Шопенгауэр Артур (1788 -1850 гг.)

Немецкий философ – идеалист.
Родился в Данциге (ныне Гданьск; Польша). Обучался коммерции, медицине и затем философии. Отец будущего философа ненавидел Пруссию и восхищался свободной и разумной, по его мнению, Англией и после падения независимости родного города переехал в Гамбург.

С 1793 по 1797 гг. Артур жил с отцом в Гамбурге, затем провел два года в Париже, где почти забыл немецкий язык, к радости отца. В 1803 г. поступил в пансион в Англии и через два года стал чиновником в гамбургском торговом доме. Однако он стремился к литературной и научной деятельности и в 1809г. поступил в Геттингенский университет в Германии. Спустя два года переехал в Берлин, где занимался научной деятельностью и слушал лекции известного философа Фихте.

В 1819 г. Шопенгауэр занял пост приват-доцента в Берлинском университете и работал вместе с Гегелем. Он был весьма самонадеян и нарочно назначал свои лекции в те же часы, что и Гегель. Результат не заставил себя долго ждать: его лекции по сравнению с лекциями Гегеля успеха не имели, аудитория обычно пустовала, Шопенгауэр бросил преподавательскую деятельность и зажил размеренной жизнью во Франкфурте, где написал основное свое произведение «Мир как воля и представление» в двух книгах.

Мир у философа трактуется с одной стороны как «представление», которое складывается из «представлений» субъекта и объекта, а с другой, как кантовская «вещь в себе» или слепая, ни на чем не основанная «воля к жизни». Эта воля распадается на множество частиц, по автору - «объективации», и каждая объективация стремится к господству.

Человек, по утверждению Шопенгауэра, является высшей ступенью в иерархии «объективации», потому что он наделен разумным познанием. Исходя из философии Шопенгауэра, можно сделать вывод, что каждый человек осознает себя познающим индивидом, а значит, обладает всей волей к жизни, а все другие люди предстают пред ним как нечто независящие от его воли. Отсюда, по автору, происходит эгоизм человека.

Государство, как считает философ, является только стабилизатором частных воль людей, эгоистические побуждения людей преодолеваются в области искусства и морали.

Следуя идеям Лейбница о том, что существует множества миров и наш мир один из них, Шопенгауэр, тем не менее, считал наш мир <наихудшим из миров».

Философ полагал, что счастье иллюзорно, так как, даже достигнув желаемого, человек испытывает лишь пресыщение и скуку. Мир не создан для счастья человека, а оптимизм - насмешка над страданиями людей. Таким образом, учение Шопенгауэра было, по сути, глубоко пессимистично.

Умер философ во Франкфурте-на-Майне в 1860 г. Его концепция, не пользовавшаяся популярностью при его жизни, получила распространение со второй половины XIX в., став одним из источников философии жизни.

Шопенгауэр, как человек и писатель

I

Жизнь, привычки, беседы Шопенгауэра известны нам во всех подробностях. Книга его душеприказчика Гвиннера может удовлетворить в этом отношения самым строгим требованиям. В издании, названном «Von ihm, über ihn», Линднер и Фрауенштедт опубликовали его переписку и собрание разговоров. Из французов Фуше де Карейль и Шалльмель-Лакур, посетившие Шопенгауэра, рассказали о своем свидании с ним. Мы не можем здесь подробно говорить о Шопенгауэре, как о человеке; притом мы лишены преимущества судить о нем по личным впечатлениям и не желаем навлечь на себя упрек, обращенный им к лицам, останавливающимся на биографии философа. Он сравнивал их с людьми, которые, находясь перед картиною, главным образом, занимаются рамой и позолотой. А потому отсылаем интересующихся подробностями к названным авторам и скажем здесь о человеке лишь то, что необходимо для понимания философа.

Артур Шопенгауэр родился 22 февраля 1788 года в Данциге. Его отец, человек богатый и патрицианского происхождения, был одним из главных негоциантов этого города. Это был человек энергичного характера, упрямый, деятельный и с большими коммерческими способностями. Отличаясь в обыденной жизни юмористическою веселостью, он жил на широкую ногу, много расходуя на картины, драгоценности, книги и особенно на путешествия. Тридцати восьми лет он женился на восемнадцатилетней дочери ратсгера Трозинера. Знавший ее позднее А. Фейербах высказывает о ней такое суждение: «Она много и хорошо болтает; умна, без души и сердца». Это был брак по рассудку; чувства не было ни с той, ни с другой стороны, Сын, родившийся от этого брака, получил имя Артура, – имя, которое оставаясь неизменным на всех языках, очень удобно, как говорил его отец, для обозначения торговой фирмы. Юный Артур прожил в своем родном городе пять лет. В 1793 году Данциг перестал быть вольным городом, и семья Шопенгауэра, девизом которой было: «нет чести без свободы», переселилась в Гамбург. Она оставалась там двенадцать лет. За это время Шопенгауэр много путешествовал. На девятом году отец отвез его в Гавр и оставил там на два года у своего друга, негоцианта. В Гамбург он возвратился для того, чтобы снова отправиться в продолжительное путешествие (1803 – 1804) по Швейцарии, Бельгии, Франции и Англии. (С 1799 по 1803 г. Шопенгауэр обучался в институте Рунге в Гамбурге, приготовляясь к коммерческой деятельности. Прим.переводчика. ) В течение шести месяцев он оставался в одном из лондонских пансионов и получил там отвращение к английскому ханжеству, которое, – как впоследствии он выразился, – «низвело самую интеллигентную и, может быть, первую нацию в Европе до того, что было бы в пору послать против их преподобий, в Англии миссионеров Разума, с сочинениями Штрауса в одной руке и с Критикой Канта – в другой».

Помещенный в торговый дом сенатора Иениша, в Гамбурге, молодой Шопенгауэр не обнаружил склонности ни к чему, кроме ученья. За своей конторкой он читал Френологию Галля. Торговля была ему противна. На его взгляд, в большом маскараде, который представляет собою наш цивилизованный мир, только одни купцы играют без маски и открыто являются спекулянтами: но эта откровенность ему не нравилась.

Между тем умер его отец. Кажется, что, вследствие преувеличенного опасения банкротства, он покончил с собой самоубийством. Если бы этот факт был вполне установлен, – а он, по-видимому, имел место, – то это печальное обстоятельство бросало бы некоторый свет на мрачный характер его сына. (См.об этом превосходные замечания профессора Мейера. «Шопенгауэр как человек и мыслитель». Berlin, 1872, p. II.)

Шопенгауэр попал под власть своей матери, Иоганны, женщины остроумной (bel-esprit), окружавшей себя литераторами, художниками и светскими людьми. Её гамбургский дом посещали Клопшток , живописец Тишбейн, Реймарус и довольно много политических деятелей. После смерти мужа, она поселилась в Веймаре, познакомилась с Гете и вращалась в одном с ним свете. Она выпустила нисколько критических трудов об искусстве и большое число романов. Эта женщина была так расположена видеть, мир в радужном свете, что должна была немало удивляться тому, что она дала жизнь неисправимому пессимисту.

С этого времени начинается недовольство её сына. Своими жалобами он достиг того, что был освобожден от торговли и отправлен сначала в Готу, в гимназию, а затем, в 1809 году, в геттингенский университет, где с особенным усердием изучал медицину, естественные науки и историю. Лекции последователя Канта, Шульце, автора «Энесидема», внушили ему любовь к философии. Его учитель дал ему совет заняться исключительно Платоном и Кантом и, прежде чем овладеет ими, не приступать ни к какому другому философу, особенно же к Аристотелю и Спинозе , – «совет, последовав которому Шопенгауэр никогда не раскаялся».

