23.09.2010

ЧЕРВОНОПИСКИЙ Сергей Васильевич

В декабре 1979 года в составе 350-го гвардейского парашютно-десантного полка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии принимал участие в боевых действиях, командовал взводом, ротой разведчиков, был первым комендантом аэропорта Кабула. 11 ноября 1981 г. подорвался на противотанковой мине, потерял обе ноги, но благодаря сильному духу и воле продолжил активную жизнь.
Работал первым секретарем в Черкасском райкоме комсомола, был народным депутатом Верховной Рады СССР последнего созыва, баллотировался в депутаты второго созыва Верховной Рады Украины, победил, однако выборы были признаны недействительными из-за низкой явки избирателей.
С 1990 года Сергей Червонописский - председатель Украинского Союза ветеранов Афганистана, сопредседатель Всеукраинского объединения "Социальная справедливость", с 1992 по 2005 год - руководитель Государственного комитета по делам ветеранов. Является сопредседателем международного объединения "Боевое братство - без границ", заместителем председателя Координационного совета Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете Правительств государств-участниц СНГ.
Генерал-майор, награжден орденом Богдана Хмельницкого ІІІ степени, орденом Даниила Галицкого, двумя орденами Красной Звезды, четырьмя орденами зарубежных государств.

В те декабрьские дни 1979 года мы находилась в учебном центре 103-й воздушно-десантной дивизии Лосвидо (под Витебском, в Беларуси). Тревожные ощущения появились, когда молодым бойцам (даже не сдавшим еще необходимые нормативы), приказали срочно принять присягу... Как на грех, 10 декабря вечером я (в то время лейтенант, командир взвода десантников) постирался. Только легли спать, через час — боевая тревога! Поначалу восприняли мы ее легкомысленно, мол, какая тревога, да еще боевая, может быть в учебном центре, да пошли вы все… Но командиры быстро убедили - все очень серьезно! У меня - легкая паника: как быть, ведь мокрое белье сохнет на батарее в казарме. Как его надевать при морозе в 10 градусов! Потом, правда, вздохнул с облегчением, когда узнал, что мы пока остаемся на месте - 317-й полк (Витебский), уже ушел, а 350-й (наш, Баравухинский), пока ждет указаний. Появилась возможность спокойно подготовиться, досохнуть.

Вскоре выдвинулись на железнодорожный вокзал. Я успел на станции своим родным черкнуть, мол, убываю на учения, звонить нет возможности, читайте газеты... Погрузились. На взвод выделялся плацкартный вагон, причем неотапливаемый. Даже в «зимней десантуре» (специальной утепленной форме. - Авт.) было жутко холодно. Грелись, бегая по вагону туда-сюда... Думали, станет легче, теплее, когда прибыли на аэродром-базу морской авиации в Быхов. Но там нас ждала также неотапливаемая казарма. Опять бегали… Впрочем, скоро разузнали, что соседнее здание, где разместились военные строители, отапливалось. А чем мы хуже? И до зубов вооруженные десантники вламываются ночью к труженикам лопаты и бетономешалки… Ничего, помирились. Я примостился в ленинской комнате, под голову подложил рюкзак и сладко уснул - наконец-то в тепле. Утром, проснувшись, обнаружил рядом весь штаб батальона - лежали на полу покатом…

Тут же был и мой подопечный, молодой боец по прозвищу Гюльчетай (он своим румянцем напоминал юную героиню из культового фильма «Белое солнце пустыни»). Парнишка был рассеянный, вечно на построения опаздывал. Сержанты решили его воспитать. Построили взвод, зачитали приказ: «По законам военного времени, за хроническое опоздание в строй рядового N казнить! Отрубить ему голову!» А рядом сержант с топором стоит… Боец не на шутку перепугался, а я его вроде как успокоил, под свою опеку взял. Так он потом за мной, как собачка, бегал, не отставал…

Вскоре наш батальон определили, как десантируемый парашютным способом, пришлось делать переукладку парашютов: ночью, при минус 10, при свете фар «Уралов» и ураганном ветре. Меня, как хорошо знавшего технику, определили старшим группы в Ан-22 «Антей». Любопытно, что у меня, лейтенанта, целый подполковник был в подчинении! Согласно уставу, все войска обеспечения подчиняются десанту. И командир корабля, подполковник, тоже. Вот он мне и докладывал: «Товарищ лейтенант, самолет к вылету готов». Борт был загружен сверх всяких нормативов: семь боевых машин десанта разных модификаций. Между ними зашвартованы ящики с боеприпасами, сухими пайками. Значительную часть «раздраконили» по дороге (сосисочный фарш, например), есть-то хотелось - самое вкусное забрали.

Вскоре поняли - высадка не парашютная. Вначале полетели на Ташкент, потом в Энгельс. Каюсь, был я тогда замешан в одном неблаговидном деле. В Ташкенте еще, когда «Антей» заправляли, не долили горючего. Продали две тонны, взяли пять бутылок водки и закусь. Всю водку выпили, пока летели на Энгельс. Последствия той ситуации были жестокие, в смысле похмелья… Прождали там неделю, дважды нас поднимали «вхолостую». А в третий пошли прямо на Кабул. Впрочем, это мы потом узнали куда (командиры от батальона и выше знали, но нам не говорили, строжайшая тайна была). Кстати, я только недавно узнал, что некоторые командиры (вплоть до комбата) якобы еще летом побывали в столице Афгана на рекогносцировке. Хотя это не факт, может, и слухи…

Началось все с трагедии. При посадке в Кабуле летевший перед нами Ил-76 задел брюхом за вершину горы и разбился. Я был в кабине пилотов «Антея», видел все это зарево. Погиб хозвзвод нашего второго батальона и рота десантного обеспечения, топливозаправщик с 93-м бензином, две машины с боеприпасами. Было чему взрываться! Мишка Голубев погиб там, друг мой…

Наконец мы сели. На выгрузку дали 8 минут, двигатели самолета не выключались. Ведь через 10 минут - следующий борт. Честно говоря, с большим трудом завели мы свою технику из-за сильного холода, но успели, выдвинулись к своему батальону. Вскоре меня поставили комендантом аэропорта. И пошла служба…

К.:Спасибо, что согласились дать нашему сайту superkarate.net интервью. Расскажите пожалуйста, немного о себе, где родились, как начинали свой жизненный путь?

С.В.: Родился я в г.Черкассы, там жил до 8-го класса. После 8-го класса поступил в Суворовское училище, затем воздушно-десантное училище в г.Рязани, позже проходил службу в Белоруссии, в составе Витебской воздушно-десантной дивизии. В 1979 году нас подняли по тревоге, и мы оказались в Афганистан. Я был одним из первых, кто там высаживался, в качестве командира корабельной группы на АН-22, там прослужил два года, был командиром взвода, заместителем командира роты, командиром парашютно-десантной роты. 11 ноября 1981 моя боевая машина подорвалась на противотанковой мине. Наводчик, оператор, водитель скончались на месте. Я выжил, но лишился обеих ног. Год лечился в Киевском госпитале, стал на протезы, учился ходить заново. А уже в 1983г. пошел работать в Черкасский горком комсомола заведующим отдела. Вначале вторым, затем первым секретарем горкома. Был избран народным депутатом Советского Союза, параллельно создавал организацию Украинский Союз Ветеранов Афганистана и уже после «развала» СССР полностью занялся ветеранской работой. С 1993г. года возглавлял государственный комитет по делам ветеранов. В 2005г. году наш «шановный» В. Ющенко ликвидировал этот государственный комитет. Самое интересное, что указ был подписан в день рождение Гитлера, за месяц до 60-тилетия Победы. Это был такой «случайный» подарок нашим ветеранам. Потом я был избран народным депутатом Украины. Все это время возглавлял украинский союз ветеранов Украины.

