Сколько лет рубальской ларисе в. Интервью с Ларисой Рубальской: о родине, евреях и творчестве

А вы знаете, где училась и работала Лариса Рубальская? Биография и личная жизнь поэтессы - все это подробно описывается в статье. Желаем приятного чтения!

Биография Ларисы Рубальской

Наша героиня появилась на свет 24 сентября 1945 года в Москве. Кем были ее родители? Отец, Алексей Давидович, преподавал уроки труда в одной из столичных школ. А мать, Александра Яковлевна, там же заведовала хозяйственной частью. У Ларисы есть брат Валера, который младше ее на 5 лет. Они всегда были очень дружны.

Биография Ларисы Рубальской указывает на то, что с учебой у нее возникали определенные трудности. Но это не потому, что наша героиня была глупой. Просто ей занятия в школе казались скучными. Девочке хотелось больше проводить время на улице, дышать свежим воздухом и играть с соседскими детьми.

Студенческие годы

Педагоги не рекомендовали Ларисе поступать в ВУЗ. По их мнению, она должна получить среднее специальное образование. Но девушка не прислушалась к их советам. Она поступила на филологический факультет пединститута, выбрав заочную форму обучения. Лариса не собиралась сидеть на шее у родителей. Поэтому в свободное от учебы время подрабатывала библиотекарем, машинисткой и корректором. Затем ей удалось устроиться в журнал «Смена».

В 1970 году Рубальская получила диплом об окончании ВУЗа. Она могла бы устроиться в школу учителем русского языка и литературы. Но не сложилось. И тогда Лариса поняла, что педагогика не является главным призванием в ее жизни.

В 1973 году наша героиня записалась на курсы японского языка. Она успешно прошла все этапы обучения. Далее Ларису ожидало трудоустройство в молодежное туристическое бюро «Спутник». Но там Рубальская проработала недолго. Девушка перешла в Госконцерт. Следующие несколько лет она посвятила работе в японской телекомпании и газете «Асахи».

Лариса Рубальская, биография: стихи

Первым, кто разглядел в нашей героине поэтический талант, был ее супруг. О нем мы расскажем чуть позже. Муж Рубальской прочел написанные ею стихи и решил показать их композитору Владимиру Мигуле. Он, как профессионал, высоко оценил материал. Вскоре В. Мигуля написал музыку на слова Рубальской. Подучилась замечательная композиция под названием «Воспоминание», которую впоследствии исполнила Валентина Толкунова. Так началась биография Ларисы Рубальской как поэта-песенника.

С 1984 года она активно сотрудничала с разными композиторами и исполнителями. Пик популярности Рубальской пришелся на 90-е годы. Ее имя было известно не только в узких музыкальных кругах, но и среди слушателей. Еще бы, ведь она являлась автором таких хитов, как «Угонщица», «Доченька», «Транзитный пассажир» и других. В разное время она сотрудничала с Ириной Аллегровой, Филиппом Киркоровым, певицей Алсу. Этот список звезд российской эстрады можно продолжать довольно долго.

Достижения

Биография Ларисы Рубальской (поэтессы)интересует ее многочисленных поклонников. На сегодняшний день наша героиня является автором более 600 стихов, из которых получились прекрасные песни. Рубальскую регулярно приглашают участвовать в жюри различных музыкальных конкурсов. И она всегда с удовольствием посещает подобные мероприятия.

Лариса продолжает давать концерты, а также выпускать сборники и циклы стихов. Последним увлечением Рубальской стала кулинария. Поэтесса любит экспериментировать на кухне, создавая новые блюда.

Личная жизнь

В юности Лариса Рубальская часто влюблялась, но без взаимности. Парни не обращали на нее внимания, не приглашали на свидание и не одаривали цветами. В студенческие годы у Ларисы случались романы, но они не имели продолжения. Когда нашей героине исполнилось 30 лет, девушка поняла, что созрела для семьи и детей. Однако на горизонте не было достойных кандидатов.

Вскоре судьба подарила Ларисе настоящую любовь. Подруга познакомила ее с высоким блондином, врачом-стоматологом Давидом Розенблатом. Сначала мужчина не понравился Рубальской. Но он оказался настойчивым. Их роман развивался стремительно. Спустя полгода Давид сделал Ларисе предложение. Она ответила согласием.

Супруги прожили в месте 33 года. Детей у них не было. Несколько лет назад у Давида случился инсульт, который привел к параличу тела. В мае 2009 года Лариса Рубальская стала вдовой. Она до сих пор любит своего мужа и молится за него.

В заключение

Биография Ларисы Рубальской является примером того, как человек может сам изменить свою судьбу. На долю нашей героини выпало немало испытаний, но она смогла преодолеть их. Эта сильная, умная и милая женщина достойна уважения и восхищения.

24 сентября исполняется 65 лет писательнице, переводчику, поэтессе Ларисе Рубальской.

Писатель, переводчик, поэт-песенник Лариса Алексеевна Рубальская родилась 24 сентября 1945 г. в Москве. После окончания школы, она поступила на заочное отделение филологического факультета Московского педагогического института им. Н. К. Крупской. Параллельно с учебой Рубальская работала библиотекарем, корректором, секретарем-машинисткой в Литературном институте, позже перешла в редакцию журнала "Смена", где и проработала несколько лет.

В 1970 г. она (факультет русского языка и литературы), а в 1973 году ‑ курсы японского языка. Работала гидом-переводчиком в бюро международного молодежного туризма "Спутник", в Всесоюзном центральном совете профессиональных союзов (ВЦСПС), в Госконцерте.

С 1975 по 1983 год Рубальская была секретарем-переводчиком в московском бюро японской телекомпании Эн-Ти-Ви. С 1983 г. она работала в качестве референта московского представительства японской газеты "Асахи".

Первую свою песню "Воспоминание", которую исполнила Валентина Толкунова, Рубальская написала в 1984 г. вместе с композитором Владимиром Мигулей, встреча с которым и определила вторую профессию Ларисы Рубальской.

Особенно плодотворным оказался ее союз с композитором Сергеем Березиным, в содружестве с которым написано несколько десятков песен ("На два дня", "Давайте, Люся, потанцуем", "А быть могло совсем не так" и др.). Вместе с Березиным Лариса Рубальская выступала на эстраде в программе "Соло для двоих". Лариса Рубальская сотрудничает с композиторами Давидом Тухмановым, Вячеславом Добрыниным, Александром Клевицким, Александром Укупником, Александром Ружицким, Марком Минковым, Андреем Савченко, Лорой Квинт, Виктором Чайкой и многими другими.