В 1811 году он отправился в Берлин, в надежде услышать там великого, истинного философа, Иоганна Фихте . «Но его априорное преклонение, – говорит Фрауэнштедт, – скоро уступило место презрению и насмешке».

В 1813 году он готовился защищать докторскую диссертацию в «берлинском университете; война помешала этому, и он получил докторскую степень в Иенеза диссертацию под заглавием: «О четверояком корне закона достаточного основания». Этот закон, по Шопенгауэру, имеет четыре вида: 1) закон достаточного основания бывания (ratio fiendi), управлявший всеми: изменениями и обыкновенно называемый законом причинности; 2) закон достаточного основания познания (ratio cognoscendi); это по преимуществу логический вид, управляющей абстрактными понятиями, и в частности суждением; 3) закон достаточного основания бытия (ratio essendi), которому подчинён формальный мир, априорные интуиции времени и пространства и вытекающие отсюда математические истины; 4) закон достаточного основания деятельности (ratio agendi), который он называет также законом мотивации и который прилагается к причинности внутренних явлений. – Известно, что Лейбниц свел все эти законы к двум: к достаточному основанию и тождеству; в последнем анализе они, быть может, сводятся к одному. Такое обобщение, конечно, имеет более философский характер, чем разделение Шопенгауэра, потому что, по справедливому замечанию Л. Дюмона, «четыре вида достаточного основания легко можно свести ж одному закону причинности, так как все факты, даже факты логические, в конце концов сводятся к изменениям», а все абстрактные условия отношений между нашими идеями нужно выводить из самой действительности иуправляющих ею законов.

Получив 2 октября 1813 года ученую степень, Шопенгауэр отправился в Веймар, где и провел следующую зиму. Здесь он бывал у Гете и сблизился с ним, насколько это допускала тридцатидевятилетняя разница их возраста. Здесь же он познакомился с ориенталистом Фридрихом Майером, посвятившим его в изучении Индии, её религии и философии: важное событие в жизни Шопенгауэра, который, в практической части своей философии, является случайно попавшим на Запад буддистом .

С 1814 по 1818 гг. он жил в Дрездене, посещая библиотеку и музей, изучая – не понаслышке или по книгам – произведения искусства и женщин. Всецело находясь еще под влиянием Гете, он издал (1816) свою «Теорию зрения и цветов» , сочинение, латинский перевод которого был опубликован поздние (1830) в сборнике Радиуса «Scriptores ophtalmologici minores». Его теория, «рассматривая, – как он говорит, – цвета, только как таковые, т. е. как специфическое ощущение, переданное глазом, делает возможным выбор между теориями Ньютона и Гете относительно объективности цветов, т. е. внешних причин, производящих в глазе соответствующее ощущение». Найдут, что в этой теории все говорит в пользу Гете и против Ньютона, потому что Гете, – замечает он в другом месте, – изучал природу объективно, доверяя ей; Ньютон же был чистый математик, постоянно занятый вычислениями и измерениями, но не проникавший дальше внешности явлений.

Шопенгауэр в возрасте 27-30 лет. Портрет работы Л. С. Руля

Физиологическое значение этого сочинения было оценено Чермаком, который указал на поразительное сходство между доктриною Шопенгауэра и теориею цветов Юнга и Гельмгольца. Почему же столь важное сочинение могло оставаться совершенно неизвестным до наших дней! Потому, – справедливо говорит Чермак, – что хотя Шопенгауэр имел свою собственную теорию, но его вражда к Ньютону и пристрастие к Гёте повредили ему у физиков и физиологов, относившихся притом подозрительно к его метафизическим тенденциям.

Это был только эпизод из большого сочинения, которым он занимался и которое должно было сделаться его главным произведением. Оно вышло в 1819 году под заглавием: «Мир, как воля и представление » (« Die Welt als Wille und Vorste llu ng» ) , в одном томе, разделенном на четыре книги. Прежде всего здесь рассматривается интеллект, в его подчинении закону достаточного основания; как таковой, он производить мир явлений (книга 1-я). Затем он изучается вне зависимости от этого закона, как причина эстетического творчества (книга 3-я). Воля исследуется также с двух сторон: как последнее основание, к которому все сводится (книга 2-я), и как основа своеобразной морали, – возобновленной морали буддизма (книга 4-я). – К этому первому тому, двадцать пять лет спустя (1844), Шопенгауэр прибавил второй, в котором он возвращается к разным положениям, затронутым в первом томе, и развивает их, ничего, однако, не изменяя. В самом деле, Шопенгауэр весь выразился в произведении 1819 года, которое одно в состоянии дать точное понятие о его философии. А потому в дальнейшем изложении мы будем строго держаться принятого автором порядка, заимствуя все необходимый пояснения из других его изданий.

Эта книга совершенно не имела успеха. Отдав свою рукопись издателю, Шопенгауэр немедленно (осенью 1818 г.) уехал, с целью побывать в Риме и Неаполе. Почти два года оставался он в Италии, изучая произведения искусства, посещая музеи, театры, храмы, не пренебрегая и удовольствиями, которые однако, осуждал.

В 1820 году он возвратился в Берлин и в течение одного семестра читал лекции, в качестве приват-доцента. Но успех Гегеля и Шлейермахера, преподававших в том же университете, оставил его в тени; с этого времени получает начало его ненависть к официальному преподаванию и к профессорам философии. – Весною 1822 года он опять отправился в Италию и оставался там до 1825 года, пополняя свои эстетические изучения и моральные наблюдения. Вновь возвратившись в Берлин, он имел, кажется, намерение еще раз попытаться преподавать философию. «Его имя значилось в программе курса, – говорит один из его биографов, – но он не читал лекций». Он жил в этом городе уединенно, почти забытый, пока ужасы холеры не заставали его удалиться во Франкфурт-на-Майне. Он остался в этом «столь удобном для отшельника» городе и провел там всю свою остальную жизнь – двадцать девять лет.

Не нужно забывать, что Шопенгауэр был еще совершенно неизвестен. Во время франкфуртского уединения его дурное настроение, его негодование «против шарлатанов и духовных калибанов», которым он приписывал свои неудачи, продолжалось и возрастало с каждым днем. В 1836 году он выпустил новое произведение, под заглавием: «О воле в природе» (« Ueber den W i llen иn der Natur» ) . Подобно другим, и это его сочинение было встречено молчанием и казалось мертворожденным. Шопенгауэр развил в нем свою теорию воли, в приложении её к разным вопросам физики и естественных наук. Он рассматривает здесь физиологию, патологию, сравнительную анатомию, физиологию растений, физическую астрономию, животный магнетизм, магию и лингвистику, стараясь всюду показать роль, которую играет в этих явлениях воля. В заключение он сильно нападает на университетскую философию, «эту ancillam theologiae [служанку богословия], – эту дурную замену схоластики, для которой высшим критерием философской истины служит катехизис страны».

В 1839 году имя Шопенгауэра сделалось, наконец, известно публике совершенно неожиданным образом. Королевское Норвежское научное общество назначило конкурс по вопросу о свободе; трактат Шопенгауэра «О свободе воли» был удостоен премии, и автора избрали членом этой академии. В следующем году он представил Королевскому научному обществу в Копенгагене другой трактат – «Об основании морали», которое он полагает в симпатии. Этот трактат не был премирован. Академия была неприятно поражена бранью, которой Шопенгауэр не щадил по адресу Фихте и Гегеля; кроме того, она упрекала его в том, quod scriptor in sympathia fundamentum ethices constituere conatus est, neque ipsa disserendi forma nobis satisfecit, neque satis hoc fundamentum sufficere evicit (автор сделал попытку указать основание морали в симпатии, но не удовлетворил нас формою изложения и не убедил в должной степени в том, что это основание достаточно). Впоследствии Шопенгауэр издал оба эти трактата под общим заглавием: «Две основные проблемы этики» (« Die beiden Gr un dprobleme der Ethik») .

