Современное состояние тайваньской проблемы. Китайский историк: «Тайваньский вопрос» ― это противостояние демократической и тоталитарной власти
Уже более пятидесяти лет тайваньскую проблему называют опасным источником напряженности в Азиатско-тихоокеанском регионе. В чем же суть этой проблемы, и каковы перспективы ее урегулирования?
Остров Гуланъюй, почти прильнувший к побережью провинции Фуцзянь на юго-востоке Китая, называют садом на море. Он славится пышными субтропическими рощами, яркими цветниками, белоснежными песчаными пляжами, уютными особняками под оранжевыми черепичными крышами. По вечерам душистый морской воздух острова наполняется нежными звуками диковинных музыкальных инструментов.
Вершину крутого холма в центре Гуланъюя венчает скала, именуемая Камнем солнечного света. В XVII столетии национальный китайский герой Чжэн Чэнгун руководил оттуда подготовкой войск, которые в 1661-1662 гг. изгнали голландских колонизаторов с другого китайского острова - Тайваня, расположенного прямо напротив провинции Фуцзянь, на расстоянии примерно 200 км от берега. На Камне солнечного света сооружена смотровая площадка, всегда заполненная людьми. Туристы со всех концов Китая жадно всматриваются в бирюзовую даль океана, стремясь разглядеть очертания Тайваня. До самого острова далековато, но зато в погожий день в подзорную трубу можно увидеть контуры военных кораблей, охраняющих Тайвань. Стволы их орудий повернуты в сторону... китайского побережья.
Нет, Тайвань не находится в руках враждебного Китаю государства. В 1949 г. после победы китайской коммунистической революции туда бегут остатки свергнутого гоминьдановского режима. Но и там им не очень спокойно: Тайваньский пролив, отделяющий остров от материка, вполне преодолимая преграда для коммунистических армий. В конфликт, однако, вмешивается Вашингтон. Он отказывается признать Китайскую Народную Республику и продолжает поддерживать Гоминьдан. В Тайваньский пролив послан американский флот, Пентагон строит на острове военные базы и расквартировывает там свой персонал.
Пользуясь покровительством Белого дома, гоминьдановцы понемногу расправляют плечи. Они подтверждают свои претензии на весь Китай: их руководитель Чан Кайши выдает себя за «президента Китайской Республики», объявляет правительство КНР незаконным, ставит цель отвоевать у коммунистической партии власть на материке. В отношении КНР заявляется: «Никаких контактов, никаких переговоров, никаких компромиссов».
Подавляющее большинство западных стран, многие под нажимом американцев, продолжали признавать именно чанкайшистский режим в качестве законного китайского правительства. Но время шло, и ситуация менялась. Одно за другим зарубежные государства отказывались делать вид, что китайское правительство располагается в Тайбэе, а не в Пекине. Все новые послы перебирались на материк, в столицу крупной державы - Китайской Народной Республики, игнорировать которую было уже просто невозможно. В конце концов в 1979 г. и Белый дом вынужден был приостановить дипломатические отношения с Китайской Республикой и направить своего посла в КНР. Позиции гоминьдановцев основательно пошатнулись. Дипломатические отношения с Тайванем сохранили лишь два десятка государств, в основном мелкие, режим лишился прежнего статуса во всех авторитетных международных организациях.
Но тайваньский вопрос с повестки дня снят все-таки не был. Ведь китайская нация оставалась расколотой на два противоборствующих лагеря. Правительство КНР выдвигало задачу «освобождения» Тайваня от гоминьдановцев, а те, напротив, грозились высадиться в один прекрасный день на материке и покончить там с коммунизмом и с компартией.
В конце 70-х годов руководство КНР решило сделать акцент на мирном разрешении разногласий с гоминьданом. Две партии – КПК и гоминьдан – уже дважды взаимодействовали в прошлом – в 20-х годах, в ходе борьбы за утверждение в Китае буржуазно-демократической республики, и в 30-40-х годах в войне с японскими захватчиками. Компартия предложила возобновить сотрудничество, на этот раз в целях объединения китайской нации. В Пекине прекрасно понимали, что воссоединение Тайваня с материком – вопрос непростой. И дело не только в старых антагонизмах, сохраняющемся недоверии. Главное, скорее, в том, что КНР – коммунистическое государство, а на Тайване – капитализм. Как же соединить, казалось бы, несовместимое?
Китайское руководство нашло выход из положения. В качестве основы объединения Пекин выдвинул принцип «одно государство с двумя социально-экономическими системами». Тайбэю сделаны конкретные и весьма заманчивые предложения: по меньшей мере в течении 50 лет после воссоединения капитализм и нынешний политический строй на острове сохранятся. С континентальной части на Тайвань не станут посылать ни войска, ни административный персонал. Привлекательность инициатив усиливалась проводимыми в КНР радикальными реформами, которые предусматривали отказ от административных методов управления хозяйством, всемерное поощрение контактов с частным зарубежным капиталом. Уже до объединения тайваньские деловые круги получили возможность наладить тесное сотрудничество с соотечественниками на материке.
В 90-х годах принцип «одно государство – две системы» был успешно использован при мирном урегулировании вопросов о возвращении Китаю территорий Гонконга и Макао (попавших в прошлом под контроль соответственно Англии и Португалии).
Тайбэй на щедрые предложения, однако, не реагировал. Правда, и в гоминьдановских позициях произошла определенная эволюция. В 1975 г. умер Чан Кайши и главой режима стал его сын Цзян Цзинго. Он постепенно отказался от воинственных и нереалистических планов по захвату континента. На их смену пришли три принципа объединения: национализм, демократия и экономическое процветание. Тайваньские фирмы получили возможность торговать с материком через Гонконг и Сингапур. Бизнесмены начали вкладывать деньги в предприятия в КНР. Тайваньцам разрешили посещать своих родственников на континенте. В 1987 г. на острове было отменено военное положение, легализованы оппозиционные партии, предоставлена «свобода маневра» печати, то есть появились признаки демократизации режима.
Цзян принадлежал к «старой гвардии» гоминьдана, которая перебралась на Тайвань с материка и исходила из того, что остров всегда был и остается частью Китая. Одни старики относятся к КНР помягче, они поддержали шаги Цзян Цзинго навстречу Пекину. Другие – противились «послаблению коммунистам». Но как бы то ни было все старики – сторонники концепции неделимости Китая. Пропаганда сепаратизма была запрещена гоминьданом, и за нее сажали за решетку.
Но старики – гоминьдановцы постепенно уходят со сцены, а на смену им приходят их дети, родившиеся на Тайване и никогда даже не ступавшие ногой на материк. Большинство же нынешнего тайваньского населения вообще составляют коренные островитяне, чьи предки давным-давно переселились сюда из континентального Китая.
