Акции femen. Активисток движения задерживают у российского посольства в киеве

Пылают огнем ланита.
Любовь - это вечный бой.
На лошади Хуанита.
Коррида - ее любовь.

В костюме трахе де люсес.
Она со смертью играет.
Огнем полыхает волос.
Быка красный цвет раздражает.

Меч спрятан под красной мулетой.
Рука ее не дрожит.
"Ну где ты, любимый, где ты?
Навстречу он ей бежит.

Бык тоже с рождения испанец.
Он женщине не покорится.
Танцуют безумный танец.
И сколько сей танец длится?

Рука с мулетой взмывает...
Один всего точный удар.
Два уха вверх поднимает.
К ногам ее бык упал.

Пока Смерть дыхание гасит.
Она шепчет словно молитву:
"Спасибо, Мария де Госин!
Спасибо тебе за корриду!"

Для справки:

Мексика, 1940 год. Восемнадцатилетняя девушка в тёмной широкополой шляпе стоит одна под палящим солнцем. Ветер развевает складки её плаща, но она сохраняет полную неподвижность, ожидая, когда её противник сделает первый ход.

Его зовут Чикланеро, и он не сводит с неё глаз. В десять раз больше её, могучий Bos taurus ibericus появился на свет и был выращен ради этой минуты. Он роет копытом песок и тяжело дышит, поглощённый одним-единственным желанием: убить её. Она приглашает его на бой, который для него будет иметь только один исход. Судьба же девушки не столь очевидна.

Хладнокровие и ловкость юности - её главное оружие. Она смело взмахивает плащом высоко над головой, вызывая восторженный отклик толпы. Но на пике бравады удача изменяет ей: острые рога погружаются глубоко в её плоть, и она теряет сознание.

Она приходит в себя в лазарете арены: её готовят к срочной операции. Оттолкнув врачей, девушка бросается обратно на арену, где Чикланеро ещё втягивает ноздрями запах её крови. Чтобы убить быка, нужен лишь один точный удар. Измученная девушка-тореро вонзает клинок в цель, и когда она наконец падает без сил, в её тонких руках крепко зажаты два отрезанных уха побеждённого зверя.

Позднее Кончита Синтрон будет вспоминать об этом случае так: «На самом деле, я очень обрадовалась, потому что наконец узнала, что это такое – когда тебя поднимают на рога.»

От Франции до Латинской Америки, пешие и конные, в брюках и юбках, на протяжении сотен лет отважные женщины вступали на арену сражаться с быками – и ради этого им приходилось преодолевать препятствия посерьёзнее быков.

В Испании на протяжении веков были женщины-тореро. В 1700-х годах выступала Мария де Госин, бывшая монахиня, оставившая монастырь ради того, чтобы стать тореро. Примерно в это же время Николаса Эскамилья [три ха-ха! Не в её ли честь назвал Мериме персонажа своей «Кармен»?] (больше известная как Пахуэлера, Спичечница) приобрела известность как первая торера, женщина-тореро. Гойя подарил ей бессмертие, запечатлев на своём полотне [«Мужество знаменитой Пахуэлеры на арене в Сарагосе», 1815 г.], а писатель и священник отец Мартин Сармьенто, современник Пахуэлеры, назвал её «позором благочестивого и милосердного женского пола».

Пахуэлера и другие тореры её времени могли выступать только с согласия местных властей. Только Жозеф Бонапарт, он же Иосиф I Испанский (1768-1844), в 1808 году первым дал своё королевское соизволение на участие женщин в корриде, тем самым открыв путь в XIX век нескольким десяткам женщин-тореро. Хотя многие мужчины считали женскую корриду комедией, она несла в себе ничуть не меньше опасностей, чем мужская, а то и больше: женщины должны были сражаться в угрожающе тесных платьях с оборками, и у них было меньше возможностей практиковать своё мастерство. Только Долорес Санчес, заслуженно прозванная Ла Фрагоса, Скандалистка, осмелилась шокировать публику, появившись на арене в традиционном костюме тореро, трахе де люсес.

Такая относительно свободная эпоха продлилась всего сотню лет. В 1908 и 1911 годах в Испании вышли эдикты, запрещающие женщинам принимать участие в корриде. Многочисленным испанским торерам пришлось оставить выступления или эмигрировать в более терпимую к женщинам Латинскую Америку. А торера Ла Реверте (Мария Саломея Родригес Трипиона) выбрала третий вариант: вообще отказалась от своей принадлежности к женскому полу. [Она успешно выступала и была весьма популярна; после того, как женщинам-тореро запретили выступления, Мария стала утверждать, что на самом деле она не женщина, а мужчина, Августин Родригес. Самое смешное, что это утверждение приняли.]

В 1934 году Хуанита Крус, первая полноправная женщина-матадор, подала петицию правительству новообразованной Испанской Республики, чтобы женщинам разрешили выступать, и добилась успеха. Хуанита выходила на арену до 1936 года, пока не началась гражданская война в Испании. После войны Хуанита эмигрировала в Мексику, так как Франсиско Франко вновь закрыл двери перед торерами.

Хуанита Крус

На протяжении почти всего XX века основной ареной схваток женщин с быками была Латинская Америка. Женщины-тореро приезжали туда из Германии, Соединённых Штатов, Венгрии и даже Китая. Каждая страна рождала своих звёзд, но суперзвездой всей Латинской Америки стала, без сомнения, Кончита Синтрон, уроженка Перу. Современница Хуаниты Крус, Кончита бросила вызов Франко и всей Испании, когда во время своего выступления в Хаэне в 1949 году сошла с лошади и сражалась с быком пешей.