Это был скромный успех, но с него началась его популярность. Его хвалили, критиковали, разбирали. Его первые произведения, после более чем двадцатилетнего ожидания, были вновь изданы. Он имел, наконец, несколько преданных учеников, каковы: Фрауэнштедт и Линднер. «Он постоянно возбуждает их рвение, ободряет и ласкает их, называя одного своим дорогим апостолом, другого своим архиевангелистом, третьего – doctor indefatigabilis. Но если им случается ошибаться, если они хоть немного погрешают против точности его учения, он их тотчас сурово порицает. Малейшее упоминание его имени в какой-нибудь книге, согласие с ним какого-нибудь неизвестного лица, самая незначительная статья – это события, которые обсуждаются им в подробностях».

(т. е. они будут держаться верования и учения невежественной и глупой толпы, из которой самый тупой будет признан за знатока.

В памфлете «Об университетской философии» он подробно изложил свои обвинения против официального преподавания. Особенно он упрекает его в том, что оно лавирует между двух подводных камней, между двух ревнивых властей: церковью и государством, и больше заботится о них, чем об истине. Он восклицает с Вольтером: «Писатели, оказавшие наибольшая услуги небольшому числу мыслящих существ, рассеянных в мире, – это одинокие люди науки, истинные ученые, ведущие кабинетную жизнь, которые не аргументируют с университетских кафедр, не излагают дела наполовину в академиях; они почти всегда подвергались преследованиям». Можно охотно допустить это утверждение, но вместе с тем следует ответить Шопенгауэру, что роль университетов – не столько разрабатывать науку, сколько обучать, что философию, как и все другое, нужно преподавать, – что передача её, даже в несовершенной форме, лучше, чем ничего, и что лучшее средство достигнуть её процветания – не упускать никакого случая для обучения ей. Он более прав, когда, под именем узкой и ограниченной метафизики, осмеивает – как мы увидим – гегельянство, которое все знает, все объясняет так хорошо, что после него человечеству, за неимением неразрешенных проблем, остается только скучать.

Было бы преувеличением считать в числе предметов его ненависти – Германию и немцев. Но он их не очень любил. Патриотизм он называл «глупейшею из страстей и страстью глупцов». При этом он хвалился тем, что сам не был немцем, и причислял себя к голландской расе; это, кажется, достаточно оправдывается его фамилией. Он упрекал своих соотечественников в том, что они ищут в облаках то, что находится у них под ногами. «Когда, – говорил он, – произносят пред ними слово «идея», смысл которого ясен и точен для француза или англичанина, им представляется человек, намеревающийся подняться на воздушном шаре». «Будучи введен в его библиотеку, – говорит один из его посетителей, – я увидел до трех тысяч томов, которые он, в отличие от наших современных любителей, почти все прочел; здесь было мало немецких книг, много английских, несколько итальянских, но больше всего французских. В доказательство этого я назову только драгоценное издание Шамфора ; он мне признался, что, после Канта, Гельвеций и Кабанис сделали эпоху в его жизни. Отметим, между прочим, редкую в Германии книгу – Рабле, и книгу, которую там только и можно найти, – Ars crepitandi».

Хотя, по Шопенгауэру, единственный, ведущий к спасению путь, – это аскетизм, но сам он жал очень комфортабельно, прекрасно распоряжаясь остатками своего большого состояния. Несколько друзей, служанка и собака Атма составляли все его общество. Эта собака была особой, и хозяин не забыл её в своём завещании. В ней и в её породе Шопенгауэр видел эмблему верности. Поэтому он горячо восставал против злоупотребления вивисекцией, от которой так страдают собаки. «Когда я учился в Гёттингене, Блюменбах, в курсе физиологии, серьезно говорил нам о жестокости вивисекций и выяснял, какая это жестокая и варварская вещь; следовательно, прибегать к ней нужно в крайних случаях, только для очень важных исследований и в виду непосредственной пользы; а делать это нужно не иначе, как в присутствие многочисленной публики, пригласив всех медиков, чтобы это варварское жертвоприношение на алтаре науки принесло как можно больше пользы. В настоящее же время всякий шарлатан считает себя вправе пытать и мучить животных самым варварским образом, с целью решить вопросы, которые уже давно решены в книгах... Нужно быть совершенно слепым или вполне захлороформированным «иудейским зловонием», чтобы не видеть, что в сущности животное то же самое, что и мы, и отличается от нас только случайными признаками».

Малодоступный для своих соотечественников, Шопенгауэр охотно сходился е иностранцами, англичанами и французами и восхищал их своим оживлением и умом. «Когда я впервые увидел его в 1859 году за столом в отеле «Англия», во Франкфурте, – говорить Фуше де Карейль – это был уже старик; синие живые и ясные глаза, тонкие и слегка саркастические губы, вокруг которых блуждала тонкая улыбка, широкий лоб, окаймленный с боков двумя пучками белых волос, – все это налагало печать благородства и изящества на его светившееся умом и злостью лицо. Его платье, кружевное жабо, белый галстук напоминали старика конца царствования Людовика XV; по манерам это был человек хорошего общества. Обыкновенно сдержанный и от природы осторожный до недоверчивости, он сходился только с близкими людьми, или с проезжавшими через Франкфурт иностранцами. Его движения были живы и делались необыкновенно быстрыми во время разговора; он избегал споров и пустых словопрений, но лишь для того, чтобы лучше пользоваться прелестью интимного разговора. Он владел четырьмя языками и говорил с одинаковыми совершенством по-французски, по-английски, по-немецки, по-итальянски и сносно по-испански. Когда он говорил, то, по старческой прихоти, вышивал по грубоватой немецкой канве блестящие латинские, греческие, французские, английские и итальянские арабески. Живость его речи, обилие острот, богатство цитат, точность деталей, – все это делало время незаметным; небольшой кружок близких людей иногда слушал его до полуночи; на его лице не замечалось ни малейшего утомления, и огонь его взгляда не потухал, ни на мгновение. Его ясное и отчетливое слово овладевало аудиторией, оно рисовало и анализировало все вместе; тонкая чувствительность усиливала его жар; чего бы оно ни касалось, оно было точно и определенно. Немец, много путешествовавший по Абиссинии, был совершенно поражен, услышав, как однажды Шопенгауэр сообщал о разных видах крокодилов и их свойствах настолько точные подробности, что ему показалось, будто пред ним старый товарищ по путешествию».

Артур Шопенгауэр в старости

Респектабельный гегельянский мир первой половины XIX столетия казался вечным и непоколебимым, но нашелся человек, который увидел задник этой декорации и показал его остальным. При жизни Артур Шопенгауэр был малоизвестен, а его капитальный труд «Мир как воля и представление» начал хорошо продаваться лишь за год до смерти. Его анализ человеческой мотивации стал откровением для Европы, раскрыв непостижимые глубины души.

Страницы жизни

Философ родился в семье образованного предпринимателя Генриха Флориса Шопенгауэра. Его мать была писательницей и держала салон. Отец дал Артуру отличное образование. До поступления в элитную гимназию для будущих коммерсантов он проводит 2 года в Гавре, а после ее окончания полгода обучается в Великобритании. Трудно сказать, был ли отец Артура человеком жизнерадостным, поскольку весной 1805 года он погибает или… Есть версия, что он покончил жизнь самоубийством.

