Конфликт Турции с курдами все больше привлекает внимание мирового сообщества. Проблема курдов постепенно становится одним из ключевых вопросов сирийского противостояния. А национально-освободительное движение курдов представляет угрозу турецкой государственности. Все это прямой результат ошибочной политики Турции в тношении курдов, начиная с Мустафы Кемаля Ататюрка и до наших дней. Эрдоган, лишь продолжатель этих традиций.

Угроза отделения турецкого Курдистана от Турции нарастает. Анкара уже не в состоянии контролировать районы юго-востока. Курды требуют признания своих прав и национальной идентичности.

Сирийский Курдистан-Рожава, первое на Ближнем Востоке государство, в котором светская идеология марксистского типа становится красной тряпкой для исламизма. «Демократичский союз Курдистана» выполняет роль временного правительства курдов. Отряды курдской самообороны и женские вооруженные бригады борются с турецким национализмом и национальным экстремизмом арабов. Рожава имеет негласную поддержку сирийского руководства. Башар Асад с самого начала идет навстречу курдам.

Курдский вопрос один из самых неразрешенных на Ближнем Востоке, в 20-е годы прошлого века, турецкая армия утопила в крови многочисленные восстания в курдских регионах.
Этот ужас продолжается до сих пор, турецкий парламентарий Фелекнас Уджа обвинила военных в гибели 150 курдов в провинции Ширнак на юго-востоке Турции. Люди были сожжены заживо военными Турции, некоторые тела обезглавлены. Все жертвы в регионе были этническими курдами.

Помимо этого турецкие власти объявили комендантский час в ряде населенных курдами регионов. Турецкие военные утверждают, что они уничтожают курдских боевиков(более 900 боевиков), а представители прокурдской Партии демократии народов говорят о гибели десятков мирных жителей на юго-востоке страны.
Дело дошло до того, что даже США призвали Турцию и Эрдогана сфокусировать свои удары по боевикам группировки «Исламское государство», а не по курдам.

Хотя США и признают право Турции на защиту своей территории, однако призывают не называть курдов террористами, как это огульно делает турецкое правительство. США призывает и курдов остановить свои действия по расширению территории в Сирии.

Западные военные эксперты и аналитики считают, что в перспективе Турция потеряет свои нынешние очертания, механизм распада Турции запустит именно курдский сепаратизм. Экономическая ситуация в турецком Курдистане довольно тяжелая. При высокой безработице и низких зарплатах правительство Турции ничего не инвестирует в развитие Курдистана. Дескриминация курдов существует в Турции и на бытовом уровне.
Правозащитники призывают Турцию улучшить это положение дел, позволить им провозгласить свою автономию. Однако этот вопрос наиболее болезненный для Эрдогана и его окружения, проводящих воинственную политику возрождения османского государства.

Курды компактно населяют в основном историческую область Курдистан на юго-западе азиатского материка, которая занимает смежные территории юго-восточной Турции, северо-западного Ирана, северного Ирака и северной Сирии. Значительное число курдов проживает в диаспоре (главным образом в других странах Ближнего Востока, в Западной Европе и в СНГ). В настоящее время курды один из самых крупных этносов мира (до 30 млн.), лишенный права на самоопределение и государственный суверенитет. курдский проблема регион

Первая возможность обретения независимости для курдов появилась уже на Версальской конференции. Они пытались добиться создания независимого Курдистана. Севрский договор 1920 года предполагал провозглашение Курдистана автономным с последующим предоставлением ему независимости. Но в Лозанском мирном договоре 1923 года, определившем современные границы между Ираком, Сирией и Турцией, о курдах ничего не упоминалось.

Началом конфликта стали события в Иракском (Южном) Курдистане, который стал общекурдским центром национального движения. В сентябре 1961 на данной территории было поднято восстание под предводительством генерала Мустафы Барзани, вождя иракской ДПК. 20 октября он обратился к своим людям с речью: «Братья мои! Я сам не знаю, что готовит нам будущее. Однако я буду продолжать борьбу изо всех сил и не уйду из Курдистана до последней возможности». В скором времени курдские повстанцы (их называли «пешмерга» - «идущие на смерть») создали на северо-востоке Ирака, главным образом в горной его части, крупный освобожденный район - «Свободный Курдистан», очаг курдской независимости. Противоборство между курдскими повстанцами и карательными войсками правительства длилось около 15 лет (с перерывами). В итоге сопротивление иракских курдов временно было сломлено.

Враждебность правящих кругов Ирака к курдам особенно явно стала проявляться после установления в стране единоличной диктатуры террористического типа Саддама Хусейна, провозглашенного в 1979 президентом. Политические организации Иракского Курдистана постарались сделать выводы из неудач прошлого опыта и преодолеть ослаблявшие их разногласия. В 1976 ранее отколовшаяся от ДПК во главе с Джалалом Талабани группа организовала вторую по влиянию партию иракских курдов «Патриотический союз Курдистана», которая пошла на союз с ДПК. В этом же году возобновилось повстанческое движение в Иракском Курдистане под руководством ДПК и ПСК. В 80-х иракские курды продолжали собираться с силами, готовясь к новым выступлениям. После долгого перерыва возобновилась активная борьба курдов Турции против официальной политики непризнания самого существования в стране курдской национальности с вытекающими отсюда запретами в области языка, культуры, образования, СМИ, выступления против которых строго карались как проявление «курдизма», сепаратизма и т.п. Особенно ухудшилось положение турецких курдов после военного переворота 27 мая 1960, одним из главных предлогов для которого было предотвращение угрозы курдского сепаратизма. Военная каста в Турции, занявшая ключевые позиции в системе государственного управления и организовавшая два последующих государственных переворота (в 1971 и 1980), начала беспощадную борьбу с курдским движением. Это привело только к активизации курдского сопротивления в Турции; в 60-х -70-х возникли несколько курдских партий и организаций, действовавших подпольно, в том числе Демократическая партия Турецкого Курдистана (ДПТК) и Революционно-культурные очаги Востока (РКОВ). В 1970 ДПТК объединила в своих рядах несколько мелких курдских партий и групп и выработала программу с широкими общедемократическими требованиями с предоставлением курдам «права самим определять свою судьбу». В 1974 возникла Социалистическая партия Турецкого Курдистана (СПТК), популярная среди курдской интеллигенции и молодежи. Одновременно курдские патриоты установили связи и взаимодействие с турецкими прогрессивными политическими силами.

К началу 80-х обстановка в Турецком Курдистане заметно обострилась. Курдские легальные и нелегальные организации, число которых всё время возрастало, усилили антиправительственную агитацию и переходили к насильственным действиям. Наибольшую популярность, особенно среди беднейших и социально неустроенных слоев курдского населения, приобрела Партия рабочих Курдистана (РПК) основанная Абдуллой Оджаланом в 1978. Это была левоэкстремистская организация, исповедующая марксизм-ленинизм и отдающая предпочтение насильственным методам борьбы, в том числе и террористическим. Отдельные партизанские выступления, организованные ПКК, отмечены уже в конце 70-х - начале 80-х годов, а в 1984 партия открыто начала повстанческую борьбу против турецких властей и карательных органов в Восточной Анатолии.

С тех пор Турецкий Курдистан превратился в новый постоянный очаг напряженности на Ближнем Востоке. Ни одной из противоборствующих сторон не удавалось взять верх. Курдам - добиться признания прав на самоопределение, Анкаре - сломить крепнущее курдское сопротивление. Многолетняя кровопролитная война против курдов усугубляла переживаемые Турцией экономические и политические трудности, порождала дестабилизирующий ее политическую систему правый экстремизм, подрывала международный престиж страны, препятствуя присоединению ее к европейским структурам. На курдское же движение, как в Турции, так и в других странах, повстанческая борьба под руководством ПКК и ее вождя Оджалана оказала благоприятное воздействие. Она повсеместно, на Востоке и в западном мире, вызывала широкие отклики среди демократически настроенных слоев населения, привлекла к активной борьбе трудовые слои населения, учащуюся молодежь, вообще способствовала распространению сведений о курдах и их борьбе, интернационализации курдского вопроса.

В Иране курдская проблема была не так накалена, но она постоянно обострялась с начала 60-х под влиянием социально-политической напряженности, возникшей в стране в ходе «белой революции» и событий в соседнем Иракском Курдистане. В 1967-1968 под руководством ДПИК вспыхнуло восстание в районе Мехабада, Бане и Сердешта, продолжавшееся полтора года и жестоко подавленное.

Несмотря на поражение, ДПИК не пала духом и развернула активную работу по выработке новой программы и устава партии. Был провозглашен основополагающий лозунг «демократия - Ирану, автономия - Курдистану», а тактика партии предполагала сочетание вооруженной борьбы с политическими методами, которые были нацелены на создания единого фронта всех оппозиционных диктаторскому режиму сил.

Для курдов, как и для всего иранского народа, эта «революция», в которой они не смогли проявить себя самостоятельной политической силой, способной отстоять свои национальные требования, обернулась контрреволюцией, диктатурой имама Хомейни и его приверженцев и преемников. Даже в религиозном аспекте этот режим средневекового типа был опасен для интересов курдского меньшинства, в подавляющем большинстве суннитского. Хомейни отрицал наличие в Иране национального вопроса, в том числе, конечно, и курдского. Новая власть решительно отвергла проект ДПИК об административной и культурной автономии для курдов.

Разногласия уже весной 1979 переросли в вооруженные столкновения между силами курдского сопротивления и правительственными войсками, усиленными отрядами жандармерии, полиции и исламских штурмовиков. Летом 1979 бои между курдскими повстанцами и карателями происходили почти по всей территории Иранского Курдистана. ДПИК установила контроль над большей его частью, включая крупные города. В некоторых из них была установлена власть курдских революционных советов. Курдский религиозный лидер Эззедин Хосейни объявил джихад против центрального правительства. Одновременно руководители иранских курдов неоднократно призывали Тегеран к переговорам о мирном урегулировании конфликта и проведении в населенных курдами районах социально-экономических и политико-административных реформ. Правительство делало вид, что готово пойти на переговоры, но на самом деле готовилось к расправе над курдами. Осенью 1979 правительство, используя авиацию, артиллерию, бронетехнику, развернуло решительное наступление на курдских повстанцев и сумело оттеснить их в горы, где они начали партизанскую войну.

В результате ДПИК раскололась, чем воспользовались иранские власти, которые к середине 1980 закончили установление своего контроля практически над всей территорией Иранского Курдистана.

В 80-е годы курдское движение в Иране и Ираке переживало тяжелые времена. Ирано-иракская война (1980-1988) создала для него крайне неблагоприятную обстановку. Военные действия частично шли на территории Курдистана, курды несли немалые людские и материальные потери. Кроме того, обе воюющие стороны пытались заручиться поддержкой курдского населения противника, что служило и Тегерану, и Багдаду предлогом для антикурдских карательных мер (в том числе и таких вопиющих как упомянутая газовая атака в Халабдже). К началу 1990-х общая ситуация в Курдистане была крайне сложная и напряженная.