Кончита Синтрон, Золотая Богиня, приветствует публику

Биться с быком пешком или на коне – в этом было основное отличие женщин-тореро XX века. Рехонео, конный бой, является старейшей формой корриды, и он, в отличие от пешей корриды, которую в Испании женщинам несколько раз запрещали, был более открыт для женщин. Именно поэтому рехонеадора Синтрон имела право выступать в Испании в те годы, когда матадоре Крус это было недоступно. Видимо, кое-кто из власть имущих не мог переварить идею женщины, стоящей нос к носу с быком. (Синтрон попала под арест, когда во время корриды в Хаэне нарушила запрет, сойдя с коня.) С другой стороны, неагрессивная женщина верхом на лошади по-испански именуется амазонкой и вызывает восхищение как идеальный образ женственности.

Действительно, несмотря на то, что рехонео ничуть не менее опасен, чем обычная коррида, рехонеадора имеет преимущество в росте, которого нет у матадоры, а небольшой рост часто называют недостатком женщин-тореро. Другая проблема – сила рук: держать на вытянутой руке меч под мулетой [красная ткань на палке, которой тореро дразнит быка] трудно, рука быстро устаёт и начинает дрожать. Но коррида всё же не тот спорт, где требуется мышечная масса. Гибкая матадора сумеет ускользнуть от быка ничуть не хуже, чем матадор.

Все эти аргументы Анжела Эрнандес, испанская новильера [новильеро – начинающий тореро, выступающий против молодых быков], представила верховному суду Испании во время своей трёхлетней тяжбы с ними. Результатом судебного процесса стала отмена в 1974 году запрета на выступления женщин-матадоров и создание легального прецедента, позволявшего испанским женщинам выбирать себе любую карьеру по своему вкусу. Двери открылись вновь.

Сегодня женщины-тореро пользуются теми же правами на арене, что и мужчины, но путь к карьере матадоры по-прежнему вымощен шовинизмом. Кристине Санчес как-то раз пришлось биться со всеми быками на арене в одиночку, потому что мужчины не желали сражаться на одном поле с ней. А усилия Анжелы Эрнандес получили одобрение лишь от некоторых тореадоров, остальные же отказывались выступать с ней вместе.

Кристина Санчес, известная испанская матадора

Первая ступень в карьере матадоры – практика в качестве бесерристы, которая сражается с годовалыми бычками, бесеррос. Успех на этой ступени ведёт к позиции новильеры, где противниками становятся новильос, двух- и трёхлетние быки. Следующая цель – ключевая церемония под названием альтернатива, когда полноправный матадор даёт новильере возможность сразиться с одним из его быков в назначенном на этот день сражении. Этот матадор будет считаться падрино новильеры, её крёстным. Пока что был только один случай, когда женщина-матадор дала другой девушке возможность получить статус матадоры в своей альтернативе: в 1997 году в испанском городе Касерес Кристина Санчес стала мадриной (крёстной) для Марии Пас Вега, молодой тореры, которая выступает и по сей день. Вега стала первой женщиной, принявшей альтернативу в Испании, и первой женщиной, которую посвятила в матадоры другая женщина.

Хотя коррида пользуется популярностью во Франции, Португалии и Латинской Америке, Меккой этого вида спорта остаётся Испания. Мадридская Лас-Вентас – наиболее престижная арена, и пока что ни одна женщина не принимала там альтернативу. Большинство женщин-тореро принимают альтернативу в Мехико; Кристина Санчес стала первой, кто сделал это в Европе, 25 мая 1996 года в Ниме, Франция.

В последние годы женщины-тореадоры стали более сплочённы. В 2003 году на арену в Мехико вышли одновременно три женщины: мексиканские новиллеры Хильда Тенорио и Марбелла Ромеро и их испанская коллега Ракель Санчес. В 1991 году альтернативу французской рохеадоры Марии Сара почтила своим присутствием Кончита Синтрон. В 2005 году Мария Пас Вега выступала в качестве матадоры на почётной арене Лас-Вентас, подтверждая свой статус, данный ей Кристиной Санчес в 1997 году.

Хотя коррида остаётся по большей части мужским занятием, женщин-тореадоров становится всё больше, и они приобретают популярность. Вышедший в 2002 году на экраны и имевший международный успех фильм «Hable con ella» ("Поговори с ней") знаменитого Педро Альмодовара рассказывает историю красивой и сильной женщины-матадора, которую бык поднял на рога во время особенно смелого хода, известного под названием larga cambiada a porta gayola, когда матадор, раскинув руки, становится на одно колено перед воротами, откуда выпускают быка, прямо перед тем, как их открывают. Прототипом героини могла бы стать любая из отважных женщин, выступающих в наши дни на аренах.

Женщины-тореадоры побороли законы, запрещавшие им выступать, стеснявшую их одежду и мужчин, отказывавшихся делить с ними поле. И ныне они продолжают выходить на арену, завораживая зрителей и побеждая быков с искусством и элегантностью.

Источник - сайт Women Of Action, "Fearless Women of the Ring"

Лидия Артамонова сидела верхом на красавце-коне серой масти и в чем-то ласково его убеждала. Рядом стоял ее муж и ворчал: «Ну что ты с этим лентяем цацкаешься, строже с ним надо!» «Он, наверное, плохо себя чувствует», - заступалась за животное Лидия. «Здоров он, здоров, как бык!» Сравнение вряд ли могло бы претендовать на оригинальность, если не принимать во внимание тот факт, что оказалось, что называется, к месту. Потому что Лидия - единственнаяв России… женщина-тореадор. Мы беседуем с леди-тореро в баре конного клуба, который находится в поселке Завидово, где сейчас живет Лидия. Одна из стен клуба наполовину стеклянная, и сквозь нее видно, как на манеже тренируются лошади.
Лидия корректно отвечает на мои вопросы, но заметно: то, что происходит за стеной, интересует ее намного больше.
Хорошее отношение к лошадям
- Лидия, расскажите, как вы умудрились приобрести столь экзотическую для нашей страны профессию.
- Мои родители были сотрудниками Внешторга, и я почти всю свою сознательную жизнь провела за границей. Сначала в Швейцарии, потом на юге Франции. Там я впервые увидела корриду. Коррида это логичное продолжение моего увлечения конным спортом. Я некоторое время занималась конным регби, но когда узнала о корриде, поняла, что непременно стану тореадором. Быть тореадором на юге Франции очень престижно. Детей начинают водить на корриду с 3-4 лет. Родители счастливы отдать своих сыновей в школы тореадоров, несмотря на то, что существует серьезный риск погибнуть или покалечиться во время выступления. Потому что тореадор в сознании южан - это настоящий мужчина, сильный, бесстрашный. Возможно, кстати, и поэтому на юге Европы мужчин с нетрадиционной сексуальной ориентацией намного меньше, чем в северных странах.