К.: А как развивалась Ваша политическая деятельность, что это был за Указ 2005 года?

С.В.: Вспоминаю политические события 2004 г., когда В.Ющенко приглашал меня в свою команду, чтобы я возглавил его левый фланг. Но тогда я ответил, что из-за идеологических соображений просто не могу быть с некоторыми людьми из его команды, и поэтому отказался.

К.: Очевидно, что ваша деятельность всегда была связана с военным делом, вся жизнь построена в соответствии с военной дисциплиной. А были ли у Вас какие-то хобби, увлечения, может какие-то истории из жизни, и были ли они связаны со спортом?

С.В.: Вот это и хотел рассказать. С самого раннего детства у меня было два увлечения – книги и спорт. При этом спорт в самых различных проявлениях. Помню, когда учился в школе, мы умудрялись, (где-то в 5-м, 6-м классе) еще до занятий сыграть в футбол. На большом перерыве футбол был обязателен. Но серьезно, в более старших классах, (где-то 8 класс) я занялся дзюдо. Потом в Суворовском училище выступал на чемпионате Украины, тогда и начал показывать неплохие результаты.

К.: Получается, уже в 8-м классе вы занялись спортом?

С.В. Нет. Еще до 8-го класса я посещал множество секций. Было все, и волейбол, и баскетбол, и лыжи, я выбирал для себя, то чтоб было мне ближе.

К.: И боевое искусство стало ближе всего?

С.В.: Да, конечно. В начале было самбо, но затем надолго перешел в дзюдо. Как говориться - легло на душу.

К.: А помните, как туда попали? Свои первые занятия?

С.В. Дело в том, что секция самбо и дзюдо была в подвале моего дома. И туда в начале, мы залазили через форточку, поскольку ее никогда не закрывали после тренировок. Тогда мы пробирались в зал и боролись со своими пацанами. Да, тогда немного нарушали законодательство, проникая незаконно в помещение, но все было исключительно в интересах спорта, лишних мыслей у нас появиться просто не могло. Потом уже когда поняли что это не то, зашли с главного входа, и начали потихоньку заниматься. В воинском училище не было дзюдо, там была только вольная борьба. Параллельно выполнил первый разряд по лыжам, по борьбе. Затем в г. Рязань выполнил 1-й разряд еще по пяти видам спорта. И вот там я уже попал в секцию карате. Это было единственное место в Советском Союзе, где разрешали заниматься карате.

К.: Что больше нигде карате не было?

С.В.: Да это было единственное место, может быть еще в каком-то спецподразделении. Но так это было единственным местом, где это было разрешено. Другими видами спорта, стрельбой, парашютным спортом, многоборьем, я занимался с удовольствием, а карате было ближе всего. Именно оно мне позволило даже однажды стоять в спарринге со знаменитым спортсменом, основателем карате в Советском Союзе Тадеушем Касьяновым. До сих пор помню этот бой. Я был на третьем курсе, на стажировке в Литве, и там в это время снимался фильм: «В зоне особого внимания». В этом фильме все рукопашные сцены прапорщика Волонтира, ставил а затем и снимался в них Тадеуш Касьянов. Помню, как мы провели несколько спаррингов с ним. Никогда не забуду, что смог выстоять против известного метра минуту. Это осталось моей гордостью на всю жизнь.

Потом уже после ранения многие виды спорта отошли, но, тем не менее, я просто уверен, что благодаря спорту, и особенно карате, мне был дан заряд при котором я смог, несмотря на мою ампутацию, преодолеть все, встать на протезы и не останавливаться ни при каких сложностях. Это притом, что мне пророчили - ходить не будет. Многие даже говорили, что я буду на базаре, на пиво просить.

К.: А помните что-то особенное связанное с тренировками?

С.В.: Меня тренировали в основном ребята со старших курсов, и тогда еще на первых занятиях нам давали такую физическую нагрузку, что сразу же желающих заниматься становилось на 2/3 меньше.

К.: А откуда знали, как надо тренироваться?

С.В.: Тогда было действительно другое время. Это сейчас можно зайти на сайт и без проблем купить любую книгу по спорту. А тогда ничего не было, все передавалось из рук в руки «самиздатом», подпольно. Если вспомнить то время, то каждая бумажка была на вес золота, была уникальна, переписывалось ночами, перерисовывалось вручную. Первым самоучителем был, уже и не помню как к нам попавший, учебник Оямы, в котором описывались все движения, стойки, ката. Можно сказать дедушку Ояму мы изучали по фотографиям.

К.: Что по - Вашему дает спорт? Любой, не только карате?

С.В.: Спорт, кроме закалки тела дает закалку характера. А это одно из главных начал, которые есть в карате, а именно дух бойца, дух воина. А именно это, как я считаю, во многом превосходит физическую силу. Когда у человека есть боевой дух, то это и является залогом всех побед.

К.: А когда вы были в Афганистане, там помогала дисциплина спорта как-то организоваться?

С.В.: В первую очередь, там даже физическая подготовка помогала. Помню, у меня был случай, когда на расстоянии визуальной дальности мы с противником захватывали вершину. Расстояние было около 400 м, в этом случае стрелять бесполезно, поэтому получилось так, что кто-то должен был первым занять высоту. Либо они нас, либо мы их. А там все очень просто, кто первый, тот и победитель. Жара где-то около 40 градусов, противник приспособлен к таким подъемам, к такому климату, а нам было очень тяжело. И тут мой взвод просто упал. Вначале я видел, что ребятам тяжело, не хватало закалки, я гнал их прикладом. А потом они просто попадали. Я тогда плюнул, и один штурмовал вершину. Огнем положил противника, не ему захватить высоту, и только через полчаса подошли с виноватыми лицами мои бойцы. Вот это был настоящий пример подготовки офицера и спортсмена. Это был не единственный пример силы духа, как у меня, так и у моих бойцов. Вся моя спортивная жизнь тогда мне помогала, что тогда на вершине, что после моей ампутации. Когда я был на протезировании в Германии, немцы не могли поверить что я хожу с такой травмой. Даже снимали про меня кино. Их тогда очень удивило, что помимо того что я хожу, я работаю Министром, возглавляю государственный комитет. Просили, чтоб я остался на симпозиуме медиков, который должен был у них проходить, чтоб я показал, что можно ходить с такой травмой. Но я отказался, были неотложные дела.

К.: Видите ли Вы свою жизнь без спорта?

С.В.: Я до сих пор каждый день делаю зарядку, даю себе нагрузки. Помимо всего прочего я заядлый рыбак и охотник. Каждый год у меня на счету около 3-5 кабанов, как минимум. Выходные обычно провожу на рыбалке, собственно и загар у меня оттуда, я на пляжи не хожу.

К. А почему киокушин привлекает Вас, а не какой другой вид восточных единоборств?

C.В. Скажу откровенно причин несколько. Действительно, я имел возможность, будучи офицером, профессиональным военным, изучить многие системы восточных единоборств, но из этих систем я выбрал две наиболее приемлемые для меня. Это рукопашный бой и киокушин. Рукопашный бой это система, благодаря которой можно за счет многократных повторений до автоматизма отработать приемы так необходимые в бою и это очень хорошо. Киокушин же помимо этих навыков дает еще возможность духовного роста и этим он притягателен для меня. Но я человек реальный и понимаю, что не каждый желает постичь тайны Востока, не у каждого есть желание путем изнуряющих тренировок постичь суть восточных единоборств. Для того чтобы научиться перемещать энергию нужен не один год настойчивых тренировок. Поэтому нужно точно разделить прикладную часть и постижение внутренней сути восточных единоборств.

К.:А как вы познакомились с УФКК?

