В понятиях культура, искусство, социально-культурная деятельность, культурная политика не всегда четко и правильно понимается их сущностный смысл и значение. Между тем, без такого понимания невозможно решение проблем управления социально-культурной сферой.

Необходимо отметить, что в течение нескольких последних десятилетий происходит постоянное переосмысление роли и места культуры в жизни, как всего мирового сообщества, так и отдельного человека. В условиях же демократизации российского общества и либерализации экономики понятие культурной политики стало остро нуждаться в уточнении.

По имеющимся данным, попытки дать точное толкование понятию "культура" предпринимались не менее 500 раз. Одно перечисление этих определений заняло бы много времени, поэтому ограничимся обращением к одному из определений.

Культура - это чрезвычайно сложное многообразное явление, пронизывающее буквально все сферы жизни и деятельности общества и человека. Культура - ядро, основа, "душа" общества; материальные и духовные ценности общества; способ жизнедеятельности людей, их отношения между собой; своеобразие жизни наций и народов; уровень развития общества; накапливаемая в истории общества информация; совокупность социальных норм, законов, обычаев, традиций; религия, мифология, наука, искусство, политика; особая знаковая система.

Слово "политика" обозначает совокупность продуманных действий, направленных на достижение социально допустимых и значимых целей. Различные сферы социальной жизни имеют свои собственные цели, поэтому мы можем говорить об экономической политике, образовательной политике и политике здравоохранения. Когда речь заходит о социально значимых целях в культуре, мы имеем дело с понятием "культурная политика".

Определений культурной политики немало, как и понятия "культура". Одно из них гласит: "культурная политика - это не локальная деятельность того или иного ведомства, а совместная деятельность всех причастных к культуре структур по осуществлению некоей единой, взаимосвязанной в своих частях общегосударственной культурной политики".

Культурная политика - система практических мероприятий, финансируемых, регулируемых и в значительной мере осуществляемых государством (наряду с частными лицами), направленных на сохранение, развитие и приумножение культурного наследия нации.

Как правило, к компетенции государственной управленческой деятельности, определяемой как культурная политика, относят:

систему поиска, взятия на охрану, реставрации, накопления и сохранения, защиты от незаконного вывоза, а также обеспечения доступа для изучения специалистами или просвещения масс предметов мирового и отечественного культурного наследия, обладающих неординарной смысловой, исторической или художественной ценностью (книжно-письменных, архитектурно-пространственных, художественных произведений разных видов и уникальных произведений ремесла, исторических документальных и вещественных раритетов, археологических памятников, а также заповедных территорий культурно-исторического значения);

систему государственной и общественной поддержки функционирования и развития художественной жизни в стране (способствование созданию, демонстрации и реализации художественных произведений, их закупок музеями и частными коллекционерами, проведение конкурсов, фестивалей и специализированных выставок, организация профессионального художественного образования, участие в программах эстетического воспитания детей, развитие наук об искусстве, профессиональной художественной критики и публицистики, издание специализированной, фундаментальной учебной и периодической литературы художественного профиля, экономическая помощь художественным коллективам и объединениям, персональное социальное обеспечение деятелей искусства, помощь в обновлении фондов и инструментария художественной деятельности и т.п.);

систему выстраивания разнообразных форм организованного досуга людей (клубная, кружковая и культурно-просветительская работа как общего, так и специализированного профиля, организация спортивно-массовых и празднично-карнавальных зрелищ и мероприятий, "культурно-просветительский" туризм по историческим объектам и районам, "народная самодеятельность" в области художественного или ремесленного творчества, стимулирование интеллектуального и культурного саморазвития личности и т.п.; одним из активно развивающихся направлений этой функциональной подсистемы является социальная педагогика как институционализированная методика общей социализации личности);

популяризацию классических и этнографических образцов культуры (культурных ценностей) в средствах массовой информации;

международное и межнациональное культурное сотрудничество, а также ряд иных направлений деятельности.

В содержание культурной политики входит весь комплекс вопросов, связанных с разработкой программ культурного строительства, программных технологий социокультурной деятельности, включающих обоснование приоритетных направлений и механизмов. Любая модель культурной политики в конкретных исторических условиях выступает своеобразной системой взаимодействия различных управленческих структур и направлена на установление законодательных и финансовых мер для сфер культуры, осуществляя важную функцию государственного и общественного регулятора. Являясь органичной частью социальной политики, культурная политика вырабатывает научно обоснованные концепции культурного движения, соответствующие планы и рекомендации. Она призвана формировать у руководства страны внимание к культурному уровню людей, умение гибко реагировать на сложности культурных реалий, создавать эффективные механизмы руководства на основе взаимосвязи культурной и социально-экономической сторон жизни, повышать эффективность воздействия культуры на социальную практику, на развитие социокультурной жизни.

Государственная политика в области культуры базируется на признании основополагающей роли культуры в развитии и самореализации личности, гуманизации общества, сохранении национальной самобытности народов и утверждении их достоинства.

Главной целью культурной политики гражданского общества является содействие формированию личности, обладающей "высокой" культурой, сочетающей в себе национальные, общесоциальные и общечеловеческие ценности.

Приоритетами культурной политики являются: создание в стране единого культурного пространства, интенсификация процесса освоения и использования социокультурного опыта для социальной адаптации людей в окружающей культурной среде, качественное улучшение жизненных условий людей, обеспечивающих культурное развитие населения. Не менее важно сохранение народной культуры, связанной с национальными традициями, фольклором, уникальной музыкой, народными промыслами и ремеслами. Это особенно актуально, так как в нашей стране сохранилось более полутора сотен различных этнических и этнокультурных групп. В предпоследней из проведенных переписей (1989 г.) в стране было зафиксировано около 130 этнических групп, последовавшая за ней промежуточная перепись (1994 г.) учла уже более 140 этнических групп. Последняя перепись (2002 г.) еще более обогатила палитру этнического разнообразия страны, выделив 192 этнические группы. В целом народы страны сохранили в местах своего исторического проживания культурное своеобразие, собственную национальную культуру, хотя трудно не заметить развивающиеся процессы культурного синтеза.

Специфика России заключается в том, что все группы в той или иной степени вовлечены в русскую культуру, так как в стране широко распространено национальное русское двуязычие, то есть каждая народность использует и русский и свой исконный язык. Русская культура является основным транслятором культурной унификации для остальных народов РФ. Отсюда возникают две проблемы. Первая - опасность русификации этнических меньшинств, то есть исчезновение многочисленных "туземных" культур, богатством которых Россия по праву может гордиться. Вторая - угроза унификации общей для всех русской культуры. В результате будут трансформироваться и культуры этнических меньшинств.

Нынешнее российское руководство проводит политику культурного плюрализма в том, что касается многочисленных нерусских народов страны. Часть из них сохраняет свою этнокультурную самобытность в рамках федеративной системы, другие имеют возможность воспользоваться правом на культурную автономию. Надо учесть, что любая политика подобного рода базируется на реальных финансовых возможностях государства. Но главным здесь выступает система провозглашенных и утвержденных на законодательном уровне ориентиров. В результате возможны органичные межкультурные заимствования, не разрушающие, а укрепляющие ткань универсума локальных культур.

Особое место занимают проблемы улучшения общего и специального образования, культурного воспитания молодого поколения, обеспечение необходимых условий для совершенствования международного культурного сотрудничества.

Понятно, что культурная политика - не застывший социальный феномен на все времена. Ее характеризует гибкий и реалистический подход, постоянные качественные изменения, учитывающие, что процесс культурного движения не может быть однородным и неизменным. Следует учитывать и позитивный опыт, накопленный в обществе, и принципиальные социально-духовные изменения, и новую систему государственных мер, направленных на стимулирование духовной жизни общества.

Размытость ценностных, нравственных и эстетических ориентации, характерная для современной социокультурной ситуации, весьма негативно сказывается не только на сознании и душах людей, но и на содержании и направленности культурной политики. И потому, в центре внимания культурной политики - максимальная приближенность к жизни, постановка конкретных вопросов культурного обновления, гармоничное сочетание элементов культурного наследия и культурных инноваций.

Культурная политика является составной частью общей государственной и общественной политики. Она столь же, если не менее, важна для государства, как политика экономическая и социальная, т.к. с ее помощью осуществляется активное и целенаправленное государственное регулирование сферы культуры и социально значимой культурной активности. При этом ни в коей мере нельзя умалять в этом процессе роли государства, обязанного быть "просветителем" и отвечать за решение основных задач культурной политики, за координацию всех сфер культурной жизни и стимулирование культурной активности широких социальных слоев.

Это обусловлено растущим осознанием того, что государственная политика немыслима без решения задач в области культуры и образования, вне приобщения широких слоев населения к достижениям культуры, науки, научно-технического прогресса. Культурная политика непосредственно зависит от общего курса социально-экономического и политического развития страны, особенностей ее социокультурной ситуации.

В основе одной из самых первых отечественных типологий культурной политики, предложенной А.Фадиным – лежит критерий моно- или полисубъектности действующих субъектов.

Таким образом, можно говорить, как минимум, о двух ее моделях: моносубъектной (субъектно-объектной) и многосубъектной (субъектно-субъектной). Моносубъектная модель культурной политики характеризуется заменой государством культурной жизни общества.

Многосубъектная модель культурной политики характеризуется спонтанностью, многообразием и столкновение различных явлений культуры.

C точки зрения политических режимов и принципов, по которым может строиться культурная политика в соответствии с ними также можно выделить два подхода: демократический и тоталитарный.

Тоталитарное государство рассматривает культуру и искусство преимущественно как инструмент реализации собственных целей, лежащих вне сферы культуры.

Результатом является культурная политика, отличающаяся приматом партийно-идеологических установок, классовым подходом к художественным ценностям, административно-распорядительными (насильственными) методами достижения целей, непосредственным вмешательством в творческий процесс.

Для государств демократического типа характерен достаточно широкий диапазон взглядов на взаимоотношения с миром художественной культуры, включающий как признание самоценности искусства, так и определенные патерналистские отношения, предполагающие постановку целей в этой сфере и их последовательную реализацию путем использования соответствующих ресурсов.

Разделение культурной политики на демократическую и тоталитарную поддерживает и В. С. Жидков.

Тоталитарную он рассматривает как «крайнее выражение патерналистской культурной политики». «Тоталитарная культурная политика предполагает гораздо большую меру воздействия правительства на культуру. В соответствии с ней государство прямо и непосредственно руководит культурой через свои правительственные организации».

Культурная политика демократического государства, - это «деятельность, предполагающая формирование основанных на общественном согласии концептуальных представлений о месте и роли культуры в жизни общества, о должном состоянии культурной жизни, определение приоритетных целей развития культуры, составление соответствующих программ и их реализация с помощью распределения различного вида ресурсов».

Существенно то, что В. С. Жидков замечает: «ни одна разновидность культурной политики не может осуществляться в чистом виде».

К. Б. Соколов выделяет «популистскую», «патерналистскую» и «тоталитарную» модели культурной политики.

В основе его типологизации - смешанный критерий: с одной стороны - это тип поведения основного фактора, с другой - тип политического режима, в условиях которого эта культурная политика реализуется.

