Савва Морозов.Влюбленный меценат. Загадочная смерть в Каннах

Морозов Савва Тимофеевич (1862-1905), российский предприниматель, общественный деятель, меценат.

Родился 15 февраля 1862 г. в Москве в купеческой семье. Окончил гимназию и естественное отделение физико-математического факультета Московского университета (1885 г.), изучал химию в Кембридже (1885- 1887 гг.), одновременно знакомясь с организацией текстильного дела на английских фабриках.

По возвращении в Россию Морозов стал управляющим Никольской мануфактуры (1887 г.) и превратил её в одну из самых производительных и доходных в России. Он отменил штрафы, построил для рабочих новые казармы, образцово поставил медицинское обслуживание.

Савва Тимофеевич пользовался большим влиянием в предпринимательских кругах: возглавлял комитет Нижегородской ярмарки, входил в московское отделение Совета торговли и мануфактур и в Общество для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности.

В начале 90-х гг. XIX в. Морозов построил в Пермской губернии заводы по выпуску продуктов, имеющих применение в текстильной промышленности, в 1905 г. учредил анонимное общество соединённых химических заводов.

Морозов был широко известен как меценат. В помощи Московскому художественному театру он участвовал не только деньгами, но и личным трудом. Под влиянием актрисы М. Ф. Андреевой сблизился с большевиками, финансировал издание их газет; прятал от полиции революционера Н. Э. Баумана.

После январских волнений 1905 г. Морозов составил программу неотложных социально-политических реформ - в ней шла речь об отмене самодержавия, о свободе слова, печати и союзов, неприкосновенности личности и жилища и об общественном контроле за государственным бюджетом.

В феврале 1905 г. Савва Тимофеевич задумал провести на своей фабрике социальные преобразования, но мать отстранила его от управления, объявив сумасшедшим. По настоянию врачей Морозов уехал за границу.

26 мая 1905 г. в Канне он застрелился. По официальной версии, предприниматель покончил с собой, однако обстоятельства трагедии до конца не ясны. Известно, что незадолго до смерти он застраховал жизнь на большую сумму, а страховой полис на предъявителя отдал Андреевой. Возможно, она была как-то причастна к происшедшему.

На начало двадцатого века самых богатых купцов Москвы насчитывалось примерно двадцать-двадцать пять семей: семь из них под фамилией Морозовы. Самым знаменитым из всех столичных купцов стал Савва Морозов, биография которого рисует нам вовсе не богача-самодура, бездуховного нувориша, а просвещённого человека, стремящегося к духовности.

Деньги

Точные размеры капитала этой семьи никто доподлинно не знает. Мануфактурное товарищество, где которого сейчас у нас "под лупой", не был даже владельцем, стояло в тройке наиболее прибыльных дел в стране. Он был директором. Жалованье получал не просто большое, а огромное. Двести пятьдесят тысяч рублей в год получал Савва Тимофеевич Морозов. Биография начиналась с сильного удара судьбы. Министру финансов в эти же годы платили ровно в десять раз меньше, но и в эту сумму царь много добавлял из своего кармана, чтобы Витте не обиделся.

Родоначальники дела Морозовых - деды Саввы и отец - не имели и малой части того замечательного европейского образования, которое получил Савва. У них не было других интересов, кроме производственных, а о художественных вкусах они и понятия не имели. Ни с кем не делились. Скорее, наоборот, знатными были мироедами. Но производство подняли всем на зависть. А вот биография Саввы Морозова получилась другой. Он деньги зарабатывать умел (да и любил), и социальные вопросы волновали его ничуть не меньше.

Дед Савва

Савва Васильевич был рождён крепостным во Владимирской губернии. Очень долгая и трудная дорога предстояла ему до крупнейшего текстильного магната. Крестьянин был с деловой смёткой: раздобыл почти негодный станок, плёл на нём кружева да ленты своими собственными руками, в одиночку, а потом ходил время от времени в Москву пешком за сто вёрст, чтобы продать свой товар скупщикам. Постепенно производство расширил, перешёл на сукно и хлопок.

С художниками не знакомился, читать не учился, но денежки копил. Ему сопутствовала счастливая судьба, даже когда армия Наполеона разорила половину России и сожгла Москву. Фабрики сгорели, таможня дала добро, и хлопчатобумажная промышленность России начала своё становление. Дворяне Рюмины дали Савве Васильевичу вольную за семнадцать тысяч рублей (если покупать за эти деньги поместье, оно будет не таким уж маленьким. Это огромные, немыслимые для тех времён деньги). И очень быстро дед Савва стал

Рогожское кладбище

Старший Морозов даже в глубочайшей старости великолепно вёл дела, от которых не отходил ни на день. Ни одной буквы он так и не выучил, читать не умел. Однако это ему не помешало нажить крупнейшую в стране Никольскую мануфактуру. Думал он о потомках: от первого их шага заботился и до последнего.

Там, где теперь в Москве Шоссе Энтузиастов (ранее Владимирский тракт), в девятнадцатом веке образовался посёлок старообрядцев. Савва Морозов-старший тоже всю жизнь придерживался старой веры и верил истово, по-крестьянски. Поэтому на старообрядческом он купил место и себе, и потомкам.

Старообрядцы редко бывали людьми бедными, а вот богатыми - часто. Рогожские старообрядцы особенно, среди них было много фабрикантов и купцов. Денег на храмы, а их при кладбище было два, не жалели: на книги церковные, на старинные иконы строгановского и рублёвского письма, на ризницу. И свечи перед иконами ставили не простые, бывали и до двенадцати килограммов весом. Савва Васильевич купил место на этом кладбище, где теперь упокоились четыре поколения купцов Морозовых. Вот таким целеустремлённым был старший Савва Морозов. Биография краткая, но весьма поучительная.

Отец Тимофей

Младшенький сынок Саввы Васильевича особенно радовал родителя. После сороковых годов девятнадцатого века допущенный к делам мануфактуры он много полезного внёс в производство. Наследник оборотистый, ловкий, хитроумный, как Одиссей, Тимофей Саввич прибрал к рукам весь цикл работы фабрик. Скупил землицу в Средней Азии вместе с хлопковыми полями и перестал зависеть от импорта, оборудование модернизировал, выучил в техническом Императорском училище собственных специалистов и погнал дорогостоящих англичан в шею.

Капиталы отца своего преумножил, за что снискал огромный авторитет в деловых кругах самого высокого уровня. Государственный мануфактур-советник, гласный в Московской городской думе, председатель в биржевом комитете и в Купеческом банке. Более того, член правления Курской железной дороги. Университетов не заканчивал никаких, но грамоту уже знал. Кровосос из него получился не хуже деда: на мануфактурах труд был адский, рабочих давили штрафами, зарплату платили редко и не полностью. При всём этом дурной пример сыну Тимофей Саввич подавал: жертвовал он не только на храмы, но и университетам, и издательствам подавал немало.

Стачка

Морозов-средний любил Мануфактура была для него и подчинённых удельным княжеством, даже со своей полицией. В кабинете не дозволялось сидеть никому, кроме хозяина, сколько бы не занимали времени совещания и доклады. В новом 1885-м году прямо на Рождество Христово поднялись рабочие мануфактуры, устроили забастовку, названную в учебниках "Морозовской стачкой" и первым организованным выступлением рабочих.

Две недели производства стояли. Тимофей Морозов был вне себя от негодования. Волнения народа подавили, зачинщиков судили в переполненном зале с донельзя накалённой атмосферой. Публика возмущалась не подсудимыми, она исходила праведным гневом по поводу бессовестности фабрикантов. А Тимофей Морозов был вызван свидетелем на этот суд.

Стыд

Биография Саввы Тимофеевича Морозова началась именно тогда. Он с ужасом и страшным стыдом вспоминал до конца жизни, как вышел к свидетельскому месту его отец под крики: "Кровосос! Изверг!", как смотрели на отца в бинокли, как показывали на него пальцами. И Тимофей Саввич, наверное, впервые в жизни растерялся.