Ларисой Рубальской написано более 600 песен, которые исполняли Иосиф Кобзон ("Синий конверт"), Алла Пугачева ("Доченька", "Спи спокойно, страна"), Филипп Киркоров ("Виноват я, виноват"), Михаил Муромов ("Странная женщина"), Ирина Аллегрова ("Транзитный пассажир", "Угонщица"), Татьяна Овсиенко ("Морозов"), Алсу ("Свет в твоем окне").

В 1991 и 1993 годах Лариса Рубальская проводила творческие вечера в Театре Эстрады, а в 1995 г. в концертном зале "Россия" состоялся ее юбилейный творческий вечер.

Она принимала участие во многих телепрограммах ("Счастливый случай", "Тема", "Шоу‑Досье", "Утренняя почта", "К барьеру"), в 1998 г. была телеведущей программы "Свадьба", ведущей кулинарной рубрики в программе "Воскресное утро с Евой Ланска".

Лариса Рубальская ведет активную концертную деятельность , участвует в жюри песенных конкурсов. Является автором сборников стихов "Признание в любви", "Кольцо горячих рук", "Ранняя ночь", "Такая карта мне легла" и др., а также книг по кулинарной тематике: "Кулинарные рецепты на бис", "Закуски и горячее Для наших золотых мужей", "Его величество Салат", "Кулинарная стихия", "Готовим с Ларисой Рубальской" и др.

В 2000 г. Рубальская выпустила книгу поэзии и воспоминаний "Переведи часы назад".

В одном из своих интервью, Лариса Рубальская очень емко и лаконично рассказала о своей связи с еврейской кровью и корнях: «Отец мой был еврей, мать моя – наполовину еврейка (по отцу), а я – еврейка еще и по мужу, и по жизни, и по ощущению жизни. В общем, евреи, евреи, кругом одни евреи».
Конечно, такой ответ был дан в слегка шутливой форме. Но в этой шутке большая часть была как раз правдой, вопреки всем известной поговорке. Просто у Ларисы Алексеевны есть один очень важный жизненный принцип, отличающий ее из десятков талантливых современных мастеров пера. Она относится ко всему происходящему с ней, с легкой долей юмора. Это касается не только будничности и реалий. Если вы знакомы с творчеством Ларисы Рубальской, то наверняка заметили некую легкость восприятия и желания передать собственные чувства просто, доступно. Достаточно вспомнить ее хиты, которые навсегда останутся вне времени: «На два дня», «Транзитный пассажир», «Все сначала», «Счастливый случай» и еще сотни всеми любимых шлягеров.

Такая жизненная философия сделала Ларису Рубальскую по-настоящему народной поэтессой и автором-песенником. Каждая новая песня российской поэтессы становится безусловным хитом, что подтверждается ежегодными премиями самых высоких рангов. И секрет, оказывается, очень прост – быть искренним и открытым человеком. Кстати, в этом нам удалось в очередной раз убедиться, непосредственно во время общения с поэтессой. Да вы и сами обязательно отметите такую особенность характера, прочитав интервью, которое дала нам Лариса Алексеевна накануне своих израильских гастролей.

Лариса Алексеевна, есть такое понятие, как «еврейское счастье» и очень часто люди в него вкладывают свой, особый смысл. Что такое еврейское счастье в понимании Ларисы Рубальской?

Я думаю, что это счастье родиться хотя бы с небольшим количеством еврейской крови. Потому что это уже само по себе много. Это настоящий дар. Это дает особую возможность выделяться. Не то, чтобы выделяться характером или норовом, но этот замес на еврейской крови – это склонность к какому-то дару, таланту, к живости, необычности.

А если перейти к большей конкретике? Женское счастье еще более индивидуально. Вы посвятили этой теме немало стихотворений, и мне кажется, читателям было бы интересно узнать ваше мнение. Какой жизненный этап для женщины можно назвать самым счастливым? Зависит ли счастье от возраста и меняется ли оно впоследствии во времени?

В самой юности счастье – это безумная любовь, конечно же. Желательно, хоть одна безответная, чтобы потом полностью прочувствовать радость от взаимности. Пережить все возможности любви в юности. От печали до радости, от взрыва до затишья. Это очень важно для женщины. Годам к 27-ми обязательно нужно обрести семью, потому что вокруг все начинают заводить ее, рожать детей. И та женщина, которая не успевает и этого не имеет, она испытывает ощущение своей несчастливости, если можно так сказать. Это необходимо каждой, это должно быть. Но как-то надо уже устроить свою жизнь, потому что потом это уже на каких-то комплексах замешано. Это мое старомодное понятие. Потом желательно жить полной семьей, чтобы был муж, жена, сын, дочка, живы бабушка и дедушка, полная семья. Все друг друга любят, дружат, примитивно, но это и есть настоящее счастье, когда все вместе и все друг другу в радость. Но потом наступает, конечно, время потерь, оно неизбежно. И уберечься от этого никак невозможно. Тогда что такое счастье? Я не знаю. Например, я и все мои подруги моего возраста уже смирились с одиноким существованием и находят радость друг в друге, женском коллективе, в том, чтобы посидеть вместе, поболтать, поговорить. Уже такой необходимости женского счастья в паре с кем-то нет.

- А как быть счастливым наедине с собой?

Здесь тоже конкретного рецепта нет. Надо что-то делать все время: не разлюбить читать, смотреть фильмы, болтать по телефону, просто не разлюбить жизнь. Жажда жизни – главный стержень всего. Не разучиться делать для кого-то что-то. Находить кого-то, кому сейчас нужно, чтобы ты что-то сделал, с кем-то поделился, кому-то что-то дал. Я не чувствую одиночества, хотя я одна. Я прожила настоящую счастливую жизнь с мужем, когда мне на протяжении многих лет было хорошо. Я смиренна к тому, что происходит, и не фантазирую о будущем, словно школьница.

Лариса, скажите, как вам удается, улыбаясь, воспринимать жизненную реальность? Читая ваши стихотворения, не исчезает ощущение простоты жизни и легкого отношения ко всему происходящему. Ваша жизнь складывается непросто, при этом, вы не лишены юмора.

