На днях председатель комиссии Общественной палаты РФ по культуре и сохранению историко-культурного наследия П.А. Пожигайло заявил о недопустимости «коммерциализации» Соловков. В частности он высказался против строительства «торгово-музейного» комплекса у стен монастыря, и предложил перевести Соловецкий музей-заповедник в Архангельск или Кемь. За разъяснением ситуации мы обратились к Наместнику Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря и директору ФГУК Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника архимандриту Порфирию (Шутову).

- Отец Порфирий, позвольте начать с немного странного вопроса, а нужен ли музей на Соловках?

Музей нужен. И нужен именно на Соловках. Этот тезис четко осмыслен и государством, и общественностью, и Церковью. Результат - формулировка в «Стратегии развития Соловецкого архипелага уникального объекта, духовного, историко-культурного и природного наследия ».

Почему? Потому, что только бюджетная структура способна поддерживать соответствующий значимости и сложности соловецкого исторического наследия объем работ по его изучению, сохранению и популяризации.

- Можно немного уточнить, в каких направлениях эта работа осуществляется музеем?

Конечно. На Соловках десятилетиями ведутся археологические раскопки, проводятся научные экспедиции, проходят встречи ученых, общественных и государственных деятелей. Только в этом году запланированы межрегиональная и международная научно-практическая конференции: «Состояние и рациональное использование пресноводных и морских экосистем Соловецкого архипелага » и «Соловки в литературе и фольклоре (XV-XXI вв.) ».

Музей публикует научные труды. Некоторые становятся вехами в исследовании Соловецкой истории, как например, две последние монографии кандидата исторических наук, сотрудника Институт Археологии РАН В.А. Бурова. Постоянно пополняются фонды музея. Сегодня они насчитывают свыше 100 000 единиц хранения. Начинается огромный по важности проект оцифровки рукописного и художественного наследия, хранящегося в разных музеях страны. Далее, деятельность в сфере образования, экспозиционная работа. Много необходимой и многократно усложненной в островных условиях обеспечивающей выполнение основных функций хозяйственной работы: здесь и флот, и автобусы, и служба охраны. Музей плотно вписан в круг соловецкой жизни. Созданный в 1967 году, музей прошел без малого полвека, служил делу сбережения Соловецкого наследия.

Основной фактор, определяющий сегодня направление модернизации музея, - это расширение деятельности Соловецкого монастыря. Монастырь естественно становится пользователем большинства исторических зданий и сооружений. Музей получает возможность больше сосредоточиться на научно-просветительской функции. В этом-то контексте и встает задача строительства нового административно-экспозиционного здания.

- Того самого «музейно-торгового» комплекса, который вызвал особое нарекание со стороны представителя ОП РФ?

На каком основании этот объект получил такое название - я не представляю. В проекте , который осуществляет Минкультуры России на средства госбюджета, никаких торговых территорий не предусмотрено. Общая площадь здания составляет почти 10 000 м² и каждый из этих метров отводится только под профильные музейные функции: экспозиции, фонды, рабочие кабинеты.

- В заявлении есть еще одно противопоставление: Соловки как духовный центр и Соловки как центр туристическо-познавательный. Видите ли Вы здесь противоречие?

Никакого. Совсем наоборот. Это противопоставление из области известного предложения в адрес Церкви: «запритесь в своих храмах и только там проповедуйте». Если есть желание оказаться в гетто (может быть, очень комфортном, очень духовном) - но именно в гетто, то можно идти по этому пути. Соловки же - вся земля святая. Сплошной «зеленый Антиминс», как сказал однажды отец Иоанн Крестьянкин. Поэтому на Соловках именно духовный центр просто не имеет права закрывать глаза на то: кто и что делает на всем архипелаге. И обязан делать все для того, чтобы культурная жзинь строилась здесь как православная, а не под другими духовными векторами.

А то, что культурного вакуума не бывает, мы хорошо видим на примере Соловков.

Под видом науки или бизнеса сюда проникает и абсолютно антинаучная, и даже оккультная деятельность. «Археология» одних открывает здесь храмы гиперборейцев, биомедицинские штудии других исследуют влияния оккультных практик. Что это, если не прямое провокационное вторжение демонизма в священное духовное пространство православной святыни? Есть от них и экологический ущерб заповедных территориям.

Еще аспект. Есть немало любителей, говорливых псевдо-профессионалов, которые разворачивают частную экскурсионную деятельность на Соловках. И не то обидно, что люди зарабатывают на этом, а то, что несут доверившимся им людям ахинею о Соловках! Человек пребывает рядом с великим Соловецких наследием, которое могло бы переродить его душу, а встречи-то и не происходит. И помешает восприятию плохо подготовленный или ненавидящий Православие горе-гид.

В музее и в монастыре сложилась целая система подготовки, проверки, аттестации экскурсоводов. Экономическая составляющая здесь - на порядок менее значима, чем просветительская. А у гидов-бизнесменов, конечно, наоборот. Они ни копейки не вкладывают ни в реставрацию памятников, ни в благоустройство территории, ни в охрану местной природы. Об уплате налогов, думаю, даже говорить смешно.

Вот показательный пример. В прошлом году у нас случился катастрофический лесной пожар . Заметили очаг возгорания несколько местных жителей, которые и начали борьбу с огнем. Тут показались микроавтобусы-уазики, в которых эти коммерсанты-экскурсоводы возят туристов вглубь острова. Усилий десятка мужиков, там бывших, хватило бы, чтобы максимум за час остановить бедствие. Думаете они остановились, когда попросили помочь? Куда там! Понятно, ведь: бизнес, наличность, прибыль...

И, конечно, «сочинский синдром», то есть выжимать деньги из каждого квадратного метра жилплощади, из каждой лошадиной силы сухопутного и морского транспорта. Для безбедного и беспечного существования, вырученных средств более, чем достаточно.

- И когда все это сможет прекратиться? То есть, при каких условиях?

Одно общее и главное условие: чтобы побольше, а по возможности и все люди, задействованные в культурном творчестве на Соловках, были бы объединены на одной идейно-ценностной платформе. Именно в этой связи и есть смысл обращаться с призывом к православной общественности, а вовсе не с тем, чтобы защищать Соловки от мифической угрозы - от «торгово-музейной» перспективы. Весь честной народ знает, что Соловки - великая святыня. Так почему же здесь из светского населения, как и в целом по всей Руси великой живут только 5% настоящих церковных мирян? Почему наши православные братья и сестры не меняют суетные города на святой остров, живя и трудясь на котором можно было воцерковлять и бизнес, и экскурсионное обслуживание, и стиль общения, и речь соловчан?

- В какой степени священнослужители, церковные организации зависят сегодня от властей?

Да, это еще один несправедливый упрек в коротком выступлении. Я, очевидно, должен принимать это и в свой адрес. Отвечаю: никакой такой зависимости, чтобы я вынужден был бы проглатывать какое-нибудь действие чиновника любого ранга, вредящее интересам, а, тем более, святыням Церкви - просто нет! Предмет нашего взаимодействия с властью - это управление архипелагом, выработка и осуществление программы его комплексного развития и, конечно, реставрация памятников. По любому из этих направлений, если возникает обоснованная претензия с нашей стороны, то мы ее твердо - а если надо, то и жестко - высказываем на любом, в том числе самом высоком уровне. К чести носителей государственной власти, с которыми приходится иметь дело, все они тактичны в отношении Церкви. На этой основе у нас складываются равноправные партнерские взаимоотношения.

Что касается государственных денег, то предмет их использования один - реставрация памятников. И есть две детали. Во-первых, обязанность восстановить порушенные памятники лежит не столько на Церкви, сколько на государстве, и выделяются эти средства из госбюджета только потому, что реставрация - это законодательно закрепленное направление культурной политики государства Российского. Во-вторых, Монастырь этих денег даже не видит: они поступают сначала к госзаказчику, а от него к исполнителю работ. Монастырь участвует только как пользователь объекта культурного наследия.

- Скажите, отец Порфирий, а что все-таки послужило причиной, или поводом выступления Павла Анатольевича? Ну, не может же быть такое выступление вовсе безосновательным?

Реальные угрозы, коммерческие и духовные для Соловков как Православной святыни есть, о них сказано выше. В связи со строительством нового зданием музея есть сегодня одна реальная сложность. А именно: в экспертном сообществе нет согласия по вопросам места размещения и архитектурно-планировочного решения. Никакого отношения эта проблема ни к вопросу о необходимости создания новых музейных помещений, ни к рискам коммерциализации Соловков не имеет. По-видимому, именно эта действительная проблема столь непрямым образом и была озвучена оратором.

- Не могли бы Вы пояснить, в чем разошлись мнения экспертов?

В своих аргументах и спорах могут разобраться только сами эксперты. Я здесь не специалист и рассудить специалистов не смогу. Здесь, кстати, скажу несколько слов об отсутствии и о присутствии позиции Церкви. Надо понимать, прежде всего, предмет, по которому эта позиция может быть. Предмет этот - вовсе не высотные отметки проектируемого здания, его объемы или соотношение с охранными зонами и тому подобное. Церковь, как один из участников деятельности по развитию архипелага, выступает за то, что все существенные вопросы архитектурного облика архипелага в целом и каждого отдельного строения должны получать самое компетентное обоснование, не допускающего стилистического диссонанса. Исходя из этого посыла на встрече Святейшего Патриарха, Министра культуры и Губернатора Архангельской области еще два года тому назад было принято решение о создании экспертного архитектурно-художественного совета при Губернаторе. Без положительного заключения этого совета не должно приниматься ни одно значимое градостроительное решение по Соловкам. А что решат проектировщики в диалоге с экспертами - это только они сами могут знать, вмешиваться же в этот процесс без достаточной подготовленности - просто волюнтаризм, «хрущевщина».

- Но откуда же тогда несогласие среди архитекторов, если есть даже площадка для экспертного обсуждения?

Действительно, совет при Губернаторе с участием самых авторитетных архитекторов и реставраторов неоднократно обсуждал проектные предложения по новому зданию музея. Это было в конце 2012 - начале 2013 годов. Пришли к варианту, с которым все участники в целом согласились. Этот-то вариант и был доработан авторами. Затем он проходил государственную экспертизу и теперь подошел к стадии практического воплощения. Однако, параллельно, все большее число внимательных к Соловкам архитекторов знакомились с проектом и высказывали критические замечания. Вот так обстоят дела.

- Есть ли выход из сложившейся ситуации?

Выход-то всегда есть, но есть безвыходные люди. Главное, чтобы таких безвыходных людей было бы поменьше - и тогда выход найдется. А еще надо, чтобы каждый занимался бы своим делом. Монахи, музейщики, архитекторы, чиновники - каждый на своем месте делал бы свое дело, во-первых, компетентно, основываясь на фактах и жизненных реалиях, во-вторых, ответственно, осознавая последствия своих слов и поступков.

Интервью наместника и игумена Соловецкого монастыря архимандрита Порфирия (Шутова)

– Отец Порфирий, в начале просим Вас рассказать, что нового в жизнь Соловецких островов принес прошедший 2012 год?

– Благодарение Богу, не очень многое! Я имею в виду, что Господь даровал времена мирные и уберег от революционных потрясений. Вместе с тем, было и развитие.

В начале года Соловки посетил новый архангельский губернатор Игорь Анатольевич Орлов. Тогда исполнялись первые сто дней его службы. По прошествии этого срока новоназначенные губернаторы по традиции обозначают перед Президентом одну из ключевых для региона задач, и Игорь Анатольевич решил, что это будет создание специальной федеральной целевой программы (ФЦП) по обустройству Соловков. Всегда буду с благодарностью помнить этот его шаг.

С радостью вспоминается Преображение – престольный праздник Соловецкой обители. Торжественные праздничные богослужения возглавил Святейший Патриарх Кирилл. Каждый час общения с ним оставил след в душе. Как особенно значимые для соловецких судеб я отметил бы произошедшее тогда же освящение храма в Савватьево, а также плодотворное обсуждение вопросов развития Соловков с губернатором и министром культуры.

10 октября в Кремле состоялась историческая рабочая встреча, в ходе которой было окончательно подготовлено Поручение Президента о создании соловецкой ФЦП.

– Как в прошедшем году жил музей? Какие направления его работы Вам как директору представляются самыми важными?

– Коллектив СГИАПМЗ продолжал воплощать принятую три года назад стратегию, направленную на превращение музея в научно-просветительский центр.

Были изданы новые книги. Особенно хочу отметить две монографии Владимира Андроновича Бурова. Первая, уже вышедшая, посвящена келейной застройке обители, вторая, которая скоро увидит свет, – отношениям монастыря с государством. Как и в своих прежних работах, автор вводит в научный оборот много новых археологических и исторических данных, проводит их скрупулезный анализ и на этой основе реконструирует жизненный уклад монастыря на протяжении столетий. Книги получились интересными и нужными, и не только узкому кругу историков. Думаю, это заметный вклад в историографию Церкви и монашества.

Мы разработали концепцию музейных экспозиций внутри монастырских стен. Цель, к которой мы стремимся, – повысить содержательный и технический уровень музейных экспозиций и при этом органично включить их в быт обители. Найдена возможность расширить экспозиционные площади почти в два раза (свыше 1600 м). Концепция была представлена Святейшему Патриарху и министру культуры России и получила их одобрение. Надеемся вскоре порадовать гостей монастыря и музея новыми выставками в ризнице и соборных подклетах.