Засуетился, запнулся на ровном паркете и грянулся затылком об пол прямо перед скамьёй подсудимых. Шум в зале стоял такой, что заседание прервали. Через месяц только поднялся Тимофей Саввич с постели уже навсегда больной, издёрганный, резко состарившийся и злой. О фабрике и слышать больше не хотел: продать, деньги в банк положить и забыть обо всём этом поскорее. Мать Саввы Тимофеевича не дала, мануфактуру всю на себя переписала, сына директором сделала.

Мария Фёдоровна

Савва Морозов, биография краткая не может передать все удары судьбы, воспитывался в религиозном аскетизме и, пожалуй, чрезмерной строгости. Каким ещё образом мог родиться вольнодумец в будущем капиталисте? В Трёхсвятительском переулке был с оранжереей, садом, цветниками, с молельней только для семьи, где каждый день проводили службу приходящие из Рогожской общины старообрядческие священники. И весь огромный, из двадцати спален, не освещённый электричеством дом держала крепко-накрепко в кулаке одна женщина.

Мать светского и очень вольного человека, каким впоследствии стал Савва Морозов, биография личная у него такова, что заставила бы матушку в обморок упасть, ежели знать бы ей о том заранее, бывала иногда совершенной самодуркой и набожной до последней степени. Всегда окружённая приживалками она не имела надобности экономить ни в чём, но чудила. У детей даже нижнего белья было не вдоволь. Не водилось в доме газет, журналов и книг светского содержания, никогда она не была в театре, не звучала в доме музыка, ибо бесовство всё это по староверческим понятиям. Ванной она тоже не пользовалась, но одеколоны любила.

Образование

Несмотря на всё это, перемены старообрядческий быт нарушили до основания. У всех восьмерых детей Морозовых были гувернёры и гувернантки со светскими манерами, с музыкой и иностранными языками. Правда, за любой неуспех детишек немилосердно драли розгами по старым добрым домостроевским традициям. Тут всё было выбрано таким решительным человеком, как Савва Морозов. Биография, личная жизнь, всё будущее его становилось ему понятнее день ото дня. Изначально мальчик не был послушным: курить и отодвигаться от Бога он начал ещё в гимназии.

В Московском университете ему было интересно изучать физику и математику, философию и историю (лекции Ключевского), поэтому он продолжил обучение в Англии, в Кембридже. Писал диссертацию и изучал текстильное дело. А после Морозовской стачки вернулся домой и принял управление производством в двадцатипятилетнем возрасте. Капиталист из него получился просто замечательный. Из Англии было выписано оборудование, Савва отменил штрафы, повысил зарплаты, построил общежития для рабочих. Тимофей Саввич звал сына социалистом и боялся, что тот сломает себе шею с таким подходом к фабричному делу.

Скандальные успехи

Товарищество Морозовых тем не менее процветало. Никольская мануфактура очутилась уже на третьем месте во всей стране по рентабельности производства. Морозовские ткани пользовались большим спросом, чем английские, даже за рубежом, даже в Китае и Персии. Хотя не мог распоряжаться всем единолично Савва Морозов, фото и биография подсказывают: всё-таки распоряжался, задним числом ставил матушку - хозяйку мануфактуры - в известность, но чаще всего и этого не делал. Не фабрикой одной изумил матушку сын.

На любовном фронте Савва тоже уверенно побеждал. С таким скандалом староверы Морозовы не сталкивались никогда. Он влюбился в замужнюю женщину, да ещё и жену своего родственника. Развод в России всегда был нонсенсом, а уж старообрядцы такого потерпеть вообще не могли, для них это было чудовищно и недопустимо. Однако именно такова была у человека упорного, как Савва Морозов, биография. Семья была опозорена, а свадьба состоялась.

Зинаида Григорьевна

Женщину себе Морозов выбрал по типу маменьки: властную, надменную, тщеславную, а не честолюбивую и очень умную. Она любила роскошь, и муж ей в этом потворствовал. По улице Спиридоновке в доме номер пять, построенном специально для молодой жены, они и поселились. Сейчас там не гнушается проводить приёмы Министерство иностранных дел России, кстати. А тогда приёмы устраивала Зинаида Григорьевна. Её, хоть и потомственную, но всё-таки купчишку, посещали лица императорской фамилии и самые видные люди государства. Хотя, в общем и целом великосветской дамой она так и не стала. Савва Тимофеевич Морозов, биография которого зиждилась на купеческих капиталах, устремления жены не всегда понимал, но потворствовал всем её начинаниям.

Убранство дома напоминало дорогую посудную лавку. Только кабинет и спальня Саввы были похожи на приют холостяка, кроме бюста Ивана Грозного из мастерской Антокольского ни одного украшения там не было. Зато супруга резвилась. Например, принимая императорское семейство на Нижегородской ярмарке, он получил замечание, что шлейф платья его жены намного длиннее, чем у царицы, а это очень большой промах относительно такта и скромности. Но к тому времени Савве было уже всё равно, что делает его жена. Этот брак не спасли даже дети Саввы Морозова. Биография здесь не ставит точку, поскольку самое интересное у известнейшего мануфактурщика ещё впереди. А его жена, кстати, стала, наконец, дворянкой после смерти Саввы.

МХАТ

Морозов строго учитывал каждый свой рубль, но никогда не жалел денег на благие дела: издание книг, газет, помощь Красному кресту и многое другое. Но главное его дело, за которое его ещё долгое время будут вспоминать с благодарностью - строительство и обустройство МХАТА, где только на строительство Савва потратил более трёхсот тысяч рублей - огромное состояние.

Им были сформулированы главные принципы театральной деятельности: общедоступность, приемлемые цены на билеты, репертуар только интересный обществу. И тут появилась на пути тёзка матери Саввы - Мария Фёдоровна Андреева. Да, та самая революционерка, Ленина видела, состояла в гражданском браке с Горьким. Актриса МХАТА и самая красивая из всех актрис российской сцены. Роман был бурным.

Большевичка

Андреева добывала деньги для большевиков. Впоследствии охранка вычислит, что ей удалось передать РСДРП несколько миллионов рублей. Это даже не состояние, а бюджет небольшой страны. Ленин называл Марию Фёдоровну товарищ феномен. Крупнейший капиталист России - Савва Морозов, биография которого целиком и полностью связана с угнетением народа, содержал партию коммунистов, антагонистов капитала.

Именно на его деньги издавалась "Искра", а также газеты "Борьба" и "Новая жизнь" - обе тоже большевистские. Он лично возил тираж "Искры" через границу, помимо типографских шрифтов, он прятал у себя дома нелегально прибывших из-за рубежа ценных товарищей и даже распространял запрещённую литературу на собственной фабрике, с чем однажды и был пойман. Генерал-губернатор, великий князь Сергей, дядя царя беседовал с Саввой Морозовым по этому поводу. И всё не в прок.

Философия

Морозов Савва Тимофеевич, краткая биография которого говорит о тесных связях с нелегалами, не был революционером. Старообрядческий уклад в нём был убит европейским образованием. Славянофильство и даже народничество казались несколько примитивными. А тут эта великолепная Машенька с коммунистическими теориями и умной толстой книжкой под названием "Капитал". Ещё Максим Горький, ставший его ближайшим другом, умнейший, талантливейший.

Дело с Саввой Морозовым окончилось плохо. Узнав о страсти, возникшей между его лучшим другом: нищим писателем и его любимой женщиной, чуть менее нищей актрисой - фабрикант был просто убит. Но заботился о Марии Фёдоровне, которая уже переселилась к Алексею Максимовичу, денег давал и ей, и Горькому, и социал-демократам. Завещал Андреевой страховой полис на сто тысяч рублей на предъявителя. Вручил и уехал в Канны, чтобы там застрелиться. Вся история эта происходила по законам нашей русской литературы, потому так и окончилась биография Саввы Тимофеевича Морозова.