Я не специально так делаю, но, безусловно, убеждена, что нельзя друг друга грузить проблемами. У меня тоже достаточно много печалей и забот в голове и каких-то недугов. Но я не считаю, что вправе это вешать на людей, тем более самых близких. У меня есть, конечно же, стихи и песни, определенно печальные, но они так и задуманы, как печальные. И это я тоже считаю вполне естественным. А в основном, если говорить о моем отношении к жизни, конечно, я более-менее оптимист. Потому что пока мы живем, все может быть: может быть плохо, может хорошо. Но нам дана эта жизнь и дана возможность радовать других. Я стараюсь.

- Жалеете о чем-то в своей жизни?

Нет. Ни о чем не жалею. Жалею, что нет детей, жалко, но это уже необратимо. Ну что теперь? У других и другого нет.

- А мечтать не перестаете?

Нет, мечтать перестала. Не о чем больше мечтать.

- Что самое интересно из того, что вы видели?

Самое интересное для меня – возвращаться. Я очень приземленный человек и приземлилась я в Москве раз и навсегда. Я здесь родилась и выросла в послевоенной Москве.

- Получается, вы застали сразу несколько эпох одного города?

Да, мы совсем недавно говорили об этом с моей подругой. Например, я иду туда, где собираются люди пожилого возраста, я ходила недавно на 80-летие Марка Розовского, и было интересно очень общаться с этими людьми, а сегодня я ходила на выставку, где основным контингентом была молодежь. И современное искусство мне тоже весьма интересно. И это очень здорово: вчера быть вчерашней, а сегодня - уже сегодняшней. Это большой дар – прожить несколько эпох.

- Как изменилась Москва за эти годы?

Москва сейчас просто прекрасная! Ее, конечно, ругают, но мне все нравится в Москве, и я все хочу, чтобы все те, кто давно уехал, обязательно приехали и посмотрели. Я иногда приезжаю за границу, и меня часто спрашивают: «Как вы там живете?» Особенно в Америке любят этот вопрос задавать. А живем мы здесь хорошо!

- Лариса Алексеевна, это ведь уже не первый ваш визит в Израиль, верно?

Да, я уже третий раз приеду в Израиль с концертами. Даже не знаю, что особенного сказать. Мне кажется, в целом, люди везде одинаковые. Я везде чувствую тепло от людей, и сама ним с радостью делюсь. Каждый раз еду с радостью в Израиль. Это точно.

- Какие города в Израиле вам нравятся?

Я, к сожалению, приезжаю только на гастроли и не успеваю познакомиться с городами. Конечно, я была когда-то в Иерусалиме, в Назарете, в Вифлееме. Но во время последних поездок, времени на посещение и осмотр городов, в которых я выступаю, просто не остается.

Какие у вас предпочтения в пище? Нравятся ли вам какие-то конкретные блюда еврейской кухни или вы более консервативны в этом плане?

Откровенно говоря, я люблю нашу кухню, российскую. Нигде за границей и никогда не испытывала такого удовольствия от еды, как дома. Я очень люблю еврейскую кухню, но ту самую, настоящую еврейскую, которую готовят евреи, говорящие на идише.

- Желания пожить в Израиле у вас никогда не возникало?

Первое мое качество – я русскоговорящий человек, очень русско- и очень говорящий. Поэтому я могу жить только в своей родной языковой среде. Я родилась здесь, моя история здесь, и я люблю быть там, где я сейчас живу. У меня никогда не было никаких желаний пожить нигде кроме родной страны. Даже уезжая в отпуск, какой бы это рай ни был, я всегда люблю возвращаться домой и жить хочу только в любимой Москве.

- Ивритом или идишем владеете?

Идиш я очень люблю. Мой отец родом из одного украинского местечка, я ездила летом к своей тете, они между собой говорили на идише, я много чего знала, понимала, сейчас, правда, знаю только отдельные слова. А иврит для меня совершенно чужой язык. Я помню много замечательных сленговых слов на идише из детства, но как они звучат на иврите – я не знаю. Мне почему-то не очень нравится интонация идиша. А вообще, я люблю и с удовольствием слушаю еврейские песни.

- Вы написали более 500 песен, какие ваши самые любимые?

Да, кто-то из журналистов подсчитал, но я не думаю, что их на самом деле столько. Мало ли, сколько может «набредить» человеческий мозг! Есть какие-то песни, которые хорошие. Которые знают, которые любят… Я люблю все без исключения.

Всегда ли исполнителям удается прочувствовать и передать все эмоции, которые вы вкладываете в свои песни? Как вы относитесь к тому, что отпечаток образа певца или певицы все равно будет присутствовать в каждом произведении, написанном вами?

Я искренне благодарна всем без исключения, кто исполняет мои песни. Ведь от моего исполнения они не станут лететь из всех форточек, так песни не будут все знать. Конечно, они вкладывают что-то свое, но, тем не менее, если сложилась музыка, исполнение и стихи, то песня живет, ее любит слушатель, а это уже хорошо. Но мне самое главное, что я сделаю дальше. Поэтому свое видение исполнителем уже написанной композиции, скорее плюс, чем минус.

Выступая на концертах и творческих поэтических вечерах, как вы воспринимаете сам процесс? Это, в первую очередь, работа? Или где-то отдых? Что для Ларисы Рубальской чтение собственных стихов со сцены?

Это скорее работа. Если, например, я себя плохо чувствую, то боюсь, что подведу, сорву концерт. Так относятся к работе. Я очень боюсь, что на сцене может осипнуть голос, волнуюсь, чтобы что-то не случилось, не подвело. Но, в то же время, это работа, которую я очень люблю, и которая взаимно меня любит.

Где вам наиболее комфортно выступать? Имею в виду формат площадки. И есть ли у вас какое-то любимое место, где выход на сцену всегда будет приятным моментом в жизни?

Я люблю замкнутые пространства, когда зал не очень большой, люблю, когда нет прохода и все стулья в один ряд, когда все по театральному сделано. Тогда я в состояние своей энергией все это обнять и подчинить себе. Я не люблю открытые и широкие залы. В пределах 800-1000 зрителей – это идеально.
- Есть ли предвкушение этих поездок или это уже скорее рутина, просто рабочие будни?

