Предмет психологии . Учение о душе, по существу, занимает центральное место в мировоззрении Аристотеля, поскольку душа, по представлению Стагирита, связана, с одной стороны, с материей, а с другой - богом. Поэтому психология - и часть физики, и часть теологии (первой философии, метафизики). К физике относится, однако, не вся душа, а та ее часть, которая не может существовать, как и физические сущности вообще, отдельно от материи. Но «физическая» часть души и физические сущности не тождественны, поэтому не все в природе одушевлено - Аристотель не анимист, так же как он и не гилозоист. Одушевлено лишь живое, между одушевленностью и жизнью ставится знак равенства.

Поэтому психология в своей низшей, физической части совпадает по своему предмету с биологией. Обе науки изучают живое, но по-разному: психология изучает живое в аспекте целевой и движущей причин, а это и есть душа, биология же - в аспекте причины формальной и материальной. Аристотель отдает предпочтение психологии перед биологией, говоря, что «занимающемуся теоретическим рассмотрением природы следует говорить о душе больше, чем о материи, поскольку материя скорее является природой через душу, чем наоборот» (О частях животных I, 1,с.39).

Определение души . В своем трактате «О душе» Аристотель определяет душу в системе понятий своей метафизики - сущности, формы, возможности, сути бытия, энтелехии. Душой может обладать только естественное, а не искусственное тело (топор души не имеет). Это естественное тело должно обладать возможностью жизни. Осуществление (энтелехия) этой возможности и будет душой. Аристотель говорит здесь, что «душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же есть энтелехия: стало быть, душа есть энтелехия такого тела» (Аристотель. О душе, кн. II, гл. 1. 12 с.394), или: «Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью» (там же, с.395), или: «Душа есть суть бытия и форма (логос) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя» (там же). Эти, на первый взгляд, трудные формулировки не должны нас пугать. Аристотель желает сказать, что душа включается лишь при завершенности способного к жизни естественного тела. Душа - спутница жизни. Ее наличие - свидетельство завершенности тела, осуществленности возможности жизни. Но это значит, что Аристотель понимает жизнь очень широко.

ЭНТЕЛЕХИЯ (греч. entelecheia - завершение, осуществленность), понятие философии Аристотеля, означающее осуществление какой-либо возможности бытия (см. Акт и потенция), а также движущий фактор этого осуществления (напр., душа как энтелехия тела), и выражающее единство четырех основных принципов бытия: формы и материи, действующей причины, цели. В новое время понятие энтелехия характерно для систем, основанных на телеологии (Г. В. Лейбниц: монада как энтелехия; витализм немецкого биолога Х. Дриша (Н. Driesch) и др.).

Виды души . Аристотель различает три вида души. Два из них принадлежат к физической психологии, поскольку они не могут существовать без материи. Третья метафизична. В своем минимуме душа есть везде, где есть жизнь: «Отправляясь в своем рассмотрении от исходной точки, мы утверждаем, что одушевленное отличается от неодушевленного наличием жизни» (II, 2, с.396). А чтобы быть живым, достаточно обладать способностью к питанию, к росту и к закату (естественный цикл живого), т.е. быть растением. Способность к питанию - критерий растительной души. В своем же максимуме душа есть там, где есть ум, при этом даже только ум. Таков бог, о котором, как мы видели, Аристотель говорил, что «жизнь без сомнения присуща ему, ибо деятельность разума есть жизнь» (Метафизика, XII, 7, с.221).

Вообще говоря, чтобы быть живым, достаточно обладать хотя бы одним из таких признаков, как ум, ощущение, движение и покой в пространстве, а также движение в смысле питания, упадка и роста. Так, чтобы быть животным, достаточно чувства осязания: «Животное впервые появляется благодаря ощущению» (О душе, II, 2, с.397). Способность к осязанию - критерий наличия животной души, так же как способность к питанию - растительной. В свою очередь, способность к ощущению (а осязание - его минимум) влечет за собой удовольствие и неудовольствие, приятное и неприятное, а тем самым желание приятного. Кроме того, некоторым живым существам присуща способность к движению в пространстве. Так как способности к ощущению не может быть без растительной способности, то животные обладают не только животной, но и растительной душой. Таковы две низшие, «физические» души. Вторая выше первой и включает ее в себя. Где есть животная душа, там есть и растительная, но не наоборот. Поэтому животных меньше, чем растений.

«Наконец, совсем немного существ обладает способностью рассуждения и размышления». Эти существа распадаются на две группы: люди и бог. Люди, обладая способностью к рассуждению и размышлению, обладают как животной, так и растительной душой. Бог, как было уже сказано, обладает лишь разумной душой. Человек - и растение, и животное. Бог - только бог. Так образуется лестница живых существ в психологическом аспекте, В принципе эта лестница непрерывна, но все же она распадается на три пролета:

1) растительная душа - первая и самая общая способность души, чье дело - воспроизведение и питание, а воспроизведение- минимальная причастность к божественному". Растения не ощущают, потому что они воспринимают воздействие среды вместе с материей. Растения не способны отделить от материи форму;

2) животные отличаются от растений тем, что обладают способностью воспринимать формы ощущаемого без его материи. Здесь слово «формы» употреблено не в метафизическом смысле. Это не сущности, не даваемые в ощущениях и совсем не воспринимаемые животными, а внешние формы, образы отдельных предметов и явлений, данных в ощущениях и в их синтезе в представлениях. Такова животная душа; (1 Здесь слышится мотив платоновского «Пира»: «Рождение -это та доля бессмертья и вечности, которая отпущена смертному существу» (Платон. Соч. в 3-х т., т. 2, с. 137-138).

3) человеческая душа кроме растительного и животного компонентов обладает также и разумом. В силу этого она наиболее сложная, иерархичная, разумная душа (О ней ниже.)

Душа и тело . Будучи формой, сутью бытия, энтелехией живого тела, душа есть «составная сущность». Такая душа от тела неотделима (II, 1, с.396). Хотя она сама не тело, по она принадлежит телу, которое не безразлично душе. Душе отнюдь не безразлично, в каком теле она пребывает. Поэтому Аристотель отвергает орфико-пифагорейско-платоновское учение о переселениях душ. Со своей стороны, все живые естественные тела - орудия души и существуют ради души как «причины и начало живого тела» в трех смыслах: «Душа есть причина как то, откуда движение, как цель и как сущность одушевленных тел» (там же, с. 402). Но все это относится лишь к растительной и животной душам.

Человеческая, разумная душа . Растительная и животная компоненты человеческой души неотделимы от тела так же, как души растений и животных. Ведь «в большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например, при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело» (там же, с.373).

Аристотель приводит примеры, доказывающие, что эмоции - функции не только души, но и тела. Если тело не придет в возбуждение, то большое несчастье не вызовет должной эмоции, поэтому люди часто «каменеют», дабы защититься от страдания. Итак, делает вывод Аристотель, «состояния души имеют свою основу в материи» (там же, с.373-374). Так же и вообще «способность ощущения невозможна без тела» (там же, с.434), без которого совершенно невозможна деятельность и растительной души.

Однако разумная душа - не энтелехия тела. Ведь «ничто не мешает, чтобы некоторые части души были отделимы от тела, так как они не энтелехия какого-либо тела» (там же, с.396), Таков ум: если способность ощущения невозможна без тела, то «ум...существует отдельно от него» (там же, с.434). Хотя Аристотель и замечает, что относительно ума и способности к умозрению еще не очевидно, существуют ли они отдельно и независимо от тела или же нет, но ему все же «кажется, что они - иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное - отдельно от преходящего» (там же, с.398). Аристотель не находит убедительного основания для утверждения того, что ум соединен с телом. Аристотель утверждает, что ум не имеет своего органа. Здесь он не на высоте для своего времени: ведь пифагореец Алкмеон задолго до Аристотеля нашел орган мышления в мозге.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

Сибирский государственный университет путей сообщения

Кафедра «философии и культурологии»

по дисциплине: «Философия»

Тема: Аристотель «О душе»

Руководитель Выполнил студент гр. МПМ - 112

Быстрова А.Н. ____________Волосникова О.В.

(подпись ) (подпись )

________________ ______________
(дата проверки ) (дата сдачи на проверку )

Новосибирск 2013

Введение 3

Трактат Аристоля «О душе» 4

Заключение 13

Список литературы 14

Введение

Гениальный ученый Аристотель (даты жизни - 384 г. - 322 до н. э.) был величайшим из учеников знаменитого Платона. Аристотель стал основателем школы в Афинах, получившей название Ликей (Лицей). Аистотель считается основателем логики, так как именно его труд «Органон» стал первым сочинением, в котором обосновывалась логика как наука.

Сборник логических трактатов Аристотеля «Органон» является как бы введением в его философскую и научную деятельность. «Органон» включает в себя следующие трактаты: «Категории», «Об истолковании», «Аналитика» первая и «Аналитика вторая, «Топика», «Опровержение софистических доказательств».

Основным логическим трудом Аристотеля являются первая и вторая «Аналитики». В первой «Аналитике» содержится теория умозаключения (силлогизма), во второй «Аналитике» - теория доказательства.

«Органон» считают не только системой аристотелевской логики, но и введением в учение философа о бытии. Это учение сформулировано в знаменитом сочинении Аристотеля — «Метафизике». «Метафизика» излагает учение о началах бытия, которые могут быть постигнуты умозрительно, при помощи разума и рассуждения. Благодаря Аристотелю название «метафизика» закрепилось в философской среде за любым философским учением, содержащим умозрительное исследование бытия.

Не менее важное значение в истории науки придается и естественнонаучным сочинениям Аристотеля - «Физике» и ряду других работ: «Чтения по физике», «О частях животных», «О небе» и т. д.