Савва Морозов имел в своем владении огромное ткацкое производство, ему принадлежали лесозаготовки и рудники. Морозов был хозяином химических заводов и больниц, газет и даже театра.

В начале XX-го века в Москве было всего чуть больше двух десятков богатых купеческих семей, причем 7 из них носили фамилию Морозовы. Самый заметный след в истории развития отечественной экономики оставил купец Савва Морозов. Он был не только текстильным магнатом, купцом и меценатом, но высокообразованным человеком, оказывающим поддержку большевистской партии. Его часто называют «новым русским», но не таким, как современные нувориши, лишенные духовности самодуры-богачи.

Савва Морозов: начало пути

Родился Савва Морозов 3 февраля 1862 года в городе Зуево Московской губернии. Его родители были купцами-старообрядцами. Именно с деда Саввы Васильевича, бывшего крепостного, берет свое начало славная династия Морозовых. Отец мальчика – Тимофей Морозов стоял у истоков создания Никольской хлопчатобумажной мануфактуры, возглавлял Московскую биржу.

На фото Савва Морозов

Маму Саввы звали Мария Симонова, ее предками тоже были старообрядцы, которым принадлежали бумаготкацкие фабрики. Савва был самым младшим из шестерых детей супругов Морозовых. Когда он родился, в семье уже подрастали четыре старшие дочери и сын Сергей, который спустя годы руководил Музеем кустарного творчества. Еще четверо детей Морозовых умерли вскоре после рождения.

Детство будущего купца и мецената прошло в усадьбе, принадлежащей семье Морозовых. Их дом располагался рядом с Ивановским монастырем, в Трехсвятительском переулке.

Когда мальчик подрос, его отдали на учебу в четвертую московскую гимназию. После ее окончания Савва продолжил обучение в Императорском Московском университете, отдав предпочтение физико-математическому факультету. Из его стен молодой человек вышел дипломированным физиком. Еще до завершения учебы Морозов написал большую статью, которая освещала тему разработки химических красителей. В 1885 году Савва Морозов поступил в Кембридж, где снова изучал химию и писал диссертацию. Именно в эти годы его новым интересом стала текстильная промышленность, Савва вникал во все тонкости производства, знакомился с процессом на Манчестерских фабриках. В 1886 году Морозов вернулся в Россию, и прослушал курс лекций профессора .

Семейное дело

Трудовая биография Саввы Морозова началась по возвращении на родину. К тому времени отец семейства серьезно болел, и молодому человеку пришлось стать во главе Трехгорного пивоваренного товарищества и возглавить Никольскую мануфактуру, носившую название «Саввы Морозова сын и Ко». Он начал с того, что занялся улучшением жизни и условий труда своих рабочих. Вскоре его люди уже жили в новых казармах, могли получить квалифицированную медицинскую помощь в медпунктах, для стариков Савва создал дом престарелых. Морозов не пожалел денег и на обустройство парка, в котором проходили народные гулянья, и на открытие библиотеки. Его работницы могли рассчитывать на оплачиваемый декретный отпуск, самых толковых и сообразительных рабочих Морозов отправлял на учебу в вузы и колледжи.

В итоге рабочие кадры на производстве Морозова были намного развитее и грамотнее, чем у других работодателей. Савва никогда не увольнял работников без веских причин, директорам, которые выгоняли людей неправомерно, грозило серьезное наказание. Ни одна выставка или ярмарок не обходились без участия Никольской мануфактуры, и ее продукция всегда удостаивалась первых призов. У рабочих Морозова был нормально обустроенный быт, поэтому и трудились они с большей отдачей. Выпускаемая ими продукция была более качественной, чем у соседей, и по количеству они тоже опережали конкурентов. Сырьем для работы мануфактуры служил хлопок, который выращивался на принадлежащих Морозову хлопковых полях в Туркестане.

Нельзя не отметить вклад Саввы Морозова в развитие отечественной химической отрасли. В 1890-м его фабрики в Пермской губернии начинают производить химические реагенты – древесный и метиловый спирт, уксусную кислоту, денатурат, ацетон, древесный уголь. В 1905-м он стал одним из создателей акционерного общества соединенных химических заводов «С.Т.Морозов, Крель и Оттман». В 90-е годы Морозов стал во главе Нижегородской ярмарки, вошел в члены Совета торговли и мануфактур, и в Общество по содействию развития легкой промышленности.

Савва Морозов входил в выборное Московское биржевое общество вплоть до 1905 года. Он долгие годы возглавлял Нижегородский выставочный павильон, и именно поэтому удостоился чести приветствовать царя, прибывшего на его открытие. Вклад Морозова в развитие российской промышленности отметило Министерство финансов, и в 1892-м ему вручили орден Святой Анны III степени, а в 1896-м он был награжден таким же орденом, только уже II степени. В первые годы двадцатого века российского предпринимателя Морозова всерьез увлекли либеральные идеи.

Он познакомился с земцами-конституционалистами, потом с социал-демократами. Благодаря его деньгам начали выходить газеты «Искра», «Борьба», «Новая жизнь». Несколько позже Морозов нелегально помогал революционному движению, даже укрыл в своем доме большевика Баумана. Савва лично знал и Леонида Красина, друга Ленина.

После событий 1905 года, названных впоследствии «кровавым воскресеньем», Морозов написал письмо, в котором рассмотрел причины, вызвавшие забастовки.

Он собирался отправить его в вышестоящие инстанции. Морозов писал, что нельзя расправляться с мирными забастовками, нельзя отнимать право рабочих на свободу слова и печати. Он призывал обеспечить всех школьным образованием и личной неприкосновенностью.

Однако ни его мать Мария Морозова ни основные пайщики Никольской мануфактуры, не стали на сторону Саввы. В марте 1905-го они собрали совещание и приняли решение уничтожить это послание. У Саввы началась депрессия, которая отягощалась глубоким нервным расстройством. Спустя месяц Мария Морозова сумела добиться созыва медицинского консилиума, в который входили известные врачи – Ф.А.Гриневский, Г.И.Россолимо, Н.Н.Селивановский. Они тщательно изучили состояние Саввы и настоятельно рекомендовали ему продолжить лечение на курорте.

Меценатство

Следуя семейным традициям, Савва никогда не жалел денег на благотворительность. Друзьями Морозова были Станиславский и Немирович-Данченко. В 1898-м именно Морозов стоял у истоков создания МХАТа, который и выжил только благодаря денежным вливаниям предпринимателя, и до настоящего времени представляет собой гордость русской культуры. В 1901-м Морозов заведовал его финансовой частью. На строительство и содержание театра Морозов истратил баснословную сумму – пятьсот тысяч рублей, или две своих годовых зарплаты.

Имя Саввы Морозова теперь украшает значок театра, выпущенный к десятилетней годовщине его основания. Там же есть и портрет Немировича-Данченко и Станиславского. Не оставлял предприниматель без внимания и студентов, постоянно спонсируя Московский университет. Морозов участвовал в строительстве лечебниц, богаделен и приютов. Кроме этого Савва был известным конезаводчиком, разводил породистых рысаков, многие из которых выходили победителями в московских скачках.

Личная жизнь

В 1888-м женой Саввы Морозова стала Зинаида Зимина, отцом которой был известный богородский купец Г.Е.Зимин. До этого Зинаида уже была замужем за двоюродным племянником Морозова, но их брак распался. Савва был настолько влюблен, что даже не ждал благословения родителей, которые были категорически против этого брака. Вероисповедание их семьи не позволяло жениться на разведенной женщине, но Савва настоял на своем. Спустя полгода после обряда венчания они уже стали родителями сына Тимофея. В 1890-м у них родилась дочка Мария, спустя пять лет еще одна дочь Елена, и в 1903-м родился сын, названный в честь отца – Саввой.

В 1893-м в собственность Саввы Морозова перешел дом на Спиридоновке, принадлежавший ранее купцу Аксакову. На протяжении пяти лет Савва перестраивал его по специальному проекту, автором которого был Ф.О.Шехтель. Новый особняк предпринимателя вскоре принял первых гостей, именно там проходили частые балы, гостями которых были самые известные люди того времени.

