Жития святых димитрия ростовского. Тропарь святителям Ростовским

Текущая страница: 1 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 38 страниц]

Святитель Димитрий Ростовский
Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том I. Январь

Оформление переплета Павла Ильина

Память 1 января

Слово на Обрезание Христово

Господь наш Иисус Христос, по истечении восьми дней от рождения, соизволил принять обрезание. С одной стороны, Он принял его для того, чтобы исполнить закон: «не нарушить закон пришел Я, – сказал Он, – но исполнить» (Мф. 5:17); ибо Он повиновался закону, дабы освободить от него тех, кто пребывал в рабском подчинении ему, как говорит апостол: «Бог послал Сына Своего, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных» (Гал. 4:5). С другой стороны, Он воспринял обрезание для того, чтобы показать, что Он принял действительно плоть человеческую, и чтобы заградились еретические уста, говорящие, что Христос не принял на Себя истинной плоти человеческой, но родился только призрачно1
Еретики, называвшиеся докетами, учили, что Бог не мог воспринять на Себя немощной плоти человеческой и что людям только казалось, будто Христос страдал и умер.

Итак, Он был обрезан, чтобы явно было Его человечество. Ибо если бы Он не облекся в нашу плоть, то как мог быть обрезан призрак, а не плоть? Святой Ефрем Сирин говорит: «Если Христос не был плотью, то кого обрезал Иосиф? Но как Он был воистину плотью, то и обрезан был как человек, и младенец обагрялся действительно Своею кровью, как сын человеческий; Он болел и плакал от боли, как подобает имеющему человеческую природу». Но, кроме того, Он принял плотское обрезание и для того, чтобы установить для нас духовное обрезание2
Т. е. крещение, которое, как ниже сказано, удаляет из человека греховные страсти.

; ибо, закончивши ветхий, касавшийся плоти3
Ветхий Завет по преимуществу содержал в себе постановления, касавшиеся внешнего благоповедения человека.

Закон, Он положил начало новому, духовному. И как ветхозаветный плотский человек обрезывал чувственную свою плоть, так новый духовный человек должен обрезывать душевные страсти: ярость, гнев, зависть, гордость, нечистые желания и другие грехи и греховные вожделения.

Обрезан же был Он на восьмой день потому, что предизображал нам кровью Своею грядущую жизнь, которая обыкновенно учителями Церкви называется восьмым днем или веком. Так, писатель канона на Обрезание Господне святой Стефан4
Святой Стефан Савваит – песнописец VIII века. Память его – 28 октября.

Говорит: «Будущаго непрестанною осмаго века жизнь изображает, в нюже Владыка обрезася плотию» 5
Служба Обрезанию Господню, канон, на 4-й песни.

И святой Григорий Нисский так говорит: «Обрезание по закону должно было совершаться в восьмой день, причем восьмое число предуказывало на восьмой, будущий век»6
Число семь в Священном Писании означает полноту. Посему, чтобы обозначить всю долговременность жизни этого мира, святые отцы употребляли выражение «семь веков» (или дней), а «восьмой век» (или день), естественно, уже должен был обозначать жизнь будущую.

Подобает также знать, что обрезание в Ветхом Завете было установлено во образ крещения и очищения прародительского греха, хотя тот грех и не очищался совершенно обрезанием, чего и не могло быть до тех пор, пока Христос добровольно не пролил за нас в страданиях Своей пречистой крови. Обрезание было только прообразом истинного очищения, а не самым истинным очищением, которое совершил Господь наш, взяв грех от среды и пригвоздив его на крест7
Кол. 2:14. Грех от среды – т. е. грех стоял как препятствие, перегородка, отгораживая человека от Бога. Но потом грех был пригвожден ко кресту, т. е. лишился всякой силы и не мог уже препятствовать человеку войти в общение с Богом.

А вместо ветхозаветного обрезания установив новое благодатное крещение водою и Духом. Обрезание было в те времена как бы казнью за прародительский грех и знаком того, что обрезываемый младенец зачат был в беззаконии, как говорит Давид, и в грехе родила его мать его (Пс. 50:7), отчего и язва оставалась на отроческом теле. Господь же наш был безгрешен; ибо хотя Он и по всему уподобился нам, но не имел на Себе греха. Подобно тому как медный змий, сооруженный в пустыне Моисеем, был по виду подобен змию, но не имел в себе змеиного яда (Чис. 21:9), так и Христос был истинный человек, но непричастный человеческому греху, и родился сверхъестественным образом, от чистой и безмужней Матери. Ему, как безгрешному и Самому бывшему Законодателем, не нужно бы и претерпевать того болезненного законного обрезания; но так как Он пришел взять на Себя грехи всего мира и Бог, как говорит апостол, не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех (2 Кор. 5:21), то Он, будучи без греха, претерпевает обрезание, как бы грешник. И в обрезании Владыка нам явил большее смирение, нежели в рождении Своем. Ибо в рождении Он принял на Себя образ человека, по слову апостола: «Сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп. 2:7); в обрезании же Он принял на Себя образ грешника, как грешник претерпевая боль, положенную за грех. И в чем не был виновен, за то Он страдал как невинный, как бы повторяя с Давидом: «Чего я не отнимал, то должен отдать» (Пс. 68:5), т. е. за тот грех, коему я непричастен, принимаю болезнь обрезания. Обрезанием, им принятым, Он предначал Свои страдания за нас и вкушение той чаши, которую Он имел испить до конца, когда, вися на кресте, произнес: «Совершилось!» (Ин. 19:30). Он изливает теперь капли крови от крайней плоти, а затем она потоками будет истекать впоследствии из всего Его тела.

Он начинает терпеть в младенчестве и приучается к страданию, чтобы, став мужем совершенным, быть в состоянии вынести более лютые страдания, ибо к подвигам мужества следует приучаться с юности. Жизнь человеческая, полная трудов, подобна дню, для которого утро составляет рождение, а вечер кончину. Итак, с утра, из пелен, Христос, обожаемый человек, выходит на дело свое, на труды – Он в трудах с самой юности Своей и на работу свою до вечера (Пс. 103:23), того вечера, когда солнце померкнет и по всей земле будет тьма, до часа девятого. И возглаголет Он иудеям: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5:17). Что же соделывает нам Господь? – Наше спасение: «Устрояющий спасение посреди земли» (Пс. 73:12). А чтобы сделать это дело вполне совершенно, Он принимается за него с утра, от юности, начиная претерпевать телесную болезнь, а вместе и сердечно болезнуя о нас, как о Своих чадах, доколе не изобразится в нас Сам Он – Христос8
Гал. 4:19. Изобразится – в нас ясно отпечатлеется образ Христа, так что мы вполне будем достойны названия христиан.

С утра Он начинает сеять Своею кровью, чтобы к вечеру собрать прекрасный плод нашего искупления. Обожаемому Младенцу было наречено при обрезании имя Иисус, которое было принесено с неба Архангелом Гавриилом в то время, когда он благовестил о зачатии Его Пречистой Деве Марии, прежде чем Он зачат был во чреве, т. е. прежде чем Пресвятая Дева приняла слова благовестника, прежде чем сказала: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему!» (Лк. 1:38). Ибо при этих словах Ее Слово Божие тотчас стало плотью, вселившись в пречистую и пресвятейшую Ее утробу. Итак, пресвятейшее имя Иисус, нареченное ангелом прежде зачатия, дано было при обрезании Христу Господу, что и служило извещением о нашем спасении; ибо имя Иисус значит – спасение, как объяснил тот же ангел, явившись во сне Иосифу и говоря: «Наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их» (Мф. 1:21). И святой апостол Петр свидетельствует об имени Иисусовом такими словами: «Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12). Сие спасительное имя Иисус прежде всех веков в Тройческом Совете было предуготовлено, написано и до сего времени было хранимо для нашего избавления, теперь же, как бесценный жемчуг, принесено было из небесной сокровищницы для искупления человеческого рода и открыто всем Иосифом. В этом имени открыты истина и мудрость Божия (Пс. 50:8). Это имя, как солнце, озаряло своим сиянием мир, по слову пророка: «А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды» (Мал. 4:2). Как благовонное миро, оно напоило своим ароматом вселенную: разлитое миро – сказано в Писании – от благовония мастей твоих (Песн. 1:2), не в сосуд оставшееся миро – имя Его, но вылитое. Ибо пока миро хранится в сосуде, до тех пор и благовоние его удерживается внутри; когда же оно прольется, то тотчас наполняет воздух благоуханием. Неизвестна была сила имени Иисусова, пока скрывалась в Предвечном Совете, как бы в сосуде. Но как скоро то имя излилось с небес на землю, то тотчас же, как ароматное миро, при излиянии во время обрезания младенческой крови, наполнило вселенную благоуханием благодати, и все народы ныне исповедуют, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца9
Флп. 2:11, т. е. Господь Иисус прославил Своим, принятым Им на Себя, подвигом Бога Отца.

Сила имени Иисусова теперь открылась, ибо то дивное имя Иисус привело в удивление ангелов, обрадовало людей, устрашило бесов, ибо и бесы веруют, и трепещут (Иак. 2:19); от того самого имени сотрясается ад, колеблется преисподняя, исчезает князь тьмы, падают истуканы, разгоняется мрак идолопоклонства и вместо него воссиявает свет благочестия и просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1:9). О сем имени выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних (Флп. 2:10). Это имя Иисусово есть сильное оружие против врагов, как говорит святой Иоанн Лествичник: «Именем Иисуса всегда поражай ратников, ибо крепче этого оружия ты не найдешь ни на небе, ни на земле. Как сладко сердцу, любящему Христа Иисуса, это драгоценнейшее имя – Иисус! Как приятно оно тому, кто имеет его! Ибо Иисус – весь любовь, весь сладость. Как любезно это пресвятое имя – Иисус – рабу и узнику Иисусову, взятому в плен Его любовью! Иисус – в уме, Иисус – на устах, Иисус – где сердцем веруют к праведности, Иисус – где устами исповедуют ко спасению (Рим. 10:10). Ходишь ли ты, сидишь ли на месте или что работаешь – Иисус всегда находится пред очами. «Ибо я рассудил, – сказал апостол, – быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса» (1 Кор. 2:2). Ибо Иисус для того, кто прилепляется к Нему, есть просвещение ума, красота душевная, здравие для тела, веселие сердцу, помощник в скорбях, радость в печалях, врачевство в болезни, отрада во всех бедах, и надежда на спасение и для того, кто Его любит, Сам есть награда и воздаяние.

Некогда, по сказанию Иеронима, неисповедимое имя Божие начерчивалось на золотой дощечке, которую носил на челе своем великий первосвященник10
Золотая дощечка, прикрепленная к главной повязке первосвященника, имела на себе начертание имени Божия (Иегова).

; ныне же Божественное имя Иисус начертывается истинною Его кровью, излиянною при Его обрезании. Начерчивается же оно уже не на золоте вещественном, а на духовном, т. е. на сердце и на устах рабов Иисусовых, как оно начертано было в том, о котором Христос сказал: «Ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое» (Деян. 9:15). Сладчайший Иисус хочет, чтобы имя Его, как самое сладкое питие, было носимо в сосуде, ибо Он воистину сладок всем, вкушающим Его с любовью, к которым и обращается псалмопевец с такими словами: «Вкусите, и увидите, как благ Господь» (Пс. 33:9)! Вкусив Его, пророк вопиет: «Возлюблю Тебя, Господи, крепость моя» (Пс. 17:2)! Вкусив Его, и святой апостол Петр говорит: «Вот, мы оставили все и последовали за Тобою; К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Мф. 19:27; Ин. 6:68). Сею сладостью для святых страдальцев настолько были услаждены их тяжкие мучения, что они не боялись даже и самой ужасной смерти. «Кто нас, – вопияли они, – отлучит от любви Божией: скорбь, или опасность, или меч, ни смерть, ни жизнь, ибо крепка, как смерть, любовь (Рим. 8:35, 38; Песн. 8:6)». В каком же сосуде неизреченная сладость – имя Иисусово – любит быть носимой? Конечно, в золотом, который испытан в горниле бед и несчастий, который украшен как бы драгоценными камнями, ранами, принятыми за Иисуса, и говорит: «Ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем» (Гал. 6:17). Такого сосуда требует та сладость, в таком имя Иисусово желает быть носимым. Не напрасно Иисус, принимая имя во время обрезания, проливает кровь; этим Он как бы говорит, что сосуд, имеющий носить в себе Его имя, должен обагриться кровью. Ибо когда Господь взял Себе избранный сосуд для прославления Своего имени – апостола Павла, – то тотчас же прибавил: «И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое» (Деян. 9:16). Смотри на Мой сосуд окровавленный, изъязвленный – так начерчивается имя Иисусово краснотою крови, болезнями, страданиями тех, кто стоит до крови, подвизаясь против греха (Евр. 12:14).

Итак, облобызаем тебя с любовью, о сладчайшее Иисусово имя! Мы поклоняемся с усердием пресвятому Твоему имени, о пресладкий и всеще-дрый Иисусе! Мы хвалим Твое высочайшее имя, Иисусе Спасе, припадаем к пролитой при обрезании крови Твоей, незлобивый Младенец и совершенный Господь! Мы умоляем при сем Твою преизобильную благость, ради того Твоего пресвятого имени и ради Твоей драгоценнейшей, изливаемой за нас крови, и еще ради Пренепорочной Твоей Матери, нетленно Тебя родившей, – излей на нас богатую Твою милость! Услади, Иисусе, сердце наше Самим Тобою! Защити и огради нас, Иисусе, всюду Твоим именем! Означай и запечатлевай нас, рабов Твоих, Иисусе, тем именем, дабы мы могли быть приняты в Твое будущее Царствие, и там вместе с ангелами славить и воспевать, Иисусе, пречестное и великолепное имя Твое вовеки. Аминь.

Тропарь, глас 1:

На престоле огнезрачном в вышних седяй со Отцем безначальным, и Божественным Твоим Духом, благоволил еси родитися на земли, от отроковицы, неискусомужныя Твоея Матере Иисусе: сего ради и обрезан был еси, яко человек осмодневный. Слава всеблагому Твоему совету: слава смотрению Твоему: слава снизхождению Твоему, Едине человеколюбие.

Кондак, глас 3:

Всех Господь обрезание терпит и человеческая прегрешения яко благ обрезует: дает спасение днесь миру. Радуется же в вышних и Создателев иерарх, и светоносный божественный таинник Христов Василий.

Житие святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарийского

Великий угодник Божий и богомудрый учитель Церкви Василий родился от благородных и благочестивых родителей в каппадокийском городе Кесарии11
Каппадокия – провинция Римской империи, находилась на востоке Малой Азии, известна была во времена Василия Великого образованностью своих жителей. В конце XI века Каппадокия подпала под власть турок и доселе принадлежит им. Кесария – главный город Каппадокии; Церковь Кесарийская издавна славилась образованностью своих архипастырей. Св. Григорий Богослов, здесь положивший начало своему образованию, называет Кесарию «столицей просвещения».

Около 330 года, в царствование императора Константина Великого12
Император Константин Великий царствовал с 324 по 337 г.

Отца его звали также Василием13
Отец Василия, по имени также Василий, известный своей благотворительностью, был женат на знатной и богатой девушке Еммелии. От этого брака родились пять дочерей и пять сыновей. Старшая дочь, Макрина, после безвременной смерти своего жениха осталась верною этому благополагавшемуся союзу, посвятив себя целомудрию (память ее 19 июля); другие сестры Василия вышли замуж. Из пяти братьев один умер в раннем детстве; трое были епископами и причислены к лику святых; пятый погиб на охоте. Из оставшихся в живых старшим сыном был Василий, за ним следовал Григорий, впоследствии епископ Нисский (память его 10 января), и Петр, сначала простой подвижник, потом епископ Севастийский (память его 9 января). Отец Василия, вероятно, незадолго перед кончиной принял сан священника, как об этом можно заключать из того, что Григорий Богослов называет мать Василия Великого супругой иерея.

А мать – Еммелией. Первые семена благочестия были посеяны в его душе благочестивой его бабкой, Макриною, которая в юности своей удостоилась слышать наставления из уст святого Григория Чудотворца14
Григорий Чудотворец, епископ Неокесарии (к северу от Кесарии Каппадокийской) составил Символ веры и каноническое послание, а кроме того, написал еще несколько сочинений. Умер в 270 г., память его 17 ноября.

– и матерью, благочестивой Еммелией. Отец же Василия наставлял его не только в христианской вере, но учил и светским наукам, которые ему были хорошо известны, так как он сам преподавал риторику, т. е. ораторское искусство, и философию. Когда Василию было около 14-ти лет, отец его скончался, и осиротевший Василий два или три года провел с своею бабкою Макриною невдалеке от Неокесарии, близ реки Ириса 15
Неокесария – нынешний Никсар – знаменитая по своей красоте столица Понта Полемониака, на севере Малой Азии; особенно известна по происходившему там (в 315 г.) церковному Собору. Ирис – река в Понте, берет начало на Антитавре.

В загородном доме, которым владела его бабка и который впоследствии был обращен в монастырь. Отсюда Василий часто ходил и в Кесарию, чтобы навещать свою мать, которая с прочими своими детьми жила в этом городе, откуда она была родом.

Святитель Василий Великий . Икона . XVIII в.

По смерти Макрины Василий на 17-м году жизни снова поселился в Кесарии, чтобы заниматься в тамошних школах разными науками. Благодаря особой остроте ума Василий скоро сравнялся в познаниях со своими учителями и, ища новых знаний, отправился в Константинополь, где в то время славился своим красноречием молодой софист Ливаний16
Софисты – ученые, посвятившие себя преимущественно изучению и преподаванию красноречия. Ливаний и впоследствии, когда уже Василий был епископом, поддерживал с ним письменные сношения.

Но и здесь Василий пробыл недолго и ушел в Афины – город, бывший

матерью всей эллинской премудрости17
Афины – главный город Греции, издавна привлекавший к себе цвет греческого ума и таланта. Здесь некогда жили известные философы – Сократ и Платон, а также поэты Эсхил, Софокл, Еврипид и др. Под «эллинскою премудростью» разумеется языческая ученость, языческое образование.

В Афинах он стал слушать уроки одного славного языческого учителя по имени Еввул, посещая вместе с тем школы двух других славных афинских учителей, Иверия и Проэресия 18
Проэресий, знаменитейший в то время учитель философии, был христианин, как это видно из того, что он закрыл свою школу, когда император Юлиан запретил христианам заниматься преподаванием философии. О том, какой религии держался иерей, ничего не известно.

Василию в это время пошел уже двадцать шестой год – и он обнаруживал чрезвычайное усердие в занятиях науками, но в то же время заслуживал и всеобщее одобрение чистотою своей жизни. Ему известны были только две дороги в Афинах – одна, ведшая в церковь, а другая – в школу.

В Афинах Василий подружился с другим славным святителем – Григорием Богословом, также обучавшимся в то время в афинских школах19
Григорий (Назианзин) был впоследствии некоторое время патриархом Константинопольским и известен своими высокими творениями, за который получил прозвание Богослова. Он был знаком с Василием еще в Кесарии, но близко подружился с ним только в Афинах. Память его 25 января.

Василий и Григорий, будучи похожи друг на друга по своему благонравию, кротости и целомудрию, так любили друг друга, как будто у них была одна душа, – и эту взаимную любовь они сохранили впоследствии навсегда. Василий настолько увлечен был науками, что часто даже забывал, сидя за книгами, о необходимости принимать пищу. Он изучил грамматику, риторику, астрономию, философию, физику, медицину и естественные науки. Но все эти светские, земные науки не могли насытить его ум, искавший высшего, небесного озарения, и, пробыв в Афинах около пяти лет, Василий почувствовал, что мирская наука не может дать ему твердой опоры в деле христианского усовершенствования. Поэтому он решился отправиться в те страны, где жили христианские подвижники и где бы он мог вполне ознакомиться с истинно христианскою наукою.

Итак, в то время как Григорий Богослов оставался в Афинах, уже сам сделавшись учителем риторики, Василий пошел в Египет, где процветала иноческая жизнь20
Египет давно уже служил местом, где особенно развита была христианская подвижническая жизнь. Точно так же там было великое множество христианских ученых, из которых самыми знаменитыми были Ориген и Климент Александрийский.

Здесь у некоего архимандрита Порфирия он нашел большое собрание богословских творений, в изучении которых провел целый год, упражняясь в то же время в постнических подвигах. В Египте Василий наблюдал за жизнью знаменитых современных ему подвижников– Пахомия, жившего в Фиваиде, Макария старшего и Макария Александрийского, Пафнутия, Павла и других. Из Египта Василий отправился в Палестину, Сирию и Месопотамию, чтобы обозреть святые места и ознакомиться с жизнью тамошних подвижников. Но на пути в Палестину он заходил в Афины и здесь имел собеседование со своим прежним наставником Еввулом, а также препирался об истинной вере с другими греческими философами.

Желая обратить своего учителя в истинную веру и этим заплатить ему за то добро, которое он сам получил от него, Василий стал искать его по всему городу. Долго он не находил его, но наконец за городскими стенами встретился с ним в то время, как Еввул беседовал с другими философами о каком-то важном предмете. Прислушавшись к спору и не открывая еще своего имени, Василий вступил в разговор, тотчас же разрешив затруднительный вопрос, и потом, со своей стороны, задал новый вопрос своему учителю. Когда слушатели недоумевали, кто бы это мог так отвечать и возражать знаменитому Еввулу, последний сказал:

– Это – или какой-либо бог, или же Василий21
Т. е., по мнению Еввула, Василий имел разум, превосходивший обычную человеку меру ума, и в этом отношении приближался к богам.

Узнав Василия, Еввул отпустил своих друзей и учеников, а сам привел Василия к себе, и они целых три дня провели в беседе, почти не вкушая пищи. Между прочим Еввул спросил Василия о том, в чем, по его мнению, состоит существенное достоинство философии.

– Сущность философии, – отвечал Василий, – заключается в том, что она дает человеку памятование о смерти22
Т. е. тот только заслуживает почетного имени «философ», кто смотрит на смерть как на переход в новую жизнь и потому без страха покидает этот мир.

При этом он указывал Еввулу на непрочность мира и всех утех его, которые сначала кажутся действительно сладкими, но зато потом становятся крайне горькими для того, кто слишком сильно успел к ним привязаться.

– Есть наряду с этими утехами, – говорил Василий, – утешения другого рода, небесного происхождения. Нельзя в одно и то же время пользоваться теми и другими – «Никто не может служить двум господам» (Мф. 6:24), – но мы все-таки, насколько возможно людям, привязанным к житейскому, раздробляем хлеб истинного познания и того, кто даже по собственной вине лишился одеяния добродетели, вводим под кров добрых дел, жалея его, как жалеем на улице человека нагого.

Вслед за этим Василий стал говорить Еввулу о силе покаяния, описывая однажды виденные им изображения добродетели и порока, которые поочередно привлекают к себе человека, и изображение покаяния, около которого, как его дочери, стоят различные добродетели23
Такие картины в древности нередко употреблялись нравоучителями для того, чтобы произвести большее впечатление на слушателей.

– Но нам нечего, Еввул, – прибавил Василий, – прибегать к таким искусственным средствам убеждения. Мы владеем самою истиною, которую может постичь всякий, искренно к ней стремящийся. Именно, мы веруем, что все некогда воскреснем, – одни в жизнь вечную, а другие для вечного мучения и посрамления. Нам ясно об этом говорят пророки: Исайя, Иеремия, Даниил и Давид и божественный апостол Павел, а также Сам призывающий нас к покаянию Господь, Который отыскал погибшее овча и Который, возвращающегося с раскаянием блудного сына обняв с любовью, лобызает, украшает его светлою одеждою и перстнем и делает для него пир (Лк. 15). Он дает равное воздаяние пришедшим в одиннадцатый час, равно как и тем, которые терпели тягость дня и зной24
Т. е. жара, зной, который очень тяжел на востоке (Мф. 20:12).

Он подает нам, кающимся и родящимся водою и Духом то, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его25
Т. е. чего мы теперь никакими средствами и представить себе не можем (1 Кор. 2:9).

Когда Василий передал Еввулу вкратце историю домостроительства нашего спасения, начав с грехопадения Адамова и закончив учением о Христе Искупителе, Еввул воскликнул:

– О, явленный небом Василий, через тебя я верую в Единого Бога Отца Вседержителя, Творца всяческих, и чаю воскресения мертвых и жизни будущего века, аминь. А вот тебе и доказательство моей веры в Бога: остальное время моей жизни я проведу с тобою, а теперь желаю рождения от воды и Духа.

Тогда Василий сказал:

– Благословен Бог наш отныне и до века, Который озарил светом истины ум твой, Еввул, и привел тебя из крайнего заблуждения в познание Своей любви. Если же ты хочешь, – как ты сказал, – жить со мною, то я объясню тебе, каким образом нам заботиться о нашем спасении, избавляясь от сетей здешней жизни. Продадим все наше имение и раздадим деньги нищим, а сами пойдем в святой град видеть тамошние чудеса26
Т. е. различные достопримечательности, как, например, Гроб Христов, Голгофа и так далее.

; там мы еще более укрепимся в вере.

Раздав, таким образом, нуждающимся все имение свое и купив себе белые одежды, какие требовалось иметь принимающим крещение27
Как ныне, так и в древности новокрещенные в знак полученного ими очищения от грехов облекались в белые одежды.

Они пошли в Иерусалим и по дороге обращали многих к истинной вере.

Пришедши в Антиохию28
Здесь разумеется Антиохия Сирийская при реке Оронте, называвшаяся Великою.

Они вошли в одну гостиницу. Сын содержателя гостиницы, Филоксен, в это время сидел у дверей в большом огорчении. Будучи учеником софиста Ливания, он взял у него некоторые стихотворения Гомера29
Гомер – величайший греческий поэт, живший в IX в. до Р. X.; написал знаменитые поэмы «Илиада» и «Одиссея».

Чтобы переложить их на ораторскую речь, но не мог этого сделать и, находясь в таком затруднении, весьма скорбел. Василий, увидев его грустным, спросил:

– О чем ты грустишь, юноша?

Филоксен же сказал:

– Если я и скажу тебе о причине моей скорби, какая мне будет от тебя польза?

Когда же Василий настаивал на своем и обещал, что не напрасно юноша скажет ему о причине своей скорби, то отрок сказал ему и о софисте, и о стихах, прибавив, что причина скорби его та, что он не умеет ясно передать смысл тех стихов. Василий, взяв стихи, начал толковать их, перелагая их на речь простую; отрок же, удивляясь и радуясь, просил его написать ему тот перевод. Тогда Василий написал перевод тех Гомеровых стихов тремя разными способами, и отрок, взяв перевод с радостью, пошел с ними утром к учителю своему Ливанию. Ливаний, прочитав, удивился и сказал:

– Клянусь Божественным промыслом, что нет среди нынешних философов никого, кто мог бы дать такое толкование! Кто же написал это тебе, Филоксен?

Отрок сказал:

– В моем доме находится один странник, который написал это толкование очень скоро и без всякого затруднения.

Ливаний тотчас поспешил в гостиницу, чтобы увидеть этого странника; увидев здесь Василия и Еввула, он удивился их неожиданному прибытию и обрадовался им. Он просил их остановиться в его доме и, когда они пришли к нему, предложил им роскошную трапезу. Но Василий и Еввул, по обычаю своему, вкусив хлеба и воды, вознесли благодарение подателю всяких благ Богу. После сего Ливаний начал задавать им разные софистические вопросы, а они предложили ему слово о вере христианской. Ливаний, внимательно выслушав их, сказал, что еще не пришло время для принятия этого слова, но что, если такова будет воля Божественного Промысла, никто не сможет сопротивляться учению христианства30
Т. е. не пришло еще время заменить философию и языческую религию верою христианской. Ливаний так и умер язычником (около 391 г., в Антиохии).

– Много ты одолжил бы меня, Василий, – заключил он, – если бы не отказался изложить свое учение на пользу ученикам, у меня находящимся.

Вскоре собрались ученики Ливания, и Василий начал учить их, чтобы они стяжали душевную чистоту, телесное бесстрастие, скромную поступь, тихую речь, скромное слово, умеренность в пище и питии, молчание при старейших, внимательность к словам мудрых, повиновение начальникам, нелицемерную любовь к равным себе и к низшим, чтобы они отдалялись от злых, страстных и привязанных к плотским удовольствиям, чтобы меньше говорили и более слушали и вникали, не были безрассудными в слове, не были многоглаголивы, не смеялись бы дерзко над другими, украшались стыдливостью, не вступали в беседу с безнравственными женщинами, опускали очи долу, а душу обращали бы горе, избегали споров, не искали бы учительского сана и почести этого мира вменяли бы ни во что. Если же кто сделает что-либо на пользу ближним, то пусть ожидает награды от Бога и вечного воздаяния от Иисуса Христа, Господа нашего. Так говорил Василий ученикам Ливания, и те с великим удивлением слушали его, а после сего он вместе с Еввулом снова отправился в дорогу.

Когда они пришли в Иерусалим и обошли с верою и любовью все святые места, помолившись там Единому Создателю всего, Богу, они явились к епископу того города Максиму31
Максим III – патриарх Иерусалимский с 333 по 350 г.

И просили его окрестить их в Иордане32
Древние христиане очень поздно принимали Святое Крещение – отчасти по смирению, отчасти в том соображении, что, окрестившись незадолго перед кончиною, получат в крещении прощение всех грехов своих.

Епископ, видя их великую веру, исполнил их просьбу: взяв клириков своих, он отправился с Василием и Еввулом к Иордану. Когда они остановились на берегу, Василий пал на землю и со слезами молил Бога, чтобы Он явил ему какое-либо знамение для укрепления его веры. Потом, с трепетом вставши, он снял с себя свои одежды, а вместе с ними «отложил прежний образ жизни ветхого человека»33
Т. е. освободился от наследственного прародительского греха (Еф. 4:22).

И, войдя в воду, молился. Когда святитель подошел, чтобы окрестить его, внезапно спала на них огненная молния и вышедший из той молнии голубь погрузился в Иордан и, всколыхнув воду, улетел на небо34
Это чудо напоминало собою Сошествие Святого Духа в виде голубя на крестившегося в Иордане Христа Спасителя.

Стоявшие же на берегу, увидев это, вострепетали и прославили Бога. Приняв крещение, Василий вышел из воды и епископ, дивясь любви его к Богу, облек его в одежду Христова воскресения35
Господь Иисус Христос, находясь в гробе, был обернут в белые пелены.

Совершая при сем молитву. Крестил он и Еввула и потом помазал обоих миром и причастил Божественных Даров.

Возвратившись в святой град, Василий и Еввул пробыли там один год. Потом они отправились в Антиохию, где Василий был поставлен архиепископом Мелетием в диакона, потом занимался изъяснением Писания36
Василию Великому принадлежит много сочинений. Как все действия святого Василия отличались необыкновенным величием и важностью, так и все сочинения его запечатлены тем же характером высоты и величия христианского. В своих творениях он является и проповедником, и догматистом-полемиком, и толкователем Священного Писания, и учителем нравственности и благочестия и, наконец, устроителем церковного богослужения. Из бесед его по силе и одушевлению считаются лучшими: против ростовщиков, против пьянства и роскоши, о славе, о голоде. В своих письмах святой Василий живо изображает события своего времени; многие из писем содержат превосходные наставления о любви, кротости, прощении обид, о воспитании детей, против скупости и гордости богатых, против напрасной клятвы или же с духовными советами для иноков. Как догматист и полемик он является пред нами в своих трех книгах, написанных против арианского лжеучителя Евномия, в сочинении против Савелия и аномеев о Божестве Святого Духа. Сверх того, Василий Великий писал особую книгу о Святом Духе против Аэтия, поборником которого был и Евномий. К догматическим сочинениям относятся также некоторые беседы и письма святого Василия. Как толкователь Священного Писания, особую известность стяжал себе святой Василий девятью беседами на «Шестоднев», где он показал себя знатоком не только Слова Божиего, но и философии и естествознания. Известны также его беседы на псалмы и на 16 глав книги пророка Исайи. Беседы как на «Шестоднев», так и на псалмы говорены были в храме и потому наряду с изъяснением заключают в себе увещания, утешения и поучения. Учения благочестия касался он в своем знаменитом «Наставлении юношам, как пользоваться языческими писателями» и в двух книгах о подвижничестве. К каноническим сочинениям относятся послания Василия Великого к некоторым епископам. Григорий Богослов так отзывается о достоинстве творений Василия Великого: «Везде одно и величайшее услаждение – это писания и творения Васильевы. После него не нужно писателям иного богатства, кроме его писаний. Вместо всех – один он стал достаточен учащимся для образования». «Кто хочет быть отличным гражданским оратором, – говорит ученый патриарх Фотий, – тому не нужен ни Демосфен, ни Платон, если только он принял себе за образец и изучает слова Василия. Во всех словах своих святой Василий превосходен. Он особенно владеет языком чистым, изящным, величественным; в порядке мыслей за ним первое место. Убедительность соединяет он с приятностью и ясностью». Святой Григорий Богослов так говорит о познаниях и писаниях святого Василия: «Кто больше Василия просветился светом ведения, прозрел в глубины Духа и с Богом исследовал все, что ведомо о Боге? В Василии красотою была добродетель, величием – богословие, шествием – непрестанное стремление и восхождение к Богу, силою – сеяние и раздаяние слова. И потому мне, не коснея, можно сказать: по всей земле прошел голос их, и до пределов вселенной слова их, и в концы вселенным глаголы его, что св. Павел сказал об апостолах (Рим. 10:18)… Когда имею в руках его “Шестоднев” и произношу устно, тогда беседую с Творцом, постигаю законы творения и дивлюсь Творцу более, нежели прежде, – имев своим наставником одно зрение. Когда имею пред собою его обличительные слова на лжеучителей, тогда вижу содомский огнь, которым испепеляются лукавые и беззаконные языки. Когда читаю слова о Духе, тогда Бога, Которого имею, обретаю вновь и чувствую в себе дерзновение вещать истину, восходя по степеням его богословия и созерцания. Когда читаю прочие его толкования, которые он уясняет и для людей малозрящих: тогда убеждаюсь не останавливаться на одной букве и смотреть не на поверхность только, но простираться далее, из одной глубины поступать в новую, призывая бездною бездну и приобретая светом свет, пока не достигну высшего смысла. Когда займусь его похвалами подвижникам, тогда забываю тело, беседую с похваляемыми, возбуждаюсь к подвигу. Когда читаю нравственные и деятельные его слова, тогда очищаюсь в душе и теле, делаюсь благоугодным для Бога храмом – органом, в который ударяет Дух песнословцем Божией славы и Божиего могущества, – и через то преобразуюсь, прихожу в благоустройство, из одного человека делаюсь другим, изменяюсь Божественным изменением» («Надгробное слово Григория Богослова святому Василию»).

Немного времени спустя он ушел с Еввулом в свое отечество, Каппадокию. Когда они приближались к городу Кесарии, архиепископу Кесарии Леонтию было возвещено в сновидении об их прибытии и сказано, что Василий со временем будет архиепископом этого города. Посему архиепископ, призвав своего архидиакона37
Архидиаконы имели в Древней Церкви большое значение как ближайшие помощники епископов.

И нескольких почетных клириков, послал их к восточным воротам города, повелев им привести к нему с почетом двоих странников, которых они там встретят. Они пошли и, встретив Василия с Еввулом, когда те входили в город, отвели их к архиепископу; тот, увидев их, удивился, ибо именно их он видел в сновидении, – и прославил Бога. Спросив их о том, откуда они идут и как называются, и узнав имена их, он повелел отвести их в трапезу и угостить, сам же, созвав клир свой и почетных горожан, рассказал им все, что повидано ему было в видении от Бога о Василии. Тогда клир единогласно сказал:

– Так как за добродетельную жизнь твою Бог указал тебе наследника твоего престола, то поступи с ним как тебе угодно; ибо поистине достоин всякого уважения тот человек, которого прямо указывает воля Божия.

Поставил его пресвитером и руководителем иноков в Кесарии. Приняв сан пресвитера, святой Василий все время свое посвящал трудам сего служения, так что отказывался даже от переписки со своими прежними друзьями39
Одним из важнейших его занятий в это время было проповедание слова Божиего. Часто он проповедовал не только каждодневно, но и по два раза в день, утром и вечером. Иногда после проповеди в одной церкви он приходил проповедовать в другой. В своих поучениях Василий живо и убедительно для ума и сердца раскрывал красоту добродетелей христианских и обличал гнусность пороков; предлагал побуждения стремиться к первым, удаляться последних и всем указывал пути к достижению совершенства, так как сам был опытный подвижник. Самые толкования его направлены, прежде всего, к духовному назиданию его слушателей. Объясняет ли он историю миротворения – он поставляет себе целью, во-первых, показать, что «мир есть училище Боговедения» (беседа 1-я на «Шестоднев»), и через то возбудить в своих слушателях благоговение к премудрости и благости Творца, раскрывающимся в Его творениях, малых и великих, прекрасных, разнообразных, бесчисленных. Во-вторых, он хочет показать, как природа всегда учит человека доброму нравственному житию. Образ жизни, свойства, привычки четвероногих животных, птиц, рыб, пресмыкающихся, все – даже былие однодневное, – подает ему случай к извлечению назидательных уроков для господина земли – человека. Объясняет ли он книгу Псалмов, которая, по его выражению, совмещает в себе все, что есть полезного в других: и пророчества, и историю, и назидание, – он преимущественно прилагает изречения Псалмопевца к жизни, к деятельности христианина.

Попечение об иноках, им собранных, проповедание слова Божиего и другие пастырские заботы не позволяли ему отвлекаться к посторонним занятиям. При этом на новом поприще он скоро приобрел себе такое уважение, каким не пользовался и сам архиепископ, еще не довольно опытный в делах церковных, так как он избран был на престол Кесарийский из оглашенных. Но едва прошел год его пресвитерства, как епископ Евсевий начал по немощи человеческой завидовать и недоброжелательствовать Василию. Святой Василий, узнав о сем и не желая быть предметом зависти, ушел в Ионийскую пустыню40
Понт – область в Малой Азии, по южному берегу Черного моря, невдалеке от Неокесарии. Пустыня Понтийская была бесплодна, и климат ее был далеко не благоприятен для здоровья. Хижина, в которой здесь жил Василий, не имела ни крепких дверей, ни настоящего очага, ни кровли. За трапезой подавалось, правда, какое-то горячее кушанье, но, по словам Григория Богослова, с таким хлебом, по кускам которого, от крайней его черствости, зубы сначала скользили, а потом вязли в них. Кроме общих молитв, чтения Священного Писания и ученых трудов и Василий Великий, и Григорий Богослов, и другие тамошние иноки занимались здесь сами носкою дров, тесанием камней, уходом за огородными овощами – и сами на себе возили огромную телегу с навозом.

В Ионийской пустыне Василий удалился к реке Ирису, – в местность, в которой прежде его уединились его мать Еммелия и сестра его Макрина – и которая им и принадлежала. Макрина устроила тут монастырь. Вблизи его, при подошве высокой горы, покрытой частым лесом и орошаемой холодными и прозрачными водами, поселился Василий. Пустыня так была приятна Василию своим невозмутимым безмолвием, что он предполагал окончить здесь дни свои. Здесь он подражал подвигам тех великих мужей, которых видел в Сирии и Египте. Он подвизался в крайнем лишении, имея для покрытия себя одну одежду – срачицу и мантию; носил и власяницу, но только ночью, чтобы ее было не видно; питался хлебом и водою, приправляя эту скудную пищу солью и кореньями. От строгого воздержания он сделался весьма бледен и тощ и пришел в крайнее изнеможение. Никогда не ходил он в баню и не зажигал огня. Но Василий жил не для одного себя: он собрал в общежитие иноков; своими письмами привлек к себе в пустыню и друга своего Григория.

В своем уединении Василий и Григорий все делали вместе; вместе молились; оба оставили чтение мирских книг, за которыми прежде много тратили времени, и стали единственно заниматься Священным Писанием. Желая лучше изучить его, они читали сочинения предшествовавших им по времени отцов и писателей церковных, особенно Оригена. Здесь же Василий и Григорий, руководимые Святым Духом, написали уставы иноческого общежития, которыми иноки Восточной Церкви большею частью руководствуются и ныне41
Правила эти служили и служат руководством для жизни иноков всего Востока и, в частности, для наших русских иноков. В своих правилах Василий отдает преимущество общежительной жизни пред отшельнической и уединенной, так как, живя вместе с другими, инок имеет более возможности служить делу христианской любви. Василий устанавливает для иноков обязанность беспрекословного послушания настоятелю, предписывает быть гостеприимными по отношению к странникам, хотя запрещает подавать им особые кушанья. Пост, молитва и постоянный труд – вот чем должны заниматься иноки по правилам Василия, причем, однако, они не должны забывать и о нуждах окружающих их несчастных и больных, нуждающихся в уходе.

В отношении к жизни телесной Василий и Григорий находили удовольствие в терпении; работали своими руками, нося дрова, обтесывая камни, сажая и поливая деревья, таская навоз, возя тяжести, так что мозоли на руках их долго оставались. Жилище их не имело ни кровли, ни ворот; никогда не было там ни огня, ни дыма. Хлеб, который они ели, был так сух и худо пропечен, что его едва можно было жевать зубами.

Блаженный Василий, видя такую нужду Церкви и предпочитая ее пользе пустыннического жития, оставил уединение и пришел в Кесарию, где много потрудился, словами и сочинениями ограждая православную веру от ереси. Когда же преставился архиепископ Евсевий, на руках Василия предав дух свой Богу, то на престол архиепископский был возведен и посвящен собором епископов Василий. Среди тех епископов был и престарелый Григорий, отец Григория Назианзина. Будучи слаб и утружден старостью, он повелел препроводить его в Кесарию, чтобы убедить Василия принять архиепископство и воспрепятствовать возведению на престол кого-либо из ариан.