C.В.: В 1990 г. в Киеве проходил фестиваль восточных единоборств одним из руководителей был мой друг Юрий Дмитриевич Соколов, на тот момент второй секретарь ЛКСМУ очень умный, высокообразованный человек. Как результат этого фестиваля как раз и явилось создание Федерации киокушин карате Украины. Я и возглавляемый мной союз афганцев вошли в состав федерации.

К.: В этот период, чем запомнилась ваша совместная работа?

C.В.: За этот период было проведено огромное количество мероприятий. Практически в каждой областной федерации есть члены областной организации афганцев, регулярно проводятся турниры, посвященные памяти воинов – интернационалистов. Примером такого сотрудничества может быть турнир памяти имени Андрея Рязанкина в Днепропетровске, который проводит областная федерация киокушин карате, а главным судьей является воин – интернационалист Сергей Севриков. Турнир подобного уровня проходит также в Симферополе, главный судья соревнований, также воин- интернационалист Владимир Заикин. Вот реальная работа по воспитанию подрастающего поколения. Вот настоящий государственный подход дающий шанс любому молодому человеку заявить о себе.

К.: Что бы вы пожелали нашим читателям superkarate.net?

С.В.: Уже достаточно много сказано, не хочется ничего повторять и выдавать за свои мысли. Главное что бы я посоветовал, так это не жалейте себя. Будете жалеть, то все, вы пропали. Когда сам себя «гоняешь», не даешь себе послабления, то это и является основным источником долголетия, сил, успеха. Запомните - никогда останавливаться.

Спасибо за интервью.

30 лет прошло с того момента, как советские войска пересекли границу с Афганистаном в обратном направлении - на территории этой страны не осталось наших солдат, только советники.

Тогда всем казалось, что самое страшное позади: больше не будет, стрельбы, смертей, родители не будут терять своих детей. Но вскоре оказалось, что Афганистан не остался там, «за речкой», а пришел вместе с ними в мирную жизнь. Звание «афганец» останется с теми, кто прошел через ту войну, навсегда. А закаленный в боях характер придется применять уже в другой борьбе - с равнодушием общества, чиновников. Воевать придется за свои права, буквально «выгрызая» соблюдение прав, прописанных в законах.


Еще на войне они поняли непреложную истину: всегда легче преодолевать трудности, если рядом плечо товарища. Будь то хоть война, хоть затишье между боями, хоть мирная жизнь. Потому и начали ветераны группироваться, создавать ветеранские объединения, чтобы выстоять уже в другой, казалось бы, мирной, жизни. Был создан Украинский Союз ветеранов Афганистана (воинов-интернационалистов), который объединил не только «афганцев», но и участников боевых действий на территории других государств и членов их семей.


Организация создавалась уже в мирное время, для решения мирных задач. И уж точно никто из ветеранов не думал о том, что однажды война снова вторгнется в их жизнь. Что снова будут погибать боевые товарищи, а украинские города и села будут встречать похоронки и провожать в последний путь «двухсотых».
Сегодня жизнь Союза тесно переплетена решением мирных задач и проблем, которые принесла в наше общество война. О том, как и чем сегодня живет «афганское» братство, мы поговорили с председателем УСВА Сергеем Васильевичем Червонописким.