Когда у меня переполненные дни работой, я думаю, что устала, надоело – опять ехать, опять выходить на сцену! Но если промежуток больше недели, то ловлю себя на мысли: «ну когда уже, когда!». Наверное, у всех так?

По крайней мере, в моем возрасте и в моем жанре нет людей, с которыми я конкурирую, потому что это довольно редкое явление, что выступает сам человек, который что-то написал, а люди приходят на его концерт. Поэтому я очень этим горжусь.

Лариса Рубальская не только успешная женщина, но и достаточно известная поэтесса-песенница. В её списке почти 600 песен, ставшие хитами. На свои 72 года она поменяла много профессий и продолжает заниматься любимым делом. Скоро поклонники смогут узнать о ней несколько неизвестных фактов.

Биография Ларисы Рубальской

Лариса Алексеевна родилась 24 сентября 1945 года в Москве. Родители работали в школе. Чрез несколько лет в семье появился ещё один ребёнок — брат Валерий.

Так как успешность Ларисы была средней, по выпуску из школы ей вручили характеристику, в которой было укзано, что поступление в университет ей не рекомендуется. Несмотря на это девушка всё же поступила в педагогический ВУЗ, однако на заочное отделение. Помимо посещения занятий на филологическом факультете, Лариса Алексеевна работала машинисткой, библиотекарем и корректором.

После того, как она стала дипломированным филологом, Рубальская стала работать в одной из столичных школ. По словам самой поэтессы, однажды на уроке, когда они с учениками разбирали сказку «Морозко» назвала только одного положительного героя — собачку. Это настолько не понравилось руководству школы, что молодому специалисту порекомендовали выбрать другую профессию.

Лариса Алексеевна прислушалась к советам и решила пойти на курсы японского языка.

О том, что у Ларисы Рубальской есть талант, заметил её супруг. Он взял её произведения и показал композитору Владимиру Мигуле. Так и состоялось рождение композиции «Воспоминание». которую позже стала исполнять Валентина Толкунова. С этого момента Лариса Рубальская была представленна как поэтесса-песенница и наконец-то нашла для себя смысл жизни и любимую профессию. после успеха первой песни, далее последовала работала с Сергеем Березиным, Аркадием Укупником, Вячеславом Добрыниным и многими другими. Дуэт получился очень плодотворным, в результате которого появились песни «Давайте, Люся, потанцуем» и «На два дня».

На сегодняшний день Лариса Рубальская — частая гостья на многих телепередачах. Ей даже предложили вести на одной из программ кулинарную рубрику. Часто Лариса Алексеевна становится членом жюри песенних конкурсов.
Поэтесса собрала свои произведения в сборники, их получилось несколько. Не прекращает Рубальская и концертную деятельность. Во время своих концертов она общается со зрителями разных поколений.

Личная жизнь и неизвестные факты о Ларисе Рубальской

Так как большинство творческих людей часто увлекаются, Лариса рубаольская не стала исключением, будучи молодой, она часто влюблялась, но не взаимно.

Несколько дней назад была снята передача «Секрет на миллион» в которой Лариса Алексеевна сделала сенсационное признание. До этого момента никто не знал, что она была замужем 2 раза. Согласно её расскажу, первый брак был настолько неудачным, что о нём она не хотела рассказывать пол века.

«Это было ужасно», — призналась Лариса Рубальская.

Зато всем известен её второй муж и по совместительству продюсер Давид Розенблат. Они познакомились достаточно необычно. достигнув 30-летнего возраста Лариса Алексеевна решила, что пора замуж.

Через своих знакомых она стала искать хорошего мужчину, и нашла. Лариса И Давид поженились спустя полгода и прожили 33 года.

«Меня часто спрашивают: «Как же вы теперь живете? Как переносите все, что на вас свалилось?» Ну что я могу на это ответить. Как переживаю?.. Плачу… «Ой, - говорят, - а это на вас совершенно не похоже», - с грустной улыбкой рассказывает поэтесса Лариса Рубальская.

«Мое место на земле там, где он»

Четыре года - короткий миг по сравнению с жизнью, но сейчас он мне кажется гигантским. Четыре года назад умерла мама - старенькая, в последние годы совсем беспомощная. Через полгода после ее смерти ушел из жизни мой младший брат. В одну минуту его не стало - дорогого моего, бесценного Валерки. Мне казалось, что он будет жить всегда, но его сердце остановилось в 58 лет.

Дико, несправедливо! А еще полгода спустя умер муж, Давид, - после пятилетней парализации. Какой-то немыслимый поочередный уход самых любимых людей. Не было сил смириться… И все же я с собой справилась. Сумела как-то подавить в себе горе, печаль свою неотступную. Нашла в себе силы. Нельзя допустить, чтобы душа стала мертвой. Прежняя радость жизни, конечно, не вернулась, но возвратилось само состояние возможности жить. Без укоров по отношению к себе. После долгих размышлений и самокопаний я пришла к выводу, что у меня нет долгов. Ни перед кем. Даже если меня под пытками захотят спросить: скажи,
чего ты не сделала в жизни, что тебя мучает, о чем жалеешь? Может, это прозвучит странно и в это трудно поверить, но я ничего такого не нахожу…

Я спасала своих, как могла. Маме купила квартиру рядышком с нами. И помощницу нашла, потому что сама она уже не ходила и самостоятельно делать ничего не могла, а я не имела возможности посвящать ей все свое время, так как дома у меня был тяжелобольной муж. Но ходила я туда каждый день, все делала, звонила по десять раз на дню. А Давид из-за этого ревновал, раздражался, ему хотелось больше внимания для себя. Это у нас была горячая точка. Я плакала: «Ну что ты меня мучаешь?! Неужели не понимаешь: если я не буду такая с мамой, я не смогу быть такой и с тобой?!»

Когда Давид заболел, врачи мне говорили: «Ну что ты сидишь около него день и ночь? Инсульт - болезнь тяжелая, вероятность того, что он вернется в полноценную жизнь, мизерная. Пожалей себя, уходи, все, что можно и нужно делать, мы делаем…» Мне было очень странно это слышать, и я поясняла: «Мое место на земле там, где он». Давид лежал в больницах многие месяцы. Сначала случился инсульт, который сделал его парализованным, потом была тяжелейшая операция - иссечение двух аневризм, затем ему вставляли кардиостимулятор.