1. Популистская культурная политика. Ее целью является наибольшее удовлетворение культурных потребностей как можно большего числа значимых субкультур. Основная задача популистской культурной политики - оснастить каждого человека такой индивидуальной картиной мира, которая была бы в некотором роде неискаженным отражением картин мира всех основных субкультур общества.

Для ее решения кто-то в обществе должен следить за тем, чтобы каждый из элементов картины мира той или иной субкультуры предлагался системой распространения культурных ценностей в количестве, прямо пропорциональном ее «удельному весу» в обществе. Поэтому даже «популистская» Культурная политика использует государственные проекты и некоторые цензурные ограничения.

2. Патерналистская культурная политика предполагает, что «право распространения культурных ценностей и основные его каналы находятся в руках некоего, условно говоря, «административного совета», располагающего некоей шкалой ценностей относительно существующих и создаваемых культурных благ. В этом случае культурная политика служит целям какой-либо определенной политической партии, религиозного течения или государства в целом».

3. Тоталитарная культурная политика. В ее рамках «всем субкультурам общества путем прямого насилия навязывается картина мира властвующей элиты (или устраивающая элиту) при запрещении и подавлении всех иных картин мира. В соответствии с ней государство прямо и непосредственно руководит культурой через свои правительственные организации - министерства или отделы культуры. Решения о субсидиях, их размерах и адресности принимают правительственные чиновники».

Последовательно рассматривая условия, при которых эти модели реализуются, К. Б. Соколов предлагает их число расширить еще двумя разновидностями, которые возникают как ответ на то, какая субкультура - консервативная или реформистская - характеризуют власть, реализующую ту или иную культурную политику.

Если субъект политики ориентирован на инновационность, тогда эта модель может быть определена как прогрессивная или реформистская. В противоположном случае модель получает название консервативной.

А.Я. Рубинштейн в качестве критерия типологизации предлагает способ распределения общественных средств. Это позволяет рассмотреть пространство культурной политики с позиции ресурсной базы и способов распределения этих ресурсов, в результате выделяются четыре базовые модели культурной политики.

1. Административное распределение общественных средств. При этой наименее демократичной процедуре средства государственного бюджета выделяются непосредственно правительственным органам, министерствам и ведомствам для их последующего распределения между производителями соответствующих благ. Все решения о размерах и адресности государственных ассигнований принимаются чиновниками, основывающими свои суждения на «узаконенных» обществом жизненных стандартах.

2. Распределение общественных средств «на расстоянии вытянутой руки». Данная модель отдаляет чиновников от распределения общественных средств, реципиентов от чиновников. В то же время снижается и мера адекватности распределенных средств целям, для реализации которых они предназначались.

3. Распределение общественных средств посредством налогового протекционизма. Правительство определяет только специальные «правила игры», предоставляя агентам рынка соответствующие налоговые льготы. Отказываясь от части налоговых поступлений, оно дает возможность самим налогоплательщикам решать вопрос, кому и в каком объеме следует оказать поддержку, исходя из их собственных предпочтений.

4. Распределения общественных средств на базе «денежного голосования» потребителей. Максимальная степень демократизации процессов распределения достигается именно в этой квазирыночной модели. Предоставляя неимущим гражданам социальные трансферты, государство передает часть общественных ресурсов непосредственно потребителям для последующего целевого использования этих средств. Выбирая те или иные блага и оплачивая их приобретение, потребители фактически и распределяют общественные средства в соответствии со своими предпочтениями.

Для А. Я. Рубинштейна существенным является вопрос, насколько эффективно в каждой из этих моделей реализуются поставленные цели и используются отпущенные на них средства.

При административном распределении общественных средств обеспечивается максимальное соответствие между сформулированными целями и выделенными для их достижения ресурсами, но оно нарушается в той мере, в какой распределение общественных средств подвергается воздействию эгоистических мотивов бюрократии, обусловленных ее «специальными интересами».

Для модели «вытянутой руки» характерно снижение меры адекватности распределенных средств тем целям, для реализации которых они предназначались. В случае налогового протекционизма процедура распределения ресурсов достаточно демократична, но недостаточно предсказуема с точки зрения достижения поставленных целей.

Таким образом, налоговый протекционизм может гарантировать еще меньшую степень адекватности распределения средств исходно заданным целям. Но и в четвертой модели поставленные цели, связанные с потреблением благ на уровне жизненных стандартов, не могут быть реализованы полностью.

Еще одно различение моделей культурной политики предложил руководитель исследовательского Института культурной политики (Бонн) Андреас Визанд.

Он выделяет две основные модели развития культурной политики. Первая основывается на традиционной идее общественной поддержки искусства и культуры, а вторая – на рыночной модели.

Основные характеристики культурной политики общественной поддержки, по мнению Визанда, состоят в том, что:

Интерес власти сфокусирован на традиционно главных институтах культуры, таких, как музеи, театры, библиотеки и культурные центры, которые и получают финансирование. Творческие деятели часто выполняют роль миссионеров, несущих «истину», а экспериментальная культура считается малозначительной.
- Главной целью является институциональный баланс в культуре и искусстве, который поддерживается течениями, получившими признание.
- Поскольку основным источником финансирования считается государственный бюджет, необходимы инструменты государственного регулирования, каковыми выступают планирование и составление программ.
- Политика в основном осуществляется на общенациональном уровне; международные культурные связи происходят только в рамках дипломатических отношений.
- Для контроля власть создает всякого рода художественные советы.

Подобная модель культурной политики, однако, может порождать следующие проблемы:

Условия для инноваций минимальны. Новые образцы художественной и культурной деятельности, в особенности представленные молодым поколением, часто отвергаются.
- Лица, ответственные за разработку политики и её воплощение в жизнь, имеют недостаточное представление о культурном развитии и культурных инновациях. Предпочтение отдается традиционным формам культуры и искусства.
- Инструменты для гибкого планирования вырабатываются с трудом.
- Доминирует административное принятие решений, влияние администраторов является чересчур значимым, а роль художников – очень ограниченной.

Рыночно ориентированная модель культурной политики, по мнению Визанда, характеризуется следующими подходами:

Культура, как и другие секторы общественной жизни регулируется рынком.
- Политика, в основном, ориентирована на экономическое развитие.
- Традиционные барьеры между высокой культурой и массовой культурой становятся несущественными.
- Основным термином культурной политики является «менеджмент культуры», основывающийся на идеях «смешанной культурной экономики» и коммерческого спонсорства, которые обещают больше, чем могут дать.
- Особое внимание уделяется развитию культуры на местном уровне, хотя фактически усиливается транснациональная политика, например, в Европе.
- Важную роль в формировании политики играет культурная элита, прежде всего – из мира искусства. Ее деятельность обеспечивают эксперты – маркетологи и бизнесмены.

Каковы ограничения рыночной модели?

Художественная и культурная деятельность, требующая постоянного финансирования, но не способная доказать свою экономическую состоятельность (даже в свете непрямых эффектов), представляется бесперспективной.
Преобладает критерий рентабельности; свобода творцов часто подавляется, поскольку сами они не в состоянии найти спонсоров, то есть партнеров с совпадающими интересами.
Международная ориентация часто имеет отношение только к ограниченному числу стран (как в случае с ЕС) и затрагивает чаще всего индустрию развлечений, контролируемую транснациональными, большей частью – американскими корпорациями.
Интересы аудитории и паблисити нередко переоцениваются, а это может вести к разбалансировке рынка как экономически, так и в плане содержания продукции.
Экспертные органы часто выполняют лишь формальные функции, а власть менеджеров, проявляющих не очень большой интерес к содержанию художественного творчества, может оказаться слишком велика.

Интересен прогноз Визанда о перспективах роли государства в модели культурной политики рыночного типа.

По его мнению, по мере того, как рынки все более будут заменять государство в деле финансирования культуры, усилится процесс общей интернационализации культуры.

Визанд предполагает, что в будущем государство должно стать источником инноваций и обеспечивать культуру гибким финансированием с привлечением различных фондов, а население – культурными услугами, ориентированными на конкретного клиента.

Исследователь европейской культурной политики Энтони Эверитт отмечает: «В основе государственного управления европейских стран лежит противоречие. Оно заключается в огромном разрыве между словом и делом.

Все государства постоянно делают заявления о важности культурной политики, но эти заявления не подкрепляются делами. Министерства культуры или другие ведомства, управляющие культурой, даже при условии щедрого финансирования и постоянных усилий не могут изменить общественные приоритеты.

Несмотря на самые благие намерения, достижения культурной политики незначительны, а если говорить с точки зрения её реализации, то и вообще сомнительны. Думается, что у большинства граждан до сих пор нет чёткого представления о том, каковы же намерения и цели их правительств в этой области».

Предлагаемые российскими авторами модели носят скорее идеальный, нежели реалистичный характер. В большинстве из них просматривается четкое разделение на модели, в которых государство более-менее жестко контролирует культуру, или же этот жесткий контроль снят, что свидетельствует о существовании важной проблемы, имеющей как теоретические, так и практические вопросы: какова должна быть роль государства в реализации культурной политики и в формировании модели ее финансирования?

Действительно, есть все основания говорить о том, что в России реально доминирующей остается модель административного распределения.

Предпринимаются попытки модификации социальной политики российского государства, но едва ли можно утверждать, что они затрагивают область культурной политики как таковой.

Способами же осуществления государственной культурной политика являются:
1) осуществление задач государственной культурной политики посредством реализации полномочий органов государственной власти и органов местного самоуправления в сфере культуры;
2) государственная охрана национального культурного достояния и культурного наследия Российской Федерации;
3) формирование и реализация государственных программ в области культуры;
4) государственные гарантии прав и свобод субъектов культурной деятельности;
5) государственная поддержка культурной деятельности;
6) мониторинг, учет и контроль в сфере культуры;
7) образование и научно-исследовательская деятельность в сфере культуры;
8) международное сотрудничество и деятельность по расширению культурного пространства;
9) правовое регулирование общественных отношений в сфере культуры и установление и применение ответственности за нарушения законодательства о культуре.

Культурная политика - деятельность государства, направленная на сферу культуры и искусства. Современная культурная политика цивилизованных стран - научно обоснованная деятельность государства, способствующая поддержанию и развитию культуры.

Другими словами, государство предъявляет обществу модель взаимоотношения с культурой и искусством. Оно определяет основные приоритеты в этой области и предлагает основные механизмы их реализации. Обнародовав свою позицию, государство выступает гарантом ее реализации.

В культурной политике любого государства присутствуют, как правило, три основные составные части: концептуальная, экономическая и законодательная . Первая составляющая, по сути дела, акцентирует философско-содержательный, ценностный аспект культурной политики. Именно здесь определяются стратегические цели государства в отношении культуры, формулируются основные ценностные установки, выявляются приоритеты, которые впоследствии транслируются всему обществу.

Культурная политика - порождение государственной власти. Именно она ее формулирует и, в конечном счете, реализует. Поэтому наряду с содержательно-концептуальными вопросами, здесь особую роль играют экономическая и правовая ее составляющие. Они и являются основными механизмами реализации культурной политики. Позиция государства относительно принципов финансирования культуры - ключевой вопрос ее экономической поддержки.

