Общественное мнение о ельцине. Мифы о ельцине

В московском Храме Христа Спасителя началось прощание с Борисом Ельциным. Политики, политологи и журналисты продолжают активно обсуждать ельцинскую эпоху и историческую роль первого президента России.

Уход из жизни Бориса Ельцина - подведение черты под целой эпохой, связанной с жизнью и деятельностью первого президента России. Эта черта очень неровная. Относившихся в Борису Николаевичу равнодушно было мало. Люди и любили, и критиковали его; политологи пытались найти баланс между достижениями российского лидера и его просчетами. Эксперт Московского центра Карнеги Андрей Рябов полагает, что подсчитать баланс плюсов и минусов в действиях Бориса Ельцина просто невозможно. Масштаб личности, как и масштаб стоявшей перед ней исторической задачи для простой арифметики слишком объемен :

Итоги политической деятельности Ельцина едва ли можно оценивать в категориях количественной бухгалтерии. Построено разделение властей – но не создана современная многопартийная система. Или, напротив, созданы условия для свободы СМИ, но не реальные гарантии невозврата к прежним условиям жизни. Главное все-таки в другом - он осуществил незавершенную, но, пожалуй, самую серьезную попытку за всю современную историю прорыва к новому типу развития, основанному на праве частной собственности, политическом плюрализме, свободном выборе для каждого человека его формы существования. Это самая последовательная из всех, которые были в нашей истории, попытка выхода на иной тип развития страны.

По словам Андрея Рябова, нынешний стиль российской власти, признаваемый и на Западе, и в самой России не самом демократическим, корнями уходит во времена правления Бориса Ельцина, но отнюдь не соответствует тому, что когда-то задумывал Ельцин-реформатор:

Я не стал бы противопоставлять эту систему той, которая была при Ельцине. Я считаю, что все-таки основы ее в значительной степени были сформированы в период позднего Ельцина. Ельцин тоже был разный. Ельцин начала 90-х годов - последователь, активный, Ельцин-революционер. Начиная с середины 90-х, может быть, немного раньше, - это политик, играющий в основном на сохранение достигнутого, отказавшийся от радикальных реформ, ищущий компромисса с остатками прежних правящих групп. Судя по всему, вот в этом втором, как бы позднем Ельцине создавались основы нынешней системы. В сравнении этой системы с тем, ранним Ельциным, конечно же, можно увидеть не просто серьезные противоречия, но и отрицание многих тех начинаний, которые были положены Ельциным.

За время правления Ельцина произошли, как минимум, два события, которые раскалывали общество. О них вспоминает бывший при Борисе Ельцине председателем Государственной Думы Геннадий Селезнев:

Был расстрел Верховного Совета, когда не сумели договориться, по сути дела, две ветви власти - исполнительная и законодательная. Я считаю, что все-таки не до конца использовали механизмы переговоров. Можно было бы снять все эти вопросы для того, чтобы не переживать тот кошмар, который у нас всех на памяти. Наверное, можно было бы избежать и чеченскую войну. Но это, я считаю, от характера президента, который любил настаивать на своей точке зрения. Иногда потом он осознавал, что сделал что-то не то, и менял свою тактику, но вместе с тем часто как раз в пылу эмоций принимал решения, которые приводили к серьезным последствиям.

Российская история знает множество начатых войн, но ей почти не известны государственные деятели, которые потом признали ошибочность развязанной ими войны. Об уникальности Бориса Ельцина в этом смысле в интервью Радио Свобода говорит опальный бизнесмен Борис Березовский:

Когда Борис Николаевич уходил в 1999 году, он только один раз покаялся, один раз! Если вы обратитесь к этой его последней речи в качестве президента, он попросил прощение только за Чечню. Он глубоко переживал. Я знаю, каких усилий ему стоило принять решение о мирном договоре с Чечней, тем не менее, он принял это решение, единственно верное решение в то время. Я был непосредственным свидетелем его сомнений, его тяжелых раздумий, по существу раздумий над тем, что он должен был публично подписаться под своей ошибкой, которая стоила очень дорого России. Я вам хочу сказать очень важную одну вещь. Заметьте, все-таки чеченцы во время первой войны уезжали из Чечни в Россию, а во время второй войны они уезжают из России за границу.

В 1990-е годы Ельцин вывел на передний план целую плеяду молодых российских политиков и бизнесменов. Бывший первый вице-премьер России Борис Немцов считает, что этим молодым знаменитостям, среди которых был он сам, Борис Николаевич пытался передать самое главное:

У него были такие базовые ценности в голове. К ним я отношу следующие. Он считал, что свобода лучше цензуры. Он считал, что частная инициатива лучше, чем замшелая бюрократия. Он считал, что Россия - неотъемлемая часть мира, и должна быть открытой страной.

