бы быть моими друзьями и относиться ко мне с добрым чувством, и если они и считали меня заблуждающимся, то должны были постараться исправить меня должным и благожелательным образом. Поэтому я был оставлен на произвол всякого рода , и, вращаясь в обществе различных людей, я часто, по молодости, делал глупые ошибки и был подвержен человеческим слабостям, которые, – и я с сожалением говорю об этом, – вели меня к разным искушениям, оскорбительным в глазах Бога. Я признаюсь в этом, но не думайте, что я виновен в каких-либо тяжких и пагубных грехах – у меня никогда не было склонности к таковым. Но я был виновен в легкомыслии и иногда вращался в весёлом обществе и т.д., чего не должен был делать тот, кто, как я, был Богом. Но всё это не покажется странным тем, кто знал меня в юности и знаком с моим врождённым жизнерадостным характером.

29 Вследствие всего этого я часто чувствовал себя осуждённым за мои слабости и недостатки, и вот вечером уже упомянутого мной двадцать первого сентября после того, как я отправился спать, я предался и стал просить Бога Всемогущего о прощении всех моих грехов и проступков, а также о явлении для меня, чтобы я знал моё положение и состояние перед Ним, ибо я был совершенно уверен, что получу Божественное явление, так как получил одно раньше.

30 И вот, в то время, как я таким образом взывал к Богу, я увидел, что в моей комнате появился свет, яркость которого всё увеличивалась до тех пор, пока вся комната не стала светлее, чем при полуденном солнце, и тогда мгновенно у моей постели появился , стоявший в воздухе, ибо его ноги не касались пола.

31 Он был облачён в мантию чрезвычайной , такой белизны, подобно которой я никогда ничего не видел на свете, и я уверен, что ничто земное не могло иметь такую белизну и блеск. Его ладони и руки повыше кистей не были прикрыты, так же как ступни и ноги повыше щиколоток. Голова и шея также были обнажены. Я мог видеть, что на нём не было другой одежды, кроме его мантии, так как она была приоткрыта и была видна его грудь.

32 И не только его мантия была чрезвычайной белизны, но и сам он излучал такое , которое не поддаётся описанию, и лик его воистину был подобен . Комната была чрезвычайно освещена, но не так ярко, как непосредственно вокруг него самого. Посмотрев на него, я сначала , но этот страх скоро оставил меня.

33 Он назвал меня по и сказал, что он вестник, посланный ко мне из присутствия Бога, что имя ему Мороний, что у Бога есть поручение для меня, требующее исполнения, и что имя моё будет известно на благо или во зло среди всех племён, колен и языков, или что среди всех людей будет говориться обо мне и хорошо и худо.

34 Он сказал мне о сокрытой , написанной на и содержащей повествование о прежних жителях этого континента и об их происхождении. Он сказал мне также, что в ней содержится вечного Евангелия, как её дал Спаситель древним жителям этой земли.

35 А также что вместе с листами были сокрыты два камня в серебряных оправах; что эти камни, прикреплённые к щиту, составляли то, что называется ; и что те, кто владели и пользовались этими камнями в древние или прежние времена становились ; и что Бог уготовил эти камни для перевода книги.

36 Сказав мне всё это, он начал цитировать пророчества из . Во-первых, он процитировал часть Книги Малахии, а также четвёртую, или последнюю, главу того же пророчества, однако с небольшим изменением по сравнению с тем, что читается в наших Библиях. Вместо того чтобы процитировать первый стих, как он написан в наших книгах, он процитировал его так:

37 Ибо вот, придёт , как печь; и все надменные, да, и все поступающие нечестиво сгорят, как ; ибо те, которые придут, сожгут их, речёт Господь Воинств, так что не останется у них ни корня, ни ветви.

38 Затем он процитировал пятый стих так: Вот, Я открою вам рукой Пророка перед наступлением великого и страшного дня Господнего.

39 Иначе он процитировал и следующий стих: И он вложит в сердца детей , данные отцам, и сердца детей к своим отцам. И если не будет так, то вся Земля будет совершенно опустошена по пришествии Его.

40 В добавление к этому он процитировал одиннадцатую главу из Книги Исаии, сказав, что написанное в ней должно скоро исполниться. Он также процитировал из третьей главы Деяний двадцать второй и двадцать третий стихи точно, как они имеются в нашем Новом Завете. Он сказал, что этот есть Христос и что день ещё не наступил, но скоро наступит, когда «те, кто не послушают голоса Его, будут из среды народа».

41 Он также процитировал , от двадцать восьмого и до последнего стиха, сказав, что пока это ещё не исполнилось, но скоро сбудется. Он также заявил, что полнота скоро придёт. Он процитировал много других выдержек из Священного Писания и дал много объяснений, которые не могут быть здесь приведены.

42 Затем он сказал мне, что, когда я получу упомянутые им листы – время же для получения их ещё не настало, – я никому не должен показывать ни их, ни нагрудного щита с Уримом и Туммимом, за исключением только тех, кому мне будет велено их показать, иначе же я буду уничтожен. В то время как он говорил со мной об этих листах, в моём открылось видение, так что я мог видеть то место, где листы были сокрыты, и так ясно и отчётливо, что я узнал это место, когда пришёл к нему.

43 После этого сообщения я увидел, что свет в комнате очень быстро начал собираться вокруг того, кто говорил со мной, что продолжалось до тех пор, пока во всей комнате не стало снова темно, за исключением лишь вокруг него самого, и тут вдруг я увидел как бы проход, открывшийся прямо к небу, в котором он, поднимаясь, совершенно исчез, и моя комната приняла тот вид, в каком она была до появления этого небесного света.

44 Я лежал, думая об этом исключительном явлении и очень изумляясь тому, что было сказано мне этим чрезвычайным вестником, когда, среди моих , я вдруг увидел, что моя комната снова начала наполняться светом, и внезапно тот же самый небесный вестник предстал у моей постели.

45 Он снова начал пересказывать без малейшего изменения то же самое, что было им сказано при первом его посещении, и, сделав это, он уведомил меня о великих наказаниях с ужасными опустошениями от голода, меча и мора, которые постигнут Землю, и о том, что эти грозные наказания произойдут на Земле в этом поколении. Сказав всё это, он снова, как и в предыдущий раз, вознёсся на небо.

46 К этому времени я уже находился под таким сильным впечатлением от происшедшего, что никакого желания спать у меня больше не было, и я лежал, переполненный чувствами и ошеломлённый от всего того, что я увидел и услышал. Но каково же было моё удивление, когда я снова увидел у своей постели того же вестника и услышал, как он ещё раз повторил мне всё то же самое, добавив для меня предостережение, что будет пытаться меня так, чтобы я присвоил себе эти листы ради обогащения (ввиду того, что семья моего отца находилась в тяжёлых материальных обстоятельствах). Он запретил мне делать это, сказав, что, получив листы, я не должен был иметь никакой другой , кроме прославления Бога; что я не смею попасть под влияние каких-либо других побуждений, кроме как построения Царства Его, а иначе я не получу их.

47 После этого третьего посещения он снова вознёсся на небо, как и прежде, и я остался один, обдумывая необычайность всего пережитого мной, и тут, почти немедленно, после того, как небесный вестник вознёсся в третий раз, запел петух, и я увидел, что наступило утро; так что эти беседы, должно быть, заняли всю ночь.

48 Поднявшись вскоре с постели, я, как обычно, пошёл заниматься своими повседневными делами; но, взявшись, как всегда, за работу, я почувствовал такое истощение сил, что совершенно не мог ничего делать. Мой отец, работая рядом, заметил что-то неладное со мной и велел мне идти домой. Я направился к дому, но, пытаясь перелезть через ограду у поля, где мы работали, я совершенно лишился сил и упал беспомощно на землю и некоторое время лежал без сознания.

49 Первое, что я могу вспомнить, – это голос, взывающий ко мне и называющий меня по имени. Взглянув вверх, я увидел того же вестника, стоявшего надо мной и, как и прежде, окружённого светом. Он опять повторил мне всё то, что сказал мне минувшей ночью, и повелел идти к моему и рассказать ему о видении и повелениях, которые я получил.