Определяя принципы финансирования культуры, (полное, частичное…) государство берет на себя ответственность за последовательное проведение их в жизнь, тем самым оно определяет финансовые условия существования культуры. Условия эти могут быть стимулирующие или наоборот.

Третьей важной составляющей культурной политики становятся законы. Они напрямую регламентируют организационно--творческую деятельность. В этом случае важны не только законы, непосредственно связанные со сферой культуры, но и смежные законы. Это целая система законодательных актов, которые обуславливают правила функционирования культуры.

В разных государствах не может быть идентичной культурной политики. Типы или модели культурной политики могут совпадать или быть родственными, но конкретное наполнение будет разным.

Культурная политика - явление социально-государственное, а потому конкретно-историческое. Если каждому овощу свое время, то и культурной политике - тоже.

Культурная политика - многоуровневая система. В ней интегрируются различные составляющие, но доминирующим должно быть духовное измерение личности и общества.

Культурная политика демократического государства - некий "кентавр". С одной стороны, свобода духа как неотъемлемое условие органического развития, а с другой - политика, которая непосредственно связана с властью, основными признаками которой являются принуждение в отношении общества и его членов через закон, регламентация политической жизни через установление норм, управление ею. Политическая власть за всю историю своего существования не смогла обойтись без культурных ценностей, используя их всякий раз на свой лад, в своих интересах (от Нерона до Гитлера, от Перикла до Гавела).

Культурная политика - одна из важнейших проблем современной жизни всего цивилизованного мира. В европейских университетах есть даже такая дисциплина, которая включена в учебные планы - "Культурная политика и планирование в культуре". Он появляется и в нашей системе образования

Культурная политика: история вопроса

Принято считать, что культурная политика как метод государственного управления появляется в Европе в конце XVIII века. Нельзя сказать, что это суждение спорное, но следует помнить, что культура - явление чрезвычайно древнее. Элементы управления ею возникли с возникновением культуры как реального процесса. Культурный ресурс в общественно-государственных целях использовали достаточно широко в различные исторические эпохи - античность, Средневековье, Возрождение. Но возможно наиболее ярко это произошло во Франции эпохи Просвещения, когда культура стала весьма важной составляющей общественной жизни. Известно, что несколько позднее во времена Французской Революции административная, законодательная и интеллектуальная элита усиленно работала над тем, чтобы выработать конкретные механизмы воздействия на общество через институты и инструменты культуры. Иначе говоря, культурная политика как процесс явление значительно более ранее, нежели культурная политика как понятие. Понятие культурной политики, понятие относительно молодое, как и сама культурологическая наука.

На начальном этапе своего становления культурная политика носила централизованный характер. Централизованных характер актуализировался через деятельность государства, именно ему в данной ситуации отдавалась пальма первенства для принятия судьбоносных решений. Централизованная культурная политика была направлена на расширение инструментов влияния государственной власти на граждан посредством культурных ценностей. Позднее государство создавало сети учреждений культуры, которые призваны были транслировать обществу основные идеи центральной власти. В основу этой политики, как совершенно справедливо отмечают современные исследователи данного вопроса, было поставлено рост культурного потребления . За этим лежали не только культурные, но и политические цели государства, которое хотело воздействовать на население посредством облагораживающей роли культуры. В Европе государство держало культуру на «коротком поводке», в США реализовывалась прямо противоположная тенденция: государство сознательно дистанцировалось от проблем культуры и искусства, что привело к очень интересным последствиям. Практически такое положение дел сохранялось до настоящего времени. Все наиболее яркие преобразования и динамические сдвиги в мировой практике культурной политике произошли именно во второй половине ХХ столетии и продолжаются по сегодняшний день. В основном это касается Европейской традиции. Наиболее существенные изменения совершились в европейских странах в этой области после Второй мировой войны.

Лидерами исследований, посвященных вопросам культурной политики, являются представители развитых европейских стран. Данная проблематика волновала и волнует самых разнообразных деятелей науки и практики, понимающих, что культура и искусство являются мощным ресурсом общественного развития. В разные период времени на авансцену этой проблематики выдвигались различные ее аспекты, но наука и практика в решении этих проблем в европейских странах шли всегда рядом. Известный британский исследователь и практик в области культуры как стратегического ресурса общественного развития Ч. Лэндри и его единомышленник Ф. Матарассо на одной из научных конференций обратили на это положение дел свое внимание и, проводя анализ этапов становления современной культурной политики, отметили, что до 60-х годов XX века в области культуры влияния государства любой политической окраски было весьма значительным и объяснялось это «старым добрым» представлением о цивилизирующей, облагораживающей роли культуры и искусства, о демократизации доступа к нему как к общественному благу. Отсюда приоритетом культурной политики того времени становится широчайший доступ населения к культурным ценностям через специальные образовательные программы, бесплатный доступ в музеи, популяризация культуры на государственных теле- и радиоканалах. Власть была до определенной степени заинтересована ростом культурного уровня своих граждан. Собственно эта идея была заложена в конце сороковых годов Организацией Объединенных Наций (ООН).

В 1948 году Генеральная Ассамблея ООН приняла ставшую сегодня легендарную "Всеобщую декларацию прав человека". В этом историческом документе в числе важнейших прав каждого человека было провозглашено право "свободно участвовать в культурной жизни общества, наслаждаться искусством", а также право каждого человека "на защиту его моральных и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов, автором которых он является" / См. статья 27/.

Спустя некоторое время примерно в 70-е годы мировое сообщество пришло к выводу об ограниченности осуществлявшихся после окончания второй мировой войны стратегий культурного развития, основывающихся на количественном критерии доступа к культурным ценностям и росте материального благосостояния.

С начала 1970-х годов многие страны приступают к поиску новой парадигмы культурной политики. В основе этой парадигмы лежала идея персонализированного удовлетворения потребностей. На смену лозунгу «культура для всех» приходит лозунг - «культура для каждого». Каждый отдельный гражданин государства существует в определенном пространственном континууме, он, как правило, укоренен в определенном месте и для него важны те культурные ценности, традиции, процессы и события, которые осуществляются в его личном и ближайшем культурном окружении и пространстве. С помощью этих событий и участия в них происходит процесс культурной идентификации, столь важных для любого человека, а кроме того актуализация собственного творческого потенциала человека.

В начале 80-х гг. всемирная конференция по культурной политике (Мехико,1982 г.) выработала и предложила международному сообществу следующую формулу: "Культура является основополагающим элементом жизни каждого человека и каждого общества". На ее основе ООН приняла решение о проведении в 1988-1997 годах Десятилетия всемирного развития культуры, цель которого заключается в том, чтобы осмыслить механизмы обеспечения культурными ценностями. 80-е годы становятся десятилетием новой модели в культурной политике, основывающейся на принципе децентрализации. Децентрализация представляла собой определенную форму партнерства государственной власти и регионов. Европейский союз принял и поддерживает с 1985 г. по настоящее время программу - «Европейская культурная столица». Именно эта программа стала стимулом развития нового подхода развития общества в целом и отдельных его территорий через культурный ресурс. Данная программа каждый год выбирает новую культурную столицу Европы, что является важным моментом в запуске механизма активизации культурных ресурсов территорий.

В конце 80 - начале 90 годов зарождается инструментальный подход к культурной политике, сутью которого состоит то, что в его рамках «принципиальная ценность культуры определялась её способностью служить различным политическим целям и стратегиям, направленным на общественное развитие или решение социальных проблем». Во главу угла была поставлена идея децентрализации в осуществлении культурной политики государств. Это, безусловно, в первую очередь касается европейских стран. Разные страны находили собственные способы решения подобных вопросов.

В частности, уже упомянутые выше Ф.Матарассо и Ч. Лэндри пишут: «В 1980-х годах политики и деятели искусства заинтересовались перспективами инвестиций в культуру. Оказалось, что оживление культурной деятельности способствует социальному и экономическому развитию и процветанию, в том числе и на местах. Это было признано в докладах ЮНЕСКО («Наше творческое разнообразие», 1996 год) и Совета Европы («Стремление к целостности», 1997 год) по результатам исследования целого ряда стран, в том числе Франции и Великобритании. Названные документы открыли новую эпоху и внесли свой вклад в появление концепции культуры как средства развития общества. В самом простом приближении под этим подразумевается применение культуры для достижения целей, напрямую с ней не связанных - например, использование театральных постановок и вечеров для взрослых для пропаганды здорового образа жизни. Но более тщательный анализ показывает, что любая культурная деятельность и, соответственно, любые инвестиции в культуру имеют неизбежный социально-экономический эффект и идут на благо общества в целом».

В 1998 году под эгидой ЮНЕСКО в шведской столице - городе Стокгольме была проведена международная конференция, на которой было высказано предложение государствам-членам ЮНЕСКО изменить в очередной раз угол зрения на культурную политику и превратить ее в основное, осевое звено стратегии развития своих стран, что нашло отражение в итоговой декларации конференции. Мировой банк поддержал эту идею на встрече во Флоренции в 1999 года. Мировой банк принял решение о выделении финансовых займов тем развивающимся странам, в которых в стратегиях и программах национального развития культурная составляющая будет осмысливаться как основополагающая.

Так называемые «нулевые годы» ознаменовались кардинальными преобразованиями в нашей стране и ряде стран Восточной Европы, что повлекло кардинальные трансформации и в области культурной политики. Идеологизация и жесткое администрирование стали сменяться цивилизованными подходами в управлении культурой, построенными на либеральных ценностях

Современные типы культурной политики

В настоящее время существует ряд типологических моделей политики в сфере культуры, что объясняется разными подходами к определению ее целей, механизмов реализации и результатов. Одной из первых в современной мировой культурологии стала типология, предложенная французским исследователем Абраам Моль, автором знаменитого бестселлера «Социодинамика культуры». В названной работе А. Моль различает четыре группы культурной политики, основанных на двух противоположных подходах классификации. Он предлагает выделить две основные модели: социостатическую и социодинамическую как наиболее характерные для существующей культурной реальности.

Первая или социостатическая модель описывает устойчивые характеристики культурной политики, в частности, ее цели и основные институты. Социодинамическая модель культурной политики призвана подчеркнуть непрерывный характер изменений в культурной сфере, что позволяет фиксировать динамику процессов, происходящих в культуре как на уровне содержания, так и формы в различные культурно-исторические периоды развития общества

Выделив две основные модели культурной политики, А.Моль более детально раскрывает их суть и формы актуализации. В частности, социостатистическую модель он дифференцирует на три подтипа:

- Популистская/демагогическая (суть - удовлетворение культурных потребностей максимального количества людей, роль государства - создать условия и не регламентировать развитие культуры).

- Патерналистская/догматическая (суть - осуществления различного рода регламентаций в сфере культуры, которые важны для правящей элиты, государство программирует и обеспечивает развитие культуры своими средствами).

- Эклектическая. (Смысл культурной политики формируется с ориентацией на индивидуализацию потребления культурных ценностей и их соответствия признанным в государстве и обществе культурным образцам, их иерархии, а также заявленным приоритетам и мерой доступа к ним).