Даже самые жесткие критики Бориса Ельцина не решаются свернуть рыночную экономику, построенная в России именно при первом ее президенте. Занимавший при нем пост министра экономики Евгений Ясин так рассуждает о значении фигуры Бориса Ельцина :

Он верил в то, что можно перейти к рыночной экономике без всяких трудностей, предлагал какой-то план, который ему подсовывали его молодые коллеги, недостаточно профессиональные. Но затем решился, заложил свой авторитет, колоссальный в то время, на то, чтобы осуществить эти реформы. Он призвал команду Гайдара. Несколькими решительными шагами (несмотря на то, что от этого положение в стране и жизненный уровень ухудшились) он в течение, можно сказать, одного года провел рыночные реформы. После чего в России вместо плановой стала рыночная экономика. Перед ней открылась перспектива. Это было колоссальное достижение.

Плоды жизни Бориса Ельцина столь масштабны, что сейчас звучат только самые первые и сиюминутные оценки того, что он делал. Чем дальше 1990-е годы будут уходить в историю, тем яснее будет становиться человек, который в то время руководил страной.

Что важнее — добавить еще один квадратный метр территории во владение уже и так самой большой и трудноуправляемой страны мира или создавать лучшие условия для жизни своих граждан? Построить еще одну мощную ракету (а сколько их уже в арсеналах? Их не хватает?) или комплектовать детские сады, школы, университеты современным оборудованием? Или просто кормить голодный народ, как случилось в 1991-м?

Для тех, кто сегодня в России болеет «беловежском синдромом», хочу сказать, что в ночь с 7 на 8 декабря 1991 года Борис Ельцин не только выбрал между империей и демократией, но также между сложным прошлым и богатым будущим. Такое эпохальное решение было принято в пользу России и ее граждан. Самое главное, что все ядерное оружие было перемещено в надежные места. После Беловежского соглашения Запад стал воспринимать Россию как партнера, а не как угрозу.

Когда Москва была приглашена в «Большую восьмерку», у нее было все необходимое, чтобы вступить в клуб? Вряд ли, но повторить трагедию Версальской Германии никто не желал. И Борис Ельцин стал гарантом мира и стабильности от Бреста до Владивостока.

Представьте, что было бы, если бы в трагическом октябре 1993-го он проиграл. Россия и бывшие республики неизбежно превратились бы в ядерную Югославию. Важны заслуги Ельцина перед человечеством, а не только перед отечеством.

Мужество и настойчивость

Борис Ельцин совершил невероятное, когда в 1996 году, несмотря на инфаркт, чудом выиграл президентские выборы с больничной койки.

Он имел мужество, чтобы бороться против коммунистической системы. Сколько политиков поднялись бы на танк во время путча 1991 года, когда рядом могли скрываться снайперы?

Его ругают за экономику, за гайдаровскую «шоковую терапию», за девальвацию рубля 1998 года. Но нужно учитывать ряд моментов. Во-первых, он наследовал страну, проигравшую холодную войну, стоявшую на грани пропасти. Здесь та же самая ситуация, когда ругают врача, а не пациента, ведущего дурной образ жизни. Как показал опыт Германии в 2002-2003 годах, реформы надо проводить, когда есть деньги, а не когда все тонет. После нефтяного кризиса 1973 года Леонид Брежнев должен был модернизовать страну, а не начинать сумасшедшую гонку вооружений и нападать на Афганистан в 1979-м.

Во-вторых, в начале 1990-х в мире не было никакого предшествующего опыта трансформирования централизованной экономики в рыночную, капиталистическую. Нужно ответить на один вопрос: в постсоветской России возможно ли было следовать по «китайскому пути», то есть проводить медленные и постоянные реформы? Однозначно, нет. Россияне не китайцы, у них другой менталитет, да и экономическая ситуация отличалась.

В-третьих, я не знаю ни одного государственного деятеля, который заранее объявил бы, что на следующий день будет девальвация национальной валюты. Именно это непопулярное и необходимое решение августа 1998-го дало России силу, чтобы она благодаря нефтедолларам стремительно развивалась в первом десятилетии XXI века.

Патриоты ругают Ельцина. Но при ограниченных возможностях тех времен он сохранил стране статус державы, наверное, уже надо признать, региональной. Он построил пять стратегических подводных лодок, чтобы поддерживать хоть какое-то равновесие с США, и воплотил в жизнь разработки межконтинентальной баллистической ракеты «Тополь-М». Вам кажется, этого мало для голодной страны?

Вовремя ушел

Конечно, Борис Ельцин имел недостатки. Он не был в состоянии, особенно во время второго срока президентства, контролировать работу своих подчиненных. И допустил немало ошибок, в том числе трагическую войну в Чечне в конце 1994-го.