В 1898-м в личной жизни Морозова произошли большие перемены — он влюбился. Его пассией была Мария Желябужская (Юрковская), которая служила в Московском театре и выходила на его подмостки под псевдонимом Андреева. Она состояла в социал-демократической партии и иногда выполняла задания, полученные от Владимира Ульянова(Ленина). Именно Мария сумела полностью изменить политические пристрастия Морозова и убедить его финансировать их партию. Их отношения закончились в 1904-м, ветреная любовница бросила Морозова ради Максима Горького. Этот разрыв был для предпринимателя ударом ниже пояса.

Смерть

По настоянию медицинского консилиума, собранного его матерью, Морозов в мае 1905-го отправился сразу в Германию, а потом переехал в Канны. Его сопровождала жена и лечащий доктор Селивановский. В личной жизни Саввы снова наступил мир и покой, он сблизился с супругой. Однако 13 мая (26 мая по новому стилю) его нашли застреленным в собственном номере престижной гостиницы «Ройяль-отель». Рядом с ним лежала записка, в которой предприниматель просил никого не винить в его смерти.

Зинаида Морозова и многочисленные друзья их семьи подозревали, что случившееся просто хотят представить как суицид, а на самом деле Савву застрелили. Однако раскрыть это преступление особо не стремились ни французские, ни российские власти. К тому же мать погибшего также настоятельно рекомендовала придерживаться версии самоубийства, потому что не хотела, чтобы об отношениях ее сына с революционерами стало известно всем. О выдаче экспертного заключения, которое подтвердило аффектное состояние покойного, побеспокоилась медицинская комиссия, созданная в Москве. Благодаря этому Савву Морозова похоронили на Рогожском кладбище.

Память

Имя Саввы Морозова не кануло в лету, его жизнь и деятельность часто воссоздают отечественные кинематографисты. В 1967 году на экраны вышла лента «Николай Бауман», где роль Морозова досталась Ефиму Копеляну, в другой картине под названием «Красный дипломат. Страницы жизни Леонида Красина», исполнителем образа Саввы стал Донатас Банионис.

В 2007-м на экраны вышел многосерийный проект «Савва Морозов», в котором главного героя сыграл Сергей Векслер. Спустя четыре года сняли документальный проект «Роковая любовь Саввы Морозова», в котором использованы архивы семьи Морозовых.

Ссылки

Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter .

Савва Морозов

13 мая 1905 г. в четыре часа дня в роскошном «Ройяль-отеле» во французском городе Канны прозвучал выстрел. Еще через полчаса отель наполнился десятками полицейских, какими-то шишками из мэрии и загадочными иностранными дипломатами. На носилках вынесли накрытое простыней тело. Собравшиеся зеваки шептались о странной смерти загадочного русского миллионера. Еще через сутки без лишней огласки покойника в присутствии нескольких полицейских уложили в два свинцовых и один дубовый гроб и вывезли в неизвестном направлении. Власти приложили все усилия, чтобы скрыть обстоятельства этой загадочной смерти. Что же произошло в Каннах 13 мая 1905 года?

Эта смерть остается загадкой до сих пор.

Когда в расцвете сил, отдыхая на французской Ривьере, от пулевого ранения в грудь умирает русский миллионер, а уже через день его тело отправляют в Москву, неминуемо возникают вопросы. Если этот миллионер еще и всероссийски знаменит, замешан в политику и претендует на роль главного русского мецената – смерть его выглядит загадочной вдвойне. Ничего удивительного, что гибель Саввы Тимофеевича Морозова, а он и был тем загадочным русским, которого обнаружили мертвым в одной из комнат бельэтажа «Ройяль-отеля», мгновенно обросла слухами и породила самые невероятные предположения.

Савва Тимофеевич Морозов – фабрикант. В 1905 г. ему 43 года. Семейный бизнес старообрядческой купеческой династии Морозовых – текстильное производство. Базовое предприятие – Никольская мануфактура в Орехово-Зуево. Савва Тимофеевич получил прекрасное образование в Московском университете и Кембридже. В возрасте 27 лет фактически возглавил семейное дело. Меценат. Финансировал создание и поддерживал на протяжении первых шести лет Московский Художественный театр, потратив на него более полумиллиона рублей. В начале 1900-х оказывал значительную материальную помощь подпольной партии большевиков.

Морозов умирает 13 мая 1905 г. Время неспокойное. Идет война с Японией. В России – революция. Умер Морозов не от сердечного приступа, а от пули. Совершенно непонятно, почему уже через сутки французская полиция закрывает дело и отправляет тело в Москву. Ведь причины и обстоятельства смерти можно было вскрыть только на месте.

В день смерти, по показаниям жены, Морозов пребывал в хорошем настроении. Они вместе после завтрака долго гуляли по парку. Когда вернулись в гостиницу, Савва пошел к себе в комнату отдохнуть, сославшись на жару. Когда раздался выстрел, жены дома не было – она уехала в банк. Вернувшись, Зинаида Григорьевна Морозова обнаружила мужа лежащим на кровати, с закрытыми глазами, с раной в груди. Он был уже мертв. Как выяснилось потом, пуля прошла через легкое в сердце.

Рядом валялся браунинг. При осмотре помещения лейтенант полиции комиссариата 2-го округа Канн Антуан Антосси обнаружил еще записку – «В моей смерти прошу никого не винить» – на которой подписи не стояло. Внешне, не вдаваясь в детали – самоубийство.

Такое ощущение, что французы просто умышленно не стали ни в какие детали вдаваться. Быстренько оформили все необходимые документы и избавились разом и от трупа, и от необходимости проводить расследование, отправив тело в Москву, и переслав все документы в Петербург. В России тоже никто никаких расследований не проводил.

Родственники заявили, что Савва Тимофеевич находился в состоянии душевного расстройства и наложил на себя руки, будучи невменяемым. Раз невменяем, значит, умышленного самоубийства не было, и Морозова похоронили на знаменитом московском старообрядческом Рогожском кладбище в семейной усыпальнице. Самоубийцу старообрядцы на кладбище ни за что бы не похоронили – здесь морозовские миллионы были бы бессильны.

ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: САМОУБИЙСТВО

В 1797 г. зуевский крестьянин Савва Васильевич Морозов основал небольшое ткацкое производство. Через 40 лет он уже владел несколькими фабриками в Московской и Владимирской губерниях. Его младший сын Тимофей Савич унаследовал семейное дело. К середине века Морозовы выдвигаются в элиту российского бизнеса и становятся лидерами текстильного производства в России.

К концу 1880-х во главе семейного дела оказываются вдова Тимофея Савича Мария Федоровна и ее сын Савва Тимофеевич. За 17 лет их совместного руководства фирма значительно расширила производство. В апреле 1905 г. успешный семейный тандем распался. Савва Тимофеевич по инициативе матери был отстранен от дел. Его чудачества переполнили чашу терпения и родных, и других акционеров Никольской мануфактуры.

Савва Тимофеевич совсем не укладывается в патриархальный образ купца-старообрядца. С середины 1890-х годов Морозов начинает играть самостоятельную политическую роль. Он становится лидером «московских текстилей», миллионеров, выходцев из старообрядческих семей, недовольных современным российским политическим строем. Они ненавидят чиновников, излишнюю регламентацию экономики, казнокрадство. И чем дальше, тем больше смыкаются с другими недовольными самодержавием общественными группами: от земцев – оппозиционных дворян – до находившихся на крайнем левом фланге политического спектра социал-демократов и социалистов-революционеров. Как и многие другие либеральные купцы, он дает революционерам деньги, пристраивает их на работу.