Альтернативный тип культурной политики, названный А. Молем социодинамическим, также дифференцируется, но только на два подтипа, а именно:

- прогрессивный

- консервативный

Первый из заявленных подтипов представляет собой не что иное как активно развивающийся тип культурной политики, тяготеющий к динамическим трансформациям по направлению к положительным изменениям, под воздействием социальной макросреды. Этот тип культурной политики делает ставку на внедрение новаций во имя развития культуры.

Второй подтип культурной политики, исходя из концепции А. Моля, стремится строить свою конструкцию по принципу сохранения устойчивой традиции. В этом случае следование традиции - залог устойчивого развития. Консерватизм хорош до определенных пределов, иногда жесткое следование консервативным традициям может привести к стагнации, хотя культура по своей сути весьма консервативна, ее динамика не может сравниться с динамикой развития технологий и цивилизации.

Наши трудности с культурной политикой очевидны. Концептуально приоритет духа и свобода личности декларированы, но практически не реализуются, так как не обеспечены ее юридическая и экономическая стороны. Какие-то подвижки осуществляются, но кардинальных перемен общество еще не ощутило, так как и само общество еще только на пути к гражданскому своему состоянию. Современные исследователи и практики культурного процесса пытаются предложить собственное видение проблемы, но пока это все еще не обрело конкретной актуализации.

Свои идеи по данной проблематике высказывали разные представители науки и культуры. В частности, директор института культурологии К. Разлогов предлагает несколько сценариев развития российской культурной политики. Известный российский кинорежиссер, серьезно интересующийся вопросами культурной политики, современного развития и функционирования нашей культуры А. Кончаловский на одном из закрытых семинаров ВШЭ в 2010 г. сформулировал собственное небезынтересное видение этой проблемы.

Культурная политики объективная реальность, она проектируется, внедряется, функционирует и определенным образом влияет на развития культуры любого государства в любой конкретно-исторический период времени..

Культурная политика и управление культурой

Культурная политика тесно связана с методами управления в культуре. Эти методы разнятся, прежде всего, в зависимости от господствующей формы власти. Они могут быть жесткими, административно-командными или более мягкими, гибко регулируемыми, а в иных случаях и саморегулируемыми.

Наша культура долгие десятилетия испытывала на себе жесткие формы давления административной системы. Но система управления культурой в период транзитной экономики имеет чрезвычайно много сложностей и проблем, которые связаны с общей ситуацией в стране. И, прежде всего, с ее нестабильностью. Сегодня весьма трудно говорить о конкретных вопросах управления культурой, потому что их, к сожалению, значительно больше, чем ответов. Но обсуждать их необходимо, а тем более принимать конкретные решения. Это задача и политиков, и законодателей, и теоретиков в области различных гуманитарных наук (теории культуры, экономики культуры), а также практиков. Возможно, для нас важнее посмотреть, как строится система управления культурой с точки зрения идеальной модели в странах с развитой экономикой. А затем попытаться приложить возможные варианты к нашим условиям. Известно высказывание И. Вебера, что “самое трудное искусство - это искусство управлять”. А управлять культурой и искусством особенно трудно.

В настоящее время наиболее острой для отечественной культуры является проблема финансирование. Государство с ней не справляется, несмотря на то, что уже не финансирует всех тотально. Бюджет в обозримом будущем не сможет удовлетворить запросы культуры. Симптоматично в этом плане высказывание нынешнего министра культуры РФ М.Е. Швыдкого: "Для той структурной организации, в какой находится российская культура, вообще никаких денег не может хватить … Бюджеты всех уровней задыхаются от количества тех, кто "имеет право", кто "не хуже других". Сто театров в Петербурге, двести театров в Москве. Никто не знает, сколько в точности, но всем чего-то положено".

Одна из наиболее распространенных оценок финансирования культуры государством сегодня укладывается в одно слово - недостаточное. В связи с этим звучат ряд предложений, которые позволили бы изменить существующее незавидное положение, в частности, выделить ядро национальной культуры и финансировать его сполна. Все остальное должно испытать на себе то, что на языке рыночников называется конкуренцией. Здесь в полный рост встает проблема эффективного менеджмента в сфере культуры.

Но один менеджмент не сможет решить эти вопросы, если не будет сделан шаг в сторону изменения правовой базы. Аксиоматично, что в условиях перехода к рынку всем культурным учреждениям бюджетного финансирования хватить не может. В силу этих причин следует искать источники внебюджетного финансирования. Дело это для России новое, поэтому следует обратиться к опыту европейских стран, где работа эта ведется давно. Как было отмечено выше, в Европе существует несколько моделей решения этого вопроса, но несмотря на их разнообразие для всех европейских стран вопрос внебюджетной финансовой поддержки культуры остается весьма актуальным. В качестве доказательства этого тезиса приведем ответы на два вопроса:

1. Что является ключом к поощрению спонсорской поддержки культуры Европы из частного сектора?

2. Следует ли поощрять установление единого налогового пространства в Европе?

Guy de Wouters, президент CEREC с 1991 по 1997г.;

CEREC: Европейская Комиссия по бизнесу, искусству и культуре;

Carlos Morjandino, президент EFC (Европейский Центр Фондов);

Raymond Weber, директор отдела образования, культуры и спорта, Европейский Комитет (Council of Europe);

Jhr Daniel Cardon de Lichtbuer, председатель EHG (Группа Европейского Наследия).

Guy de Wouters , CEREC :

1) Во-первых, я считаю, что различие между "либеральными" системами, которые поощряют частные инициативы финансирования (Дания, Великобритания, др.) и "королевскими" системами в рамках которых культуру финансирует государство (Франция, Бельгия, Испания, Италия, др.) должно быль ликвидировано.

Во-вторых, влияние должно иметь место на уровне ЕС - нужно не сожалеть о том, что в Европе, которая прежде всего озабочена экономическими вопросами, культура остается на заднем плане, но стараться изменить эту ситуацию.

2) Что касается "налоговой гармонизации", некоторый прогресс имеется, но остается еще многое сделать для введения единого европейского налогового режима для спонсорства. Следует надеяться, что единый режим будет отражать те существенные налоговые льготы, которые предоставляются спонсорам в странах с наиболее благоприятным климатом для спонсорства.

Спонсорство само по себе должно стать более "прозрачным", более профессиональным и эффективным, как со стороны бизнеса, так и со стороны искусства.

Корпоративное спонсорство будет продолжать развиваться в Европе, поскольку бизнес осознает, что это часть долгосрочной стратегии.

Таким образом, спонсорство не должно быть подвержено экономическим изменениям, но, скорее, должно адаптироваться к изменяющимся требованиям общества, в котором нам предназначено жить.

Carlos Morjandino , EFC

1) В построении более справедливого мира государство естественно играет свою роль, однако существует другая сторона, которая имеет все возрастающую социальную значимость - ответственность корпоративных спонсоров и фондов, которые широко представлены в EFC.

Как я уже упомянул, коммерческий сектор должен осознать значимость культурного спонсорства в современном обществе.

Одинаково важно и то, что налоговая политика должна поощрять спонсорство и это ответственность, и я бы даже сказал, обязанность, государства.

2) Единое налоговое пространство это вопрос, которые изучался в EFC со многих сторон, поскольку это очень актуальная проблема для его членов. Единый налоговый режим в Европе когда-нибудь станет реальностью, но его достижение потребует большого такта и осмотрительности, поскольку совершенно необходимо, чтобы он отражал те национальные налоговые режимы, которые наиболее благоприятны для спонсорства.

Raymond Weber , Европейский Комитет

1) Я бы не сказал, что общеевропейская культурная политика недостаточно развита. Однако, говоря реалистично, она имеет свои рамки. Корпоративное спонсорство подвержено влиянию рынка. Как ни хорошо определена корпоративная стратегия в отношении спонсорства, но для того, чтобы обеспечить его продолжительность, оно должно основываться на крепких экономической и финансовой базах, которые являются основой для его существования. Я твердо уверен, что правительства и международные организации должны поощрять развитие необходимых правовых и налоговых структур для всех компаний (а не только крупных), чтобы поддерживать спонсорские инициативы любых масштабов. Важно поддерживать также общий менталитет, благоприятствующий спонсорству.

2) Очевидно, что это единственный вариант, и в этом направлении уже есть прогресс, по мере того как ЕС внедряет политику продвижения к единому валютному режиму. Единая валюта в конце концов потребует и единой налоговой системы. Корпоративное спонсорство должно будет соответствовать этим изменениям и будет становиться все более общим. Это даст возможность освободиться от национальных рамок, которые по многим параметрам слишком узкие в отношении культуры.

Jhr Daniel Cardon de Lichtbuer , Группа Европейского Наследия

1) Ключ в изменении отношения. Нельзя навязывать решение, можно лишь делать рекомендации. Наши клиенты и сотрудники поддерживают эту тенденцию к интернационализации, т.к. мы постепенно открываемся навстречу мультикультурному влиянию в наших филиалах и странах, в которых мы работаем.

2) Ответ, безусловно, да. В приведенных высказываниях улавливается общая мысль о том, что спонсорство должно стимулироваться не только законодательством отдельных государств, но и на общеевропейском уровне, чему должно способствовать принятие единого европейского налогового режима.

Но обратимся к практике одной из европейских стран, где культурный сектор традиционно играет существенную роль. Такой страной по праву можно считать Великобританию. Подобной оценки придерживается и британское правительство. В настоящее время в культурном секторе британской экономики задействовано около 500 000 человек, а его доход для британской экономики составляет 10 млрд. ф. ст. Только в Лондоне оборот культурного сектора в 1995 г. составил 7,5 млрд. ф. ст., другими словами, 5,7 % ВНП Лондона.

Поддержка культуры частным сектором в Англии - это традиция, поощряемая государством (Департамент Национального Наследия, переименованный в 1997 г. в Департамент Культуры, Спорта и СМИ). К концу 70-х гг. такие крупные институты культуры как Arts Council (Комитет по искусству) внедрили некоторые механизмы и программы финансового исследования. В этом развитом рынке партнеры работают совместно в полной гармонии, ожидая, что эта лучшая практика будет скоро воспринята и остальной частью Европы.

Более половины крупных коммерческих компаний помогают культуре. Из 100 наиболее значительных британских компаний, 60% так или иначе участвуют в развитии культуры. Малые и средние компании, число которых возрастает с каждым годом, начинают осознавать свою выгоду от такого рода деятельности.

В исследовании, проведенном организацией Arts & Business в 1996-97 гг., общая сумма поддержки культуры коммерческим сектором составила 95,6 млн ф. ст. по сравнению с 79,8 млн ф. ст. в 1995-96 гг.

Музыка (включая оперу), как и повсеместно в Европе, является приоритетным сектором: ее финансовая поддержка составляет 27% от общей суммы, то есть около 21 млн. ф. ст. Далее идут театры и музеи.

Детальное исследование, проведенное Arts & Business, позволяет нам определить реальные цифры спонсорской деятельности и успех спонсорства. Действительно, 54% от вышеупомянутой суммы составляет собственно спонсорство, и лишь 6.3% - безвозмездные корпоративные пожертвования. Опера получает около 11% общей суммы спонсорской поддержки; в основном эти средства идут на технические (функциональные) расходы, нежели на поддержку творческой деятельности. Что касается балета и танцев, они являются основными получателями… (15% от общей суммы).

