Эпоха возрождения и религия. Гуманизм и религия

К религии гуманизма всегда относился спокойно и уважительно, как ко многим другим религиозным течениям. Даже тогда, когда лет 15 назад ознакомился со всеми тремя «Гуманистическими манифестами», а недавно еще двумя документами (2003 и 2010).

Там много очень красивых и гуманных слов, связанных с любовью к человеку, с заботой о бедных, голодных, гонимых, с призывами к богатым странам помогать отсталым, с тревогой об экологии и сбережении земных недр и т.д.

Я знаю, конечно, что гуманисты – это весьма узкая прослойка западных (в основном, американских) интеллектуалов, которые привлекают нобелевских лауреатов, известных актеров и отставных политических тяжеловесов к тому, чтобы они поставили свои подписи под этими идеалистическими воззваниями.

Если бы не несколько «но», которые возникли у меня при повторном внимательном чтении «Гуманистического манифеста» № 2, написанного в 1973 году.

Там, среди красивых конфетных оберток, о которых я уже писал, сразу заявлено, что «традиционные моральные нормы… не отвечают насущным потребностям настоящего и будущего».

И предлагается некая «позитивная вера», которая «представляет собой проект секулярного общества в планетарном масштабе» и « указывает пути ко всеобщему выживанию».

Что же это за «пути»? Во-первых, предлагается дать «право на аборт и развод». Во-вторых, предоставить человеку «возможность выражать свои сексуальные склонности». В-третьих, обеспечить право на достойную смерть, эвтаназию и на самоубийство.

В-четвертых, направить силы на «создание общемирового законодательства и мирового порядка». В-пятых, в бедных «развивающихся» странах ввести «технологии контроля рождаемости». В-шестых, делается заключение: «Мы убеждены, что местнические интересы, а также ортодоксальная мораль и религиозные идеологии должны быть преодолены».

Посмотрите еще раз, в каком году это предлагалось – в 1973, то есть тогда, когда в законодательствах даже многих европейских стран были запреты не только на аборты, но даже на разводы. 25 лет было достаточно, чтобы практически все советы гуманистов были взяты на вооружение и выполнены.

Перейдем к рассмотрению «Гуманистического манифеста» №3 2000 года. На какие «пути» я обратил особое внимание?

1. «Родителям не следует навязывать детям собственные религиозные представления или моральные ценности, стремиться внушить им определенные взгляды».

2. «Мы думаем, что для человечества настало время осознать собственную зрелость – отбросить пережитки первобытного магического мышления и мифотворчества, подменяющие истинное постижение природы».

3. «Ныне мы более чем когда-либо нуждаемся во всемирной организации, которая представляла бы интересы людей, населяющих мир, а не интересы государств».

4. «Создание мирового парламента – более сильной и более эффективной версии ООН, представители которого избирались бы на основе общего представительства, более чем по национальному признаку».

5. «Прекращение права вето в СБ ООН».

6. «Мир нуждается в эффективных полицейских силах для предотвращения региональных конфликтов».

7. «Нам следует остерегаться чрезмерного подчеркивания национальных и культурных особенностей, которые могут служить взаимному отчуждению и быть деструктивными».

8. «Фонду народонаселения ООН должны быть предоставлены необходимые ресурсы для удовлетворения в странах мира потребности в противозачаточных средствах, что будет способствовать стабилизации роста населения. Если окажется, что эти органы не способны справиться со стоящими перед ними огромными проблемами, следует создать более мощный планетарный орган».

9. «Не должны запрещаться смешанные браки, в частности, браки между родственниками».

Интересно, когда эти планы претворятся в реальность?

Как упоминалось в первой главе про гуманистические идеи, авторы которых обращались к разным сторонам жизни человека. Религия не была исключением. До нас дошло много таких сочинений и трудов гуманистов эпохи Возрождения.

Первые гуманисты решительно провозгласили разрыв с официальной церковно-схоластической культурой средневековья, восстанавливая преемственную связь с античным наследием, но никогда не противопоставляли себя религии. При этом гуманисты считали, что возрождают истинную веру в Бога, не находя никакого противоречия в сочетании христианства с античной философией.