- А женщина-тореро - настоящая женщина?
- Об этом лучше спросить у мужчин.

- Как вам родные пенаты?
- Честно говоря, родина меня не особенно радует. В России нет культуры отношения к лошади. В лошади надо уважать личность. А здесь их бьют… кастрируют. Недавно в конном клубе, где я занимаюсь, больную лошадь не стали усыплять, а зарезали как какую-нибудь корову. Это ужасно! Лошадей начинают заезжать, когда им всего полтора года, в таком возрасте они еще дети. При таком обращении они быстро старятся, после чего бедных животных бросают на произвол судьбы. Можно строить прекрасные манежи, закупать элитные породы, но пока нет культуры отношения к животному, конный спорт в России будет в полном ауте.

- Почему вы не возвращаетесь во Францию?
- Сейчас все тореадоры, с которыми я была на равных, ушли далеко вперед. К тому же у меня здесь наконец-то сложилась личная жизнь.

- Карьера тореадора и женское счастье несовместимы?
- До того как приехать в Россию, я занималась исключительно своей карьерой. В восемнадцать лет вышла замуж, но очень быстро развелась. Не верю, что можно быть успешной и в профессиональной, и в личной сфере. Тореро по своей природе - одиночка, полностью сконцентрированный на своей профессии. Меня с детства кроме лошадей мало что интересовало. Я абсолютно не публичный человек. За всю жизнь была на дискотеке два или три раза и в кино столько же. Неудивительно, что я сумела создать нормальную семью, когда больше не смогла выступать на арене. Александр мой гражданский муж, так же как и я, помешан на лошадях, он чемпион Европы по конному троеборью. Сейчас мы с ним вместе пишем книгу о латинской школе верховой езды.

- А домом кто занимается?
- С удовольствием занимаюсь домом, особенно люблю готовить. У меня южное воспитание: я с детства впитала, что женщина должна уметь вести хозяйство.

Встреча с быком - встреча с судьбой
- Скучаете по арене?
- Для меня в корриде самое важное - лошади. Тореадор ценит жизнь лошади больше, чем свою. А лошади - это моя страсть с раннего детства. Мама рассказывает, что когда я, двухлетняя, в Швейцарии впервые увидела лошадь, то пришла в неописуемый восторг. Впервые я проехала верхом в пять лет.
Так получилось, что я не слишком люблю воспитывать детей. Лошади для меня как дети. Сейчас у меня десять лошадей редкой иберийской породы. В клубе, где мы находимся, я занимаюсь их тренировкой. Сердце разрывается, когда кого-то из моих любимцев приходится продавать!

- Вы сказали очень смелую для женщины фразу: «Я не слишком люблю воспитывать детей».
- Франсуазу, мою дочь, воспитали мама и брат, я была полностью поглощена своей работой. Я пыталась разделить с ней свое увлечение. Франсуаза хорошо держится в седле, у нее есть способности, но вот желания нет. Сейчас она учится в МГУ на философском факультете.

- Вы обожаете лошадей. А быков вам не жалко?
- Бык чуть ли не единственное животное, не способное любить ни людей, ни себе подобных. Это удивительное существо, которому, чтобы жить, необходимо периодически уничтожать хоть кого-нибудь: человека, лошадь, собаку. Быки убивают даже своих коров. При этом бык абсолютно бесстрашен, он может атаковать и поезд, и самолет.

- И абсолютно глуп, наверное?
- Очень умен и непредсказуем. Никогда точно не знаешь, как бык поведет себя на арене. У быка настолько хорошо развит интеллект, что уже после первого боя он запоминает технику поединка и становится непобедимым соперником. Поэтому бык сражается только один раз. Для меня участие в корриде - это в чем-то религиозное служение. Бык в корриде символизирует дьявольское начало, зло. А всадник на белом коне - добро, которое побеждает. Католическая церковь одобряет корриду. На территории многих арен размещаются церкви и часовни. Тореадоры, как правило, очень верующие люди, фаталисты. Потому что каждая встреча с быком - это встреча с судьбой.

Плясуны гибнут первыми
- Какая коррида вам больше по нраву: испанская, когда быка убивают, или португальская, во время которой животное остается жить?
- Португальская. Потому что это более эстетичное зрелище. Особенно эффектно выглядит, когда в завершение поединка быка останавливают невооруженные люди, так называемые бычьи плясуны - форкадосы, - они прыгают на голову быка. Это самая опасная профессия в корриде, «бычьи плясуны» гибнут каждый год. Я тоже была форкадос, меня взяли, потому что мужчины не могли протиснуться между бычьих рогов. Португальская коррида сложнее испанской по технике исполнения. Ведь бык имеет право убивать, а человек нет. В то же время этот вид корриды более благороден. Хотя в принципе вся коррида основана на рыцарском кодексе чести.

- В чем именно он заключается?
- Нельзя наносить удары в спину. Если один тореадор попал в беду, ему угрожает опасность, другие должны прийти ему на выручку, несмотря на то, что среди тореро серьезная конкуренция, здесь каждый сам за себя.

- Кто рискует больше: конный воин (тореадор) или пеший (матадор)?
- Тореро рискует больше, потому что большинство из нас погибает не от рога быка, а от черепно-мозговых травм при падении с лошади. Одна из самых страшных ситуаций - когда всадник падает с лошади, а бык начинает его топтать.

