За что украинцы воевали в чечне против россии. Украинские наемники в чечне
Отряд унсовцев в Грозном
Члены украинской радикальной националистической организации УНА-УНСО рассказали киевскому журналу «Вести. Репортер» о том, как воевали в Чечне.
Издание отмечает, что скандально известный Сашко Билый далеко не единственный украинец, отметившийся в Чечне.
Дать комментарий журналу согласился Евгений Дикий, тогда журналист и руководитель гуманитарной миссии украинского правозащитного комитета «Хельсинки-90», находившийся в Чечне в 1995 — 1996 года и собиравший информацию как журналист и правозащитник на фронте и в тылу.
«Желание ехать в Чечню было стихийным, — вспоминает Дикий. — Когда в Украине узнали о том, что Россия не признает независимость Чеченской Республики Ичкерия и собирается подавить бунт, у желающих ехать был только один вопрос: кто лучше договорится о переброске? Ядро «украинского корпуса» — несколько десятков человек, имеющих боевой опыт в Афганистане, Приднестровье, Абхазии. Добирались наши до границы Дагестана с Чечней. Переброска — громкое слово. На самом деле могли проехать через горную речку ночью на тракторе. Делалось это нагло — в километре был мост, который контролировали россияне».
При этом издание уточняет, что среди украинцев «были те, кто делал себе удостоверения сотрудников газет, которые были неплохой ширмой», и «делали неплохие репортажи, не выпуская автомата из рук».
«За день до нового 1995 года мы приехали в Баку, встретились там со знакомыми чеченцами, поделился своими воспоминаниями Игорь Мазур, один из фигурантов российского уголовного дела. — В то время на Грозный уже шли танковые колонны, а попасть в Чечню можно было через Дагестан. Проехали нормально, но нескольких наших парней забрали из Грозного родители. Когда они узнали, куда едут сыновья, приехали к руководству УНА-УНСО и потребовали вернуть детей обратно».
По подсчетам Евгения Дикого, продолжает журнал, за время войны в Чечне побывали около 300 украинцев, 70 из которых прошли через отряд унсовцев, а всего погибло около 50 украинцев.
«Раненых вывозили через Грузию, — сообщил Дикий. — В Украине кроме наших лечились и чеченцы. В основном им оказывали помощь в Западной Украине. Это делалось вроде бы тайно, но так только казалось. Все знали. Официальная позиция Украины была следующей: мы категорически отрицаем Ичкерию, не имеем с ними контактов, осуждаем участие украинцев, можем дать статью наемникам. На практике никаких процессов не было, России никого не выдавали».
Дополню этот материал информацией о том, что вербовкой молодежив Чечню занимался филаретовский Киевский патриархат .
"Однако самой любопытной оказалась деятельность учрежденного Филаретом братства «Чин святителя Илариона». Члены братства занимались вербовкой в горячие точки, а тaкже сами участвовали в боевых действиях — в Карабахе, Абхазии, Чечне. Духовно окормляли и поддерживали боевиков филаретовские священники. Они же отпевали погибших, как вдали от родной земли, так и в Киеве во Владимирском соборе. Руководитель «Чина Святителя Илариона» Фидель Комар был арестован 29 ноября 1994 года. На Пушкинской он представлялся как офицер СБУ и под другим именем — Олег Васильевич Комар. Миссионерская деятельность его заключалась в вербовке 156 парней из Киевской и Черкасской областей на войну в Карабах на стороне Азербайджана против единоверцев — армян. Боевой дух боевиков поддерживал другой деятель «Чина» — священник УПЦ-КП Друзенко.
Возвратившись в Украину, наемники ожидали денег в Киеве, при этом совершив одно убийство на Трухановом острове и несколько разбойных нападений в Черниговской и Полтавской областях. Однако ожидаемая сумма (2 млн. 700 тыс. дол.) задерживалась. По одной из версий, наводить порядок в Киев прибыли сотрудники спецслужб Азербайджана. Крайним оказался «священник» Друзенко, которого обвинили в том, что он не расплатился с завербованными и что деньги были использованы УПЦ-КП, в частности, на финансирование поездки патриарха Владимира (Романюка) во Францию. Друзенко в панике обратился в СБУ с заявлением. Разборки закончились арестом Комара. Произведены ли были расчеты — неведомо ".
НАЕМНИКИ
Иорданец Халид аль-Хаяд в своей стране имел дело. Небольшая фирма по продаже офисной аппаратуры и парикмахерская давали хорошую прибыль. К тому же связи, приобретенные во время учебы в Киевском политехническом институте, помогли открыть филиал на Украине. Там же, в Киеве, он познакомился с оборотистыми ребятами из Чечни. Они помогли наладить тесные коммерческие отношения с родственниками Руслана Гелаева. В то время Халиду казалось, что русские угнетают маленький несчастный народ, попирают древние обычаи и уничтожают мусульманскую веру. Без особых колебаний он принял предложение отправиться в Чечню, тем более что поездка сулила не только моральное удовлетворение за оказанную посильную помощь и духовную поддержку многострадальным чеченцам, но и должна была обернуться, по мнению иорданца, немалой прибылью - боевики остро нуждались в спутниковой связи.
Халид аль-Хаяд несколько месяцев находился среди чеченских бандитов. Вместе с ними воевал, страдал от голода и терпел лишения в горах, выходил из Грозного по минным полям. Рьяный исламист, он был уверен, что бороться с Россией должен каждый правоверный мусульманин. Однако после разгрома банды Гелаева в селении Комсомольское Халид принял решение сдаться российским войскам. Добровольно. После всего увиденного в Чечне его убеждения в корне изменились.