50 Повинуясь этому, я вернулся к отцу в поле и всё точно передал ему. Он ответил, что всё это было от Бога, и сказал, чтобы я пошёл и сделал так, как повелел мне вестник. Я оставил поле и пошёл к тому месту, где, по словам вестника, хранились листы, и, благодаря ясности видения о том месте, имевшегося у меня, я, придя на место, сразу узнал его.

51 Недалеко от деревни Манчестер округ Онтарио, штат Нью-Йорк, расположен довольно большой , самый высокий в окрестностях. На западной стороне этого холма, недалеко от вершины, под довольно крупным камнем лежали листы, уложенные в каменный ящик. Камень этот был толстый и с наружной стороны посредине был выпуклый, но тоньше по краям, которые были покрыты землёй так, что виднелась только средняя часть камня.

52 Расчистив землю, я взял палку и, вставив её под край камня, небольшим усилием поднял его. Посмотрев внутрь, я действительно увидел там , и щит – всё как было сказано мне вестником. Ящик, в котором они лежали, был сооружён из камней, скреплённых каким-то цементом. На дне ящика лежали наперекрёст два камня и на них – листы и другие предметы.

53 Я попытался достать их, но это мне было запрещено вестником, и я снова был уведомлен, что время получить их ещё не настало и не настанет, пока не пройдёт четыре года с этого дня; и он мне ещё сказал, что я должен прийти ровно через год к этому месту, где он встретит меня, и я должен буду продолжать делать так, пока не настанет время для получения листов.

54 В соответствии с данным мне повелением я приходил туда в конце каждого года и каждый раз находил там того же вестника и получал от него при каждой нашей встрече наставления и сведения о помыслах Господа и о том, каким образом Его будет руководимо в последние дни.

Джозеф Смит женится на Эмме Хейл – Он получает золотые листы от Морония и переводит некоторые письмена – Мартин Харрис показывает письмена и их перевод профессору Антону, который говорит: «Я не могу читать запечатанную книгу» ().

55 Ввиду того, что материальные средства моего отца были очень скудны, нам приходилось работать физически, нанимаясь на подённую и на всякую другую работу, когда нам представлялась такая возможность. Иногда мы работали дома, иногда – в чужих краях, и такой постоянной работой мы могли поддерживать наше довольно сносное существование.

56 В 1823 году семью моего отца постигло большое горе в связи со смертью моего старшего брата . В октябре 1825 года я поступил на работу к одному пожилому господину по имени Джозая Стоул, который жил в округе Ченанго, штат Нью-Йорк. Он что-то слышал о серебряном руднике, когда-то открытом испанцами в Хармони, округ Саскуэханна, штат Пенсильвания, и до того, как я начал работать у него, он уже делал раскопки, чтобы найти, если будет возможно, этот рудник. Когда я поселился у него, он брал меня и других рабочих, и мы ходили на поиски серебряного рудника. Проработав безуспешно почти целый месяц в этом предприятии, я, наконец, убедил этого пожилого господина прекратить раскопки. Но с тех пор пошла молва, что я занимался раскопками и кладоискательством.

57 В то время как я был занят этой работой, меня поселили у некоего Айзека Хейла, проживавшего в той же местности; и там я впервые увидел его дочь, мою будущую жену. Мы поженились 18 января 1827 года, когда я ещё работал у мистера Стоула.

58 Ввиду того что я продолжал утверждать, что видел видение, я по-прежнему подвергался , и семья моего тестя сильно возражала против нашего брака. Поэтому я был вынужден переехать с ней в другое место, и так мы поженились в доме эсквайра Тарбилля в Саут-Бейнбридже, округ Ченанго, штат Нью-Йорк. Немедленно после моей женитьбы я оставил работу у мистера Стоула и, вернувшись к моему отцу, проработал с ним на ферме весь тот сезон.

59 Наконец настало время получить листы, Урим и Туммим и нагрудный щит. Двадцать второго сентября тысяча восемьсот двадцать седьмого года я пошёл, как обычно, в конце ещё одного года, к тому месту, где они хранились, и тот же небесный вестник вручил их мне с наказом, что я должен быть ответственным за них и что если я, по неосторожности или , упущу их из моих рук, то буду отвергнут, но если я буду всеми силами их, пока он, вестник, не придёт за ними, то они будут сохранены.

60 Я вскоре узнал, почему я получил такой строгий наказ оберегать их и почему вестник сказал, что после того, как я выполню всё то, что требовалось от меня, он придёт за ними. Ибо, как только стало известно, что листы находятся у меня, были предприняты самые рьяные попытки завладеть ими. Всевозможные уловки, какие только можно было придумать, были предприняты для этой цели. Преследование теперь ещё больше усилилось и стало более ожесточённым, и массы людей беспрестанно искали любую возможность завладеть листами. Но, по мудрости Божьей, они оставались в сохранности у меня, пока я не выполнил с их помощью то, что требовалось от меня. Тогда, как было условлено, вестник пришёл за ними, я вручил их ему, и они находятся в его распоряжении по этот день, то есть второй день мая тысяча восемьсот тридцать восьмого года.

61 Волнения, однако, всё продолжались, и бесконечная клевета не прекращалась, ложные слухи всё время распространялись о семье моего отца и обо мне. Если бы я рассказал хотя бы одну тысячную их часть, то это заполнило бы целые тома. Преследование стало до того невыносимым, что я был вынужден покинуть Манчестер и переселиться с моей женой в округ Саскуэханна, штат Пенсильвания. Когда мы собирались в дорогу, – мы были до того бедны и так сильно преследуемы, что, казалось, нам никогда не выйти из этого трудного положения, – посреди наших невзгод нашёлся один добрый человек по имени , который пришёл к нам и дал мне пятьдесят долларов, чтобы поддержать нас в нашем путешествии. Мистер Харрис жил в окрестностях городка Пальмира, округ Уэйн, в штате Нью-Йорк, и был уважаемым фермером.

62 Эта своевременная помощь дала мне возможность достичь места моего назначения в Пенсильвании. Немедленно по прибытии туда я начал списывать с листов письмена. Списав значительное их число, я, через , перевёл некоторые из них, сделав это в промежуток времени между нашим прибытием в дом отца моей жены в декабре месяце и февралём следующего года.

63 В один из дней февраля месяца вышеупомянутый Мартин Харрис пришёл к нам и, взяв списанные мной с листов письмена, отправился с ними в город Нью-Йорк. То, что произошло с ним и с письменами, я привожу в его собственном изложении обстоятельств, как он рассказал мне по возвращении домой.

64 «Я поехал в город Нью-Йорк и представил уже переведённые письмена вместе с их переводом профессору Чарльзу Антону, который был известен своими академическими достижениями. Профессор Антон заявил, что перевод был правильный, более правильный, чем любой другой перевод, сделанный с египетского языка, которые он когда-либо видел. Тогда я показал ему те письмена, которые ещё не были переведены, на что он сказал, что это были египетские, халдейские, ассирийские и арабские письмена; и он сказал, что они были подлинные. Он дал мне свидетельство, удостоверявшее жителям Пальмиры, что это были подлинные письмена и что перевод тех из них, которые уже были переведены, был точным. Я взял это свидетельство и, положив его в карман, собрался уходить, когда мистер Антон позвал меня обратно и спросил, каким образом молодой человек узнал о том, что находились золотые листы там, где он их нашёл. Я ответил ему, что ангел Божий открыл это ему.

65 Тогда он сказал мне: „Позвольте мне взглянуть на это свидетельство“. В ответ на его просьбу я вынул свидетельство из кармана и подал ему. Он взял его, разорвал на куски и сказал, что ничего такого, как служение , теперь не бывает, и если я принесу ему листы, то он их переведёт. Я сказал ему, что часть листов была и что мне было запрещено принести их. На это он ответил: „Я не могу читать запечатанную книгу“. От него я пошёл к доктору Митчеллу, который подтвердил то, что сказал профессор Антон относительно этих древних письмён и их перевода».

· · · · · · ·

Оливер Каудери служит писарем при переводе Книги Мормона – Джозеф и Оливер получают Священство Аароново от Иоанна Крестителя – Они крестятся, посвящаются в священство и получают дух пророчества ().

66 Пятого апреля 1829 года некий , которого до тех пор я никогда не видел, пришёл ко мне в дом. Он сказал мне, что был учителем в местности, где жил мой отец, и так как тот посылал своих детей в его школу, он некоторое время жил в доме моего отца, где члены нашей семьи рассказали ему, при каких обстоятельствах я получил листы, и поэтому он пришёл расспросить меня об этом.