Наверное, верность традициям не единственная причина, которая побуждает посвятить свою жизнь такому опасному виду искусства?
- Тореадоры, особенно знаменитые, - баснословно богатые люди. Коррида очень выгодный бизнес. Правда, для того чтобы выучиться на тореадора, нужны немалые средства. У тореадора, который регулярно выступает, должно быть не менее 20 лошадей. Лошади быстро выходят из строя. Не погибают, кстати: лошадь рискует намного меньше, чем всадник, а психологически ломаются. Когда она танцует перед рогом быка, то тем самым демонстрирует высшее подчинение человеку. Кстати, коррида - верное средство селекции: лошади в корриде самые смелые и умные, быки - самые свирепые. Это древние, элитные породы. Про них говорят: «И эти лошади и эти быки из Атлантиды».

- Тореро, наверное, тоже люди незаурядные?
- Конечно, не всякий человек сможет стать тореадором. Нужно быть психически устойчивым, обладать исключительной реакцией. Жизнь тореадора - это постоянный стресс, риск.

Женщина-тореадор, надо думать, должна обладать повышенной по сравнению с «сестрами по полу» агрессивностью?
- Успех зависит не от степени агрессивности, а, скорее, от интеллектуальных способностей тореро.

- У вас были серьезные поражения?
- Каждый тореро рано или поздно проходит через особое испытание: первое крещение кровью. Мне однажды бык протаранил рогом ногу. А серьезных поражений, пожалуй, не было. Раз я жива.

Сражаться с быком женщинам запрещали только в 20 веке — пришедшие к власти в 30-х годах испанские фашисты запретили выход женщин на арену, и этот запрет действовал вплоть до 1974 года… В католической Испании женщины выходили на арену даже двести лет назад. Знаменитая женщина-матадор конца 18 столетия Пахуэлера сражалась на аренах Мадрида. А коррида 27 января 1839 года вошла в историю как чисто женская тавромахия: все участники — и пикадоры, и бандерильеро, и матадор — были молодыми женщинами…

Летом 2006 года фотограф Джина ЛеВей (Gina LeVay) отправилась в Мадрид, чтобы начать работу над своим фотопроектом, рассказывающем о женщинах, связанных с корридой, или, как их называют в латиноамериканских странах, «лас торерас». Джина решила рассказать правду о них, показав жестокость и чувственность, драму и гармонию, которые заложены в танец смерти.

(Всего 20 фото)

1. Несмотря на то, что в 1974 году женщинам снова разрешили становиться матадорами данный вид спорта не стал традиционным… Возможно потому, что коррида требует полной самоотдачи…

2. Начинают сражаться пешие тореадоры в восемнадцать - двадцать лет, а учатся с десяти.

3. К сорока годам уже выходят на пенсию, а звездных сезонов в их жизни бывает не больше семи. Конец карьере чаще всего кладет не возраст, а элементарный страх. Выбирается бизнес по спокойнее, например — недорогая недвижимость в Испании .

4. Гонорар знаменитого матадора на крупной арене - сто тысяч долларов за одно сражение.

5. Карьера конного тореадора начинается позже - сначала надо стать дрессировщиком, потом подготовить своих лошадей. Мужчины-всадники уходят из большой корриды в шестьдесят, женщины - в сорок лет.

6. Cамое главное в этом виде спорта– высокая травматичность…За свою карьеру матадор получает в среднем двадцать ранений рогом.

8. Согласно испанской статистике, чаще всего гибнут и получают разнообразные увечья новильеро – молодые тореро, сражающиеся с неопытными бычками-трехлетками.

9. Вторыми в этом списке идут бандерильеро, за ними – пикадоры, и только на четвертом месте по количеству трагедий – матадоры.

10. С 1747 года, когда началась письменная история корриды, погибло более семисот тореро.

11. Во всем мире не больше десятка женщин-матадоров. Единственная русская из них – Лидия Артамонова. Она занимается конной португальской корридой, в которой, в отличие от испанской, быка не убивают, а связывают и уводят.

12. Звезда арены прошлого века Мартина Гарсиа была посвящена в матадоры в 1948 году. А легендарная Кончита Синтрон, подруга Хэминнуэя, не смогла пройти этот обряд: взлет ее карьеры пришелся на тридцатые - сороковые годы, когда франкистский режим вообще запретил женщинам сражаться.

13. Кончита была из богатой аристократической семьи, и для нее сделали исключение — разрешили быть конным тореадором. Но она все же сходила с лошади и добивала быка в пешем бою — роль матадора была для нее предпочтительней. Никакого официального статуса у нее не было, но ее называли в числе «пяти всадников апофеоза» — лучших конных тореадоров страны.

14. Искусство корриды имеет очень древние корни. Оно зародилось в недрах культа Минотавра, который античные историки считали наследием таинственной Атлантиды. Для язычников бык был жертвой, для первых христиан он олицетворял дьявольское начало, затем эти символы слились. Благодаря синтезу традиций в корриде навсегда сохранилось что-то от рыцарского Средневековья и от языческого обряда.

15. В Португалии коррида издавна считалась привилегией дворян, на ней они оттачивали мастерство, необходимое для войны и для дуэли. И вот в XVII веке во время поединка с быком погибает племянник португальского короля, причем происходит это в момент нанесения быку завершающего удара. Погибли оба — и человек, и животное. После этого убийство быков было запрещено: вступил в силу знаменитый меморандум Кампильо. С тех пор португальская коррида имеет репутацию гуманной и почти бескровной. Это разрушает еще один миф — о том, что в корриде все дело заключается в элементарном (хотя и опасном для матадора) убийстве быка.

16. Но популярность коррида приобрела именно в Испании. При этом аристократический шарм понемногу тускнел и превращался в обыкновенный азарт, характерный для ипподрома или боксерского ринга. Возбудителями такого ажиотажа служили кровь и смерть на арене. Но, как говорится, грубыми средствами не достичь блаженства. Испанским матадорам трудно приобщиться к "чистому" искусству.