Наемники, конечно, бывают разными. Для большинства деньги являются главным мерилом жизни. Но есть и убежденные враги России, русских, христиан. Тут мотивация политическая. Таковы, например, косовские албанцы, которые не могут простить России сочувствия к сербам. Большинство из них приехали в Чечню еще до начала войны, летом 1999 года. Хаттаб наладил связи, и ребята из армии освобождения Косово поперли на Северный Кавказ - кто через Азербайджан, кто через Грузию, - чтобы резать русских. Большинство албанцев уже убиты. Таковы и талибы. Те воюют здесь вроде бы за веру, то есть убивают христиан. Но как они объясняют для себя агрессию против Дагестана (почти сплошь мусульманского), неизвестно. Есть ненавистники всего русского из числа прибалтов и украинцев. По некоторым данным, в декабре 1999 года в Грозном под ружьем бандитов находилось около 300 наемников с Украины. Часть из них воевали еще в первую чеченскую войну. Прежде всего это представители крайне националистической организации УНА-УНСО, активно поставляющей живой товар на «чеченский фронт».
«Сало в окопах», - так называют российские солдаты в Чечне украинских наемников. И пощады от «федералов» наши ближайшие соседи и братья по крови не ждут. Потому и сражаются отчаянно. В плен, как правило, не сдаются. Во-первых, юридически они не подпадают под амнистию (как граждане другой страны). Во-вторых, всякий наемник, по идее, лишен моральных принципов, поскольку воюет только за деньги. Романтика и жажда приключений здесь не в счет. Хлопцы с Украины, в отличие от чеченцев, не могут сказать, что защищают свою землю и свои семьи, суверенитет своей республики и честь горцев (при всей сомнительности данных аргументов). Не могут они, христиане, отстаивать исламские ценности перед «агрессией православия», что является идеологической базой ваххабитов.
Именно это предательство братьев по вере и по крови больше всего раздражает российских военных. Тем более что в рядах федеральной армии немало украинцев - и солдат, и офицеров, и генералов. И служат они геройски. Впрочем, и на бандитской стороне украинцы дерутся до последнего патрона. Например, отчаянно действовали девушки-снайперы из Полтавы и Николаева: не одного российского бойца уложили из своих винтовок. Их долго выслеживали, за ними охотились и в конце концов убили.
Особняком стоят русские, воюющие в Чечне против «федералов». В основном это уголовники, скрывающиеся на неподконтрольной российским властям территории. Волею судьбы они вынуждены были браться за оружие и оказались в одном окопе с местными «отморозками». Есть среди русских и наркоманы, сидящие на чеченской игле. Есть среди них и бывшие российские военнослужащие, по тем или иным причинам принявшие ислам и воевавшие на стороне боевиков. Двоих таких, бывших военнослужащих внутренних войск из Софринской бригады, недавно военный суд приговорил к длительным срокам лишения свободы.
Однако удивительнее всего то, что попадаются среди наемников и романтики. О них написал в книге своих воспоминаний А. Корчинский - бывший лидер УНА-УНСО, ныне рассорившийся с соратниками. В свое время уна-унсовцы воевали в Приднестровье, в Абхазии, в первой чеченской войне, воюют и сейчас в горах Чечни. Многие из них, подписывая контракт, руководствовались скорее жаждой приключений, чем желанием заработать. Бывший лидер УНА-УНСО вспоминает случай, когда его отряд, собираясь воевать на стороне абхазцев, попал на грузинскую сторону. Там и остались. Стреляли в абхазцев и их союзников исключительно по воле нелепых обстоятельств. По большому счету, им было все равно, на чьей стороне воевать.
Перед второй чеченской войной республика превратилась, по сути, в международный бандитский анклав. Там можно было встретить наемников со всего мира. Правда, в ходе контртеррористической операции наемников из стран дальнего зарубежья заметно поубавилось. Во-первых, из-за активных и успешных действий федеральных сил. Все меньше желающих из арабских стран, Турции, Афганистана, Косово ехать в Чечню на убой. К тому же внешность арабов и талибов отличается от внешности чеченцев. И если последние имеют возможность замаскироваться под местного мирного жителя, то арабу, талибу или косовскому албанцу с характерной «мордой лица», да еще без знания чеченского и русского языка, никакой грим не поможет. У них нет отходных путей. В рядах боевиков осталось совсем мало арабов, в основном это русские, украинцы, литовцы, латыши.
Во-вторых, материальный стимул - главный мотив действий наемника - явно дискредитирован Басаевым и Хаттабом и такими, как они, «кидалами». Наемникам частенько платили фальшивыми долларами, напечатанными в Урус-Мартане.
К тому же в большинстве контрактов отдельно оговаривалось, что боевик получает деньги только в том случае, если докажет убийство российского солдата или офицера. Отдельная плата за подбитый танк или БТР. В общем, система оплаты довольно жесткая. Радиоперехваты переговоров боевиков свидетельствуют о полном разочаровании наемников.
Мы так не договаривались, - упрекают иностранцы чеченских полевых командиров, - вы обещали, что будет боевая техника, а ее нет, вы говорили, что не будет долбить авиация, а она передыху нам не дает.
Что отвечали командиры боевиков? Говорили, что русские их сами обманули - слишком грамотно воюют. А вот пересмотреть контракт не в их власти.
В общем, кроме естественной убыли наемников от ударов «федералов» был и отток их из окопов по финансовым причинам.
Наемники стали изгоями и среди местного населения, то есть среди самих чеченцев, поскольку занимались грабежами, забирая все подряд: и одежду, и продукты питания. Некоторые квартиры и дома в Грозном «шмонили» по два-три раза. Даже полевые командиры пытались остановить воровство: разрешали брать только продукты питания, запрещали входить в закрытые на замок двери. Наемники же эти приказы понимали по-своему: если не могли войти в двери, лезли в окна.
Среди них, повторюсь, было немало наркоманов. После того как федеральные войска взяли Грозный в плотное кольцо, зелье стало большим дефицитом, а цены на него возросли баснословно. Наемники даже под обстрелом авиации и артиллерии готовы были целый день таскать на рынок мешки с награбленным, чтобы к вечеру, продав все вещи, получить шприц с дозой и расслабиться.
