Жития всех святых. Мотивация для грешников, или Святыми становятся
Зачем читать жития святых? Какая в этом польза для верующего человека? Может ли обычный смертный или тем более страшный преступник достичь святости? В этой статье мы дадим ответы на эти и другие интересные вопросы и укажем как минимум на пять причин интересоваться биографиями праведников.
Главные причины читать биографии праведников
Наверняка хоть раз в жизни вы сталкивались с людьми, на которых стремились быть похожими. Вам нравились их мысли, слова, поступки, манера поведения. Возможно, из их жизненного опыта вы получили для себя какие-то важные уроки.
Эти люди могли быть вашими современниками и даже знакомыми или родственниками. Возможно, они жили на много веков раньше вас и об их биографии вы прочитали в книге. Но главное, что эти люди изменили вас или ваше отношение к некоторым вопросам.
Много таких людей, влияющих на нашу жизнь, можно найти среди святых. Они вдохновляют нас, мотивируют, помогают ответить на сложные вопросы и разобраться в корне грехов. Предлагаем вас ознакомиться с пятью аргументами в пользу чтения житий святых. Единственное предостережение — читайте проверенные источники и разумно наследуйте тех праведников, чей образ жизни вам наиболее подходит. Если вы мирской человек, то опыт монахов-исихастов — каким бы привлекательным он ни казался, — проживавших в уединении и полном безмолвии, вам вряд ли будет полезен.
1. Мотивация для грешников, или Святыми становятся
Сегодня многие люди объединяются вокруг харизматичных мотивирующих личностей. С одной стороны, они такие же, как и мы, а с другой — совсем иные. Они не только имеют определенные таланты, а и регулярно трудятся над их усовершенствованием.
Святые постоянно работают над собой, шаг за шагом поднимаясь все выше по духовной лестнице. На старте они такие же люди, как и мы, с греховными слабостями. Более того, некоторые даже успели впасть в самые тяжкие. Чтобы подняться, они приложили много усилий.
Вспомните классические примеры — жития святых апостола Павла (в прошлом гонителя христиан Савла), Марии Египетской (блудницы), Киприана Карфагенского (сильнейшего чародея).
Но искреннее покаяние, скульптор нашей духовной жизни, творит чудеса. Оно превращает безобразный кусок мрамора в красивейшую фигуру.
А как выглядит работа скульптора? Сначала мастер делает только общее очертание, а потом отсекает все лишнее. Один неверный шаг — и скульптура уже не будет такой, как задумывалась. Так и человек: шаг влево — и ты уже сбился с пути. Но вернуться назад никогда не поздно. С царапинами или шрамами на пол-лица, но вернуться. Как блудного сына принял отец, так и каждого из нас Небесный Отец готов принять в ответ на искреннее покаяние.
2. Жития святых — это открытое Евангелие
Биография праведников помогает нам увидеть, как можно исполнить заповеди Христовы и жить по Евангелию. Серафим Саровский говорил: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Пример одного искреннего христианина влияет на жизнь и поведение других более, чем тысячи слов и десятки нравоучительных бесед.
3. Жития святых — подсказки в духовной жизни
Например, преподобный Паисий Святогорец дает советы страдающим чревоугодием. Некоторые из них будут полезны многим людям, но далеко не все рекомендации. Поэтому будьте внимательны и соизмеряйте свой опыт с духовным уровнем и условиями жизни преподобного. Если старец Паисий 18 лет питался только капустой, то это отнюдь не значит, что вы можете нести такой же подвиг без вреда для здоровья. Как советует священник Алексий Есипов, учитесь читать между строк.
Обращайте внимание на то, какой общий пример подают христианину те или иные праведники.
В житии великомученицы Екатерины описано, как она пришла ко Христу, передан опыт искренней молитвы.
Иов Почаевский своим примером показывает, как твердо стоять в вере и не поддаваться греховному духу времени.
Николай Чудотворец дает нам урок милосердия и помощи нуждающимся.
Таких примеров можно привести множество. И каждый из них ценен по-своему.
4. Читая жития святых, мы обретаем большее количество помощников в духовной жизни
Как обратиться к святому, о котором ты ничего не знаешь? Почти так же, как заговорить с незнакомым человеком на улице. Но когда ты с этим прохожим разговоришься, узнаешь о его жизни, проникнешься его проблемами и заботами, порадуешься за успехи, то ваше общение выйдет совсем на другой уровень.
Так и со святыми. Чем больше мы о них знаем, тем более родными они нам кажутся. Мы начинаем к ним обращаться и получаем ответы на наши просьбы.
5. Жития святых расширяют наше мировоззрение
Канонизированный праведник — это настоящий человек, а не вымышленный персонаж. Он жил в определенную эпоху со своими нравами и тенденциями. Когда мы соприкасаемся с жизнью этого человека, то чувствуем вкус того времени, в котором он жил.
Если это биография великомученика Пантелеимона или великомученицы Варвары, то мы узнаем о страшных испытаниях для христиан в языческой стране.
Когда читаем сведения о Сергии Радонежском, обязательно говорим о Куликовской битве.
Житие Амвросия Оптинского переплетено с фактами биографии Достоевского и Толстого.
Если читаем о новомучениках Российских, вспоминаем о кровавом терроре и советском режиме.
Вместе с биографией Иоанна Шанхайского мы узнаем о внешнеполитических отношениях, бедствиях эмигрантов, Русской Православной Церкви за рубежом.
Жития святых — это история, переданная сквозь призму биографии одного человека.
Забирай себе, расскажи друзьям!
Читайте также на нашем сайте:
Показать еще
В старину чтение Житий святых являлось одним из излюбленных занятий всех слоев русского народа. При этом читателя интересовали не только исторические факты из жизни христианских подвижников, но и глубокий назидательный и морально-нравственный смысл. Сегодня Жития святых отошли на задний план. Христиане предпочитают просиживать в интернет форумах и социальных сетях. Однако, можно ли считать это нормальным? Об этом размышляют журналист Марина Волоскова , педагог Анна Кузнецова и старообрядческий писатель Дмитрий Урушев .
Как создавалась житийная литература
Изучение русской святости в ее истории и ее религиозной феноменологии всегда было актуальным. Сегодня изучением житийной литературы заведует отдельное направление в филологии, называемое агиографией . Следует отметить, что агиографическая литература для средневекового русского человека была не просто актуальным видом чтения, но культурной и религиозной составляющей его жизни.
Жития святых по сути — это биографии духовных и светских лиц, прославленных к почитанию христианской Церковью или отдельными её общинами. Христианская Церковь с первых дней своего существования тщательно собирала сведения о жизни и деятельности ее подвижников и сообщала их своим чадам в качестве назидательного примера.
Жития святых составляют едва ли не самый обширный отдел христианской литературы. Они были излюбленным чтением наших предков. Многие иноки и даже миряне занимались переписыванием житий, люди богаче заказывали для себя житийные сборники. С XVI века, в связи с ростом московского национального сознания, появляются сборники чисто русских житий.
К примеру, митрополит Макарий при царе Иоанне IV создал целый штат писцов и дьяков, которые более двадцати лет аккумулировали древнюю русскую письменность в обширный литературный сборник Великих Четьих-Миней . В нём Жития святых заняли почетное место. В древности вообще к чтению житийной литературы относились, можно сказать, с таким же благоговением, как к чтению Священного Писания.
За века своего существования русская агиография прошла через разные формы, знала разные стили. Жития первых русских святых — это сочинения «Сказание о Борисе и Глебе », жития Владимира Святославича , княгини Ольги , Феодосия Печерского , игумена Киево-Печерского монастыря, и другие. Среди лучших писателей Древней Руси, посвятивших свое перо прославлению угодников, выделяются Нестор Летописец, Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. Первыми по времени Жития святых были сказания о мучениках.
Еще святой Климент, епископ римский, во время первых гонений на христианство поставил в различных округах Рима семь нотариев для ежедневной записи происходившего с христианами в местах казней, а также в темницах и судилищах. Несмотря на то, что языческое правительство угрожало записывающим смертной казнью, записи продолжались во все время гонений на христианство.
В домонгольский период в русской церкви существовал полный комплект миней, прологов и синоксарей, соответствующих богослужебному кругу. Большое значение в русской литературе имели патерики — специальные сборники житий святых.
Наконец, последний общий источник для памяти святых Церкви составляют календари и месяцесловы. Зарождение календарей относится к самым первым временам Церкви. Из свидетельства Астерия Амасийского видно, что в IV в. они были настолько полны, что содержали в себе имена на все дни года.