17. В целом коррида — это чудом сохранившийся осколок той эпохи рыцарства. Правила конной португальской корриды до сих пор строятся на основе рыцарского кодекса чести. Поэтому бык, хоть и незнаком с кодексом, пользуется всеми привилегиями рыцаря, вступившего в поединок с другим рыцарем.

18. Коррида - не только театр, но и разновидность шоу-бизнеса. Однако эта сторона дела не афишируется, суммы гонораров участникам корриды не разглашаются, деньги часто передаются наличными, "под столом"

20. Коррида - смесь охоты и балета, дуэльного поединка и античного театра, исполненная, по словам Гарсиа Лорки, божественной геометрии. По азарту она сравнима с тотализатором, по эстетике - с поэзией трубадуров, по накалу страстей и церемониальности - с рыцарским турниром.

Тореадор Лидия Артамонова: “На корриде главное не жизнь, а честь и благородство поведения”

Коррида в Москве, похоже, окончательно приказала долго жить.

В 2001 году Юрий Лужков отменил проведение в столице португальской корриды специальным постановлением. В декабре этого года подобные поединки скорее всего будут запрещены законодательно. В проекте документа “О содержании домашних животных в городе Москве” прописан запрет на проведение боев животных с участием человека. На днях Мосгордума поддержала этот вариант закона.

Лидия Артамонова, единственная женщина-тореадор в России, считает, что португальская коррида безобидна, как цирк. А все запреты появляются вовсе не из-за заботы о животных, а из-за любви к деньгам. Историю своей закулисной “корриды” она рассказала “МК”.

Про Лидию Артамонову начали говорить с восторгом, а закончили тем, что облили грязью. Мол, коррида не наша забава, а русская женщина-тореадор - это тот же вампир, только симпатичный. В результате шоу запретили, португальские быки тихо скончались... Потом все долго гадали, куда же она пропала: то ли вернулась во Францию, то ли поселилась в Испании, то ли все-таки тайно внедряет корриду в гуманное российское сознание, но уже в глубинке?

СПРАВКА "МК"

Лидия Артамонова родилась в Москве. Детство провела в Швейцарии и Франции. Школу закончила в Москве. Высшее образование получила на романо-германском отделении филфака МГУ, затем - на социоэкономическом факультете Парижского католического университета. За границей выступала под псевдонимом Лидия (Лика) Артамонт.

Дверь открыла хрупкая невысокая женщина с огромными голубыми глазами. Можно было подумать, что мы ошиблись адресом, но в холле висело вполне определенное высохшее бычье ухо.

Трофей, - пояснила член португальского и испанского профессиональных синдикатов тореадоров и единственная в России женщина-тореадор.

- Лидия, чем вы занимались после того, как коррида сорвалась - сначала в Москве, а потом в Ярославле?

У меня была детская школа верховой езды на Дмитровке, которую я сама содержала. Но в какой-то момент это стало совсем тяжело. Я обращалась к властям. Мне все говорили, что это очень хорошо и мужественно - заниматься деревенскими детьми, да еще и бесплатно, но никто ничем так и не помог. Школа закрылась. Но мы с Сашей (муж Лидии - чемпион Европы по конному троеборью Александр Евдокимов. - Е.М. ) эту идею не оставили, и нас поддержал губернатор Тверской области Зеленин. Он сам очень любит лошадей и держит несколько голов. Мы набрали ребят, я передала под это дело своих корридных лошадей, Саша - спортивных. С того и начали.

- На каких условиях занимаются ваши воспитанники?

Бесплатно. Наша школа насчитывает три отделения - Бежецк, Конаково и Тверь. Планируем начинать учить ребят из суворовского училища. Я считаю, что лучше учить мальчиков. Нет, среди девчонок тоже часто встречаются и железные характеры, и храбрость, и воля, и спортивный талант! Но девочки занимаются-занимаются, а потом замуж, дети - и вся верховая езда заканчивается.

- Вы сказали, что под детьми работают корридные лошади. А они помнят, что такое поединок?

Конечно, помнят, потому что лошади не забывают ничего! Но корридная лошадь - это в первую очередь отлично выдрессированное животное. Такой конь идеально управляем. Я считаю, что корридная лошадь во много раз лучше, чем любая спортивная. Там древность крови невероятная! Есть же красивая версия о том, что эти лошади и быки пришли к нам из Атлантиды.

“Убийство быка абсолютно органично”

- Писали, что для корриды выводят специальных лошадей, нацеленных на убийство.

Нет, это неправда. Тысячелетняя селекция направлена на создание лошади, заряженной на сражение, на защиту своей территории. Арена - это сфера влияния, которую делят между собой бык и всадник.

- Когда вы в последний раз были на арене?

6 лет назад.

- Скучаете по поединку?

Уже привыкла. Сейчас мы с Сашей вроде как бросили вызов конному сообществу и хотим возродить старую школу верховой езды, а это посложнее корриды будет. Я на днях в очередной раз поскандалила в манеже. Человек бьет одну лошадь, вторую, третью… Причем у него нет не только морального права так себя вести, но и техники и интеллекта. Я смотрю на наших спортсменов, и волосы дыбом встают. Они очень гордятся тем, что участвовали в Олимпиаде и стали - вот счастье - пятидесятыми! Кроме того, мы с Сашей почти закончили книгу о традициях отечественного конного дела. Они же огромнейшие. Американская школа выездки, между прочим, была создана тремя русскими белыми офицерами!

- Вы сказали, что у спортсмена нет морального права бить лошадь. А у вас было право убивать быков?

Может быть, генетика виновата: во мне четверть кабардинской крови. Я люблю поединок, люблю охоту. И в то же время совершенно не переношу подлости. На корриде нельзя убивать так, как хочется и когда хочется. Нельзя бить быка в спину. Существует жесткий кодекс чести. И на арене главное не жизнь, а честь и благородство поведения. И потом мне кажется, что убийство быка абсолютно органично, потому что это животное дикое, которое родится ради боя и реализуется только через поединок.

- Как вы думаете, почему идея проведения корриды у нас в стране не прошла?