Гуманизм был культурным и одновременно мировоззренческим движением поднимающей голову буржуазии, движением, начавшимся в Италии. Гуманизм и адекватное ему направление в культуре и искусстве - Ренессанс противопоставляли как бы вновь открываемую жизнерадостную античную культуру провозглашаемому церковью аскетизму. В центре их интересов находился не потусторонний мир, а жизнь реально существующего мира - человека и природы. Гуманисты не подвергали церковь столь резким нападкам, как еретические течения, но своим мирским мышлением подрывали основы церковного мировоззрения, ускоряя тем самым процесс отрыва общества от церкви.

Питательной средой гуманизма и Ренессанса было национальное возрождение итальянского народа, но вскоре они заявили о себе и в европейском масштабе, повсюду обогащаясь особенностями национального развития, вытесняя средневековые культуру и миропонимание. Ставя в центр мышления и мировоззрения человека, а не Бога, гуманизм и Ренессанс начали вековой процесс полной секуляризации, освобождения общества и индивидуального сознания от влияния религии.

В соответствии с этим новое идейное направление противопоставило коллективизму духовных орденов средневековья раскрытие и осуществление индивидуализма. Человек Ренессанса вместо таинства духа переживает таинство природы, естества. В результате всего этого невиданный расцвет получили наука и культура, государственное развитие и политика.

Мировоззрение средневековья было узким, ограниченным и уводило в потусторонний мир. Обновленное знание древности открыло перед человеком Нового времени более широкие горизонты. Это хорошо ощущается в развитии языка: на место средневековой латыни как универсального языка приходят классические латинский и греческий языки, проторяя тем самым путь к формированию национальных языков и культур. Точно так же и искусства с помощью античности освобождались от оков религии, разворачивалось искусство Ренессанса с выдвижением на передний план светских, мирских элементов. Под действием интереса к природе новый подъем получает развитие естественных наук. Гуманисты критически подходят и к обществу. Это сделало возможным отрыв политики как науки от религиозных воззрений (Макиавелли) и превращение ее в самостоятельную науку. Отдельные гуманисты с едким сарказмом бичевали грязные дела церкви - в ходе филологических исследований ими, в частности, были разоблачены подделки документов, долженствующих обосновать претензии пап на мировое господство.

Лозунгом гуманистической культуры и науки было "Ad fontes!" - "Назад к источникам!", имея в виду античные источники. С точки зрения темы нашей книги особенно важен Лоренцо Валла (1405-1457), который распространил сферу исторической критики на священные книги и канонизированные тексты. (Валла, между прочим, был секретарем курии, каноником Латеранского собора.) Обладая научной подготовленностью, он подверг сомнению в первую очередь подлинность так называемого "Константинова дара", на котором средневековое папство строило свои претензии на мировое господство. Валла оспорил также, что Апостольский символ веры действительно создан апостолами, а Евангелие он рассматривал как самостоятельный исторический источник. Он подверг критическому анализу и "Вульгату".

Наиболее универсальный мыслитель той эпохи - Эразм Роттердамский (1469-1536; родился в Нидерландах) обладал свободным, критическим умом. Его критика Библии, несомненно претендующая на научность, привела автора не к обновлению веры - как, скажем, Лютера или Кальвина, - а вообще настроила его против религиозного фанатизма. Эразм был даже излишне гуманистичен, он был аристократом духа и поэтому никак не мог стать на путь обновления веры. Гуманизм и Ренессанс, обращенные лишь к узкому слою общества, к образованным людям, не стали широким антифеодальным общественным движением. Поэтому им приходилось торговаться с церковью, искать компромисс, поскольку церковь давала большей части их представителей хлеб, возможность для деятельности. Они потрясли культурную монополию церкви, но разрушить ее не смогли. Мыслители-гуманисты пытались также ввести сверхъестественные откровения в сферу естественных истин. Однако возможности и рамки гуманистического мышления нового типа сформировались еще в недрах церкви, и гуманизм частично формировал церковь по своему образу и подобию. Светское, внецерковное мышление начало развертываться только по мере продвижения Реформации.

