Народы проживающие на территории западной сибири. Коренные народы сибири в современном мире

1. Когда и кем началось освоение Сибири?

Традиционно считается начатым в 1581 году походом Ермака против Сибирского ханства. Процесс покорения Сибири включал в себя постепенное продвижение русских казаков и служилых людей на Восток, вплоть до их выхода к Тихому океану и закреплению на Камчатке.

2. Какие цели преследовали первые покорители Сибири?

Первые русские землепроходцы, начиная с 1581 г., отправлялись в Сибирь за пушниной - товаром, дававшим большую часть валютной выручки Российского государства. Именно поэтому они шли по тундре и тайге, основывая на реках - единственных транспортных путях - первые укрепленные города и остроги (крепости): Тюмень (1586), Тобольск (1587), Сургут (1594), Обдорск (1595; ныне Салехард).

4. Какие народы живут в Сибири? Чем они занимаются?

Для Сибири характерно этническое разнообразие, но большую часть населения региона составляют русские. Среди других народов самый многочисленный - буряты, говорящие на языке монгольской группы алтайской семьи и большей частью исповедующие буддизм. Тувинцы, говорящие на языке тюркской группы алтайской семьи,- второй по численности из нерусских народов Сибири. Хакасы - тюркоязычный народ, населяющий Минусинскую котловину и северные отроги Саян. В населении Республики Хакасии сами хакасы составляют только 12 %, а преобладают русские - 80 %. Алтайцы, также говорящие на одном из тюркских языков, составляют 30 % населения Республики Алтай (их всего около 70 тыс. чел.), 56 % составляют русские, 12 % - казахи; также в республике проживают небольшие народы, близкие к алтайцам и ранее относившиеся к ним, - теленгиты, тубалары, челканцы, кумандинцы. Другие тюркские народы Сибири - шорцы (14 тыс.) и татары (300 тыс.). Самые урбанизированные территории Сибири - это районы проживания народов угро-финской языковой группы уральской семьи, близких родственников европейских венгров, - хантов (17 тыс. чел.) и манси (10 тыс. чел.). На Крайнем Севере Сибири проживают занимающиеся оленеводством, охотой и рыболовством народы самодийской языковой группы уральской семьи ненцы (около 30 тыс. чел.), селькупы (4 тыс. чел.), нганасаны (1 тыс. чел.), а также тюркоязычные долганы (7 тыс. чел.). На огромном пространстве от Енисея до Тихого океана рассеяны таежные охотники и оленеводы эвенки - их 35 тыс. человек.

5. «Чувствительную разницу замечаете вы,- пишет один из путешественников по Сибири, - когда из середины России перенесетесь за Уральский хребет и очутитесь где-либо на равнинах Иртыша и Оби или на холмистых берегах Томи: другой говор, другой обычай, новый характер во всем, которого вы сразу не определите, но тем не менее чувствуете». Как вы считаете, наложили ли отпечаток суровые природные условия Сибири на характер ее жителей?

Да, наложили. См. п. 7

6. Почему с конца XVI в. в Сибирь устремился приток переселенцев?

Сразу же после похода Ермака, с конца XVI в., начался массовый приток в Сибирь переселенцев из европейской части страны. Это были главным образом крестьяне, бежавшие сюда от растущего крепостнического гнёта. Из этих вольных поселенцев и сложилась основная часть русского населения Сибири. Кроме того, с XVII в. Сибирь становится местом ссылки всех «нежелательных элементов» - мятежников, декабристов, участников народных восстаний и оппозиционных движений (народников, эсеров, социал-демократов, анархистов) и др.

7. Сравните образ жизни сибиряка и жителя среднерусской полосы. Докажите, что природные условия влияют на характер человека, образ его жизни, хозяйственную деятельность.

Жители Сибири живут в суровых природных условиях, им приходится больше работать из-за более сурового климата, чем жителю средней полосы. В связи с этим сибиряк может быть более работящим, собранным, аккуратным, более приспособленным к трудным ситуациям, характер скорее всего будет серьезным.

На обширных просторах сибирской тундры и тайги, лесостепи и черноземных просторах расселилось население, едва ли превышавшее 200 тыс. человек ко времени прихода русских. В районах Приамурья и Приморья к середине XVI в. обитало около 30 тыс. человек. Этнический и языковой состав населения Сибири был очень разнообразен. Очень тяжелые условия жизни в тундре и тайге и исключительная разобщенность населения обусловили крайне медленное развитие производительных сил у народов Сибири. Большая их часть ко времени прихода русских еще находилась на тех или иных стадиях патриархально-родового строя. Лишь сибирские татары находились на стадии формирования феодальных отношений.
В хозяйстве северных народов Сибири ведущее место принадлежало охоте и рыболовству. Вспомогательную роль играло собирание дикорастущих съедобных растений. Манси и ханты так же, как буряты и кузнецкие татары, добывали железо. Более же отсталые народы еще пользовались каменными орудиями. Большая семья (юрт) состояла из 2 - 3 мужчин и более. Иногда в многочисленных юртах жило несколько больших семей. В условиях Севера такие юрты представляли собой самостоятельные поселки - сельские общины.
Пор. Оби жили остяки (ханты). Главным их занятием была рыбная ловля. Рыбу употребляли в пищу, из рыбной кожи выделывали одежду. На лесистых склонах Урала жили вогулы, которые занимались преимущественно охотой. У остяков и вогулов существовали княжества, возглавлявшиеся родовой знатью. Князья владели рыбными ловлями, местами охоты, и им сверх того еще приносили «подарки» их соплеменники. Между княжествами нередко вспыхивали войны. Захваченных пленных обращали в рабов. В северной тундре жили ненцы, занимавшиеся оленеводством. Со стадами оленей они постоянно передвигались от пастбища к пастбищу. Олени давали ненцам пищу, одежду и жилище, которое делалось из оленьих шкур. Распространенным занятием была рыбная ловля и охота на песцов и диких оленей. Жили ненцы родами во главе с князьями. Далее, к востоку от Енисея, жили эвенки (тунгусы). Их основным занятием была охота на пушного зверя, а также рыбная ловля. В поисках добычи эвенки перемещались с места на место. У них также господствовал родовой строй. На юге Сибири, в верхнем течении Енисея, жили хакасы-скотоводы. УАнгары и Байкала обитали буряты. Их главным занятием было скотоводство. Буряты находились уже на пути становления классового общества. В Приамурье жили племена дауров и дючеров более развитые в хозяйственном отношении.
Якуты занимали территорию, образуемую Леной, Алданом и Амгою. Отдельные группы размещались на р. Яне, вустье Вилюя и района Жиганска. Всего по русским документам якутов в это время насчитывалось около 25 - 26 тыс. человек. Якуты ко времени появления русских были единым народом с единым языком, общей территорией и общей культурой. Якуты находились на стадии разложения первобытнообщинного строя. Основными крупными общественными группами были племена и роды. В хозяйстве якутов широкое развитие получила обработка железа, из которого выделывалось оружие, кузнечные принадлежности и другие орудия труда. Кузнец пользовался у якутов большим почетом (больше, чем шаман). Основное богатство якутов составлял скот. Якуты вели полуоседлую жизнь. Летом они выезжали на зимники, имели также летние, весенние и осенние пастбища. В хозяйстве якутов большое внимание уделялось охоте и рыболовству. Якуты жили в юртах-балаганах, утепленных дерном и землей в зимнее время, а летом - в берестяных жилищах (урса) и в легких шалашах. Большая власть принадлежала родоначальнику-тойону. Он имел от 300 до 900 голов скота. Тойонов окружала челядь-чахардар - из рабов и домашних слуг. Но рабов у якутов было немного, и способа производства они не определяли. Бедные родовичи не были еще объектом зарождения феодальной эксплуатации. Частной собственности на промысловые и охотничьи угодья также не было, но сенокосные угодья распределялись между отдельными семьями.

Сибирское ханство

В начале XV в. в процессе распада Золотой Орды образовалось Сибирское ханство, центром которого первоначально была Чимга-Тура (Тюмень). Ханство объединило многие тюрко-язычные народы, сплотившиеся в его рамках в народность сибирских татар. В конце XV в. после длительных междоусобиц власть захватил Мамед, который объединил татарские улусы по Тоболу и среднему Иртышу и расположил свою ставку в старинном укреплении на берегу Иртыша - «Сибирь», или «Кашлык».
Сибирское ханство состояло из мелких улусов, во главе которых стояли беки и мурзы, составлявшие господствующий класс. Они распределяли кочевья и промысловые угодья и превращали в частную собственность лучшие пастбища и источники воды. Среди знати распространялся ислам, ставший официальной религией Сибирского ханства. Основное трудовое население состояло из «черных» улусных людей. Они платили мурзе, или беку, ежегодные «дары» из продуктов своего хозяйства и дань-ясак хану, несли военную службу в отрядах улусного бека. В ханстве эксплуатировался труд рабов - «ясырей» и бедных, зависимых общинников. Сибирское ханство управлялось ханом с помощью советников и карачи (визиря), а также ясаулов, посылавшихся ханом в улусы. Улусные беки и мурзы были вассалами хана, который не вмешивался во внутренний распорядок жизни улуса. Политическая история Сибирского ханства была полна внутренними междоусобицами. Сибирские ханы, ведя завоевательную политику, захватили земли части башкирских племен и владения угров и тюркоязычных жителей Прииртышья и бассейна р. Оми.
Сибирское ханство к середине XVI в. располагалось на обширном пространстве лесостепи Западной Сибири от бассейна р. Туры на западе и до Барабы на востоке. В 1503 г. внук Ибака Кучум овладел властью в Сибирском ханстве с помощью узбекских и ногайских феодалов. Сибирское ханство при Кучуме, состоявшее из отдельных, экономически почти не связанных между собой улусов, было политически очень непрочным, и при любом военном поражении, нанесенном Кучуму, это государство сибирских татар было осуждено на прекращение своего существования.