Крепка ли их эмоциональная привязанность к Китаю, все ли хотят объединения? Есть и такие тайваньцы, которых тема воссоединения просто не интересует. Кое-кто не приемлет возможность объединения по идеологическим причинам – на Тайване как-никак капитализм, а в КНР – коммунистическая система. Можно встретить тайваньцев, которые обращают внимание на большие различия в жизненном уровне: ВНП на душу населения на острове в 10 раз выше, чем на материке.
В 90-х годах движение за провозглашение Тайваня самостоятельным и независимым государством набирало обороты. На посту президента Цзян Цзинго сменил другой гоминьдановец – Ли Дэнхуэй, родившийся на Тайване. Ли Дэнхуэй и его окружение, решив воспользоваться крушением коммунистических режимов в СССР и Восточной Европе, потерей после окончания «холодной войны» интереса у США к «ублажению» Пекина, развернули кампанию по восстановлению дипломатических позиций Тайваня на мировой арене, принятию острова в ООН в качестве суверенного образования. Родилась концепция о том, что хотя жители Тайваня и материкового Китая составляют одну нацию, на данном историческом отрезке китайская нация разделена (как в свое время Германия) на два государства: Китайскую Народную Республику и Китайскую Республику. Когда-то они воссоединятся в одно государство, а для того, чтобы реализовать эту цель, надо всячески способствовать взаимному доверию сторон. Уравнение статуса двух государств – необходимый шаг в правильном направлении. Как подчеркивали в Тайбэе, «вступление Китайской Республики в ООН лишь снизит напряженность в ее отношениях с КНР, поможет ускорить конструктивный диалог между Пекином и Тайбэем, ускорит процесс объединения и, наконец, будет означать признание мировым сообществом фундаментальных прав населения Китайской Республики и свидетельствовать об уважении к ее исключительным достижениям».
Ли Дэнхуэй не очень преуспел в упомянутых усилиях: лишь несколько небольших и бедных стран «третьего мира» (в Африке, Центральной Америке, Океании) согласились на дипломатические связи с Тайбэем в обмен на экономическую помощь с его стороны. Шансы Тайваня получить место в ООН, как и прежде, были близки к нулю.
В марте 2000 г. ситуация на Тайване и вокруг него резко изменилась: президентом мятежного острова был избран лидер оппозиционной Демократической прогрессивной партии (ДПП) Чэнь Шуйбянь. Более чем пятидесятилетнее безраздельное правление гоминьдановцев на острове закончилось.
ДПП во многом отличается от гоминьдана, но главное - эта партия с момента своего основания в 1986 г. открыто выступала за учреждение суверенной Республики Тайвань. Накануне выборов Чэнь Шуйбянь внес определенные коррективы в свою позицию с тем, чтобы умиротворить Пекин и привлечь на свою сторону избирателей, опасавшихся, что экстремизм ДПП может ввергнуть остров в войну с материковым Китаем. Чэнь Шуйбянь провел партийную резолюцию, признавшую легитимность Китайской Республики, созданной гоминьданом, и тем самым подтвердившей принцип «одного Китая». Одновременно оппозиционный кандидат в президенты выступил за налаживание прямых морских и авиационных связей с КНР, других контактов.
После прихода к власти Чэнь Шуйбянь продолжает демонстрировать гибкость в отношении КНР. Он заявляет о своей готовности обсуждать принцип «одного Китая» с Пекином, о том, что объединение с материком возможно в качестве «альтернативного варианта» в форме конфедерации. Чэнь обещает не провозглашать независимость Тайваня, не отказываться от его названия Китайская Республика, не включать в конституцию тезис о межгосударственном характере отношений с материком, не проводить референдумов по вопросу объединения и независимости и т.п. В ответ тайваньский руководитель требует лишь одного – чтобы КНР воздерживалась от применения силы против острова. Новые тайваньские власти энергично поощряют различные контакты с материковым Китаем, призывают Пекин сесть за стол переговоров о прямой торговле.
Но, увы, настоящего диалога между сторонами пока не получается, и обстановка в проливе остается напряженной.
Избрание Чэнь Шуйбяня президентом поставило китайское руководство перед стратегическим выбором: либо продолжать курс на модернизацию страны, либо перенести центр тяжести на подготовку к войне с сепаратистами.
Кому-то из иностранных наблюдателей дилемма покажется надуманной, но для властей КНР серьезность ситуации очевидна. Для них воссоединение с Тайванем всегда было вопросом суверенитета, территориальной целостности и национальной безопасности. Ни один китайский лидер и помыслить не может о том, чтобы стать деятелем, виновным в «потере Тайваня». Если Пекин не отреагирует со всей жесткостью на официальное объявление островом своей независимости, в стране возникнет хаос, соперничающие военно-политические кланы вцепятся друг другу в горло.
Конечно, можно возразить, обратив внимание на тот факт, что КНР на протяжении всего своего существования вела себя в отношении Тайваня по большей части сдержанно. Это действительно так, но Пекин учитывал, что правящий гоминьдан не только воздерживался от провозглашения независимости Тайваня, но и постоянно подтверждал принцип неделимости Китая. Теперь же к власти на острове, с точки зрения Пекина, пришли люди, которые фанатично привержены идее независимости Тайваня и которые лишь прикрывают истинные намерения словесной шелухой. Чем дальше КНР станет мириться с их маневрами, с отсрочкой воссоединения, тем труднее будет заставить тайваньцев вернуться в «лоно Родины»:
во-первых, потому что каждое новое поколение тайваньцев испытывает все меньшую тягу к объединению с материком;
во-вторых, Тайвань постепенно приучит весь мир относиться к себе как к самостоятельному государственному образованию;
в-третьих, Соединенные Штаты в среднесрочной перспективе «прикроют» остров системой противоракетной обороны, и тогда Тайбэй перестанет опасаться возмездия со стороны КНР.
С учетом перечисленных аргументов не пустыми словами выглядят декларации китайских лидеров о том, что Китай не позволит тайваньской проблеме бесконечно оставаться нерешенной. В гонконгской печати цитировались угрозы высокопоставленных китайских военных о том, что «война в Тайваньском проливе неизбежна в ближайшие пять лет».
Подчеркивается, что «китайский народ готов пролить кровь и принести в жертву человеческие жизни во имя защиты суверенности и территориальной целостности», что КНР «обязательно применит силу против Тайваня в случае, если будет подорван принцип одного Китая», если Тайвань «окажется отделенным от Китая», если «тайваньские власти откажутся от мирного урегулирования вопроса о воссоединении через переговоры».
Оказывая возрастающее политическое и военное давление на Тайбэй, Пекин параллельно продолжает привязывать остров к материку экономически и извлекать из этого большую выгоду. Объем торговли между сторонами превышает 25 млрд. долл. США, тайваньские инвестиции на материк приближаются к 3 млрд. долл. За последние десять лет тайваньцы нанесли в КНР 14 млн. визитов, а материковые китайцы – 420 тыс. визитов на остров.