Я прекрасно понимала, что для сильного, властного, сурового мужчины оказаться в физически беспомощном положении - огромная психологическая травма. И тут очень хочу похвалить себя. Я не давала возможности мужу почувствовать себя
беспомощным. Ум-то и речь у него были нормальными, только часть тела отказала - левые рука и нога не работали. Но все эти годы он ни на минуту не был выключен из жизни. В паузах между операциями я таскала Давида самолетом в коляске вместе с собой на гастроли - в Германию, Израиль, Эмираты… Все делала для того, чтобы он жил, как всегда. Чтобы не чувствовал себя инвалидом. Купила даже машину, и в ней приделали внутри какую-то специальную штуку, с ее помощью Давид мог крутить руль одной рукой. А я на всякий случай сидела рядом и смотрела, как он крутит… Мужу дали инвалидность, по которой работать запрещено, но зато полагается какая-то пенсия. Люди хлопочут о такой. Но я выхлопотала ему другую инвалидность - с правом работать в специально созданных условиях. После чего пошла к главному врачу поликлиники, где Давид работал завотделением, и сказала: «Давайте я сама буду платить мужу зарплату, только пусть он думает, что получает ее здесь». И Михаил Яковлевич Канаузов - золотой человек - ответил: «А пусть работает». И раз в две недели мы с Давидом ездили туда - вроде бы он контролировал работу своих сотрудников. Я горжусь тем, что дала возможность Давиду до конца дней оставаться абсолютно сохранным человеком - таким же, как всегда, главой дома. Случалось, он мог на меня и прикрикнуть. И я ни разу не огрызнулась: «Помолчи!» - не отмахнулась: «Сама знаю как». Наоборот, я ничего не делала, не спросив согласия мужа. Совершенно сознательно обращалась за советом абсолютно по всем вопросам. Причем решение Давида было бесспорным. И, поверьте, меня это совершенно не угнетало. Давид всегда был надо мной владыкой, и я привыкла во всем
спрашивать его разрешения. Друзья порой недоумевали: «Чего это ты так ему подчиняешься?» Я отвечала: «Мне нормально». Я действительно легко смиряюсь, никогда у меня не было потребности настаивать на своем. Во-первых, мне это кажется глупым. А во-вторых, тут нельзя не принять во внимание тот факт, что больше 20 лет я проработала секретарем-переводчиком в русском представительстве самой престижной японской газеты «Асахи симбун». А в менталитете японцев заложен культ скромности, что мне, кстати, очень нравилось: не перебивать собеседника, не проходить первым, ничего не требовать… Вроде бы они устроены иначе, чем мы, но мне с ними было очень легко. Потому что во мне эта покорность заложена с самого детства, со спрашивания разрешения у родителей. А тут я и по должности своей была в подчинении - надо мной шеф, и я должна была делать только так, как он мне велит. И это стало и характером моим, и образом существования…

«Золотые шары той далекой поры…»

В моей родословной не было аристократов. Семья - самая обычная. Обыкновенные - честные, порядочные, милосердные, а потому трудно живущие люди. Мой дедушка со стороны мамы - Яков Исаакович со смешной фамилией Лимон - когда-то был коммивояжером, занимался продажей кожи. Мамина мама, Мария Васильевна Фомина, окончила в свое время гимназию, была образованной, начитанной. Это она заставляла меня изучать словари и читать книжки, выписывая оттуда умные фразы, - чтобы я научилась хорошо говорить. Благодаря ей речистость и стала моей отличительной особенностью. Всегда
все обращали внимание: «Как Лариса здорово излагает!» Я и по-японски, кстати, говорю так же многообразно и цветисто. Бабушка же отвела меня в театральный кружок Дома пионеров. На радостях я тут же вообразила себя принцессой в главной роли, но мне было доверено только изображать волну - на пару с другой девочкой мы трясли занавеску. Но от этого я не сильно страдала. Бабушка говорила: «Ларисочка, запомни: не летай выше облаков, не встань на точку дураков». И говорилось это мне так назидательно и так часто, что я постепенно привыкла...

Отца моего, Алексея Давидовича Ру­бальского, уже очень давно нет на свете, 33 года. Замечательный он был человек. Я - копия его: хожу так же, как он, вразвалочку, по-утиному, улыбаюсь точь-в-точь, по характеру тоже добродушная... Только вот жизнь мне досталась гораздо более


благополучная. А у отца была очень тяжелая. Родился он в украинском местечке Вчерайше. Братьев-сестер в семье - не счесть. Звали его тогда Айзик. Это потом - времена были такие - поменял свое еврейское имя, благодаря чему я была записана уже Ларисой Алексеевной… Когда началась война, отцу исполнился 21 год. Зачислен он был в летный отряд в Паневежисе, готовил к вылету боевые самолеты. Вернулся домой на пепелище. Хата сожжена дотла, а родители, две сестры и еще много родных людей расстреляны. Узнал, что вели их на расстрел, тыча в спины штыками. Увидел в лесу братскую могилу, земля над которой, как рассказывали, какое-то время после расстрела еще шевелилась, потому что некоторые несчастные были зарыты живыми… После того как отец демобилизовался, поехал в Москву и поступил в Военно-воздушную
академию. Пойдя однажды на танцы с другом-курсантом, познакомился с Алечкой - мамой моей. Вскоре поженились, я родилась. Поскольку в то время евреи были не в большом почете, папу из академии исключили. Он устроился в школу. Работал вместе с мамой: она по хозяйственной части, а он преподавал труд и военное дело… Отца моего любили все, кто его знал. Я его просто обожала. Единственное, о чем жалею в жизни, так это о том, что папка так и не узнал, что я стала писать стихи, так и не увидел меня по телику…

После войны жизнь была тяжелая. Никаких «хочу», «дай», «купи» у нас с братом не было. Даже и мысли не было допустить какую-то вольность. Вот и японский выучила. Потому что так велела мама. Я только окончила педагогический, когда мама случайно увидела в «Вечерке» объявление о наборе на курсы японского языка. «У
тебя голова устроена как-то по-особенному, - сказала она, - ты сможешь запомнить то, что у других не получится». И я послушно отправилась на курсы. Все это очень пригодилось потом, когда я начала работать с японцами… А ведь в школе я не блистала. В характеристике, выданной в качестве приложения к аттестату, написано: умственные способности - средние… По прошествии года после школы у нас был вечер встречи выпускников. Я тогда уже училась в педагогическом институте. На вечере наша учительница подходила поговорить об институтской жизни ко всем моим одноклассникам, а меня словно не замечала. И я сказала: «А между прочим, я в вузе учусь». Она даже руками всплеснула от удивления: «Не может быть!..» Не знаю, на счастье ли, нет ли, но я не привыкла высовываться за планку, которую сама себе установила. У меня и сейчас все
время ощущение, что она надо мной.