Традиционные культурные функции церкви и пап обусловили также и то, что начиная с середины XV века связи папства и гуманизма становятся все более тесными. Папы привлекают к своему двору ученых-гуманистов, организуют Ватиканскую библиотеку, комплектуя ее произведениями античных авторов. Папы были щедрыми меценатами искусства Ренессанса, в первую очередь стремясь к тому, чтобы блеск папского двора затмил блеск императорского и королевского двора. Новый по своему характеру интерес к наукам и компетентное патронирование искусств оттеснили и в курии на задний план не только религиозную жизнь, но и религиозно-нравственные нормы.

Папы второй половины XV века уже выступают как подлинные светские владыки - они были по призванию скорее государственными мужами и полководцами, чем высшими священнослужителями. До этого в Церковном государстве недостатки светской власти (государственной власти) - отсутствие армии и вооруженной исполнительной власти - возмещались или корректировались авторитетом пап как правителей церкви. Но в эпоху Ренессанса пошатнулся именно этот религиозно-нравственный авторитет, и поэтому недостатки следовало исправлять. Начиная с этого времени папа жил и действовал скорее в духе светских итальянских владык: Церковное государство превратилось чуть ли не в светское королевство.

Для более ясного понимания отношения гуманистов к католической церкви, обратимся к трудам гуманистов. Для более точного представления необходимо помнить о том, что первые гуманисты - люди глубоко религиозные.

В учениях Данте Алигьери встречается скептическое отношение к церковным учениям и независимости государства от церкви. Являясь одним из создателей итальянского языка, автор в своей комедии «Божественная комедия», через Ад, Рай и Чистилище описывает политическую обстановку в Европе и Италии. К папству, как к принципу, Данте относится с величайшим почтением, хотя отдельных представителей его, особенно тех, которые способствовали упрочнению в Италии буржуазного строя, ненавидит; некоторых пап Данте встречает в аду.

Большей независимости от церкви добивался в своих трудах Джованни Боккаччо, в «Декамероне» он приводит историю о трех кольцах, которые можно понимать как три религии, «три обманщика», во многих учениях Бокаччио прослеживается критика католицизма. «Декамерон» стал основой для карикатур на средневековую жизнь для других авторов.

Во многом взгляды Джованни Бокаччио схожи с другим гуманистом Высокого Возрождения Лоренцо Валла, в своем сочинении «Рассуждение о подложности так называемой Дарственной грамоты Константина» утверждает, что «в течение нескольких столетий теократические притязания папства были легендарной фальшивкой». Большую часть своей жизни гуманист связал с Неаполем и Римом. В своих учениях опирался на труды Эпикура, видел особенность природы человека в его стремлении к наслаждению. В соотношении светской культуры и христианской веры он видел две независимые сферы духовной жизни - сферу разума и сферу интуиции, эмоций. На этом строится и отношение гуманиста к прерогативам католической церкви, папства - он ограничивает их рамки веры, решительно отвергая доктрину о праве церкви на руководство всей духовной жизнью, и тем более на вмешательства в дела светской власти в христианском мире.

Один из самых ярких гуманистов Леон Батиста Альберти в сочинении «Религия» утверждает: «зачем обращаться к Богам, если люди сами являются причиной постигающих их несчастий», в своих трактах он утверждал, что нет смысла общаться с Богом в храмах, и тем более общаться с ним через «толпу жрецов» работающих в них. При этом он никогда не отвергал наличие Божественной силы: «Природа, т. е. Бог, вложила в человека элемент небесный и божественный, несравненно более прекрасный и благородный, чем что-либо смертное. Она дала ему талант, способность к обучению, разум - свойства божественные, благодаря которым он может исследовать, различать и познавать, чего должно избегать и чему следовать для того, чтобы сохранить самого себя. К этим великим и бесценным дарам Бог вложил еще в душу человека умеренность, сдержку против страстей и чрезмерных желаний, а также стыд, скромность и стремление заслужить похвалу… Бог дал человеку крепость, стойкость, твердость, силу, презрение к ничтожным мелочам...». Т.е., в своих трактатах Бог был представлен как высшая сила на земле, общение с которым нужно очень грамотно выстраивать.

