Как помогают сухарики серафима саровского от болезней. Саровские сухарики

Рядом с нательными крестами, свечами и литературой увидел небольшой пакетик с сухарями. Цена 32 рубля.
Сухари в церкви, как-то странно, подумал я и купил.

Этот продукт сделан в Серафимо-Дивеевском монастыре. Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь находится в Нижегородской области, в селе Дивеево. Хотя на вид это обычные сухари, упакованные в обычный пакет с зип замком, без указания даты производства и сроков годности, а также информации о составе, но на самом деле это не простые сухарики, а освящённые, сухариками из чугунка батюшки Серафима Саровского.

Сухарики я приобрёл и попробовал. Вкусные, никаких нареканий нет.
И всё-таки, мне стало непонятно, как сухарики могут быть освящены сухариками?
Вот, что мне удалось выяснить по этому поводу.
К преподомному Серафиму в его келью, расположенную в лесу, люди приходили издалека, многие успевали проголодаться. Заботясь о них, Серафим сушил в котелке сухарики из приносимого ему хлеба и раздавал приходящим.
Котелок сохранился. Сейчас в нём так же сушат сухарики и раздают для подкрепления. Естественно, что в чугунке батюшки Серафима сушится только часть сухариков, над которыми читается молитва, которые затем смешиваются с остальными (по принципу "капля святой воды освящает море").

Новая статья: сухарики серафима саровского и молитва на сайте сайт - во всех подробностях и деталях из множества источников, что удалось нам найти.

Хочу рассказать о чуде, которое недавно произошло со мной. Проснувшись, я почувствовала сильную боль в правом боку. Подумала, что опять начинается радикулит. Намазала мазью, одела, как обычно, повязку. Но к вечеру боль усилилась. Натирала, завязывала – ничто не помогало. Боль становилась невыносимой, надо было вызывать врача. Я понимала, что меня сразу же положат в больницу, а мне этого очень не хотелось. И я решила терпеть. Но день ото дня боль усиливалась, так что невозможно было ни лежать, ни сидеть, ни ходить. Есть и пить не хотелось. Я все-таки терпела, а утром и вечером, как обычно, молилась. Ночью на второй неделе боль стала такой, что сил терпеть уже не было. И я взмолилась: “Господи! Сил моих больше нет. Помоги!”

И тут же вспомнила о сухарике из Дивеева, освященном в котелке преподобного Серафима Саровского. Этот бережно хранимый котелок сейчас находится в алтаре церкви в Дивееве. Батюшка Серафим при жизни своей в благословение раздавал всем сухарики, которые имели целительную силу. И сейчас дивеевские монахини кладут сухарики в батюшкин котелок и потом раздают паломникам. А привезла сухарики в Клин одна верующая женщина, которая дала два сухарика моей соседке, а та один сухарик мне отдала.

И вот, вспомнив о нем, я насилу встала, нашла сухарик, отыскала молитву преподобному Серафиму, опустилась на колени, прочла ее три раза и попросила батюшку помочь мне. Взяла сухарик и съела половиночку. Легла и жду – что будет.

Вот тут и произошло со мной чудо. Я почувствовала, что как бы вишу сантиметрах в десяти от кровати и тяжести одеяла не чувствую. И боли нет. На глаза как бы черная тень легла, и я заснула.

Проснулась или очнулась от звонка в дверь. Встала, пошла, открыла дверь, пошла обратно – и тут только поняла, что боли почти нет. Через неделю боль совсем исчезла, будто ее и не было. Одновременно исчезла привычная боль от бедра до пятки в левой ноге. Так по молитве к Серафиму Саровскому я поправилась. В нашей Скорбященской церкви есть его икона. Я сразу и пошла к ней благодарить батюшку Серафима и Господа.

• Благотворительный фонд «Правжизнь»
• ОГРН 73445454523 ИНН 7726324509
• © 2013-2017«Правжизнь»

Данный функционал находится на стадии разработки.

Саровские сухарики

1 августа по нов. ст. (а по старому это 19 июля) исполняется 255 лет со дня рождения преподобного Серафима Саровского, Чудотворца, - всенародно почитаемого старца, иноческий подвиг которого, поучения и наставления с любовью хранятся в каждой православной семье, во всяком православном сердце. И хотя православие отмечает даты кончины святых, как дату перехода в жизнь вечную, мы, по земному обыкновению, не можем пройти и мимо столь значительных численных величин, указывающих на дату рождения.

В жизни чудотворца, с 1754-го по 1833 гг., был краткий, но весьма значительный эпизод 1776-го года, когда 21-летний Прохор Исидорович Мошнин совершил паломничество в Киево-Печерскую лавру, где старец Досифей благословил и указал ему место, где он должен принять послушание и постриг, и этим местом была прозорливо названа Саровская пустынь.

Обратим внимание, что это был и год кончины «старца Досифея». Напомним, что под этим именем подвизалась в святой киевской обители (на Китаевой горе и в лавре на Дальних пещерах) Досифея Киевская (в миру - Дарья Тяпкина; 1721 - 25 сентября 1776), православная святая, почитаемая в лике преподобных.