Аристотель стал не только основателем логики – он является и фактическим родоначальником этики. Даже этот термин впервые употреблен Аристотелем, обозначившим этим словом особую область исследования «практической» философии, отвечающую на вопрос: что человек должен делать? Основная цель нравственного поведения, по Аристотелю, это счастье — деятельность души в полноте добродетели, то есть самореализация. В трактате «Этика Никомаха» он пишет, что самореализация человека — это разумные поступки, которые избегают крайностей и держатся золотой середины. Основными добродетелями философ считает умеренность и благоразумие.

Трактат Аристотеля «Политика» частично посвящен вопросам этики, частично - политическому устройству и воспитанию. «Риторика» и «Поэтика» рассматривают вопросы ораторского искусства, эстетики, теории поэзии и театра.

Огромное значение в психологическом и биологическом учении Аристотеля имеет его трактат «О душе». В этом трактате Аристотель дает определение души в системе понятий своей философии - сущность, форма, возможность (потенция), осуществление (энтелехия), суть бытия. Душу имеют только естественные, а не искусственные тела, к тому же обладающие «возможностью жизни». Осуществление (энтелехия) этой возможности (потенции) и представляет собой душу.

Рассмотрение трактата Аристотеля «О душе» является предметом данной работы».

Трактат Аристотеля «О душе»

Рассмотрим сначала краткое содержание трактата.

Первая книга в традиции античной философии посвящена изучению историографии темы, то есть теориям предшественников. Аристотель изучает трактовки понятия «душа», предложенные его предшественниками (Анаксагором, Демокритом, Пифагором и пифагорейцами, Платоном, Фалесом и Эмпедоклом). Обобщая теории предшественников, Аристотель признает душу «принципом движения». Также первая часть трактата посвящена рассмотрению самого движения, его четырех видов (по Аристотелю): перемещения, превращения, убывания, возрастания.

Вторая книга посвящена рассмотрению природы души и разрешению метафизических вопросов. В ней содержатся определения таких понятий, как сущность, материя, форма и энтелехия, классификация душ растений, животных или людей способностей в соответствии со способностями души к росту, к ощущению и к размышлению.

Третья книга рассказывает о пяти чувствах – осязании, обонянии, слухе, вкусе и зрении. Также в третьей книге содержится рассуждение о мышлении, которое противоположно ощущению и состоит из воображения и суждения.

Учение Аристотеля о душе – это ключевая теория его мировоззрения. Душа является как бы связующим звеном между человеком и божеством – ведь она связана, во-первых, с материей, а во-вторых – с Богом. Психология – наука о душе – является в представлении философа и составной частью физики, и составной частью теологии (первой философии, метафизики).

Однако к области физики имеет отношение не вся душа, а только часть души, существование которой невозможно без материи. Эта «физическая часть» часть души не тождественна с природными физическими сущностями - если бы это было так, то все природные тела были бы одушевленными. В действительности «душу» имеет только то, что живо. Жизнь – это одушевленность.

По этой причине предмет низшей, физической части науки о душе, психологии, совпадает с предметом биологии. И наука психология, и наука биология занимаются изучением живого, но подход к изучению разный: психология исследует целевую и движущую причину живого, то есть душу, а биология – материальную форму. С точки зрения Аристотеля, психология важнее биологии. Вот что он пишет по этому поводу:

«Занимающемуся теоретическим рассмотрением природы следует говорить о душе больше, чем о материи, поскольку материя скорее является природой через душу, чем наоборот.» (I, «О частях животных»).

Аристотель дает определение души. В трактате «О душе» он выводит понятие души, исходя из системы понятий своей философии. Это сущность, форма, возможность, энтелехия, суть бытия.

Душа может быть только у естественного, а не искусственного тела (как говорит ученый, топор души не имеет). Тело естественного происхождения должно иметь потенцию (возможность) быть живым. Осуществление (энтелехия) этой потенции и представляет собой душу. Как пишет Аристотель:

«Душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же есть энтелехия: стало быть, душа есть энтелехия такого тела» (II, «О душе»)

«Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью» (там же).

«Душа есть суть бытия и форма (логос) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя» (там же).

Формулировки эти сложны только на первый взгляд. В этих определениях Аристотель говорит о том, что деятельность души возможна только тогда, когда естественное тело «завершено», то есть совершенно и способно к жизни. Аристотель определяет душу как неотъемлемое свойство жизни, ее непременное условие.

Наличие души является свидетельством «завершенности», совершенства тела. Осуществление возможности жизни – это и есть «душа».

Однако само понятие жизни Аристотелем в его трактате понимается очень широко.

В труде Аристотеля содержится анализ трех видов души. Два вида души – души растений и души животных – полностью относятся к физической психологии, так как они не в состоянии вести существование в отсутствие материи. Третий вид души – человеческая душа – уже соотносится с теологией, то есть с метафизикой.

«Минимальная» душа, то есть ее низшее проявление, присутствует во всех живых телах.

«Отправляясь в своем рассмотрении от исходной точки, мы утверждаем, что одушевленное отличается от неодушевленного наличием жизни» («О душе», II).

Живым считается то, что способно питаться, расти – и умирать. Этот естественный цикл жизни присутствует у растений. Так что характеристика растительной «души» - это способность питаться.

Максимальное проявление души – это ум. Ум может существовать даже без физического тела. Это - Бог. Аристотель в «Метафизике» говорил о Боге следующее:

«Жизнь без сомнения присуща ему, ибо деятельность разума есть жизнь» (XII, Метафизика).

Но что нужно, чтобы быть живым существом? В соответствии с концепцией Аристотеля, для этого достаточно наличие хотя бы одного из признаков жизни: ума, ощущения, движения и покоя в пространстве, а также движения, выражающегося в питании, упадке и росте.

Для жизни животного достаточно одного чувства осязания.

«Животное впервые появляется благодаря ощущению». («О душе», II).

Отличительный признак «животной» души - это наличие способности к осязанию, так же как наличие способности к питанию - признак души «растительной». Далее, способность ощущения («минимальным» ощущением является осязание) приводит к тому, что животное в состоянии реагировать на ощущения удовольствием и неудовольствием, испытывать приятные и неприятные чувства. Следствием реакции на ощущения становится то, что животное желает приятного чувства и избегает неприятного.

Помимо этого, некоторые живые существа способны передвигаться в пространстве.

Далее рассуждения философа следуют таким образом: животная способность к ощущениям не может существовать без растительной способности к питанию и росту. Следовательно, животное обладает душой не только животной, но и растительной. Эти души – животная и растительная - являются низшими, «физическими» душами.

Животная душа является более высокой душой, чем растительная, и непременно включает ее в себя как составную часть. Там, где имеется животная душа, обязательно есть и растительная душа. Однако это вовсе не означает, что наличие растительной души обязательно влечет за собой наличие животной.

Итак, растения обладают растительной душой, а животные – и животной, и растительной. По словам Аристотеля, в этом причина того, что растений больше, а животных меньше.

Высшая способность души – это способность к размышлению и рассуждению.

«Наконец, совсем немного существ обладает способностью рассуждения и размышления» («О душе», II). По теории Аристотеля, такие существа разделены на две группы: первая – это Бог, вторая - люди.

Человек способен рассуждать и размышлять, кроме того, он способен ощущать (животная душа) и способен питаться и расти (растительная душа). Таким образом, человек обладает разумной, животной и растительной душой.

Бог не нуждается ни в животной, ни в растительной душе. Бог – чистый разум. Люди – это одновременно и люди, и растения, и животные. Бог - только Бог.

Таков состав «лестницы» живых существ в психологической иерархии, составленной Аристотелем. Три звена этой непрерывной лестницы перечислены далее:

1. Растительная душа. Первой и самой общей способностью души, как свойства живого, является способность к питанию и воспроизведению. Минимальную причастность к божественному растения обнаруживают в способности к воспроизведению. Растения не способны к ощущениям, так как воспринимают воздействие со стороны среды одновременно с материей. У растений отсутствует способность отделения формы от материи.

2. Отличие животных от растений заключается в том, что у животных есть способность к восприятию форм ощущаемого без материи ощущаемого. Под «формами» Аристотель имеет в виду именно внешнюю форму, иначе говоря, образ отдельного предмета или явления, которые животная душа воспринимает посредством ощущений. Вот краткое описание души животного.

3. Душа человека состоит, как уже было сказано, из трех составных частей. В нее входят: растительная часть, животная часть и человеческая часть, то есть разум. Понятно, что из всех троих она самая сложная, иерархия ее построения самая многоступенчатая.

Соотношение души и тела построены, по Аристотелю, следующим образом.

«Будучи формой, сутью бытия, энтелехией живого тела, душа есть «составная сущность». Такая душа от тела неотделима» («О душе», II).

Душа не тождественна телу, она не является телом. Однако душа принадлежит телу, и это тело очень важно для души. В каком теле находится душа – для нее отнюдь не безразлично. Развивая эту теорию, Аристотель отказывается от пифагорейского и платоновского учения о переселении душ.

«Исследователи связывают и помещают душу в тело, при чем сверх этого они не объясняют, почему нужна эта связь и в каком положении находится тело. Исследователи только стараются указать какова душа, о теле же, которое должно принять душу, они не дают никаких объяснений. Между тем, по-видимому, у каждого предмета имеется свойственный ему облик и форма. Они же говорят подобно тому, как если бы кто заявил, что архитектура может проникать в духовные инструменты; ведь необходимо, чтобы искусство пользовалось своими орудиями, а душа - своим телом» («О душе», I).

С другой стороны, любое живое естественное тело является орудием души и существует ради души. Душа - причина и начало живого тела. Связь души и тела осуществляется в трех аспектах:

«Душа есть причина: как то, откуда движение, как цель и как сущность одушевленных тел» («О душе», III).

Человеческая душа включает в себя растительную и животную душу. Эти компоненты неразрывно связаны с телом, так же, как и души растений и животных.

«В большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например, при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело». («О душе», III).