Продолжилось путешествие нашей передвижной выставки о Соловках по разным городам России. Добраться до островов непросто, и поэтому Соловки своими святынями, образами, летописью и самим духом сами идут к людям на материке.

Большой проект, определяющий будущее музея, – это строительство нового здания. Архитекторами предложены концептуальные модели музейного комплекса. Надеюсь, что в «совете многом» выработается правильное решение.

– В последние время идет активное обсуждение «концепции Соловков». Предпринимаются попытки понять их место, значение и миссию в современной России. Какими бы хотели видеть Соловки в будущем лично Вы?

– Значение Соловков в жизни нашей страны во все времена определялось их святостью и служением обители в просвещении окружающего мира. В основе любого дела лежит служение Богу и ближним. Это и должно стать основной «концепцией Соловков».

– Как Вы оцениваете предпринимаемые различными заинтересованными сторонами шаги к выработке программы развития Соловков? Кто является участниками этой работы? Насколько активно участвует в этом Русская Православная Церковь? Когда можно ожидать конкретные выводы и результаты?

– Основные усилия прикладываются сейчас к разработке соловецкой ФЦП. В работе участвуют несколько федеральных министерств, координацию которых ведут Министерство регионального развития РФ, правительства Архангельской области и Республики Карелии. Русская Православная Церковь участвует в этом процессе через монастырь и на уровне синодальных отделов; ключевые вопросы проекта рассматривает Святейший Патриарх. В ближайшее время Правительству России должна быть предложена для утверждения концепция ФЦП.

Вместе с тем, ФЦП – это, хоть и самый весомый в наше время, но все-таки инструмент. Он хорош, когда точно знаешь, какую цель хочешь достичь с его помощью. В этой связи нельзя не видеть противоречия: инвестиционные проекты планируются в отсутствии ясной стратегии развития Соловков и, прежде всего, правового статуса архипелага. Надо сказать, что поручение Президента России в этой части выполняется правительством несравненно хуже, чем в части создания ФЦП. Надеемся, что перекос будет вскоре устранен.

– Отец Порфирий, можно ли говорить о возрождении скитской жизни на Соловках? Не мешают ли этому активные ремонтно-восстановительные работы на многих скитских памятниках?

– Ныне действуют скиты в Савватиево и на Секирной горе, а также Свято-Троицкий и Голгофо-Распятский на Анзере. Затеплилась монашеская жизнь в Исаково, на очереди – Андреевский скит на Заяцком острове. Восстановительные работы ведутся в Сергиевском скиту на Муксалме и в Филипповской пустыни. Конечно, возрождение духовной жизни и реставрация скитских зданий – не одно и то же. «Иноческая жизнь, – как сказано в Соловецком Патерике, – и по назначению, и по свойству своему, есть внутренняя, сокровенная… Подвиги на этом поприще большею частию остаются известны одному всевидящему Богу». Но с другой стороны, не стоит и противопоставлять то, что называется внутренним, – внешнему. Когда монашеская жизнь строится на здоровом духовном основании, случается по Апостолу Павлу: «Всё споспешествует во благое» (Рим 8. 28). И строительство становится не препятствием для духовного делания, а одной из сторон той подвижнической жизни, которую ведет братия в непростых скитских условиях.

– Как Церковь оценивает исторический опыт Соловков прошлого века? И вообще, как могло случиться, что в православной стране произошло такое искажение сознания, которое привело к массовому истреблению людей, разрушению традиций, нарушению ценностных ориентиров?

– Религиозно-философское осмысление российской катастрофы XX века уже сделано нашими благочестивыми предшественниками. Причем чаще всего – не в тишине ученых кабинетов или келий, а среди раскатов апокалипсического грома. Хочу вам привести несколько цитат.

Вот, свт. Игнатий (Брянчаниниов) еще в 1840-х годах написал: «У нас осталась только кое-какая внешность от Православия, но это мертвое тело без жизни. Россия находится накануне взрыва безбожного либерализма». Вторит ему еще один светильник Русской Церкви XIX в. свт. Феофан Затворник: «Через поколение, много через два, иссякнет наше Православие».

Мыслителям XX века предстояло убедиться в верности этих предсказаний. Лев Тихомиров в начале столетия засвидетельствовал: «Весь мир только носит имя христианского, но нигде противоположность между именем жизни “Святой Руси”, “Православия” и т.д. и полной мертвостью веры не поражает нас до такой степени как в современной России». А вот – В. В. Розанов, 1918 год: «Глубокий фундамент всего теперь происходящего заключается в том, что в европейском (и в том числе русском) человечестве образовались колоссальные пустоты от былого христианства; и в эти пустоты проваливается всё: троны, классы, сословия, труд, богатства… всё проваливается в пустоту души, которая лишилась древнего содержания». И. А. Ильин, 1948 год: «Весь кризис, переживаемый ныне Россией и миром, есть кризис по существу своему духовный. В основе его оскудение религиозности, то есть целостной, жизненно-смертной преданности Богу и Божьему делу на земле. Отсюда возникает все остальное: измельчание духовного характера, утрата духовного измерения жизни, измеление и прозаизация человеческого бытия, торжество пошлости в культуре, отмирание рыцарственности и вырождение гражданственности)».

Думаю, лучше не скажешь, не объяснишь причину случившихся потрясений.

– Наблюдаете ли Вы в современной России попытки исправить прошлые ошибки? Или события развиваются по худшему сценарию?

– Исправить, думаю, вообще можно только в школе, когда есть право на черновик. В жизни все пишется набело. Вероятно, можно не повторять прошлых ошибок. Очень бы этого хотелось. Но если ошибку понимать в полноте причин катастрофы, о которой мы только что говорили, то избежать ее повторения – означает вновь наполнить пустоту своей души живой верой, святым Православием. Такое преображение и есть на деле то самое покаяние, которое, как воздух, необходимо и которое в реальности почти не происходит в нашем народе. А если говорить о сценариях, то опять вспомним Ильина с его точнейшим прогнозом развития России после падения советской власти. И в терминах Ильина скажем, что горбачевская перестройка стала худшим сценарием из всех возможных. Однако, Бог – над всеми, Он правит миром, Ему все возможно. Поэтому пессимизму в христианской душе не должно быть места, даже при самом неприятном обороте дел! Надо просто делать, что должен и что можешь. «Еще на малое время свет есть с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма», – говорит Господь (Ин 12. 35).

– Многие христиане жалуются, что общественная атмосфера становится все более удушливой, агрессивной по отношению к тем ценностям, которые сформированы верой. Размывается понятие греха, более того – грех зачастую оправдывается современной культурой, преподносится как свобода и едва ли не как добродетель. Под особым ударом оказывается семья. Как жить православным в этом меняющемся мире, особенно мирянам? Как воспитывать детей?

– Снова поищем наставлений у наших отцов-предшественников, которым было гораздо хуже, чем нам сейчас. О. Павел Флоренский писал из своего соловецкого заключения: «…Времена меняются… а страдания остаются все те же – были, есть и будут. Поэтому надо быть бодрым и жить в работе, принимая удары как неотъемлемую принадлежность жизни, а не как неожиданную случайность». Другой соловецкий узник, прославленный в лике святых, – священник Василий Надеждин, говорил так: «Есть пределы (для каждого различные), в которых каждый христианин может примиряться с окружающей его нехристианской действительностью; при нарушении этих пределов он должен уже примириться с возможностью и неприятных для него лично изменений условий его жизни, иначе он не есть христианин. Христианином надо быть не только по имени…»

В общем, всё как всегда: христианину надо быть готовым к испытаниям, они неизбежны, и наше время свидетельствует о том же.

Что касается детей, то в последнем письме, полученном родными в день смерти свмч. Василия Надеждина в феврале 1930 года, есть такие слова: «Мое желание: воспитай детей церковно и сделай их образованными по-европейски и по-русски; пусть мои дети сумеют понять и полюбить книги своего отца и воспринять ту высокую культуру, которой он дышал и жил. Приобщи их к духовному опыту и к искусству, какому угодно, лишь бы подлинному». Надо всем православным родителям следовать этой заповеди нашего священномученика, как бы трудно ни приходилось.

– У Товарищества Северного Мореходства предстоящим летом ожидается большое событие – спуск на воду исторической яхты «Святой Петр». Мы просим Вашего благословения, участия в освящении корабля и в нашем празднике.

– Господь да благословит ваше благое намерение и да увенчает успехом завершение многолетних трудов! Конечно, будем радоваться вместе с вами при спуске корабля на воду!

– Что бы Вы хотели пожелать читателям альманаха «Соловецкое море»?

Хочу пожелать одного – не поддаваться духу скептицизма и уныния при виде творящихся беззаконий и разрушений. «Нет ничего нового под солнцем», – учит Священное Писание. Христианский жизненный принцип прост и чужд всякого пессимизма. Как сказал Святитель Василий Великий: «Делай дело Божие, а Бог сделает дело твое!»

Архимандрит Порфирий (Шутов Владимир Викторович, р. 1965) родился и вырос в Сарове в семье ученых. Получил высшее инженерно-экономическое образование, окончив Московский авиационный институт.

В 1994 году в начале Великого Поста по благословению старца Кирилла (Павлова) поступил на послушание в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. В 1997 году принял здесь монашеский постриг, окончил Московскую духовную семинарию.

2 июня 1999 года был рукоположен в сан иеромонаха. 19 апреля 2001 года награжден правом ношения наперсного креста. 18 июля 2003 года возведен в сан игумена «за понесенные труды исполняющего обязанности казначея Лавры». 16 апреля 2004 года награжден палицей. 27 апреля 2006 года Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II возведен в сан архимандрита. С 27 июля 2009 года член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви.

10 октября 2009 году, в день памяти преподобного Савватия, Соловецкого чудотворца, архимандрит Порфирий назначен наместником Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря и прибыл на Соловки в день праздника Иверской иконы Божией Матери 26 октября того же года.

В своем первом слове к братии и прихожанам обители он сказал: «Сердечно приветствую вас в этом святом храме на этой святой земле. Господь судил мне быть здесь не по человеческому, а тем более - не по моему помышлению и размышлению, и судил быть не смиренным послушником и монахом, а стоять во главе вашей монашеской дружины. И сегодня мы вместе совершили первые шаги здесь, у цельбоносных и чудотворных мощей основателей святой Соловецкой обители. Надеюсь, что много и много дней Господь благословит так - единым духом, едиными устами - прославлять Пресвятую Троицу и святых, прославляющих Бога в своем совете.

У вас же всех прошу молитв, потому что два чувства есть у меня в душе. С одной стороны - трепет под этими святыми сводами, на этой святой земле. Она хранит память о слезах и молитвах святых и великих угодников Божиих, на протяжении веков вслед за отцами-основателями, проведших здесь дни своей жизни в благочестных трудах и молитвах, самоотвержении и великой благодати Божией. Она обильно орошена и мученической кровью. Лик русских святых в XX веке восполнен святыми мучениками и исповедниками, которых до тех пор было не так много на нашей земле.

Вместе с тем я переживаю сейчас и ощущение великого покоя, и причина тому - что не по моему, не по человеческому размышлению было мое назначение. Когда Патриарх сказал мне о своем благословении 7 октября во время всенощного бдения, то мы пошли служить акафист преподобному Сергию. И в соборе духовенства, епископов и священников мне выпало чтение кондака: “Спасти хотя душу твою, в юности возраста своего отреклся еси воли своея и во знамение отсечения ея постригл еси власы главы своея и был еси монах, покоривый себе воли Божией и начальником, от Него постав-ленным, их же веления тако слушал еси, яко Самаго Господа, никогда же прекословя, но слову веления исполнением дела отвещавая. Всяческая же приключения благодарно, яко верный раб, от Господа приимал еси, Емуже на Небесех предстоя, ныне вопиеши: Аллилуиа”. У мощей преподобного Сергия в день его памяти это воспринималось как чудо, как небесное откровение. Трепетно было это понимать и осознавать.

После богослужения у меня было несколько минут свободного времени. В Патриарших покоях под рукой оказалась книга - старая, затертая. Когда я ее открыл, то это оказалось житие преподобного Феофана, Соловецкого святого. Я ничего не знал об этом подвижнике, и меня поразили его слова, свидетельства и откровения. В первый раз, когда он пришел сюда из Киева, духовным зрением он увидел преподобных Зосиму, Савватия и Германа, сидящих, как живые, рядом с их святыми мощами. И приходили иноки, и прикладывались к ним, и просили у них благословения. И одних они благословляли, а от других отворачивались. И все его поучение так легло на сердце - такое монашеское наставление монахам и инокам: ибо взялись за плуг, дали великие и страшные обеты, - и за них придется отвечать. И за каждое праздное слово, и за нечистоту сердечную, сокровенную и неявную для других, и за ослушание, и за все и за вся.

Поэтому будем подвизаться со страхом Божиим, с трепетом перед Богом, видящим наше сокровенное и сердечное так же явно, как и наши поступки, и наши слова. И будем молиться друг за друга, чтобы быть нам в русле Промысла Божия. А нам, монахам, для этого надо просто послушание. Если мы не собьемся с этой спасительной стези, - каждый из нас и все мы вместе - то наследуем те обители, путь в которые проложили великие основатели, вслед за которыми взошли на них многие, до нас здесь подвизавшиеся. За их святые молитвы Господь, быть может, и нам судит и дарует восприятие этих вечных и вожделенных благ.

