Как можно тише я ступала по мраморной поверхности, но шаги все равно гулко отдавались в большой прихожей. Ощущение грядущего взрыва напряженно повисло в безмолвии пентхауса. Чего уже бояться? Но все равно нервная дрожь цепко держала в своих объятиях, заставляя неуютно ежиться.

Я не понимала, почему я снова здесь. Потому что этого хотел Каллен, или это очередная попытка помочь Джейкобу, а может, извращенное желание опять раствориться в порочных объятиях дьявола? Я уже не понимала своих поступков. Но знала одно - в эту минуту я была неуверенной маленькой девочкой, которая бесследно исчезнет в темноте спальни, стоит лишь Каллену жадно припасть к ее губам, сжать в железных объятиях. И стану я той тигрицей, которую он хочет видеть. Забуду причины, приведшие меня к нему. Останусь только я - и только он.

В одном не обманывала себя - я прекрасно знала, что ждет меня в ближайшие десять часов, а где-то в подсознании пульсировало единственное желание: быстрее бы наступила первая минута нашего безумства.

Зависимость - странное и в то же время многогранное слово. Она бывает разной, моя зависимость появилась из-за одной судьбоносной ночи и выразилась в единственном слове, имени, - Каллен. Зависимость от его рук, ласкающих мое жаждущее тело; его губ, погружающих меня в мир чувственного удовольствия; от него, скользящего глубоко внутри и подчиняющего себе. Одна ночь, один миг, одно решение - и я зависима.

Перед тем как сделать шаг через невидимую границу, раствориться в его объятиях - я потребую от Каллена подписать соглашение. Отчаянная и глупая попытка оправдаться - знаю, она по-детски наивна, но хоть как-то облегчит муки совести.

Огромная гостиная Каллена тонула в полумраке. Пока глаза привыкали к темноте, я не сразу увидела хозяина квартиры. В последних лучах уходящего солнца, возле окна, стоял Он, хищник, наблюдая, замерев в ожидании мига, когда можно будет напасть и растерзать беззащитную жертву.

Я чувствовала, как воздух сгущается, вибрируя под гнетущей тяжестью. Она давила, выворачивала, оставляла без сил. В бездушной безысходности отчаянно хотелось найти островок умиротворения и счастья. Только я не знала, где он, этот мой островок.

С Калленом? Ироничная улыбка тронула мои губы. Нет!

С Джейком? На смену пришла горькая. Уже нет!

Я одна!

Я чувствовала: мне необходимо выпить, чтобы погрузиться в иллюзию умиротворения, приходящего с глотком обжигающего напитка. Медленно я направилась к барной стойке, где также не спеша налила мартини в бокал, не потрудившись добавить льда.

Я скорее догадывалась, чем слышала, как Каллен пересекает огромную гостиную и тихой поступью хищника направляется ко мне. Я с удивлением поняла, что реагирую на него - каждый нерв моего тела чувствует его. Не знаю, когда появилось это. Может, оно было всегда? Но где-то на уровне подсознания я прекрасно ощущала его. Аура, окружавшая Каллена, окутывала, опаляя своим жаром. Дьявол и булькающий жадной лавой ад приближался.

Подняв глаза, я не удивилась, увидев Каллена, уютно расположившегося на одном из высоких стульев по другую сторону барной стойки. Я последовала его примеру, изящно присев на высокий стул, и положила сумочку, которую сжимала в руках, рядом. Глядя на меня, он хмурился. Что на этот раз? Чем я вызвала недовольство его высочества? И с удивлением поняла: мне все равно... Неожиданно пришло полное спокойствие, как будто вмиг стерли все эмоции, чувства.

Смотря на дьявола, я вызывающе улыбнулась; и с лица Каллена исчезла гримаса недовольства. Ад разгорелся сильнее: глаза засверкали таинственным светом, уголки губ напряглись в оскале, по-другому и не скажешь. Не отрывая взгляда от горящих глаз, я чувствовала, как меня засасывает бездна, однако ничего не могла сделать для своего спасения.

Как будто очнувшись от наваждения, я потянулась к сумочке, вытащив документы и положив их перед Калленом. Он вскинул идеальную бровь, но бумаги взял. Волнение кольнуло сердце. Сдерживая дыхание, я ожидала реакции. Воспоминания, как адвокат смотрел на меня, когда я попросила составить это соглашение, промелькнули перед глазам, заставив скривить губы в горькой улыбке. Сейчас это казалось смешным, хотя когда я озвучивала просьбу, не очень. Благо, я попросила оставить пустое место для участников этого театра - имена Каллена, Джейкоба, и свое я вписала позже, когда осталась дома одна.