Месяц январь

Память 1 января

Слово на Обрезание Христово

Господь наш Иисус Христос, по истечении восьми дней от рождения, соизволил принять обрезание. С одной стороны Он принял его для того, чтобы исполнить закон: «не нарушить закон пришел Я, – сказал Он, – но исполнить» (Мф.5:17); ибо Он повиновался закону, дабы освободить от него тех, кто пребывал в рабском подчинении ему, как говорит апостол: «Бог послал Сына Своего, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных» (Гал.4:5). С другой стороны, Он воспринял обрезание для того, чтобы показать, что Он принял действительно плоть человеческую, и чтобы заградились еретические уста, говорящие, что Христос не принял на Себя истинной плоти человеческой, но родился только призрачно. Итак, Он был обрезан, чтобы явно было Его человечество. Ибо, если бы Он не облекся в нашу плоть, то как мог быть обрезан призрак, а не плоть? Святой Ефрем Сирин говорит: «Если Христос не был плотью, то кого обрезал Иосиф? Но как Он был воистину плотью, то и обрезан был как человек, и младенец обагрялся действительно Своею кровью, как сын человеческий; Он болел и плакал от боли, как подобает имеющему человеческую природу». Но, кроме того, Он принял плотское обрезание и для того, чтобы установить для нас духовное обрезание; ибо, закончивши ветхий, касавшийся плоти, закон, Он положил начало новому, духовному. И как ветхозаветный плотской человек обрезывал чувственную свою плоть, так новый духовный человек должен обрезывать душевные страсти: ярость, гнев, зависть, гордость, нечистые желания и другие грехи и греховные вожделения. Обрезан же был Он на восьмой день потому, что предизображал нам кровью Своею грядущую жизнь, которая обыкновенно учителями Церкви называется восьмым днем или веком. Так писатель канона на обрезание Господне святой Стефан говорит: «будущаго непрестанною осмаго века жизнь изображает, в нюже Владыка обрезася плотию». И святой Григорий Нисский так говорит: «Обрезание по закону должно было совершаться в восьмой день, причем восьмое число предуказывало на восьмой будущий век. Подобает также знать, что обрезание в Ветхом Завете было установлено во образ крещения и очищения прародительского греха, хотя тот грех и не очищался совершенно обрезанием, чего и не могло быть до тех пор, пока Христос добровольно не пролил за нас в страданиях Своей пречистой крови. Обрезание было только прообразом истинного очищения, а не самым истинным очищением, которое совершил Господь наш, взяв грех от среды и пригвоздив его на крест, а вместо ветхозаветного обрезания установив новое благодатное крещение водою и Духом. Обрезание было в те времена как бы казнью за прародительский грех и знаком того, что обрезываемый младенец зачат был в беззаконии, как говорит Давид, и в грехе родила его мать его (Пс.50:7), отчего и язва оставалась на отроческом теле. Господь же наш был безгрешен; ибо хотя Он и по всему уподобился нам, но не имел на Себе греха. Подобно тому, как медный змий, сооруженный в пустыне Моисеем, был по виду подобен змию, но не имел в себе змеиного яда (Числ.21:9), так и Христос был истинный человек, но непричастный человеческому греху, и родился, сверхъестественным образом, от чистой и безмужней Матери. Ему, как безгрешному и Самому бывшему Законодателем, не нужно бы и претерпевать того болезненного законного обрезания; но так как Он пришел взять на Себя грехи всего мира и Бог, как говорит апостол, не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех (2 Кор.5:21), то Он, будучи без греха, претерпевает обрезание, как бы грешник. И в обрезании Владыка нам явил большее смирение, нежели в рождении Своем. Ибо в рождении Он принял на Себя образ человека, по слову апостола: «сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп.2:7); в обрезании же Он принял на Себя образ грешника, как грешник претерпевая боль, положенную за грех. И в чем не был виновен, за то Он страдал как невинный, как бы повторяя с Давидом: «чего я не отнимал, то должен отдать» (Пс.68:5), т. е. за тот грех, коему я непричастен, принимаю болезнь обрезания. Обрезанием, им принятым, Он предначал Свои страдания за нас и вкушение той чаши, которую Он имел испить до конца, когда, вися на кресте, произнес: «Совершилось» (Иоан.19:30)! Он изливает теперь капли крови от крайней плоти, а затем она потоками будет истекать впоследствии из всего Его тела. Он начинает терпеть в младенчестве и приучается к страданию, чтобы, став мужем совершенным, быть в состоянии вынести более лютые страдания, ибо к подвигам мужества следует приучаться с юности. Жизнь человеческая, полная трудов, подобна дню, для которого утро составляет рождение, а вечер кончину. Итак, с утра, из пелен, Христос, обожаемый человек, выходит на дело свое, на труды – Он в трудах с самой юности Своей и на работу свою до вечера (Пс.103:23), того вечера, когда солнце померкнет и по всей земле будет тьма, до часа девятого. И возглаголет Он иудеям: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Иоан.5:17). Что же соделывает нам Господь? – Наше спасение: «устрояющий спасение посреди земли» (Пс.73:12). А чтобы сделать это дело вполне совершенно, Он принимается за него с утра, от юности, начиная претерпевать телесную болезнь, а вместе и сердечно болезнуя о нас, как о Своих чадах, доколе не изобразится в нас Сам Он – Христос. С утра Он начинает сеять Своею кровью, чтобы к вечеру собрать прекрасный плод нашего искупления. Обожаемому Младенцу было наречено при обрезании имя Иисус, которое было принесено с неба Архангелом Гавриилом в то время, когда он благовестил о зачатии Его Пречистой Деве Марии, прежде чем Он зачат был во чреве, т. е., прежде чем Пресвятая Дева приняла слова благовестника, прежде чем сказала: «се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему!» (Лк.1:38). Ибо, при этих словах Её, Слово Божие тотчас стало плотью, вселившись в пречистую и пресвятейшую Её утробу. Итак, пресвятейшее имя Иисус, нареченное ангелом прежде зачатия, дано было при обрезании Христу Господу, что и служило извещением о нашем спасении; ибо имя Иисус значит – спасение, как объяснил тот же ангел, явившись во сне Иосифу и говоря: «наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их» (Мф.1:21). И святой апостол Петр свидетельствует об имени Иисусовом такими словами: «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян.4:12). Сие спасительное имя Иисус прежде всех веков, в Троическом Совете, было предуготовлено, написано и до сего времени было хранимо для нашего избавления, теперь же, как бесценный жемчуг, принесено было из небесной сокровищницы для искупления человеческого рода и открыто всем Иосифом. В этом имени открыты истина и мудрость Божия (Пс.50:8). Это имя, как солнце, озаряло своим сиянием мир, по слову пророка: «А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды» (Малах.4:2). Как благовонное миро, оно напоило своим ароматом вселенную: разлитое миро – сказано в Писании – от благовония мастей твоих (Песн.1:2), не в сосуд оставшееся миро – имя Его, но вылитое. Ибо пока миро хранится в сосуде, до тех пор и благовоние его удерживается внутри; когда же оно прольется, то тотчас наполняет воздух благоуханием. Неизвестна была сила имени Иисусова, пока скрывалась в Предвечном Совете, как бы в сосуде. Но как скоро то имя излилось с небес на землю, то тотчас же, как ароматное миро, при излиянии во время обрезания младенческой крови, наполнило вселенную благоухаем благодати, и все народы ныне исповедуют, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца. Сила имени Иисусова теперь открылась, ибо то дивное имя Иисус привело в удивление ангелов, обрадовало людей, устрашило бесов, ибо и бесы веруют, и трепещут (Иак.2:19); от того самого имени сотрясается ад, колеблется преисподняя, исчезает князь тьмы, падают истуканы, разгоняется мрак идолопоклонства и, вместо него, возсиявает свет благочестия и просвещает всякого человека, приходящего в мир (Иоан.1:9). О сем имени выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних (Флп.2:10). Это имя Иисусово есть сильное оружие против врагов, как говорит святой Иоанн Лествичник: «именем Иисуса всегда поражай ратников, ибо крепче этого оружия ты не найдешь ни на небе, ни на земле. Как сладко сердцу, любящему Христа Иисуса это драгоценнейшее имя Иисус! Как приятно оно тому, кто имеет его! Ибо Иисус – весь любовь, весь сладость. Как любезно это пресвятое имя Иисус рабу и узнику Иисусову, взятому в плен Его любовью! Иисус – в уме, Иисус – на устах, Иисус – где сердцем веруют к праведности, Иисус – где устами исповедуют ко спасению (Рим.10:10). Ходишь ли ты, сидишь ли на месте, или что работаешь – Иисус всегда находится пред очами. Ибо я рассудил, – сказал апостол, – быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса (1 Кор.2:2). Ибо Иисус для того, кто прилепляется к Нему, есть просвещение ума, красота душевная, здравие для тела, веселие сердцу, помощник в скорбях, радость в печалях, врачевство в болезни, отрада во всех бедах, и надежда на спасение и для того, кто Его любит, Сам есть награда и воздаяние».

Некогда, по сказанию Иеронима, неисповедимое имя Божие начерчивалось на золотой дощечке, которую носил на челе своем великий первосвященник; ныне же божественное имя Иисус начертывается истинною Его кровью, излиянною при Его обрезании. Начерчивается же оно уже не на золоте вещественном, а на духовном, т. е. на сердце и на устах рабов Иисусовых, как оно начертано было в том, о котором Христос сказал: «ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое» (Деян.9:15). Сладчайший Иисус хочет, чтобы имя Его как самое сладкое питие было носимо в сосуде, ибо Он воистину сладок всем, вкушающим Его с любовю, к которым и обращается псалмопевец с такими словами: «Вкусите, и увидите, как благ Господь» (Пс.33:9)! Вкусив Его, пророк вопиет: «Возлюблю Тебя, Господи, крепость моя» (Пс.17:2)! Вкусив Его и святой апостол Петр говорит: «Вот, мы оставили все и последовали за Тобою; К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Мф.19:27; Иоан.6:68). Сею сладостью для святых страдальцев настолько были услаждены их тяжкие мучения, что они не боялись даже и самой ужасной смерти. Кто нас, – вопияли они, – отлучит от любви Божией: скорбь, или опасность, или меч, ни смерть, ни жизнь, ибо крепка, как смерть, любовь (Рим.8:35, 38; Песн.8:6). В каком же сосуде неизреченная сладость – имя Иисусово любит быть носимой? Конечно, в золотом, который испытан в горниле бед и несчастий, который украшен, как бы драгоценными камнями, ранами, принятыми за Иисуса и говорит: «Ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем» (Гал.6:17). Такого сосуда требует та сладость, в таком имя Иисусово желает быть носимым. Не напрасно Иисус, принимая имя во время обрезания, проливает кровь; этим Он как бы говорит, что сосуд, имеющий носить в себе Его имя, должен обагриться кровью. Ибо когда Господь взял Себе избранный сосуд для прославления Своего имени – апостола Павла, то тотчас же прибавил: «И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое» (Деян.9:16). Смотри на Мой сосуд окровавленный, изъязвленный – так начерчивается имя Иисусово краснотою крови, болезнями, страданиями тех, кто стоит до крови, подвизаясь против греха (Евр.12:14).

Итак, облобызаем тебя с любовью, о сладчайшее Иисусово имя! Мы поклоняемся с усердием пресвятому Твоему имени, о пресладкий и всещедрый Иисусе! Мы хвалим Твое высочайшее имя, Иисусе Спасе, припадаем к пролитой при обрезании крови Твоей, незлобивый Младенец и совершенный Господь! Мы умоляем при сем Твою преизобильную благость, ради того Твоего пресвятого имени и ради Твоей драгоценнейшей изливаемой за нас крови, и еще ради Пренепорочной Твоей Матери, нетленно Тебя родившей, – излей на нас богатую Твою милость! Услади, Иисусе, сердце наше Самим Тобою! Защити и огради нас, Иисусе, всюду Твоим именем! Означай и запечатлевай нас, рабов Твоих, Иисусе, тем именем, дабы мы могли быть приняты в Твое будущее Царствие, и там вместе с ангелами славить и воспевать, Иисусе, пречестное и великолепное имя Твое во веки. Аминь.

Тропарь, глас 1:

На престоле огнезрачном в вышних седяй со Отцем безначальным, и божественным Твоим Духом, благоволил еси родитися на земли, от отроковицы, неискусомужныя Твоея Матере Иисусе: сего ради и обрезан был еси яко человек осмодневный. Слава всеблагому Твоему совету: слава смотрению Твоему: слава снизхождению Твоему, Едине человеколюбче.

Кондак, глас 3:

Житие святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарийского

Великий угодник Божий и Богомудрый учитель Церкви Василий родился от благородных и благочестивых родителей в Каппадокийском городе Кесарии, около 330 года, в царствование императора Константина Великого. Отца его звали также Василием, а мать – Еммелией. Первые семена благочестия были посеяны в его душе благочестивой его бабкой, Макриною, которая в юности своей удостоилась слышать наставления из уст святого Григория Чудотворца – и матерью, благочестивой Еммелией. Отец же Василия наставлял его не только в христианской вере, но учил и светским наукам, который ему были хорошо известны, так как он сам преподавал риторику, т. е. ораторское искусство, и философию. Когда Василию было около 14-ти лет, отец его скончался, и осиротевший Василий два или три года провел с своею бабкою Макриною, невдалеке от Неокесарии, близ реки Ириса, в загородном доме, которым владела его бабка и который впоследствии был обращен в монастырь. Отсюда Василий часто ходил и в Кесарию, чтобы навещать свою мать, которая с прочими своими детьми жила в этом городе, откуда она была родом.

По смерти Макрины, Василий на 17-м году жизни снова поселился в Кесарии, чтобы заниматься в тамошних школах разными науками. Благодаря особой остроте ума, Василий скоро сравнялся в познаниях со своими учителями и, ища новых знаний, отправился в Константинополь, где в то время славился своим красноречием молодой софист Ливаний. Но и здесь Василий пробыл недолго и ушел в Афины – город, бывший матерью всей эллинской премудрости. В Афинах он стал слушать уроки одного славного языческого учителя, по имени Еввула, посещая вместе с тем школы двоих других славных афинских учителей, Иберия и Проэресия. Василию в это время пошел уже двадцать шестой год и он обнаруживал чрезвычайное усердие в занятиях науками, но в то же время заслуживал и всеобщее одобрение чистотою своей жизни. Ему известны были только две дороги в Афинах – одна, ведшая в церковь, а другая, – в школу. В Афинах Василий подружился с другим славным святителем – Григорием Богословом, также обучавшимся в то время в афинских школах. Василий и Григорий, будучи похожи друг на друга по своему благонравию, кротости и целомудрию, так любили друг друга, как будто у них была одна душа, – и эту взаимную любовь они сохранили впоследствии навсегда. Василий настолько увлечен был науками, что часто даже забывал, сидя за книгами, о необходимости принимать пищу. Он изучил грамматику, риторику, астрономию, философию, физику, медицину и естественные науки. Но все эти светские, земные науки не могли насытить его ум, искавший высшего, небесного озарения и, пробыв в Афинах около пяти лет, Василий почувствовал, что мирская наука не может дать ему твердой опоры в деле христианского усовершенствования. Поэтому он решился отправиться в те страны, где жили христианские подвижники, и где бы он мог вполне ознакомиться с истинно-христианскою наукою.

Итак в то время как Григорий Богослов оставался в Афинах уже сам сделавшись учителем риторики, Василий пошел в Египет, где процветала иноческая жизнь. Здесь у некоего архимандрита Порфирия он нашел большое собрание богословских творений, в изучении которых провел целый год упражняясь в то же время в постнических подвигах. В Египте Василий наблюдал за жизнью знаменитых современных ему подвижников – Пахомия, жившего в Фиваиде, Макария старшего и Макария Александрийского, Пафнутия, Павла и других. Из Египта Василий отправился в Палестину, Сирию и Месопотамию, чтобы обозреть святые места и ознакомиться с жизнью тамошних подвижников. Но на пути в Палестину, он заходил в Афины и здесь имел собеседование со своим прежним наставником Еввулом, а также препирался об истинной вере с другими греческими философами.

Желая обратить своего учителя в истинную веру и этим заплатить ему за то добро, которое он сам получил от него, Василий стал искать его по всему городу. Долго он не находил его, но, наконец за городскими стенами встретился с ним в то время, как Еввул беседовал с другими философами о каком-то важном предмете. Прислушавшись к спору и не открывая еще своего имени, Василий вступил в разговор, тотчас же разрешив затруднительный вопрос, и потом со своей стороны задал новый вопрос своему учителю. Когда слушатели недоумевали, кто бы это мог так отвечать и возражать знаменитому Еввулу, последний сказал:

– Это – или какой-либо бог, или же Василий.

Узнав Василия, Еввул отпустил своих друзей и учеников, а сам привел Василия к себе, и они целых три дня провели в беседе, почти не вкушая пищи. Между прочим Еввул спросил Василия о том, в чем по его мнению, состоит существенное достоинство философии.

– Сущность философии, – отвечал Василий, – заключается в том, что она дает человеку памятование о смерти.

При этом он указывал Еввулу на непрочность мира и всех утех его, которые сначала кажутся действительно сладкими, но за то потом становятся крайне горькими для того, кто слишком сильно успел к ним привязаться.

– Есть на ряду с этими утехами, – говорил Василий, – утешения другого рода, небесного происхождения. Нельзя в одно и то же время пользоваться теми и другими – «Никто не может служить двум господам» (Мф.6:24), – но мы все-таки, насколько возможно людям, привязанным к житейскому, раздробляем хлеб истинного познания и того, кто, даже по собственной вине, лишился одеяния добродетели, вводим под кров добрых дел, жалея его, как жалеем на улице человека нагого.

– Но нам нечего, Еввул, – прибавил Василий, – прибегать к таким искусственным средствам убеждения. Мы владеем самою истиною, которую может постичь всякий, искренно к ней стремящийся. Именно, мы веруем, что все некогда воскреснем, – одни в жизнь вечную, а другие для вечного мучения и посрамления. Нам ясно об этом говорят пророки: Исаия, Иеремия, Даниил и Давид и божественный апостол Павел, а также Сам призывающий нас к покаянию Господь, Который отыскал погибшее овча, и Который возвращающегося с раскаянием блудного сына, обняв с любовью, лобызает украшает его светлою одеждою и перстнем и делает для него пир (Лк., гл.15). Он дает равное воздаяние пришедшим в одиннадцатый час, равно как и тем которые терпели тягость дня и зной. Он подает нам кающимся и родящимся водою и Духом то, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его.

Когда Василий передал Еввулу вкратце историю домостроительства нашего спасения, начав с грехопадения Адамова и закончив учением о Христе-Искупителе, Еввул воскликнул:

– О, явленный небом Василий, чрез тебя я верую в Единого Бога Отца Вседержителя, Творца всяческих, и чаю воскресения мертвых и жизни будущего века, аминь. А вот, тебе и доказательство моей веры в Бога: остальное время моей жизни я проведу с тобою, а теперь желаю рождения от воды и Духа.

Тогда Василий сказал:

– Благословен Бог наш отныне и до века, Который озарил светом истины ум твой, Еввул и привел тебя из крайнего заблуждения в познание Своей любви. Если же ты хочешь, – как ты сказал, – жить со мною, то я объясню тебе, каким образом нам заботиться о нашем спасении, избавляясь от сетей здешней жизни. Продадим все наше имение и раздадим деньги нищим, а сами пойдем в святой град видеть тамошние чудеса; там мы еще более укрепимся в вере.

Раздав, таким образом, нуждающимся все имение свое и купив себе белые одежды, какие требовалось иметь принимающим крещение, они пошли в Иерусалим и по дороге обращали многих к истинной вере.

Вскоре собрались ученики Ливания, и Василий начал учить их, чтобы они стяжали душевную чистоту, телесное бесстрастие, скромную поступь, тихую речь, скромное слово, умеренность в пище и питии, молчание при старейших, внимательность к словам мудрых, повиновение начальникам, нелицемерную любовь к равным себе и к низшим, чтобы они отдалялись от злых, страстных и привязанных к плотским удовольствиям, чтобы меньше говорили и более слушали и вникали, не были безрассудными в слове, не были многоглаголивы, не смеялись бы дерзко над другими, украшались стыдливостью, не вступали в беседу с безнравственными женщинами, опускали очи долу, а душу обращали бы горе, избегали споров, не искали бы учительского сана, и почести этого мира вменяли бы ни во что. Если же кто сделает что-либо на пользу ближним, то пусть ожидает награды от Бога и вечного воздаяния от Иисуса Христа, Господа нашего. Так говорил Василий ученикам Ливания и те с великим удивлением слушали его, а после сего он вместе с Еввулом снова отправился в дорогу.

Когда они пришли в Иерусалим и обошли с верою и любовью все святые места, помолившись там Единому Создателю всего Богу, они явились к епископу того города, Максиму, и просили его окрестить их в Иордане. Епископ, видя их великую веру, исполнил их просьбу: взяв клириков своих, он отправился с Василием и Еввулом к Иордану. Когда они остановились на берегу, Василий пал на землю и со слезами молил Бога, чтобы Он явил ему какое-либо знамение для укрепления его веры. Потом, с трепетом вставши, он снял с себя свои одежды, а вместе с ними «отложил прежний образ жизни ветхого человека» , и, войдя в воду, молился. Когда святитель подошел, чтобы окрестить его, внезапно спала на них огненная молния и вышедший из той молнии голубь погрузился в Иордан и, всколыхнув воду, улетел на небо. Стоявшие же на берегу, увидев это, вострепетали и прославили Бога. Приняв крещение, Василий вышел из воды и епископ дивясь любви его к Богу, облек его в одежду Христова воскресения, совершая при сем молитву. Крестил он и Еввула и потом помазал обоих миром и причастил Божественных Даров.

Возвратившись в святой град, Василий и Еввул пробыли там один год. Потом они отправились в Антиохию, где Василий был поставлен архиепископом Мелетием в диакона, потом занимался изъяснением Писания. Немного времени спустя, он ушел с Еввулом в свое отечество, Каппадокию. Когда они приближались к городу Кесарии, архиепископу Кесарии, Леонтию, было возвещено в сновидении об их прибытии и сказано, что Василий со временем будет архиепископом этого города. Посему архиепископ, призвав своего архидиакона и нескольких почетных клириков, послал их к восточным воротам города, повелев им привести к нему с почетом двоих странников которых они там встретят. Они пошли и, встретив Василия с Еввулом, когда те входили в город, отвели их к архиепископу; тот, увидев их, удивился, ибо именно их он видел в сновидении, – и прославил Бога. Спросив их о том, откуда они идут и как называются и, узнав имена их, он повелел отвести их в трапезу и угостить, сам же, созвав клир свой и почетных горожан, рассказал им все, что поведано ему было в видении от Бога о Василии. Тогда клир единогласно сказал:

Архиепископ призвал после сего к себе Василия и Еввула и начал рассуждать с ними о Писании, желая узнать, насколько они понимают его. Слыша их речи, он дивился глубине их премудрости и, оставив их у себя, относился к ним с особым почтением. Василий же, пребывая в Кесарии, вел такую же жизнь, какой он научился у многих подвижников, когда путешествовал по Египту, Палестине, Сирии и Месопотамии и присматривался к жившим в тех странах отцам-подвижникам. Так, подражая их жизни, он был добрым иноком и архиепископ Кесарии, Евсевий, поставил его пресвитером и руководителем иноков в Кесарии. Приняв сан пресвитера, святой Василий все время свое посвящал трудам сего служения, так что отказывался даже от переписки со своими прежними друзьями. Попечение об иноках, им собранных, проповедание слова Божиего, и другие пастырские заботы не позволяли ему отвлекаться к посторонним занятиям. При этом на новом поприще он скоро приобрел себе такое уважение, каким не пользовался и сам архиепископ, еще не довольно опытный в делах церковных, так как он избран был на престол Кесарийский из оглашенных. Но едва прошел год его пресвитерства, как епископ Евсевий начал по немощи человеческой завидовать и недоброжелательствовать Василию. Святой Василий, узнав о сем и не желая быть предметом зависти, ушёл в Ионийскую пустыню. В Ионийской пустыне Василий удалился к реке Ирису, – в местность, в которой прежде его уединились его мать Еммелия и сестра его Макрина, – и которая им и принадлежала. Макрина устроила тут монастырь. Вблизи его, при подошве высокой горы, покрытой частым лесом и орошаемой холодными и прозрачными водами, поселился Василий. Пустыня так была приятна Василию своим невозмутимым безмолвием, что он предполагал окончить здесь дни свои. Здесь он подражал подвигам тех великих мужей, которых видел в Сирии и Египте. Он подвизался в крайнем лишении, имея для покрытия себя одну одежду – срачицу и мантию; носил и власяницу, но только ночью, чтобы её было не видно; питался хлебом и водою, приправляя эту скудную пищу солью и кореньями. От строгого воздержания он сделался весьма бледен и тощ, и пришел в крайнее изнеможение. Никогда не ходил он в баню и не зажигал огня. Но Василий жил не для одного себя: он собрал в общежитие иноков; своими письмами привлек к себе в пустыню и друга своего Григория.

В своем уединений Василий и Григорий все делали вместе; вместе молились; оба оставили чтение мирских книг, за которыми прежде много тратили времени, и стали единственно заниматься Священным Писанием. Желая лучше изучить его, они читали сочинения предшествовавших им по времени отцов и писателей церковных, особенно Оригена. Здесь же Василий и Григорий, руководимые Святым Духом, написали уставы иноческого общежития, которыми иноки Восточной Церкви большею частью руководствуются и ныне.

В отношении к жизни телесной, Василий и Григорий находили удовольствие в терпении; работали своими руками, нося дрова, обтесывая камни, сажая и поливая деревья, таская навоз, возя тяжести, так что мозоли на руках их долго оставались. Жилище их не имело ни кровли, ни ворот; никогда не было там ни огня, ни дыма. Хлеб, который они ели, был так сух и худо пропечен, что его едва можно было жевать зубами.

Наступило, однако, время, когда оба, Василий и Григорий, должны были покинуть пустыню, так как их услуги были потребны для Церкви, которая в то время была возмущаема еретиками. Григория на помощь православным взял к себе в Назианз отец его, Григорий, человек уже старый и потому не имевший силы с твердостью бороться с еретиками; Василия же уговорил возвратиться к себе Евсевий, архиепископ Кесарийский, примирившийся с ним в письме и просивший его помочь Церкви, на которую ополчились ариане. Блаженный Василий, видя такую нужду Церкви и предпочитая ее пользе пустыннического жития, оставил уединение и пришел в Кесарию, где много потрудился, словами и сочинениями ограждая православную веру от ереси. Когда же преставился архиепископ Евсевий, на руках Василия предав дух свой Богу, то на престол архиепископский был возведен и посвящен собором епископов Василий. Среди тех епископов был и престарелый Григорий, отец Григория Назианзина. Будучи слаб и утружден старостью, он повелел препроводить его в Кесарию, чтобы убедить Василия принять архиепископство и воспрепятствовать возведению на престол кого-либо из ариан.

Еретики, называвшиеся докетами, учили, что Бог не мог воспринять на Себя немощной плоти человеческой, и что людям только казалось, будто Христос страдал и умер.

Ветхий Завет по преимуществу содержал в себе постановления, касавшиеся внешнего благоповедения человека.

Служба Обрезанию Господню, канон, на 4-й песни. – Святой Стефан Савваит – песнописец VIII века. Память его – 28-го октября.

Число семь в Священном писании означает полноту. Посему, чтобы обозначить всю долговременность жизни этого мира, святые отцы употребляли выражение семь веков или дней, а восьмой век или день, естественно, уже должен был обозначать жизнь будущую.

Кол. 2:14. Грех от среды т. е. грех стоял как препятствие, перегородка, отгораживая человека от Бога. Но потом грех был пригвожден ко кресту, т. е. лишился всякой силы и не мог уже препятствовать человеку войти в общение с Богом.

Гал. 4:19. Изобразится – в нас ясно отпечатлевается образ Христа, так что мы вполне будем достойны названия христиан.

Дощечка золотая, прикрепленная к главной повязке первосвященника, имела на себе начертание имени Божия (Иегова).

Каппадокия – провинция Римской империи, находилась на востоке Малой Азии и известна была во времена Василия Великого образованностью своих жителей. В конце XI века Каппадокия подпала под власть Турок и доселе принадлежит им. Кесария – главный город Каппадокии; церковь кесарийская издавна славилась образованностью своих архипастырей. Св. Григорий Богослов, здесь положивший начало своему образованию, называет Кесарию столицей просвещения.

Отец Василия, по имени также Василий, известный своей благотворительностью, был женат на знатной и богатой девушке Еммелии. От этого брака родились пять дочерей и пять сыновей. Старшая дочь – Макрина, после безвременной смерти своего жениха, осталась верною этому благополагавшемуся союзу, посвятив себя целомудрию (память ее 19 июля); другие сестры Василия вышли замуж. Из пяти братьев один умер в раннем детстве; три были епископами и причислены к лику святых; пятый погиб на охоте. Из оставшихся в живых старшим сыном был Василий, за ним следовал Григорий, впоследствии епископ Нисский (память его 10 января), и Петр, сначала простой подвижник, потом епископ Севастийский (память его 9 января). – Отец Василия, вероятно, незадолго перед кончиной принял сан священника, как об этом можно заключать из того, что Григорий Богослов называет мать Василия Великого супругой иерея.

Григорий Чудотворец, епископ Неокесарии (к северу от Кесарии Каппадокийской) составил символ веры и каноническое послание, а кроме того написал ещё несколько сочинений. Умер в 270 г., память его 17 ноября.

Неокесария – нынешний Никсар – знаменитая по своей красоте столица Понта Полемониака, на севере Малой Азии; особенно известна по происходившему там (в 315 г.) церковному собору. Ирис – река в Понте, берет начало на Антитавре.

Софисты – ученые, посвятившие себя преимущественно изучению и преподаванию красноречия. – Ливаний и впоследствии, когда уже Василий был епископом, поддерживал с ним письменные сношения.

Афины – главный город Греции, издавна привлекавший к себе цвет греческого ума и таланта. Здесь некогда жили известные философы – Сократ и Платон, а также поэты Эсхил, Софокл, Эврипид и др. – Под Эллинскою премудростью разумеется языческая ученость, языческое образование.

Проэресий, знаменитейший в то время учитель философии, был христианин, как это видно из того, что он закрыл свою школу, когда император Юлиан запретил христианам заниматься преподаванием философии. О том, какой религии держался Иберий, ничего неизвестно.

Григорий (Назианзин) был впоследствии некоторое время патриархом Константинопольским и известен своими высокими творениями, за который получил прозвание Богослова. Он был знаком с Василием еще в Кесарии, но близко подружился с ним только в Афинах. Память его 25 января.

Египет давно уже служил местом, где особенно развита была христианская подвижническая жизнь. Точно также там было великое множество христианских ученых, из которых самыми знаменитыми были Ориген и Климент Александрийский.

. Гомер – величайший греческий поэт, живший в IX в. до Р. Хр.; написал знаменитые поэмы: «Илиаду» и «Одиссею».

Т. е. не пришло еще время заменить философию и языческую религию верою христианской. Ливаний так и умер язычником (около 391 года, в Антиохии).

Древние христиане очень поздно принимали св. крещение – отчасти по смирению, отчасти в том соображении, что, окрестившись незадолго перед кончиною, получат в крещении прощение всех грехов своих.

Василию Великому принадлежит много сочинений. Как все действия св. Василия отличались необыкновенным величием и важностью, так и все сочинения его запечатлены тем же характером высоты и величия христианского. В своих творениях он является и проповедником, и догматистом-полемиком, и толкователем Св. Писания, и учителем нравственности и благочестия и, наконец, устроителем церковного богослужения. Из бесед его, по силе и одушевлению, считаются лучшими: против ростовщиков, против пьянства и роскоши, о славе, о голоде. В своих письмах св. Василий живо изображает события своего времени; многие из писем содержат превосходные наставления о любви, кротости, прощении обид, о воспитании детей, против скупости и гордости богатых против напрасной клятвы или же с духовными советами для иноков. Как догматист и полемик он является пред нами в своих трех книгах, написанных против арианского лжеучителя Евномия, в сочинении против Савелия и Аномеев о божестве Св. Духа. Сверх того, Василий Великий писал особую книгу о Святом Духе против Аэтия, поборником которого был и Евномий. К догматическим сочинениям относятся также некоторые беседы и письма св. Василия. Как толкователь Св. Писания, особую известность стяжал себе св. Василий девятью беседами на «Шестоднев», где он показал себя знатоком не только Слова Божиего, но и философии и естествознания. Известны также его беседы на псалмы и на 16 глав книги прор. Исайи. Беседы как на Шестоднев так и на псалмы, говорены были в храме и потому наряду с изъяснением заключают в себе увещания, утешения и поучения. Учения благочестия касался он в своем знаменитом «наставлении юношам как пользоваться языческими писателями», и в двух книгах о подвижничестве. К каноническим сочинениям относятся послания Василия Великого к некоторым епископам. – Григорий Богослов так отзывается о достоинстве творений Василия Великого: «Везде одно и величайшее услаждение – это писания и творения Васильевы. После него не нужно писателям иного богатства, кроме его писаний. Вместо всех – один он стал достаточен учащимся для образования». «Кто хочет быть отличным гражданским оратором, – говорит ученый патриарх Фотий, – тому не нужен ни Демосфен, ни Платон, если только он принял себе за образец и изучает слова Василия. Во всех словах своих св. Василий превосходен. Он особенно владеет языком чистым, изящным, величественным; в порядке мыслей за ним первое место. Убедительность соединяет он с приятностью и ясностью». Святой Григорий Богослов так говорит о познаниях и писаниях святого Василия: «Кто больше Василия просветился светом ведения, прозрел в глубины Духа, и с Богом исследовал все, что ведомо о Боге? В Василии красотою была добродетель, величием – Богословие, шествием – непрестанное стремление и восхождение к Богу, силою – сеяние и раздаяние слова. И потому мне не коснея можно сказать: по всей земле прошел голос их, и до пределов вселенной слова их, и в концы вселенным глаголы его, что св. Павел сказал об апостолах (Римл. 10, 18)… – Когда имею в руках его Шестоднев и произношу устно: тогда беседую с Творцом, постигаю законы творения и дивлюсь Творцу более, нежели прежде – имев своим наставником одно зрение. Когда имею пред собою его обличительные слова на лжеучителей: тогда вижу содомский огнь, которым испепеляются лукавые и беззаконные языки. Когда читаю слова о Духе: тогда Бога, Которого имею, обретаю вновь и чувствую в себе дерзновение вещать истину, восходя по степеням его Богословия и созерцания. Когда читаю прочие его толкования, которые он уясняет и для людей малозрящих: тогда убеждаюсь не останавливаться на одной букве, и смотреть не на поверхность только, но простираться далее, из одной глубины поступать в новую, призывая бездною бездну и приобретая светом свет, пока не достигну высшего смысла. Когда займусь его похвалами подвижникам, тогда забываю тело, беседую с похваляемыми, возбуждаюсь к подвигу. Когда читаю нравственные и деятельные его слова: тогда очищаюсь в душе и теле, делаюсь благоугодным для Бога храмом, органом, в который ударяет Дух песнословцем Божией славы и Божиего могущества, и чрез то преобразуюсь, прихожу в благоустройство, из одного человека делаюсь другим, изменяюсь Божественным изменением» (Надгробное слово Григория Богослова св. Василию).

Евсевий был взят на кафедру епископа, по требованию народа, прямо с гражданской службы и потому не мог иметь особого авторитета как богослов и учитель веры.

Одним из важнейших его занятий в это время было проповедание слова Божиего. Часто он проповедовал не только каждодневно, но и по два раза в день, утром и вечером. Иногда после проповеди в одной церкви, он приходил проповедовать в другой. В своих поучениях Василий живо и убедительно для ума и сердца раскрывал красоту добродетелей христианских и обличал гнусность пороков; предлагал побуждения стремиться к первым удаляться последних и всем указывал пути к достижению совершенства, так как сам был опытный подвижник. Самые толкования его направлены, прежде всего, к духовному назиданию его слушателей. Объясняет ли он историю миротворения, – он поставляет себе целью, во-первых, показать, что «мир есть училище Боговедения» (беседа 1-я на Шестоднев), и чрез то возбудить в своих слушателях благоговение к премудрости и благости Творца, раскрывающимся в Его творениях, малых и великих, прекрасных, разнообразных, бесчисленных. Во-вторых, он хочет показать, как природа всегда учит человека доброму нравственному житию. Образ жизни, свойства, привычки четвероногих животных, птиц, рыб пресмыкающихся, все, – даже былое однодневное, – подает ему случай к извлечению назидательных уроков для господина земли – человека. Объясняет ли он книгу Псалмов, которая, по его выражению, совмещает в себе все, что есть полезного в других: и пророчества, и историю, и назидание, – он преимущественно прилагает изречения Псалмопевца к жизни, к деятельности христианина.

Понт – область в Малой Азии, по южному берегу Черного моря, невдалеке от Неокесарии. Пустыня Понтийская была бесплодна, и климат её был далеко не благоприятен для здоровья. Хижина, в которой здесь жил Василий, не имела ни крепких дверей, ни настоящего очага, ни кровли. За трапезой подавалось, правда, какое-то горячее кушанье, но, по словам Григория Богослова, с таким хлебом, по кускам которого, от крайней его черствости, зубы сначала скользили, а потом вязли в них. Кроме общих молитв, чтения св. Писания, ученых трудов Василий Великий и Григорий Богослов и другие тамошние иноки занимались здесь сами носкою дров, тесанием камней, уходом за огородными овощами, и сами на себе возили огромную телегу с навозом.

Правила эти служили и служат руководством для жизни иноков всего Востока и, в частности, для наших русских иноков. В своих правилах Василий отдает преимущество общежительной жизни пред отшельнической и уединенной, так как, живя вместе с другими, инок имеет более возможности служить делу христианской любви. Василий устанавливает для иноков обязанность беспрекословного послушания настоятелю, предписывает быть гостеприимными по отношению к странникам, хотя запрещает подавать им особые кушанья. Пост, молитва и постоянный труд – вот чем должны заниматься иноки, по правилам Василия, причем, однако, они не должны забывать и о нуждах окружающих их несчастных и больных, нуждающихся в уходе.

Еретики-ариане учили, что Христос был существо сотворенное, не вечно сущее и не одной и той же природы с Богом Отцом. Имя свое эта ересь получила от пресвитера Александрийской церкви Ария, который начал проповедовать эти мысли в 319-м году.

Краткое житие святителя Димитрия Ростовского

Свя-ти-тель Ди-мит-рий, мит-ро-по-лит Ро-стов-ский (в ми-ру Да-ни-ил Сав-вич Туп-та-ло), ро-дил-ся в де-каб-ре 1651 го-да в ме-стеч-ке Ма-ка-ро-во, неда-ле-ко от Ки-е-ва, в бла-го-че-сти-вой се-мье и вы-рос глу-бо-ко ве-ру-ю-щим хри-сти-а-ни-ном. В 1662 го-ду, вско-ре по-сле пе-ре-ез-да ро-ди-те-лей в Ки-ев, Да-ни-ил был от-дан в Ки-е-во-Мо-ги-лян-скую кол-ле-гию, где впер-вые рас-кры-лись да-ро-ва-ния и неза-у-ряд-ные спо-соб-но-сти та-лант-ли-во-го юно-ши. Он успеш-но изу-чил гре-че-ский и ла-тин-ский язы-ки и ряд клас-си-че-ских на-ук. 9 июля 1668 го-да Да-ни-ил при-нял мо-на-ше-ство с име-нем Ди-мит-рий - в честь ве-ли-ко-му-че-ни-ка Ди-мит-рия Со-лун-ско-го. До вес-ны 1675 го-да он про-хо-дил ино-че-ское по-слу-ша-ние в Ки-ев-ском Ки-рил-ло-вом мо-на-сты-ре, где на-ча-лась его ли-те-ра-тур-ная и про-по-вед-ни-че-ская де-я-тель-ность. Чер-ни-гов-ский ар-хи-епи-скоп Ла-зарь (Ба-ра-но-вич) ру-ко-по-ло-жил Ди-мит-рия 23 мая 1675 го-да во иеро-мо-на-ха. В те-че-ние несколь-ких лет иеро-мо-нах Ди-мит-рий под-ви-зал-ся, про-по-ве-дуя сло-во Бо-жие, в раз-лич-ных мо-на-сты-рях и хра-мах Укра-и-ны, Лит-вы и Бе-ло-рус-сии. Неко-то-рое вре-мя он был игу-ме-ном Мак-си-мов-ской оби-те-ли, а за-тем Ба-ту-рин-ско-го Ни-коль-ско-го мо-на-сты-ря, от-ку-да в 1684 го-ду был вы-зван в Ки-е-во-Пе-чер-скую Лав-ру. На-сто-я-тель Лав-ры ар-хи-манд-рит Вар-ла-ам (Ясин-ский), зная вы-со-кую ду-хов-ную на-стро-ен-ность сво-е-го быв-ше-го уче-ни-ка, его об-ра-зо-ван-ность, склон-ность к на-уч-но-му тру-ду, а так-же несо-мнен-ное ли-те-ра-тур-ное да-ро-ва-ние, по-ру-чил иеро-мо-на-ху Ди-мит-рию со-став-ле-ние Че-ти-их-Ми-ней (жи-тий свя-тых) на весь год. С то-го вре-ме-ни вся даль-ней-шая жизнь свя-ти-те-ля Ди-мит-рия бы-ла по-свя-ще-на вы-пол-не-нию это-го по-движ-ни-че-ско-го, гран-ди-оз-но-го по сво-им мас-шта-бам тру-да. Ра-бо-та тре-бо-ва-ла огром-но-го на-пря-же-ния сил, нуж-но бы-ло со-брать и про-ана-ли-зи-ро-вать мно-же-ство раз-роз-нен-ных ис-точ-ни-ков и из-ло-жить их язы-ком, до-стой-ным вы-со-ко-го пред-ме-та из-ло-же-ния и од-новре-мен-но до-ступ-ным всем ве-ру-ю-щим. Бо-же-ствен-ная по-мощь не остав-ля-ла свя-ти-те-ля на про-тя-же-нии его два-дца-ти-лет-не-го тру-да. По сви-де-тель-ству пре-по-доб-но-го, ду-ша его на-пол-ни-лась об-ра-за-ми свя-тых, ко-то-рые укреп-ля-ли его дух и те-ло, все-ля-ли ве-ру в бла-го-по-луч-ное за-вер-ше-ние его бла-го-род-но-го тру-да. Од-новре-мен-но с этим пре-по-доб-ный Ди-мит-рий был на-сто-я-те-лем несколь-ких мо-на-сты-рей (по-оче-ред-но). Тру-ды по-движ-ни-ка об-ра-ти-ли на се-бя вни-ма-ние пат-ри-ар-ха Адри-а-на. В 1701 го-ду ука-зом Пет-ра I ар-хи-манд-рит Ди-мит-рий был вы-зван в Моск-ву, где 23 мар-та в Успен-ском со-бо-ре Крем-ля был хи-ро-то-ни-сан на Си-бир-скую мит-ро-по-ли-чью ка-фед-ру в го-род То-больск. Но через неко-то-рое вре-мя из-за важ-но-сти на-уч-но-го тру-да и сла-бо-го здо-ро-вья свя-ти-тель по-лу-чил но-вое на-зна-че-ние в Ро-стов-Яро-слав-ский, ку-да при-был 1 мар-та 1702 го-да в ка-че-стве мит-ро-по-ли-та Ро-стов-ско-го.

Как и преж-де, он про-дол-жал неусып-но за-бо-тить-ся об укреп-ле-нии един-ства Рус-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви, ослаб-лен-но-го ста-ро-об-ряд-че-ским рас-ко-лом.

В его вдох-но-вен-ных тру-дах и про-по-ве-дях мно-гие по-ко-ле-ния рус-ских бо-го-сло-вов чер-па-ют ду-хов-ные си-лы для твор-че-ства и мо-лит-вы. Для всех пра-во-слав-ных хри-сти-ан он оста-ет-ся при-ме-ром свя-той, ас-ке-ти-че-ской, нес-тя-жа-тель-ной жиз-ни. По его кон-чине, по-сле-до-вав-шей 28 ок-тяб-ря 1709 го-да, у него не на-шли ни-ка-ко-го иму-ще-ства, кро-ме книг и ру-ко-пи-сей.

При-чис-ле-ние свя-ти-те-ля Ди-мит-рия, мит-ро-по-ли-та Ро-стов-ско-го, к ли-ку свя-тых со-вер-ши-лось 22 ап-ре-ля 1757 го-да. Празд-не-ство ему уста-нов-ле-но так-же 21 сен-тяб-ря, в день об-ре-те-ния мо-щей.

Свя-ти-тель Ди-мит-рий, мит-ро-по-лит Ро-стов-ский, при-быв в 1702 го-ду на Ро-стов-скую ка-фед-ру, преж-де все-го по-се-тил мо-на-стырь свя-ти-те-ля Иа-ко-ва, епи-ско-па Ро-стов-ско-го (па-мять 27 но-яб-ря и 23 мая). В со-бор-ной церк-ви в честь За-ча-тия Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы он со-вер-шил ли-тур-гию, по-сле ко-то-рой при всех при-сут-ство-вав-ших в хра-ме опре-де-лил на пра-вой сто-роне ме-сто сво-е-го бу-ду-ще-го по-гре-бе-ния со сло-ва-ми: "Се по-кой мой, зде все-лю-ся в век ве-ка". Пре-ста-вил-ся свя-ти-тель Ди-мит-рий 28 ок-тяб-ря 1709 го-да. Несмот-ря на же-ла-ние свя-ти-те-ля, вы-ра-жен-ное в за-ве-ща-нии, ду-хо-вен-ство и жи-те-ли Ро-сто-ва про-си-ли при-быв-ше-го для по-гре-бе-ния ме-сто-блю-сти-те-ля пат-ри-ар-ше-го пре-сто-ла Ря-зан-ско-го мит-ро-по-ли-та Сте-фа-на Явор-ско-го со-вер-шить по-гре-бе-ние в со-бор-ном хра-ме го-ро-да, ря-дом с пред-ше-ствен-ни-ком свя-ти-те-ля Ди-мит-рия, свя-ти-те-лем Иоаса-фом. Мит-ро-по-лит Сте-фан, со-блю-дая за-ве-ща-ние сво-е-го по-чив-ше-го дру-га, на-сто-ял на по-гре-бе-нии те-ла свя-ти-те-ля Ди-мит-рия в ука-зан-ном ме-сте. Од-на-ко до при-бы-тия мит-ро-по-ли-та Сте-фа-на ме-сто по-гре-бе-ния при-го-тов-ле-но не бы-ло, хо-тя со дня кон-чи-ны про-шло око-ло ме-ся-ца. В свя-зи с неот-лож-ным отъ-ез-дом мит-ро-по-ли-та Сте-фа-на из Ро-сто-ва в вы-ко-пан-ной мо-ги-ле был сде-лан на-ско-ро за-го-тов-лен-ный де-ре-вян-ный сруб, в ко-то-ром 25 но-яб-ря бы-ло по-гре-бе-но те-ло свя-ти-те-ля. Это об-сто-я-тель-ство, преду-смот-рен-ное Про-мыс-лом Бо-жи-им, при-ве-ло к ско-ро-му об-ре-те-нию мо-щей. В 1752 го-ду про-из-во-дил-ся ре-монт в со-бор-ной церк-ви мо-на-сты-ря, и 21 сен-тяб-ря при по-чин-ке опу-стив-ше-го-ся по-ла бы-ло об-на-ру-же-но нетлен-ное те-ло свя-ти-те-ля Ди-мит-рия. Ме-сто по-гре-бе-ния ока-за-лось сы-рым, ду-бо-вый гроб и на-хо-див-ши-е-ся в нем ру-ко-пи-си ис-тле-ли, но те-ло свя-ти-те-ля, а так-же омо-фор, сак-кос, мит-ра и шел-ко-вые чет-ки со-хра-ни-лись нетлен-ны-ми. По-сле об-ре-те-ния у свя-тых мо-щей со-вер-ша-лось мно-же-ство ис-це-ле-ний, о чем бы-ло до-не-се-но Си-но-ду, по пред-пи-са-нию ко-то-ро-го в Ро-стов при-бы-ли Суз-даль-ский мит-ро-по-лит Силь-вестр и Си-мо-нов-ский ар-хи-манд-рит Гав-ри-ил для осви-де-тель-ство-ва-ния мо-щей свя-ти-те-ля Ди-мит-рия и про-ис-шед-ших чу-дес-ных ис-це-ле-ний. По-сле-до-вал указ Си-но-да от 29 ап-ре-ля 1757 го-да о при-чис-ле-нии к ли-ку свя-тых свя-ти-те-ля Ди-мит-рия, мит-ро-по-ли-та Ро-стов-ско-го и уста-нов-ле-нии празд-но-ва-ния 28 ок-тяб-ря (день пре-став-ле-ния) и 21 сен-тяб-ря (день об-ре-те-ния мо-щей).