Как бы ни прятались наемники в пещерах горной Чечни, их ждет ужасный финал. Это не только мой вывод. Так считает и упомянутый мной иорданец Халид, заявивший на пресс-конференции: «Тех мусульман, кто собирается ехать в Чечню воевать, ожидает только смерть. Та же участь постигнет и славянских наемников. Если таких добровольцев не убьют чеченские боевики, то они неминуемо попадут под огонь российской авиации и артиллерии. Лучше уж сидеть у себя дома и жить нормальной жизнью. Те, кто еще держит оружие, на самом деле воевать уже не хотят. Я просто не советую никому сюда ехать. В Чечне много людей погибает зря. Человек тут, как товар. Здесь воруют людей и торгуют ими».
Это сказал не я, российский генерал, а бывший ваххабит, антирусски настроенный мусульманин, недавний соратник басаевых и хаттабов.
| |
В 1991 в Чечне произошел переворот и к власти пришел Дудаев, провозгласивший независимость от РФ. Россия 3 года фактически признавала чеченскую независимость, дав шанс чеченскому народу на построение справедливого, достойного государства. Когда же геноцид в отношении русскоязычного населения и бандитский беспредел стали абсолютно нетерпимыми, Россия в конце 1994г. ввела свои войска и начала контртеррористическую операцию. Как же вела себя Украина по отношению к данному вооруженному конфликту?
Бандеровцы в горах Чечни
Украинские власти открыто принимали у себя не только беженцев из Чечни, в крымских санаториях оказывалась помощь раненным боевикам. Оплачивала лечение киевская коммерческая фирма. Только одна партия прибывших в Крым боевиков насчитывала 200 человек. Им было предоставлены места в нескольких санаториях Минобороны Украины. Выходцы из Чечни без стеснения высказывали в украинских СМИ антирусские взгляды, занимались с ведома украинских властей организаций чеченской диаспоры на борьбу с Россией. Чеченцам дали возможность создавать на Украине свои общественные объединения, не скрывающие своей агрессивности по отношению к России и русским. Даже в Крыму позволялось проводить провокационные митинги под чеченскими флагами, провозглашать шовинистические лозунги и угрожать русским. Украинские политики сквозь пальцы смотрели на участие украинцев в боевых действиях против России. Украинские боевики без какого-либо противодействия со стороны украинских властей прибывали в Чечню через соседние с ней республики СНГ. Показательно, что одну из улиц во Львове назвали именем Дудаева. Ряд лидеров УНСО лично встречались с Зелимханом Яндарбиевым и Асланом Масхадовым. С последним главарь УНСО Корчинский договорился, что УНСО займется вербовкой на Украине специалистов ПВО и ВВС. Украинские наемники должны были получать по три тысячи долларов в месяц. Для начала вербовки, чеченцы перевели валютные средства на счет унсовского Центра "Евразия", который возглавлял Андрей Шкиль. Но начавшаяся война смешала планы: авиация мятежников была уничтожена на аэродромах, и о какой-либо системе ПВО также говорить не приходилось.
Известно, что в момент штурма Грозного оппозицией 24 ноября 1994г. Корчинский находился там, и впоследствии принимал участие в допросах российских танкистов, взятых боевиками в плен. После начала боевых действий, в Чечню, на средства "Евразии" был отправлен отряд "Прометей", костяк которого составили украинские боевики прошедшие подготовку в Кахетии. В первую кампанию унсовская пресса усиленно рекламировала подвиги отряда "Викинг", возглавляемого руководителем ровенского УНСО Александром Музычко (Сашко Билый). Рассказывают, что он под видом беженца проникал в расположение российских войск, и вызываясь быть проводником, заводил их в засаду. Он был представлен к ичкерийскому ордену "Герой нации". После того, как он участвовал в бандитской разборке в Ровно и был арестован, Масхадов лично ходатайствовал перед Кучмой за "героя". Как уже известно, этого «героя» нашел не только чеченский орден, но и украинская пуля. Есть сведения, что в разработке басаевской акции в Буденовске принимал участие украинцы, унсовцы благодаря своей славянской внешности обеспечивали некоторые этапы этой операции. В среднем с учетом регулярной ротации на стороне чеченских сепаратистов постоянно воевало не менее сотни украинских националистов, большинство в отдельном отряде. Наряду с непосредственным участием в боевых действиях члены УНСО оказывали чеченским мятежникам мощную пропагандистскую поддержку. На базе местных организаций УНСО создавались комитеты "в поддержку Чечни" и информцентры "Чечен-пресс" в крупных городах Украины. Большинство этих структур стали впоследствии легальными "крышами" чеченских криминальных сообществ.
В 1998г. Дмитрий Корчинский организовал "Институт Кавказа", целью которого провозглашалось" создание широкого антироссийского фронта" в этом регионе. Есть сведения, что небезизвестная книга Магомеда Тагаева "Наша борьба, или повстанческая армия ислама" написана специалистами этого "института". Ваххабитская литература, издаваемая этой организацией, до сих пор поступает также в регионы Поволжья, где значительную часть населения составляют мусульмане, распространяются среди диаспор Москвы и Петербурга, поставляются в Среднюю Азию. "Институт Кавказа" и центр "Евразия" тесно сотрудничают с центром "Кавказ" Мовлади Удугова и "Конгрессом вайнахов" Руслана Акаева, который контролирует деятельность чеченских общин в Европе. В декабре 2006 года премьер-министр Республики Чечня Р. А. Кадыров заявил, что «На территории Северного Кавказа все еще действуют иностранные боевики, которые являются представителями разных государств. Раньше они делились по группам: была турецкая группа, украинская, а также наемники из Саудовской Аравии - и сейчас эта структура полностью разрушена», - отметил Кадыров.