Максим Горький вспоминал: «Кто-то писал в газетах, что Савва Морозов «тратил на революцию миллионы», – разумеется, это преувеличено до размеров верблюда. Миллионов лично у Саввы не было, его годовой доход – по его словам – не достигал ста тысяч. Он давал на издание «Искры», кажется, двадцать четыре тысячи в год. Вообще же он был щедр, много давал денег политическому «Красному Кресту», на устройство побегов из ссылки, на литературу для местных организаций и в помощь разным лицам, причастным к партийной работе социал-демократов большевиков».

Но вот начинается революция, и левые убеждения Морозова вступают в противоречие с его интересами собственника. Фабрикант он был, вообще говоря, образцовый. 7500 рабочих Никольской мануфактуры и 3000 их домочадцев бесплатно жили в построенных Саввой Тимофеевичем казармах, где каждая семья размещалась в маленькой отдельной комнате. Бесплатным было освещение, отопление и водопровод. В каждой казарме фельдшерский пункт. Те, кто снимал квартиры в городе, получали специальные квартирные деньги. Савва завел своего рода подсобное хозяйство. Молоко для грудных детей рабочих выдавалось бесплатно.

Розничные магазины за наличные деньги и в кредит обеспечивали рабочих бакалейными, галантерейными, мануфактурными и суконными товарами, готовой одеждой, обувью, съестными припасами, посудой по более низким (на 5– 10 %), чем рыночные, ценам.

Рабочий день продолжался 9 часов, значительно меньше, чем в целом по отрасли. Заработок был на 15 % выше среднеотраслевого.

В записке, составленной для Сергея Витте в январе 1905 г., Савва Морозов сформулировал свою политическую программу, довольно умеренную, напоминающую взгляды партии кадетов: свобода слова и печати, созыв парламента. До начала настоящей революции можно было быть кадетом по идеологии и поддерживать большевиков по принципу «враг моего врага (самодержавия) – мой друг».

Но с началом революции выяснилось: интересы Морозова и желания его рабочих, руководимых большевиками, не сходятся. 14 февраля 1905 г. Никольская мануфактура приступает к забастовке с требованиями: 8-часовой рабочий день, установление минимума зарплаты, неприкосновенность личности и жилища, свобода стачек, союзов, собраний, слова и совести, созыв Учредительного собрания путем прямого, равного, тайного и всеобщего голосования. Требования в принципе невыполнимы без всеобщей кровавой революции.

Меж тем в Орехово-Зуево с начала 1905 г. введены войска. Между ними и стачечниками начинаются столкновения, заканчивающиеся пулями и арестами. Семья Морозовых считает: именно Саввины потачки довели до стачки, убытков, кровопролития. По настоянию жены и матери был созван консилиум, констатировавший 15 апреля 1905 г., что у мануфактур-советника Морозова наблюдалось «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее». Его отправляют в отставку, фактически объявив душевнобольным. Для Саввы Тимофеевича это еще и личная трагедия. Он создал для своих рабочих лучшие условия жизни и труда в России, идя на серьезные расходы, и потерпел полный крах как собственник, менеджер, политик.

Такой же крах потерпел Морозов и в другом своем предприятии: Московском Художественном театре. Он стоял у основания театра, был, наряду с Константином Станиславским, крупнейшим его пайщиком. Морозов стал директором театра, взял на себя и финансовую сторону дела, и хозяйственную. Он заведовал даже электрическим освещением. С ним согласовывалась «трансферная политика» на актерском рынке, репертуар, распределение ролей.

Морозов за свой счет построил театру здание для репетиций на Божедомке. Здесь же проходил конкурсный набор студийцев, ставились знаменитые капустники. На средства Морозова и под его руководством было построено в 1902 г. главное здание театра на Камергерском. Строительство нового здания обошлось Морозову в 300 тысяч рублей. Общие же его расходы на театр потянули приблизительно на 500 тысяч.

Однако в 1904 г. Савва Морозов разрывает всякие отношения с театром, забирает свой пай и уходит в отставку с поста директора МХТ. Причиной конфликта стали расхождения с одним из основателей – Владимиром Немировичем-Данченко.

Театроведы объясняют ссору так: Морозов влюблен в актрису театра Марию Андрееву и дружит с постоянным автором МХТ Максимом Горьким. Он активно лоббирует их интересы, используя свое денежное и организационное участие в театральных делах. Немирович против, Станиславский на его стороне. Тогда Морозов, Горький и Андреева решают покинуть МХТ и основать свой новый театр в Петербурге. Разрыв с театром, на создание которого ушло столько сил – еще один стресс для властолюбивого миллионера. Проигрывать он не привык.

А тут еще трагические перемены в личной жизни. Будущую жену он отбил у своего двоюродного дяди. Зинаида Григорьевна Морозова быстро становится гран-дамой. В роскошном особняке на Спиридоновке Морозовы принимали Станиславского и Немировича-Данченко, Качалова и Собинова, Чехова и Книппер, Левитана и Бенуа, известных адвокатов Маклакова и Кони. О Шаляпине Морозова вспоминала: «Он приезжал и пел как райская птица у меня в будуаре. Обедал у нас запросто, и я помню, раз он приехал, а я лежала у себя с больной ногой (подвернула ее), и обедать идти в столовую мне было трудно. Он сказал, что меня донесет. Я думала, что он шутит. Вдруг он схватил меня и понес».

Но купеческий (как мы бы сейчас сказали – «новорусский») шик вызывал у знаменитых гостей иронические усмешки. Максим Горький: «В спальне хозяйки – устрашающее количество севрского фарфора, фарфором украшена широкая кровать, из фарфора рамы зеркал, фарфоровые вазы и фигурки на туалетном столе и по стенам на кронштейнах. Это немножко напоминало магазин посуды. Владелица обширного собрания легко бьющихся предметов m-me Морозова с напряжением, которое ей не всегда удавалось скрыть, играла роль элегантной дамы и покровительницы искусств».

Постепенно чувства между некогда страстно любившими друг друга супругами ослабевают. Жили под одной крышей, детей вместе воспитывали, но лично близки уже не были. Страсти хватило лишь на десять лет.

Последние годы Савва был страстно влюблен в одну из самых красивых женщин своего времени, актрису МХТ Марию Федоровну Андрееву. Они состояли в связи, которая разрушилась, когда Андреева ушла к другу Морозова Максиму Горькому. Когда Горький во время игры в бильярд поведал Савве Тимофеевичу о том, что Мария Федоровна ушла к нему, и они теперь гражданские муж и жена, шок у Морозова, по воспоминаниям, был настолько сильным, что он на мгновение потерял способность слышать.

Итак, еще до стачки на Никольской мануфактуре Морозов лишился и любимой женщины, и своего детища – Московского Художественного театра. А к весне 1905 г. он по существу лишен своего состояния и объявлен сумасшедшим. Земля у него уходила из-под ног. Хозяин жизни становится героем водевиля, персонажем светской хроники.

Поездка в Ниццу – не увеселительная прогулка. Скорее бегство от позора, добровольная ссылка. Он уезжает с женой, с которой надо по-новому выстраивать отношения. Его сопровождает врач. Если он и не болен психически, то состояние глубочайшей депрессии налицо. 13 мая его находят мертвым. Самоубийство – самое логичное предположение. Тем более, что оно является официальной версией, долгие годы не вызывавшей никаких сомнений. Они стали появляться только через много лет после гибели Саввы Тимофеевича.

ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: УБИТ БОЛЬШЕВИКАМИ

Морозов – человек сильный, ответственный. Да, с Марией Андреевой он разошелся, но при этом в путешествии вновь начинают налаживаться отношения с женой, которую когда-то он все-таки страстно любил. Рядом четверо любимых детей. Из МХТ ушел, но у него зреет проект создания нового театра в Петербурге. От дел отошел, но, во-первых, возможно, временно, а во-вторых, на его материальном положении это никак не отразилось – его доля осталась при нем. Все можно исправить. Поэтому существует версия, что причиной смерти стали не проблемы личного плана, а террор и смута, добровольным спонсором которых стал Савва Морозов.