Его ненавидели на родине коммунисты и националисты, за границей (особенно в Европе) — левые силы. Его называли алкашом. Его единственная вина была в том, что он победил диктатуру и окончательно закрепил свободу в своей стране.

Заклятый враг коммунизма и национализма, Борис Ельцин ушел из политической жизни, когда эти угрозы исчезли и кровавый век идеологии закончился. «Берегите Россию», — сказал он во время прощания.

А сколько русских или советских глав государств в истории ушли добровольно? Он мог спокойно организовать третий срок, оправдываясь тем, что первый начал, когда еще существовал Советский Союз.

Он этого не сделал. В декабре 1999 года Борис Ельцин понял, что его миссия закончилась. С ним Россия вернулась в международное сообщество и ее граждане перестали быть подданными империи.

В Декларации утверждался приоритет Конституции и законов РСФСР над законодательными актами СССР, принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной властей и некоторые другие ценности, заложившие основы будущей ельцинской России.

Свежеизбранный тогда председатель Верховного совета и будущий первый президент Борис Ельцин принимал в тех событиях активнейшее участие. Именно тогда, в июне 1990 года, было во многом предопределено дальнейшее развитие событий.

С 1992 года 12 июня — государственный праздник в России. В День России мы решили вспомнить Бориса Ельцина и обсудить с участниками проекта «Сноб» его роль в истории страны.

Ельцин был на Руси первым и, похоже, последним самодержцем, который не только сам не покушался никогда на свободу слова, но и своим боярам делать этого не разрешал. Уже только в такой ипостаси он войдет в нашу историю как политический деятель первой величины. Он, по сути, превратил Перестройку в революцию, сумел руководить ею практически бескровно (что есть чудо!), вернул Россию на торную дорогу цивилизации — да так мощно и уверенно, что все попытки нынешней элиты вернуть «совок» назад, хотя в целом и успешны, но позволяют все-таки верить в справедливость фундаментальной аксиомы сопромата: «всякая деформация — остаточна».

Если бы не печально известные склонности его и если бы меньше доверял он мнениям «лучших в мире министров обороны», его правление могло бы быть даже триумфальным. Но то, что произошло, — произошло: будем благодарны уже за то, что мы его трудами получили. Это был глоток свободы протяженностью в десяток лет, с точки зрения моего поколения — настоящее чудо, непредсказуемое и невероятное. Теперь мы знаем, что такое чудо возможно, и это вселяет надежду.

Ельцин — реформатор. Будучи президентом, он никогда не управлял Россией, он ее реформировал. Как и все реформаторы, Ельцин никогда не получит однозначной оценки в истории. Как и других реформаторов, Ельцина до сих пор любят очень немногие. Гораздо больше людей его все еще ненавидят и обвиняют. Но целостность личности и противоречивость его действий не оставят никого равнодушным или безразличным. Как всегда, современники судят о Ельцине обывательски по себе. В стране политического планктона и гламурной плесени Ельцин сумел не опуститься до этого уровня. Он не был подлым, злым и мстительным президентом. Его опасались друзья и соратники, но его не боялись враги. Он был слишком большим, чтобы мелочно и злопамятно доказывать это всем, кроме своего предшественника. Он делал много крупных, но искренних ошибок и просчетов, но не совершал мелких, но продуманных гадостей. Он создал было представительную демократию в стране, но полностью разрушил, как только она стала препятствием для его власти.

По всем политическим законам и правилам Ельцин не должен был стать президентом. Но он стал им. По российским понятиям он не мог уйти добровольно, но он ушел, не став цепляться за власть, ибо был настоящим, диким, своенравным, упрямым, не ручным политическим животным и кожей почувствовал, что его время закончилось. Уходя из Кремля, Ельцин произнес слова, которые кремлевские стены никогда не слышали: он попросил у россиян прощения. Смерть его была концом молодости России. Она выросла, стала взрослой и, как все взрослые, обрела возможность смотреть на свое прошлое несколько свысока. И делать уже взрослые, хорошо продуманные и поэтому гнусные ошибки.

Никаких ельцинских реформ не было, это была неизбежность: отпустили цены, и кто смог, просто разобрал собственность — я не считаю это за дела, это скорее было каким-то попустительством.

При этом у Бориса Николаевича было много добрых деяний, одно из которых, главное, заложило фундамент нашей государственности, — это было решение о том, чтобы разделить СССР на небольшие государства в соответствии со структурой тогдашних союзных республик. Это было первое решение, которое состоялось только благодаря его настойчивости и которое определило, в какой стране мы сейчас живем.

Второе деяние, которое было ключевым из того, что он сделал, — это был расстрел парламента, который заложил фундамент нашей политической системы. И за эти две вещи мы должны его помнить.