В марте 2014 следственным комитетом России по Северо-Кавказскому федеральному округу возбуждено уголовное дело в отношении граждан Украины, состоявших в рядах УНА-УНСО: Игоря Мазура, Валерия Бобровича, Дмитрия Корчинского, Андрея и Олега Тягнибоков, Дмитрия Яроша, Владимира Мамалыги и других, пока не установленных следствием лиц. В зависимости от роли каждого они подозреваются в совершении преступлений, предусмотренных ч.ч. 1, 2 ст. 209 УК РФ (создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан, руководство такой группой (бандой) и участие в совершаемых ею нападениях). По данным журнала «Солдат удачи» со ссылкой на источники в УНА-УНСО, в Чечне около 10 украинских боевиков были убиты и около 20 ранены. Справка: УНА - УНСО (Украинская Национальная ассамблея - Украинская национальная самооборона). Боевики этой организации участвовали во многих вооруженных конфликтах на территории СНГ.
Сегодня оголтелый национализм и русофобия стали официальной идеологией украинских властей. Так стоит ли удивляться, что Россия жестко реагирует на откровенную угрозу?
Источники:
Связи чеченцев и бандеровцев
Никто так не раскрывает «братсконародность», как война. Особенно война с Россией. Лимитрофы наперегонки спешат в ней поучаствовать. Словно в 1941 году, как грибы после дождя, стали образовывать подразделения, роты, батальоны братских народов, желающих отомстить русским за десятитысячелетнее угнетение.
Именно УНА-УНСО* придумали «поезда дружбы», которыми так неудачно попытались повторить «правосеки»* в 2014 году. В начале 1992 года на русскоязычный юг был и отправлены эти самые поезда, в которых восседали близко 500 боевиков украинских националистов. «Поезда дружбы» посетили Одессу и Херсон, ряд других городов, избили русскоязычных активистов и провели дружеские беседы с представителями местной власти.
В 1992 году УНА-УНСО отправились в воюющее Приднестровье с довольно дикой идеей - они рассчитывали превратить непризнанную республику в главную базу УНА-УНСО для подготовки и обучения боевиков. Правда никакими реальными военными подвигами в этом конфликте украинские националисты не отличились. Разве что бегали с места на место и добавляли неразберихи.
Отметились УНА-УНСО и в Абхазском конфликте. Как-никак одна из сторон там была пророссийски настроена. В 1993 году организация создала отряд и отправила его в Абхазию для борьба на стороне Грузии. С тех самых пор абхазы любят украинцев ну разве что чуточку меньше, чем грузин.
Отряд настолько успешно воевал на стороне Грузии, что целых 8 УНА-УНСОвских добровольцев получили звание почётного гражданина Грузии. Указом президента Грузии 14 добровольцев УНСО награждены орденом Вахтанга Горгасала - наградой за воинскую доблесть, 7 из них - посмертно.
Почему посмертно? Потому что грузинские подразделения, а заодно и всякую националистическую шелупонь заперли по итогам в Сухуме. Участвовали в освобождении столицы не только абхазские ополченцы, но и добровольцы из России. И если к грузинским военным иногда относились, как к военнопленным, то раненых украинских националистов почему-то не бывало в принципе. Если находили, то насмерть.
Когда боевики УНА-УНСО заперлись в Доме Правительства и массово переходили на русских язык, то абхазские ополченцы и русские добровольцы на время перестали его понимать. Но этот урок УНА-УНСО на пользу не пошёл.
Те, кто говорят, что Украина стала националистической после 2014 года или после 2004 года в корне неправы. Братский народ выбрал на прошедших в марте 1994 года выборах в Верховную Раду Украины трёх депутатов по одномандатным избирательным округам - Олега Витовича, Юрия Тыму и Ярослава Иллясевича. Настоящих идейных нацистов из УНА-УНСО. И никого это особо не побеспокоило.
А 29 декабря 1994 года УНА-УНСО официально зарегистрировали министерством юстиции Украины. Напомню название партии - «Украинская Национальная Ассамблея - Украинская Националистическая Самооборона». Активно помогал в легализации УНА-УНСО раскольник Филарет, глава несуществующей официально УПЦ КП.
Опять же это никого не возмутило. Ни писателей, ни журналистов, ни политиков, ни политологов, ни лидеров, ни народ в целом.
И вот наступил звёздный час УНА-УНСО. Россия в сложнейшей экономический, социальной, криминогенной и политической ситуации получила Первую чеченскую войну, убитых русских прямо в квартирах и сёлах Чечни, изнасилованных женщин, беженцев.
Как же в этом не поучаствовать братскому украинскому народу. Во время Первой чеченской войны добровольцы из УНА-УНСО воевали, конечно же, на стороне республики Ичкерия против российских войск.
Чтобы геополитически отметить это события на заседании Верховной Рады Украины в торжественной обстановке был сожжён Российский Флаг 5 апреля 1995 года. Можно сказать, это было первое «останне прощавай Российский Импэрии», что каждый месяц сейчас повторяет Президент Украины Пётр Порошенко.
В Ичкерии боевики УНА-УНСО отметились так, что даже чеченцы вспоминают с омерзением своих случайных и явно лишних союзников. Потому что именно в Ичкерийской войне Украина впервые понадеялась на распад России и её уничтожение. Причём понадеялась не только на уровне УНА-УНСО, а как я уже выше отметил, на уровне Верховной Рады Украины.
Сколько же всего воевало украинцев в Ичкерии? Бывший лидер УНА-УНСО Дмитрий Корчинский в одном из интервью заявлял, что в его организации «настоящих унсовцев» насчитывалось не менее 500 боевиков. И все они охотились на русских в Чечне с ичкерийскими «братьями».