Тут все проще, чем вы думаете. Думаю, что организаторы застраховали спектакль и сами же его и сорвали, получив по страховке 1 миллион 727 тысяч долларов. Я считаю, что суть вопроса в этом. Та коррида должна была быть бескровной, это шоу, даже, по сути дела, цирк.

- Возможно, коррида действительно не наша забава?

Балет был в Россию привезен. Теннис, футбол… Продолжить? Знаете, я вовсе не смирилась с тем, что меня полили грязью, даже не разобравшись ни в чем. Я всегда считала, что есть Конституция, и все, что ей соответствует, может проводиться. А решать единолично за страну никто не имеет права.

Меня всегда умиляли наши двойные стандарты: мы способны расстраиваться и ходить на демонстрации по поводу корриды - и в то же время лопаем мясо коров и свиней.

Когда мне сорвали спектакль, я связывалась с “зелеными”: “Раз вы так хотели сохранить им жизнь, забирайте коров и быков, которых мы привезли для корриды”. Но они сказали, что тему “проехали”, их это больше не интересует. И потом ведь на содержание животных деньги нужны… В моем восприятии они останутся людьми, которые зарабатывали себе дешевую популярность, и не более того. На наших улицах огромное количество брошенных кошек и собак - такое поле для деятельности! Но это, увы, не приносит славы и упоминания в новостях.

- Как в конечном итоге закончилась жизнь ваших корридных быков?

Писали, что они все в одночасье умерли от гиподинамии в Ярославле. Я считаю, их нарочно отсюда подальше отправили, чтобы журналисты не писали, что животных не кормят, не поят. И в то же время на всех углах кричали, что поединки отменили для того, чтобы спасти быкам жизнь. Но даже сено выбить было невозможно! Да что там говорить, мне предлагали за деньги перебить их по-тихому.

“После шести лет бык мало бегает и долго думает”

- Читала, что тореадор получает за корриду от 20 до 35 тысяч долларов.

Бывает и больше. Это зависит и от уровня тореадора, и от уровня корриды.

- Тренируются сначала на коровах?

На макете, на корове, потом на молодых бычках…

- Самый “сложный” бык в каком возрасте?

На арену допускают быков только до шести лет. Потом он уже мало бегает и долго думает.

- Как часто одного и того же быка можно использовать в корриде?

Бык выходит на арену раз в жизни. Животное, которое уже сражалось или хотя бы видело какую-то часть корриды, сразу бросается в глаза. Такой бык представляет нешуточную опасность для человека. Он слишком много знает. А быки слишком умны, чтобы не использовать свои знания.

- Глядя на вас, не поверишь, что такая хрупкая женщина могла на скотобойне отрабатывать смертельный удар…

Когда начинаешь заниматься корридой, надо хорошо знать анатомию удара. Я не могу разделывать лошадей, у меня на этот счет психологический барьер, а коров или баранов - пожалуйста.

- Сколько за свою карьеру вы убили быков?

Говорят, быкам специально подпиливают рога перед выступлением, чтобы они не могли правильно оценивать расстояние, их увечат…

Это все “зеленые”. Мне, например, рассказывали, что быкам перед корридой мажут вазелином глаза. Бык стоит в станке, когда ему сверху на рога надевают защитные протекторы. И самая распространенная травма людей, которые надевают эти приспособления, - перелом запястья! Как можно подойти к быку и намазать ему глаза вазелином? Еще говорили, что мы бьем их мешком с песком по голове. А вы знаете, что корридный бык может подкинуть на рогах до 5800 килограммов? Они гораздо сильнее, чем обычный скот! Так с каким мешком вы к нему подойдете и что этот мешок будет для него значить? Кроме того, “зеленые” не учитывают, что бык - это хлеб заводчика. И хозяева с ума сходят за своих животных. На корриде присутствуют и представители прессы, и оценщики, которые оценивают не только тореадора, но и быка. Эти баллы обуславливают цену, за которую заводчик потом будет продавать своих животных. Если на турнир не едет хозяин, едет его зоотехник. И уж поверьте, он ни за что не допустит, чтобы с этим быком что-то делали. Это их престиж и их деньги!

- У вас были серьезные травмы?

Однажды ногу пропороли рогом, ребра ломала. Но это ничего страшного. Любой тореадор к таким поворотам готов.

- А вашим лошадям доставалось?

Нет. В корриде в принципе не используются молодые лошади. То есть раньше 9 лет ее на арену никто не выпустит. На подготовку корридного коня уходит несколько лет. “Зеленые” тогда долго искали шрамы на моих лошадях. Однажды до смешного дошло. Я им говорю: “Что вы так смотрите, это тавро, а не шрам!” А они: “Какая жестокость! Как это так - их таврят каленым железом?” Тавро не мы придумали, не нам и менять. По сей день это, между прочим, лучшее средство от угона. У коня же на лбу не написано, как его зовут, и назвать свой домашний адрес в случае кражи он не сможет. Сейчас, кстати, таврят гуманно - под местной анестезией.

А если серьезно, в Испании есть статистика, согласно которой корридная лошадь получает такое же количество травм, как лошадь, которая занимается привычным троеборьем.

- Неужели ни разу у вас на арене не возникало нормального человеческого страха?

Нет. На самом деле тореадоры - люди очень разумные. С шашкой наголо выскочить на быка - это не про нас. В корриде очень важен расчет, знание поведения животных и подготовка. Конечно, риск остается, и может случиться все что угодно. Но человек ведь и без корриды может заболеть, попасть под машину и так далее.

- Как вы и ваши корридные бойцы адаптировались в России?