Изабелла, и что вы хотите, чтобы я с этим сделал? - надменно спросил Каллен, вырвав меня из воспоминаний, когда поднял глаза, закончив читать.

И опять я не могла понять, о чем он думает, какие мысли, эмоции скрывает.

Порывшись в сумочке, я молча протянула ручку. Каллен взял ее, кончиками пальцев слегка прикоснувшись к моей руке, заставив в сладком предвкушении замереть напряженное тело. Одно легкое прикосновение - и все мои чувства взбудоражены. Он точно обладает дьявольской силой, заставляющей тело трепетать как от электрического разряда. Скоро, очень скоро наступит долгожданная минута. Я глубоко вздохнула, надеясь, что глоток живительного воздуха прочистит мое порочное сознание.

Несколько секунд Каллен смотрел на меня, словно изучая как какой-то экзотический экспонат; легкая улыбка скользила по его губам, заставляя неуютно чувствовать себя. Перевернув бумагу чистой стороной, он стал что-то писать. Не дыша, я как завороженная смотрела на появляющиеся на бумаге красивые буквы, однако волнение не давало вникнуть в их смысл.

У меня будет условие, - предупредил Каллен, закончив писать и протягивая злополучные бумаги.

Он выглядел довольным. Внутренний горящий огонь завораживал. Широко открытыми глазами я смотрела на него, затем, моргнув, нервно выдохнула. Прочитав, ЧТО Каллен написал, я возмущенно воскликнула, а дьявол безразлично пожал плечами.

Вы сами этого захотели Изабелла. Я не заставляю. И вы должны прекрасно понимать, что все имеет свою цену.

Он смотрел прямо в глаза, проникая вглубь, подчиняя. Слова, написанные Калленом, так и стояли перед глазами. Мозг фиксировал только отдельные фразы «когда хочу… где хочу… по первому желанию… без протеста…». Сердце сжималось в страхе, смешанном с тайным грешным предвкушением. Я чувствовала, как легкая волна возбуждения охватывает низ живота, поднимаясь вверх. Облизав пересохшие губы, ощутила, как нервное, возбужденное дыхание вырывается наружу. Не понимая, что делаю, словно под гипнозом, я выдохнула: «Хорошо», заставив Каллена довольно улыбнуться.

Подписывайте, Изабелла, - протянул он мне ручку, заставляя поставить подпись под его словами.

Потом взял ручку, быстро, четко подписал сам и передал документы мне. Фауст заключил свою сделку, даже крови не понадобилось. Схватив бумаги, я запихнула их в сумочку, жалея, что не могу прямо сейчас унести домой и спрятать в сейфе, чтобы никто и никогда не узнал о сделке, заключенной с дьяволом.

А теперь, я думаю, стоит это отпраздновать, - довольно сказал Каллен, наполняя опустевшие стаканы…

Мои глаза сонно открылись, разглядывая полумрак комнаты. Рядом никого не оказалось. Не было сил даже подумать, где Каллен. Прикрыв глаза, я снова окунулась в спасительные объятия сна.

В полудреме я почувствовала, как кровать прогнулась, а мужские руки притянули, лаская и даря нежность умиротворения. Лицо мужчины ускользало.

Желая быть ближе, я обвила его бедро ногой, сильнее притягивая к себе, лицом уткнувшись в его грудь, вдыхая возбуждающий аромат. Рука мужчины медленно скользила по обнаженной спине, вторую он запустил в мои волосы, нежно перебирая их, убаюкивая. Последнее, что я почувствовала - это губы, в мягком поцелуе прижимающиеся к моей шее.

Мой сон грубо прервали. Недовольно промычав, я открыла глаза и увидела молодую девушку, теребящую меня за плечо:

Мисс Свон, пора вставать, просыпайтесь.

Я закрыла глаза, желая вернуть сладкий сон.

Мистер Каллен велел разбудить вас. Пора вставать.

Прозвучавшее имя дьявола моментально лишило сна. Приняв душ и одевшись, я прошла в гостиную, где меня встретила та же девушка, проводив на террасу, к накрытому на две персоны завтраку, однако Каллена я не увидела. Я почувствовала, насколько проголодалась. Несмотря на бурную ночь, я ощущала себя отдохнувшей и полной сил. Не дожидаясь его высочества, села за стол и приступила к завтраку.

«А что дальше?» - противный голосок при свете дня вырывался наружу, но я подавила его - думать, анализировать не хотелось. Я только осознавала - моя жизнь изменилась, она уже не станет такой, как раньше. Да и я изменилась. Я чувствовала - я другая.