Сделаем более точный акцент: благословение, данное преп. Досифеей молодому Прохору Мошнину, впоследствии Серафиму Саровскому (в детстве сильно хворавшему и выдюжившему лишь после того, как над ним пронесли Чудотворную икону Курской Коренной Богородицы «Знамение», а в отрочестве, как помним, упавшему с колокольни строящегося храма Сергия Радонежского), следует расценивать как провиденциальный акт духовной преемственности и напутствия. Для тех, кто знаком с житиями святых отцев, в этом нет ничего удивительного, можно сказать, это «норма святоотеческой жизни», да иначе и быть-то не может. Тем не менее такие пункты узнавания всегда озаряют нас, людей земных, радостью - именно даруя ощущение земной ретрансляции Святого Духа, указывают на всеединство Православия и нерасторжимость Русского Мира, пребывающего во Христе.

Нам, группе паломников-харьковчан, привелось поклониться св. мощам батюшки Серафима в Дивееве и пройтись по Богородичной канавке на Пасху 2003 г., можно сказать, почти накануне 100-летия прославления Преподобного.

Мы застали тогда Дивеевскую обитель в состоянии деловитого праздничного приуготовления.

Любимой иконой преподобного была Богоматерь Умиление. И сейчас главными в Троицком соборе Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря являются две большие иконы – о. Серафима, находящаяся сразу за ракой со святыми мощами преподобного, и симметричная ей – Умиление.

Именно колонну у этой иконы сподобились помыть наши женщины, с радостию откликнувшиеся на просьбу сестрицы-монахини, во исполнение батюшкина завета: помогать сестрам дивеевским.

В Преображенском же храме, кое-кем изустно именуемом «памятник непослушанию» (поскольку воздвигнут не на том месте, что указывал батюшка Серафим), мы получили сухарики, освященные в котелке Батюшки, том самом, из которого он потчевал знаменитыми сухариками приходивших к нему за вспомоществованием, прося получивших делиться ими со взыскующими спасения.

О сухариках (см. на снимке) рассказывал в своих записках и протоиерей Василий Садовский: батюшка Серафим взял у него платок и стал накладывать на него «из какой-то посудины» пригоршнями сухарики, которые были так необыкновенно белы, что рассказчик «с роду таких не видывал».

«Вот, у меня, батюшка, была Царица, так вот это после гостей-то осталось», – приговаривал Преподобный.

«Личико его до того сделалось божественно и весело, что и выразить невозможно!»

Надо ли говорить, с какой радостью и мы, уже в XXI веке, хрустели серафимовыми сухариками и с какой бережливостью везли их по домам, чтобы наделить родных и близких.

Дождались и вечерней службы в Троицком соборе. Большой храм всецело заполнился богомольцами. Солнечные лучи, упавшие на иконный лик Богородицы, высветляли и нашу радость: Христос воскресе!

Я стоял у раки Преподобного, в том приделе, где преобладали женщины, высокими голосами вторившие хору. Хор Троицкого храма силен, очень красив в звучании. Сестры поют профессионально и самозабвенно.

Преп. Серафим, за «совершенное самоуглубление в истины евангельские», был однажды во время литургии удостоен даже видения Господа в окружении Небесных Сил, а в пятидесятилетнем возрасте – непостижимого восхищения (подобно Ап. Павлу и св. Андрею юродивому) на Небеса. «Не знаю, с телом или кроме тела, Бог весть, сие непостижимо, – рассказывал батюшка одному иноку. – А о той радости и сладости небесной, которую я там вкушал, сказать тебе невозможно».

По окончании службы, когда народ потянулся к целованию креста, никак не умолкал одинокий, вызвавший у меня перехват дыхания, высокий, полный, чистый и какой-то необычный женский глас, «включенный» дивным пением хора и всем высоким строем службы, общим вдохновеньем. Кто-то пел и пел, а люди шли и шли ко кресту… Я протиснулся меж людьми в поиске поющей и обнаружил ее. Это была женщина неопределенного возраста, похоже, блаженненькая, в полосато-цветном теплом платке, некоем зипуне и онучах. Прислонясь полубоком к колонне и возведя очи горе, она повторяла и повторяла самую главную пасхальную фразу, которая и есть радость нашей земной жизни и упование. «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!»

Наутро я еще раз видел эту скиталицу – сидевшей на солнечном крылечке храма Рождества Богородицы и листавшей большую старую не то тетрадь, не то книгу, извлеченную из лоскутной торбы. Я с нежностью смотрел на нее, отделенный оградой решетки, мешавшей мне подойти, да и вряд ли подошел бы; что, что нам мешает приветить человека? Такт? Условности? А ведь надо было подойти и что-то дать ей – денежку, да и конфету, что-то вкусненькое, пасхальное. Я смотрел на нее и думал: се моя сестра. (Теперь пишу эти строки, и снова – горло перехватывает, как и тогда. Кто объяснит мне – отчего?) Отчего две кратчайшие сиюминутные встречи с человеком, которого я уже никогда не увижу и который так и не увидел меня, вдруг становятся и для меня такими значимыми? Не радение ли о Господе – эти слезы мои?