Нормально. Мне теперь тут даже нравится. Когда я смотрю, что сейчас происходит в Европе, думаю, что жить и воспитывать там детей невозможно. Хотя все закономерно. Когда мы жили в Париже, мы были вынуждены обучать мою дочь Франсуазу в католических школах, потому что только в религиозных школах не было тех, кто сейчас жег Францию. Она у меня там же, в Париже, ходила в обычный городской детский сад, и однажды родители написали петицию с просьбой ввести для детей изучение ислама, потому что их в группах большинство. Моя мама тогда схватилась за голову и сказала, что мы свою девочку оттуда забираем. Это мое субъективное мнение, но те эмигранты, которых я видела во Франции, - это даже не арабы, а помойка арабского мира. Они у себя на родине не смогли никем работать плюс их развратила европейская демократия. В России, конечно, много трудностей, но мне тут спокойнее. А лошади мои так и остались артистами. Им нравится, когда есть музыка, публика… Сейчас, правда, размах не тот, но выступления спортивные бывают, и они радуются. Лошади ведь даже болезнью звездной болеют! Выходят и ждут, когда ими начнут восхищаться. Выделываются перед другими лошадьми, особенно противоположного пола: сами начинают делать пиафе, ходить испанским шагом.

Во дворике дома Артамоновой расположился ее бывалый корридный боец Ипполито. И он лучшее живое подтверждение всему тому, что говорила женщина-тореадор. Ипполит Матвеич, как его зовут по-домашнему, так обрадовался Лиде, что разве что на уши не встал - скакал, вертелся, звал. Конники не дадут соврать, но большая часть наших спортивных лошадей в 26 лет - это трупы, причем уже зарытые и забытые. А этот недавно пытался самовольно прогуляться до клубных кобыл и был очень огорчен, когда его отвели обратно домой. Думается, Лиде он еще пригодится, когда она крикнет свое “торре!” теперешней школе верховой езды и нашему хроническому безденежью.

Настоящее имя — Артамонова Лидия Германовна (род. в 1967 г.)

Единственная в мире русская торера (женщина-тореадор). Состоит в двух профессиональных синдикатах тореадоров — португальском и испанском. Выступает на аренах первой категории в Испании, Португалии и на юге Франции. В мире женщин- тореадоров не больше десяти, а среди наездниц Артамонова — единственная, кто в португальском стиле сражается с четырехлетним быком.

В чем отличие корриды испанской от корриды португальской, в нашей стране знают немногие. В Испании корридапредполагает кровопролитие. Португальская же коррида — это спектакль, зрелище, где не бывает жертв. Она заканчивается тем, что люди кидаются на рога быку, пусть даже и защищенные резиновыми наконечниками. Их задача — остановить быка, и это очень опасное занятие, многие гибнут, поскольку разъяренное животное очень опасно.

Начало таким боям было положено еще во И в. до н. э. Например, на Крите игры с быками были связаны с обрядом плодородия, и главная роль в таких игрищах отводилась девушкам. Сражаться с быком женщинам запрещали только в XX в. В католической Испании женщины выходили на арену даже 200 лет назад. Знаменитая матадорша конца XVIII в. Пахуэлера сражалась на аренах Мадрида, а коррида 27 января 1839 г. вошла в историю как чисто женская: все участники — пикадоры, бандерильеро и матадор — были молодыми женщинами.

В мире профессиональных женщин-тореадоров всего 5—6, хотя учеников, конечно, больше. Просто у многих, как только начинается активная личная жизнь или брак, завершается «роман с корридой». Лидия Артамонт считает, что «многие девушки идут в корриду лишь из-за внешнего пафоса — арена, красивые костюмы, гарцевание на лошади... А как только дело доходит до настоящего боя, многие бросают это занятие. И еще у женщин реакция чуть замедленнее, чем у мужчин».

Единственная в мире русская женщина-тореадор родилась в 1967 г. в Москве в семье высокопоставленного сотрудника Внешторга Германа Александровича Артамонова. Ее дед со стороны матери, ближайший сподвижник Хрущева, в свое время был председателем Госплана СССР и послом в Швейцарии, а мать, Татьяна Иосифовна Кузьмина, работала врачом. Раннее детство Лидочка провела в Берне, затем жила в Париже, где отец был сотрудником советского торгпредства.

В 10-летнем возрасте Лида вернулась с родителями в Москву. Здесь же окончила среднюю школу и поступила на рома- но-германское отделение филфака МГУ. После первого курса университета вышла замуж. Ее супругом стал француз Жак-Мари Компуэн — коммерческий директор знаменитой коньячной фирмы «Камю» и, к слову, внебрачный сын Мишеля Камю — владельца этой всемирно известной компании. Жак-Мари был старше супруги на 12 лет. Они познакомились, когда Лидочка была еще ребенком. Компуэн часто посещал их дом в Москве и в Париже, поскольку был деловым партнером и другом Германа Артамонова.

Родители были против этого замужества: они предвидели возможные неприятные последствия бракосочетания их дочери с иностранцем. Дело в том, что времена были суровые, шел май 1985 г. — горбачевская перестройка только начиналась... В результате отца Лидии просто-напросто выгнали со службы.

Молодые перебрались в столицу Франции, в 1986 г. родилась дочь Франсуаз-Мари-Ирэн. Но счастливая семейная жизнь продолжалась не более полутора лет: «Я поняла, что мы совершенно разные люди. Брак наш был недолгим в отличие от бракоразводного процесса, который тянулся 4 года. Мы разводились так долго из-за дочери. Мой бывший муж — человек богатый, и алименты ему пришлось бы платить большие. Как только я отказалась от алиментов, он сразу же отказался от дочери, и нас развели».

Потом Лида окончила знаменитый лицей «Жансон дю Сай» и в 1996 г. — факультет социоэкономики Парижского католического университета, написав дипломную работу «Социальный фактор в корриде. Конфликт между пешей и конной корридой». В университете Артамонова постоянно воевала с преподавателями из-за пресловутых двойных стандартов католического мировоззрения. Здесь же она увлеклась «хорз- боллом» — регби на лошадях, пока в один прекрасный день на юге Франции не увидела конную корриду: «Я поняла мгновенно: это то, что мне надо!»