Присоединение Сибири к России

Природное богатство Сибири - пушнина - издавна привлекало к себе внимание. Уже в конце XV в. предприимчивые люди проникали за «каменный пояс» (Урал). С образованием Российского государства его правители и торговые люди увидели в Сибири возможность большого обогащения, тем более что предпринимавшиеся с конца XV в. поиски руд драгоценных металлов пока не давали успеха.
В известной мере проникновение России в Сибирь можно поставить в один ряд с происходившим в то время проникновением некоторых европейских держав в заморские страны с целью выкачивания из них драгоценностей. Однако были и существенные отличия.
Инициатива в развитии связей шла не только от Российского государства, но и от Сибирского ханства, которое в 1555 г., после ликвидации Казанского ханства, стало соседом Российского государства и обратилось с просьбой о покровительстве в борьбе со среднеазиатскими правителями. Сибирь вступила в вассальную зависимость от Москвы и платила ей дань пушниной. Но в 70-х годах в связи с ослаблением Российского государства сибирские ханы начали нападения на русские владения. На их пути встали укрепления купцов Строгановых, которые уже начинали посылать свои экспедиции в Западную Сибирь для скупки пушнины, а в 1574г. получили царскую грамоту с правом строить крепости на Иртыше и владеть землями по Тоболу для обеспечения торгового пути в Бухару. Хотя этот план и не был выполнен, Строгановым удалось организовать поход казачьей дружины Ермака Тимофеевича, который вышел на Иртыш и к концу 1582 г. после жестокого боя взял столицу Сибирского ханства Кашлык и изгнал хана Кучума. Многие вассалы Кучума из числа подвластных хану сибирских народов перешли на сторону Ермака. После нескольких лет борьбы, продолжавшейся с переменным успехом (Ермак погиб в 1584г.), Сибирское ханство было окончательно уничтожено.
В 1586 г. была поставлена крепость Тюмень, а в 1587 г. - Тобольск, ставший русским центром Сибири.
В Сибирь устремился поток торговых и служилых людей. Но помимо них, туда двинулись крестьяне, казаки, посадские люди, бежавшие от крепостнического гнета.

Согласно данным исследователей из разных областей, коренные народы Сибири расселились по этой территории в эпоху позднего палеолита. Именно это время характеризуется наибольшим развитием охоты как промысла.

Сегодня же большинство племен и народностей этого региона малочисленны и их культура находится на грани исчезновения. Далее мы попытаемся познакомиться с такой областью географии нашей Родины, как народы Сибири. Фото представителей, особенности языка и ведения хозяйства будут приведены в статье.

Разбираясь в этих сторонах жизни, мы пытаемся показать многогранность народов и, возможно, пробудить в читателях интерес к путешествиям и необычным впечатлениям.

Этногенез

Практически на всей территории Сибири представлен монголоидный тип человека. Родиной его считается После начала отступления ледника люди именно с такими чертами лица заселили регион. В ту эпоху еще не было развито скотоводство в значительной мере, поэтому основным занятием населения стала охота.

Если изучить карту Сибири, мы увидим, что они наиболее представлены алтайской и уральской семьями. Тунгусские, монгольские и тюркские языки с одной стороны - и угро-самоедские с другой.

Социально-хозяйственные особенности

Народы Сибири и Дальнего Востока до освоения этого региона русскими в основном имели сходный уклад жизни. Во-первых, распространены были родоплеменные отношения. Традиции хранились в рамках отдельных поселений, браки старались не распространять за пределы племени.

Занятия делились в зависимости от места проживания. Если рядом находилась крупная водная артерия, то часто встречались поселения оседлых рыболовов, у которых зарождалось земледелие. Основное же население занималось исключительно скотоводством, например, очень распространено было оленеводство.

Этих животных удобно разводить не только из-за мяса, неприхотливости к еде, но и из-за их шкур. Они очень тонкие и теплые, что позволяло таким народам, как, например, эвенки, быть хорошими наездниками и воинами в удобных одеждах.

После прихода на эти территории огнестрельного оружия уклад жизни значительно изменился.

Духовная сфера жизни

Древние народы Сибири до сих пор остаются приверженцами шаманизма. Хотя за много веков он претерпел разнообразные изменения, но силы своей не утратил. Буряты, например, вначале добавили некоторые ритуалы, а после полностью перешли к буддизму.

Большинство остальных племен были формально крещены в период после восемнадцатого века. Но это все официальные данные. Если же проехаться по деревням и поселениям, где живут малые народы Сибири, мы увидим совершенно другую картину. Большинство придерживаются многовековых традиций предков без нововведений, остальные совмещают свои верования с одной из основных религий.

Особенно эти грани жизни проявляются на национальных праздниках, когда встречаются атрибуты разных верований. Они сплетаются и создают неповторимый узор аутентичной культуры того или иного племени.

Алеуты

Сами себя они называют унанганы, а их соседи (эскимосы) - алакшак. Общая численность едва достигает двадцати тысяч человек, большинство из которых живут на севере США и Канады.

Исследователи полагают, что алеуты сформировались около пяти тысяч лет назад. Правда, на их происхождение есть две точки зрения. Одни считают их самостоятельным этническим образованием, другие - что они выделились из среды эскимосов.

До того, как этот народ познакомился с православием, приверженцами которого они являются сегодня, алеуты исповедовали смесь шаманизма и анимизма. Главный шаманский костюм был в виде птицы, а духов разных стихий и явлений изображали деревянные маски.

Сегодня же они поклоняются единому богу, который на их языке именуется Агугум и представляет собой полное соответствие всем канонам христианства.

На территории Российской Федерации, как мы убедимся далее, представлены многие малые народы Сибири, но эти живут только в одном поселении - селе Никольском.

Ительмены

Самоназвание происходит от слова «итенмэн», которое означает «человек, который живет здесь», местный, другими словами.

Встретить их можно на территории запада и в Магаданской области. Общая численность - немногим более трех тысяч человек, судя по переписи 2002 года.

По внешнему виду они ближе к тихоокеанскому типу, но все же имеют явные черты северных монголоидов.

Изначальная религия - анимизм и фетишизм, первопредком считался Ворон. Хоронить умерших у ительменов принято по обряду «воздушного погребения». Покойник подвешивается до истлевания в домовине на дереве или укладывается на специальном помосте. Этой традицией могут похвастаться не только народы Восточной Сибири, она в древности был распространена даже на Кавказе и в Северной Америке.

Наиболее распространенным промыслом является рыбалка и охота на прибрежных млекопитающих, таких как тюлени. Кроме этого широко распространено собирательство.

Камчадалы

Не все народы Сибири и Дальнего Востока являются аборигенами, примером этого могут быть камчадалы. Собственно, это не самостоятельная народность, а смесь русских переселенцев с местными племенами.

Язык у них русский с примесями местных диалектов. Распространены они в основном в Восточной Сибири. Сюда относятся Камчатка, Чукотка, Магаданская область, побережье Охотского моря.

Судя по переписи, их общее количество колеблется в рамках двух с половиной тысяч человек.

Собственно, как таковые камчадалы появились только в середине восемнадцатого века. В это время русские переселенцы и торговцы усиленно устанавливали контакты с местными, часть из них вступили в браки с ительменками и представителями коряков и чуванцев.

Таким образом, потомки именно этих межплеменных союзов и носят сегодня имя камчадалов.

Коряки

Если начать перечислять народы Сибири, коряки займут не последнее место в списке. Они известны русским исследователям с восемнадцатого века.

Фактически это не единый народ, а несколько племен. Сами себя они называют намылан или чавчувен. Судя по переписи, на сегодняшний день их численность - около девяти тысяч человек.

Камчатка, Чукотка и Магаданская область - территории проживания представителей этих племен.

Если провести классификацию, исходя из образа жизни, они делятся на береговых и тундровых.

Первые - нымыланы. Говорят на алюторском языке и занимаются морскими промыслами - ловлей рыбы и охотой на тюленей. К ним по культуре и жизненному укладу близки кереки. Этому народу свойственна оседлая жизнь.

Вторые - кочевники чавчыв (оленеводы). Язык у них корякский. Живут на Пенжинской губе, Тайгоносе и прилегающих территориях.

Характерной особенностью, которая выделяет коряков, как и некоторые другие народы Сибири, являются яранги. Это передвижные конусообразные жилища из шкур.

Манси

Если говорить про коренные народы Западной Сибири, нельзя не упомянуть урало-юкагирскую Наиболее яркими представителями этой группы являются манси.

Самоназвание этого народа - «меньдсы» или «вогулы». «Манси» на их языке обозначает «человек».

Эта группа сформировалась в результате ассимиляции уральских и угорских племен в эпоху неолита. Первые были оседлыми охотниками, вторые - кочевыми скотоводами. Эта двоякость культуры и ведения хозяйства сохраняется и поныне.

Самые первые контакты с западными соседями были в одиннадцатом веке. В это время манси знакомятся с коми и новгородцами. После присоединения к России усиливается колонизационная политика. К концу семнадцатого века они оттесняются на северо-восток, а в восемнадцатом формально принимают христианство.

Сегодня в этом народе существует две фратрии. Первая называется Пор, своим предком считает Медведя, и основу ее составляют уральцы. Вторая называется Мось, ее основатель - женщина Калташч, а большинство в этой фратрии принадлежит к уграм.
Характерной особенностью является то, что признаются только перекрестные браки между фратриями. Такую традицию имеют лишь некоторые коренные народы Западной Сибири.

Нанайцы

В древности они были известны под именем гольды, а один из самых знаменитых представителей этого народа - Дерсу Узала.

Судя по переписи населения, их немногим более двадцати тысяч. Проживают они вдоль Амура на территории Российской Федерации и Китая. Язык - нанайский. На территории России используется кириллица, в Китае - язык бесписьменный.

Эти народы Сибири стали известны благодаря Хабарову, который в семнадцатом веке исследовал этот регион. Некоторые ученые считают их предками оседлых земледельцев дючеров. Но большинство склоняются к тому, что нанайцы просто пришли на эти земли.

В 1860 году, благодаря переделу границ по реке Амур, многие представители этого народа оказались в одночасье гражданами двух государств.

Ненцы

Перечисляя народы невозможно не остановиться на ненцах. Это слово, как и многие названия племен этих территорий, значит «человек». Судя по данным Всероссийской переписи населения, от Таймыра до их проживает более сорока тысяч человек. Таким образом, получается, что ненцы - самый крупный из коренных народов Сибири.

Они делятся на две группы. Первая - тундровые, представителей которых большинство, вторая - лесные (их осталось мало). Диалекты этих племен настолько различны, что один не поймет другого.

Как и все народы Западной Сибири, ненцы носят черты как монголоидов, так и европеоидов. Причем чем ближе к востоку, тем меньше остается европейских признаков.

Основой хозяйства этого народа является оленеводство и в незначительной степени рыбалка. Главное блюдо - солонина, однако кухня изобилует сырым мясом коров и оленей. Благодаря содержащимся в крови витаминам у ненцев не бывает цинги, но подобная экзотика редко приходится по вкусу гостям и туристам.