После службы, около 8 часов вечера, вослед за сестрицами мы пошли по Богородичной Канавке, где при жизни преп. Серафима являлась Приснодева. Один раз в сутки, предположительно в это время, Богородица навещает Дивеево, Свой четвертый земной удел.

Канавка, хранящая «стопочки Божьей Матери», начинается сразу за Преображенским храмом (отчего-то мне думается, что его однажды разберут по камушку и переставят на место, указанное батюшкой Серафимом; велик труд, ан куда теперь деваться, лучше исправить ошибку, тем более что дело сие немалое вполне посильно).

В начале Канавки стоит Распятие.

Теперь Канавка имеет тот вид, который завещал придать ей преп. Серафим.

Три десятины земли, полученные им от помещицы Веры Андреевны Посниковой, чтобы Мельничная обитель (учрежденная по слову батюшки рядом с «главной» – исключительно для девушек) могла вести хозяйство, батюшка Серафим по указанию Царицы Небесной велел сестрам, не строя никаких изгородей, обрыть канавкой в три аршина глубиной и три аршина шириной, и землю насыпать валиком наподобие изгороди. А чтобы вал не осыпался, засадить его крыжовником. Сестры батюшку слушали, но начинать работу медлили. И перед днем Святой Троицы 1829 г. батюшка Серафим чудесным образом явился сюда ночью и сам стал копать. Дежурившая сестра увидела его копающим канавку и позвала сестер с радостью, что их посетил старец. Те бросились к отцу Серафиму за благословением и поклонились ему до земли. Поднявшись с колен, они увидели, что преподобный Серафим исчез. Только вскопанная земля да оставленная лопата с мотыжкой свидетельствовали о его посещении. Будучи очевидицами явного чуда, сестры стали с усердием рыть канавку. Батюшка Серафим их торопил, говоря, чтобы они, невзирая на погоду, рыли хоть понемножку, но каждый день. И к концу батюшкиных земных дней – в течение двух с половиной лет – Канавка была вырыта.

А мы - отправились 1 мая вдоль Канавки парами, как велено, читая «Богородице, Дево, радуйся…» Рядом с нами шла группа паломников с большими иконами, в голос певшая молитву.

Странно идти по школьному двору, по территории которого сейчас проходит Канавка, видеть слоняющихся в выходной день школьников, безучастных и даже отчасти раздраженных жителей соседних домов. Воистину – два параллельных мира. С открытыми глазами, но словно не видя святынь близ жилищ своих, ходят вокруг эти странные люди. Как можно было вырасти здесь и не проникнуться духом сих мест?

Сегодня Канавка (см. на фото) усилиями сестер и паломниц приняла надлежащий вид, очищена, восстановлена.

Идти по пути, отмеренному по дивеевской земле поясочком Богородицы, примерно восемьсот метров. Где-то посередине, у большого дерева – остановка, краткий молебен.

По окончании хода – видим второе Распятие, в точности повторяющее начальное. Меж первым и вторым Распятиями остается пятидесятиметровый участок, который остался не пройденным тогда инокинями – посему Богородичная Канавка незамкнута. Канавка сия – «до Небес», и, по слову преподобного, антихрист ее «не перескочит», то есть все, кто будет хорониться внутри территории, обнимаемой Канавкою, спасутся от козней врага. Но как нам быть с оставшимся, незаконченным, уязвимым участком?

На ночлег мы уехали в красивую березовую рощу, на малюсенькое озерко – неподалеку от Дивеева. Какая-то компания неподалеку, на противоположной стороне озерца, шумно отмечала первомай. Буйное веселье соседей никак не соответствовало нашему душевному строю. Кто-то подумал вслух: а не пора ли гулякам домой? Через непродолжительное время налетел мощный, почти ураганный порыв ветра, сильно зашатавший верхушки высоких берез. Почти мгновенно пошел дождь. Оставив большой горящий костер, соседи бросились к машине и умчались. А дождь почти сразу прекратился.

Утром 2 мая я поднялся из палатки около шести часов. За ночь в подставленные посудины изобильно набежал березовый сок.