Процентное соотношение спонсорского финансирования различных форм искусства можно привести в виде таблицы

Виды искусства	Процент спонсорского финансирования от общей суммы
театры
музеи
музыка
опера
фестивали
изобразительное искусство
кинематография, видео-арт	4,5
танцы
наследие	2,5
центры искусств
публикации
фотография
ремесла (прикладное искусство)
другое

Особо следует сказать о Национальной Лотерее, которая оказывает финансовую поддержку культурным проектам в стране.

Доход Национальной Лотереи составляет 1 млрд. ф.ст. ежегодно; часть этого дохода направляется в сектора культуры и наследия. Созданная Актом о Лотерее в 1993 г. и функционирующая с марта 1995 г., данная лотерея находится в частном владении. Операторы лотереи, консорциум под названием Camelot Group Pic , имеют 72% доходов на административные расходы и призы. 28% предназначены для поддержки культуры, спорта, благотворительных и прочих социальных нужд. В период с марта 1995 г. по февраль 1998 г. Национальная Лотерея поддержала 38518 проектов общей стоимостью 4.7 млрд.ф.ст. (из них 8737 культурных проектов общей стоимостью 1.1 млрд. ф.ст.)

Лотерея никогда не финансирует проект полностью, поэтому менеджеры проектов обязаны соискать недостающие суммы: у государства, местных городских комитетов и спонсоров/доноров. Одним из условий, на основании которого Комитет по Искусству выделяет средства организациям культуры, является наличие от 10% до 15% средств, полученных от частного сектора.

Подводя итог, следует констатировать, что в нашем случае все три составляющие культурной политики являются своеобразными рифами, которые с трудом должна преодолевать наша культура. Она нуждается в реальной помощи не только государства, но и бизнеса, а также различных общественных организаций. Очевидна необходимость и в современных менеджерских кадрах. Важно помнить, что дорогу может осилить только идущий.

Культурная политика в Европе: выбор стратегии и ориентиры// Сборник статей.

Лендри Ч. Креативный город.

Лендри Ч., Пахтер М. Культура на перепутье.

Моль А. Социодинамика культуры.

Оганов А.А., Хангельдиева И.Г. Культурна политика// Теория культуры

Оганов А.А., Хангельдиева И.Г. Опыт многоканальное финансирование культуры// Культура и культурная политика.

Странствующая столица: роль культуры в развитии территории

Хангельдиева И.Г. Рифы современной российской культурной политики// Культура и рынок: современные тенденции.

Joost Smiers. Arts under pressure. Promoting Cultural Diversity in the age of Globalisation

Современная культурная жизнь в России является сложной производной различных подходов и установок, зачастую противоречащих друг другу, но фрагментарно отражающих разные модели государственной культурной политики. Для выстраивания общегосударственной стратегии культурной политики, способствующей становлению гражданского общества, важно рассмотрение этих моделей в относительно развернутом виде, чтобы оценить их возможные положительные и отрицательные воздействия на отечественную культуру, возможности их воплощения в реальную управленческую практику.

Цивилизационная модель культурной политики

Наличие элементов этой модели в отечественной управленческой практике вызвано ориентацией многих субъектов культурной политики на принцип «догоняющего развития» России по отношению к цивилизованному Западу. Соответственно и российская культурная политика, по замыслу сторонников этой модели, должна быть ориентирована в первую очередь на основные технологии и образцы культурной политики Запада. В качестве эталонных характеристик цивилизационной модели в этой связи выделяются: поощрение государством плюрализма культурных ценностей, отсутствие прямого государственного влияния на культурные процессы; предоставление возможностей индивидуальной инициативы в социокультурной сфере, свободы в развитии платных культурных услуг; широкое развитие массовой культуры с развитой индустрией развлечений, обеспечивающей определенную демократизацию приобщения к культурной информации всех групп населения. Цивилизационное значение такой культурной политики заключается в развитии социокультурной активности, значимых для самого населения (культура быта, досуга, потребления, здоровья, производства, политической деятельности и т.д.), в разнообразии субъектов культурной политики, имеющих как государственный, так и общественный статус, в мобильности использования и создания самых различных инноваций, творческих достижений в социально-культурной сфере, в защищенности создателей и потребителей культурных услуг от чиновничье- государственного произвола. Данная культурная политика способствует формированию гражданской культуры общества, которая чаще всего связывается с формированием типа личности, обладающей высокой социальной мобильностью, предприимчивостью, умением отстаивать свои права в противовес некоторым патриархальным обществам с авторитарным политическим режимом.

В то же время безоговорочное заимствование опыта культурной политики Запада без учета социально-экономической и социально-культурной специфики России, по мнению некоторых исследователей, может привести и к некритическому заимствованию культурных достижений стран, принятых за эталон. Это заимствование, по мнению некоторых исследователей, грозит «культурной колонизацией», отказом от обязательств по сохранению собственной национальной культуры (30). В России это - реальная угроза культурной колонизации со стороны американской культуры.

Ситуация осложняется принципиальной несводимостыо культуры и цивилизации как явлений разного порядка. Это дало повод в свое время некоторым мыслителям рассматривать эти явления даже как оппозиционные. Например:

«В жизни общественной духовный примат принадлежит культуре. Не в политике и не в экономике, а в культуре осуществляются цели общества. Давно уже происходящая в мире демократическая революция не оправдывает себя высокой ценностью и высоким качеством той культуры, которую она несет с собой в мир. От демократизации культура повсюду понижается в своем качестве ценности. Она делается более дешевой, более доступной, более широко разлитой, более полезной и комфортабельной, но и более плоской, пониженной в своем качестве, некрасивой, лишенной стиля. Культура переходит в цивилизацию. Демократизация неизбежно ведет к цивилизации. Высшие подъемы культуры принадлежат прошлому, а не нашему буржуазно- демократическому веку... В этом плебейском веке натуры творческие и утонченно культурные чувствуют себя более одинокими и непризнанными, чем во все предыдущие века. Никогда еще не было такого острого конфликта между избранным меньшинством и большинством, между вершинами культуры и средним ее уровнем, как в наш буржуазно-демократический век...

Культура - благородного происхождения. Ей передался иерархический характер культа. Культура имеет религиозные основы. Это нужно считать и с самой позитивно-научной точки зрения. Культура - символична по своей природе. Символизм свой она получила от культовой символики. В культуре не реалистически выражена духовная жизнь. Все достижения культуры по природе своей символичны. В ней не последние достижения быта, а лишь символические его знаки...

Цивилизация не имеет такого благородного происхождения. Цивилизация всегда имеет вид ратепие . В ней нет связи с символикой культа. Ее происхождение мирское. Она родилась в борьбе человека с природой, вне храмов и культа...

Культура, подобно церкви, более всего дорожит своей преемственностью. В культуре нет хамизма, нет пренебрежительного отношения к могилам отцов... Этого нельзя сказать про цивилизацию. Цивилизация дорожит своим недавним происхождением, она не ищет древних и глубоких источников. Она гордится изобретением сегодняшнего. У нее нет предков. Цивилизация всегда имеет такой вид, точно она возникла сегодня или вчера. Все в ней новенькое, все приспособлено к удобствам дня. В культуре происходит великая борьба вечности с временем, великое противление разрушительной власти времени. Культура борется со смертью, хотя бессильна победить ее реально. Ей дорого увековечение, непрерывность, преемственность, прочность культурных творений и памятников. Культура, в которой есть религиозная глубина, всегда стремится к воскресению»(7, с. 523-525).

Однако в реальной государственной политике резкое разведение культуры и цивилизации является достаточно опасным. Сошлемся на мнение еще одного авторитетного исследователя:

«Парадоксальным образом учение о противостоянии культуры и цивилизации легло в основу обеих существовавших в XX в. версий тоталитарной идеологии... Ходы мысли, ведущие от критики культуры к национализму, расизму, антисемитизму и прочим нацистским «измам», прослеживаются довольно отчетливо. Так, идеологи нацизма, поставив цель покончить с «пагубным» влиянием цивилизации, разлагающей человеческие отношения, сосредоточили все средства пропаганды на том, чтобы противопоставить безликому и бесчувственному космополитизму эмоциональную близость членов рода, нации, расы («мы одной крови - ты и я...), осудить и уничтожить еврейство как символ торгашества и расчетливости, демократию как торжество рациональной процедуры, провозгласив вместо этого принцип фюрерства, согласно которому горячо любимый фюрер воплощает собой идею нации и народа.

Затем последовала критика загнивающего Запада, «германская» наука была противопоставлена «западной» науке, германское искусство, воспевающее романтические ценности семьи, народа, расы, оказалось бесконечно выше «вырожденного» абстрактного искусства Запада, отчего последнее подлежало презрению и уничтожению: картины и книги - в огне, художники - в концлагерях.

С другой стороны, и в марксистской традиции, сложившейся в рамках эволюционистского подхода, тоже можно увидеть элементы критики цивилизации, а именно торгашеской буржуазной цивилизации, уничтожающей подлинность человеческих отношений. Об этом говорит «Манифест коммунистической партии», где предлагается и решение проблемы. Пролетариат - продукт безжалостной и рациональной технической цивилизации, и его задача - победить эту цивилизацию, совершив социалистическую революцию, а затем, «обогатив себя всем культурным богатством, которое накопило человечество», воссоединить цивилизацию и культуру. Это как бы программа возвращения «потерянного рая» культуры на новом витке исторического развития... Поэтому надо с чрезвычайной осторожностью относиться к высказываниям сегодняшним российских лидеров всех толков, которые утверждают, что спасение от жестокости и бессердечия нашей новой реальности - в народе или в провинции, где отношения чище и лучше, теплее и эмоциональнее, что идея России - эго идея соборности, коллективности. Такими намерениями, даже если они высказаны с самыми лучшими побуждениями, может быть вымощена дорога в ад». (30, с. 39-41).

В то же время неассимилированность отечественной культурой лучших достижений цивилизации, мотивированная аргументами «самостийности», приводит к тому, что «в обществе возникают силы, которые являются оппозиционными не только по отношению к типу государственности, но в определенном смысле и по отношению к культуре» (2, с. 20) (порно-индустрия, теневой развлекательный рынок и т.д.), жесткая теократическая цензура мировых культурных достижений и пр.

В рамках цивилизационной модели культурной политики так и ставится вопрос - отечественная культура должна совершенствоваться в сторону соответствия мировым цивилизационным процессам. С этих позиций сторонниками цивилизационного подхода критикуется и деятельность учреждений культуры как не соответствующая задачам модернизации и новым социально- экономическим реалиям.

К последним можно отнести: усиление стремления к большей социокультурной и экономической самостоятельности у разных социальных групп; отказ этих групп от обезличивающего коллективизма и выбор индивидуальных свобод и инициатив, позволяющих реализовать частные интересы, свободный выбор.

При этом исследователи отмечают следующий парадокс - именно в ситуации современной социальной аномии многие впервые ощущают себя частными людьми, свободными в своих культурных предпочтениях. Предлагается пойти навстречу этому процессу, реабилитировав в ценностном поле культуры важность индивидуальной инициативы, предпринимательства, коммерческой деятельности в цивилизованных формах. Не менее важно в культурной политике предусматривать удовлетворение самых разных, в том числе самых массовых культурных запросов, не отдавая предпочтения какому-либо из них, соблюдая таким образом в сфере культуры нормы цивилизованной демократии.