Карьера торговца не интересна Артуру, но он пока сам не знает, чем заняться. Поступив на медицинский факультет Геттингенского университета, он вскоре перебирается на факультет философский. В философии он находит свое призвание. Чтобы слушать лекции лучших профессоров (Фихте и Шлеермахера), Шопенгауэр переезжает в Берлин. Его успехи таковы, что Йенский университет в 1812 году удостаивает его степени доктора философии.

Философ не мог не заметить опустошение, которое несли наполеоновские войны его стране, да и сама личность императора французов вызывала немалый интерес. Именно в нем мог он увидеть безудержную волю к власти, которую описал в своем главном сочинении. Впрочем, Шопенгауэр не считал нужным где-либо упоминать о Наполеоне. Получив должность приват-доцента в Берлинском университете, он преподает здесь до 1831 года. Здесь проявилась экстравагантность мыслителя, которая многое объясняет в его философии.

Соперничество с Гегелем, работавшим в том же Берлинском университете, приносило лишь неудобства. Задумав тягаться с коллегой, Шопенгауэр намеренно ставит часы своих лекций в одно и то же время с лекциями профессора Гегеля. Аудитория последнего была набита битком, а вот к мрачному пессимисту и холостяку приходили лишь единицы. Шопенгауэр зеленел от зависти и злости, и не скрывал презрительного отношения к популярному профессору. Впрочем, Гегель также не отличался великодушием и сделал все, чтобы выдавить собрата из университета.

Болезнь или гениальность?

В 1831 году в Берлине случилась эпидемия, и Шопенгауэр покидает столицу Пруссии, чтобы никогда сюда не вернуться. Во Франкфурте-на-Майне он будет писать свои сочинения, брюзжать на Гегеля, держать под подушкой пистолет и отказываться от элементарных жизненных благ. В общем, он проживет жизнь настоящего философа, без жены и детей, без призвания современников, предвидя собственную посмертную славу. В его характере была крайняя подозрительность и боязнь неведомых врагов. Современная психиатрия, возможно, вылечила бы Шопенгауэра, но тогда мы бы не получили великого философа, который в своих страхах увидел вечную трагедию человечества.

Он прятал предметы в тайники, боясь, что их украдут или обработают ядом. Он боялся болезней, себя и людей. Чтобы избавиться от гнетущих мыслей, Шопенгауэр отправляется путешествовать по Италии, но и здесь он не находит успокоения. Способный к языкам, он поглощает множество литературы до того, как ее переведут на немецкий. В буддизме философ ищет объяснение своих душевных терзаний. Утешение приносит лишь Платон и Иммануил Кант, чью философию он считал высочайшим проявлением человеческого гения.

Королевское норвежское научное общество присуждает ему премию за конкурсную работу «О свободе человеческой воли», а Рихард Вагнер посвящает ему свой оперный цикл «Кольцо Нибелунга». Питая недоверие к людям, он трогательно любит собак и, вообще, животных, одним из первых выступив за права «наших братьев меньших». Шопенгауэр словно знал о своей будущей славе, сказав однажды, что ему не важно, где его похоронят – все равно найдут. Он умер от пневмонии 21 сентября 1860 года во Франкфурте-на-Майне. На его могиле только два слова – Артур Шопенгауэр. Этого вполне достаточно.

Эстетический мистицизм

Стремление к красоте заложено в нас природой. Но речь здесь идет не только о пассивном наслаждении природой и произведениями искусства. Шопенгауэр видит в художнике мятежную душу, для которого творчество – это спасение от гнетущих мыслей и страстей. Ему ли не знать, сколь приятно это освобождение, пусть кратковременное, которое он находил в писательской деятельности и путешествиях. Сила интеллекта? Что значит эта сила без интуитивных прозрений, которые приходят внезапно, но небеспричинно.

Мотивация является внутренним стержнем и причиной всех наших поступков, направленных к познанию окружающей действительности. Закон мотивации, наряду с законом причинности, законом достаточного основания познания и законом достаточного основания бытия, рассмотрен философом в своей докторской диссертации «О четверичном корне достаточного основания». Закон мотивации в связи с волением человека будет развит им в бессмертной книге «Мир как воля и представление».

Размышляя о человеке и его месте во вселенной, Шопенгауэр формулирует свое учение о мировой воле. В его схеме бытия она заменяет Бога. Ее он наделяет теми божественными качествами, которые считает уместными: бессознательность, потусторонность, единство и иррациональность. Любовь и ненависть, борьба природных стихий, жажда размножения и чувство голода – все это имеет причину в едином и вечном потоке воления. Шопенгауэр подробно останавливается на различных ступенях объективации мировой воли.

Механистический мир Декарта и Ньютона образует низшую ступень объективации мировой воли, что так созвучно «желающим» предметам физики Аристотеля. Косная материя имеет аналог влечения, образуя иерархию физических проявлений, от простейших молекул до многоклеточных и высших животных. Совершенно неожиданно философ вводит подобие платоновских идей, в соответствии с которыми и воплощается волевая энергия. Иначе не объяснить удивительную целесообразность организмов, точное назначение органов растений и животных, пользу инстинктов. Однако разумное устройство отдельных особей и видов вступает в бескомпромиссную борьбу за существование, порождая горести и страдания. Мировая воля распадается на множество индивидуальных кусочков.

Немощный зрячий на шее у здорового слепца

Не человечество, по Шопенгауэру, вмещает в себя мировую волю, но отдельные личности. Таким образом, в индивидуумах проявляется закон мотивации, выраженный в характере и привычках. Интеллект вторичен по отношению к психоматерии воления, объясняя в разумных терминах все, что предложит страсть. Философ не жалеет красок, чтобы показать, как часто наши эмоции управляют доводами разума. Оригинально понятый буддизм воплотился у Шопенгауэра в пессимистическом взгляде на мир людей. Страдающее человечество не в состоянии остановить иррациональную волю силой разума, потому что воля неизмеримо древнее. В этом сила и слабость человека. Любая попытка остановить поток воления приводит к безумию и смерти.

Шопенгауэр ярко описывает бесконечность страданий и иллюзорность наслаждений. Молодость, дающая здоровье и свободу, быстро проходит, оставляя после себя, как тайфун, горы разбитых черепков и безнадежность. История подобна калейдоскопу, в котором отдельные кусочки причудливо, но бессмысленно соединяются вновь и вновь. Шопенгауэр не верит ни в умственный, ни в нравственный прогресс, предлагая чисто буддистский рецепт – отрицание воли к жизни. Впрочем, он допускает сублимацию воли в творчестве науки, искусства и философии. Итак, человек – самое несчастное из всех существ, поскольку в нем пульс страсти и противоречие волений достигли наибольшей остроты и болезненности.

Воззрение философа на половую любовь вполне вписывается в его картину страдающего человечества. Неудержимый сексуальный инстинкт влечет мужчину в капкан бесконечных страданий, обнаруживающих себя в оковах брака. Последний он называет коварным изобретением женщин, вынуждающим мужчину на сублимацию низшего порядка. Женщина в глазах Шопенгауэра – главная виновница мирового зла, ибо через нее воля к жизни утверждается вновь и вновь. Отвергая ветхозаветную космогонию, он соглашается с мифом о грехопадении и необходимостью ограничения свободы для женщин.