Слушая птиц, нельзя было не вспомнить старца Зосиму, наставника Алексея Карамазова: «. На всяк день и час, на всякую минуту ходи около себя и смотри за собой, чтоб образ твой был благолепен. Вот ты прошел мимо малого ребенка, прошел злобный со скверным словом, с гневливою душой; ты и не приметил, может, ребенка-то, а он видел тебя, и образ твой неприглядный и нечестивый, может, в его беззащитном сердечке остался. Ты и не знал сего, а может быть, ты уже тем в него семя бросил дурное, и возрастет оно, пожалуй, а все потому, что ты не уберегся пред дитятей, потому что любви осмотрительной, деятельной не воспитал в себе. Братья, любовь учительница, но нужно уметь ее приобрести, ибо она трудно приобретается, дорого покупается, долгою работой и через долгий срок, ибо не на мгновение лишь случайное надо любить, а на весь срок. А случайно-то и всяк полюбить может, и злодей полюбит. Юноша, брат мой, у птичек прощения просил: оно как бы и безсмысленно, а ведь правда, ибо все как океан, все течет и соприкасается, в одном месте тронешь, в другом конце мира отдается. Пусть безумие у птичек прощения просить, но ведь и птичкам было бы легче, и ребенку, и всякому животному около тебя, если бы ты сам был благолепнее, чем ты есть теперь, хоть на одну каплю да было бы. Все как океан, говорю вам. Тогда и птичкам стал бы молиться, всецелою любовию мучимый, как бы в восторге каком, и молить, чтоб и они грех твой отпустили тебе. Восторгом же сим дорожи, как бы ни казался он людям безсмысленным».

Эти строки, написанные Федором Достоевским, весьма родственны знаменитым словам преп. Серафима Саровского, прямо таки вырастают из них, как из малой семечки могучее древо: «Радость моя, молю тебя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя».

…Я умылся в озерке. Было ветрено, но солнечно. Может, это невыразимое и безмолвное состояние здешней природы навеяло тогда моему спутнику впечатление, которое он сформулировал позже: «…уверен, что на ночевке в березовой роще на берегу небольшого озера у Дивеева ощущался легкий ветерок от движения накидки Богородицы».

Отче Серафиме, моли Бога о нас!

Стоит наш батюшка на камушке,

Под кровом бора - как во храмушке.

Как столп, как крест, как Спас-на-кровушке.

Стоит наш батюшка, наш дедушка,

Приходит к дедушке медведушка

Сухарика отведать, хлебушка,

В ладошку влажный нос сует.

Ай, свиристят, щебечут, цвенькают

Пичуги! И пеньки с опеньками

Обсели, а бельчата спинками

У старцевых мелькают ног.

Пусть распрострилось семя змеево,

Крепчает дело лиходеево, -

Да диво дивное, Дивеево,

Намолено среди дорог.

А с дедушкою - Божья Матинка!

И, даром что спина горбатенька,

За грешников молися, батенька,

Господень умаляя гнев.

Когда б у старца Серафимушки

За всю за Русь достало силушки

Молиться, не смыкая крылушки -

Два века словно тыщу днев!

Где веют промыслы бесовския,

Там плачут ангелы Саровския.

Но живы серафимы русския,

Покров - их до поры таит.

Где стынет борушка-дубравушка.

Хоть нет того на свете камушка,

Да батюшка на нем - стоит.

Другие статьи этого автора

Другие статьи этого дня

Другие статьи по этой теме

Свидетельство о регистрации СМИ в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Эл № ФС77-69161 от 29.03.2017 г. 18+

Сухарики из чугунка Серафима Саровского.

Отправлено: 20-12-2008 17:38

Ответить УдалитьВернуться Следующие (2) » Здравствуйте, Галина!

У меня к Вам вопрос. Что Вы знаете о сухариках Серафима Саровского? Вы там рядом с монастырем живете, можете у монахинь спросить, как правильно. А то мы в одном дневнике на эту тему рассуждали, и к единому мнению не пришли. Если можете, напишите свой комментарий в дневнике на это сообщение: http://www.liveinternet.ru/users/11. #BlCom498474242

Получила в личку такой вопрос от Дважды мама.

Но в днев Каклетка ответ не вставила (он закрыт). Пишу в пост, м.б и еще кому инфа пригодится.

В 1990 году, когда я только переселилась в Дивеево из Москвы, этот чугунок, принадлежавший о.Серафиме, хранился у матушки схимонахини Маргариты., Умерла в в 92 года, покоится рядом с Троицком собором. До того, когда она вновь стала насельницей в монастыре, я была у нее дома на ул. Лесной 12, и из этого чугуночка она угощала всех прихожан сухариками. В маленьком домике эта дивная старица жила с келейницей, очень скромно, В 89 году, когда я ее впервые увидела, она рассказывала много о бывшей жизни в монастыре до 28 года, потом их всех сослали в лагеря, (10 лет)!! провела мон. в тяжелых условиях, но от Христа не отреклась. В 90 -ом году матушке было лет под 80 и меня удивило то, что она нитку в иглу вставляла без очков. По бедности штопала свои чулки. А как она была рада когда я ей подарила 2 пары добротных черных чулок! Аж расцеловала и угостила сухариками из чугуночка.

Когда мат. Маргариту поселили в монастырь (это в 91 году), то более 40 святынек, сохраненных ею, перешли в пользование Сераф. Див. монастыря.

В этот чугунок помещают подготовленные сухарики. Сначала их подсушивают, нарезав из хлеба (размером 1на 1 см). Читается молитва. Потом все желающие могут или купить или получить во Славу Божию по неск. штучек. Они кажутся очень вкусными и если с верою их принимать, то могут помочь исцелиться. Но конечно же, главное, это ПРИЧАСТИЕ.