Практически за год до Первой чеченской войны УНА-УНСО начало проходить военно-диверсионную подготовку на одной из баз «Мхедриони» в горах Кахетии. Украинцы учились работать с гранатомётами, снайперскими комплексами, отрабатывали действия малых групп в горных условиях. Рассчитывалось, что они будут работать диверсионными группами за счёт знания русского языка и менталитета.
Взаиморасчёт был простой. Оружие для тренировок, боеприпасы, мины, обмундирование боевики УНА-УНСО получали из Украины в обмен на участие перекачки ГСМ из Чечни.
Самые первые переговоры между ичкерийскими и украинскими побратимами начались в 1993 году благодаря Анатолию Лупыносу («дядя Толя»). Уже в августе 1994 года основные руководители УНА-УНСО вместе с Дмитрием Корчинский прибыли в Грозный и встретились с Зелимханом Яндарбиевым и Асланом Масхадовым. Как отмечал Корчинский, именно встреча с Масхадовым была наиболее конструктивной и полезной для украинских националистов.
Практически все подготовленные ранее «унсовцы» поучаствовали в войне против русских. Среди снайперов было очень много девушек из Полтавы и Николаева. Для них особым профессиональным шиком было поразить российского военного в нижнюю часть живота «чтобы русня не размножалась».
Кроме того, из-за обилия кровеносных сосудов в этой области ранение чаще всего заканчивалось смертью. Попадание тяжёлой пули 7,62 в область таза заканчивалось переломом тазовых костей, шоковым состоянием и без немедленной медицинской помощи - смертью. При выживании - тяжёлой инвалидностью.
Российские же солдаты называли «унсовцев» «салом в окопах», но тем не менее отмечали, что в плен не сдаются, дерутся до последнего патрона. Что, в принципе, логично. Когда «украинские националисты» попадали в руки федералов им лучше было изображать из себя негров, чем что-то говорить про «братство народов» и «общую историю».
Кроме того, свинью тесным взаимоотношениям подложил Корчинский. Так как он, как тогда, так и сейчас, был и остаётся демагогом, треплом и политическим клоуном, он договорился изначально с Масхадовым, что через УНСО будет поставлять завербованных украинских специалистов ПВО и ВВС.
В ичкерийской армии украинские боевики должны были получать по три тысячи долларов в месяц. УНА-УНСО требовали, чтобы срок минимального контракта составлял полгода, и авансов выплачивались 9 тысяч долларов.
Ичкерийцы даже успели перевести авансом валютные средства для проведения вербовочных работ на счёт украинского националистического центра «Евразия». Но в начале войны ичкерийская авиация была сразу же под корень уничтожена, а создание ПВО в тех условиях было практически нереальной задачей. Вот только деньги УНА-УНСО возвращать крайне не хотели.
Именно тогда УНА-УНСО создало необходимые базы в Западной Украине и Крыму для лечения раненых ичкерийских побратимов.
Поучаствовали УНА-УНСО и во Второй чеченской войне, но уже в меньшем количестве. В Грозном засело где-то 300 бравых украинских националистов.
Некий Андрей Миронюк, который утверждал, что воевал в Чечне на стороне боевиков, говорил, что «депеши и „дальнейшие инструкции“ получали из Киева. Кроме того, организовывались постоянные караваны, которые вывозили раненых. То есть это может быть косвенным подтверждением того, что за УНА-УНСО стояли украинские спецслужбы или отдельные высокие воинские чины, которые и организовывали постоянно функционирующие „каналы связи“.»
Тем самым можно быть уверенным, что в Чеченских войнах участвовало и СБУ, и ГУР, и Верховна Рада Украины, и текущий президент Украины, как главнокомандующий украинских войск.
Дмитрий Корчинский в интервью вспоминал, что «в Киеве политикой в поддержку воюющей Чечни занимались двое чеченцев - Како Махаури и Руслан Бадаев. Через них проходили многие контакты».
Махаури тогда возглавлял киевскую чеченскую общину, но в 1997 году был застрелен. Именно он обеспечивал зарплату украинским наёмникам. Удивительное совпадение, но невероятно живучий до сих Корчинский именно в 1997 году из УНА-УНСО и ушел. Совпадение?
Так как уже существовала статья за наёмничество и российские спецслужбы всё более и более настойчиво требовали выдавать или сажать наёмных убийц из УНА-УНСО, для украинских националистов стала доброй традицией вписывая свои фамилии в избирательные списки и прикрываться депутатской неприкосновенностью. Некоторые долгое время скрывались в Карпатах, жили в глухих селах.
Поучаствовали УНА-УНСО и в войне 08.08.08. Как утверждал лидер киевской организации УНА-УНСО Игорь Мазур: «Если мы миротворцев отправляем в Африку, почему мы не можем этого сделать?
Вне зависимости от того, отправят ли власти миротворцев в Грузию, украинские националисты намерены бороться с «вечным врагом - Российской Федерацией. До того момента, пока Россия не распадется и не сузится до радиуса 70 км от Москвы».
По данным Следственного комитета РФ в ходе расследования уголовного дела по фактам геноцида и массовых убийств граждан РФ на территории Южной Осетии установлено участие украинских военных и членов украинской националистической организации УНА-УНСО.
По словам официального представителя СКП РФ Владимира Маркина, в рамках расследования уголовного дела получена информация о том, что на стороне грузинских вооруженных формирований в вооруженной агрессии против Южной Осетии «принимали участие военнослужащие регулярных воинских подразделений Минобороны Украины, а также не менее 200 членов УНА-УНСО, в том числе по фамилиям Шаповал, Кучеренко, Шевченко, Матвсюк, Желтоконь».
Но настоящая вольная жизнь у УНА-УНСО, у тех кто дожил, началась после 2014 года. В «АТО». Там им позволили убивать, насиловать и пытать русских вволю - от рассвета и до заката, от заката и до рассвета.
