Услышав, что на телеэкране пойдет фильм «Таня» по известной и давней пьесе Алексея Арбузова, прикидываешь: должно быть, экранизация - некий поклон нашим тридцатым годам. Уж если житейская мода вернула все это - крепдешин и воланы, маленькие вязаные шапочки, подложенные плечи,- как знать, не вернется ли заодно и вкус к законченному» пригнанному сюжету» к отчетливой трогательности и столь же отчетливому» выделанному драматизму сердечных историй, к броской их простоте (он любит ее, и она любит его» но вот...). «Таню» впрямь можно экранизировать, воскрешая и стилизуя чары былого театра и чары былого женского типа, шарм этой показательной судьбы - с ее наставительными крахами, с ее непременным выпрямлением. Но Анатолий Эфрос заинтересовался в пьесе не типом, а личностью; в личности же его заинтересовала внутренняя предопределенность прежде всего. Именно так он и поставил в объединении «Экран» «Таню» с удивительной и неожиданной Ольгой Яковлевой в заглавной роли.
Впрочем, почему же «с Яковлевой неожиданной»? Неожиданно разве то лишь, что роль, казалось бы, артистке противопоказанная, вдруг пришлась впору, будто на нее писана. А так-то Ольга Яковлева в «Тане» именно та, какой ее знают по спектаклям Театра на Малой Бронной и совсем не знают по кино: до сих пор она снималась удручающе, будто в работе с другими режиссерами ей отказывало все: и ее легчайшая, стремительная возбудимость, и точность ее парадоксальных ходов, и весь душевный аппарат ее единственной в своем роде актерской личности.
Яковлева не играет женский тип тридцатых годов (про это вообще надо забыть, и забыть про рационально бодрое развитие сюжета - как Таня освобождается от плена любви, потом от плена столь же самопоглощенного материнства и от плена иссушающего, аскетического труда, чтобы превратиться в гармоническую женщину образца нашего, тридцать пятого года). Яковлева играет характер-мир - чудаческую и внутри себя совершенную систему души, замкнутую, как принято говорить, «на себя». Предметом фильма становится вовсе не то, что Таня стремится найти себя, уйдя от Германа: это скорее история того, как Таня пробует уйти сама от себя, но столько даже от любви, которой одержима, но от собственной природы - постоянно и страдальчески капризной. Таня - Яковлева - истинная прелесть, но мемо-ненавистник, пожалуй, нашел бы в ней подтверждение своей правоты. Прелесть, а страшновато. Самоотверженна, но в самоотвержении что-то высасывающее, неотвязное. Непосредственна, но лишена простоты. Неизвестно, что это создание выкинет в следующую минуту (опять же прелестно, но как с такой жить из года в год Т), Притом в главном она предрешена, неизменна, всегда равна сама себе в мерцании своих причуд.
Изощренной, богатой верностью, с какой все это найдено и сыграно, можно только восхищаться.
Погруженный в быт и из быта очищенно извлеченный этюд об одном цельном характере и о нескладице двух судеб - вот что такое новая «Таня». Это и доходит убеждающе, если только самому себе не мешать воспоминаниями про то, как пьеса звучала раньше. Бог ты мой, да ведь новое прочтение не отменяет старого. Просто мы становимся богаче: у нас их теперь два.

Инна Соловьева

Лопе Де Вега

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

} его дочери.

Лауренсьо.

Селья - служанка Нисы.

Клара - служанка Финеи.

Турин - слуга Лисео.

Педро - слуга Лауренсьо.

Учитель грамоты.

Учитель танцев.

Слуги, певцы и музыканты.

Действие происходит в Ильескасе и в Мадриде.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Придорожный трактир в Ильескасе

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лисео и Турин в дорожном платье.

Благоустроенный трактир.

Прохладно как!

Да, в самом деле.

А уж какие тут постели!

Таких еще не видел мир.

Ильескас - городок прелестный.

И ведь с чего он так цветет?

Как так - с чего?

Большой доход

Ему от ярмарки от местной.

Ты прав. Весной тут общий съезд.

Приезжих тьма - со всей Кастильи,

Иной раз даже из Севильи

И более далеких мест.

Сюда везет свои товары

И городской и сельский люд.

Все гости тут едят и пьют

И меж собою тары-бары...

Ты как - дорожный взял запас?

Не знаю, что ли, я порядка?

Вот. Образки - тут два десятка;

Святые отведут от нас

Все неприятности в дороге.

Тогда ступай за лошадьми.

Не пообедав? Черт возьми!

Мы так, сеньор, протянем ноги.

Добро, попали б мы к обеду,

А то - очаг золой покрыт.

Ждать? Нет, Турин, тогда в Мадрид

Я разве к полночи приеду.

Спешить обязывает честь:

Ведь я - жених. А ты как судишь?

Сейчас промыслю нам поесть:

Кой-что имею на примете.

Что именно?

Потом скажу.

Скажи сейчас.

Нет, придержу

Свое открытие в секрете.

Изволите сердиться?