Всемирно-исторические изменения, наступившие на рубеже 80-х - 90-х в связи с окончанием холодной войны и распадом СССР, прямо и косвенно отразились на внутреннем и международном положении Курдистана, на курдском национальном движении. Оно продолжало развиваться в той геополитической реальности, которая потребовала новых подходов в стратегии и тактике борьбы. Прежде всего, это касалось ситуации в Иракском и Турецком Курдистане.

В 80-х, воспользовавшись войной с Ираном, режим Саддама Хусейна свел на нет все уступки, которые он прежде вынужденно сделал курдам. Автономный район стал полностью подвластен Багдаду. Проводились меры по изменению национального состава автономии и по выселению курдов из пограничных деревень. Тотальный характер принял террор против всех курдов, заподозренных в антиправительственных действиях и настроениях. К началу 90-х годов, когда захват Кувейта Ираком в августе 1990 вызвал очередной острейший кризис на Ближнем Востоке, Иракский Курдистан был накануне нового крупного выступления курдов.

В Иране как при жизни Хомейии, так и после его смерти в 1989 г. курдское автономистское движение жестоко подавлялось; оно могло функционировать только в подполье и в эмиграции.

Деятельность Рабочей партии Курдистана в решении курдского вопроса

В Турции проблема создания независимого Курдистана, пожалуй, стоит наиболее остро. Мощнейшая Рабочая Партия Курдистана (РПК) является одной из многочисленных политических организаций среди населения Курдистана. Её лидером с момента создания долгие годы оставался А. Оджалан, - курдский военный и политический деятель. РПК была основана 27 ноября 1978 года в деревне Фис уезда Лидже (Северный Курдистан). Под руководством А.Оджалана в июле 1981 года состоялось первая конференция РПК. В ней приняли участие 80 членов партии и руководителей курдского движения. В августе 1982 года под руководством А.Оджалана состоялся второй съезд РПК. В отчетном докладе Центральный Комитет РПК подверг серьезной критике деятельность отдельных членов партии, определив задачи на перспективу, призвал курдских патриотов, в случае если турецкое правительство не признает права курдов мирным путем, приготовиться к вооруженному выступлению. Отказ турецких властей признать законные права курдского народа и жестокое преследование за политические взгляды вынудили руководство РПК - в августе 1984 года встать на путь вооруженной борьбы. В марте 1985 года был создан Фронт Национального Освобождения Курдистана (ФНОК), целью которого было проведение политической и дипломатической работы за пределами Курдистана.На третьем съезде, состоявшемся в октябре 1986 года, было принято решение о создании Армии освобождения народов Курдистана (АОНК)

По инициативе А. Оджалана в мае 1990 года прошла Вторая Конференция РПК, которая определила политические, военные и экономические задачи партии на последующие годы. В декабре 1990 года под руководством А. Оджалана состоялся четвертый съезд РПК, на котором были рассмотрены вопросы, связанные с определением тактики и стратегии партии. Важное место в развитии национально-освободительного движения Курдистана было отведено в политическом докладе А.Оджалана на пятом съезде РПК, состоявшемся в июне 1995 года. В докладе А. Оджалан уделил внимание таким важным вопросам, как политико-идеологические проблемы РПК, состояние национального самосознания народа в условиях «специальной войны», организованной властями Турецкой Республики. С октября 1998 года на лидера РПК начались гонения, которые закончились в феврале 1999 года его арестом в Кении. Необходимо отметить, что еще до ареста А. Оджалана усилилась борьба за лидерство внутри РПК. По оценкам турецких специальных служб в РПК к лидерству претендовали более 10 членов партии. Среди них: М. Карайылан, Д.Байык, О. Оджалан, Н.Таш, М. Карасу.

Одновременно с преследованием лидера курдских повстанцев А. Оджалана его соратники подготовили и созвали очередной VI съезд Партии Рабочих Курдистана. Основной задачей съезда было недопущение раскола партии, а главным источником междоусобиц могла стать борьба за власть в партии. В качестве решения было принято вновь избрать на пост председателя РПК А. Оджалана. На время же его отсутствия РПК должна управляться коллективным органом, состоящим из десяти наиболее опытных и видных членов партии. Таким образом, управляющим партией стал Совет Президиума РПК. Также на съезде была пересмотрена кадровая политика партии и принята конкретная программа, определяющая основные направления деятельности партии и первоочередные задачи в сложившейся ситуации. Съезд РПК призвал весь курдский народ сплотиться вокруг партии, усилить акции протеста в Турции, а также активизировать дипломатическую и политическую работу с тем, чтобы убедить международное сообщество оказать давление на Анкару, заставить её прекратить политику геноцида курдского населения и признать его политические и национальные права. Необходимо отметить, что в это время проходил судебный процесс над А. Оджаланом. После встречи А. Оджалана со своими адвокатами все разногласия в партии были устранены, и Совет Президиума РПК заявил, что отказывается от ведения боевых действий и готов вывести бойцов Армии Освобождения народов Курдистана (АОНК) из территории Турции. Отныне борьба за национальные права курдов в Турецкой республике будут вестись мирными средствами, и курдский народ удовлетворится национальной автономией в рамках территориальной целостности Турции.

В январе 2000 года был созван и работал VII чрезвычайный съезд Партии Рабочих Курдистана, в ходе которого был проведен подробный анализ современной внутренней и внешней обстановки, перемен и преобразований, происходящих вокруг курдского национально - освободительного движения в мире и в самой Турецкой республике. В соответствии с этим, основной формой борьбы на VII съезде партии было принято политическое и мирное разрешение курдского вопроса в стране. Во время работы съезда было принято решение реорганизовать Армию Освобождения народов Курдистана (АОНК) в Народные силы самообороны Курдистана (НССК), реорганизовать политическую структуру организации, т.е Фронта национального освобождения Курдистана (ФНОК) и создать вместо него Народно - Демократический союз (НДС) с целью продолжения политической работы в мире в новых условиях для партии и курдского народа.

В целом, РПК встала на путь более демократического решения Курдского вопроса. Весной 2000 года руководство РПК, анализируя происходящие события вокруг Курдистана, приняло решение создать при Рабочей Партии Курдистана законодательный орган для легализации политических вопросов, осуществляемых представителями курдского национально - освободительного движения. Таким образом, в апреле 2000 года, по одобрению А.Оджалана был учрежден Народный Конгресс Курдистана (НКК), избираемый курдами Турции, Ирака, Ирана, Сирии и курдской диаспоры из Европы для законотворчества. Учредители новой организации избрали А. Оджалана почетным председателем НКК, председателем стал З. Айдар, председателем исполнительного совета НКК - М. Карайылан, председатель комитета по вопросам политики НКК - Д. Байык.

Ситуация вокруг РПК коренным образом изменилась после 11 сентября 2001 года, в связи с нападением террористов на военные и гражданские объекты в США. Партия Рабочих Курдистана оказалась в списке террористических организаций. С учётом сложившихся обстоятельств РПК временно прекратил свою деятельность и создал новую организацию: Конгресс свободы и демократии Курдистана (КСДК - КАДЕК). Председателем был выбран, в очередной раз, А. Оджалан. Политическое крыло КСДК Народно - Демократический союз Курдистана в странах Европы призвал всех курдских патриотов и друзей курдского национально-освободительного движения выступить в защиту новой организации Конгресса свободы демократии Курдистана (КСДК). С тем, чтобы решить курдский национальный вопрос в Турции при участии КСДК мирными средствами, так как КСДК являлся единственной организацией, способной реализовать мирный план А. Оджалана. Мировое сообщество не признало КСДК, и через полтора года в ноябре 2003 года КСДК было переименовано в Конгресс народов Курдистана (Конгра - гел). В программных документах новой политической организации указывается, что она отказывается от вооруженной борьбы, и будет отстаивать права курдского населения страны строго политическими и правовыми методами.

30 мая 2004 года КНК - Конгра - гел, оценивая обстановку, пришла к выводу, что предпринимаемые мирные шаги ни к чему не привели, и возобновила военные действия. Кроме того, Совет Президиума КНК - Конгра -гел по указанию А. Оджалана приступил к подготовительному этапу созыва восстановительного IX съезда РПК. В начале апреля 2005 года в горах Южного (Иракского) Курдистана прошел восстановительный IX съезд РПК, на котором признались ошибки прошлого, в том числе и решения XIII съезда РПК (2002 г). После возобновления своей деятельности в 2005 году в рядах Партии Рабочих Курдистана произошли серьёзные изменения. В 2006 году её ряды покинул Осман Оджалан, брат Абдуллы Оджалана. Власть же в партии, по крайней мере, в период отсутствия А. Оджалана, окончательно перешла в руки одного из старейших членов партии М. Карайылан.

Очередной X съезд РПК работал с 21 по 30 августа 2008 года в Кондильских горах Южного (Иракского) Курдистана. На Х Съезде Рабочей партии Курдистана утверждены понятия «активная» и «пассивная» самооборона, подразумевающие ведение вынужденных атак, в случае нападения со стороны агрессора, в отношении которого объявлено перемирие. Съезд вновь избрал А. Оджалана почетным председателем РПК, призвал сплотить вокруг него и вести борьбу за освобождение Курдистана мирным демократическим путем.

Современное состояние Курдского вопроса

К середине 2008 г. напряженность в зоне турецко - иракской границы, где ситуация порой доходила до открытых боевых столкновений, несколько ослабла в связи с тем, что при посредничестве США турецкому руководству удалось договориться с военными о прекращении военной демонстрации в Турецком Курдистане. В качестве альтернативы была выдвинута концепция экономического развития этого региона.

Между тем, некоторые течения курдского национального движения в настоящее время рассматривают путь решения курдского вопроса, в основе которого находится идея о «демократическом и экологическом обществе». Основным идеологом этой идеи является Абдулла Оджалан. Он считает, что семейно - клановая структура курдского общества не позволяет курдам занять свою нишу в мировой цивилизации из-за беспринципного соглашательства «как с местными деспотическими государственными режимами, так и с новыми империалистическими хозяевами». В связи с этим, звучит призыв к установлению в этническом Курдистане демократии без государства, которую называют «народной демократией». Он полагает, что демократия - это такая политическая система, которая не имеет зависимости от государства и способна предоставить народу широкие свободы и подлинное равенство на базе собственной культуры.

Отдельные положения концепции А. Оджалана уже начинают реализовываться на практике разделяющими его позицию курдами. Например: создание Национального конгресса Курдистана, управляющего на демократических принципах 24 курдскими партиями и 40 организациями во всех частях Курдистана.

Вместе с тем, в состав НКК входят сравнительно недавно созданные вооруженные группировки, деятельность которых направлена против государственных устоев стран проживания курдов. К их числу относится Партия свободной жизни Курдистана (Пейджак), созданная в 2005 г. Она состоит из курдов, проживающих в различных частях Курдистана. Эта организация не входит в состав Рабочей Партии Курдистана, но разделяет её идеологию и принципы политической практики.