Ангела Вам Хранителя и заступничества батющки Сервфима, милые мои читатели.

На фото рака с мощами о. Серафиме.

• Запись понравилась
• 0 Процитировали
• 0 Сохранили
  • 0 Добавить в цитатник
  • 0 Сохранить в ссылки

В начале прошлого века Дивеево было маленьким селом, стоявшим на пересечении дорог. Здесь ночевали паломники, которые направлялись в Саровскую обитель. В 1758 году в Дивеево остановилась Агафья Мельгунова — обеспеченная, но рано овдовевшая и принявшая монашеский постриг помещица. В полночном сне явилась к ней Богородица и приказала построить монастырь на этом самом месте. Сестра Александра осталась в Дивееве, возвела первые кельи, собрала вокруг себя послушниц и отшельниц, построила Казанский собор. Перед смертью игуменья обратилась к отцу Серафиму — в то время молодому дьякону — с просьбой позаботиться о монастыре. Через некоторое время батюшка основал поблизости еще одну общину, предназначенную исключительно для непорочных девиц.

Стараниями отца Серафима рядом с Казанским собором появились церкви Рождества Христова и Рождества Богородицы. В 1875 году в обители был освящен огромный Троицкий собор, расписанный живописными полотнами на ветхозаветные сюжеты. В наши дни реставраторы восстановили интерьер: обновили покрытый золотом иконостас, отлили новые кружевные ограждения, почистили уходящие ввысь стены. В Троицком соборе хранятся мощи батюшки Серафима. Рядом с ракой можно увидеть вещи, принадлежавшие старцу: мантию, нательный крест, кожаные рукавички, башмаки, мотыжку. Мощи были обретены в нетленном виде, они обладают чудотворной силой. Множество случаев излечения наблюдалось у тех, кто прикладывался к мощам с верой в их целительные свойства.

Пустынька праведника

Рядом с монастырскими воротами в небольшом бело-зеленом домике находится музей блаженной Параскевы Ивановны, известной под именем Паша Саровская. Удивительная женщина, прожившая 120 лет, умела предсказывать будущее и учила бороться с грехами. Молва о ней разошлась по всей России. В своей комнате Паша принимала до сотни гостей в день. В 1903 году ее посетил царь Николай II с царицей Александрой. Параскева Ивановна приняла их как обычных посетителей, предложив сесть на пол. Блаженная предсказала все то, что произошло позже — гибель династии, разгром Церкви и море крови. Она протянула царице кусок кумача со словами: «Возьми твоему сынишке на штанишки, и, когда он родится, поверишь всему, что я сказала». Через год в царской семье появился на свет наследник — цесаревич Алексей.

Из подлинных вещей, принадлежавших блаженной, сохранился синий сарафан, икона Иоанна Предтечи и масляная лампадка. На кровати разложены куклы, которых она кормила, укладывала спать и использовала для гадания. На стене висит качественный и четкий фотопортрет Паши Саровской. Скорее всего, его сделала одна из насельниц монастыря. Помимо нотной грамоты, иконописи и литографии монахини осваивали приемы фотографического искусства. Камеру на треноге привезла из Санкт-Петербурга игуменья Елизавета Ушакова — энергичная и хозяйственная настоятельница, при которой обитель достигла наибольшего расцвета. На столике под стеклом лежат личные вещи, у стены стоит фисгармония, на которой любила играть матушка Елизавета.

В одной из комнат музея реконструирована пустынька батюшки Серафима, располагавшаяся в Сарове. В небольшой келье нет никакого ложа — старец спал на коврике у двери. Он молился до поздней ночи, а утром отправлялся на послушание. Вот стульчик, сделанный руками святого. На него Серафим Саровский усаживал гостей, а сам располагался рядом, на маленьком пеньке, чтобы быть чуть ниже сидящего человека. Так батюшка выражал свое смирение перед людьми. Лесенка, с помощью которой отодвигалась задвижка в печи, тоже сделана руками старца. Он смастерил и подставку для молитвы в виде табуретки. На сиденье выделяется черное пятно. Святой умер во время молитвы, и от упавшей свечи подпалились некоторые вещи, в том числе и табуретка. В пустыньке висит копия иконы Божией Матери «Умиление». Настоящая икона, к которой прикладывался батюшка Серафим, находится в Москве , в Патриарших покоях. После того как Дивеевский монастырь был закрыт, святой образ тайно вывезли в Муром , где он хранился до 1991 года, потом его передали в столичную резиденцию Патриарха.

Медведь на березе

В Серафимо-Дивеевский женский монастырь едут паломники со всей России, чтобы поклониться святым мощам, постоять у икон, искупаться в целебных источниках. Родников и ключей в этом краю много — есть даже путеводитель по святым источникам Дивеевского района. Но и без путеводителя всем известно, что главный источник находится на реке Сатис недалеко от деревни Цыгановка. Несколько ручьев сливаются в одном месте, образуя небольшое озеро. Где-то здесь, в дремучем лесу, жил в келье батюшка Серафим. Ему посвящена нарядная часовня, построенная на берегу.