С начала XV века Епифаний и серб Пахомий создают в северной Руси новую школу — школу искусственно изукрашенного, пространного жития. Так создается устойчивый литературный канон, пышное «плетение словес», подражать которому стремятся русские книжники до конца XVII века. В эпоху митрополита Макария, когда переделывалось множество древних неискусных житийных записей, творения Пахомия вносились в Четьи-Минеи в неприкосновенности. Огромное большинство этих агиографических памятников находится в строгой зависимости от своих образцов.
Существуют жития, почти целиком списанные с древнейших; другие используют сложившийся литературный этикет, воздерживаясь от точных биографических данных. Так поневоле поступают агиографы, отделенные от святого длительным промежутком времени — иногда столетиями, когда и народное предание иссякает. Но и здесь действует общий закон агиографического стиля, подобный закону иконописи. Он требует подчинения частного общему, растворения человеческого лица в небесном прославленном лике.
Ценно то , что современно ?
В настоящее время классическая Житийная литература отходит на второй план. На ее место приходят ленты новостных сообщений, социальные сети, в лучшем случае — репортажи печатных церковных СМИ. Возникает вопрос: а правильный ли путь церковной информационной жизни мы выбрали? Верно ли то, что лишь изредка вспоминаем о подвигах прославленных святых, но больше внимания уделяем событиям современного дня — громким, а завтра уже забытым?
Не только жития, но и прочие древние литературные памятники всё меньше интересуют христиан. Причем в старообрядчестве эта проблема ощущается острее, чем даже в РПЦ. На прилавках книжных магазинов Московской Патриархии выложено множество житийной литературы, только успевай приобретать и читать. Некоторые старообрядцы высказывают мысль, что все можно покупать там. Их книжные лавки переполнены разнообразной церковной литературой, жизнеописаниями Сергия Радонежского, Стефана Пермского, Дионисия Радонежского и многих других.
Но неужели мы настолько слабы, что сами не можем (или не хотим) выпустить сборничек житий или опубликовать в приходской газете краткий обзор жития того или иного святого? Тем более, что литературные памятники, изданные в инославных церковных издательствах, пестрят неточностями переводов, а иной раз и намеренными историческими или богословскими фальсификациями. Так, например, сегодня несложно наткнуться на издание «Домостроя», где в главе о церковных обычаях все старинные обычаи заменены на современные.
Сейчас периодические издания старообрядцев наполнены новостными материалами, однако там практически отсутствует просветительская информация. А если не будет таковой, то не будет у людей достаточных знаний. И не удивительно, что многие традиции забываются, стираются из памяти некогда важнейшие имена, символы и образы.
Не случайно поэтому, например, в Русской Православной старообрядческой Церкви и других старообрядческих согласиях нет ни одного храма, посвященного святым благоверным князьям Борису и Глебу . Хотя эти князья были самыми почитаемыми русскими святыми до церковного раскола, сегодня, кроме записи в календаре и редкой службы (и то, если день памяти попадет на воскресенье) они никак не почитаются. Что тогда говорить о других, менее известных святых? Они совсем забыты.
Поэтому надо делать всё возможное для духовного просвещения. Агиографическая литература — верный помощник в этом деле. Даже пятиминутное чтение Жития настраивает человека на благое времяпрепровождение, укрепляет в вере.
Публикуя, пусть даже сокращенно, Жития святых, поучения, проповеди, возможно и сборники церковных правил, апологетику, тем самым мы поможем человеку больше узнать о своей вере. Это может уберечь многих верующих от суеверий, ложных слухов и сомнительных обычаев, в том числе заимствованных у инославных конфессий, которые быстро распространяются и превращаются в «новое церковное предание». Если даже пожилые, бывалые люди нередко становятся заложниками представлений, полученных из сомнительных источников, то молодежь еще быстрее может стать жертвой вредоносной информации.
Запрос на старинные литературные произведения, в том числе и Жития святых, имеется. Так, например, прихожане Ржевского храма во имя Покрова Пресвятыя Богородицы неоднократно высказывали мнение, что им бы хотелось видеть в приходской газете «Покровский вестник» интересные агиографические рассказы о местных, тверских святых. Возможно, стоит задуматься об этом и другим старообрядческим изданиям.
Возвращаясь к древнерусским традициям просвещения
Сегодня многие старообрядческие авторы и журналисты считают важным публикацию агиографической литературы, возрождения у читателя чувства почтения перед именами древних подвижников. Ставят вопрос о необходимости большей просветительской работы внутри самого старообрядчества.
Анна Кузнецова — журналист , член СП России , педагог дополнительного образования в г . Ржеве
Издавать жития святых не только можно, но и нужно, только в удобном и не очень дорогом формате. У нас же есть святые, канонизированные после раскола XVII века. А в основной массе люди помнят только протопопа Аввакума и боярыню Морозову, потому и ассоциируют только их со Старой верой.
И судя по тому, как наши ведущие агиографы занимаются изысканиями в этих вопросах о людях, что жили полтора-два века назад, то и получается, что мы «отстаем» как раз века на два. В этом смысле отсутствует внятная книжная церковная политика, потому кроме как протопопа и «пострадавших иже с ним» мы никого не знаем…
Дмитрий Александрович Урушев — историк, член Союза журналистов России
Апостол Павел пишет: «Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, их же взирающе на скончание жительства, подражайте веру их» (Евр. 13,7).
Христиане должны чтить своих наставников — угодников Божьих, подражать их вере и житию. Поэтому Православная Церковь издревле установила почитание святых, посвятив каждый день года тому или иному праведнику — мученику, подвижнику, апостолу, святителю или пророку.
Как любящая мать заботится о детях, так и Церковь позаботилась о своих чадах, для их пользы и назидания записав жития святых в книгу Пролог. Эта книга состоит из четырех томов — по одному на каждое время года. В Прологе краткие жития расположены поденно, кроме того, на каждый день приводится одно или несколько поучений святых отцов. Более пространное собрание житий и поучений называется Четьими-Минеями и состоит из двенадцати миней — месячных томов.
Громоздкие Четьи-Минеи — книги редкие и малодоступные. А компактный Пролог, наоборот, пользовался в Древней Руси большой популярностью. Его часто переписывали и неоднократно печатали. Раньше и староверы с удовольствием читали Пролог, получая великую пользу и верное наставление в праведной жизни.
Читая жития угодников Божьих и душеполезные поучения, христиане прошлого имели перед собой пример святых мучеников и подвижников, всегда были готовы к мужественному стоянию за православие и благочестие, были готовы безбоязненно исповедать перед врагами Церкви свою веру, не боясь казней и мучений.
Но Пролог написан на старославянском языке. А за годы советской власти среди христиан его знание в значительной мере снизилось, да и сам круг чтения славянских книг сузился исключительно до книг богослужебных. Ныне стал очевидным печальный факт, отмеченный В.Г. Белинским еще в середине XIX века: «Славянские и вообще старинные книги могут быть предметом изучения, но отнюдь не наслаждения; ими могут заниматься только ученые люди, а не общество».
Что же делать? Увы, нам придется отставить на полку Пролог, Четьи-Минеи и прочее душеполезное чтение на старославянском языке. Будем реалистами, ныне только немногочисленные знатоки могут приникать к этому древнему источнику мудрости и черпать из него воду жизни. Рядовой прихожанин лишен этого удовольствия. Но мы не можем допустить, чтобы современность обокрала и обеднила его!
Невозможно всех христиан принудить к изучению языка древнерусской литературы. Поэтому вместо старославянских книг должны появиться книги на русском языке. Конечно, создание полного перевода Пролога — дело тяжелое и трудоемкое. Да, наверное, и ненужное. Ведь с середины XVII века, со времен раскола, в Церкви появились новые святые, были написаны новые поучения. Но в печатном Прологе они не отражены. Мы должны работать над созданием нового корпуса душеполезного чтения для христиан.
Это будут уже не Пролог и не Четьи-Минеи. Это будут новые сочинения, написанные просто и занимательно, рассчитанные на самую широкую аудиторию. Положим, это будет подборка познавательной литературы, включающая в себя общедоступные книги о Священном Писании, о церковной истории, о христианском богословии, о житиях святых, учебники православного богослужения и старославянского языка.