Аристотель считает эмоции функциями не только души, но и тела, и приводит примеры, доказывающие это. Тело испытывает те же состояния, что и душа. Когда тело не приходит в возбуждение, то страдание не вызывает должных эмоций: человек «каменеет», чтобы защитить душу от последствий горя. Аристотель выводит из этого, что основой состояния души является материя.

Точно так же невозможна без тела и способность ощущения, то есть деятельность животной души, и способность питания и роста, то есть душа растительная.

Но разумная душа - не просто энтелехия тела.

«Ничто не мешает, чтобы некоторые части души были отделимы от тела, так как они не энтелехия какого-либо тела» («О душе», III). Например, ум: способность к ощущению невозможна без тела, но ум существует отдельно от тела.

Две главных способности разумной души – способность к суждению и способность к движению. Способность движения в пространстве не может быть сведена ни к растительной силе, ни к ощущающей способности, ни к уму. Движущими силами являются стремление и ум:

«Обе способности - ум и стремление - обуславливают движение в пространстве, а именно ум, направленный на известную цель, и деятельный; от теоретического ума он отличается целенаправленностью» («О душе», III).

Заканчивается трактат «О душе» рассуждениями о чувствах животной души. Основой жизни Аристотель называет осязание, прочие же чувства нужны для «благополучия»:

«Животное обладает прочими чувствами не ради жизни, но ради благополучия, например, обладает зрением, чтобы видеть, так как обитает в воздухе и в воде, так как оно пребывает вообще в прозрачной среде, обладает вкусом, чтобы, познавая приятное и неприятное, учитывать состав пищи, желать и двигаться, слухом, чтобы сообщаемое им бы осмыслялось, языком, чтобы оповещать других» («О душе», III).

Заключение

Психологические трактаты Аристотеля являются его важнейшими произведениями. Аристотеля можно заслуженно назвать основателем науки психологии ничуть не в меньшей степени, чем науки логики. , хотя разработка психологии у него не столь обстоятельна, как трактовка логики. Трактат Аристотеля «О душе» стал для многих поколений ученых основным источником для изучения психических явлений.

Концепции Аристотеля являются великим открытием в психологической науке, в науке о душе человека.

Небольшой трактат Аристотеля о душе стал примером, образцом классического сочинения не только Аристотеля, но и античной философии в целом. Он является не только фундаментальным исследованием основных психических функций, анализирующим и классифицирующим психические явления. Этот трактат имеет огромное значение для теории познания: он устанавливает некоторые фундаментальные понятия гносеологии.

Важнейшее значение сыграл трактат Аристотеля «О душе» в разработке теории восприятия, в формировании теории материально-чувственной основы первоначальных представлений. Аристотель стал в этом смысле основоположником материалистической психологии.

Также этот трактат можно назвать первой попыткой формирования диалектики, то есть учения о том, что предметы, которые мы воспринимаем при помощи наших чувственных восприятий, существуют объективно, независимо от самих этих восприятий.

Список литературы

1. Аристотель. Сочинения в четырёх томах. Т.1. Ред. В. Ф. Асмус. М., «Мысль», 1976
2. Асмус В. Ф. Метафизика Аристотеля. М.: РОССПЭН, 2007.

Психологические трактаты относятся к числу важнейших произведений Аристотеля. Изучение их показывает, что Аристотель – основатель науки психологии ничуть не в меньшей мере, чем в качестве автора "Органона" – основатель науки логики, хотя разработка психологии у него не столь обстоятельна, как трактовка логики. И так же, как "Органон", с тех пор как он вошел в состав сочинений Аристотеля, по которым античность изучала формы суждения, вывода и доказательства, так и исследование Аристотеля "О душе" (peri psyches) стало на многие века основным материалом и источником при изучении психических явлений.

Сам Аристотель чрезвычайно ясно и точно выразил мысль о значении, какое психология, согласно его воззрению, имеет для всех приступающих к изучению философии и для всего круга остальных наук. "Ставя одно знание выше другого либо по степени совершенства, либо потому, что оно знание о более возвышенном и удивительном, – писал он, – было бы правильно по той и другой причине отвести исследованию о душе одно из первых мест... Познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ. Так вот, мы хотим исследовать и познать ее природу и сущность, затем ее проявления, из которых одни, надо полагать, составляют ее собственные состояния, другие же присущи – через посредство души – и живым существам" ("О душе" I 1, 402а 1-10).

Но Аристотель оказался первооткрывателем не только в своем взгляде на важность предмета психологии в кругу наук. Он надолго предупредил и понимание тесной связи между психологией и естествознанием. Психологию он рассматривает как науку, опирающуюся но только на наблюдения фактов психической жизни, но и на знание соматических (телесных) процессов и явлений, происходящих в человеке. И если его психологические гипотезы, построенные на этих наблюдениях, для современного исследователя часто представляются (и на деле оказываются) крайне наивными и порой грубыми, то причина этой наивности и грубости в характерной для науки времен Аристотеля бедности, недостаточности и недифференцированности эмпирического изучения органической природы, и в частности эмпирического изучения природы человека, не говоря уже об отсутствии предпосылок и условий для экспериментального изучения психических процессов.

Но всюду, где Аристотель намечает, а скорее предвидит, предугадывает верный эмпирический путь исследования, взгляд его поражает своей широтой, основательностью, проницательностью, вниманием к существенным фактам и явлениям психологии. Для своего времени психология Аристотеля была чудом, и Аристотель остался также и на все последующие времена истории психологии классиком, корифеем этой науки.

Приступая к исследованию сущности души, Аристотель отбрасывает все те представления об этой сущности, которые он считает несостоятельными, ошибочными. Истина, полагает он, начинается с отказа от заблуждения. Поэтому в начале своего трактата "О душе" он последовательно излагает, а затем критикует все основные распространенные в его время учения о природе души. Уже в этом обзоре и в этой критике ярко выступает эмпирический характер психологии Аристотеля, его убеждение в тесной связи между душевными и телесными явлениями.

Аристотель отвергает учение и о том, что душа сама себя движет, и о том, что она есть гармония, и о том, что она есть круговое движение. "Мы говорим, – пишет Аристотель, – что душа скорбит, радуется, дерзает, испытывает страх, далее, что она гневается, ощущает, размышляет. Все это кажется движениями. И потому можно было бы подумать, что и сама душа движется. Но это вовсе не необходимо. Ведь если и скорбеть, радоваться, размышлять – это именно движения, и все это означает быть приведенным в движение, то [можно только сказать], что такое движение вызывается душой (например, гнев или страх – оттого, что сердце вот так-то приходит в движение; размышление, быть может, означает такое вот движение сердца или чего-то иного; причем в одних случаях происходят перемещения, в других – превращения)... Между тем сказать, что душа гневается, это то же, что сказать – душа ткет или строит дом" ("О душе" I 4, 408b 1-13). Согласно Аристотелю, лучше вообще не применять таких выражений, как: "душа сочувствует", "душа учится", "душа размышляет", а следует говорить: "человек душою сочувствует, учится, размышляет". При этом нет необходимости представлять, будто в самой душе совершается движение: оно только или доходит до души, или имеет в ней свое начало. Так, при ощущении движение идет от внешних предметов, напротив, при воспоминании – от души.

И ум не меньше, чем ощущение, зависит, согласно Аристотелю, от состояния тела. И в этом вопросе Аристотель остается верен своей принципиальной – в сущности материалистической – установке или по крайней мере тенденции, поскольку ум, по Аристотелю, не прирожден телу и его нельзя рассматривать как органическую функцию. Аристотель соглашается с тем, что ум повреждается от наступающего в старости общего упадка сил, но в этом случае, рассуждает он, происходит примерно то же, что в области ощущений: если старику дать молодые глаза, он будет видеть, как молодой. Старение зависит не от ослабления души, а оттого, что ослабляется тело, в котором душа находится, как это бывает также в состоянии опьянения и при болезнях. И если в старости ослабляются мышление и соображение, то это происходит вследствие того, что внутри человека повреждается нечто другое, а сам ум ничему не подвержен. Ни размышление, ни любовь, ни ненависть не состояния ума; они состояния того существа, которое обладает умом. Поэтому с разрушением этого существа исчезают и память и любовь: ведь они принадлежат не уму, а возникают в силу соединения его с телом, которое разрушимо. Сам же ум есть нечто божественное и ничему не подверженное.

Аристотель отрицает способность души не только к движению, но и к самодвижению. Из всех известных ему психологических теорий, признававших за душой способность к самодвижению, Аристотель особенно резко оспаривал теорию ученика Платона Ксенократа, будто душа есть "само себя движущее число". Из представления о том, что душа есть число, утверждает Аристотель, вытекают несообразности, не меньшие тех, которые заключаются в мнении о ее подвижности. Если душа – единица, то как ее мыслить движущейся, раз она неделима и не имеет в себе частей? Далее. Если душа – число, то она занимает место в пространстве и имеет положение. От числа можно отнять другое число или единицу, и тогда в остатке получится новое число. Но растения и даже некоторые животные продолжают жить и после рассечения их, и каждая их часть обладает, очевидно, той же самой душой. С этой точки зрения безразлично, назовем ли мы души единицами или маленькими тельцами: если шарики, предполагаемые Демокритом, превратить в точки и оставить за ними только их количество, то среди них окажется нечто движущее и нечто движимое, как в пространственной величине: ведь дело не в большей или меньшей величине шариков, а лишь в их количестве. Таким образом, необходимо предположить нечто такое, что движет и единицы. А так как в животных движущее начало – их душа, то душа должна быть и движущим началом числа. Таким образом, она не может быть вместе и движущим и движимым, а есть только движущее.

Возможно ли каким-либо образом, чтобы душа была единицей? Ведь она должна чем-то отличаться от других единиц. Но неделимые точки различаются между собой только своим положением. И если каждое тело состоит из бесконечного числа точек, а точки тела сами составляют то число, которое и есть душа, то почему же в таком случае не все тела имеют душу? Ведь в каждом теле имеется бесконечное число точек.