Лидия ни с кем не советовалась, когда решила заняться конной корридой. Ее привела туда безграничная любовь к лошадям. «Ими я одержима с детства, — рассказывала Артамонова. — Наверное, это гены. Дело в том, что в моих жилах есть кабардинская и казацкая кровь». Ее первое знакомство с лошадью произошло в пятилетнем возрасте — находясь с родителями в Швейцарии, Лидия стала ходить в пони клуб.

По окончании университета Лида отправилась в Португалию овладевать искусством верховой езды и мастерством проведения коррид (тавромахией). В этом ей помогла бабушка, в течение пяти лет оплачивая проживание и занятия в знаменитой Конной французской школе. Для этого ей пришлось распродать свою знаменитую коллекцию русской живописи XIX в. — около ста редких полотен Айвазовского, Шишкина, Репина, Саврасова, Левитана. Внучка не просила ее продавать все работы: «Просто поставила перед фактом: если деньги на учебу в Португалии не найдутся, буду вынуждена искать другие пути самореализации. Я любым способом добиваюсь своего. Любым. У меня такая тактика: идти напролом».

За десять лет, проведенных в корриде, Лидия около 600 раз выходила на поединок с грозным «торо браво» — бойцовским быком. Ей рукоплескали на лучших аренах Португалии, юга Франции, Испании — словом, там, где любят корриду и понимают в ней толк. Причем Артамонова одинаково ловко выступала как в классической португальской корриде (во время которой быка не убивают), так и в испанской, где бык должен быть повержен.

Конно-спортивный мир весьма специфичен. Лидия говорила, что «с тореадорами-конкурентами порой еще сложнее, чем с публикой. Та предельно предсказуема: приходит в восторг, когда выступаешь великолепно. Когда похуже, с трибун несется: «Отправляйся домой варить мужу суп!» Коллеги более изощренны. На выступлениях нельзя ни на минуту оставлять лошадей без присмотра. Запросто могут отравить. Коррида, помимо высокого искусства общения с лошадью, является крайне высокоприбыльным бизнесом. Весь рынок контролируется десятком человек. Преимущественно испанцами. Не найдешь общего языка — останешься без контракта».

Однажды Артамонова получила удар рогом в правую ногу. Рана была достаточно большой и глубокой: рог быка вошел на 12 см. «Ощущение было такое, — вспоминала Лидия, — будто я получила сильный ожог. Сразу же закружилась голова, но бой до конца я все-таки довела». На профессиональном языке это называется «крещение кровью». Не всякий мужчина преодолевает такое испытание: немало тех, кто после этого ломается и в результате навсегда покидает корриду. «Нет, тот случай абсолютно не выбил меня из седла, — смеялась Лидия. — По жизни я — фаталист!» Кроме того, ее фамилия по-французски созвучна со старинным гасконским родом Ар- тамонтов, а имя означает «бой с быком», и лучшего предзнаменования (и рекламного имиджа) для выбранной профессии придумать сложно.

В рейтингах лучших тореро Артамонт стала неизменно занимать первые строчки, получая за каждый бой по 20 тыс. долларов... Вскоре Лидия купила на юге Франции в небольшом университетском городке Экс-ан-Прованс под Марселем дом и конюшню: «У меня десять лошадей, и каждая из них — произведение искусства. Это лошади знаменитой иберийской породы. Лишь они, не ведая страха, способны выходить на арену с быком». Страха, впрочем, не ведают не только эти сильные животные, но и их хозяйка: «Страх — это нерешительность. Любое же колебание на арене может быть фатально. Как только в душу тореро вселяется страх — это сигнал: пора уходить из корриды. Меня это чувство, слава Богу, пока не посещало».

Городок на Лазурном побережье — великолепное место для проведения ярких зрелищ, ценимых туристами. Площадь близлежащего земельного участка позволила Лидии построить там собственную арену диаметром 38 метров. На ее строительство ушло около двух лет и 200 тыс. долларов. В 1995 г. Артамонт начала проводить там бескровные конные корриды, поскольку местное законодательство не давало возможность организовывать корриду с каким-либо кровопролитием: «В моем спектакле, который я назвала «прованской корридой», действо считается завершенным по истечении 30 минут. В этом режиме тореадор должен продержаться на лошади, поминутно воюя с быком. Ну а высшим пилотажем, свидетельствующим о высоком мастерстве, считается умение «на ходу» дотронуться специальной палкой до лба быка».

Личная жизнь Лидии протекает очень бурно. Поклонников немало, но «служебные» романы практически невозможны из-за того, что «многое строится на подчинении, из-за сильной конкуренции среди тореадоров. И там нет разницы между полами. В то же время тореадоры, как и любые артисты, люди страстные. Они не могут без измен и любви, это для них как допинг. У некоторых из них может быть прекрасная семья с тремя детьми, но они обязательно будут любить кого-то еще на стороне».

Сейчас торера Артамонт предпочитает жить не во Франции, а в России. Лидия входит в число лучших матадоров мира и могла бы получать немалые деньги за выступления. Вместо этого она месит сапогами глину подмосковной деревни Протасове и обучает верховой езде всех, кто любит лошадей. Два года назад у нее украли коня и машину, а задуманная ею российская коррида дважды срывалась — в основном из-за нечестности партнеров. Воров Лидия нашла сама, а от идеи провести корриду в Москве отказываться не собирается.

Больше всего она не любит, когда к ее любимому делу относятся как к цирковому представлению: «Самое обидное для корриды — сказать, что это цирк. Цирк — это веселое зрелище. А коррида — это драма в трех действиях, где роли распределены заранее, но исход неизвестен. Это дуэль». Ну а португальская коррида — это еще и конный балет, танец, который управляемая человеком лошадь исполняет перед быком, прежде чем его победить.

Лидия говорит, что ни на минуту не может позволить себе расслабиться: «Вся моя жизнь состоит из огромного количества конфликтов, зачастую инициированных мною же. Всегда готова к бою... Один из моих учителей тореадоров любил повторять: «Победи или умри». Готовность расплатиться до конца за свои увлечения и есть, на мой взгляд, истинная компенсация за все причуды судьбы...»

Источник. 100 знаменитых женщин.