Вдоль берега стоят нарядные бревенчатые избушки для тех, кто хочет погружаться втайне от лишних глаз. Температура воды в источнике Серафима Саровского даже в самые жаркие дни не превышает 4°С. Окунуться в святую воду три раза с головой — значит совершить подвиг во имя веры и прогнать нечистых духов. Это не просто купание, а целый ритуал. Женщина в знак чистоты и покорности должна заходить в воду в простой сорочке, с косынкой на голове. На рубашке не может быть легкомысленных рюшечек, бантиков, тесемочек — за них, как утверждают знающие люди, могут зацепиться бесы. Некоторые паломники погружают в святую воду детскую одежду. Говорят, что на ребенка, который будет носить эти вещи, непременно сойдет Божья благодать.

В советское время по Дивееву прошел слух о том, что местные власти будто бы решили засыпать источник. К воде подогнали трактор, но мотор сразу заглох. Перед трактористом воочию предстал сгорбленный седой старичок. Он попросил не зарывать чудодейственный водоем. Рабочий послушался и не стал это делать. Вскоре свершилось чудо — тракторист выиграл в лотерею автомобиль «Лада». А партийного деятеля, приказавшего уничтожить родник, через некоторое время выгнали с работы.

В Дивееве постоянно случаются какие-то чудеса. То на ночном небе проявятся силуэты соборов и очертания куполов, то на стенах неотреставрированной церкви проступят древние фрески, то на березе возникнет нарост в виде медвежьей морды — точь-в-точь такого же косолапого мишки, какого кормил с руки батюшка Серафим!

Святая Канавка

Обычные бытовые проблемы, которые еще недавно казались важными, в Дивееве отступают на второй план и куда-то улетучиваются. Наверное, сказывается пасторальный сельский пейзаж с палисадниками у деревянных домов, яблоневыми садами и тихой речушкой, поросшей камышом. Здесь спокойно, тихо и несуетно. Местные жители катятся на велосипедах, крестясь на ходу и приветствуя знакомых кивком головы. С любой точки райцентра просматриваются купола и колокольни монастырских соборов, облепленных тучами галдящих галок и ворон. В дивеевской атмосфере растворена жизнь монастыря с его праздниками, крестными ходами, звоном колоколов, видимыми повсюду насельницами, трудницами, послушницами.

По вечерам, выстроившись парами и держа в руках свечи, сестры обходят Святую Канавку. Верующие считают, что по дорожке, выложенной плиткой, в Дивеево ежедневно является Богородица. К шествию могут присоединиться все желающие. По следам Царицы Небесной надо двигаться не спеша, многократно повторяя молитву «Богородице Дево». У того, кто соблюдет эти правила, сбудутся все пожелания, обращенные к детям, родственникам и близким.

Канавка появилась в Дивееве не случайно. Однажды во время праздника Сретения на этом самом месте батюшка Серафим встретил Пресвятую Деву. Испытав чувство катарсиса, праведник попросил монахинь выкопать на территории монастыря глубокий кольцеобразный ров. Первый аршин святой вырыл собственноручно. В годы гонений на церковь Канавку решили уничтожить — проложили по дну канализационную трубу, а сверху навалили мусор. Но тополя, посаженные некогда вдоль Канавки, сохранились. По этим деревьям в конце 1990-х годов был восстановлен ров, проложенный много лет назад. Сегодня Канавка выглядит так, как при жизни старца. Двухметровый вал из земли, заросшей травой, тянется вдоль глубокого и узкого оврага, стенки которого подперты деревянными колышками. Канавка считается главной святыней Серафимо-Дивеевского монастыря — она играет роль «духовной стены». По мнению многих верующих, через эту преграду не сможет пробраться Антихрист, который пытается подчинить своему влиянию Россию.

Сухарики от батюшки

Сестры Серафимо-Дивеевского монастыря носят закрытые черные одежды — мантию, клобук, параман. Их лица и тела открыты только для вечности. В общении монахини довольно приветливы, но немногословны, да и нет у них времени на разговоры. В обители царит строгая дисциплина, все расписано по часам — ранний подъем, время молитв и трудничества. О рационе насельниц можно судить по обеду, которым кормят паломников в трапезной. В обычный, не постный день, он состоит из порции щей без мяса, каши без масла и чая без сахара. Кашу каждый день готовят разную — гречневую, овсяную, перловую. Впрочем, сестры питаются лучше паломников: в скоромные дни их подкармливают фруктами, салатами, рыбой, молочными продуктами. Для них готовят аппетитную кашу по монастырскому рецепту из пропаренного риса с тыквой и медом.