Чукчи

Если задуматься о том, какие народы жили в Сибири, и подойти к этому вопросу с точки зрения антропологии, мы увидим несколько путей заселения. Одни племена пришли из Средней Азии, другие - с северных островов и Аляски. Лишь малая толика является местными жителями.

Чукчи, или луораветлан, как они себя называют, по типу внешности схожи с ительменами и эскимосами и имеют черты лица, как у Это наталкивает на размышления об их происхождении.

С русскими они познакомились в семнадцатом веке и более ста лет вели кровопролитную войну. В итоге были оттеснены за Колыму.

Важным торговым пунктом стала Анюйская крепость, куда перебрался гарнизон после падения Анадырского острога. Ярмарка в этой твердыне имела обороты в сотни тысяч рублей.

Более богатая группа чукчей - чаучу (оленеводы) - привозили сюда на продажу шкуры. Вторая часть населения называлась анкалын (собаководы), они кочевали на севере Чукотки и вели более простое хозяйство.

Эскимосы

Самоназвание у этого народа - инуиты, а слово «эскимос» означает «тот, кто кушает сырую рыбу». Так их называли соседи их племен - американские индейцы.

Исследователи выделяют этот народ в особую «арктическую» расу. Они очень приспособлены к жизни на этой территории и населяют все побережье Северного Ледовитого океана от Гренландии до Чукотки.

Судя по переписи населения в 2002 году, в Российской Федерации их численность всего лишь около двух тысяч человек. Основная часть проживает на территории Канады и Аляски.

Религия инуитов - анимизм, а бубны являются священной реликвией в каждой семье.

Для любителей экзотики будет интересно узнать об игунаке. Это специальное блюдо, которое смертельно опасно для всякого, кто не питается им с детства. Фактически это гниющее мясо умерщвленного оленя или моржа (тюленя), которого несколько месяцев держали под прессом из гравия.

Таким образом, в данной статье мы изучили некоторые народы Сибири. Познакомились с их настоящими названиями, особенностями верований, ведения хозяйства и культуры.

На этнической карте России Сибирь занимает особое положение, определяемое уровнем социально-экономического развития коренного населения, политикой государственной власти в отношении к нему, демографической ситуацией и географией региона.

С географической точки зрения Сибирь является субрегионом Северной Азии, в пределах которой занимает площадь 13 млн кв. км, что составляет около 75% территории России. Западная граница Сибири соответствует географической границе между Европой и Азией (Уральские горы), восточная – побережье морей бассейна Тихого океана.

В природном отношении выделяются Западная Сибирь (Западно-Сибирская равнина), Восточная Сибирь (Средне-сибирское плоскогорье и горные системы Северо-Востока Сибири), Южная Сибирь, Приморье и Приамурье образуют отдельный регион – Дальний Восток. Климат резко континентальный, суровый, с отрицательным балансом среднегодовых температур. До б млн кв. км поверхности Сибири занято вечной мерзлотой.

Сибирь хорошо обводнена. Большинство великих рек Сибири принадлежат бассейну морей Северного Ледовитого (Обь, Енисей, Лена, Яна и др.) и Тихого (Амур, Камчатка, Анадырь) океанов. Здесь, особенно в зоне лесотундры и тундры, имеется большое количество озер, наиболее крупными из которых являются Байкал, Таймыр, Телецкое.

Территория Сибири отличается достаточно разнообразной широтной зональностью. При доминировании таежной зоны – основной территории ведения промыслового хозяйства, в высоких широтах полоса лесотундры севернее переходит в зону тундр, на юге в лесостепь и далее в степные и горно-степные участки. Зоны южнее тайги часто определяются как большей частью распаханные.

Особенности природной среды, во многом определяли характер расселения и особенности культуры населения освоившего этот регион.

В конце XX в. численность населения Сибири превышала 32 млн чел., из них около 2 млн коренные жители края. Это 30 народов, из которых 25 общей численностью около 210 тыс., образуют общность "коренных малочисленных народов Севера и Сибири". Последние объединяются такими признаками, как малая численность (до 50 тыс. чел.), сохранение особых видов хозяйственного природопользования (охота, рыболовство, оленеводство и т.п.), кочевой и полукочевой образ жизни, поддерживание в общественной жизни традиционных социальных норм и институтов.

Всероссийская перепись населения 2010 г. дает представление о численности коренного населения Сибири. Из относительно крупных народов это якуты (478 тыс.), буряты (461 тыс.), тувинцы (265 тыс.), хакасы (73 тыс.), алтайцы (81 тыс.), татары сибирские (6,8 тыс.). Собственно малочисленные народы, это ненцы, включая европейские группы (44,6 тыс.), эвенки (37,8 тыс.), ханты (30,9 тыс.), эвены (22,4 тыс.), чукчи (15,9 тыс.), шорцы (12,9 тыс.), манси (12,2 тыс.), нанайцы (12 тыс.), коряки (7,9 тыс.), долганы (7,8 тыс.), нивхи (4,6 тыс.), селькупы (3,6 тыс.), ительмены и ульчи (около 3 тыс. каждый), кеты, юкагиры, эскимосы и удэгейцы (менее 2 тыс. каждый), нганасаны, тофалары, энцы, алеуты, орочи, негидальцы и уйльта/ороки (менее 1 тыс. каждый).

Народы Сибири отличаются друг от друга лингвистически, антропологически, а также по культурным особенностям. Эти отличия основываются на относительной независимости этногенетических и этнокультурных линий развития, демографии и характере расселения.

При достаточно определенной динамике современных языковых процессов в Сибири, которые для малочисленных народов демонстрируют практически полное владение родным языком в старших возрастных группах и переходе на русский язык в младших, исторически здесь сформировались языковые общности, большинство из которых имеют местное происхождение.

В пределах территории Западной Сибири расселяются народы, говорящие на языках урало-юкагирской языковой семьи. Это самодийцы – ненцы (зона лесотундры и тундры от Полярного Урала на западе до Енисейской губы на востоке), энцы (правобережье Енисейской губы), на Таймыре – нганасаны. В западносибирской тайге на Средней Оби и в бассейне р. Таз – селькупы.

Угорская группа представлена языками хантов, которые широко расселены в бассейне Оби и ее притоков от лесотундры до лесостепи. Этническая территория манси простирается от Урала до левобережья Оби. Сравнительно недавно в состав уральской языковой семьи был включен язык юкагиров. Еще в XIX в. лингвисты отмечали уралоидный субстрат в языке этого народа, что, несмотря на территориальную удаленность – юкагиры живут в Восточной Сибири в бассейне р. Колыма – позволяет, как отражение древних переселений уралоязычных народов, выделять в составе уральцев юкагирскую языковую группу.

Самой крупной по численности носителей языка в Сибири является алтайская языковая семья. Она состоит из трех групп. Тюркская группа включает языки народов Саяно-Алтая. С запада на восток Южной Сибири расселяются алтайцы. В их составе выделяется ряд этнотерриториальных групп, которые по материалам переписи 2002 г. впервые учтены в качестве самостоятельных этносов (телеуты, тубалары, теленгиты, кумандинцы и т.д.). Далее на восток – шорцы, хакасы, тувинцы, тофалары.

В лесостепной зоне Западной Сибири расселяются западносибирские татары, в составе которых выделяются группы барабинских, чулымских, тарских и прочих татар.

Значительная часть территории Восточной Сибири (бассейны Лены, Анабары, Оленека, Яны, Индигирки) заселена якутами. На юге Таймыра живет самый северный тюркоязычный народ мира – долганы. Монголоязычные народы Сибири, это буряты и сойоты.

Тунгусо-маньчжурские языки широко распространены в таежной зоне Восточной Сибири от Енисея до Камчатки и Сахалина. Это языки северных тунгусов – эвенков и эвенов. Южнее, в бассейне р. Амур, живут народы, говорящие на языках, относящихся к южной, амурской или маньчжурской ветви тунгусо-маньчжурской группы. Это нанайцы, ульчи, уйльта (ороки) о-ва Сахалин. По берегам левого притока Амура, р. Амгуни расселяются негидальцы. В Приморском крае, в горах Сихотэ-Алиня и к побережью Японского моря живут удэгейцы и орочи.

Северо-восток Сибири, Чукотку и Камчатку, населяют палеоазиатские народы – чукчи, коряки и ительмены. Понятие "палеоазиатские" вполне соотносится с представлением о древности и автохтонным характере происхождения их культур. Факт их генетического языкового единства неочевиден. До недавнего времени, не применяя понятие "семья", лингвисты объединяли их языки в "группу палеоазиатских языков". Затем, с учетом ряда признаков сходства, они были выделены в чукотско-камчатскую языковую семью. В ее рамках большее родство наблюдается между языками чукчей и коряков. Ительменский язык, по отношению к ним, демонстрирует не столько генетическое, сколько ареальное соответствие.

Носители языков, относящихся к эскимосско-алеутской семье (эскалеутской), в основном расселяются за пределами России (США, Канада). На Северо-Востоке Сибири живут небольшие группы азиатских эскимосов (побережье Анадырского залива, Чукотского моря, о-ва Врангеля) и алеутов (Командорские о-ва).

Языки двух сибирских народов – нивхов (Амурский лиман и север о-ва Сахалин) и кетов (бассейн р. Енисей), относятся к категории изолированных. Нивхский язык, в связи с нечеткой выраженностью генеалогического начала в палеоазиатских языках, ранее относили к этой группе. Кетский язык представляет наследие, которое лингвисты возводят к енисейской языковой семье. Носители енисейских языков (асаны, арины, яринцы и др.) в прошлом расселялись в верховьях Енисея и его притоков и в течение XVIII– XIX вв. были ассимилированы соседними народами.

Историческая связь языковых общностей с определенными территориями подтверждается фактами расовой политипии, которая устанавливается на уровне антропологической классификации. Народы Сибири принадлежат к локальной популяции северных монголоидов, которая входит в состав большой монголоидной расы. Таксономическая оценка вариаций монголоидного комплекса позволяет выделять в составе населения региона несколько малых рас.

В Западной Сибири и на северо-западе Саяно-Алтая расселяются носители комплексов уральской и южносибирской рас. В общей классификации такие таксоны определяются понятием "контактные". Для них характерно сочетание, по меньшей мере, двух комплексов признаков расовых типов соприкасающихся территориально. Для представителей уральской (угры, самодийцы, шорцы) и южносибирской (северные алтайцы, хакасы) рас характерно ослабление монгалоидных черт в строении лица, глазной области. В отличие от уральцев, для которых типично посветление (депигментация) кожи, волос, глаз, южносибирскис группы более сильно пигментированы.