Обскурантизм буддиста и женоненавистника не мешал философу быть тонким ценителем произведений искусства. Эстетическое наслаждение вошло у него в привычку с детства, о чем позаботилась мать Иоганна. В любом женоненавистнике прекрасно уживается презрение к человеческой самке с любовью к матери, которая для него существо особого рода. Желая ослабить действие назойливых фобий, Шопенгауэр много путешествует по Италии, наслаждаясь античными и средневековыми произведениями искусства. В его иерархии мировой воли они предстают красивыми символами. Так, например, архитектура и фонтаны отображают низшие ступени объективации воли в мире, а человеческий дух раскрывает свой смысл в поэзии, драме и трагедии. Но особое место в эстетической концепции Шопенгауэра занимает музыка, являясь «снимком самой воли». Смешное в искусстве в доступном для разума виде показывает мировую дисгармонию.

Мир после Шопенгауэра

Он умел писать красиво, поэтому этого философа продолжают читать даже через полторы сотни лет после его кончины. Обладая болезненно высокой чувствительностью, он уловил глубинные токи новых идей и воплотил их в своем творчестве. Без него была бы невозможна великая литература XIX- XX веков, психоанализ Зигмунда Фрейда, философия Фридриха Ницше и научные открытия Альберта Эйнштейна. Буддизм и ведическая философия, своеобразно преломленные в его книгах, обогатили европейскую культуру и способствовали открытию духовного мира Индии.

Имя: Артур Шопенгауэр (Arthur Schopenhauer)

Возраст: 72 года

Деятельность: философ

Семейное положение: не был женат

Артур Шопенгауэр: биография

Крупнейший философ-иррационалист 19 века являлся крайне противоречивой натурой. Сторонник идей аскетизма ни в чем себя не ограничивал; будучи убежденным вегетарианцем – не помышлял о жизни без мяса; всем сердцем ненавидел женщин, но любил общество милых дам. По сей день это несоответствие между философией пессимизма и жадностью к наслаждениям жизни вызывает жаркие споры среди современников.

Одни видят в Шопенгауэре «мученика», пытающегося найти способ преодолеть трагизм жизни. Другие уверены, что маэстро являлся эгоистом, любящим гиперболизировать проблемы окружающей действительности, возводя их в ранг абсолюта. Но никто и не будет отрицать того, что мысли и наблюдения Артура оказали влияние на культуру философии, став отправной точкой для новых концепций.

Детство и юность

22 февраля 1788 в городе Данциг в зажиточной семье Шопенгауэров на свет появляется мальчик. Отец и мать дают имя младенцу Артур.

Генрих Флорис Шопенгауэр, отец Артура, потомственный купец, который гордился делом, доставшимся по наследству. Поддерживая репутацию семейства, он делал все возможное, чтобы бизнес процветал, и его жена с детьми ни в чем не нуждались. Генрих являлся не только грамотным коммерсантом, но и человеком богатой душевной организации.

Люди, имевшие с ним дело, отмечали присущую ему принципиальность, неподкупность и справедливость, за что отец философа заслужил уважение в родном городе. В 38 лет Генрих берет в жены 18-летнюю Иоганну-Генриетту Трозинер. Чувств в этом союзе не было, был расчет. Пытливая и холодная Генриетта верила в то, что в этом браке ей придется беспокоиться лишь о том, какое платье надеть сегодня на бал. Генрих понимал, что не вечен, и ему нужны наследники.

Артур прожил в родном городе ровно пять лет. В 1793 году Данциг подвергся блокаде прусских войск и перестал быть вольным городком. Свободолюбивое семейство не хотело пресмыкаться перед захватчиками и в марте переселилось в Гамбург. На протяжении 12 лет Шопенгауэры не меняли места жительства. Генрих мечтал дать сыну достойное образование.

В 9 лет Шопенгауэр старший отправляет Артура во Францию к своему другу в Гавр. На протяжении двух лет мальчик обучается у лучших преподавателей города. Вернувшись домой, юный Шопенгауэр в совершенстве говорил на французском, а родной немецкий язык давался будущему философу с трудом. В 11 лет мальчик поступает в гимназию Рунге, где воспитывали исключительно детей коммерсантов. В этой школе кроме общепринятых предметов преподавали фехтование, рисование, игру на флейте и танцы.

В январе 1805 года по наставлению отца Артур поступает торговую контору коммерсанта и сенатора Иениша. Там мальчик понимает, что торговля - это не то, чем бы он хотел заниматься в будущем.

Ко всему прочему, весной 1805 года погибает отец Артура. Генрих упал из окна чердака в водный канал и утонул. Злые языки поговаривали, что это было самоубийство. Назывались разные причины: одни утверждали, что Генрих предвидел скорое банкротство и не смирился с этой мыслью, вторые говорили, что дело в проблеме со здоровьем. Мальчик, любивший отца, тяжело переживал его смерть, и даже если бы одна из этих «причин» была правдивой - он никогда не смог бы это принять.

После смерти главы семейства, власть в доме перешла к Иоганне. Мать философа без зазрения совести окружить себя литераторами, художниками и политическими деятелями, открывает в Веймаре салон. Среди гостей женщины появлялись именитые персоны: Виланд, братья Шлегели, и даже сам Гетте. Пока Иоганна вела праздный образ жизни, Артур продолжал обучаться коммерческому делу. Обучался юноша до тех пор, пока новый друг Иоганны не убедил ее отдать сына в Геттингенский университет.

Медицинский факультет сразу привлек внимание Артура, но под влиянием преподавателя Г. Шульца юноша сфокусировался на философии, перейдя на соответствующий факультет В Геттингене Шопенгауэр пробыл с 1809 по 1811 года. В 1811 году Артур переезжает из Веймара в Берлин. Там жил философ Фихте,находящийся в тот момент на пике популярности. Юный Шопенгауэр посещал лекции, коллоквиумы и не раз вступал в конфронтацию с мэтром. Со временем уважение к Фихте испарилось, зато пришли пренебрежительное отношение и насмешка.

Артур с усердием изучает естественные науки: химию, астрономию, физику, зоологию, геогнозию. Юноша прослушал курс по скандинавской поэзии, изучал творчество писателей эпохи Возрождения, тяготел к средневековой философии. Только юриспруденция и богословие не привлекали студента. Сосуд остальных наук юному Артуру хотелось осушить полностью.

В 1813 году юный мыслитель должен был получить докторскую степень в Берлине. Но его планы подкорректировала военная обстановка. Над конструкцией сочинения «О четверояком корне закона достаточного основания» Артур работал на протяжении лета.

В начале октября старания Шопенгауэра были оценены по достоинству: Иенский университет провозглашает Артура доктором философии.

Литература

«Мир как воля и представление» – Центральная работа Артура Шопенгауэра. В книге собраны воззрения мэтра относительно жизни, его видение воспитания, одиночества и долга. При написании этого произведения Шопенгауэр вдохновлялся работами Эпиктета и . Мыслитель хочет донести до читателя мысль о том, что вне зависимости от внешних благ, внутренняя целостность человека и гармония с самим собой, а также физическое здоровье тела - единственной причина счастья.

Книга «Эристика или искусство побеждать в спорах» написана в 19 веке, но именно сейчас она является крайне актуальной. В книге Шопенгауэр раскрывает секреты ведения беспроигрышных диспутов. Артур объясняет, как быть правым, даже если ты не прав. По мнению автора, для того, чтобы победить в споре, нужно правильно апеллировать фактами.

В книге «О ничтожестве и горестях жизни» Шопенгауэр пишет о том, что человечество находится в плену собственных желаний – с каждым днем потребности растут, ничто не в силах утолить наши страсти, каждый старый порыв рождает новый, более мощный.