Пол-ное жи-тие свя-ти-те-ля Ди-мит-рия Ростовского

Пер-вые по-дви-ги свя-то-го Ди-мит-рия

В пре-де-лах Ки-ев-ских, в неболь-шом ме-стеч-ке Ма-ка-ров, ро-дил-ся в де-каб-ре 1651 го-да бу-ду-щий свя-ти-тель Ди-мит-рий (в ми-ру Да-ни-ил) от не зна-ме-ни-тых, но бла-го-че-сти-вых ро-ди-те-лей: сот-ни-ка Сав-вы Гри-горь-е-ви-ча Туп-та-лы и су-пру-ги его Ма-рии. Сам он изо-бра-зил в сво-их за-пис-ках, ко-то-рые вел в те-че-ние по-чти всей жиз-ни, бла-жен-ную кон-чи-ну сво-ей ма-те-ри, и по-хва-ла та-ко-го сы-на есть луч-шее сви-де-тель-ство ее доб-ро-де-те-ли. Отец его, из про-стых ка-за-ков, до-слу-жив-шись до зва-ния сот-ни-ка у гет-ма-на До-ро-шен-ко, при смут-ных об-сто-я-тель-ствах то-го вре-ме-ни, в позд-ние го-ды бод-ро нес бре-мя во-ин-ской служ-бы и скон-чал-ся свы-ше ста лет в Ки-е-ве, ку-да пе-ре-се-лил-ся с се-мей-ством. По-след-ние дни по-свя-тил он слу-же-нию Церк-ви в долж-но-сти кти-то-ра Ки-рил-лов-ской оби-те-ли, где по-стриг-ся впо-след-ствии его сын и где сам воз-лег на веч-ный по-кой под-ле сво-ей су-пру-ги. Бо-лее о них ни-че-го неиз-вест-но; но до-воль-но и той сла-вы для бла-го-че-сти-вой че-ты сей, что она мог-ла по-сре-ди сво-е-го убо-же-ства воз-рас-тить та-ко-го све-тиль-ни-ка для Церк-ви, при-учив его, еще в до-маш-ней жиз-ни, к по-дви-гам доб-ро-де-те-ли.

На-учен-ный гра-мо-те в до-ме ро-ди-тель-ском, от-рок Да-ни-ил по-сту-пил для выс-ше-го об-ра-зо-ва-ния в Брат-ское учи-ли-ще при Бо-го-яв-лен-ской церк-ви в Ки-е-ве, что ныне об-ра-ще-на в оби-тель Ака-де-ми-че-скую, это был един-ствен-ный рас-сад-ник вос-пи-та-ния ду-хов-но-го для юно-ше-ства, на-саж-ден-ный или, луч-ше ска-зать, рас-ши-рен-ный рев-ност-ным мит-ро-по-ли-том для про-ти-во-дей-ствия коз-ням ла-тин-ским: от-лич-ные спо-соб-но-сти от-ро-ка об-ра-ти-ли на него вни-ма-ние на-став-ни-ков, и он по-ка-зал быст-рые успе-хи свы-ше всех сво-их сверст-ни-ков, но еще бо-лее от-ли-чал-ся сво-им бла-го-че-сти-ем и скром-ным нра-вом, ко-то-рые уда-ля-ли его от вся-ких уве-се-ле-ний, свой-ствен-ных его воз-рас-ту. Не да-лее, од-на-ко, осьм-на-дца-ти-лет-не-го воз-рас-та мог он поль-зо-вать-ся бла-го-де-тель-ным уче-ни-ем Брат-ской оби-те-ли; по-сре-ди бед-ствен-ных об-сто-я-тельств то-го вре-ме-ни, при кро-во-про-лит-ной войне Рос-сии с зад-не-пров-ски-ми ка-за-ка-ми, Ки-ев пе-ре-хо-дил из рук в ру-ки, и са-мое учи-ли-ще бы-ло за-кры-то, ко-гда дер-жа-ва Поль-ская вре-мен-но воз-об-ла-да-ла ко-лы-бе-лью на-шей ве-ры; во-семь лет оста-ва-лось оно в та-ком за-пу-сте-нии. То-гда по-сле-до-вал юно-ша Да-ни-ил ран-не-му вле-че-нию сво-е-го серд-ца и, три го-да спу-стя по-сле вы-хо-да из учи-ли-ща, про-ник-ну-тый чте-ни-ем оте-че-ских книг, по-стриг-ся в мо-на-ше-ство в род-ствен-ной ему оби-те-ли Ки-рил-лов-ской; он при-нял имя Ди-мит-рия, ко-то-рое про-сла-вил в зем-ле Рус-ской. По-нят-но из-бра-ние им сей оби-те-ли, ибо тут был кти-то-ром ста-рец отец его, а на-сто-я-те-лем - быв-ший рек-тор Брат-ско-го учи-ли-ща, про-све-щен-ный Ме-ле-тий Дзик.

От-сю-да, хо-тя и в юные еще го-ды, на-чи-на-ет-ся уже ряд по-дви-гов Ди-мит-ри-е-вых на по-при-ще цер-ков-ном и бо-го-слов-ском, на ко-то-ром про-си-ял он, как один из древ-них учи-те-лей Церк-ви Все-лен-ской, на-пом-нив нам свет-лый лик , и . Несмот-ря на его мо-ло-дость, ра-ди вы-со-кой доб-ро-де-те-ли и тру-же-ни-че-ской жиз-ни, игу-мен Ме-ле-тий про-сил на-ре-чен-но-го мит-ро-по-ли-та Ки-ев-ско-го, Иоси-фа Ту-каль-ско-го (ко-то-рый, не бу-дучи до-пу-щен до сво-ей епар-хии, имел пре-бы-ва-ние в Ка-не-ве), по-свя-тить но-во-го ино-ка в иеро-ди-а-ко-на. Через шесть лет сде-лал-ся из-ве-стен Ди-мит-рий и на-сто-я-ще-му блю-сти-те-лю мит-ро-по-лии Ки-ев-ской, Ла-за-рю Ба-ра-но-ви-чу, ар-хи-епи-ско-пу Чер-ни-гов-ско-му, му-жу вы-со-кой доб-ро-де-те-ли и уче-но-сти, ко-то-рый сам был вос-пи-тан-ни-ком и рек-то-ром Ки-ев-ской ака-де-мии и по-чи-тал-ся ве-ли-ким стол-пом Церк-ви и рев-ни-те-лем пра-во-сла-вия в Ма-ло-рос-сии. Ар-хи-епи-скоп вы-звал Ди-мит-рия, до-стиг-ше-го толь-ко два-дца-ти-пя-ти-лет-не-го воз-рас-та, в Гу-стын-ский Тро-иц-кий мо-на-стырь, где сам на-хо-дил-ся по слу-чаю освя-ще-ния хра-ма, и там ру-ко-по-ло-жил его в иеро-мо-на-ха; это бы-ло в 1675 го-ду. Узнав же бли-же внут-рен-нее до-сто-ин-ство но-во-по-став-лен-но-го, взял его с со-бою в епар-хию, где имел нуж-ду в про-по-вед-ни-ках сло-ва Бо-жия и со-стя-за-те-лях с ла-ти-на-ми, ко-то-рые уси-ли-ва-лись по-да-вить пра-во-сла-вие в юж-ной Рос-сии.

Рев-ност-ный пас-тырь ста-рал-ся воз-бу-дить лю-дей про-све-щен-ных к про-ти-во-дей-ствию коз-ням рим-ским, он вы-звал для это-го из Лит-вы быв-ше-го рек-то-ра Ки-ев-ской ака-де-мии Иоан-ни-кия Го-ля-тов-ско-го и по-кро-ви-тель-ство-вал уче-но-му ино-стран-цу Ада-му Зер-ни-ка-ву, ко-то-рый, бу-дучи про-те-стан-том, об-ра-тил-ся к пра-во-сла-вию един-ствен-но си-лою ис-ти-ны; сей Зер-ни-кав на-пи-сал об-шир-ную кни-гу о ис-хож-де-нии Ду-ха Свя-то-го от еди-но-го От-ца, в ко-то-рой, во-пре-ки мне-ний ла-тин-ских, со-бра-ны бы-ли все воз-мож-ные сви-де-тель-ства древ-них учн-те-лей Церк-ви. С та-ки-ми уче-ны-ми людь-ми взо-шел в со-об-ще-ство Ди-мит-рий, до-пол-няя их по-зна-ни-я-ми недо-ста-ток соб-ствен-ных, так как об-сто-я-тель-ства вре-ме-ни не поз-во-ля-ли ему окон-чить пол-но-го кур-са бо-го-слов-ских на-ук в учи-ли-ще Брат-ском. В про-дол-же-ние двух лет за-ни-мал он долж-ность про-по-вед-ни-ка при ка-фед-ре Чер-ни-гов-ской и столь-ко же ста-рал-ся на-зи-дать крас-но-ре-чи-вым сло-вом, сколь-ко бла-гим сво-им при-ме-ром. Зна-ме-на-тель-ный сон, ви-ден-ный им око-ло се-го вре-ме-ни и за-пи-сан-ный в его днев-ни-ке, по-ка-зы-ва-ет, до ка-кой сте-пе-ни цер-ков-ныи про-по-вед-ник был строг к са-мо-му се-бе: «Од-на-жды в Ве-ли-кий пост, в 1676 го-ду, в неде-лю Кре-сто-по-клон-ную, вы-шед-ши от утрен-ни и при-го-тов-ля-ясь к слу-же-нию в со-бо-ре (ибо и сам прео-свя-щен-ный хо-тел слу-жить), я за-дре-мал несколь-ко сном тон-ким. Во сне по-ка-за-лось мне, буд-то стою в ал-та-ре пе-ред пре-сто-лом: прео-свя-щен-ный ар-хи-ерей си-дит в крес-лах, а мы все око-ло пре-сто-ла, го-то-вясь к слу-же-нию, нечто чи-та-ем. Вдруг вла-ды-ка на ме-ня про-гне-вал-ся и на-чал силь-но мне вы-го-ва-ри-вать; сло-ва его (я хо-ро-шо их пом-ню) бы-ли та-ко-вы: «Не я ли те-бя вы-брал, не я ли те-бе на-рек имя? оста-вил бра-та Пав-ла диа-ко-на и про-чих при-хо-дя-щих, а те-бя вы-брал?» Во гне-ве сво-ем он про-из-нес и дру-гие сло-ва, для ме-ня по-лез-ные, ко-то-рых, од-на-ко, не пом-ню; ни сии хо-ро-шо мне па-мят-ны. Я низ-ко кла-нял-ся прео-свя-щен-но-му и, обе-ща-ясь ис-пра-вить-ся (че-го, од-на-ко же, и по-ныне не де-лаю), про-сил про-ще-ния - и удо-сто-ил-ся оно-го. Про-стив ме-ня, он доз-во-лил мне по-це-ло-вать его ру-ку и на-чал лас-ко-во со мно-го го-во-рить, по-веле-вая мне го-то-вить-ся к слу-же-нию. То-гда опять стал я на сво-ем ме-сте, разо-гнул слу-жеб-ник, но и в нем тот-час на-шел те же са-мые сло-ва, ка-ки-ми прео-свя-щен-ный де-лал мне вы-го-вор, на-пи-сан-ные боль-ши-ми бук-ва-ми: «Не я ли те-бя из-брал?» и про-чее, как преж-де ска-за-но. С ве-ли-ким ужа-сом и удив-ле-ни-ем чи-тал я в то вре-мя сии сло-ва, и до-ныне пом-ню их твер-до. Про-бу-дясь от сна, я мно-го удив-лял-ся ви-ден-но-му и до-се-ле, при вос-по-ми-на-нии, удив-ля-юсь и ду-маю, что в оном ви-де-нии, чрез осо-бу прео-свя-щен-но-го ар-хи-епи-ско-па, ме-ня вра-зум-лял сам Со-зда-тель мой. При этом я спра-ши-вал и о Пав-ле: не бы-ло ли ко-гда та-ко-го диа-ко-на? Ни не мог най-ти его ни-где, ни в Чер-ни-го-ве, ни в Ки-е-ве, ни по дру-гим мо-на-сты-рям, и до-ныне не знаю: был ли или есть ли те-перь где в мо-ем оте-че-стве Па-вел диа-кон? Бог зна-ет, что зна-чит Па-вел диа-кон? О Гос-по-ди мой! устрой о мне вещь по Тво-е-му бла-го-му и пре-ми-ло-серд-но-му из-во-ле-нию на спа-се-ние ду-ши мо-ей греш-ной».

Мол-ва о но-вом ви-тии цер-ков-ном рас-про-стра-ни-лась по Ма-ло-рос-сии и Лит-ве; раз-лич-ные оби-те-ли од-на за дру-гой ста-ра-лись вос-поль-зо-вать-ся его ду-хов-ным на-зи-да-ни-ем, ко-то-рое при-вле-ка-ло к ним тол-пы на-род-ные и утвер-жда-ло ко-ле-бав-ше-е-ся в тех кра-ях пра-во-сла-вие. Дви-жи-мый бла-го-че-сти-вым усер-ди-ем, Ди-мит-рий преж-де все-го от-пра-вил-ся из Чер-ни-го-ва в Но-во-двор-ский мо-на-стырь, под-ве-дом-ствен-ный Ви-лен-ско-му Свя-то-го Ду-ха, в пре-де-лах Ли-тов-ских, для по-кло-не-ния чу-до-твор-ной иконе Бо-го-ма-те-ри, пи-сан-ной свя-ти-те-лем мит-ро-по-ли-том. Он был там ра-душ-но при-нят на-мест-ни-ком мит-ро-по-лии, епи-ско-пом Бе-ло-рус-ским Фе-о-до-си-ем и на-сто-я-те-лем Свя-то-ду-хов-ско-го мо-на-сты-ря Кли-мен-том Тро-иц-ким. По-след-ний при-гла-сил его на крат-кое вре-мя в свою оби-тель Ви-лен-скую, a епи-скоп Фе-о-до-сий - в Слуцк, где на-зна-чил ему ме-сто-пре-бы-ва-ни-ем свой Пре-об-ра-жен-ский мо-на-стырь; там, поль-зу-ясь осо-бен-ным рас-по-ло-же-ни-ем брат-ства и кти-то-ра мо-на-стыр-ско-го, бла-го-де-тель-но-го граж-да-ни-на Скоч-ке-ви-ча, Ди-мит-рий бо-лее го-да про-по-ве-до-вал сло-во Бо-жие, до кон-чи-ны сво-их бла-го-де-те-лей епи-ско-па и кти-то-ра; но в про-дол-же-нии се-го вре-ме-ни стран-ство-вал и по окрест-ным оби-те-лям для по-кло-не-ния свя-тыне; нам оста-лось его опи-са-ние чу-дес Ильин-ской ико-ны Бо-го-ма-те-ри, что в Чер-ни-го-ве, под име-нем «Ру-на оро-шен-но-го».

Меж-ду тем Ки-ев и Чер-ни-гов тре-бо-ва-ли к се-бе об-рат-но про-по-вед-ни-ка, удер-жи-ва-е-мо-го в Слуц-ке, ибо так ве-ли-ка бы-ла к нему об-щая лю-бовь. На-сто-я-тель Ки-рил-лов-ско-го мо-на-сты-ря Ме-ле-тий, пе-ре-ве-ден-ный в Ми-хай-лов-ский-Зла-то-вер-хий, при-гла-шал к се-бе сво-е-го уче-ни-ка и по-стри-же-ни-ка; гет-ман Ма-ло-рос-сии Са-мой-ло-вич пред-ла-гал ему у се-бя в Ба-ту-рине ме-сто про-по-вед-ни-ка.

Обет по-слу-ша-ния ино-че-ско-го по-буж-дал Ди-мит-рия ид-ти на зов стар-ца игу-ме-на, но бра-тия Слуц-кая не от-пус-ка-ла его, обе-щая при-нять на се-бя всю от-вет-ствен-ность, и Ме-ле-тий на вре-мя со-гла-сил-ся, при-слав да-же от се-бя в бла-го-сло-ве-ние про-по-вед-ни-ку ча-сти-цу мо-щей свя-той ве-ли-ко-му-че-ни-цы Вар-ва-ры. Ко-гда же, од-на-ко, по смер-ти бла-го-де-те-лей его, сде-ла-лись на-сто-я-тель-ны тре-бо-ва-ния из Ки-е-ва и Ба-ту-ри-на, Ди-мит-рий дол-жен был по-ви-но-вать-ся и пред-по-чел го-род гет-ман-ский, по-то-му что Ки-ев на-хо-дил-ся то-гда под стра-хом на-ше-ствия та-тар-ско-го: быв-ший гет-ман Юрий Хмель-ниц-кий на-кли-кал ту-рок на свою ро-ди-ну, и вся Зад-не-пров-ская Укра-и-на тре-пе-та-ла его опу-сто-ше-ний; да-же на-сто-я-тель Лав-ры Пе-чер-ской про-сил на вре-мя пе-ре-се-лить-ся с бра-ти-ей в иное, бо-лее без-опас-ное ме-сто. Ми-ло-сти-во был при-нят Ди-мит-рий гет-ма-ном Са-мой-ло-ви-чем, ко-то-рый сам, про-ис-хо-дя из зва-ния ду-хов-но-го, от-ли-чал-ся бла-го-че-сти-ем; он ука-зал ему для жи-тель-ства Ни-ко-ла-ев-ский мо-на-стырь близ Ба-ту-ри-на, где в то вре-мя был на-сто-я-те-лем уче-ный Фе-о-до-сий Гу-гу-ре-вич, за-няв-ший впо-след-ствии долж-ность рек-то-ра в Ки-ев-ской ака-де-мии.

Из Слуц-ка был при-гла-ша-ем Ди-мит-рий в раз-лич-ные оби-те-ли для про-по-ве-ди Сло-ва Бо-жия; из Ба-ту-ри-на же - для еди-новре-мен-но-го ими управ-ле-ния. Бра-тия Ки-рил-лов-ской оби-те-ли при-сла-ла на-роч-но-го про-сить быв-ше-го сво-е-го по-стри-жен-ни-ка к се-бе в на-сто-я-те-ли, но без-успеш-но: сам ли от-ка-зал-ся он по сми-ре-нию или не от-пу-стил его гет-ман. Успеш-нее бы-ло при-гла-ше-ние Мак-са-ков-ской оби-те-ли, что близ го-ро-да Борз-ны; Ди-мит-рий от-пра-вил-ся с пись-мом гет-ма-на в Чер-ни-гов за бла-го-сло-ве-ни-ем к ар-хи-епи-ско-пу Ла-за-рю и был при-нят весь-ма ми-ло-сти-во, как сам опи-сы-ва-ет в днев-ни-ке сво-ем. Еще не чи-тая пись-ма, ска-зал ар-хи-ерей: «Да бла-го-сло-вит вас Гос-подь Бог на игу-мен-ство; но по име-ни Ди-мит-рия же-лаю нам мит-ры, Ди-мит-рий да по-лу-чит мит-ру». В тот же день по-сле по-свя-ще-ния, бу-дучи при-гла-шен к сто-лу, услы-шал еще бо-лее зна-ме-на-тель-ные ре-чи от сво-е-го вла-ды-ки: «Се-го дня спо-до-бил вас Гос-подь Бог игу-мен-ства в мо-на-сты-ре, где храм Пре-об-ра-же-ния Гос-под-ня, яко Мо-и-сея на Фа-во-ре. Ска-за-вый пу-ти Своя Мо-и-сео-ви, да ска-жет и вам на сем Фа-во-ре пу-ти Свои к веч-но-му Фа-во-ру». «Сло-ва сии, - при-со-во-куп-ля-ет Ди-мит-рий, - при-нял я, греш-ный, за хо-ро-шее пред-зна-ме-но-ва-ние и за-ме-тил для се-бя; дай, Бо-же, чтобы сбы-лось про-ро-че-ство ар-хи-пас-тыр-ское! Он от-пу-стил ме-ня как отец род-но-го сы-на: по-дай ему, Гос-подь, все бла-гое по серд-цу».

Недол-го, од-на-ко, игу-мен-ство-вал свя-той Ди-мит-рий в оби-те-ли Мак-са-ков-ской; на сле-ду-ю-щий год был он, по же-ла-нию гет-ма-на, пе-ре-ве-ден в Ба-ту-рин-ский мо-на-стырь на ме-сто Фе-о-до-сия, взя-то-го в Ки-ев, но вско-ре от-ка-зал-ся от сей долж-но-сти по люб-ви сво-ей к за-ня-ти-ям уче-ным. Вспо-ми-ная по слу-чаю смер-ти од-но-го из сво-их со-бра-тий Ки-рил-лов-ских, скон-чав-ше-го-ся в Чер-ни-го-ве, о соб-ствен-ных стран-стви-ях из мо-на-сты-ря в мо-на-стырь Ди-мит-рий за-ме-тил в днев-ни-ке сво-ем: «Бог зна-ет, где и мне суж-де-но по-ло-жить свою го-ло-ву!» Мог ли он ожи-дать ко-гда-ни-будь, что из род-ной Ма-ло-рос-сии бу-дет вы-зван на свя-ти-тель-скую ка-фед-ру чуж-до-го ему Се-ве-ра? В день сво-е-го Ан-ге-ла сло-жил с се-бя бре-мя игу-мен-ское сми-рен-ный Ди-мит-рий, оста-ва-ясь, од-на-ко, в оби-те-ли, ибо не бо-ял-ся по-ко-рять-ся чу-жой во-ле по люб-ви сво-ей к по-слу-ша-нию. Меж-ду тем скон-чал-ся ар-хи-манд-рит лав-ры Пе-чер-ской Ин-но-кен-тий Ги-зель и на ме-сто его по-став-лен не ме-нее про-све-щен-ный Вар-ла-ам Ясин-ский; он пред-ло-жил быв-ше-му игу-ме-ну пе-ре-се-лить-ся в лав-ру для уче-ных за-ня-тий, и это пе-ре-се-ле-ние со-ста-ви-ло эпо-ху в его жиз-ни, ибо про-мыс-лу Бо-жию угод-но бы-ло при-звать Ди-мит-рия на де-ло два-дца-ти-лет-них тру-дов, ко-то-рым он ока-зал неза-бвен-ную услу-гу всей Церк-ви Рос-сий-ской.

Уче-ные за-ня-тия свя-то-го Ди-мит-рия

Дав-но уже чув-ство-ва-ли у нас необ-хо-ди-мость со-брать для на-зи-да-ния ве-ру-ю-щих жи-тия свя-тых, про-сла-вив-ших Гос-по-да сво-и-ми по-дви-га-ми; мит-ро-по-лит Все-рос-сий-ский Ма-ка-рий пред-при-нял ду-ше-по-лез-ный труд сей, со-еди-нив в сво-их ве-ли-ких Че-тьях-Ми-не-ях все жи-тия, ка-кие мог толь-ко об-ре-сти в про-ло-гах и па-те-ри-ках на-ших, и до-пол-нил их соб-ствен-ны-ми жиз-не-опи-са-ни-я-ми. Про-све-щен-ный мит-ро-по-лит Ки-ев-ский Петр Мо-ги-ла, по-буж-ден-ный столь бла-гим при-ме-ром, возы-мел на-ме-ре-ние из-дать жи-тия на бо-лее до-ступ-ном язы-ке сла-вя-но-рус-ском и вы-пи-сал для но-во-го пе-ре-во-да с Го-ры Афон-ской гре-че-ские кни-ги , ко-то-рый наи-бо-лее по-тру-дил-ся над жи-ти-я-ми свя-тых в Х ве-ке; но ран-няя кон-чи-на вос-пре-пят-ство-ва-ла рев-ност-но-му пас-ты-рю ки-ев-ско-му при-ве-сти в ис-пол-не-ние бла-гое на-ме-ре-ние, и по-сле-до-вав-шее за тем тяж-кое вре-мя для Ки-е-ва на-дол-го его от-сро-чи-ло. Од-на-ко пре-ем-ник его, ар-хи-манд-рит Лав-ры Пе-чер-ской Ин-но-кен-тий Ги-зель ис-про-сил с той же це-лью у пат-ри-ар-ха Мос-ков-ско-го Иоаки-ма ве-ли-кие Че-тьи Ми-неи мит-ро-по-ли-та Ма-ка-рия и так-же скон-чал-ся, не кос-нув-шись де-ла. Вар-ла-ам Ясин-ский ре-шил-ся про-дол-жать на-ча-тое, по-ис-кал для се-бя че-ло-ве-ка уеди-нен-но-го и спо-соб-но-го ис-пол-нить мно-го-об-раз-ный труд. Ни-ко-го не мог он из-брать луч-ше игу-ме-на Ба-ту-рин-ско-го, с об-ще-го со-ве-та бра-тии Пе-чер-ской, и через несколь-ко недель по-сле сво-е-го пе-ре-се-ле-ния в Лав-ру, в июне ме-ся-це 1684 го-да, Ди-мит-рий при-сту-пил к опи-са-нию жи-тий свя-тых; с тех пор это сде-ла-лось по-сто-ян-ным де-лом всей его жиз-ни, ко-то-рое усерд-но про-дол-жал и в ке-ллии ино-че-ской, и в сане на-сто-я-тель-ском, и на ка-фед-ре свя-ти-тель-ской, ибо ду-ша его пла-мен-но воз-лю-би-ла угод-ни-ков Бо-жи-их, ко-их па-мять хо-тел про-сла-вить. Они са-ми от-кры-ва-лись ему в та-ин-ствен-ных сно-ви-де-ни-ях, сви-де-тель-ствуя там соб-ствен-ную его бли-зость к ми-ру ду-хов-но-му, так как мысль его бы-ла ис-пол-не-на об-ра-за-ми свя-тых, им опи-сы-ва-е-мых; это еще бо-лее обод-ря-ло его к про-дол-же-нию на-ча-то-го тру-да. Вот как он сам опи-сы-ва-ет в днев-ни-ке сво-ем два уте-ши-тель-ных сно-ви-де-ния, ко-их удо-сто-ил-ся в те-че-ние трех ме-ся-цев. «Ав-гу-ста де-ся-то-го 1685 г., в по-не-дель-ник услы-шал я бла-го-вест к за-ут-ре-ни, но, по обык-но-вен-но-му мо-е-му ле-ни-вству разо-спав-шись, не по-спел к на-ча-лу, а про-спал да-же до чте-ния Псал-ты-ри. В сие вре-мя ви-дел сле-ду-ю-щее ви-де-ние: ка-за-лось, буд-то по-ру-че-на бы-ла мне в смот-ре-ние неко-то-рая пе-ще-ра, в ко-ей по-чи-ва-ли свя-тые мо-щи. Осмат-ри-вая со све-чою гро-бы свя-тых, уви-дел там же яко бы но-че-вав-шую свя-тую ве-ли-ко-му-че-ни-цу Вар-ва-ру. При-сту-пив к ее гро-бу, узрел ее ле-жа-щую бо-ком и гроб ее, яв-ля-ю-щий неко-то-рую гни-лость. Же-лая оную очи-стить, вы-нул мо-щи ее из ра-ки и по-ло-жил на дру-гом ме-сте. Очи-стив ра-ку, при-сту-пил к мо-щам ее и взял оные ру-ка-ми для вло-же-ния в ра-ку, но вдруг узрел в жи-вых Вар-ва-ру свя-тую. Ве-ща-ю-ще-му мне к ней: «Свя-тая де-во Вар-ва-ро, бла-го-де-тель-ни-це моя! Умо-ли Бо-га о гре-хах мо-их!» От-вет-ство-ва-ла свя-тая, бу-ди бы имея со-мне-ние некое: «Не ве-даю, - рек-ла, - умо-лю ли, ибо мо-ли-ши-ся по-рим-ски». (Ду-маю, что сие мне ска-за-но для то-го, что я весь-ма ле-нив к мо-лит-ве и упо-до-бил-ся в сем слу-чае рим-ля-нам, у ко-их весь-ма крат-кое мо-лит-во-сло-вие, так, как у ме-ня крат-кая и ред-кая мо-лит-ва). Сло-ва сии услы-шав от свя-той, на-чал я ту-жить и яко-бы от-ча-и-вать-ся, но она, спу-стя ма-ло вре-ме-ни, воз-зри-ла на ме-ня с ве-се-лым и осклаб-лен-ным ли-цом и рек-ла: «Не бой-ся», - и иные неко-то-рые уте-ши-тель-ные про-из-нес-ла сло-ва, ко-их и не вспом-ню. По-том, вло-жив в ра-ку, об-ло-бы-зал ее ру-ки и но-ги; ка-за-лось, те-ло жи-вое и весь-ма бе-лое, но ру-ка убо-гая и об-вет-ша-лая. Со-жа-лея о том, что нечи-сты-ми и сквер-ны-ми ру-ка-ми и уста-ми дер-заю ка-сать-ся свя-тых мо-щей и что не ви-жу хо-ро-шей ра-ки, раз-мыш-лял, как бы укра-сить сей гроб? И на-чал ис-кать но-вой бо-га-тей-шей ра-ки, в ко-то-рую бы пе-ре-ло-жить свя-тые мо-щи: но в том са-мом мгно-ве-нии проснул-ся. Жа-лея о про-буж-де-нии мо-ем, по-чув-ство-ва-ло серд-це мое неко-то-рую ра-дость». За-клю-чая этот рас-сказ, свя-той Ди-мит-рий сми-рен-но за-ме-ча-ет: «Бог ве-да-ет, что сей сон зна-ме-ну-ет и ка-ко-во иное со-бы-тие вос-по-сле-ду-ет! О, ко-гда бы мо-лит-ва-ми свя-той Вар-ва-ры дал мне Бог ис-прав-ле-ние зло-го и ока-ян-но-го жи-тия мо-е-го!» А через несколь-ко лет свя-той Ди-мит-рий имел уте-ше-ние дей-стви-тель-но воз-дать честь мо-щам свя-той ве-ли-ко-му-че-ни-цы. Бу-дучи в то вре-мя игу-ме-ном Ба-ту-рин-ским, он узнал, что часть этих мо-щей хра-нит-ся в казне гет-ман-ской меж-ду про-чи-ми со-кро-ви-ща-ми как бы под спу-дом и ма-ло ко-му из-вест-на. Она на-хо-ди-лась здесь по сле-ду-ю-щим об-сто-я-тель-ствам: еще в 1651 го-ду гет-ман ли-тов-ский Януш Рад-зи-вил по взя-тии Ки-е-ва ис-про-сил се-бе две ча-сти мо-щей ве-ли-ко-му-че-ни-цы, по-чи-ва-ю-щих в Ми-хай-лов-ском мо-на-сты-ре. Од-ну из этих ча-стей, от ре-бер свя-той Вар-ва-ры, он ото-слал в дар Ви-лен-ско-му епи-ско-пу Ге-ор-гию Тиш-ке-ви-чу, дру-гую, от пер-сей ее, по-да-рил жене сво-ей Ма-рии, по смер-ти ко-то-рой она до-ста-лась мит-ро-по-ли-ту Ки-ев-ско-му Иоси-фу Ту-каль-ско-му и по-ло-же-на им в го-ро-де Ка-не-ве, его обык-но-вен-ном ме-сто-пре-бы-ва-нии. От-сю-да по смер-ти Ту-каль-ско-го она взя-та бы-ла в Ба-ту-рин-скую ка-зен-ную па-ла-ту. Сво-и-ми усиль-ны-ми прось-ба-ми свя-той Ди-мит-рий по-лу-чил доз-во-ле-ние от гет-ма-на пе-ре-ве-сти сию свя-ты-ню в свой Ба-ту-рин-ский мо-на-стырь и с тор-же-ствен-ным хо-дом пе-ре-нес 15 ян-ва-ря 1691 го-да, во втор-ник, а в па-мять пе-ре-не-се-ния уста-но-вил в сво-ем мо-на-сты-ре каж-дый втор-ник со-вер-шать мо-леб-ное пе-ние ве-ли-ко-му-че-ни-це.

Дру-гое сно-ви-де-ние бы-ло еще по-ра-зи-тель-нее. «В 1685 го-ду, - пи-шет Ди-мит-рий, - в Филип-пов пост, в од-ну ночь окон-чив пись-мом стра-да-ния свя-то-го му-че-ни-ка Оре-ста, ко-то-ро-го па-мять 10 но-яб-ря по-чи-та-ет-ся, за час или мень-ше до за-ут-ре-ни, лег я от-дох-нуть не раз-де-ва-ясь и в сон-ном ви-де-нии узрел свя-то-го му-че-ни-ка Оре-ста, с ли-ком ве-се-лым ко мне ве-ша-ю-ще-го си-ми сло-ва-ми: «Я боль-ше пре-тер-пел за Хри-ста мук, неже-ли ты на-пи-сал». Сие рек, от-крыл мне пер-си свои и по-ка-зал в ле-вом бо-ку ве-ли-кую ра-ну, на-сквозь во внут-рен-ность про-хо-дя-щую, ска-зав: «Сие мне же-ле-зом про-жже-но». По-том от-крыл пра-вую по ло-коть ру-ку, по-ка-зав ра-ну на са-мом про-ти-ву лок-тя ме-сте, и рек: «Сие мне пе-ре-ре-за-но»; при-чем вид-ны бы-ли пе-ре-ре-зан-ные жи-лы. Так-же и ле-вую ру-ку от-крыв-ши, на та-ком же ме-сте, та-кую же ука-зав ра-ну, ска-зав: «И то мне пе-ре-ре-за-но». По-том, на-кло-нясь, от-крыл но-гу и по-ка-зал на сгиб ко-ле-на ра-ну, так-же и дру-гую но-гу, до ко-ле-на от-крыв-ши, та-кую же ра-ну на та-ком же ме-сте по-ка-зал и рек: «А сие мне ко-сою рас-се-че-но». И став пря-мо, взи-рая мне в ли-цо, рек: «Ви-дишь ли? боль-ше я за Хри-ста пре-тер-пел, неже-ли ты на-пи-сал». Я про-ти-ву се-го ни-что-же смея ска-зать, мол-чал и мыс-лил в се-бе: «Кто сей есть Орест, не из чис-ла ли пя-то-чис-лен-ных (13 де-каб-ря)?» На сию мою мысль свя-той му-че-ник от-вет-ство-вал: «Не тот я Орест, иже от пя-то-чис-лен-ных, но тот, его же ты ныне жи-тие на-пи-сал». Ви-дел и дру-го-го неко-е-го че-ло-ве-ка важ-но-го, за ним сто-яв-ше-го, и ка-за-лось мне, так-же некий му-че-ник был, но тот ни-что-же из-рек. В то са-мое вре-мя учи-нен-ный к за-ут-рене бла-го-вест про-бу-дил ме-ня, и я жа-лел, что сие весь-ма при-ят-ное ви-де-ние ско-ро окон-чи-лось. А что сие ви-де-ние, - при-бав-ля-ет свя-той Ди-мит-рий, - за-пи-сав его спу-стя бо-лее трех лет, я, недо-стой-ный и греш-ный, ис-тин-но ви-дел и что точ-но так ви-дел, как на-пи-сал, а не ина-че, сие под клят-вою мо-ею свя-щен-ни-че-скою ис-по-ве-дую: ибо все иное, как то-гда со-вер-шен-но па-мя-то-вал, так и те-перь пом-ню».

Из это-го мож-но ви-деть, как успеш-но по-дви-гал-ся труд его, ибо через пол-то-ра го-да до-ве-ден был уже до 10 но-яб-ря. Ему бла-го-при-ят-ство-ва-ла со-вер-шен-ная сво-бо-да от по-сто-рон-них за-ня-тий, но он недол-го мог поль-зо-вать-ся ею по осо-бен-ной к нему люб-ви свет-ско-го и ду-хов-но-го на-чаль-ства; опять воз-ло-жи-ли на него бре-мя прав-ле-ния, от ко-то-ро-го так недав-но от-ка-зал-ся. Ди-мит-рий вме-сте с ар-хи-манд-ри-том Вар-ла-а-мом по-ехал в Ба-ту-рин при-вет-ство-вать но-во-го мит-ро-по-ли-та Ки-ев-ско-го Ге-део-на из ро-да кня-зей Свя-то-пол-ков-Чет-вер-тин-ских, ко-то-рый воз-вра-щал-ся из Моск-вы, где был по-свя-щен пат-ри-ар-хом Иоаки-мом: это бы-ло пер-вое под-чи-не-ние мит-ро-по-лии Ки-ев-ской пат-ри-ар-ше-му пре-сто-лу Мос-ков-ско-му. Гет-ман и мит-ро-по-лит убе-ди-ли свя-то-го игу-ме-на при-нять на се-бя опять на-сто-я-тель-ство оби-те-ли Ни-ко-ла-ев-ской, и по-ви-но-вал-ся им лю-би-тель по-слу-ша-ния. Под-чи-не-ние Ки-ев-ской мит-ро-по-лии име-ло вли-я-ние и на бу-ду-щую его участь, по-то-му что, как де-я-тель-ный член и опыт-ный бо-го-слов Ма-ло-рос-сий-ской Церк-ви, он при-ни-мал жи-вое уча-стие в ду-хов-ных во-про-сах то-го вре-ме-ни и по сте-че-нию об-сто-я-тельств сам был ма-ло-по-ма-лу при-вле-чен с род-но-го юга на се-вер. Пер-вый важ-ный во-прос пред-ста-вил-ся: о вре-ме-ни пре-су-ществ-ле-ния Свя-тых Да-ров на ли-тур-гии, ибо неко-то-рые вы-ход-цы за-пад-ные ста-ра-лись объ-яс-нить это по обы-чаю ла-тин-ско-му, то есть буд-то пре-су-ществ-ле-ние со-вер-ша-ет-ся сло-ва-ми Гос-по-да Иису-са: «При-ми-те, яди-те и пей-те от нея все», а не при-зы-ва-ни-ем Ду-ха Свя-то-го на пред-ле-жа-щие да-ры и бла-го-сло-ве-ни-ем их по-сле сих зна-ме-на-тель-ных слов. Пат-ри-арх Иоаким, сму-щен-ный но-вы-ми тол-ка-ми и зная, что при-со-еди-нен-ная Ма-ло-рос-сия дол-го на-хо-ди-лась под вли-я-ни-ем поль-ским, по-чел нуж-ным спро-сить мит-ро-по-ли-та Ге-део-на: «Как ра-зу-ме-ет Ма-ло-рос-сий-ская Цер-ковь Со-бор Фло-рен-тий-ский?» Он по-лу-чил удо-вле-тво-ри-тель-ный от-вет от ли-ца все-го ду-хо-вен-ства той стра-ны, в чис-ле ко-е-го и бла-го-че-сти-вый игу-мен Ба-ту-рин-ский при-ло-жил свою ру-ку. Впо-след-ствии пат-ри-арх на-пи-сал про-стран-ное по-сла-ние о вре-ме-ни пре-су-ществ-ле-ния и с успе-хом опро-верг ла-тин-ские муд-ро-ва-ния, ко-то-рые от-ча-сти про-ник-ли и в Ма-ло-рос-сию.

Это по-слу-жи-ло на-ча-лом пря-мых сно-ше-ний свя-то-го Ди-мит-рия с пат-ри-ар-хом Мос-ков-ским. Бу-дучи при-нуж-ден воз-вра-тить, по его тре-бо-ва-нию, ве-ли-кие Че-тьи Ми-неи за три зим-ние ме-ся-ца, ко-то-рые на-хо-ди-лись в его ру-ках для сли-че-ния с но-вы-ми, он на-пи-сал по-сла-ние свя-тей-ше-му Иоаки-му, ис-пол-нен-ное глу-бо-чай-шим чув-ством сми-ре-ния. «Пред свя-ти-тель-ство ва-ше, от-ца и ар-хи-пас-ты-ря на-ше-го, и аз ов-ча па-жи-ти тво-ея, аще и по-след-ней-ший, и нема-ло же зна-е-мый, сим ху-дым пи-са-ни-ем мо-им (по-не-же сам со-бою не воз-мо-гох) при-хо-жду и к сто-пам свя-тых тво-их ног при-па-даю, да спо-доб-лю-ся у свя-тей-ше-го ми Ар-хи-пас-ты-ря зна-е-мый и гла-ша-е-мый бы-ти по име-ни... Свя-ти-тель-ство ва-ше, к их Цар-ско-го и пре-свет-ло-го Ве-ли-че-ства бо-го-моль-цу, а сво-е-му в Ду-хе Свя-то-м сы-ну, прео-свя-щен-но-му в Бо-зе Кир Ге-део-ну Свя-то-пол-ку, Кня-зю Чет-вер-тин-ско-му, Мит-ро-по-ли-ту Ки-ев-ско-му, Га-лиц-ко-му и Ма-лыя Рос-сии, а преж-де ко пре-по-доб-ней-ше-му Вар-ла-а-му Ар-хи-манд-ри-ту Пе-чер-ско-му, из-во-лил пи-са-ти о тех кни-гах (Че-тьих Ми-не-ях на Де-кабрь, Ген-варь и Фев-раль). Оба-че те кни-ги ни у него, прео-свя-щен-но-го Мит-ро-по-ли-та, ни у пре-по-доб-но-го Ар-хи-манд-ри-та, но в мо-на-сты-ре Ба-ту-рин-ском, в мо-их недо-стой-ных ру-ках, до-се-ле бя-ху дер-жи-мы и со вни-ма-ни-ем что-мы. От них же мно-гую при-ем-ши поль-зу и со-гла-сив-ше-ся со Свя-ты-ми жи-ти-я-ми, в них на-пи-сан-ны-ми, от-даю оные свя-ты-ни ва-шей со бла-го-да-ре-ни-ем и из-вест-вую: яко в по-слу-ша-нии свя-том, от Ма-ло-рос-сий-ской Цepкви мне вру-чен-ном, с Бо-жи-ею по-мо-щью по-тру-див-ши-ся, по си-ле мо-ей, в немо-щи со-вер-ша-ю-щей-ся, пре-пи-су-ю-щи от ве-ли-ких бла-жен-но-го Ма-ка-рия, Мит-ро-по-ли-та Мос-ков-ско-го и всея Рос-сии, книг и от оных Хри-сти-ан-ских ис-то-ри-ков, на-пи-сал жи-тий Свя-тых ме-ся-цев шесть, на-чав от Сен-тем-врия пер-во-го чис-ла до Фев-ра-ля по-след-не-го чис-ла, со-гла-су-ю-щи-е-ся со свя-ты-ми те-ми ве-ли-ки-ми кни-га-ми во всех ис-то-ри-ях и по-ве-стях и де-я-ни-ях, Свя-ты-ми со-де-ян-ных, в под-ви-зех их и стра-да-ни-ях. И уже на-пи-сан-ные тыи Свя-тых жи-тия что-мы бя-ху по боль-шей ча-сти и рас-суж-да-е-мы от неко-то-рых бла-го-род-ных лю-дей, а наи-бо-лее во свя-той Лав-ре Пе-черстей. Ныне же на-ле-жа-щу мно-гих бла-го-во-ле-нию и же-ла-нию хо-тел бы, к ду-шев-ной Хри-сти-а-нам поль-зе, ти-пом из-дать, к че-со-му наи-па-че воз-буж-да-ем есмь, ча-сты-ми пи-са-нии от пре-по-доб-ней-ше-го Ар-хи-манд-ри-та Пе-чер-ско-го. На та-ко-вое убо де-ло, Церк-ви Бо-жи-ей (яко же мню) не непо-треб-ное, ва-ше-го вер-хов-ней-ше-го Ар-хи-пас-тыр-ско-го ищу бла-го-сло-ве-ния. Да тем ва-шим Ар-хи-пас-тыр-ским бла-го-сло-ве-ни-ем управ-ля-е-мый, на-став-ля-е-мый и по-соб-ству-е-мый, воз-мо-гу пред-ле-жа-ще ми де-ло доб-ро со-вер-ши-ти, рас-суж-де-нию цер-ков-но-му вдая и ти-пом из-дая оныя шесть на-пи-сан-ные ме-ся-цы; яже, егда Бо-жею по-мо-щью и бла-го-сло-ве-ни-ем ва-шим Ар-хи-пас-тыр-ским, со-вер-шат-ся и из-да-дут-ся, то (аще Гос-подь вос-хо-щет и жи-вы бу-дем) и на про-чие про-стрем-ся, и ва-ше-му свя-тей-ше-му че-лом би-ти ста-нем о дру-гих свя-тых кни-гах».