Население Восточной Сибири, включая районы Приморья и Приамурья, демонстрирует едва ли не максимальную степень выраженности монголоидных признаков даже на уровне монголоидной расы в целом. Это касается степени уплощенности лица и носа, значительной доли эпикантуса ("монгольская складка", закрывающая слезный бугорок и являющаяся продолжением верхнего века), структуры волосяного покрова и т.д. Эти признаки характерны для представителей североазиатской расы. В ее составе выделяются байкальский (эвенки, эвены, долганы, нанайцы, и другие народы Приамурья) и центральноазиатский (южные алтайцы, тувинцы, буряты, якуты) антропологические типы. Различия между ними проявляются, прежде всего, в усилении пигментации, характерной для центральноазиатских монголоидов.

На северо-востоке Сибири распространена арктическая раса, представители которой, относительно антропологических особенностей байкальского типа, с одной стороны, в строении лица демонстрируют ослабление монголоидного комплекса (более выступающий нос, менее плоское лицо), с другой – усиление пигментации, выступание губ. Последние признаки связываются с участием в формировании арктической расы южных групп тихоокеанских монголоидов. Внутренняя таксономия арктической расы предполагает возможность выделения континентальной (чукчи, эскимосы, отчасти коряки и ительмены) и островной (алеуты) групп популяций.

Своеобразие двух сибирских народов фиксируется в особых антропологических типах. Это амуро-сахалинский (нивхи), вероятнее всего, метисный, возникший на основе взаимодействия байкальского и курильского (айнского) населения, и енисейский (кеты), восходящий к особенностям антропологии палеосибирского населения.

Во многом сходный уровень социально-экономического развития и географическое районирование Сибири, а также историко-культурное взаимодействие северян с соседними народами, определяли формирование специфического для региона культурного ландшафта, который представлен классификацией народов Сибири по ХКТ.

В исторической последовательности принято выделять следующие комплексы: охотники на дикого оленя Арктики и Субарктики; пешие таежные охотники и рыболовы (в более поздний период этот тип был модифицирован, за счет введения в его состав транспортного оленеводства); оседлые рыболовы бассейнов сибирских рек (отчасти Обь, Амур, Камчатка); охотники на морского зверя Тихоокеанского побережья; южносибирский промыслово-скотоводческий лесной комплекс; скотоводы Сибири; кочевые оленеводы тундры Сибири.

Классификационные оценки демонстрируют региональное соответствие особенностей языка, антропологии и хозяйственно-культурным характеристикам, что позволяет выделять территории, в пределах которых общность исторических судеб порождает стереотипизацию ряда явлений культуры народов, в прошлом имеющих различные этно-генетические истоки. Такое состояние этнических культур описывается в границах ИЭО. Для Сибири это западносибирская, ямало-таймырская, саяно-алтайская, восточносибирская, амуро-сахалинская и северо-восточная ИЭО.

Человек довольно рано начал осваивать Сибирь. На ее территории находятся археологические памятники, датируемые различными периодами каменного века в интервале от 30 до 5 тыс. лет назад. Это было время формирования палеосибирских культур, в финале которого наблюдается территориальное обособление локальных культурных традиций, соответствующее размещению отмеченным выше ХКТ. С одной стороны, оно демонстрирует тенденции "культурной радиации", выработки оптимальных, с точки зрения экологических особенностей регионов, адаптивных стратегий. В истории коренного населения Сибири это был скорее культурно-генетический период. С другой – наблюдается соответствие локальной культурной динамики размещению на территории Сибири будущих крупных этнолингвистических общностей – уральской, алтайской, в том числе тунгусской, палеоазиатской.

Этногенез и этническая история народов Сибири чаще всего постигается в процессе разработки так называемых этногенетических проблем.

Для Западной Сибири это "самодийская проблема ", которая была сформулирована еще в начале XVIII в. Ученые того времени пытались установить прародину самодийцев. Часть из них расселялась на севере (современные ненцы, энцы, нганасаны и селькупы), а другие (камасинцы, маторы, и пр.) в предгорьях Алтая и Саян. В XVIII–XIX вв. южно-сибирские группы самодийцев были тюркизированы, либо обрусели. Так были сформулированы взаимоисключающие гипотезы об арктической (Ф. И. Страленберг) и саянской (И. Э. Фишер) прародине самодийцев. Последняя гипотеза, в виде формулы "Самоеды вышли с Алтая", принадлежащей финскому исследователю М. А. Кастрену, становится доминирующей с середины XIX в.

Отечественные сибиреведы в течение XX в. конкретизировали картину этногенеза северосамодийских народов. Полагается, что это была не простая миграция, с последующей адаптацией южной (скотоводческой) культуры пришельцев к природной среде высоких широт. Археологические памятники севера Западной Сибири, указывают на существование здесь досамодийского (фольклорные "сииртя") населения, которое также приняло участие в формировании современных самодийских народов. Переселение на север охватывало значительный отрезок времени, возможно, все I тыс. н.э. и определялось этническими процессами становления и расселения центральноазиатских народов – гуннов, тюрок, монголов.

В настоящее время возрождается интерес к концепции северной прародины самодийцев. Генезис археологических культур Припечорья и Приобья, предположительно протосамодийских, начиная с эпохи мезолита, демонстрирует постепенное их движение на юг, на Среднюю Обь (кулайская археологическая общность, середина I тыс. до н.э. – середина I тыс. н.э.) и далее в районы Саяно-Алтая. В этом случае кулайцы рассматриваются в качестве этнокультурной основы формирования как северных, так и южных самодийцев.

"Угорская проблема " формулируется в связи с существованием двух языковых общностей – дунайских (венгры) и обских (ханты и манси) – угров, а также наличием в культуре последних степного скотоводческого пласта. Общая схема этногенеза обских угров была разработана В. Н. Чернецовым. Он полагал, что в их формировании принимали участие аборигены западносибирской тайги – охотники-рыболовы и пришельцы из более южных, степных, районов – кочевники-скотоводы – угры-савиры. Процесс сложения угров через интеграцию таежной и степной культурных традиций происходил со второй половины I тыс. до н.э. до первой половины II тыс. н.э. в таежной зоне Западной Сибири. С одной стороны, он развивался по линии доминирования таежного промыслового хозяйства и материальной культуры, с другой – сохранения в разных сферах культуры угров отдельных явлений, восходящих к степной скотоводческой традиции (хлебная печь, навыки обращения с конем, орнаментальные сюжеты, отдельные персонажи пантеона и т.п.).

В настоящее время полагается, что такая культура могла формироваться по линии интеграции традиций, имеющих различное этническое происхождение в границах всей территории расселения хантов и манси и протекающей синхронно. Возможен путь локальной адаптации и формирования собственно угорской культуры на относительно ограниченной территории лесного Зауралья, Притоболья, Прииртышья на юге лесной зоны Западной Сибири. В этом ареале прослеживается преемственность археологических культур с эпохи поздней бронзы до первых веков II тыс. н.э. в формировании именно комплексного промыслово-скотоводческого хозяйства. На север обские угры выдвинулись с конца I тыс. н.э. под давлением тюркоязычного населения. На новых территориях предки хантов и манси адаптировались к новым условиям по направлению усиления таежного промыслового комплекса и утратой навыков скотоводческой составляющей, что повлекло за собой изменение их культурного облика. Уже в условиях высоких широт и во взаимодействии с самоедоязычными соседями происходил процесс формирования этнографических и территориальных групп обских угров.

"Кетская проблема". Формулируется в связи с наличием в культуре кетов так называемых южносибирских элементов, что позволяет рассматривать современных кетов в качестве потомков одного из енисейских народов, или даже единого енисейского народа, в прошлом жившего в Южной Сибири. Это арины, асаны, яринцы, байкоговцы и котты, которые в течение XVIII–XIX вв. были ассимилированы окружающими их народами. Так, енисейские компоненты принимали участие в формировании отдельных групп хакасов (качинцы), тувинцев, шорцев, бурят. Миграционные процессы, которые в Южной Сибири были связаны с этнополитической историей тюрок, коснулись и енисейских народов. Начало переселения предков кетов связывается с IX–XIII вв., что привело к оседанию немногочисленных групп кетоязычного населения по берегам Енисея и его притоков. Именно здесь, в контакте с хантами, селькупами и эвенками, сформировалась самобытная кстская культура.

Восточносибирский и амурский регионы населяют народы, говорящие на тунгусо-маньчжурских языках. Огромная территория, освоенная относительно малочисленными народами, сходство многих элементов культуры, включая язык и антропологическую близость, при наличии этнической и культурной локальной специфики, породили в сибиреведении "тунгусскую проблему".

Она сводится к поиску прародины тунгусо-маньчжурских народов, в границах которой сформировалось отмечаемое единство. Разными исследователями она локализовалась в пределах "тех стран, которые они занимают и поныне" – автохтонная гипотеза Г. Ф. Миллера (XVIII в.). Сторонники миграционной гипотезы устанавливали прародину локально – левобережье нижнего и среднего течения Амура и примыкающих районов Маньчжурии, лесостепные районы Южного Прибайкалья, Забайкалья и Северной Монголии и даже в междуречье Хуанхэ и Янцзы.

К середине XX в. отечественные исследователи на основании данных антропологии, археологии, лингвистики, этнографии и т.д. создали общую схему этногенеза тунгусо-маньчжурских народов Сибири. Их прародина, на основании данных археологии, связывается с генезисом охотничьей неолитической байкальской культуры южных районов озера Байкал, а сам процесс формирования отдельных народов тунгусо-маньчжурской общности, с последовательной дифференциацией алтайской языковой общности с III тыс. до н.э. до рубежа нашей эры.

Содержание этого процесса состояло в первичном выделении в его составе предков тунгусов (север) и южного степного населения, на основании которого впоследствии сформировались тюрки и монголы и последующим обособлением уже в границах тунгусо-маньчжурской общности носителей маньчжурских языков, к рубежу нашей эры освоивших бассейн Амура и его притоки. Приблизительно в это же время, в связи с продвижением степного, скотоводческого населения к Байкалу, происходит деление северных тунгусов на западную и восточную, относительно р. Лены, общности. В составе восточной выделяются эвены, освоившие восточные районы Якутии и побережье Охотского моря, а в XIX в. небольшая группа эвенов переселилась на Камчатку. Важным моментом в истории северных тунгусов является освоение ими, предположительно в VI–VII вв. н.э., транспортного оленеводства. Существует мнение, что именно олень "окрылил тунгусов" и позволил им освоить огромные пространства Восточной Сибири. Широта расселения и постоянные контакты с соседними народами, привели к формированию локальных особенностей культуры тунгусоязычного населения Сибири. Об этом наглядно свидетельствуют ранние русские письменные источники, в которых упоминаются "пешие, оленные, конные, скотные, сидячие тунгусы".