Те, кто признает душу самодвижущимся числом, повторяют заблуждения исследователей, которые признают душу телом, состоящим из тончайших частиц. Говоря же, как говорит Демокрит, что движение исходит от души, они вводят новую – собственную – нелепую гипотезу. Если душа есть некоторого рода тело и если она находится во всем ощущающем организме, то необходимо допустить, что в одном и том же месте находятся два тела. Если же предположить, что душа есть число, то необходимо признать, что в одной-единственной точке находится большое количество точек и, кроме того, что всякое тело имеет душу.

Теория, согласно которой душа – самодвижущееся число, нелепа не только потому, что она не разъясняет, в чем сущность души. В этой теории нет указания даже и свойств души. "Это станет ясно, – говорит Аристотель, – если исходя из этого определения (о самодвижущемся числе как сущности души. – В.А. ) попытаться объяснить состояния и действия души, такие, как размышления, ощущения, удовольствия, печаль и прочее тому подобное, ибо... на основании движения и числа нелегко даже строить догадки об этих состояниях и действиях души" ("О душе" I 5, 409b 14-18).

Свой обзор и критику учений о сущности души Аристотель завершает рассмотрением теории, согласно которой душа состоит из элементов (стихий). Теория эта говорит не только о физической природе и о физическом составе Вселенной. Она имеет целью объяснить, каким образом душа воспринимает все сущее и познает каждый предмет. В теории этой, по мнению Аристотеля, также заключается много несообразностей и нелепостей, которые делают ее ничуть не более приемлемой, чем все уже рассмотренные и уже отвергнутые. Сторонники этой теории утверждают, что подобное познается подобным, и, таким образом, признают, что душа состоит из самих воспринимаемых и познаваемых предметов. Однако существует бесконечное множество других предметов, состоящих из этих элементов. Допустим, что душа, состоя из элементов, будет способна познавать и ощущать элементы, из которых составлен каждый из этих предметов. Но тогда неизбежно возникает вопрос: а чем она будет воспринимать и познавать всю совокупность элементов, познавать предмет в его целостности, например познавать бога, человека, плоть, кость и вообще все другие сложные предметы? Ведь каждый предмет состоит из элементов, которые соединены в нем не как попало, а в каждом находятся в определенном – целесообразном – сочетании и соотношении. Поэтому присутствие в душе всех элементов не имеет никакого значения, если в ней нет и всех их соотношений, а также всех способов их сочетания. Пусть каждый из заключающихся в душе элементов будет познавать себе подобное, но душа не будет при этом в состоянии познать кость или человека, если в ней не будет и этих предметов. Но не приходится и говорить, что это совершенно невозможно. И то же необходимо сказать относительно добра, зла и всех других предметов.

Кроме того, о сущем говорится в различных значениях: один раз – как о субстанции, другой – как о качестве, количестве или иной из известных категорий. Возникает вопрос: состоит ли душа из всех этих родов сущего или нет? Может быть, душа состоит из элементов, которые образуют субстанцию? Но если это так, то каким образом душа познает элементы других родов сущего? Или, может быть, каждый род сущего состоит из собственных элементов и начал и из этих-то начал и составляется душа? В таком случае душа будет и качеством, и количеством, и субстанцией. Но невозможно, утверждает Аристотель, чтобы из элементов качества составилась субстанция, а не качество.

Во всех этих исследованиях Аристотель энергично борется против теории Эмпедокла о знании как о постижении подобного подобным же. Разбирается и учение, излагаемое в орфических песнях. В них утверждается, будто душа, носимая ветрами, входит в животных из Вселенной при вдыхании. Но это невозможно, во-первых, для растений, а во-вторых, даже для некоторых животных, так как, согласно ссылке Аристотеля на некоторых исследователей, не все животные дышат. Если даже сохранить предположение, что все животные происходят из элементов, то нет необходимости предполагать, будто душа возникает из всех элементов, так как из двух противоположных элементов один может познавать и сам себя, и элемент, ему противоположный. Например, посредством прямого мы познаем и прямое и противоположное ему кривое, тогда как по одной кривой нельзя составить понятия ни о ней самой, ни о прямой.

Обзор психологических теорий приводит Аристотеля к заключению, что рассматривать душу как состоящую из элементов ошибочно; также неосновательно и неверно приписывать ей движение. Душе принадлежат желание, хотение и всякое стремление, от нее же зависит способность животных двигаться и переменять место, а также возрастание, зрелость и упадок сил. Здесь необходимо возникает вопрос: мы ощущаем, мыслим и испытываем всякое страдательное или деятельное состояние всей душой или какой-либо ее частью? Иначе: составляет ли жизнь действие какой-либо одной из частей души, или нескольких, или всех? И если душа состоит из частей, то что же будет соединять душу в одно целое? – Во всяком случае, думает Аристотель, не тело, так как само тело соединяется в одно целое душой: когда душа покидает тело, оно разрушается и сгнивает. Если же тело объединяется чем-либо иным, то это иное и будет собственно душой.

Душа, согласно Аристотелю, есть причина и начало живого тела. Она есть причина в трех смыслах: и как источник происходящего в теле движения, и как цель, к которой это движение направляется, и как сущность живых тел. Сущность есть причина бытия каждого предмета, но сущность живых существ есть жизнь, а душа есть причина жизни. Учение Аристотеля о жизни пронизано телеологией. Отличается телеологией также и его учение о душе. Душа есть причина и в смысле цели. В природе, по мнению Аристотеля, все существует "ради чего-нибудь". Все естественные тела, и растения, и животные – орудия души и существуют ради души. Животные, полагает Аристотель, необходимо должны иметь ощущение. Если бы тело, одаренное произвольным движением, не имело ощущения, оно погибло бы и не достигло бы своей цели, предназначенной ему природой. Отсутствие у животного ощущения невозможно допустить ни для тела, ни для души: ни душа при этом не будет лучше мыслить, ни телу от этого нет никакой выгоды. Тело же, одаренное ощущением, должно быть простым или сложным. Однако простым, рассуждает Аристотель, оно быть не может. В этом случае, т.е. если бы тело было простым, оно было бы лишено осязания. Но осязание для пего совершенно необходимо. Оно необходимо для самого существования животного. Другие чувства воспринимают через среду (например, обоняние, зрение, слух); в осязании же ощущение возникает при непосредственном соприкосновении, и если его не будет, то невозможно станет одного избегать, другое привлекать, а следовательно, невозможно будет и само сохранение животного. Что касается вкуса, то он есть некоторого рода осязание: вкус возбуждается пищей, а пища есть осязаемое тело.

Ощущение есть только там, где есть душа, и то же самое следует сказать о росте и увядании. Физически растет и увядает только то, что питается, а питание происходит только в существе, причастном жизни. Некоторые полагают, будто единственная причина питания и роста заключена в самом огне. Ведь из всех тел и элементов один лишь огонь есть нечто питающееся и растущее. Поэтому может показаться, что именно огнем производятся все эти явления в растениях и в животных. Но огонь здесь, утверждает Аристотель, только одна из причин, но никак не единственная: в собственном смысле причина их есть душа.

Ощущение не только необходимое условие жизни животных. Ощущение – и источник знания. Все мыслимое, утверждает Аристотель, дается в ощущаемых формах, притом и отвлеченное, и то, которое относится к состояниям и изменениям ощущаемого. Поэтому существо, не имеющее никаких ощущений, ничего не может ни познать, ни понять. Именно Аристотель – родоначальник тезиса, принятого впоследствии схоластиками средних веков, а в XVII в. философами-эмпириками: "Nihil est in intellects quod non prius fuerit in sensu" ("Нет ничего в уме, чего бы раньше не было в ощущении").

Со всей категоричностью высказывает Аристотель мысль о независимости предмета от ощущения, восприятия. Соответствующие места в трактате "О душе" принадлежат к наиболее ярким обнаружениям материалистической тенденции Аристотеля.

Утверждая объективность и независимость ощущаемого от ощущения, Аристотель отрицает пассивный характер его существования. Воспринимаемый предмет как бы движется навстречу нашему восприятию.

Ощущение, согласно взгляду Аристотеля, может возникнуть только при существовании различия между свойством ощущаемого предмета и воспринимающего этот предмет органа. Так, если и предмет, и орган одинаково теплы, то восприятие не может состояться.

В основном психологическом трактате Аристотеля есть места, в которых он – с удивительной ясностью и четкостью – говорит о зависимости души и психических состояний и процессов от телесных, от тела. В этих местах Аристотель рассуждает как материалист.

Если какие-либо из деятельностей или состояний души, говорит Аристотель, принадлежат ей одной, то ее можно представить как отдельное существо. Если же нет ничего ей одной принадлежащего, то она неотделима от тела и должна мыслиться точно так же, как, например, прямая линия. Прямая линия может находиться в различных положениях, например касаться медного шара только в одной точке, но это прикосновение производится не прямой самой по себе, не как отдельно существующей, а телом, в котором она всегда находится и от которого она неотделима. Подобным же образом и все состояния души: гнев, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и ненависть – находятся в связи с телом, потому что с появлением их в душе и тело подвергается изменению. Бывает даже, что при большом и очевидном несчастье иногда не испытывают никакого сильного волнения или страха в душе, иногда же маловажные и незначительные события вызывают волнение, именно в тех случаях, когда находится в сильном возбуждении тело. Зависимость этих волнений от тела, продолжает Аристотель, особенно очевидна в тех случаях, когда без всякой причины, способной возбудить страх, некоторые обнаруживают все признаки страха. А если это так, заключает Аристотель, то ясно, что состояния души имеют свой источник в материи. Поэтому состояния, подобные гневу, определяются как движение такого-то тела или части тела, производимое тем-то и с такой-то целью. Ввиду этого, поясняет Аристотель, изучение как всей души, так и этих ее состояний есть дело физика, исследователя природы.