Именно такие издания должны встать на книжную полку в доме каждого старообрядца. Для многих они будут первой ступенькой на лестнице премудрости Божьей. Затем, читая более сложные книги, христианин сможет подниматься выше и расти духовно. Ведь, что скрывать, многие староверы ничего не смыслят в своей старой вере.
Я был неприятно удивлен, когда столкнулся с таким явлением: человек живет христианской жизнью, молится и постится, регулярно посещает богослужения, но ничего не знает об учении Церкви и ее истории. Между тем, советские времена, когда для хождения в храм было достаточно того, что «туда моя бабушка ходила», ушли в безвозвратное прошлое. Новое время задает нам новые вопросы и требует новых ответов о нашей вере.
А что мы можем ответить, когда ничего не знаем? Поэтому нельзя забывать, что христианство всегда основывалась на книгах. Без них наши вера и история кажутся необъяснимыми.
На данной странице представлены жития святых, почитаемых Православной Церковью. В памятниках первоначальной христианской древности, до половины IV в. и даже до V в., как у восточных, так и у западных христиан слово святой - греч. ἅγιος, лат. sanctus - по мнению Мартиньи («Dictionnaire des antiquites») ещё не было усвоено так называемым ныне канонизованным святым, то есть ни апостолам, ни мученикам, ни вообще лицам, которые позже стали, под именем святых , предметом особого почитания церкви, а при упоминании их называли просто по имени, например, Павел (не прибавляя «апостол» или «святой»).
Римский календарь, изданный Бухером, а потом Рюинардом при его «Acta Sinсеrа», доводит список особо чествуемых в церкви лиц до IV в. включительно (до папы Либерия), при чём ни разу не даёт им названия sanctus. Лишь в календарях церкви карфагенской, в III-V вв., при поминовении умерших, особенно чтимых церковью, слово sanctus встречается часто.
Первый календарь, в котором постоянно встречается слово sanctus при имени того или иного особо чтимого церковного лица, это - календарь Полемия («Acta Sanctorum»; т. 1). В менее отдаленную эпоху это слово встречается иногда в мозаиках при изображении апостолов, но его ещё нет при изображении св. Иоанна Предтечи даже в 451 г., и встречается оно при имени Предтечи не раннее, как в 472 г., на изображении св. Агафии in Suburra, в Риме.
По исследованию Чиампи, оно встречается также при изображении Козьмы и Дамиана в 531 г. Слова sanctus и sanctissimus на мраморных погребеньях, бесспорно древних, имеют, по мнению Мартиньи, значение carissimus. Причина, по которой христиане древнейших времён избегали эпитетов: Sanctus, Sanctissimus, заключается, по мнению некоторых учёных, в том, что слово Sanctus часто употреблялось в надписях несомненно языческих, которым не хотели подражать христиане. На эпиграфических документах V в. встречается при именах, в некотором отдалении, одна буква S, которая может быть принята за начальную букву слова Sanctus, но также и за нач. букву слова Spectabilis. Вместо названия «святой » (лат. Sanctus) или вместе с ним часто стояло, при имени почитаемого церковью лица, другое название - dominus, domina.
Мартиньи склонен думать, что слова dominus и domina означали в древности специально «мученик и мученица». Из рассказов о погребении почивших христиан видно, что распоряжавшиеся погребением провозглашали: ad sanctos! ad sanctos! (или ad martyres, ad martyres), то есть приказывали нести умершего на специально христианское кладбище. Кроме обозначения личной святости или высокого благочестия лица, слово sanctus, (agioV;), как некогда в язычестве, прилагалось и в христианстве для обозначения, что то или иное лицо или место посвящено какому-либо священному служению. Христиане in согроге в древней церкви (напр. в посланиях апост. Павла) именовались святыми . В Евангелии святость, освящение представляются везде как свойство христианства, во всех его проявлениях: да святится имя твоё (Mф. VI, 9), отче святый, святи их во истине твоей (Иоан. XVII, II, 17).
Почитание и призывание святых
Православная церковь почитает праведников не как богов, а как верных слуг, угодников и друзей Бога; восхваляет их подвиги и дела, совершенные ими при помощи благодати Бога и во славу Бога, так что вся честь, воздаваемая святых , относится к величеству Божию, которому они благоугождали на земле своей жизнью; чествуют святых ежегодными воспоминаниями о них, всенародными празднествами, созиданием во имя их храмов)
Св. Писание решительно запрещает оказывать кому-либо Божеское поклонение и служение, кроме единого истинного Бога (Второе. VI, 13; Исвятых XLII, 8; Матф. IV, 10; 1 Тим. 1, 17), но вовсе не возбраняет воздавать надлежащее почтение (doulexa) верным слугам Бога, и притом так, чтобы вся честь относилась к Нему же единому, как «дивному во святых своих» (Псал. LXVII, 36).
Царь Давид взывал: «мне же зело честни быша друзи Твои, Боже» (Псал. CXXXVIII, 17); сыны пророческие торжественно «поклонились до земли верному рабу и другу» Божию - Елисею (4 Цар. II, 15). В Новом Завете сам Иисус Христос, подтвердив закон: «Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи» (Матф. IV, 10), сказал ученикам своим: «вы друзья мои, если исполните то, что Я заповедую вам» (Иоан. XV, 14), и засвидетельствовал пред ними: «кто принимает вас, принимает Меня; а кто принимает Меня, принимает пославшего Меня» (Матф. X, 40), показывая, что честь, воздаваемая верным слугам Его и друзьям, относится к Нему самому, также и в Откровении устами Иоанна Богослова: "Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его" (Апок. III, 21) .Апостол Павел также говорит: "Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их" (Евр. XIII, 7).
О святых
Возникнув в христианской Церкви на первых же порах её. существования, вера в богоугодность и спасительность достодолжного чествования святых выразилась в установлении в память мучеников и других святых особых праздников, по примеру воскресного и других праздничных дней, с совершением соответствующих молитвословий и литургии (свидетельства Тертуллиана и св. Киприана; Постановления апостол. кн. VI, гл. 30; кн. VIII, гл. 33). Начиная с IV в. везде открыто и торжественно происходит чествование святых, узаконенное двумя поместными соборами того же века: гангрским и лаодикийским. Вместе с тем развивается и определяется самое учение о почитании святых (Ефрем Сирин, Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст). Способствовало этому появление разных еретических лжеучений.
Были, например, еретики, которые не только чествовали Богоматерь подобающим ей почитанием, как святейшей всех святых, но и воздавали ей божеские почести, поклонялись и служили ей наравне с Богом. Это вызвало св. Епифания как на обличение заблуждающихся, так и на выяснение истинного церковного учения о почитании святых. В начале V века появились еретики которые стали упрекать церковь в том, что будто бы ею допускается божеское чествование святых с таким же поклонением им и служением, и этим восстанавливается древнеязыческое идолопоклонство и ниспровергается вера в истинного Бога, которому одному нужно поклоняться и служить. Во главе этого рода лжеучителей, состоявших по преимуществу из евномиан и манихеев, стал испанец Вигилянций. Против него выступили блаж. Иероним и Августин.
Вера в обязательность и спасительность достододжного чествования святых неизменно сохранялась в церкви и в последующие века; подтверждением чему служат свидетельства как отдельных пастырей церкви (Сальвиан, Кирилл Александрийский, Григорий Великий, Иоанн Дамаскин), так и целых соборов - поместного карфагенского (419−426) и в особенности седьмого вселенского (никейского II). Противниками этого учения в средние века являются альбигойцы, павликиане, богомилы, вальденсы и виклефиты, в новейшие века - вообще протестанты.
Почитая святых, как верных слуг, угодников и друзей Божих, церковь, вместе с тем, призывает их в молитвах, не как богов каких, могущих помогать нам своей собственной силой, а как предстателей наших пред Богом, единым источником и раздаятелем всех даров и милостей тварям (Иак. 1, 17) и ходатаев наших, имеющих силу ходатайства от Христа, который «един (есть)» в собственном смысле и самостоятельный «посредник между Богом и человеками, предавший Себя для искупления всех» (1 Тим. II, 5−6)
Начало молитвенного призывания святых видно ещё в церкви ветхозаветной: царь Давид взывал к Богу: «Господи, Боже Авраама, Исаака и Израиля, отцов наших» (1 Парал. XXIX, 18). Апостол Иаков преподает верующим заповедь молиться друг за друга и к этому прибавляет: «много может усиленная молитва праведного» (Так. V, 16). Апостол Пётр обещал верующим и после своей смерти не прерывать попечения о них (2 Пётр. 1, 15). Апостол Иоанн засвидетельствовал, что святые возносят свои на небе молитвы пред Агнцем Божим, помня в них и о сочленах своих в церкви воинствующей (см. Апокал. V, 8; VIII, 3−4).