"Палеоазиатская проблема" проистекает из территориальной обособленности палеоазиатских народов, специфического положения их языков (группа палеоазиатских языков), многих особенностей культуры. Эти народы принято считать аборигенами края. На Камчатке и Чукотке обнаружены археологические памятники эпохи верхнего палеолита, свидетельствующие о формировании в регионе основ культуры охотников на дикого оленя, в достаточно стабильных природно-климатических условиях просуществовавшей здесь до конца XVII – начала XVIII в. Выделяется несколько линий этнокультурного развития палеоазиатов.

Так, чукчи и коряки делятся на этнографические группы береговых (морские зверобои) и оленных, в связи с чем, наблюдаются многочисленные параллели в культуре этих народов. Начиная с середины I тыс. н.э., основу формирования культуры береговых чукчей определяли их контакты с эскимосами. Это было взаимодействие двух охотничьих традиций, континентальной и приморской. В начальный период, в связи с отличиями практически во всех сферах культуры, оно происходило в форме обмена. Впоследствии, часть чукчей, континентальных охотников на оленя, перешла к оседлому образу жизни и занятию морским зверобойным промыслом.

История береговых коряков связывается с автохтонной основой формирования их культуры. В бассейне Охотского моря археологами выявлены памятники так называемой охотской культуры (I тыс. н.э.), которую определяют как "древнекорякскую культуру Охотского побережья". Это культура морских зверобоев, рыболовов, охотников на дикого оленя, в которой, в относительной хронологической непрерывности вплоть до древнекорякских поселений XVI–XVII вв., прослеживаются черты корякской культурной традиции.

История формирования оленных групп чукчей и коряков не столь очевидна, поскольку эта проблема связана с историей сибирского оленеводства в целом. Согласно одной из точек зрения, оленеводство на Чукотке возникает конвергентно но отношению к другим сибирским центрам доместикации оленей на основе местной культуры охотников на дикого оленя. Согласно другой позиции, предполагается заимствование оленеводства палеоазиатами от тунгусов с последующей его эволюцией от транспортного (тунгусы) к крупностадному (палеоазиаты) уже в среде чукчей и коряков.

Обособленное положение среди палеоазиатских народов Северо-Востока Сибири занимают коренные обитатели Камчатки ительмены, что проявляется в языке, антропологических и культурных особенностях. В Центральной Камчатке обнаружены наиболее древние археологические памятники региона, свидетельствующие о связях его населения с Американским континентом (орудийный комплекс), здесь же (стоянка Ушки I) было найдено едва ли не самое древнее на Земле – около 14 тыс. лет назад – погребение домашней собаки. Это были культуры, типологически сходные с Чукоткой и Колымой, что, вероятно, повлияло на соответствие культуры ительменов и их северных соседей.

Она включает в себя ряд общих элементов, характерных для большинства палеоазиатских народов Северо-Востока Сибири (основные виды хозяйственной деятельности, некоторые типы жилых и хозяйственных построек, отчасти транспорт и зимняя одежда). Наряду с этим, направление и интенсивность культурных контактов вели к взаимодействию соседствующих народов, либо адаптации одним из них культурных элементов другого. Такие связи ительменской культуры устанавливаются с айнами, алеутами. Наиболее стойкими были связи ительменов с их северными соседями коряками. Это фиксируется антропологически – коряки и ительмены противостоят чукчам и эскимосам внутри материковой группы популяций арктической расы, то же отмечается и в сфере языка. Взаимодействие с русскими, начавшееся в конце XVIII в. привело к коренной трансформации их культуры по направлению синкретизации. При достаточно интенсивных брачных контактах сложилась осознаваемая этническая группа камчадалов, в этнокультурном плане отличающаяся от собственно ительменов и тяготеющая к русским.

"Эскалеутская проблема". История эскимосов и алеутов, которые, в основном, проживают за пределами территории России, связана с проблемой формирования приморских культур Чукотки и Аляски. Родство эскимосов и алеутов фиксируется в виде протоэскоалеутской общности, которая в древности локализовалась в зоне Берингова пролива. Ее разделение, по различным оценкам, произошло от 2,5 тыс. до 6 тыс. лет назад на стадии континентальной культуры, поскольку лексика эскимосов и алеутов, связанная с морским зверобойным промыслом различна. Это было связано с процессом освоения предками эскимосов и алеутов различных территорий Берингии и Американского Севера.

Начальный этап формирования эскимосов связывается с изменением в начале II тыс. до н.э. экологической ситуации в районах Берингии – усилением прибрежных миграций морского зверя. Дальнейшее их развитие прослеживается в эволюции локальных и хронологических вариантов древнеэскимосских культур. Оквикская стадия (I тыс. до н.э.) отражает процесс взаимодействия континентальной культуры охотников на дикого оленя и культуры морских зверобоев. Усиление роли последней фиксируется в памятниках древнеберингоморской культуры (первая половина I тыс. н.э.). На юго-востоке Чукотки древнеберингоморская культура переходит в пунукскую (VI–VIII вв.). Это было время расцвета китобойного промысла и в целом культуры морских зверобоев Чукотки.

Последующая этнокультурная история эскимосов тесно связана со сложением общности береговых чукчей, которые вошли с ними в контакт в начале I тыс. н.э. Этот процесс носил ярко выраженный интеграционный характер, что нашло выражение во взаимопроникновении многих элементов традиционно-бытовой культуры береговых чукчей и эскимосов.

В настоящее время более предпочтительной является точка зрения о формировании алеутов именно на Алеутских островах. Обнаруженные здесь наиболее древние археологические свидетельства (стоянка Анангула, около 8 тыс. лет назад) указывают на генетическую связь местного населения с азиатскими культурами. Именно на этой основе впоследствии и сформировались собственно алеуты. Островной характер их формирования подтверждает и антропологическая специфика (островная группа популяций в составе арктической расы), которая складывается в результате островной изоляции и адаптации к местным условиям.

История российских алеутов, населяющих Командорские о-ва (о-ва Беринга и Медный) начинается не ранее 1825 г., когда на о-в Беринга было переселено 17 алеутских семей. Это переселение было связано с освоением Российско-Американской компанией промысловых территорий Берингии.

В настоящее время подавляющее большинство населения Сибири составляют русские. По переписи 1897 г. русских в Сибири было около 4.7 млн чел. (более 80% всего ее населения). В 1926 г. эта цифра возросла до 9 млн чел., а за время, истекшее после переписи 1926 г., количество русского населения в Сибири возросло еще больше.

Современное русское население Сибири сложилось из нескольких групп, различных по своему социальному происхождению и по времени своего переселения в Сибирь.

Русские стали заселять Сибирь с конца XVI в., и уже к концу XVII в. численность русских в Сибири превышала численность ее разноплемен­ного местного населения.

Первоначально русское население Сибири составляли служилые люди (казаки, стрельцы и др.) и немногочисленные посадские и тор­говые люди в городах; те же казаки, промышленные люди - охотники и пашенные крестьяне в сельских местностях - в деревнях, заимках и слободах. Пашенные крестьяне и в меньшей степени казаки составили основу русского населения Сибири XVII, XVIII и первой половины XIX в. Главная масса этого старожильческого населения Сибири сосредоточена в районах Тобольска, Верхотурья, Тюмени, в меньшей степени Томска, Енисейска (с Приангарьем) и Красноярска, по Илиму, в верховьях Лены в районах Нерчинска и Иркутска. Более поздний этап проник­новения русских в степные области южной Сибири относится к XVIII в. В это время русское население распространяется в степных и лесостепных районах южной Сибири: на Северном Алтае, в Минусинских степях, а также в степях Прибайкалья и Забайкалья.

После реформы 1861 г. миллионы русских крестьян за сравнительно короткий срок переселились в Сибирь. В это время были заселены рус­скими некоторые районы Алтая, Северного Казахстана, а также вновь присоединенных Приамурья и Приморья.

Постройка железной дороги и рост городов в Сибири в конце XIX и начале XX в. привели к быстрому увеличению русского городского населения.

На всех этапах заселения Сибири русскими они несли с собой куль­туру более высокую по сравнению с культурой коренного населения. Не только народы Крайнего Севера, но и народы южной Сибири обязаны трудовым массам русских переселенцев распространением более высокой техники в различных отраслях материального производства. Русские распространили в Сибири развитые формы земледелия и скотоводства, более совершенные типы жилищ, более культурные бытовые навыки и т. д.

В советскую эпоху индустриализация Сибири, освоепие новых райо­нов, возникновение промышленных очагов на севере, бурное дорожное строительство, вызвали новый, очень большой приток русского насе­ления в Сибирь и распространение его даже по самым отдаленным рай­онам тайги и тундры.

Помимо русских, в Сибири живут украинцы, белорусы, евреи, (Еврейская автономная область) и представители других национально­стей Советского Союза, переселившихся в Сибирь в разное время.

Численно небольшую часть всего населения Сибири составляет ее нерусское местное население, насчитывающее около 800 тыс. человек. Нерусское население Сибири представлено большим количеством разных народностей. Здесь образованы две автономные советские социалистиче­ские республики - Бурят-Монгольская и Якутская, три автономные области - Горно-Алтайская, Хакасская, Тувинская и ряд национальных округов и районов. Численность отдельных сибирских народностей раз­лична. Наиболее крупные из них, по данным 1926 г., - якуты (237 222 чел.), буряты (238 058 чел.), алтайцы (50 848 чел.), хакасы (45 870 чел.), тувинцы (62 000 чел.). Большинство же народов Сибири - это так называемые малые народности Севера. Некоторые из них по своей численности не превышают 1000 чел., другие насчитывают по нескольку тысяч. Эта раздробленность и малочисленность коренных народностей северной Сибири отражает те исторические и естественно­географические условия, в которых они формировались и существова­ли до советской власти. Низкий уровень развития производительных сил, суровые климатические условия, огромные труднопроходимые про­странства тайги и тундры, а в последние три столетия и колониальная политика царизма препятствовали здесь образованию крупных этни­ческих групп, консервировали на Крайнем Севере до самой Октябрьской революции наиболее архаичные формы хозяйства, социального строя, культуры и быта. Относительно отсталыми являлись и более крупные народы Сибири, хотя не в такой степени, как малые народности Севера.