У Аристотеля еще нет терминов "психолог", "психология", но, отмечая различие между исследованием соматических (телесных) явлений, составляющих основу психических состояний и процессов, и изучением самих этих психических явлений, он указывает для первых термин "материя", а для вторых – "форма" и "понятие" и соответственно для исследования первых – термин "физика", учение о природе, а для исследования вторых – "диалектика". Исследователь природы определит каждое из состояний души не так, как "диалектик". "Диалектик", определяя, например, гнев, скажет, что это стремление отомстить за причиненную обиду или что-нибудь в этом роде, "физик" же определит гнев как кипение крови или теплоты, находящейся около сердца. В этом случае, поясняет Аристотель, один обращает внимание на "материю", другой – на "форму" и на понятие, т.е. па сущность, выраженную в определении (logos).

Понятие есть "форма" предмета, но если предмет действительно существует, "форма" необходимо соединена с каким-либо определенным веществом. Например, сущность дома, выраженная в определении, состоит в том, что дом есть укрытие, защищающее от ветров, дождя и зноя. Один из исследователей назовет его совокупностью камней, кирпичей и дерева, другой же обратит внимание на "форму", осуществленную в этих веществах с определенной целью. Кто же из них естествоиспытатель? Тот, который, касаясь вещества, не обращает внимания на понятие, или тот, который имеет в виду только понятие? Не тот ли, скорее, который обращает внимание на то и на другое? Состояния "материи", не отделимые от нее, поскольку они неотделимы, не составляют ли предмет исследования одного, и именно естествоиспытателя, который исследует все действия и состояния определенных тел и определенного вещества? А все то, что не относится к этому роду, исследуется другими. При этом часть свойств тел, которые неотделимы от них, но не составляют принадлежности какого-либо определенного тела и получаются посредством отвлечения, исследуются математиком. Те же самые свойства, когда они рассматриваются как отделенные от тел, составляют предмет исследования метафизики.

У Аристотеля есть своя классификация психических явлений и состояний. При первом знакомстве она производит впечатление смуты, смешения понятий и способностей. Но с углублением анализа многое начинает разъясняться, туман рассеивается. Аристотелевская критика намеченных его предшественниками классификационных рубрик имеет целью прежде всего устранить или снять чрезмерную жесткость проложенных ими твердых границ между отдельными психическими способностями. Не твердые, не неизменные и неподвижные "части" души, а гибкие, способные к переходам функции, богатые различными ступенями, оттенками, – вот что, по мнению Аристотеля, свойственно душе. Более резко отличающихся друг от друга "способностей" души Аристотель называет пять: душа "питающая", душа "ощущающая", сила "стремления", сила "движения" и душа "мыслящая".

Основные силы души – сообразующиеся с разумом и не сообразующиеся с разумом. В своем действии они принимают вид ума и желания. Главные проявления разумной души – умственная деятельность, неразумной – стремление, желание. Такая двучленность опирается скорее на практические, чем на теоретические основы, предполагает деление душевных способностей и функций на высшие и низшие, разумные и чувственные.

Между двумя крайними звеньями – душой разумной и душой неразумной – Аристотель помещает – как среднее звено – способность ощущения. Он причисляет ее то к разумному, то к неразумному началу, так что способности души в действительности приобретают у него вид трехчленного (трихотомического) деления: способность питания (роста и размножения), способность ощущения (чувства, желания и движения) и способность мышления (теоретического и практического). При этом в теоретическом мышлении различаются еще способности, или моменты, усвоения и творчества.

Достойно внимания, что даже при самом подробном перечислении душевных способностей Аристотель не отводит особого, отдельного места способности организмов ощущать удовольствие и страдание. Способность чувствования как будто выпадает из классификации душевных способностей у Аристотеля. Как и Платон, Аристотель приписывает способность желания и способность чувствования одним и тем же душевным силам. Но он гораздо определеннее, чем Платон, разделил понятие растительной и животной силы. Поэтому он не дробит область чувствований на две области, а сводит все желания и все чувствования к одной силе.

Это та же сила, к которой он относит ощущение и движение.

В аристотелевском разборе состава психических явлений единство основного принципа деления не нарушено: все чувствования Аристотель считал одним моментом развития второй силы души – животной. Там, где имеют место ощущения, пояснял он, является удовольствие и страдание, а где есть удовольствие и страдание, необходимо возникает и желание. Однако, исключив из своей классификации особую способность для выражения совокупности явлений удовольствия и страдания, Аристотель отнюдь не смешивал их ни с какими-либо другими – смежными или несмежными – явлениями. Он весьма ясно отграничивает удовольствие (а стало быть, и страдание) как от деятельности рассудка, так и от ощущения. Он вполне признает самобытность и специфичность функции чувствования. В итоге чувствования у Аристотеля совершенно самостоятельный момент в развитии способностей, принадлежащих второму началу души. Однако чувствования в психологии Аристотеля не главный, а второстепенный класс психических явлений.

Психология Аристотеля – великая страница в развитии науки о человеческой душе. Ее проблемы, недостатки, заблуждения исторически объяснимы, ее достоинства удивительны, беспримерны. Аристотель – мыслитель, глубоко осветивший человеку многие из темных пучин его собственной природы. Если Гераклит думал, что познание этих пучин труднодоступно, то Аристотель – один из тех великих греков, которые показали, что оно возможно и доступно. Не удивительно поэтому, что небольшой, сжато написанный трактат Аристотеля о душе стал в дальнейшем и расценивался последующей наукой как одно из классических сочинений не только Аристотеля, но и всей античной философии. В нем справедливо видели и ценили не только классическое исследование основных психических функций, образцовый для времен Аристотеля анализ и классификацию психических явлений, но также и мастерское исследование, важное для установления некоторых фундаментальных понятий гносеологии, или теории познания. Особенно важным казалось (и оказалось) оно для разработки теории восприятия, для учения о материальном источнике, или о материально-чувственной основе первоначальных представлений, на которое опирается все последующее развитие и все здание наших понятий о внешнем и внутреннем мире. В этом смысле не будет преувеличением сказать, что Аристотель – подлинный отец будущей материалистической психологии, а также учения о том, что предметы наших чувственных восприятий, дающие начало всем знаниям, существуют независимо от самих этих восприятий, объективно, а не порождаются субъективной организацией нашей восприимчивости.

Аристотель «О душе»

Все люди от природы стремятся к знаниям. Док-во: влечение к чувственным восприятия. Опыт появляется благодаря памяти. А наука и искусство возникают через опыт. Имеющие опыт преуспевают больше, нежели те, кто обладает отвлеченным знанием. Причина этого в том, что опыт - знание единичное, а искусство - знание общего. Поэтому если кто-то обладает отвлеченным знанием, а опыта не имеет и познает общее, но содержащегося в нем единичного не знает, то часто ошибается. Знание и понимание относятся больше к искусству, чем к опыту. Имеющие опыт знают “что”, но не знают “почему”, а владеющие искусством знают “почему”. Ни одно из чувственных восприятий мы не считаем мудростью.

Т.н. “мудрость” занимается первопричинами и началами и является наукой об определенных началах и причинах.

Причины существующего не бесконечны - ни в смысле беспредельного ряда, ни по виду. Цель тоже не может идти в бесконечность (что-то ради чего-то - при этом при достижении последнего мы постоянно ищем новый смысл). При этом действительность может меняться в двух направлениях: имеет конец (мальчик-мужчина) и переходит из одного состояния в другое (воздух-вода). То, “ради чего” - это конечная цель (то ради чего существует другое).

В начале работы Аристотель задает ряд вопросов: к какому роду относиться душа и что она такое; состоит ли она из частей; что сначала нужно исследовать душу или ее части и тогда нужно ли исследовать эти части или же виды деятельности. Полезно знать не только суть вещей для исследования причин свойств сущностей, но наоборот: знание этих свойств способствует познанию ее сути. Душе присуще мышление, но все состояния души связаны с телом, т.е. состояния души. Одушевленное отличается от неодушевленное наличием жизни. Нечто живет и тогда, когда у него наличествует хотя бы один из следующих признаков: ум, ощущение, движение и покой в пространстве, а также движение в смысле питания, роста и упадка = > и растения наделены жизнью. Очевидно они обладают такой силой благодаря которой они могут расти в противоположных пространственных направлениях. Благодаря этому началу жизнь присуща живым существам, но животное впервые появляется благодаря ощущению. Из чувств животным присуще только осязание. Душа есть начало указанных способностей и отличается от растительной жизни, способность к ощущению, движению и размышлению. Ум и способность к умозрению очевидно существуют отдельно от души, тогда как остальные части нет. Одни животные обладают всеми чувствами, другие только осязанием. Мы познаем благодаря знанию и благодаря душе. Знание есть способность к познанию. Ощущение бывает когда существо приводится в движение и что-то испытывает и это по- видимому есть некого рода превращение. То, что приводит мышление и разумение из возможности к действительности есть не обучение. Ощущение можно уподобить деятельности созерцания. Мыслить - это во власти самого мыслящего, когда бы оно захотело помыслить; ощущение же не в его власти, ибо необходимо чтобы было на лицо ощущаемое.