Нас в священство со словами:

69 На вас, собратья-служители мои, во имя Мессии, я возлагаю Аароново, которое владеет ключами служения ангелов, и Евангелия покаяния, и крещения погружением в воду для отпущения грехов; и это впредь не будет взято с земли, пока сыны снова не преподнесут Господу приношение в праведности.

70 Он сказал, что это Священство Аароново не имеет власти возлагать руки для Духа Святого, но что такая власть будет возложена на нас позже. Он повелел нам идти и креститься, указав, чтобы я крестил Оливера Каудери, а затем, чтобы он крестил меня.

Владевших Мелхиседекова, кое Священство, он сказал, будет в своё время возложено на нас, и что я буду назван первым Церкви, а он (Оливер Каудери) – вторым. 15 мая 1829 года мы были посвящены в Священство под рукой этого вестника и крестились.

73 Сразу же после нашего крещения, выйдя из воды, мы испытали великие и чудесные благословения от нашего Небесного Отца. Как только я крестил Оливера Каудери, сошёл на него, и он, встав на ноги, о многих событиях, которые должны были скоро исполниться. Также, как только он крестил меня, я тоже обрёл дух пророчества и, встав на ноги, пророчествовал о создании этой Церкви и о многом другом, касающемся Церкви и этого поколения детей человеческих. Мы были преисполнены Духа Святого и радовались в Боге нашего спасения.

74 Так как наш ум был теперь просветлённым, Священные Писания стали открываться нашему ; и значение и смысл их более таинственных частей были открыты нам таким образом, которого мы не могли достичь или даже вообразить себе когда-либо прежде. В то же время мы были вынуждены хранить в тайне обстоятельства получения нами Священства и нашего крещения, вследствие духа преследования, уже проявившегося в той местности.

75 Временами мы находились под угрозой расправы толпы, даже со стороны исповедующих религии. И злым замыслам толпы противостояли только члены семьи отца моей жены (по Божьему провидению), которые стали очень дружны со мной и, будучи против таких бесчинствующих толп, были согласны дать мне возможность продолжать без перерывов мою работу по переводу; и поэтому они предложили и пообещали нам защиту, насколько это было в их силах, от всяких противозаконных действий.

Оливер Каудери описывает эти события так: «Это были дни, которых никогда не забыть! Пребывание под звуком голоса, диктующего по вдохновению Небес, пробуждало в моей душе величайшую благодарность! Изо дня в день я продолжал без помех писать с его уст, в то время как он переводил через Урим и Туммим – или, как сказали бы нефийцы, через „Истолкователи“ – историю или летопись, называемую „Книга Мормона“.

Объяснение, хотя бы в нескольких словах, интересной истории, данной Мормоном и его верным сыном Моронием о народе, некогда возлюбленном и пребывавшем в благоволении у Небес, превосходит мою цель в настоящий момент; и поэтому я отложу это на будущее время и, как я сказал в предисловии, перейду прямо к некоторым событиям, непосредственно связанным с рождением этой Церкви, что, возможно, заинтересует тысячи людей, которые выступили вперёд, среди злобы изуверов и клеветы лицемеров, и приняли Евангелие Христа.

Ни один человек в своём здравом разуме не мог бы перевести и написать указания, данные нефийцам из уст Спасителя, о том, как в точности следует создавать Церковь Его, а в особенности в то время, когда разложение вызвало неуверенность среди всех практикуемых людьми форм и систем, и при этом не стремиться воспользоваться правом показать готовность своего сердца через погружение в водяную могилу, дабы ответить с „доброй совестью [через] воскресение Иисуса Христа“.

После написания повествования, данного о служении Спасителя среди остатков семени Иакова на этом континенте, было легко увидеть, как и предсказывал пророк, что тьма покрывала Землю и глубокий мрак покрывал разумы людей. Размышляя дальше, было легко увидеть, что среди большого раздора и шума по вопросу религии никто не имел власти от Бога исполнять таинства Евангелия. Ибо можно задать вопрос: имеют ли люди власть действовать именем Христа, в то время как они отвергают откровения, тогда как Его свидетельство есть не что иное, как дух пророчества, и Его религия основана, устроена и поддерживается непосредственными откровениями во все времена мира, когда у Него есть на Земле Свой народ? Если эти факты были похоронены и тщательно скрыты теми людьми, профессия которых была бы в опасности при их раскрытии перед лицом человека, то для нас они больше не были сокрыты, и мы только ждали повеления: „Встань и крестись“.

Выполнения этого желания не пришлось долго ждать. Господь, щедрый милостью и всегда готовый ответить на искреннюю молитву смиренной души, после того, как мы воззвали к Нему в пылкой молитве вдали от людских поселений, соблаговолил явить нам Свою волю. И вдруг, как бы из глубины вечности, голос Искупителя умиротворил нас. И в то же время раскрылась завеса и сошёл ангел Божий, облечённый славой, и, возвестив долгожданную весть, вручил нам ключи Евангелия покаяния. Какая радость! Какое чудо! Какое изумление! В то время как весь мир пребывал в беспорядке и смятении, в то время как миллионы ощупью, будто слепые искали опору, и все люди, в общей массе, находились в неуверенности, наши глаза увидели, наши уши услышали, как „при свете дня“; да, при свете более ярком, чем сияние майских лучей солнца, которые тогда изливали своё сияние на лицо природы! И вот голос Его, хотя и мягкий, пронзил нас до сердца, а слова его, „Я – твой собрат-служитель“, рассеяли всякий страх. Мы слушали, мы смотрели, мы восхищались! То был голос ангела из славы небесной, то была весть от Всевышнего! И мы, слушая, радовались, в то время как любовь Его возгорелась в наших душах, и мы были окружены видением Всемогущего! Было ли место сомнению? Не было; неуверенность пропала, сомнение кануло, как в воду, чтобы никогда больше не появиться, а вымысел и обман исчезли навсегда!

Но подумай, дорогой брат, представь на мгновение, какая радость наполнила наши сердца, с каким удивлением нам надлежало преклониться (ибо кто не преклонился бы для такого благословения?), когда мы получали под его рукой Святое Священство с такими словами: „На вас, братья-служители мои, во имя Мессии я возлагаю это Священство и эту власть, которые останутся на Земле, дабы Сыны Левиины смогли ещё преподнести Господу приношение в праведности!“

Я не решусь описывать вам ни чувства сердца моего, ни величественную красоту и славу, которые окружили нас в это время; но вы мне поверите, если я скажу вам, что ни Земля, ни человек с накопленным веками красноречием не могут облечь язык такими необычайными и величественными словами, какими говорил этот святой посланник. Нет; и даже у Земли этой нет силы дать ту радость или наградить тем миром, или постичь ту мудрость, которые содержались в каждом предложении, изречённом силой Святого Духа! Человек может обмануть ближнего своего, обман может следовать за обманом и дети лукавого могут прельщать глупых и несведущих, пока многие питаются лишь вымыслом одним, и лжи плоды потоками своими уносят легкомысленных в могилу. Но малейшее прикосновение перста Его любви, да, один лишь луч славы из высшего мира или одно только слово из уст Спасителя, из лона вечности, превращает всё это в ничтожество и навсегда изглаживает из памяти. Уверенность в том, что мы были в присутствии ангела, несомненность того, что мы услышали голос Иисуса, и незапятнанная истина, исходящая из уст непорочного человека и изречённая по воле Божьей, для меня не поддаются описанию; и я навеки буду смотреть на это проявление благости Спасителя с изумлением и благодарением, пока мне дозволено жить; и в тех обителях, где царствует совершенство, куда грех никогда не проникает, я надеюсь поклоняться в тот день, который никогда не закончится». – Messenger and Advocate, том 1, (окт. 1834), стр. 14–16.