Интересно, куда это меня приведет? Не знаю. Хочу просто насладиться завтраком.

Странно, я чувствовала полное безразличие, нет, скорее покорность. Плыла по течению, более не сопротивляясь и не разрывая себе душу. Смирилась. Пусть будет так, как идет.

Доброе утро, - донесся до меня бархатистый голос, от которого чуть не подавилась.

Доброе?.. Я взглянула на Каллена, усевшегося напротив меня. В его черных глазах горели завораживающие искры. Моргнув, чтобы отогнать наваждение, я слегка дрожащей рукой потянулась за стаканом сока, а краем глаза увидела подошедшую прислугу, наливающую кофе. Я непринужденно, если это, конечно, было возможным, продолжила завтрак. Только бы не подавиться, внутренне молила я, и только бы он не заметил моего волнения. В напряжении прошло минут двадцать, когда я уже готова была закричать. Однако как со стороны видела себя, спокойно намазывающую джем на тост, с хрустом откусывающую кусочек, пьющую чай.

Я разрывалась - внешне излучала полное спокойствие, тогда как внутри готова была вспыхнуть. Я прекрасно ощущала прожигающий черный взгляд. Время от времени я поднимала глаза на моего личного дьявола и окуналась в черную пропасть. О чём он думает? Что чувствует? Каллена окружала бетонная стена, не позволяющая пробиться к его душе, сердцу. А хочу ли я этого? Я не знала. Но было интересно знать, какие мысли бродят в его голове, что подвигает его на те поступки, которые он совершает. Хотела знать, кто он, когда мы вместе, в его спальне, и кто он сейчас, молча гипнотизирующий меня черной бездной. Раньше для меня он был одним - жестким, властным, непризнающим чужое мнение, холодным, презирающим все и вся, но сейчас... Я уже ничего не понимала и не знала, каков он на самом деле. Единственное, осознала - он может быть другим. А так ли это? Не притворство ли это все? Неужели можно так притворяться? Зачем? Для чего?

Подошедшая к Каллену прислуга, держащая трубку телефона в руке, заставила отвлечься от мыслей.

Мистер Каллен, вас. Говорят, срочно.

Не посмотрев в сторону девушки, не отрывая от меня взгляд, Каллен процедил:

Я же сказал, чтобы меня не беспокоили.

Но сэр, говорят, это срочно… - Бедная девочка получила убийственный взгляд Каллена, но храбро продолжила: - Это Маккартни, он говорит…

В кабинет, - перебил Каллен, не дав закончить, - я поговорю с ним там. - Он встал из-за стола и проговорил, обращаясь ко мне: - Прошу извинить меня, Изабелла, срочные дела.

Я равнодушно пожала плечами, продолжая завтрак. Когда он скрылся, из меня как будто выпустили воздух. Я чувствовала, как тело ломило от напряжения, в котором провела последние минут двадцать. Расслабляющий душ или массаж сейчас не помешали бы. И как ком в горле не встал? Не думала, что когда-нибудь смогу спокойно завтракать в его присутствии.

Каллена не было долго, чем я и воспользовалась, с удовольствием закончив завтрак. Допив чай, уже собиралась встать, как меня вновь окутал бархатистый шепот:

И куда вы собрались, Изабелла?

Я замерла, не решаясь выпрямиться. Он встал за моей спиной, я даже ощущала жар его тела. Вот он положил руки на стол, по обе стороны от меня, накрыв ими мои и нависнув сверху, заставив нагнуться. Я чувствовала его дыхание, шевелящее волосы. И снова была в его капкане. Мои ладони под его обжигающими руками, мое тело, прижатое к его, мои волосы, согретые его дыханием. Он везде - от него не скрыться и не спрятаться.

Домой... - еле слышно прошептала я.

Я вас не отпускал. - Он нагнулся ниже, его щека коснулась моей.

Услышав его слова, я чуть не задохнулась от злости, резко выпрямившись, при этом врезавшись в грудь Каллена, а затылком ударившись о его лицо. Я услышала его ворчание - надеюсь, ему сильно досталось! Он выпрямился.

Нет! - возмутилась я, вскочив со стула и повернувшись к нему лицом.

Он потирал подбородок, на что я смотрела со злорадством.

Да! Когда хочу Я, сколько хочу Я, где хочу Я... - услышала в ответ. - Изабелла, или вы хотите поспорить? - Он приподнял свою идеальную бровь в ироничном удивлении. Договор! Когда я промолчала, он довольно кивнул головой, проговорив: - Даю вам десять минут на сборы.