Способность к ощущение в возможности такова, каково уже ощущаемое в действительности: пока она испытывает воздействие, она не подобна ощущаемому, а испытав такое воздействие она уподобляется ощущаемому и становиться такой же как оно. Чувство - есть способность воспринимать формы ощущаемого без его материи, как воск воспринимает отпечаток железа без него самого. Нет никаких других чувств кроме зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Нет ни одного органа чувств, кроме состоящих из воды и воздуха. Но нет ни одного органа чувств для восприятия общих свойств - они воспринимаются каждым чувством превосходящим образом; таковы например движение, покой, фигура, величина, число. Так число это отрицание непрерывности. Действие воспринимаемого чувством и действие чувства тождественны, но бытие их неодинаково (звук и слух). Из этого следует, что оба они, взятые в смысле действия, исчезают и или сохраняются одновременно. Если голос есть созвучие, а голос и слух составляют как бы одно и то же, созвучие же есть соотношение, то и слух есть соотношение. Т.о., всякое ощущение есть определенное соотношение. Каждое чувство обращено на воспринимаемый предмет, находясь в своем органе как таковом, и распознает различия в воспринимаемом им предмете. Из этого следует, что мы воспринимаем посредством чувства. Но обособленные друг от друга чувства не могут различать обособленное друг от друга (например сладкое от белого) и это также невозможно в разные промежутки времени. Душа обладает 2-мя признаками: пространственным движением и мышлением, способностью различения и ощущения. Но ощущение и разумение не есть одно и тоже. Во- первых первое свойствен всем животным, а второе нет. Не тождественно ощущение и мышлению, которое может быть и правильным и нет. Эта не тождественность возникает потому, что первое, если оно воспринимается только органами чувств всегда истинно. Воображение есть нечто отличное от ощущения и от мышления: оно не возникает без первого. Но без воображения невозможно составление суждений. Составление мнений зависит не от нас, ибо оно бывает ложным или истинным. Есть также различия и в составлении суждений: познание, мнение, разумение и противоположное им. Воображение и ощущение не =, поскольку второе есть действительность, а также потому, что ощущения всегда истинны. Их этого всего следует, что мнение есть предмет восприятия. Ум не соединен с телом иначе бы он оказался обладающим определенным кач-вом и был бы холодным, теплым и т.п. Душа есть местонахождение форм, но вся ее часть, а только мыслящая ее часть, и имеет формы не в действительности, а в возможности. Ум есть то, что он мыслит, а в действительности же его нет. Это подобно tabula rasa. Душа животных отличается двумя способностями: различения, которое осуществляется размышлением и ощущением и способностью приводить в пространственное движение. Кроме них есть еще и способность к стремлению, поскольку в разумной части души зарождается воля, а не в основывающейся на разуме - желание и страсть. Если же душа основана на эти трех частях, то в каждой из них будет стремление. В пространственное движение приводят две способности - стремление и ум. Движет предмет стремления и через него движет размышление, т.к. предмет стремления есть начало для него. Т.о. движущее одно - стремление. => т.к. животное обладает способностью стремления оно само приводит себя в движение. Всему, что живет и обладает душой необходимо иметь растительную душу от рождения до смерти. Ощущение же не является необходим для всех живых существ - его нет у простотелых и у тех, кто неспособен воспринимать форму без материи. Если нет ощущения, то ни душа н тело не будут существовать. Вкус есть своего родя осязание поскольку оно возбуждается пищей, которая, в свою очередь, есть осязаемое тело. Оба эти чувства необходимы всякому животному. Другие же чувства существуют ради блага и встречаются не у всякого животного, поскольку они нужны только способным передвигаться.

Аристотель (384-322 гг. до н.э.).

Аристотель — автор трактата «О душе», первого в мировой литературе систематического исследования по проблеме души. В трактате впервые дан исторический обзор мнений о душе предшественников , произведен их критический анализ.

Учение Аристотеля о душе

Аристотель пересмотрел подход Платона к душе. С его точки зрения, разделение души и тела - невозможный и бессмысленный акт, так как «идея», «понятие» не может быть реальным физическим предметом, каковым является человек. Исходя из неотделимости души от тела , Аристотель и дал свою трактовку души - душа есть форма реализации способного к жизни тела, не может существовать без тела и не является телом. Разъясняя этот подход, Аристотель говорит о том, что если бы мы хотели найти душу глаза, то ею стало бы зрение, т. е. душа представляет собой суть данного предмета, выражая цель его существования. Душа не может существовать без тела, так как форма - это всегда форма чего-то. Д уша является той целью, к которой стремится вещь. Поэтому, исходя из души, можно понять, к какому классу относится данный предмет, зачем он нужен.

Душа - форма живого органического тела . Это положение разъясняется следующими метафорами:

«Подобно тому, как если бы естественным телом было какое-нибудь орудие, например, топор, а именно сущностью его было бы бытие топором, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то топор уже перестал бы быть топором... Сказанное нужно рассмотреть и в отношении частей тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форм а; с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный. Сказанное же о части тела нужно приложить ко всему живому телу... но живое в возможности — это не то, что лишено души, а то, что ею обладает».

По Аристотелю, каждая вещь есть единство материи и формы. Вся природа —- это совокупность форм, связанных с материей. Например, применительно к дому материей являются кирпичи, бревна, из которых он сделан, а формой — назначение дома — быть укрытием от дождя и жары. Впрочем, Аристотель допускает существование форм без материи — это нематериальный энергийный ум, верховный разум. Он — форма форм.

Душа делает тело живым. Без души оно было бы трупом. В душе причина — основа — всех проявлений живого тела; рост, дыхание, а также чувствование, мышление обусловлены ею. В душе заложена цель активности живого тела , всех его согласно работающих жизненных сил. Душа под воздействием внешней причины властно заставляет тело осуществлять деятельность определенного типа, заложенную в организме как цель его развития: растение стремится быть растением, животное — быть животным. Тело и все его органы и части являются инструментом на службе у души.

Душа как форма тела означает, что она есть суть тела, причина и цель всех его действий. Все эти характеристики души Аристотель объединяет и обобщает в специальном понятии энтелехия , которым обозначает полную действительность тела, то, что делает его живым, постоянную возможность его жизненных функций, т. е. существующую и тогда, когда душа не проявляет себя активно (например, во время сна). Душа неразрывно связана с телом: ведь она есть состояние активности тела .

Все душевные состояния сопровождаются телесными проявлениями. Поэтому изучение души есть дело двух исследователей — естествоиспытателя и диалектика. Например, «диалектик определил бы гнев как стремление отомстить за оскорбление или что-нибудь в этом роде; рассуждающий же о природе — как кипение крови или жара около сердца ».

Хотя душа бестелесна, ее носителем является особое органическое вещество — пневма , которая у животных вырабатывается в крови. Орган души — сердце . Мозг выполняет вспомогательную функцию, в нем кровь охлаждается до нужной нормы. Аристотель критиковал Платона за деление души на части, раздельные по их локализации в теле, и, доказывая единство души, говорил не о частях, а об отдельных способностях, силах души, которые только в переносном смысле называл частями. В то же время Аристотель признавал самостоятельность и раздельность по крайней мере двух начал — души как энтелехии тела, уничтожающейся при его разрушении, и души как проявления божественной сущности, приходящей в тело и выходящей из него в момент смерти:

Аристотель писал о том, что существует три вида души - растительная, животная и разумная. Каждая из них обладает определенными функциями.

Так, растительная душа способна к размножению и питанию.
Животная душа обладает кроме них еще четырьмя функциями - стремлением (чувствами), движением, ощущением и памятью.

Растительная и животная душа понимались материалистически, они смертны, т. е. появляются и исчезают одновременно с телом.

А разумная душа , которая есть только у человека, обладает еще и способностью к мышлению. Разумная душа идеальна, отделима от тела, ее сущность божественна. После смерти тела она не уничтожается, а возвращается в бестелесный эфир воздушного пространства. Аристотель, верно чувствуя качественное отличие человека от животных и тем более от растений, идеалистически объясняет его источник.

Каждая более высокая форма души надстраивается над предыдущей, приобретая те функции, которые ей были присущи. Поэтому если у растительной души всего две функции, то у животной - шесть, а у разумной - семь.

Учение Аристотеля о процессах познания

Исследования Аристотеля привели его к созданию первой в психологии развернутой теории познания, в которой не только раскрывается специфика каждого этапа, но и анализируется процесс перехода от единичного знания, знания даже не о предмете, но о каком-то одном его свойстве, к обобщенному суждению и понятию. Для объяснения этого перехода Аристотель ввел понятия общего чувствилища и ассоциаций, которые, по его мнению, представляют собой важный механизм переработки знаний.

Первым этапом познания становится ощущение , которое Аристотель понимал как активный процесс взаимодействия органов чувств с внешним миром. При этом душа уподобляется форме того тела, которое воспринимает, хотя и не является пассивным слепком с этого тела.

На следующем этапе - памяти - психика сохраняет те первичные знания, которые она получила при восприятии внешнего мира. Сохранение и воспроизведение ощущений является результатом работы памяти. При этом Аристотель, выделив несколько видов памяти, подчеркивал, что первичная переработка опыта начинается уже на данной ступени. Эта переработка возможна потому, что следы впечатлений хранятся в общем чувствилище. В общем чувствилище происходит и первое сравнение и соотнесение между собой полученных в чувственном опыте знаний. Он писал, что для того, чтобы отличить горькое от синего, необходимо иметь эталоны того и другого, а кроме того, эталоны цвета и вкуса как таковых. То есть на этапе переработки знаний в общем чувствилище происходит выделение модальностей ощущений (цвета, вкуса, запаха и др.), а затем их хранение и объединение в образы предметов и в их первичные схемы.

Различается три вида памяти:
низшая — заключается в сохранении полученных ощущений в виде представлений как копий предметов, ею обладают все животные;
память в собственном смысле — отличается тем, что к образу присоединяется временная характеристика, т. е. отношение к нему как к чему-то бывшему в прошлом, она есть не у всех, а только у животных, обладающих способностью восприятия времени;
высшая память как процесс воспоминания, в котором участвует суждение. Последняя есть только у человека.

Воспоминание есть некоторый силлогизм: если кто-либо вспоминает что-нибудь или виденное, или слышанное, или испытанное прежде, тот умозаключает — и это есть некоторого рода познание. Эта способность есть только у тех, кому присуща способность произвольного хотения, ибо хотение (свободный выбор) есть некоторого рода умозаключение. Воспоминание есть активный поиск прошлого и происходит путем установления каких-либо отношений (по сходству, по контрасту, и др.) настоящего с искомым прошлым. По существу, речь идет о механизме ассоциаций, хотя Аристотель не дает этого термина.

Из воспоминаний складывается опыт, из опытности же берут начало искусства и наука.