СМИТ, ДЖОЗЕФ (Smith, Joseph) (1805–1844), американский религиозный деятель, основатель Церкви мормонов (Церкви Иисуса Христа святых наших дней). Родился в семье в семье фермера в Шароне (шт. Вермонт) 23 декабря 1805. Когда Джозефу было 10 лет, семья переехала в Пальмиру (шт. Нью-Йорк). О юности Смита известно мало; рассказывают, что он отличался религиозностью и в 14-летнем возрасте пережил видение Бога и Иисуса Христа . Как утверждает Смит, в 1823 ангел по имени Морони явился ему и рассказал о существовании книги на золотых пластинах, содержащей «полноту вечного Евангелия» и рассказ о прежних обитателях континента, потомках благочестивого еврея, переселившегося ок. 600 до н.э. из Иерусалима в Америку. Из этого рода и был автор книги, пророк Мормон. Место, где хранится книга, было открыто Смиту в 1827, и с помощью магических камней (или очков) – урим и туммим – он перевел ее на английский язык с языка оригинала, написанного особыми, по словам Смита, «новоегипетскими» иероглифами. Книгой Мормона (Book of Mormon , 1829) Смит завоевал себе множество последователей, которых он организовал в церковь (1830). Смит учил, что его церковь – единственно истинная и что Бог через него восстановил древнее священство, погибшее в миру в результате человеческой испорченности. В его церкви Библия почиталась как священная книга, но Смит утверждал, что и его перевод древних писаний, Книга Мормона , и Бесценная жемчужина (Pearl of Great Price , 1851), а также его опубликованные откровения Учение и заветы (Doctrine and Covenants , 1835) являются божественными писаниями.

Враждебность соседей к новой религии вынудила Смита в 1831 перебраться со своей церковью в Киртленд (шт. Огайо), а оттуда еще дальше на запад, в штат Миссури. Мормоны были предприимчивыми людьми, их общины («ограды Сиона») с обобществленным хозяйством процветали. Поселенцы в Миссури побаивались этих странных людей, возникали стычки, что привело к повторному аресту Смита и других мормонских лидеров. В 1839 мормоны были изгнаны из Миссури. Большинство из них вернулось в Науву (шт. Иллинойс). Здесь Смит учредил сплоченную теократическую общину, имевшую собственную милицию. Ссылаясь на божественные откровения и свое лидерство в священстве, Смит управлял делами общины во всех сферах – экономической, общественной и богословской. У него было известное политическое влияние, и в 1844 он выразил желание стать президентом США . В общине стало нарастать недовольство Смитом. Его противники издавали газету «Экспозитор», в которой он подвергался ожесточенной травле. Вскоре Смит навлек на себя гнев властей штата и вместе со своим братом Хайрамом был арестован по обвинению в государственной измене и заговоре. Их поместили в тюрьму в Карфагене (шт. Иллинойс), а через три дня, 27 июня 1844, они были расстреляны толпой.

По общему признанию, Смит был исключительно одаренным человеком, с богатым воображением и блестящими организационными способностями. Основанная им религия крайне эклектична. Идея, что человечество способно к вечному прогрессу, повлияла и на его теологию (он учил о «прогрессирующих» стадиях спасения).

Согласно церковным спискам, общая численность последователей учения Джозефа Смита - около 13 млн человек. Большинство из них составляют приверженцы Церкви Иисуса Христа Святых последних дней (мормоны) - около 12,5 млн.

Церковь Иисуса Христа Святых последних дней считает, что:

Происхождение, семья и детские годы

Джозеф Смит был американцем в шестом поколении. Его предки эмигрировали в Америку из Англии в XVII веке. Родители Джозефа Смита, Джозеф Смит-старший и Люси Мак Смит, поженились в 1796 в Тэнбридже, штат Вермонт. Они начали свою жизнь при благоприятных финансовых обстоятельствах, однако в последующие годы Джозеф Смит-старший потерял своё первое фермерское хозяйство и его материальное положение неоднократно менялось. Семье Смитов пришлось неоднократно переезжать, поскольку глава семьи перепробовал самые разные возможности заработка - занимался фермерством на лесистых холмах Новой Англии, был подённым рабочим на других фермах, управлял коммерческим предприятием и работал школьным учителем.

Джозеф Смит-младший родился 23 декабря 1805 в поселении Шарон, штат Вермонт, пятым ребёнком в семье, в которой всего будет одиннадцать детей. Родители назвали его в честь отца. Дети в семье Смитов рождались в таком порядке: не получивший имени сын (умер сразу после рождения), Алвин, Хайрам, Софрония, Джозеф, Самуил, Ефрем (не прожил и двух недель), Уильям, Катерин, Дон-Карлос и Люси.

В возрасте семи лет Джозеф Смит, как и другие дети в его семье, пережил эпидемию сыпного тифа в Уэст-Лебаноне, штат Нью-Гэмпшир. Однако если его братья и сёстры выздоровели без осложнений, у Джозефа Смита развился опасный очаг инфекции на левой ноге. Доктор Натан Смит из Дартмутского медицинского колледжа, находившегося в близлежащем Ганновере, штат Нью-Гэмпшир, согласился выполнить смелую по тем временам операцию, разрезав мягкие ткани и удалив часть кости. Джозеф Смит мужественно перенёс операцию, отказавшись от спиртного - единственного анестезирующего средства, которое мог предложить ему хирург. Несколько лет после этого Джозефу Смиту пришлось ходить на костылях, а лёгкая хромота сохранилась у него на всю жизнь.

В 1816 после нескольких неурожайных лет подряд Джозеф Смит-старший перевёз семью из Норвича, штат Вермонт, в Пальмиру, штат Нью-Йорк, надеясь, что на новом месте ситуация выправится. Джозеф Смит так вспоминал эти годы:

Находясь в стеснённых обстоятельствах, [мы] были вынуждены тяжело трудиться, чтобы содержать большую семью… и это требовало крайнего напряжения сил всех, кто был способен оказать какую-либо помощь, чтобы обеспечить семью, поэтому мы были лишены этого блага - образования. Скажу только, что меня научили просто читать, писать и преподали основные правила арифметики.

Первое видение

Несмотря на то, что родители Джозефа Смита были верующими христианами, они долгое время не посещали собрания ни одной из церквей. К 1820 мать Джозефа Смита, два брата и сестра присоединились к пресвитерианской церкви, однако остальные члены семьи отказались от этого.

По словам Джозефа Смита, в 1820 году, когда ему было 14 лет, его внимание привлёк стих из Послания Иакова: «Если же у кого из вас недостаёт мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упрёков, - и дастся ему» (Иаков 1:5). Весной того же года Джозеф Смит отправился в рощу неподалеку от своего дома и начал молиться. Позднее он рассказывал, что сначала он оказался во власти некой тёмной силы, но затем она покинула его и он увидел над собой в воздухе двух лиц. Один из них, указывая на другого, сказал: «Сей есть Мой Возлюбленный Сын, слушай Его». Иисус Христос предупредил юношу о том, чтобы он не присоединялся ни к одной из существующих церквей, ибо «все они неправильны и все их вероучения омерзительны в Его глазах. Они проповедуют заповеди человеческие как учения, имеющие вид Божественного, но отрицают силу его». Джозефу Смиту было также обещано, что «когда-нибудь в будущем ему станет известна полнота Евангелия».

Явления Морония

В течение трёх лет Джозефу Смиту никто не являлся до 21 сентября 1823. Как рассказывал Джозеф Смит, в ответ на его вечернюю молитву его комната на чердаке наполнилась светом, и ему явился небесный посланник по имени Мороний.

Он назвался ангелом Божьим, посланным, чтобы принести радостные вести о том, что завет, который Бог заключил с древним Израилем, вот-вот должен исполниться, что скоро должна начаться подготовительная работа ко Второму пришествию Мессии; что приблизилось время, когда Евангелие во всей его полноте будет проповедовано в силе всем племенам, чтобы народ мог быть подготовлен к тысячелетнему царствованию. Мне было сказано, что я избран в качестве орудия в руках Бога для осуществления некоторых из Его целей в этом великолепном учении.

Мороний также сказал Джозефу Смиту, что на близлежащем холме сокрыт в земле сборник древних писаний, выгравированных на золотых листах древними пророками. Эти священные летописи рассказывали о народе, который был выведен Богом из Иерусалима в Западное полушарие за 600 лет до Р.Х. Мороний был последним пророком среди того народа, и именно он укрыл в тайнике летописи, которые Бог обещал явить людям в последние дни. Джозефу Смиту предстояло перевести эти священные письмена на английский язык.

В течение следующих четырёх лет Джозеф Смит должен был ежегодно в один и тот же день, 22 сентября, встречаться с Моронием на холме и получать новые знания.