Сейчас тайваньская экономика испытывает значительные трудности, и власти видят выход в дальнейшем наращивании торговли с КНР и инвестиций туда. В Пекине умело пользуются появившимся рычагом, связывая перспективы торговых переговоров с четким признанием Тайбэем концепции «одного Китая».
Ситуация в Тайваньском проливе во многом зависит от Вашингтона, позиция которого остается двойственной. С одной стороны, США против открытого сепаратизма на Тайване. Но с другой – Соединенные Штаты отнюдь не заинтересованы в объединении острова с материком. Тайвань для них - идейный союзник, военный форпост и выгодный экономический партнер. И это определяет стремление Белого дома сохранять остров в качестве де-факто самостоятельного политического образования. Диалог между Пекином и Тайбэем пусть идет, но при этом ни к чему конкретному не приводит. Суть линии Вашингтона в тайваньском вопросе точно выразил один из сотрудников госдепартамента: надо найти формулу, которая «позволила бы отсрочить фактическое слияние двух частей Китая на протяжении нескольких поколений».
Нарушая китайско-американские соглашения, Белый дом снабжает Тайбэй крупными партиями оружия, помогает ему в развитии собственной военной промышленности и, как уже отмечалось выше, собирается распространить на Тайвань планируемую систему ПРО. От представителей официального Вашингтона по-прежнему можно услышать заверения типа: «Обеспечение свободы Тайваня остается одним из важнейших элементов американской политики», США «должны делать все для обеспечения безопасности острова». Отказываясь способствовать диалогу Пекин – Тайбэй, американские власти требуют от КНР гарантий ее мирных намерений в тайваньском вопросе.
В китайской столице подобную линию рассматривают как вмешательство во внутренние дела Китая, создающее преграды на пути отношений между двумя странами. Пекин неоднократно предупреждал Вашингтон, что, если по его вине не удастся наладить мирные переговоры в Тайваньском проливе, КНР вынуждена будет прибегнуть к силе. Конечно, КНР и США не желают столкновения друг с другом, однако, соперничество между двумя гигантами в Азиатско-тихоокеанском регионе нарастает, и в этих условиях они вряд ли способны на кардинальные уступки конкуренту по такой принципиальной проблеме, как тайваньская.
Это касается постсоветской России, то ей в целом удалось остаться в стороне от споров вокруг Тайваня. Правда, на первых порах российские демократы увлеклись идеей тесного сотрудничества с островом. Тайвань представлялся идеальным экономическим партнером, который мог стать важнейшим в Азии источником инвестиций и проводником российского проникновения на рынки стран Азиатско-тихоокеанского региона.
Эти надежды подпитывались щедрыми обещаниями и энергичной лоббистской деятельностью тайваньцев в России. Теплые чувства демократов в отношении Тайбэя усиливались «общностью идеологических ценностей, поддержкой тайваньцами российских реформ, уверенностью молодых кремлевских реформаторов, что будущее Китая принадлежит не компартии, а гоминьдану, правящей партии на острове».
Тайвань привлекал внимание россиян и как образец успешного развития экономики и социальной сферы, как экзотический объект туризма. Кроме всего прочего, в Москве говорили, что России не стоит отставать от США, которые имеют весьма интенсивные связи с гоминьдановским режимом, а КНР мирится с этим.
Движимое упомянутыми мотивами демократическое правительство РФ стало форсировать контакты с Тайванем, чем немедленно навлекло на себя гнев Пекина. Китайская сторона в резкой форме возразила против рамочного соглашения между Москвой и Тайбэем, одобренного декретом Б.Ельцина 2 сентября 1992 г. Оно выглядело так, что стороны фактически устанавливали друг с другом дипломатические отношения.
Под нажимом Пекина соглашение было по сути дезавуировано новым декретом Б.Ельцина от 15 сентября 1992 г., который и стал на все 90-е годы основой российской политики в тайваньском вопросе. В декрете было четко зафиксировано: «В отношениях с Тайванем Российская Федерация исходит из того факта, что есть только один Китай. Правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством, представляющим весь Китай. Тайвань является неотъемлемой частью Китая. Российская Федерация не поддерживает официальных межгосударственных отношений с Тайванем...».
В дополнение к этому декрету Москва обязалась воздерживаться от контактов с Тайбэем на уровне выше заместителя министра правительства, не использовать государственные символы при осуществлении любых связей с Тайванем, включая воздушные, морские и другие перевозки, не иметь военных контактов с островом.
В дальнейшем Москва вполне добросовестно придерживалась взятых обязательств. Это обстоятельство, вкупе с тем, что «медовый месяц» между Москвой и Тайбэем быстро угас, сняло тайваньскую проблему с повестки дня российско-китайских отношений. Более того, правительство КНР не раз благодарило Кремль за поддержку в тайваньском вопросе. Пекин же неизменно одобряет усилия российских властей по сохранению территориальной целостности России, предотвращению сепаратизма, в том числе в Чечне.
Вопрос о воссоединении КНР с Тайванем или о национальном объединении остается одной из самых сложных проблем региональных отношений. Истоки проблемы уходят к последним месяцам гражданской войны в Китае осенью 1949 г., когда бывшее центральное правительство Китайской Республики во главе с лидером Национальной партии (гоминьдан) Чан Кайши под давлением коммунистических отрядов Мао Цзэдуна отступило на Тайвань. С тех пор каждое правительство - новое, коммунистическое, в Пекине и старое, гоминьдановское, в Тайбэе - претендовало за легитимность и считало себя единственным законным общекитайским правительством. Советский Союз признал КНР, а США и их союзники - Чан Кайши.
В 1972 г. США признали КНР и разорвали дипломатические отношения с Тайванем, сохранив неофициальные отношения с правительством Чан Кайши и продолжив оказание ему военной помощи на основании Закона 1979 г. об отношениях с Тайванем. В 1975 г. Чан Кайши умер. Его преемники продолжали исходить из формулы существования «одного Китая» и признавали значимость задачи национального объединения. Однако с течением времени ситуация осложнилась. Внутри Тайваня росло влияние местных уроженцев - сторонников отказа от единства с «большим Китаем», требовавших провозглашения независимости острова. Поэтапная демократизация на Тайване позволила сепаратистам получить представительство в парламенте и оказывать влияние на внешнюю политику.
КНР болезненно реагирует на рост влияния сторонников независимости на Тайване. Учитывая неформальные гарантии США, руководство КНР не идет на применение силы для объединения. Однако оно систематически дает понять, что применение силы против острова в чрезвычайных обстоятельствах, под которыми понимается принятие Тайванем решения об объявлении независимости, не исключается.
При этом представители КНР и Тайваня поддерживают полуофициальные контакты для обсуждения условий возможного объединения. Позиция Пекина сводится к формуле «одно государство - две системы», которая предполагает, что после объединения Тайвань станет одной из провинций КНР, сохранив рыночную модель экономики и автономную административную систему, но передав Пекину руководство своей внешней и оборонной политикой. Тайваньская сторона не считает эти условия приемлемыми. Она не исключает объединения, но видит его как длительный демократический процесс слияния двух равноценных политических субъектов. Исходной точкой объединительного процесса в Тайбэе считают признание Пекином Тайваня в качестве равного партнера. Тайвань поддерживает дипломатические отношения с 29 странами мира.