Например, авторы монографии «Культура и культурная политика в России» пишут: «... и наследие, и традиционные искусства, и массовая культура, и средства массовой информации - необходимые элементы культуры... Бизнес можно делать на чем угодно, в том числе и на культуре. Есть формы куль туры, которые в нынешних условиях противопоказаны бизнесу... в его упрощенной трактовке. Есть другие формы, которые развиваются преимущественно или даже исключительно на коммерческой основе: к ним относятся так называемые культурные индустрии - книгоиздание, телевидение, в некоторых странах и кинематография, производство аудио- и видеозаписей и многое, многое другое. Формы культуры, предрасположенные к рынку, как правило, и называются массовой культурой, построенной на том, что потребители (а не заказчики, как в традиционной системе) в конечном итоге платят за культурные блага и услуги и таким образом поддерживают то, что их интересует в первую очередь. Хотя на коммерческом телевидении этот механизм нс прямой, а опосредованный, через рекламу, тем не менее, он при известных условиях гарантирует приспособление культурной продукции к пристрастиям, вкусам и стремлениям более или менее широкой аудитории.

Это не всегда нравится носителям традиционной культуры. Они могут считать, что на малых экранах процветает не культура, а антикультура, но под этим термином на самом деле подразумевается иная культура - культура других людей, руководствующихся другими нормами, ценностями и идеалами.» (40, с. 11).

Именно на пути «движения за культурным спросом» сторонники цивилизационного подхода видят реальные предпосылки дальнейшего развития отечественной культуры.

Соответственно государственная культурная политика, по их мнению, должна обеспечивать прежде всего те виды услуг учреждений культуры, которые пользуются наиболее массовым спросом и могут органично вписаться в систему рыночных отношений. Эти услуги относятся, прежде всего, к сфере массового досуга, рекреационным занятиям, развлечениям. Причем именно индустрия развлечений в соответствии с цивилизационной моделью как ориентированная на самые различные социальные группы, может способствовать активизации цивилизационных процессов в нашем обществе - приобщению к ценностям и технологиям информационного общества, демократии, толерантности к различным вкусам, пристрастиям, культурным предпочтениям независимо от нравственно-эстетической оценки этих предпочтений «официальными» экспертами. Результат - свободная, ничем не ограниченная кроме правовых норм, игра различных индивидуальных программ культурной деятельности. Поощряется любая инициатива в сфере культуры, включая самые экстремальные ее формы, если она находит «своего» потребителя.

Например: творчество «андеграунда», художественный эксперимент, свободный репертуар компьютерных игр и видеопродукции, нетрадиционные развлечения и т.д. Основным механизмом управления культурными процессами в соответствии с цивилизационной моделью наряду с правовым (сохранение прав и свобод граждан в сфере культуры) является экономический механизм.

В этом случае ставится задача цивилизованного маркетинга в сфере культуры.

Таким образом, цивилизационная модель культурной политики имеет свои положительные стороны благодаря потенциальной возможности приближенности к реальным запросам населения, гибкости применяемых технологий по созданию и тиражированию культурных услуг.

Другая ее особенность - расширение состава производителей культурных услуг, демократизация участия в культурной деятельности самых различных творцов, экспериментаторов, включая уровень «андеграунда». В этом случае возникает пространство различных нетрадиционных технологий и видов культурной деятельности, движущихся «за реальным спросом» на те или иные виды культурной деятельности.

В искусстве утверждается так называемый постмодернизм, предполагающий свободную игру различными художественными и эстетическими ценностями, смыслами, активностями в соответствии со стихийно складывающимися культурными предпочтениями.

Необходимо отметить, что цивилизационная модель культурной политики не основывается на упрощенных рыночных отношениях, как и сами западные цивилизации уже давно не развиваются на основе свободной игры спроса и предложения. Об этом пишет А. Зиновьев: «Что такое рынок в реальности? Западная экономика производит товары (вещи и услуги) для продажи за деньги. Совокупность продаж и покупок товаров и образует рынок. Не существует некий абстрактный рынок вообще. Существуют различные регионы, сферы, уровни, стадии развития рынка. Существуют и различные категории участников рынка и различные категории товаров. Одно дело - продажа предметов быта в мелких магазинах. И другое дело - продажа самолетов, кораблей, домов, земельных участков, больших партий оружия. Одно дело - мелкие предприниматели. И другое дело - промышленные империи с десятками и сотнями тысяч сотрудников. Рынок - сложнейшая махина, и функционирует она не сама по себе, а как часть экономики общества и общества в целом. Функционирует изо дня в день, из года в год в океане разнообразных и взаимосвязанных отношений людей, событий и информации.

В реальной жизни рынка можно заметить самые различные, и даже взаимоисключающие явления - свободную конкуренцию и препятствование (я употребляю слово «привентация»), определение предложения товаров спросом и определение спроса предложением, снижение и повышение цен, точный расчет и авантюристический риск, взлеты и банкротства, прибыли и убыток, свободное (стихийное) ценообразование и заранее рассчитанное намерение.

Реальная рыночная экономика западных стран - это переплетение всевозможных средств организации сложнейшего процесса и всевозможных способов управления им. Только наивные люди могут верить, будто эта важнейшая сфера жизни западного общества пущена на самотек, предоставлена самой себе и какой-то мифической «невидимой руке». Я думаю, что если бы можно было измерить всю ту интеллектуальную, волевую, расчетную, планирующую и командную работу, которая делается в сфере рыночной экономики Запада, и сравнить ее с соответствующей работой коммунистической командно-плановой системы, то мы были бы потрясены убожеством второй в сравнении с первой.

Государство вмешивается в функционирование рынка в самых различных формах и по бесчисленным каналам - налоги, полиция, суды, законы, министерства, комиссии, советы, кредиты, субсидии и т.п. Достаточно проследить за средствами массовой информации хотя бы одну неделю, чтобы заметить то, что государство, партии, общественные организации и всякого рода комиссии занимаются систематическим вмешательством в работу рынка. Рынок постоянно находится под неусыпным оком общества и власти. И если он время от времени выходит из-под контроля и причиняет неприятности, то причины этого надо искать прежде всего в тех, кто пытается его контролировать» (26, с. 338-339).

В России же рыночные механизмы культурной политики внедряются фрагментарно и достаточно спонтанно.

На сегодняшний день можно говорить о существовании в сфере отечественной культуры двух достаточно независимых сегментов: «государственного» и «коммерческого». Каждый из этих сегментов развивается по своей внутренней логике и часто имеет своего потребителя культурных услуг.

Этот процесс наглядно прослеживается на примере концертной деятельности. С одной стороны мы имеем государственные концертные организации, где преобладает исполнительство так называемой «серьезной» музыки (филармоническое искусство). С другой стороны, налицо мощная, по российским меркам, коммерческая музыкальная шоу- индустрия, не учитываемая в государственной статистике, но имеющая собственную развитую инфраструктуру концертных организаций, коллективов, исполнителей, информационное обеспечение, огромный финансовый оборот.

Очевидно, что в этой ситуации бюджетные концертные организации, коллективы, исполнители будут всегда в финансовом отношении проигрывать коммерческим оргструктурам и менеджменту. Всякие же попытки их синтеза будут приводить так или иначе к стабилизации мафиозных музыкальных кланов и образований в сфере музыкального искусства.

Этот же процесс распада на государственный и коммерческий секторы культуры наблюдается и в других ее подотраслях. В театральном искусстве это столкновение моделей традиционного и коммерческого театра; в музейной отрасли - крупных музеев (преимущественно столиц) представляющих интерес для зарубежных выставок и малых местных и краеведческих музеев; в библиотечном деле - «выбитая» под гранты информатизация крупных библиотек с мощными библиотечными фондами и остальной библиотечной сетью.

Культурно-досуговая сфера также распалась на государственный и коммерческий секторы.

В соответствии с цивилизационной моделью предлагается в этой связи решить проблему финансовой поддержки нонпрофит- ных (некоммерческих) учреждений культуры разработкой соответствующего маркетинга, где главными субъектами будут попечители, спонсоры и меценаты. Отечественными экономистами в сфере культуры формулируются в этой связи соответствующие условия эффективного использования маркетинга в сфере культуры:

«Знание рынка потребителей нонпрофита, их нужд, запросов, дискомфортов в сфере досуга, культуры и творчества.

Знание социальных сил - попечителей (государственных и муниципальных органов, движений, спонсоров, меценатов), заинтересованных в обеспечении услуг потребителям.

Знание мотиваций попечителей, т.е. их собственных интересов, побуждающих их оказывать соответствующую поддержку.

Продекларироваппость этих мотиваций и интересов в правовых актах, решениях соответствующих органов, в уставах, принятых программах и т.н.

Конкретизация этих интересов в конкретных приоритетных направлениях, видах и формах услуг и деятельности, их объеме, интенсивности и затратах» (59, с. 158).

Полноценной реализации этих требований препятствует, по мнению этих же специалистов, не в последнюю очередь недостаточная «экономическая, правовая и менеджментная (в том числе и маркетинговая) компетентность работников сферы культуры, их готовность, желание и умение действовать в рыночных условиях» (59, с. 158). Но только ли это?

Специалистами отмечается, что не менее важно и стимулирование меценатства, спонсорства через соответствующие налоговые льготы для коммерческих структур, финансирующих культуру, возрождение культурной среды, необходимой для развития меценатства, включая появление меценатов и спонсоров, обладающих широким культурным кругозором и активной гражданской позицией. Это, безусловно, важные и назревшие меры. Но есть и еще одна проблема, которая заложена в самой природе коммерческого сектора, доминирующего в отечественной экономике. Основными держателями финансовых средств являются в нашей стране коммерческие структуры, возникшие в соответствии с идеологией монетаризма (деньги, а не товар - главная ценность новой экономики). В социальной позиции отдельных спонсоров и меценатов эта Идеология проявляет себя как ростовщическая идеология (не столько развитие реального сектора экономики, сколько получение сверхприбыли). Данная ситуация была хорошо описана еще нашим великим классиком в «Скупом рыцаре» - деньги становятся символом могущества, власти, средством удовлетворения мелкого тщеславия, предметом религиозного поклонения, но не двигателем общественного прогресса.

Выводя финансы из активного экономического оборота, предприниматели превращают деньги в виртуальную реальность - условные, «нсовеществленные» деньги как воплощение своеобразной игровой символической реальности, противостоящей реальным социальным, экономическим, культурным проблемам общества.

Этому социально-экономическому поведению органично соответствует и реализуемая в рамках цивилизационной модели культурной политики отечественная постмодернистская концепция развития культуры, предполагающая иронию по поводу излишней серьезности любой общественной инициативы и утверждение права каждого субъекта социокультурного процесса играть с виртуальными возможностями вместо реального участия в решении общественных проблем. Лишившись же своего социального пафоса, культура становится «фельетонной» (Г. Гессе), развлекательной, умерщвляет в себе свою созидательную силу. Цивилизационная модель культурной политики в реальном ее отечественном воплощении имела свои издержки и в отношении сохранения культурного наследия. По мнению Е. Н. Селезневой, «анализ политических дискурсов 1990-х годов, а также методология построения сценарных моделей культурной политики, показывает, что к числу приоритетных в социальнозначимом смысле тема культурного наследия не относилась. Более того, поскольку государственная культурная политика формировалась как политический «дискурс выбора» коммерциализации учреждения культуры, то есть как принципиально конъюнктурная сфера социально-политической деятельности, культурное наследие исключалось из этой сферы как рудимент тоталитарного общества» (52, с. 6).