Так как из Моск-вы не бы-ло пря-мо-го тре-бо-ва-ния на рас-смот-ре-ние этих но-во-со-став-лен-ных Ми-ней, ни за-пре-ще-ния их пе-ча-тать, то в 1689 го-ду Лав-ра Пе-чер-ская при-сту-пи-ла к из-да-нию их в свет, на-чи-ная с сен-тябрь-ской чет-вер-ти. Ар-хи-манд-рит Вар-ла-ам предо-ста-вил се-бе, вме-сте с со-бор-ной бра-ти-ей, окон-ча-тель-ное рас-смот-ре-ние этих книг и этим на-влек на се-бя неудо-воль-ствие пат-ри-ар-ха, ко-то-рый это при-нял за яв-ный знак непо-слу-ша-ния. Немед-лен-но от-пра-вил он об-ли-чи-тель-ную про-тив него гра-мо-ту, в ко-то-рой го-ря-чо всту-пал-ся за иерар-хи-че-ские пра-ва свои и до-ка-зы-вал необ-хо-ди-мость по-слу-ша-ния. Стро-гий блю-сти-тель пра-во-сла-вия, он за-ме-тил Лавр-ским из-да-те-лям неко-то-рые недо-смот-ры, вкрав-ши-е-ся в кни-гу от-то-го, что не при-сла-ли ее пред-ва-ри-тель-но на рас-смот-ре-ние ар-хи-пас-тыр-ское, и ве-лел пе-ре-пе-ча-тать по-гре-ши-тель-ные ли-сты и оста-но-вить про-да-жу не про-дан-ных еще эк-зем-пля-ров, с тем чтобы тре-бо-вать впредь раз-ре-ше-ния пат-ри-ар-ше-го на име-ю-щее про-дол-жать-ся из-да-ние. Од-на-ко сам бла-го-че-сти-вый со-ста-ви-тель Ми-ней не под-верг-ся гне-ву свя-ти-тель-но-му и да-же в это вре-мя имел слу-чай лич-но при-нять бла-го-сло-ве-ние от пат-ри-ар-ха Иоаки-ма и слы-шать из уст его одоб-ре-ние на про-дол-же-ние столь по-лез-но-го тру-да.

Глав-но-ко-ман-ду-ю-щий рус-ских войск князь Го-ли-цын по-слал гет-ма-на Ма-зе-пу в Моск-ву с до-не-се-ни-ем об успеш-ном окон-ча-нии сво-е-го по-хо-да про-тив ту-рок; вме-сте с ним от-прав-ле-ны бы-ли от ма-ло-рос-сий-ско-го ду-хо-вен-ства, ве-ро-ят-но, для разъ-яс-не-ния воз-ник-ших недо-уме-ний, два игу-ме-на: свя-той Ди-мит-рий и Ки-рил-лов-ской оби-те-ли Ин-но-кен-тий Мо-на-стыр-ский. Это слу-чи-лось в смут-ную эпо-ху стре-лец-ко-го бун-та и по-сле-до-вав-ше-го за ним па-де-ния ца-рев-ны Со-фьи. Свя-той Ди-мит-рий вме-сте с гет-ма-ном,пред-став-ля-лись спер-ва ца-рю Иоан-ну и сест-ре его в сто-ли-це, а по-том и юно-му Пет-ру в Лав-ре Тро-иц-кой, ку-да уда-лил-ся от коз-ней мя-теж-ни-ков и где окон-ча-тель-но их пре-одо-лел. Ма-ло-рос-сий-ские по-слан-ные бы-ли там сви-де-те-ля-ми и хо-да-тай-ства пат-ри-ар-ше-го за усми-рен-ную ца-рев-ну. От-пус-кая игу-ме-на, свя-той Иоаким бла-го-сло-вил Ди-мит-рия про-дол-жать жи-тия свя-тых и в знак сво-е-го бла-го-во-ле-ния дал ему об-раз Пре-свя-той Де-вы в бо-га-том окла-де. Ду-мал ли свя-той Ди-мит-рий, что это бы-ло для него не толь-ко на-пут-стви-ем на ро-ди-ну, но и как бы пред-зна-ме-на-тель-ным зо-вом во-дво-рить-ся в Рос-сии?

По воз-вра-ще-нии в Ба-ту-рин про-дол-жал он еще с боль-шей рев-но-стью за-ни-мать-ся свя-щен-ным тру-дом сво-им, сде-лав-шись осто-рож-нее в та-ком де-ле, ко-то-рое име-ло уже важ-ность для всей Церк-ви Рос-сий-ской. Для боль-ше-го уеди-не-ния оста-вил он да-же свои на-сто-я-тель-ские по-кои и устро-ил се-бе ма-лень-кий до-мик близ церк-ви свя-ти-те-ля Ни-ко-лая, ко-то-рый на-зы-вал сво-им ски-том. В ке-лей-ном днев-ни-ке его око-ло это-го вре-ме-ни за-пи-са-но вме-сте с кон-чи-ною быв-ше-го игу-ме-на Фе-о-до-сия Гу-гу-ре-ви-ча воз-вра-ще-ние из чу-жих стран по-стри-же-ни-ка оби-те-ли Бу-ту-рин-ской Фе-о-фа-на, ко-то-рый хо-дил учить-ся фило-со-фии и бо-го-сло-вию по раз-ным зем-лям. Это был бу-ду-щий зна-ме-ни-тый про-по-вед-ник и бо-го-слов Фе-о-фан Про-ко-по-вич, ар-хи-епи-скоп Нов-го-род-ский. Ско-ро од-ни за дру-гим скон-ча-лись пат-ри-арх Иоаким и мит-ро-по-лит Ки-ев-ский Ге-де-он; но-вый пер-во-свя-ти-тель Мос-ков-ский, Адри-ан, по-ста-вил на мит-ро-по-лию Ки-ев-скую быв-ше-го ар-хи-манд-ри-та Лав-ры Вар-ла-а-ма Ясин-ско-го, ко-то-рый при-вез пат-ри-ар-шую бла-го-сло-вен-ную гра-мо-ту свя-то-му игу-ме-ну: «Сам Бог, в Тро-и-це жи-во-тво-ря-щей бла-го-сло-вен сый во ве-ки, воз-даст ти, бра-те, вся-че-ским бла-го-сло-ве-ни-ем бла-го-стын-ным, на-пи-суя то в кни-ги жи-во-та веч-но-го, за твои бо-го-угод-ныя тру-ды в пи-са-нии, ис-прав-ле-нии же и ти-пом из-да-нии, кни-ги ду-ше-по-лез-ные жи-тий Свя-тых на три ме-ся-ца пер-вые, Сен-тем-врий, Ок-тов-рий и Но-ем-врий. Той же и впредь да бла-го-сло-вит, укре-пит и по-спе-шит по-труж-да-ти-ся те-бе да-же на все-це-лый год, и про-чие та-ко-вые же жи-тия Свя-тых кни-ги ис-пра-ви-ти со-вер-шен-но и ти-пом изо-бра-зить в той же став-ро-пи-гии на-шей Пат-ри-ар-шей Лав-ре Ки-е-во-Пе-чер-ской». Вслед за тем пат-ри-арх при-со-во-куп-ля-ет, что он про-сит и но-во-го мит-ро-по-ли-та, и бу-ду-ще-го ар-хи-манд-ри-та Лав-ры о со-дей-ствии во всем «ис-кус-но-му, и бла-го-ра-зум-но-му, и бла-го-усерд-но-му де-ла-те-лю» (3 ок-тяб-ря 1690 г.).

Глу-бо-ко тро-ну-тый та-кой свя-ти-тель-скою ми-ло-стью, сми-рен-ный Ди-мит-рий от-ве-чал пат-ри-ар-ху крас-но-ре-чи-вым по-сла-ни-ем, в ко-то-ром из-лил все чув-ства бла-го-дар-но-сти ду-ши: «Да по-хва-лен и про-слав-лен бу-дет Бог во свя-тых и от свя-тых сла-ви-мый, яко да-ро-вал ныне Церк-ви Сво-ей свя-той та-ко-во-го пас-ты-ря, добра и ис-кус-на, ва-ше Ар-хи-пас-тыр-ство, иже в на-ча-ле сво-е-го пас-тыр-ства, пер-вее всех пе-че-ши-ся и про-мыш-ля-е-ши о умно-же-нии Бо-жия и Свя-тых Его сла-вы, же-ла-ю-щи жи-ти-ям оным в мир ти-пом из-дан-ным бы-ти на поль-зу все-му Хри-сти-ан-ско-му пра-во-слав-но-му Рос-сий-ско-му ро-ду. Сла-ва сия всем пре-по-доб-ным есть. Ныне уже и аз недо-стой-ный усерд-нее Гос-по-ду по-спе-ше-ству-ю-щу на пред-ле-жа-ще про-ст-ру брен-ную и греш-ную мою ру-ку, имый Свя-ти-тель-ство ва-ше в том де-ле по-соб-ству-ю-щее ми, укреп-ля-ю-щее же и на-став-ля-ю-щее бла-го-сло-ве-ние, еже по пре-мно-гу воз-буж-да-ет мя, да сон ле-но-сти от-тряс, по-веле-ва-е-мое ми тво-рю тща-тель-но. Аще и не ис-ку-сен есмь, не имый то-ли-ко ве-де-ния и воз-мож-но-сти, дабы все доб-ро при-ве-сти к со-вер-шен-ству за-ча-тое де-ло: оба-че о укреп-ля-ю-щем мя Иису-се на-ло-жен-ный свя-то-го по-слу-ша-ния ярем но-си-ти дол-жен есмь, ску-до-умия мо-е-го недо-ста-точ-ное ис-пол-ня-ю-щу То-му, от его же ис-пол-не-ния мы все при-я-хом и еще при-ем-лем, то-чию да и впредь по-соб-ству-ет ми, с бла-го-сло-ве-ни-ем, бо-го-при-ят-ная ар-хи-пас-тыр-ства ва-ше-го мо-лит-ва, на ню же зе-ло на-де-ю-ся». При-ла-гая к это-му свою прось-бу о воз-вра-ще-нии взя-тых Че-тьих Ми-ней, Ди-мит-рий за-клю-ча-ет: «Aще бы из-во-лил Ар-хи-пас-тыр-ство ва-ше, со-гла-сия ра-ди пи-ши-е-мых на-ми Свя-тых жи-тий, те же Свя-тые кни-ги трех ре-чен-ных ме-ся-цев на вре-мя к мо-е-му недо-сто-ин-ству по-ве-леть при-слать, пот-щал-ся бых, по-мо-щью Бо-жию, при-се-дая им но-ще-ден-ствен-но, по-черп-сти мно-гую поль-зу и ту в мир ти-пом из-дать». (10 но-яб-ря 1690 г.)

Воз-буж-ден-ный гра-мо-тою пат-ри-ар-шей, ре-шил-ся он оста-вить все про-чее и ис-клю-чи-тель-но по-свя-тить се-бя на-ча-то-му тру-ду, чтобы успеш-нее его до-вер-шить, и вто-рич-но от-ка-зал-ся от на-сто-я-тель-ства оби-те-ли Ба-ту-рин-ской, во-дво-рив-шись в уеди-нен-ном ски-ту сво-ем. Од-ним из по-след-них его дей-ствий в оби-те-ли, ко-то-рою управ-лял бо-лее ше-сти лет, бы-ло да-ро-ва-ние у се-бя при-ста-ни-ща уче-но-му тру-же-ни-ку Ада-му Зер-ни-ка-ву. Он по-зна-ко-мил-ся с ним еще в Чер-ни-го-ве под по-кро-ви-тель-ством зна-ме-ни-то-го Ла-за-ря Ба-ра-но-ви-ча, и под кро-вом са-мо-го Ди-мит-рия окон-чил тру-до-лю-би-вую жизнь свою бо-го-слов за-пад-ный, ко-то-рый, оста-вив свою ро-ди-ну, ис-кал се-бе дру-гой от-чиз-ны в пре-де-лах Ма-ло-рос-сии, на пу-ти к небес-ной. В мо-на-сты-ре Ди-мит-ри-е-вом окон-чил он свою за-ме-ча-тель-ную кни-гу о ис-хож-де-нии Ду-ха Свя-то-го от еди-но-го От-ца, во-пре-ки мне-ний ла-тин-ских, ко-то-рые сам преж-де раз-де-лял как про-те-стант, за-им-ство-вав-ший в этом пред-ме-те дог-ма-ты Рим-ской Церк-ви. Меж-ду тем свя-той Ди-мит-рий при-го-то-вил к из-да-нию вто-рую часть сво-их Че-тьих Ми-ней и сам от-вез их в ти-по-гра-фию Пе-чер-скую, но из-да-ние за-мед-ли-лось по стро-го-му пе-ре-смот-ру кни-ги ар-хи-манд-ри-том Ме-ле-ти-ем, ко-то-рый сде-лал-ся осто-рож-нее по-сле оши-бок сво-е-го пред-мест-ни-ка Вар-ла-а-ма. Сам же со-чи-ни-тель, по-лу-чив из Дан-ци-га об-шир-ное опи-са-ние жи-тий свя-тых из-да-ния Бо-лан-ди-тов, тща-тель-но за-нял-ся сли-че-ни-ем их с соб-ствен-ным тво-ре-ни-ем и при-го-тов-ле-ни-ем тре-тьей ча-сти, по-то-му что удо-сто-ил-ся опять но-вой обод-ри-тель-ной гра-мо-ты от пат-ри-ар-ха Адри-а-на.

Сколь-ко ни же-лал уеди-нить-ся свя-той Ди-мит-рий для сво-е-го ду-хов-но-го по-дви-га, не был он остав-ля-ем в по-кое знав-ши-ми его вы-со-кое до-сто-ин-ство и в де-ле управ-ле-ния цер-ков-но-го. Но-вый ар-хи-епи-скоп Чер-ни-гов-ский Фе-о-до-сий Уг-лич-ский, на крат-кое вре-мя за-сту-пив-ший на ме-сто Ла-за-ря Ба-ра-но-ви-ча еще при его жиз-ни, убе-дил лю-би-те-ля без-мол-вия при-нять управ-ле-ние оби-те-ли свя-тых пер-во-вер-хов-ных апо-сто-лов Пет-ра и Пав-ла близ Глу-хо-ва; но ед-ва лишь скон-чал-ся ар-хи-епи-скоп Фе-о-до-сий, как уже мит-ро-по-лит Ки-ев-ский Вар-ла-ам ру-кою власт-ною пе-ре-вел свя-то-го на ме-сто его по-стри-же-ния, в оби-тель Ки-рил-лов-скую, где еще был кти-то-ром сто-лет-ний отец его. Он по-сту-пил ту-да на по-лу-го-дич-ное вре-мя, как бы для то-го толь-ко, чтобы воз-дать по-след-ний сы-нов-ний долг сво-ей ма-те-ри, о кон-чине ко-ей так ото-зва-лось его лю-бя-щее серд-це в днев-ных его за-пис-ках: «В са-мый Ве-ли-кий Пя-ток спа-си-тель-ныя стра-сти мать моя пре-ста-ви-ся в де-вя-тый час дня, точ-но в тот час, ко-гда Спа-си-тель наш, на кре-сте страж-ду-щий за спа-се-ние на-ше, дух Свой Бо-гу От-цу в ру-це пре-дал. Име-ла лет от рож-де-ния сво-е-го бо-лее се-ми-де-ся-ти... да по-мянет ю Гос-подь во Цар-ствии Сво-ем Небес-ном! Скон-ча-ла-ся с хо-ро-шим рас-по-ло-же-ни-ем, па-мя-тью и ре-чью. О, дабы и мне та-ко-вой бла-жен-ной кон-чи-ны Гос-подь удо-сто-ил ее мо-лит-ва-ми! И под-лин-но, хри-сти-ан-ская ее бы-ла кон-чи-на, ибо со все-ми об-ря-да-ми хри-сти-ан-ски-ми и с обык-но-вен-ны-ми та-ин-ства-ми, бес-страш-на, непо-стыд-на, мир-на. Еще же да спо-до-би ю, Гос-подь, доб-ро-го от-ве-та на Страш-ном Сво-ем су-де, яко же и не со-мне-ва-юсь о Бо-жи-ем ми-ло-сер-дии и о ее спа-се-нии, ве-дая по-сто-ян-ную, доб-ро-де-тель-ную и на-бож-ную ее жизнь. А и то за доб-рый спа-се-ния ее знак имею, что то-го же дня и то-го же ча-са, ко-гда Хри-стос Гос-подь раз-бой-ни-ку, во вре-мя воль-ной сво-ей стра-сти, рай от-верзл, то-гда и ее ду-ше от те-ла раз-лу-чить-ся по-ве-лел». В этих сло-вах за-клю-ча-ет-ся луч-шая по-хва-ла и чи-стой люб-ви сы-нов-ней стро-го-го по-движ-ни-ка, и бла-го-че-стию ма-те-ри; по-гре-бе-на она са-мим сы-ном в Ки-ев-ском Ки-рил-лов-ском мо-на-сты-ре в 1689 го-ду.

Уми-ли-тель-ны та-кие ре-чи, ко-то-рые ис-торг-лись из обиль-но-го лю-бо-вью серд-ца, и тем дра-го-цен-нее для нас, что в них из-ли-лось то, что глу-бо-ко та-и-лось в гру-ди свя-то-го от взо-ров ми-ра. Не на-прас-но взы-вал Ди-мит-рий еще за несколь-ко лет пред этим по слу-чаю ча-сто-го пе-ре-хо-да сво-е-го из оби-те-ли в оби-тель: «Где-то и мне при-дет-ся по-ло-жить го-ло-ву!» - по-то-му что опять по-сле-до-ва-ла для него пе-ре-ме-на в на-сто-я-тель-стве; каж-дый ар-хи-ерей же-лал иметь его в сво-ей епар-хии, и по-сто-ян-но спо-ри-ли о нем Ки-ев и Чер-ни-гов. Пре-ем-ник ар-хи-епи-ско-па Фе-о-до-сия, про-сла-вив-ший-ся впо-след-ствии на ка-фед-ре Си-бир-ской об-ра-ще-ни-ем мно-гих ты-сяч языч-ни-ков, пред-ло-жил Ди-мит-рию мо-на-стырь Елец-кий-Успен-ский в Чер-ни-го-ве, с при-со-еди-не-ни-ем и Глу-хов-ско-го, и по-свя-тил его в сан ар-хи-манд-ри-та. Та-ким об-ра-зом ис-пол-ни-лось сло-во ар-хи-епи-ско-па Ла-за-ря: «Ди-мит-рий по-лу-чит мит-ру», но вско-ре ожи-да-ла его и свя-ти-тель-ская. Не пре-воз-нес-ся Ди-мит-рий но-вым сво-им са-ном, на-про-тив то-го, сми-ре-ние его усу-гу-би-лось по ме-ре воз-вы-ше-ния в сте-пе-ни ду-хов-ной, и не остав-ля-ла его лю-би-мая за-бо-та о жи-ти-ях свя-тых, как вид-но из пись-ма его к дру-гу Фе-о-ло-гу, мо-на-ху Чу-до-ва мо-на-сты-ря, быв-ше-му по-том справ-щи-ком в мос-ков-ской ти-по-гра-фии.

«Ва-шу брат-скую лю-бовь ко мне, недо-стой-но-му, зе-ло бла-го-дар-ствую, за-не-же из-во-лил чест-ность твоя, от люб-ви сво-ея, в по-сла-ни-ях сво-их обо-их на-пи-сать ко мне, недо-стой-но-му, по-хва-лы вы-ше мо-ей ме-ры, на-ри-ца-ю-ща мя бла-го-нрав-на, бла-го-ра-зум-на и све-та лу-чи в мир про-сти-ра-ю-ща, и иная тем по-доб-на, яже аще и от люб-ви ва-шей про-ис-хо-дят, оба-че зе-ло мя ис-пол-ня-ют сту-да; по-не-же несмь та-ков яко-ва же лю-бовь твоя непщу-ет мя бы-ти. Несмь бла-го-нра-вен, но зло-нра-вен, обы-ча-ев ху-дых ис-пол-нен и в ра-зу-ме да-ле-че от-стою от ра-зум-ных; буй есмь и неве-жа, а све-те-ние мое есть еди-на тьма и прах... Мо-лю же брат-скую твою лю-бовь по-мо-лить-ся обо мне Гос-по-ду, све-ту мо-е-му, да про-све-тит мою тьму и изы-дет чест-ное от недо-стой-но-го, и о сем яв-ле-на бу-дет ва-ша ко мне, греш-но-му, со-вер-шен-ная о бо-зе лю-бы, егда мне ва-ши-ми свя-ты-ми мо-лит-ва-ми ко Гос-по-ду за мя по-мо-ще-ство-ва-ти бу-де-те, в спа-се-нии мо-ем без-на-деж-ном и в пред-ле-жа-щем мне книж-ном де-ле. И сие от люб-ви ва-шея есть, яко бла-го-да-ре-ния воз-да-е-те Бо-го-ви о мо-ем ар-хи-манд-рию Елец-кую воз-ве-де-нии о бо-зе. Аз ока-ян-ный, яко же люб-ве ва-шея, так и ар-хи-манд-рии тоя немь до-ста-ню. Всем бо, яко ино-гда по-пус-ка-ет Гос-подь Бог и недо-стой-ным, от них же пер-вый есмь аз, прии-ма-ти цер-ков-ная чест-ная до-сто-ин-ства. Сие же тво-рить по недо-ве-до-мым судь-бам сво-им; че-го ра-ди в нема-лом есмь стра-се, но-ся честь вы-ше мо-е-го до-сто-ин-ства недо-стой-но-го. На-де-ю-ся же на ва-ши свя-тыя мо-лит-вы, упо-вая на ми-ло-сер-дие Бо-жие, не по-гиб-ну-ти с без-за-конь-ми мо-и-ми. Кни-гу тре-тью три-ме-сяч-ную жи-тий Свя-тых, Мар-та, Ап-ре-ля, Мая, аще мя спо-до-бит Гос-подь, то со-вер-шит и ти-пом изо-бра-жен-ную ви-де-ти, не за-бу-ду чест-но-сти тво-ей, яко же и пре-вы-со-чай-шим ли-цам по-шлю, или сам при-ве-зу, аще Гос-подь вос-хо-щет и жи-ви бу-дем. О сем, чест-ность твоя, бу-ди из-ве-стен и по-мо-ли Вла-ды-ку Хри-ста о мо-ем ока-ян-стве, да со-вер-шим вско-ре пи-ше-мую на-ми кни-гу, по-мо-щию то-го все-силь-ною, и нас, здра-вых и спа-сен-ных, ко-вар-ст-вы вра-жи-и-ми нена-ве-то-ван-ных, да со-блю-дет. Аминь».

Два го-да спу-стя пе-ре-ве-ден был свя-той Ди-мит-рий в Спас-ский мо-на-стырь Нов-го-род-Се-вер-ска; это уже был по-след-ний, ко-им управ-лял он, бу-дучи по-пе-ре-мен-но на-сто-я-те-лем пя-ти оби-те-лей и дву-крат-но од-ной Ба-ту-рин-ской. В на-ча-ле 1700 го-да окон-че-на бы-ла пе-ча-та-ни-ем в Лавр-ской ти-по-гра-фии тре-тья ве-сен-няя чет-верь его Ми-ней за март, ап-рель и май, и ар-хи-манд-рит Лав-ры Иоасаф Кро-ков-ский в за-лог осо-бой сво-ей бла-го-дар-но-сти к по-дви-гу тру-див-ше-го-ся при-слал ему бла-го-сло-ве-ние: ико-ну Бо-го-ма-те-ри, по-да-рен-ную ца-рем Алек-се-ем Ми-ха-и-ло-ви-чем мит-ро-по-ли-ту Пет-ру Мо-ги-ле. Цар-ская ико-на, при-не-сен-ная Ди-мит-рию быв-шим ар-хи-манд-ри-том Ни-ко-ном Мос-ков-ско-го Дон-ско-го мо-на-сты-ря, бы-ла как бы вто-рич-ным пред-ве-сти-ем зо-ва бу-ду-ще-го свя-ти-те-ля в пер-во-пре-столь-ную Моск-ву. Ма-ло-рос-сия уже ли-ша-лась сво-е-го све-тиль-ни-ка, ко-то-ро-му по-до-ба-ло вос-си-ять на свещ-ни-ке ар-хи-ерей-ских ка-федр Си-би-ри и Ро-сто-ва, дабы с вы-со-ты их све-тить всей Церк-ви Рос-сий-ской. Им-пе-ра-то-ру Пет-ру Ве-ли-ко-му же-ла-тель-но бы-ло рас-про-стра-нить свет хри-сти-ан-ства меж-ду ино-род-ца-ми недав-но за-во-е-ван-ной Си-би-ри, дабы его бла-го-дат-ное дей-ствие мог-ло при-ник-нуть и до даль-них пре-де-лов Ки-тая. По со-ве-ща-нии со свя-тей-шим пат-ри-ар-хом Адри-а-ном ре-шил-ся он ис-кать в бо-лее об-ра-зо-ван-ной то-гда Ма-ло-рос-сии до-стой-но-го че-ло-ве-ка, мо-гу-ще-го сов-ме-стить обя-зан-но-сти про-по-вед-ни-ка языч-ни-ков с са-ном свя-ти-тель-ским на ка-фед-ре То-боль-ска, оси-ро-тев-шей по-сле кон-чи-ны бла-го-го-вей-но-го мит-ро-по-ли-та Пав-ла. Вар-ла-а-му Ки-ев-ско-му пред-пи-са-но бы-ло при-слать в сто-ли-цу ко-го-ли-бо из ар-хи-манд-ри-тов или игу-ме-нов, му-жа уче-но-го и жи-тия непо-роч-но-го, для ка-фед-ры Си-бир-ской, ко-то-рый с по-мо-щью Бо-жи-ей мог бы об-ра-тить за-кос-не-лых в сле-по-те идо-ло-слу-же-ния к по-зна-нию ис-тин-но-го Бо-га. Но-вый пас-тырь дол-жен был при-ве-сти с со-бою двух или трех ино-ков, ко-то-рые бы изу-чи-ли язы-ки ки-тай-ский и мон-голь-ский, дабы слу-жить при вновь устро-ен-ной в Пе-кине церк-ви. Так да-ле-ко и бла-го-де-тель-но до-ся-гал ор-ли-ный взор ве-ли-ко-го пре-об-ра-зо-ва-те-ля, и мит-ро-по-лит Вар-ла-ам не су-дил ни-ко-го бо-лее до-стой-ным этой вы-со-кой сте-пе-ни, как ар-хи-манд-ри-та Се-вер-ско-го, из-вест-но-го ему по сво-ей доб-ро-де-те-ли и уче-но-сти.

Свя-ти-тель-ство Ди-мит-рия

Ди-мит-рий, при-быв в Моск-ву в фев-ра-ле 1701 го-да, не за-стал уже в жи-вых бла-го-де-те-ля сво-е-го, пат-ри-ар-ха Адри-а-на, и при-вет-ство-вал го-су-да-ря крас-но-ре-чи-вым сло-вом, в ко-то-ром изо-бра-зил до-сто-ин-ство ца-ря зем-но-го как но-ся-ще-го на се-бе об-раз Хри-стов. Ме-сяц спу-стя, на 50-м го-ду от рож-де-ния, был он ру-ко-по-ло-жен в мит-ро-по-ли-та Си-бир-ско-го прео-свя-щен-ным Сте-фа-ном Явор-ским, мит-ро-по-ли-том Ря-зан-ским, ко-то-рый и сам недав-но воз-ве-ден был в сан этот из игу-ме-нов Ки-ев-ско-го Ни-ко-ла-ев-ско-го мо-на-сты-ря с на-зна-че-ни-ем в ме-сто-блю-сти-те-ли пат-ри-ар-ше-го пре-сто-ла. Ему по-ру-че-но бы-ло от ца-ря за-ве-до-ва-ние все-ми де-ла-ми упразд-нен-ной пат-ри-ар-хии. Од-на-ко здо-ро-вье но-во-го мит-ро-по-ли-та Си-бир-ско-го, по-ко-ле-бав-ше-е-ся от непре-стан-ных за-ня-тий, не в си-лах бы-ло бы бо-роть-ся с су-ро-вым кли-ма-том даль-ней его епар-хии, и при-том лю-би-мый пред-мет за-ня-тий всей его жиз-ни остал-ся бы неокон-чен-ным. До та-кой сте-пе-ни тре-во-жи-ла мысль эта лю-би-те-ля свя-тых, что он да-же впал от то-го в тяж-кую бо-лезнь, и бла-го-склон-ный го-су-дарь, узнав при сво-ем по-се-ще-нии о при-чине бо-лез-ни, успо-ко-ил его цар-ским сло-вом и доз-во-лил на вре-мя остать-ся в Москве в ожи-да-нии бли-жай-шей епар-хии. Не без про-мыс-ла Бо-жия про-дли-лось бо-лее го-да пре-бы-ва-ние его в сто-ли-це; при-ше-лец Ма-ло-рос-сии имел вре-мя по-зна-ко-мить-ся с де-я-те-ля-ми го-судар-ствен-ны-ми и цер-ков-ны-ми то-го края, ку-да вы-зван был свя-ти-тель-ство-вать в труд-ную го-ди-ну пре-об-ра-зо-ва-ний. В Москве на-ча-лась и дру-же-ствен-ная связь его с мит-ро-по-ли-том Сте-фа-ном, ко-то-ро-го ма-ло знал в Ки-е-ве; они по-ня-ли друг дру-га, и при-язнь их ос-но-ва-на бы-ла на вза-им-ном ува-же-нии, хо-тя свя-той Ди-мит-рий все-гда ста-рал-ся воз-да-вать глу-бо-чай-шее ува-же-ние ме-сто-блю-сти-те-лю пат-ри-ар-ше-го пре-сто-ла, как бы са-мо-му пат-ри-ар-ху. Во вре-мя про-дол-жи-тель-ной сво-ей бо-лез-ни в ке-ллиях Чу-до-ва мо-на-сты-ря сбли-зил-ся он с неко-то-ры-ми уче-ны-ми из мо-на-ше-ству-ю-щих, Ки-рил-лом и Фе-о-до-ром, ко-то-рые бы-ли справ-щи-ка-ми ти-по-гра-фии; тут же на-шел и сво-е-го ста-ро-го дру-га ино-ка Фе-о-ло-га, и все трое ока-за-ли ему впо-след-ствии мно-го услуг для его уче-ных за-ня-тий, по пред-ме-ту ко-то-рых вел с ни-ми по-сто-ян-ную пе-ре-пис-ку. Кни-ги о жи-ти-ях свя-тых и ча-стое про-по-ве-да-ние сло-ва Бо-жия при-об-ре-ли ему в Москве лю-бовь и ува-же-ние знат-ных лиц. Вдо-ва ца-ря Иоан-на Алек-се-е-ви-ча, ца-ри-ца Па-рас-ке-ва Фе-о-до-ров-на, поль-зо-вав-ша-я-ся осо-бен-ным вни-ма-ни-ем им-пе-ра-то-ра, бы-ла ис-пол-не-на глу-бо-ким ува-же-ни-ем к свя-ти-те-лю и неред-ко на-де-ля-ла его одеж-да-ми и яст-ва-ми от сво-ей тра-пезы.

Меж-ду тем скон-чал-ся Иоасаф, мит-ро-по-лит Ро-стов-ский, и го-су-дарь, еще бо-лее оце-нив-ший за-слу-ги свя-ти-те-ля Ди-мит-рия, по-ве-лел пе-ре-ве-сти его на вновь от-крыв-шу-ю-ся ка-фед-ру, для Си-бир-ской же на-шел-ся до-стой-ный ему пре-ем-ник в ли-це Фило-фея Ле-щин-ско-го, ко-то-рый окре-стил мно-гие ты-ся-чи остя-ков, стран-ствуя за ни-ми на оле-нях по их тундре. Да-же по-сле сво-е-го уда-ле-ния на по-кой, бу-дучи схим-ни-ком, вы-зван был он опять на но-вые по-дви-ги апо-столь-ские, ко-гда скон-чал-ся Иоанн Мак-си-мо-вич, быв-ший ар-хи-епи-скоп Чер-ни-гов-ский, за-сту-пив-ший его ме-сто. Они оба на за-па-де Си-би-ри, епи-скоп же Ин-но-кен-тий на во-сто-ке в Ир-кут-ске, впо-след-ствии при-чтен-ный к ли-ку свя-тых, в од-но вре-мя оси-я-ли све-том хри-сти-ан-ства всю необъ-ят-ную Си-бирь. Ка-ки-ми чуд-ны-ми му-жа-ми Церк-ви, ко-то-рые все воз-ник-ли из пре-де-лов Ма-ло-рос-сии, уте-шил Гос-подь ве-ли-кую Рос-сию в слав-ные дни цар-ство-ва-ния Пет-ро-ва! Эти три по-движ-ни-ка в Си-би-ри, свя-ти-тель Ди-мит-рий в Ро-сто-ве, ме-сто-блю-сти-тель Сте-фан в сто-ли-це, рев-ност-ный за-щит-ник пра-во-сла-вия и до-сто-ин-ства иерар-хии, Ла-зарь и Фе-о-до-сий в Чер-ни-го-ве, Вар-ла-ам в Ки-е-ве, кро-ме дру-гих зна-ме-ни-тых свя-ти-те-лей соб-ствен-но рус-ских, свя-то-го , Иова Нов-го-род-ско-го, рас-про-стра-няв-ше-го про-све-ще-ние ду-хов-ное, и иных! Не ча-сто по-вто-ря-ет-ся столь уте-ши-тель-ное яв-ле-ние в ле-то-пи-сях цер-ков-ных.

От-сю-да на-чи-на-ет-ся для свя-ти-те-ля Ди-мит-рия но-вый пе-ри-од жиз-ни; весь по-свя-тив-ший-ся за-бо-там пас-тыр-ским, хо-тя и не остав-лял он сво-их лю-би-мых за-ня-тий уче-ных, здесь явил он се-бя, по сло-ву апо-столь-ско-му, та-ким, ка-ким по-до-ба-ет быть ар-хи-ерею для сво-ей паст-вы: «пре-по-доб-ным, незло-би-вым, несквер-ным, от-лу-чен-ным от греш-ни-ков», хо-тя по немо-щи че-ло-ве-че-ской, по-доб-но всем пер-во-свя-щен-ни-кам, дол-жен еще был при-но-сить жерт-вы и о сво-их по-греш-но-стях, при-но-ся бес-кров-ную жерт-ву за гре-хи люд-ские, до-ко-ле сам не вос-си-ял в ли-ках свя-тых (). Всту-пая в свою епар-хию со всею го-тов-но-стью по-свя-тить ей оста-ток сво-ей жиз-ни, на пер-вом ша-гу уже пред-ви-дел он, что тут долж-но окон-чить-ся ее те-че-ние, и по-то-му из-брал се-бе ме-сто веч-но-го упо-ко-е-ния на краю го-ро-да, в той оби-те-ли, в ко-то-рой оста-но-вил-ся, чтобы ид-ти от-ту-да тор-же-ствен-ным хо-дом, за-нять ка-фед-ру в со-бо-ре Ро-стов-ском. Но-вый свя-ти-тель со-вер-шил обыч-ное мо-ле-ние в церк-ви За-ча-тия Бо-жи-ей Ма-те-ри Яко-влев-ско-го мо-на-сты-ря, ос-но-ван-но-го од-ним из свя-тых его пред-ше-ствен-ни-ков, епи-ско-пом Иа-ко-вом (ко-то-ро-го и мо-щи там по-чи-ва-ют), и по-гру-зил-ся в глу-бо-кую ду-му о сво-ем бу-ду-щем; там же, ука-зав ме-сто в уг-лу со-бо-ра, ска-зал окру-жа-ю-щим его сло-во пса-лом-ное про-ро-ка ца-ря Да-ви-да, ко-то-рое об-ра-ти-лось в про-ро-че-ство и для него са-мо-го: «Се по-кой мой, зде все-лю-ся в век ве-ка». И здесь дей-стви-тель-но при-те-ка-ют те-перь вер-ные к нетлен-ным мо-щам вновь про-слав-лен-но-го угод-ни-ка Бо-жия. По-том со-вер-шил он Бо-же-ствен-ную ли-тур-гию в ка-фед-раль-ном со-бо-ре Успе-ния Бо-го-ма-те-ри и при-вет-ство-вал паст-ву свою крас-но-ре-чи-вым сло-вом, на-пом-нив ей о древ-нем со-ю-зе Церк-ви Ро-стов-ской с Лав-рою Пе-чер-скою, от-ку-да нес он сво-ей пастве бла-го-сло-ве-ние Бо-жие Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы и пре-по-доб-ных Пе-чер-ских; доб-рый пас-тырь бе-се-до-вал как отец с детьми, крат-ко из-ла-гая вза-им-ные обя-зан-но-сти па-су-ще-го и па-со-мых. Осо-бен-но тро-га-тель-ны бы-ли сло-ва: «Да не сму-ща-ет-ся серд-це ва-ше о мо-ем к вам при-ше-ствии, дверь-ми бо вни-дох, а не пре-ла-зя ину-де: не ис-ках, но по-ис-кан есмь, и не ве-дах вас, ни-же вы мене ве-да-е-те; судь-бы же Гос-под-ня без-дна мно-га; тыя по-сла-ша мя к вам, аз же при-и-дох, не да по-слу-жи-те ми, но да по-слу-жу вам, по сло-ве-си Гос-под-ню: хо-тяй бы-ти в вас пер-вый, да бу-дет всем слу-га. При-и-дох к вам с лю-бо-вию: ре-кл бых, яко при-и-дох, яко же отец к ча-дом, но па-че ре-ку: при-и-дох яко же брат к бра-тии, яки же друг к лю-без-ным дру-гом: ибо и Хри-стос Гос-подь не сты-дит-ся нас бра-ти-ею на-ри-ца-ти. Вы дру-зи мои, гла-го-лет, не к то-му на-ри-цаю вас ра-би (), но дру-зи, а еже чест-нее и уди-ви-тель-нее, яко и от-ца-ми се-бе на-ри-ца-ет лю-би-мыя своя, гла-го-ля: сей ми есть и отец, и ма-ти, иже тво-рит во-лю от-ца мо-е-го небес-но-го, убо и ва-ша лю-бовь есте ми, и от-цы, и бра-тья, и дру-зи. Аще же от-цом мя воз-зо-ве-те, то аз апо-столь-ски к вам от-ве-щаю: ча-да мои, ими же бо-лез-ную, дон-де-же во-об-ра-зит-ся в вас Хри-стос» ().

В ке-лей-ных за-пис-ках свя-ти-те-ля Ди-мит-рия на-пи-са-но: «1702 год. Мар-та 1-го, в неде-лю вто-рую Ве-ли-ко-го по-ста, взы-дох на пре-стол мой в Ро-сто-ве Бо-жи-им из-во-ле-ни-ем», и вслед за тем: «1703 го-да, Ян-ну-а-рия 6-го, в тре-тий час дня Бо-го-яв-ле-ния Гос-под-ня, пре-ста-ви-ся отец мой Сав-ва Гри-горь-е-вич и по-гре-бен в мо-на-сты-ре Ки-рил-лов-ском-Ки-ев-ском, в церк-ви Св. Тро-и-цы: веч-ная ему бу-ди па-мять». Эти-ми сло-ва-ми за-клю-ча-ет-ся днев-ник свя-то-го Ди-мит-рия, ко-то-рый как буд-то не хо-чет про-дол-жать сво-их за-пи-сок по-сле бла-жен-ной кон-чи-ны ста-трех-лет-не-го стар-ца-ро-ди-те-ля. Не уми-ли-тель-но ли та-кое сы-нов-нее чув-ство в ве-ли-ком свя-ти-те-ле, и вме-сте с тем не до-стой-но ли вни-ма-ния то об-сто-я-тель-ство, что про-стой сот-ник Туп-та-ло, бла-го-че-сти-вый кти-тор Ки-рил-лов-ской оби-те-ли, имел еще до сво-ей кон-чи-ны уте-ше-ние ес-ли не ви-деть лич-но, то по край-ней ме-ре слы-шать, что сын его Ди-мит-рий до-стиг вы-со-кой сте-пе-ни свя-ти-тель-ства и са-мой мит-ро-по-лии. Все от-но-ше-ния род-ствен-ные и се-мей-ные кон-чи-лись для свя-ти-те-ля и да-же са-мые узы, со-еди-няв-шие его с род-ною ему Ма-ло-рос-си-ей; но-вая об-шир-ная се-мья ро-стов-ская окру-жи-ла его ка-фед-ру, и ей по-свя-тил он все свои пас-тыр-ские за-бо-ты в про-дол-же-ние се-ми лет, по-сто-ян-но ра-дея о ее ду-хов-ном усо-вер-шен-ство-ва-нии.

Паства его не име-ла учи-лищ, ко-то-рые бы-ли толь-ко в Москве, и да-же ли-ше-на бы-ла жи-во-го про-по-ве-да-ния сло-ва Бо-жи-его, и по-то-му на-род лег-ко увле-кал-ся лест-ны-ми уче-ни-я-ми лжи и рас-ко-ла. С глу-бо-кой го-ре-стью го-во-рил свя-ти-тель в од-ном из сво-их по-уче-ний жи-те-лям Ро-сто-ва: «Оле ока-ян-но-му вре-ме-ни на-ше-му, яко от-нюдь пре-не-бре-же-но то се-я-ние, весь-ма оста-ви-ся сло-во Бо-жие, и не вем, кою чер-ное ока-е-ва-ти тре-бе: се-я-те-лей или зем-лю, иере-ев ли, или серд-ца че-ло-ве-че-ские, или обои то куп-но? Вку-пе непо-треб-нии бы-ша, несть тво-ряй бла-го-сты-ню, несть до еди-на-го. Се-я-тель не се-ет, а зем-ля не при-ем-лет; иереи не бре-гут, а лю-ди за-блуж-да-ют: иереи не учат, а лю-ди неве-же-ству-ют; иереи сло-ва Бо-жия не про-по-ве-ду-ют, а лю-ди не слу-ша-ют, ни-же слу-ша-ти хо-тят; от обою сто-ро-ну ху-до: иереи глу-пы, а лю-дие нера-зум-ны». Недо-ста-точ-ное при-го-тов-ле-ние к свя-щен-но-му са-ну необ-хо-ди-мо влек-ло за со-бою раз-ные зло-упо-треб-ле-ния и бес-по-ряд-ки, про-тив ко-то-рых не за-мед-лил при-нять пас-тыр-ские ме-ры за-бот-ли-вый свя-ти-тель. До нас до-шли два его окруж-ных по-сла-ния к епар-хи-аль-но-му ду-хо-вен-ству: из них вид-но, с од-ной сто-ро-ны, до ка-кой сте-пе-ни про-сти-ра-лось то-гда невни-ма-ние свя-щен-ни-ков к важ-но-сти воз-ло-жен-но-го на них зва-ния, а с дру-гой сто-ро-ны, как ве-ли-ка бы-ла пас-тыр-ская рев-ность свя-то-го Ди-мит-рия, со-кру-шав-шая зло все-ми ме-ра-ми убеж-де-ния и вла-сти.

В пер-вом об-ли-ча-ет он неко-то-рых свя-щен-ни-ков сво-ей паст-вы в том, что они об-на-ру-жи-ва-ют гре-хи сво-их ду-хов-ных де-тей, от-кры-тые им на ис-по-ве-ди, или по тще-сла-вию, или по же-ла-нию на-не-сти им вред; свя-ти-тель убе-ди-тель-но до-ка-зы-ва-ет, что об-на-ру-жи-вать тай-ны, от-кры-тые на ис-по-ве-ди, зна-чит не по-ни-мать ду-ха Та-ин-ства, оскорб-лять Свя-то-го Ду-ха, ко-то-рый да-ро-вал про-ще-ние греш-ни-ку, про-ти-во-ре-чить при-ме-ру Иису-са Хри-ста, снис-хо-див-ше-го греш-ни-кам. Нескром-ный ду-хов-ник есть Иуда пре-да-тель и по-доб-но ему под-ле-жит веч-ной по-ги-бе-ли. Об-на-ру-же-ние тайн со-ве-сти вред-но не толь-ко для об-на-ру-жи-ва-ю-ще-го, но и для об-ли-ча-е-мых, ко-то-рые не мо-гут по-сле это-го ис-кренне ка-ять-ся и на-вле-ка-ют на се-бя все-об-щее бес-сла-вие. По-том свя-ти-тель об-ли-ча-ет свя-щен-ни-ков, ко-то-рые остав-ля-ют бед-ных при-хо-жан сво-их боль-ных без ис-по-ве-ди и При-ча-ще-ния Свя-тых Тайн, так что мно-гие уми-ра-ли без свя-то-го на-пут-ствия; он угро-жа-ет та-ким пас-ты-рям гне-вом Бо-жи-им за то, что за-тво-ря-ют Цар-ство небес-ное пе-ред че-ло-ве-ка-ми, са-ми не вхо-дят и вхо-дя-щим воз-бра-ня-ют вой-ти и пред-ла-га-ет в мно-го-люд-ных при-хо-дах для ис-прав-ле-ния треб цер-ков-ных при-гла-шать «при-дель-ных» свя-щен-ни-ков. В дру-гом свя-той Ди-мит-рий вну-ша-ет осо-бен-ное бла-го-го-ве-ние к Та-ин-ству Жи-во-тво-ря-ще-го Те-ла и Кро-ви Хри-сто-вой. Он об-ли-ча-ет иере-ев, хра-ня-щих Свя-тые Да-ры, при-го-тов-ля-е-мые для при-об-ще-ния бо-ля-щих на це-лый год, в ненад-ле-жа-щем ме-сте, и пред-пи-сы-ва-ет хра-нить эти Тай-ны в чи-стых со-су-дах на свя-том пре-сто-ле и воз-да-вать им бла-го-го-вей-ное по-чи-та-ние; по-том уве-ще-ва-ет иере-ев, чтобы они не ина-че при-сту-па-ли к свя-щен-но-дей-ствию ев-ха-ри-стии, как с пред-ва-ри-тель-ным при-го-тов-ле-ни-ем, а по окон-ча-нии свя-щен-но-дей-ствия пре-бы-ва-ли в воз-дер-жа-нии и трез-во-сти; так-же вкрат-це на-по-ми-на-ет им о дру-гих обя-зан-но-стях их в от-но-ше-нии к пастве.