У официальных российских властей были основания предполагать, что большевики виновны в этой смерти. Об этом без всяких сомнений говорит Витте в своих позднейших воспоминаниях. И об этом прямо пишет московский градоначальник, граф Павел Шувалов в секретном донесении Департаменту полиции: «Савва Морозов еще до смерти своей находился в близких отношениях с Максимом Горьким, который эксплуатировал средства Морозова для революционных целей. Незадолго до выезда из Москвы Морозов рассорился с Горьким, и в Канн к нему приезжал один из московских революционеров, а также революционеры из Женевы, шантажирующие покойного, который к тому времени был психически расстроен».

Имя «московского революционера» – Леонид Красин, будущий нарком советской внешней торговли и полпред в Англии. По специальности инженер-технолог.

В 1905 г. Красин – второе лицо в партии после Владимира Ленина. В большевистской партии отвечал за финансы и оружие. С Саввой Морозовым знаком через Максима Горького. Красин регулярно получал от Морозова деньги в кассу большевиков, и заведовал электространцией на морозовской Никольской мануфактуре. Именно Красин готовил стачку на мануфактуре в феврале 1905 г.

Этот человек был способен на многое. При достижении поставленной цели он не гнушался никакими средствами. Инженер Красин лично готовил бомбы для осуществления «эксов» – боевых операций по экспроприации средств для большевиков. Нам достоверно известно, как минимум, об одной встрече Морозова с Красиным во время последней заграничной поездки.

Морозов, как человек умный, к весне 1905 г. не мог не понимать: цели Красина и большевиков в корне враждебны всему тому, чем он всю жизнь занимался. Большевики хотят крови, смуты, они против капиталистов. Морозову предстояло сделать окончательный выбор: идти ли дальше с большевиками.

Морозов был связан с большевиками в первую очередь не через Красина, и даже не через Горького, а через актрису Андрееву, которую он страстно любил. Скорее всего, именно Андреева втянула его в сотрудничество с большевиками. Так что эту малоправдоподобную наивность опытного промышленника можно объяснить тем, что он был ослеплен любовью.

Мария Андреева – театральный псевдоним Марии Федоровны Желябужской. Родилась в 1868 г. в театральной семье. Выступала в МХТ до 1904 г. Серьезной театральной карьеры не сделала. Станиславский в ней находил больше женского обаяния, чем актерского таланта. На рубеже веков увлеклась марксизмом и вступила в РСДРП. Партийная кличка – «Феномен». Выполняла в основном задания по поиску источников финансирования революционного движения. С конца 1903 г. по начало 20-х – гражданская жена Горького.

Морозов, вероятно, был влюблен в Андрееву окончательно и бесповоротно. Несмотря на ее уход к Горькому, он продолжал исправно жертвовать средства большевикам. Все-таки, помимо любви, он и сам жаждал политических перемен в стране – ошибкой была ставка на большевиков, но здесь, скорей, сказалась политическая близорукость. Так вот, Морозов не только продолжает передавать через неверную актрису деньги революционерам, но и платит залог за арестованного в феврале 1905 г. Горького, чтобы того выпустили. Потом писатель вместе с Андреевой уедет за границу. Это такое бескорыстное чувство. Ради счастья любимой Морозов жертвует и деньгами, и собственным счастьем.

Последний раз, по свидетельству Красина, он обращался к Морозову за три дня до его смерти. Но Морозов решительно отказал. По видимому и общий разворот событий в России, все больше напоминавший пугачевщину, и появление на российской политической сцене движений, Морозову идеологически более близких, заставил его отказаться от поддержки большевиков. Горький и Андреева в Америке, рядом ненавидящая революционеров жена. И тогда большевики его убили.

Эта версия основывается на устном предании, существовавшем в семье Морозова. Его вдова, дети и внуки пронесли сквозь годы убежденность в том, что Савва Тимофеевич был застрелен большевиками с целью обналичивания полиса, составленного в пользу Андреевой. Обнародована эта версия была в начале 90-х, что неудивительно. Потомки Морозова жили в Советском Союзе и ни о чем подобном раньше и заикнуться не могли.

Действительно, в руках Марии Андреевой находился страховой полис «на предъявителя», выписанный ей Саввой Морозовым. Он мог быть обналичен только в случае смерти Саввы Тимофеевича. 100 тысяч рублей в то время по нынешнему курсу составили бы примерно два миллиона долларов – годовой бюджет тогдашних большевиков. Деньги же в момент революции им были позарез нужны.

И действительно, после смерти Саввы Тимофеевича Андреева предъявила полис. Родственники пытались его опротестовать, но безуспешно. Мария Андреева дело выиграла, и большую часть полученных средств, 60 тысяч рублей, передала большевикам. Зная, как Андреева собирается распорядиться деньгами, большевики могли пойти на убийство Морозова, категорически отказавшегося продолжать их финансирование.

Оснований подозревать большевиков у нас больше, чем достаточно. В привлечении средств они не стеснялись. В проведении эксов большевики никогда не считались с человеческими жизнями. Красин, очевидно, был на момент смерти Морозова где-то рядом. Это подозрительно. Но важно даже не это.

Есть основания предполагать, что Морозов был привлечен к финансированию большевиков в результате хитроумной операции. Андреева, охмуряя Морозова, действовала по заданию партии. Это подтверждается тем, что Красин и компания опутали своими сетями не только Савву Тимофеевича, но и семью его родственников, Шмидтов.

Двоюродный брат Морозова Николай Шмидт был активным участником революции 1905 года, попал в тюрьму, где загадочным образом погиб, а все деньги его семьи после целого ряда авантюр достались большевикам. Поразительно, что в добывании этих денег они тоже прибегли к оружию любви. Младшая сестра Шмидта вышла замуж за близкого к Красину большевика Виктора Таратуту. Это напоминает продуманную операцию.

В родственно-семейном кругу Морозовых сохранилось воспоминание (оно записано и опубликовано) вдовы Саввы Тимофеевича о дне гибели ее мужа. Зинаида Григорьевна рассказывала, что, когда она вошла после выстрела в комнату, то увидела в полностью распахнутое окно какого-то убегающего человека. Исследователи, разбиравшие версию убийства, обращали внимание и на то, что Морозов был обнаружен лежащим с закрытыми глазами. Никакой дополнительной экспертизы предсмертной записки Саввы Морозова не проводилось. Есть сомнения в том, что пуля, убившая Морозова, соответствует калибру того браунинга, который был найден около его тела. Браунинг пропал, и мы его не можем привлечь в качестве вещественного доказательства.

Полиция Канн в принципе старалась в это дело глубоко не влезать. Скорее всего, было политическое давление – ни русские, ни французские власти не были заинтересованы, чтобы отдельные факты из биографии Морозова всплыли наружу, попали в свободную французскую прессу. В России была революция. О том, что в нее были вовлечены такие влиятельные представители русского бизнеса, как Морозов, знать всем было не обязательно.

Веских аргументов в пользу версии убийства нам пока найти не удается. Стоит отметить, что в семейном предании говорится лишь об убегающем человеке и подозрении вдовы на большевиков. Все остальное – реконструкция. Нам категорически не хватает фактов.

Необходимо учитывать и то, что потомкам Морозова большевиков любить не приходилось. Вдова его потеряла все и умерла в нищете после войны. Один сын был расстрелян в 1921 г. Другой был репрессирован и полтора десятилетия провел в лагерях и ссылках. Одна из двух дочерей оказалась в эмиграции, и родных так и не увидела после 1917 г. Другая загадочным образом в начале 30-х оказалась в психиатрической лечебнице и сгинула. Этой семье не за что было любить большевиков, которых так активно поддерживал Савва Тимофеевич. Не исключено, что версия возникла в связи со всеми теми горестями, которые обрушились на Морозовых.

Столь же недоказуема и другая легенда об убийстве: Морозова устранили агенты Департамента полиции. Его смерть нужна была, чтобы лишить революционеров финансовой подпитки. На такой вариант любили намекать советские историки.