Тайваньский мини-кризис 1996 г.
С 1990г. Тайвань проводит «гибкую политику» в отношении КНР, исходя из того, что «содержательные отношения» сторон важнее официальных. Но тайваньская сторона стремится повысить свой престиж за рубежом и расширить сферу контактов. В 1995 г. по рекомендации конгресса государственный департамент США выдал визу избранному в 1990г. президентом Тайваня Ли Дэнхуэю, который прибыл в США с частным визитом для посещения Корнуэльского университета, выпускником которого он является. Хотя американская сторона заранее уведомила КНР о своем намерении выдать визу Ли Дэнхуэю, власти КНР выступили с энергичным осуждением позиции госдепартамента.
Ситуация обострилась, когда в марте 1996 г., в период подготовки очередных президентских выборов на Тайване, в зоне Тайваньского пролива возник мини-кризис. Вооруженные силы КНР провели военную демонстрацию (150 тыс. войск) в непосредственной близости острова, устроив учебные пуски боевых ракет в зоне Тайваньского пролива. Целью акции было оказать давление на тайваньских избирателей и помешать сторонникам независимости Тайваня добиться успеха на выборах. Акция КНР была с тревогой воспринята на Тайване и в США. Вашингтон выступил с осуждением действий Китая. Ответной силовой демонстрацией стала отправка американских боевых кораблей в зону Тайваня. Однако до настоящего кризиса дело не дошло. Китайские власти по дипломатическим каналам передали США просьбу не вводить боевые корабли непосредственно в Тайваньский пролив. Американская администрация официально ответила, что не примет на себя обязательств, способных ограничить ее действия в поддержку Тайваня. Но американские корабли не были введены в пролив, оставаясь в непосредственной близости от него.
Президент Тайваня Ли Дэнхуэй проявляет сдержанность в вопросе провозглашения независимости. Но он подверг ревизии прежний посыл тайваньской политики относительно того, что существует «только один Китай». Тайваньское руководство акцентирует фактическое существование КНР и Тайваня в качестве равных субъектов, хотя один из них не называет себя государством. Не отвергая объединения с КНР в будущем, Тайбэй заявляет, что в настоящее время продолжается «этап двух Китаев», и формула «существует только один Китай» не соответствует содержанию этого этапа.
Российская Федерация признает официальную позицию КНР в тайваньском вопросе. Она установила и поддерживает неофициальные связи с Тайванем с 1992 г.
Решение проблемы Гонконга
На протяжении почти ста лет Гонконг был британской колонией в Китае. Основой прав Великобритании на территорию Гонконга бьша договор о ее аренде сроком на 99 лет. В 1984 г. во время визита премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер в Пекин после сложных переговоров британская сторона подтвердила обязательство передать Гонконг Китаю по истечении срока действия арендного договора. КНР со своей стороны обязалась создать на территории бывшей колонии особый административный район, сохранив в нем ныне существующие экономический и социальный уклады. Гонконг перешел под контроль КНР в 1997г.
Тайвань, расположенный вблизи юго-восточного побережья континентальной части Китая, является самым большим островом Китая и испокон веков принадлежит Китаю. Тайваньские соотечественники имеют те же корни и те же истоки, что и народ родного материка. Начиная с середины XIII столетия сменявшие друг друга правительства Китая учреждали на Тайване административные органы, осуществляя там свою юрисдикцию. В 1895 году Япония оккупировала Тайвань в результате захватнической войны против Китая. В 1945 г., одержав окончательную победу в антияпонской войне, китайский народ одновременно вернул себе и Тайвань. 25 октября того же года уполномоченный стран антифашистской коалиции по приему капитуляции на церемонии принятия капитуляции Японии на Тайване от имени китайского правительства торжественно провозгласил, что отныне Тайвань официально возвращается в состав территории Китая. Вся территория, все население и все административные дела с того дня и поныне поставлены под суверенитет Китая Принцип одного Китая и Тайваньский вопрос: Материалы пресс-канцелярии Госсовета КНР. - Режим доступа: http://www.chinadata.ru, свободный..
Возвращение Тайваня в лоно Китая было признано международным сообществом. Знаменитые Каирская и Потсдамская декларации ясно провозгласили, что Тайвань как отторгнутая Японией китайская территория должен быть возвращен Китаю Китай не допустит независимости Тайваня // Golden Telecom [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.lenta.ru. , свободный.. После Второй мировой войны Тайвань был уже возвращен Китаю как де-юре, так и де-факто. Возникновение же тайваньского вопроса является как наследием гражданской войны в Китае, так и результатом вооруженного вмешательства США. 1 октября 1949 года было провозглашено создание Центрального народного правительства Китайской Народной Республики, которое вместо правительства Китайской Республики стало единственным законным правительством и единственным законным представителем всего Китая на международной арене История Китая: Учебник / Под ред. А.В. Меликсетова. - М., 1998. - С. 279.. В условиях неизменности тождественного субъекта международного права новый режим пришел на смену старому режиму, но суверенитет Китая и принадлежащая ему территория от этого отнюдь не изменились. Бегство на Тайвань части военного-политического персонала гоминьдановской группировки объективно создало ситуацию оторванности между двумя берегами Тайваньского пролива.
История отделения Тайваня от КНР
Военно-политический разгром Гоминьдана в результате народной революции (1945 - 1949) завершился его полным изгнанием из континентальной части страны. Уже в декабре 1949 г. гоминьдановское руководство приняло решение о переезде партийных и правительственных органов Китайской Республики на Тайвань. Одновременно происходит эвакуация на остров значительной части вооруженных сил, на остров бегут функционеры Гоминьдана, видные политические фигуры распадающегося режима, некоторые предприниматели, тесно связанные с режимом деятели науки и культуры. Перевозятся на остров многие культурные ценности, партийные и правительственные архивы. Всего на Тайвань переехало около 2 млн. человек (при населении острова в 6 млн.) Тайвань: Проблемы развития: Материалы научно-практической конференции. - М., 1990. - С. 109..
Народно-освободительная армия, завершив освобождение континента, готовилась к десанту на остров Тайвань. Этой военной операции благоприятствовали не только огромное военное превосходство, но и международная обстановка на Дальнем Востоке. После образования КНР американская администрация президента Г. Трумена, отказав в признании КНР, вместе с тем заявила о своем невмешательстве во внутренние дела Китая, о стремлении избежать военной конфронтации с КНР в тайваньском проливе. Казалось, что судьба гоминьдановского режима на Тайване предрешена. Однако 25 июня 1950 г. северокорейская армия начала наступление на Южную Корею, сразу же принципиально изменив международную обстановку История Китая с древнейших времен и до наших дней. М., 1985. С. 276 - 277..