Не успела я сказать и слова, как он отвернулся и удалился, оставив меня бессильно кипеть от ярости. Я как ягненок на закланье. Из чистого упрямства я села обратно, продолжив завтрак, хотя чувствовала, что не могу съесть более ни одного кусочка. Ровно через десять минут вернулся Каллен. Я скорее ощутила, чем увидела, как он удивленно приподнял идеальную бровь.

Сев напротив, он молча наблюдал за мной, сдерживая ехидную улыбку. А я с вызовом смотрела прямо в глаза Каллену. В голове шумело, а сердце громко отсчитывало секунды, минуты драгоценного времени. Кто первый не выдержит это маленькое противостояние? А то, что это именно так, понимал каждый.

До меня долетело еле слышное «молодец». Недоуменно глядя на Каллена, я видела, как он поднялся и направился ко мне. Подойдя, он встал за стулом, отодвигая его и помогая. Ухватив за руку, он потянул меня к выходу.

Куда мы? - воспротивилась я, пытаясь выдернуть руку и вывернуться.

Мы уходим.

Но как… мои вещи…

Лимит вашего времени исчерпан, Изабелла.

И более не слыша моих возражений, он потянул к лифту. Внизу нас ожидал черный лимузин. Сев в машину, я выдернула руку, с вызовом смотря на Каллена, а он только кривил губы в довольной улыбке. Такое чувство, что он тайно радовался, только я не могла понять, чему.

В машине меня укачало, завтрак грозился вырваться наружу, комом встав у горла. Упрямство до добра не доводит, а в моем случае, детская глупость, только бы насолить Каллену. И кому от этого хуже? Только мне...

Я прикрыла глаза, борясь с мерзкой тошнотой. Казалось, мы ехали целую вечность. Вот машина плавно остановилась, Каллен вышел первым, протягивая мне руку. Я ее проигнорировала, но не обратив на это внимания, он схватил меня за руку.

Выйдя, а с удовольствием вдохнула… морской воздух? Удивлено огляделась. Я поняла, что мы на причале, и посмотрела на Каллена.

Мы идем на морскую прогулку, - соизволил объясниться его высочество.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Каллен не оставлял выбора, просто ставя перед фактом. Хотя я осознала, что сильно и не сопротивляюсь. Да, я пыталась, противостоять ему, но пока не очень удачно. Жар подкатил к щекам, мягкая волна возбуждения накрыла предвкушением…

Фандом: Сумеречная сага
Джаспер Хейл
Статус: закончен
Основной пейринг: Маркус/Дидим
Жанры: ангст, драма
Размер: мини
От автора: на создание данного фика меня вдохновила далеко не только С.Майер. У нее был взят лишь Маркус, его характер и бесконечная скорбь по Дидим. Основным вдохновителем послужил Томас Харрис, полицейские хроники Флоренции и картина Сандро Ботичелли.

Душевная боль незаживающей раной и разорванное в клочья сердце, вновь гнали его прочь из замка. Замка, где он был так счастлив, но уже несколько столетий не слышал любимый голос, легких шагов, а нежные руки не обвивали его за шею.
В очередной раз он бежал из Вольтерры. Города, в котором ему уже все опостылело. Где каждый камень напоминал о ней. И о том, что произошло.

Он бежал от себя. Но призраки прошлого не отставали, словно были его собственной тенью.

Раньше у него хватало выдержки добраться до Германии и там, вдали от клана, он мстил за невозможность насладиться любовью. Но уже несколько десятилетий боль налетала неожиданно. Настигала его и поглощала в самое неподходящее время. И единственное, что могло притупить ее - это кровь. Много крови.

Маркус не сомневался, что Аро знал. Еще с того момента, когда он еще мог сдерживаться. Великий просто не мог не знать. Но он молчал. И не предпринимал попыток остановить своего безумного брата. И Маркус пользовался этим молчаливым разрешением.
Он брел по темным переулкам Флоренции. Вслушивался в каждый звук, шорох, шепот, шевеление ветра. Вот скрипнула ставня. Неподалеку дочь мясника ругалась с отцом. В соседнем доме проснулся маленький ребенок и мать пыталась заново его уложить спать. А вот и оно. То самое. Долгожданное. Невдалеке послышался тихий смешок и Маркус сразу же уловил сбившийся темп сердцебиения, словно прикасался ладонью к груди, а не находился в квартале от донесшегося звука. Он почувствовал едва уловимый запах страсти и возбуждения. Глубокий вдох - и аромат проник в него. Наполнил его рот ядом. Маркус не стал выдыхать его обратно, наслаждаясь, словно гурман, каждой ноткой, впитывал в себя каждую молекулу воздуха. Если бы сердце вампира могло биться, то оно бы сейчас стучало в такт тем двум, что были совсем неподалеку и которым вскоре предстояло замолчать. Навсегда.