И третья история, произошедшая с его участием, — война в Чечне, которая на долгие годы поставила крест на светлой части его наследия, акцентировав темную. Но я надеюсь, что рано или поздно мы все-таки доберемся и до светлой части его наследия. А оно есть — он подарил нам свободу, но сейчас так трудно это вспомнить.

Размышляя об исторической роли Бориса Николаевича, я понял, что Борис Николаевич, видимо, заслуживает такого же памятника, какой Эрнст Неизвестный поставил Никите Хрущеву. Потому что противоречивость фигуры Ельцина, мощной, обаятельной, харизматичной фигуры, по-моему, связана с тем, что Борис Ельцин был символическим президентом российской революции начала 1990-х годов. Иногда говорят, что он принес идеи свободы, это не совсем так. Я считаю, что это заслуга Горбачева, а вот революционное утверждение перехода в новое состояние, отказ от коммунизма — действительно достижение Ельцина.Революция действительно наложила такой отпечаток на Ельцина и на страну, потому что революция, с одной стороны, — порыв в будущее, и я помню какую страстную эмоциональную консолидацию вызывала фигура Бориса Николаевича, а с другой стороны, революция — это разрушение, которое связано с отдачей, попятным движением, реакцией. И это началось не при Путине, это тоже началось при Ельцине. Первые признаки российского авторитаризма возникли уже в 1993 году, я бы сказал, что расстрел парламента нес в себе такую своего рода символическую угрозу. Потом начало чеченской войны и окружение Ельцина, которое восстанавливало самодержавную российскую традицию и способ выбора преемника. Дальше авторитаризм фактически вышел наружу, а в кремлевских спальнях он сформировался уже в середине 1990-х.

У меня двойственное отношение к личности Бориса Ельцина. С одной стороны, в отличие от Путина, это был человек, который подарил нам свободу, и внешне Россия была свободной демократической страной. У Ельцина был инстинкт свободы. В принципе он мог не вводить выборы губернаторов, он мог отменить выборы в 1996 году и остаться у власти в 2000 году со словами «коммунисты, опасность», он этого не сделал. А с другой стороны, мое двойственное отношение связано с тем, что вообще-то Ельцин оказался слабым лидером в тот момент, когда страна нуждалась в сильном. В сильном не в привычном патриотическом смысле слова, когда под сильным лидером имеется в виду тот, кто забирает всю нефть и газ себе и плюет на народ, а в сильном лидере, который проводит реформы.

Суть парадокса заключается в том, что Ельцин провел политические реформы, которые даровали свободу нищему народу, привыкшему в основном зависеть от государства, причем социалистического государства. При этом Ельцин не провел экономических реформ, которые позволили появиться в этом народе классу собственников, достаточному, чтобы народ понял, что голосовать надо не только за коммунистов или Путина. Несмотря на все название «реформаторское правительство», реформа Гайдара — это все вранье: реформ не было. Отмена фиксированных цен на товары — это не реформа, она произошла во всех бывших социалистических республиках, даже в тех, в которых никаких реформ не проводили. У власти остались те же самые группы влияния. И получилась такая картина, что, с одной стороны, не было экономических реформ, а с другой — была полная политическая свобода. И нищий народ, привыкший к государству, естественно, голосовал за того, кто обещает им наибольшую морковку. То есть страна нуждалась в экономических реформах, но, возможно, не нуждалась в демократии, потому что в нищих странах демократия бывает чрезвычайно опасной, как показывает пример Венесуэлы и африканских стран, как это показывает пример постсоциалистической России. Демократия была, а реформ не было, в результате чего к 1996 году Ельцин столкнулся с проблемой, что если ничего не сделать с выборами, то к власти придут коммунисты: пришлось изнасиловать народ и построить систему, при которой народ, голосовавший в принципе за коммунистов, проголосовал за Ельцина. Эта система была построена, и потом ее, как волшебную палочку, подхватил Путин и использовал уже для своей выгоды.

Мы судим исторических деятелей как генералов за проигранные и выигранные битвы, а почему эта битва была проиграна, не очень важно. Получилось так, что результатом деятельности Ельцина стал проигрыш битвы за Россию, и это было связано с трагическим сочетанием политической свободы и экономической несвободы.

Я думаю, что отправляться следовало другим путем: политическая несвобода и последовательные экономические рыночные реформы. Я думала, что и в 1991-м, и в 1993 году мягкое обращение и с ГКЧП, и с мятежниками в Белом доме было большой ошибкой, а в результате они почувствовали слабость этой власти. И я думаю, что введение выборов губернаторов было ошибкой, — в результате этого у России появился красный пояс, в том числе появились губернаторы, которые мешали проводить любые реформы. Сейчас, например, в Грузии и Китае нет выборов губернаторов, и ничего страшного. Страна с нищим населением не обязательно нуждается в политической свободе, которая в результате приводит к тому, что толпа выбирает диктатора.