Книга «Метафизика половой любви». Публикуемые тексты знакомят читателя с этическими воззрениями Шопенгауэра. Здесь преобладает сущность половой любви, принятие самого факта смерти и смертности человека. Непоколебимая жажда жизни, сила инстинктов, проявления иллюзорности мира, которые представлены в сюжетах книги, где каждый читатель сможет найти себя.

Личная жизнь

Шопенгауэр не был привлекательным: Философ был низкого роста, узкоплеч и имел непропорционально большую голову, которая из-за размеров тела смотрелась комично.

Несмотря на отсутствие внешнего лоска, парень одевался изящно. У него было собственное видение моды. Даже в подборе одежды мужчина являлся неисправимым индивидуалистом. Но мизантроп остается мизантропом, даже будучи одетым с иголочки.

Малообщительный юноша был чужд обществу и девушкам. Однако в редких беседах парень привлекал внимание не внешностью, а речами, которые, как литературный слог, были просты и точны.

Девушку, посеявшую в душе юного пессимиста зерно женоненавистничества, звали Каролина Джегерман. Шопенгауэр влюбился до беспамятства, решив создать семейный союз, навечно привязав красавицу к себе. Но возлюбленная оказалась не так проста: не захотев обременять себя узами брака, Каролина попросила юного философа оставить ее в покое. Артур не выяснял поэтапно, почему с ним так обошлись. Объяснение молнией пронеслось у него в голове: женщины по природе глупы и недалеки. Эти существа не способны строить будущее. Женщина – оплот греховности и порочности.

Молодой человек становился сексистом, но, несмотря на это прозрение, юноша проводил много времени в компании местных красавиц, флиртовал и, если повезет, предавался любовным утехам.

Каролина посеяла зерно, но корни проросли, когда в жизни Артура появилась знойная итальянка Тереза. Девушка была красива, богата и образована. Знакомство состоялось в 1822 году, в момент путешествия Шопенгауэра в Италию. Молодой человек был на седьмом небе от счастья и всерьез задумался о женитьбе. Один единственный эпизод разрушил планы философа: во время прогулки по городу влюбленные столкнулись с английским писателем лордом Байроном.

Спутница при виде именитого донжуана расчувствовалась и упала в обморок. Артур побоялся, что в будущем столь впечатлительная дама с легкостью наставит рога и поспешно отказался от свиданий с легкомысленной девушкой.

В дальнейшем Шопенгауэр встречался исключительно с легкодоступными девицами: получал то, что было нужно, и бросал их. Каждый новый «роман» был местью итальянской красавице.

Через год Артур вернулся в Дрезден и сообщил во всеуслышание, что семейная жизнь не для него и с любовью к женщинам покончено.

Смерть

Шопенгауэр отличался феноменальным здоровьем. Никакая болезнь не могла с ним совладать. Поэтому учащенное "апрельское" сердцебиение 1860 года и легкий дискомфорт в области груди в тот момент не вызвали в философе и капли опасения.

Через четыре месяца, 21 сентября, врач нашел бездыханное тело Шопенгауэра: болезнь застала "врасплох", когда мужчина пил кофе в гостиной. Пневмония легких стала посмертной спутницей философа.

Тело не вскрывали, ибо при жизни Шопенгауэр в письменной форме отказался от этой процедуры. При погребении на голову был возложен лавровый венок. Останки маэстро пессимизма предали земле 26 сентября на местном кладбище во Франкфурте.

Неприметная надгробная плита, увитая плющом, украшает последнее пристанище гения. Нет точки отсчета (даты рождения), нет точки невозврата (даты смерти). Только два слова высечены на той плите: Артур Шопенгауэр.

Цитаты

«Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать».

«Общительность людей основана не на любви к обществу, а на страхе перед одиночеством».

«Мир - это госпиталь для неизлечимо больных людей».

«Не будь на свете книг, я давно пришел бы в отчаяние».

«Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так - все ночи напролет».

Библиография

• «О четверояком корне закона достаточного основания» (1813)
• «О зрении и цветах» (1816)
• «Мир как воля и представление» (1819)
• «О воле в природе» (1826)
• «О свободе воли» (1839)
• «Об основе морали» (1840)
• «Две основные проблемы этики» (1841)
• «Parerga und Paralipomena» (1841, 1851 - два тома)
• «Новые Paralepomena» (1860)

План

Артур Шопенгауэр

Основные идеи А. Шопенгауэра

Пессимизм и иррационализм Шопенгауэра

Значение Шопенгауэра в философии

Артур Шопенгауэр

Артур Шопенгауэр (1788 - 1860) принадлежит к той плеяде европейских философов, которые при жизни не были “на первых ролях”, но тем не менее оказали заметное влияние на философию и культуру своего времени и последующего столетия. Он родился в г. Данциге (ныне г. Гданьск) в состоятельной и культурной семье; отец его - Генрих Флорис был коммерсантом и банкиром, мать Иоганна Шопенгауэр была известной писательницей и главой литературного салона, среди посетителей которого был В. Гёте. Артур Шопенгауэр обучался в коммерческом училище г. Гамбурга, куда переехала семья, затем частным образом проходил учёбу во Франции и Англии. Позже была Веймарская гимназия и, наконец, Геттингентский университет: здесь Шопенгауэр изучал философию и естественные науки - физику, химию, ботанику, анатомию, астрономию и даже прослушал курс антропологии. Подлинным увлечением, однако, была философия, а кумирами - Платон и И. Кант. Наряду с ними его привлекла и Древнеиндийская философия (Веды, Упанишады). Эти увлечения стали основой его будущего философского мировоззрения. В 1819 г. увидел свет главный труд А. Шопенгауэра – “Мир как воля и представление”, в котором он дал систему философского знания, как он её видел. Но эта книга успеха не имела, ибо в Германии той поры было достаточно авторитетов, владевших умами современников. Среди них едва ли не первой величиной был Гегель, у которого с Шопенгауэром были весьма натянутые отношения. Не получив признания в Берлинском университете, да и в обществе, Шопенгауэр удалился в стал жить затворником во Франкфурте-на-Майне вплоть до своей кончины. Только в 50-х г. г. ХIX ст. В германии стал пробуждаться интерес к философии Шопенгауэра, и он возрастал после ухода его из жизни. Особенностью личности А. Шопенгауэра был его мрачный, угрюмый и раздражительный характер, что несомненно отразилось на общем настроении его философии. Она по общему признанию несёт печать глубокого пессимизма. Но при всём этом он был весьма одарённый человек с разносторонней эрудицией, большим литературным мастерством; он владел многими древними и новыми языками и был несомненно одним из самых образованных людей своего времени.