Двигаясь в темноте медленно даже для человеческой скорости, Маркус растягивал сладкую муку. Его голод и боль стянулись в один узел и он не стремился его разрубать. Словно мазохист он жаждал растянуть страдание, остаться еще немного с ним наедине, окунуться в него с головой и не выныривать, пока хватит сил. Потому что тогда наградой будет несколько недель тишины, пустоты и спокойствия. Они покинут его ненадолго. Чтобы вернуться вновь.

Маркус и Дидим вернулись от Ботичелли. Он как раз закончил работать над наброском для картины, где собирался изобразить их. Не в праздничном величии парадных облачений, а как древних богов, покинувших Италию многие столетия назад.

Волосы Дидим все еще украшали розы, когда Маркус нежно опустил ее на кровать. Он не стал вынимать цветов из прически, и когда ее голова коснулась белоснежного постельного белья, десятки лепестков разлетелись кровавыми каплями по подушке.
Маркус целовал ее маленькие белые груди, а она комкала тонкие простыни своими тонкими пальчиками, сгорая от возбуждения...
Он мечтал, чтобы Дидим навсегда осталась для него такой. Страстной, волнующей, закусившей от отрасти кораллового цвета губу. Он пытался вычеркнуть из памяти догорающий костер. Старался не винить себя в том, что не успел. Но каждый раз воспоминания наваливались как снежный ком и обрушивались лавиной. Вновь и вновь. Неконтролируемо. Они вытягивали из него все силы, не давая опомниться и забыться. Осталась лишь вечная оболочка. Пустая, как скорлупа из которой червь боли выел всю сердцевину.
Он уже совсем близко слышал прерывистое дыхание. Буквально за углом. Оно отдавалось у него в висках и возрождало забытые образы. Влюбленные совсем не обращали на него внимания.

"Совсем еще дети", - пронеслось в его воспаленном мозгу. Но даже эта мимолетная и шальная мысль не в силах была его удержать.

Даже на мгновение.

Стремительным рывком, девушка даже не успела взвизгнуть, а парень - понять в чем дело, Маркус лишил обоих сознания. И, прижав обоих к груди, не выходя на освещенные лунным светом участки проулка, поспешил туда, где он собирался вновь оживить картину, чтобы ненадолго избавиться от тиранящей его грудь стрелы боли.

Маркус осторожно положил их на травяной ковер. Обескровленные влюбленные были словно тряпичные куклы. Сегодня он был гуманен и не дал им очнуться перед смертью. Маркус выпил мелкими глотками каждую каплю их любви и страсти. Вобрал в себя запах их желания. Того, чего не было у него самого уже несколько столетий. Того, что он и не надеялся получить вновь, пока не увидел, прогуливаясь в один из сумрачных дней по галерее Уффици, картину Сандро Ботичелли. Пока не увидел себя. И Дидим, спокойно и торжественно глядящую на него с полотна бессмертного мастера.

Его превосходная память, не дававшая забыть о смерти возлюбленной, посмеялась над своим владельцем, сыграла с ним злую шутку, дав ему потерять воспоминание о картине Ботичелли. Он стоял ошарашенный и смотрел на Дидим в образе богини любви и давно потерянные чувства вновь оживали в нем.

А потом вернулась боль. И поглотила все прекрасные воспоминания, оставив в памяти лишь догорающий костер и ветер, развевающий пепел по ветру.

Он уложил их в уже столетия не изменяющиеся позы Хлориды и Зефира - бог западного ветра преследует, мчится, сгибая деревья, а нимфа со страхом смотрит на него и из ее уст, вместе со словами, сыпятся прекрасные цветы. Оголил грудь девушки, поцеловал еще сохранивший свой цвет сосок. Так, как когда-то ласкал Дидим. Украсил ее тело цветами, а на губы положил алые розы. Сдул несколько соринок, прицепившихся к ее волосам и только потом положил руку юноши ей на талию.

Дидим любила эту картину. Намного больше, чем парадный портрет кисти того же Ботичелли, висящий в их замке. Она говорила, что только на ней она чувствовала себя настоящей, а не тем монстром, в которого ее превратил Аро.

И каждый раз, снова и снова, вновь и вновь, Маркус воссоздавал пусть даже часть этой картины для любимой, от которой остались лишь горстка пепла, тоненькое колечко с изумрудом, истлевшие лепестки роз и непрекращающаяся боль внутри.