Ельцин — неоднозначная фигура. Реально была честная попытка сделать свободную страну. Но не все люди чувствовали себя свободными, и очень низкий спрос на демократию, недоразвитость людей, недостаток образования породил всевозможные уродливые проявления, например в кресла губернаторов пришли всенародно избранные бандиты. Для многих россиян «демократия и свобода» и «хаос и вседозволенность» — это синонимы.

То, что, я считаю, было правильным по сути, но неправильным по исполнению, — это приватизация. Исполнение было неправильным, потому что очень дешево продали народное добро, очень многое попало в одни руки. 70 с лишним лет не было частной собственности, и люди не научились ее ценить. Но лучше так, чем если бы приватизация была бы не проведена. Тогда был бы вообще кошмар.

После развала СССР были разорваны все производственные цепи, гнилой вонючий «совок» провалился к чертовой матери. Когда начали грабить таможни, производственные связи нарушились окончательно.

Ельцин не стал сдерживать желание народов приобрести ту форму, которую они, видимо, к сожалению, на тот момент заслуживали.

Ельцин честно хотел сделать демократическое государство, но путь к демократии долог и тернист. Это как воспитание ребенка, это нормальный путь к свободе. Но сейчас все идет обратно в самый сраный, вонючий, уебищный «совок», который только можно придумать. Все средства массовой информации популяризируют именно тот период, который и считался, и реально был периодом застоя и гниения советского строя, с патриотическими гардемаринами и ворующими ментами в двоемыслящем советском мозгу. По телевизору смотришь патриотического гардемарина, а на дороге тебя трахает ворующий мент.

Доверие к нему было достаточно большое. Я думаю, что у Бориса Николаевича, к сожалению, не хватило макроэкономического образования, какого-то видения. Может быть, из-за того, что он пьянствовал, в последнее время своего правления он мало времени уделял принятию решений. И, конечно, как вокруг человека доверчивого, вокруг него вилось много всяких воров и бандитов.

При позднем Ельцине, в конце 1990-х, народ был замотивирован, народ научился созидать. И этого заряда хватило практически до начала разгрома таких компаний, как ЮКОС и так далее. До середины «нулевых» был созидательный, коммерческий, карьерный заряд, была очень большая мотивация. В 2000 году был рост ВВП на10% и профицит бюджета при 28 долларах за баррель. Результатом кризиса 1998 года была мотивация работать, а кризис 2008-2009 годов — самая большая демотивация.

При Ельцине все начало происходить так, как и должно было происходить. Была относительная свобода слова, была относительная защита капитала. Теракты если и были, то не с таким количеством жертв, как сейчас. Не было таких жутких техногенных катастроф, которые происходят сейчас. Если количество техногенных катастроф сравнить с расходами бюджета, то при Ельцине был маленький бюджет и маленькие катастрофы. А сейчас расходный бюджет больше в сто раз — и катастрофы больше.

Эпоха Ельцина — это путь по говну к свободе. А сейчас — путь по красной дорожке к феодализму.

В отечественной политике критика “лихих 90-х” мирно уживается с подчеркнуто корректным отношением к их главному действующему лицу – первому президенту России. В чем причина такой “странности”? Первого февраля исполнилось бы 80 лет Борису Ельцину. Уже при жизни отношение к первому президенту России было очень неоднозначным. Одни считали его спасителем страны, другие – ее губителем. И после смерти Ельцина в 2007 году страсти не улеглись, споры не прекратились. Теперь уже за образ первого президента развернулась нешуточная борьба. Причем, в отличие от прежних лет, когда о Ельцине в основном выходили критические работы (их авторами были либо уволенные помощники, либо политические оппоненты президента), в предъюбилейный год о Борисе Николаевиче наконец-то взялись написать его доброжелатели.