Уже 27 июня президент Трумен заявил о посылке 7-го флота в тайваньский пролив, чтобы предотвратить вторжение КНР на Тайвань, а также о военно-политической и экономической поддержке гоминьдановского режима Цыганов Ю. Тайвань в структуре безопасности Восточной Азии. - М., 1998. - С. 46.. Тем самым гоминьдановский pежим получил военно-политические гарантии своего существования. И всю вторую половину XX в. Тайвань фактически развивался под американской защитой. Однако в международном сообществе Тайвань рассматривался как неотъемлемая часть Китая. На этих же позициях стоят и политические противники Гоминьдан и КПК. Вместе с тем Тайвань -- неотъемлемая часть Китая не только в политическом, но и, что гораздо важнее, в социально-культурном смысле. Развитие КНР и Тайваня во второй половине XX в. выявило значительную качественную общность экономических, социальных, политических процессов, быстро менявших облик континентальной и островной частей исторически единой страны.
Получив военно-политическую передышку, гоминьдановские руководители поспешили укрепить аппарат своей власти на острове, исключив возможность выступления каких-либо оппозиционных сил или проникновения на остров своих противников с континента. Впервые в истории гоминьдановского Китая власть Гоминьдана приобретает действительно диктаторский характер.
Однако гоминьдановское руководство не удовлетворяется упрочением жесткого полицейского режима. По инициативе Чан Кайши в Гоминьдане проводится глубокая переоценка прошлой политики и поиск путей создания прочной государственности Unification or Independence? - Режим доступа: http://www.mac.gov.tw , свободный.. И прежде всего в первые три года внимание уделяется перестройке самой правящей партии, которая определяется Чан Кайши как революционная и демократическая политическая организация, базирующаяся на «трех народных принципах» Сунь Ятсена, стремящаяся к освобождению родины и борющаяся против мирового коммунизма. Лидер Гоминьдана особо подчеркивал необходимость освободить партию от бюрократизма и коррупции, а также обновлять состав партии не за счет чиновничества (как было прежде), а за счет молодой интеллигенции, рабочих и крестьян. Уже к 1952 г. в партии почти половина ее состава приходилась на рабочих и крестьян, примерно 30 % -- на долю лиц, имевших образование выше среднего Гудошников Л.М., Кокарев К.А. Политическая система Тайваня. - М., 1997. - С. 68.. Не переоценивая, естественно, этих показателей, нельзя не заметить существенных перемен в развитии правящей партии. Принимаются меры для «тайванизации» местных организаций Гоминьдана, а также для расширения участия тайваньцев в местных органах власти. С целью идеологического укрепления армии в ней вводятся политотделы и политработники, опирающиеся в своей работе на членов Гоминьдана (во многом по аналогии с НОА).
Поражение на континенте не могло не заставить Гоминьдан попытаться переоценить свою прежнюю экономическую политику в свете ее отрицательных социальных последствий. Вернуть поддержку собственнической части города и деревни -- таково было требование к новой гоминьдановской программе. Предшествующий печальный опыт требовал отказаться от тоталитарных притязаний к экономике и прежде всего решить две тесно связанные между собой проблемы -- аграрный вопрос и стимулирование частного предпринимательства.
Как для партии глубоко идеологизированной, для Гоминьдана такая радикальная трансформация программных установок совсем недавно принятых VI конгрессом Гоминьдана (курс на тотальное огосударствление хозяйства для непосредственного перехода к реализации своих социальных утопий в духе датун) была делом очень трудным. Однако руководство Гоминьдана и прежде всего Чан Кайши, продемонстрировали разумную гибкость своих идеологических установок Гудошников Л.М., Кокарев К.А. Политическая система Тайваня. - М., 1997. - С. 70..
Важным фактором изменения социально-экономической политики Гоминьдана было политическое и экономическое давление США на Гоминьдан с целью адаптации его программы и политики к китайским и международным реальностям. США создали военные предпосылки сохранения гоминьдановского режима на Тайване. Одновременно они стремились ускорить эволюцию гоминьдановского военно-бюрократического режима на Тайване в режим буржуазно-демократический, сделать Тайвань своеобразной «витриной» возможностей капиталистического развития стран «третьего мира». И хотя основная часть американской помощи шла на укрепление обороны острова, американские средства были важным фактором экономических преобразований. Помощь предоставлялась на весьма льготных в финансовом отношении условиях: более 80% помощи шло безвозмездно, а остальная часть -- под невысокие проценты. В отличие от 40-х гг. теперь процедура помощи не заканчивалась передачей финансовых средств гоминьдановскому правительству, но как бы была продолжена во «внутренние» сферы его деятельности -- США фактически взяли в свои руки контроль за реализацией предоставлявшихся средств История Китая: Учебник / Под ред. А.В. Меликсетова. - М., 1998. С. 341..
Уже при проведении первого важного экономического преобразования аграрной реформы -- проявилось американское воздействие. Реформа проводилась при непосредственном содействии Объединенной комиссии по реконструкции сельского хозяйства, созданной еще в соответствии с законом 1948 г. о помощи Китаю, но только теперь получившей реальную возможность влиять на гоминьдановскую политику в деревне.
Начало реформе было положено проведением в жизнь в мае 1949 г. старого гоминьдановского аграрного закона, ограничившего размеры арендной платы (не более 37,5 % годового сбора), Что фактически означало для тайваньского крестьянина сокращение арендных платежей в два раза. Крестьяне были также освобождены от задолженности арендодателям и ростовщикам. В 1951 г. 237 тыс. крестьянским семьям было продано 110 тыс. га земель, находившихся в руках государства после экспроприации японского колониального землевладения. В 1953 г. был проведен принудительный выкуп сдававшейся в аренду земли -- самый трудный этап земельной реформы. Землевладельцам оставляли не более 3 га поливных земель и 6 га -- богарных. Стоимость выкупаемых земель выплачивалась государственными облигациями. 56 тыс. га выкупленной таким образом земли было продано 107 тыс. крестьянских семей. Продажа проводилась на льготных для крестьян условиях -- земля оценивалась в размере стоимости 2,5-годового урожая с полученной земли с выплатой в рассрочку на 10 лет. В результате этих преобразований аграрные отношения на острове радикально изменились: если до начала реформы 2/3 крестьян были арендаторами, то теперь почти 90 % крестьян стали собственниками земли История Китая: Учебник / Под ред. А.В. Меликсетова. - М., 1998. - С. 357 - 358..