Поэтому прошу святых молитв, прежде всего, за нашего настоятеля - Святейшего Патриарха Кирилла. Да дарует ему Господь сил и разум право править слово Христовой истины. Прошу молитв обо мне, да вразумит Господь исполнять его предначертания точно, правильно и мудро. И прошу молитв друг за друга, за всех подвизающихся и приходящих в эту святую обитель - будь то монахи или мирские, священники или миряне, верующие или только ищущие веры. Всем да поможет молитва, поспешествуемая любовью».

19 ноября 2009 года наместник Соловецкого монастыря архимандрит Порфирий был назначен директором Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника. В рамках сотрудничества Церкви и государства был сделан шаг к преодолению церковно-музейных споров путем объединения заинтересованных сторон вокруг общего дела - возрождения Соловков как духовного и культурного центра. В настоящее время очевидно, что сбереженные и восстановленные музейными работниками в советское время па-мятники, в частности, архитектурные, обретают новую полноценную жизнь имен-но в рамках их совместного использования и сохранения монастырем и музеем. Модель гармоничного соработничества между монастырем и музеем была отработана в Троице-Сергиевой Лавре и теперь приносит свои плоды на Соловках.

Размышляя о восстановлении нравственных ориентиров в современном обществе, наместник архимандрит Порфирий, напомнил о временах преподобного Сергия Радонежского. «Тогда в состоянии всеобщей Смуты, сбитых ориентиров, постоянного страха за свою жизнь и жизнь близких из-за набегов монголов каждый беспокоился только о себе. В результате, так же как сейчас, нравственность общества была на чрезвычайно низком уровне. Грабежи, воровство, покоя и безопасности не было нигде - ни на дорогах, ни в городах. Но появились очаги другой жизни - спокойной, уравновешенной, осмысленной духовно. Эти были монастыри. Их тогда возникло больше сотни. Приходя в них, люди видели пример иной жизни и понимали, что жить так, как они живут, нельзя. Так и сейчас сбитый с толку человек может приехать в монастырь, погрузиться в его духовную и эстетическую красоту. Все окружение здесь должно настраивать его на восприятие традиционных ценностей, того, чем жила Россия, - на служение не себе любимому, а Богу и ближнему. Миссия Соловков в этом и состоит по большому счету».

Подводя итоги двадцатилетия возрождения монашеской жизни на Соловках, отец Порфирий подчеркнул, что за это время совершенно изменился статус монастыря на острове. Вначале «местное население было убеждено, что появление на острове монахов и Церкви - это недоразумение. Сейчас, конечно, по-другому - и доброжелатели, и недоброжелатели понимают, что нет другой альтернативы для Соловков, кроме как развитие, связанное с восстановлением монастыря».

В то же время, хотя за двадцать лет был пройден огромный путь, начиналось все с нуля и в материальном смысле, и в духовном, и в социальном, теперь храмы и инфраструктура большей частью восстановлены, количество братии в монастыре увеличивается, богослужение налажено, но во всех отношениях Соловкам еще очень далеко до уровня начала XX века - монастырского «государства в государстве».

Причин этому две. Во-первых, насельники монастыря представляют социальный срез общества, в котором на протяжении 70 лет Церковь была гонима и преемственность монашеского делания была нарушена, поэтому для накопления опыта духовной жизни в новых условиях должно смениться несколько поколений монашествующих. Во-вторых, теперь на архипелаге находится кроме монастыря поселок, в котором проживает около 1000 жителей, и требуется длительная и вдумчивая работа, чтобы, как и в прежние времена, объединить монастырь и окружающее его население общей верой и общим делом. «Нельзя, чтобы около стен возрожденного во всем своем великолепии и красоте монастыря люди жили так, как они живут сегодня… Монастырь не помеха, а великий оплот жизни людей на этом северном острове. Как кормил людей монастырь прежде, так должен кормить и сейчас, в прямом и в переносном смысле слова, предоставляя рабочие места, содействуя развитию поселения… Необходимо, чтобы уникальное духовное, религиозное, культурное, историческое и природное наследие Соловков было защищено, поддержано особым статусом», - сказал Святейший Патриарх Кирилл во время своего посещения обители.

Учитывая масштабность задач, связанных с сохранением и приумножением наследия Соловецкого архипелага как православной святыни России и уникального исторического, культурного и природного комплекса общенационального и мирового значения, в 2012 году было принято решение разработать федеральную целевую программу реставрации исторических памятников и социально-экономического развития территорий Соловецкого архипелага. Стратегической целью программы является сохранение духовного, культурно-исторического и природного наследия Соловецкого архипелага на фоне комплексного развития его инфраструктуры, которая позволит обеспечить достойные условия для жизни населения и для приема паломников и туристов на Соловецких островах. Принципы разработки и реализации программы основаны на понимании того, что сердцем Соловецкого архипелага должен быть благоустроенный монастырь, в котором представлены все образы монашеской жизни: общее житие, скитское, пустынное, включающее отшельничество и затворничество, и биение этого сердца должно задавать ритм всему организму Соловков: прихожанам, жителям и гостям острова. Если удастся в какой-то степе-ни к этому идеалу приблизиться, то само существование на Соловках монастырского комплекса, подобного Афону, будет великим свидетельством истины в современном мире и будет способствовать духовному укреплению всей России.

Проведение в жизнь федеральной программы должно стать государственно-общественным актом покаяния за разрушение и поругание Соловецкого монастыря в годы гонения на Церковь. По словам Святейшего Патриарха Кирилла, «Соловецкая обитель является одним из символов трагической истории нашего Отечества. Здесь в духовные подвиги вплетаются подвиги мученичества и исповедничества… поэтому восстановление Соловков должно объединить всех: и Церковь, и государство, и бизнес, и простых граждан. Все мы в долгу у тех, кто в заключении на Соловках был верен Христу даже до самой смерти».

Порфирий (Шутов), архим. «Возвращаться туда, откуда упали»

Интервью редколлегии альманаха «Соловецкое море» с Наместником и игуменом Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря, директором Соловецкого государственного музея-заповедника архимандритом Порфирием (Шутовым).

Порфирий (Шутов), архим. «Не сбиваться с главного курса»

Порфирий (Шутов), архим. Стоять на Предании и отразить собственный опыт

Наместник и игумен Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального монастыря, руководитель рабочей группы комиссии Межсоборного присутствия по вопросам организации жизни монастырей и монашества, в интервью журналу «Монастырский вестник» ответил на вопросы о том, какие задачи стояли перед составителями проекта документа «Внутренний устав монастырей» и как проходила работа над типовым уставом.

Порфирий (Шутов), архим. «К смерти готовься, а поле засевай»

Беседа редколлегии альманаха «Соловецкое море» с наместником и игуменом Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря, директором Соловецкого государственного музея-заповедника архимандритом Порфирием (Шутовым).

Порфирий (Шутов), архим. «Не превращать Соловки в поле подозрений и раздора»

16 ноября 2015 года на Соловках состоялись публичные слушания по проекту генерального плана МО «Сельское поселение Соловецкое», то есть генерального плана всего Соловецкого архипелага. В устных выступлениях и письменных отзывах весьма авторитетными специалистами были высказаны серьезные претензии к самой концепции документа, предполагающего, в частности, передачу в ведение Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря 1400 га земельных угодий и одновременный перевод участков лесного фонда в категорию земель населенных пунктов. Редакция сайта обобщила аргументацию противников принятия Генплана и обратилась к наместнику и игумену Соловецкого монастыря архимандриту Порфирию (Шутову) с предложением высказать свою позицию по этим вопросам.

A Tug of War Over Gulag History in Russia’s North » от 30 августа 2015 г. американский журналист не только не раскрыл позицию священноначалия обители в отношении событий новейшей истории России, но и проигнорировал деятельность, которую насельники и сотрудники монастыря ведут в области изучения и увековечивания памяти жертв политических репрессий. Для того, чтобы восполнить указанный пробел считаем целесообразным опубликовать ответы архимандрита Порфирия, которые оказались практически не учтенными на страницах зарубежного издания, но позволяют получить достаточно полное представление о многих вопросах связанных с прошлым и настоящим Соловецкого архипелага.

Порфирий (Шутов), архим. Дух Святой соединяет людей

Беседа редколлегии альманаха «Соловецкое море» с Наместником и игуменом Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря, директором Соловецкого государственного музея-заповедника архимандритом Порфирием.

Порфирий (Шутов), архим. Чудо освящения

Беседа редколлегии альманаха «Соловецкое море» с Наместником и игуменом Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря.

Альманах «Соловецкое море». № 7. 2008 г.

Архимандрит Порфирий (1859–1865 гг.)

Сын чтеца и учитель юношества

Архимандрит Порфирий, по мнению современника, послушника Иоасафа (И.Я. Сырцова), «был одним из выдающихся настоятелей знаменитого монастыря. Высокообразованный, энергичный, смело-предприимчивый и глубоко-сострадательный к людям, он в шестилетнее управление монастырем сделал столько добра как своему монастырю, так и многочисленным посетителям обители, равно и соседям - поморцам и другим посторонним беднякам, - что благодарная память о нем доселе свято хранится в сердцах многих им облагодетельствованных» 1 .

Архимандрит Порфирий, в миру Феодор Михайлович Карабиневич 2 , родился в день памяти вмч. Феодора Стратилата, 8 февраля 1813 г., в семье бедного дьячка Подольской епархии 3 . Обучался сначала в Подольской (1831–1834 гг.), а затем в Полтавской (1834–1837 гг.) духовных семинариях. По окончании Полтавской семинарии в 1837 г. он поступил в Киевскую духовную академию. Несмотря на то, что все время обучения Феодору Михайловичу приходилось бороться с нуждой, он, имея прекрасные способности, сумел полюбить труд и науку. Окончив академию «на отлично» со степенью старшего кандидата в 1841 г., он был распределен в Полтавскую духовную семинарию на вакансию наставника для преподавания Священного Писания. Преподавал он также герменевтику, патристику, чтение греческих отцов и латинских писаний, а также немецкий язык.

25 февраля 1845 г. Федор Карабиневич был пострижен в монахи под именем Порфирия, в честь свт. Порфирия, архиепископа Газского, в Лубенском Спасо-Преображенском Мгарском мужском монастыре Полтавской епархии. 11 апреля того же года о. Порфирий был рукоположен в сан иеродиакона, а 30 июля на него была возложена должность инспектора Полтавской духовной семинарии. 15 апреля 1847 г. о. Порфирий стал иеромонахом и вскоре был награжден набедренником, а 20 мая 1849 г. возведен в сан архимандрита с присвоением степени настоятеля монастыря третьего класса. Тогда же на него была возложена должность инспектора Полтавской духовной семинарии. 30 апреля 1850 г., учитывая его усердное служение, Святейший Синод утвердил его в должности ректора Полтавской семинарии. В декабре 1852 г. его направили в Петрозаводск ректором Олонецкой духовной семинарии, а в 1855 г. - настоятелем Спасо-Елеазарова монастыря Псковской епархии.

Близко знавший архимандрита Порфирия И. Сырцов пишет, что за многие годы обучения в церковных школах характер у о. Порфирия выработался сильный и независимый. На службе он привык пользоваться всеми соответствующими его должности правами. «Поэтому, будучи ректором в Полтаве и Петрозаводске, водил знакомство с изысканным обществом, выезжал в карете, одевался в лучшие рясы, отправлял Богослужение всегда пышно, и каждую службу заканчивал непременно своей проповедью, произнесенной экспромтом» 4 .

Это не всегда нравилось местным епископам. В Полтаве преосвященный Нафанаил, впоследствии епископ Архангельский и Холмогорский, не одобрял его частое служение в городских церквах и особенно проповедничество. Поскольку прямо он об этом стеснялся сказать, о. Порфирий продолжал свое дело, как бы не замечая неудовольствия епископа. Поэтому вскоре последовал его перевод в Петрозаводск, а позднее по тем же причинам в Псковский монастырь.

Два золотых правила

Сохранились отрывки из дневника архимандрита Порфирия, написанные с 1854 по 1857 гг. и опубликованные уже после его кончины И. Сырцовым. В этих келейных записках предстает душа, стремящаяся к небу и скорбящая о своей нечистоте: «Слаб я стал и телом и духом. Как бодро просиживал я когда-то дни и ночи за занятиями, как неутомимо трудился над работами полевыми и без усталости проводил в путешествии дни! А сердце так и рвалось к горнему, небесному. Дух уносился туда, куда не смеет странник земной возвести очей без смущения внутреннего. Когда я сознавал себя одиноким на пути под открытым небом, вдали от людей, от жилищ человеческих, без помощи, без защиты в случае опасности, какая-то грусть в душе являлась и томила меня; но это ощущение было сладостное. Не Ангел ли это хранитель наводил меня на благие мысли, внушал светлые чувствования? Не душа ли это сближалась с родным своим небесным краем? О дай Господи мне и теперь больше подобных сладостных минут» 5 . «Злополучна доля моя. Пока я оставался сиротой безродным и бездомным, тяготила меня нищета; при содействии доброго начальства, получив образование в высших заведениях и тем проложив себе путь к почестям и стяжанию зыблющегося богатства, я отягощен теперь больше прежнего - сознанием недостоинства во всем. Образование мое ничтожно, положение в свете незавидно, состояние не блистательно, скудно, а бремя грехов велико, велико… Иногда тяжко жалеешь, что расстался с тем состоянием, в которое поставил меня жребий рождения. Но это Твоя воля, Господи, о мне недостойном! Я повинен пред Тобой, что не оправдал Твоих о мне попечений, потерял вверенный мне талант…» 6 В качестве средства борьбы с грехом о. Порфирий указывает себе два «золотых правила»: первое - «не пей вина, постись, молись и трудись, представляя дела свои не как жертву Богу, а как средство к успокоению духа, изнемогающего от величия благодеяний Божиих»; второе - «помни день судный и во веки не согрешишь».