Руководство Пейджак считало, что неконсервативный кабинет президента М. Ахмадинежада способствовал ухудшению ситуации в Иранском Курдистане. Там властями грубо нарушаются права человека, продолжаются жестокие пытки и расправы над политическими заключенными. Диктаторский исламский режим, по мнению членов Пейджак, должен быть заменен на Демократический Иран, в котором все национальности получат права и будут жить в мире. Реально Пейджак не имеет большого авторитета в Иранском Курдистане, поскольку она была создана не на иранской почве, а извне. Популярностью пользуются ДПИК (Демократическая партия Иранского Курдистана) и Комала, которые, однако, солидаризируются с Пейджак в оценке ситуации в Иранском Курдистане. В 2008 г. Иранские силы безопасности имели стычки с оппозиционными силами в Иранском Белуджистане, Хузестане и Курдистане. Официально Тегеран обвинил Великобританию и США, однако, это возможно дело рук членов Пейджак. Несмотря на провокационные вооруженные стычки внутри Ирана, Пейджак так же, как и НКК, декларирует, что важно найти мирное решение курдской проблемы для будущей демократии и стабильности на Ближнем и Среднем Востоке. Силовые акции в отношении курдов будут вести к нестабильности и насилию в регионе.

Деятельность Партии свободной жизни Курдистана становиться более понятной, если рассматривать её сквозь призму теории А. Оджалана, считающего, что «целью народных восстаний и войн нового времени является не государство, а использование демократии во всей её широте и сути». По его мнению, важен «принцип действий в рамках вынужденной самообороны». «Проблема самообороны, - пишет Оджалан, - выходит за политический уровень только в условиях агрессии. Агрессия становится актуальной в случае формирования угрозы аннексии, колонизации или иной формы давления на тот или иной народ» .

С этой точки зрения оправдывается вооруженная борьба Пейджак против иранской армии. Боевики армии как бы обороняют курдский ареал от интеграции в Иран и утверждения в Иранском Курдистане идеологии и политики шиитского государства.

Однако, со стороны иранского руководства, Пейджак является террористической организацией стремящейся отделить территорию Иранского Курдистана от территории Ирана, что невозможно конституционно (ст. 9 Конституции Исламской Республики Иран). Против Пейджак, организующей свои акции с приграничных к Ирану территорий Ирака и Турции, было организованно турецко - иранское взаимодействие. Турция и ИРИ одновременно, каждая со своей стороны проводили обстрелы районов возможного пребывания боевиков Пейджак. Пейджак квалифицирует эти действия, как начало нового этапа усиления нестабильности в регионе, осуждая турецко - иранское сотрудничество при участии американской разведки.

Приверженцы «демократического экологического общества» ведут пропаганду и в Иракском Курдистане. Среди Иракских курдов уже имеются приверженцы и Пейджак, входящей в состав НКК. Они настаивают, в частности, на объединении вооруженных сил ДПК (Демократическая партия Курдистана) и ПСК (Патриотический союз Курдистана), тренируемых американскими инструкторами. Для решения проблемы в Курдистан будет направлена специальная комиссия из числа чиновников министерства обороны Ирака. «В своём стремлении к независимости курдские лидеры не ограничиваются лишь современными территориями автономии Курдистана», - замечает аналитик С. Мартиросян. Поэтому в нужный момент эти силы смогут поддержать борьбу за создание независимого курдского государства.

Необходимо отметить, что руководство КАР (Курдской автономной республики) не препятствует базированию ни отрядов РПК в Кандильских горах, ни Пейджак на своей территории. Кроме того, НКК поддерживает позицию КАР по проблеме Киркука.

Киркур принадлежит к числу самых продуктивных мировых месторождений, разработка которого началась еще в 1930 г. И чей потенциал, по некоторым данным, оценивается в 10 биллионов долларов. В окрестностях Киркука находится до 40% иракской нефти и 70% природного газа . Важность возвращения Куркукского региона для курдов носит также не только экономический, но и исторический характер, поскольку Киркук некогда являлся частью территории Курдской автономии. Тем не менее, большинство нефте- и газодобывающих компаний в Киркуке сейчас находятся в руках иностранцев.

Притязания курдов на Куркук оспариваются и иракскими суннитами и частью шиитов. Арабские сунниты недовольны тем, что курды стараются вытеснить их из домов, в которых их семьи живут уже 30 лет. Часть арабского населения под давлением местной администрации, в которой преобладают курды, была вынуждена покинуть свои дома. И это вызывает напряженность в отношениях между курдами и арабскими суннитами.

Кроме того, ситуация в КАР осложняется возникающими вдоль границы вооруженными столкновениями между боевиками РПК и подразделениями турецкой армии. В связи с этим, сохраняется угроза вторжения турецкой армии на север Ирака. Между тем, подобные действия могут создать трения в турецко - американских отношениях, поскольку США выступают против односторонних действий Турции в Ираке.

Руководство КАР осознает, что любой непродуманный политический жест способен взорвать обстановку на севере Ирака, поэтому оно заинтересовано в сохранении бесконфликтных отношений с различными политическими партиями и течениями как собственно в КАР, так и с курдами других частей Курдистана и руководством сопредельных стран.

Михаил Лазарев

Курды компактно населяют в основном историческую область Курдистан на юго-западе азиатского материка, которая занимает смежные территории юго-восточной Турции, северо-западного Ирана, северного Ирака и северной Сирии. Значительное число курдов проживает в диаспоре (главным образом в других странах Ближнего Востока, в Западной Европе и в СНГ). В настоящее время курды самый крупный этнос мира (до 30 млн.), лишенный права на самоопределение и государственный суверенитет. Курдистан богат природными ресурсами, занимает ключевое геополитическое и геостратегическое положение в ближневосточном регионе, а всенародная борьба курдов за национальное освобождение делает курдский вопрос одной из самых острых и актуальных проблем мировой политики.

Географическое положение и природа. Особенностью географического положения Курдистана является отсутствие четких физических и юридически фиксированных политических границ. Название Курдистан (буквально – «страна курдов») относится не к государству, а исключительно к этнической территории, в которой курды составляют абсолютное или относительное большинство населения и географические координаты которой не могут быть точно определены, поскольку они носят сугубо оценочный характер. Очертания этой территории вследствие исторических катаклизмов неоднократно менялись главным образом в сторону расширения курдофонного ареала.

Современный Курдистан расположен в самом центре западноазиатского (ближневосточного) региона примерно между 34 и 40 северной широты и 38 и 48 восточной долготы. Он занимает приблизительно всю центральную часть воображаемого четырехугольника, на северо-западе и юго-западе ограниченного Черным и Средиземным морями, а на северо-востоке и юго-востоке Каспийским морем и Персидским заливом. С запада на восток территория Курдистана простирается приблизительно на 1 тыс. км., а с севера на юг – от 300 до 500 км. Его общая площадь составляет примерно 450 тыс. кв. км. Свыше 200 тыс. кв. км. входит в состав современной Турции (Северный и Западный Курдистан), свыше 160 тыс. кв. км. – Ирана (Восточный Курдистан), до 75 тыс. кв. км. – Ирака (Южный Курдистан) и 15 тыс. кв. км. – Сирии (Юго-Западный Курдистан).

Физическую географию Курдистана, исторической колыбели курдского народа, формировала его главная ландшафтная особенность – горный рельеф. Курдистан вдоль и поперек изрезан хребтами Армяно-Курдского нагорья (в Турции крупнейшие – Внутренний и Восточный или Армянский Тавр, Курдистанский хребет, в Иране и Ираке – горная система Загрос). Некоторые вершины курдских гор превышают 3–4 тыс. м. Не имея выхода к морю, Курдистан богат гидроресурсами: на его территории протекают крупнейшие в Юго-Западной Азии реки Тигр и Евфрат в их верхнем и частично среднем течении и находятся также самые крупные озера (соленые) Ван и Урмия. Хотя Курдистан почти целиком находится в субтропической зоне, климат его основной горной части резко континентальный с большими перепадами зимних и летних температур и обильными снегопадами, делающими зимой многие горные перевалы непроходимыми.

Главным из природных богатств Курдистана являются нефть. Особую ценность имеют нефтяные поля Киркука (Иракский Курдистан) не столько по объему разведанных запасов, сколько по исключительной продуктивности скважин и географическому положению месторождений, обеспечивающих дешевизну и удобство добычи и транспортировки сырой нефти в Турцию и порты Средиземного моря. Значительные нефтяные месторождения эксплуатируются в других районах Иракского (к северу от Мосула, и в районе Ханекина), Иранского (под Керманшахом), Сирийского и Турецкого (в треугольнике Гарзан – Гермик – Раман) Курдистана.

Недра Курдистана богаты и другим минеральным сырьем. В его турецкой части разрабатываются имеющие мировое значение месторождения хромовой руды, а также медной и железной руд. В иракской части недавно открыты богатые месторождения урановых руд. Гидросистема Курдистана, представленная Тигром, Евфратом и другими многочисленными горными реками, содержит не только громадный энергетический потенциал (только в его турецкой части до 90 млрд. киловатт-часов), но и неисчерпаемый резерв остро дефицитной на Ближнем Востоке пресной воды.

Обилие тепла, воды, плодородные лёссовые почвы в равнинной части страны создают благоприятные условия для произрастания лесов, разнообразных сельскохозяйственных культур (особенно пшеницы, табака, винограда, фруктов и т.п.), а также разведения мелкого рогатого скота на богатых альпийских пастбищах.

Этнодемографический очерк. Несмотря на преимущественно горный рельеф, благодаря плодородным долинам и ущельям Курдистан по плотности населения достигает среднего показателя по Азии (около 50 человек на кв. км). По приблизительным оценкам население Курдистана в настоящее время приближается к 30 млн. Не меньшую цифру составляет численность самих курдов, включая проживающих вне этнического Кудистана.

По основным этническим признакам, в первую очередь языковым, курдская нация весьма неоднородна. Курдский язык в основном делится на две неравные группы диалектов, северную и южную, в каждой из которых сформировался свой литературный язык; в первой – курманджи, во второй – сорани. Около 60% курдов, обитающих в Турции, Северо-Западном и Восточном Иране, в Сирии, в части Северного Ирака и в СНГ говорят и пишут на диалектах курманджи (большей частью латинская, а также арабская графика), до 30% (Западный и Юго-Западный Иран, Восточный и Юго-Восточный Ирак) – на диалектах сорани (только арабская графика). Кроме того, среди курдов особой этноконфессиональной группы заза (ил Тунджели в Турецком Курдистане) распространен язык зазаки или дымли (латинская графика), а среди курдов Керманшаха в Иране – родственный ему гурани (арабская графика). На этих языках и диалектах развилась оригинальная литература и особенно богатейший и разнообразный фольклор; они широко используются в современных СМИ.