ПАПИНА ДОЧКА

Настоящей сенсацией в 2010 году стал блог Татьяны Юмашевой (Дьяченко). Дочь первого президента, решившая рассказать “правду о своем отце”, за несколько недель стала блогером-многотысячником – результат, которого иные опытные интернетчики добиваются годами. Разумеется, в записках Юмашевой отец представал исключительно положительной фигурой. Желание дочери реабилитировать отца в общественном сознании вполне понятно. Однако вряд ли Юмашевой удалось достичь желаемой цели. Слишком многое в ее словах, вопреки изначальному замыслу, оказывалось не за, а, скорее, против Ельцина.
В этом смысле прав бывший ельцинский вице-премьер правительства и министр печати Михаил Полторанин (кстати, недавно издавший весьма резкую книгу о Ельцине), заявивший “Профилю”, что “лучше иметь сто врагов, чем одного такого друга, как Татьяна Борисовна: она же всеми своими записями только подтверждает все сложившиеся в обществе стереотипы”.
Более того, иногда под умелым пером дочери президента даже устоявшиеся и никем особо не оспариваемые “стереотипы” (например, о том, что “при Ельцине, в отличие от Путина, власть не вмешивалась в работу СМИ”) оказываются под вопросом. Взять хотя бы рассказ о событиях 12 декабря 2003 года, когда чета Ельциных была приглашена на прием в честь Дня Конституции в Кремль. Вечером того же дня выяснилось, что телевидение решило не показывать экс-президента с супругой в новостях. “Папу вырезали из репортажа, как будто его там и не было, – пишет Юмашева. – Папа в бешенстве уходит к себе в кабинет, у него поднимается давление, разболелось сердце, потом он еще неделю не мог в себя прийти, мама весь вечер рыдала, спрашивала: “Неужели это возможно?” “Я звоню своим старым товарищам, друзьям Косте Эрнсту, Олегу Добродееву, пресс-секретарю президента Алексею Громову”, – простодушно сообщает Юмашева. Выясняется, что “они все в ужасе, говорят, этого не может быть, полная ерунда, естественно, никаких команд никто не давал”. Так, в результате усилий дочери экс-президент все-таки увидел себя в “ящике”, а население узнало, что пресловутая “Семья” даже после отставки Ельцина сохранила свое влияние.

ПЕРПЕНДИКУЛЯРНАЯ КНИГА
Более серьезное изыскание на тему, “каким хорошим был первый президент” – книга “Ельцин”, которая недавно вышла в серии “Жизнь замечательных людей”. “О Ельцине сказано уже очень много плохого, и кто-то должен был написать о нем и позитивно”, – признался ее автор, бывший сослуживец ельцинского зятя Валентина Юмашева писатель Борис Минаев. Минаев использовал в своей работе уже опубликованные мемуары, а также взятые им самим интервью с близкими Бориса Ельцина. Каких-либо серьезных архивных изысканий автор не производил, а перед выходом книги дал ее почитать членам семьи первого президента.
Сам Минаев уверен, что “написал не сервильную книгу, а… книгу, перпендикулярную настроению общества”. Про “сервильность” можно спорить, но толстый том в 750 страниц действительно “перпендикулярен”. Однако не только “настроению общества”, которое Ельцина не жалует, но местами – и исторической правде.
Например, о том, что первый президент был пьющим человеком и что эта его слабость частенько влияла на те или иные политические события, было хорошо известно как в стране, так и за рубежом. “Я не увлекался этой темой – уж очень широко она освещена”, – говорит Минаев. В самой же книге он пишет о том, что тему пьянства Ельцина “начали еще при Горбачеве”. “Именно тогда в народное сознание стали целенаправленно внедрять идею: Ельцин – тяжело пьющий человек, – пишет Минаев. – Политический заказ ушел, а тема, вбитая усилиями горбачевских пропагандистов, в памяти осталась: как только начались непопулярные реформы, она сразу вспомнилась”.
Впрочем, автор как будто забывает, что недоброжелателям Ельцина не нужно было ничего придумывать: первый президент сам на глазах всего мира давал повод говорить о своей “слабости”. То он дирижировал оркестром в Берлине, то до слез смешил “друга Билла” в Вашингтоне, а то просто мирно спал в самолете в Шенноне, вместо того чтобы встречаться с ирландским премьером. Причем здесь “горбачевские пропагандисты”?

ПРИВЕТ ОТ ПРЕЕМНИКА
Впрочем, книга Минаева любопытна не только тем, что автор, вопреки правилам жанра, пишет биографию Бориса Ельцина, находясь всецело на его стороне и доверяя лишь позитивной информации о своем герое. Еще одна ее примечательная особенность – предисловие, написанное Владимиром Путиным. По слухам, Путин не мог отказать настойчивым просьбам семьи экс-президента и взялся за перо.
Правда, при этом премьер весьма умело уходит от каких бы то ни было оценок ельцинского правления, дипломатично отмечая, что выставлять реальные оценки предстоит “даже не нашим детям”. Тем самым Путин, по сути, “лишил” Ельцина тех заслуг, о которых часто говорил в начале собственного правления, а именно – заслуг в ликвидации тоталитарного строя и установлении демократии в России.
Такой дрейф вполне логичен, считает известный журналист и депутат Государственной думы Александр Хинштейн, сам написавший весьма критическую биографию Ельцина. Ведь в последние годы, по словам Хинштейна, в официозном дискурсе сочетались вещи мало совместимые: с одной стороны, концепт “лихих 90-х”, с другой – подчеркнутое уважение к их главному действующему лицу – Борису Ельцину.
По наблюдениям историка и публициста Леонида Млечина, эта ситуация устраивает обе стороны: и власть, которая может сваливать все проблемы на “проклятое прошлое”, и близких Ельцина, для которых создан режим наибольшего благоприятствования. Кампания, которую начали члены семьи первого президента и их близкие, носит исключительно частный характер. И тем не менее свою роль она сыграть может. Ведь борьба идет не только и не столько за умы современников (у многих, кто помнит живого Ельцина, сложилось свое четкое отношение к нему, и книжками и блогами его не изменить), сколько за то, каким Ельцин останется в исторической памяти, в умах детей, внуков и правнуков.