Однако несмотря на глубокий покаянный дух этих записок, в отношениях с людьми о. Порфирий иногда бывал резок, так как не терпел угодничества и унижения человеческого достоинства. Когда указом Святейшего Синода от 24 августа 1859 г. он был переведен в Соловецкий монастырь, то должен был непременно представиться в С.-Петербурге некому высокопоставленному лицу. Проезжая через столицу, о. Порфирий явился в приёмную. Важная особа была чем-то занята, и о. Порфирия попросили подождать, он же повернулся и уехал на Соловки. Последствием этого поступка было то, что о. Порфирий при всех заслугах в должности настоятеля Соловецкой обители оставался без наград, имея только ранее полученный орден Святой Анны третьей степени.

«Твердою стопою на Соловецкой земле»

Архимандрит Порфирий прибыл в Соловецкий монастырь 10 октября 1859 г. Назначение настоятеля из посторонних наводило на иноков душевное беспокойство. Когда старец-караульный заметил монастырское судно с золотыми крестами на мачтах, приближающееся к пристани, он ударил в большой колокол. Все монашествующие вышли за ограду монастыря и построились в два длинных ряда, поставив впереди священнослужителей с крестом, образами и хоругвями. С появлением настоятеля все низко поклонились ему. Пройдя между рядами братии в Спасо-Преображенский собор и поклонившись мощам Соловецких угодников, о. Порфирий приветствовал незнакомую еще братию краткой, но сильной речью:

«Для нас, новая братия моя, странников и пришельцев земных, - одно утешение в жизни. Это сладостная уверенность в том, что нашим жребием управляет свыше Промысл Божий. При этой уверенности, где бы мы ни находились, хотя бы и на краю света, ничто в мире не может смущать и тревожить нас.
Благодарю Господа милосердаго! Когда дошла до моего слуха и коснулась сердца весть о назначении меня на настоятельство в отдаленную обитель сию, с полным упованием на всеблагий Промысл воззвал и я в тайне души моей: Аще вселюся в последних моря, и тамо рука Твоя наставит мя, и удержит мя десница Твоя. (Пс. 138, 11).
Время осеннее, ненастное, путь дальний и тяжкий. Как достигну, думал я, по этому пути тихаго, определеннаго мне пристанища? Как переплыву бурное море Белое, которое в эту пору особенно редко кому дозволяет пройти безопасно на утлой ладии по разъяренным, уже не белым, а черным волнам своим?
О, немало скорбей, трудностей и болезней испытал я на пути еще до моря. Но бедствий моих на море не могу пересказать вам. Впрочем, вы еще не знаете меня, вы можете не выразить вашего сочувствия ко мне. Скажу кратко: Аще не Господь помогл бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя (Пс. 93, 18).
Так было бедственно мое плавание по морю. Оно страшно ярилось и бросало ладию, как хотело, по высоким пенистым волнам своим… Ветер дул непрерывно бурный и холодный. Паруса рвало. Их непрестанно то опускали, то поднимали с криком и тайною тревогою, для меня весьма явною… Целый день туман; долгое время не видно было ни неба, ни солнца, не знали куда и как направить ладию.
Как я радуюсь теперь, что твердою стопою стал на земле, как утешаюсь, что не колеблются более ноги и глава моя! Особенно, как духовно восхищаюсь о том, что вот, я теперь среди древняго, прославленнаго Богом святилища, во страсе поклонился храму Божию, припал к олтарю Господню, к Заступнице обители сей и святым угодникам, основателям и защитникам ея, Зосиме и Савватию. Благодарю Господа, что Он на камени поставил нозе мои и сподобил меня воспеть хвалу Ему вместе с вами посреде церкви Его. От души благодарю теперь и вас за сделанное мне священное приветствие ваше и молитвенное ко Господу о моем недостоинстве воззвание.
С великою радостию сказую вам истинную правду. Далеко несется молва о святости обители Соловецкой, о добром подвижничестве иноков, населяющих ее. Многие именитые и достойные чести мужи во граде первопрестольном с высокою похвалою и уважением отзываются о ней. Могу ли же после сего вступить без трепета и некоего смущения в обитель вашу, братие, сознавая свои немощи и недостатки?
С участием и любовию приветствую тебя, святая обитель Соловецкая с дарованными тебе от Господа благами духовными, и всеусердно молю, прими меня и ты с любовию и миром в лоно твое, напитай и меня духом твоим - кротким, сокрушенным и смиренным - исполни жаждущую душу обитающим в тебе духом подвижничества иноческаго.
Господи Боже наш! К Тебе взываю из глубины души. Благослови обитель сию милостию и щедротами многими еще и еще. Ради предстательства преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и молитв святых угодников Зосимы и Савватия, да сохранится она от нападения врагов, видимых и невидимых и от всяких напастей, да прославляется в ней святое и страшное Твое имя выну, да соделывается в ней спасение душ всех притекающих к ней с верою и любовию» 7 .

Соловецкие иноки слушали речь о. Порфирия с большим вниманием. Но ни речь, ни первые приемы, ни внешность нового настоятеля не произвели на иноков благоприятного впечатления. В нем не было ничего похожего на прежних настоятелей, избранных из своей братии. Величественно-благообразная наружность о. Порфирия давала повод думать, что это настоятель, не прошедший иноческого искуса и потому неопытный в подвигах. Ученая речь и первый, без особенной ласки, прием братии в настоятельских покоях давали монахам понять, что он будет начальствовать властно. Действительно, о. Порфирий был настроен подтянуть иноков, дисциплинировать, просветить, чтобы люди говорили о монастыре и братии только с лучшей стороны.

«Папа Римский»

Вскоре иноки прозвали своего нового настоятеля за строгость «папой Римским». Он ни с кем близко не дружил, никого запросто не навещал и к себе на чашку чая приглашал только немногих заслуженных старцев. Непокорность со стороны братии сопровождалась строгим взысканием: случалось, что почтенных старцев архимандрит Порфирий своей властью в 24 часа отрешал от монастырских должностей и ссылал в отдаленные скиты или в Архангельские монастыри.

Однажды иеродиакон Лазарь, обладавший сильным и приятным басом, был назначен в служение с настоятелем и отказался, сославшись на мнимое нездоровье. О. Порфирий в тот же день выслал его в Архангельск в распоряжение Преосвященного. В то же время покорные и трудолюбивые иноки щедро награждались крестами от Святейшего Синода, орденами, повышением в монашеских чинах и должностях. В день ангела настоятель каждому вручал образ, картины, книги, фунт чая, несколько фунтов сахара или меда, иногда бутылку вина. Такими мерами о. Порфирий скоро достиг полной покорности со стороны братии. По словам И. Сырцова (в то время послушника Иоасафа), «братия боялись его и при встрече, иногда среди ограды монастырской, падали пред ним ниц» 8 .

Однако память о нем осталась хорошая. П.Ф. Федоров пишет: «Собой был красавец, осанкой солидный и форсистый, волосы и бороду имел волнистые, служил с благоговением и со славою, которая ему была как-то к лицу. Поучения говорил наизусть и красноречиво, почему при его служении церковь всегда была полна народа, который не сгонялся, а шли посмотреть на его служение сами. Прилив желающих поступить в братство был необыкновенный, из коих еще и теперь 68 человек живут… Жили при нем весело, без притеснений, мастерские были полны народа. Он сам, хотя и нечасто, обойдет мастерские с келейником или наместником, посмотрит на дело, расспросит да и похвалит скороговоркой: „Ах, хорошо - хорошо, благодарю, трудитесь, помоги вам Бог“… Кроме человек пяти, которым не нравилась его пышность, все его любили и ожидали, что долго жить здесь ему не дадут, а возьмут куда-нибудь в архиереи… Наказания при нем почти не существовало, разве иногда кого-нибудь за провинность пошлет на послушание в скит» 9 .

«К преумножению славы обители»

До 1866 г. соловецкий настоятель в своем монастыре был самостоятельным хозяином, которому братия должны были подчиняться безусловно 10 . Пользуясь этим, о. Порфирий сумел осуществить несколько смелых и грандиозных по масштабам проектов, которые должны были послужить к преумножению славы Соловецкой обители.

Первым и главным своим делом архимандрит Порфирий считал духовное просвещение братии и богомольцев. Он был убежден, что личное торжественное Богослужение соловецкого настоятеля имеет громадное религиозно-воспитательное влияние как на монашествующую братию, так и на приезжих богомольцев. Поэтому в течение шести лет по воскресным и праздничным дням в главных монастырских соборах он обязательно совершал служение сам с многочисленным духовенством и с отличным хором певчих. Служение его почти ни в чем не уступало архиерейскому: в праздничные дни перед Литургией все братство шло в настоятельские покои для встречи своего настоятеля, затем он направлялся в собор при громогласном пении. В притворе храма его встречал чередной иеромонах с крестом и диаконы, которые облачали его в мантию со скрижалями и звонками. Как и при епископском служении, о. Порфирий благословлял дикирием и трикирием, в богослужении участвовали иподиаконы, исполатчики, свещеносцы и посошник, державший дорогой посох с сулком 11 . Богослужения всегда заканчивались горячим назидательным словом архимандрита Порфирия. «Горе мне, аще не благовествую», - говорил он часто словами апостола Павла. Проповеди его всегда отличались строгой логичностью и убедительностью, так как он никогда не говорил их, не приготовившись серьёзно накануне, и не хвалил тех проповедников, которые являются на кафедру с одной темой, развивая её на месте. Говорил он всегда без тетрадки, только с посохом в руках, с увлечением и приличной жестикуляцией.

Желая возбудить в братии охоту к полезному чтению, о. Порфирий выписывал все современные духовные и некоторые светские журналы, епархиальные ведомости и множество полезных книг по всем отраслям знания. Вскоре вокруг него образовался небольшой ученый кружок из братии, в прошлом бывших священников и учителей. С членами этого кружка о. Порфирий вел научно-богословские беседы, поручал им составлять и говорить проповеди, учить безграмотных послушников и детей, писать и посылать в печать различные статьи и корреспонденции. Во все время его настоятельства в журналах «Духовная беседа», «Странник», «Душеполезное чтение» и других можно было постоянно видеть статьи или краткие корреспонденции из Соловецкой обители. Некоторые из молодых послушников, занявшись чтением, развили себя настолько, что впоследствии смогли сдать экзамены на машиниста, штурмана или шкипера. От всех архимандрит Порфирий требовал грамоты и доступного понимания жизни, а особенно основ вероучения. При всяком удобном случае он каждого наставлял и экзаменовал. По заведенному обычаю в день своих именин каждый из жителей монастыря должен был явиться к настоятелю с освященной просфорой за благословением. О. Порфирий обратил этот обычай в настоящий экзамен: именинник должен был рассказать житие святого, имя которого носит, и отвечать на катехизические вопросы.

Училище для «безбрадых трудников»

Забота архимандрита Порфирия простиралась и на временных обитателей монастыря - на богомольцев и ссыльных. Ежегодно в монастыре оставалось на зиму около 200 мальчиков-подростков («безбрадых трудников»), которых родители отправляли поработать в монастырь на один-два года «по обещанию» из-за бедности семьи или из религиозного побуждения. Мальчики получали легкие послушания в портной, сапожной, косторезной, живописной мастерских, хоре певчих, подметать двор, управлять лошадьми, копать гряды и т.д. До настоятельства о. Порфирия мальчики не имели ни надлежащего надзора, ни руководства.

Вскоре после своего приезда о. Порфирий обратился в Святейший Синод с донесением, в котором обосновывал необходимость открыть для них училище: «желая доставить этим мирным и усердным трудникам в пользу святой обители прочное вознаграждение от обители преподобных на будущее время, я, испросив благословение преподобных Зосимы и Савватия, по согласию со старшею братиею, решился открыть 15 декабря для них училище с целью знакомить одних с грамотностию, а других усовершить в оной, и во всех укоренять добрую нравственность и религиозность» 12 . 15 декабря 1859 г. училище начало свою работу в ветхом корпусе за монастырской оградой. В училище поступили 115 мальчиков от 10 до 15-летнего возраста, в том числе 73 совершенно неграмотных. Учились они с удивительным прилежанием и при публичном испытании в присутствии братии, родителей и родственников в конце мая «показали удовлетворительные и утешительные успехи» 13 .