Чув-ствуя, что од-ни-ми пред-пи-са-ни-я-ми нель-зя ис-пра-вить дан-но-го зла, свя-той Ди-мит-рий ре-шил-ся за-ве-сти учи-ли-ще при ар-хи-ерей-ском до-ме из соб-ствен-ных до-хо-дов, и эти бы-ло пер-вое в Ве-ли-кой Рос-сии по-сле Мос-ков-ско-го; оно раз-де-ли-лось на три грам-ма-ти-че-ские клас-са, на-счи-ты-вав-ших до двух-сот че-ло-век. Свя-ти-те-лю же-ла-тель-но бы-ло, чтобы вы-хо-див-шие из него уме-ли про-по-ве-до-вать и Сло-во Бо-жие; сам он на-блю-дал за их успе-ха-ми, де-лал во-про-сы, вы-слу-ши-вал от-ве-ты и, в от-сут-ствие учи-те-ля, ино-гда при-ни-мал на се-бя эту обя-зан-ность, а в сво-бод-ное вре-мя тол-ко-вал из-бран-ным уче-ни-кам неко-то-рые ме-ста Свя-щен-но-го Пи-са-ния и ле-том при-зы-вал их к се-бе в за-го-род-ный дом. Не ме-нее за-бо-тил-ся он и о нрав-ствен-ном их вос-пи-та-нии, со-би-рал их по празд-ни-кам ко все-нощ-ной и ли-тур-гии в со-бор-ную цер-ковь, и по окон-ча-нии пер-вой ка-физ-мы все долж-ны бы-ли под-хо-дить к его бла-го-сло-ве-нию, дабы мог ви-деть: нет ли от-сут-ству-ю-щих? В Че-ты-ре-де-сят-ни-цу и про-чие по-сты обя-зы-вал каж-до-го го-веть, сам при-об-щая Свя-тых Тайн всех уче-ни-ков, а ко-гда бы-вал бо-лен, по-сы-лал им при-ка-за-ние, чтобы каж-дый про-чи-ты-вал за него мо-лит-ву Гос-под-ню по пя-ти раз в вос-по-ми-на-ние пя-ти язв Хри-сто-вых, и это вра-че-ство ду-хов-ное об-лег-ча-ло его бо-лезнь. Об-ра-ще-ние его с юны-ми вос-пи-тан-ни-ка-ми бы-ло со-вер-шен-но оте-че-ское, и ча-сто по-вто-рял он им в уте-ше-ние пред-сто-яв-шей раз-лу-ки: «Аще спо-доб-лю-ся по-лу-чить от Бо-га ми-лость, то-гда и о вас бу-ду мо-лить, дабы и вы так-же от него по-лу-чи-ли ми-лость: пи-са-но бо есть: да иде же есмь аз, и вы бу-де-те» (XIV.4). Окон-чив-шим курс да-вал он ме-ста при церк-вах по соб-ствен-но-му усмот-ре-нию и ста-рал-ся вну-шить кли-ри-кам бо-лее ува-же-ния к их долж-но-сти, по-свя-щая их в сти-харь, че-го преж-де не бы-ва-ло в Ро-сто-ве.

Та-кие по-сто-ян-ные за-ня-тия не со-кра-ща-ли де-я-тель-но-сти свя-то-го в лю-би-мом тру-де его опи-са-ния жи-тий свя-тых, для ко-то-ро-го со-би-рал све-де-ния через сво-их мос-ков-ских зна-ко-мых. Два го-да по-сле его во-дво-ре-ния в Ро-сто-ве окон-че-на бы-ла и по-след-няя лет-няя чет-верть Че-тьи Ми-неи, а так-же от-прав-ле-на в Ки-ев для пе-ча-ти. Ра-дост-но из-ве-щал он о том в Москве дру-га сво-е-го Фе-о-ло-га: «Со-ра-дуй-тесь мне ду-хов-но, яко спо-спе-ше-ством ва-ших мо-литв спо-до-бил ме-ня Гос-подь Ав-гу-сту ме-ся-цу на-пи-сать аминь и со-вер-шить чет-вер-тую жи-тий Свя-тых кни-гу; тво-е-му же дру-же-лю-бию из-вест-ную, ве-дая ва-шу к мо-е-му недо-сто-ин-ству брат-скую лю-бовь и же-ла-ние кни-ге на-шей прий-ти к со-вер-ше-нию. Сла-ва Бо-гу со-вер-ши-ша-ся, про-шу по-мо-лить-ся не вот-ще бы-ти пред Гос-по-дом ху-до-му на-ше-му тру-ду». А в ле-то-пи-сях ар-хи-ере-ев Ро-стов-ских, хра-ня-щих-ся при со-бо-ре, ру-кою свя-ти-те-ля за-ме-че-но: «В ле-то от во-пло-ще-ния Бо-га Сло-ва, ме-ся-ца Фев-ру-а-рия, в 9-й день на па-мять св. му-че-ни-ка Ни-ки-фо-ра, ска-зу-е-мо-го по-бе-до-нос-ца, в от-да-ние празд-ни-ка Сре-те-ния Гос-под-ня, из-рек-шу Св. Си-мео-ну Бо-го-при-им-цу свое мо-ле-ние: ныне от-пу-ща-е-щи ра-ба Тво-е-го, Вла-ды-ко, в день стра-да-ний Гос-под-них пят-нич-ный, в онь-же на кре-сте ре-че Хри-стос: со-вер-ши-ша-ся пред суб-бо-тою по-ми-но-ве-ния усоп-ших и пред Неде-лею Страш-но-го су-да, по-мо-щью Бо-жи-ею, и Пре-чи-стой Бо-го-ма-те-ри, и всех Свя-тых мо-лит-ва-ми, ме-сяц Ав-густ на-пи-са-ся. Аминь».

По-дви-ги про-тив рас-ко-ла

При всех сво-их за-ня-ти-ях свя-ти-тель по воз-мож-но-сти обо-зре-вал свою паст-ву и при вто-рич-ном по-се-ще-нии го-ро-да Яро-слав-ля в 1704 го-ду тор-же-ствен-но пе-ре-ло-жил мо-щи свя-тых кня-зей, Фе-о-до-ра Смо-лен-ско-го и чад его Да-ви-да и Кон-стан-ти-на, в но-вую ра-ку, устро-ен-ную усер-ди-ем граж-дан, от-ча-сти и его соб-ствен-ным; по люб-ви сво-ей ко всем угод-ни-кам Бо-жи-им уде-лил он и се-бе ма-лую часть мо-щей их на бла-го-сло-ве-ние. По-се-тив опять на сле-ду-ю-щий год Яро-славль, он был оза-бо-чен вра-зум-ле-ни-ем неко-то-рых из чис-ла мень-шей бра-тии его об-шир-ной паст-вы - их встре-во-жи-ло по-ве-ле-ние цар-ское о бра-до-бри-тии, по-то-му что они, по сле-по-те сво-ей, по-чи-та-ли ли-ше-ние бо-ро-ды за ис-ка-же-ние об-ра-за Бо-жия. Свя-ти-тель сам рас-ска-зы-ва-ет, как од-на-жды при вы-хо-де из со-бо-ра по-сле ли-тур-гии два не ста-рых че-ло-ве-ка оста-но-ви-ли его с во-про-сом: как по-ве-лит им по-сту-пить, по-то-му что они пред-по-чи-та-ют по-ло-жить луч-ше го-ло-вы свои на пла-ху для от-се-че-ния, неже-ли бо-ро-ды. Не при-го-тов-лен-ный к от-ве-ту свя-той Ди-мит-рий спро-сил толь-ко у них: «Что отрас-тет? го-ло-ва ли от-се-чен-ная или бо-ро-да?» - и на их от-вет: «Бо-ро-да», - ска-зал им в свою оче-редь: «И так луч-ше нам не ща-дить бо-ро-ды, ко-то-рая столь-ко же раз отрас-тет, сколь-ко ее бу-дут брить; го-ло-ва же от-се-чен-ная - толь-ко в вос-кре-се-ние мерт-вых». По-сле та-ко-го вра-зум-ле-ния уве-ще-вал он и со-про-вож-дав-ших его граж-дан по-ко-рять-ся во всем пре-дер-жа-щей вла-сти, по сло-ву апо-столь-ско-му, и не в зри-мом, внеш-нем об-ра-зе, ра-зу-меть по-до-бие Бо-жие. Впо-след-ствии на-пи-сал он по это-му пред-ме-ту це-лое рас-суж-де-ние, ко-то-рое бы-ло неод-но-крат-но пе-ча-та-но по во-ле го-су-да-ря; это был пер-вый опыт со-стя-за-ния его с рас-коль-ни-ка-ми, ему неиз-вест-ны-ми до при-ше-ствия из Ма-ло-рос-сии.

«Аз сми-рен-ный не в сих стра-нах рож-ден и вос-пи-тан, - пи-сал он, - ни-же слы-шал ко-гда о рас-ко-лах, в стране сей об-ре-та-ю-щих-ся, ни о разн-ствии вер и нра-вах рас-коль-ни-чьих; но уже здесь, по Бо-жию из-во-ле-нию и по ука-зу го-су-да-ря жи-ти на-чав, уве-дех слу-хом от мно-гих до-не-се-ний». То-гда же, для на-зи-да-ния сво-ей паст-вы, кро-ме уст-но-го про-по-ве-до-ва-ния сло-ва Бо-жия, на-пи-сал он ка-те-хи-зи-че-ские на-став-ле-ния в бо-лее до-ступ-ном ви-де во-про-сов и от-ве-тов о ве-ре, а так-же зер-ца-ло пра-во-слав-но-го ис-по-ве-да-ния и еще две-на-дцать ста-тей о пре-су-ществ-ле-нии хле-ба и ви-на в Те-ло и Кровь Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста.

Бы-ли у него и дру-гие за-бо-ты о бла-го-со-сто-я-нии вве-рен-но-го ему ду-хо-вен-ства, по слу-чаю пе-ре-пи-си для рас-пре-де-ле-ния в во-ен-ную служ-бу де-тей свя-щен-но- и цер-ков-но-слу-жи-те-лей, так как то-гда ве-ли-кая бы-ла нуж-да в лю-дях вся-ко-го зва-ния для тя-го-тев-шей над Рос-си-ей швед-ской вой-ны. Неуте-ши-тель-но бы-ло и оску-де-ние ар-хи-ерей-ско-го до-ма, по-то-му что все вот-чи-ны со-сто-я-ли под мо-на-стыр-ским при-ка-зом, но и то немно-гое, чем мог поль-зо-вать-ся свя-ти-тель, упо-треб-лял он на учи-ли-ща убо-гих. До че-го до-хо-ди-ло соб-ствен-ное его убо-же-ство, вид-но из его пись-ма к Фе-о-ло-гу; он из-ви-ня-ет-ся, что не име-ет ло-ша-дей, дабы при-вез-ти его к се-бе, ибо сам чуть не пеш-ком бро-дит: «Ни ко-ня, ни всад-ни-ка, оску-де-ли ов-цы, и ло-ша-дей нет». Впро-чем, как он впо-след-ствии вы-ра-зил-ся в сво-ем за-ве-ща-нии: «С тех пор, как при-нял на се-бя ино-че-ский об-раз и обе-щал Бо-гу ни-ще-ту про-из-воль-ную, да-же до при-бли-же-ния ко гро-бу, не со-би-рал я име-ния, кро-ме книг свя-тых; ни зла-та, ни среб-ра, ни из-лиш-них одежд, кро-ме са-мых нуж-ных, но ста-рал-ся со-блю-сти нес-тя-же-ние и ни-ще-ту ино-че-скую ду-хом и са-мим де-лом, по-ла-га-ясь во всем на Про-мысл Бо-жий, ни-ко-гда ме-ня не остав-ляв-ший». Но здо-ро-вье его, ис-то-щен-ное мно-ги-ми тру-да-ми, час от ча-су оску-де-ва-ло, и это по-бу-ди-ло на-пи-сать свою ду-хов-ную пе-ред Пас-хой 1707 го-да.

За год пред тем по-се-тил он еще од-на-жды Моск-ву, ку-да был вы-зы-ва-ем на чре-ду для со-ве-ща-ний, как то бы-ва-ло при пат-ри-ар-хах, и там мно-го го-во-рил по-уче-ний цер-ков-ных. Опыт-ность его бы-ла весь-ма по-лез-на для дру-га его, ме-сто-блю-сти-те-ля Сте-фа-на, к нему об-ра-ща-лись и от-да-лен-ные ар-хи-ереи, при-вле-чен-ные его сла-вою как ду-хов-но-го пи-са-те-ля и ви-тии. Мит-ро-по-лит Ка-зан-ский Ти-хон, пе-ре-нес-ший в ка-фед-раль-ный со-бор свой мо-щи свя-ти-те-ля Гу-рия, про-сил со-ста-вить для него служ-бу и по-хваль-ное сло-во, что ис-пол-нил свя-той Ди-мит-рий с тою же лю-бо-вью, с ка-кой пи-сал са-мые жи-тия свя-тых. Он со-ста-вил для Ка-за-ни еще две служ-бы, в честь чу-до-твор-ной ико-ны Бо-го-ма-те-ри и свя-тых му-че-ни-ков Ки-зи-че-ских, ко-то-рые и до сих пор там со-вер-ша-ют-ся. Ду-ша его, про-ник-ну-тая по-ма-за-ни-ем Ду-ха Свя-то-го, ча-сто из-ли-ва-лась в крат-ких ду-хов-ных тво-ре-ни-ях, ис-пол-нен-ных уми-ле-ния, ко-то-рое, ис-те-кая из столь бла-го-дат-но-го ис-точ-ни-ка, спа-си-тель-но дей-ство-ва-ло на чи-та-те-лей.

Та-ко-вы его «Вра-че-ство ду-хов-ное на сму-ще-ние по-мыс-ла, от раз-ных книг оте-че-ских вкрат-це со-бран-ное» и «Апо-ло-гия в уто-ле-ние пе-ча-ли че-ло-ве-ка, су-ще-го в бе-де и озлоб-ле-нии», и еще: «Внут-рен-ний че-ло-век в кле-ти серд-ца сво-е-го, уеди-нен-но по-уча-ю-щий-ся в тайне»; са-мое их на-зва-ние уже вы-ра-жа-ет внут-рен-нее до-сто-ин-ство. Уми-ли-тель-на его мо-лит-ва ис-по-ве-да-ния к Бо-гу по-все-днев-но-го, от че-ло-ве-ка, по-ла-га-ю-ще-го спа-се-ния на-ча-ло, и ис-по-ве-да-ние об-щее гре-хов, гла-го-ле-мое пе-ред иере-ем, ко-то-рое вла-га-ет он в уста каж-до-му че-ло-ве-ку, не име-ю-ще-му до-воль-но сме-ло-сти вы-ра-зить их доб-ро-воль-но. Воз-вы-шен-но раз-мыш-ле-ние свя-ти-те-ля о при-ча-ще-нии Свя-тых Тайн, в со-зер-ца-ние ко-то-рых лю-бил ча-сто по-гру-жать-ся; он еще оста-вил ним крат-кое о них вос-по-ми-на-ние на каж-дый пя-ток, вме-сте с тро-га-тель-ным це-ло-ва-ни-ем язв Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста, с бо-го-мыс-лен-ным им по-кло-не-ни-ем и пла-чем на по-гре-бе-ние Хри-сто-во. Тут яс-но слы-шит-ся го-лос ду-ши в со-зер-ца-нии спа-си-тель-ных стра-да-ний Спа-са сво-е-го, со-пут-ству-ю-щий ему от Геф-си-ма-нии до Гол-го-фы, ду-ши, ко-то-рая, по люб-ви сво-ей к Рас-пя-то-му, мо-жет вос-клик-нуть вме-сте с апо-сто-лом: «Мне же да не бу-дет хва-ли-ти-ся, ток-мо о Кре-сте Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста» ().

Ино-гда лю-бовь эта из-ли-ва-лась в сле-зах скор-би; ви-дя без-ды-хан-ным ис-точ-ник жиз-ни, взы-ва-ет он: «Ка-мо гря-де-ши несо-мый, слад-чай-ший Иису-се? ка-мо от нас гря-де-ши, на-деж-де и при-бе-жи-ще на-ше? ка-мо, све-те наш, за-хо-ди-ши от очию на-шею? неза-хо-ди-мое солн-це, ка-ко по-зна-ва-е-ши свой за-пад?

Ста-ни-те но-ся-щии но-ся-ще-го весь мир дла-нию! ста-ни-те но-ся-щии по-нес-ше-го бре-мя гре-хов-ное все-го ро-да че-ло-ве-че-ско-го! но-ся-щии ста-ни-те, его же ра-ди ста солн-це и лу-на в чи-ну сво-ем, на Кре-сте то-го зря-щи».

«Не бра-ни-те нам де-тем при-хо-ди-ти ко от-цу, аще уже и умер-шу; не бра-ни-те ча-дом по-пла-ка-ти о об-щем всех ро-ди-те-ле, иже по-ро-дил есть нас кро-вию сво-ею. Да-ди-те ноне ма-лые из-ли-я-ти слез-ные от очес кап-ли над тем, иже от все-го те-ла для нас изобиль-ные ис-то-чи кро-ве сво-ея по-то-ки, от ре-бер же с кро-вию во-ду».

Еще од-но ду-хов-ное на-зи-да-тель-ное тво-ре-ние при-пи-сы-ва-ет-ся свя-ти-те-лю Ро-стов-ско-му, по глу-бо-ко-му чув-ству ве-ры и бла-го-го-ве-ния, ко-то-рым оно ис-пол-не-но: это Ал-фа-вит ду-хов-ный, или Ле-стви-ца вос-хож-де-ния ду-хов-но-го, раз-де-лен-ная на 33 сту-пе-ни, по чис-лу лет Гос-под-них, в под-ра-жа-ние вы-со-ко-му тво-ре-нию . Но сам Ди-мит-рий от-но-сил его ве-ли-ко-му по-движ-ни-ку Ис-а-ии Ко-ны-стен-ско-му, ко-то-рый, по-доб-но древ-не-му Ила-ри-о-ну Пе-чер-ско-му, из пе-щер Ан-то-ни-е-вых взо-шел на ка-фед-ру Ки-ев-скую. Од-на-ко и до сих пор об-щее мне-ние укра-ша-ет его име-нем свя-то-го Ди-мит-рия.

Но так как рев-ност-ный тру-же-ник при всех сво-их пас-тыр-ских за-бо-тах не мог оста-вать-ся дол-го без по-сто-ян-но-го тру-да, то, по окон-ча-нии мно-го-лет-не-го сво-е-го по-дви-га жи-тий свя-тых, по-чув-ство-вал по-треб-ность в та-кой кни-ге, ко-то-рая бы мог-ла зна-ко-мить чи-та-те-ля с судь-ба-ми Церк-ви в древ-ние ее вре-ме-на. Он ре-шил-ся со-ста-вить ле-то-пись, или Свя-щен-ную ис-то-рию, в та-ком ви-де, чтобы слу-жи-ла ру-ко-вод-ством для про-по-вед-ни-ков. Сми-рен-но со-об-щил он но-вую мысль свою дру-гу ме-сто-блю-сти-те-лю:

«Под на-зва-ни-ем и об-ра-зом ле-то-пис-ца же-лал бы я некие по-лез-ные нра-во-уче-ния пи-сать, дабы не толь-ко ис-то-ри-я-ми уве-се-лять чи-та-те-ля, но и нра-во-уче-ни-я-ми учить. Сие есть мое на-ме-ре-ние, ес-ли не для дру-гих (ибо кто аз, дабы учить уче-ных му-жей), то по край-ней ме-ре для ме-ня са-мо-го». Рев-ност-но на-чал он со-би-рать для это-го пред-ме-та ле-то-пи-си цер-ков-ные, сла-вян-ские, гре-че-ские, ла-тин-ские и об-ра-щал-ся с прось-бою в Моск-ву к Фе-о-ло-гу, дабы по-пол-нил ему недо-ста-ток хро-но-гра-фов ро-стов-ских. По ме-ре то-го, как по-дви-га-лась ле-то-пись, он пе-ре-сы-лал труд свой мит-ро-по-ли-ту Сте-фа-ну на рас-смот-ре-ние, сми-рен-но про-ся его рас-су-дить, бу-дет ли на поль-зу Свя-той Церк-ви или нет, и бла-го-да-ря ис-крен-но за все его за-ме-ча-ния. Но в то же вре-мя и сам укреп-лял ду-хов-но ме-сто-блю-сти-те-ля пат-ри-ар-ше-го на его труд-ном по-при-ще: «Мо-лю, ели-ко мо-гу, Гос-по-да креп-ко-го и силь-но-го, да укре-пит ва-ше Ар-хи-ерей-ство в но-ше-нии толь тяж-ко-го кре-ста. Не из-не-мо-гай, Свя-ти-тель Бо-жий, под та-ко-вы-ми тя-же-стя-ми! ветвь под тя-же-стью все-гда пло-до-тво-рит. Не мни бы-ти тщи тру-ды свои пред Бо-гом, гла-го-лю-щим: при-и-ди-те ко Мне все труж-да-ю-щи-е-ся и обре-ме-нен-ные (). Ве-ли-ко воз-да-я-ние по-нес-шим тя-го-ту и вар дне! Не суть су-ет-ны, ими же бла-го-ра-зум-но управ-ля-ет-ся ко-рабль Церкве Хри-сто-вы во вре-мя то-ли-ких обу-ре-ва-ний. Убла-жа-е-те, прео-свя-щен-ство ва-ше, уеди-не-ние, убла-жаю и аз; но и свя-то-го рас-суж-де-ние не ху-до, ко-то-рый о пу-стын-ни-ках и о труж-да-ю-щих-ся во гра-дах и для люд-ской поль-зы пи-шет си-це: овыи (пу-стын-но-жи-те-ли), иму-ще бла-го-дать, о се-бе толь-ко пе-кут-ся; иные же (учи-те-ли и сло-ва Бо-жия про-по-вед-ни-ки) иных ду-ши поль-зо-ва-ти тщат-ся: сии оных мно-го пре-вы-ша-ют. Под-ви-зай-ся о укреп-ля-ю-щем вас Иису-се, по-движ-ни-че Хри-стов! Бре-мя сие не по слу-чаю ка-ко-му на-ло-жи-ся ва-ше-му Свя-ти-тель-ству, но смот-ре-ни-ем Бо-жи-им; зане же и ве-нец пра-вед-но-го воз-да-я-ния ждет вас; иго Хри-сто-во бла-го но-си-ти: бу-ди и бре-мя его вам лег-ко».

Од-на-ко, несмот-ря на все уси-лия свя-то-го Ди-мит-рия, ле-то-пис-ный труд его не был до-ве-ден до кон-ца, ча-стью по его бо-лез-ни, а ча-стью от на-сто-я-тель-ных нужд епар-хии, хо-тя и же-лал он весь-ма окон-чить Свя-щен-ную ис-то-рию, как это вид-но из его пись-ма к Фе-о-ло-гу: «Че-го убо мне, бес-силь-но-му, на-де-я-ти-ся? Страх смер-ти на-па-де на мя... а де-ло кни-го-пис-ное как оста-нет-ся? Бу-дет ли кто охот-ник при-нять-ся за него и вер-ши-ти? а еще мно-го на-доб-но в том де-ле тру-ди-ти-ся: го-дом его не свер-шишь и дру-гим го-дом на-си-лу к свер-ше-нию по-спеть, а ко-нец при две-рех, се-ки-ра при ко-рене, косa смерт-ная над гла-вою. Увы мне! не жаль мне ни-че-го, ни-же имам че-со-го жа-ле-ти, бо-гат-ства не со-брах, де-нег не на-ко-пих, еди-но мне жаль то, яко на-ча-тое кни-го-пи-са-ние да-ле-че до со-вер-ше-ния; а еще и о Псал-ты-ри по-мысл бы-ва-ет. Дум-ка за мо-рем, а смерть за пле-ча-ми». Ле-то-пи-сец оста-но-вил-ся на ше-стом сто-ле-тии чет-вер-той ты-ся-чи лет.

Дру-гой, бо-лее необ-хо-ди-мый труд пред-сто-ял ему пред ис-хо-дом жиз-ни: на-пра-вить к ис-тине со-вра-щен-ные умы неко-то-рых из сво-ей паст-вы. Вско-ре по-сле Пас-хи 1708 го-да свя-ти-тель узнал, что в его ка-фед-раль-ном го-ро-де и дру-гих го-ро-дах и се-ле-ни-ях кро-ют-ся лже-учи-те-ли. Свя-щен-ник ро-стов-ский до-нес ему, что один из его при-хо-жан не хо-чет воз-да-вать долж-но-го че-ство-ва-ния ни свя-тым ико-нам, ни мо-щам, и свя-ти-тель из лич-но-го раз-го-во-ра убе-дил-ся в его за-кос-не-ло-сти, ко-гда хо-тел пас-тыр-ски его вра-зу-мить. Ски-ты рас-коль-ни-че-ские из ле-сов Брян-ских, в пре-де-лах Ка-луж-ских, про-ник-ли в его епар-хию, ко-то-рой угро-жа-ли с дру-гой сто-ро-ны сво-им лже-уче-ни-ем ко-стром-ские и ни-же-го-род-ские ски-ты; рас-коль-ни-ки сма-ни-ва-ли лег-ко-вер-ных, осо-бен-но из чис-ла жен-щин. Не ви-дя в сво-ем ду-хо-вен-стве лю-дей, спо-соб-ных дей-ство-вать про-тив угро-жа-ю-ще-го рас-ко-ла, ре-шил-ся он сам по-дать бла-гой при-мер и силь-ное ору-жие про-тив неле-пых тол-ков. Про-стым вра-зу-ми-тель-ным сло-вом объ-яс-нил он на-ро-ду вред-ное на них вли-я-ние брян-ских лже-учи-те-лей и неосно-ва-тель-ность их мне-ний, и, как ис-тин-ный пас-тырь, не стес-нял-ся ни-ка-ки-ми свет-ски-ми от-но-ше-ни-я-ми, ко-гда дол-жен был сто-ять за прав-ду. Свя-щен-ник его епар-хии явил-ся за-щит-ни-ком мне-ний рас-коль-ни-чьих; свя-ти-тель по-сле стро-го-го ис-сле-до-ва-ния от-ре-шил его от долж-но-сти и ве-лел как вдо-во-му ис-кать се-бе ме-сто где-ли-бо в мо-на-сты-ре; но ви-нов-ный тай-ны-ми пу-тя-ми на-шел до-ступ к ца-ри-це, и она хо-да-тай-ство-ва-ла за него пред свя-тым Ди-мит-ри-ем. То-гда блю-сти-тель пра-во-сла-вия пред-ста-вил ца-ри-це весь ход неза-кон-но-го де-ла и сми-рен-но про-сил ее не гне-вать-ся на то, что не мо-жет из-ме-нить сво-е-го ре-ше-ния. «Мно-го бы-ло мне от него до-са-ды, - пи-сал он, - пред мно-ги-ми бо людь-ми ху-ля мое сми-рен-ное имя, на-ри-цал ме-ня ере-ти-ком и рим-ля-ни-ном и невер-ным: оба-че все то ему про-щаю Хри-ста ра-ди мо-е-го, иже уко-ря-ем про-ти-ву не уко-ря-ше и страж-да тер-пя-ще; взи-рая на незло-бие Спа-са мо-е-го, то-му по-пу про-стих, свя-щен-ства не за-пре-тих, и дах ему во-лю из-бра-ти се-бе где ме-сто, в мо-на-сты-ре ко-ем-ли-бо пост-ри-щи-ся. Но гне-ва Бо-жия на се-бе бо-ю-ся, аще вол-ка, в одеж-де ов-чей су-ща, пу-щу в ста-до Хри-сто-во по-губ-ля-ти ду-ши люд-ские рас-коль-ни-че-ски-ми уче-нья-ми. Мо-лю убо Ва-ше Цар-ское Бла-го-ро-дие, не по-ло-жи-те гне-ва на мя, бо-го-моль-ца сво-е-го, что не мо-гу со-де-ла-ти ве-щи невоз-мож-ной».

Узнав, что рас-ко-ло-учи-те-ли уси-ли-лись осо-бен-но в Яро-слав-ле, он сам ту-да по-ехал в но-яб-ре 1708 го-да и убе-ди-тель-ным сло-вом про-по-ве-до-вал о непра-во-сти ве-ры рас-коль-ни-чьей и ис-тине пра-во-сла-вия в за-щи-ту зна-ме-ния чест-на-го кре-ста. Не до-воль-ству-ясь жи-вым сло-вом, на-чал он со-став-лять пись-мен-ные об-ли-че-ния мне-ний рас-коль-ни-чьих, для че-го от-ло-жил де-ло ле-то-пис-ное, ко-то-рое столь-ко его за-ни-ма-ло, по-мыш-ляя в се-бе, как пи-сал он к Фе-о-ло-гу, что: «...Бог не ис-тя-жет его о ле-то-пи-си, о том же, ес-ли мол-чать бу-дет про-тив рас-коль-ни-ков, ис-тя-жет». Свя-ти-тель, как бы пред-чув-ствуя, что и го-ду жиз-ни ему не оста-лось, по-спе-шил де-лом так, что к Ве-ли-ко-му по-сту оно со-всем по-чти окон-чи-лось. Это был его зна-ме-ни-тый «ро-зыск о Брын-ской ве-ре» или пол-ное об-ли-че-ние про-тив рас-коль-ни-ков; по-след-ний труд, ко-то-рым по-да-рил он оте-че-ствен-ную Цер-ковь, как твер-дый щит от лже-уче-ния, ко-то-рым хо-тел огра-дить паст-ву и по-сле сво-ей кон-чи-ны. Изу-ми-тель-но, с ка-кой быст-ро-той на-пи-сал он свою мно-го-слож-ную кни-гу, со-би-рая ото-всю-ду изуст-ные вер-ные све-де-ния о сек-тах и тол-ках рас-коль-ни-чьих от лю-дей, жив-ших по их ски-там и об-ра-тив-ших-ся к ис-тине. Бла-гой при-мер свя-ти-те-ля воз-двиг и но-во-го по-движ-ни-ка про-тив рас-коль-ни-ков в ли-це Пи-ти-ри-ма, быв-ше-го стро-и-те-ля Пе-ре-я-с-лав-ско-го, ко-то-рый по-слан был дей-ство-вать про-тив них на Кир-жач и мно-гих об-ра-тил впо-след-ствии в сане епи-ско-па Ни-же-го-род-ско-го. Свя-той Ди-мит-рий ис-кал све-де-ний про-тив рас-ко-ла и в Москве, у сво-их уче-ных дру-зей, про-ся их тща-тель-но рас-смот-реть свя-щен-ную утварь со-бо-ров, мо-гу-щую слу-жить об-ли-че-ни-ем неправ-ды.

Да-же в по-след-них сво-их пись-мах по-сто-ян-но из-ве-щал он Фе-о-ло-га о но-вом сво-ем со-чи-не-нии, ко-то-рое за-ни-ма-ло всю его де-я-тель-ность, хо-тя и ску-чал та-ко-го ро-да пре-ни-я-ми и на-де-ял-ся до-вер-шить его к Свет-ло-му празд-ни-ку, жа-лу-ясь толь-ко на недо-ста-ток пис-цов. Этой кни-гой окон-чи-лись пись-мен-ные тру-ды свя-ти-те-ля на со-ро-ка-двух-лет-нем ино-че-ском его по-при-ще и се-ми-лет-нем свя-ти-тель-стве в Ро-сто-ве. По-вто-ряя вме-сте с Да-ви-дом: «Пою Бо-гу мо-е-му, дон-де-же есмь», он го-во-рил, что мы дол-жен-ству-ем что-ли-бо де-лать во сла-ву Бо-жию, да час смерт-ный не в празд-но-сти нас за-станет, и по-мыш-лял воз-вра-тить-ся к сво-е-му Ле-то-пис-цу, ес-ли Бог по-мо-жет его немо-щи; но она его одо-ле-ла на пять-де-сят вось-мом го-ду от рож-де-ния, ибо си-лы его, из-ну-рен-ные мно-го-лет-ни-ми тру-да-ми, бо-лее и бо-лее осла-бе-ва-ли, и уже за год до сво-ей кон-чи-ны пи-сал он в Моск-ву к сво-им дру-зьям: «Бог весть, мо-гу ли на-ча-тое со-вер-шить? по-не-же ча-сто и мои неду-го-ва-ния пе-ро пи-шу-щее от ру-ки отъ-ем-лют и пис-ца на одр по-вер-га-ют, гроб же очам пред-став-ля-ют, а к то-му очи ма-ло ви-дят и оч-ки не мно-го по-мо-га-ют, и ру-ка пи-шу-щая дро-жит, и вся хра-ми-на те-ла мо-е-го близ ра-зо-ре-ния».

Та-ко-вы бы-ли по-дви-ги свя-ти-тель-ские свя-то-го Ди-мит-рия, но кто ис-чис-лил его ке-лей-ные по-дви-ги? Ибо он был бод-рый мо-лит-вен-ник и пост-ник и как пи-са-ни-я-ми сво-и-ми вну-шал дру-гим за-по-ве-ди по-ста и мо-лит-вы, так и со-бою по-да-вал при-мер к их ис-пол-не-нию. Во все дни пре-бы-вал он в воз-дер-жа-нии, вку-шая ма-ло пи-щи, кро-ме празд-ни-ков, а в первую неде-лю Че-ты-ре-де-сят-ни-цы од-на-жды толь-ко раз-ре-шал се-бе пи-щу, в Страст-ную же неде-лю толь-ко в Ве-ли-кий Чет-верг, и то-му же на-учал сво-их прис-ных. Он со-ве-то-вал им при каж-дом уда-ре-нии ча-со-во-го ко-ло-ко-ла па-мя-то-вать час смерт-ный, ограж-дая се-бя крест-ным зна-ме-ни-ем с мо-лит-ва-ми: «От-че наш» и «Бо-го-ро-ди-це». При-хо-див-ших к нему в ке-ллию не от-пус-кал без на-зи-да-ния и бла-го-сло-ве-ния ма-лы-ми ико-на-ми и все свои неболь-шие ке-лей-ные до-хо-ды упо-треб-лял на доб-рые де-ла, про-мыш-ляя о вдо-вах и си-ро-тах; ча-сто при раз-да-че ми-ло-сты-ни ни-че-го не оста-ва-лось у са-мо-го для по-тре-бы жи-тей-ской. Неред-ко со-би-рал он в свою кре-сто-вую па-ла-ту ни-щих, сле-пых и хро-мых, раз-да-вая им одеж-ду вме-сте с хле-бом, ибо он, по-доб-но Иову, был оком сле-пых, но-гою хро-мых и уте-ши-те-лем сво-ей паст-вы. Непре-стан-но ожи-дая сво-е-го ис-хо-да по умно-же-нию бо-лез-ни и опа-са-ясь, чтобы не ста-ли ис-кать по-сле его кон-чи-ны мни-мых бо-гатств, свя-ти-тель за два го-да до кон-чи-ны на-пи-сал свою ду-хов-ную, в ко-то-рой из-ли-лась пред Гос-по-дом и че-ло-ве-ка-ми вся его вы-со-кая хри-сти-ан-ская ду-ша, ис-пол-нен-ная люб-ви к ближ-ним и глу-бо-чай-ше-го сми-ре-ния.

«Во имя От-ца, и Сы-на, и Свя-то-го Ду-ха, аминь. Се аз, сми-рен-ный ар-хи-ерей Дмит-рий, мит-ро-по-лит Ро-стов-ский и Яро-слав-ский, слу-шая гла-са Гос-по-да мо-е-го, во Свя-том Еван-ге-лии гла-го-лю-ще-го: бу-ди-те го-то-ви, яко в он же час не мни-те, Сын че-ло-ве-че-ский при-и-дет (); не весть бо, ко-гда Гос-подь до-му при-и-дет, ве-чер, или по-лу-но-щи, или в пет-ло-гла-ше-ние, или утро, да не при-шед вне-запну, об-ря-щет вы спя-ща (), то-го гла-са Гос-под-ня слу-шая и бо-я-ся, еще же и ча-е-те неду-го-ва-ни-ем одер-жим бы-вая, и день от дне из-не-мо-гая те-лом, и чая на вся-ко вре-мя она-го Гос-по-дом гла-го-лан-но-го неча-ян-но-го ча-са смерт-но-го, и по си-ле мо-ей при-уго-тов-ля-я-ся ко ис-хо-ду от сея жиз-ни, су-дих сею ду-хов-ною гра-мо-тою мо-ею вест-но со-тво-ри-ти вся-ко-му; иже вос-хо-щет по кон-чине мо-ей взыс-ки-ва-ти име-ния мо-е-го ке-лей-но, во еже бы не тру-ди-ти-ся ему вот-ще, ни ис-тя-зо-ва-ти слу-жив-ших мне Бо-га ра-ди, да весть мое со-кро-ви-ще и бо-гат-ство, еже от юно-сти мо-ея на со-би-рах (сие не тще-сла-вя-ся ре-ку, но да ис-ка-те-лем мо-е-го по мне име-ния вест-но со-тво-рю); от-не-ле-же бо при-ях свя-той ино-че-ский об-раз и по-стри-гох-ся в Ки-ев-ском Ки-рил-ло-вом мо-на-сты-ре в осьм-на-дца-тое ле-то воз-рас-та мо-е-го и обе-щал Бо-го-ву ни-ще-ту из-воль-ную име-ти: от то-го вре-ме-ни да-же до при-бли-же-ния мо-е-го ко гро-бу не стя-же-вах име-ния и мше-ло-им-ства, кро-ме книг свя-тых, не со-би-рал зла-та и среб-ра, не из-во-лях име-ти из-лиш-них одежд, ни ка-ких-ли-бо ве-щей, кро-ме са-мых нужд: но нес-тя-жа-ние и ни-ще-ту ино-че-скую ду-хом и са-мим де-лом по воз-мож-но-му со-блю-сти тщах-ся, не пе-кий-ся о се-бе, но воз-ла-га-я-ся на Про-мысл Бо-жий, иже ни-ко-гда же мя оста-ви. Вхо-дя-щая же в ру-це мои от бла-го-де-те-лей мо-их по-да-я-ния и яже на на-чаль-ствах ке-лей-ный при-ход, тыи ис-то-ще-вах на мои и на мо-на-стыр-ские нуж-ды, иде-же бех во игу-ме-нех и ар-хи-манд-ри-тех, та-кож-де и во ар-хи-ерей-стве сый, не со-би-рах ке-лей-ных (иже не мно-ги бя-ху) при-хо-дов, но ово на мои по-тре-бы та ижди-вах, ово же на нуж-ды нужд-ных, иде-же Бог по-ве-дет. Ни-кто же убо да тру-дит-ся по смер-ти мо-ей, ис-пы-туя или взыс-куя ка-ко-во-го-ли-бо ке-лей-на-го мо-е-го со-бра-ния; ибо ни-же на по-гре-бе-ние что остав-ляю, ни на по-ми-но-ве-ние, да ни-ще-та ино-че-ская наи-па-че на кон-чине явит-ся Бо-гу: ве-рую бо, яко при-ят-нее Ему бу-дет, аще и еди-на ца-та по мне не останет, нежа еда бы мно-гое со-бра-ние бы-ло раз-да-ва-е-мо. И аще мене, та-ко ни-ща, ни-кто же вос-хо-шет обыч-но-му пре-да-ти по-гре-бе-нию, мо-лю убо тех, иже свою смерть па-мят-ству-ют, да от-вле-кут мое греш-ное те-ло в убо-гий дом, и та-мо меж-ду тру-па-ми да по-верг-нут е. Аще же вла-ды-че-ству-ю-щих из-во-ле-ние по-ве-лит мя, умер-ша, по-греб-сти по обы-чаю, то мо-лю хри-сто-лю-би-вых по-гре-ба-те-лей, да по-гре-бут мя в мо-на-сты-ре Св. Иа-ко-ва, епи-ско-па Ро-стов-ско-го, во уг-ле цер-ков-ном, иде-же ме-сто ми на-име-но-вах, о сем че-лом бью. Из-во-ля-яй же без-де-неж-но по-мя-ну-ти греш-ную мою ду-шу в мо-лит-вах сво-их Бо-га ра-ди, та-ко-вый и сам да не по-ми-на-ет мя ни-ща, ни-что-же на по-ми-но-ве-ние остав-ль-ша: Бог же да бу-дет всем ми-ло-стив и мне греш-но-му во ве-ки. Аминь».

«Си-це-вый за-вет: се моя ду-хов-ная гра-мо-та: си-це-во о име-нии мо-ем из-ве-стие. Аще же кто из-ве-стию се-му, не ем-ля ве-ры, начнет со ис-пы-та-ни-ем ис-ка-ти по мне зла-та и среб-ра, то аще и мно-го по-тру-дит-ся, ни-что же об-ря-щет, и су-дит ему Бог».

Свя-той Ди-мит-рий объ-явил за-ве-ща-ние свое за-бла-говре-мен-но дру-гу сво-е-му, ме-сто-блю-сти-те-лю пат-ри-ар-ше-му Сте-фа-ну, и они по-ло-жи-ли меж-ду со-бой вза-им-ный обет: чтобы тот из них, кто пе-ре-жи-вет дру-го-го, со-вер-шил по-гре-баль-ную служ-бу над усоп-шим со-бра-том. Сте-фа-ну, млад-ше-му по го-дам и бодро-му по си-лам, до-ста-лось воз-дать этот по-след-ний долг сво-е-му дру-гу. За несколь-ко дней до кон-чи-ны свя-той Ди-мит-рий, услы-шав, что бла-го-че-сти-вая ца-ри-ца Па-рас-ке-ва Фе-о-до-ров-на со-би-ра-ет-ся в Ро-стов для по-кло-не-ния чу-до-твор-ной иконе Бо-го-ма-те-ри, ко-то-рую долж-ны бы-ли при-не-сти из Толг-ской оби-те-ли, ска-зал каз-на-чею сво-е-му, иеро-мо-на-ху Фила-ре-ту, пред-ве-щая ему свою кон-чи-ну: «Се гря-дут в Ро-стов две го-стьи, Ца-ри-ца Небес-ная и ца-ри-ца зем-ная, ток-мо я уже ви-деть их здесь не спо-доб-лю-ся, а над-ле-жит к при-ня-тию оных го-то-ву быть те-бе, каз-на-чею».