Хотя курдские языки и диалекты имеют свои грамматические особенности, подчас немалые, языковые различия в курдской этнической среде не столь велики, чтобы исключить взаимопонимание, особенно при устном общении. Сами курды им не придают большого значения, категорически не признавая за ними этноразделительной роли. К тому же в пределах одной страны многих из них объединяло двуязычие – знание и основного языка страны проживания (турецкого, персидского или арабского).

Роль религии в современном курдском обществе относительно невелика, особенно в сфере национальной идентификации. Подавляющее большинство курдов – мусульмане-сунниты (75% всех курдов), но суннитская ортодоксия, равно как и фундаменталистский ислам, мало популярны. Еще в недавнем прошлом традиционно были влиятельны дервишские (также суннитские) ордена накшбенди и кадири, теперь – гораздо меньше. Шииты, в большинстве стороники шиитских сект ахл-и хакк или али-илахи, проживают в основном в Турции (там они известны под собирательным именем «алеви»), составляя от 20 до 30% курдофонного населения. Курды-заза сплошь ахл-и хакк. В Иране шииты населяют окрестности Керманшаха. Особую этноконфессиональную группу курдов образуют езиды (до 200 тыс.), исповедующие особый культ синкретического характера, вобравшие в себя, кроме элементов иудаизма, христианства и ислама, некоторые древневосточные верования. Езиды проживают дисперсно главным образом в Турции, Сирии, Ираке и в Закавказье.

Курды являются крупнейшим национальным меньшинством в Юго-Западной Азии вообще и почти во всех странах обитания, за исключением Ирана, где они уступают азербайджанцам. Среди курдов отмечается высокий естественный прирост населения – около 3% в год, что привело к значительному увеличению численности курдского этноса за последнее время.

Курды расселены в странах обитания неравномерно. Больше всего их в Турции (около 47%). В Иране курдов около 32%, в Ираке – около 16%, в Сирии – около 4%, в государствах бывшего СССР – около 1%. Остальные проживают в диаспоре. В самом этническом Курдистане курды составляют подавляющее большинство населения. Учитывая неопределенность и условность его границ в различных его частях курдов от 84 до 94%, по одним данным, от 72 до 79%, по другим.

На протяжении всего исторически обозримого времени этнический состав Курдистана неоднократно менялся благодаря бесчисленным кровавым катаклизмам, происходившим на его территории. Эти изменения происходят и теперь. Например, в Иракском и Сирийском Курдистане власти проводили целенаправленную политику замещения в стратегически важных пограничных районах курдского населения арабским. Это лишь одни из примеров наиболее одиозных проявлений грубого насилия по отношению к курдам. Курдская проблема в странах, разделивших Курдистан, продолжает стоять в самой острой форме.

Социально-экономические отношения

Курдские районы Турции, Ирана, Ирака и Сирии отличаются более низким уровнем развития экономики, социальных отношений и социальной организации общества, а также культуры в сравнении с этими странами, в целом, и с их самыми развитыми районами, в особенности. Объясняется это крайне неблагоприятными внутренними и внешними условиями, в которых находился курдский народ на протяжении всей своей многовековой истории, а главное отсутствием собственного национального государства.

Социальная организация курдского общества отчасти сохраняет архаичные черты с пережитками родоплеменных отношений, в рамках которой дает о себе знать феодальная система. Правда, в настоящее время в курдском социуме идет быстрое размывание традиционных социальных форм. В относительно развитых районах Курдистана остались только воспоминания о родоплеменных связях.

Всё же и в сравнительно отсталых районах Курдистана социально-экономический прогресс прокладывает себе дорогу. Подрываются экономические позиции и падает политическое влияние курдской светской и духовной знати, нарождаются и крепнут современные социальные структуры – торговая и промышленная буржуазия (городская и сельская), рабочий класс.

Печатать страницу

КУРДЫ И КУРДСКИЙ ВОПРОС. Курды компактно населяют в основном историческую область Курдистан на юго-западе азиатского материка, которая занимает смежные территории юго-восточной Турции, северо-западного Ирана, северного Ирака и северной Сирии. Значительное число курдов проживает в диаспоре (главным образом в других странах Ближнего Востока, в Западной Европе и в СНГ). В настоящее время курды один из самых крупных этносов мира (до 30 млн.), лишенный права на самоопределение и государственный суверенитет.

Географическое положение. Курдистан занимает ключевое геополитическое и геостратегическое положение в ближневосточном регионе, а борьба курдов за национальное освобождение делает курдский вопрос актуальной проблемой мировой политики. Особенностью географического положения Курдистана является отсутствие четких физических и юридически фиксированных политических границ. Название Курдистан (буквально – «страна курдов») относится не к государству, а исключительно к этнической территории, в которой курды составляют относительное большинство населения и географические координаты которой не могут быть точно определены, поскольку они носят сугубо оценочный характер. Очертания этой территории вследствие исторических катаклизмов неоднократно менялись главным образом в сторону расширения курдофонного ареала.

Современный Курдистан расположен в самом центре западноазиатского (ближневосточного) региона примерно между 34 и 40° северной широты и 38 и 48° восточной долготы. Он занимает приблизительно всю центральную часть воображаемого четырехугольника, на северо-западе и юго-западе ограниченного Черным и Средиземным морями, а на северо-востоке и юго-востоке Каспийским морем и Персидским заливом. С запада на восток территория Курдистана простирается приблизительно на 1 тыс. км., а с севера на юг – от 300 до 500 км. Его общая площадь составляет примерно 450 тыс. кв. км. Свыше 200 тыс. кв. км. входит в состав современной Турции (Северный и Западный Курдистан), свыше 160 тыс. кв. км. – Ирана (Восточный Курдистан), до 75 тыс. кв. км. – Ирака (Южный Курдистан) и 15 тыс. кв. км. – Сирии (Юго-Западный Курдистан).

Этнодемографический очерк. По основным этническим признакам, в первую очередь языковым, курдская нация весьма неоднородна. Курдский язык в основном делится на две неравные группы диалектов, северную и южную, в каждой из которых сформировался свой литературный язык; в первой – курманджи, во второй – сорани. Около 60% курдов, обитающих в Турции, Северо-Западном и Восточном Иране, в Сирии, в части Северного Ирака и в СНГ говорят и пишут на диалектах курманджи (большей частью латинская, а также арабская графика), до 30% (Западный и Юго-Западный Иран, Восточный и Юго-Восточный Ирак) – на диалектах сорани (только арабская графика). Кроме того, среди курдов особой этноконфессиональной группы заза (ил Тунджели в Турецком Курдистане) распространен язык зазаки или дымли (латинская графика), а среди курдов Керманшаха в Иране – родственный ему гурани (арабская графика). На этих языках и диалектах развилась оригинальная литература и фольклор.

Хотя курдские языки и диалекты имеют свои грамматические особенности, подчас немалые, языковые различия в курдской этнической среде не столь велики, чтобы исключить взаимопонимание, особенно при устном общении. Сами курды им не придают большого значения, категорически не признавая за ними этноразделительной роли. К тому же в пределах одной страны многих из них объединяло двуязычие – знание и основного языка страны проживания (турецкого, персидского или арабского).

Роль религии в современном курдском обществе относительно невелика, особенно в сфере национальной идентификации. Подавляющее большинство курдов – мусульмане-сунниты (75% всех курдов), но суннитская ортодоксия, равно как и фундаменталистский ислам, мало популярны. Еще в недавнем прошлом традиционно были влиятельны дервишские (также суннитские) ордена накшбенди и кадири, теперь – гораздо меньше. Шииты, в большинстве стороники шиитских сект ахл-и хакк или али-илахи, проживают в основном в Турции (там они известны под собирательным именем «алеви»), составляя от 20 до 30% курдофонного населения. Курды-заза сплошь ахл-и хакк. В Иране шииты населяют окрестности Керманшаха. Особую этноконфессиональную группу курдов образуют езиды (до 200 тыс.), исповедующие особый культ синкретического характера, вобравшие в себя, кроме элементов иудаизма, христианства и ислама, некоторые древневосточные верования. Езиды проживают дисперсно главным образом в Турции, Сирии, Ираке и в Закавказье.

Среди курдов отмечается высокий естественный прирост населения – около 3% в год, что привело к значительному увеличению численности курдского этноса за последнее время.

Курды расселены в странах обитания неравномерно. Больше всего их в Турции (около 47%). В Иране курдов около 32%, в Ираке – около 16%, в Сирии – около 4%, в государствах бывшего СССР – около 1%. Остальные проживают в диаспоре.

На протяжении всего исторически обозримого времени этнический состав Курдистана неоднократно менялся благодаря бесчисленным катаклизмам, происходившим на его территории. Эти изменения происходят и теперь.

Социально-экономические отношения. Курдские районы Турции, Ирана, Ирака и Сирии отличаются более низким уровнем развития экономики, социальных отношений и социальной организации общества, а также культуры в сравнении с этими странами, в целом, и с их самыми развитыми районами.

Социальная организация курдского общества отчасти сохраняет архаичные черты с пережитками родоплеменных отношений, в рамках которой дает о себе знать феодальная система. Правда, в настоящее время в курдском социуме идет быстрое размывание традиционных социальных форм. В относительно развитых районах Курдистана почти не осталось родоплеменных связей.

Все же и в сравнительно отсталых районах Курдистана наблюдается социально-экономический прогресс. Подрываются экономические позиции и падает политическое влияние курдской светской и духовной знати, нарождаются и крепнут современные социальные структуры – торговая и промышленная буржуазия (городская и сельская), рабочий класс.

Изменения в курдском обществе создали базис для становления курдского национализма как идеологии, так и политики. В то же время сохраняющиеся пережитки традиционных социальных форм продолжают тормозить процесс модернизации этого общества.

Традиционная элита современного Курдистана, состоящая из выходцев из феодально-клерикальных и племенных кругов, до сих пор обладает заметным экономическим и, особенно, политическим и идейным влиянием. Правда, среди современных курдских лидеров немало деятелей демократического и левого направления. Более того, именно они делают погоду в социально-политическом климате курдского общества. Однако, продолжает сказываться влияние архаичных традиций, таких как религиозная рознь, племенной партикуляризм и местничество, сословные и династические предрассудки, гегемонистские притязания и вождизм. Отсюда и такие негативные явления в общественно-политической жизни, как политическая неустойчивость, междоусобные распри и т.п.

Зримые черты отсталости в общественных отношениях в значительной мере происходят из архаичного и малопроизводительного экономического базиса, который к тому же в настоящее время находится в кризисном состоянии переходности от старых докапиталистических форм к современным.