Основные идеи А. Шопенгауэра

Далее приведем основные идеи Шопенгауэра. В Философии Шопенгауэра обычно выделяют два характерных момента: это учение о вола и пессимизм. Учение о воле есть смысловой стержень философской системы Шопенгауэра. Ошибкой всех философов, провозгласил он было то, что основу человека они видели в интеллекте, тогда как на самом деле она - эта основа, лежит исключительно в воле, которая совершенно отлична от интеллекта, и только она первоначальна. Более того, воля не только есть основа человека, но она является и внутренним основанием мира, его сущностью. Она вечна, не подвержена гибели и сама по себе безосновна, т. е. самодостаточна. Следует различать два мира, в связи с учением о воле: I. мир, где господствует закон причинности (т. е. тот, в котором мы живём), и II. мир, где важны не конкретные формы вещей, не явления, а общие трансцендентные сущности. Это мир, где нас нет (идея удвоения мира взята Шопенгауэром у Платона). В нашей обыденной жизни воля имеет эмпирический характер, она подвергается ограничению; если бы этого не было, возникла бы ситуация с Буридановым ослом (Буридан - схоласт ХV ст., описавший эту ситуацию): поставленный между двумя охапками сена, по разные стороны и на одинаковом расстоянии удалёнными от него, он, “обладая свободной волей” умер бы от голода, не имея возможности сделать выбор. Человек в повседневной жизни постоянно делает выбор, но при этом он неизбежно ограничивает свободную волю. Вне эмпирического мира воля независима от закона причинности. Здесь она отвлекается от конкретной формы вещей; она мыслится вне всякого времени как сущность мира и человека. Он твердо заявляет, что свободу следует искать не в отдельных наших поступках, как это делает рациональная философия а во всём бытии и сущности самого человека. В текущей жизни мы видим множество поступков, вызванных причинами и обстоятельствами, а также временем и пространством, ими-то и ограничивается наша, свобода. Но все эти поступки в сущности имеют одинаковый характер, и именно поэтому они свободны от причинности. В этом рассуждении свобода не изгоняется, а только перемещается из области текущей жизни в сферу высшую, но не столь ясно доступно нашему сознанию. Свобода в своей сущности трансцендентальна. Это значит, что каждый человек изначально и принципиально свободен и всё, чтобы он ни сделал, имеет в своей основе эту свободу. Теперь перейдём к теме пессимизма в философии Шопенгауэра. Всякое удовольствие, всякое счастье, к чему стремятся люди во все времена, имеют отрицательный характер, так как они - удовольствие и счастье - есть в сущности отсутствие чего - то плохого, страдания, например. Наше желание проистекает из актов воления нашего тела, но желание - это страдание по поводу отсутствия желаемого. Удовлетворённое желание неизбежно рождает другое желание (или несколько желаний), и опять мы вожделеем и т. д. Если представить всё это в пространстве условными точками, то пустоты между ними будут заполнены страданием, из которого и возникнут желания (условные точки в нашем случае). Значит, не наслаждение, а страдание - вот то положительное, постоянное, неизменное, всегда присутствующее, наличность чего нами ощущается. Шопенгауэр утверждает, что всё вокруг нас носит следы безотрадности; всё приятное перемешано с неприятным; всякое наслаждение разрушает самоё себя, всякое облегчение ведёт к новым тяготам. Отсюда следует, что мы должны быть несчастны, чтобы быть счастливыми, более того, мы не можем не быть несчастными, и причиной этого является сам человек, его воля. Оптимизм рисует нам жизнь в виде некоего подарка, но если бы мы знали заранее, что это за подарок, мы бы от него отказались. В самом деле, нужда, лишения, скорби венчаются смертью; в этом видели цель жизни древнеиндийские брахманы (Шопенгауэр ссылается на Веды и Упанишады). В смерти мы боимся потерять тело, а оно и есть сама воля. Но воля объективируется через муки рождения и горечь смерти, и это устойчивая объективация. В этом состоит бессмертие во времени: в смерти гибнет интеллект, воля же смерти не подлежит. Так считал Шопенгауэр.

3.Эстетический мистицизм Шопенгауэра Если мир есть «арена, усеянная пылающими угольями», которую нам надлежит пройти, если правдивейшим его изображением служит Дантовский «Ад», то причиной этому служит то, что «воля к жизни» непрестанно порождает в нас неосуществимые желания; являясь активными участниками жизни, мы становимся мучениками; единственным оазисом в пустыне жизни служит эстетическое созерцание: оно анестезирует, притупляет на время гнетущие нас волевые импульсы, мы, погружаясь в него, как бы освобождаемся от ярма гнетущих нас страстей и прозреваем в сокровенную сущность явлений... Прозрение это интуитивное, иррациональное (сверхразумное), т. е. мистическое, но оно находит себе выражение и сообщается другим людям в форме артистической художественной концепции мира, которую даёт гений. В этом смысле Шопенгауэр, признавая ценность за научной доказательностью в сфере теории познания, в то же время видит в эстетической интуиции гения высшую форму философского творчества: «Философия - это художественное произведение из понятий. Философию так долго напрасно искали потому, что её искали на дороге науки вместо того, чтобы искать ее на дороге искусства».

4.Теория познания Теория познания изложена у Шопенгауэра в его диссертации: «О четверичном корне достаточного основания». В познании могут быть два односторонних стремления - сводить число самоочевидных истин к чрезмерному минимуму или чрезмерно умножать их. Оба эти стремления должны уравновешивать друг друга: второму следует противопоставить принцип гомогенности: «Entia praeter necessitatem non esse multiplicanda», первому - принцип спецификации: «Entium varietates non temere esse minuendas». Только принимая в расчет сразу оба принципа, мы избежим односторонности рационализма, стремящегося все познание извлечь из какого-нибудь A=A, и эмпиризма, останавливающегося на частных положениях и не достигающего наивысших ступеней обобщения. Исходя из этого соображения, Шопенгауэр переходит к анализу «закона достаточного основания», чтобы выяснить природу и число самоочевидных истин. Исторический обзор тех толкований, которые давали прежде закону достаточного основания, обнаруживает многие неясности, из которых важнейшая, замечаемая у рационалистов (Декарт, Спиноза), заключается в смешении логического основания (ratio) с фактической причиной (causa). Чтобы устранить эти неясности, надо прежде всего указать на ту коренную особенность нашего сознания, которой определяются главные разновидности закона достаточного основания. Это свойство сознания, образующее «корень закона достаточного основания», есть неотделимость субъекта от объекта и объекта от субъекта: «все наши представления суть объекты субъекта и все объекты субъекта суть наши представления. Отсюда вытекает, что все наши представления находятся между собой в закономерной связи, которую можно определить a priori в том, что касается формы; в силу этой связи ничто изолированное и независимое, одиноко, особняком стоящее, не может стать нашим объектом» (в этих словах Шопенгауэр почти буквально воспроизводит формулу идеализма, какую даёт Фихте в трёх теоретических положениях «Наукоучения»). Из «корня» разветвляются четыре вида закона достаточного основания. Закон достаточного основания «бывания» (principium rationis sufficientis fiendi) или закон причинности. Закон достаточного основания познания (principium rationis sufficientis cognoscendi). Все животные обладают умом, т. е. инстинктивно упорядочивают ощущения в пространстве и времени и руководствуются законом причинности, но ни одно из них, за исключением человека, не обладает разумом, т. е. способностью из конкретных единичных представлений вырабатывать понятия - представления, отвлечённые от представлений, мыслимые и символически обозначаемые словами. Животные неразумны - не обладая способностью к выработке общих представлений, они не говорят и не смеются. Способность образовывать понятия весьма полезна: понятия содержанием беднее единичных представлений, они являются в нашем уме заместителями целых классов, заключающихся под ними видовых понятий и единичных объектов. Такая способность при помощи одного понятия охватывать мыслью существенные признаки объектов, не только непосредственно данных, но также принадлежащих и прошедшему, и будущему, возвышает человека над случайными условиями данного места и времени и даёт ему возможность размышлять, между тем как ум животного почти всецело прикован к потребностям данного мгновения, его духовный горизонт и в пространственном, и во временном смысле чрезвычайно узок, человек же в рефлексии может даже «отмыслить прочь» самое пространство. Закон достаточного основания бытия (pr. rationis sufficientis essendi). Закон мотивации (princ. rationis sufficientis agendi). Наши воления предваряют наши действия, причём влияние мотива на поступок познаётся не извне опосредствованным образом, как другие причины, но непосредственно и изнутри, поэтому мотивация есть причинность, рассматриваемая изнутри. Соответственно четырем типам закона существует четыре вида необходимости: физическая, логическая, математическая и моральная (т. е. психологическая)

Указанное подразделение закона достаточного основания на четыре типа может быть положено в основу классификации наук:

A) Науки чистые или априорные: 1) учение об основании бытия: а) в пространстве: геометрия; б) во времени: арифметика, алгебра. 2) Учение об основании познания: логика. B) Науки эмпирические или апостериорные: все основаны на законе достаточного основания бывания в его трёх формах: 1) учение о причинах: а) общих: механика, физика, химия; б) частных: астрономия, минералогия, геология; 2) учение о раздражениях: а) общих: физиология (а также анатомия) растений и животных; б) частных: зоология, ботаника, патология etc.; 3) учение о мотивах: а) общих: психология, мораль; б) частных: право, история.