«Ну и что, что обжигалась и не очень молода?»

У японцев есть мудрая пословица: «Каждая встреча - начало разлуки». Это действительно так. И часто эти разлуки бывают очень болезненны. Но даже если рубцы в душе остаются, со временем они заживают, перестают болеть. И об этом всегда надо помнить.

В моей жизни тоже бывали болезненные ситуации. Сильно болело. Вот, предположим, моя первая настоящая любовь. Я очень была увлечена одним молодым человеком. Очаровал он меня. Познакомились у выхода из метро. Я шла какая-то уставшая, после очередной душевной травмы, в ожидании новой любви. Вдруг вижу, стоит тот, о котором я могла только грезить. И в тот же миг Он ко мне подходит, что-то говорит, провожает и… начинается у нас любовь со всеми вытекающими. Я на вершине счастья. Вскоре после нашего знакомства выясняется, что мой возлюбленный - летчик-испытатель. Ну это было сразу видно - такой мужественный, широкоплечий, в глазах смелость, отвага… В один из дней он предупредил, что должен уехать - на испытание какого-то сверхнового самолета. Поделился даже, что очень велика вероятность гибели. Напоследок сказал: «Если через три дня не позвоню, знай, что случилось непоправимое. Прошу только об одном: не забывай обо мне, вспоминай хотя бы в День авиации…» Как я прожила эти три дня, не знаю. Помню, читала все подряд газеты и постоянно слушала радио. Страшно боялась узнать эпизод о геройской гибели какого-нибудь испытательного экипажа. Хотя в то время о таких вещах редко писали…

Через три дня любимый мне не позвонил. Поняв, что в нашей стране правды мне не узнать, я обливалась слезами, горевала по поводу ухода из жизни этого замечательного, геройски погибшего человека. Никак не могла его забыть, все ходила и страдала… Однажды, с этой же не проходящей грустью в сердце, зашла в метро и вдруг услышала знакомый голос. Поворачиваю голову - он. Меня не видит. И говорит такой же дурочке, как я: «Знай: если через три дня не появлюсь, значит, я погиб на испытаниях…» Ужасный удар. Прямо кулаки зачесались, так захотелось избить его - остервенело бить, царапать, просто физически уничтожить. Но, увы, так я не умею. По сути своей не выношу никаких разборок, вообще ни с кем никогда не выясняю отношений… Теперь, конечно, смешно обо всем этом вспоминать, поэтому и пишу: «Ну и что, что обжигалась и не очень молода, ведь на сердце не осталось от ожогов и следа…»

«Кто сказал, что в любви есть законы, ничего тот не знает о ней»

Последняя моя любовная история, перед тем как я вышла замуж за Давида, была не менее ужасной и не менее нелепой, чем первая любовь. Опять я очень Его любила, и все складывалось прекрасно: возраст - мне 28, ему 32, взгляды, биографические данные схожие, и он был холост, правда, после развода. Плюс ко всему у него было жилье, и время от времени я допускала возможность пожить там несколько дней. До меня у него была жена, которая к моменту начала наших отношений уже вышла замуж. Но она не отпускала сердце своего бывшего мужа, держала крепко. Периодически они встречались. И как только эта жена
проявлялась в его жизни, мне было запрещено не только приходить к нему, но даже звонить. Я жутко мучилась, все думала: «Я так хочу выйти за него замуж, но как же мы будем жить, если у него есть другая?» А он и не скрывал, что никогда не разлюбит ее. Однажды мы вместе встречали Новый год, и первый тост он сказал о том, чтобы она - та его прежняя жена - была в его жизни вечно. Я очень тяжело это переживала, но старалась себя сдерживать. Рыдала в подушку, но верила в то, что все образуется… А однажды не выдержала. Узнав, что муж моей соперницы куда-то уехал и она вроде собирается приехать к моему жениху на несколько дней, я решила ее… убить. К тому времени я уже работала с японцами, и они мне как-то подарили сувенирный нож - маленькую копию самурайского меча. Заточенный, очень острый, в деревянном чехле. И я пошла зарезать мою разлучницу. Зачем-то - начиталась, наверное, детективов - надела парик и поехала к нему. Позвонила в дверь, он не открывает. Стала кричать: «Открой, я все равно войду!» В ответ - тишина. «Ну ладно, - думаю, - держитесь!» И начала своим ножом расковыривать замок. Долго-долго ковыряла и в итоге все-таки отворила дверь. Влетела в квартиру, а жених там - один, никакой жены нет и в помине. Сидит и смотрит на меня молча в упор. Я бросилась к нему в слезах: «Прости! Прости меня, дуру! Это все из-за того, что я тебя так сильно люблю!..» Но он так и не простил. Больше ни разу со мной не встретился. А я очень долго потом страдала по этому поводу.

«Мне тридцать лет, а я не замужем. как говорят, не первой свежести…»