Пришло в упадок отгонное скотоводство (с сезонными перекочевками, главным образом «по вертикали», летом на горные пастбища, зимой – в долины), основа традиционной экономики сельского населения, а интенсивные методы ведения сельскохозяйственного производства прививаются с трудом. Промышленность и инфраструктура развиты в Курдистане слабо и не создали достаточное количество рабочих мест для разорившихся крестьян, ремесленников и мелких торговцев. Лишенные средств существования курды устремляются в города развитых районов стран обитания, а также за границу. Там курдский пролетариат занят преимущественно неквалифицированным и малоквалифицированным трудом, подвергаясь особенно сильной эксплуатации. Словом, курдские районы являются отсталой периферией во всех странах, разделивших Курдистан. Характерно, что даже там, где в последние десятилетия наблюдался обильный приток нефтедолларов (Ирак и Иран, нефтяные богатства которых в значительной степени расположены в Курдистане и в сопредельных с ним районах), заметно значительное отставание в развитии курдских окраин от территорий, населенных титульными национальностями.

В самом Курдистане уровень экономического развития в различных районах неодинаков. До начала 1970-х быстрее развивалась экономика Турецкого Курдистана, как и всей Турции, хотя уже с 1960-х ее стал догонять по темпам экономического развития Иран. После резкого повышения мировых цен на нефть в 1973 в выгодном положении очутились Иран и Ирак, а потом и Сирия. Хотя курдские районы Ирана и арабских стран получили относительно мало выгоды от нефтяного бума, всё же поток нефтедолларов несколько повысил их благосостояние.

Таким образом, социально-экономическим отношениям современного Курдистана присущи две главные проблемы: преодоление отсталости и неравномерности в развитии в отдельных его частях. Неразрешенность этих проблем отрицательно влияет на процесс национальной консолидации курдского народа и на эффективность его борьбы за свои национальные права.

ИСТОРИЯ Курды – один из древнейших народов Передней (Западной) Азии. Первоначальный очаг этногенеза курдов находится в Северной Месопотамии, в самом центре исторического и современного Курдистана. Этот процесс начался примерно в IV тысячелетии до н.э. и занял не менее трех тысячелетий, причем его участников (хурритов или субарейцев, кутиев, луллубеев, касситов, кардухов) можно считать лишь отдаленными предками курдов. Их же непосредственные предки ираноязычные (особенно мидийские) пастушеские племена появились на исторической арене в середине I тыс. до н.э., когда начался процесс этнической консолидации собственно курдской народности, в котором первоначально участвовали и семитские элементы. Этот процесс, начавшийся в рамках древнеперсидской цивилизации (в VI–IV вв. до н.э. в эпоху Ахеменидских царей), продолжился при парфянских Аршакидах и завершился при поздних Сасанидах, уже в середине 1 тыс. н.э. К моменту арабского завоевания Ирана и падения Сасанидской державы (середина 7 в. н.э.) курдский этнос уже вполне сформировался и началась собственно курдская история. Однако этноконсолидационный процесс у курдов не был завершен, позже в него включались другие этнические элементы (в особенности тюркские), и он продолжается до сих пор.

Формирование курдской народности, а позже и нации, не сопровождалось как у большинства других народов становлением государственности, тенденцией к объединению в единое централизованное государство. Этому помешали в первую очередь внешние условия, в которых очутился курдский народ во время и после арабского завоевания и сопровождавшей его насильственной исламизации. Курдистан, благодаря своему центральному геостратегическому положению на Ближнем Востоке, стал постоянной ареной бесконечных войн, грабительских набегов кочевников, восстаний и их террористических усмирений, которыми изобиловала военно-политическая история региона в эпоху халифатов (7–13 вв.), сопровождавшаяся бесконечными междоусобицами, и особенно опустошительных тюрко-монгольских нашествий (11–15 вв.). Курды, оказывая сопротивление поработителям, несли огромные людские и материальные потери.

В этот период курды неоднократно предпринимали попытки добиться самостоятельности для отдельных крупных племенных объединений, возглавляемых наиболее влиятельными и знатными вождями, претендовавшими на основание собственных династий. Некоторые из них владели относительно продолжительное время обширными территориями на правах фактически суверенных государей. Таковы были Хасанвайхиды, властители обширного района в Юго-Восточном Курдистане в 959–1015, Марваниды, правившие в Юго-Западном Курдистане (район Диарбекира и Джазиры) в 985–1085, Шаддадиды (951–1088), чьи владения находились в Закавказье, наконец Айюбиды (1169–1252), также выходцы из Закавказья, покорившие Египет, Сирию, Палестину, Йемен, Центральный и Юго-Восточный Курдистан, наиболее знаменитым представителем которых был победитель крестоносцев султан Салах Ад-Дин.

Однако ни одна из курдских династий не оказалась долговечной и не смогла превратить подвластную ей территорию в национальный очаг курдской государственности. В империи Саладина, например, большинство населения составляли не курды, а арабы, а войско состояло в основном из тюрок. Идея национально-государственного единения еще не могла в то время распространиться и получить действенную поддержку среди курдов, разделенных по племенам и мелким феодальным владениям.

Начало 16 в. – важнейший рубеж в курдской истории. Османская империя, захватившая к тому времени весь Арабский Восток (а вскоре и Запад), и Иран, где шиитская династия Сефевидов объединила всю страну, поделили между собой территорию Курдистана, примерно 2/3 которого отошли к туркам, нанесшим персам сокрушительное поражение под Чалдыраном в 1514. Произошел, таким образом, первый раздел территории Курдистана по линии турецко-иранской границы, которая с тех пор стала границей войны. Турция и Иран в течение последующих четырех столетий бесконечно воевали между собой за полное господство над этой стратегически ключевой страной, открывающей пути для экспансии во всех направлениях и сама представляющая собой естественную крепость благодаря своему горному рельефу и воинственному населению. В конечном итоге турецко-иранские войны оказались безрезультатными, ибо и нынешняя граница в основном осталась та же, что и после Чалдыранской битвы. Но национальному развитию курдов они причинили огромный ущерб. Курдские земли периодически подвергались опустошению, народ, попеременно вовлекаемый в военные действия на стороне турок или персов (а нередко тех и других одновременно) нес большие людские потери (в том числе и мирное население). Такая ситуация лишала курдов надежды на объединение.

Положение курдов в Османской империи и в шахском Иране было двойственным. С одной стороны, они вместе со всем населением, погибали в бесконечных приграничных войнах. С другой стороны, и в Турции, и в Иране в курдских провинциях сложилась своеобразная система вассалитета, когда реальное управление на местах осуществляли не правительственные чиновники, а сами курдские племенные вожди и феодально-теократическая верхушка – беи, ханы, ага, шейхи – в обмен на лояльность по отношению к центральной власти. Существование в течение продолжительного времени этого своеобразного буфера в системе центр – курдская периферия частично облегчало положение курдских народных масс, служило противоядием ассимиляции курдов турками, персами, арабами, способствовало сохранению и укреплению курдским народом своей национальной идентичности. Однако непосредственное подчинение курдов власти своей феодально-племенной элиты приводило и к серьезным отрицательным последствиям: консервации традиционных социально-экономических отношений в курдском обществе, тормозящих его естественную эволюцию в прогрессивном направлении. Вместе с тем отдельные организуемые и возглавляемые курдской верхушкой крупные сепаратистские выступления (например, в Юго-Восточном Курдистане – Арделане во второй половине 18 в.) расшатывали абсолютистские режимы в Турции и Иране и создавали предпосылки для последующего подъема там в 19 – начале 20 вв. национально-освободительного движения.

Выступления курдов против турецких султанов и иранских шахов происходили на фоне глубокого кризиса и упадка Османской империи и Ирана. С начала 19 в. на территории Курдистана непрерывно вспыхивали мощные восстания. В первой половине 19 в. главной ареной курдского движения были исторические области Бахдинан, Соран, Джазира, Хакяри. Оно было жестоко подавлено (т.н. «вторичное завоевание» территории Курдистана турками). В 1854–1855 почти весь Северный и Западный Курдистан был охвачен восстанием Езданшира, в конце 1870 – начале 1880-х в Юго-Западном Курдистане, в районе турецко-иранской границы и в Северо-Восточном Курдистане произошло наиболее крупное и организованное восстание курдов, один из вождей которого, шейх Обейдулла, поставил несбыточную тогда цель создания независимого объединенного Курдистана. Несколько крупных выступлений курдов отмечено в Турции в эпоху Младотурецкой революции 1908–1909, во время Иранской революции 1905–1911 и накануне Первой мировой войны. Все они были подавлены.

Подъемом курдского движения в Турции и Иране пытались воспользовались в первую очередь Россия и Англия, а с конца века и Германия, стремившиеся к установлению своего политического и экономического влияния над ними. На рубеже 19–20 вв. появились первые ростки курдского национализма как идеологии и как политики: его носителями стали курдская пресса и зачатки курдских политических организаций.

Второй раздел Курдистана и борьба за его независимость и объединение. После Первой мировой войны державы Антанты произвели передел азиатских владений Османской империи, входившей в побежденный Четверной Союз, в том числе и принадлежавшей ей части Курдистана. Его южная часть (Мосульский вилайет) была включена в Ирак, мандат над которым от имени Лиги Наций получила Англия, юго-западная (полоса вдоль турецко-сирийской границы) – вошла в Сирию, подмандатную территорию Франции. Таким образом, разделенность Курдистана удвоилась, что значительно осложнило борьбу курдов за самоопределение и сделало геополитическое положение страны более уязвимым за счет усиления вмешательства западных колониальных держав в дела курдского региона. Открытие крупнейших запасов нефти сперва в Южном Курдистане и начало ее добычи там в 1930-х, а вскоре и в других близлежащих регионах Арабского Востока, еще более актуализировало значение курдского вопроса для империалистических держав особенно в связи с бурным подъемом национально-освободительного движения во всем Курдистане.

В 1920–1930-х годах по Турции, Ираку и Ирану прокатилась волна курдских восстаний, главное требование которых было объединение всех курдских земель и создание «Независимого Курдистана» (восстания под руководством шейха Саида, Ихсана Нури, Сеида Резы – в Турции, Махмуда Барзанджи, Ахмеда Барзани, Халила Хошави – в Ираке, Исмаила-ага Симко, Салара од-Доуле, Джафар-Султана – в Иране). Все эти разрозненные и неподготовленные выступления потерпели поражения от превосходящих сил местных правительств (в подмандатных Ираке и Сирии поддержанных Англией и Францией). Молодой курдский национализм (его главный штаб в то время – комитет «Хойбун» («Независимость»)) и в военном, и в организационно-политическом отношении был слишком слаб, чтобы противостоять своим противникам.

Во время Второй мировой войны в советской зоне оккупации Ирана были созданы условия для активизации демократического крыла курдского сопротивления. Вскоре после окончания войны там была провозглашена первая в истории курдская автономия во главе с Кази Мохаммедом со столицей в Мехабаде, начавшая проводить (на довольно ограниченной территории к югу от оз. Урмия) демократические преобразования, но она просуществовала всего 11 месяцев (до декабря 1946), утратив советскую поддержку в обстановке начавшейся «холодной войны», которая оказала решающее влияние на внутреннюю ситуацию в Курдистане в течение последующих четырех с половиной десятилетий.