Организация церкви

Начало работы над «Книгой Мормона»

В 1825 Джозеф Смит отправился в Хармони, штат Пенсильвания, чтобы работать у Джозайи Стоула. Там он снимал жильё у Исаака и Элизабет Хейл и познакомился с их дочерью Эммой, школьной учительницей. 18 января 1827 Джозеф Смит и Эмма Хейл заключили брак в Саут-Бейнбридже, штат Нью-Йорк.

22 сентября 1827, как повествует Джозеф Смит, ему было, наконец, позволено взять листы из тайника. Поскольку они были золотыми, их неоднократно пытались украсть, и в декабре 1827 Джозеф и Эмма были вынуждены вернуться в Хармони, после чего Джозеф Смит начал перевод.

В начале 1828 преуспевающий фермер из Пальмиры Мартин Харрис приехал в Хармони и оказал помощь в переводе. К июню были готовы 116 страниц рукописи. Мартин Харрис неоднократно просил Джозефа Смита разрешить показать рукопись его знакомым в Пальмире. После нескольких отказов он получил разрешение, но в Пальмире рукопись пропала. По словам Джозефа Смита, после этого Бог в качестве наказания изъял у него золотые листы. Работа возобновилась в апреле 1829, на этот раз секретарём Джозефа Смита стал Оливер Каудери, местный школьный учитель.

Восстановление священства

Как гласит официальная церковная историография, когда Джозеф Смит и Оливер Каудери работали над переводом «Книги Мормона», они прочитали повествование о посещении Иисусом Христом древних нефийцев. 15 мая 1829 они пришли на берег реки Саскуэханна недалеко от дома Джозефа Смита в Хармони, чтобы помолиться относительно своего крещения. Им явился небесный посланник, назвавший себя Иоанном Крестителем. Он даровал им священство Аароново и сказал, что теперь они должны креститься. Позднее Джозефа Смита и Оливера Каудери посетили апостолы Пётр, Иаков и Иоанн, которые даровали им священство Мелхиседеково и посвятили их в апостолы. Тем самым Джозеф Смит и Оливер Каудери получили власть совершать таинства, необходимые для организации церкви и спасения.

Издание «Книги Мормона» и организация церкви

Как гласит официальная церковная историография, из-за усиливающихся преследований Джозеф Смит и Оливер Каудери на некоторое время переехали в административный район Фейет, штат Нью-Йорк, чтобы завершить работу над переводом в доме Питера Уитмера-старшего. Работа над переводом была закончена в июне, менее чем через три месяца после того, как Оливер Каудери начал служить писцом Джозефа Смита. К августу Джозеф Смит заключил договор с издателем Эгбертом Б. Грандином из Пальмиры о публикации книги. Мартин Харрис отдал Эгберту Б. Грандину в залог свою ферму, чтобы гарантировать оплату расходов на издание книги, а позднее продал 61 га земли, чтобы выкупить закладную. «Книга Мормона» поступила в продажу в книжном магазине Эгберта Б. Грандина 26 марта 1830.

6 апреля 1830, всего через 11 дней после появления в продаже «Книги Мормона», в бревенчатом доме Питера Уитмера-старшего в Фейете, штат Нью-Йорк, собралась группа приблизительно из 60 человек. Именно там Джозеф Смит официально организовал церковь, которая позднее была названа Церковью Иисуса Христа святых последних дней (см. Учение и Заветы 115:4). Была проведена причастная служба, затем было совершено крещение верующих, передача дара Святого Духа и посвящение мужчин в священство. В новообразованной церкви Джозеф Смит получил должность «провидца, переводчика, пророка и апостола Иисуса Христа, старейшины церкви» (см. Учение и Заветы 21:1).

Джозеф Смит в Киртланде

Рост церкви

Церковь быстро росла. Вскоре в нескольких городках штата Нью-Йорк - Фейете, Манчестере и Коулсвилле - были основаны небольшие приходы. В сентябре 1830, вскоре после того, как Джозеф и Эмма Смит переехали из Хармони, штат Пенсильвания, в Фейет, была организована первая миссионерская экспедиция, которая направилась в западную часть штата Миссури (см. Учение и Заветы 28:8). На своём пути миссионеры сделали остановку в Киртланде, штат Огайо. Там они встретили группу религиозно настроенных людей, которые не присоединялись ни к одной из существующих церквей. Из этой группы мормонами стали около 130 человек, включая Сиднея Ригдона, который позднее вошёл в первое президентство церкви. Вскоре членов церкви в Киртланде насчитывалось несколько сотен.

По мере роста церкви усиливались гонения в штате Нью-Йорк, и в декабре 1830 Джозеф Смит призвал членов церкви переселяться в Огайо, до которого было свыше 400 км пути. Большая часть его последователей продали своё имущество в штате Нью-Йорк, часто в ущерб себе. Джозеф и Эмма Смит отправились в Огайо в числе первых и прибыли в Киртланд 1 февраля 1831.

Два места собирания святых

В июне 1831 Джозеф Смит и другие руководители церкви отправились в Миссури, где, согласно откровению, Бог намеревался открыть святым «землю наследия» (см. Учение и Заветы 52:3-5, 42-43). Преодолев почти 1500 км, в июле 1831 в округе Джексон, штат Миссури, на западной границе США Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о необходимости основать в местности Индепенденс город, который должен стать современным Сионом, местом собирания святых последних дней, и построить храм (см. Учение и Заветы 57:1-3). В августе 1831 была проведена церемония освящения земли в качестве места собирания и участка строительства храма. После этого Джозеф Смит вернулся в Огайо, где призвал своих последователей собираться в Миссури. Сотни святых последних дней перенесли немалые лишения, чтобы добраться до западной границы США того времени.

С 1831 по 1838, пока проходило переселение, Джозеф Смит и другие руководители церкви постоянно жили в Киртланде, совершая регулярные поездки в Миссури и обратно.

«Учение и Заветы» и перевод Библии

В ноябре 1831 руководители церкви приняли решение издать многие из полученных Джозефом Смитом «откровений». Сборник получил название «Книга заповедей», его планировалось издать в городе Индепенденс, штат Миссури. В июле 1833 типография и многие из напечатанных листов были уничтожены погромщиками. Книга так и не была издана. В 1835 откровения были изданы в Киртланде под названием «Учение и Заветы».

В 1830 Джозеф Смит начал работу над переводом Библии и продолжил её в Киртланде. Некоторые из «утраченных» и «восстановленных» библейских истин вошли в «Учение и Заветы». Эта работа не была завершена, и новый перевод Библии не был опубликован, за исключением 24-й главы Евангелия от Матфея, который позднее был включён в книгу «Драгоценная жемчужина» под названием «Джозеф Смит - от Матфея». В «Драгоценную жемчужину» была также включена написанная в это же время «Книга Моисея» - одна из «утраченных» частей Библии. В 1835 Джозеф Смит приобрёл несколько древнеегипетских папирусов, на основе которых написал «Книгу Авраама», которая также вошла в «Драгоценную жемчужину».

Многожёнство

В Киртланде Джозеф Смит начал вести многожёнство, начиная, возможно, со служанки Фэнни Алгер в 1833. В ответ на возмущение первой жены Эммы Джозеф Смит получил откровение от Бога, устанавливающее обряд многожёнства и наставляющее Эмму не противиться. Всего у Джозефа Смита было чуть более 30 жён, младшей из которых было 14 лет. В Киртланде полигамные браки совершались в секрете, но к 1843 полигамия установилась в роли основного учения Церкви, хотя полигамные браки оставались в тайне от публики. Только в 1852 полигамия стала полноправной частью учения Церкви. Генеалогическая база данных Церкви приводит частичный список жён Джозефа Смита. Многожёнство и секретность послужили поводом для отступления многих членов от церкви и вызвали неприязнь населения. Противниками многожёнства выступали и некоторые лидеры церкви, позднее от неё отлучённые (Сидней Ригдон, Джеймс Стрэнг). Обряды, совершаемые в храмах, до сих пор считаются секретными.