УНИВЕРСАЛЬНЫЙ “КРАЙНИЙ”
Вероятно, борьба “за образ Ельцина в будущем” будет весьма жесткой. Противники Ельцина не скупятся на крайние оценки. Так, Михаил Полторанин в недавно вышедшей книге “Власть в тротиловом эквиваленте” и вовсе рисует картину масштабного антироссийского и антирусского заговора, в центре которого волею судеб оказался первый президент России. Развал России, по версии Полторанина, произошел стараниями обуржуазившейся советской номенклатуры и западных масонских лож. Ельцин с его безудержной тягой к внешним атрибутам власти оказался самой удобной фигурой, чтобы под его прикрытием они могли проворачивать свои “темные делишки”.
Напротив, сторонники Ельцина охотно приписывают ему то, что к нему прямого отношения не имеет. Так, недавно политик Владимир Рыжков в эфире одной радиостанции заявил, что “как бы люди ни относились к Ельцину, к 90-м годам, но сам факт, что мы получили гарантированное право свободы въезда и выезда из страны, однозначно расценивается людьми как одно из главных завоеваний постсоветского периода”. Хотя это завоевание, и Рыжков об этом не может не знать, случилось в конце 80-х – при Михаиле Горбачеве.
Впрочем, и авторы крайних негативных оценок, и те, кто старается говорить о Ельцине слова, “перпендикулярные”критическим настроениям, уверены: на страницы школьных учебников все равно попадет не правдивая информация о ельцинской эпохе, а та, что в наибольшей степени будет соответствовать текущей политической конъюнктуре. Иными словами, тот или иной миф о Ельцине.
“Миф о Ельцине” будет либо чуть более негативным, либо чуть менее негативным, – полагает социолог Борис Дубин из “Левада-Центра”. Поэтому усилия семьи Ельцина, скорее всего, будут обречены не только на тактическую, но и стратегическую неудачу. “Ельцин и дальше будет восприниматься как фигура презренная, как универсальный козел отпущения за все наши беды”, – сожалеет Леонид Млечин. Что же, поживем увидим.
{PAGE}

Современники и историки о М. С. Горбачёве

(Чернова М.Н. Личность в истории. Россия – век XX . – М.: Эксмо, 2005.)

Он – умный, честный, совестливый и страстный человек, умудрённый вместе с тем искусством аппаратных правил игры «внизу и вверху». Хотел всё улучшить, всё усовершенствовать, покончить с абсурдом и безобразиями… У него были некоторые идеи, как надо «лучше жить». Но тогда они не выходили за рамки существующего общества. Отсюда и вскоре появившийся термин «обновление». Потребовались годы мучительной борьбы, чтобы понять, что это общество невозможно обновить. Оно обречено и подлежит полной замене.

Он сдвинул глыбу.

А. С. Черняев, помощник М. С. Горбачёва

по международным делам.

Горбачёв был лучшим из того, что могла предложить коммунистическая партия. Он сыграл центральную роль в замечательной главе мировой истории, но вынужден был в конце концов уйти, потому что в исторической пьесе больше не было места для человека, который хотел оставаться коммунистом.

Из американской газеты « Уолл-стрит джорнэл»

Его реформация дала главный, бесценный плод – свободу, обладая которой, общество имеет шансы добиться процветания и цивилизованности.

Д. Волкогонов.

Михаил Сергеевич Горбачёв – прямое продолжение XX съезда. Он в 1955 году закончил университет, начал работать в комсомоле и полностью формировался в тех низших и средних звеньях партии под впечатлением XX съезда.

Г. И. Куницын, партийный деятель.

Перестройка – это объективная реальность, которую мы, да и сам Горбачёв, поняли не сразу. Я на этот счёт вспоминаю одну историю: в конце 1986 года Михаил Сергеевич побывал во МХАТе, позвонил Олегу Ефремову и сказал: « Вот через два-три года запустим эту динаму, я освобожусь и стану ещё больше ходить в театр». С тех пор в театре он почти не был.

А. Аджубей.

Я бы лично Горбачёву памятник при жизни поставил: за одно то, что эту твердокаменную коммунистическую державу расшатал.

Н. Амосов, академик.