В память о ней.

Во имя бессмертной любви, которую не могли пережить, перелюбить и перечувствовать какие-то жалкие смертные.

До скончания веков.

Если бы кто-нибудь только знал, как тяжело далось мне решение о переезде в Форкс. Большую часть своей жизни я прожил со своей мамой и отчимом в солнечной Аризоне в городе Финикс. Так вышло, что Фил – начинающий перспективный бейсболист, и его жизнь связана с постоянными разъездами. Я сменил много школ. После последнего переезда не прошло и года, как мама сказала снова паковать вещи. Я сам предложил, что хочу пожить с отцом в Форксе, хотелось спокойно доучиться, а потом куда-нибудь уехать на поступление. Мама, так же, как и Фил, была удивлена моему решению, но согласилась. Звонок Чарли, моему отцу, всё разрешил – он согласился, чтобы я пожил у него.
Форкс встретил меня проливным дождём. Другого я и не ожидал – это самый мокрый город во всём США. Дождь здесь неотъемлемая часть жизни у людей. В редкие солнечные дни люди радуются так, словно наступил новый год или какой-то важный праздник.
Отец мой является шерифом полиции. Все величают его «мистер Свон», я же за глаза называю его Чарли. Когда я прилетел, он встречал меня возле самого трапа.
- Привет, Эдвард, как долетел? – Папа сильно постарел, появились морщины, но было видно, что он действительно рад моему приезду.
- Всё отлично, - я слишком давно его не видел, чтобы с ходу бросаться в откровения.
Он приехал на своей полицейской машине. Нам предстояло ехать вдвоём целый час, и я совершенно не знал, о чём можно поговорить. Когда мы сели, я пристегнулся, и Чарли всё же решил начать хоть какой-то диалог.
- Я уже записал тебя в школу, завтра уже пора на занятия, - он думал, что я обрадуюсь этой новости. Как же, один в новом городе, без друзей и знакомых, перешел в новую школу, где совершенно никого не знаю. Просто отлично.
- Это хорошая новость, - я постарался улыбнуться, но не уверен, что это выглядело доброжелательно. Больше похоже на оскал. Всю остальную дорогу мы ехали в тишине.
Когда мы подъехали к дому, я понял, что он никак не изменился. Я вопросительно посмотрел на отца, и он объяснил, что живёт до сих пор один.
Занеся сумки на второй этаж в мою комнату, Чарли поспешно удалился. Люблю его за то, что он никогда не навязывает свое общение.
Комната была такой же, только появился новый письменный стол, лампа и ноутбук. Это было приятным сюрпризом для меня, так как мой компьютер я отдал маме и Филу. Теперь мы сможем поддерживать связь, общаясь по Скайпу.
Когда вещи были разложены, я направился в душ. При свете лампы мне показалось, что я какой-то слишком бледный, но списал это всё на освещение. После душа мы с Чарли поужинали пирогом с мясом и я, сославшись на сильную усталость, пошел спать. Уснуть быстро мне не удалось – мешал стук дождя по крыше и шелест листвы от ветра.