-- Сергей Васильевич, какое место в вашей жизни занимает Афганская война?
- Можно сказать много красивых слов, но это «рубикон» между мирной жизнью и... Ну для меня лично. Это война, потом увечье и совсем другая жизнь. Совсем другая. Принципиально другая. Если раньше я просто жил, то теперь нужно было бороться за жизнь. Заново учиться ходить, заново пробивать свою дорогу в жизни: кем быть, чем заниматься. Совсем другие подходы. Я ведь стал инвалидом первой группы после того, как был блестящим гвардейским офицером с серьезными перспективами военной карьеры,был награжден двумя орденами Красной Звезды. И тут оказаться инвалидом первой группы… В 25 лет начинать жизнь «с нуля» - безусловно, это тяжело.
А с другой стороны, как никто другой, я понимал ребят, которые возвращались с войны. И мы сначала совершенно по-дружески группировались. Потом я понял, что нужно создавать что-то. Впервые это осознал, когда меня несли на носилках на протезирование на завод, и лифтер потребовал "рупчик" за то, чтобы мне вызвать лифт. Я тогда подумал, что если бы моя рота была со мной, то от этого клоповника камня на камне не оставили бы. Собственно, первые мысли тогда и появились о создании организации, чтобы не допускать такого к нам отношения и вместе бороться с этим скотством.
- Изобретенная чиновниками фраза «Мы вас туда не посылали» стала притчей. Вам ее тоже приходилось слышать?
- В этом плане не буду Бога гневить. В большинстве случаев мне попадались хорошие люди. И вот как раз огромную роль в моей судьбе сыграл первый секретарь Черкасского горкома партии Владимир Григорьевич Сокоренко. Тогда бюро горкома приняло решение о выделении мне квартиры. Хотя мне полагалась однокомнатная, мне выделили трехкомнатную. Даже военком говорил, что, мол, ему положена однокомнатная, но пусть хлопцу будет перспектива. Это показатель, как говорится. А мы ведь с Владимиром Григорьевичем не были даже знакомы. Позже уже познакомились. И предложили мне идти на работу в горком комсомола. То есть появились серьезные перспективы в жизни: чем заниматься, что делать.
- В этот момент вы начали собирать вокруг себя ребят-«афганцев»?
- В военкомате знали уже обо мне, и когда ребята возвращались из Афганистана, им говорили: «Там, в комсомоле, сидит ваш, обращайтесь к нему». И хлопцы начали потихоньку приходить ко мне, начали группироваться.
В1983 году мы с женой вдвоем пришли на кладбище в Черкассах, узнали, где похоронены «афганцы», и туда 9 мая принесли цветы. Там были уже родственники и так смотрели…А мы вдвоем были. На следующий год нас уже человек пять было. А сейчас в Черкассах традиция - 9 мая сотни людей приходят на могилы погибших в Афганистане. То есть появление этой традиции обусловлено не командой сверху, а велением сердца.
- А вам приходилось тогда вытягивать ребят, которые были морально сломлены войной и не могли адаптироваться к мирной жизни?
- Конечно. Тем, кто начинал хандрить, мы говорили: «Идите к семьям погибших, поклейте окна, помойте полы». К примеру, родители Лени Басиса. Он был единственным ребенком в семье. Отец у него - инвалид второй группы, мать - инвалид первой группы. Его в Афганистан направили, и он погиб.
- Как же его туда могли отправить?
- Конечно, идиоты были. Это вопрос к военкомату: как можно единственного сына, у которого родители инвалиды, направлять на войну. Им же ежедневно помощь нужна, они не могли даже по квартире ходить. И мы гоняли ребят, чтобы им помогали. Потом за заводскими организациями закрепили семьи погибших. Тогда все молодые были. Потом некоторые пить начали…
- То есть, не всем удалось выбраться из этой ситуации? Как вы с этим справились?
- Увы, не всем. У меня, когда вернулся из Афганистана и увидел, как все здесь ходят, улыбаются, развлекаются, нервный срыв произошел. Честно говорю: напился, на людей кидался. Это в Белоруссии было. Я заехал туда, когда возвращался из Афганистана. Просто был у меня нервный срыв. «Как вы ходите, улыбаетесь, а там пацаны гибнут». Народ не знал тогда ничего о войне «за речкой». Это же был 1980 год. Хорошо, что никто не стал обострять ситуацию. Сотрудники милиции старались спокойно поговорить. С пониманием все относились.
- Вам не запрещали говорить о том, что вы были в Афганистане?
- Нет. Негласно, конечно, мы и сами понимали, что не стоит особо распространяться. Да тогда же запретили писать на могильных памятниках, что погиб в Афганистане. И этот запрет действовал до 1986 года. Это потом опомнились, стали нас приглашать в президиумы органов власти. А вообще-то интересные стадии в нашей судьбе: сначала замалчивание, потом начали хвалить, в президиумы сажать, потом перестройка и нас начали демократы поливать грязью. Потом мы, вроде, восстановили в Украине отношение, теперь опять нас хотят сделать врагами, в том числе в этом плане старается нынешнее руководство страны. А мы были солдатами, которые выполняли свой долг. И самое главное - на нас натравливают участников АТО, наших братьев, которых мы всячески поддерживаем. Это, конечно, самый жуткий удар от нынешней власти. Увы, они постоянно занимаются стравливанием разных групп населения друг против друга: по религиозному, языковому признаку.
- Вы следите за жизнью в Афганистане?
- Конечно.
- Как изменилась страна за 30 лет, с того момента, когда наши войска ушли?
- Вы знаете, приезжают оттуда наши ребята, они там не по военным вопросам были, а по бизнесу. Они рассказывали о поездках, показывали фотографии. Фактически не изменилось там ничего. Как оно было, так и есть. Командуют старейшины, кланы, наркобароны. То есть страна в состоянии постоянной гражданской войны. К сожалению, потому что все-таки хорошее отношение к афганскому народу у нас было.
А с другой стороны, как бы там ни было, но мы о себе оставили хорошую память. Да, мы там много «наследили», много крови пролили, но, тем не менее, когда говоришь, что ты «шурави», тебя везде принимают с восторгом и уважением. Потому что мы были нормальными солдатами. Мы достойно себя проявили. Не было с нашей стороны целенаправленных карательных действий. Все-таки мы, слава Богу, проклятия афганского народа не заработали.
- Тогда возникает вопрос: нужно ли было выводить войска из Афганистана? Ведь непонятно, зачем было вводить войска и какой в итоге должен быть результат такого шага, сделанного в 1979 году?
- Дело в том, что опять мы плохо знаем свою историю. Когда войска ушли, там пять лет была власть Наджибуллы. Они без наших войск, без нашей помощи прекрасно держались. К сожалению, Ельцин потом запретил солярку завозить, афганская армия обездвижилась. Если бы у них была наша поддержка, то власть Наджибуллы сохранилась бы до сих пор. Это также, как в Югославии: если бы оставался Советский Союз, то Югославию не разбомбили бы. Так жеи с Афганистаном. Если бы был Советский Союз, ничего там никакие талибы не захватили бы. Поэтому есть логические объяснения всему. Советский Союз оставил за собой нормальную боеспособную армию, нормальное государство. Мы не убежали, нас не выперли оттуда.
Складывается такое же ощущение по отношению к американцам, которые ввели войска в Афганистан в 2001 году. Недавно Дональд Трамп объявил, что США выводит свои войска из Афганистана. Пока что это только заявления, а война там продолжается. В итоге получается, что США оказались в такой же ситуации.
- Сергей Васильевич можете ли сравнить действия советской и американской армий в Афганистане?
- Американцев не уважают, потому что они с неба бомбами кидаются, сидят на своих базах. Где-то выскочили, где-то убили, где-то кого-то подкупили. У них своя тактика, у нас своя была. Мы стояли на блокпостах, ходили в горы. Американцы никуда не ходят и почему-то гибнут. Мне жалко этих парней.
Когда был в командировке в Штатах, я посетил музей морской пехоты и встретился там с ребятами - американскими ветеранами Афганской войны. Были среди них и инвалиды на колясках. Я подошел, представился, сказал, что вы ветераны афганской войны американской армии, а я вот ветеран Афганистана советской армии. Это была фантастическая встреча.
- Общались по-английски?
- Там был наш переводчик - помощник военного атташе. Да и в целом несложно было найти общий язык. Солдат солдата всегда поймет. Поэтому, считаю, это была моя удача пообщаться с американцами, которые прошли Афганистан.
Один паренек меня поразил вообще. Такой симпатяга, крепкий, без обеих ног и без левой руки. Он на коляске был. Я рассказывал про себя, говорю: «Смотри, вот я тоже получил там увечья, но не сдался, нашел себя и даже приехал сюда". Он с таким восторгом смотрел на меня.
- Какое отношение государства и общества к американским и украинским ветеранам войны?
- Я как раз ездил изучать опыт работы министерства. В госпиталях побывал, где лежат раненые. Что говорить, если только на один штат Техас 46 реабилитационных центров. Бюджет только министерства по делам ветеранов США составляет сто бюджетов Украины.
- А если взять 30 лет, прошедших после окончания войны в Афганистане, что Украина, как государство, сделала для решения ветеранских вопросов?
- Скажу так: Украина все эти годы была флагманом по решению ветеранских вопросов. Благодаря действиям Украинского Союза ветеранов Афганистана было сделано очень много. Такого закона по правам ветеранов боевых действий, как у нас, не было ни в одной стране на постсоветском пространстве. Мы реально были самой авторитетной организацией.
В то время, когда россияне еще даже не думали ни о чем. Более того, скажу, когда Борис Всеволодович Громов возглавил организацию «Боевое братство», он приехал сюда, в Украину, встречался с Кучмой, я был свидетелем этого разговора. И когда Леонид Данилович спросил: «А какова цель вашего приезда?» Он говорит: «Я приехал у Сергея поучиться». Это была такая гордость - услышать оценку наших заслуг из уст такого человека.
Два года назад я ездил в Москву. Там был съезд ветеранских организаций СНГ, и я решил, что нужно съездить, увидеть людей, себя показать. Я, опять-таки, увидел совершенно незыблемый авторитет Украины. Это при том, что сильно охладились отношения с российскими организациями, потому что их там три больших и куча маленьких. С остальными нормально. Грузины - вообще друзья. Как сказал их руководитель: «Мы, грузины, вас, украинцев, лучше всех понимаем».
- Как в целом изменилась организация с момента ее создания?
- Меняются конечно, взгляды, подходы к работе. Но вы и по себе судите, каким вы были в юности, и каким стали сейчас. И мы тоже стали другими, потому что 30 лет назад мне, к примеру, было 30, а сейчас уже 60. Но дружба, взаимовыручка остались.
Я из машины не выходил, ездил по всей Украине, помогал создавать организации УСВА. У нас в каждом районе, городе есть организации, 26 областных. Мы фактически без помощи государства, только благодаря авторитету «афганских» организаций на местах создали первички по всей стране.
К сожалению, наши ряды редеют - очень много ребят уходять из жизни. На днях я был в Обухове. Там из города один человек погиб наАфганской войне, а после войны 29 ветеранов-«афганцев» были похоронены. Это с учетом, что средний возраст наших ветеранов - чуть больше 50 лет. В Харьковской области 250 погибло на войне, 5000 похоронили уже после войны. Это все последствия ран, контузий, стрессов.
Безусловно людям нужна реабилитация и поддержка. Но пока мы от нынешней власти не получили ничего. Для того, чтобы была нормальная психологическая реабилитация, нужно создать нормальные условия жизни. Если сравнить даже с теми же США, там создано все, чтобы человек мог трудиться, мог зарабатывать. Плюс ко всему мы ведем переговоры с нормальными организациями участников АТО, чтобы их тоже привлекать в наши ряды. Но подчеркиваю: с нормальными организациями, а не с теми, основная задача которых - выбить бюджетное финансирование.
- Какое отношение общества к ветеранам?
- В обществе много нормальних людей. А то, что нас пытаются очернить, то это все политическая коньюнктура. Безусловно, придет отрезвление. Ведь есть нормальные, вечные ценности. Слава Богу, нам удалось с помощью общества выполнить клятву, которую мы давали, провожая наших «двухсотых»: открыты за средства УСВА более 500 памятников в честь погибших побратимов, а также почти на всех школах страны, где учились погибшие - мемориальные доски. В Харьковской области в память о 250 погибших на школах установлены мемориальные доски. К сожалению, они уже совместные - и памяти погибших в АТО.
- Знаю что УСВА ведет работу по поиску пропавших без вести во время Афганской войны.
- У нас собран полностью банк данных ДНК о наших ребятах, которые без вести пропали. Собираем постоянно информацию по этим всем вопросам. Но, к сожалению, в последнее время мы активнее занимались нашими пленными. Пленными уже этой войны, которая ведется на востоке Украины. Мы вернули десятки «двухсотых» домой.
- Сколько «афганцев» погибло в АТО?
- Недавно мы в нашем «афганском» храме торжественно открыли стелу памяти наших товарищей, погибших на Донбассе, на ней имена 18 ветеранов Афганской войны и 2 миротворцев.
Мы надеялись, что к старости будет полегче, поспокойнее. Можно будет карасей ловить на тихой речке. К сожалению - не получается. Приходится бороться и за социальные права, и участвовать в волонтерской работе, в патриотическом воспитании молодежи. Союз в прошлом году провел ряд многочисленных акций, направленных на защиту прав и свобод ветеранов войны, семей погибших воинов. Приходится бороться. Кое-чего добились, кое-чего будем добиваться.
- Власть выполнила ваши требования?
- Пока, на данный момент, достижение уже то, что мы остановили ухудшение ситуации.
- Вроде отмены льгот?
- Эта власть очень хитрая в отличие от предыдущей, которая напрямую пыталась все урезать. Эти давят тарифами, монетизацией, мол, мы вам вместо льгот будем по сто гривен каждый месяц доплачивать. А куда ж те сто гривен с такими ценами и тарифами? К сожалению, не удалось нам добиться поддержки для семей погибших и умерших ветеранов войны. Нынешняя власть полностью отрицательно относится к этой категории.
- Почему?
- Прорехи воспитания за 30 лет. Вырастили таких людей, у которых очень мало святого. В каждом глазу по доллару - и больше ничего. Начиная от первых лиц государства.
А вообще, конечно, наша задача - помочь как-то нашей стране выжить, не развалиться. Планируем идти на выборы - избираться на всех уровнях, чтобы оставить нашим детям, внукам процветающую Украину, а не то, до чего нынешняя власть довела нашу страну. Хотя я лично не люблю политику - это грязное гнилое дело, но власть нас толкает идти в политику, бороться за свои права. Чтобы мы не через митинги требовали соблюдения наших прав, а проводить законодательные инициативы. Чтобы не просто добиться принятия определенных законов, а добиться, чтобы они действовали.