Для меня Горбачёв является < …> страшной фигурой, которая процарствовала на русском троне шесть с небольшим лет, оставила после себя руины… Он вселяет в меня ненависть. Он медиум, через которого силам, находящимся за пределами СССР, на Западе, в Штатах, удалось воздействовать на эту огромную страну и так её блистательно, без ядерных средств, истребить.

А. Проханов, писатель.

Горбачёв давно должен был уйти в отставку и попросить прощения у своего народа.

Меир Вильнер, генеральный секретарь ЦК ком-

мунистической партии Израиля.

Цена, уплаченная обществом за полученные духовные блага, оказалась непомерно великой, ибо на другой чаше весов – распад государства, экономики, социальных и национальных связей, правовой беспредел, плюс вместо «холодной войны» - очаги вполне горячих конфликтов.

М. К. Горшков и Л. Н. Доброхотов, философы.

Горбачёв по натуре, по характеру не мог быть подлинным главой государства. не обладая необходимыми для этого качествами, он вообще не любил принимать властные решения, предпочитал долго обсуждать их, охотно выслушивал множество мнений, спорил и при этом легко уходил от принятия окончательного решения, растворял свои «за» и «против» в хитросплетении слов. Он никогда не брал на себя вину за ошибочность того или иного решения, скрывался за якобы существующую коллективность его принятия.

Н. И. Рыжков, Председатель Совета Министров СССР.

Я приветствую его как самого выдающегося человека в истории нынешнего столетия, добившегося появления демократии в своей стране, завершения холодной войны и разоружения.

Франсуа Миттеран, бывший президент Франции.

Неумело выпустив джина из бутылки, Горбачёв не удержал в своих руках положение партии в стране. Одна из главных причин краха перестройки – прежде всего в воззрениях и характере Горбачёва, в его нерешительности, приверженности тем постулатам, которые были заложены в него с молодых лет. По существу, генсек был и остался продуктом своего времени, тех структур, которые вырастили и двинули его к вершинам власти.

В. И. Болдин, помощник Горбачёва.

Современники и историки о Б.Н. Ельцине

Человек прямой, иногда прямолинейный. Нетерпим к человеческим слабостям. По-барски может унизить.

Е. Т. Гайдар, экономист. В 1992 г. – и. о. председателя

Правительства России.

Произвол для Ельцина в порядке вещей… Он груб и циничен, склонен выжимать своих соратников до капли и затем жертвовать ими, сваливая на них всю ответственность… Невежество в экономике, неспособен критически воспринимать лесть и любит окружать себя царской роскошью.

Дж. Кьеза, итальянский журналист.

Его стиль как политического деятеля – резкие неожиданные шаги, нежелание идти на компромисс, готовность рисковать, ставить всё на карту, чтобы не ограничиваться отдельными выигрышами, а «снять весь банк …»

По складу своего политического дарования он революционер и чувствует себя в своей стихии только тогда, когда атакует.

Г. Шахназаров, политолог.

20 миллионов безработных – он говорит с таким равнодушием, что напоминает мне Мао Цзедуна, спокойно называвшего 50-миллионную цифру будущих жертв возможной ядерной войны.

М. С. Горбачёв. 1991 г.

После Троцкого Ельцин был первым советским политиком, осмелившимся публично критиковать генерального секретаря партии, а потом открыто призвавшим его уйти в отставку. Другими словами, ввёл в политический обиход не существовавшее в советской Конституции понятие импичмента. Впервые после убийства Сталиным всех своих противников – мнимых значительно больше, чем реальных, - Ельцин образовал внутри однопартийной системы политическую оппозицию и стал её лидером. В конце концов он демонстративно вышел из коммунистическойпартии – и опять-таки первым среди партийной аристократии.

Ельцин был первым советским лидером, вернувшимся к государственной деятельности из политического небытия, начав заново карьеру за пределами правящего партийного аппарата – прямым обращением к низовой, народной поддержке.

В. Соловьёв, Е. Клепикова, публицисты (США)

После августовского путча мне казалось, что России выпал счастливый лотерейный билет. Такие выигрыши бывают раз в тысячу лет. Власть почти бескровно перешла в руки демократов, вся страна ждала перемен. И Ельцин действительно мог использовать этот «золотой» шанс. У него было всё, чтобы грамотно провести реформы, предотвратить коррупцию, улучшить жизнь миллионов россиян. Но Борис Николаевич поразительно быстро был сломлен всем тем, что сопутствует неограниченной власти: лестью, материальными благами, полной бесконтрольностью… И все обещанные народу перемены свелись, в сущности, к бесконечным перестановкам в высших эшелонах власти. Причём после очередной порции отставок и новых назначений во власть попадали люди, всё меньше и меньше склонные следовать государственным интересам. <…> Да и Ельцин всё чаще при принятии решений исходил из потребностей семейного клана, а не государства.

А. В. Коржаков, генерал-лейтенант, руководитель

службы безопасности президента Ельцина.