Парадокс заключается в том, что постмодернистская картина мира по своей сути формирует не только возможности инноваций, но и создает консервативные модели социального поведения. Уводя индивида в «мир грез, фантазий и виртуальных развлечений» (например, в компьютерный мир), она способствует консервации сложившейся реальной жизнедеятельности общества, ее социальных структур в отличие от претензий собственно модернизма рождать реальный активизм, частную инициативу по рациональному преобразованию действительности.

Это отмечается и социологами культуры.

«Постмодерн не просто являет собой отрицание духа модерна, но и содержит в себе существенные элементы консерватизма: максимально возможный отказ от абстракций и генерализаций (абстрагирующие и генерализующие традиции мышления и соответствующие им социальные группы имеют в рамках постмодернистского подхода статус частных культур, имеющих равное с другими право на существование, сам пресловутый «отказ от метаповествований» означает внутреннее неприятие абсолютистского мировоззрения глобализации), подчеркивание роли эзотерики, закрытость групп, сосуществование идеологий, традиций и т.п. Но в то же время постмодерн недисциплинирован, оторван от «земли», его факты не конкретны, но виртуальны, т.е. в некотором смысле утопичны. Больше того, постмодерн виртуализирует и сами вроде бы независимые от него проявления консервативной политики, которая утрачивает свойственные ей черты органичности и становится предметом свободного выбора. Это виртуальный консерватизм» (30, с. 393-394).

Данный консерватизм проявляется преимущественно по отношению к «большому социуму». Постмодернистская идеология не претендует на тотальное преобразование общества, зато претендует на способствование творческому развитию отдельных индивидов и малых социокультурных групп, пространств, их независимости от обюрокраченных институциональных структур.

Соответственно, учеными проводится следующее сопоставление культурных полей модернизма и постмодернизма, представленное в табл. 4.1.

Таблица 4.1

Модернизм	Постмодернизм
Форма (конъюнктивная, закрытая)	Антиформа (дизъюнктивная, закрытая)
Цель, намерение
Мастерство, логос	Исчерпанность, молчание
Иерархия
Произведение искусства, завершенная работа	Процесс, перформанс, хэппенинг
Дистанция
Созидание, порождение целостности	Разрушение, деконструкция
Присутствие	Отсутствие
Центрирование	Дисперсия
Жанр, страницы	Текст, интертекст
Семантика	Риторика
Парадигма	Синтагма
Метафора	Метонимия

Модернизм	Постмодернизм
	Комбинация
Корни, глубина	Ризома, поверхность
Интерпретация, пропитывание	Против интерпретации, неверное прочтение
Обозначаемое	Обозначающий (субъект)
Читаемое	Нагшсуемое
Нарратив, большая история	Нарратив, малая история
Код мастерства	Индивидуальные особенности (идиолект)
Генитальностъ, фалличность	Полиморфизм, андрогинность
Паранойя	Шизофрения
Порождение, причин	Отличие-различие
	Святой дух
Метафизика
Определенность	Неопределенность
Т рансцендентность	Имманентность

Э. А. Орловой указывается, что «приведенная таблица основана на данных из многих областей познания - риторика, лингвистика, теория литературы, философия, антропология, политология, теология - и многих авторов - европейских и американских, - принадлежащих к различным течениям и группам» (285, с. 182).

Постмодернистская культура в цивилизационном контексте приходит на смену модернизму как рационализированному культурному пространству, не охватывающему все разнообразие социального опыта на уровне малых групп, «культуры повседневности», маргинализированных слоев населения, а также творцов культуры, склонных к самостоятельным творческим экспериментам, новациям, еще не получившим общественного признания. Отмеченный выше «фельетонизм» современной массовой культуры является, прежде всего, детищем модернизированных обществ, ориентированных, прежде всего на продукты культуры для повседневного употребления, обеспечивающие жизненный и психологический комфорт в повседневной жизни.

Но если для обществ со стабильной экономикой и устойчивой демократией постмодернистская культура является часто вырожденным случаем индивидуалистического освоения мира, то в немо- дерпизированпой России возникающие элементы постмодерна есть в значительной мере проявление национального менталитета, компенсирующего традиционные неудачи цивилизационных реформ «сверху» («дубиной» людей гонят в очередной «рай») на основе рациональных доктрин, придуманных «официальными» экспертами проектов, программ. В нашем, отечественном варианте постмодернистская картина мира может выражаться как реабилитация приватного, индивидуалистического существования, отрицаемого «официальным», обюрокраченным социумом, претендующим на бездушную рационализированную тотальность управления обществом во «имя всеобщего благоденствия». Об этой реакции «маленького человека» на любые проекты и реформы, проводимые «сверху», писал еще Ф. М. Достоевский, вложив в уста своего «человека из подполья» следующие слова:

«Я нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того, ни с сего, среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен, с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливой физиономией, упрет руки в боки и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного раза, ногой, прахом, единственно с той целью, чтобы все эти логарифмы отправились к черту, и чтобы нам опять но своей глупой воле пожить. Это бы еще ничего, но обидно то, что ведь непременно последователей найдет; так человек устроен. И все-то от самой пустейшей причины, которой бы, кажется и упоминать не стоит; именно от того, что человек, всегда и везде, кто бы он ни был, любил действовать так, как хотел, а вовсе не так, как повелевали ему разум и выгода; хотеть же можно и против собственной выгоды, а иногда и положительно должно... Свое собственное больное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы и самый дикий каприз, своя фантазия, раздраженная иногда хотя бы даже до сумасшествия, - это-то и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни иод какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к черту... Человеку надо - одного только самостоятельного хотения, чего бы эта самодеятельность ни стоила и к чему ни привела... Есть один только случай, только один, когда человек может нарочно, сознательно пожелать себе даже вредного, глупого, даже глупейшего, а именно: чтоб иметь право пожелать себе даже и глупейшего и нс быть связанным обязанностью желать себе одного только умного. Ведь это глупейшее, ведь это свой каприз, и в самом деле, господа, может быть всего выгоднее для нашего брата, из всего, что есть на земле, особенно в иных случаях. А в частности, может быть выгоднее всех выгод, даже и в таком случае, если приносит нам явный вред и противоречит самым здравым заключениям нашего рассудка о выгодах, потому что во всяком случае, сохраняет нам самое главное и самое дорогое, то есть нашу личность и нашу индивидуальность...

Я верю в это, я отвечаю за это, потому что ведь все дело-то человеческое, кажется, и действительно в том только и состоит, чтобы человек поминутно доказывал себе, что он человек, а не штифтик!... Какая уж тут своя воля будет, когда дело доходит до таблички и до арифметики, когда будет одно только дважды два четыре в ходу?... И, кто знает,... может быть, что и вся-то цель на земле, к которой человечество стремится, только и заключается в одной этой беспрерывности процесса достижения, иначе сказать - самой жизни, а не собственно цели, которая, разумеется, должна быть не что иное что, как дважды два четыре. Т.е. формула, а ведь дважды два четыре есть уже не жизнь, господа, а начало смерти... Не ошибается разум-то в выгодах? Ведь, может быть, человек любит не одно только благоденствие?.. Я уверен, что человек от настоящего страдания, т.е. от разрушения и хаоса, никогда не откажется. Страдание, - да ведь это единственная причина сознания» (22, с. 469).

Подводя итог вышеизложенному, можно сделать вывод о необходимости учитывать своеобразие социальных и культурных условий России при реализации цивилизационной модели культурной политики. Непосредственное заимствование западных цивилизационных проектов культурной политики, решающей задачи модернизации должно быть трансформировано в постмодернистскую задачу сохранения культурных виртуальных пространств для творческой элиты, для многих членов общества (особенно молодежи, вовлеченной в компьютерную игровую культуру) как сохранение и даже некоторая консервация «вторичной витальности», мира переживаний и игровых фантазий как спасения от кровавых социальных революций или криминализованного социума. Своеобразное сублимирование агрессивности в хаотический символический мир постмодернизма есть определенная гарантия сохранения необходимого уровня социальной стабильности. По сути об этой потенциальной возможности пишет один из известных культурологов:

«Как ни парадоксально, спасительной здесь является возникшая в последние годы в российском обществе «зона безразличия». Усталость от конфронтаций, обличений, борьбы за власть; политическое равнодушие; потребительство на бытовом и культурном уровне; поветрия оккультизма, эзотеризма, мистики, традиционно расцветающих в период «безвремения», «смуты» и заполняющих идеологический вакуум, образовавшийся на месте скомпрометированных теорий; засилие массовой стандартизированной и деи- деологизированной культуры (развлекательных шоу, игровых программ, лотерей и т.п.) - все это создает атмосферу, уменьшающую опасность социокультурного взрыва, которым всегда была чревата русская культура с ее ярко выраженной бинарной структурой («взаимоупором» противоположных начал). Антиномия тоталитаризма и демократии «размывается» аморфной стихией «хепенинга», и тот факт, что едва ли не греть общества (особенно среди молодежи) и поглощает эту специфическую «срединную культуру», выступающую в роли «буфера» между поляризованными тенденциями, - обнадеживает. Судьба русской культуры (и российского государства - тоже) всегда зависела от случайностей и отличалась высокой степенью непредсказуемости (отсюда столь характерная для русской ментальности ссылка на «авось» и «небось»). Складывающаяся в современном российском обществе «зона безразличия» - это своего рода аккумуляция всех накопившихся за время реформ надежд и разочарований в форме пресловутого «авось» да «небось»; она-то и блокирует сегодня процессы конфронтации и раскола, так свойственные России» (33, с. 634-635). И далее: «А «постмодернизм» современной эпохи приучает нас видеть контрасты совмещенными вовсе не для того, чтобы «примирить непримиримое», но чтобы относиться ко «всему этому» лишь как к исходному материалу культурно-исторического творчества» (33, с. 638).

И здесь может пригодиться зарубежный опыт цивилизованной культурной политики, опирающейся на установки постмодерна. Более того, появляется шанс обратной постмодернистской реконструкции сложившегося в России социума на гуманистических культуротворческих основаниях, предполагающей плюрализм стилей, ценностей, образов жизни при одновременной толерантности к «непохожести» того или иного индивида на общие образцы. Если модернистские установки отстаивают право индивида не быть похожим на «большинство», то постмодернистские уже отстаивают право каждого индивида быть ни на кого непохожим, поощряя ничем не ограниченную свободу творчества. В этом случае появляется возможность «выращивания» в России нового, подлинно цивилизованного и гражданского общества из постмо- дернизационного социокультурного пространства, дающего простор разным инициативам, новациям, творческим стилям, «платформам» и перманентному диалогу между ними, или их мирному соседству. Предпосылки для этого в России уже сложились в виде калейдоскопа политических партий и движений, культурной самодеятельности, отсутствия идеологизированной цензуры.