На основании Свящ. Писания и вместе свящ. предания, церковь всегда учила призывать святых, с полной уверенностью в их предстательстве за нас перед Богом. Это учение и верование церкви содержится во всех древнейших литургиях, например апостола Иакова и иерусалимской церкви, появившиеся в IV в. и вошедшие в церковнобогослужебную жизнь чины литургии св. Василия Великого и Иоанна Златоуста ясно доказывают, что призывание святых в это время было явлением всеобщим. На седьмом вселенском соборе отцы, рассуждая о почитании и призвании святых, между прочим, постановили: «кто не исповедует, что все святые…. досточтимы пред очами Божиими…. и не просит молитв у них, как у имеющих, согласно церковному преданию, дерзновение ходатайствовать о Мире, - анафема».
Учение о призывании святых сохранилось и доныне сохраняется в отделившихся издревле от вселенской церкви христианских обществах, как то: несторианском, абиссинском, коптском и армянском.Противниками этого учения явились выделившиеся из западной церкви в средние века рационалистические и мистические секты. Лютер отверг почитание и призывание святых на том, главным образом, основании, что видел в них своего рода посредников между Богом и верующими, каковое посредство исключалось его личной, непосредственной верой. Ему казалось, что даже и прославленные святых своим посредством будут отдалять верующих от Христа, подобно тому, как здесь на земле отдаляют их от Него члены церковной иерархии. Поэтому он настаивал на мысли, что почитание святых является унижением заслуг Иисуса Христа, как единственного ходатая между Богом и людьми. святых, по мнению Лютера - это только замечательные исторические лица, о которых нужно вспоминать с благоговением, говорить с уважением, но к которым нельзя обращаться с молитвой.
Святые в православии
Cвятые, размещённые в небесах по ликам святости (икона «Страшный суд», Польша, XVII в.) Во все времена православное учение сочетало в себе две принципиальных особенностей духовной жизни, во-первых, это постоянное стремление к святости, к безгрешной жизни: "Всякий, рожденный от Бога, не делает греха... он не может грешить, потому что рожден от Бога" (1 Ин. 3, 9), с другой стороны это осознание своеё греховности и упование только на милость Божию в деле своего спасения: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф. 5, 3), "Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Мф. 9, 13).
Это сочетание выражается, к примеру словами Апостола Павла "Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия..."(Еф. 3, 8) - фраза, в которой сочетается и осознание призвания всех верующих во Христа к святости и в то же время уничижение самого Первоверховного Апостола, встречающееся ещё к примеру, в 1 Кор. 15, 8-9: "...а после всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию". Так или иначе стремление к святости - это естественное стремление каждого православного христианина. Апостолу Иоанну Богослову было открыто, что «теплохладные» христиане будут извержены из уст Божиих (Откр. 3,15-16)
Апостол Павел в своих посланиях называет всех членов Церкви святыми, в том числе адресуя их "призванным святым" (Кор., 1, 2; Рим. 1,7) или просто "святым" (Ефесвятых 1,1; Фил. 1,1; Кол. 1,1) а Апостол Пётр говорит христианам: "вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел" (1 Пет. 2, 9). В то же время святость в православии это не статус, а как бы состояние человеческого духа: "не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк. 17, 20-21), "будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный" (Мф. 5, 48).
В целом же святость в Православии имеет синонимичные аналоги, слова Богообщение и Боговидение. Они основываются на православном учении о том, что Святые в Царствии небесном постоянно находятся в общении с самим Богом и иллюстрируется, к примеру, такими словами из Писания:
"И говорил Господь с Моисеем лицем к лицу, как бы говорил кто с другом своим" (Исх, 33, 11)
"Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать [святый] храм Его" (Псвятых 26, 4)
"Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас" (Ин. 14, 8)
"Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам" (Ин. 14, 21)
"но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас; и в тот день вы не спросите Меня ни о чем" (Ин. 16, 22-23)
"наше общение - с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом" (1 Ин. 1, 3)
Во время чинопоследования православного отпевания Церковь (по древнему обычаю) многократно упрашивает Бога причислить умершего к лику святых: «Со святыми упокой Христе душу усопшего раба твоего!». Те же самые слова поются во время прославление святого перед пением величания уже как новому святому.
В православии по лику святости различают следующих святых:
Апостолы - ученики Христа
святители - святые архиереи (епископы)
преподобные - постники, отшельники и т.п., как правило, монахи
блаженные - Христа ради юродивые
мученики
страстотерпцы (пострадавшие от нечестивых единоверцев)
новомученики (пострадавшие за веру в годы гонений на религию в XX веке)
священномученики
преподобномученики
преподобноисповедники
исповедники
равноапостольные (крестители) и др.
святые праведные
из Ветхого Завета:
Особое место среди православных святых занимает Пресвятая Богородица!
Святость - это состояние переживаемое верующим по слову Апостола Иакова "Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам" (Иак. 4, 8). Но также сказано "Вы - свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы" (Мф. 5, 14). Таким образом с одной стороны единственным сердцеведцем знающим угодников своих является сам Господь. Но Он Сам прославляет святых своих чудесами: даром языков (в первые века), пророчествований, исцелений, чудотворений при жизни, нетленными мощами, исцелений по молитвам святому.
Чудеса не являются обязательным условием почитания, по слову Апостола Павла о высшем даре: "Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится" (1 Кор. 13, 8) -, но являются как бы указанием самого Господа на почитание его верного служителя. Например как описано сразу после прославдлении Святителя Московского Ионы об исцелении одной женщины:
Приведённая во храм, она усердно молилась пред чудотворными иконами, Владимирской и Великогорецкой, но не получила желаемого; припадала потом ко гробу чудотворца Петра и много скорбела, что труд её был напрасен; тогда послышался ей таинственный голос: «Иди ко гробу Ионы, чудотворца». «Не знаю, Господи, где он» - смиренно отвечала слепая, и, когда привели её к честной раке, стала осязать её руками с тёплою молитвой о прозрении, но как только приникла к мощам, чтобы приложиться, почувствовала как бы тёплое дуновение из уст святительских, прямо в очи свои, и в ту же минуту прозрела.
Православные церкви признают святыми, как правило, только православных или христиан, живших до разделения церквей. Впрочем, существуют исключения, например, в 1981 году собор РПЦЗ причислил к лику святых всех слуг царской семьи, погибших вместе с ними в Ипатьевском доме, в том числе католиков и протестантов.
Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, член Священного Синода, председатель Синодальной комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви:
Основными критериями канонизации общецерковных и местночтимых подвижников веры в Русской Православной Церкви являются праведное житие, безукоризненная православная вера, народное почитание, чудотворения, и если таковые есть, нетленные мощи.
Выделить более «авторитетных» и менее «авторитетных» святых невозможно, но в православной русской традиции, особенно среди мирян, наиболее чтимыми святыми являются Иоанн Креститель, Николай Чудотворец (Николай Угодник), Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Александр Невский, князь Владимир а также местночтимые святые.
Жития святых
Среди православных людей существует такое предание: кто молится святителю Дмитрию Ростовскому, за того возносят молитву все святые, ибо он много лет трудился над описанием их житий и составил многотомный труд - «Книгу житий святых», другое название: Четьи Минеи.
На этой книге были воспитаны многие поколения русского народа. До сих пор труды святителя Дмитрия переиздаются и с интересом читаются современниками.
А.С. Пушкин называл эту книгу «вечно живой», «неистощимой сокровищницей для вдохновенного художника».
Святой Димитрий, будущий святитель Ростовский, родился в 1651 году в селе Макарове, в нескольких верстах от Киева. Свое образование он получил в Киево-Могилянской коллегии, а затем в Кирилловском монастыре. В 23 года (он принял монашеские обеты в 18 лет) будущий святитель становится известным проповедником. В 1684 году собор Киево-Печерской Лавры благословил его на составление житий святых. Для написания книги святитель Димитрий использовал первое собрание житий, которое было составлено святителем Макарием (сер. XVI в.). С первых веков христиане записывали события из жизни святых подвижников. Эти рассказы стали собирать в сборники, где они располагались по дням их церковного почитания.