Кто строит из еды секрет?

Иной, услышав мой ответ,

Способен был бы оскорбиться.

Названье блюда, дурачина,

Лишь возбуждает аппетит.

Так знайте...

Говори!.. Молчит!

Холодная свинина.

Названья нету благородней!

Приятность, звучность, сила в нем.

Итак, я вижу, не умрем

Голодной смертью мы сегодня.

А что добавим мы к свинине?

Кувшин вина.

Да это - пир!

А если здесь найдется сыр

Чего еще желать мужчине?

Ай-ай! Еда у жениха

Должна быть на последнем месте.

Пока не прибыл я к невесте,

В чревоугодье нет греха.

Там сыты будем ли, - Бог весть.

Небось воздушная девица

Финея ваша... М-да, столица!

Воздушным тоже надо есть.

Харч у возвышенных особ

Противу нашего нежнее.

Что кушает в обед Финея?

Сахар, пряники, сироп.

От сладостей у ней... того...

Субтильность и в душе и в теле.

Она, должно быть, в самом деле

Утонченное существо.

А что ее сестра от вас

Ниса? Ей в подарок,

На зависть всех ее товарок,

Алмазная звезда. Алмаз

Есть символ твердости и чести.

Цепь, сверх того, - звезде под стать.

Сестра - красавица, слыхать.

Я это слышал о невесте;

Не знаю, какова сестрица,

Подарки подойдут ли ей?

Я выбрал то, что поценней:

В таких делах нельзя скупиться.

Во двор пожаловал осел,

Привез он ражего детину.

Вот как? Послушай-ка, свинину

Пока не подавай на стол.

Студент (за сценой)

Найдется что поесть, хозяин?

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и студент в дорожном платье.

Не грех с дороги отдохнуть.

И то, сеньор, - не ближний путь.

В Мадрид?

Оттуда. Я измаян

Мадридской суетой. Увы!

Добиться трудно там удачи,

А неимущему - тем паче.

Да, истинно сказали вы:

Надежды лгут нам большей частью.

Не будь в Мадриде важных дел,

Спокойно б дома я сидел...

Поверьте, к вашему бы счастью.

Но должен ехать. По делам.

А вы - мадридец?

Прирожденный.

Да? И, как человек ученый,

Всех знаете, должно быть, там?

Подобен шахматной доске

Мадрид, а люди там - фигуры.

Владеют всем ферзи и туры,

А пешки бродят налегке.

Ты ход неверный сделал - вон!

Тотчас тебя с доски снимают.

Ферзей, слонов, коней - все знают,

А пешкам имя - легион.

Октавьо, думаю, не пешка.

Коль тот, кого я знаю, он

Почтенный толстокожий слон.

Такого попытайся, съешь-ка!

К нему и едем в эту даль мы.

Он вырастил двух дочерей,

Как говорили мне.

Садовник посадил две пальмы,

Но вырастил всего одну;

Вторая ж, - не хочу быть грубым,

Не пальмой выросла, но дубом,

И пробковым при том.

Две дочери у старика,

Но Ниса - пальма, а Финею

Дубиной я назвать посмею.

Учена Ниса и тонка,

Красноречива и умна.

Финея - дурочка, к тому же

Невежественна, неуклюжа...

Однако именно она

Уже просватана. Что, чудо?

Лисео (Турину, тихо)

Ты слышишь?

А разгадка в том,

Что хоть бедна она умом

Богата звонкими эскудо.

С такой женой несчастный муле

Зачахнет в месяц от скучищи.

Все ж не один дворянчик нищий

Позарился на крупный куш.

Да, несмотря на бестолковость,

Она в девицах не умрет:

Ведь трутней привлекает мед.

Лисео (в сторону)

Ого! Хорошенькая новость!

(Турину, тихо.)

Я, кажется, попал впросак.

Боюсь, сеньор, вы маху дали.

Лисео (студенту)

Так, значит, Ниса, вы сказали,

Красива и умна?

Толпа вздыхателей за нею

Все время ходит по пятам.

Умнейшей из мадридских дам

Ее считают.

Я вам сказал: набитой дурой.

Чудно! Одна умом остра,

Другая же, ее сестра,

И так обижена натурой!

А как приданое, сеньор?

Тут, полагаю, нет различий?

Дурочка

Лопе Де Вега

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

} его дочери.

Лауренсьо.

Селья - служанка Нисы.

Клара - служанка Финеи.

Турин - слуга Лисео.

Педро - слуга Лауренсьо.

Учитель грамоты.

Учитель танцев.

Слуги, певцы и музыканты.

Действие происходит в Ильескасе и в Мадриде.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Придорожный трактир в Ильескасе

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лисео и Турин в дорожном платье.

Благоустроенный трактир.

Прохладно как!

Да, в самом деле.

А уж какие тут постели!

Таких еще не видел мир.

Ильескас - городок прелестный.

И ведь с чего он так цветет?

Как так - с чего?

Большой доход

Ему от ярмарки от местной.

Ты прав. Весной тут общий съезд.