А за это и.о. Президента Украины Турчинов, а затем Президент Украина Пётр Порошенко награждали их орденами и медалями.
Дмитрий Дзыговбродский
* запрещенная в России экстремистская группировка
Голубоглазый бородатый парень в камуфляжной куртке дает интервью. Изображение размыто, запись раритетная, ей 20 лет. Но на его шапке можно разглядеть зеленую повязку с надписью «Украина». Такие же носят его братья по оружию. Но на их повязках написано «Аллаху Акбар».
— Что ты делаешь здесь? — спрашивает его журналист.
— Ми захищаємо свободу чеченсько-українського народу проти московської агресії, — уверенно отвечает парень.
— Много ли твоих людей здесь?
— 200 ребят, — боец переходит на русский.
— Как они воюют?
— Как и все остальные. Как чеченцы, так само и украинцы. Хорошо воюют. А когда будем наступать на Москву, будем воевать ще краще, — ему непросто говорить на чистом русском. Очевидно, что его родной язык — украинский.
Этот человек — Александр Музычко, он же Сашко Билый, ровенский активист праворадикальной организации УНА-УНСО, который был убит киевскими спецназовцами в марте 2014 года во время задержания. На видео ему чуть больше 30, он — командир отряда «Викинг», который воюет против российской армии во время первой чеченской войны.
Останься он в живых, то наверняка стал бы одним из главных фигурантов «масштабного уголовного дела об украинских боевиках», которое на этой неделе начали рассматривать в суде Грозного.
По данным российских правозащитников, его открыли еще в 2001 году, но расследовали не очень активно. События на Майдане, ситуация в Крыму и война в Донбассе способствовали тому, что российские следователи стряхнули пыль с пожелтевших страниц.
На скамье подсудимых оказались известный унсовец, соратник Дмитрия Яроша Николай Карпюк и журналист Станислав Клых. Карпюка обвиняют в создании банды наемников для поездки в Чечню, убийствах российских солдат во время войны 1994-1995 годов. Клыху вменяют участие в банде и пытки (ст. 209 УК РФ — руководство и участие в банде и ст. 102 — убийство двух и более военнослужащих).
Больше года к обоим заключенным не могли подступиться ни адвокаты, ни правозащитники. Клых уже заявил, что все признательные показания давал под пытками.
Соратники арестованных в один голос уверяют — ни Карпюка, ни Клыха во время войны в Чечне не было. Но на днях в один ряд с ними стали Арсений Яценюк, братья Тягнибоки и Дмитрий Ярош, которые, по версии Следственного комитета РФ, также воевали на стороне чеченских боевиков. Их фамилии придали делу «кавказских пленников» политический окрас.
В любом случае Сашко Билый — далеко не единственный украинец, отметившийся в Чечне. Что искали украинцы в той войне? Чем запомнились соратникам и врагам? Многие участники тех событий долгое время скрывали подробности своего пребывания в Чечне. Будучи в Грозном, украинцы старались не попадать в фото- и видеокадры.
А любительские снимки тщательно хранили в своих фотоархивах. Излишнее внимание могло стоить им свободы в Украине, где в Уголовном кодексе появилась статья 447 «Наемничество». В связи с уголовным делом в России некоторые из них, не отрицая «чеченского этапа» в своей жизни, отказываются делиться воспоминаниями, опасаясь преследований. Те же, кто согласился, часто избегают острых вопросов. Но все же они поделились своими воспоминаниями с журналистами издания «Репортер ».
Дорога
Вспоминает Евгений Дикий, тогда журналист и руководитель гуманитарной миссии украинского правозащитного комитета «Хельсинки-90». Он приехал в Грозный в начале 1995 года. Сопровождал груз медикаментов, собирал информацию как журналист и правозащитник на фронте и в тылу. Уехал из Чечни в апреле 1996 года, когда закончилась активная фаза войны.
— Желание ехать в Чечню было стихийным. Когда в Украине узнали о том, что Россия не признает независимость Чеченской Республики Ичкерия и собирается подавить бунт, у желающих ехать был только один вопрос: кто лучше договорится о переброске? Ядро «украинского корпуса» — несколько десятков человек, имеющих боевой опыт в Афганистане, Приднестровье, Абхазии. Добирались наши до границы Дагестана с Чечней. Переброска — громкое слово. На самом деле могли проехать через горную речку ночью на тракторе. Делалось это нагло — в километре был мост, который контролировали россияне.
Среди украинцев были те, кто делал себе удостоверения сотрудников газет, которые были неплохой ширмой. Они и правда делали неплохие репортажи, не выпуская автомата из рук.
— За день до нового 1995 года мы приехали в Баку, встретились там со знакомыми чеченцами, — вспоминает Игорь Мазур (позывной Тополя), руководитель киевской ячейки УНА-УНСО, один из фигурантов российского уголовного дела. — В то время на Грозный уже шли танковые колонны, а попасть в Чечню можно было через Дагестан. Проехали нормально, но нескольких наших парней забрали из Грозного родители. Когда они узнали, куда едут сыновья, приехали к руководству УНА-УНСО и потребовали вернуть детей обратно.
Во время войны чеченцы оказались в информационной блокаде. Украинские журналисты пытались ее прорвать
Мотив
Главным мотивом поездки украинцев в Чечню российские СМИ называли деньги, которыми правительство Джохара Дудаева якобы щедро одаривало иностранных специалистов. Но не все так однозначно. У части украинцев уже был военный опыт, полученный сначала в Афганистане. Активисты УНСО в свою очередь шлифовали его в Приднестровье и Абхазии.
— Лишь небольшая часть людей, прошедших через Чечню, попадает под определение «наемники», — считает Евгений Дикий. — Они получали солидное вознаграждение. Но подавляющее большинство — обычные добровольцы, воевавшие бесплатно. Они получали вещевое и пищевое довольствие, как и другие бойцы. Чеченцы деньгами не разбрасывались. Смысл платить за то, что местный будет делать бесплатно? А чтобы получить деньги, нужно было обладать уникальными навыками. Например, быть сапером или оператором ПЗРК.