8 сентября 1860 г. архимандрит Порфирий освятил выстроенный за лето деревянный двухэтажный училищный корпус для детей. Жили они в нижнем этаже, а в верхнем находилось училище. Воспитателем мальчиков был отставной майор П.И. Соколов, служивший лично самому Аракчееву и принимавший живое участие в обороне монастыря от англичан в 1854 г. Смотрителем училища был поставлен благочинный монастыря из бывших учителей духовного училища иеромонах Николай (Кошурников). Утром дети вставали по звонку, умывались, молились и распределялись по дневным занятиям. Учились с первой половины октября по начало апреля. Уроки проводились с 4-х до 6-ти вечера. В училище было два класса: в одном обучались чтению, а в другом слушали уроки Закона Божия, отечественной истории, географии и арифметики. В каждый воскресный и праздничный день детям объясняли прочитанное на литургии Евангелие и историю праздника. Учащиеся ежедневно участвовали в пении наиболее употребительных церковных песнопений. Весной, перед возвращением домой, им устраивали экзамен, который иногда принимал сам настоятель в храме в присутствии братии. Нередко рядом с детьми обучались грамоте и взрослые богомольцы. Многие ученики участвовали в настоятельском хоре певчих, были исполатчиками, канонархами, посошниками; другие обучались живописи, малярному, столярному, сапожному, портному и другим ремеслам. Таким образом, мальчики осваивали грамоту, получали ремесленные навыки, что составляло хороший фундамент для их взрослой жизни по возвращении из монастыря. За заботу об образовании крестьянских детей, проживающих в зимнее время в монастыре, 26 июля 1862 г. архимандриту Порфирию было дано благословение Святейшего Синода.

Утешая и ободряя всех

Заботу о приеме трехдневных богомольцев, которых за летний сезон бывало в обители до 7–8 тысяч, архимандрит Порфирий почитал одной из главных монашеских добродетелей. Перед открытием навигации в воскресный день 17 мая 1860 г. он обратился к братии со следующим поучением: «О, братия святой обители сей! Будем непрестанно благодарить Господа за то, что в стенах сей обители обретаем мы тихое пристанище и покой душам и телесам нашим… Как и чем благодарить? - Повсечастным, неленостным приношением на святой алтарь бескровной жертвы, благоговейною молитвою и усердным предстоянием Ему здесь, во храме святем Его, и торжественным исповеданием беспредельного Его величия, бесконечной любви и неизреченного милосердия к нам грешным. Как и чем благодарить? - Добровольным приношением самих себя в жертву живу, святу, благоугодну Богови (Рим. 12, 1), через распинание ветхого человека своего со страстьми и похотьми, … через приношение в жертву Богу своего духа сокрушеннаго и смиреннаго сердца, горько болезнующего о грехах… Как и чем благодарить? - Ревностным служением спасению душ тех братий и сестер, кои во множестве притекают в обитель нашу. Усердно молитесь, когда они еще здесь, и просите у Господа отпущения грехов их вольных и невольных, приводите их к искреннему сокрушению и скорби о грехах, убеждайте, трогайте сердце добрыми вашими словами, чтобы никто из них не вышел без назидания, без уврачевания, без утешения! Не преставайте молиться и как можно чаще воздевать свои руки к небу о спасении их тогда, когда они отыдут отсюда и паки вступят в море для плавания, а потом и в море житейское, воздвигаемое напастей бурею. Ах, на том и другом море сколько бывает несчастий, сколько слез и стонов, сколько камней претыкания и опасностей для спасения души. Беды в реках, беды от разбойник, беды от сродник, беды от лжебратии (2 Кор. 11, 26), эти беды, которые нам, инокам, вовсе не известны, предстоит им испытать в жизни... Можно ли нам, безопасно покоящимся в тишине пристанища иноческого, не молиться со всем усердием о мире всего мира, о плавающих, путешествующих, труждающихся и бедствующих на море и на суше? Таким, а не иным образом, братие, вы можете приносить Господу постоянное благодарение за то, что Он благоволил поставить ноги ваши твердо на камени обители сей и чрез то избавил вас от мирскаго мятежа, от рова страстей, от брения мирской тины. Утешая, ободряя всех притекающих в обитель радушным приютом и благовременной помощью во всякой нужде, а паче духовной, потщитесь, моля вас, братие, именем Господа нашего Иисуса Христа и святых отец наших Зосимы и Савватия, достойно ходити иноческого звания, в неже звании бысте, и тако да просветится свет обители нашей пред человеки, яко да видят все добрая дела ваша и прославят Отца нашего, иже есть на небесех» 14 .

Для удобства размещения богомольцев архимандритом Порфирием в 1859–1864 гг. была выстроена каменная Преображенская гостиница на 70 номеров. На втором этаже располагались чистые номера из 2-х и 3-х комнат с высокими потолками, хорошей мебелью и зеркалами. Номера третьего этажа были проще, а первого ещё попроще, но всё же лучше, чем в старых деревянных гостиницах, рассчитанных на самых невзыскательных деревенских жителей. Средний этаж предназначался для купцов и лиц, власть имеющих, верхний - для разночинцев, нижний для крестьян и мещан, кто побогаче. По словам П.Ф. Фёдорова, «гостинщики отлично умеют определять общественные и экономические градации по платью и выражению лица и соответственно с этим размещают» 15 .

Архимандрит Порфирий непосредственно участвовал в строительстве, о чем монахи с удовлетворением говорили:

У нас первое дело - пример. Как гостиницу строили, сам архимандрит камни таскал. Кирпичи на тачках возил. Труд - дело святое, всякому подобает. Не трудишься, так и хлеба не стоишь! 16

С «Верой» и «Надеждой»

Летом 1860 г. архимандрит Порфирий окончательно убедился в необходимости улучшить способ перевозки богомольцев с материка на Соловки. С 1851 г. Соловецкий монастырь получил исключительное право заниматься перевозкой своих паломников. Монастырь приобрел десяток, так называемых, «богомольческих» судов, представлявших собой пузатое судно с палубой и одной мачтой, увенчанной золотым крестом. Для устойчивости при морском волнении на дно судна укладывали некоторое количество булыжника, кое-как закрепленного и прикрытого досками. На этих досках и размещались пассажиры числом до 150–200 человек, вперемешку с грузом. Плавание на таких судах, не приспособленных для перевозки людей и набивавшихся паломниками до отказа, было делом утомительным и опасным. При попутном ветре плавание из Архангельска продолжалось более суток, а при безветрии или при противном ветре могло продолжаться неделями, и люди в душном переполненном трюме испытывали невероятные мучения. Архимандрит Порфирий испытал на себе всю трудность переправы морем в Соловецкий монастырь в 1859 г., добираясь четверо суток из Архангельска на одном из лучших судов с наиболее опытным кормщиком.

Единственным способом улучшить пассажирское и грузовое сообщение с материком было заведение монастырем своего собственного морского пароходства. Дело это было на Севере новое и не могло встретить сочувствия со стороны соловецких монахов, которые не привыкли тратить большие суммы денег на предприятия, «польза от которых носилась в тумане будущности» 17 . Нельзя было рассчитывать архимандриту Порфирию и на поддержку Московской Синодальной конторы, испрашивая разрешения на трату десятков тысяч монастырских денег. Тогда по свойственной его характеру решительности о. Порфирий в 1861 г. купил у архангельского купца В. Брандта за 13 тысяч рублей пароход «Волга» с машиной мощностью 45 л. с., построенный в 1844 г. в Англии. Архангельское портовое начальство оказало содействие в ремонте и переоборудовании парохода для перевозки пассажиров, и весной он вышел в море, как соловецкий пароход с именем «Вера».

В течение зимы 1861–1862 гг. в монастырском доке многое было поновлено и исправлено в пароходе снаружи и внутри, хорошо отделаны каюты для высшего и среднего класса пассажиров, устроены удобные нары для 3-го класса. В навигацию 1862 г. к удовольствию паломников пароход «Вера» уже регулярно ходил между Соловками и Архангельском за 20–24 часа, безопасно и благополучно перевозя до пятисот человек за рейс. Так было положено начало Соловецкому пароходству. Наконец, обитель имела утешение слышать от посетителей не жалобы на неприятности в бурном море, а благодарность за удовольствие, которое получали в пути.

Видя явную выгоду и удобство плавания через море на пароходе «Вера», почти никто из богомольцев не решался уже отправляться в монастырь на парусных судах. Сотни паломников скапливались на подворье в Архангельске в ожидании парохода, которому часто приходилось пускаться в обратный путь, имея лишь два часа на отдых. Поэтому зимой 1861–1862 гг. под руководством архангельского портового мастера Коншина руками братии и трудников в монастырском доке был изготовлен деревянный корпус для нового парохода. Тем временем из Шотландии доставлена была паровая машина мощностью 60 л. с., которая обошлась монастырю в 28 тысяч рублей.

В первых числах августа 1862 г. новый соловецкий пароход «Надежда» был спущен на воду. Первым испытанием парохода была двухсуточная прогулка архимандрита Порфирия с братией вокруг Соловецких островов с небольшими остановками у отдаленных скитов. При отличной погоде монастырский хор пел на открытой палубе духовные песнопения, а счастливый настоятель угощал старцев чаем и закуской. В заключение только что освобожденный из острога селенгинский игумен Израиль 18 изложил торжество в стихах и прочитал перед всей братией. Негодование, которое испытывали соловецкие монахи в начале дела, совершенно забылось.

В день Успения Пресвятой Богородицы после Божественной Литургии при звоне колоколов братия и богомольцы вышли с крестным ходом на пристань, где после молебна пароход «Надежда» был окроплен святой водой. Архимандрит Порфирий произнес речь, в которой назвал новый пароход «подвижным храмом Божиим, малою церковью Христовою». В тот же день во время первого рейса в Архангельск архимандритом Порфирием с братией на пароходе было отслужено Всенощное бдение по случаю праздника Нерукотворного Образа Господня.

Затем в течение двух недель пароход «Надежда» проходил освидетельствование и испытание, после чего члены комиссии Архангельского порта признали его прочным и надежным для плавания по Белому морю. Братия, желая, чтобы на новом судне почило благословение Божие, просили архимандрита Порфирия дозволить в первый рейс отправиться таким богомольцам, которые желают поклониться преподобным, но не имеют возможности заплатить за проезд. Он согласился с удовольствием, и около шестисот человек совершили трехдневную поездку в Соловецкую обитель.

С начала существования обоих пароходов на каждый из них в летнее время назначался особый иеромонах, который совершал на пароходе дневные службы, кроме литургии, и нужные для богомольцев требы, имея запасные Святые Дары. Команде было предписано «кроткое и благоснисходительное обращение с поклонниками, недозволение словом и делом поступков, оскорбительных для нравственности людей, которые уже как бы вступили на порог обители». На монастырских пароходах пассажирам запрещалось иметь с собой спиртные напитки и курить табак «из благоговения к фимиамному курению при богослужении и присущей здесь святыне Креста Господня, Евангелия и святых икон, и особенно - присутствию запасных, для всякаго случая, Святых Даров Тела и Крови Христовой».

Два парохода - «Вера» и «Надежда» - стоили монастырю больше сотни тысяч рублей, однако затраты эти скоро окупились. Ропот братии, которым сопровождалось начало этого трудного дела, совершенно прекратился. Начальство, которому архимандрит Порфирий донес о приобретении пароходов, ограничилось строгим выговором. «Но избавление многочисленных поклонников обители от тех испытаний, которые им приходилось терпеть четыреста лет при прежнем плавании по морю в судах, смахивающих на бочонки с сельдями, - это избавление не имеет цены» 19 .

О. Порфирий умел подметить в братии, кто к чему был более склонен, и старался в каждом развить полезные способности, приставляя к соответствующему делу. Он избрал несколько молодых монахов, которые знали мореходство и могли бы, подучившись, служить на новых пароходах. На первых порах их поставили в помощники к наемным шкиперам и механикам, а в 1865 г. они сдали экзамены в Архангельском порту и сами стали шкиперами. Это иеромонах Александр (Алексей Петрович Заборщиков) и иеродиакон Иона (Иван Иванович Падорин). Квалификацию механиков получили монах Вонифатий (Василий Прокопьевич Прокопьев) и монах Фортунат (Феодор Фаддеевич Иванов). Они более десяти лет управляли Соловецкими пароходами.

Буря морская

Несмотря на организацию надежного сообщения по морю, архимандрит Порфирий, возвращаясь в монастырь после освидетельствования корабля, 31 августа 1862 г. попал в страшную бурю. Белое море кипело и бросало, как мячик, огромный пароход: деревянный корпус дрожал, стены трещали, мачта от качки сломалась, паруса были оборваны, даже железные цепи, удерживающие руль, вырвались из корпуса судна.

О. Порфирий вспоминал потом об ужасе команды и пассажиров корабля: «Страдали все, страдал и я. Я мучился за себя, не чувствуя себя еще готовым к смерти и суду Божию; мучился за спутников моих, за самое судно, построенное по моему распоряжению. Измученный и истомленный скорбью и страхом, я подозвал к себе о. Анатолия 20 и сказал:

Помолимся, о. Анатолий. Видишь, какое горе наше. Пойте „К Богородице прилежно ныне притецем, грешнии“.