Одновременно правительство оказывало крестьянству значительную помощь. Поощрялось создание снабженческо-сбытовых кооперативов, которые получали государственную поддержку. Стимулировалось производство экспертных культур. Были предприняты меры по развитию сельской инфраструктуры, по снабжению деревни химическими удобрениями. Модернизации сельского хозяйства способствовали значительные правительственные кредиты. Сюда же направлялась существенная часть американской помощи. Радикальные изменения земельных отношений и модернизация сельскохозяйственного производства привели к непрерывному росту продуктивности аграрной сферы. Тайваньская деревня сумела накормить быстро растущее население острова, произвести ресурсы для экспорта, обеспечить рост благосостояния крестьянства. Не менее важны для Гоминьдана были и социальные последствия аграрных преобразований: Гоминьдан получил достаточно прочную социальную базу своего режима. Успехи обновленного сельского хозяйства стали надежным фундаментом социально-экономического развития острова Мамаева Н.Л. Проблема исторической преемственности и политика Гоминьдана на Тайване. - Режим доступа: http://www.iaas.msu.ru, свободный..
Так был реализован один из уроков, вынесенных Гоминьданом из своего поражения на континенте. Реализация другого урока - по отношению к национальному и иностранному частному предпринимательству - оказалась делом и более трудным, и более долгим.
Гоминьдановское руководство достаточно быстро приняло идею поощрения частного предпринимательства как программную установку, но практически реализовать эту идею оказалось трудно -- слишком велика была инерция и мышления, и производства. В начале 50-х гг. экономическая структура последней гоминьдановской провинции принципиально не отличалась от экономической структуры гоминьдановского Китая: командные и экономические высоты -- банки, транспорт, внешняя торговля, крупная промышленность -- находились в руках гоминьдановских властей. В руках частного капитала было в основном мелкое производство. Иностранных инвестиций не было. На новом этапе гоминьдановские руководители и их американские советники исходили из признания необходимости сохранения правительственного контроля за инфраструктурой и немногими отраслями промышленности и стимулирования частного национального и иностранного предпринимательства в большинстве остальных отраслей промышленности.
Однако простого признания желательности структурных изменений хозяйственной жизни было, как показывает опыт Тайваня первой половины 50-х гг., недостаточно для этого. Необходим был процесс продуманной приватизации государственной собственности и система юридических норм и экономических мероприятий, прямо поощрявших частные капиталовложения в промышленность острова. Гоминьдановская власть постепенно, медленно, лишь к концу 50-х гг., не только пришла к пониманию этого императива, но и сумела предпринять эффективные меры Новое в изучении Китая: Сб. ст. / Под ред. М.А. Титаренко. - М., 1987. - С. 25 - 26..
Тайваньский вопрос на современном этапе
© 2009 В. Трифонов
Тайваньский вопрос в течение многих лет являлся источником напряженности в Восточной Азии, вызывал и вызывает трения в отношениях между США и КНР. К настоящему времени появился ряд новых факторов, способствующих мирному решению этого вопроса. Ключевые слова: Тайвань, КНР, США, отношения сторон пролива, концепция одного Китая.
В последнее время произошли существенные сдвиги в обстановке вокруг Тайваня, появился ряд новых моментов, повышающих возможности урегулирования застарелой тайваньской проблемы.
Возникновение проблемы связано с драматическими событиями середины XX в., развернувшимся противоборством между новым Китаем и Соединенными Штатами, пытавшимися переломить ход истории, воспрепятствовать становлению Китайской Народной Республики.
Тайвань, принадлежавший Китаю на протяжении многих веков, был захвачен Японией в результате японо-китайской войны 1894-1895 гг., в 1945 г. возвращен Китаю после поражения Японии во второй мировой войне. С международно-правовой точки зрения статус Тайваня и прилегающих к нему островов как неотъемлемой части Китая закреплен в ряде важнейших международных документов. В частности, в Каирской декларации от 1 декабря 1943 г. три державы - США, Великобритания и Китай - провозгласили своей целью ""остановить и покарать агрессию Японии, лишить ее всех островов, которые она захватила или оккупировала после первой мировой войны, а также вернуть Китайской Республике все территории, похищенные у китайцев, такие, как Маньчжурия, Формоза (Тайвань) и Пескадорские острова (Пэнхуледао)""1. В Потсдамской декларации от 26 июля 1945 г. указывалось, что ""условия Каирской декларации должны быть выполнены, и японский суверенитет должен быть ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и теми менее крупными островами, которые будут указаны союзниками""2. Согласно акту о капитуляции от 2 сентября 1945 г. Япония приняла условия Потсдамской декларации и обязалась честно выполнять их. В октябре 1945 г. китайские силы приняли капитуляцию японского гарнизона на Тайване, что и рассматривается как возвращение Тайваня под юрисдикцию Китая де-факто. В подписанном 8 сентября 1951 г. - под сильнейшим нажимом США и без участия СССР и КНР - тексте сепаратного Сан-
Трифонов Виктор Иванович, старший научный сотрудник ИДВ РАН. В 1996-2001 гг. руководитель представительства на Тайване Московско-Тайбэйской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству. E-mail. [email protected]
Францискского мирного договора говорится лишь о том, что ""Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Формозу и Пескадорские острова""3, хотя советская делегация в процессе выработки договора настаивала на том, чтобы четко зафиксировать в его тексте признание Японией суверенитета КНР над указанными территориями.
С победой КПК в гражданской войне в Китае и провозглашением 1 октября 1949 г. Китайской Народной Республики, унаследовавшей в качестве законного государства-правопреемника все китайские территории, новое китайское правительство приступило к подготовке операции по освобождению Тайваня. Казалось, судьба Тайваня была предрешена, и воссоединение Китая станет в ближайшее время свершившимся фактом. Этому, однако, помешала начавшаяся 25 июня 1950 г. война в Корее, полностью перечеркнувшая надежды на скорую стабилизацию обстановки в Восточной Азии.
27 июня 1950 г. президент США Г. Трумэн заявил, что ""оккупация Формозы коммунистическими силами была бы прямой угрозой безопасности в Восточной Азии и силам США, осуществляющим там свои законные и необходимые функции"". Корабли 7-го флота США вошли в Тайваньский пролив с тем, чтобы ""предотвратить любое нападение на Формозу""4.
Так возник тайваньский вопрос, существенно осложнявший обстановку в Восточной Азии в последующие десятилетия и не раз вызывавший острые кризисы в регионе. Тайваньская проблема стала одним из серьезных раздражителей в отношениях США и КНР, задержав на длительный срок их нормализацию. Лишь в 1971 г. США сняли препоны на вступление КНР в ООН, а с 1 января 1979 г. установили дипломатические отношения с Пекином, разорвав дипотно-шения с Китайской Республикой на Тайване и аннулировав американо-тайваньский Договор о взаимной обороне от 2 декабря 1954 г. Причем и в том, и в другом случае немалую роль сыграли соображения Вашингтона и Пекина в связи с осложнившимися к тому времени их отношениями с Советским Союзом.
Непросто складывались все эти годы взаимоотношения Пекина и Тайбэя - от вспышек острой напряженности и прямых вооруженных конфликтов в 1954, 1955 и 1958 гг. (тайваньские кризисы) до попыток начать диалог между ""сторонами пролива"" в целях выработки взаимоприемлемого компромисса.