Сличение и переработка осуществляются в чувствилище при помощи ассоциаций . Так впервые в психологии появляется понятие об ассоциациях как механизмах психической жизни, механизмах познания.

Аристотель выделял несколько видов ассоциаций - по сходству, контрасту и смежности в пространстве и времени. Благодаря ассоциациям в общем чувствилище появляются первые обобщенные образы окружающего - представления и схемы. Эти образы человек может подвергнуть дальнейшей обработке, используя, например, воображение и фантазию. Аристотель разделял эти два процесса, указывая, что при воображении используются в качестве исходного материала реальные представления. В результате возникают воображаемые образы, в которых соединяются несоединимые в жизни вещи. Фантазия же не имеет прямого отношения к действительности , в ней не только результаты, но и исходные продукты являются воображаемыми.

Если ассоциации представляют собой механизмы переработки знаний на низших уровнях познания, то логика - на высших. Логические операции - это операции мышления , они и помогают образованию понятий, заканчивая процесс восхождения от частного к общему.

Выделяя два вида мышления (в современной классификации - логическое и интуитивное), Аристотель фактически раскрывал два способа получения знания. Логическое мышление завершает сенсуалистический путь познания , в то время как интуитивное помогает актуализации знаний из врожденной, разумной части души.
Интуитивное мышление Аристотель сводит в основном к репродукции, актуализации тех знаний, которые
уже имеются у человечества. А творческое мышление, получение принципиально нового знания, основывается на собственном опыте, переработанном человеком

Анализ внешних впечатлений, данных в ощущениях, может привести к открытию, к появлению абсолютно нового знания, аналогов которого не имеется ни в душах людей, ни во всеобщем разуме - нусе. Попадая после смерти во всеобщий разум, это новое знание соединяется с ним, пополняя его содержание и становясь достоянием новых поколений.

Аристотель подчеркивал также новаторский и авторский характер научного и художественного творчества. Доказывая, что отпечаток личности творца лежит на его произведениях, Аристотель приводил примеры того, как разные художники по-разному трактуют одни и те же сюжеты. Поскольку появление нового знания основано на собственном опыте и активности человека, важно уже с раннего возраста обучать детей творчеству, умению наблюдать и понимать окружающих людей, их переживания. Он писал и о необходимости развития самостоятельности, активности и индивидуальности в людях , так как эти качества обязательно присутствуют в личности выдающегося ученого и художника. Аристотель говорил также о необходимости развивать знания о ремесле, навыки к определенной творческой деятельности с детства (например, учить рисовать, лепить), так как дети наиболее восприимчивы к обучению, и чем раньше начинается их обучение, тем искусней они становятся.

Мышление характеризуется составлением суждений. Протекает в понятиях, постигает общее.

Органом мышления является нус (всеобщий разум) — часть души, свойственная только человеку и не прикрепленная ни к какому телесному органу.

Нус служит хранилищем разумной части души человека после его смерти. При рождении ребенка часть этого разума, образуя новую разумную часть души, вселяется в тело новорожденного, соединяясь с растительной и животными частями. Таким образом и происходит передача опыта, так как разумная часть души хранит все знания, существующие в нусе, т. е. всю культуру, накопленную человечеством к моменту рождения данного ребенка. Эти знания не осознаются человеком, но актуализируются в процессе обучения или рассуждения.

Нус - это не постоянная идея, а вечно изменяющаяся культура, в которую каждое новое поколение людей добавляет что-то свое, т.е. нус вечно изменяется, его содержание непостоянно. Каждый человек, узнавший что-то новое, сделавший какое-то открытие, носит его в своей душе. После его смерти разумная часть души, вместе с теми знаниями, которые были накоплены данным человеком, сливается с мировым разумом, изменяя и обогащая его. Поэтому следующему поколению передается разумная душа уже с другим содержанием. Аристотель подчеркивал изменчивость и развитие всеобщего разума.

Аристотель различает низшее и высшее мышление.

Низшее мышление — это мнение или предположение ; не содержит категорического утверждения о чем-то, ничего не исследует; в нем нет внутренней необходимости, не отвечает на вопрос «почему? ». Однако в определенных ситуациях оно необходимо.
В отличие от низшего, высшее мышление всегда содержит в себе необходимость, т. е. открытие последнего основания истины. Его объектом являются основы вещей, высшие принципы науки.
Существуют три вида высшего мышления: рассуждающее, логическое, дискурсивное мышление , т. е. умение делать заключение из имеющихся посылок; интуитивное — умение находить основания (посылки) и мудрость, наивысший тип наивысшего мышления.

В зависимости от того, на что направляется мышление, различаются два вида ума: теоретический и практический. Теоретический разум познает сущее как оно есть. Это наука. Ее предмет — необходимое и всеобщее. Здесь не ставятся практические вопросы — для чего, с какой целью. Его задача — создание истины о вещах.
Практический ум направлен на деятельность. С его помощью познаются нормы и принципы действия, а также средства их осуществления. Практический ум обусловливает принятие решения в конкретных условиях, на основе которого совершаются поступки. Он всегда касается частного. В разграничении двух типов мышления — теоретического и практического — проявляется противопоставление теоретического знания — практической активности.

Познавательные способности не существуют отдельно друг от друга и не обусловлены какими-либо высшими способностями: свое начало они ведут от ощущения: «...существо, не имеющее ощущений, ничему не научается и ничего не поймет» . Душа новорожденного представляет как бы чистую дощечку для письма, на которой еще ничего не написано. Все учение Аристотеля о познании пронизано верой в возможности познания человеком природы.

К важным частям психологической системы Аристотеля относится проведенное им разграничение теоретического и практического разума. Принципом такого разграничения послужило различие между функциями мышления. Если результатом теоретического мышления является накопление знаний, то практическое мышление направлено на руководство поведением. Изучая развитие теоретического мышления, Аристотель исследовал генезис образования понятий у детей, утверждая, что у них сначала формируются общие понятия, а только затем единичные. Например, дети сначала говорят «отец» или «мать», подразумевая всех мужчин или женщин, и только затем дифференцируют эти понятия.

При этом он подчеркивал, что знание как таковое само по себе не делает человека нравственным. С его точки зрения, добродетели не зависят ни от теоретического знания, ни от природы, которая только потенциально наделяет индивида задатками, а из них в дальнейшем могут развиваться его качества. Нравственное поведение формируется в реальных поступках, придающих человеку определенную чеканку. Поэтому так важно с раннего детства направлять поведение ребенка, формируя не только его действия, но и отношение к ним. Не менее важны индивидуальный, а не усредненный подход к обучению и воспитанию, учет всего комплекса индивидуальных особенностей человека, а не только его предназначения для той или иной общественной роли, как считал Платон.

Говоря о необходимости учета индивидуальных особенностей, Аристотель писал о том, что ни одно качество, данное нам природой, не может измениться под влиянием привычки, подобно тому как камень, «имеющий от природы движение вниз», вряд ли может «привыкнуть» двигаться вверх, даже если кто-то захочет его приучить этому. Следовательно, добродетели не даются нам от природы и не возникают помимо природы, но мы от природы имеем возможность приобрести их, путем же привычек приобретаем их в совершенстве. Вообще все, что мы имеем от природы, мы первоначально получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем их в дей- ствительность. Аристотель считал привычное поведение таким же волевым, как и сознательно регулируемое, мотивируя свой подход тем, что привычки, так же как и образцы для подражания, человек сознательно выбирает и потому может отвечать за собственные поступки.

Учение Аристотеля о чувствах

Исследуя проблему регуляции поведения, Аристотель пришел к выводу о том, что возможна двойная регуляция - как эмоциями, так и разумом. Он, так же как Платон, был убежден, что истинную свободу и ответственность может дать только разумная регуляция, но его опыт (как теоретический, так и медицинский и педагогический) показывал, что бороться с эмоциями бесполезно. Аристотель впервые выделил несколько видов эмоций, разделив чувства и аффекты по степени их влияния на поведение.

Чувства , с его точки зрения, могут быть осознаны разумом и потому не обязательно сказываются на поведении, придавая нашим разумным поступкам лишь некоторый эмоциональный контекст. В то же время положительные чувства помогают совершать определенные действия, в то время как отрицательные, наоборот, мешают. Тот факт, что ассоциации связаны с чувствами удовольствия и неудовольствия, позволяет использовать их при формировании социально одобряемых форм поведения.

Чувства и произведения искусства, которые их вызывают, по мнению Аристотеля, являются как бы ступеньками в процессе познания, они дают возможность перейти от частного к общему, формируя основу чистого разума. Именно благодаря познавательной составляющей, имеющейся в каждой эмоции, человек и получает удовольствие от произведений искусства, от созерцания картин и скульптур, от спектаклей или стихов. При этом не надо бояться показывать и дурные образцы, считал ученый, так как человек должен знать и о них, и лучше пережить их в воображении, чем стремиться к ним в реальной жизни, как часто бывает при сокрытии дурного от детей. Поэтому, в отличие от Платона, который считал необходимым жестко регламентировать чтение и прослушивание музыки, Аристотель был убежден в необходимости разнообразных жанров, а не только маршей или гимнов, воодушевляющих людей на работу.

Он также говорил о необходимости совершенствования технической стороны искусства, важности обучения с ранних лет живописи и музыке, так как считал, что в произведениях важна не только содержательная сторона, но и качество их выполнения. Именно техническая сторона связана с эмоциями, подчеркивал он, а потому совершенное произведение легче воспринимается и глубже проникает в душу человека.

Поэтому, особенно если мы хотим, чтобы человек лучше понял определенное понятие, надо его подавать в совершенном виде, в виде, например, хорошо написанной и сыгранной пьесы, после которой возникает желание быть такими же нравственными и добрыми, как ее положительные герои, либо рождается негодование и стремление не быть похожими на отрицательных героев. Особенно важно искусство для воспитания нравственности, так как понятия о добре и зле, будучи абстрактными и чисто разумными, могут не вызвать в ребенке желания следовать нравственным нормам, но, получив положительную или отрицательную окраску, вызовут желание вести себя соответствующим образом.