Он надел епитрахиль, взял в руки крест и, держась за перила, благословил и тихо запел. Никто не подошел поучаствовать с ним в пении. Все были в состоянии страха и оцепенения. Я присоединил свой голос к его старческому пению. Он прочитал Евангелие наизусть. Книги не было возможности держать, а тем более читать по ней. Кончился скорбный молебен и пропели „Не имамы иныя помощи; под Твою милость прибегаем; Пресвятая Богородице, спаси нас“. О. Анатолий, приблизившись ко мне, сказал на ухо:

Позвольте отслужить акафист Матери Божией. В жизни своей я неоднократно испытал, что после чтения этого акафиста я, не чая, получал помощь Матери Божией в бедствиях и скорбях. Уповаю, что Она, премилосердая Матерь наша, и теперь не оставит нас.

Ради Бога, скорее пойте…

Старец опять тихо запел, склонившись ко мне, „Взбранной Воеводе победительная“ и читал наизусть весь акафист, а я пел в скорби моей „Радуйся Невесто неневестная“. Из спутников господа Кардаков, Дудин и Леденцов подошли и стали пособлять мне в пении.

Нет никакой возможности идти вперед; благословите поворотиться назад, - сказал кормщик, подошедший ко мне с англичанами, - подобной погоды на Белом море не было еще на моей памяти.

С Богом, с Богом, давно бы так. Только пожалуйста, поосторожнее ворочайте судно.

Не беспокойтесь, уж это наше дело. Мы это знаем.

Сильно гонимое ветрами и качаемое волнами стрелой понеслось наше судно в обратный путь, и не более чем через час очутились мы у Жижгинского маяка за двадцать с лишним верст. Якорь бросили, Слава Богу, мы в тихой пристани и безопасны! Все стали молиться и благодарить Господа и Преподобных за спасение свое. Было 9 часов утра. После чрезвычайной восьмичасовой изнурительной борьбы со стихией силы истощились; все спешили отдохнуть и скрылись в каютах и трюме. Прилег и я. Но еще свежие, тяжкие впечатления моря не давали мне сна. Я думал об опасности, в которой был, о неожиданном избавлении и находил в этом событии вразумление для себя. Я хотел избежать осенних бурь на море, поэтому спешил из Архангельска в монастырь, а Промысл устроил так, что я попал в самую страшную бурю. Я думал, что на прочном, прекрасно устроенном судне при отличном действии машины плавание по морю будет совершенно безопасно, а Господу угодно было показать, что мой расчет неверен, и подвергнуть меня самой величайшей опасности. Три года начальствуя на острове Соловецком и не выезжая из него никуда, я не испытывал всех бедствий мореплавания, а потому, может быть, не имел полного сочувствия к мореплавателям. А теперь я лично ознакомился со всеми опасностями на море и могу судить, как велик ужас бедствующих, какая усиленная потребна молитва со стороны братии моей для облегчения их горя, какая нужна скорая готовность для подания им возможной помощи. Но особенно глас Господень на водах и в буре, казалось, говорил мне: подобно морю постоянно воздвизается и жизнь твоя бурею страстей и соблазнов. Будь деятелен и осторожен. Иначе ты погибнешь вне горняго отечества в пучине житейской» 21 .

На другой день в 6 часов утра пароход снялся с якоря и к полудню был уже у Соловецкой пристани. Со страхом смотрели монахи на сломанную мачту. По прибытии все поспешили в храм и с коленопреклонением воспели Господу Богу благодарственный молебен за спасение жизни. Старожилы говорили, что такой бури не было еще на их памяти: с некоторых часовен сорвало ветром кресты, многие поклонные кресты по берегу были опрокинуты, на острове много переломало леса и с корнем вырвало до тысячи деревьев. Архимандрит Порфирий отвечал: «Да, великое горе послал Господь вчера на долю мою. Прошу вас, братия, усугубить ваши молитвы о плавающих вокруг нас. Я не знаю бедствия, которое могло бы сравниться с бедствием мореплавателей во время бури. Наш иноческий подвиг в тиши келейной, особенно если он не сопровождается крепкой борьбой со страстями, - ничто по сравнению с подвигом мореплавателей усталых, изнуренных во время бури. Кто хочет знать истинное подвижничество, тому надобно испытать бурю морскую» 22 .

Благоустройство храмов

Архимандрит Порфирий особенно заботился о благолепии храмов. Хотя архимандрит Александр, управлявший Соловецкой обителью в 1853–1857 гг., и испросил разрешение на устроение десяти новых церквей, но освятить успел только одну. Затем архимандритом Мельхиседеком был вчерне построен Троицко-Зосимо-Савватьевский собор с тремя престолами и под ним церковь во имя преподобного Германа. Сооружение иконостаса и сени над мощами преподобных, новые серебряные раки угодников, а также само освящение собора было совершено уже архимандритом Порфирием. При нем в Савватиевской пустыни была устроена каменная церковь в честь Смоленской иконы Божией Матери Одигитрии, а на Чудовой (Секирной) горе возведена каменная церковь в честь Вознесения Господня, устроены скиты. При нем же были расписаны Преображенский и Троицкий соборы. Из хозяйственных построек по инициативе о. Порфирия были выстроены каменный двухэтажный просфорный корпус, лесопильный завод, переходы из церквей в настоятельский корпус, каменная пристань на сваях на северной стороне Бухты Благополучия.

Попечение о заблудших и нуждающихся

Из душевных качеств архимандрита Порфирия больше всего поражает его сострадательность, выражающаяся в деятельной заботе обо всех, кто был вверен его попечению. Самой несчастной частью Соловецкого населения были ссыльные, которых в 1860-е гг. в монастыре содержалось около двадцати человек. Поскольку это были преимущественно сектанты, к ним не допускался даже монастырский духовник из опасения, чтобы и он не заразился их идеями. Архимандрит Порфирий стал лично посещать острог почти каждую неделю, иногда часами беседуя с каждым из заключенных 23 . Ласковые разговоры, посылка заключенным чая, сахара и белого хлеба, а также разрешение прогулок по тюремной ограде или даже по монастырю обратили некоторых к раскаянию.

Отказались от своих заблуждений мнимый Христос - игумен Израиль, скопец Антон, раскольничий поп - московский купец Дмитрий Крынин и другие. Всем им о. Порфирий исходатайствовал полную свободу: Израиль с Антоном поступили в обитель, а Дмитрий Крынин даже написал на 45-ти страницах «Краткое сказание бывшаго старообрядца о своем обращении и присоединении к православной Церкви» 24 . Это сказание завершается изъявлением благодарности архимандриту Порфирию, который, по словам Крынина, «со дня достославного прибытия своего в Соловецкий монастырь, не уставал беседовать со мною в духе мира, действуя на мое грубое сердце и помраченный смысл, чтобы соделать меня членом святой, соборной и апостольской Христовой Церкви. О. архимандрит доказывал все истины из Писания по одной любви Христовой и, таким образом, поставлял меня на прямой путь ко спасению души моей. Великая его христианская любовь к моему недостоинству впечатлевалась в сердце моем, которое из благодарности заставляло меня сознаваться в своих неправильных понятиях о святой Церкви и ея служителях. Все ваши желания устремлены к тому, чтобы собрать чада расточенная; и вы высоким своим учением, представляете и прочим пример и образец, как убеждать умы разумом, и сердца привлекать христоподражательною любовию».

В числе сосланных, но живших среди братии было несколько священников Казанского округа, замешанных в бунте крестьян против помещиков 1861 г., и петербургский дворянин Якубовский, сосланный за беспорядочную жизнь своими вельможными родителями. Их смиряли черными работами, отчего состояние их было близко к отчаянию. О. Порфирий нашел возможным ходатайствовать за них перед высшим начальством, чтобы священникам разрешили совершать богослужение в монастыре, а Якубовскому, как человеку образованному и вполне исправившему свое поведение, преподавать в училище для трудников. Конечно, все благодарили Бога и о. Порфирия за облегчение своей участи.

Сам испытав в молодости нужду и лишения, о. Порфирий все четырехтысячное настоятельское жалование расходовал на благотворительность. Каждый нуждающийся монах, странник, бедняк-помор мог обратиться к нему за помощью. Он постоянно поддерживал нескольких студентов Петербургской духовной академии из архангелогородцев, а также ежемесячно высылал определенную сумму своим бедным родственникам. Как указывает И. Сырцов, в 1864 г. в Архангельске, предчувствуя печальный исход своей болезни, о. Порфирий переслал по почте две тысячи рублей в различные братства, а еще столько же лично вручил архиерею и губернатору для раздачи в благотворительные учреждения Архангельска. Поэтому после его кончины осталось только около 2000 р., предназначенных на погребение и поминовение.

По праву настоятеля о. Порфирий иногда расходовал на благотворительность и монастырские средства. «Монастырь, - говорил он, - пользуясь богатыми жертвами от народа, должен и сам оказывать помощь народу, когда она потребуется». В голодные годы бедняки-поморы увозили «безденежно» из монастыря десятки и сотни кулей хлеба. Бедных богомольцев одевали, питали и снабжали денежной помощью. При известии о пожаре, истребившем Симбирск, от монастыря немедленно была послана погорельцам одна тысяча рублей.

«Достоин предания суду»

К сожалению, о. Порфирию пришлось в последний год своей жизни выслушать больше обвинений, чем благодарностей со стороны братии. Главным поводом к обвинению было то, что не имея возможности ежедневно полностью присутствовать за будничными богослужениями, продолжавшимися около восьми часов, о. Порфирий установил для себя несколько сокращенное по сравнению с монастырским уставом богослужение и совершал его в церкви Благовещения рядом с настоятельскими покоями. По свидетельству близко знавших о. Порфирия, а также из его проповедей и дневников, можно заключить, что присутствие за богослужением и личное служение составляло для него жизненную потребность и источник душевной радости и силы. Он писал: «Более ста человек приобщил я святаго Тела и Крови Христовой, удостоившись приобщения прежде и сам. - Боже мой! Какую тайну великую совершаешь Ты через меня грешнаго, соделав меня орудием благостыни Твоей милующей!» 25

О. Порфирий всегда оставлял свои многочисленные дела и ученые занятия и в положенные монастырским уставом часы предавался молитве, как и должно монаху. Однако блюстителям монастырского порядка этого казалось недостаточно: настоятель должен молиться с братией. Было обращено внимание и на то, что о. Порфирий в будние дни не бывает за братской трапезой, состоящей главным образом из непривычной для него трески и каши, живет в хороших покоях, носит дорогие рясы, выезжает в карете. Все это, по мнению обвинителей, свидетельствовало об отсутствии в архимандрите монашеского смирения.

Летом 1864 г. в обитель прибыл ревизор, который поддержал точку зрения жалобщиков. К тому же о. Порфирий вынужден был отправиться в Архангельск для советов с докторами, не дожидаясь конца ревизии (так как заканчивалась навигация), что показалось ревизору оскорбительным. Братия же, не расположенная к о. Порфирию, усилила обвинения, так что он оказался достоин предания суду. Рассматривая его отставку как дело уже решенное, монастырский собор решил задержать в монастыре на зиму пароход, который по приказу о. Порфирия должен был еще раз отправиться в Архангельск за настоятелем. Были приглашены на совет с собором все иноки, и только после долгих пререканий большинством голосов было решено исполнить приказание несмененного еще настоятеля. О. Порфирий был до слез расстроен известиями о действиях собора. Когда он по возвращении в монастырь высказал эту обиду пред братством, то многие из старцев тоже плакали, сознавая свою вину, но исправить ошибку было уже поздно.

Болезнь

Оскорбление со стороны братии, по-видимому, окончательно нарушило и без того расстроенное трудами и северным климатом здоровье настоятеля. В 1859 г. он прибыл на Соловки совершенно крепким и о болезни не думал. Однако осенью 1860 г. он простудился так, что все тело покрылось сыпью, превратившейся в гнилые струпья. И эта болезнь мучила его до весны, иногда препятствуя даже посещению храма. Летом болезнь куда-то скрывалась, но каждую зиму возобновлялась с некоторым усилением. Зимой 1864 г. архимандрит страдал более прежнего и потому решился отправиться летом в Архангельск за медицинской помощью. Помощь была оказана, но болезнь опять лишь затаилась. В сентябре о. Порфирий вопреки советам врачей отправился на Соловки. Осень прошла спокойно, но первый день 1865 г. оказался началом новых тяжких страданий для о. Порфирия: болезнь ушла внутрь, ломота и прострелы во всем теле временами становились невыносимыми. К весне из крепкого, видного собой человека, он превратился в скелет, покрытый кожей и едва имевший дыхание. На отходивший в Архангельск 2 июня пароход «Надежда» о. Порфирий был уже внесен в креслах под наблюдением специально вызванного из Архангельска доктора Серикова. Управление Соловецким монастырем настоятель при отъезде возложил на Собор и преимущественно на наместника иеромонаха Матфея.

По прибытии в Архангельск бывшие на пароходе монахи перенесли больного в ближайшую к берегу удобную квартиру. 4 июня благочинный Соловецкого монастыря иеромонах Анатолий рапортом обратился к епископу Архангельскому и Холмогорскому Нафанаилу с просьбой от лица всей соловецкой братии об участии к болящему и необходимых для него заботах. По заключению сразу прибывших врачей «архимандрит Порфирий оказался тяжко больным, особенно поражением печени и самой большой доли правого легкого… Врачи Сериков и Липницкий три раза в день бывали у больного, и по их личным отзывам хотя положение больного архимандрита Порфирия нельзя признать решительно безнадежным, но болезненные его припадки крайне тяжелы и опасны. Посетив архимандрита Порфирия, преосвященный [Нафанаил] нашел его в постели, едва могущим немного приподняться и с трудом говорящим. Квартира больного покойная и прислуга монастырская, сколько можно было заметить, благонадежна» 26 .