Параллельно Тайбэй предпринимал все более откровенные попытки легализовать свое ""суверенное"" существование, добиться независимости Тайваня. 9 июня 1999 г. тогдашний президент Ли Дэнхуэй в интервью радиостанции ""Немецкая волна"" сделал следующее заявление: ""С того времени, как мы предприняли конституционные реформы в 1991 году, мы выработали новое определение отношений через пролив как отношения между государствами или, по крайней мере, как отношения между государствами особого характера"" (""special nation-to-nation relations"")5. Тайбэем стали предприниматься и практические шаги с тем, чтобы заложить ""новую правовую базу"" под отношения между Тайванем и КНР. Шаги эти, однако, не встретили какой-либо поддержки в мире, и постепенно указанная инициатива была ""спущена на тормозах"".
Тем не менее, настроения в определенных тайваньских политических кругах в пользу принятия более решительных действий в сторону независимости продолжали усиливаться, что нашло подтверждение в победе на президентских выборах 2000 г. оппозиционной Демократической прогрессивной партии (ДПП) с ее платформой ""независимого Тайваня"" (существенную роль в победе ДПП сыграл раскол Гоминьдана, что позволило кандидату от ДПП Чэнь Шуйбя-
ню набрать нужное количество голосов). Были предприняты неоднократные попытки по претворению в жизнь линии на независимость Тайваня, включая проведение разного рода референдумов, взята на вооружение политика ""тайвани-зации"" острова. В итоге все 8 лет пребывания Чэнь Шуйбяня у власти характеризовались острой напряженностью между Тайбэем и Пекином, продолжал оставаться замороженным диалог сторон пролива. 14 марта 2005 г. на третьей сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) десятого созыва был принят специальный Закон о противодействии расколу государства, подводивший законодательную базу под позицию КНР в тайваньском вопросе. В статье 8 закона было указано, что ""в случае, если раскольнические силы на Тайване, выступающие под флагом ""независимости Тайваня"", будут действовать - под любым именем или любыми средствами - в направлении отделения Тайваня от Китая, либо произойдут крупные инциденты, повлекшие отделение Тайваня от Китая, либо же возможности для мирного объединения будут полностью исчерпаны, государство применит немирные методы и другие необходимые меры для защиты суверенитета и территориальной целостности Китая""6.
Состоявшиеся в марте 2008 г. президентские выборы на Тайване закончились поражением сепаратистских сил (58,45% у Гоминьдана против 41,55% у ДПП)7. Показателен и провал проводившегося одновременно с президентскими выборами референдума на тему, следует ли добиваться приема в ООН под названием ""Тайвань"", ""Китайская Республика"" либо под иным названием (при необходимых 50% участников голосования по этому вопросу проголосовало не многим более 35% тайваньских жителей)8. Немаловажную роль в подобных итогах, помимо прочих причин, сыграло понимание тайваньским населением в своей массе опасности попыток одностороннего изменения статус-кво в Тайваньском проливе. Это подтверждают и проводимые на Тайване опросы общественного мнения (как правило, примерно 70-80% опрошенных выступает за сохранение статус-кво, 12-15% поддерживает идею провозглашения независимости Тайваня, еще меньшее количество опрошенных выступает за объединение с материком).
Внушительная победа Гоминьдана, придерживающегося более трезвых позиций и настроенного на компромисс с Пекином, снижает уровень напряженности в Тайваньском проливе, увеличивает шансы на достижение договоренностей между Пекином и Тайбэем, в том числе политического характера. Примечательна инаугурационная речь Ма Инцзю 20 мая 2008 г. при вступлении в должность президента. ""Я искренне надеюсь, - заявил он, - что две стороны Тайваньского пролива смогут использовать эту историческую возможность для достижения мира и сопроцветания. В разрешении вопросов отношений через пролив, - подчеркнул Ма Инцзю, - значение имеет не суверенитет, а основополагающие ценности и образ жизни. Нас заботит благосостояние 1,3 миллиарда жителей материкового Китая, и мы надеемся, что материковый Китай будет продолжать движение в сторону свободы, демократии и процветания всего народа. Это проложит дорогу к долгосрочному мирному развитию отношений через про-лив""9. (Ма Инцзю отметил и то, что цель его администрации - это сохранение статус-кво в Тайваньском проливе, что Тайбэй отнюдь не стремится к объединению, равно как и к независимости, будет и дальше прилагать усилия к созданию ""мощных национальных оборонительных сил"").
Сразу же после вступления Ма Инцзю в должность стороны предприняли шаги по возобновлению диалога между собой. В июне (в Пекине) и в ноябре (в Тайбэе) прошли переговоры руководителей структур, отвечающих за налажи-
вание связей между сторонами пролива - АРАТС (Ассоциация отношений между берегами Тайваньского пролива) и СЕФ (Фонд обменов через пролив), в результате которых были выработаны соглашения об установлении прямого авиационного, морского и почтового сообщения между Тайванем и материком. КНР открыла для этого 63 морских и речных порта, а также 21 аэродром в крупнейших городах. Соответствующие ответные шаги осуществил и Тайбэй10. С 15 декабря началась практическая реализация указанных договоренностей, что
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст . Статьи высылаются в формате PDF
Тайваньская проблема остаётся одним из основных источников угрозы стратегической стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Весной 2014 г. некоторые американские политики не исключали, что в ходе решения этой проблемы Китай может использовать опыт России по присоединению Крыма. Тогда же тайваньская проблема напомнила о себе в виде массовых демонстраций в Тайбэе против ратификации очередного документа, регулирующего торговлю Тайваня с КНР.
В нынешнем виде тайваньская проблема сводится главным образом к противоположному видению США и Китаем политического будущего острова. Следует ожидать активизации политики Японии в отношении Тайваня, которая оккупировала остров после поражения Китая в японо-китайской войне 1894-1895 гг.
С окончанием Второй мировой войны Япония была вынуждена отказаться от права на владение рядом территорий, включая Тайвань, который вошёл в состав гоминьдановского Китая. Важно отметить, что официально Япония их никому конкретно не передавала. С этим связана сохраняющаяся с тех пор двусмысленность японской позиции по тайваньской проблеме, которая ещё более усложнилась после поражения гоминьдановцев в гражданской войне и формирования в 1949 г. ситуации де-факто “двух Китаев”.
В 1972 г. (сразу вслед за США) Япония признала власти КНР в качестве единственного законного представителя Китая. В Совместном коммюнике, которым устанавливались японо-китайские дипломатические отношения, вслед за китайским тезисом о том, что Тайвань “является неотъемлемой частью КНР”, присутствует короткая запись: “Правительство Японии полностью понимает и уважает эту позицию правительства Китайской Народной Республики”.
В дальнейшем при составлении различного рода двусторонних документов, в которых КНР считала необходимым напомнить о своих претензиях на Тайвань, японская сторона ограничивается ссылкой на эту запись. Несмотря на то, что с 1972 г. Япония прекратила дипломатические отношения с Тайванем, на неофициальном уровне экономические и культурные связи успешно развиваются.