Многие удивляются, почему я не стесняюсь рассказывать о том, что
искала мужа, в то время как все стараются такое скрыть. Но я просто так устроена. Есть люди, которые больше в себе разбираются, а я стараюсь разобраться в жизни. У меня глаза обращены наружу, а не внутрь. Так с юности. В 17 лет после школы я пошла работать машинисткой в редакцию журнала. Печатала на машинке, вникала в жизнь, смотрела на взрослых - там были и поэты, и писатели, так все интересно. Вдруг одна машинистка, лет на шесть меня старше, говорит: «Слушай, я завтра-послезавтра не выйду на работу - пойду делать аборт от Володьки». А Володька - заведующий отделом, известный человек. Для меня просто небо рухнуло. Я-то считала, что если даже с кем-то целовалась, то это скрывать надо, потому что неудобно, а тут такое... Спрашиваю: «Валя, а как же можно так открыто об этом говорить? Ты что?!» И она ответила: «Я научу тебя одной мудрости. Понимаешь, если я начну скрывать, все равно информация как-то да просочится. То же самое, если скажу по секрету кому-то одному. Обязательно пойдут сплетни, все будут пальцами на меня показывать: вон Валька-то такая-сякая, аборт от Володьки сделала, ну надо же... А так как я сама об этом всем рассказала, интерес пропал, дескать, подумаешь, какое дело…» Я про себя всю эту науку переварила и пришла к такому выводу: от всех не утаишься, но если про меня будут рассказывать другие, то они преподнесут все в своей интерпретации: а Лариска-то, оказывается, какая, вон как за мужиками бегает! А если я стану говорить о себе сама с улыбкой, то в этом ничего дурного никто не усмотрит… Я не верю, когда говорят: «Мы отлично живем в гражданском браке». Ну, еще если мужчина так скажет, пойму, но женщина… Уверена, что каждая просыпается и засыпает с одной и той же мыслью: выйти замуж официально, расписаться. Никуда от этого не деться: всем теткам хочется быть женой. И вот это истинная правда: «Мне тридцать лет, а я не замужем. / Как говорят, не первой свежести. / А в сердце чувств такие залежи, / Такой запас любви и нежности…» В этом нескончаемая вереница женских судеб. А кстати, знаете, как родилась первая строчка? Не я ее придумала. Как-то в ГУМе меня догнала девушка, остановила и, обратившись на «ты», типа мы с ней давно знакомы, сказала: «Чего так быстро ходишь? Мне с тобой давно поговорить надо...» Я спрашиваю: «Что такое, дорогая, какие у вас проблемы?» - «Какие проблемы?! - прямо вскрикнула она. - Тридцать лет и не замужем! Вот какие проблемы». И мне осталось только додумать остальное...


Я понимала ее. Я не забыла то время, когда все мои подруги уже давно были замужем, а я никак не могла найти мужа. Меня бросали абсолютно все мужчины. Я безумно страдала, не понимала, почему так происходит. Все думала: «Я что, хуже всех, что ли? Девочка вроде хорошая, не развязная, не требовательная - готова сама и билеты в кино покупать, и подарки дарить на 23 Февраля. А они почему-то вероломно меня бросают…» Потом написала в стихах: «Расстались по-хорошему, он вовсе мне не враг. / Все было, как положено, да вышло все не так…» Вот только я ни с кем не расставалась по-хорошему. И вообще не считаю, что такое возможно. Если все хорошо, зачем тогда расставаться? Расстаются, когда плохо. И когда слышу: «Мы расстались по-хорошему, и у нас продолжаются отношения, просто я стала жить с другим, а он с другой», недоумеваю. Никогда не смогла бы так.

Если люди расстались, значит, кто-то кому-то сделал больно…

Я очень старалась всем понравиться. Знанием японского языка козыряла. Все удивлялись: надо же, как щебечет! Но замуж все равно не звали. А мне очень хотелось ощущать себя замужней женщиной - ухаживать за мужем, кормить его, обстирывать. Конечно, обидно было, что я никому не нужна. Чувствовала какую-то неполноценность. Родители со мной мучились. Папа периодически приводил мне каких-то сыновей своих друзей, но я, как только их видела, убегала. Совсем не нравились… К 28 годам я пребывала в состоянии настоящей паники. Искала активно. Всем говорила: «Мне нужен подходящий человек. Чтобы не гулял, не пил, чтоб понимал мои интересы - читал бы что-то, поэзию любил бы. Нормальный, в общем. С которым я могла бы жить семьей».

«Ты не герой из моего романа…»

Выдать меня замуж взялась Галина Борисовна Волчек. Она - мой давнишний, добрый, пожизненный друг. Мой постоянный утренний собеседник - мы по утрам по телефону общаемся: «Как себя чувствуешь, что ела?..» Впервые встретились мы очень давно, в общей компании на отдыхе в Ялте. И бывает же так: сердце к сердцу потянулось. Так вот, она познакомила меня со своей замечательной подругой, теперь горячо любимой мной Татой, которая и организовала мне встречу с Давидом.

Увидев Давида в первый раз, я тут же взбрыкнула: «Не хочу такого! Это герой не моего романа». Крупный, темноволосый, а я всегда любила небольших, блондинистых. Но отец сказал: «Значит, так: остановись! Ему - 36, тебе - 30. Все. Ты на финишной
прямой. Всех хороших разобрали. Осталось то, что осталось. И о чем ты вообще думаешь? Сама же просила порядочного. Тебе нашли. Посмотри, какой он надежный человек». И я смирилась. Мы начали с Давидом встречаться, и эти отношения меня каким-то странным образом затянули. Теперь точно знаю: ни один мой роман не мог бы завершиться такой большой любовью, такой хорошей, долгой, благополучной семейной жизнью. В которой супругов тянуло не на сторону, а друг к другу. В которой не было раздражения. В которой разногласия являлись спорами единомышленников, а не перепалками врагов. Я очень любила Давида… Всю свою взрослую жизнь до него я даже жизнью не считаю, это была только подготовка. Такая винтовая лестница, по которой я карабкалась, чтобы оказаться наверху…

Муж достался мне после тяжелого испытания, случившегося в его жизни. В связи с серьезными проблемами на работе от него ушла жена, просто бросила его. Он остался один, подавленный. А во мне сильно развито милосердное чувство, и мне сразу стало Давида очень жалко. Я старалась всячески его беречь, чтобы он забыл про все плохое. Не разрешала об этом вспоминать. Проще говоря, стала возвращать его к жизни. Хотя сама была вся израненная своими прошлыми историями...

Давид всегда был настроен на искусство, на театр, но заниматься этим профессионально у него не получилось, он стал врачом. Однако среди друзей за ним закрепилось прозвище «стоматолог Мейерхольд». Он все искал, где бы найти применение своим интересам. И вдруг разглядел во мне какие-то способности, ему показалось, что я хорошо пишу. И он

начал меня ваять, стимулировать к творчеству. Стал моим доктором Хиггинсом. Благодаря его стараниям я начала потихонечку приобретать какие-то литературные очертания. И он сделал все для того, чтобы эти очертания стали заметными. После чего мы с ним вместе родили успех. Вернее, это полностью заслуга Давида, он постоянно тащил меня наверх. То и дело он говорил: «Напиши, покажем тому-то». И откуда-то выкапывал то композиторов, то исполнителей. Первым был Володя Мигуля, который лечил у Давида зубы. А вообще-то никаких богемных знакомых у нас не было. Но постепенно они к нам потянулись, и мы, как мы говорили, въехали в этот шоу-бизнес. И так уж получалось, что почти все написанные мною стихи, а их более пяти сотен, становились песнями.