Такие люди среди украинцев, безусловно, были. Речь идет о военных, прошедших Афганистан. Очевидно, сменить одну войну на другую их заставляли не только деньги или идея. А скорее поствоенный синдром.
Об одном из таких украинцев в своих воспоминаниях написал азербайджанский фотограф Таги Джафаров, который работал в Грозном во время первой чеченской войны:
«Виктор, напротив, молчалив. Он родом из Харькова. Виктор не шумит, не делится эмоциональными впечатлениями от боя. Говорит тихо, не торопясь. Он кадровый, Афган прошел. Дома жена, дети… И не хохол, русский.
— Вить, а тебя как сюда занесло? Тоже за деньги?
— Нет, деньги тут ни при чем, — пауза. Жду когда заговорит. — Видишь ли, мы в Афгане их столько положили. Села до основания сметали, сжигали. А за что? Во имя чего? Много их на моей совести. Вот здесь и отмаливаю афганские грехи. Может, мне зачтется».
Активисты УНСО никогда не отрицали, что ехали в Чечню из-за идейных антиимперских взглядов. Та война виделась им через призму украинской независимости, полученной бескровно. По этой же причине в Чечне оказались и пассионарные прибалты.
— Тогда нам казалось так: чтобы не иметь фронт в Крыму, нужно держать его на Кавказе, — вспоминает бывший руководитель УНА-УНСО Дмитрий Корчинский.
— Возможно, теперь это трудно понять, но эмоционально многие были настроены так: «Нельзя танками давить народ за то, что он захотел независимости!» — говорит Дикий. — Украина и страны Балтии тоже выбрали независимость. Так что, теперь их тоже так давить будут? Поэтому и ехали помогать, боясь возвращения империи.
— Сотни наших раненых бойцов получили лечение в Украине, — вспоминает член правительства ЧРИ (Чеченской Республики Ичкерия) Муса Таипов. — Нам привозили гуманитарную помощь. А украинские журналисты прорывали информационную блокаду, рассказывая миру о подлинных событиях на российско-чеченской войне. Пробираться к нам и затем вывозить отснятые материалы было чрезвычайно трудно.
300 украинцев
Данные о том, сколько украинцев отправилось в Чечню в качестве бойцов, разные.
Представитель правительства ЧРИ Муса Таипов говорит о двух десятках человек, четверо из которых погибли. Один был захвачен в плен.
По подсчетам Евгения Дикого, за время войны в Чечне побывали около 300 украинцев, 70 из которых прошли через отряд унсовцев. Один из командиров УНСО Валерий Бобрович, который воевал
в Абхазии (руководил отрядом «Арго»), называет цифру в 100 человек.
— Лечили раненых, обеспечивали охрану, гуманитарку высылали, — вспоминал в интервью «Громадському» Дмитриий Ярош, чья патриотическая организация «Тризуб» сотрудничала с Джохаром Дудаевым. — Я обратился к Дудаеву с просьбой сформировать украинское подразделение. Но получил ответ: «Спасибо, но у нас меньше оружия, чем желающих». Поэтому мы не поехали.
Игорь Мазур уверяет, что он, как и другие украинцы, больше сопровождал иностранных журналистов, чем воевал.
— Журналисты больше доверяли все-таки нам — славянам, чем кавказцам, — вспоминает Мазур.
— Раненых вывозили через Грузию, — рассказывает он. — В Украине кроме наших лечились и чеченцы. В основном им оказывали помощь в Западной Украине. Это делалось вроде бы тайно, но так только казалось. Все знали. Официальная позиция Украины была следующей: мы категорически отрицаем Ичкерию, не имеем с ними контактов, осуждаем участие украинцев, можем дать статью наемникам. На практике никаких процессов не было, России никого не выдавали.
Встреча
Евгений Дикий вспоминает, что в Чечне любой человек славянской внешности вызывал массу вопросов. Но стоило сказать, что он украинец, сразу становился дорогим гостем.
— Украинский паспорт был универсальным пропуском, — говорит Дикий. — Чеченцы очень ценили то, что украинцы были практически единственными добровольцами из немусульманских стран, которые приехали воевать на их стороне. Они понимали, что им никто ничем не обязан, что приехать сюда — высшее проявление дружбы.
Этот же фактор стал причиной ненависти со стороны россиян.
— Они не могли понять, почему славяне стали против них, почему стали предателями, — продолжает Евгений. — Чтобы не оказаться у них в плену, у наших всегда при себе была последняя граната. Понимали: если возьмут в плен — суда не будет.
А чтобы не выделяться среди кавказцев, украинцы отпускали бороды. По примеру чеченцев привязывали зеленые ленточки к автомату и форме.
Больше других среди украинцев выделялся харьковчанин Олег Челнов (позывной Беркут), которого
в среде националистов и участников тех событий считают даже более знаковой фигурой, чем Сашко Билый. Оба были удостоены от Джохара Дудаева высшей награды — ордена «Честь нации».
— Он не был членом УНСО, когда приехал в Чечню, — вспоминает Игорь Мазур. — Но до этой войны прошел через горячие точки, был ликвидатором на ЧАЭС. Никогда не мог сидеть на одном месте: хотел разобраться, где правда, а где ложь.
О его лихом характере в Чечне ходили легенды.
Когда шли уличные бои и чеченцы с русскими находились в соседних парадных, в этом бардаке и неразберихе Челнов мог залететь к российским десантникам и прокричать: «Вы чего еще здесь? За мной!»