Сборник житий святого Макария было прислан святителю Димитрию из Москвы патриархом Иоакимом. Первая книга Житий была завершена через четыре года - в 1688 году (сентябрь и ноябрь). В 1695 году была написана вторая книга (декабрь, февраль) и через пять лет - третья (март, май). Завершал свой труд святитель Димитрий в Спасо-Иаковлевском монастыре Ростова Великого.
Жития святых по-другому еще называют Четьи-минеи - книги для чтения (не богослужебные), где жития святых изложены последовательно на каждый день и месяц целого года («минеи» по-гречески означает «длящийся месяц»). В Жития святых святителя Дмитрия Ростовского, помимо самих жизнеописаний, вошли описания праздников и поучительные слова на события жизни святого.
Главный агиографический труд святителя был издан в 1711-1718 гг. В 1745 году Святейший Синод поручил киево-печёрскому архимандриту Тимофею Щербацкому исправить и дополнить книги святителя Дмитрия.
Впоследствии над этим трудились также архимандрит Иосиф Миткевич и иеродиакон Никодим. Собрание житий святых угодников Божьих были переизданы в 1759 году. За проделанный труд святителя Дмитрия стали называть «русским Златоустом». Святитель Дмитрий до самой своей кончины продолжал собирать новые материалы по житиям святых.
Светские читатели рассматривали собрание житий и как исторический источник (например, в своих книгах их использовал В. Татищев, А. Шлёцер, Н. Карамзин).
В 1900 году «Жития святых» стали издавать на русском языке. Данные книги печатаются по изданию 1904 году Московской Синодальной Типографии.
КУПИТЬ:
ВИДЕО ЖИТИЯ СВЯТЫХ |
1. Ангел между братии (преподобный Иов Почаевский) |
Для наших читателей: житие святых отцов с подробным описанием из различных источников.
Кто такие святые в православии? Это обычные люди, которые целью своей жизни выбрали путь служения Христу и Его Церкви. Это путь у всех был разный - есть у нас и мученики за веру, и великие проповедники, и святители, и многие другие.
От обычного человека святой отличается одним самым важным качеством - решимостью жить по Воле Божьей и везде следовать за Ним.
Православная Церковь чтит и прославляет таких людей, ведь они сподобились стать рядом с самим Богом после своей смерти. Для каждого православного христианина будет очень полезно знать и изучать, как же жили эти люди, что сумели достичь венца святости. В данном разделе нашего сайта вы найдете описания жизни и чудес многих подвижников благочестия - как известных во всем христианском мире, так и почитаемых только у некоторых христиан.
- Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
- Святой преподобный Амвросий Оптинский
- Святая великомученица Варвара
- Святой отец Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской
- Святой равноапостольный великий князь Владимира
- Святой великомученик Георгий Победоносец
- Святой царь и пророк Давид
- Святой Димитрий Ростовский
- Святой пророк Илия
- Святого великомученик Иоанн Воин
- Святитель Иоанн Златоуст Константинопольский
- Святой великомученик Иоанн Новый, Сочавский
- Предтеча и Креститель Господень Иоанн
- Святая великомученица Ирина Македонская
- Святой апостол Иуда Иаковлев
- Девять мучеников Кизических
- Святитель Лука, Архиепископ Симферопольский и Крымский
- Святая преподобная Мария Египетская
- Матрона Московская (чудеса)
- Матрона Московская (житие)
- Святитель Митрофан Воронежский, Чудотворец
- Святитель Николай, архиепископа Мир Ликийских
- Святитель Николай Чудотворец (чудеса в наши дни)
- В чем и кому помогает святитель Николай Чудотворец
- Святой Паисий Святогорец
- Великомученик и целитель Пантелеимон
- Мученицы Параскева, нареченная Пятницею
- Святые Петр и Феврония Муромские
- Святой чудотворец Серафим Саровский
- Преподобный Сергий Радонежский
- Преподобный старец Силуан Афонский
- Святой Симеон Верхотурский
- Святитель Спиридон Тримифунтский
- Святитель Тихон Воронежский, Задонский
- Святой Тихон, патриарх Московский
- Святой мученик Трифон
Житие святого отца нашего Феофана исповедника
Преподобный Феофан родился в Царьграде от благородных родителей - Исаака и Феодотии. Исаак был в родстве с царем Львом Исаврянином и сыном его Копронимом, почему и прозывался Исаврием, так как был того же царского рода и происходил из страны Исаврийской. При царском дворе он занимал почетные должности и в царствование Копронима был воеводою.
В это время возникла иконоборческая ересь, и на людей благочестивых началось сильное гонение.
Благочестивые Исаак и супруга его Феодотия строго держались православного учения и сподобились стать родителями такого сына, который скоро должен был воссиять, как заря в Церкви Христовой. Они нарекли его Феофаном, что значит явленный Богом. Так он был назван прежде всего потому, что родился в праздник Богоявления Господня, который по-гречески назывался Феофания; но главным образом он так был наречен по Божиему смотрению - во извещение того, что его, как некогда пророка Иеремию, Господь из чрева материнского избрал и освятил быть великим светильником Своей Церкви (Иер.1:5). Как свидетельствует книгохранитель Анастасий, его иногда называли и отчим именем - Исаак, но то было прежде пострижения его в иноческий чин, к которому он пламенно стремился с самой юности своей, как об этом и будет рассказано в его житии.
По рождении блаженного и богоявленного Феофана, родитель его Исаак, прожив еще три года, преставился к жизни бесконечной. Умирая, он написал завещание, в котором трехлетнего сына своего вместе с матерью отдавал на попечение и охранение самому царю Константину Копрониму, как своему родственнику.
Учась Божественному Писанию и совершенствуясь в добродетельной жизни, отрок с летами стал отличаться необыкновенным разумом. Когда Феофану было двенадцать лет, один из сенаторов пожелал обручить с ним свою десятилетнюю дочь, так как юноша Феофан был красив, очень умен, богат и приходился родственником царю. На это обручение охотно соглашалась и Феодотия, мать Феофана. Но так как все это не могло произойти без царской воли, то сенатор тот обратился с усердной просьбой об этом к самому царю, ища с ним породниться чрез брак своей дочери с царским племянником. Когда царь согласился на это, совершилось обручение детей, прежде дозволенного для брака возраста, но самый брак был отложен до совершеннолетия обрученных.
В это время умер царь Копроним; после него вступил на престол сын его Лев IV, прозываемый по матери Хазар, ибо она была дочерью хазарского хана и в идолопоклонстве называлась Хазарою, а во святом крещении была наречена Ириною.
Спустя несколько лет скончалась и Феодотия, мать Феофана. Она умерла прежде брака сына своего, оставив ему бесчисленное богатство.
В доме Феофана жил тогда некий богобоязненный и целомудренный раб; Феофан его очень любил за его добродетельную жизнь и считал этого раба за своего лучшего советника. Вдохновляемый частыми душеспасительными беседами с ним, а больше наставляемый вседействующим Духом Святым, Феофан возлюбил целомудрие, помышляя только об одном: как бы сохранить нетленною свою девственную чистоту, и, пламенно желая иноческого чина и жития, начал раздавать все свое богатство нищим и убогим.
Узнав об этом, тесть Феофана, вопреки желанию жениха, старался скорее совершить брак, - тем более, что настало и совершеннолетие жениха и невесты.
Когда наступил назначенный для брака день и, по обычаю, шел уже брачный пир, богоявленный юноша Феофан, возносясь умом своим к Богу, в тайне сердца своего молился, чтобы Господь благодатью Своею сохранил его в чистом девстве.