«Я ничего у жизни не просила, хотя бывало нечем мне дышать»

Я очень надеялась, что когда-никогда у нас с Давидом родятся дети. Но не получилось. До сих пор не знаю почему, но у меня ни разу не было беременности. Переживала страшно. Все делала для того, чтобы это произошло. Все, что на тот момент умела гинекологическая наука. По больницам бесконечно ходила. Безуспешно. В то время еще не было теперешних медицинских возможностей типа всяких экстракорпоральных штук. Долго я ждала, верила, а потом поняла, что уже поздно, и перестала мечтать… Я категорически не согласна с мнением, что, если у женщины нет детей, это ей наказание за какие-то грехи. Просто справедливость в этом мире торжествует далеко не всегда. И еще у каждого человека есть какая-то своя линия жизни, предначертание -
Судьба… А дети у нас все-таки были. Когда я возникла в жизни Давида, его дочери Ире было семь лет. Он привел ее ко мне и сказал: «Ира, запомни: Лариса для меня - главный человек. И ты для меня очень важный человек. Если будешь хорошо к ней относиться, ты будешь в моей жизни. Если не сложится, нет…» Я никогда не давала повода, чтобы было плохо. Между нами всегда все было нормально, и сейчас, после смерти Давида, так же. Ира взрослая уже, у нее есть ребенок. Работает врачом-стоматологом. Я рада ее звонкам, и если она вдруг пропадает, тревожусь и звоню сама… А главный мой ребенок - племянница Светка - дочка Валеры, моего брата. Я очень ее опекаю. Она у нас тоже стоматолог - все взяли пример с Давида. У Светланы уже появился на свет малыш, Артемка, которого я теперь вожу в коляске. И постепенно мы с ее мамой, Лерой, привыкаем к
статусу бабушек… Виктория Токарева, с которой мы очень давно и близко дружим, как-то в ответ на мое сетование: «Да-а, возраст-то какой, старость уже пришла…» - ответила: «Лариса, успокойся, у тебя еще тормозной путь молодости…» Очень обнадеживающая фраза. А вообще-то она не слишком балует меня в своих оценках. Недавно сказала: «Лариса, я видела тебя по телевизору, у тебя лицо вышло из берегов».

«А лучшей едою считаю котлеты, а к ним - макароны»

Я не придерживаюсь никаких модных диет, предпочитаю оставаться такой, какая есть. Не знаю, хорошо это или плохо, но это так. Как я рассуждаю? Если похудею, у меня только подурнеет лицо, а в целом ничего не изменится - все равно же я не стану стройной и длинноногой, как изящная газель. И кстати: вот в молодости я была вполне худая и при этом совсем некрасивая, и, повторяю, до 30 лет никто замуж не брал. А когда потолстела - вышла замуж за Давида, успешной стала, неплохо зарабатывающей. Так что не хочу я худеть. Моя полнота - мой талисман. Однажды я четко сформулировала эту мысль: успех приходит ко мне по мере увеличения моих размеров… И кроме того, мне нравится быть такой, как все, как большинство тетенек. Вот недавно показалась в эпизоде одной телепрограммы, и подруги мои тут же стали мне звонить с укоризной: «Ну чего ты ходишь, как все тетки, - в обычном пальто, в обычной шапке, ты же должна хоть немножко выделяться». А я не выделяюсь. Не хочется мне, и ничего не могу с этим сделать. Ну нет к этому тяги. И судьбы у меня такой нет. Знаете, у японцев есть пословица: «Спелый рис держит голову вниз». В
этом символе - знак скромности. Видимо, я уже спелый рис.

«Но возможно невозможное - боль уйдет однажды в прошлое…»

Многим кажется, что, когда к женщине приходит известность, она окунается в роскошную жизнь, окружена кучей поклонников. Наверное, не совсем хорошо в этом признаваться, но скажу как есть: ни до Давида, ни во время, ни после никто за мной не бегал, никто не хотел меня завоевать, никто мне ничего не предлагал. И жизнь шикарная у меня не произошла. Да, она стала приметная, яркая, но - увы! - ни один человек не позвонил и не написал, что мечтает со мной встретиться. А теперь, честно говоря, мне никто и не нужен, я уже хочу жить так, как живу. (Улыбнувшись.) Хотя все-таки было бы любопытно... Рассказывают же, что есть тетушки и постарше меня, а у них, после того как остались вдовами, что-то затевалось на личном фронте. Допустим, даже она не хочет, а ей все равно кто-то что-то предлагает. Но мне никто ничего не предлагает. Не знаю уж почему…

Я пережила сложный период после ухода Давида. Стараюсь жить полноценной жизнью. Просто она перешла в другую стадию. Раньше я была не одна, а теперь одна. Никто меня не ждет, никто обо мне не скучает. Вот и все, что изменилось… (С горькой улыбкой.) А в остальном все нормально: у меня страшно много работы. И это очень хорошо. Конечно, в моей ситуации можно было бы вообще все забросить - и так уже много написано. Но я не сдаюсь, не отпускаю жизнь, не даю ей возможности меня скрутить. Вот, посмотрите: у меня сделан маникюр, уложены волосы, я хожу опрятная, в доме чисто, нигде нет ни пылинки. Я продолжаю ездить на гастроли, бесконечно выступаю с концертами. Сочиняю посвящения, сценарии на дни рождения, к свадьбам, к профессиональным праздникам - вирши про трубоукладчиков и нефтепроводчиков. Я все это умею. Вот только стихи о любви сейчас не пишутся. Не могу. О грустном писать не хочу, а ничего иного сегодня у меня в душе нет. Хотя я очень стараюсь забыть, не брать в голову, не вспоминать. Заставляю себя думать о чем угодно, только не об этом. Не пересматриваю фотографии, видеозаписи, письма. Пока не могу. Я так спасаюсь…