Утро встретило меня пасмурной, но не дождливой погодой. Отец уже уехал на работу, и я вдруг понял, что до школы мне придётся идти пешком. Хорошо хоть, я знал, где она находится, иначе это было бы то ещё путешествие.
Когда я подходил к школе, осознал, что и она тоже совершенно не изменилась. На парковке перед Администрацией не было ни одной машины, я подумал, что сегодня не приёмный день, но мне надо было получить карту и расписание.
Перед первым уроком, которым оказалась биология, я решил зайти в кафетерий. Не успел я переступить порог, как ко мне подлетела девушка, представилась Джессикой, и с радостью сообщила, что все очень ждали моего приезда. Как же, сын блудной жены офицера полиции вернулся в родные пенаты...
Джессика пригласила меня к ребятам за общий стол. Все улыбались и были такими радушными, что мне было не по себе. Они вели себя так, словно мы уже знакомы целую вечность. Но может это и не плохо – накануне я думал, что не смогу завести друзей и буду изгоем абсолютно для всех.
За столом велось активное обсуждение какого-то нового боевика с известными актерами. Я не особо вникал в диалог, так как не очень люблю такие фильмы, где каждые пять минут чьи-то кишки наматываются на что-нибудь, но вдруг я понял, что все резко замолчали и куда-то смотрят. Я тоже обернулся, и увидел, как в кафетерий со стороны двора заходят шесть ребят. Я не могу назвать их подростками, или школьниками, так как они явно выглядели старше.
- Кто это? – Я не смог отвести от них взгляд.
- Блондинку зовут Розали, рядом с ней Эммет, - Джессика говорила легким шепотом, будто боялась, что её услышат, - девушка с короткой стрижкой – Элис, а рядом Джаспер. – Я не слышал, что она там дальше говорила, потому как смотрел на самую последнюю, вошедшую в кафетерий.
- А она кто?
- Это Белла. Вообще, странные они какие-то, - я наконец отвернулся.
- Почему странные?
- Ну, знаешь, держатся всё время вместе, ни с кем не общаются. Хоть они и приёмные дети доктора Каллена, и приходятся друг другу сводными братьями и сёстрами, мне кажется, что между Розалии и Эмметом, Элис и Джаспером что-то есть.
С Джессикой стала спорить другая девушка, я не запомнил её имени, и тут прозвенел звонок. Пора на биологию.
Кабинет биологии я нашел без труда.
Зайдя в класс, я увидел, что все одноклассники уже на месте. Я отдал формуляр преподавателю и он указал мне на место, куда я могу присесть. Не трудно догадаться, рядом с кем оно было, да? Меня посадили с этой Беллой.
Я старался не смотреть на неё, потому что чувствовал, что она смотрит на меня, причём с каким-то явным отвращением. Её лицо словно сводило от адской вони, а я недоумевал, в чем причина такого её поведения. Я, конечно, не красавчик, но совершенно точно слежу за собой, да и другие люди от меня не шарахаются.
Всё же осмелившись повернуться, я увидел пару чёрных глаз, смотрящих словно в душу. Наверно такой взгляд должен вызывать мурашки по коже, но мне было не страшно, а скорее любопытно узнать хоть что-нибудь про их обладательницу.
Как мог я старался слушать учителя, но у меня так ничего и не получилось. После окончания урока произошёл один странный момент. Точнее, он произошёл сразу же, как прозвенел звонок, в ту же секунду. Белла сорвалась с места и пулей вылетела из класса, даже не прихватив свой учебник. Все, кто был в классе, заметили это, и удивлённо уставились на меня. Мне ничего не оставалось, как пожать плечами и поспешно удалиться на следующий урок.

Глава1 всё только начинается.
Как подметили друзья, вечеринка удалась на славу.
Через некоторое время после ухода гостей Гермиона позвала Гарри на пару слов.
Только они вышли из комнаты, как слились в страстном поцелуе.
За то время, что Гарри не видел Гермиону,она казалась более загадачной,более неповторимой…
Он хотел потонуть в ней. Он хотел слиться с ней в одно целое.
Гарри не мог себе представить, как мог жить без неё целых два месяца…
Она обжигала его любовью. Гарри чувствовал, как её руки тянутся к нему, забираются под тонкую рубашку,чувствовал,как её руки цепляются за него..
Он был полностью и всецело отдан ей…
Он не мог думать, да и если сказать по правде, он и не хотел…
Гарри не хотел от неё отходить не на шаг…
Но вот он уже чувствовал, как нежные руки Гермионы от него отдаляются, Гермиона сказала, шепотом - (ладно я пошла, в спальню девочек встретимся завтра в гостиной) и Герми быстро удалилась. По пути она встретила Пенси,которая злобно, посмотрела на неё, вот усталая Герми легла на кровать и мгновенно уснула.В это время Гарри не мог уснуть. Он помнил её нежные губы и чудесные волосы, которые на солнце отблёскивали золотым, а на ветру развивались её дивные локоны и он подумал, что Гермиона эта та девушка, которая ему действительно нужна. Когда Герми проснулась по хогвартсу бегали и кричали испуганные ученики и тогда к кровати Гермионы подбежала Парвати и, запинаясь, сказала…