И вот, когда юноша Феофан с невестою своею был уже в брачном чертоге, то он сел на одре и, сердечно воздохнув, обнаружил крывшийся в нем помысел, и так сказал невесте своей:
О возлюбленная, не знаешь ли, что время сей нашей жизни коротко, но кончина наша неизвестна и суд немилостивый ждет тех, кто, проводя жизнь свою в удовольствиях и богатстве, часто прогневляет Господа. Брак же, хотя и установлен Самим Богом, но необходимые при брачной жизни мирские попечения отдаляют ум человеческий от Господа, благочестивые мысли людей делают тщетными и не допускают на будущую жизнь смотреть светлыми очами души. Мы знаем, что Лазарь за временное страдание был отнесен ангелами на лоно Авраама, а богатый, проведший жизнь в изобилии, был ввержен в ад и не мог получить даже капли воды, чтобы остудить язык свой (Лк.16:24). Слышим также и Евангельские блаженства, уготованные на небесах (Мф.5). Кому они обещаны? Не богатым, живущим в веселии мира сего и во всяком благополучии, но нищим, плачущим, алчущим, жаждущим, претерпевающим гонение и поношение ради Христа; кратко скажу: тесный и узкий путь вводит в жизнь вечную, пространные же врата и широкий путь вводят в геенну (Мф.7:13–14); знаем мы также, что кто в этом веке живет роскошно, в суетных утехах, тот в будущем веке будет терпеть скорбь, горесть, - да иначе и не может быть. Посему, возлюбленная моя невеста, если желаешь, воздержимся от плотского супружеского соединения и единодушно пребудем в чистом девстве; теперь поживем немного вместе как бы в плотском браке, ради твоего жестокого отца, но под видом супружества останемся, как брат с сестрою; а потом, когда нам пошлет Господь удобное время, пойдем в монастырь: я - в мужской, а ты - в женский. Так посвятим себя на всю жизнь Господу, дабы в будущем веке сподобиться части святых Его угодников.
Святая невеста Феофанова, как добрая земля, приняв сие доброе семя, с радостью в душе ответила блаженному Феофану:
Я знаю, возлюбленный господин мой, слова Спасителя нашего, говорящего в Евангелии: «если кто не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Лк.14:26; Мф.10:38). Итак, сделаем себя достойными последователями нашего Господа и, если хочешь, оставим все суетное. Если ты согласен, согласна и я; если тебе так угодно, угодно и мне; и если ты хочешь остаться в девстве, то и я желаю этого. И представим себя непорочными Небесному Жениху, сохранив чистыми не только души наши, но и тело. Какая нам будет польза, если мы, прожив в суете эту маловременную жизнь, лишимся вечных благ? А если у нас будут дети, то исполнимся еще большей печали, заботясь день и ночь об их пропитании и их судьбе, впадая при этом в многоразличные сети мира сего. Когда же настанет неизвестная для нас смерть, куда мы тогда перейдем - в рай или геенну - мы этого еще теперь не знаем. Итак, поживем в чистоте, тайно храня свое девство, пока Господь не сподобит нас иноческого чина.
Блаженный юноша, услышав сии слова своей целомудренной невесты, подивился ее благоразумию и, падши на землю, воздал благодарение Богу, наставившему девицу Духом Своим Святым на такое решение, кое было совершенно согласно с его намерением. И всю ночь ту они провели в молитвах, прося свыше помощи, дабы начатый ими образ жизни прошел в совершенстве.
Когда же наступило утро, они заснули на короткое время и оба увидели один и тот же сон: им в видении предстал некий юноша со светлым лицом; улыбаясь, он ласково проговорил им:
Господь принял ваше намерение и прислал меня благословить вас на то житие, на кое вы согласились, - дабы вам предстать Ему святыми и непорочными.
Сказав сие, он назнаменовал их по всему телу крестным знамением и стал невидим. Воспрянув от сна, они рассказали друг другу сон, одинаково ими виденный. В это время они почувствовали несказанное благовоние, исходившее от присутствия Ангела, и удивились. И тогда же, падши на землю пред Господом, они воздали Ему усердную хвалу. То же небесное благоухание, в продолжение долгого времени, было обоняемо многими не только в их чертоге, но и по всему дому. И жила сия святая чета, как ангелы во плоти, горя пред Богом пламенем Божественной любви, как два священника или как две маслины, источающие елей щедрот, ибо они каждый день подавали неисчислимые милостыни, щедро раздавая неимущим все свое имение.
Спустя некоторое время тесть Феофана, узнав о своем зяте и дочери, что они живут в девстве и раздают нищим все свое богатство, весьма опечалился. Отправившись к царю, он возвестил ему об этом и жаловался на зятя:
Увы мне, несчастному! - вопил он, - увы окаянной старости моей из-за непотребного зятя моего! Он бессмысленно тратит богатство и понапрасну губит мою юную дочь, не живя с нею по-супружески, и нет мне никакой надежды утешиться внуками своими. И зачем он взял ее? Зачем прежде брака не нарушил обета обручения и не отказался от нее, дабы не привести ее, столь юную, в такое несчастие, а мою старость не подвергнуть еще большей печали? У меня двойная печаль: я сожалею о дочери моей, что она, будучи замужем, не имеет мужа и не может быть матерью, и о напрасно расточаемом богатстве, так как Феофан расточил не только свое имение, но уже немалую часть того, что дано мною за дочерью в приданое.
И просил он царя наказать и убедить зятя его жить по закону супружескому и не тратить понапрасну свое имение.
Царь, исполнившись гнева, призвал к себе блаженного Феофана и, яростно глядя на него, стал угрожать ему, повелевая переменить свой образ жизни; в случае же несогласия, он обещался ему выколоть глаза и сослать в заточение.
Но богоугодный юноша не обращал внимания на царские угрозы и не оставлял своей столь прекрасно начатой чистой, девственной жизни: он старался более снискать милости у Царя Небесного, нежели у царя земного.
Вскоре после этого Феофану было приказано царем, по некоторым народным нуждам, отправиться в Кизическую страну. Это путешествие нарочно было выдумано тестем: с одной стороны для того, чтобы, среди забот о вверенных ему царем делах, Феофан прекратил и забыл совершать обычные молитвенные подвиги, посты и воздержания, - с другой же стороны, чтобы он перестал раздавать свое имение, над которым блюстителем теперь становился тесть его.
Когда Феофан, исполняя царское повеление, отправлялся в Кизик, царем и тестем было приказано идти с ним и супруге его, ибо отец не мог вынести и того, чтобы его дочь, хотя на малое время, разлучалась с мужем.
Случилось им переправляться через реку, которая прежде называлась Риндакосом, а потом народ прозвал ее Великою; на одном берегу ее лежала область Олимпийская, а на другом - Сигрианская.
Блаженному Феофану захотелось проехать этою рекою, хотя можно было ехать и сушею; но ввиду постигшей тогда его телесной немощи, он предпочел путь речной, как более легкий. Произошло же все это по Божьему смотрению. Отослав по суше своих друзей и рабов с конями и колесницами, он сам сел в лодку со своею блаженною супругою и немногими слугами; плывя по реке, Феофан любовался прекрасными Сигрианскими горами, холмами и пустынями и горел духом к безмолвному на них житию. И увидел он на одном месте, среди гор, пространную долину, на которой рос густой лес; и ему очень понравилось это место. Пристав к берегу, чтобы переночевать, и приказав всем остальным остаться в лодках, Феофан отправился на эту долину и, обходя то пустынное место, умилился душою. Став же на одном месте в густом лесу, он стал усердно молиться Богу. Воздевая руки к небу и со слезами на глазах много раз припадая к земле, он произносил:
Укажи мне путь, по которому мне идти! (Пс.142:8).
Объятый великим желанием пустыннической жизни и решив тотчас же оставить все, Феофан скрылся в той пустыне. Утомившись в молитве и сев отдохнуть, он увидел того световидного ангела, который некогда явился ему и его невесте в их брачном чертоге. Сей небожитель, показывая перстом на пустыню, сказал Феофану:
Тебе подобает здесь поселиться, но подожди немного, пока будут взяты от земли живых преграждающие тебе сей путь; они скоро отсюда возьмутся, и тогда ты беспрепятственно пойдешь туда, куда хочешь.
Этим видением святой Феофан был весьма обрадован. В радости возвратись к лодкам, он продолжил путь. Замечая находившихся в тех Сигрианских горах пустынные монастыри и хижины отшельников, он посещал их, обходя вместе со своею целомудренною супругою. В этих местах он встретил некоего прозорливого старца, по имени Григория, по прозванию Стратигия, жившего в местности, называвшейся Полихроние. Блаженный Феофан открыл этому старцу свое намерение и желание и от него услышал то, что раньше этого сказал ему явившийся ангел. Сей старец, за свое ангелоподобное житие сподобленный Богом дара предвидения, сказал Феофану:
Подожди немного, добрый юноша, скоро и царь и тесть твой истребятся с лица земли, и ты, будучи свободен, исполнишь свое благое намерение.
Добродетельной же невесте Феофановой святой старец сказал тихо на ухо, что ее возлюбленный брат Феофан в свое время получит и венец мученический.
После этого святой Феофан отправился в Кизик и исполнил то, что ему приказал царь относительно народного управления. Там он часто уходил со своими слугами в близлежащие Сигрианские горы, где и посещал святых отцов. Испрашивая их благословения и молитв, Феофан в то же время назидал душу их боговдохновенными беседами.