Савва Вртачек Он работал в Югославии театральным режиссером. Приехал в Москву осваивать профессию режиссера кино. Язык понимал, говорил по-русски с акцентом, иногда употребляя сербские слова, и это не только не мешало общению, но делало его речь еще более колоритной.В

Что скажет дядя Савва? - Сумной какой-то стал Юрка, сам на себя не похож,- жаловалась мама.- Бывало, сладу с ним нет, минуты спокойно не посидит. А теперь все невеселый, все какие-то заботы на уме.- Возраст,- односложно отвечал отец. И, видимо, неудовлетворенный своим

Морозов Савва Тимофеевич (1862–1905) Владелец текстильных фабрик, миллионер, меценат; один из директоров Московского Художественного театра. В 1902 году Чехов ездил с Саввой Морозовым в его имение Усолье на Урале. «Жизнь здесь около Перми серая, неинтересная, и если изобразить

МАМОНТОВ Савва Иванович 3(15).10.1841 – 6.4.1918Предприниматель, строитель Ярославской железной дороги, меценат, скульптор, певец-дилетант, театральный деятель. В 1885 основал Московскую частную оперу. Друг Ф. Шаляпина, К. Коровина, М. Горького, В. Поленова.«Мамонтов, меценат, сам

МОРОЗОВ Савва Тимофеевич 3(15).2.1862 – 13(26).5.1905Директор правления Никольской мануфактуры, член Московского отделения Совета торговли и мануфактур, выборный Московского биржевого общества, меценат, один из директоров МХТ (с 1898). На средства С. Т. Морозова приобретено и

КУЛИШ САВВА КУЛИШ САВВА (кинорежиссер: «Мертвый сезон» (1968), «Комитет 19-ти» (1972), «Взлет» (1979), «Сказки… сказки… сказки старого Арбата» (1982) и др.; скончался 11 июня 2001 года на 65-м году жизни).В начале июня 2001 года Кулиш выехал в Ярославль, где должен был выступать от Института

САВВА 1Семейная летопись Мамонтовых запечатлена в скромном «Дневнике» Елизаветы Григорьевны. Почерк ее читается с большим напряжением, и не потому, что неряшлив, а наоборот - это какой-то беспощадный порядок! Буквы стоят плотно, как солдаты, щетинясь остротою углов,

Савва Морозов В 96-м году, в Нижнем, на заседании одной из секций Всероссийского торгово-промышленного съезда обсуждались вопросы таможенной политики. Встал, возражая кому-то, Дмитрий Иванович Менделеев и, тряхнув львиной головою, раздраженно заявил, что с его взглядами

ЯКОВЛЕВ САВВА АНДРЕЕВИЧ (род. в 1790 г. – ум. в 1848 г.)Представитель очень богатого рода, получивший известность благодаря своему необузданному характеру, специфическому чувству юмора, пристрастию к разного рода чудачествам и диким выходкам. Имя Яковлева даже вошло в

Валентин Серов. Портрет Саввы Морозова

"В Морозове чувствуется сила не только денег. От него миллионами не пахнет. Это русский делец с непомерной нравственной силищей".

Рокшин, московский журналист

В начале XX века верхушку московского купечества составляли два с половиной десятка семей - семь из них носили фамилию Морозовы. Самым именитым в этом ряду считался крупнейший ситцевый фабрикант Савва Тимофеевич Морозов.

Начал семейное дело дед и тезка Саввы - хозяйственный мужик Савва Васильевич Морозов."Савва сын Васильев" родился крепостным, но сумел пройти все ступени мелкого производителя и стать крупнейшим текстильным фабрикантом. За 17 тысяч рублей (огромные по тем временам деньги) Савва получил "вольную" от дворян Рюминых, и вскоре бывший крепостной Морозов был зачислен в московские купцы первой гильдии. Дожив до глубокой старости, Савва Морозов так и не одолел грамоты, что не мешало ему отлично вести дела.

Его сын Тимофей был обучен грамоте и, хотя сам "университетов не заканчивал", часто жертвовал довольно крупные суммы на учебные заведения и на издательские дела. Что не мешало ему быть настоящим, как тогда говорили, "кровососом": заработную плату рабочим он постоянно снижал, изводил их бесконечными штрафами. И вообще считал строгость и жесткость в обращении с подчиненными лучшим способом управления.

7 января 1885 на Никольской мануфактуре разразилась забастовка рабочих, позднее описанная во всех отечественных учебниках истории как "Морозовская стачка". Длилась она две недели, это было первые организованное выступление рабочих. Когда судили зачинщиков волнений, Тимофея Морозова вызвали свидетелем в суд После суда Тимофей Саввич месяц пролежал в горячке и встал с постели другим человеком - состарившимся, озлобившимся. О фабрике и слышать не хотел переписал имущество на жену.

Семья Морозовых была старообрядческая и очень богатая. Особняк в Большом Трехсвятительском переулке имел зимнюю оранжерею и сад с беседками и цветниками.

Савва Морозов родился 15 февраля 1862 года. Его детские и юношеские годы прошли в Москве в родительском особняке, расположенном в Большом Трехсвятском переулке. Свобода детей в доме ограничивалась молельней, в которой ежедневно служили священники из Рогожской старообрядческой общины, и садом, за пределы которого их не пускала вышколенная прислуга. Отца он видел редко, мать, казалось ему, отдавала предпочтение другим детям. Впервые родители проявили к нему интерес, когда Савва был уже подростком: домашние учителя объявили Тимофею Саввичу и Марии Федоровне, что больше ни чему Савву научить не могут - мальчик проявляет недюжинные способности к точным наукам и нуждается в серьезном образовании. По окончании в 1881 гимназии Савва Морозов поступил на физико-математический факультет Московского университета, а, прослушав курс, в 1885 уехал в Англию. В Кембридже Савва Тимофеевич глубоко и успешно изучал химию, собирался защищать диссертацию, но необходимость возглавить семейное дело заставила его вернуться в Россию.

После стачки 1885 здоровье отца Саввы Тимофеича стало ухудшаться, он фактически отошел от дел. По инициативе Марии Федоровны, было создано паевое товарищество из родственников техническим директором которого и стал 25-летний талантливый инженер Савва Тимофеевич Морозов, с удовольствием взявшийся за управление мануфактурой.

Став руководителем Никольской мануфактуры, Савва Морозов поспешил уничтожить наиболее вопиющие притеснительные меры, введенные отцом. Он отменил штрафы, построил для рабочих много новых казарм, образцово поставил медицинское обслуживание. Все эти улучшения он провел на правах управляющего.
Однако, в подлинном смысле хозяином мануфактуры он никогда не являлся, поскольку большая часть паев после смерти Тимофея Саввича перешли к матери Саввы Тимофеевича, Морозовой Марии Федоровне, женщине очень властной, с большим умом и самостоятельными взглядами. Обладая огромным капиталом, Мария Федоровна никогда не забывала о делах благотворительных, и по масштабам превзошла мужа. Например, в 1908 Мария Федоровна скупила и закрыла все печально известные ночлежные дома в районе Хитровки. На средства Морозовой были построены студенческое общежитие и корпус для лаборатории механической технологии волокнистых веществ Императорского Технического училища (ныне имени Баумана). Свое завещание М. Ф. Морозова составила в 1908, распределив состояние между детьми и внуками и выделив 930 тыс. руб. на благотворительные цели Она умерла в 1911 году в возрасте 80 лет, оставив после себя 29 млн 346 тысяч рублей чистого капитала и увеличив состояние мужа, доставшееся ей по наследству, почти в 5 раз.

Незадолго до окончания университета Савва известил родителей, что влюбился и собирается женится на разведенной жене своего близкого родственника, Зинаиде Григорьевне Зиминой. Его избранница была совершенно не похожа на покорных, наивных купеческих дочек, с которыми знакомили Савву родители. Это была сильная, обаятельная, страстная женщина с острым умом. Несмотря на попытки родственников отговорить Савву от этого брака, свадьба все таки состоялась. А сразу после окончания университета молодожены отбыли в Англию.