Батюшка Серафим говорил, что самый страшный грех — это уныние. Чтобы не впадать в этот грех, надо хорошо питаться и не экономить на хлебе. В алтаре Преображенского собора хранится чугунок, в котором Преподобный сушил сухарики для многочисленных гостей. По завету старца, сухарики в монастыре делают и сейчас. Каждый день с восьми утра освященные в котелке батюшки Серафима сухарики бесплатно насыпают паломникам и туристам. Взять можно только один ковшик в день. Тот, кто подходит за сухариками второй раз, будет считаться греховником.

В многочисленных церковных лавках продаются дивеевские сувениры — цепочки и крестики, колокольчики и подсвечники. Бойкая торговля идет за стеной монастыря. На лотках разложены иконы из дерева и пластиковые бутылочки для святой воды, мешочки для земли с Канавки и четки из кедра, сорочки для купания в источниках и кружки с надписью «Дивеево». Церковь не одобряет сувениры в виде камушков с изображением Серафима Саровского. Возле официального церковного магазина можно увидеть объявление с текстом, называющим покупателей камушков «поклонниками языческого обычая».

За монастырской оградой, где стоит памятник Ленину и тянутся торговые ряды, чувство духовного подъема немного ослабевает. Банальная земная суета вновь обступает со всех сторон. Но где-то в глубине души остается теплое чувство причастности к чудесам, которые творятся в Дивееве.

ЧУДЕСНЫЕ СУХАРИКИ батюшки СЕРАФИМА Паломники, прибывающие на богомолье, наверняка знают слова батюшки Серафима о дивеевских монахинях: "Кто заступится за них и поможет, изольется на того велия милость Божия". И уж конечно, любой православный слышал: "Послушание превыше поста и молитвы! И не только не отказываться, но - бегом бежать нужно на него!" Мы выехали в ночь и к утру были уже в Дивеево. Оставили машину на стоянке, а сами поспешили в Троицкий храм - приложиться к мощам прп.Серафима. Народу было очень много. Внутренние двери были закрыты, и мы, стоя на верхних ступенях лестницы, стали ждать. Тут раздался голос монахини, которая, ни к кому конкретно не обращаясь, сказала: "Братия, кто во славу Божию хочет потрудиться на Богородичной канавке?" "Конечно, потрудиться для Бога можно, - малодушно подумал я, - но у нас так мало времени и так много дел: нужно исповедаться, причаститься, побывать на источниках, сфотографироваться, набрать воды, освященного маслица, взять батюшкиных сухариков, искупаться…" Далее произошли события, которые научили меня лучше понимать то место в житии прп.Марии Египетской, где неведомая сила не пускала ее во храм. Слушая Великим постом в храме житие пустынницы или читая его дома, я считал, что неведомая сила, не пускавшая ее во храм, - это литературное иносказание, показывающее духовное внутреннее борение грешницы. Теперь я понял: это была не метафора, а реальность… Приложившись к мощам прп.Серафима, я пошел на исповедь к священнику. Вот, кажется, уже моя очередь подходит, но в последнюю минуту то бабулька немощная пройдет вперед меня, то монахиня, то отрока болящего в коляске подвезут. Какая-то сила отпихивает меня от священника. Очередь исповедников движется вперед, а я - назад. Ранняя литургия закончилась. Не беда. Я пошел на позднюю. Очередь идет, а я топчусь на месте. Так и не смог подойти к священнику на исповедь. Дождался вечерни. Исповедаться опять не удалось - богомольцы, прибывающие огромными автобусами, действуют четко и слаженно - чужаков оттирают назад крепкими плечами и острыми локтями. День завершился крестным ходом по Богородичной канавке с четками. "Здесь тебе и Иерусалим, и Афон, и Киев!" - говорил батюшка Серафим. И на вторые сутки мне также не удалось исповедаться. К исходу дня мое безпокойство достигло известных пределов, и я, в разговоре с матушкой Зинаидой, которая размещала нас в гостинице, пожаловался, что за два дня пребывания в Дивеево так и не причастился, а завтра нужно уезжать. Матушка внимательно на меня посмотрела и сказала: "Помолимся. Завтра причастишься". Я же, маловерный, остался недоволен таким ответом, не слишком полагаясь на силу молитвы. Вот если бы за руку подвела! Настал третий день моего пребывания в монастыре. Утром на ранней литургии я стоял среди паломников, как фарисей среди мытарей, и ждал начала исповеди, не очень-то рассчитывая на успех. Однако результат превзошел самые смелые мои ожидания: отпустив двух или трех исповедовавшихся, батюшка внимательно оглядел всех и, словно натолкнувшись взглядом на меня, поманил к себе пальцем. Не веря себе, я несколько раз так же жестом переспросил священника: "Точно ли я?" Покрыв меня епитрахилью, батюшка долго наставлял на путь спасения, прижигая мои язвы огненными глаголами. Первый раз в жизни я так глубоко, со слезами, исповедовался. Наконец, батюшка отпустил мне грехи, благословил и поцеловал в щеку со словами: "Помочь тебе возможно. Молись". Отойдя в сторонку и оказавшись почти напротив иконы Божией Матери "Умиление", я долго не мог прийти в себя, стыдясь своих слез. Именно тогда я многое понял и, как принято говорить, прозрел… Понял, зачем мы молимся Богородице: "Струю давай мне слезам, Пречистая, души моея скверну очищающе". Из храма я выходил другим человеком. Хотелось любить и обнимать весь мир. И когда монахиня на выходе остановила меня и попросила перенести иконы и стопки книг наверх, радости моей не было предела - я бегом, будто обретя крылья, принялся таскать поклажу. Монахини заметили мое рвение и дали мне награду - сухарики, освященные в чугунке батюшки Серафима. М.Славин