Первый храм

В декабре 1832 Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о необходимости постройки храма в Киртланде. Мормоны с энтузиазмом начали эту работу, несмотря на то, что многие нуждались в жилье и даже еде. 27 марта 1836 храм был освящён. Неделю спустя, 3 апреля 1836, как гласит официальная церковная историография, в храме Джозефу Смиту и Оливеру Каудери явились Иисус Христос (Учение и Заветы 110:7), Моисей, Елияс и Илия, который «восстановили утраченные ключи священства». Иными словами, тем самым Церковь Иисуса Христа святых последних дней получила эксклюзивное право совершать христианские таинства, в том числе запечатывать вместе членов семей на время и всю вечность (Учение и Заветы 110:11-16).

Организация миссионерской работы

В первые годы существования церкви Джозеф Смит активно разъезжал по окрестностям, проповедуя новое учение. Миссионеры были посланы в различные части США и Канады. Летом 1837 первые миссионеры во главе с апостолом Хибером Ч. Кимбаллом отправились в Англию. Хибер Ч. Кимбалл при этом оставил свою семью практически без средств к существованию. За один год в Англии к церкви присоединились около двух тысяч человек. Впоследствии Джозеф Смит направил в Великобританию апостолов, которые служили там с 1839 по 1841. К 1841 более шести тысяч человек в Великобритании стали сторонниками церкви Смита, многие из них иммигрировали в Америку.

Исход из Киртланда

Святые последних дней подвергались гонениям с первых дней пребывания в Киртланде. В 1837-1838 преследование усилилось. К неприязни со стороны властей и обывателей прибавилось недовольство Джозефом Смитом со стороны бывших и некоторых нынешних членов церкви. Джозефа Смита постоянно вызывали в суд для рассмотрения десятков уголовных и гражданских дел, его обвиняли в большом количестве преступлений, он был вынужден скрываться от тех, кто хотел лишить его жизни. Ни по одному делу вина Джозефа Смита не была доказана.

В январе 1838 Джозеф Смит и его семья были вынуждены оставить Киртланд и искать убежища в Фар-Уэсте, штат Миссури. К концу года большинство святых последних дней из Киртланда последовали за ним, оставив свои дома и храм.

Джозеф Смит в Миссури

Изгнание из округа Джексон и марш «Лагеря Сиона»

Святые последних дней начали обживаться в округе Джексон, штат Миссури, с лета 1831. Спустя два года там насчитывалось 1200 мормонов, что составляло около трети местного населения. Прибытие такого количества переселенцев вызвало беспокойство у местных жителей, поскольку это грозило изменением расклада политических сил: большинство новоприбывших были из северных штатов и не поддерживали принятую на Юге систему рабства. Жители Миссури также отнеслись с подозрением к учению Джозефа Смита. Наконец, их возмущало то, что мормоны вели торговлю преимущественно между собой. Вскоре погромщики и местные ополченцы начали нападать на мормонов и в ноябре 1833 вынудили их покинуть округ. Многие из мормонов переправились через Миссисипи и поселились в округе Клей, штат Миссури.

В феврале 1834 Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о необходимости организовать спасательную экспедицию в Миссури, чтобы помочь бежавшим мормонам восстановить право собственности на земли в округе Джексон (Учение и Заветы 103). В течение марта Джозеф Смит собирал отряд, который получил название «Лагерь Сиона». В мае и июне 1834 этот отряд, насчитывавший более двухсот человек, прошёл из Киртланда через штаты Огайо, Индиана и Иллинойс в Миссури, несмотря на вспышку холеры в пути. 22 июня 1834, когда отряд подошёл к границе округа Джексон, Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о роспуске отряда (Учение и Заветы 105:9-14). Организовав в округе Клей кол во главе с Дэвидом Уитмером, Джозеф Смит вернулся в Огайо.

Несмотря на то, что поход окончился ничем, он стал хорошей школой для будущих руководителей церкви. 14 февраля 1835 в Киртланде Джозеф Смит организовал Кворум двенадцати апостолов и Кворум семидесяти, практически полностью составленные из участников «Лагеря Сиона».

Бегство на север Миссури

В 1836 жители округа Клей заявили, что больше не могут предоставлять убежище мормонам. По решению законодательного собрания Миссури на севере штата был образован новый округ Колдуэлл специально для мормонов. В 1838 эта группа объединилась с ещё большей группой, покинувшей Киртланд. В марте того же года Джозеф Смит прибыл в Фар-Уэст - процветающий мормонский городок в округе Колдуэлл и учредил там главное управление церкви. В апреле он объявил об откровении, в котором повелевалось начать строительство нового храма (Учение и Заветы 115:7-16).

Осенью 1838 погромщики снова начали нападать на мормонов. Когда те дали отпор, Джозефа Смита и других руководителей церкви арестовали по обвинению в государственной измене. В ноябре они были заключены в тюрьмы в Индепенденсе и Ричмонде, штат Миссури, а 1 декабря их перевезли в тюрьму в Либерти, штат Миссури, где содержали в весьма суровых условиях в подвале тюрьмы. В это время к весне 1839 мормоны, в том числе семья Джозефа Смита, были вынуждены покинуть Миссури. Под руководством Бригама Янга и других руководителей церкви святые последних дней отправились на восток.

Джозеф Смит в Наву

Жизнь в Наву

В апреле 1839 Джозефа Смита и его спутников перевели из Либерти в Галлатин, штат Миссури. Через некоторое время, когда заключённых переводили в Колумбию, штат Миссури, охранники позволили им бежать. Джозеф Смит отправился в Куинси, штат Иллинойс, где к тому времени собралось большинство мормонов. Вскоре под его руководством члены церкви начали обустраиваться в небольшом поселении в излучине реки Миссисипи в 80 км к северу от Коммерса, штат Иллинойс. Джозеф Смит переименовал этот город в Наву. Благодаря тому, что туда стекались переселенцы из других районов США, а также из Канады и Великобритании, этот регион стал одним из самых густонаселённых в штате Иллинойс.

В Наву Джозеф Смит занимался фермерством, а позднее купил магазин продовольственных товаров и товаров широкого потребления. Тем не менее, его материальное положение оставляло желать лучшего, поскольку большую часть времени он занимался управлением церковью. В октябре 1841 опись его личного имущества состояла из «старого коня Чарли, которого он получил в Киртланде, двух ручных ланей, двух старых и четырёх молодых индюшек, старой коровы, отданной ему братом в Миссури, старой собаки Мейджора … и скромной домашней утвари».

В конце августа 1843 Джозеф Смит и его семья переехали в недавно построенный двухэтажный дом на другой стороне улицы, который назвали Мэншн-хаус (Особняк). В то время у Джозефа и Эммы Смит было четверо живых детей. За годы совместной жизни они похоронили шестерых детей. Ещё один ребёнок родился уже после смерти Джозефа Смита. Алвин родился в 1828 и умер вскоре после рождения. Близнецы Таддеус и Луиза родились в 1831 и умерли вскоре после рождения. Приёмные дети-близнецы Джозеф и Джулия были взяты Смитами в 1831, поскольку их мать, Джулия Мердок, умерла при родах, а отец, Джон Мердок, не мог оставить детей у себя, поскольку к тому времени он уже содержал пятерых детей. Одиннадцатимесячный Джозеф умер в 1832. В 1832 родился Джозеф III, в 1836 - Фредерик, а в 1838 на свет появился Александр. В 1841 в возрасте 14 месяцев умер другой сын Смитов Дон-Карлос. В 1842 году родился ещё один сын, который прожил менее одного дня и не получил имени. В 1844 почти через пять месяцев после смерти отца родился Дэвид.

В Наву Джозеф Смит участвовал в общественном самоуправлении, законодательной и образовательной деятельности, состоял на военной службе и занимался предпринимательством. В январе 1844 он выставил свою кандидатуру на пост президента США, прежде всего в связи с тем, что федеральные и региональные власти не могли предоставить мормонам компенсацию за материальные потери в Миссури или восстановить их в правах собственности. Хотя было очевидно, что шансов на предвыборную борьбу у Джозефа Смита не было, это решение привлекло общественное внимание к нарушениям конституционных прав мормонов.

Храм в Наву

Строительство нового храма началось осенью 1840. 6 апреля 1841 состоялась церемония закладки краеугольных камней. Это был один из самых масштабных строительных проектов того времени в Западной Америке. В большинстве своём мормоны были достаточно бедными, особенно иммигранты, и строительство храма продвигалось медленно.