Нерусское коренное население Сибири принадлежит по своему языку к различным лингвистическим группам.

Большинство его говорит на тюркских языках. Сюда относятся сибир­ские татары, алтайцы, шорцы, хакасы, тувинцы, тофалары, якуты и дол­ганы. На языке монгольской группы говорят буряты. Всего на тюркских языках говорит приблизительно 58%, а на монгольском - 27% нерус­ского населения Сибири.

Следующая по численности языковая группа представлена тунгусо- маньчжурскими языками. Их принято делить на собственно тунгусские, или северные, и маньчжурские, или южные, языки. К собственно тун­гусской группе в Сибири относятся языки эвенков, эвенов, негидальцев; к маньчжурской - языки нанайцев, ульчей, ороков, орочей, удэгей­цев. Всего на тунгусо-маньчжурских языках говорит только около 6% нерусского населения Сибири, но территориально эти языки распростра­нены довольно широко, так как население, говорящее на них, живет разбросанно от Енисея до побережья Охотского моря и Берингова пролива.

Тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки обычно объе­диняют в так называемую алтайскую семыо языков. У этих языков суще­ствует не только сходство в их морфологическом строе (все они агглю­тинативного типа), но и большие лексические соответствия и общие фоне­тические закономерности. Тюркские языки близки к монгольским, а мон­гольские в свою очередь - к тунгусо-маньчжурским.

Народы северо-западной Сибири говорят на самодийских и угорских языках. Угорскими языками являются языки хантов и манси (около 3.1% всего нерусского населения Сибири), а самодийскими языками - языки ненцев, нганасанов, энцев и селькупов (всего около 2.6% нерусского населения Сибири). Угорские языки, к числу которых, кроме языков хантов и манси, относится также язык венгров в Центральной Европе, входят в угро-финскую группу языков. Угро-финские и самодийские языки, обнаруживающие известную близость между собой, объединяются лингвистами в уральскую группу языков. В старых классификациях алтайские и уральские языки соединяли обычно в одну урало-алтайскую общность. Хотя морфологически уральские и алтайские языки сходны между собой (агглютинативный строй), такое объединение спорно и не разделяется большинством современных лингвистов.

Языки ряда народов северо-восточной Сибири и Дальнего Востока не могут быть включены в указанные выше большие языковые общности, так как имеют резко отличную структуру, своеобразные черты в фоне­тике и многие другие особенности. Таковы языки чукчей, коряков, итель­менов, юкагиров, нивхов. Если первые три обнаруживают между собой значительную близость, то языки юкагирский и, особенно, нивхский, ничего общего с ними и между собой не имеют.

Все эти языки инкорпорирующие, но инкорпорация (слияние ряда слов-корней в предложение) в этих языках выражена в разной степени. Она в наибольшей степени характерна для чукотского, корякского и ительменского языков, в меньшей степени - для нивхского и юка­гирского. В последнем инкорпорация сохраняется лишь в слабой сте­пени и язык в основном характеризуется агглютинативным строем. Фоне­тике перечисленных языков свойственны звуки, отсутствующие в русском языке. Эти языки (чукотский, корякский, ительменский, нивхский и юка­гирский) известны под названием «палеоазиатских». В данном термине, который был введен в литературу впервые академиком JI. Шренком, правильно подчеркивается древность этих языков, их пережиточный на территории Сибири характер. Можно предполагать более широкое в прошлом распространение этих древних языков на данной территории. В настоящее время на палеоазиатских языках говорит около 3% нерусского населения Сибири.

Самостоятельное место среди языков Сибири занимают языки эски­мосский и алеутский. Они близки друг другу, характеризуются преоб­ладанием агглютинации и отличаются от языка территориально близких им северо-восточных палеоазиатов.

И, наконец, язык кетов, небольшого народа, живущего по среднему течению Енисея в Туруханском и Ярцевском районах Красноярского края, стоит совершенно изолированно среди языков северной Азии, и вопрос о его месте в лингвистической классификации остается до настоя­щего времени нерешенным. Его отличает присутствие, наряду с агглю­тинацией, и флексии, различение категорий одушевленных и неодушев­ленных предметов, различение женского и мужского рода для одушевлен­ных предметов, чею нет во всех других языках Сибири.

На этих обособленных языках (кетском и эскимосском с алеутским) говорят 0.3% нерусского населения Сибири.

В задачу настоящей работы не входит рассмотрение сложных и не­достаточно выясненных подробностей конкретной истории отдельных языковых групп, выяснение времени формирования и путей их распро­странения. Но следует указать, например, на более широкое в прошлом распространение в южной Сибири языков, близких к современному кет- скому (языки аринов, коттов, асанов), а также на широкое распростра­нение еще в XVII в. языков, близких к юкагирскому, в бассейнах Лены, Яны, Индигирки, Колымы и Анадыря. В Саянском нагорье еще в XVII- XIX вв. ряд этнических групп говорил на самодийских языках. Имеются основания предполагать, что из этого горного района шло распростране­ние самодийских языков на север, где этим языкам предшествовали палеоазиатские языки древних аборигенов северо-западной Сибири. Можно проследить постепенное заселение Восточной Сибири тунгусоязычными племенами и поглощение ими мелких палеоазиатских групп. Следует отметить также постепенное распространение тюркских языков среди самодийских и кетоязычных групп в южной Сибири и якутского языка в северной Сибири.

Со времени включения Сибири в состав Русского государства все более широкое распространение получал русский язык. Новые понятия, связанные с проникновением к народам Сибири русской культуры, были усвоены ими на русском языке, и русские слова прочно вошли в лек­сику всех народов Сибири. В настоящее время влияние русского языка, являющегося языком общения всех народов Советского Союза, сказы­вается все с большей силой.

В историко-культурном отношении огромную территорию Сибири можно было в недавнем прошлом разделить на две большие области: южную - область древнего скотоводства и земледелия и северную - область промыслового охотничье-рыболовецкого хозяйства и оленевод­ства. Границы этих областей не совпадали с географическими границами ландшафтных зон.

Данные археологии рисуют нам различные исторические судьбы этих двух областей уже с глубокой древности. Территория южной Сибири была заселена человеком уже в эпоху верхнего палеолита. В дальнейшем эта территория являлась областью древней, сравнительно высокой куль­туры, входила в состав различных государственно-политических времен­ных объединений тюрков и монголов.

Развитие же народов северных районов протекало по-иному. Суровые климатические условия, трудно проходимые пространства тайги и тундры, малопригодные для развития здесь скотоводства и земледелия, отда­ленность от культурных областей южных районов - все это задерживало развитие производительных сил, способствовало разобщенности отдель­ных народностей Севера и консервации у них архаических форм куль­туры и быта. В то время как в южную область Сибири входят сравни­тельно крупные народы (буряты, хакасы, алтайцы, западносибирские татары), по языку и культуре тесно связанные с монгольскими и тюрк­скими народами других областей, северная область заселена рядом ма­лых по численности народов, язык и культура которых занимают в зна­чительной степени обособленное положение.

Однако было бы неправильно рассматривать население Севера в пол­ном отрыве от южных культурных центров. Археологические материалы, начиная от самых древних, свидетельствуют о постоянных хозяйственно­культурных связях населения северных территорий с населением южных областей Сибири, а через них - с древними цивилизациями Востока и Запада. Драгоценные меха Севера уже очень рано начинают поступать на рынки не только Китая, но и Индии и Средней Азии. Последние в свою очередь оказывают влияние на развитие Сибири. Народы Севера не оста­ются в стороне и от влияния мировых религий. Следует особо учитывать те культурные связи, которые, начиная, повидимому, уже с неолита, устанавливаются между населением западной Сибири и восточной Европы.

Этнические группы коренного населения Сибири в XVII

I-пароды тюркской языковой группы; II - народы угорской языковой группы; ТII - народы монгольской языковой группы; IV - северо-восточные палеоазиаты; V -юкагиры; VI - народы самодийской языковой группы; VII - народы тунгусо-маньчжурской языковой группы; VIII - пароды кетской языковой группы; IX - гиляки; X - эскимосы; XI - айны

Исторические события в южных районах Сибири - движение гуннов, образование тюркского каганата, походы Чингисхана и др. не могли не отразиться на этнографической карте Крайнего Севера, и многие, пока еще недостаточно изученные, этнические перемещения народов Се­вера в различные эпохи представляют собой часто отраженные волны тех исторических бурь, которые разыгрывались далеко на юге.

Все эти сложные отношения необходимо постоянно иметь в виду при рассмотрении этнических проблем северной Азии.

У коренного населения южной Сибири ко времени прихода сюда русских господствовало кочевое скотоводческое хозяйство. У многих этнических групп существовало там и земледелие очень древнего проис­хождения, но велось оно в тот период в очень небольших масштабах и имело значение лишь вспомогательной отрасли хозяйства. Только в дальнейшем, главным образом в течение XIX в., кочевое скотоводческое хозяйство у народов южной Сибири под влиянием более высокой русской культуры стало сменяться оседлым земледельческо-скотоводческим хо­зяйством. Однако в ряде районов (у бурят Агинского ведомства, теленгитов Горного Алтая и др.) кочевое скотоводческое хозяйство сохранялось вплоть до периода социалистической реконструкции.

Скотоводами были ко времени прихода русских в Сибирь и якуты в северной Сибири. Хозяйство якутов, несмотря на их относительное северное расселение, представляло собой перенесенный на север, в релик­товую лесостепь Амгинско-Ленского района, хозяйственный тип степ­ного юга Сибири.

Население северной Сибири, Амура и Сахалина, а также и некоторых отсталых районов южной Сибири (тофалары, тувинцы-тоджинцы, шорцы, некоторые группы алтайцев) вплоть до Октябрьской социалистической революции находились на более низком уровне развития. Культура населения северной Сибири развивалась на основе охотничье-рыболо- вецкого и оленеводческого хозяйства.

Охота, рыболовство и оленеводство - эта «северная триада» - определяли до недавнего времени весь хозяйственный облик так называе­мых малых народов Севера на огромных пространствах тайги и тундры, дополняясь на морских побережьях зверобойным промыслом.

Северное промысловое хозяйство, являясь в основе своей комплекс­ным, сочетающим, как правило, охоту, рыболовство и оленеводство, позволяет все же выделить в нем, по преобладанию той или иной отрасли, несколько типов.