В отличие от чувств аффекты как наиболее сильные и ярко выраженные виды эмоций мало поддаются рациональному осмыслению, и потому с ними очень сложно бороться. Аффект, по мнению Аристотеля, всегда приводит к спонтанному поведению либо к изменению ранее планировавшегося действия, поэтому последствия аффекта могут быть самыми разрушительными для человека. Таким образом, развивая положения Сократа и Платона, Аристотель также говорил о том, что истинной свободы не может быть у человека, поддающегося эмоциям. Свобода возможна только при разумной регуляции поведения.

Аристотель называет аффектами влечения, гнев, страх, отвагу, злобу, радость, любовь, ненависть, тоску, зависть, жалость — вообще все, чему сопутствует удовольствие или страдание. Аффект — это страдательное состояние, вызванное в человеке каким-то воздействием, возникает без намерения и обдумывания, под его влиянием меняются прежние решения. Аффект сопровождается телесными изменениями. Психологическая характеристика выявляет, в каком состоянии возникает данный аффект, на кого он направляется, за что.

Аристотель составил проницательные описания отдельных аффектов. Например, страх описывается так.

«Страх (fobos) — некоторого рода неприятное ощущение или смущение, возникающее из представления о предстоящем зле, которое может погубить нас или причинить нам неприятность: люди ведь не боятся всех зол; например, не боятся быть несправедливыми или ленивыми, но лишь тех, которые могут причинить страдание, сильно огорчить или погубить, и притом в тех случаях, когда эти бедствия не угрожают издали, а находятся так близко, что кажутся неизбежными».

В описании составляющих психологических аспектов аффектов выступает рационализм Аристотеля: его решающим компонентом является представление.

Аффекты, по Аристотелю, сами по себе не есть ни добродетели, ни пороки. О человеке судят по его делам, а в аффекте оценивают манеру поведения:

«...и ведь нас не хвалят и не порицают за наши аффекты; ведь не хвалят же человека, испытывающего страх, и не безусловно порицают гневающегося, а лишь известным образом гневающегося, а за добродетели нас хвалят или порицают».

Аристотель не считал ни возможным, ни нормальным, ни желательным с точки зрения нравственности подавление аффектов. Без них невозможны героические поступки, наслаждение искусством. В низших телесных удовольствиях нужно соблюдать умеренность, середину. Во всех остальных случаях должна быть соразмерность аффекта своей причине.

Исследуя проблему борьбы с аффектом (что необходимо для обретения свободы и разумности поведения), Аристотель пришел к очень важному для психологии выводу о роли катарсиса (очищения) . Он писал, что аффект нельзя победить в том случае, если он уже наступил, но можно предупредить его, очиститься от аффекта, т. е. от накопившегося эмоционального напряжения . Это очищение, разрядку можно вызвать специально, и роль искусства как раз и заключается в подобном катарсисе. При чтении книги или особенно при восприятии пьесы зрители идентифицируют себя с ее героями, переживая вместе с ними их проблемы, страдая и радуясь вместе с ними. Это и является катарсисом, так как собственные переживания сливаются с переживаниями героев и переносятся на них.

Так, эмоциональное напряжение человека снижается при слезах радости или печали, вызываемых пьесой. Роль драматического искусства при этом, по мнению Аристотеля, особенно высока, так как актеры, играющие на сцене, вызывают дополнительные (к самой фабуле пьесы и словам) переживания, помогая появлению эмоционального контакта. Фактически в этих исследованиях Аристотеля впервые прозвучали мысли о психотерапевтической роли искусства , а также об особой роли театра как наиболее синтетического искусства, влияющего на эмоциональное состояние зрителей.

Это понятие катарсиса заимствовано Аристотелем из медицины. Его ввел Гиппократ: болезнь понималась как накопление вредных соков, а лечение — как доведение их до умеренного количества, допустимого для здоровья — очищение, катарсис — путем их выпускания.

Применительно к аффектам катарсис означает сущность эмоционально окрашенного эстетического переживания под влиянием искусства.

«Трагедия при помощи сострадания и страха достигает очищение (Katharsis) аффектов».

Вызываемые у зрителей при восприятии трагедии аффекты страха и сострадания, в отличие от таковых в обычной жизни, освобождаются — очищаются — от всего тяжелого, давящего, смутного, человеку раскрывается логика событий и действий в определенных обстоятельствах, какая-то мудрость жизни. Аристотель подходит к проблеме общественной роли искусства, его нравственного воздействия на человека. Современные авторы называют это воздействие театра на зрителя социальной терапией.

В работах Аристотеля эмоции, переживания, связанные с конкретной ситуацией, впервые соотносились с мотивацией поведения человека . Он считал, что поступок всегда сопряжен с аффектом, причем каждой ситуации соответствует оптимальная аффективная реакция на нее . Когда она избыточна либо недостаточна, люди поступают дурно. Соотнося мотивацию с нравственной оценкой поступка, Аристотель писал, что всякий может гневаться или тратить деньги, но не всегда это соответствует ситуации. Например, если аффект (эмоциональное состояние) и действие адекватны ситуации, то расходование денег принято называть щедростью, если не адекватны (дурные, порочные), то либо расточительством, либо скупостью. Правильный способ реагирования необходимо вырабатывать опытом, изучением других и самого себя, упорным трудом. При этом ученый опять возвращается к идее о том, что разумная регуляция, практическое мышление дают возможность, поняв собственные чувства, выработать в себе определенные правила поведения, воспитать себя собственными поступками.

Аристотель описывает чувства удовольствия и неудовольствия как показатели процветания или задержки в функциях душевных или телесных: удовольствие означает беспрепятственное их протекание, неудовольствие — их нарушение.

Чувства рассматриваются в тесной связи с деятельностью : они сопровождают деятельность и являются источником деятельности. Несмотря на сдержанную оценку телесных удовольствий, Аристотель не призывал ограничиваться удовольствиями только высшего порядка и в целом высоко оценивал роль чувства в жизни человека.

«Удовольствие придает совершенство и полноту деятельности, а значит — и самой жизни».

Проблема воли у Аристотеля

Учение о воле развивается Аристотелем в связи с характеристикой действия.

«Все люди делают одно непроизвольно, другое произвольно. А из того, что они делают непроизвольно, одно они делают случайно, другое — по необходимости; из того же, что они делают по необходимости, одно они делают по принуждению, другое — согласно требованиям природы. Таким образом, все, что совершается ими непроизвольно, совершается или случайно, или в силу требований природы, или по принуждению. А то, что делается людьми произвольно и причина чего лежит в них самих, делается ими одно по привычке, другое под влиянием стремления, и при этом одно под влиянием стремления разумного, другое — неразумного».

Все действия человека делятся на непроизвольные и произвольные в зависимости от того, где находится основание действия: вне субъекта или в нем самом. Действия произвольные и действия волевые — понятия не тождественные. Волевыми являются только действия по разумному стремлению. Оно называется намерением и является результатом тщательного взвешивания мотивов — делиберации. Волевые действия направлены на будущее. В них есть разумный расчет. Поэтому Аристотель говорит:

«Движут по крайней мере две способности — стремление и ум».

Ум размышляет о цели — достижима она для человека или нет, и о последствиях в случае осуществления действия. Поэтому, где нет разума, там нет воли (у животных, малых детей, умалишенных). Волевое действие, столь тщательно рассчитанное, является свободным и ответственным. Поэтому в нашей власти как прекрасные действия, так и постыдные: порок и добродетель одинаково свободны, их психологический механизм одинаков.

По существу, воля характеризуется Аристотелем как процесс, имеющий общественную природу: принятие решения связано с пониманием человеком своих общественных обязанностей.

Аристотель о характере

Страстям (аффектам) как сильным движениям души Аристотель противопоставляет устойчивость характера. Характер выражает сущность человека. Аристотель дал описание душевных качеств — нравов — людей в соответствии с их возрастом, социальным положением, профессией. Характер не является природным свойством, его черты складываются как результат опытности. Описываются с присущей Аристотелю конкретностью характерные черты, свойственные людям благородного происхождения, а также юности, старости, зрелому возрасту. Это учение было развито учеником Аристотеля Теофрастом (370 — 288 гг. до н. э.).

В своем трактате «Характеристики» он выделил 30 характеров: лицемер, льстец, болтун, деревенщина, низкопоклонный, нравственный урод, говорун, разносчик новостей, нахал, скупой, наглец, святая простота, навязчивый, нелюдим, суеверный, брюзга, недоверчивый, неряха, надоедала, тщеславный, сутяга, хвастун, гордец, трус, аристократ, молодой старик, злоречивый, алтынник — и дал их описание, основанное на наблюдении за поступками людей.

Аристотель придавал важное значение воспитанию. Воспитание не должно быть частным делом, но заботой государства. Оно должно оказывать влияние на нравственный склад человека, развивая в нем то, чего недостает от природы . Аристотель изложил свои представления по конкретным вопросам обучения и воспитания (о предметах обучения, о соотношении физического и умственного воспитания, о роли музыки в воспитании и др.).

Учение Аристотеля о душе, основанное на анализе огромного эмпирического материала, характеристика ощущения, мышления, чувств, аффектов, воли указывали на качественное отличие человека от животных — человека Аристотель определял как «существо общественное». Это учение преодолевало ограниченность демокритовской трактовки души как пространственной величины, которая движет телом, и выдвинуло новое понимание, согласно которому «...душа...движет живое существо не так, а некоторым решением и мыслью».

С некоторыми изменениями учение Аристотеля о душе господствовало до XVII в.

Аристотель соотносил развитие отдельного организма с развитием всего живого мира. При этом в отдельном человеке повторяются при его превращении из младенца в зрелое существо те ступени, которые прошел за свою историю весь органический мир.