15 августа 1840 Джозеф Смит начал проповедовать крещение за умерших. До окончания постройки храма это таинство совершалось в окрестных ручьях и реках. В январе 1841 Джозеф Смит получил откровение о том, что делать это таким образом можно только до тех пор, пока не построен храм (Учение и Заветы 124:29-31). За лето и осень 1841 была построена деревянная купель в только что законченном подвале храма. Первые крещения за умерших были проведены там 21 ноября 1841.

В 1841 были также проведены первые запечатывания супружеских пар. В 1843 Джозеф Смит продиктовал откровение, в котором была описана вечная природа завета бракосочетания (Учение и Заветы 132). Учения, содержащиеся в этом откровении, проповедовались Джозефом Смитом с 1831, включая учение о многожёнстве.

Поскольку было очевидно, что строительство храма затянется на много лет, Джозеф Смит принял решение проводить храмовое облечение вне храмовых стен. 4 мая 1842 в комнате на верхнем этаже своего «Магазина из красного кирпича» Джозеф Смит совершил первые таинства облечения для небольшой группы мормонов, включая Бригама Янга. Джозеф Смит не дожил до окончания строительства храма.

Смерть

Чувствуя, что тучи сгущаются, в марте 1844 Джозеф Смит провёл собрание для Кворума двенадцати апостолов, объявив, что теперь они владеют всеми ключами для проведения церковной работы после его смерти.

До конца своей жизни Джозеф Смит публично отрицал участие в многожёнстве. Многие его близкие соратники были возмущены такими действиями и выступили против Смита. Один из его бывших соратников, Уилльям Ло, установил типографию в Наву и опубликовал первый номер газеты «Наву Экспозитор» 7 июня 1844, в котором описал действия Джозефа Смита. Будучи мэром Наву, Джозеф Смит приказал своим маршалам разнести типографию и уничтожить «Наву Экспозитор». Это действие возбудило ещё большее негодование населения. Смит объявил военное положение. Губернатор Иллинойса Томас Форд собрал добровольное ополчение, чтобы сдержать войну между сторонниками и противниками Смита, и предложил Смиту сдаться добровольно под его охрану и предстать перед судом за уничтожение печатного пресса. Уничтожение пресса считалось изменой штату.

Джозеф Смит распустил свой легион и бежал, но после некоторого колебания сдал себя под охрану губернатора в тюрьме города Картидж ожидать суда. В тюрьме Смит был вооружён пистолетом, и с ним находились его брат Хайрам, Уиллард Ричардс и Джон Тейлор (в будущем - третий по счёту президент церкви).

27 июня 1844 в 20:05 погромщики с лицами, вымазанными сажей, ворвались в тюрьму и застрелили Джозефа и Хайрама Смитов.

Учения Джозефа Смита, не поддерживаемые в настоящее время

В настоящее время Церковь Иисуса Христа святых последних дней не поддерживает учение Джозефа Смита относительно закона посвящения применительно к управлению имуществом, мотивируя это тем, что Бог отменил этот закон, так как святые последних дней не готовы соблюдать его (Учение и Заветы 119).

Кроме того, в настоящее время Церковь Иисуса Христа святых последних дней не поддерживает учение о многожёнстве. Джозеф Смит впервые представил это учение в 1831, с тех пор в течение нескольких десятилетий многие члены церкви заключали полигамные браки. В 1890 президент церкви Уилфорд Вудрафф опубликовал манифест, положивший конец многожёнству (Официальное заявление 1).

Книга Мормона

Происхождение

Ангел Мороний Золотые листы Джозеф Смит Оливер Каудери Свидетели Книги Мормона Изменённый египетский

Историческая достоверность и критика

Анахронизмы Археология Генетика Лингвистика Limited geography model

Пророки и Люди

Иисус Авинадей Аммон Алма Старший Алма, сын Алмы Царь Вениамин Брат Иареда Самуил Ламанит Капитан Мороний Енос Геламан Легий Нефий Мормон Мороний

Портал «Книга Мормона»

Джо́зеф (Ио́сиф) Смит -младший (англ. Joseph Smith, Jr. ; 23 декабря (18051223 ) , Шэрон, округ Виндзор, штат Вермонт , США - 27 июня , Картидж, штат Иллинойс , США) - американский религиозный деятель, основатель и первый президент Церкви Иисуса Христа Святых последних дней (1830-1844), основатель движения Святых последних дней , кандидат в президенты США (1844).

Один из президентов Церкви Иисуса Христа Святых последних дней Уилфорд Вудраф сказал о Джозефе Смите :

Он был пророком Божьим и заложил фундамент самой великой работы и самого великого устроения из всех, когда-либо установленных на Земле.

Происхождение, семья и детские годы

Джозеф Смит был американцем в шестом поколении. Его предки эмигрировали в Америку из Англии в XVII веке . Родители Джозефа Смита, Джозеф Смит-старший и Люси Мак Смит, поженились в в Тэнбридже, штат Вермонт. Они начали свою жизнь при благоприятных финансовых обстоятельствах, однако в последующие годы Джозеф Смит-старший потерял своё первое фермерское хозяйство и его материальное положение неоднократно менялось. Семье Смитов пришлось неоднократно переезжать, поскольку глава семьи перепробовал самые разные возможности заработка - занимался фермерством на лесистых холмах Новой Англии , был подённым рабочим на других фермах, управлял коммерческим предприятием и работал школьным учителем.

Джозеф Смит-младший родился 23 декабря 1805 в поселении Шарон, штат Вермонт, пятым ребёнком в семье, в которой всего будет одиннадцать детей. Родители назвали его в честь отца. Дети в семье Смитов рождались в таком порядке: не получивший имени сын (умер сразу после рождения), Алвин, Хайрам , Софрония, Джозеф, Самуил, Ефрем (не прожил и двух недель), Уильям, Катерин, Дон-Карлос и Люси.

В возрасте семи лет Джозеф Смит, как и другие дети в его семье, пережил эпидемию сыпного тифа в Уэст-Лебаноне, штат Нью-Гэмпшир . Однако если его братья и сёстры выздоровели без осложнений, у Джозефа Смита развился опасный очаг инфекции на левой ноге. Доктор Натан Смит из Дартмутского медицинского колледжа, находившегося в близлежащем Ганновере, штат Нью-Гэмпшир, согласился выполнить смелую по тем временам операцию, разрезав мягкие ткани и удалив часть кости. Джозеф Смит мужественно перенёс операцию, отказавшись от спиртного - единственного анестезирующего средства, которое мог предложить ему хирург. Несколько лет после этого Джозефу Смиту пришлось ходить на костылях, а лёгкая хромота сохранилась у него на всю жизнь.

По словам Джозефа Смита, в 1820 году, когда ему было 14 лет, его внимание привлёк стих из Послания Иакова : «Если же у кого из вас недостаёт мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упрёков, - и дастся ему» (Иаков 1:5). Весной того же года Джозеф Смит отправился в рощу неподалеку от своего дома и начал молиться. Позднее он рассказывал, что сначала он оказался во власти некой тёмной силы, но затем она покинула его и он увидел над собой в воздухе двух лиц. Один из них, указывая на другого, сказал: «Сей есть Мой Возлюбленный Сын, слушай Его». Иисус Христос предупредил юношу о том, чтобы он не присоединялся ни к одной из существующих церквей, ибо «все они неправильны и все их вероучения омерзительны в Его глазах. Они проповедуют заповеди человеческие как учения, имеющие вид Божественного, но отрицают силу его» . Джозефу Смиту было также обещано, что «когда-нибудь в будущем ему станет известна полнота Евангелия» .

Явления Морония

В течение трёх лет Джозефу Смиту никто не являлся до 21 сентября . Как рассказывал Джозеф Смит, в ответ на его вечернюю молитву его комната на чердаке наполнилась светом, и ему явился небесный посланник по имени Мороний .

Он назвался ангелом Божьим, посланным, чтобы принести радостные вести о том, что завет, который Бог заключил с древним Израилем, вот-вот должен исполниться, что скоро должна начаться подготовительная работа ко Второму пришествию Мессии; что приблизилось время, когда Евангелие во всей его полноте будет проповедовано в силе всем племенам, чтобы народ мог быть подготовлен к тысячелетнему царствованию. Мне было сказано, что я избран в качестве орудия в руках Бога для осуществления некоторых из Его целей в этом великолепном учении .