Курдское движение в эпоху холодной войны. Курдистан из-за своей географической близости к СССР рассматривался на Западе как естественный антисоветский плацдарм, а его основное население – курды в силу своей общеизвестной традиционно прорусской и просоветской ориентации, как естественный резерв Москвы в случае возможных осложнений на Ближнем Востоке, народы которого усилили борьбу против империализма и колониализма. Поэтому к курдскому национальному движению тогда на Западе относились с подозрением или прямо враждебно, а к антикурдской шовинистической политике правящих кругов ближневосточных стран – союзников стран НАТО и членов его ближневосточного ответвления – Багдадского пакта (потом СЕНТО) благосклонно. По этой же причине в Советском Союзе относились к зарубежным курдам как к потенциальным союзникам и неофициально поддерживали левоориентированные курдские движения и партии, такие как возникшие сразу после войны «Демократическая партия Иранского Курдистана» (ДПИК), «Демократическая партия Курдистана» (ДПК) в Ираке и их аналоги примерно под тем же названием в Сирии и Турции.

После падения курдской автономии в Мехабаде (которому предшествовало поражение курдского восстания в Ираке в 1943–1945, возглавлявшегося Мустафой Барзани, потом командующего вооруженными силами Мехабадской автономии и главной фигурой в общекурдском сопротивлении) в курдском движении некоторое время наблюдался спад, хотя и отмечено несколько крупных выступлений, например крестьянское восстание в Мехабаде и Бокане (Иранский Курдистан). Только на рубеже 1950–1960-х появились предпосылки для нового крутого подъема курдского национального движения.

Главным стимулом для его бурного возрождения стал быстро развивавшийся со второй половины 1950-х кризис почти во всех странах Ближнего Востока, вызванный обострившимся противоборством между арабским (а также в значительной и мусульманским) миром и Израилем и стремлением двух противостоящих друг другу в мире военно-политических блоков использовать его в своих интересах, для ослабления вероятного противника. При этом если Запад стремился сохранить и по возможности укрепить свои имперские позиции в регионе (в первую контроль над нефтью), то СССР и его союзники активно поддерживали резко активизировавшийся местный национализм, принявший явно антизападное направление. В Египте, Сирии, Ираке пали прозападные марионеточные режимы. В такой ситуации набиравший силу курдский национализм получил относительную свободу маневра и возможность открыто и самостоятельно выступить на ближневосточной и мировой арене, причем его основными противниками выступили региональные режимы, проводившие в отношении своего курдского населения политику национальной дискриминации.

Начало положили события в Иракском (Южном) Курдистане, который стал общекурдским центром национального движения. В сентябре 1961 там поднял восстание вернувшийся из эмиграции в СССР генерал Мустафа Барзани, вождь иракской ДПК. В скором времени курдские повстанцы (их называли «пешмерга» – «идущие на смерть») создали на северо-востоке Ирака, главным образом в горной его части, крупный освобожденный район – «Свободный Курдистан», очаг курдской независимости. Противоборство между курдскими повстанцами и карательными войсками правительства длилось около 15 лет (с перерывами). В итоге сопротивление иракских курдов временно было сломлено, но не до конца, и победа правительства была не безусловной. Законом от 11 марта 1974 Багдад вынужден был пойти на создание курдского автономного района «Курдистан» и обещать ему определенные гарантии в области местного самоуправления, некоторых социальных и гражданских прав, равноправия курдского языка и т.п. То был первый прецедент в современной истории Ближнего Востока, указывающий, что процесс официального признания права курдского народа на самоопределение начался.

Пришедшая к власти в Ираке еще в 1968 партия Баас («Социалистическая партия арабского возрождения»), старалась выхолостить демократическое содержание сделанных еще в 1970 курдам уступок (которые их с самого начала не удовлетворили). Автономией фактически управляли присланные из Багдада эмиссары и местные коллаборационисты. Враждебность правящих кругов Ирака к курдам особенно явно стала проявляться после установления в стране единоличной власти Саддама Хусейна, провозглашенного в 1979 президентом. Воспользовавшись развязанной им в 1980 войной против Ирана, он организовал газовую атаку иракских ВВС на курдский город Халабджа (16 марта 1988); погибло, по разным оценкам, от нескольких сотен до 5000 мирных жителей, ранены около двух десятков тысяч.

Таким образом, оставались причины, по которым возрождение курдского сопротивления в Ираке было неизбежным. Политические организации Иракского Курдистана постарались сделать выводы из неудач прошлого и преодолеть ослаблявшие их разногласия. В 1976 ранее отколовшаяся от ДПК во главе с Джалалом Талабани группа организовала вторую по влиянию партию иракских курдов «Патриотический союз Курдистана», которая пошла на союз с ДПК. В этом же году возобновилось повстанческое движение в Иракском Курдистане под руководством ДПК и ПСК. В 1980-х иракские курды продолжали собираться с силами, готовясь к новым выступлениям.

Сирийские курды также активно выступали против режима национального бесправия в Сирии и ужесточенного местными баасистами после захвата ими власти в 1963. В стране возникли курдские демократические партии (ДПК Сирии «аль-Парти» и др.), возглавившие борьбу курдского меньшинства за свои права. Режим президента Хафеза Асада, установленный на рубеже 1960–1970-х, практически ничего не сделал для облегчения положения курдов, пытаясь в своей конфронтации с Анкарой и Багдадом использовать разногласия между различными курдскими партиями Сирии, Ирака и Турции, что нанесло ущерб единству курдского национального движения. В 1986 три главные курдские партии в Сирии объединились в «Курдский демократический союз».

После долгого перерыва возобновилась активная борьба курдов Турции против официальной политики непризнания с вытекающими отсюда запретами в области языка, культуры, образования, СМИ, выступления против которых строго карались как проявление «курдизма», сепаратизма и т.п. Особенно ухудшилось положение турецких курдов после военного переворота 27 мая 1960, одним из главных предлогов для которого было предотвращение угрозы курдского сепаратизма.

Военная каста в Турции, занявшая (прямо или завуалировано) ключевые позиции в системе государственного управления и организовавшая два последующих государственных переворота (в 1971 и 1980), начала борьбу с курдским движением. Это привело только к активизации курдского сопротивления в Турции; в 1960–1970-х возникли несколько курдских партий и организаций, действовавших подпольно, в том числе Демократическая партия Турецкого Курдистана (ДПТК) и Революционно-культурные очаги Востока (РКОВ). В 1970 ДПТК объединила в своих рядах несколько мелких курдских партий и групп и выработала программу с широкими общедемократическими требованиями с предоставлением курдам «права самим определять свою судьбу». В 1974 возникла Социалистическая партия Турецкого Курдистана (СПТК), популярная среди курдской интеллигенции и молодежи. Одновременно курдские патриоты установили связи и взаимодействие с турецкими прогрессивными политическими силами.

К началу 1980-х обстановка в Турецком Курдистане заметно обострилась. Курдские легальные и нелегальные организации, число которых все время возрастало, усилили антиправительственную агитацию и переходили к насильственным действиям. Наибольшую популярность, особенно среди беднейших и социально неустроенных слоев курдского населения, приобрела Партия рабочих Курдистана (чаще говорят Рабочая партия Курдистана, РПК, курдская аббревиатура – ПКК), основанная Абдуллой Оджаланом в 1978. Это была левоэкстремистская организация, исповедующая марксизм-ленинизм маоистско-кастровского толка и отдающее предпочтение насильственным методам борьбы, в том числе и террористическим. Отдельные партизанские выступления, организованные ПКК, отмечены уже в конце 1970-х – начале 1980-х годов, а в 1984 партия открыто начала повстанческую борьбу против турецких властей и карательных органов в Восточной Анатолии.

С тех пор Турецкий Курдистан превратился в новый постоянный очаг напряженности на Ближнем Востоке. Ни одной из противоборствующих сторон не удавалось взять верх: курдам – добиться признания прав на самоопределение, Анкаре – сломить крепнущее курдское сопротивление. Многолетняя кровопролитная война против курдов усугубляла переживаемые Турцией экономические и политические трудности, порождала дестабилизирующий ее политическую систему правый экстремизм, подрывала международный престиж страны, препятствуя присоединению ее к европейским структурам. На курдское же движение, как в Турции, так и в других странах, борьба под руководством ПКК и ее вождя Оджалана оказала противоречивое воздействие. Она повсеместно, на Востоке и в западном мире, вызывала отклики среди демократически настроенных слоев населения, привлекла к активной борьбе трудовые слои населения, учащуюся молодежь, способствовала распространению сведений о курдах и их борьбе, интернационализации курдского вопроса. В то же время этой партии и ее последователям были присущи авантюрная тактика, неразборчивость в выборе средств борьбы, как терроризм, неумение считаться с реальной обстановкой и искусственное забегание вперед, сектантство и гегемонизм ее руководства в выработке стратегической линии, что в конце концов привело ее к политической изоляции от других отрядов курдского движения и к поражению.

В Иране курдская проблема была не так накалена, но она постоянно обострялась с начала 1960-х под влиянием социально-политической напряженности, возникшей в стране в ходе «белой революции» и событий в соседнем Иракском Курдистане. В 1967–1968 под руководством ДПИК вспыхнуло восстание в районе Мехабада, Бане и Сердешта, продолжавшееся полтора года и жестоко подавленное.

Несмотря на поражение, ДПИК не пала духом и развернула активную работу по выработке новой программы и устава партии. Был провозглашен основополагающий лозунг «демократия – Ирану, автономия – Курдистану», а тактика партии предполагала сочетание вооруженной борьбы с политическими методами, которые были нацелены на создания единого фронта всех оппозиционных режиму сил.

Иранские курды приняли активное участие в нараставшем в конце 1970-х всенародном антишахском движении, завершившимся «исламской революцией», свержением шахской власти и провозглашением в начале 1979 «Исламской республики Иран», в действительности являющейся правлением шиитской «муллократии». Для курдов, как и для всего иранского народа, эта «революция», в которой они не смогли проявить себя самостоятельной политической силой, способной отстоять свои национальные требования, обернулась контрреволюцией, диктатурой имама Хомейни и его приверженцев и преемников. Даже в религиозном аспекте этот режим средневекового типа была опасен для интересов курдского меньшинства, в подавляющем большинстве суннитского. Хомейнизм отрицал наличие в Иране национального вопроса, в том числе, конечно, и курдского, ставя его исключительно в рамки «исламской уммы» как уже решенный. Новая власть решительно отвергла проект ДПИК об административной и культурной автономии для курдов.