С войной покончили мы счеты?

Председатель Украинского Союза ветеранов Афганистана генерал-майор Сергей ЧЕРВОНОПИСКИЙ: «Своих друзей, которые подрывались на минах, мальчикам приходилось собирать по кускам и складывать в два пакета, чтобы по весу одинаковы были»

20 лет назад из Афганистана были выведены последние советские воинские части

На кладбищах почти всех городов нашей страны — целые аллеи с надписями на могильных плитах: «Погиб при выполнении служебного долга». Указывать, что «погиб в Афганистане», запрещалось. За 10 лет боевых действий погибли 3360 жителей Украины, 72 пропали без вести или попали в плен. Раненными из Афгана вернулись около восьми тысяч человек, инвалидами — почти пять тысяч... 20 лет назад был создан Украинский Союз ветеранов Афганистана — должен же кто-то начистоту разговаривать с властью... Ныне УСВА представляет интересы более 200 тысяч «афганцев», а также ветеранов военных конфликтов в других странах. Главой Союза уже в четвертый раз избран его основатель — генерал-майор, доктор политологии Сергей Червонопиский, который со своей войны вернулся без обеих ног. Он 27 лет ходит на протезах, но упорно продолжает воевать — уже за права и социальную защиту своих собратьев.

«Я НИСКОЛЬКО НЕ РАСКАИВАЮСЬ В ТОМ, ЧТО ГОВОРИЛ САХАРОВУ»

— Сергей Васильевич, когда я говорю: «Червонопиский», в ответ слышу: «А-а, это тот, кто на первом съезде народных депутатов СССР выступил против академика Сахарова». Поэт Евгений Евтушенко недавно рассказал в интервью «Бульвару Гордона», что это по вашей инициативе захлопывали Андрея Дмитриевича...

— Гм... Да, было такое. А если точнее, то я вступил с ним в жестокую полемику.

— Но почему?

— Я прочитал тогда в «Комсомольской правде» высказывание Сахарова о том, что Советская Армия стала сверхаморальной и использует боевые вертолеты для уничтожения в Афганистане своих солдат, оказавшихся в окружении, чтобы те не попали в плен... Это было серьезное заявление, и я выступил против него с резкой критикой. Сахаров сослался на публикацию в одной канадской газете, но позже все-таки признал, что ему подсунули дезинформацию.

Те, кто называл себя демократами, очень возмутились: дескать, Червонопиский такой плохой, на самого Андрея Дмитриевича посмел голос поднять, обидел его... Однако после окончания афганской войны 20 лет прошло, уже все самые сокровенные тайны Советского Союза раскрыты, а ни одного факта, подтверждающего правоту академика, так и не обнародовано. Думаю, своей активностью, шараханьем в крайности Сахаров в последние годы жизни замаливал грехи как создатель ужасного монстра — водородной бомбы.

Тогда же на нападки в мой адрес, особенно со стороны женщин, я отвечал вопросом: «Скажите, ваш сын способен хладнокровно уничтожить своих?». И все говорили: «Нет, мой не смог бы...». — «А почему же вы думаете, что сын моей матери может такое сделать?». Столкнулся даже с грязными намеками, что, выступив против Сахарова, я исполнял спецзаказ консерваторов-коммунистов, пообещавших мне спецпротезы. Сначала взбесился, но отошел и отмахнулся... Просто к тому времени я прочно стоял на трибуне на протезах, между прочим, нашего мастера — фронтовика с Подола Анатолия Васильевича Юрченко.

Кстати, о протезах. Меня ведь пробовали «переобуть» американские мастера. Но обратно из США пришлось лететь в своих «валенках»... А сейчас уже поднятые с помощью нашей афганской организации предприятия поставили «на ноги» и своих, и молдавских, да уже и российских братьев, вернувшихся с войны инвалидами. Это, между прочим, экономия очень больших средств для страны.

Что касается Сахарова... Жизнь подтвердила полностью мою правоту. Полностью! Я нисколько не раскаиваюсь в том, что тогда говорил (вздыхает).

— А как вы оказались на том историческом съезде?

— На съезд меня избрали депутатом от комсомола — в то время я работал первым секретарем Черкасского горкома ЛКСМУ. Кандидатов было более 200 человек, я по количеству набранных баллов занял третье место...

— Как сами считаете, почему выросли таким правильным и безапелляционным?

— У Высоцкого есть песня со словами: «Значит, нужные книги ты в детстве читал...».

— Ничего себе совпали! Вот же у меня дальше намечено: «Если, путь прорубая отцовским мечом, ты соленые слезы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почем, значит, нужные книги ты в детстве читал...». Круто, однако! Или вы в шпаргалку мою подглядели?

— (Хохочет). Как всякий мальчишка...

— А меч действительно был отцовским?

— Ну, конечно. Отец у меня военный. Еще мальчиком, во время Великой Отечественной, был партизаном (в том отряде, кстати, где воевал знаменитый Иван Калашник). Ему не позволил стать генералом один «прокол» в биографии: он из семьи раскулаченных. Опять-таки вот рядом со мной Самир Асанов сидит. С его народом, с крымскими татарами, советская власть тоже поступила несправедливо. Тем не менее есть вещи, через которые переступаешь.