За три дня до пре-став-ле-ния на-чал он из-не-мо-гать, од-на-ко в день сво-е-го Ан-ге-ла, свя-то-го ве-ли-ко-му-че-ни-ка Ди-мит-рия Со-лун-ско-го, слу-жил по обы-чаю ли-тур-гию в со-бор-ной церк-ви, но уже не в си-лах был го-во-рить по-уче-ние. Один из пев-чих чи-тал при-го-тов-лен-ное им по тет-рад-ке, свя-ти-тель же си-дел в цар-ских две-рях, из-ме-нив-шись в ли-це от тяж-кой бо-лез-ни. Несмот-ря на то, он при-ну-дил се-бя при-сут-ство-вать и при обыч-ной тра-пе-зе в крест-ной па-ла-те, хо-тя ни-че-го не вку-шал. На дру-гой день при-е-хал из Пе-ре-я-с-лав-ля пре-дан-ный ему ар-хи-манд-рит Вар-ла-ам и был при-нят им с лю-бо-вью. Во вре-мя их ду-хов-ной бе-се-ды при-сла-ла быв-шая кор-ми-ли-ца ца-ре-ви-ча Алек-сея Пет-ро-ви-ча, ино-ки-ня Ев-фро-си-ния, из ро-да Ка-зин-ских, жив-шая близ ар-хи-ерей-ско-го до-ма, про-сить свя-ти-те-ля, чтобы на-ве-стил ее, бо-ля-щую. Из-не-мо-га-ю-щий сам от бо-лез-ни, от-ка-зал-ся ид-ти, хо-тя и мно-го ува-жал ее доб-ро-де-тель-ную жизнь; но она вто-рич-но при-сла-ла убе-ди-тель-но про-сить, чтобы хо-тя на крат-кое вре-мя по-се-тил ее; по-двиг-ну-тый со-ве-том ар-хи-манд-ри-та, ко-то-рый по-ла-гал, что ма-лое дви-же-ние бу-дет ему по-лез-но, свя-ти-тель ре-шил-ся ис-пол-нить же-ла-ние бла-го-че-сти-вой ино-ки-ни по-сле ве-чер-не-го пе-ния, но уже с тру-дом мог дой-ти об-рат-но до сво-ей кел-лии. Он по-ру-чил каз-на-чею сво-е-му уго-стить ар-хи-манд-ри-та, и сам, под-дер-жи-ва-е-мый слу-жи-те-ля-ми, нема-лое вре-мя хо-дил по ке-ллии, ду-мая об-лег-чить-ся от удуш-ли-во-го каш-ля; по-том ве-лел при-звать к се-бе в кел-лию пев-чих, чтобы еще раз усла-дить слух свой ду-хов-ным пе-ни-ем гим-нов, ко-то-рые сам неко-гда со-ста-вил, как-то: «Иису-се мой пре-лю-без-ный! На-деж-ду мою в Бо-зе по-ла-гаю! Ты мой Бог, Иису-се, Ты моя ра-дость!» Во все вре-мя пе-ния вни-ма-тель-но слу-шал свя-той Ди-мит-рий, при-сло-нясь к печ-ке и гре-ясь ду-хов-но бо-лее, неже-ли те-лом. С бла-го-сло-ве-ни-ем от-пу-стил он каж-до-го из пев-чих и од-но-го толь-ко лю-би-мо-го при се-бе удер-жав, ко-то-рый был ему усерд-ный со-труд-ник при пе-ре-пис-ке его тво-ре-ний. Про-сто-душ-но на-чал ему рас-ска-зы-вать бо-лез-нен-ный свя-ти-тель о сво-ей жиз-ни, чув-ствуя уже eе иcxoд: как ее про-вож-дал в юно-сти и в со-вер-шен-ном воз-расте, как мо-лил-ся Гос-по-ду, Пре-чи-стой Его Ма-те-ри и всем угод-ни-кам Бо-жи-им, и при-со-во-ку-пил: «И вы, де-ти, мо-ли-тесь так же».

На-ко-нец ска-зал: «Вре-мя и те-бе, ча-до, ид-ти в дом свой»; ко-гда же пев-чий, при-няв бла-го-сло-ве-ние, хо-тел уда-лить-ся, свя-ти-тель про-во-дил его до са-мых две-рей и по-кло-нил-ся ему по-чти до зем-ли, бла-го-да-ря его за то, что мно-го тру-дил-ся, пе-ре-пи-сы-вая его со-чи-не-ния. Со-дрог-нул-ся пев-чий, ви-дя столь необыч-ное про-вож-де-ние сво-е-го пас-ты-ря, и с бла-го-го-ве-ни-ем ска-зал: «Мне ли, по-след-не-му ра-бу, так по-кло-ня-ешь-ся, вла-ды-ко свя-тый?» И с кро-то-стью опять ска-зал ему сми-рен-ный вла-ды-ка: «Бла-го-да-рю те-бя, ча-до», - и воз-вра-тил-ся в кел-лию; пев-чий же, за-пла-кав, ушел в дом свой. То-гда свя-ти-тель ве-лел разой-тись всем сво-им слу-жи-те-лям, сам же, за-клю-чив-шись в осо-бой кел-лии как бы для то-го, чтобы несколь-ко от-дох-нуть, пре-был в мо-лит-ве до сво-е-го пре-став-ле-ния. На рас-све-те взо-шед-шие слу-жи-те-ли на-шли его на ко-ле-нях, как бы мо-ля-ще-го-ся, но ка-кою пе-ча-лью ис-пол-ни-лось их серд-це, ко-гда уви-де-ли его уже усоп-шим на мо-лит-ве. Уда-ри-ли три-кра-ты в боль-шой ко-ло-кол; пев-чий, еще на-ка-нуне с ним бе-се-до-вав-ший, услы-шав сей го-рест-ный глас свя-ти-тель-ско-го пре-став-ле-ния, немед-лен-но при-бе-жал в ар-хи-ерей-ские па-ла-ты и еще за-стал пас-ты-ря сво-е-го и от-ца сто-я-щим на ко-ле-нях в том по-ло-же-нии, в ка-ком пре-дал пра-вед-ную ду-шу свою Бо-гу.

Усоп-ший об-ла-чен был в свя-ти-тель-ское оде-я-ние, ко-то-рое сам се-бе при-го-то-вил, и вме-сто по-сла-ния по-ло-же-ны бы-ли ему, по бла-говре-мен-но-му его при-ка-за-нию, раз-ные его со-чи-не-ния, вчерне пи-сан-ные его ру-кою; те-ло усоп-ше-го пас-ты-ря вы-не-се-но бы-ло в кре-сто-вую его цер-ковь Все-ми-ло-сти-во-го Спа-са, что на се-нях, близ той ке-ллии, где он скон-чал-ся. Ко-гда огла-си-лось в Ро-сто-ве о пре-став-ле-нии доб-ро-го и ча-до-лю-би-во-го пас-ты-ря, по-чти весь го-род стек-ся к чест-но-му его те-лу, и под-нял-ся горь-кий плач на-ро-да о доб-ром пас-ты-ре, учи-те-ле и за-ступ-ни-ке, оста-вив-шем си-ро-та-ми свою паст-ву. В тот же день бла-го-че-сти-вая ца-ри-ца Па-рас-ке-ва с тре-мя до-черь-ми-ца-рев-на-ми: Ека-те-ри-ною, Па-рас-ке-вою и Ан-ною Иоан-нов-на-ми, при-бы-ла по-сле обед-ни в Ро-стов и весь-ма со-кру-ша-лась, что не удо-сто-и-лась по-лу-чить бла-го-сло-ве-ние свя-ти-те-ля пред его ис-хо-дом. Она ве-ле-ла от-слу-жить со-бор-ную па-ни-хи-ду над усоп-шим и по-шла на сре-те-ние чу-до-твор-ной ико-ны в Бо-го-яв-лен-ский мо-на-стырь, от-ку-да при-не-се-на бы-ла с тор-же-ством в Ро-стов-скую со-бор-ную цер-ковь, дабы глав-ная свя-ты-ня оси-ро-тев-шей епар-хии осе-ни-ла усоп-ше-го пас-ты-ря. Ту-да же в при-сут-ствии ца-ри-цы с по-до-ба-ю-щей че-стью пе-ре-не-се-но бы-ло те-ло свя-ти-тель-ское и вто-рич-но со-вер-ше-на со-бор-ная па-ни-хи-да в ее при-сут-ствии: та-кую по-честь су-дил Гос-подь воз-дать бла-жен-но-му сво-е-му угод-ни-ку! За-ве-ща-ние его бы-ло немед-лен-но по-сла-но в Моск-ву в мо-на-стыр-ский при-каз, и во ис-пол-не-ние его пред-смерт-но-го же-ла-ния ве-ле-но бы-ло в Яко-влев-ском мо-на-сты-ре при-го-то-вить мо-ги-лу в со-бор-ной церк-ви За-ча-тия Бо-го-ма-те-ри, в уг-лу с пра-вой сто-ро-ны, и вы-стлать ее кам-нем; но по небре-же-нию мо-гиль-щи-ков, не без осо-бо-го, впро-чем, Про-мыс-ла Бо-жия, не бы-ла вы-стла-на кам-нем мо-ги-ла, а толь-ко сде-лан об-руб де-ре-вян-ный, ко-то-рый от сы-ро-сти ско-ро сгнил, и это по-слу-жи-ло впо-след-ствии к об-ре-те-нию мо-щей свя-ти-те-ля.

Око-ло ме-ся-ца пре-бы-ва-ло те-ло свя-то-го Ди-мит-рия в со-бор-ной его церк-ви нетлен-но, и во все это вре-мя со-вер-ша-лись над ним па-ни-хи-ды все-на-род-ные. Уже в по-след-них чис-лах но-яб-ря при-был в Ро-стов ме-сто-блю-сти-тель пат-ри-ар-ше-го пре-сто-ла мит-ро-по-лит Сте-фан ис-пол-нить дан-ный им обет дру-гу, и ко-гда во-шел в ка-фед-раль-ный со-бор, мно-го пла-кал над гро-бом усоп-ше-го. То-гда на-сто-я-те-ли мо-на-сты-рей ро-стов-ских, со-бор-ные свя-щен-ни-ки и мно-гие из по-чет-ных граж-дан при-сту-пи-ли к мит-ро-по-ли-ту, умо-ляя его по-греб-сти те-ло лю-би-мо-го ими свя-ти-те-ля в со-бор-ной церк-ви, под-ле его пред-мест-ни-ка Иоаса-фа, где и все-гда по-гре-ба-лись мит-ро-по-ли-ты ро-стов-ские: но ме-сто-блю-сти-тель пат-ри-ар-ший не ре-шил-ся из-ме-нить во-ли сво-е-го дру-га. Он ска-зал про-ся-щим: «Так как при са-мом вступ-ле-нии сво-ем на епар-хию Ро-стов-скую прео-свя-щен-ный Ди-мит-рий пред-ва-ри-тель-но сам из-брал се-бе ме-сто упо-ко-е-ния в Яко-влев-ском мо-на-сты-ре, то имею ли я пра-во из-ме-нить оное?»

В на-зна-чен-ный для по-гре-бе-ния день 25 но-яб-ря ме-сто-блю-сти-тель пат-ри-ар-ший от-слу-жил тор-же-ствен-ную ли-тур-гию в ка-фед-раль-ном со-бо-ре и над-гроб-ное пе-ние со все-ми свя-щен-но-слу-жи-те-ля-ми го-ро-да Ро-сто-ва, при-чем ска-зал при-лич-ное сло-во в па-мять усоп-ше-го. По-том в со-про-вож-де-нии все-го кли-ра и на-ро-да, со мно-гим пла-чем и чрез-вы-чай-ным тор-же-ством пе-ре-не-се-но свя-тое те-ло в Яко-влев-ский мо-на-стырь, где и по-ло-же-но, по за-ве-ща-нию, в пра-вом уг-лу со-бор-ной церк-ви, и над-гроб-ные сти-хи на-пи-са-ны бы-ли са-мим ме-сто-блю-сти-те-лем Сте-фа-ном. За-ме-ча-тель-но, по люб-ви свя-ти-те-ля к вос-по-ми-на-нию стра-стей Гос-под-них, сте-че-ние дней для него зна-чи-тель-ных: скон-чал-ся он в день пят-нич-ный, вско-ре по-сле сво-е-го те-зо-име-нит-ства, и по-гре-бен ме-сяц спу-стя, так-же в день пят-нич-ный, по-свя-щен-ный па-мя-ти Рас-пя-тия Гос-под-ня, и об-ре-те-ние свя-тых мо-щей его слу-чи-лось так-же в день пят-нич-ный, ибо этот ве-ли-кий по-движ-ник, со-би-рав-ший во все те-че-ние сво-ей жиз-ни на поль-зу все-го пра-во-слав-но-го хри-сти-ан-ско-го ро-да жи-тия свя-тых, на-пи-сан-ных на небе-сах в кни-ге веч-ной, и сам вско-ре по-сле сво-е-го от-ше-ствия от сей ма-ловре-мен-ной жиз-ни удо-сто-ил-ся быть впи-сан-ным вме-сте с ни-ми в той же веч-ной кни-ге пер-стом Бо-жи-им и увен-чать-ся вен-цом нетле-ния.

По-сле 42 лет, про-тек-ших от его по-гре-бе-ния, 21 сен-тяб-ря 1732 го-да, при раз-обpании опу-стив-ше-го-ся по-мо-ста в церк-ви За-ча-тия Бо-го-ма-те-ри об-ре-те-ны бы-ли нетлен-ны-ми его свя-тые мо-щи в со-гнив-шем гро-бе, рав-но как и свя-ти-тель-ская его одеж-да, и от них, как от бла-го-дат-но-го ис-точ-ни-ка, на-ча-ли ис-те-кать ис-це-ле-ния одер-жи-мых раз-лич-ны-ми бо-лез-ня-ми: сле-пые про-зре-ва-ли, немые го-во-ри-ли, рас-слаб-лен-ные дви-га-лись, и бе-сы из-го-ня-лись мо-лит-ва-ми, со-вер-шав-ши-ми-ся при свя-тых мо-щах. Вни-мая этим яс-ным ука-за-ни-ям Бо-же-ствен-но-го Про-мыс-ла, Свя-тей-ший Си-нод по сви-де-тель-ство-ва-нии свя-тых мо-щей и быв-ших чу-дес при-чис-лил свя-ти-те-ля Ди-мит-рия к ли-ку но-во-яв-лен-ных чу-до-твор-цев Рос-сий-ских 22 ап-ре-ля 1757 го-да. Пре-ем-ни-ку его по ка-фед-ре Ро-стов-ской, мит-ро-по-ли-ту Ар-се-нию, по-ру-че-но бы-ло со-ста-вить жиз-не-опи-са-ние свя-то-го, а служ-бу ему на-пи-сал Ам-вро-сий, епи-скоп Пе-ре-я-с-лав-ский, впо-след-ствии ар-хи-епи-скоп пер-во-пре-столь-ной сто-ли-цы, где му-че-ни-че-ски окон-чил дни свои. В сле-ду-ю-щем го-ду бла-го-че-сти-вая им-пе-ра-три-ца Ели-за-ве-та по усер-дию к свя-ти-те-лю устро-и-ла для мо-щей его се-реб-ря-ную ра-ку, а в 1763 го-ду им-пе-ра-три-ца Ека-те-ри-на по-сле сво-е-го цар-ско-го вен-ча-ния пеш-ком со-вер-ши-ла пу-те-ше-ствие из Моск-вы в Ро-стов для по-кло-не-ния мо-щам свя-то-го Ди-мит-рия и пе-ре-ло-же-ния их в при-го-тов-лен-ную ра-ку, ко-то-рую са-ма нес-ла вме-сте с ар-хи-ере-я-ми при тор-же-ствен-ном об-хож-де-нии хра-ма: та-кая цар-ствен-ная по-честь бы-ла опять воз-да-на угод-ни-ку Бо-жию.

Со-вер-ша-ют-ся и до сих пор бла-го-дат-ные ис-це-ле-ния при мо-щах свя-ти-те-ля, над ко-то-ры-ми, уже в на-ше вре-мя, 40 лет неусып-но бодр-ство-вал дру-гой по-движ-ник, гро-бо-вой ста-рец иеро-мо-нах Ам-фи-ло-хий, оста-вив-ший по се-бе бла-гую па-мять и воз-лег-ший как бы на стра-же у по-ро-га цер-ков-но-го то-го хра-ма, где по-ко-ят-ся мо-щи свя-ти-те-ля (там же в пред-две-рии по-чи-ва-ет и его бла-го-че-сти-вый пле-мян-ник ар-хи-манд-рит Ин-но-кен-тий, дол-го быв-ший на-сто-я-те-лем Яко-влев-ской оби-те-ли). Про-сла-вим Гос-по-да, по неиз-ре-чен-ной Сво-ей ми-ло-сти про-явив-ше-го столь-ко бла-го-че-стия уже во дни на-ши, в сми-рен-ном го-ро-де Ро-сто-ве, и про-сла-вив-ше-го там мно-ги-ми чу-де-са-ми но-во-го ве-ли-ко-го све-тиль-ни-ка Рос-сий-ской зем-ли, ко-то-рый яв-ля-ет-ся ско-рым по-мощ-ни-ком для при-зы-ва-ю-щих его свя-тое имя. Мо-лит-ва-ми это-го ве-ли-ко-го пра-во-сла-вия рев-ни-те-ля и ис-ко-ре-ни-те-ля рас-ко-лов, це-леб-ни-ка Рос-сий-ско-го и цев-ни-цы ду-хов-ной, уце-ло-муд-ря-ю-щей всех сво-и-ми пи-са-ни-я-ми, да спо-до-бим-ся и мы быть на-пи-сан-ны-ми в кни-ге жиз-ни Агн-ца Бо-жия вме-сте со все-ми от ве-ка ему уго-див-ши-ми, к ли-ку ко-их при-чис-лен и свя-ти-тель Ро-стов-ский Ди-мит-рий.

С 10 но-яб-ря 1991 г. чест-ные мо-щи свя-ти-те-ля Ди-мит-рия пре-бы-ва-ют в Яко-влев-ском хра-ме, спра-ва от цар-ских врат. У гроб-ни-цы свя-ти-те-ля вновь воз-но-сит-ся ему теп-лая и сми-рен-ная мо-лит-ва: «О все-б-ла-женне свя-ти-те-лю Дмит-рие...».

Молитвы

Тропарь святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Правосла́вия ревни́телю и раско́ла искорени́телю,/ Росси́йский целе́бниче, и но́вый к Бо́гу моли́твенниче,/ списа́ньми твои́ми бу́их уцелому́дрил еси́,/ цевни́це духо́вная, Дими́трие блаже́нне,// моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Православия ревнитель и искоренитель, Российский целитель и новый к Богу молитвенник, сочинениями твоими неразумных ты вразумил, лира духовная, Димитрий , моли Христа Бога о спасении душ наших.

Тропарь святителям Димитрию, митрополиту Ростовскому, Митрофану и Тихону, епископам Воронежским

Я́коже дре́вле на Восто́цех трие́ вели́цыи святи́телие,/ си́льный сло́вом Васи́лий,/ глубина́ Богосло́вия Григо́рий и Златоу́стый Иоа́нн,/ та́ко и днесь в стране́ полу́нощней/ три новоявле́нная свети́ла ве́ры на тве́рди церко́вней востеко́ша:/ столп ве́ры Митрофа́н,/ сло́во и́стины в лице́ царю́ испове́давый,/ и обличи́тель раско́ла Дими́трий,/ мече́м обою́ду о́стрым вся ко́зни его́ разсеки́й,/ и пома́зания по́лный сосу́д Ти́хон,/ ти́хостию слове́с свои́х гре́шника к покая́нию призва́вый./ О вели́цыи трие́ святи́телие земли́ Росси́йския,/ моли́те Христа́ Бо́га, Ему́же уго́дни бы́сте,// спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Как раньше на Востоке : сильный словом Василий, глубина Богословия Григорий и Златоустый Иоанн, так и сейчас в стране северной три новых явленных нам светила веры взошли на небе церковном: столп веры Митрофан, слово истины в лицо царю исповедавший, и обличитель Димитрий, обоюдоострым мечом все козни его рассекший, и полный благодати сосуд Тихон, тишиной слов своих грешников к покаянию призвавший. О великие три святителя земли Русской, молите Христа Бога, Ему же вы были угодны, о спасении душ наших.

Тропарь святителям Ростовским

Святи́телие прему́дрии,/ па́ствы ва́шея учи́телие богопросвеще́ннии,/ ве́ру ева́нгельскую в лю́дех преумно́жившии,/ любве́ Небе́сныя на земли́ достоподража́тельнии о́брази,/ лю́ди страны́ Росто́вския и Яросла́вския приобща́вшии спасе́нию,/ служи́телие вои́стинну Бо́жии/ и соприча́стницы апо́столов досто́йнии яви́лися есте́,/ Лео́нтие священному́чениче, Иса́ие, Игна́тие, Иа́кове, Фео́доре/ и златослове́сниче Росси́йский Дими́трие,/ Христа́ Бо́га моли́те/ о архиере́ех, на престо́ле ва́шем прее́мницех,/ о лю́дех, благоче́стно вас почита́ющих,/ о стране́ на́шей правосла́вней// и о всей Христо́вей Це́ркви.

Перевод: Святители премудрые, вашей просвещенные Богом учителя, преумножившие в людях Евангельскую веру, достойные подражания примеры Небесной любви на земле, приобщавшие людей Ростовской и Ярославской земли ко спасению, истинные служители Божии и верные последователи , священномученик Леонтий, Исаия, Игнатий, Иаков, Феодор и златоуст российский Димитрий, Христа Бога молите об архиереях, преемниках ваших на престоле, о людях, благочестиво вас почитающих, о стране нашей Православной и о всей Церкви Христовой.

Кондак святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Звезду́ Росси́йскую от Ки́ева возсия́вшую,/ и чрез Но́вград Се́верский в Росто́в дости́гшую,/ всю же страну́ сию́ уче́ньми и чудесы́ озари́вшую,/ ублажи́м златослове́снаго учи́теля Дими́трия,/ той бо все́м вся написа́, я́же к наставле́нию,/ да всех приобря́щет, я́коже Па́вел Христу́,// и спасе́т правове́рием ду́ши на́ша.

Перевод: Звезду Российскую в Киеве воссиявшую и через Новгород Северский в Ростов дошедшую, всю же страну нашу учениями и чудесами озарившую, прославим красноречивого учителя Димитрия, ибо он для всех написал все к наставлению, чтобы привести всех ко Христу, как Апостол Павел (), и спасти Православием души наши.

Кондак святителям Димитрию, митрополиту Ростовскому, Митрофану и Тихону, епископам Воронежским

И́же в по́здния на́ша ро́ды и в после́дняя времена́/ обурева́емых треволне́нием жите́йских страсте́й и хла́дом безве́рия неду́гующих/ в ско́рби душе́вней уте́шившии и теплото́ю ва́шея ве́ры согрева́вшии,/ трие́ новоявле́ннии святи́телие Росси́йстии,/ Дими́трие, Митрофа́не и Ти́хоне,/ на ка́мени Правосла́вия утверди́те ны/ и, я́ко чадолюби́вии отцы́,// духо́вная ча́да ва́ша стезе́ю за́поведей оте́ческих в Ца́рствие Христо́во вслед себе́ руководи́те.

Перевод: В поздние наши поколения и в последние времена попадающих в бури житейских страстей и холодом безверия страдающих, в скорби душевной утешившие и теплотой вашей веры согревавшие, три новых явленных нам святителя Российских, Димитрий, Митрофан и Тихон, на камне Православия укрепите нас и, как любящие детей отцы, духовных чад ваших путем заповедей отеческих в Царство Христово вслед за собой направьте.

Величание святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Велича́ем тя,/ святи́телю о́тче Дими́трие,/ и чтим святу́ю па́мять твою́,/ ты бо мо́лиши за нас// Христа́, Бо́га на́шего.

Молитва святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

О, всеблаже́нный святи́телю Дими́трие, вели́кий уго́дниче Хрис-то́в, Златоу́сте Росси́йский, услы́ши нас гре́шных, моля́щихся тебе́, и принеси́ моли́тву на́шу к Ми́лостивому и Человеколю́бцу Бо́гу, Ему́же ты ны́не в ра́дости святы́х и с ли́ки А́нгелы предстои́ши! Умоли́ Его́ благоутро́бие, да не осу́дит нас по беззако́ниям на́шим, но да сотвори́т с на́ми по ми́лости Свое́й. Испроси́ нам у Христа́ и Бо́га на́шего ми́рное и безмяте́жное житие́, здра́вие душе́вное и теле́сное, земли́ благопло́дие и во всем вся́-кое изоби́лие и благоде́нствие, и да не во зло обрати́м блага́я, да́руемая нам от Ще́дрого Бо́га, но в сла́ву Его́ и в прославле́ние твоего́ заступле́ния. Да́руй нам богоуго́дно прейти́ по́прище вре́менныя жи́зни; изба́ви нас возду́шных мыта́рств и наста́ви нас на путь, веду́щий в селе́ния пра́ведных, иде́же пра́зднующих глас непреста́нный, зря́щих Бо́жия лица́ неизрече́нную добро́ту. Це́рковь же Святу́ю от раско́лов и ересе́й сохрани́, ве́рных укрепи́, заблужда́ющих обрати́ и всем да́руй вся, я́же ко спасе́нию и сла́-ве Бо́жией подоба́ющая; Оте́чество твое́ сохрани́ от враго́в ненаве́тно, но побора́й ору́жие Крестоно́снаго во́инства; и пода́ждь нам всем твое́ архипа́стырское и свято́е благослове́ние, да о́ным осеня́еми, изба́вимся от ко́зней лука́ваго и избе́гнем от вся́кия беды́ и напа́сти. Услы́ши моле́ние на́ше, о́тче Дими́трие, и моли́ непреста́нно о нас Всеси́льнаго Бо́га, сла́вимаго и поклоня́емаго в Трие́х Ипоста́сех, Ему́же подоба́ет вся́кая сла́ва, честь и держа́ва во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Каноны и Акафисты

Канон святителю Димитрию Ростовскому

Песнь 1

Ирмос: Яко по суху, пешествовав Израиль по бездне стопами, гонителя фараона видя потопляема, Богу победную песнь поим, вопияше.

Со Ангельскими чиноначалиями предстояй Святей Троице, великий иерарше Димитрие, моли о нас грешных, да получим грехов оставление.

Постничеством и воздержанием всяким поработивый тело духу, и тем соделавый нетление и цельбоносную силу и бренному веществу твоему, научи и нас, отче святый, Богу, а не мамоне работати.

Слава: Управляя паству, вверенную тебе от Началопастыря Христа, и отгоняя душевредных волков от Христовы ограды твоими Богодухновенными учении, назирай и ныне, святителю Димитрие, да не како суемудренныя расколы возмутят тишину церковную, но паче моли Человеколюбца Бога, да вскоре вси едиными усты и единым сердцем восхвалим Его благоутробие.

И ныне: Избранну и Всечисту разумев Тя Сын Божий, Всенепорочная, Сын Твой бысть, сынов сотвори благодатию, Богородицу Тя чтущия.

Песнь 3

Ирмос: Несть свят, якоже Ты, Господи Боже мой, вознесый рог верных Твоих, Блаже, и утвердивый нас на камени исповедания Твоего.

Утвердився на камени веры Христовы, тверд пребыл еси во исповедании Православия и злочествующих непрестанно обличал еси.

Обличая, моля, советуя, не преставал еси призывати заблуждших овец от Христова стада, аще и не вси послушаша гласа твоего.

Слава: Сынов Церкве, непоколебимо пребывших во объятиях ея, ободрял еси, и мы, со сладостию внимая учению твоему, вопием: несть свят паче Бога нашего.

И ныне: Избавляющаго человеки преслушания и Кровию Своею омывшаго первородный грех Адамов, Чистая и Всенепорочная родила еси.

Седален, глас 8-й

Исцеления и чудеса, истекающая от чудоточных мощей твоих, святителю Димитрие, радуют верных сердца и возбуждают любовию пети тебе: радуйся, отче, Российская похвало.

Слава, и ныне:

Едина истинная христиан Покровительнице, всяких лютых обстояний, бед и скорбей нас избави, и мольбами Твоими спаси души наша.

Песнь 4

Ирмос: Христос моя сила, Бог и Господь, честная Церковь Боголепно поет, взывающи, от смысла чиста о Господе празднующи.

Измлада воспитан в добрем научении, остроту ума твоего не на суемудренная умствования обратил еси, святителю Димитрие, но на созидание и утверждение православных, да обличение же и обуздание еретиков: темже и явился еси достойный апостольскаго престола наместник.

Неистощимое врачевство источают многоцелебнии святии мощи твои, и иже верою к ним притекающии обретают от злых избавление.

Слава: За любовь, юже ко Христу имел, прославился еси даром чудес и исцелений, сего ради покланяемся тебе и молим тя, яко угодника и друга Божия, да помянеши нас во святых твоих к Богу молитвах.

И ныне: Моли о нас Человеколюбца Бога, Пресвятая Владычице, да не помянет беззаконий наших, но да сотворит с нами по милости Своей.

Песнь 5

Ирмос: Божиим светом Твоим, Блаже, утренюющих Ти души любовию озари, молюся, Тя ведети, Слове Божий, истиннаго Бога, от мрака греховнаго взывающа.

Сохрани, святителю Христов, отечество твое ненаветно от врагов и даруй на сопротивных победу и одоление.

Огради нас, угодниче Божий Димитрие, от всех козней лукаваго диавола, да не преткновенне возможем прейти путь жития сего во исполнении заповедей Божиих.

Слава: Разжени, отче Димитрие, тьму греховную от душевных очес наших и просвети нас познанием воли Божия, да во свете заповедей Его совершим добре течение наше.

И ныне: Дево Непорочная, рождшая Свет истинный, облистай нам свет Боговедения во спасение наше.

Песнь 6

Ирмос: Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек, вопию Ти: возведи от тли живот мой, Многомилостиве.

Воззри милосердным оком, святителю Христов, на волнение греховное, нас обуревающее, и управи плавание наше в тихое Пристанище милосердия Божия.

Буди нам добрый кормчий, отче Димитрие, и не остави нас погибнути во грехах наших, да в нихже сам, яко человек искушаем был, помози и нам, искушаемым.

Слава: Святе Димитрие, буди о нас заступник и ходатай ко Многомилостивому Богу, да возведет от тли живот наш.

И ныне: Устнами и сердцем величаем Тя, Матерь Божию: Ты же, примирившая Богу весь род человеческий, не отрини нас от Твоего заступления.

Кондак, глас 4-й

Звезду Российскую, от Киева возсиявшую, и чрез Новград Северский в Ростов достигшую, всю же страну сию ученьми и чудесы озарившую, ублажим златословеснаго учителя Димитрия: той бо всем вся написа, яже к наставлению, да всех приобрящет, якоже Павел, Христу и спасет правоверием души наша.

Икос

Праведным о кающихся на Небеси, нам же, грешным, на земли о тебе, праведниче Димитрие, подобает возрадоватися: яко новаго тя к Богу молитвенника о нас стяжахом, егоже достойными похвалами ублажающе, сице от радости зовем: радуйся, Ростовская похвало, и всея России похваление.

Песнь 7

Ирмос: Росодательну убо пещь содела Ангел преподобным отроком, халдеи же опаляющее веление Божие мучителя увеща вопити: благословен еси, Боже отец наших.

Христова ради смирения, образ смирения явился еси, святе Димитрие, и мне подаждь не в гордости, но во смирении взывати: благословен еси, Боже отец наших.

Воздержанием покорил еси тело духу твоему, святителю Димитрие, подаждь и мне в воздержании пожити, да нескверными устнами воззову: благословен еси, Боже отец наших.

Слава: Учениями твоими, отче Димитрие, управляеши мысли наша, и мы, подражая тебе, воспеваем Богу: благословен еси, Боже отец наших.

И ныне: Безначальнаго Бога зачала еси во чреве Твоем, Пречистая Дево, Егоже поюще, зовем: благословен Бог отец наших.

Песнь 8

Ирмос: Из пламене преподобным росу источил еси и праведнаго жертву водою попалил еси: вся бо твориши, Христе, токмо еже хотети. Тя превозносим во вся веки.

Ты был еси строитель спасения нашего, отче Димитрие, вопия всем послушающим учения твоего: превозносите Христа во веки.

Богомудрый иерарше, всеблаженне Димитрие, милостивою и человеколюбною к нам любовию моли о нас Человеколюбиваго Бога, Егоже превозносим во вся веки.

Слава: Зловредное мудрование раскольников испровергл еси, святе Димитрие, верныя же наставил еси пребыти твердым во истинней вере, превозносите, вопия, Христа во веки.

И ныне: Преестественное и чудное Рождество Твое, Дево, воспеваем благочестно, превозносяще Христа во вся веки.

Песнь 9

Ирмос: Бога человеком невозможно видети, на Негоже не смеют чини Ангельстии взирати; Тобою бо, Всечистая, явися человеком Слово воплощенно, Егоже величающе, с Небесными вои Тя ублажаем.

Наслаждаяся, отче, вечныя жизни, о нейже усердно подвизался еси, моли и нам достигнути оныя.

Аще и преселился еси от нас на Горняя, святителю Димитрие, обаче духом пребываеши с призывающими тя, научая и укрепляя ходити по стезе спасительных заповедей Божиих.

Слава: Явился еси благочестия светильник всесветлый, ритор изящнейший и православных архиереев удобрение: тем тя сердечною любовию достойно величаем.

И ныне: Богородице Дево, Егоже родила еси Человеколюбца Бога, моли со святителем Димитрием, да спасет души наша.

Акафист святителю Димитрию Ростовскому

Кондак 1

Возбранный чудотворче и изрядный угодниче Христов, многоцелебный чудес источниче, неисчерпаемыя благодати ходатаю, теплый молитвенниче, великий святителю Христов Димитрие, яко имеяй дерзновение ко Христу, Богу нашему, от всяких нас бед свободи зовущих:

Икос 1

Ангел нравом, аще и человек естеством был еси, святителю Димитрие: от самых бо младых ногтей ум твой пренебрег земная, в Небесная вперил еси и, плоть нося, о плоти не радил еси. Темже и вселися в тя Пресвятый Дух, Егоже тя обиталищем быти уведевше, похвальная восписуем ти:

Радуйся, незлобием твоим агнца прореченнаго Исаиею подражавый;

Радуйся, милосердием неимущыя препитавый.

Радуйся, воздержанием ангелов удививый;

Радуйся, постом и молитвою плоть твою удручивый.

Радуйся, к подвластным чадолюбивым отцем бывый;

Радуйся, страждущыя сердоболием утешивый.

Радуйся, вместо тленных нетленная стяжавый;

Радуйся, небесный человече.

Радуйся, земный ангеле;

Радуйся, Духа Святаго сосуде избранный.

Радуйся, Православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных раздоров искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 2

Видяще обильную реку чудес и исцелений, от святых твоих мощей истекающую, благоговения и радости исполньшеся, благодарим Бога, прославляющаго святыя Своя, Емуже и о тебе вопием: Аллилуиа.

Икос 2

Разум истиннаго богословия внушая чадом Христовым Церкве, златословесными поучениями утверждал еси: еретичествующих же, привлекая к спасительному единомыслию, в заблуждениях обличал еси, за таковое твое о душах наших попечение взываем ти сице:

Радуйся, таинниче Пресвятыя Троицы;

Радуйся, проповедниче неисчетных чудес Божиих.

Радуйся, Апостольских Преданий блюстителю;

Радуйся, лжемудрствующих победителю.

Радуйся, пламеню, ереси пожигающий;

Радуйся, громе, устрашающий соблазняющыя.

Радуйся, свещё, Богом возжженная, мрак нечестия разгоняющая;

Радуйся, звездо, путь ко спасению показующая.

Радуйся, тимпане, Божию славу бряцаяй;

Радуйся, органе Духа Святаго

Радуйся, Православия ревнителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 3

Силою благодати Божия еще во временной жизни приял еси власть, святе Димитрие, недуги исцеляти и бесы изгоняти; по смерти же твоей наипаче прослави тебе Всемогущий Бог многими чудотворениями, да вси, взирающе на сие, усердно притекают ко исцелению тобою от недугов телесных, а паче душевных, Богу же вопиют: Аллилуиа.

Икос 3

Имея неусыпное попечение о спасении душ, вверенных тебе от Бога, святителю Димитрие, пастырски к душеспасительной жизни, и словом и самым делом, показуя неленостный подвиг в подражании святым Божиим, непрестанно наставлял еси. Сего ради приими от нашего усердия достойныя похвалы тебе:

Радуйся, пастырю добрый, заблуждающих по горам суемудрия взыскавый;

Радуйся, благий рабе и верный, данный тебе от Господа талант усугубивый.

Радуйся, делателю винограда Христова;

Радуйся, благочестия столпе неподвижимый.

Радуйся, твердое забрало Христовы Церкве;

Радуйся, щите, защищаяй благочестие.

Радуйся, мечу острейший, посекаяй злочестие;

Радуйся, непоколебимое Православия основание.

Радуйся, твердый каменю веры;

Радуйся, кормило церковное, управляющее верных к тихому пристанищу.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 4

Буря ересей, от преисподних чрез Ариа во Греции возродившаяся, а в последняя лета происками суемудрствующих возникшая в стране нашей, готова была ниспровергнути тишину Единыя, Святыя, Соборныя и Апостольския Церкве; ты же, пастырю добрый, положивый душу твою за овцы, прогнав оных душепагубных волков, бурю суемудрия укротил еси, верныя же научил еси Триипостасному Богу взывати: Аллилуиа.

Икос 4

Слышаша суемудреннии твое к ним изобличение, еже ты, болезнуя о сердечном их заблуждении, написал еси, возъяришася зело, и множество из них вместо должнаго исправления адский пламень изрыгнуша на тя, ты же, яко твердый адамант, под ударами злобы и ненависти не изменился еси. Сего ради Церковь Святая блажит тя приветствии сими:

Радуйся, ангелов сожителю;

Радуйся, апостолов преемниче.

Радуйся, святителей сопрестольниче;

Радуйся, Российский Златоусте.

Радуйся, Спиридону, великому Василию, Григорию Богослову и прочим великим святителям единочестне;

Радуйся, Николаю МирЛикийскому и Мелетию Антиохийскому единонравне.

Радуйся, преподобных собеседниче;

Радуйся, монахов и постников наставниче.

Радуйся, мучеников удобрение;

Радуйся, праведных украшение.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 5

Боготечная звезда явился еси в течении твоем, еже ты совершал еси, свое устрояя спасение; примером же верных душы назидая, научил еси благоприятно пети Богу: Аллилуиа.

Икос 5

Видевше ангельстии чинове еще во временной жизни великия твоя подвиги во всяком благочестии и чистоте, удивляхуся, прославляюще Человеколюбца Бога, немощное человеческое естество подкрепляющаго. Мы же тя, усердно любовию почитающе, чествуем похвалами сими:

Радуйся, луча Трисолнечнаго Света;

Радуйся, светильниче, на свещнице церковном поставленный.

Радуйся, светило, путь правый показующее;

Радуйся, воине Христов непобедимый.

Радуйся, Единосущныя Троицы истинный поборниче;

Радуйся, уста еретическая заградивый.

Радуйся, златословесными устами Небесныя истины вещаяй;

Радуйся, вся своя имения по словеси Господню продавый.

Радуйся, единаго безценнаго бисера Христа Господа снискавый;

Радуйся, вмале быв верен, над многими поставленный.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 6

Проповедник немолчный тайны Пресвятыя, Единосущныя и Неразделимыя Троицы был еси. Сего ради проповедует Церковь Российская величия Божия, показанная на тебе, святителю Димитрие, яко приял еси дар целити недуги душевныя и телесныя, да вси единым сердцем и едиными усты воспеваем Богу: Аллилуиа.

Икос 6

Возсия в возлюбленной Богом душе твоей блистающий истиннаго Боговедения свет, на освящение и просвещение верных, егоже с сладостию внимающии спасительному учению твоему видяще, верно познаем, яко и в единонадесятый час пришедый равный с древними святыми и богоносными отцы динарий приял еси. Темже восхваляем тя сице:

Радуйся, вместилище добродетелей;

Радуйся, достойное святыни жилище.

Радуйся, море, нечестие суетное потопившее;

Радуйся, крине благоуханный, чудесно процветший.

Радуйся, сокровище медоточных учений;

Радуйся, уневестивый душу твою Жениху Христу.

Радуйся, смирения Его истинный подражателю;

Радуйся, иноческое нестяжание до конца сохранивый.

Радуйся, вшедый с мудрыми в радость Господа твоего;

Радуйся, благоухание Духа Святаго.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 7

Хотя достойным образом совершити подвиг, возложенный на тя от Бога, первее укреплял еси свою душу прочитанием жития святых, предполагая себе подражание оным; таже, почувствовав пользу, из того проистекающую, не обленился еси быти списателем жизни тех, с ними же ныне в невечернем свете ликуеши, воспевая Богу: Аллилуиа.

Икос 7

Новаго тя о нас молитвенника, целителя душ и телес, и ходатая нам спасения вечнаго стяжахом; но благодарным сердцем и усты Богу, толикаго чудотворца в сии времена даровавшему, достойно воспети не могуще, тебе, святителю и великий угодниче Христов Димитрие, похвальныя дерзаем приносити сице:

Радуйся, всем скорбящым приятное попечение;

Радуйся, скорый от всякия болезни и безмездный врачу.

Радуйся, злых помыслов прогонителю;

Радуйся, яко твоими молитвами слепии прозреша.

Радуйся, яко твоим ходатайством хромии и безножнии ходити начаша;

Радуйся, яко тобою от многих бесове отгнашася.

Радуйся, яко твоим заступлением разслабленнии исцелеша;

Радуйся, ломотныя и опухлыя уврачевавый.

Радуйся, трясавичных и огневичных болезней целебниче;

Радуйся, от неисцельныя водяныя и каменныя болезни здравы возставивый.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 8

Странно недугом неверствия одержимым видети, како в мертвенном теле и тленном возможно ангельское проходити житие непреткновенно, и по успении от единаго с верою прикосновения к телу, нетлением почтенному, дивная совершаются. Мы же на тебе, святителю Димитрие, новое чудес Бога Всемогущаго сбытие слышаще и видяще, молитвами твоими врачуеми, взываем Ему: Аллилуиа.

Икос 8

Весь распалився искреннею любовию к Богу, всего себе предал еси воле Его; и вся вещественная и тленная вменив уметы быти, духом, душею и сердцем возжелел еси наслаждатися лицезрением Божиим. Но ныне вся потребная тебе в вечность испросил еси, не забуди и нас, требующих твоего заступления и ходатайства, да тем паче похвальныя восписуем ти:

Радуйся, Богу совершенно угодивый;

Радуйся, венец безсмертныя жизни получивый.

Радуйся, насыщаяйся Божия благодати;

Радуйся, пророками за изъяснение их писаний похваленный.

Радуйся, апостолами за последование их стопам ублаженный;

Радуйся, святителями за единомысленную с ними ревность прославленный.

Радуйся, мучениками за списание страданий их увенчанный;

Радуйся, преподобными за подражание им во всяком благочестии и чистоте постом и молитвою к лику их причтенный.

Радуйся, праведниками за высочайшее твое смирение и труды превознесенный;

Радуйся, от всех святых радостными приветствиями сретенный.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 9

Всякия беды, скорби и напасти избавляй нас, святе Димитрие, твоими к Богу теплыми молитвами и потщися даровати нам временная благая, к жизни потребная, и вечная, да с тобою купно в селении праведных воспоем Богу: Аллилуиа.

Икос 9

Витийство человеческое не возможет исчести довольно благодать Божию, излиянную на тебе, святе Димитрие, но, любовию твоею побеждаеми, дерзаем воспевати тебе:

Радуйся, насадителю благих;

Радуйся, искоренителю злых.

Радуйся, чистоты селение;

Радуйся, печальных утешение.

Радуйся, отчаянных заступление;

Радуйся, сирот питателю.

Радуйся, обидимых предстателю;

Радуйся, преподобия и правды истинный хранителю.

Радуйся, пресветлый столпе облачный, просвещаяй множеством чудес;

Радуйся, облаче росоносный, погашаяй пламень страстей.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 10

Спасти хотя душу, о плоти твоей нерадил еси, но постом, бдением, молитвами и непрестанными трудами плоть твою удручил еси, яко в тимпане, во умерщвлении телесе благоприятно Богу вопия: Аллилуиа.

Икос 10

Стена еси, ограждающая от всех бед усердно тя в помощь призывающих, святителю Димитрие, яко во всех странах Российския державы ясно проповедуются обильныя чудеса цельбоноснаго гроба твоего. Сего ради ублажаем тя сими:

Радуйся, чаша, источающая нам елей милости Божия;

Радуйся, больных исцеление.

Радуйся, немощных подкрепление;

Радуйся, страждущих скорая помоще.

Радуйся, претыкающихся о камень соблазна наставниче;

Радуйся, обидимых заступниче.

Радуйся, омраченныя просветивый;

Радуйся, просвещенныя утвердивый.

Радуйся, расточенная собравый;

Радуйся, к небесному немерцающему свету направивый.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 11

Пение немолчное принесл еси Пресвятей Троице, святе Димитрие, ово мыслию, ово гласом, ово словом, ово благотворениями. И ныне, предстоя Престолу Божественному, моли о воспевающих о тебе: Аллилуиа.

Икос 11

Светозарное твое учение, ум небесный являющее, подтверждаемое ныне нетлением твоим и многими чудесы, явное и действительнейшее средство дарова Человеколюбивый Бог на обличение еретичествующих и утверждение православных. Ныне святым и медоточным твоим учением упоеннии с благодарным чувством вопием ти:

Радуйся, учителю премудрый;

Радуйся, пастырю предивный.

Радуйся, исповедниче непоколебимый;

Радуйся, око слепым.

Радуйся, ноги хромым;

Радуйся, руки безпомощным.

Радуйся, главо, наполненная Небесным учением;

Радуйся, ластовице богоглаголивая.

Радуйся, источник златоструйный;

Радуйся, цевнице духовная.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 12

Благодать, данная ти от Бога, целити недуги телесныя и душевныя, святе Димитрие, созывает отвсюду почитающих явление твое и чающих тобою получити просимое от Бога. Тем же и мы, припадающе, со умилением молим тя, избави нас от зол греховных, да благодарно Ему воспоем: Аллилуиа.