Разногласия уже весной 1979 переросли в вооруженные столкновения между силами курдского сопротивления (отряды ДПИК, курдской левой организации «Комала» и пришедшим им на помощь пешмерга из Ирака, левых формирований персов федаинов и моджахедов) и правительственными войсками, усиленными отрядами жандармерии, полиции и исламских штурмовиков из корпуса стражей исламской революции (КСИР). Летом 1979 бои между курдскими повстанцами и карателями происходили почти по всей территории Иранского Курдистана. ДПИК установила контроль над большей его частью, включая крупные города. В некоторых из них была установлена власть курдских революционных советов. Курдский религиозный лидер Эззедин Хосейни объявил даже джихад против центрального правительства. Руководители иранских курдов неоднократно призывали Тегеран к переговорам о мирном урегулировании конфликта и проведении в населенных курдами районах социально-экономических и политико-административных реформ. Однако переговоры не состоялись. Осенью 1979 правительство развернуло наступление на курдов и сумело оттеснить их в горы, где они начали партизанскую войну. Исламский режим развернул жесточайший контроль в тех районах Курдистана, над которыми ему удалось восстановить свой контроль.

Поражение иранских курдов в начале существования исламского режима во многом было вызвано отсутствием единства в курдском движении, традиционным курдским партикуляризмом. Особенно много вреда курдскому делу причинили левоэкстремистские силы в партиях «Комала», «Рызгари» и в других. Расколотой оказалась и сама ДПИК, чем воспользовались иранские власти, которые к середине 1980 закончили установление своего контроля практически над всей территорией Иранского Курдистана.

В 1980-е годы курдское движение в Иране и Ираке переживало тяжелые времена. Ирано-иракская война (1980–1988) создала для него крайне неблагоприятную обстановку. Военные действия частично шли на территории Курдистана, курды несли людские и материальные потери. Кроме того, обе воюющие стороны пытались заручиться поддержкой курдского населения противника, что служило и Тегерану, и Багдаду предлогом для антикурдских карательных мер (в том числе и упомянутая газовая атака в Халабдже). К началу 1990-х общая ситуация в Курдистане была крайне сложная и напряженная.

Курдский вопрос на современном этапе. Всемирно-исторические изменения, наступившие на рубеже 1980–1990-х в связи с окончанием холодной войны и распадом СССР, прямо и косвенно отразились на курдском национальном движении. Оно продолжало развиваться в той геополитической реальности, которая потребовала новых подходов в стратегии и тактике борьбы. Прежде всего это касалось ситуации в Иракском и Турецком Курдистане.

В 1980-х, воспользовавшись войной с Ираном, Ирак свел на нет все уступки, которые он прежде сделал курдам. Автономный район стал подчиняться Багдаду. Проводились меры по переселению курдов из пограничных деревень, а также против курдов, заподозренных в антиправительственных действиях. К началу 1990-х годов, когда вторжение Ирака в Кувейт в августе 1990 вызвал очередной острейший кризис на Ближнем Востоке, Иракский Курдистан был накануне нового крупного выступления курдов.

В Иране как при жизни Хомейни, так и после его смерти в 1989 курдское автономистское движение подавлялось; оно могло функционировать только в подполье и в эмиграции. В июле 1989 в Вене был убит генеральный секретарь ДПИК А.Касемлу, в сентябре 1992 в Берлине погиб новый генеральный секретарь ДПИК С.Шарафканди. Переговоры с курдскими националистами об автономии Иранского Курдистана с руководством Ирана были сорваны.

Во время президентства Хатами, когда усилились позиции сторонников относительно либерального реалистического курса, проявилась тенденция пойти на некоторые уступки курдскому населению в области культуры, образования и информационной политики, дабы снизить у него накал протестных настроений. При этом власти пытались сыграть на этническом и лингвистическом родстве персов и курдов, вроде бы имеющих идентичные государственно-политические интересы. На этом основании курды не имеют представителей в меджлисе, хотя там есть депутаты от других неперсидских этносов (в том числе ассирийцев и армян).

Со второй половины 1980-х в юго-восточной Турции заметно усилилось повстанческое движение, руководимое ПКК. Регулярно совершались нападения на полицейские участки, жандармские посты, военные базы. Появились курдские смертники. Организационная и пропагандистская деятельность ПКК перешагнула турецкие границы, влияние партии распространилось на значительную часть сирийских курдов (сам Оджалан со своим штабом переместился в Сирию). Активисты ПКК развернули широкую агитацию среди курдской диаспоры в Западной и Восточной Европе в руководимой ими прессе и на курдском телевидении (MED-TV).

Со своей стороны турецкое правительство ужесточило репрессии против курдов. Турция распространила сферу антикурдских походов и на Северный Ирак, на территорию которого, преследуя отступавших курдских партизан, они углублялись на 20–30 км. События в Турецком Курдистане приобретали общекурдский масштаб, равно как и антикурдские акции всех ближневосточных правительств.

Так, под нажимом Анкары, в конце октября 1998 Дамаск отказал Оджалану в праве политического убежища. После нескольких дней скитаний по разным странам Оджалан был схвачен турецкими спецслужбами, судим и приговорен в июне 1999 к смертной казни, впоследствии замененной пожизненным заключением. Арест и суд над Оджаланом вызвал огромный взрыв недовольства в курдской диаспоре в Европе. Однако курдское движение в Турции резко пошло на спад. Сам Оджалан призвал из тюрьмы своих соратников сложить оружие и вступить с правительством в переговоры на основе частичного удовлетворения их требований, что и было сделано: в Турции появилась курдская печать, радио и телевидение. Дело Оджалана показало, что левый экстремизм в курдском движении в Турции держалось в основном на харизме его лидера, а не на объективной почве; с его уходом с политической арены восстание было обречено на поражение, а основные проблемы турецких курдов остаются нерешенными.

Поражение Ирака в Кувейте начале 1991, нанесенное ему руководимой США коалицией («Буря в пустыне»), ознаменовало наступление нового этапа в освободительной борьбе иракских курдов, хотя курдский вопрос занимал в этих событиях подчиненное место. В феврале 1991 в Иракском Курдистане вспыхнуло стихийное восстание, участники которого уповали на помощь США их союзников и в короткий срок освободили всю страну. Однако курды в очередной раз были принесены в жертву геополитическим интересам Запада, в данном случае США, которые не были заинтересованы в дальнейшей дестабилизации обстановки вокруг Ирака (главным образом в его курдских и шиитских районах) и поэтому позволили Саддаму Хусейну подавить курдское восстание.

Однако вскоре американцы изменили свое отношение к Ираку. Над курдскими и шиитскими районами Ирака был установлен американо-английский воздушный зонтик – бесполетная зона для иракской авиации, введен режим экономических санкций (эмбарго), началась многолетняя конфронтация Ирака главным образом с США и Англией. В результате впервые в истории возникла благоприятная для части курдского народа, обитающей в Ираке, ситуация, позволяющая добиться реализации своих требований.

В апреле-мае 1992 фронт Южного Курдистана, в который входили все основные курдские партии, организовал выборы в первый курдский парламент (национальную ассамблею). Около 90% голосов получили две главные курдские партии – ДПК И ПСК; голоса между ними разделились почти поровну. Руководители этих партий – Масуд Барзани и Джалал Талабани стали двумя неформальными лидерами страны. Было сформировано правительство и принята декларация о Федеративном союзе. Тем самым было положено начало курдской государственности и намечена структура государственного управления. Новая власть контролировала большую часть Южного Курдистана (55 тыс. кв. км из 74), называемую «Свободным Курдистаном». Под властью Багдада остались только нефтеносный округ Киркука, в котором проводилась политика поддержки тюркского меньшинства туркмен и территория севернее 36 параллели, прилегающая к Мосулу. «Свободный Курдистан» пользовался военно-политической и частично экономической (в рамках главным образом гуманитарной помощи) поддержкой США и их ближайших союзников, но не имел никакого международного юридического статуса. Это была автономия в полном объеме, что для курдов явилось несомненным прогрессом и важным шагом в борьбе за национальное самоопределение тем более, что на их стороне были США и ее союзники.

Первые годы существования «Свободного Курдистана» оказались непростыми. При несомненных успехах в налаживании экономической жизни, решении насущных социальных проблем и в организации народного образования были допущены серьезные просчеты в создании здорового внутриполитического климата. Сказался низкий уровень политической культуры, выразившийся в неизжитых представлениях традиционного общества, в первую очередь типично курдском партикуляризме и вождизме. В 1994 возник острый конфликт между ДПК и ПСК, вылившийся в длительную конфронтацию с использованием вооруженной силы.

Возникла угроза утраты иракскими курдами их достижений. Однако начался процесс примирения, которому, исходя из своих интересов, всячески содействовали США. 17 сентября 1998 в Вашингтоне между Масудом Барзани и Джалалом Талабани было заключено соглашение о мирном урегулировании конфликта. На окончательную ликвидацию конфликта и согласование оставшихся спорных вопросов ушло довольно много времени, но в конце концов все разногласия были преодолены. 4 октября 2002 после шестилетнего перерыва в столице Южного Курдистана Эрбиле состоялось первое заседание объединенного курдского парламента. Было решено объединить и судебную власть, а также через 6–9 месяцев организовать новые парламентские выборы.

Васильева Е.И. Юго-Восточный Курдистан в XVII – начале XIX в. М., 1991
Мгои Ш.Х. Курдский национальный вопрос в Ираке в новейшее время . М., 1991
Мусаэлян Ж.С. Библиография по курдоведению (начиная с XVI века), часть I–II, СПб, 1996
История Курдистана . М., 1999
Гасратян М.А. Курдская проблема в Турции (1986– 995 ). М., 2001

Найти "КУРДЫ И КУРДСКИЙ ВОПРОС " на

Наиболее вероятно, что курдская проблема будет решаться не в глобальном или региональном масштабе, а дифференцированно и поэтапно, в рамках тех государств, где курды проживают компактно и являются национальными меньшинствами. Угроза возможного распада этих государств по национальному признаку или отделения от них курдских ареалов маловероятна. Отсюда и создание нового государства – Великого Курдистана – проект скорее из далекого будущего. Безусловно, сами курды на уровне вековой мечты или идеи никогда не откажутся от такого сценария, но предпосылки к нему пока не созданы.

Курды - народ с более чем тысячелетней историей, представляющий собой совокупность многочисленных племенных групп, расселённых главным образом в районах гор среднего и северного Загроса и в верховьях рек Тигр и Евфрат - в регионе, условно называемом Курдистаном , который в настоящее время поделён между Турцией , Ираном , Ираком и Сирией . Единого курдского языка пока нет, его диалекты относятся к северо-западной подгруппе иранских языков . Большинство курдов исповедует ислам суннитского толка, часть - ислам шиитского толка, также алевизм , езидизм и христианство . Официальных переписей курдов не проводилось. По весьма приблизительным оценочным данным, общая их численность составляет около 40 млн. чел., проживающих в Турции (18 – 20 млн.), Иране (8 — 9 млн.), Ираке (5 — 6 млн.), Сирии (около 3 млн.), странах Европы и Азии (свыше 2 млн.). Несколько сотен тысяч курдов проживают и на постсоветском пространстве, включая Россию.