Прощание с архимандритом

В последние дни страданий о. Порфирий находил нравственную поддержку и утешение только в постоянном присутствии при нем преосвященного Нафанаила и ректора Архангельской семинарии архимандрита Доната. Они и закрыли ему глаза 26 июня 1865 г. 29 июня епископ Архангельский и Холмогорский Нафанаил в Архангельском кафедральном соборе совершил над усопшим торжественное отпевание «в собрании всего градского духовенства, при необыкновенно многочисленном стечении народа» 27 . Усопший все время пребывания своего в Соловецкой обители пользовался глубоким уважением многих архангелогородцев, видевших в нем кто - искреннего друга и ученого сотрудника, кто - любвеобильного благодетеля, а все вообще - ревностного проповедника истины, громкое слово которого летело с Соловков во все концы России.

30 июня по завещанию самого почившего и желанию братии тело архимандрита Порфирия во гробе было привезено на пароходе в Соловецкий монастырь. С парохода гроб был принят старшей соборной братией и сопровождаемый архимандритом Донатом при пении архиерейских певчих перенесен в Преображенский собор и поставлен на особо устроенное возвышение. Двое суток Соловецкая обитель с горькими слезами молилась ко Господу о упокоении отца ее, священноархимандрита Порфирия. Во всех церквах совершались заупокойные литургии и многократные панихиды по желанию братии. 2 июля отслужили последнюю надгробную панихиду, в которой участвовали более 30 иеромонахов, а присутствующих едва вмещал огромный собор. Настоятель был похоронен под Троицко-Зосимо-Савватьевским собором. Место это было указано одним из старцев и оказалось верхом всех последних почестей, ибо теперь его окружают опустевшие могилы святителя Филиппа, преподобных Зосимы, Савватия, Германа.

Архимандрит Донат в слове при погребении описал подвижничество архимандрита Порфирия на ученом поприще, напомнив заповедь апостола Павла, чтобы труждающимся в слове и учении воздаваема была сугубая почесть. Он подчеркнул также, что о. Порфирий без рассуждения и с покорностью принял свое назначение в Соловецкий монастырь и пребыл в нем делателем послушливым, даже до смерти со многим терпением перенося страдания от болезни. Обращаясь к почившему, архимандрит Донат сказал: «Горько сетуем о разлуке с тобой, но с другой стороны радуемся о блаженном твоем успении. Мы уповаем, что душа твоя, искушенная и переплавленная огнем тяжких болезней и страданий и седмерицею предочищенная всеми очистительными таинствами нашей веры, пошла чистою и светлою в небесное отечество; потому-то и почил ты сном смерти с молитвою на устах, тихо, спокойно, мирно и радостно, как дитя, засыпающее на лоне матернем» 28 .

На надгробной плите была сделана надпись: «Лета от Р.Х. 1865 месяца иуния в 26 день преставися настоятель Ставропигиального монастыря Священноархимандрит Порфирий, имея от рождения своего 52 года, монастырем сим управлял 5 лет и 9 месяцев».

Материал подготовлен М. Осипенко и И. Малаховой

1 Сырцов И. Архимандрит Порфирий Карабиневич, настоятель Соловецкого монастыря // Архангельские епархиальные ведомости. Архангельск, 1891. № 20. С. 277.

2 Такое имя указано в послужном списке 1865 г. В статье Русского биографического словаря (Ефимович И. Порфирий // Русский биографический словарь. М., 190-. Т. 14. С. 590–591) сказано: «Порфирий (в мире - Порфирий Семенович Пашута)»; в Генеральном алфавитном каталоге Российской государственной библиотеки (РГБ) его мирское имя указано как Пашута Федор Михайлович; в Генеральном алфавитном каталоге Российской национальной библиотеки (РНБ) он числится как Карабиневич-Пашута Федор Михайлович. В результате поиска, проведенного сотрудниками РГБ И.В. Малаховой и Е.Р. Цыгановой было показано, что путаница возникла, по-видимому, из-за того, что в Киевской духовной академии обучались в одно и то же время: на девятом курсе (1837–1839 гг.) - Пашута Порфирий Семенович, а на десятом курсе (1839–1841) - Карабиневич Федор Михайлович, впоследствии архимандрит Порфирий. В результате имена и биографии двух людей оказались перепутанными. К сожалению, путаница в именах продолжается. В библиографическом указателе «Православные монастыри и обители» (М., 2005) на с. 86 под № 103 читаем: «Порфирий (Успенский), архимандрит. Пароходы Соловецкого монастыря «Вера» и «Надежда», служащие для перевоза богомольцев через Белое море между Архангельском и Соловецким монастырем. - СПб., 1864»; а на с. 394 под № 1853 имеются такие сведения: «Порфирий (Пашута), архимандрит. Священноинок Иов, основатель Голгофо-Распятского скита на Анзерском озере <должно быть острове> (в мире духовник имп. Петра I): Биогр. очерк. СПб., 1863». Однако обе работы принадлежат перу Соловецкого архимандрита Порфирия - Федора Михайловича Карабиневича.

3 Ефимович И. Указ. соч. С. 591.

4 Сырцов И. Указ. соч. С. 285.

5 Духовная беседа. 1870. № 50. С. 338.

6 Там же. 1865. № 44. С. 367.

7 Несколько поучений, сказанных в Соловецком монастыре к братии и богомольцам, настоятелем архимандритом Порфирием // Странник. СПб., 1862. № 21. С. 1–3.

8 Сырцов И. Указ. соч. С. 289.

9 Фёдоров П.Ф. Соловки. Архангельск, 2003. [Репринт. Издание 1889 г.]. С. 224.

10 В 1866 г. согласно распоряжению Святейшего Синода управление монастырем было вверено Учрежденному собору, которому была дана соответствующая инструкция. Собор под председательством настоятеля состоял из наместника, казначея, благочинного, ризничего и духовника.

11 Сулок - два платка, вложенные один в другой и привязанные к архиерейскому посоху у верха. Сулок появился из-за русских морозов. Нижний платок предохраняет от холодного посоха, верхний от морозного воздуха.

12 История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря. М., 2001. [Репринт. издание 1899 г.]. С. 174.

14 Несколько поучений... С. 10–13.

15 Фёдоров П.Ф. Указ соч. С. 56.

16 Немирович-Данченко В.И. Соловки. Воспоминания и рассказы из поездки с богомольцами. М., 2000. С. 106.

17 Несколько поучений... С. 300.

18 Сектант, мнивший себя вторым Христом и серьёзно готовившийся к страданьям на кресте, за что в 1830-е гг. был препровожден в Соловецкий острог. Поддавшись убеждениям о. Порфирия, Израиль раскаялся в своих заблуждениях, был освобожден и поступил в число соловецкой братии.

19 Несколько поучений… С. 303.

20 Иеромонах, строитель Голгофо-Распятского скита.

21 Душеполезное чтение. 1863. Ч. I. № 3. С. 64–77.

22 Там же. С. 77.

23 По послужному списку можно видеть, что архимандрит Порфирий проявлял заботу о заключенных и при своем служении в Петрозаводске, а затем в Пскове состоял членом и даже директором Петрозаводского и Псковского тюремных комитетов. В 1852 г. он удостоился благодарности за должный порядок в Псковском тюремном замке.

24 Духовная беседа. 1864. № 38. С. 81–100; № 39. С. 113–129; № 40. С. 150–157.

25 Там же. 1869. № 16. С. 262.

26 РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. Ч. 39. 1865 г. № 166. Московской Святейшаго Синода Конторы дело о кончине настоятеля Соловецкого монастыря архимандрита Порфирия и об определении настоятелем архимандрита Феофана. 10.07.1865. Л. 1.

27 Архимандрит Порфирий. Настоятель Соловецкого монастыря: некролог // Духовная беседа. 1865. № 36. С. 521.

28 Там же. С. 528.

Осипенко Марина Васильевна

По специальности физик-теоретик, кандидат физ.-мат. наук, работала в РНЦ «Курчатовский институт». Как и многие физики участвовала в реставрационных работах по восстановлению соловецких храмов в середине 1980-х гг. В настоящее время заведующая паломнической службой Соловецкого монастыря.

Малахова Инна Владимировна

В 1980 г. окончила Московский Государственный институт культуры. В настоящее время является заведующей отделом координации приоритетного обслуживания органов государственной власти и управления Российской Государственной Библиотеки.

Беседа редколлегии альманаха «Соловецкое море» с Наместником и игуменом Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря, директором Соловецкого государственного музея-заповедника архимандритом Порфирием.

Урожай монастырский

– Благословите, отец Порфирий! Может быть, традиционно начнем нашу беседу с наиболее памятных событий ушедшего года?

Самое радостное событие ушедшего года – великое освящение Троицкого собора Святейшим Патриархом Кириллом. В монастырском укладе из года в год главные события – это Пасха, Рождество, праздники соловецкие. Но это лишь вершина айсберга. Подлинная история монастыря только на Страшном суде будет известна. Эти события совершаются в тишине кельи, в тайне молитвы сокровенной, сердечной, богослужебной. О них мы, к сожалению, поговорить не сможем. Такие события остаются известны только человеку, с которым они произошли, отчасти духовнику, близким духовным лицам и Богу-сердцеведцу. Плоды Духа Святого – в праведности. Хочется верить, что они собирались братьями как главный урожай монастырский.

Прошедший год отмечен гибелью нашего послушника Валерия Гречихина. В его уходе различимы следы Промысла Божия. Он стал первым насельником нового братского кладбища в Филипповой пустыни. А при жизни каждое воскресенье, какая бы непогода ни стояла за окном, по благословению приходил туда и читал у креста акафист Святителю Филиппу. Валерий, как и все мы, имел немощи, трудности в характере своем, но и боролся с ними посильно. Царство ему Небесное!

– А как у Вас лично прошел год, были какие- то яркие встречи, паломничества, такие моменты, воспоминание о которых согревает?

– Много было и радостных, и горестных переживаний. Монаху все надо измерять ростом духовным. В духовной жизни на месте стоять невозможно. Если человек не падает, это уже достижение. Что-то удалось, что-то не удалось. Запоминающимися внешними событиями не измеряю свою жизнь. А внутреннюю жизнь нужно ли обсуждать?

Из хороших новостей ушедшего года есть особо радостная и для вашего Морского музея – вскоре Храм Новомучеников в Бутово передаст монастырю частицу мощей преподобного Иринарха. Эта святыня из личных вещей священномученика Сергия Голощапова. Его рукой подписано: «Преподобный Иринарх Соловецкий » <его память – 30 июля, приходится на день рождения Соловецкого Морского музея. – Ред. ».

Строительство и реставрация

– Прошлый год соловчанам и гостям островов запомнился небывалым размахом строительных и реставрационных работ в монастыре и в поселке. Наибольшее общественное внимание, быть может, незаслуженно, вызвала история с новым зданием музея, строительство которого после выступления ряда экспертов было приостановлено. Какое решение стало окончательным: прекратить строительство, продолжить, перестроить здание по новому проекту?

– Однозначно, нужен новый проект, который бы всех устроил. Нужно снизить этажность здания. Пока разработчики предлагают варианты. Чтобы не повторять допущенных ошибок, на сей раз должно быть правильно проведено согласование с Комитетом всемирного наследия ЮНЕСКО. Ждем результата, а пока стройка законсервирована. Все эти процессы контролирует федеральное правительство в связи с тем, что вопрос по Соловкам вместе с Херсонесом вынесен на рассмотрение сессии Комитета , которая состоится в Польше в начале июля.

– А электростанция окончательно переезжает на новое место?

– Основное технологическое оборудование уже давно в новом месте – через дорогу. В старом здании котлы допотопные стоят, земля на несколько метров пропитана соляркой. Если снять оборудование и рекультивировать почву, то может получиться неплохой выставочный зал. Есть и такой проект среди предлагаемых. Но и здесь трудностей немало. Так, в старом здании размещены склады, рабочие места. Можно представить себе и инженерные проблемы и затраты, если решаться на замену грунта под зданием, а это слой до шести метров при обильных грунтовых водах…

– Не меньшие споры, чем о строительстве нового здания музея, вызвало решение реставраторов убирать лишайник с крепостной стены…

– Убирать его или нет, должны решать специалисты. Как были, так и есть две противоположные точки зрения. Они сталкиваются в ходе рабочих совещаний. Только в споре профессионалов рождается истина. Если же профессиональный спор выходит на общественный уровень… это как богословские споры IV века – когда вопрос о Троичности Бога или о Двух Природах Христа обсуждался на базарных площадях. Но для нас очевидно, что если и беспокоиться за судьбу пятисотлетних валунов, то делать это надо в последнюю очередь – после реставрации сгнивших кровель и конструкций. А тем временем пусть ботаники, архитекторы и прочие специалисты «выясняют отношения».