Особенно он часто ходил к прозорливому Григорию Стратигию и к Христофору, игумену «Малого Села», - так назывался тот монастырь. Однажды, когда Феофан проходил чрез Сигрианские горы, ради посещения пустынножителей, в одном месте ему пришлось промедлить. В то время стояла сильная жара, ибо время было жатвенное, а посему Феофан и все бывшие с ним сильно захотели пить.
Место же то было пустынное и безводное. Когда день уже склонялся к вечеру, пришлось там ложиться и ночевать. В это время и сами они и скот их положительно изнемогали от жажды. Блаженный Феофан, помолившись, сел под одним холмом, дабы хотя немного уснуть и заглушить жажду сном. И вот, только что он задремал, внезапно над главою его потек источник живой воды и омочил его. Итак, не презрел раба Своего Господь, некогда источивший из камня воду неблагодарному еврейскому народу; тем более Он благоизволил это сотворить для благодарного слуги Своего во время такой нужды. Святой, пробужденный неожиданным шумом обрызгавшей его воды, тотчас же встал с своего места и созвал всех бывших с ним. И все, собравшись, удивлялись тому неожиданному и внезапному чуду и прославляли Бога. И все не только утолили свою жажду, но напоили и скот свой.
Когда они встали на другой день, то источника уже не было: место то стало сухо, и не было даже следа воды на нем.
Особенно они тому удивлялись и за то прославляли чудесную силу Божию, что Господь во время жажды и в земле совершенно безводной извел источник, а когда нужды в воде уже не было, Он иссушил воду, явно тем показывая, что на каждом месте Господь готов подать все нужное тому, кто прежде всего ищет Царствия Божия и правды Его (Мф.6:33).
После того Феофан некоторое время провел в Кизике и, исполнив там надлежащим образом все приказанное царем, возвратился в Царьград.
В это время сбылось предсказание ангела божьего и пророчество преподобного Григория: умер царь Лев Хазар, сын Копронима и внук Льва Исаврянина; умер и тесть Феофана, и он, как и святая его невеста, стали свободными. Тотчас же они, как и хотели, роздали все свое богатство и все свои имения. Потом Феофан в одном из женских монастырей в Вифинии постриг свою невесту, дав этому монастырю на пропитание ее много угодий; при пострижении она была наречена Ириной. В иночестве Ирина угодила Богу и совершила много чудес, получив от Бога дар исцелять болезни и изгонять бесов. Об этих чудесах впоследствии поведал святейший патриарх Цареградский Мефодий, который и был описателем жития их обоих.
По пострижении своей блаженной невесты, девицы Ирины, святой Феофан роздал нищим в Царьграде остаток своего имения и, оставив только немного денег, отправился к вышеупомянутому прозорливцу Григорию Стратигию. Им-то Феофан и был пострижен в иноческий образ. Там от оставшихся денег святой Феофан создал сему старцу монастырь и жил при нем довольно продолжительное время, совершенствуясь в иноческих подвигах.
Потом, по совету того же старца, святой Феофан отправился на остров, называемый Калонимос; на этом острове у Феофана было небольшое, оставшееся от родителей селение, которое он еще не успел раздать нищим. Там он устроил монастырь, куда перевел всю братию из Феодоровской обители, именуемой Монохерария; вызвал и поставил им и игумена - мужа благоговейного и опытного. Сам же Феофан затворился в свою келию и стал заниматься списыванием книг, ибо он был искусным писцом. Эти книги он продавал и на вырученные деньги прокармливал не только себя, но и других.
По прошествии нескольких лет скончался игумен того монастыря, и братия стали настойчиво просить преподобного Феофана, чтобы он сам согласился быть их игуменом. Но святой не согласился и снова отправился в гору Сигрианскую; вспомнив же ту пустыню, где он удостоился явления ангела, когда плыл в Кизик, Феофан пошел туда и стал жить в той пустыне, угождая Богу. Скоро преподобный Феофан населил ту пустыню богоугодными пустынножителями, ибо многие стали приходить к нему и селиться около него, так что вскоре явилась нужда устроить монастырь.
В сей пустыне было некое место, принадлежавшее одному земледельцу; место это называлось «Великое Село». Святой Феофан, послав к своим знакомым и заняв у них денег, купил это место и устроил здесь монастырь при помощи Господа, подающего по Своему Божественному промыслу все потребное для нас. Вскоре преподобный и занятые деньги отдал, и в монастыре своем в изобилии имел все нужное для пропитания собравшейся к нему братии.
Святому Феофану нельзя было не принять в сей своей обители игуменского сана, ибо его умоляли об этом все пустынножители, да так и необходимо было.
Будучи игуменом, Феофан был тем начальником, каковому повелевает быть и Христос в Евангелии: «И кто хочет между вами быть большим, да Будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф.20:26–27). Преподобный игумен Феофан работал своими руками, служа всем, ибо Господь даровал ему тогда большую телесную силу, и он в каждой монастырской работе принимал участие больше всех и был для всех примером добродетельной и в то же время трудолюбивой жизни.
В это время, а именно в царствование Константина, сына Льва и внука Копронима, при благочестивой матери его Ирине и при святейшем патриархе Цареградском Тарасии, в Никее был созван против иконоборцев VII Вселенский Собор. На этом соборе святая Церковь прокляла ересь иконоборческую, и благоговейное почитание святых икон было снова восстановлено. На этот собор был вызван и преподобный Феофан, игумен Великого Села в Сигриане. Утверждая на этом соборе истинное правоверие, Феофан среди святых отцов сиял как светлая звезда. Его присутствие на соборе было для многих весьма полезно; там, где многие красовались прекрасными одеждами, колесницами и конями, он туда приехал на плохом осле, в старой одежде и заплатанных рубищах. Все, кто знал его прежнюю жизнь, когда он был богат, знатен и близок к царю и был одним из членов синклита, умилялись, видя его в таком смирении и нищете, и все поучались тому, что ради Господа можно так смириться и обнищать, и все в мире считать за ничто.
По окончании святого собора преподобный возвратился в свой монастырь, привезя благочестные догматы святой веры, утвержденные на сем Вселенском соборе, как лучшее украшение своей обители. Здесь Феофан продолжал подвизаться в обычных своих подвигах, просвещая примером своей добродетельной жизни не только свою обитель, но и всю окрестную страну; о нем всюду прошел слух, и все ради него прославляли Отца Небесного. За его благочестивую жизнь ему дана была от Бога и благодать чудотворения: он исцелял и болезни и изгонял бесов из людей. Однажды, когда преподобный уснул, бес задумал напасть на него; уподобившись дикому вепрю, он стал грызть большой палец руки святого, так что ему стало весьма больно. Тотчас же восстав от сна, Феофан заметил на своем пальце следы зубов своего врага, хотевшего совсем отгрызть его палец, и рана эта причиняла сильную боль святому, но взяв находившееся у него миро от Животворящего Древа Крестного, он помазал им больной палец и тотчас же исцелил. С тех пор, получив власть над бесами, Феофан словом своим стал изгонять их из приводимых к нему страждущих людей.
Сей преподобный отец, плывя однажды на корабле, утишил бурю. Приходящим к его обители странникам и убогим он в изобилии раздавал хлеб и другую пищу и при этом хлеб не умалялся - подобно тому, как сделал это пророк Илия с кадкой муки той вдовы, у которой жил (3 Цар.7:16).
Однажды келарь стал роптать на святого за то, что он раздает нищим хлеб, а между тем его не достает и живущим в монастыре. Тогда преподобный Феофан велел ему сосчитать и измерить все, что находилось в кладовой, и оказалось, что ничего не уменьшилось; вся братия прославила за сие Бога, а роптавший келарь, упав на колени, стал просить прощения у Святого.
Уже будучи пятидесяти лет, преподобный Феофан заболел каменной болезнью и жестоко страдал. С того времени он всю остальную жизнь свою провел на одре, и тот, кто молитвой своей исцелял других от болезни, не просил от Господа исцеления своего недуга, но терпел его с благодарением. В этой болезни для него и настало время исповеднической кончины, по пророчеству того прозорливого старца Григория, который тихо на ухо сказал его невесте, святой девице, что в свое время и ее жених получит мученический венец.