Понимающая социология и теория социального действия

Свою концепцию Вебер называл понимающей социологией. Он считал, что целью социологической науки является анализ социального действия и обоснование причин его возникновения. Пониманием в данном контексте обозначается процесс познания социального действия через смысл, который вкладывает в данное действие сам его субъект. Таким образом, предмет социологии составляют все идеи и мировоззрения, детерминирующие поведение человека. Вебер отказался от попыток использования естественно-научного метода в анализе и считал социологию «наукой о культуре».

Социальным действием, пишет Вебер, считается действие, которое по смыслу соотносится с действиями других людей и ориентируется на них. Так, Вебер выделяет 2 признака социального действия:

осмысленный характер;

ориентация на ожидаемую реакцию других лиц.

Вебер выделяет четыре типа социального действия в порядке убывания их осмысленности и осмысляемости:

целерациональное - когда предметы или люди трактуются как средства для достижения собственных рациональных целей. Субъект точно представляет цель и выбирает оптимальный вариант её достижения. Это чистая модель формально-инструментальной жизненной ориентации, такие действия чаще всего встречаются в сфере экономической практики;

ценностно-рациональное - определяется осознанной верой в ценность определённого действия независимо от его успеха, совершается во имя какой-либо ценности, причем её достижение оказывается важнее побочных последствий: капитан последним покидает тонущий корабль;

традиционное - определяется традицией или привычкой. Индивид просто воспроизводит тот шаблон социальной активности, который использовался в подобных ситуациях ранее им или окружающими: крестьянин едет на ярмарку в то же время, что и его отцы и деды.

аффективное - определяется эмоциями.

Социальное отношение по Веберу является системой социальных действий, к социальным отношениям относятся такие понятия как борьба, любовь, дружба, конкуренция, обмен и т. д. Социальное отношение, воспринимаемое индивидом как обязательное, обретает статус законного социального порядка. В соответствии с видами социальных действий выделяются четыре типа законного (легитимного) порядка: традиционный, аффективный, ценностно-рациональный и легальный.

В отличие от своих современников Вебер не стремился строить социологию по образцу естественных наук, относя её к гуманитарным наукам или, в его терминах, к наукам о культуре, которые как по методологии, так и по предмету составляют автономную область знания. Основные категории понимающей социологии - это поведение, действие и социальное действие. Поведение - наиболее общая категория деятельности, которая становится действием, если действующий связывает с ним субъективный смысл. О социальном действии можно говорить тогда, когда действие соотносится с действиями других людей и ориентируется на них. Сочетания социальных действий образуют «смысловые связи», на основе которых формируются социальные отношения и институты. Результат понимания по Веберу - гипотеза высокой степени вероятности, которая затем должна быть подтверждена объективными научными методами.

Социальное отношение по Веберу является системой социальных действий, к социальным отношениям относятся такие понятия как борьба, любовь, дружба, конкуренция, обмен и т. д. Социальное отношение, воспринимаемое индивидом как обязательное, обретает статус законного социального порядка. В соответствии с видами социальных действий выделяются четыре типа законного (легитимного) порядка: традиционный, аффективный, ценностно-рациональный и легальный.

Метод социологии Вебера определяется, помимо концепции понимания, учением об идеальном типе, а также постулатом свободы от ценностных суждений. Идеальный тип по Веберу фиксирует «культурный смысл» того или иного явления, причём идеальный тип становится эвристической гипотезой, способной упорядочивать многообразие исторического материала без привязки к некоторой заранее заданной схеме.

Относительно принципа свободы от ценностных суждений Вебер различает две проблемы: проблему свободы от ценностных суждений в строгом смысле и проблему соотношений познания и ценности. В первом случае следует строго отличать установленные факты и их оценку с мировоззренческих позиций исследователя. Во втором - речь идёт о теоретической проблеме анализа связанности любого познания с ценностями познающего, т. е. проблеме взаимозависимости науки и культурного контекста.

Пессимизм и иррационализм Шопенгауэра

Согласно философии Шопенгауэра, эта воля бессмысленна. Поэтому наш мир является не «лучшим из возможных миров» (как провозглашает теодицея Лейбница), а «худшим из возможных». Человеческая жизнь не имеет ценности: сумма вызываемых ею страданий гораздо значительнее, чем доставляемые ею наслаждения. Шопенгауэр противопоставляет оптимизму самый решительный пессимизм – и это полностью соответствовало его личному душевному складу. Воля иррациональна, слепа и инстинктивна, ибо при развитии органических форм свет мысли загорается впервые лишь на высшей и конечной ступени развития воли – в человеческом мозгу, носителе сознания. Но с пробуждением сознания появляется и средство «преодолеть бессмыслие» воли. Придя к пессимистическому выводу, что непрерывная, иррациональная воля к жизни вызывает невыносимое состояние преобладающего страдания, интеллект вместе с тем убеждается, что избавление от него может быть достигнуто (по буддийскому образцу) путем бегства от жизни, отрицания воли к жизни. Однако Шопенгауэр подчёркивает, что это отрицание, «квиетив воли», сравнимый с переходом в буддийскую нирвану, в свободную от страданий тишину небытия, никоим образом не должно отождествляться с самоубийством (к которому позже стал призывать испытавший его влияние философ Эдуард Гартман).

Значение Шопенгауэра в истории философии

Своим успехом (хотя и поздним) Шопенгауэр был обязан как оригинальности и смелости своей системы, так и рядом других качеств: красноречивой защите пессимистического мировоззрения, своей горячей ненависти к «школьной философии», своему дару изложения, свободному (особенно в мелких сочинениях) от всякой искусственности. Благодаря этому, он (как и высоко ценимые им популярные английские и французские мыслители) сделался преимущественно философом «светских людей». Он имел много приверженцев невысокого ранга, но очень мало способных продолжателей своей системы. «Школы Шопенгауэра» не возникло, однако он всё же сильно повлиял на целый ряд оригинальных мыслителей, развивших собственные теории. Из философов, опиравшихся на Шопенгауэра, особенно знамениты Гартман и ранний Ницше. К ним же относится большинство представителей позднейшей «философии жизни», чьим истинным основателем Шопенгауэр имеет полное право считаться.

Литература:

1. Вебер Макс / Девяткова Р. П. // Большая советская энциклопедия: в 30 т. / гл. ред. А. М. Прохоров. - 3-е изд. - М. : Советская энциклопедия, 1971. - Т. 4: Брасос - Веш. - 600 с. 2. Льюис Дж. Марксистская критика социологических концепций Макса Вебера. - М., 1981. 3. Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Общ.ред. и предисл. П. С. Гуревича. - М.: Издательская группа «Прогресс» - «Политика», 1992. 4. Кравченко Е. И. Макс Вебер. - М.: Весь Мир, 2002. - 224 с. - Серия «Весь мир знаний». - ISBN 5-7777-0196-5.