Развитию отношений способствует всё более комплиментарное отношение тайваньской элиты не только к нынешней Японии, но и к периоду японской оккупации острова. Так бывший тайваньский президент Ли Дэнхуэй (1988-2000 гг.) отмечает: “Не будет преувеличением сказать, что Япония выступила просветителем Тайваня в экономике”.
Аналогичным образом к Японии относится и нынешний президент Ма Инцзю, который в марте 2012 г. на встрече с делегацией японского парламента заявил о “глубоких и дружественных отношениях между обеими нациями”. Летом 2014 г. со стороны руководства Тайваня было выражено “понимание мотивов” снижения ограничений на использование Японией своих вооружённых сил за границей, что резко контрастировало с возмущённой реакций КНР на те же японские меры.
Особое раздражение Пекина вызывает то, что Ма Инцзю определяет населения острова как отдельную нацию. Возрастающую идентификационную разобщённость островитян и “континентальных” китайцев фиксируют и социологические исследования последних двух-трёх десятилетий. Несмотря на условность этих исследований, их результаты подтверждают факт роста в разы числа тех тайваньцев, которые связывают себя с государством, отдельным от континента.
Этот фактор является одним из главных препятствий на пути решения Пекином ключевой внешнеполитической задачи КНР, которая обозначается термином “восстановление единства нации”. Тот же фактор способствует тому, чтобы США и далее поддерживали статус Тайваня в виде де-факто независимого государства.
В основе американской стратегии в тайваньской проблеме сохраняется тезис времён Корейской войны, озвученный тогда командующим “силами ООН” генералом Д. Макартуром, который заявил, что потеря острова “отодвинет наши границы до Калифорнии”.
В нынешнем сложном комплексе американо-китайских отношений тайваньская проблема периодически актуализируется пока главным образом в ходе каждой новой сделки по продаже Тайбэю очередной партии американских вооружений. Более того, по формату подобной сделки можно судить о состоянии в данный отрезок времени американо-китайских отношений в целом.
В частности, неопределённость их нынешнего состояния иллюстрируется проектом закона о продаже Тайваню четырёх американских фрегатов, которые были изготовлены в середине 80-х годов и сейчас выводятся из эксплуатации. В апреле 2014 г. этот закон прошёл через нижнюю палату конгресса США.
С одной стороны, указанный акт, вызвавший очередной всплеск антиамериканской риторики со стороны КНР, является сигналом Тайбэю о том, что он и далее может опираться на всестороннюю поддержку со стороны Вашингтона. Однако он же преподносится и в качестве подтверждения американских заявлений последнего времени о стремлении к “конструктиву” в отношениях с Пекином, поскольку в данном случае Тайваню продаётся “устаревшее” вооружение.
Необходимо, однако, отметить тенденцию к снижению значимости чисто военного фактора поставок американских вооружений в проблеме обеспечения безопасности Тайваня (при сохранении роли политического фактора). Согласно тайваньским доктринальным документам, в случае полномасштабного вторжения вооружённых сил КНР военный потенциал Тайваня должен обеспечить оборону острова в течение времени, достаточного для “внешнего”, прежде всего американского военного вмешательства.
Всё большую значимость в повышении собственного потенциала приобретают тайваньские разработки высокотехнологичных систем вооружений. Самым последним свидетельством возможностей оборонной промышленности Тайваня стал демонстративный показ в августе 2014 г. в Тайбэе элементов системы ПРО собственной разработки.
Наличие необходимого оборонного потенциала полностью вписывается в так называемую концепцию “трёх нет” (непризнание международно-правовой независимости Тайваня, отказ от объединения с КНР и неиспользование военной силы в Тайваньском проливе), в соответствии с которой президент Ма Инцзю выстраивает отношения с КНР. Эта концепция позволяет пока Тайваню сочетать в этих отношениях, казалось бы, несовместимые цели, которые сводятся к укреплению независимости де-факто и развитию разносторонних связей с континентальным Китаем, прежде всего в сфере экономики.
Только за прошлое десятилетие в десять раз возрос объём торговли с КНР, при огромном и неизменно положительном для Тайваня сальдо. В условиях сохраняющейся мировой финансово-экономической турбулентности открытость гигантского рынка КНР позволяет не только “поддерживать на плаву”, но и развивать ориентированную на экспорт экономику Тайваня.
КНР пока рассматривает развитие экономических отношений с Тайванем в качестве основного инструмента стратегии постепенного достижения главной внешнеполитической цели – “восстановления единства нации”. При этом облик будущего единого государства в глазах Пекина носит всё менее определённый характер. В частности, по мнению экспертов, едва ли может быть использован пример нынешнего специфического статуса Гонконга в составе КНР (“одно государство – две системы”). Хотя в отдельных работах встречается и формула “одно государство – три системы”.
В последние годы отмечаются признаки нетерпения и раздражения руководства КНР перспективой “затягивания до бесконечности” решения тайваньской проблемы. Поводом для этого послужила, в частности, реплика Ма Инцзю, который в начале 2012 г. при вступлении на второй президентский срок сказал, что “с материковым Китаем мы должны сначала работать над вопросами экономики и лишь затем – политики.… Не стоит спешить с началом политического диалога с КНР”.
Однако в случае неудачи использования “экономической” компоненты стратегии решения тайваньской проблемы Пекин может актуализировать её “военную” компоненту. Последняя имеет законодательную базу в виде принятого в марте 2005 г. в КНР закона “О противодействии расколу страны”, которым предусматриваются и “немирные” меры по обеспечению территориальной целостности Китая.
В связи с этим обращают на себя недавние предостерегающие и явно пропагандистские заявления министра обороны США Чека Хэйгела на тему возможного использования Китаем “российского опыта” решения крымской проблемы. При этом имеется в виду американская трактовка процесса присоединения Крыма к России, которая представляется в виде “вооружённой аннексии”.
В целом можно констатировать отсутствие каких-либо признаков появления такого варианта решения тайваньской проблемы, который более или менее устроил бы все заинтересованные стороны, то есть как КНР и Тайвань, так и США и Японию.
Более того, в последние месяцы обозначился новый фактор в усугублении этой проблемы. Им может стать активизация Тайваня в попытках присоединиться к патронируемому США “Транстихоокеанскому партнёрству” (ТТП), имеющему очевидную антикитайскую направленность.
На фоне блокирования весной 2014 г. тайваньским парламентом ратификации соглашения с КНР о торговле в сфере услуг, сделанного под давлением “улицы”, указанные попытки Тайваня не могут восприниматься Пекином иначе, как вызывающие. Настойчивость Тайбэя в поддержанных США усилиях по присоединению к ТТП на фоне неспокойной ситуации в регионе в целом способны спровоцировать очередное обострение тайваньской проблемы, а значит, и ситуации в АТР в целом.