После возвращения в Россию для жены по проекту Шехтеля был построен дом на Спиридоновке (ныне Дом приемов МИД России), где на приемах бывал весь цвет тогдашней интеллигенции Москвы. Получить приглашение на прием от Зинаиды Григорьевны почитали за честь самые высокопоставленные лица города.

Савва Тимофеевич Морозов на этих приемах появлялся редко и чувствовал себя лишним. Тяжеловесный и неуклюжий, он не мог органично вписаться в высшее общество. Через несколько лет такой жизни Морозов постепенно охладел к своей супруге и не одобрял ее чрезмерно роскошного образа жизни . Они жили в одном доме, но практически не общались. Не спасли этот брак даже четверо детей.

Хваткая, с вкрадчивыми взглядом и надменный лицом, комплексовавшая из-за своего купечества, и вся увешанная жемчугами, Зинаида Григорьевна сверкала в обществе и пыталась превратить свой дом в светский салон. У нее "запросто" бывала сестра царицы, жена московского генерал-губернатора великая княгиня Елизавета Федоровна. Чередой шли вечера, балы, приемы... Морозова была постоянно окружена светской молодежью, офицерами. Особым ее вниманием пользовался Рейнбот, офицер Генерального штаба, блестящий ухажер и светский лев.

Громкую известность Савве Морозову принесла его благотворительная деятельность. Кроме того он был меценат, и многие культурные начинания тех лет происходили при участии его капиталов. Он, впрочем, имел здесь свои взгляды — давал деньги не всем и не без разбору. К примеру, на создававшийся при деятельном участии Цветаева Музей изящных искусств Морозов не пожертвовал ни копейки. Но зато, не считаясь ни с какими расходами, он поддерживал все, в чем предчувствовал важное влияние на отечественную культуру.

В 1898 МХАТ поставил спектакль "Царь Федор Иоанович" по пьесе Алексея Толстого. Савва Морозов, случайно заехав вечером в театр, пережил глубокое потрясение и с тех пор стал горячим поклонником театра. В этом году, когда на учреждение театра требовались средства, которых не было ни у Станиславского, ни у Немировича-Данченко, он дал 10 тысяч рублей .

Морозов не только щедро жертвовал деньги - он сформулировал основные принципы деятельности театра: сохранять статус общедоступного, не повышать цены на билеты и играть пьесы, имеющие общественный интерес.

Андреева Савва Тимофеевич был натурой увлекающейся и страстной. Недаром побаивалась матушка Мария Федоровна: "Горяч Саввушка!.. увлечется каким-либо новшеством, с ненадежными людьми свяжется, не дай Бог". Бог не уберег его от актрисы Художественного театра Марии Федоровны Андреевой, по иронии судьбы - тезки его матери.

Жена высокопоставленного чиновника Желябужского, Андреева не была счастлива в семье. Муж встретил другую любовь, но супруги жили одним домом ради двоих детей. Мария Федоровна находила утешение в театре, Андреева был ее сценический псевдоним.

Завсегдатай Художественного театра Морозов стал поклонником Андревой. Он восхищался ее редкостной красотой, преклонялся перед талантом и выполнять любое её желание.

Андреева была женщина истерическая, склонная к авантюрам и приключениям. Только театра ей было мало (а точнее, она была уязвлена несомненной артистической гениальностью Ольги Книппер-Чеховой), ей хотелось театра политического. Андреева добывала для большевиков деньги. Позже охранка установит, что она собрала для РСДРП миллионы рублей.

"Товарищ феномен", как называл ее Ленин, сумела заставить раскошелиться на нужды революции крупнейшего российского капиталиста. Савва Тимофеевич пожертвовал большевикам значительную часть своего состояния.

В начале XX века Морозов стал живо интересоваться политикой. В его особняке происходили полулегальные заседания кадетов. Это, впрочем, было еще не удивительно, так как многие крупные промышленники тяготели в то время к конституционным демократам. Но Савва Морозов вскоре перестал удовлетворяться теми половинчатыми реформами, которые они собирались провести в России. Сам он имел гораздо более радикальные взгляды, что и привело его в конце концов к тесному общению с партией большевиков, придерживающейся самой крайней социалистической ориентации. Известно, что Морозов давал деньги на издание «Искры». На его средства были учреждены первые легальные большевистские газеты «Новая жизнь» в Петербурге и «Борьба» в Москве. Все это дало Витте право обвинить Морозова в том, что он «питал революцию своими миллионами». Морозов делал даже больше: нелегально провозил типографские шрифты, прятал от полиции революционера Баумана и сам доставлял запрещенную литературу на свою фабрику.

Трагедия началась с того, что Станиславский поссорился с Немировичем-Данченко из-за артистки Андреевой, которая устроила скандал из-за аартистки Книппер-Чеховой. Гениальную одаренность Ольги Леонардовны Книппер признавали абсолютно все. Андреевой же давали второстепенные роли - она требовала главных, жаловалась Станиславскому и Морозову на Немировича-Данченко. Два совладельца театра так возненавидели друг друга, что не могли спокойно разговаривать. Морозов отказался от своего директорства. Вместе со своим близким другом Максимом Горьким и Марией Федоровной он затеял новый театр. Но тут Андреева и Горький полюбили друг друга. Это открытие было для Морозова тяжелейшим потрясением.

Горький с Андреевой и ее сыном 1905

В феврале 1905, когда Савва Тимофеевич задумал провести на фабрике какие-то крайние преобразования, которые должны были дать рабочим право на часть получаемой прибыли, мать - Мария Федоровна отстранила его от управления. Кроме этого события 9 января 1905, вошедшие в историю как «Кровавое воскреснье» стали для него настоящим потрясением. Страстная, увлекающаяся, натура во всем идущая "до конца", "до полной гибели всерьез". Рогожин в романе "Идиот" словно списан Достоевским с Саввы Морозова.

Все эти обстоятельства стали причиной тяжелого нервного срыва. Морозов начал избегать людей, много времени проводил в уединении, не желая никого видеть. У него начались бессонница, внезапные приступы тоски и навязчивые страхи сумашедствия. А в морозовском роду - хотя это и умалчивалось - было немало потерявших рассудок.

Созванный в апреле по настоянию жены и матери консилиум врачей констатировал, что у Саввы Тимофеевича наблюдается «тяжелое общее нервное расстройство», и рекомендовал направить его за границу. Морозов уехал вместе с женой в Канн и здесь в номере «Ройяль-Отеля» 13 мая 1905 года был найден мертвым.

Официальная версия гласила, что это самоубийство, но Зинаида Григорьевна в это не поверила. А сопровождавший в поездке супругов врач с удивлением отметил, что глаза покойного были закрыты, а руки - сложены на животе. У кровати лежал никелированный браунинг, окно в номере было распахнуто. Кроме этого, Зинаида Григорьевна утверждала, что видела в парке убегающего мужчину, но каннская полиция следствия проводить не стала. Впоследствии все попытки выяснить правду о гибели Морозова решительно пресекла его мать Мария Федоровна, якобы сказавшая:«Оставим все как есть. Скандала я не допущу».
В память об ушедшем сыне Мария Федоровна Морозова вместе с сыном Сергеем и дочерью Юлией выделила средства на строительство двух корпусов Старо-Екатерининской больницы, корпуса для нервных больных на 60 кроватей и корпуса родильного дома на 74 кровати (оба сохранились на территории МОНИКИ, бывшая Старо-Екатерининская больница).
Свой вклад в память о муже внесла и вдова Зинаида Григорьевна Морозова, которая построила в Пресненской части Москвы дом дешевых квартир имени Саввы Морозова, затратив на него 70 тысяч рублей.
А спустя два года после гибели Саввы Морозова она вышла замуж за московского градоначальника Анатолия Рейнбота.

www.peoples.ru/undertake/finans/morozov/ ‎