Различные способы добывания средств к жизни, различия в степени развития производительных сил отдельных сибирских народов были обусловлены всей их предшествующей историей. Сказывались также и различные естественно-географические условия, в которых складывались или в которых оказались в результате переселений те или иные племена. Здесь необходимо, в частности, учитывать, что некоторые этнические элементы, вошедшие в состав современных сибирских народов, попали в суровые естественно-географические условия северной Сибири очень рано, находясь еще на низком уровне развития производительных сил, и имели мало возможностей для своего дальнейшего прогресса. Другие народы и племена пришли в северную Сибирь позже, находясь уже на более высоком уровне развития производительных сил, и смогли поэтому, даже в условиях северных лесов и тундр, создать и развивать более совер­шенные способы добывания средств к жизни и вместе с этим развить более высокие формы социальной организации, материальной и духов­ной культуры.

Среди народов Сибири по преобладающему их занятию в прошлом можно различать следующие группы: 1) пешие (т. е. не имевшие ни транс­портных оленей, ни упряжных собак) охотники-рыболовы тайги и лесо­тундры; 2) оседлые рыболовы в бассейнах больших рек и озер; 3) осед­лые охотники за морским зверем на побережьях арктических морей; 4) кочевые таежные оленеводы-охотники и рыболовы; 5) кочевые олене­воды тундры и лесотундры; 6) скотоводы степей и лесостепей.

Первый из указанных типов хозяйства, характерный для пеших охотников-рыболовов, даже по самым старым этнографическим материа­лам прослеживается в различных частях обширной лесной и лесотундровой зоны лишь в виде реликтов и всегда с заметным влиянием более развитых типов. Наиболее полно черты рассматриваемого типа хозяйства были пред­ставлены у так называемых пеших эвенков различных районов Сибири, у орочей, удэгейцев, отдельных групп юкагиров и кетов и селькупов, частично у хантов и манси, а также у шорцев. В хозяйстве этих таежных охотников и рыболовов очень большое значение имела охота на мясного зверя (лося, оленя), сочетавшаяся с рыболовством в таежных реках и озе­рах, которое в летние и осенние месяцы выдвигалось на первый план, а зимой существовало в виде подледного лова. Этот тип выступает перед нами как менее специализированный в определенной отрасли хозяйства по сравнению с другими хозяйственными типами Севера. Характерным элементом культуры этих безоленных охотников-рыболовов была руч­ная нарта - легкие нарты тащили сами люди, идя на лыжах, и подпря­гая иногда в помощь себе охотничью собаку.

Оседлые рыболовы жили в бассейнах pp. Амура и Оби. Рыболовство являлось основным источником существования в течение всего года, охота имела здесь лишь вспомогательное значение. Ездили на собаках, которых кормили рыбой. С развитием рыболовства был связан издавна оседлый образ жизни. Этот хозяйственный тип был характерен для нив­хов, нанайцев, ульчей, ительменов, хантов, части селькупов, приобских манси.

У арктических охотников (оседлых чукчей, эскимосов, отчасти осед­лых коряков) хозяйство было основано на добыче морского зверя (моржа, тюленя и т. д.). У них также было распространено упряжное собако­водство. Охота на морского зверя обусловила оседлый образ жизни, но, в отличие от рыболовов, арктические охотники селились не на бере­гах рек, а на побережьях северных морей.

Наиболее широко распространенный тип хозяйства в таежной полосе Сибири представлен у таежных оленеводов-охотников и рыболовов. В отли­чие от оседлых рыболовов и арктических охотников они вели кочевой образ жизни, что накладывало отпечаток на весь их бытовой уклад. Олени использовались главным образом для транспорта (под седло и под вьюк). Стада оленей были невелики. Этот хозяйственный тип был распро­странен среди эвенков, эвенов, долган, тофаларов, главным образом в ле­сах и лесотундрах Восточной Сибири, от Енисея до Охотского моря, но частью и к западу от Енисея (лесные ненцы, северные селькупы, оленные кеты).

Кочевые оленеводы в зоне тундры и лесотундры выработали особый тип хозяйства, в котором оленеводство служило основным источником существования. Охота и рыболовство, а также морской зверобойный промысел имели у них лишь вспомогательное значение, а иногда и совсем отсутствовали. Олени служили транспортным животным, а мясо их яв­лялось основным продуктом питания. Оленеводы тундры вели кочевой образ жизни, передвигаясь на оленях, запрягаемых в нарты. Типич­ными тундровыми оленеводами являлись ненцы, оленные чукчи и коряки.

Основой хозяйства скотоводов степей и лесостепей являлось разведение крупного рогатого скота и лошадей (у якутов), либо крупного рогатого скота, лошадей и овец (у алтайцев, хакасов, тувинцев, бурят, сибирских татар). Земледелие издавна существовало у всех этих народов, за исклю­чением якутов, в качестве подсобной отрасли. У якутов земледелие появи­лось только под русским влиянием. Все эти народы занимались частично охотой и рыболовством. Образ жизни в более отдаленном прошлом был у них кочевой и полукочевой, но уже до революции, под влиянием рус­ских, часть их (сибирские татары, западные буряты и др.) перешла к оседлости.

Наряду с указанными основными типами хозяйства у ряда народов Сибири были переходные. Так, шорцы и северные алтайцы представляли охотников с зачатками оседлого скотоводства; юкагиры, нганасаны, энцы в прошлом совмещали (кочуя в тундре) оленеводство с охотой как глав­ным занятием. Смешанный характер носило хозяйство значительной части манси и хантов.

Отмеченные выше хозяйственные типы, при всех различиях между ними, отражали в целом низкий уровень развития производительных сил, господствовавший до социалистической реконструкции хозяйства у наро­дов Сибири. Этому соответствовали и существовавшие здесь до недавнего времени архаические формы социальной организации. Находясь на про­тяжении почти трех столетий в составе Русского государства, племена и народности Сибири не оставались, конечно, вне влияния феодальных и капиталистических отношений. Но в целом эти отношения были развиты здесь слабо, и именно здесь в наибольшей полноте, по сравнению с другими народами царской России, сохранились пережитки докапиталистических укладов; в частности у ряда народов Севера весьма отчетливо выступали пережитки первобытно-общинного родового строя. У большинства наро­дов Севера, а также у некоторых племен северного Алтая (кумандинцы, челканцы) и у шорцев господствовали различные по степени зрелости формы патриархально-родового строя и наблюдались своеобразные формы территориальной общины. На ступени раннеклассовых патриархально- феодальных отношений находились скотоводческие народы: якуты, буряты, тувинцы, енисейские киргизы, южные алтайцы, включая телеутов, а также забайкальские эвенки-коневоды. Феодальные отноше­ния более развитого типа были у сибирских татар.

Элементы социальной дифференциации существовали уже повсюду, но в различной степени. Патриархальное рабство, например, было рас­пространено довольно широко. Особенно ясно была выражена соци­альная дифференциация у оленеводов, где оленьи стада создавали базу для накопления богатства в отдельных хозяйствах и тем самым обусловливали все более увеличивающееся неравенство. В меньшей степени такая дифференциация имела место у охотников и рыболовов. В развитом рыболовецком хозяйстве и в хозяйстве морских зверобоев имущественное неравенство возникало на почве владения орудиями лова - лодками, снастями - и тоже сопровождалось различными фор­мами патриархального рабства.

Разложение родовой общины как экономической единицы подрывало общинные начала в производстве и потреблении. На смену родовым коллективам появлялись соседские общины, территориальные объеди­нения хозяйств, связанных совместным промыслом на сухопутного и мор­ского зверя, совместной ловлей рыбы, совместным выпасом оленей, со­вместным кочеванием. Эти территориальные общины сохраняли многие черты коллективизма и в распределении. Ярким образцом этих пережит­ков являлся обычай нимаш у эвенков, по которому мясо убитого зверя распределялось между всеми хозяйствами стойбища. Несмотря на далеко зашедший процесс разложения первобытно-общинного строя, у охотников, рыболовов и скотоводов Сибири сохранялись пережитки весьма ранних материнско-родовых отношений.

Вопрос о наличии в прошлом у народов Севера рода, основанного на материнском праве, имеет большое методологическое значение. Как известно, так называемая культурно-историческая школа в этнографии вопреки очевидности выступила с теорией, согласно которой матриархат и патриархат представляют собой не последовательные этапы в исто­рии общества, а локальные варианты, связанные с определенными «культурными кругами» и свойственные только определенным областям. Эта концепция полностью опровергается конкретными фактами из истории народов Сибири.

Мы находим здесь в той или иной степени следы материнского рода, отражающие определенную стадию в общественном развитии этих наро­дов. Эти пережитки обнаруживаются в следах матрилокального брака (переселение мужа в семью жены), в авункулате (особая роль дяди с мате­ринской стороны), во многих различных обычаях и обрядах, свидетель­ствующих о наличии матриархата в прошлом.

Проблема материнского рода связана с вопросом о дуальной органи­зации как одной из древнейших форм родоплеменного строя. Этот вопрос в отношении северных народов был впервые поставлен и в основном раз­решен советской этнографией. Советскими этнографами собран значи­тельный материал, свидетельствующий о пережитках дуальной орга­низации у различных народов северной Сибири. Таковы, например, данные о фратриях у хантов и манси, у кетов и селькупов, у ненцев, эвенков, ульчей и др.

К началу XX в. у наиболее развитых народностей южной Сибири (южных алтайцев, хакасов, бурят, сибирских татар) и у якутов зароди­лись и капиталистические отношения, тогда как у других, особенно у ма­лых народов Севера, сохранялись патриархальные отношения и свой­ственные им примитивные формы эксплуатации. У алтайцев, бурят, яку­тов уже существовали феодальные отношения, причудливо переплетав­шиеся с патриархально-родовыми, с одной стороны, и зародышами капи­талистических, с другой.

Изучение этих различий не только представляет теоретический интерес для историка и этнографа - оно имеет большое практическое значение в связи с задачами социалистической реконструкции хозяйства, культуры и быта народов Сибири. Выполнение этих задач требовало конкретного учета всех особенностей национального быта и общественного уклада отдельных народов.

Создание в 1931-1932 гг. кочевых и сельских советов, районных и национальных округов, построенных по территориальному принципу, окончательно подорвало значение в социальной жизни народов Севера их прежней родоплеменной организации и тех социальных элементов, которые ее возглавляли.

В настоящее время основной местной единицей советских органов вла­сти у народов Севера стал сельский совет, а основной хозяйственной еди­ницей - повсеместно колхоз. Иногда в кочевые и сельские советы входит несколько колхозов, иногда все население сельского или кочевого совета объединено в один колхоз.