Мороний также сказал Джозефу Смиту, что на близлежащем холме сокрыт в земле сборник древних писаний, выгравированных на золотых листах древними пророками. Эти священные летописи рассказывали о народе, который был выведен Богом из Иерусалима в Западное полушарие за 600 лет до Р. Х. Мороний был последним пророком среди того народа, и именно он укрыл в тайнике летописи, которые Бог обещал явить людям в последние дни. Джозефу Смиту предстояло перевести эти священные письмена на английский язык .

В течение следующих четырёх лет Джозеф Смит должен был ежегодно в один и тот же день, 22 сентября, встречаться с Моронием на холме и получать новые знания .

Организация церкви

Начало работы над «Книгой Мормона»

Два места собирания святых

В июне 1831 Джозеф Смит и другие руководители церкви отправились в Миссури, где, согласно откровению, Бог намеревался открыть святым «землю наследия» (см. Учение и Заветы 52:3-5, 42-43). Преодолев почти 1500 км, в июле 1831 в округе Джексон, штат Миссури, на западной границе США Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о необходимости основать в местности Индепенденс город, который должен стать современным Сионом , местом собирания святых последних дней, и построить храм (см. Учение и Заветы 57:1-3). В августе 1831 была проведена церемония освящения земли в качестве места собирания и участка строительства храма. После этого Джозеф Смит вернулся в Огайо, где призвал своих последователей собираться в Миссури. Сотни святых последних дней перенесли немалые лишения, чтобы добраться до западной границы США того времени.

Первый храм

В декабре 1832 года Джозеф Смит объявил о том, что им получено откровение о необходимости постройки храма в Киртланде. Мормоны с энтузиазмом начали эту работу, несмотря на то, что многие нуждались в жилье и даже еде. 27 марта храм был освящён. Неделю спустя, 3 апреля 1836, как гласит официальная церковная историография, в храме Джозефу Смиту и Оливеру Каудери явились Иисус Христос (Учение и Заветы 110:7), Моисей , Елияс и Илия , которые «восстановили утраченные ключи священства». Иными словами, тем самым Церковь Иисуса Христа святых последних дней получила эксклюзивное право совершать христианские таинства, в том числе запечатывать вместе членов семей на время и всю вечность (Учение и Заветы 110:11-16).

Организация миссионерской работы

В первые годы существования церкви Джозеф Смит активно разъезжал по окрестностям, проповедуя новое учение. Миссионеры были посланы в различные части США и Канады. Летом первые миссионеры во главе с апостолом Хибером Ч. Кимбаллом отправились в Англию. Хибер Ч. Кимбалл при этом оставил свою семью практически без средств к существованию. За один год в Англии к церкви присоединились около двух тысяч человек. Впоследствии Джозеф Смит направил в Великобританию апостолов, которые служили там с по . К 1841 более шести тысяч человек в Великобритании стали сторонниками церкви Смита, многие из них иммигрировали в Америку.

Исход из Киртланда

Святые последних дней подвергались гонениям с первых дней пребывания в Киртланде. В - преследование усилилось. К неприязни со стороны властей и обывателей прибавилось недовольство Джозефом Смитом со стороны бывших и некоторых нынешних членов церкви. Джозефа Смита постоянно вызывали в суд для рассмотрения десятков уголовных и гражданских дел, его обвиняли в большом количестве преступлений, он был вынужден скрываться от тех, кто хотел лишить его жизни. Ни по одному делу вина Джозефа Смита не была доказана.

В январе 1838 Джозеф Смит и его семья были вынуждены оставить Киртланд и искать убежища в Фар-Уэсте, штат Миссури . К концу года большинство святых последних дней из Киртланда последовали за ним, оставив свои дома и храм.

Джозеф Смит в Миссури

Изгнание из округа Джексон и марш «Лагеря Сиона»

Святые последних дней начали обживаться в округе Джексон, штат Миссури, с лета . Спустя два года там насчитывалось 1200 мормонов, что составляло около трети местного населения. Прибытие такого количества переселенцев вызвало беспокойство у местных жителей, поскольку это грозило изменением расклада политических сил: большинство новоприбывших были из северных штатов и не поддерживали принятую на Юге систему рабства. Жители Миссури также отнеслись с подозрением к учению Джозефа Смита. Наконец, их возмущало то, что мормоны вели торговлю преимущественно между собой. 24 марта 1832 года толпа нападает на основателя мормонской церкви Джозефа Смита младшего, раздев его, избив и вымазав в смоле и перьях. Жена с маленьким ребёнком были выброшены нападавшими из дома, причём ребёнок через несколько дней умер. Смит был оставлен умирать, но смог добраться до своих сторонников, которые провели всю ночь за отдиранием смолы, много раз разодрав при этом кожу. На следующий день Смит уже проповедовал в своей церкви, хотя всё ещё был покрыт ранами, и был очень слаб. В ноябре мормонов вынудили покинуть округ. Многие из мормонов переправились через Миссисипи и поселились в округе Клей, штат Миссури.

В 1841 были также проведены первые запечатывания супружеских пар. В Джозеф Смит продиктовал откровение, в котором была описана вечная природа завета бракосочетания (Учение и Заветы 132). Учения, содержащиеся в этом откровении, проповедовались Джозефом Смитом с , включая учение о многожёнстве.

Поскольку было очевидно, что строительство храма затянется на много лет, Джозеф Смит принял решение проводить храмовое облечение вне храмовых стен. 4 мая в комнате на верхнем этаже своего «Магазина из красного кирпича» Джозеф Смит совершил первые таинства облечения для небольшой группы мормонов, включая Бригама Янга. Джозеф Смит не дожил до окончания строительства храма.

Смерть

Чувствуя, что тучи сгущаются, в марте Джозеф Смит провёл собрание для Кворума двенадцати апостолов, объявив, что теперь они владеют всеми ключами для проведения церковной работы после его смерти.

До конца своей жизни Джозеф Смит публично отрицал участие в многожёнстве. Многие его близкие соратники были возмущены такими действиями и выступили против Смита. Один из его бывших соратников, Уилльям Ло, устроил типографию в Наву и опубликовал первый номер газеты «Наву Экспозитор» 7 июня 1844, в котором описал действия Джозефа Смита . Будучи мэром Наву, Джозеф Смит приказал своим маршалам разнести типографию и уничтожить «Наву Экспозитор» . Это действие возбудило ещё большее негодование населения. Смит объявил военное положение. Губернатор Иллинойса Томас Форд собрал добровольное ополчение, чтобы предотвратить войну между сторонниками и противниками Смита, и предложил Смиту сдаться добровольно под его охрану и предстать перед судом за уничтожение печатного пресса.

Джозеф Смит распустил свой легион и бежал, но после некоторого колебания сдался под охрану губернатора в тюрьме города Картидж (Карфаген) и стал ожидать суда. В тюрьме Смит был вооружён пистолетом, и с ним находились его брат Хайрам, Уиллард Ричардс и Джон Тейлор (в будущем - третий по счёту президент церкви).

27 июня в 20:05 погромщики с лицами, вымазанными сажей, ворвались в тюрьму и застрелили Джозефа и Хайрама Смитов.

Учения Джозефа Смита, не поддерживаемые в настоящее время

В настоящее время Церковь Иисуса Христа святых последних дней не поддерживает учение Джозефа Смита относительно закона посвящения применительно к управлению имуществом, мотивируя это тем, что Бог отменил этот закон, так как святые последних дней не готовы соблюдать его (Учение и Заветы 119).

Кроме того, в настоящее время Церковь Иисуса Христа святых последних дней не поддерживает учение о многожёнстве . Джозеф Смит впервые представил это учение в , с тех пор в течение нескольких десятилетий многие члены церкви заключали полигамные браки. В президент церкви Уилфорд Вудраф опубликовал манифест, положивший конец многожёнству (Официальное заявление 1).

Напишите отзыв о статье "Смит, Джозеф"

Примечания

Литература

• Daynes K. M. . - Urbana and Chicago: University of Illinois Press , 2001. - 305 p. - ISBN 0-252-02681-0 .

См. также

Ссылки

Отрывок, характеризующий Смит, Джозеф

«Une maitresse femme! Voila ce qui s"appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m"aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j"ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu"il m"a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.

Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.

Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…

В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d"un desastre publique, et je n"ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu"est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d"ami, mon cher. Decampez et au plutot, c"est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.

Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.