Спустя много лет, когда преподобный уже состарился и сменилось несколько греческих императоров (ибо после вышеупомянутого царя Константина, царствовавшего вместе с матерью своею Ириною, вступил на императорский престол Никифор вместе с сыном своим Ставрикием, а после них царствовал Михаил Куропалат), - вот после этих-то императоров скипетр греческого царства принял Лев Армянин. Этот император воздвиг иконоборческую ересь. Он сильно смутил Церковь Христову, изгнав с престола святого патриарха Никифора и также преподобного Феодора Студита вместе с его учениками; многих же других христиан он за почитание икон прямо мучил и убивал.
Церковный историк Георгий Кедрин пишет о святом Феофане следующее: когда патриарх Цареградский Никифор ехал морем в заточение и на корабле проезжал мимо той местности, где находилась обитель преподобного Феофана, то сей последний узнал об этом своими прозорливыми духовными очами; он велел ученику своему принести в кадильнице горящих углей, положил на них фимиам и, приказав зажечь свечи, поклонился до земли, как будто беседуя с кем-либо мимоидущим. Когда ученик спросил Феофана:
Что делаешь, отче, и с кем, поклонившись, беседуешь?
Преподобный ответил:
Вот едет в заточение изгнанный за правоверие святейший патриарх Никифор и теперь на корабле плывет мимо нашей страны. Ради него я и зажег свечи и фимиам, дабы нам воздать подобающую честь патриарху.
Это провидел и ехавший на корабле святейший патриарх Никифор, ибо он, внезапно преклонив колена, ответил святому старцу тоже поклоном и, воздев руки, благословил его. Один инок, бывший со святейшим патриархом, спросил его:
Кого благословляешь, святейший отец, и перед кем ты встал на колени?
На это патриарх Никифор ответил:
Вот сейчас исповедник Феофан, игумен Великого Села, приветствовал нас зажженными свечами и фимиамом; ему и я взаимно поклонился; ведь ему, подобно нам, тоже в скором времени придется пострадать.
Все это вскоре и сбылось.
Спустя немного времени злочестивый царь Лев Армянин, желая прельстить преподобного Феофана к единомыслию с собою, послал к нему послов и с честью призывал его к себе в Царьград; при этом он лукаво писал ему: «В скором времени мне предстоит война с нечестивыми, но прежде нежели выйти на них, мне нужно вооружиться твоими молитвами; итак, честный отец, не откажись прийти к нам».
Преподобный Феофан, хотя и видел лукавство царя и был в это время одержим тяжким недугом, однако решил отправиться, дабы пострадать за истинную веру. Сев в корабль, святой скоро прибыл в Царьград, но там не был введен к царю, ибо царь стыдился и боялся обличений Феофана. Но он послал к преподобному Феофану знатных своих сановников, дабы лестными обещаниями прельстить его к своему зловерию.
Если, - говорил он через них святому мужу, - ты будешь единомышлен с нами, я твой монастырь обстрою высокими каменными зданиями и обогащу его во всем; и ты будешь превознесен у меня честью больше всех, а также и всех близких сродников твоих я почту великих саном.
К этим обещаниям царь присоединял, впрочем, и угрозу:
Если же ты, - продолжал он, - будешь противоречить нам, то сам будешь повинен в великом бесчестии.
На это святой Феофан чрез посланных отвечал царю:
Я ничего не желаю из богатств мира сего: если я, будучи юношей, ради любви ко Христу, покинул все свое золото, серебро и все свои имения, которые были у меня, то неужели в старости я их пожелаю? Да не будет этого. О монастыре же и о братьях моих промышляет Сам Господь, больше всех царей и князей земных. Зачем же, царь, ты устрашаешь меня своею угрозою, как какого-нибудь малого отрока розгою! Приготовь для меня мучения, зажги огонь, и я, хотя и не могу ходить по болезни моей, как это ты видишь, однако за правоверие я брошусь в огонь.
Выслушав эти с великим дерзновением сказанные слова святого, посланные отправились к царю и все это ему передали. Царь, удивившись такой неслыханной смелости, приказал пойти к преподобному, дабы побеседовать с ним, некоему софисту Иоанну, коварному волшебнику и еретику; но он пред богодухновенными словами преподобного отца оказался как бы немой и побежденный им, и со стыдом возвратился к пославшему его царю.
Тогда царь, исполнившись гнева, приказал заключить преподобного Феофана в темное и тесное помещение при так называемой Елевфериевской палате и приставить к нему стражей. В этом мрачном заключении преподобный, уже будучи старым и больным, провел два года; здесь его каждый день то ласкою, то угрозами старались вовлечь в иконоборчество, и нарочно посылаемые к нему злочестивые еретики издевались над ним и злословили его. Однажды, когда царь с ласкою отправил посла своего к святому, желая, чтобы он подписался под указом о низвержении икон, преподобный Феофан ответил ему:
Познай, царь, даровавшего тебе царство, Того, Кем и цари царствуют, и мучители властвуют на земле. Познай, - говорю тебе, - что Господь, будучи неописуем, изволил быть видимым и, приняв наше естество, стал во всем подобен нам, кроме греха; и сим естеством, обоженным в Себе, Он воскрешал мертвых, просвещал слепых, очищал прокаженных и много других сотворил чудес. Сим Своим человеческим естеством Он принял добровольно от иудеев смерть, в третий день воскрес, со славою вознесся на небо и уже никогда не разлучается от Отца. Об этом человеческом естестве во Христе нас учит Евангелие; посему эту Евангельскую книгу мы и приемлем с благоговением, веруя всему написанному в ней, всем чудесным делам Христа, - так что в Евангелии почитаем как бы Его Самого. И если мы не осуждаемся, что веруем в дела Христовы, описанные в словах, то за что же мы осуждаемся, если принимаем и чтим ту же Евангельскую историю, но только изображенную на иконах? И варвары, пришедшие к нашей вере, благодаря иконам, легко узнают все житие Христа на земле с людьми и все Его чудесные дела. Да и как много людей некнижных, смотря на изображенные на иконах чудеса Христовы и на Его вольную смерть, прославили пострадавшего за нас Господа? Но ты, отвергая иконы, должно быть позавидовал их спасению. И какой собор когда-нибудь считал грехом и святотатством почитать святые иконы? Разве не Сам Христос послал на исцеление едесскому князю Авгарю образ Своего Лица, нерукотворно соделанный? И разве не святой апостол Лука оставил нам расписанную разноцветными красками икону Пресвятой Девы Богородицы? Ничего здесь нет противного преданию и учению святых отцов: святой Василий Великий, испытатель неизреченных Таинств, сказал, что честь, оказанная иконе, восходит на описанное на ней. Также и Иоанн своими златыми устами проговорил: «я люблю и из воска сделанный образ» . Святой же Кирилл - сии гусли Святого Духа, произнес: «часто видя изображение на иконе Страстей Христовых, я не могу без слез проходить мимо сей иконы». Итак, если первые шесть Вселенских Соборов, бывших до седьмого собора, не возбранили почитать святые иконы, с воздаянием чести изображенным на них лицам и событиям, то ты ли думаешь быть мудрее их! Твое дело, царь, вести войну против иноплеменников, исследовать же церковные догматы и законы подобает святым отцам, а не царям.
Прочитав это послание преподобного отца, царь исполнился несказанной ярости; он тотчас же послал в Сигрианскую страну одного своего жестокого сановника, чтобы разорить Феофанову обитель, называемую «Великое село» и сжечь ее совершенно; учеников же его, избив беспощадно, - разогнать. Другого же посла, столь же лютого, царь послал к преподобному Феофану, который уже два года был заключен в мрачной темнице Елевфериевского замка.
Этот посланник, содрав одежду со святого старца, который и без того был изможден постом и продолжительною болезнью, бил его беспощадно воловьими жилами по хребту и по чреву и, дав ему триста ударов и заключив снова в темницу, ушел от него.
Утром, по повелению царя, мучитель этот опять пришел к преподобному; выведя его из темницы, он жестоко бил его. А потом святого Феофана отправили в заточение на остров Самофракийский. Преподобный отец заранее предвидел это своими прозорливыми очами и служившему ему послушнику еще за несколько дней сказал, что они будут отосланы на сей остров. Прожив на этом месте всего двадцать три дня, святой мученик от изгнания земного, украшенный венцом исповеднического страдания, преселился к отечеству небесному, и честное тело его было положено там в деревянной раке. Бог же прославил Своего святого угодника не только при жизни его, но и по преставлении: Он даровал святым его мощам целебную силу, и много больных, только прикоснувшись к его раке, получили исцеление.