— Он был русоволосым, голубоглазым, одет в трофейную форму, — вспоминает Дикий. — Ему верили. А он выводил этих россиян к чеченцам, которые их потом «паковали». А еще Челнов выяснил, что у российских военных многие позывные не изменились со времен Афгана. Он этим пользовался. Выходил в эфир под позывным командира и вызывал перекрестный огонь так, что одна батарея «месила» другую.
Челнов погиб в Грозном в 1996 году. Сашко Билый в одном из интервью рассказывал, что
в честь Олега правительство Ичкерии назвало улицу, а его дочери назначили пожизненное пособие. Естественно, после второй чеченской эти привилегии для семьи украинца были ликвидированы. Улицы его имени, как и улицы имени Музычко, в Грозном уже нет.
Отряд унсовцев приехал в Грозный зимой 1995 года. По неофициальным данным, через Чечню прошло около 300 украинцев
Пытки
В российских СМИ Сашко Билый фигурировал как личный охранник Джохара Дудаева. Его изображали как человека крайне жестокого, практиковавшего изощренные пытки над пленными.
— Его легким человеком не назовешь, — вспоминает Дикий. — Тяжелый характер. Командир, который не жалеет прежде всего себя, а потом — своих бойцов. Он плевать хотел на законы, но не плевал на понятия. Пленных он не пытал. К тому же это был бесценный обменный фонд. Я могу быть живым свидетелем тех событий, общался с пленными, в том числе с теми, кто был у Билого.
— Билый был в числе трех десятков бойцов, которые охраняли здание рескома, — говорит Дикий. — Но это не личная охрана Дудаева. Тем более Билый ею не командовал.
Украинский журналист Виктор Миняйло, который дважды побывал в Чечне во время войны 1994-1996 годов, вспоминает, как один из военачальников Чечни Аслан Масхадов написал записку, в которой обратился ко всем подчиненным с приказом выпускать из плена любого украинца, кем бы он ни был.
— Это касалось украинцев, вою-ющих на стороне федералов, — говорит Миняйло. — Тех, кто родился в Украине. Их действительно отпускали безоговорочно.
— Пытки были во вторую чеченскую, — уверяет Муса Таипов. — Но это была другая война — ожесточенная и вне правил. Что касается первой войны, то украинские добровольцы российских солдат не пытали.
— Озверение происходило по мере бомбежек мирных сел, — вспоминает Дикий. — На смену светским чеченцам, большая часть которых погибла в первую чеченскую, пришли «волчата» — подростки, которые росли под бомбами, вместо уроков слушали проповедников. Их подростковая жестокость
и низкий культурный уровень в итоге сформировали образ «чеченского бандита».
Возвращение
По воспоминаниям бойцов, отряд УНСО вернулся домой весной 1995 года, когда война из открытой превратилась в партизанскую.
Муса Таипов говорит, что таким было желание чеченского военного командования.
— Во второй чеченской войне украинцев было меньше — два-три десятка, — рассказывает Евгений Дикий. — Это те, кто не выдержали и вернулись к полевым командирам, под чьим руководством воевали в первую чеченскую войну. Часть из них уже жили в Чечне, приняв ислам.
Члены УНСО, вспоминая те дни, говорят о том, что их участие в чеченской войне, как и отношение
к ним в Украине, было под пристальным вниманием СБУ, которая не утратила тесных связей с российскими коллегами.
— Те, кто вернулся из Чечни, своих подвигов старались не афишировать, — вспоминает журналист Виктор Миняйло. — Боялись уголовной ответственности.
И громких судебных разбирательств по этому поводу действительно не было. Хотя украинцы, участвовавшие в грузино-абхазской войне, отсидели за решеткой по четыре месяца по подозрению в наемничестве.
— Нас отпустили по просьбе президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе, — вспоминает руководитель украинского отряда «Арго» Валерий Бобрович. — Он заявил, что держать нас, героев Грузии, награжденных государственными наградами, под стражей — неуважительно со стороны Украины.
Прошлое, которое снова с нами
Участие украинцев в войнах на постсоветском пространстве после Афганистана долгое время было неактуальной темой и в большинстве украинских СМИ. По телевидению не было ни масштабной поддержки, ни осуждения.
— Это было интересно только тем, кто был в курсе событий, — говорит политолог Михаил Погребинский. — Не особо этому уделяли внимание и спецслужбы.
— Украина тогда была «спящей» страной, — дополняет политолог Вадим Карасев. — Нас больше тогда волновал вопрос Крыма, «мешковщина» — Юрий Мешков в то время был представителем пророссийского блока «Россия», занимал пост президента Республики Крым в 1994-1995 годах. И у нас самих ситуация тогда разворачивалась по сепаратистскому сценарию.
История развивается по спирали. Идеи радикалов из УНСО о грядущей войне, над которыми 20 лет назад в Украине посмеивались, стали реальностью. Украина и Россия не воюют официально, но бои идут по всем фронтам — информационному, экономическому, за территории и за души тех, кто на них проживает.
Парадокс заключается в том, что тогда пассионарные украинцы поддержали право чеченцев на самоопределение, хотя для большей части населения телевидение рисовало другую картину. Сегодня Россия, в оправдание Крыма и Донбасса, говорит о праве народа на самоопределение. Исторические параллели напрашиваются сами собой. Контрнаступление чеченских боевиков на Грозный во время операции «Джихад» закончилось отступлением российских войск и огромными потерями (порядка 2 тысяч человек). Это поражение можно сравнить с иловайской трагедией. В 1996 году Россия вынуждена была подписать Хасавюртовские соглашения, фактически открывавшие дорогу к независимости Ичкерии. Украина после Иловайска — сражения, изменившего ход военной кампании, — подписала минские соглашения, по смыслу сопоставимые с договоренностями в Хасавюрте.
В Чечню Россия вернулась через несколько лет, запустив маховик кровавой и разрушительной войны. При выходе из украинского кризиса нельзя повторять ошибок прошлого.