Социалистическая система себя в основах не дискредитировала, другое дело, что вожди КПСС довели ее до ручки, развалили. Сработал субъективный фактор. Это подтверждает хотя бы пример Китая, который начинает процветать, не сменив при этом социальный строй. Ни к чему изобретать «демократические» велосипеды на пути ко всеобщему благоденствию, надо просто правильно выстраивать экономику и внутренние отношения в государстве. Если бы не нищета, не было бы сейчас проблем на просторах СНГ. За последние 20 лет десятки тысяч людей погибли в междоусобицах, а до этого братьями были.

— Да все! И Ремарка, и Хемингуэя, и Джека Лондона, и Мопассана, и отечественную классику — все читал! Вкус к чтению привила мне мама — учительница языка и литературы. Книги о войне афганской также, но их я предпочитаю в документальном исполнении. Уж больно много в художественных вещах сказок и чернухи. Сейчас наша команда и сама много документальных и научных работ публикует.

«НА ПРОТИВОТАНКОВЫЕ МИНЫ ЕХАТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ, НО Я ВЫМАТЕРИЛСЯ И ПОШЕЛ ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗ»

— В Афганистан вы попали уже офицером?

— Да. Окончил Рязанское воздушно-десантное училище... (Потом еще учился в Национальной академии внутренних дел, в докторантуре МАУ). Воевал в составе 350 полка 103-й Витебской гвардейской воздушно-десантной дивизии. Нас подняли по тревоге и бросили туда. Поставили задачу захватить аэродромы Кабула, Баграма. Поучаствовали, так сказать, в «восстановлении власти» Бабрака Кармаля, которого советские спецслужбы привезли и поставили во главе страны. Я был первым комендантом Кабульского аэропорта. Ну а потом воевал, как все...

— ...пока один бой не перевернул жизнь вверх тормашками?

— Так уж случилось. Я уже уходил на повышение — помощником начальника штаба полка, даже сдал свое подразделение... Вышли на боевые действия. Я временно выполнял функции зам командира батальона по технической части — зампотех сменился, а новый еще не приехал. И нужно было провести колонну машин с питанием, боеприпасами. Туда, на противотанковые мины, в принципе, нельзя было ехать, но... Я выматерился и пошел выполнять приказ дурака-майора, гонористого выпускника академии, пороха не нюхавшего.

Одним словом, не должен был я в том бою участвовать.

— Что это, по-вашему, рок, несчастный случай?

— (Хмыкает). Да как угодно можно назвать.

— Когда лежали в госпитале, накатывало отчаяние, терзали черные мысли?

— Знаете, нет. Я по жизни оптимист. Конечно, ранение очень тяжелое было — на том свете, считай, побывал. Фактически год провел в госпитале — лечился, адаптировался к протезам, учился на них ходить. Но я ни секунды не сомневался, что все сложится нормально: смогу ходить, буду работать!

Когда приехал на родину, в Черкассы, там без разговоров мне квартиру дали, хотя еще даже не женат был. Пошел на работу в горком комсомола — сперва отделом заведовал, потом вторым секретарем избрали, затем первым. Вверх, так сказать, «по служебной лестнице». И тогда же начал создавать нашу, «афганскую» организацию, чтобы ее поддержать, занялся бизнесом. Крутился так, как не снилось иному имеющему руки-ноги.

Из досье «Бульвара Гордона».

Как вставал на протезы Сергей Червонопиский, знают только близкие ему люди. Сам он не любит об этом распространяться. После ампутации от одной ноги у него осталось 15 сантиметров, от другой — девять. Специалисты-медики говорят, что ходить с палочкой при таких ампутациях невозможно. Он — случай в мире уникальный.

— Никогда не возникало искушения все к чертям бросить и жить «как обычный инвалид»?

— Конечно, было, как же без этого! (Улыбается). Я и сейчас ребятам иногда говорю: «Мужики, будете меня доставать — брошу вас к чертовой бабушке! Уеду на рыбалку!». А если серьезно — вряд ли смогу оставить дело, которым занимаюсь.

— Многие «афганцы» не то чтобы оправдывают, но и не клянут войну, в которой участвовали...

— И не потому, что та война — часть собственной жизни. Чтобы разобраться — почему, надо было бы жить в то время, понимать мысли людей, их воспитание. Ведь многие сами просились в Афганистан добровольцами — насильно их никто не посылал. И просились не из кровожадности, не из желания кого-то грабить или убивать...

— ...А ведь обвинил потом крымский поэт Константин Фролов: «Афганистан — как это интересно! Здесь можно грабить, жечь и убивать!..»...

— И он не был в своем мнении одинок. Однако добровольцы в Афганистан шли, потому что так были воспитаны: рубежи родины — есть рубежи родины, и их нужно защищать. Сейчас в Украине и духа того патриотического воспитания не осталось. Особенно среди молодежи, которая, если и согласится куда-то в горячую точку ехать, то только чтобы заработать денег. Резко переменилось отношение к армии — вот это страшно, очень!

«Афганцев» больно ранят такие гаденькие слова, как «агрессия», «интервенция», «оккупация», «война без победы», «преступная война»... Пусть они остаются на совести людей недалеких, которые, прорвавшись к власти, сегодня выкрикивают: «Украина в Афганистане не воевала!». А тысячи инвалидов, вдов и детей-сирот, они чьи? Может, для кого-то это вопрос и риторический, но не для для таких, как я... Больше вспоминаются дружба, взаимоотношения, которые были там, в зоне боевых действий.

— А что вам больше всего запомнилось в мирной жизни? Что придавало сил, когда рушились привычные устои?

— Самым главным стало рождение детей: сына, сейчас ему уже почти 25, а потом дочери... А война для меня продолжается, поскольку оставила большой «подарок» — два протеза. И с ними — проблему, которую не разрешишь, как ни старайся. Все остальное — поправимо и преодолимо.

— Вы о детях с такой любовью отозвались, а о жене что-то помалкиваете... Табу?

— Да как-то не принято это в нашей семье. Я ведь человек публичный. Добрую сотню раз за год свечусь на страницах и экранах... Если думаете, что семья этим гордится, то ошибаетесь. Она устает. Жена особенно... А не ценить и не уважать чувства, настроения, желания и пожелания моей Натальи не могу. Я ведь познакомился с ней в домашнем отпуске, будучи бравым офицером-десантником... Да в такого нельзя было не влюбиться! (Улыбается).

Ну а потом Афган... и поженились мы значительно позже. А до того в течение года моя Петровна, мы так ее в семье любовно именуем, моталась в киевский госпиталь из-под Черкасс каждое воскресенье... Потому и хожу... В общем-то, уверенно.

«ТЕМА ПРИМИТИВНОЙ СДАЧИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА МЕНЯ ПО-ПРЕЖНЕМУ БЕСИТ»

— После вывода советских войск из Афганистана не только академик Сахаров — весьма значительная часть гражданского общества не воспринимала «афганцев», сторонилась их... Сейчас отношение изменилось?

— Причины отношения общества к тому или иному событию не лежат на поверхности. Чтобы понять это, достаточно посмотреть, что делали средства массовой информации во время грузино-осетинского конфликта. Ведь шло сплошное вранье! Сплошное перекручивание! Не «двойные стандарты», а двойная ложь! Сейчас, правда, ситуация понемногу выравнивается. Я лично болезненно реагирую на поведение нашей власти. Ну что дали запретительные меры на показ в Украине фильма россиян «Война 08.08.08»? Они только подхлестнули интерес к далеко не самому лучшему кинопродукту. Кто-то попиарился на информационной спецоперации, а кто-то в очередной раз подставился... За державу обидно!