Колхозы организованы в большинстве случаев на основе устава сельскохозяйственной артели, но в некоторых районах и на основе устава рыболовецких артелей.

Как правило, в национальном отношении колхозы обычно включают людей одной народности, однако в районах со смешанным населением встречаются и даже преобладают колхозы смешанного национального состава: коми-ненецкие, энецко-ненецкие, юкагиро-эвенские, якутско- эвенкийские и т. д. Такое же положение и в сельских советах. Наряду с советами, все население которых принадлежит к одной народности, имеются советы, включающие две и три народности. Это ведет к полному разрыву с прежними родоплеменными традициями.

Необходимо также отметить, что везде в Сибири, даже в северных национальных округах, много русского населения; русские входят в те же районы, сельские советы и колхозы, в которые объединено и ко­ренное население. Это сближение и совместная жизнь с русскими являются важными факторами культурного и хозяйственного подъема народов Сибири.

Социалистическое строительство у народов Сибири первоначально было затруднено общей культурной отсталостью. Понадобилась огром­ная массовая политико-просветительная работа для того, чтобы преодо­леть, например, отсталую религиозную идеологию.

Почти все народы Сибири, за исключением восточных бурят, у кото­рых был распространен ламаизм, чукчей, части коряков, нганасанов и вос­точных ненцев, остававшихся вне сферы влияния православной церкви, формально числились православными. Но все они до недавнего времени сохраняли свои древние религиозные представления и культы.

Дохристианские религии народов Сибири обычно в целом определяются понятием шаманизма. В Сибири шаманизм имел очень широкое распространение, выступал в особенно ярких формах и был связан с определенными внешними атрибутами (шаманские бубны и костюмы). Шаманизм в Сибири далеко не представлял собой однородного комплекса верований и культов. Можно выделить несколько типов его, отражающих различные стадии развития: от более древних семейно-родовых форм до развитого профессионального шаманства.

Внешние атрибуты шаманизма также были неодинаковы. По форме бубна, покрою костюма и головному убору шамана различаются несколько типов, в известной степени характерных для определенных областей. Эта сторона шаманизма представляет большой научный интерес не только для понимания социальной роли и происхождения самого шаманства, но и для изучения историко-культурных взаимоотношений между от­дельными народами. Изучение этих взаимоотношений, как показали работы советских ученых, проливает свет на некоторые вопросы проис­хождения и этнических связей народов северной Азии.

Шаманизм сыграл чрезвычайно отрицательную роль в истории наро­дов Сибири.

Почти у всех народов Сибири шаманы превратились к началу XX в. в настоящих профессионалов, совершавших свои обряды, как правило, по заказу и за вознаграждение. По своему положению, характеру дея­тельности и интересам шаманы были целиком связаны с эксплуататор­ской верхушкой коренного населения. Они приносили экономический вред населению, требуя постоянных кровавых жертвоприношений, умерщ­вления необходимых охотнику собак, оленей и другого скота.

У народов Сибири были распространены различные анимистические представления, существовал культ, связанный с духами - «хозяевами» отдельных явлений природы, бытовали различные формы родового культа. Не у всех народов эти культы входили в сферу действий шамана.

Вопреки высказывавшемуся в литературе мнению об отсутствии в Сибири следов тотемизма, пережитки его обнаруживаются едва ли не у всех сибирских народов. Примеры этого читатель найдет в главах, посвя­щенных отдельным народам. К тотемизму восходит и культ медведя, имев­ший в Сибири почти повсеместное распространение.

Культ медведя выступал в двух формах: во-первых, в виде обрядов, связанных с убитым на охоте медведем, во-вторых, в виде особого культа воспитываемых в неволе и потом в определенное время ритуально уби­ваемых медвежат. Вторая форма была ограничена определенной об­ластью - Сахалином и Амуром (айны, нивхи, ульчи, орочи). Обычай содержания в неволе почитаемого животного с последующим его ритуаль­ным убиением уводит нас далеко на юг, куда ведут и некоторые другие элементы в культуре айнов.

Общесибирская форма почитания медведя восходит, повидимому, к тоте­мизму древних таежных охотников и рыболовов Сибири, к тому хозяй­ственно-культурному комплексу, который выступает еще в неолите таежной полосы.

Духовная культура народов Сибири не ограничивалась, разумеется, только образами и понятиями религиозного сознания, хотя низкий уро­вень развития производительных сил обусловил отсталость духовной культуры. Различные виды народных практических знаний и народного творчества убедительно говорят об этом.

Почти каждая этническая группа обладает своеобразными фольклор­ными произведениями, разнообразие которых находит свое объяснение в различии исторических судеб, в различном происхождении этих на­родов.

Очень большое влияние на фольклор народов Севера оказало устное творчество русского народа. Русские сказки, иногда несколько видо­измененные в силу местных условий, а иногда почти без всяких изме­нений, составляют значительную часть фольклорного богатства боль­шинства народов Севера, и часто наиболее популярную.

За годы советского строительства у народов Сибири появились новые произведения народно-поэтического творчества на темы о колхоз­ной жизни, о Великой Отечественной войне 1941 -1945 гг., о Ленине и Коммунистической партии.

Богато и разнообразно изобразительное искусство народов Сибири. Здесь необходимо отметить украшения шитьем и аппликацией на одежде, в частности вышивки подшейным оленьим волосом (один из архаичных способов орнаментации), аппликации из кусочков кожи, шкуры и ткани, вышивка шелком и шитье бисером.

Народы Сибири добились больших успехов в создании орнаменталь­ных мотивов, подборе цветов, инкрустации и резьбе по металлу.

Особой областью прикладного изобразительного искусства являются резьба по мамонтовой кости и моржовому клыку и металлу, инкрустация металлом на бытовых предметах - костяных деталях оленьей упряжи, трубках, огнивах и т. п. Изобразительное прикладное искусство находит применение и в украшении орнаментом берестяной посуды, распростра­ненном главным образом в лесных районах (преимущественно в бассейне Оби). Следует отметить также резьбу по дереву - украшение резьбой деревянной посуды ж утвари, получившее наибольшее развитие в При­амурье.

Изучение всех видов искусства народов Сибири имеет не только исто­рический интерес и значение. Изучение его в советских условиях должно помочь поднять это искусство на еще более высокую ступень, помочь сделать его составной частью социалистической культуры народов Си­бири.

Великая Октябрьская социалистическая революция застала в Си­бири довольно пеструю картину общественноэкономического развития нерусского населения, начиная от различных стадий разложения перво­бытно-общинного строя и кончая зародышами капиталистических отно­шений. Местное население было разноязычно, малочисленно, разбросано на огромных пространствах, чаще мелкими родовыми и племенными груп­пами (особенно в северной части Сибири). Эти мелкие племена и народности (ханты, манси, энцы, нганасаны, селькупы, эвенки, орочи, ороки и многие другие) занимались главным образом охотой и рыболовством, частично оленеводством. Как правило, они жили замкнутой примитивной жизнью, говорили на своих местных языках и диалектах и не имели своей письменности и литературы. В условиях национальной политики царизма процесс исторического развития их протекал крайне медленно, ибо цар­ская политика тормозила его, консервировала родоплеменную раздроблен­ность и разобщенность.

Наряду с мелкими родоплеменными группами в Сибири имелись и вполне сложившиеся народности с хорошо выраженным классовым составом населения, с более развитыми хозяйством и культурой, например якуты, буряты, тувинцы, хакасы, южные алтайцы и др.

Необходимо отметить, что родоплеменные группы и народности Сибири в условиях царизма не оставались неизменными. Многие из них как бы находились в переходном состоянии, т. е. частично ассимилировались, частично развивались. Такие народности, как якуты, буряты, хакасы, развивались не только за счет собственного естественного прироста населения, но и за счет ассимиляции в их среде различных менких, например тунгусоязычных, самодийскоязычных родоплемепных групп. Наблюдался процесс слияния некоторых мелких групп с русскими, например коттов, камасинцев в бывшем Капском, кумандинцеви телеутов в Бийском уездах и т. д. Таким образом, с одной стороны, шел процесс консолидации родоплемепных групп в народности, с другой -дробление и ассимиляция их. Указанный процесс протекал до революции в весьма медленном темпе.

Советский государственный строй открыл новую эру в истории племен и народностей Сибири. Коммунистическая партия поставила задачу вовлечь запоздалые в своем развитии племена и народности бывшей царской России в общее русло более высокой культуры советского народа. Партия широко привлекла силы русского рабочего класса к работе по ликвидации многовековой политической, экономической и культурной отсталости среди сибирских племен и народностей. В результате практи­ческих мер среди отсталых племен и народностей Сибири началось социа­листическое строительство.

В условиях советского государственного строя, национальной поли­тики Коммунистической партии, подавляющее большинство нерусского населения Сибири получило специальную форму государственного устрой­ства в виде административной (для автономных областей, национальных округов и районов) или политической (для автономных республик) авто­номии. Это способствовало развитию и укреплению его экономической жизни, росту культуры, а также национальной консолидации. В Си­бири до сего времени, наряду с такими, относительно крупными, народ­ностями, как якуты и буряты, исчисляющимися сотнями тысяч, имеются мелкие народности, насчитывающие всего лишь по нескольку тысяч и даже по, нескольку сотен человек.

Благодаря особенному вниманию и заботе Советского правительства и Коммунистической партии, они постепенно ликвидируют свою экономи­ческую и культурную отсталость и приобщаются к социалистической культуре. Однако им еще много нужно сделать на пути экономического и культурного развития. Глубокая хозяйственная и культурная отста­лость, малочисленность и раздробленность, доставшиеся в наследство от дореволюционного периода их истории, создают много различных трудностей для дальнейшего развития и в условиях социали­стического строя. Хозяйственное и культурное строительство у та­ких народностей требует весьма внимательного учета их истори­ческого прошлого, специфики культуры и быта, специфики географи­ческих условий, в которых они живут. Эти малые народности, обладая многовековым опытом жизни в суровых условиях севера, являются непревзойденными охотниками и оленеводами, знатоками местных при­родных условий. Никто, кроме них, не сможет так хорошо и рацио­нально использовать природные богатства огромных таежных и тундренных пространств путем развития охоты и оленеводства. Вполне естественно поэтому, что хозяйственное и культурное строительство у этих народов носит своеобразные черты. Внимательное изучение этого своеобразия поможет быстрее завершить процесс окончательного при­общения народов Сибири к сокровищам социалистической культуры советского народа и в свою очередь передать огромные богатства да­леких сибирских окраин на дело социалистического строительства всего государства.