Икос 12

Поюще твоя чудеса, святителю Димитрие, восхваляем Бога, даровавшаго тебе таковыя силы исцелений. Ты же не возгнушайся нас, грешных и недостойных рабов Его, но услыши нас, во умилении вопиющих тебе сице:

Радуйся, Света неприступнаго зрителю;

Радуйся, Жениху Христу светел светильник сохранивый.

Радуйся, душевредное уныние от себе истребивый;

Радуйся, жестоким путем райских селений достигший.

Радуйся, нищетою богатая стяжавый;

Радуйся, смирением получивый высокая.

Радуйся, теснотою пространство вечное снискавый;

Радуйся, поношением Христа ради вечную с Ним славу приявый.

Радуйся, от Святыя Троицы увенчанный;

Радуйся, не гаданием, но лицем к лицу Бога смотряяй.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 13

О, великий святителю Димитрие, расколов и ересей искоренителю, приими сие похвальное пение и моли Всемогущаго Бога умирити мир и спасти души наша, всех православно Триипостасному Богу вопиющих: Аллилуиа.

Сей кондак глаголи трижды, посем икос 1: Ангел нравом, аще и человек: И кондак 1: Возбранный чудотворче:

Молитва первая Святителю Димитрию Ростовскому

О, предивный и преславный чудотворче Димитрие, исцеляяй недуги человеческия! Ты неусыпно молиши Господа Бога нашего о всех грешных: молю убо тя, буди ми ходатай пред Господем и помощник на преоборение страстей ненасытныя плоти моея и на одоление стрел сопротивника моего диавола, имиже уязвляет немощное сердце мое и, аки гладный и лютый зверь, алчет погубити душу мою. Ты, святителю Христов, моя ограда, ты мое заступление и оружие! За твоим содействием сокрушу вся во мне сопротивная воле Царя царствующих. Ты, великий чудотворче, во дни подвигов твоих в мире сем ревнуя о Православной Церкви Божией, яко истинный и добрый пастырь, неблазненно обличал еси грехи и невежествия людския, и уклонившихся от стези правды в ереси и расколы наставлял еси на путь истины.

Споспешествуй убо и мне исправити кратковременный путь жизни моея, да непреткновенно пойду по стези заповедей Божиих и неленостно поработаю Господеви моему Иисусу Христу, яко единому Владыце моему, Искупителю и праведному Судии моему. К сим же припадая, молюся ти, угодниче Божий, егда изыти души моей из телесе моего, избави ю от темных мытарств: не имам бо добрых дел ко оправданию моему: не даждь сатане возгордиться победою над немощною душею моею. Избави ю от геенны, идеже плач и скрежет зубов, и святыми молитвами твоими сотвори мя причастника Небеснаго Царствия в Троице славимаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Молитва вторая Святителю Димитрию Ростовскому

О, святителю Дмитрие, великий угодниче Христов, златоусте Российский! Услыши нас грешных, молящихся тебе, и принеси молитву нашу к Человеколюбцу Богу о рабах Божиих (имена). Умоли Его благосердие, да не осудит нас по беззаконием нашим, но да сотворит с нами по милости Своей. Испроси нам у Христа Бога нашего мирное и безмятежное житие, здравие душевное и телесное. Даруй нам богоугодно прейти поприще временныя жизни: избави нас от воздушных мытарств и настави нас на путь, ведущий в селения праведных; подаждь нам твое архипастырское и святое благословение, да оным осеняеми, избавимся от козней лукаваго и избегнем от всякой беды и напасти. Услыши моление наше, отче Дмитрие, и моли непрестанно о нас Всесильнаго Бога, славимаго и покланяемаго в трех Ипостасех, Емуже подобает всякая слава, честь и держава во веки веков. Аминь.

Молитва третья Святителю Димитрию Ростовскому

О, всеблаженный святителю Димитрие, великий угодниче Христов, Златоусте Российский, услыши нас грешных, молящихся тебе, и принеси молитву нашу к Милостивому и Человеколюбцу Богу, Емуже ты ныне в радости святых и с лики Ангелы предстоиши! Умоли Его благоутробие, да не осудит нас по беззакониям нашим, но да сотворит с нами по милости Своей. Испроси нам у Христа и Бога нашего мирное и безмятежное житие, здравие душевное и телесное, земли благоплодие и во всем всякое изобилие и благоденствие, и да не во зло обратим благая, даруемая нам от Щедрого Бога, но в славу Его и в прославление твоего заступления. Даруй нам богоугодно прейти поприще временныя жизни; избави нас воздушных мытарств и настави нас на путь, ведущий в селения праведных, идеже празднующих глас непрестанный, зрящих Божия лица неизреченную доброту. Церковь же Святую от расколов и ересей сохрани, верных укрепи, заблуждающих обрати и всем даруй вся, яже ко спасению и славе Божией подобающая; Отечество твое сохрани от врагов ненаветно, но поборай оружие Крестоноснаго воинства; и подаждь нам всем твое архипастырское и святое благословение, да оным осеняеми, избавимся от козней лукаваго и избегнем от всякия беды и напасти. Услыши моление наше, отче Димитрие, и моли непрестанно о нас Всесильнаго Бога, славимаго и поклоняемаго в Триех Ипостасех, Емуже подобает всякая слава, честь и держава во веки веков. Аминь.

Этот день в истории

1904 год. Освящена бронзовая статуя Христа на чилийско-аргентинской границе.

1881 год. Александр II был смертельно ранен на набережной Екатерининского канала в Петербурге бомбой, брошенной народовольцем Игнатием Гриневицким.

1989 год. Была изобретена Всемирная паутина (World Wide Web, WWW), более известная как Интернет.

Среди православных людей существует такое предание: кто молится святителю Дмитрию Ростовскому, за того возносят молитву все святые, ибо он много лет трудился над описанием их житий и составил многотомный труд - «Книгу житий святых», другое название: Четьи Минеи.

На этой книге были воспитаны многие поколения русского народа. До сих пор труды святителя Дмитрия переиздаются и с интересом читаются современниками.

А.С. Пушкин называл эту книгу «вечно живой», «неистощимой сокровищницей для вдохновенного художника».

Святой Димитрий, будущий святитель Ростовский, родился в 1651 году в селе Макарове, в нескольких верстах от Киева. Свое образование он получил в Киево-Могилянской коллегии, а затем в Кирилловском монастыре. В 23 года (он принял монашеские обеты в 18 лет) будущий святитель становится известным проповедником. В 1684 году собор Киево-Печерской Лавры благословил его на составление житий святых. Для написания книги святитель Димитрий использовал первое собрание житий, которое было составлено святителем Макарием (сер. XVI в.). С первых веков христиане записывали события из жизни святых подвижников. Эти рассказы стали собирать в сборники, где они располагались по дням их церковного почитания.

Сборник житий святого Макария было прислан святителю Димитрию из Москвы патриархом Иоакимом. Первая книга Житий была завершена через четыре года - в 1688 году (сентябрь и ноябрь). В 1695 году была написана вторая книга (декабрь, февраль) и через пять лет - третья (март, май). Завершал свой труд святитель Димитрий в Спасо-Иаковлевском монастыре Ростова Великого.

Жития святых по-другому еще называют Четьи-минеи - книги для чтения (не богослужебные), где жития святых изложены последовательно на каждый день и месяц целого года («минеи» по-гречески означает «длящийся месяц»). В Жития святых святителя Дмитрия Ростовского, помимо самих жизнеописаний, вошли описания праздников и поучительные слова на события жизни святого.

Главный агиографический труд святителя был издан в 1711-1718 гг. В 1745 году Святейший Синод поручил киево-печёрскому архимандриту Тимофею Щербацкому исправить и дополнить книги святителя Дмитрия.

Впоследствии над этим трудились также архимандрит Иосиф Миткевич и иеродиакон Никодим. Собрание житий святых угодников Божьих были переизданы в 1759 году. За проделанный труд святителя Дмитрия стали называть «русским Златоустом». Святитель Дмитрий до самой своей кончины продолжал собирать новые материалы по житиям святых.

Светские читатели рассматривали собрание житий и как исторический источник (например, в своих книгах их использовал В. Татищев, А. Шлёцер, Н. Карамзин).

В 1900 году «Жития святых» стали издавать на русском языке. Данные книги печатаются по изданию 1904 году Московской Синодальной Типографии.

КУПИТЬ:

ВИДЕО ЖИТИЯ СВЯТЫХ

1. Ангел между братии (преподобный Иов Почаевский)
2. Ангел пустыни (Святой Иоанн Предтеча)
3. Апостол и евангелист Иоанн Богослов
4. Апостол и евангелист Лука
5. Апостол и евангелист Марк
6. Апостол и евангелист Матфей
7. Благоверные князья Борис и Глеб
8. Благоверный князь Александр Невский
9. Великомученик Иоанн Сочавский
10. Вера апостола Фомы
11. Игумен земли русской (преп. Сергий Радонежский)
12. Святой покровитель Инкермана (св. Климент Римский)
13. Иоанн, Затворник Святогорский
14. Кирилл и Мефодий (Греция)
15. Крестный путь епископа Прокопия
16. Мария Магдалина
17. Покровитель Закарпатья преподобный Алексей
18. Покровитель Средиземноморья (свт. Спиридон Тримифунтский
19. Преподобномученик Парфений Кизилташский
20. Преподобный Алексий Голосиевский
21. Преподобный Амфилохий Почаевский
22. Преподобный Алипий Иконописец
23. Преподобный Антоний Печерский
24. Преподобный Илья Муромец
25. Преподобный Кукша Одесский
26. Преподобный Лаврентий Черниговский
27. Преподобный Тит-воин
28. Преподобный Феодосий Печерский
29. Преподобный Феофил, Христа ради юродивый
30. Просветитель Поднебесной империи. Святитель Гурий (Карпов)
31. Равноапостольная княгиня Ольга
32. Святитель Игнатий Мариупольский
33. Святитель Иннокентий (Борисов)
34. Святитель Кирилл Иерусалимский
35. Святитель Лука, архиепископ Симферопольский и Крымский
36. Святитель Николай Чудотворец
37. Святитель Петр Могила
38. Святитель Стефан Сурожский
39. Святитель Феодосий Черниговский
40. Святой воин (св. Георгий Победоносец)
41. Святой страстотерпец князь Игорь
42. Стефан Великий
43. Священномученик Макарий, Митрополит Киевский
44. Стрела зависти. Поединок (преп. Агапит)
45. Схиархиепископ Антоний (Абашидзе)
46. Украинский Златоуст. Димитрий (Туптало) святитель Ростовский
47. Учитель пятнадцати столетий (св. Иоанн Златоуст)
48. Царица Тамара

Первые подвиги святого Димитрия

В приделах Киевских, в небольшом местечке Макаров, родился в декабре 1651 года будущий святитель Димитрий (в миру Даниил) от не знаменитых, но благочестивых родителей: сотника Саввы Григорьевича Тунталы и супруги его Марии. Сам он изобразил в своих записках, которые вел в течение почти всей жизни, блаженную кончину своей матери, и похвала такого сына есть лучшее свидетельство ее добродетели. Отец его, из простых казаков, дослужившись до звания сотника у гетмана Дорошенко, при смутных обстоятельствах того времени, в поздние годы бодро нес бремя воинской службы и скончался свыше ста лет в Киеве, куда переселился с семейством. Последние дни посвятил он служению Церкви в должности ктитора Кирилловской обители, где постригся впоследствии его сын и где сам возлег на вечный покой подле своей супруги. Более о них ничего не известно; но довольно и той славы для благочестивой четы сей, что она могла посреди своего убожества возрастить такого светильника для Церкви, приучив его, еще в домашней жизни, к подвигам добродетели.

Наученный грамоте в доме родительском, отрок Даниил поступил для высшего образования в Братское училище при Богоявленской церкви в Киеве, что ныне обращена в обитель Академическую, это был единственный рассадник воспитания духовного для юношества, насажденный или, лучше сказать, расширенный ревностным митрополитом Петром Могилою для противодействия козням латинским: отличные способности отрока обратили на него внимание наставников, и он показал быстрые успехи свыше всех своих сверстников, но еще более отличался своим благочестием и скромным нравом, которые удаляли его от всяких увеселений, свойственных его возрасту. Не далее, однако, осьмнадцатилетнего возраста мог он пользоваться благодетельным учением Братской обители; посреди бедственных обстоятельств того времени, при кровопролитной войне России с заднепровскими казаками, Киев переходил из рук в руки, и самое училище было закрыто, когда держава Польская временно возобладала колыбелью нашей веры; восемь лет оставалось оно в таком запустении. Тогда последовал юноша Даниил раннему влечению своего сердца и, три года спустя после выхода из училища, проникнутый чтением отеческих книг, постригся в монашество в родственной ему обители Кирилловской; он принял имя Димитрия, которое прославил в земле Русской. Понятно избрание им сей обители, ибо тут был ктитором старец отец его, а настоятелем — бывший ректор Братского училища, просвещенный Мелетий Дзик.

Отсюда, хотя и в юные еще годы, начинается уже ряд подвигов Димитриевых на поприще церковном и богословском, на котором просиял он, как один из древних учителей Церкви Вселенской, напомнив нам светлый лик Василиев, Григориев и Златоустов. Несмотря на его молодость, ради высокой добродетели и труженической жизни, игумен Мелетий просил нареченного митрополита Киевского, Иосифа Тукальского (который, не будучи допущен до своей епархии, имел пребывание в Каневе), посвятить нового инока в иеродиакона. Через шесть лет сделался известен Димитрий и настоящему блюстителю митрополии Киевской, Лазарю Барановичу, архиепископу Черниговскому, мужу высокой добродетели и учености, который сам был воспитанником и ректором Киевской академии и почитался великим столпом Церкви и ревнителем Православия в Малороссии. Архиепископ вызвал Димитрия, достигшего только двадцатипятилетнего возраста, в Густынский Троицкий монастырь, где сам находился по случаю освящения храма, и там рукоположил его в иеромонаха; это было в 1675 году. Узнав же ближе внутреннее достоинство новопоставленного, взял его с собою в епархию, где имел нужду в проповедниках слова Божия и состязателях с латинами, которые усиливались подавить Православие в южной России.

Ревностный пастырь старался возбудить людей просвещенных к противодействию козням римским, он вызвал для этого из Литвы бывшего ректора Киевской академии Иоанникия Голятовского и покровительствовал ученому иностранцу Адаму Зерникаву, который, будучи протестантом, обратился к Православию единственно силою истины; сей Зерникав написал обширную книгу о исхождении Духа Святого от единого Отца, в которой, вопреки мнений латинских, собраны были все возможные свидетельства древних учителей Церкви. С такими учеными людьми взошел в сообщество Димитрий, дополняя их познаниями недостаток собственных, так как обстоятельства времени не позволяли ему окончить полного курса богословских наук в училище Братском. В продолжение двух лет занимал он должность проповедника при кафедре Черниговской и столько же старался назидать красноречивым словом, сколько благим своим примером. Знаменательный сон, виденный им около сего времени и записанный в его дневнике, показывает, до какой степени церковный проповедник был строг к самому себе: «Однажды в Великий пост, в 1676 году, в неделю Крестопоклонную, вышедши от утренни и приготовляясь к служению в соборе (ибо и сам Преосвященный хотел служить), я задремал несколько сном тонким. Во сне показалось мне, будто стою в алтаре перед престолом: Преосвященный архиерей сидит в креслах, а мы все около престола, готовясь к служению, нечто читаем. Вдруг Владыка на меня прогневался и начал сильно мне выговаривать; слова его (я хорошо их помню) были таковы: «Не я ли тебя выбрал, не я ли тебе нарек имя? оставил брата Павла диакона и прочих приходящих, а тебя выбрал?» Во гневе своем он произнес и другие слова, для меня полезные, которых, однако, не помню; ни сии хорошо мне памятны. Я низко кланялся Преосвященному и, обещаясь исправиться (чего, однако же и поныне не делаю), просил прощения — и удостоился оного. Простив меня, он дозволил мне поцеловать его руку и начал ласково со много говорить, повелевая мне готовиться к служению. Тогда опять стал я на своем месте, разогнул служебник, но и в нем тотчас нашел те же самые слова, какими Преосвященный делал мне выговор, написанные большими буквами: «Не я ли тебя избрал?» и прочее, как прежде сказано. С великим ужасом и удивлением читал я в то время сии слова, и доныне помню их твердо. Пробудясь от сна, я много удивлялся виденному и доселе, при воспоминании, удивляюсь и думаю, что в оном видении, чрез особу Преосвященного архиепископа, меня вразумлял сам Создатель мой. При этом я спрашивал и о Павле: не было ли когда такого диакона? Ни не мог найти его нигде, ни в Чернигове, ни в Киеве, ни по другим монастырям, и доныне не знаю: был ли или есть ли теперь где в моем отечестве Павел диакон? Бог знает, что значит Павел диакон? О Господи мой! устрой о мне вещь по Твоему благому и премилосердному изволению на спасение души моей грешной».

Молва о новом витии церковном распространилась по Малороссии и Литве; различные обители одна за другой старались воспользоваться его духовным назиданием, которое привлекало к ним толпы народные и утверждало колебавшееся в тех краях Православие. Движимый благочестивым усердием, Димитрий прежде всего отправился из Чернигова в Новодворский монастырь, подведомственный Виленскому Святого Духа, в пределах Литовских, для поклонения чудотворной иконе Богоматери, писанной святителем Петром митрополитом. Он был там радушно принят наместником митрополии, епископом Белорусским Феодосием и настоятелем Святодуховского монастыря Климентом Троицким. Последний пригласил его на краткое время в свою обитель Виленскую, a епископ Феодосий — в Слуцк, где назначил ему местопребыванием свой Преображенский монастырь; там, пользуясь особенным расположением братства и ктитора монастырского, благодетельного гражданина Скочкевича, Димитрий более года проповедовал слово Божие, до кончины своих благодетелей епископа и ктитора; но в продолжении сего времени странствовал и по окрестным обителям для поклонения святыне; нам осталось его описание чудес Ильинской иконы Богоматери, что в Чернигове, под именем «Руна орошенного».

Между тем Киев и Чернигов требовали к себе обратно проповедника, удерживаемого в Слуцке, ибо так велика была к нему общая любовь. Настоятель Кирилловского монастыря Мелетий, переведенный в Михайловский-Златоверхий, приглашал к себе своего ученика и постриженника; гетман Малороссии Самойлович предлагал ему у себя в Батурине место проповедника.

Обет послушания иноческого побуждал Димитрия идти на зов старца игумена, но братия Слуцкая не отпускала его, обещая принять на себя всю ответственность, и Милетий на время согласился, прислав даже от себя в благословение проповеднику частицу мощей святой Великомученицы Варвары. Когда же, однако, по смерти благодетелей его, сделались настоятельны требования из Киева и Батурина, Димитрий должен был повиноваться и предпочел город гетманский, потому что Киев находился тогда под страхом нашествия татарского: бывший гетман Юрий Хмельницкий накликал турок на свою родину, и вся Заднепровская Украина трепетала его опустошений; даже настоятель лавры Печерской просил на время переселиться с братией в иное, более безопасное место. Милостиво был принят Димитрий гетманом Самойловичем, который сам, происходя из звания духовного, отличался благочестием; он указал ему для жительства Николаевский монастырь близ Батурина, где в то время был настоятелем ученый Феодосий Гугуревич, занявший впоследствии должность ректора в Киевской академии.

Из Слуцка был приглашаем Димитрий в различные обители для проповеди Слова Божия; из Батурина же — для единовременного ими управления. Братия Кирилловской обители прислала нарочного просить бывшего своего постриженника к себе в настоятели, но безуспешно: сам ли отказался он по смирению или не отпустил его гетман. Успешнее было приглашение Максаковской обители, что близ города Борзны; Димитрий отправился с письмом гетмана в Чернигов за благословением к архиепископу Лазарю и был принят весьма милостиво, как сам описывает в дневнике своем. Еще не читая письма, сказал архиерей: «Да благословит вас Господь Бог на игуменство; но по имени Димитрия желаю нам митры, Димитрий да получит митру». В тот же день после посвящения, будучи приглашен к столу, услышал еще более знаменательные речи от своею Владыки: «Сего дня сподобил вас Господь Бог игуменства в монастыре, где храм Преображения Господня, яко Моисея на Фаворе. Сказавый пути Своя Моисеови, да скажет и вам на сем Фаворе пути Свои к вечному Фавору». «Слова сии, — присовокупляет Димитрий, — принял я, грешный за хорошее предзнаменование и заметил для себя; дай, Боже, чтобы сбылось пророчество архипастырское! Он отпустил меня как отец родного сына: подай ему, Господь, все благое по сердцу».

Недолго, однако, игуменствовал святой Димитрий в обители Максаковской; на следующий год был он, по желанию гетмана, переведен в Батуринский монастырь на место Феодосия, взятого в Киев, но вскоре отказался от сей должности по любви своей к занятиям ученым. Вспоминая по случаю смерти одного из своих собратий Кирилловских, скончавшегося в Чернигове, о собственных странствиях из монастыря в монастырь Димитрий заметил в дневнике своем: «Бог знает, где и мне суждено положить свою голову!» Мог ли он ожидать когда-нибудь, что из родной Малороссии будет вызван на святительскую кафедру чуждого ему Севера? В день своего ангела сложил с себя бремя игуменское смиренный Димитрий, оставаясь, однако, в обители, ибо не боялся покоряться чужой воле по любви своей к послушанию. Между тем скончался архимандрит лавры Печерской Иннокентий Гизель, и на место его поставлен не менее просвещенный Варлаам Ясинский; он предложил бывшему игумену переселиться в лавру для ученых занятий, и это переселение составило эпоху в его жизни, ибо промыслу Божию угодно было призвать Димитрия на дело двадцатилетних трудов, которым он оказал незабвенную услугу всей Церкви Российской.

Ученые занятия святого Димитрия

Давно уже чувствовали у нас необходимость собрать для назидания верующих жития святых, прославивших Господа своими подвигами; митрополит Всероссийский Макарин предпринял душеполезный труд сей, соединив в своих великих Четьях-Минеях все жития, какие мог только обрести в прологах и патериках наших, и дополнил их собственными жизнеописаниями. Просвещенный митрополит Киевский Петр Могила, побужденный столь благим примером, возымел намерение издать жития на более доступном языке славянорусском и выписал для нового перевода с горы Афонской греческие книги Симеона Метафраста, который наиболее потрудился над житиями святых в Х веке; но ранняя кончина воспрепятствовала ревностному пастырю киевскому привести в исполнение благое намерение и, последовавшее за тем тяжкое время для Киева, надолго его отсрочила. Однако преемник его архимандрит лавры Печерской Иннокентий Гизель испросил с той же целью у патриарха Московского Иоакима великие Четьи-Минеи митрополита Макария и также скончался, не коснувшись дела. Варлаам Ясинский решился продолжать начатое, поискал для себя человека уединенного и способного исполнить многообразный труд. Никого не мог он избрать лучше игумена Батуринского, с общего совета братии Печерской, и через несколько недель после своего переселения в лавру, в июне месяце 1684 года, Димитрий приступил к описанию житий святых; с тех пор это сделалось постоянным делом всей его жизни, которое усердно продолжал и в келье иноческой, и в сане настоятельском, и на кафедре святительской, ибо душа его пламенно возлюбила угодников Божиих, коих память хотел прославить. Они сами открывались ему в таинственных сновидениях, свидетельствуя там собственную его близость к миру духовному, так как мысль его была исполнена образами святых, им описываемых; это еще более ободряло его к продолжению начатого труда. Вот как он сам описывает в дневнике своем два утешительных сновидения, коих удостоился в течение трех месяцев. «Августа десятого 1685 г., в понедельник услышал я благовест к заутрени, но, по обыкновенному моему ленивству разоспавшись, не поспел к началу, а проспал даже до чтения псалтыри. В сие время видел следующее видение: казалось, будто поручена была мне в смотрение некоторая пещера, в коей ночевали святые мощи. Осматривая со свечою гробы святых, увидел там же яко бы ночевавшую святую Великомученицу Варвару. Приступив к ее гробу, узрел ее лежащую боком и гроб ее, являющий некоторую гнилость. Желая оную очистить, вынул мощи ее из раки и положил на другом месте. Очистив раку, приступил к мощам ее и взял оные руками для вложения в раку, но вдруг узрел в живых Варвару святую. Вещающему мне к ней: «Святая дево Варваро, благодетельнице моя! Умоли Бога о грехах моих!» Ответствовала святая, буди бы имея сомнение Некое: «Не ведаю, — рекла,— умолю ли, ибо молишися по-римски». (Думаю, что сие мне сказано для того, что я весьма ленив к молитве, и уподобился в сем случае римлянам, у коих весьма краткое молитвословие, так как у меня краткая и редкая молитва). Слова сии услышав от святой, начал я тужить и якобы отчаиваться, но она, спустя мало времени, воззрила на меня с веселым и осклабленным лицом и рекла: «Не бойся», — и иные некоторые утешительные произнесла слова, коих и не вспомню. Потом, вложив в раку, облобызал ее руки и ноги; казалось, тело живое и весьма белое, но рука убогая и обветшалая. Сожалея о том, что нечистыми и скверными руками и устами дерзаю касаться святых мощей и что не вижу хорошей раки, размышлял, как бы украсить сей гроб? И начал искать новой богатейшей раки, в которую бы переложить святые мощи: но к том самом мгновении проснулся. Жалея о пробуждении моем, почувствовало сердце мое некоторую радость». Заключая этот рассказ, святой Димитрий смиренно замечает: «Бог ведает, что сей сон знаменует и каково иного событие воспоследует! О, когда бы молитвами святой Варвары дал мне Бог исправление злого и окаянного жития моего!» А через несколько лет святой Димитрий имел утешение действительно воздать честь мощам святой Великомученицы. Будучи в то время игуменом Батуринским, он узнал, что часть этих мощей хранится в казне гетманской между прочими сокровищами как бы под спудом и мало кому известна. Она находилась здесь по следующим обстоятельствам: еще в 1651 году гетман литовский Януш Радзивил по взятии Киева испросил себе две части мощей Великомученицы, почивающих в Михайловском монастыре. Одну из этих частей, от ребер святой Варвары, он отослал в дар Виленскому епископу Георгию Тишкевичу, другую, от персей ее, подарил жене своей Марии, по смерти которой она досталась митрополиту Киевскому Иосифу Тукальскому и положена им в городе Каневе, его обыкновенном местопребывании. Отсюда, по смерти Тукальского, она взята была в Батуринскую казенную палату. Своими усильными просьбами святой Димитрий получил дозволение от гетмана перевести сию святыню в свой Батуринский монастырь и с торжественным ходом перенес 15 января 1691 года, во вторник, а в намять перенесения установил в своем монастыре каждый вторник совершать молебное пение Великомученице.

Другое сновидение было еще поразительнее. «В 1685 году — пишет Димитрий, — в Филиппов пост, в одну ночь окончив письмом страдания святого мученика Ореста, которого память 10 ноября почитается, за час или меньше до заутрени, лег я отдохнуть не раздеваясь и в сонном видении узрел святого мученика Ореста, с ликом веселым ко мне вешающего сими словами: «Я больше претерпел за Христа мук, нежели ты написал». Сие рек, открыл мне перси свои и показал в левом боку великую рану, насквозь во внутренность проходящую, сказав: «Сие мне железом прожжено». Потом открыл правую по локоть руку, показав рану на самом противу локтя месте, и рек: «Сие мне перерезано»; причем видны были перерезанные жилы. Также и левую руку открывши, на таком же месте, такую же указав рану, сказав: «И то мне перерезано». Потом, наклонясь, открыл ногу и показал на сгиб колена рану также и другую ногу, до колена открывши, такую же рану на таким же месте показал и рек: «А сив мне косою рассечено». И став прямо, взирая мне в лицо, рее «Видишь ли? больше я за Христа претерпел, нежели ты написал». Я противу сего ничтоже смея сказать, молчал и мыслил в себе: «Кто сей есть Орест, не из числа ли пяточисленных (13 декабря)?» На сию мою мысль святой мученик ответствовал: «Не тот я Орест, иже от пяточисленных, но тот, его же ты ныне житие написал». Видел и другого некоего человека важного, за ним стоявшего, и казалось мне также, некий мученик был, но тот ничтоже изрек. В то самое время учиненный к заутрене благовест пробудил меня, и я жалел, что сие весьма приятное видение скоро окончилось. А что сие видение, — прибавляет святой Димитрий, — записав его спустя более трех лет, я, недостойный и грешный, истинно видел и что точно так видел, как написал, а не иначе, сие под клятвою моею священническою исповедую: ибо все иное, как тогда совершенно памятовал, так и теперь помню».

Из этого можно видеть, как успешно подвигался труд его, ибо через полтора года доведен был уже до 10 ноября. Ему благоприятствовала совершенная свобода от посторонних занятий, но он недолго мог пользоваться ею по особенной к нему любви светского и духовного начальства; опять возложили на него бремя правления, от которого так недавно отказался. Димитрий, вместе с архимандритом Варлаамом, поехал в Батурин приветствовать нового митрополита Киевского Гедеона из рода князей Святополков-Четвертинских, который возвращался из Москвы, где был посвящен патриархом Иоакимом: это было первое подчинение митрополии Киевской патриаршему престолу Московскому. Гетман и митрополит убедили святого игумена принять на себя опять настоятельство обители Николаевской, и повиновался им любитель послушания. Подчинение Киевской митрополии имело влияние и на будущую его участь, потому что, как деятельный член и опытный богослов Малороссийской Церкви, он принимал живое участие в духовных вопросах того времени и по стечению обстоятельств сам был мало-помалу привлечен с родного юга на север. Первый важный вопрос представился: о времени пресуществления святых даров на литургии, ибо некоторые выходцы западные старались объяснить это по обычаю латинскому, то есть будто пресуществление совершается словами Господа Иисуса: «Примите, ядите и пейте от нея все», а не призыванием Духа Святого на предлежащие дары и благословением их, после сих знаменательных слов. Патриарх Иоаким, смущенный новыми толками и зная, что присоединенная Малороссия долго находилась под влиянием польским, почел нужным спросить митрополита Гедеона: «Как разумеет Малороссийская Церковь Собор Флорентийский?» Он получил удовлетворительный ответ от лица всего духовенства той страны, в числе коего и благочестивый игумен Батуринский приложил свою руку. Впоследствии патриарх написал пространное послание о времени пресуществления и с успехом опроверг латинские мудрования, которые отчасти проникли и в Малороссию.

Это послужило началом прямых сношений святого Димитрия с патриархом Московским. Будучи принужден возвратить, по его требованию, великие Четьи-Минеи за три зимние месяца, которые находились в его руках для сличения с новыми, он написал послание Святейшему Иоакиму, исполненное глубочайшим чувством смирения. «Пред святительство ваше, отца и архипастыря нашего, и аз овча нажити твоея, аще и последнейший, и немало же знаемый, сим худым писанием моим (понеже сам собою не возмогох) прихожду и к стопам святых твоих ног припадаю да сподоблюся, у святейшего ми Архипастыря, знаемый и глашаемый быти по имени... Святительство ваше, к их Царского и пресветлого Величества богомольцу, а своему в Духе Святому сыну, преосвященному в Бозе Кир Гедеону Святополку, Князю Четвертинскому, Митрополиту Киевскому, Галицкому и Малыя России, а прежде ко преподобнейшему Варлааму Архимандриту Печерскому, изволил писати о тех книгах (Четьих-Минеях на Декабрь, Генварь и Февраль). Обаче те книги ни у него, преосвященного Митрополита, ни у преподобного Архимандрита, но в монастыре Батуринском, в моих недостойных руках, доселе бяху держимы и со вниманием чтомы. От них же многую приемши пользу и согласившеся со Святыми житиями, в них написанными, отдаю оные святыни вашей со благодарением и извествую: яко в послушании святом, от Малороссийской Цepкви мне врученном, с Божиею помощью потрудившися, по силе моей, в немощи совершающейся, преписующи от великих блаженного Макария, Митрополита Московского и всея России, книг и от оных Христианских историков, написал житий Святых месяцев шесть, начав от Сентемврия первого числа до Февраля последнего числа, согласующиеся со святыми теми великими книгами во всех историях и повестях и деяниях, Святыми содеянных, в подвизех их и страданиях. И уже написанные тыи Святых жити чтомы бяху по большей части и рассуждаемы от некоторых благородных людей, а наиболее во святой лавре Печерстей. Ныне же належащу многих благоволению и желанию хотел бы, к душевной Христианам пользе, типом издать, к чесому наипаче возбуждаем есмь, частыми писании от преподобнейшего Архимандрита Печерского. На таковое убо дело, Церкви Божией (яко же мню) не непотребное, вашего верховнейшего Архипастырского ищу благословения. Да тем вашим Архипастырским благословением управляемый, наставляемый и пособствуемый, возмогу предлежаще ми дело добро совершити, рассуждению церковному вдая и типом издая оныя шесть написанные месяцы; яже, егда Божею помощью и благословением вашим Архипастырским, совершатся и издадутся, то (аще Господь восхощет и живы будем) и на прочие простремся, и вашему святейшему челом бити станем о других святых книгах».

Так как из Москвы не было прямого требования на рассмотрение этих новосоставленных миней, ни запрещения их печатать, то в 1689 году лавра Печерская приступила к изданию их в свет, начиная с сентябрьской четверти. Архимандрит Варлаам предоставил себе, вместе с соборной братией, окончательное рассмотрение этих книг и этим навлек на себя неудовольствие патриарха, который это принял за явный знак непослушания. Немедленно отправил он обличительную против него грамоту, в которой горячо вступался за иерархические права свои и доказывал необходимость послушания. Строгий блюститель Православия, он заметил лаврским издателям некоторые недосмотры, вкравшиеся в книгу оттого, что не прислали ее предварительно на рассмотрение архипастырское, и велел перепечатать погрешительные листы и остановить продажу непроданных еще экземпляров, с тем чтобы требовать впредь разрешения патриаршего на имеющее продолжаться издание. Однако сам благочестивый составитель минеи не подвергся гневу святительному и даже в это время имел случай лично принять благословение от Патриарха Иоакима и слышать из уст его одобрение на продолжение столь полезного труда.

Главнокомандующий русских войск князь Голицин послал гетмана Мазепу в Москву с донесением об успешном окончании своего похода против турок; вместе с ним отправлены были от Малороссийского духовенства, вероятно, для разъяснения возникших недоумений, два игумена: святой Димитрий и Кирилловской обители Иннокентий Монастырский. Это случилось в смутную эпоху стрелецкого бунта и последовавшего за ним падения царевны Софьи. Святой Димитрий, вместе с гетманом, представлялись сперва царю Иоанну и сестре его в столице, а потом и юному Петру в лавре Троицкой, куда удалился от козней мятежников и где окончательно их преодолел. Малороссийские посланные были там свидетелями и ходатайства патриаршего за усмиренную царевну. Отпуская игумена, святой Иоаким благословил Димитрия продолжать жития святых и, в знак своего благоволения, дал ему образ Пресвятой Девы в богатом окладе. Думал ли святой Димитрий, что это было для него не только напутствием на родину, но и как бы предзнаменательным зовом водвориться в России?

По возвращении в Батурин продолжал он еще с большей ревностью заниматься священным трудом своим, сделавшись осторожнее в таком деле, которое имело уже важность для всей Церкви Российской. Для большего уединения оставил он даже свои настоятельские покои и устроил себе маленький домик близ церкви Святителя Николая, который называл своим скитом. В келейном дневнике его около этого времени записано вместе с кончиною бывшего игумена Феодосия Гугуревича, возвращение из чужих стран постриженника обители Бутуринской — Феофана, который ходил учиться философии и богословию по разным землям. Это был будущий знаменитый проповедник и богослов Феофан Прокопович архиепископ Новгородский. Скоро одни за другим скончались патриарх Иоаким и митрополит Киевский Гедеон; новый Первосвятитель московский, Адриан, поставил на митрополию Киевскую бывшего архимандрита лавры Варлаама Ясинского, который привез патриаршую благословен-ную грамоту святому игумену: «Сам Бог, в Троице животворящей благословен сый во веки, воздаст ти, брате, всяческим благословением благостынным, написуя то в книги живота вечного, за твои богоугодныя труды в писании, исправлении же и типом издании, книги душеполезные житий Святых на три месяца первые, Сентемврий, Октоврий и Ноемврий. Той же и впредь да благословит, укрепит и поспешит потруждатися тебе даже на всецелый год, и прочие таковые же жития Святых книги исправити совершенно и типом изобразить в той же ставропигии нашей Патриаршей лавре Киевопечерской». Вслед за тем патриарх присовокупляет, что он просит и нового митрополита и будущего архимандрита лавры о содействии во всем «искусному, и благоразумному, и благоусердному делателю» (3 октября 1690 г.).

Глубоко тронутый такой святительскою милостью, смиренный Димитрий отвечал патриарху красноречивым посланием, в котором излил все чувства благодарности души: «Да похвален и прославлен будет Бог во святых и от святых славимый, яко даровал ныне Церкви Своей святой такового пастыря, добра и искусна, ваше Архипастырство, иже в начале своего пастырства, первее всех печешися и промышляеши о умножении Божия и Святых Его славы, желающи житиям оным в мир типом изданным быти на пользу всему Христианскому православному Российскому роду. Слава сия всем преподобным есть. Ныне Уже и аз недостойный усерднее Господу поспешествующу на предлежаще простру бренную и грешную мою руку, имый святительство ваше в том деле пособствующее ми, укрепляющее же и наставляющее благословение, еже по премногу возбуждает мя, да сон лености оттряс, повелеваемое ми творю тщательно. Аще и не искусен есмь, не имый толико ведения и возможности, дабы все добро привести к совершенству зачатое дело: обаче о укрепляющем мя Иисусе, наложенный святого послушания ярем носити должен есмь, скудоумия моего недостаточное исполняющу Тому, от его же исполнения мы все прияхом и еще приемлем, точию да и впредь пособствует ми, с благословением, богоприятная архипастырства вашего молитва, на ню же зело надеюся». Прилагая к этому свою просьбу о возвращении взятых Четьих-Миней, Димитрий заключает: «Aще бы изволил Архипастырство ваше, согласия ради пишиемых нами Святых житий, те же святые книги трех реченных месяцев на время к моему недостоинству повелеть прислать, потщался бых, помощью Божию, приседая им нощеденственно, почерпсти многую пользу и ту в мир типом издать». (10 ноября 1690 г.)

Возбужденный грамотою патриаршей, решился он оставить все прочее и исключительно посвятить себя начатому труду, чтобы успешнее его довершить, и вторично отказался от настоятельства обители Батуринской, водворившись в уединенном скиту своем. Одним из последних его действий в обители, которою управлял более шести лет, было дарование у себя пристанища ученому труженику, Адаму Зерникаву. Он познакомился с ним еще в Чернигове под покровительством знаменитого Лазаря Барановича, и под кровом самого Димитрия окончил трудолюбивую жизнь свою богослов западный, который, оставив свою родину, искал себе другой отчизны в пределах Малороссии, на пути к небесной. В монастыре Димитриевом окончил он свою замечательную книгу о исхождении Духа Святого от единого Отца, вопреки мнений латинских, которые сам прежде разделял как протестант, заимствовавший в этом предмете догматы Римской Церкви. Между тем святой Димитрий приготовил к изданию вторую часть своих Четьих-Миней и сам отвез их в типографию Печерскую, но издание замедлилось по строгому пересмотру книги архимандритом Мелетием, который сделался осторожнее после ошибок своего предместника Варлаама. Сам же сочинитель, получив из Данцига обширное описание житий святых издания Боландитов, тщательно занялся сличением их с собственным творением и приготовлением третьей части, потому что удостоился опять новой ободрительной грамоты от патриарха Адриана.

Сколько ни желал уединиться святой Димитрий для своего духовного подвига, не был он оставляем в покое знавшими его высокое достоинство и в деле управления церковного. Новый архиепископ Черниговский Феодосий Угличский, на краткое время заступивший на место Лазаря Барановича еще при его жизни, убедил любителя безмолвия принять управление обители святых первоверховных апостолов Петра и Павла, близ Глухова; но едва лишь скончался архиепископ Феодосий, как уже митрополит Киевский Варлаам рукою властною перевел святого на место его пострижения, в обитель Кирилловскую, где еще был ктитором столетний отец его. Он поступил туда на полугодичное время, как бы для того только, чтобы воздать последний сыновний долг своей матери, о кончине коей так отозвалось его любящее сердце в дневных его записках: «В самый великий Пяток спасительные страсти, мать моя преставися в девятый час дня, точно в тот час, когда Спаситель наш, на кресте страждущий за спасение наше, дух Свой Богу Отцу в руце предал. Имела лет от рождения своего более семидесяти... да помянет ю Господь во царствии Своем небесном! Скончалася с хорошим расположением, памятью и речью. О дабы и мне таковой блаженной кончины Господь удостоил ее молитвами! И подлинно, христианская ее была кончина, ибо со всеми обрядами христианскими и с обыкновенными таинствами, бесстрашна, непостыдна, мирна. Еще же да сподобию, Господь, доброго ответа на Страшном Своем суде, яко же и не сомневаюсь о Божием милосердии и о ее спасении, ведая постоянную, добродетельную и набожную ее жизнь. А и то за добрый спасения ее знак имею, что того же дня и того же часа, когда Христос Господь разбойнику, во время вольной своей страсти, рай отверзл, тогда и ее душе от тела разлучиться повелел». В этих словах заключается лучшая похвала и чистой любви сыновней строгого подвижника, и благочестию матери; погребена она самим сыном в Киевском Кирилловском монастыре в 1689 году.

Умилительны такие речи, которые исторглись из обильного любовью сердца, и тем драгоценнее для нас, что в них излилось то, что глубоко таилось в груди святого от взоров мира. Не напрасно взывал Димитрий еще за несколько лет пред этим по случаю частого перехода своего из обители в обитель: «Где-то и мне придется положить голову!» — потому что опять последовала для него перемена в настоятельстве; каждый архиерей желал иметь его в своей епархии, и постоянно спорили о нем Киев и Чернигов. Преемник архиепископа Феодосия, Иоанн Максимович, прославившийся впоследствии на кафедре Сибирской обращением многих тысяч язычников, предложил Димитрию монастырь Елецкий-Успенский в Чернигове, с присоединением и Глуховского, и посвятил его в сан архимандрита. Таким образом исполнилось слово архиепископа Лазаря: «Димитрий получит митру», но вскоре ожидала его и святительская. Не превознесся Димитрий новым своим саном, напротив того, смирение его усугубилось по мере возвышения в степени духовной, и не оставляла его любимая забота о житиях святых, как видно из письма его к другу Феологу, монаху Чудова монастыря, бывшему потом справщиком в московской типографии.

«Вашу братскую любовь ко мне, недостойному, зело благодарствую, занеже изволил честность твоя, от любви своея, в посланиях своих обоих написать ко мне, недостойному, похвалы выше моей меры, нарицающа мя благонравна, благоразумна и света лучи в мир простирающа, и иная тем подобна, яже аще и от любви вашей происходят, обаче зело мя исполняют студа; понеже несмь таков якова же любовь твоя непщует мя быти. Несмь благонравен, но злонравен, обычаев худых исполнен и в разуме далече отстою от разумных; буй есмь и невежа, а светение мое есть едина тьма и прах... Молю же братскую твою любовь помолиться обо мне Господу, свету моему, да просветит мою тьму и изыдет честное от недостойного, и о сем явлена будет ваша ко мне, грешному, совершенная о бозе любы, егда мне вашими святыми молитвами ко Господу за мя помоществовати будете, в спасении моем безнадежном и в предлежащем мне книжном деле. И сие от любви вашея есть, яко благодарения воздаете Богови о моем архимандрию Елецкую возведении о бозе. Аз окаянный, яко же любве вашея, так и архимандрии тоя немь достаню. Всем бо, яко иногда попускает Господь Бог и недостойным, от них же первый есмь аз, приимати церковная честная достоинства. Сие же творить по недоведомым судьбам своим; чего ради в немалом есмь страсе, нося честь выше моего Достоинства недостойного. Надеюся же на ваши святыя молитвы, уповая на милосердие Божие, не погибнути с беззаконьми моими. Книгу третью тримесячную житий Святых, Марта, Апреля, Мая, аще мя сподобит Господь то совершит и типом изображенную видети, не забуду честности твоей, яко же и превысочайшим лицам пошлю, или сам привезу, аще Господь восхощет и живи будем. О сем, честность твоя, буди известен и помоли Владыку Христа о моем окаянстве, да совершим вскоре пишемую нами книгу, помощию того всесильною, и нас, здравых и спасенных, коварствы вражиими ненаветованных, да соблюдет. Аминь».