Для того чтобы эти предпосылки получили свое развитие и стали полноценной реальностью, необходима, прежде всего, дальнейшая демократизация виртуального информационного пространства (прежде всего в СМИ), дающая возможность участвовать в информационной презентации представителям любого идеологического и культурного направления и программы, если эти программы и направления нс противоречат правовым нормам. Государство в этом случае может стать гарантом права на информационную деятельность всех членов общества, а также в случае необходимости арбитром в информационном противостоянии различных субъектов культурных и политических процессов.

Таким образом, формируется арсенал инноваций и экспериментов, обеспечивающих постоянное новаторство в социокультурной сфере, без которого невозможно цивилизованное развитие современного общества. Именно в этом контексте и можно оценивать в первую очередь гражданский потенциал цивилизационной модели государственной культурной политики. Причем, несмотря на кажущуюся внеэкономичность данной модели культурной политики, она обладает мощным собственным экономическим ресурсом, который может умело использоваться государственными структурами. Так, одним из ведущих экономистов в сфере культуры указывается, что «у нас есть ресурс, который в нашей стране используется существенно меньше, чем во всем мире - рынок прав. Если взять авторские или смежные с ними права, в основном используются права драматурга, смежные права режиссера и т.д. И сегодня рынок прав составляет порядка 3-4% от общего объема финансирования культуры. Если взять любую развитую страну, то в финансовых ресурсах культуры порядка 50-60% приходится на продажу прав. Это относится не только к театрам, концертным организациям. Это относится к библиотекам, музеям и многим другим учреждениям культуры.» (57, с. 31-32).

Таким образом, чрезвычайная продуктивность постмодернизма (и соответственно расширение зоны авторских прав) является реальной предпосылкой усиления экономических ресурсов граждански ориентированной государственной культурной политики и ее правового обеспечения. Но это возможно при внедрении в нашу социально- экономическую практику цивилизованных рыночных отношений, основанных на верховенстве закона по отношению ко всем группам населения. Тем не менее постмодернистская модель культурной политики уже сейчас обладает потенциальными возможностями включения в активную культурную жизнь самых различных гражданских инициатив и объединений, тяготеющих к разнообразным социокультурным экспериментам и новациям.

В настоящее время существует большое число типологий моделей политики в сфере культуры, что объясняется разным подходом к определению ее целей, механизмов реализации и результатов.

Так, Абрахам Моль различает четыре группы культурной политики, предлагая в качестве основания для классификации социостатические и социодинамические характеристики моделей культурной политики.

Социодинамическая политика в сфере культуры, в противовес социостатической, соответствует непрерывным изменениям и отражает новое содержание культуры в каждую эпоху.

«Социодинамическая» политика, по А.Молю, имеет два направления: «прогрессивное» и «консервативное». «В первом случае субъект такой политики стремится ускорить, во втором - наоборот - замедлить ход эволюции культуры».

Социостатическая модель описывает устойчивые цели культурной политики и ее институты. Она разделяется, в свою очередь, на три подгруппы:

• * Популистская или демагогическая, целью которой является наибольшее удовлетворение культурных потребностей как можно большего числа людей.
• * Патерналистская или догматическая, в соответствие с которой право и основные каналы распространения культурных ценностей принадлежат «административному совету», располагающему точной шкалой ценностей существующих и создаваемых культурных благ. Политика в сфере культуры в этом случае служит целям определенной политической партии, религиозного течения или государства в целом.
• * Эклектическая», задачей которой является оснащение каждого человека индивидуальной культурой, представляющей собой неискаженное отражение, «хорошую» выборку из более общей гуманитарной и гуманистической культуры.

Данная классификация моделей культурной политики не является исчерпывающей. Более того, она не учитывает политической специфики государства, в которой реализуется, а также не берет в расчет собственно субъектов реализации культурной политики.

Все эти факторы учтены в концепции моделей культурной политики, предложенной М.Драгичевич-Шешич. В качестве критерия для выделения предлагаемых моделей культурной политики белградский культуролог предлагает, с одной стороны, « характер политического устройства государства, с другой - место государства и других акторов в реализации культурной политики». Вводя эти два базовых критерия, автор получает четыре модели, принципиально различающиеся между собой. Обязательной характеристикой модели либеральной культурной политики, по мнению автора, является частное владение средствами производства и распространение культурных товаров. Рынок культурных товаров играет здесь решающую роль. Центральное место на нем принадлежит культурной индустрии и ее стандартизированным культурным продуктам, созданным для большинства членов общества - аудитории массовой культуры. Роль частных фондов является решающей и для развития искусства.

Предложенная модель либеральной культурной политики, однако, не содержит анализа роли государства.

Неотъемлемой чертой модели государственной бюрократической или просветительской культурной политики являлось доминирование государства, которое с помощью аппарата (законодательного, политического, идеологического) и финансов контролировало сферу культуры. Подобно всем остальным сферам социальной жизни культуру ориентировала и планировала центральная власть. Такая модель была типичной для социалистических стран. Государственная модель, по мнению автора, присуща Франции и Швеции. Достигнув предела своего развития, такая политика превращала писателей в «инженеров человеческих душ» и направляла художников «украшать» самые большие городские здания рисунками, воспевающими прогресс и достижения. Институциональная культура и традиционные учреждения культуры оказывали доминирующее влияние, ставившее под угрозу креативно-инновационное измерение в культуре. Вместе с тем государство гарантировало финансовую защиту сферы культуры.

На мой взгляд, при всех недостатках данной модели,финансовая защита государством культурной сферы является позитивным моментом подобной культурной политики.

По мнению автора модель национально-освободительной культурной политики наиболее типична для бывших колоний, но сегодня она отличает государства Восточной Европы. Основной чертой ее является развитие или утверждение оригинальных культурных традиций, подавлявшихся в колониальный или в социалистический период, что нередко ведет к таким последствиям, как «закрытая культура», национализм и даже шовинизм. Часто это сопровождается неприятием художественных работ, выполненных в предыдущие периоды, отрицанием культуры национальных меньшинств, альтернативного и экспериментального искусства. «В странах третьего мира в рамках этой модели стоит задача подъема общекультурного уровня. В большинстве случаев европеизированное меньшинство - национальная элита - противопоставлено основной части населения, все еще живущей в традиционной культуре. Это порождает конфликт между элитарной культурной моделью, ориентированной на универсальные ценности, и популистской, основывающейся на национальных ценностях, часто связанных с религией.»

Мне педставляется, что приведенная оценка зациклена на негативных сторонах модели, в расчет не принимается, что национально - освободительная культурная политика все же направлена на развитие национального самосознания, хотя, конечно, способы, которыми это достигается, спорны. Однако поставленных целей можно достичь, не прибегая к запрету альтернативного или экспериментального искусства.

Особый интерес представляет предложенная автором модель культурной политики переходного периода. Согласно М.Драгичевич-Шешич, отличительной чертой культурной политики переходного общества является то, что она даже демократические ориентиры реализует через структуры государства, не способные в одночасье отказаться от командно-бюрократических методов. Это приводит к достаточно противоречивым последствиям, которые чаще всего смещают культурную политику к националистическому фокусу и закрывают культуру от цивилизованного мира.

Имеются и другие подходы к рассмотрению моделей культурной политики в современном мире, которые в качестве критериев для выделения предлагают наличие общественной поддержки или идею самостоятельного выживания.

Именно такое различение моделей культурной политики предложил руководитель исследовательского института культурной политики из Бонна Андреас Визанд. Он выделяет две основные модели развития культурной политики. Первая основывается на традиционной идее общественной поддержки искусства и культуры, а вторая - на рыночной модели.

Согласно А.Визанду, в Европе конца XX века происходило движение от модели культурной политики государства всеобщего благосостояния к признанию модели культурной политики рыночного типа.

Некоторые страны колеблются между новыми тенденциями и традиционными представлениями.

Рассматривая модель культурной политики, построенной на принципах общественной поддержки, профессор Визанд в числе основных ее характеристик выделял следующие:

• * Интерес власти сфокусирован на традиционно главных институтах культуры, таких как музеи, театры, библиотеки и культурные центры, которые и получают финансирование. Творческие деятели при этом выполняют роль миссионеров, несущих «истину», а экспериментальная культура считается малозначительной.
• * Главной целью является поддержание институционального баланса в культуре и искусстве при помощи течений, получивших признание.
• * Поскольку основным источником финансирования считается государственный бюджет, необходимы инструменты государственного регулирования, каковыми выступают планирование и составление программ.
• * Политика в основном осуществляется на общенациональном уровне; международные культурные связи происходят только в рамках дипломатических отношений.
• * Для контроля власть создает всякого рода художественные советы.

Подобная модель культурной политики, однако, может порождать следующие проблемы:

• ? Условия для инноваций минимальны. Новые образцы художественной и культурной деятельности, в особенности представленные молодым поколением, часто отвергаются.
• ? Лица, ответственные за разработку политики и её воплощение в жизнь, имеют недостаточное представление о культурном развитии и культурных инновациях. Предпочтение отдается традиционным формам культуры и искусства.
• ? Инструменты для гибкого планирования вырабатываются с трудом.
• ? Доминирует административное принятие решений; влияние администраторов является чересчур значимым, а роль художников - ограниченной.

Рыночно ориентированная модель культурной политики, по мнению Визанда, характеризуется следующими подходами:

• * Культура, как и другие секторы общественной жизни регулируется рынком.
• * Политика, в основном, ориентирована на экономическое развитие.
• * Традиционные барьеры между высокой и массовой культурой становятся несущественными.
• * Основным термином культурной политики является «менеджмент культуры», основывающийся на идеях «смешанной культурной экономики» и коммерческого спонсорства, которые обещают больше, чем могут дать.
• * Особое внимание уделяется развитию культуры на местном уровне, хотя фактически усиливается транснациональная политика, например, в Европе.
• * Важную роль в формировании политики играет культурная элита, прежде всего - из мира искусства. Ее деятельность обеспечивают эксперты - маркетологи и из сферы бизнеса.

Ограничения рыночной модели выделяются следующие:

• ? Та художественная и культурная деятельность, что требует постоянного финансирования, но не способна доказать свою экономическую состоятельность (даже в свете непрямых эффектов), представляется бесперспективной.
• ? Преобладает критерий рентабельности; свобода творцов часто подавляется, поскольку сами они не в состоянии найти спонсоров, то есть партнеров с совпадающими интересами.
• ? Международная ориентация часто имеет отношение только к ограниченному числу стран и затрагивает чаще всего индустрию развлечений, контролируемую транснациональными, большей частью - американскими корпорациями.
• ? Интересы аудитории и паблисити нередко переоцениваются, а это может вести к разбалансировке рынка как экономически, так и в плане содержания продукции.
• ? Экспертные органы часто выполняют лишь формальные функции, а власть менеджеров, проявляющих не очень большой интерес к содержанию художественного творчества, может оказаться слишком велика.

«Однако какая бы модель не выбиралась в качестве базовой для той или иной страны, следует помнить, что часто это лишь формально провозглашенные принципы, которые в реальности сильно корректируются неформальными правилами»,- отмечает в своей статье «Культурная политика: основные концепции и модели» Лев Востряков.