Не хочу лезть в большую политику. Скажу так: мои братья-«афганцы» живут и в Южной Осетии, и в Грузии. У них разная правда, но каждый из нас, опаленных своей войной, против того, чтобы говорили пушки, ибо жертвой военно-политических амбиций и разборок всегда будет простой человек. Впереди танков должны идти дипломаты.

Кстати, мои российские друзья-«афганцы» рассказали, что на побратимских 40 днях в Осетии помянули погибших стоя, молча и до дна выпили наш «афганский» третий тост... А в четвертом неожиданно прозвучало: «За то, чтобы простить грузин!». И никто из доброй сотни присутствующих не возразил... Учтите — это Кавказ, где существуют традиции кровной мести...

— Вы хотите сказать, что предвзятое отношение общества к «афганцам» — это работа СМИ?

— Именно. Я встречался с некоторыми из ребят-журналистов, которые оголтело (в угоду только наметившемуся влиянию Штатов) в унисон с Сахаровым поливали грязью разваливавшийся Советский Союз, меня лично полоскали со всей, как говорится, пролетарской ненавистью... Сейчас жалеют: «Какие мы были дураки!». Подходят: «Сергей, прости! Ты в открытую к прессе обращался, но мы тебя тогда не поняли!». Очень хочется, чтобы тот же Сахаров был жив. Как бы он оценил то, что американцы сделали с Югославией, что они делают в Ираке, в том же Афганистане?.. Как бы он сейчас — сам по себе человек-то хороший, порядочный, честный! — это прокомментировал? На чьей стороне был бы сегодня?

— Изменит ли мир война 08.08.08? Не фильм, а сами трагические события?

— Не хотелось бы изменений в геополитическом плане. А то, что другие страны позволили себе отличное от американского мнение о произошедшем, уже хорошо. Нормальные люди разобрались, что безобразие было устроено исключительно для победы Маккейна в президентской гонке.

— Несколько дней спустя после завершения «пятидневной войны» в Грузии премьер России Владимир Путин сказал: «Нам предлагают выбор: колбаса или жизнь. Мы выбираем жизнь». Что, по-вашему, предпочитает Украина?

— Как бы вам сказать... В свое время у меня возник небольшой конфликт с Горбачевым. Я тогда был членом комиссии Верховного Совета СССР по международным делам. Поехал в командировку на Кубу, выступал там перед нашим дипломатическим корпусом. Ну и задали дипломаты прямой вопрос: «Сергей Васильевич, мы подолгу живем далеко от своей страны, со стороны видим, какие изменения надо бы внести в ту или иную сферу жизни. Готовим массу материалов для правительства, но власть их игнорирует. Рекомендуем одно — делает наоборот. Почему?». Я и ответил: «Уважаемые товарищи дипломаты! На Востоке я услышал мудрость, которая гласит: «Стадо баранов под предводительством льва сильнее, чем стая львов под предводительством барана». Когда Горбачеву это доложили, он перестал со мной здороваться! (Смеется).

— Не понял человек восточной мудрости...

— Хуже то, что генсек, первое лицо государства с полномочиями круче, чем у государя-императора, лично предал свое государство — выбрал колбасу...

Пусть не создается впечатление, что так уж хронически ностальгирую по советскому времени, живу вчерашним днем. Наша команда патриотически озабочена обустройством родной украинской державы. Но тема примитивной сдачи могучего Союза меня по-прежнему бесит.

— Такой государственной структуры — Комитета по делам ветеранов, который возглавляли вы, — не было ни в одной республике бывшего СССР...

— Комитет по делам воинов-интернационалистов при Президенте Украины зародился еще во времена Леонида Кравчука. Когда мы реальной работой доказали необходимость такого объединения, был образован Государственный комитет по делам ветеранов, который выполнял нами, «афганцами», заложенные функции — защищал интересы ветеранов, решал их проблемы. Но с приходом «помаранчевой» власти мы оказались не нужны — Комитет был ликвидирован.

— Виктор Ющенко, став Президентом, разгонял ваш Комитет дважды. Но почему?

— Почему — это к нему вопрос. Указов о ликвидации Комитета по делам ветеранов он издавал несколько. Последний был подписан за два месяца до 60-летия Победы, как раз в день рождения Гитлера.

По всей вероятности, власть очень не устраивала политика, которую вел я и возглавляемый мною Комитет. Мы были и остаемся активными противниками излишней героизации и мифологизации бандеровщины, превознесения националистической идеологии. Я не говорю о тех, кто воевал против гитлеровцев в рядах Украинской повстанческой армии. Однако реабилитировать тех, кто принял сторону фашизма, выступал против Красной Армии, я категорически не согласен. Сложно преступление оправдать какими-то высокими целями. К сожалению, хватает услужливых историков, готовых выполнить такого рода «госзаказ», обеспечить любую «историческую» основу в угоду политической конъюнктуре. Но вот способствует ли это установлению мира в украинских душах?

«ЖАЖДУЩИЕ КРОВОПРОЛИТНЫХ СТОЛКНОВЕНИЙ НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОЧВЕ МОГУТ НА АФГАНЦЕВ НЕ РАССЧИТЫВАТЬ»

— Как произошло возрождение Феникса из пепла?

— Я к тому времени уже был депутатом Верховной Рады, провел серьезную работу среди коллег-депутатов. И, когда поставили вопрос о Комитете по делам ветеранов на голосование, Верховная Рада пятого созыва его восстановила 364-ю голосами. «За» голосовала даже фракция БЮТ — в полном составе. Поэтому в данном случае я, как честный человек, ничего не могу сказать против Юлии Тимошенко. Она поддержала нас стопроцентно.

Сейчас, к сожалению, на наш Комитет ветераны обижаются. Фактически он восстановлен, но свою работу разворачивает крайне медленно. В силу разных причин. Но, как говорится, еще не вечер... Поправим ситуацию.

— Некоторая часть общества, например, в пророссийски настроенном Крыму, склонна воспринимать «афганцев» этаким военизированным блоком и рассчитывает на их поддержку.

— Ага, русское население Крыма хочет в Россию, татарское, видимо, в Турцию... Я по этому поводу скажу так: организация наша не военизированная. Это объединение истинных военных, которые знают войну не по книжкам... А тот, кто видел реальную войну, всегда самый реальный ее противник! Самое страшное в войне даже не сама она, а ее последствия. Уверен в этом, потому что занимаюсь сейчас помощью матерям, сиротам, инвалидам. Жаждущие каких-то кровопролитных столкновений на политической почве могут на «афганцев» не рассчитывать.

Сплоченность «афганской» организации пугает тех, у кого на душе нечисто. Людей с чистыми помыслами она только радует.

— Сколько сейчас «афганцев» в Украине?

— Около 150 тысяч.

— Вы недавно сказали, что после войны в некоторых областях Украины «афганцев» умерло больше, чем погибло во время боевых действий в Афганистане...

— И повторю: уже не просто больше, а в несколько раз... В Житомире, скажем, почти в семь. По данным наших региональных организаций и военкоматов, каждую неделю кого-то из ребят хороним.

Сегодня средний возраст «афганцев» — 45 лет. Молодые мужчины, а перед последствиями войны оказываются бессильны. Сказываются ранения, пребывание в чуждом климате, непривычные для европейцев болезни, включая тиф и малярию. А последствия психологических травм! Посттравматические синдромы!

18-летний парень от мамы-папы, со школьной парты попадал в условия, где его могли убить каждую секунду, сам вынужден был убивать... Это же мощнейший удар по неокрепшей психике и нервной системе! А своих друзей-солдат, которые подрывались на минах, мальчикам еще приходилось собирать по кускам и складывать в два полиэтиленовых мешка, чтобы по весу одинаковы были... Представьте себе, каково это для вчерашнего ребенка и что с ним, повзрослевшим, происходит сейчас. А за натурализм извините.