«Восхваляя разум человека, гуманисты видели в разумной человеческой природе образ Божий, то, чем Бог наделил человека, чтобы человек совершенствовал и улучшал свою земную жизнь. Как разумное существо, человек является творцом и именно в этом подобен Богу. Поэтому долг человека -- участвовать в мире, а не уходить от него, улучшать мир, а не аскетически отстраненно взирать на него как на нечто ненужное для спасения. Человек и мир прекрасны, ибо созданы Богом, и задача человека -- улучшать мир, делая его еще более прекрасным, в этом человек является соработником Богу». Так, гуманисты полемизируют с написанным папой Иннокентием III сочинением «О презрении к миру, или о ничтожестве человеческой жизни», где уничижается тело и восхваляется дух, и стремятся реабилитировать телесное начало в человеке, как мы можем встретить в сочинениях Джаноццо Манетти: «Прекрасен весь мир, созданный Богом для человека, но вершиной его творения является только человек, тело которого многократно превосходит все другие тела. Как удивительны, например, его руки, эти «живые орудия», способные ко всякой работе! Человек -- это разумное, предусмотрительное и очень проницательное животное (…animal rationale, providum et saga…), он отличается от последнего тем, что если каждое животное способно к какому-то одному занятию, то человек может заниматься любым из них. Духовно-телесный человек столь прекрасен, что он, будучи творением бога, вместе с тем служит основной моделью, по которой уже древние язычники, а за ними и христиане изображают своих богов, что способствует богопочитанию, особенно у более грубых и необразованных людей. Бог -- творец всего сущего, человек же -- творец великого и прекрасного царства культуры, материальной и духовной».

Одновременно, по отношении к клиру гуманисты испытывали более отрицательные эмоции: «ослабление связей гуманистов с церковью, поскольку многие из них жили на доходы, получаемые от их профессиональной деятельности (как и от знатных и богатых людей, не зависящих от церкви), усиливало их неприязнь по отношению к официальной учености, пропитанной церковно-схоластическим духом. У многих из них такая неприязнь перерастала в резко критическое отношение ко всей системе этой учености, к ее теоретическим и философским основам, к авторитарности, вне и без которой эта ученость не могла существовать. Немаловажно также напомнить, что гуманистическое движение началось в Италии в эпоху упадка морально-политического авторитета папства, связанного с событиями его авиньонского пленения (1309--1375), нередкими расколами католической церкви, когда в противовес законным папам появлялись антипапы и когда на церковных соборах оспаривалось верховенство пап в жизни церкви Возрождение этого [классического латинского] языка было формой критики господствовавшей церковно-схоластической учености и религиозной практики, оперировавших «испорченной», маловыразительной латынью, далекой от древнеримских классических образов».

Среди гуманистов также были и открытые вольнодумцы, хотя даже они обычно соглашались собороваться, примиряясь с церковью, когда чувствовали приближение смерти. Большинство же возмущалось порочностью современных пап, но тем не менее они были рады идти к ним на службу. Вот что писал историк Гвиччардини: «Мне более, чем кому бы то ни было, противны честолюбие, корысть и разврат священников, как потому, что каждый из этих пороков сам по себе вызывает отвращение, так и потому, что каждый из них и все они вместе меньше всего к лицу людям, причисляющим себя к избранным служителям Бога, и, наконец, еще потому, что эти пороки часто находятся в противоречии один другому и, следовательно, в союзе между собой могут уживаться только в совершенно особого рода субъектах. Мое служебное положение возле многих пап внушало мне всегда желание видеть их на высоте величия, так как мои собственные выгоды тесно связывались с этим величием; но если бы не последнее, я возлюбил бы Мартина Лютера, как самого себя, не для того, чтобы избавиться от обязанностей, налагаемых на нас христианским учением, как мы его привыкли понимать, но для того, чтобы увидеть когда-нибудь всю эту шайку негодяев заключенной в такие границы, чтобы они вынуждены были отказаться или от порока, или от своих привилегий». Сказано с завидной откровенностью и делает совершенно ясным, почему гуманисты не могли выступить в роли инициаторов Реформации. С другой стороны, большинство из них не видело никакой возможности компромисса между ортодоксией и вольнодумством; занять позицию, подобную лютеровской, они не могли, ибо освободились от средневековой любви к премудростям теологии.