Два года спустя переведен был святой Димитрий в Спасский монастырь Новгород-Северска; это уже был последний, коим управлял он, будучи попеременно настоятелем пяти обителей и двукратно одной Батуринской. В начале 1700 года окончена была печатанием в лаврской типографии третья весенняя четверь его Минеи за март, апрель и май и архимандрит лавры Иоасаф Кроковский в залог особой своей благодарности к подвигу трудившегося прислал ему благословение: икону Богоматери, подаренную царем Алексеем Михаиловичем митрополиту Петру Могиле. Царская икона, принесенная Димитрию бывшим архимандритом Никоном Московскою Донского монастыря, была как бы вторичным предвестием зова будущего святителя в первопрестольную Москву, Малороссия уже лишалась своего светильника, которому подобало воссиять на свещнике архиерейских кафедр Сибири и Ростова, дабы с высоты их светить всей Церкви Российской. Императору Петру Великому желательно было распространить свет христианства между инородцами недавно завоеванной Сибири, дабы его благодатное действие могло приникнуть и до дальних пределов Китая. По совещании со святейшим патриархом Адрианом, решился он искать в более образованной тогда Малороссии достойного человека, могущего совместить обязанности проповедника язычников с саном святительским на кафедре Тобольска, осиротевшей после кончины благоговейного митрополита Павла. Варлааму Киевскому предписано было прислать в столицу кого-либо из архимандритов или игуменов, мужа ученого и жития непорочного, для кафедры Сибирской, который, с помощью Божией, мог бы обратить закоснелых в слепоте идолослужения к познанию истинного Бога. Новый пастырь должен был привести с собою двух или трех иноков, которые бы изучили языки китайский и монгольский, дабы служить при вновь устроенной в Пекине церкви. Так далеко и благодетельно досягал орлиный взор великого преобразователя, и митрополит Варлаам не судил никого более достойным этой высокой степени, как архимандрита Северского, известного ему по своей добродетели и учености.

Святительство Димитрия

Димитрий, прибыв в Москву в феврале 1701 года, не застал уже в живых благодетеля своего, патриарха Адриана, и приветствовал государя красноречивым словом, в котором изобразил достоинство царя земного, как носящего на себе образ Христов. Месяц спустя, на 50-м году от рождения, был он рукоположен в митрополита Сибирского преосвященным Стефаном Яворским, митрополитом Рязанским, который и сам недавно возведен был в сан этот из игуменов Киевского Николаевского монастыря с назначением в местоблюстители патриаршего престола. Ему поручено было от царя заведование всеми делами упраздненной патриархии. Однако здоровье нового митрополита Сибирского, поколебавшееся от непрестанных занятий, не в силах было бы бороться с суровым климатом дальней его епархии, и притом любимый предмет занятий всей его жизни остался бы неоконченным. До такой степени тревожила мысль эта любителя святых, что он даже впал от того в тяжкую болезнь, и благосклонный государь, узнав при своем посещении о причине болезни, успокоил его царским словом и дозволил на время остаться в Москве в ожидании ближайшей епархии. Не без промысла Божия продлилось более года пребывание его в столице; пришелец Малороссии имел время познакомиться с деятелями государственными и церковными того края, куда вызван был святительствовать в трудную годину преобразований. В Москве началась и дружественная связь его с митрополитом Стефаном, которого мало знал в Киеве; они поняли друг друга, и приязнь их основана была на взаимном уважении, хотя святой Димитрий всегда старался воздавать глубочайшее уважение местоблюстителю патриаршего престола, как бы самому Патриарху. Во время продолжительной своей болезни в кельях Чудова монастыря, сблизился он с некоторыми учеными из монашествующих, Кириллом и Феодором, которые были справщиками типографии; тут же нашел и своего старого друга инока Феолога, и все трое оказали ему впоследствии много услуг для его ученых занятий, по предмету которых вел с ними постоянную переписку. Книги о житиях святых и частое проповедание слова Божия приобрели ему в Москве любовь и уважение знатных лиц. Вдова царя Иоанна Алексеевича, царица Параскева Феодоровна, пользовавшаяся особенным вниманием императора, была исполнена глубоким уважением к святителю и нередко наделяла его одеждами и яствами от своей трапезы.

Между тем скончался Иоасаф, митрополит Ростовским, и государь, еще более оценивший заслуги святителя Димитрия, повелел перевести его на вновь открывшуюся кафедру, для Сибирской же нашелся достойный ему преемник в лице Филофея Лещинского, который окрестил многие тысячи остяков, странствуя за ними на оленях по их тундре. Даже после своего удаления на покой, будучи схимником, вызван был он опять на новые подвиги апостольские, когда скончался Иоанн Максимович, бывший архиепископ Черниговский, заступивший его место. Они оба на западе Сибири, епископ же Иннокентий на востоке в Иркутске, впоследствии причтенный к лику святых, в одно время осияли светом христианства всю необъятную Сибирь. Какими чудными мужами Церкви, которые все возникли из пределов Малороссии, утешил Господь великую Россию в славные дни царствования Петрова! Эти три подвижника в Сибири, святитель Димитрий в Ростове, местоблюститель Стефан в столице, ревностный защитник Православия и достоинства Иерархии, Лазарь и Феодосий в Чернигове, Варлаам в Киеве, кроме других знаменитых святителей собственно русских, святого Митрофана Воронежского, Иова Новгородского, распространявшего просвещение духовное, и иных! Не часто повторяется столь утешительное явление в летописях церковных.

Отсюда начинается для Святителя Димитрия новый период жизни; весь посвятившийся заботам пастырским, хотя и не оставлял он своих любимых занятий ученых, здесь явил он себя, по слову апостольскому, таким, каким подобает быть архиерею для своей паствы: «преподобным, незлобивым, нескверным, отлученным от грешников», хотя по немощи человеческой, подобно всем первосвященникам, должен еще был приносить жертвы и о своих погрешностях, принося бескровную жертву за грехи людские, доколе сам не воссиял в ликах святых (Евр. 7, 26, 27). Вступая в свою епархию со всею готовностью посвятить ей остаток своей жизни, на первом шагу уже предвидел он, что тут должно окончиться ее течение, и потому избрал себе место вечного упокоения на краю города, в той обители, в которой остановился, чтобы идти оттуда торжественным ходом, занять кафедру в соборе Ростовском. Новый святитель совершил обычное моление в церкви Зачатия Божией Матери Яковлевского монастыря, основанного одним из святых его предшественников, епископом Иаковом (которого и мощи там почивают), и погрузился в глубокую думу о своем будущем; там же, указав место в углу собора, сказал окружающим его слово псаломное пророка царя Давида, которое обратилось в пророчество и для него самого: «Се покой мой, зде вселюся в век века». И здесь действительно притекают теперь верные к нетленным мощам вновь прославленного угодника Божия. Потом совершил он божественную литургию в кафедральном соборе Успения Богоматери и приветствовал паству свою красноречивым словом, напомнив ей о древнем союзе Церкви Ростовской с лаврою Печерскою, откуда нес он своей пастве благословение Божие пресвятой Богородицы и преподобных Печерских; добрый пастырь беседовал как отец с детьми, кратко излагая взаимные обязанности пасущего и пасомых. Особенно трогательны были слова: «Да не смущается сердце ваше о моем к вам пришествии, дверьми бо внидох, а не прелазяя инуде: не исках, но поискан есмь, и не ведах вас, ниже вы мене ведаете; судьбы же Господня бездна многа; тыя послаша мя к вам, аз же приидох, не до послужите ми, но да послужу вам, по словеси Господню: хотяй быти в вас первый, да будет всем слуга. Приидох к вам с любовию: рекл бых, яко приидох, яко же отец к чадом, но паче реку: приидох яко же брат к братин, яки же друг к любезным другом: ибо и Христос Господь не стыдится нас братею нарицати. Вы друзи мои, глаголет, не к тому нарицаю вас раби (Ин. 15), но друзи, а еже честнее и удивительнее, яко и отцами себе нарицает любимыя своя, глаголя: сей ми есть и отец, и мати, иже творит волю отца моего небесного, убо и ваша любовь есте ми, и отцы, и братья, и друзи. Аще же отцом мя воззовете, то аз апостольски к вам отвещаю: чадна мои, ими же болезную, дондеже вообразится в вас Христос» (Гал. 4, 19).

В келейных записках святителя Димитрия написано: «1702 год. Марта 1-го, в неделю вторую Великого поста, взыдох на престол мой в Ростове Божиим изволением», и вслед за тем: «1703 года, Яннуария 6-го, в третий час дня Богоявления Господня, преставися отец мой Савва Григорьевич и погребен в монастыре Кирилловском-Киевском, в церкви Св. Троицы: вечная ему буди память». Этими словами заключается дневник святого Димитрия, который как будто не хочет продолжать своих записок после блаженной кончины статрехлетнего старца-родителя. Не умилительно ли такое сыновнее чувство в великом святителе, и вместе с тем не достойно ли внимания то обстоятельство, что простой сотник Тунтало, благочестивый ктитор Кирилловской обители, имел еще до своей кончины утешение если не видеть лично, то по крайней мере слышать, что сын его Димитрий достиг высокой степени святительства и самой митрополии. Все отношения родственные и семейные кончились для святителя и даже самые узы, соединявшие его с родною ему Малороссией; новая обширная семья ростовская окружила его кафедру, и ей посвятил он все свои пастырские заботы в продолжение семи лет, постоянно радея о ее духовном усовершенствовании.

Паства его не имела училищ, которые были только в Москве, и даже лишена была живого проповедания слова Божиего, и потому народ легко увлекался лестными учениями лжи и раскола. С глубокой горестью говорил святитель в одном из своих поучений жителям Ростова: «Оле окаянному времени нашему, яко отнюдь пренебрежено то сеяние, весьма оставися слово Божие, и не вем, кою черное окаевати требе: сеятелей или землю, иереев ли, или сердца человеческие, или обои то купно? Вкупе непотребнии быша, несть творяй благостыню, несть до единаго. Сеятель не сеет, а земля не приемлет; иереи не брегут, а люди заблуждают: иереи не учат, а люди невежествуют; иереи слова Божия не проповедуют, а люди не слушают, ниже слушати хотят; от обою сторону худо: иереи глупы, а людие неразумны». Недостаточное приготовление к священному сану необходимо влекло за собою разные злоупотребления и беспорядки, против которых не замедлил принять пастырские меры заботливый святитель. До нас дошли два его окружных послания к епархиальному духовенству: из них видно, с одной стороны, до какой степени простиралось тогда невнимание священников к важности возложенного на них звания, а с другой стороны, как велика была пастырская ревность святого Димитрия, сокрушавшая зло всеми мерами убеждения и власти.

В первом обличает он некоторых священников своей паствы в том, что они обнаруживают грехи своих духовных детей, открытые им на исповеди, или по тщеславию, или по желанию нанести им вред; святитель убедительно доказывает, что обнаруживать тайны, открытые на исповеди, значит не понимать духа таинства, оскорблять Святого Духа, который даровал прощение грешнику, противоречить примеру Иисуса Христа, снисходившего грешникам. Нескромный духовник есть Иуда предатель и подобно ему подлежит вечной погибели. Обнаружение тайн совести вредно не только для обнаруживающего, но и для обличаемых, которые не могут после этого искренне каяться и навлекают на себя всеобщее бесславие.. Потом святитель обличает священников, которые оставляют бедных прихожан своих, больных без исповеди и причащения святых тайн, так что многие умирали без святого напутствия; он угрожает таким пастырям гневом Божиим за то, что затворяют царство небесное перед человеками, сами не входят и входящим возбраняют войти и предлагает в многолюдных приходах для исправления треб церковных приглашать «придельных» священников. В другом святой Димитрий внушает особенное благоговение к таинству животворящего тела и крови Христовой. Он обличает иереев, хранящих Святые Дары, приготовляемые для приобщения болящих на целый год, в ненадлежащем месте, и предписывает хранить эти тайны в чистых сосудах на святом престоле и воздавать им благоговейное почитание; потом увещевает иереев, чтобы они не иначе приступали к священнодействию евхаристии, как с предварительным приготовлением, а по окончании священнодействия пребывали в воздержании и трезвости; также вкратце напоминает им о других обязанностях их в отношении к пастве.

Чувствуя, что одними предписаниями нельзя исправить данного зла,

святой Димитрий решился завести училище при архиерейском доме из собственных дохода, и эти было первое в великой России после Московского; оно разделилось на три грамматические класса, насчитывавших до двухсот человек. Святителю желательно было, чтобы выходившие из него умели проповедовать и слово Божие; сам он наблюдал за их успехами, делал вопросы, выслушивал ответы и, в отсутствие учителя, иногда принимал на себя эту обязанность, а в свободное время толковал избранным ученикам некоторые места Священного Писания и летом призывал их к себе в загородный дом. Не менее заботился он и о нравственном их воспитании, собирал их по праздникам ко всенощной и литургии в соборную церковь, и по окончании первой кафизмы все должны были подходить к его благословению, дабы мог видеть: нет ли отсутствующих? В четыредесятницу и прочие посты обязывал каждого говеть, сам приобщая святых тайн всех учеников, а когда бывал болен, посылал им приказание, чтобы каждый прочитывал за него молитву Господню по пяти раз в воспоминание пяти язв Христовых, и это врачество духовное облегчало его болезнь. Обращение его с юными воспитанниками было совершенно отеческое, и часто повторял он им в утешение предстоявшей разлуки: «Аще сподоблюся получить от Бога милость, тогда и о вас буду молить, дабы и вы также от него получили милость: писано бо есть: да иде же есмь аз, и вы будете» (XIV. 4). Окончившим курс давал он места при церквах по собственному усмотрению и старался внушить клирикам более уважения к их должности, посвящая их в стихарь, чего прежде не бывало в Ростове.

Такие постоянные занятия не сокращали деятельности святого в любимом труде его описания житий святых, для которого собирал сведения через своих московских знакомых. Два года после его водворения в Ростове окончена была и последняя летняя четверть Четьи-Минеи, а также отправлена в Киев для печати. Радостно извещал он о том в Москве друга своего Феолога: «Сорадуйтесь мне духовно, яко споспешеством ваших молитв сподобил меня Господь Августу месяцу написать аминь и совершить четвертую житий Святых книгу; твоему же дружелюбию известную, ведая вашу к моему недостоинству братскую любовь и желание книге нашей прийти к совершению. Слава Богу совершишася, прошу помолиться не вотще быти пред Господом худому нашему труду». А в летописях архиереев Ростовских, хранящихся при соборе, рукою святителя замечено: «В лето от воплощения Бога Слова, месяца Февруария, в 9-й день на память Св. мученика Никифора, сказуемого победоносца, в отдание праздника Сретения Господня, изрекшу Св. Симеону Богоприимцу свое моление: ныне отпущаещи раба Твоего, Владыко, в день страданий Господних пятничный, в оньже на кресте рече Христос: совершишася пред субботою поминовения усопших и пред неделею страшного суда, помощью Божиею, и Пречистой Богоматери, и всех Святых молитвами, месяц Август написася. Аминь».

Подвиги против раскола

При всех своих занятиях святитель, по возможности, обозревал свою паству и при вторичном посещении города Ярославля в 1704 году торжественно переложил мощи святых князей, Феодора Смоленского и чад его Давида и Константина, в новую раку, устроенную усердием граждан, отчасти и его собственным; но любви своей ко всем угодникам Божиим уделил он и себе малую часть мощей их на благословение. Посетив опять на следующий год Ярославль, он был озабочен вразумлением некоторых из числа меньшей братии его обширной паствы — их встревожило повеление царское о брадобритии, потому что они, по слепоте своей, почитали лишение бороды за искажение образа Божия. Святитель сам рассказывает, как однажды, при выходе из собора после литургии, два не старых человека остановили его с вопросом: как повелит им поступить, потому что они предпочитают положить лучше головы свои на на плаху для отсечения, нежели бороды. Не приготовленный к ответу святой Димитрий спросил только у них: «Что отрастет? голова ли отсеченная или борода?» — на их ответ: «Борода»,— сказал им в свою очередь: «И так лучше нам не щадить бороды, которая столько же раз отрастет, сколько ее будут брить; голова же отсеченная — только в воскресение мертвых». После такого вразумления увещевал он и сопровождавших его граждан покоряться во всем предержащей власти, по слову апостольскому, и не в зримом, внешнем образе, разуметь подобие Божие. Впоследствии написал он по этому предмету целое рассуждение, которое было неоднократно печатано по воле государя; это был первый опыт состязания его с раскольниками, ему неизвестными до пришествия из Малороссии.

«Аз смиренный не в сих странах рожден и воспитан, — писал он, —ниже слышал когда о расколах, в стране сей обретающихся, ни о разнствии вер и нравах раскольничьих; но уже здесь, по Божию изволению и по указу государя жити начав, уведех слухом от многих донесений». Тогда же, для назидания своей паствы, кроме устного проповедования слова Божия, написал он катехизические наставления, в более доступном виде вопросов и ответов о вере, а также зерцало православного исповедания и еще двенадцать статей о пресуществлении хлеба и вина в тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа.

Были у него и другие заботы о благосостоянии вверенного ему духовенства, по случаю переписи для распределения в военную службу детей священно и церковнослужителей, так как тогда великая была нужда в людях всякого звания для тяготевшей над Россией шведской войны. Неутешительно было и оскудение архиерейского дома, потому что все вотчины состояли под монастырским приказом, но и то немногое, чем мог пользоваться святитель, употреблял он на училища убогих. До чего доходило собственное его убожество, видно из его письма к Феологу; он извиняется, что не имеет лошадей, дабы привезти его к себе, ибо сам чуть не пешком бродит: «Ни коня, ни всадника, оскудели овцы, и лошадей нет». Впрочем, как он впоследствии выразился в своем завещании: «С тех пор как принял на себя иноческий образ и обещал Богу нищету произвольную, даже до приближения ко гробу, не собирал я имения, кроме книг святых; ни злата, ни сребра, ни излишних одежд, кроме самых нужных, но старался соблюсти нестяжение и нищету иноческую духом и самим делом, полагаясь во всем на промысл Божий, никогда меня не оставлявший». Но здоровье его, истощенное многими трудами, час от часу оскудевало, и это побудило написать свою духовную, перед Пасхой 1707 года.

За год пред тем посетил он еще однажды Москву, куда был вызываем на чреду для совещании, как то бывало при патриархах, и там много говорил поучений церковных. Опытность его была весьма полезна для друга его, местоблюстителя Стефана, к нему обращались и отдаленные архиереи, привлеченные его славою, как духовного писателя и витии. Митрополит Казанский Тихон, перенесший в кафедральный собор свой мощи святителя Гурия, просил составить для него службу и похвальное слово, что исполнил святой Димитрий с тою же любовью, с какой писал самые жития святых Он составил для Казани еще две службы, в честь чудотворной иконы Богоматери и святых мучеников Кизических, которые и до сих пор там совершаются. Душа его, проникнутая помазанием Духа Святого, часто изливалась в кратких духовных творениях, исполненных умиления, которое, истекая из столь благодатного источника, спасительно действовало на читателей.

Таковы его «Врачество духовное на смущение помысла, от разных книг отеческих вкратце собранное» и «Апология в утоление печали человека, сущего в беде и озлоблении», и еще: «Внутренний человек в клети сердца своего, уединенно поучающийся в тайне»; самое их название уже выражает внутреннее достоинство. Умилительна его молитва исповедания к Богу повседневного, от человека, полагающего спасения начало, и исповедание общее грехов, глаголемое перед иереем, которое влагает он в уста каждому человеку, не имеющему довольно смелости выразить их добровольно. Возвышенно размышление святителя о причащении Святых тайн, к созерцание которых любил часто погружаться; он еще оставил ним краткое о них воспоминание, на каждый пяток, вместе с трогательным целованием язв Господа нашего Иисуса Христа, с богомысленным им поклонением и плачем на погребение Христово. Тут ясно слышится голос души, в созерцании спасительных страданий Спаса своего, сопутствующий ему от Гефсимании до Голгофы, души, которая, по любви своей к Распятому, может воскликнуть вместе с апостолом: «Мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа» (Гал. VI, 14).

Иногда любовь эта изливалась в слезах скорби; видя бездыханным источник жизни, взывает он: «Камо грядеши несомый, сладчайший Иисусе? камо от нас грядеши, надежде и прибежище наше? камо свете наш, заходиши от очию нашею? незаходимое солнце, како познаваеши свой запад?

Станите носящии носящего весь мир дланию! станите носящии понесшего бремя греховное всего рода человеческого! носящии станите, его же ради ста солнце и луна в чину своем, на кресте того зрящи».

«Не браните нам детем приходити ко отцу, аще уже и умершу; не браните чадом поплакати о общем всех родителе, иже породил есть нас кровию своею. Дадите ноне малые излияти слезные от очес капли над тем, иже от всего тела для нас изобильные источи крове своея потоки, от ребер же с кровию воду».

Еще одно духовное назидательное творение приписывается святителю Ростовскому, по глубокому чувству веры и благоговения которым оно исполнено: это Алфавит духовный, или лествица восхождения духовного, разделенная на 33 ступени, по числу лет Господних, в подражание высокому творению Лествичника Синайского. Но сам Димитрий относил его великому подвижнику Исаии Коныстенскому, который, подобно древнему Илариону Печерскому, из пещер Антониевых взошел на кафедру Киевскую. Однако и до сих пор общее мнение украшает его именем святого Димитрия.

Но так как ревностный труженик при всех своих пастырских заботах не мог оставаться долго без постоянного труда, то, по окончании многолетнего своего подвига житий святых, почувствовал потребность в такой книге, которая бы могла знакомить читателя с судьбами Церкви в древние ее времена. Он решился составить летопись, или Священную историю, в таком виде, чтобы служила руководством для проповедников Смиренно сообщил он новую мысль свою другу местоблюстителю:

«Под названием и образом летописца желал бы я некие полезные правоучения писать, дабы не только историями увеселять читателя, но и нравоучениями учить. Сие есть мое намерение, если не для других (ибо кто аз, дабы учить ученых мужей), то по крайней мере для меня самого». Ревностно начал он собирать для этого предмета летописи церковные, Славянские, Греческие, Латинские и обращался с просьбою в Москву к Феологу, дабы пополнил ему недостаток хронографов Ростовских. По мере того как подвигалась летопись, он пересылал труд свой митрополиту Стефану на рассмотрение, смиренно прося его рассудить, будет ли на пользу Святой Церкви или нет и благодаря искренно за все его замечания. Но в то же время и сам укреплял духовно местоблюстителя Патриаршего на его трудном поприще: «Молю, елико могу. Господа крепкого и сильного, да укрепит ваше Архиерейство в ношении толь тяжкого креста. Не изнемогай, Святитель Божий, под таковыми тяжестями! ветвь под тяжестью всегда плодотворит. Не мни быти тщи труды свои пред Богом, глаголющим: приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные (Матф. XI, 28). Велико воздаяние понесшим тяготу и вар дне! Не суть суетны, ими же благоразумно управляется корабль Церкве Христовы во время толиких обуреваний. Ублажаете, преосвященство ваше, уединение, ублажаю и аз; но и святого Макария Египетского рассуждение не худо, который о пустынниках и о труждающихся во градах и для людской пользы пишет сице: овыи (пустынножители), имуще благодать, о себе только пекутся;

иные же (учители и слова Божия проповедники) иных души пользовати тщатся: сии оных много превышают. Подвизайся о укрепляющем вас Иисусе, подвижниче Христов! Бремя сие не по случаю какому наложися вашему Святительству, но смотрением Божиим; зане же и венец праведного воздаяния ждет вас; иго Христово благо носити: буди и бремя его вам легко».

Однако несмотря на все усилия святого Димитрия, летописный труд его не был доведен до конца, частью по его болезни, а частью от настоятельных нужд епархии, хотя и желал он весьма окончить священную историю, как это видно из его письма к Феологу: «Чего убо мне, бессильному, надеятися? Страх смерти нападе на мя... а дело книгописное как останется? Будет ли кто охотник приняться за него и вершити? а еще много надобно в том деле трудитися: годом его не свершишь и другим годом насилу к свершению поспеть, а конец при дверех, секира при корене, косa смертная над главою. Увы мне! не жаль мне ничего, ниже имам чесого жалети, богатства не собрах, денег не накопих, едино мне жаль то, яко начатое книгописание далече до совершения; а еще и о Псалтыри помысл бывает. Думка за морем, а смерть за плечами». Летописец остановился на шестом столетии четвертой тысячи лет.

Другим, более необходимый труд предстоял ему пред исходом жизни: направить к истине совращенные умы некоторых из своей паствы. Вскоре после Пасхи 1708 года святитель узнал, что в его кафедральном городе и других городах и селениях кроются лжеучители. Священник Ростовский донес ему, что один из его прихожан не хочет воздавать должного чествования ни святым иконам, ни мощам, и святитель из личного разговора убедился в его закоснелости, когда хотел пастырски его вразумить. Скиты раскольнические из лесов Брянских, в пределах Калужских, приникли в его епархию, которой угрожали с другой стороны своим лжеучением костромские и нижегородские скиты; раскольники сманивали легковерных, особенно из числа женщин. Не видя в своем духовенстве людей, способных действовать против угрожающего раскола, решился он сам подать благой пример и сильное оружие против нелепых толков. Простым вразумительным словом объяснил он народу вредное на них влияние брянских лжеучителей и неосновательность их мнений и как истинный пастырь не стеснялся никакими светскими отношениями, когда должен был стоять за правду. Священник его епархии явился защитником мнений раскольничьих; святитель, после строгого исследования, отрешил его от должности и велел как вдовому искать себе место где-либо в монастыре; но виновный тайными путями нашел доступ к царице, и она ходатайствовала за него пред святым Димитрием. Тогда блюститель Православия представил царице весь ход незаконного дела и смиренно просил ее не гневаться на то, что не может изменить своего решения. «Много было мне от него досады, — писал он,— пред многими бо людьми хуля мое смиренное имя, нарицал меня еретиком и римлянином и неверным: обаче все то ему прощаю Христа ради моего, иже укоряем противу не укоряше и стражда терпяще; взирая на незлобие Спаса моего, тому попу простих священства не запретих, и дах ему волю избрати себе где место, в монастыре коем-либо пострищися. Но гнева Божия на себе боюся, аще волка, в одежде овчей суща, пущу в стадо Христово погубляти души людские раскольническими ученьями. Молю убо Ваше Царское Благородие, не положите гнева на мя, богомольца своего, что не могу соделати вещи невозможной».

Узнав, что расколоучители усилились особенно в Ярославле, он сам туда поехал в ноябре 1708 года и убедительным словом проповедовал о неправости веры раскольничьей и истине Православия в защиту знамения честнаго креста. Не довольствуясь живым словом, начал он составлять письменные обличения мнений раскольничьих, для чего отложил дело летописное, которое столько его занимало, помышляя в себе, как писал он к Феологу, что: ...Бог не истяжет его о летописи, о том же, если молчать будет против раскольников, истяжет». Святитель, как бы предчувствуя, что и году жизни ему не осталось, поспешил делом так, что к Великому посту оно совсем почти окончилось. Это был его знаменитый «розыск о Брынской вере» или полное обличение против раскольников; последний труд, которым подарил он отечественную Церковь, как твердый щит от лжеучения, которым хотел оградить паству и после своей кончины. Изумительно, с какой быстротой написал он свою многосложную книгу, собирая отовсюду изустные верные сведения о сектах и толках раскольничьих от людей, живших по их скитам и обратившихся к истине. Благой пример святителя воздвиг и нового подвижника против раскольников в лице Питирима, бывшего строителя Переяславского, который послан был действовать против них на Киржач и многих обратил впоследствии в сане епископа Нижегородского. Святой Димитрий искал сведений против раскола и в Москве, у своих ученых друзей, прося их тщательно рассмотреть священную утварь соборов, могущую служить обличением неправды.

Даже в последних своих письмах постоянно извещал он Феолога о новом своем сочинении, которое занимало всю его деятельность, хотя и скучал такого рода прениями и надеялся довершить его к Светлому празднику, жалуясь только на недостаток писцов. Этой книгой окончились письменные труды святителя на сорокадвухлетнем иноческом его поприще и семилетнем святительстве в Ростове. Повторяя вместе с Давидом: «Пою Богу моему, дондеже есмь», он говорил, что мы долженствуем что-либо делать во славу Божию, да час смертный не в праздности нас застанет, и помышлял возвратиться к своему Летописцу, если Бог поможет его немощи; но она его одолела на пятьдесят восьмом году от рождения, ибо силы его, изнуренные многолетними трудами, более и более ослабевали, и уже за год до своей кончины писал он в Москву к своим друзьям: «Бог весть, могу ли начатое совершить? понеже часто и мои недугования перо пишущее от руки отъемлют и писца на одр повергают, гроб же очам представляют, а к тому очи мало видят и очки не много помогают, и рука пишущая дрожит, и вся храмина тела моего близ разорения».

Таковы были подвиги святительские святого Димитрия, но кто исчислил его келейные подвиги? Ибо он был бодрый молитвенник и постник и как писаниями своими внушал другим заповеди поста и молитвы, так и собою подавал пример к их исполнению. Во все дни пребывал он в воздержании, вкушая мало пищи, кроме праздников, а в первую неделю четыредесятницы однажды только разрешал себе пищу, в Страстную же неделю только в Великий четверг, и тому же научал своих присных. Он советовал им при каждом ударении часового колокола памятовать час смертный, ограждая себя крестным знамением с молитвами: «Отче наш и Богородице». Приходивших к нему в келью не отпускал без назидания и благословения малыми иконами и все свои небольшие келейные доходы употреблял на добрые дела, промышляя о вдовах и сиротах; части при раздаче милостыни ничего не оставалось у самого для потребы житейской. Нередко собирал он в свою крестовую палату нищих, слепых и хромых, раздавая им одежду вместе с хлебом, ибо он, подобно Иову, был оком слепых, ногою хромых и утешителем своей паствы. Непрестанно ожидая своего исхода, по умножению болезни, и опасаясь, чтобы не стали искать после его кончины мнимых богатств, святитель за два года до кончины написал свою духовную, в которой излилась пред Господом и человеками вся его высокая христианская душа, исполненная любви к ближним и глубочайшего смирения.

«Во имя Отца и Сына, и Святого Духа аминь. Се, аз смиренный архиерей Дмитрий, митрополит Ростовский и Ярославский, слушая гласа Господа моего во Святом Евангелии глаголющего: будите готови, яко в он же час не мните. Сын человеческий приидет (Матф. XXIV, 44); не весть, бо, когда Господь дому приидет, вечер, или полунощи, или в нетлоглашение, или утро, да не пришед внезапну, обрящет вы спяща (Марк. XIII, 35), тою гласа Господня слушая и бояся, еще же и чаете недугованием одержим бывая, и день от дне изнемогая телом, и чая на всяко время онаго Господом глаголанного нечаянного часа смертного, и по силе моей, приуготовляяся ко исходу от сея жизни, судих сею духовною грамотою моею вестно сотворити всякому; иже восхощет по кончине моей взыскивати имения моего келейно, во еже бы не трудитися ему вотще, ни истязовати служивших мне Бога ради, да весть мое сокровище и богатство, еже от юности моея на собирах (сие не тщеславяся реку, но да искателем моего по мне имения вестно сотворю); отнележе бо приях святой иноческий образ и постригохся в Киевском Кирилловом монастыре в осьмнадцатое лето возраста моего и обещал Богову нищету извольную имети: от того времени даже до приближения моего ко гробу, не стяжевах имения и мшелоимства, кроме книг святых, не собирал злата и сребра, не изволях имети излишних одежд, ни каких-либо вещей, кроме самых нужд: но нестяжание и нищету иноческую духом и самим делом по-возможному соблюсти тщахся, не некийся о себе, но возлагаяся на промысл Божий, иже никогда же мя остави. Входящая же в руце мои от благодетелей моих подаяния и яже на начальствах келейный приход, тыи истошевах на мои и на монастырские нужды, идеже бех во игуменех и архимандритех, такожде и во архиерействе сый, не собирах келейных (иже не многи бяху) приходов, но ово на мои потребы та иждивах, ово же на нужды нуждных, идеже Бог поведет. Никто же убо да трудится, по смерти моей, испытуя или взыскуя какового-либо келейнаго моего собрания; ибо ниже на погребение что оставляю, ни на поминовение, да нищета иноческая наипаче на кончине явится Богу: верую бо, яко приятнее Ему будет, аще и едина цата по мне не останет, нежа еда бы многое собрание было раздаваемо? И аще мене тако пища, никто же восхошет обычному предати погребению, молю убо тех, иже свою смерть памятствуют, да отвлекут мое грешное тело в убогий дом, и тамо между трупами да повергнут е. Аще же владычествующих изволение повелит мя, умерша, погребсти по обычаю, то молю христолюбивых погребателей, да погребут мя в монастыре Св. Иакова, епископа Ростовского, во угле церковном, идеже место ми наименовах, о сем челом быо. Изволяяй же безденежно помянути грешную мою душу в молитвах своих Бога ради, таковый и сам да не поминает мя нища, ничтоже на поминовение оставльша: Бог же да будет всем милостив и мне грешному во веки. Аминь».

«Сицевый завет: се моя духовная грамота: сицево о имении моем известие. Аще же кто известию сему, не емля веры, начнет со испытанием искати по мне злата и сребра, то аще и много потрудится, ничто же обрящет, и судит ему Бог».

Святой Димитрий объявил завещание свое заблаговременно другу своему, местоблюстителю патриаршему Стефану, и они положили между собой взаимный обет: чтобы тот из них, кто переживет другого, совершил погребальную службу над усопшим собратом. Стефану, младшему по годам и бодрому по силам, досталось воздать этот последний долг своему другу. За несколько дней до кончины святой Димитрий, услышав, что благочестивая царица Параскева Феодоровна собирается в Ростов для поклонения чудотворной иконе Богоматери, которую должны были принести из Толгской обители, сказал казначею своему, иеромонаху Филарету, предвещая ему свою кончину: «Се грядут в Ростов две гостьи, Царица небесная и Царица земная, токмо я уже видеть их здесь не сподоблюся, а надлежит к принятию оных готову быть тебе казначею».

За три дня до преставления начал он изнемогать, однако в день своего ангела, святого великомученика Димитрия Солунского, служил по обычаю литургию в соборной церкви, но уже не в силах был говорить поучение. Один из певчих читал приготовленное им по тетрадке, святитель же сидел в царских дверях, изменившись в лице от тяжкой болезни. Несмотря на то, он принудил себя присутствовать и при обычной трапезе в крестной палате, хотя ничего не вкушал. На другой день приехал из Переяславля преданный ему архимандрит Варлаам и был принят им с любовью. Во время их духовной беседы прислала бывшая кормилица царевича Алексея Петровича, инокиня Евфросиния, из рода Казинских, жившая близ архиерейского дома, просить святителя, чтобы навестил ее, болящую. Изнемогающий сам от болезни, отказался идти, хотя и много уважал ее добродетельную жизнь; но она вторично прислала убедительно просить, чтобы хотя на краткое время посетил ее; подвигнутый советом архимандрита, который полагал, что малое движение будет ему полезно, святитель решился исполнить желание благочестивой инокини после вечернего пения, но уже с трудом мог дойти обратно до своей кельи. Он поручил казначею своему угостить архимандрита, и сам, поддерживаемый служителями, немалое время ходил по келье. Думая облегчиться от удушливого кашля; потом велел призвать к себе в келью певчих, чтобы еще раз усладить слух свой духовным пением гимнов, которые сам некогда составил, как-то: «Иисусе мой прелюбезный! Надежду мою в Бозе полагаю! Ты мой Бог, Иисусе, Ты моя радость!» Во все время пения внимательно слушал святой Димитрий, прислонясь к печке и греясь духовно более, нежели телом. С благословением отпустил он каждого из певчих и одного только любимого при себе удержав, который был ему усердный сотрудник при переписке его творений. Простодушно начал ему рассказывать болезненный святитель о своей жизни, чувствуя уже eе иcxoд: как ее провождал в юности и в совершенном возрасте, как молился Господу, Пречистой Его Матери и всем угодникам Божиим, и присовокупил: «И вы, дети, молитесь так же».

Наконец сказал: «Время и тебе, чадо идти в дом свой»; когда же певчий, приняв благословение, хотел удалиться, святитель проводил его до самых дверей и поклонился ему почти до земли, благодаря его за то, что много трудился, переписывая его сочинения. Содрогнулся певчий, видя столь необычное провождение своего пастыря, и с благоговением сказал: «Мне ли, последнему рабу, так покланяешся, владыко святый?» И с кротостью опять сказал ему смиренный владыка: «Благодарю тебя, чадо», — и возвратился в келью; певчий же, заплакав, ушел в дом свой. Тогда святитель велел разойтись всем своим служителям, сам же, заключившись в особой келье как бы для того, чтобы несколько отдохнуть, пребыл в молитве до своего преставления. На рассвете взошедшие служители нашли его на коленях, как бы молящегося, но какою печалью исполнилось их сердце, кода увидели его уже усопшим на молитве. Ударили трикраты в большой колокол; певчий, еще накануне с ним беседовавший, услышав сей горестный глас святительского преставления, немедленно прибежал в архиерейские палаты и еще застал пастыря своего и отца стоящим на коленях в том положении, в каком предал праведную душу свою Богу.

Усопший облачен был в святительское одеяние, которое сам себе приготовил, и вместо послания положены были ему, по благовременному его приказанию, разные его сочинения, вчерне писанные его рукою;

тело усопшего пастыря вынесено было в крестовую его церковь Всемилостивого Спаса, что на сенях, близ той кельи, где он скончался. Когда огласилось в Ростове о преставлении доброго и чадолюбивого пастыря, почти весь город стекся к честному его телу, и поднялся горький плач народа о добром пастыре, учителе и заступнике, оставившем сиротами свою паству. В тот же день благочестивая царица Параскева с тремя дочерьми-царевнами: Екатериною, Параскевою и Анною Иоанновнами, прибыла после обедни в Ростов и весьма сокрушалась, что не удостоилась получить благословение святителя пред его исходом. Она велела отслужить соборную панихиду над усопшим и пошла на сретение чудотворной иконы в Богоявленский монастырь, откуда принесена была с торжеством в Ростовскую соборную церковь, дабы главная святыня осиротевшей епархии осенила усопшего пастыря. Туда же, в присутствии царицы, с подобающей честью перенесено было тело святительское и вторично совершена соборная панихида в ее присутствии: такую почесть судил Господь воздать блаженному своему угоднику! Завещание его было немедленно послано в Москву в монастырский приказ, и, во исполнение его предсмертного желания, велено было в Яковлевском монастыре приготовить могилу в соборной церкви Зачатия Богоматери, в углу с правой стороны, и выстлать ее камнем; но по небрежению могильщиков, не без особого, впрочем, промысла Божия, не была выстлана камнем могила, а только сделан обруб деревянный, который от сырости скоро сгнил, и это послужило впоследствии к обретению мощей святителя.

Около месяца пребывало тело святого Димитрия в соборной его церкви нетленно, и во все это время совершались над ним панихиды всенародные. Уже в последних числах ноября прибыл в Ростов местоблюститель патриаршего престола митрополит Стефан исполнить данный им обет другу, и когда вошел в кафедральный собор, много плакал над гробом усопшего. Тогда настоятели монастырей ростовских, соборные священники и многие из почетных граждан приступили к митрополиту, умоляя его погребсти тело любимого ими святителя в соборной церкви, подле его предместника Иоасафа, где и всегда погребались митрополиты ростовские: но местоблюститель патриарший не решился изменить воли своего друга. Он сказал просящим: «Так как при самом вступлении своем на епархию Ростовскую преосвященньй Димитрий предварительно сам избрал себе место упокоения в Яковлевском монастыре, то имею ли я право изменить оное?»

В назначенный для погребения день 25 ноября местоблюститель патриарший отслужил торжественную литургию в кафедральном соборе и надгробное пение со всеми священнослужителями города Ростова, причем сказал приличное слово в память усопшего. Потом, в сопровождении всего клира и народа, со многим плачем и чрезвычайным торжеством, перенесено святое тело в Яковлевский монастырь, где и положено, по завещанию, в правом углу соборной церкви, и надгробные стихи написаны были самим местоблюстителем Стефаном. Замечательно, по любви святителя к воспоминанию страстей Господних, стечение дней для него значительных: скончался он в день пятничный, вскоре после своего тезоименитства, и погребен месяц спустя, также в день пятничный, посвященный памяти распятия Господня, и обретение святых мощей его случилось также в день пятничный, ибо этот великий подвижник, собиравший во все течение своей жизни на пользу всего православного христианского рода жития святых, написанных на небесах в книге вечной, и сам, вскоре после своего отшествия от сей маловременной жизни, удостоился быть вписанным вместе с ними в той же вечной книге перстом Божиим и увенчаться венцом нетления.

После 42 лет, протекших от его погребения, 21 сентября 1752 года, при разобpании опустившегося помоста в церкви Зачатия Богоматери, обретены были нетленными его святые мощи в согнившем гробе, равно как и святительская его одежда, и от них, как от благодатного источника, начали истекать исцеления одержимых различными болезнями: слепые прозревали, немые говорили, расслабленные двигались, и бесы изгонялись молитвами, совершавшимися при святых мощах. Внимая этим ясным указаниям Божественного промысла, Святейший Синод, по свидетельствовании святых мощей и бывших чудес, причислил святителя Димитрия к лику новоявленных чудотворцев Российских 22 апреля 1757 года. Преемнику его по кафедре Ростовской, митрополиту Арсению, поручено было составить жизнеописание святого, а службу ему написал Амвросий, епископ Переяславский, впоследствии архиепископ первопрестольной столицы, где мученически окончил дни свои. В следующем году благочестивая императрица Елизавета по усердию к святителю устроила для мощей его серебряную раку, а в 1763 году императрица Екатерина после своего царского венчания пешком совершила путешествие из Москвы в Ростов для поклонения мощам святого Димитрия и переложення их в приготовленную раку, которую сама несла вместе с архиереями при торжественном обхождении храма: такая царственная почесть была опять воздана Угоднику Божию.

Совершаются и до сих пор благодатные исцеления при мощах святителя, над которыми, уже в наше время, 40 лет неусыпно бодрствовал другой подвижник, гробовой старец иеромонах Амфилохий, оставивший по себе благую память и возлегший как бы на страже у порога церковного того храма, где покоятся мощи святителя (там же в преддверии почивает и его благочестивый племянник архимандрит Иннокентий, долго бывший настоятелем Яковлевской обители). Прославим Господа по неизреченной Своей милости, проявившего столько благочестия уже во дни наши, в смиренном городе Ростове, и прославившего там многими чудесами нового великого светильника Российской земли, который является скорым помощником для призывающих его святое имя. Молитвами этого великого Православия ревнителя и искоренителя расколов, целебника Российского и цевницы духовной уцеломудряющей всех своими писаниями, да сподобимся и мы быть написанными в книге жизни Агнца Божия вместе со всеми от века ему угодившими, к лику коих причислен и святитель Ростовский Димитрий.

С 10 ноября 1991 г. честные мощи святителя Димитрия пребывают в Яковлевском храме, справа от царских врат. У гробницы святителя вновь возносится ему теплая и смиренная молитва: «О всеблаженне святителю Димитрие...».

Жития святых димитрия ростовского. Тропарь святителям Ростовским

Святитель Димитрий РостовскийЖития святых святителя Димитрия Ростовского. Том I. Январь

Память 1 января

Слово на Обрезание Христово

Житие святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарийского

Месяц январь

Память 1 января

Слово на Обрезание Христово

Тропарь, глас 1:

Кондак, глас 3:

Житие святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарийского

Краткое житие святителя Димитрия Ростовского

Пол-ное жи-тие свя-ти-те-ля Ди-мит-рия Ростовского

Пер-вые по-дви-ги свя-то-го Ди-мит-рия

Уче-ные за-ня-тия свя-то-го Ди-мит-рия

Свя-ти-тель-ство Ди-мит-рия

По-дви-ги про-тив рас-ко-ла

Молитвы

Тропарь святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Тропарь святителям Димитрию, митрополиту Ростовскому, Митрофану и Тихону, епископам Воронежским

Тропарь святителям Ростовским

Кондак святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Кондак святителям Димитрию, митрополиту Ростовскому, Митрофану и Тихону, епископам Воронежским

Величание святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Молитва святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Каноны и Акафисты

Канон святителю Димитрию Ростовскому

Песнь 1

Песнь 3

Седален, глас 8-й

Слава, и ныне:

Песнь 4

Песнь 5

Песнь 6

Кондак, глас 4-й

Икос

Песнь 7

Песнь 8

Песнь 9

Акафист святителю Димитрию Ростовскому

Кондак 1

Икос 1

Кондак 2

Икос 2

Кондак 3

Икос 3

Кондак 4

Икос 4

Кондак 5

Икос 5

Кондак 6

Икос 6

Кондак 7

Икос 7

Кондак 8

Икос 8

Кондак 9

Икос 9

Кондак 10

Икос 10

Кондак 11

Икос 11

Кондак 12

Икос 12

Кондак 13

Молитва первая Святителю Димитрию Ростовскому

Молитва вторая Святителю Димитрию Ростовскому

Молитва третья Святителю Димитрию Ростовскому

Этот день в истории

КУПИТЬ:

ВИДЕО ЖИТИЯ СВЯТЫХ

Святитель Димитрий Ростовский
Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том I. Январь