— У Владимира Мазура есть песня «Афганская статистика»: «У каждого третьего нет больше сил, чтобы что-то еще доказать, но каждый четвертый еще не остыл и готов продолжать воевать... Каждый восьмой приходил в орденах, и ему говорили: «Герой!». Теперь все развенчано в пух и прах — кто считается с этой войной?..». А дальше: каждый шестой уходит в религию, каждый 20-й — беспробудно пьет, 30-й — сидит на игле, 100-й — в зоне, каждый 300-й вернулся без рук или ног... Выходит, на войне Бог уберег человека от гибели, а на мирную жизнь небесного покровительства уже не хватает...

— Я верующий человек. Не до фанатизма, но верующий. Однако на Бога все не списывал бы. Существуют пределы человеческой выносливости, и в определенный момент происходит сбой защитных сил организма. Они изнашиваются, как двигатель автомобиля, — и начинаются проблемы...

Есть политики, которым очень хочется, чтобы мы... исчезли. Чтобы не мешали осуществлению их эфемерных идей. Жаждут просто, чтобы р-р-раз — и нет нас! Но такого не будет, слава Богу. Времена, когда главенствовал принцип: «Нет человека — нет проблемы», миновали.

— Кто был инициатором ликвидации «афганских» льгот?

— Да все... Начал премьер Лазаренко, а все последующие правительства Украины только этим и занимались! (Устало вздыхает).

«ПРЕДУПРЕЖДАЮ ВСЕХ: МЫ ОСТАНОВИМ УНИЧТОЖЕНИЕ ВОИНОВ-АФГАНЦЕВ»

— И ведь льготы — не единственная проблема «афганцев»?

— Ух, да безусловно! Разве не проблема — непрекращающееся унижение участников мировых локальных конфликтов? Уже вот и ветераны Ирака правительство пикетировали. Молодые парни, отвоевавшие на Ближнем Востоке, тоже вынуждены отстаивать свои права. А число таких ираков уже за десяток перевалило. Украина ведь за эти годы тоже много где повоевала втихаря, в угоду Соединенным Штатам. Плюс к тем 24 странам, в которых советские воины-интернационалисты в свое время «деревья сажали».

— Какие проблемы вам приходится решать сегодня?

— Их с избытком на всех уровнях, поскольку Закон «О статусе ветеранов войны и гарантиях их социальной защиты» безбожно нарушается, фактически он не работает. Острой остается жилищная проблема: люди стоят в очереди по 15 лет... Только «афганцев» 45 тысяч в нем нуждаются.

Семьи погибших получают, просто смешно говорить, по 40 гривен за погибшего сына или мужа. Это совершенно ни в какие ворота не лезет! Эти суммы мизерные — издеваловка, возведенная в ранг государственной политики.

— Два года назад вы публично отказались от ордена Ярослава Мудрого. Это был демарш, несогласие с политикой Виктора Ющенко?

— Нет, конечно. Точнее, не стоит так все упрощать. С Ющенко у меня было несколько стычек, но все они связаны с защитой интересов моих побратимов, с социалкой. Если я не приемлю страдательной идеологии, которую ныне насаждает Украине Банковая, это второстепенно. Виктор Андреевич стал инициатором формирования украинской идентичности в нашей стране, своего рода первопроходцем, и этим он войдет в историю. Но судите сами: многие ветераны «загибаются» от отсутствия самого элементарного, а вся страна «нагибается» под Голодомор, НАТО, ОУН-УПА, поместную церковь... Иногда это тоже бесит!

Понимаете, я дорожу своими боевыми наградами... А если бы принял орден Ярослава, то вроде бы согласился со всей несправедливостью вокруг ветеранов-интернационалистов. Это не прибавило бы мне уважения в глазах товарищей по оружию. Для людей войны вообще характерно обостренное чувство справедливости. С этим и обществу, и высшим государственным лицам надо бы считаться.

— И что, ваши акции протеста доходят до чиновничьих мозгов?

— Любая акция протеста — это показатель мнения народа, и определенное влияние она оказывает. Другое дело, что сейчас у госаппарата сложился уже определенный иммунитет к шумным акциям и протестному мнению. Поэтому мы просто, чтобы обратили на нас внимание, перекрывали все входы в здание Кабинета министров, и такого рода уроки срабатывают. Я предупреждал и предупреждаю всех, кого это касается: мы остановим уничтожение ветеранов-«афганцев»... Если будет нужно, разберем Министерство труда и социальной политики по кирпичикам.

«ПОЗИЦИЯ: «МЕНЬШЕ ЗНАЕШЬ — ПОЗЖЕ МОГИЛА» НЕ ДЛЯ МЕНЯ. МЫ ЭТО УЖЕ ПРОХОДИЛИ»

— В интернете обнаружила так называемый черный список отечественных политиков, в котором и ваша фамилия.

— Серьезно? Честное слово, понятия не имею! Даже не знал о существовании такого списка. Надо посмотреть. И интересно, «черный» он — для кого? Для «афганцев», для инвалидов, для семей погибших, для сирот я — в черном списке? А если для власти — я не против. В любом случае молчать не собираюсь. Позиция известного мультяшного страуса: «Меньше знаешь — позже могила» не для меня. Это мы уже проходили.

— Как считаете, вы конфликтный человек?

— Может быть, в чем-то жесткий. Но конфликтности в натуре нет. Жесткий — да, очень.

— Помимо общественной деятельности, чем еще успеваете заниматься?

— У, много чем! Охоту люблю, рыбалку... Много читаю. И на семью времени хватает.

— А на что живете?

— Если скажу, что на пенсию, поверите?

— Глядя на вашу «субару»? Нет, конечно.

— Правильно. Пенсию получаю, зарплату. И, разумеется, зарабатываю на достойную жизнь. Не скажу, что такой уж крутой бизнесмен. В нашем государстве все бизнес-вопросы можно решать либо через знакомства, либо через взятки. Я это делаю с помощью друзей, которые не взымают «откаты». С их помощью и Союз ветеранов Афганистана получается на плаву держать.

— Несмотря на то, что льгот в бизнесе у вас нет?

— А мы в свое время осознанно от них отказались. Нам ведь государство в начале 90-х тоже преференции обеспечило, и весьма приличные. Но к нам попер та-а-акой криминалитет!.. От бандюков с их «бизнес»-предложениями отбоя не было.

Была и другая причина отказа — наша, внутренняя. Если помните, в России середины 90-х были суровые «афганские» разборки: взрыв на Котляковском кладбище, убийства нескольких региональных лидеров инвалидных организаций. Это было акулье, беспощадное время. И вокруг вброшенного Ельциным лакомого льготного куска роились очень жирные мухи... Соседи и сегодня пожинают плоды той свалки: у них несколько альтернативных всероссийских организаций и более двух сотен самостоятельных местных. Мы же оказались умнее. Лицо украинских «афганцев» представляет только УСВА.

— Какое место в вашей жизни занимают друзья?

— После семьи — главное.

— А о чем вы мечтаете, товарищ генерал-майор?

— Сложный вопрос. Для каждого нормального мужчины, любого порядочного человека главное, чтобы дети-внуки были счастливы, близкие — здоровы. При мирном небе над головой. Чтобы все жили в достатке и любви. Хочется, чтобы жизнь строилась по канонам Библии, Корана, Талмуда — постулаты, по-моему, везде одинаковы. Не сочтите таким уж шибко набожным, но священные книги — это ум человечества, и надо жить, их не забывая.

P. S. За содействие в организации интервью «Бульвар Гордона» выражает признательность помощнику председателя УСВА (Украинского союза воинов-афганцев) Владимиру Сироштану, руководителю евпаторийского отделения УСВА Самиру Асанову и активисту правления Александру Куракину.