Паломники, прибывающие на богомолье, наверняка знают слова батюшки Серафима о дивеевских монахинях: "Кто заступится за них и поможет, изольется на того велия милость Божия". И уж конечно, любой православный слышал: "Послушание превыше поста и молитвы! И не только не отказываться, но - бегом бежать нужно на него!"

Мы выехали в ночь и к утру были уже в Дивеево. Оставили машину на стоянке, а сами поспешили в Троицкий храм - приложиться к мощам прп.Серафима. Народу было очень много. Внутренние двери были закрыты, и мы, стоя на верхних ступенях лестницы, стали ждать. Тут раздался голос монахини, которая, ни к кому конкретно не обращаясь, сказала: "Братия, кто во славу Божию хочет потрудиться на Богородичной канавке?" "Конечно, потрудиться для Бога можно, - малодушно подумал я, - но у нас так мало времени и так много дел: нужно исповедаться, причаститься, побывать на источниках, сфотографироваться, набрать воды, освященного маслица, взять батюшкиных сухариков, искупаться…"

Далее произошли события, которые научили меня лучше понимать то место в житии прп.Марии Египетской, где неведомая сила не пускала ее во храм. Слушая Великим постом в храме житие пустынницы или читая его дома, я считал, что неведомая сила, не пускавшая ее во храм, - это литературное иносказание, показывающее духовное внутреннее борение грешницы. Теперь я понял: это была не метафора, а реальность…

Приложившись к мощам прп.Серафима, я пошел на исповедь к священнику. Вот, кажется, уже моя очередь подходит, но в последнюю минуту то бабулька немощная пройдет вперед меня, то монахиня, то отрока болящего в коляске подвезут. Какая-то сила отпихивает меня от священника. Очередь исповедников движется вперед, а я - назад. Ранняя литургия закончилась. Не беда. Я пошел на позднюю. Очередь идет, а я топчусь на месте. Так и не смог подойти к священнику на исповедь. Дождался вечерни. Исповедаться опять не удалось - богомольцы, прибывающие огромными автобусами, действуют четко и слаженно - чужаков оттирают назад крепкими плечами и острыми локтями. День завершился крестным ходом по Богородичной канавке с четками. "Здесь тебе и Иерусалим, и Афон, и Киев!" - говорил батюшка Серафим.

И на вторые сутки мне также не удалось исповедаться. К исходу дня мое безпокойство достигло известных пределов, и я, в разговоре с матушкой Зинаидой, которая размещала нас в гостинице, пожаловался, что за два дня пребывания в Дивеево так и не причастился, а завтра нужно уезжать. Матушка внимательно на меня посмотрела и сказала: "Помолимся. Завтра причастишься". Я же, маловерный, остался недоволен таким ответом, не слишком полагаясь на силу молитвы. Вот если бы за руку подвела!

Настал третий день моего пребывания в монастыре. Утром на ранней литургии я стоял среди паломников, как фарисей среди мытарей, и ждал начала исповеди, не очень-то рассчитывая на успех. Однако результат превзошел самые смелые мои ожидания: отпустив двух или трех исповедовавшихся, батюшка внимательно оглядел всех и, словно натолкнувшись взглядом на меня, поманил к себе пальцем. Не веря себе, я несколько раз так же жестом переспросил священника: "Точно ли я?" Покрыв меня епитрахилью, батюшка долго наставлял на путь спасения, прижигая мои язвы огненными глаголами. Первый раз в жизни я так глубоко, со слезами, исповедовался. Наконец, батюшка отпустил мне грехи, благословил и поцеловал в щеку со словами: "Помочь тебе возможно. Молись". Отойдя в сторонку и оказавшись почти напротив иконы Божией Матери "Умиление", я долго не мог прийти в себя, стыдясь своих слез. Именно тогда я многое понял и, как принято говорить, прозрел… Понял, зачем мы молимся Богородице: "Струю давай мне слезам, Пречистая, души моея скверну очищающе".

Из храма я выходил другим человеком. Хотелось любить и обнимать весь мир. И когда монахиня на выходе остановила меня и попросила перенести иконы и стопки книг наверх, радости моей не было предела - я бегом, будто обретя крылья, принялся таскать поклажу. Монахини заметили мое рвение и дали мне награду - сухарики, освященные в чугунке батюшки Серафима.