Этнический Курдистан длительное время находился в состоянии нестабильности, войн и вооруженных конфликтов и полностью зависел от имперских амбиций завоевателей (арабы, персы, татаро-монголы, османы и прочие). На протяжении длительного исторического периода курды вели национально-освободительную борьбу, однако к настоящему времени им так и не удалось создать самостоятельного государства.

Существует достаточно много внутренних и внешних факторов, препятствующих сегодня созданию курдского государства. К основным из них можно отнести: географическую и племенную раздробленность и разобщенность курдов, разный уровень их политического и социально-экономического развития в каждой из стран проживания, отсутствие единого курдского языка, общей политической платформы (партии, движения, фронта), общего национального лидера; нет и внешних сторонников распада существующих стран и создания курдского государства (исключением можно считать лишь готовность США использовать в борьбе против иранского режима любые оппозиционные силы, включая националистические движения, к которым Вашингтон относит и курдов).

Каковы же могут быть варианты решения курдской проблемы в рамках существующих государств?

Наибольших успехов в своем самоопределении и социально-экономическом положении добились иракские курды, которые законодательно получили статус субъекта федерации с самыми широкими правами и полномочиями. Власти Иракского Курдистана самостоятельно управляют регионом, имеют все атрибуты государства, осуществляют внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность, имеют свои органы правопорядка и вооруженные силы, получают пропорционально численности своего населения 17 % доходов от иракского экспорта углеводородов, курдский язык (его диалекты) признан вторым государственным языком в стране. Наряду с этим, регион достойно представлен в федеральных органах власти (президент Ирака Д. Талабани, 6 постов министров, включая МИД, влиятельная фракция в парламенте и т. п.). Иракский Курдистан выгодно отличается от других частей страны с точки зрения безопасности и благоприятного инвестиционного климата, успехов в восстановлении разрушенных войной экономики, инфраструктуры, систем жизнеобеспечения, здравоохранения и образования. Сохраняющиеся разногласия и противоречия с центральным правительством власти Иракского Курдистана, как правило, решают путем переговоров и дискуссий. Более того, лидеры иракских курдов неоднократно выступали в роли посредников между иракскими арабами-шиитами и арабами-суннитами и, тем самым, способствовали преодолению серьезных правительственных кризисов. Регион стал как бы оазисом стабильности и благополучия в балансирующем на грани гражданской войны Ираке. Иракские курды подчеркивают, что они выступают за сохранение единого иракского государства и не намерены инициировать его распад по этно-конфессиональному признаку. К тому же, пока еще не решен вопрос о, так называемых, «спорных территориях» на административной границе Иракского Курдистана, где исторически проживали курды. Если сегодня Ирак распадется, то около миллиона курдов останутся в арабской части страны. Поэтому президент М.Барзани добивается выполнения правительством Нури аль-Малики соответствующей статьи конституции по подготовке и проведению референдумов среди населения «спорных районов», где курды составляют большинство. В складывающихся условиях только чрезвычайные обстоятельства (военный переворот в Багдаде, начало гражданской войны между арабами, вооруженное нападение извне на регион) могут спровоцировать выход Иракского Курдистана из состава Ирака.

Лидеры иракских курдов М. Барзани и Д. Талабани приложили значительные посреднические усилия и по мирному решению курдской проблемы в соседней Турции. Не без их активного участия турецкие власти пошли на переговоры с отбывающим пожизненное тюремное заключение руководителем Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллой Оджаланом, который в марте 2013 года обратился к своим сторонникам с призывом прекратить боевые действия и перейти к мирному поэтапному решению курдского вопроса в Турции. Согласованный с турецкими властями план мирного урегулирования курдской проблемы предусматривает: вывод в течение нескольких месяцев боевиков РПК в сопредельные районы Ирака, проведение законодательной реформы, вплоть до внесения поправок в конституцию страны, признающих национальные права и свободы курдского меньшинства, исключение РПК их списка террористических организаций, освобождение всех политических заключенных-курдов, включая А.Оджалана. На заключительном этапе предусматривается добровольное разоружение курдских боевиков и безопасное возвращение их на родину (амнистия). 8 мая 2013 года первые группы курдских партизан перешли турецко-иракскую границу.

Пока трудно судить, насколько действенным и реальным окажется согласованный между РПК и Анкарой план, так как с обеих сторон есть не только его сторонники, но и противники. Традиционно армейская верхушка, представители силовых структур Турции, радикальные исламистские и националистические группировки выступают за силовое решение курдской проблемы. Премьер-министр Р. Эрдоган и, возглавляемая им, правящая Партия справедливости и развития (ПСР) придерживаются более прагматичного курса по отношению к курдам и другим национальным меньшинствам. Р. Эрдоган понимает, что решение курдской проблемы может снять ряд вопросов, препятствующих вступлению Турции в ЕС. Кроме того, голоса курдских избирателей весьма важны для продолжения конституционной реформы и планируемого выдвижения Р. Эрдогана на пост президента страны.

Среди турецких курдов также нет единства. Большая их часть выступает за мирное решение курдского вопроса и поддерживает последние договоренности между А. Оджаланом и Анкарой. Однако среди многочисленных курдских антиправительственных группировок есть и сторонники продолжения партизанской войны. Это, прежде всего, экстремистские, националистические группы, в том числе и, отколовшиеся от РПК, часть из них связана с иностранными спецслужбами, эмигрантскими центрами в Европе, другие — с организованной преступностью на стыке государственных границ Турции, Сирии, Ирака и Ирана (контрабанда, торговля оружием, наркотиками, людьми). Сегодня можно констатировать, что сделан только первый шаг в преодолении курдско-турецкого конфликта, однако, с таким трудом достигнутое перемирие, может быть легко нарушено в результате провокаций с обеих сторон.

Не способствует снижению напряженности в курдских районах Турции и продолжающаяся гражданская война в Сирии. Вдоль турецко-сирийской границы располагаются лагеря сирийских беженцев, здесь же сколачиваются отряды сирийской вооруженной оппозиции, где наряду с перебежчиками из сирийской армии присутствуют, так называемые, добровольцы-мусульмане («воины аллаха», «джихадисты»), наемники со всего Ближнего Востока, боевики террористических группировок «Аль-Каида», «Джабга ан-Нусра» и десятков других.

Как дальше будет развиваться наметившийся вариант мирного урегулирования в Турции, предсказать затруднительно. Скорее всего, он затянется на неопределенное время и может в любое время вновь перейти в фазу открытого военного противостояния.

Еще в более сложном положении оказались сирийские курды. С одной стороны, они всячески притеснялись и дискриминировались по национальному признаку в годы правления сирийского баасистского режима и, естественно, не могут выступать в его поддержку в продолжающейся ожесточенной гражданской войне. С другой стороны, воюющие против режима Б. Асада, разрозненные отряды вооруженной оппозиции также не гарантируют курдам их национальных прав и свобод. Более того, курды обоснованно опасаются, что в случае победы повстанцев к власти в Дамаске могут придти исламистские радикальные группировки салафитского или ваххабитского толка, которые будут ориентироваться на монархии Персидского залива. В таком случае, сирийские курды вряд ли смогут рассчитывать на позитивные изменения своего положения.

В силу изложенного, сирийские курды продолжают придерживаться строгого нейтралитета во внутриарабском конфликте. Б. Асад вынужден был вывести правительственные войска из районов компактного проживания курдов, чтобы сосредоточить их на главных направлениях наступления отрядов оппозиции. Воспользовавшись этой ситуацией, курды стали повсеместно создавать местные органы власти и отряды самообороны, чтобы предотвратить укрепление боевиков на этих территориях. Несмотря на имевшие место боестолкновения с ними (местечко Рас-эль-Айн на турецкой границе и город Алеппо), курдам в целом удается контролировать места своего компактного проживания. Эти районы меньше всего пострадали от гражданской войны, хотя отток курдских беженцев из Сирии в соседний Ирак и имеет место. Дальнейшая судьба сирийских курдов может проясниться лишь после окончания гражданской войны. Их лидеры не выступают за отделение Сирийского Курдистана от других частей Сирии и даже не требуют полной автономии, так как, в отличие от Ирака, сирийские курды проживают анклавами в крупных городах (Дамаск, Алеппо, других), а также в трех различных провинциях Сирии, между которыми имеются районы с арабским населением. Сирийских курдов устроили бы равные права и свободы с арабским населением страны, пропорциональное представительство в новых органах власти и, так называемая, культурная автономия (курдский язык, собственные СМИ, национальная одежда, соблюдение национальных обычаев и обрядов, возможность общения со своими соплеменниками в Турции и Ираке и т. п.).

Учитывая ожесточенность продолжающейся гражданской войны в Сирии, о реальных вариантах решения курдского вопроса в этой стране говорить пока преждевременно.

Положение иранских курдов полностью зависит от политики правящего режима Исламской Республики Иран. Пока районы проживания иранских курдов остаются наиболее отсталыми в социально-экономическом положении, их политические партии и движения преследуются, активисты бросаются в тюрьмы или подвергаются смертной казни. Периодически власти обещают некоторые послабления курдам и выделение бюджетных средств на ускоренное развитие региона, но, как правило, после выборных кампаний об этом забывают. Положение усугубляется и тем, что среди самих курдских партий в Иране нет единства, нет единой платформы. Пока курдский вопрос в Иране находится как бы в спящем состоянии, но бурные события по восстановлению национальных прав курдов в Ираке, Турции и Сирии, безусловно, влияют и на рост национального самосознания иранских курдов. Тегеран также вынужден учитывать происходящие изменения в курдских анклавах соседних стран и принимать превентивные меры по снижению напряженности между курдами и властями.

Ситуация в курдских районах Ирана может в корне измениться в случае обострения военного противостояния Ирана с США и Израилем, например, в случае ракетно-бомбовых ударов по ядерным и другим стратегическим объектам ИРИ. В таком случае, над курдскими районами может быть установлена «бесполетная зона», как это имело место в Ираке, иранским курдам может быть предоставлен статус автономии под американским «зонтиком».

Борьба иракских, сирийских, турецких и иранских курдов за свои национальные права и свободы относится к внутренним проблемам этих государств и напрямую не затрагивает интересов России. По мере легализации курдских партий и движений в этих странах Россия могла бы налаживать с ними контакты по линии палат парламента, партий, субъектов федерации и муниципальных властей, неправительственных и общественных организаций. Безусловно, в российской внешней политике и в работе российских внешнеполитических ведомств необходимо постоянно учитывать повышение роли и значения 40-миллионного курдского народа и динамично развивающихся курдских меньшинств в каждой из стран их компактного проживания.

Иванов Станислав Михайлович, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, эксперт по проблемам Ближнего и Среднего Востока, специально для Интернет-журнала «Новое восточное обозрение».