Мазаччо, описав порочность монахов, монахинь и членов нищенствующих орденов, заявляет: «Не было бы лучшего наказания для них, как если бы господь уничтожил адский огонь; тогда они не могли бы жить на чужой счет и принуждены были бы взять в руки заступ». Однако ему не приходит в голову (как пришло Лютеру), что можно отрицать существование чистилища и вместе с тем сохранить большую часть католической веры.

Т.О., Высокое Возрождение - появление первых трудов гуманистов, в которых отражалось отношение к церкви, религии. В своих сочинениях они провозгласили разрыв с официальной церковно-схоластической культурой средневековья, восстанавливая преемственную связь с античным наследием, но никогда не противопоставляли себя религии. При этом читали, что возрождают истинную Церковь и веру в Бога, не находя никакого противоречия в сочетании христианства с античной философией.

Формат: DJVU. Размер: 4.85 МБ

Отношение итальянского Возрождения в лице его наиболее видных представителей, в первую очередь гуманистов, а также его народных масс к церкви и религии принадлежит к числу наиболее спорных вопросов исторической науки последних десятилетий. Вопросу этому посвящены десятки обширных монографий, сотни статей, его изучают на съездах и конференциях, причем весь этот поток различных, часто противоречивых суждений настолько запутал положение, что потребовались специальные исследования для ориентации даже специалистов и для выяснения хотя бы основных направлений в решении этого вопроса.

Настоящий сборник ставит своей целью дать советскому читателю некоторые материалы об отношении гуманистов Возрождения к религии и церкви. Подбирая их, мы стремились включить лишь такие источники, которые являются характерными, представляющими эпоху, а не случайными. В качестве критерия мы пользовались в первую очередь известностью того или иного произведения, его широким распространением в Италии XV-XVI вв., количеством его рукописных списков и, позже, изданий, полемикой, которая вокруг него возникала...

Содержание:

Предисловие М. А. Гуковского
Леонардо Бруни. Против лицемеров
Поджо Браччолини. Против лицемеров
Поджо Браччолини. Письмо к Леонардо Бруни
Лоренцо Валла. О монашеском обете
Лоренцо Валла. Рассуждение о подложности так называемой Дарственной грамоты Константина
Леонардо Терунда. Мемориал
Бартоломео Платина. Мнимый заговор против Павла II
Джан Джовиано Понтано. Харон
Антонио Галатео. Отшельник
Приложение. Дарственная грамота Константина
Примечания
Указатель имен

Гуманизм. В своих богословских трудах касаясь темы гуманизма преп. Иустин Попович неоднократно замечает, что зародившийся в христианской Европе, новоевропейский гуманизм оказал свое разрушительное влияние как в целом на религиозное сознание человека, так и на саму христианскую религию. Исследуя этот вопрос, он указывает на то, что сначала скептицизм и рационализм в гуманистических философских воззрениях повлиял на изменение отношения к христианству, и оно стало восприниматься не как Богооткровенная религия, а как религия "человеческая", как всего лишь некое собрание нравственных норм и правил. Одним словом, христианство начало восприниматься как морализм, не имеющий в себе Божественной, сверхъестественной сути. В дальнейшем, это не могло остаться без последствий и Евангелие Христово начало заменяться различными человеческими учениями. Поэтому возникновение в Европе всевозможных идей, теорий, гипотез, философских течений, замена веры во Христа верой в деизм, материализм, атеизм преп. Иустин рассматривает как следствие господства гуманистических идей в новоевропейском обществе.