глава2 самое страшное.
Парвати сказала:
- в школе творится что-то очень странное. По замку летает страж в чёрных доспехах на огромном гиппогрифе. Он был вызван из тёмной книги, которая лежит в запретном коридоре. Кто-то прочёл заклинание, что бы оживить стражника.
Герми ответила:
-но в запретный коридор не могут пробраться ученики, а учителя были в зале.
Парвати поморщилась и сказала:
-да Герми все до единого учителя находились в зале, и что-то обсуждали так-что это был точно не учитель.
А Гермиона думала только том, кто вызвал тёмного стражника, что такое тёмная книга и главное что случилось с Гарри. Она выбежала из комнаты и увидела 3ёх мёртвых девушек, это были ученицы магической школы Троуботс Дана, Сара и Хелен. Герми побежала в госпиталь рассказать об этом, но когда она пришла, увидела на кушетках ещё двух учениц Падму и Глорию. Она посмотрела и увидела рядом с Падмой чёрную стрелу. Герми вышла и решила найти Гарри, но не где его не видела. Она решила зайти в подземелья хогвартса и вдруг, откуда не возьмись, вылетел стражник. И выстрелил в спину Гермионы. Она посмотрела и увидела, выбегающего из-за угла Гарри он пытался прикрыть её, и ему это удалось. Глаза Гермионы стали, словно стеклянные по щекам текли слезы, а голос в душе твердил только одно слово месть! Девушка оглянулась, но стражника небыло только бездыханное тело Гарри. Герми села рядом с ним и сказала:
- я отомщу, за тебя я обязательно найду того, кто прочитал заклинание и убил тебя, клянусь, что этот человек умрёт самой мучительной смертью из всех.
Так Гермиона сказала и вышла из школы, но она даже не догадывалась, что человек, который это сделал, находился не в кругу подозреваемых. И поверьте мне это не Рон а другой но очень знакомый всем нам человек. Но тут Герми посмотрела на небо и увидела звезду, которая будто падала на землю. Девушка быстро загадала желание
- Господи помоги мне я немогу больше дай мне сил, и я буду бороться до конца
сказав, это Гермиона быстро побежала в хогвартс по дороге она упала, и у неё сломался каблук. Мимо прошёл Малфой и с ухмылкой сказал
- Вонючая грязнокровка как ты меня достала, надень очки со стёклами потолще
- Эй, Драко ты сам напросился эфелентупомто
сказала Герми, и Малфой превратился в парня с глазами как шары для боулинга. Но буквально через секунду подбежала Анна (ученица школы троуботс), она прогнала Драко и произнесла кроуслиссе у Гермионы каблук, прикрепился на
тоже место, где и был, поблагодарив Анну, Девушка отправилась в столовую, но кусок не лез ей в горло, к ней подошла Анна и сказала
- Герми я сожалею о том, что случилось в подземелье
- Нет Анна это не наша с тобой вина, кстати видишь как Драко на тебя смотрит определенно ты ему нравишься
- ну, возможно это так
сказав это, Анна направилась к подругам, а Гермиона пошла в спальню и знала, что завтра будет очень важный день.

Глава3
Утром Герми оделась, потом села перед зеркалом и начала причёсывать свои длинные волосы. Она заметила, что Парвати уже нет, всё утро. Гермиона пошла в ванную комнату и как не странно нашла Парвати. Она заперлась в туалетной кабинке и тихо плакала. Герми спросила плаксу Миртл
- Что случилось?
- Парвати узнала, что её сестра мертва
- О! Для меня это тоже был шок
- Но тебе этого не понять
- Ошибаешься! Мои родители тоже погибли
- А я сама погибла!
- Господи Миртл хватит!
Но вдруг из кабинки раздался голос Парвати
- Кхе-кхе
- Парвати выходи
- Нет Герми, мне очень плохо без Падмы
Миртл тихонько удалилась в другой угол и начала читать книгу.
- Эээ…
- Что Гермиона
- Парвати кто-нибудь видел, что случилось
- Да Анна пыталась спасти Падму но чуть сама не умерла
- Что-то Анна в последнее время стала лидером, все о ней только и твердят
- Да её отец охранник магии Дарен Грей, а мать великая волшебница Элена Грей
- Понятно! Парвати я тебе обязательно помогу
- Спасибо Герми я надеюсь на тебя
Гермиона пошла, поговорить с Анной, но вдруг она услышала разговор.
- Э…у…ы…
- Что Драко
- Слушай, ты хочешь сходить завтра со мной на свидание Анна
- Ты приглашаешь?
- Ну да!
- О! Драко как это мило
- Кстати я приготовил тебе подарок
Драко достал большой букет красных роз
- Спасибо большое
- Да ладно! Анна это всё для тебя
Анна подошла к Малфою и нежно его поцеловала. Драко покраснел, и он скинул с Анны плащ и т.д. И вот он уже добрался до груди. Они уже было, вплелись друг-другу в губы, но Герми вышла из-за стены и сказала
- Я вам не мешаю, нет
-Гермиона!!!
Анна застегнулась и чуть не згорела от стыда.
- Да Анна я!
Сказала Герми.
- Пошла вон тупая грязнокровка
- Поприкуси язык Малфой
Драко застегнулся, поцеловал Анну и ушёл спать.
- Анна я хотела с тобой поговорить
- Я слушаю тебя внимательно
- Ты же видела как убили Падму расскажи…