– Не раз приходилось слышать расхожее мнение, что ошибочные или спорные строительные и реставрационные решения на Соловках – плод некомпетентности монахов, которые не могут грамотно распорядиться памятниками архитектуры, оказавшимися в их пользовании. Такое мнение основано на неосведомленности о действительном положении вещей – вопросы реставрации и восстановления, как известно, решает на Соловках не монастырь, а соответствующие государственные органы. И все же хочется задать вопрос: при всех нынешних административных, юридических и финансовых реалиях способен ли монастырь хоть как-то влиять на ход восстановительных работ?

– В системе о государственной реставрации есть шесть основных участников: генеральный подрядчик, генеральный проектировщик, пользователь, авторский надзор и технический надзор. Монастырь является пользователем. Это целый ряд прав и обязанностей, которые мы в меру своих сил и осуществляем. Но архитектурные и инженерные решения лежат на совести проектировщиков, а качество их воплощения – на совести строителей. Мы, например, не разбираемся в лишайниках или в высолах на кладке. На то есть профессионалы – одни проектируют, другие воплощают проекты в жизнь. Каждый отвечает за свои действия. Поэтому такого рода претензии к нам – просто не по адресу.

– Отец Порфирий, в монастыре продолжаются не только реставрационные, но и восстановительные работы. Какие из ближайших планов в этой области Вы бы отметили?

– Надеемся, что в следующем году будет заново отстроен храм прп. Онуфрия Великого. Проект есть, осталось получить согласование ЮНЕСКО. Есть благотворители, есть строители, которые отнеслись к этому проекту с самым чутким вниманием. Это будет ближайшее подворье монастыря с уставом приходского храма. Будем просить благословения, чтобы там можно было совершать таинство венчания. Уже занялись созданием копии иконы преподобного Онуфрия. Оригинал иконы из разрушенного храма сейчас хранится в музее «Коломенское». В таком же стиле и такого же размера будет написана и другая - «Собор новомучеников и исповедников Соловецких ». Это будут две главные храмовые иконы, которые отразят его трагическую судьбу.

– А восстановление исторического монастырского кладбища вокруг храма планируется?

– О какой-либо сохранности могил, о возможности восстановить некрополь, по-видимому, говорить не приходится – слишком все разорено. Но в любом случае это вопросы следующего этапа. Все пространство вокруг храма именуется в генплане «мемориально-парковым комплексом». Пусть он проектируется на конкурсной основе, обсуждается. Новых братских захоронений на этом месте не будет. У нас есть новое Филипповское братское кладбище.

Трудники, дети и братия

– Всем известна старинная соловецкая традиция: трудник приезжал в монастырь, чтобы потрудиться в нем целый год. А сейчас трудники-годовики в монастыре есть?

– Есть разные категории трудников, есть среди них и годовики. Но хотел бы сказать о главном. Трудничество, думаю, – наиболее плодоносное изо всех возможных для мирян соприкосновение с обителью. (Я имею в виду духовную пользу для самого человека.) По существу, это не что иное, как опыт полноценной монастырской жизни при сохранении мирского статуса. В трудах, в молитвах, в общении он вполне ощущает себя членом монашеской семьи, а это значит, что ему приоткрывается та тайна, о которой говорит Лествичник: если бы люди знали благодать монашества, то все бы убежали в монастыри…

Ежегодно монастырь принимает множество трудников самого разного возраста и социальною положения. Кто-то впервые живет в одной комнате с кем-то еще; кто-то из соседей прошел нелегкие жизненные университеты. Но при всех различиях ли люди друг другу родственны духовно. В круг трудников мы не допускаем носителей чуждого духа. Приобретается уникальный опыт братского общения. Во Христе нет социальных различий – отличия исключительно в личных достоинствах. А как взрастает человек если это прочувствует! И снова повторю – братия очень внимательно относится к трудникам. Предоставь это сообщество самому себе – никакой пользы не будет, а то и вред.

– А братия в Соловецком монастыре прибавляется?

– Братия прибавляется, но понемногу, постепенно. Слава Богу, к нам идут стремящиеся к монашеству. Ощутима нехватка братии в священном сане, особенно в паломнический сезон. Для посвящения в сан теперь необходимо богословское образование. Системы дистанционного обучения пока нет. Обещают вскоре создать. А пока священноиноки все прежние. Силы убавляются – и возраст, и Север берут свое. Но Господь не оставит! Вот неожиданно появились достойные священник и дьякон, желающие поступить в обитель.

– Отец Иаков уже не первый год приглашает в Савватиевский скит подростков. Многие из них находятся в непростых жизненных ситуациях. В скиту они и трудятся по силам, а главное – учатся молитве. И это тоже продолжение дореволюционной традиции, когда родители отправляли своих «безбрадых» чад на воспитание и обучение в монастырь…

– Важно и то, что у отца Иакова созданы условия для приема детей. Бытовые условия отвечают самым взыскательным требованиям, поэтому можно принимать группы. Все лето уже расписано. Насколько благотворно действует на юные души пребывание в атмосфере монастыря, убеждаешься всякий раз на опыте. Недавно, например, архангельские кадеты провели у нас три дня. Даже самые лучшие школы и интернаты не способны так живо погрузить их в мир веры и молитвы. Здесь ребята вырываются из напряженного информационного и насквозь секуляризованного пространства, погружаются в естественную благодатную жизнь, в живое, а не виртуальное общение.

– А как поживает монастырская воскресная школа для детей? Участвует ли в ее работе братия.

– Братья приходят в школу, но не на них, конечно, все держится, а на учителях. С воскресной школой тесно связана по духу и но занятиям шкода ремесел и музыкальная школа. Всем учителям – низкий поклон.

Вновь, на сей раз со страниц вашего альманаха. Хочу поздравить с 25-летием нашу замечательную Соловецкую музыкальную школу и ее бессменного создателя, руководителя и труженика – Надежду Арсеньевну Леонову!

Воцерковление души

– Среди приезжающих на Соловки и приходящих на исповедь много ли таких, которые исповедуются в первый раз?

– Да, много таких, не знающих даже азов веры.

– А что чаще приводит людей к этому: трудности или, наоборот, радости, или внутреннее томление? Может быть, батюшки делились своими наблюдениями?

– Жизнь всякий раз подтверждает то, что записано святыми отцами об обращении человека к Богу. Святитель Феофан Затворник в «Пути ко спасению» замечательно изобразил этот главнейший судьбоносный и уникальный для каждого человека момент. Здесь действует Сам Бог-Вседержитель – Его призывающая благодать. Выглядит все так: вдруг приходит прозрение. Человек начинает отчетливо чувствовать пустоту, бессмысленность своей жизни, как ни полна она деятельностью. Это и есть первый момент в духовном рождении человека (как в притче о блудном сыне: «пришел в себя» (Лк 15. 17). Если он не остановится на этом, а придет к Отцу Небесному, войдет в Его Церковь, то так начнется в нем новая благодатная жизнь, спасительная и радостная.

Господь строит спасение людей. Одних призывает. Других – всех нас, уже призванных – воспитывает: не достигнем ли степени избранных? На третьих являет Свое долготерпение.

– Когда человек начинает делать самые первые шаги в духовной жизни, благодать действует в нем особенно явственно. Он воодушевлен, чувствует неотступную помощь Божию. Но потом проходит время и приходят трудности, а вместе с ними порой – и смущение. Человек начинает размышлять: вот, я сейчас так нуждаюсь в Его помощи, а ее нет; быть может, не любит меня Бог или Он не всемогущ? Что бы Вы посоветовали людям, находящимся в таких сомнениях?

– Совет один: знать закон действия благодати Божией в душе человека. После призвания к вере и вступления в Церковь благодать действенно присутствует в нас: сначала – сокровенно, а если кто достойно пройдет этот период воспитания, то тогда Дух Святой явственно освящает человека. Эти два этапа яснейшим образом описаны в полном согласии со Священным Писанием и великими святыми древности святителем Феофаном в его «Пути ко спасению». Премудрость вначале «стропотно» – сурово, строго ходит с человеком, по слову премудрого Сираха – наводит на него боязнь и страх оставления Божия, и так продолжается долго, пока Бог не найдет душу человека верной. И только тогда благодать «паки возвратится прямо к нему» – явится снова как бы после разлуки – «и возвеселит его, и открыет ему тайны Своя» (Сир 4. 18–21). Дай Бог всем нам хотя бы приблизиться к этому состоянию!

Возвращаясь к советам: очень рекомендую иметь упомянутую книгу святителя Феофана как учебник, буквально выучить ее наизусть. По ней нетрудно понять, на каком уровне духовного развития находишься и что надо делать в своем положении.

Все мы без исключения пережили опыт призывающей благодати – на ее крыльях мы вошли в Церковь Христову. Но первая благодать действует недолго – не больше двух-трех лет. За это время нужно приобрести здравые понятия и навыки серьезной духовной жизни.

Очень часто новокрещеные с восторгом осваивают лишь внешнюю церковную жизнь – разного рода деятельность, утешительное общение в среде единодушных людей. Глубинного же воцерковления – освоения вековой церковной мудрости – не происходит. Бог в древности устами пророка Исайи обличал церковных людей того времени: «Приближаются ко Мне люди, устами своими чтут Меня, сердце же их далеко» (Ис 29. 13). Если это про нас, то что далее? Господь, как положено, забирает первую благодать. Идти в храм, поститься, молиться становится тяжко. Человек принимает те мысли, которые прозвучали в Вашем вопросе, уступает им, возвращается к прежнему образу жизни. Кстати, здесь же и объяснение причины, почему дети в церковных семьях при достижении юношеского возраста также отпадают от Церкви.

Если приложить к сказанному исторический масштаб, то мы подходим к коренным – духовным – первопричинам гибели всех православных империй. Внешняя прекрасная форма, унаследованная от живших во Святом Духе предков, вступает в конфликт с внутренним содержанием людей, которое стало сплошной тлен и персть. Обряды исполняются, а христианская правда ушла из жизни… Трудно жить с Богом, быть народом-богоносцем! Потому что Бог – ревнитель, и неискреннее сердце Он отвергает. Не удержались на высоте призвания ни Ветхозаветная Церковь, ни новозаветные народы, и потому на разрушение преданы и Иерусалимский храм и наши сорок сороков на город. Здесь справедливый суд Божий. В Его глазах нет большего лукавства, чем сохранять лишь облик истины и благочестия, когда их духа и силы уже нет. Лучше, правдивее не делать вида благочестия, когда его нет. Известно, что из храма Христа Спасителя перед революцией после службы мешок скорлупы от семечек выметали, а господин Ульянов-Ленин и тысячи ему подобных предъявляли начальству бумагу о прохождении Таинств Исповеди и Причастия.

Монашеское служение

– Вы уже седьмой год наместник Соловецкого монастыря. Что самое тяжелое в Вашей деятельности?

– В служении наместника много внешних забот и впечатлений. А духовная жизнь протекает только при условии внутренней собранности. Всегда есть соблазн поддаться удовлетворению от успешного решения внешних задач или, наоборот, потерять равновесие сердца из-за неизбежных скорбей. По-человечески естественно, а для духа – губительно… Восстанавливаются храмы, стены – хорошо. Но необходимо наполнить их молитвами. Вот явился прекрасный воссозданный Троицкий собор. Но это лишь предпосылка к духовной жизни, но не она сама. Как говорится, Бог – не в бревнах, а в ребрах. А плод духовный, по апостолу, – в добродетели, в праведности, в нравственности и вере (Гал 5. 22).

Но без искушений нет искусности! С трудностями стараюсь справляться. По крайней мере, есть понимание иерархии ценностей. И одно дело, когда внешними делами монах занимается по послушанию, – тогда Господь «немощное врачует». А если монахи имеют возможность жить в глубокой тишине и работать над собой, но при этом переключаются на строительство, ремесло, искусство, науку – здесь сбой навигации.

– В одном из интервью Вы говорили, что одна из первых задач братии монастыря состоит в том, чтобы как можно больше открыться миру и выпол­нять миссионерские функции. Что-то изменилось

– Никогда в качестве первой, то есть главной задачи монастыря какое-либо внешнее служение я не считал. Мое непоколебимое убеждение таково: лучшее приношение монаха миру – это его отреченность от мира. «Инок» – значит иной. Человека по-настоящему обогащает встреча с действительно другим человеком – носителем иной жизни, иного опыта. Если этого нет, то мы становимся такими же, как живущие в миру. Если к нам приходят в монастырь для того, чтобы получить совет по политическим, общественным, экономическим вопросам, и мы настолько компетентны, что все знаем, то есть следим за ходом этих событий внимательнейшим образом, разбираемся во всем, то мы – политологи, социологи, экономисты, но не монахи. Монах не должен этого всего знать. Мир получает великую пользу, если в монастыре живут люди не от мира сего. Сколько раз выношенное в пустынной тишине слово разума духовного обращало заблудившихся к Богу! Вот вам и самый действенный миссионерский проект. Конечно, мы и книги пишем, и устраиваем выставки, и в интернете присутствуем. Но все это – в свое время и на своем месте, далеко не первом.

– Благодарим за беседу, отец Порфирий. Что Вы пожелаете редколлегии альманаха и читателям «Соловецкого моря»?

– От всего сердца пожелаю, выражаясь вашим морским языком, не сбиваться с главного жизненного курса – ко спасению. Пусть душа при всех наших неисчислимых заботах будет сориентирована на эту одну заветную звезду!