Но и само христианство изнутри, как справедливо замечает преп. Иустин Попович, подверглось влиянию гуманистических идей, главным образом антропоцентризма, что ярко выразилось в догматическом учении католической церкви о папской вероучительной непогрешимости и в протестантском учении о том, что любой верующий человек сам по себе является критерием правильности веры. В результате, искаженное понимание Христа как Богочеловека в этих конфессиях, как следствие, привело к тому, что христианство начало существовать уже как бы в отрыве от Христа и принижается до обычного моралистического мировоззрения, то есть практически превращается в гуманизм.

Христианство. В противовес распространившемуся в эпоху просвещения рационализму и безрелигиозности преп. Иустин уделяет немало внимания вопросу важности религии и религиозного познания в жизни человека. Гуманистическая философия и наука замыкают человека в рамки трехмерного измерения мира, в категории пространства и времени, и остаются неспособными в разрешении вопросов бессмертия и вечности, которые являются категориями надмирными. Единственное, что может дать надежду человеку на разрешение вопроса о смысле жизни и истине - это религия. Только религия, говорит преп. Иустин Попович, может вырвать человека за рамки его материального бытия и замкнутости на себе, так как только религиозное познание способно расшить круг реальности человека и пробудить в нём чувство бесконечности. В этом смысле преп. Иустин Попович оправдывает всякую религию, существующую на земле, но не всякая религия несёт в себе полноту истины, а значит, не всякая религия может указать человеку его истинный смысл и назначение в жизни. Единственной истинной религией преп. Иустин считает христианство. В подтверждение своих слов он обращает внимание на то, что именно Христос первый и единственный, кто реально решил проблему смерти Своим воплощением, страданиями, смертью и воскресением из мертвых. То есть Христос сделал то, что не могла и не может сделать ни одна другая религия, ни одна человеческая философия, ни одна гуманистическая наука. Тем самым Господь даровал человеку бессмертие и вечную жизнь, а это значит, вернул утраченный истинный смысл земной человеческой жизни. Это главное доказательство истинности христианства.

Таким образом, мы видим на примере учения преп. Иустина Поповича о христианстве и его полемики с гуманизмом существенное различие этих двух мировоззрений, которые в целом противоположны друг другу. Христианство всё измеряет вечными ценностями ему характерно стремление к бессмертию, к единению с Творцом в благодатном обожении. Гуманизм ценит только земные блага, отрывает человека от Бога, отрицает бессмертие души и вечную жизнь, признавая смерть конечной реальностью для человека. Христианство - это непрестанное стремление к совершенству, постоянный нравственный прогресс человека. Гуманистическая наука отрицает всё сверхъестественное и замыкается лишь в рамках, интересах и стремлениях познания только материального мира. В христианстве человек призван освободиться от греха, вернуть первозданное здравие души, её изначальную красоту и святость, и достичь обожения. Гуманизм позитивистской наукой и гуманистической философией отрицает и оправдывает грех, что приводит к нравственной деградации человека и духовной его смерти. В христианстве вечный Богочеловек это центр жизни и критерий истины. В гуманизме тленный человек - мера всех вещей, доходящий в своем безумии до самообожествления. Православное христианство это соборное жительство, как живых, так и умерших, поэтому христианин всегда находится в общении взаимной любви со всеми членами Церкви, через единение всех во Христе как в Теле Богочеловека. В новоевропейском же обществе, христианство, находясь под воздействием гуманистических идей господствующих в Европе, постепенно обратилось в морализм и внешнюю формальность. То есть, своим учением о христианстве и критикой гуманизма преп. Иустин Попович показывает нам два пути развития человеческой жизни. С одной стороны Богооткровенная христианская религия, дарующая осмысление этой земной жизни человека и ведущая его в жизнь вечную. С другой стороны гибельная, эгоистически самозамкнутая, доводящая до отчаянной безысходности и бессмыслицы, разрушительная жизнь, которую предлагает гуманистическое мировоззрение. Преп. Иустин оставляет право выбора пути за человеком, но предупреждает, что дилемма для человека предельно ясна, ему нужно выбрать между человеком и Богочеловеком, между смертью и бессмертием.