Приезжих тьма - со всей Кастильи,

Иной раз даже из Севильи

И более далеких мест.

Сюда везет свои товары

И городской и сельский люд.

Все гости тут едят и пьют

И меж собою тары-бары...

Ты как - дорожный взял запас?

Не знаю, что ли, я порядка?

Вот. Образки - тут два десятка;

Святые отведут от нас

Все неприятности в дороге.

Тогда ступай за лошадьми.

Не пообедав? Черт возьми!

Мы так, сеньор, протянем ноги.

Добро, попали б мы к обеду,

А то - очаг золой покрыт.

Ждать? Нет, Турин, тогда в Мадрид

Я разве к полночи приеду.

Спешить обязывает честь:

Ведь я - жених. А ты как судишь?

Сейчас промыслю нам поесть:

Кой-что имею на примете.

Что именно?

Потом скажу.

Скажи сейчас.

Нет, придержу

Свое открытие в секрете.

Изволите сердиться?

Кто строит из еды секрет?

Иной, услышав мой ответ,

Способен был бы оскорбиться.

Названье блюда, дурачина,

Лишь возбуждает аппетит.

Так знайте...

Говори!.. Молчит!

Холодная свинина.

Названья нету благородней!

Приятность, звучность, сила в нем.

Итак, я вижу, не умрем

Голодной смертью мы сегодня.

А что добавим мы к свинине?

Кувшин вина.

Да это - пир!

А если здесь найдется сыр

Чего еще желать мужчине?

Ай-ай! Еда у жениха

Должна быть на последнем месте.

Пока не прибыл я к невесте,

В чревоугодье нет греха.

Там сыты будем ли, - Бог весть.

Небось воздушная девица

Финея ваша... М-да, столица!

Воздушным тоже надо есть.

Харч у возвышенных особ

Противу нашего нежнее.

Что кушает в обед Финея?

Сахар, пряники, сироп.

От сладостей у ней... того...

Субтильность и в душе и в теле.

Она, должно быть, в самом деле

Утонченное существо.

А что ее сестра от вас

Ниса? Ей в подарок,

На зависть всех ее товарок,

Алмазная звезда. Алмаз

Есть символ твердости и чести.

Цепь, сверх того, - звезде под стать.

Сестра - красавица, слыхать.

Я это слышал о невесте;

Не знаю, какова сестрица,

Подарки подойдут ли ей?

Я выбрал то, что поценней:

В таких делах нельзя скупиться.

Во двор пожаловал осел,

Привез он ражего детину.

Вот как? Послушай-ка, свинину

Пока не подавай на стол.

Студент (за сценой)

Найдется что поесть, хозяин?

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и студент в дорожном платье.

Не грех с дороги отдохнуть.

И то, сеньор, - не ближний путь.

В Мадрид?

Оттуда. Я измаян

Мадридской суетой. Увы!

Добиться трудно там удачи,

А неимущему - тем паче.

Да, истинно сказали вы:

Надежды лгут нам большей частью.

Не будь в Мадриде важных дел,

Спокойно б дома я сидел...

Поверьте, к вашему бы счастью.

Но должен ехать. По делам.

А вы - мадридец?

Прирожденный.

Да? И, как человек ученый,

Всех знаете, должно быть, там?

Подобен шахматной доске

Мадрид, а люди там - фигуры.

Владеют всем ферзи и туры,

А пешки бродят налегке.

Ты ход неверный сделал - вон!

Тотчас тебя с доски снимают.

Ферзей, слонов, коней - все знают,

А пешкам имя - легион.

Октавьо, думаю, не пешка.

Коль тот, кого я знаю, он

Почтенный толстокожий слон.

Такого попытайся, съешь-ка!

К нему и едем в эту даль мы.

Он вырастил двух дочерей,

Как говорили мне.

Садовник посадил две пальмы,

Но вырастил всего одну;

Вторая ж, - не хочу быть грубым,

Не пальмой выросла, но дубом,

И пробковым при том.

Две дочери у старика,

Но Ниса - пальма, а Финею

Дубиной я назвать посмею.

Учена Ниса и тонка,

Красноречива и умна.

Финея - дурочка, к тому же

Невежественна, неуклюжа...

Однако именно она

Уже просватана. Что, чудо?

Лисео (Турину, тихо)

Ты слышишь?

А разгадка в том,

Что хоть бедна она умом

Богата звонкими эскудо.

С такой женой несчастный муле

Зачахнет в месяц от скучищи.

Все ж не один дворянчик нищий

Позарился на крупный куш.

Да, несмотря на бестолковость,

Она в девицах не умрет:

Ведь трутней привлекает мед.

Лисео (в сторону)

Ого! Хорошенькая новость!

(Турину, тихо.)

Я, кажется, попал впросак.

Боюсь, сеньор, вы маху дали.

Лисео (студенту)

Так, значит, Ниса, вы сказали,

Красива и умна?

Толпа вздыхателей за нею

Все время ходит по пятам.

Умнейшей из мадридских дам

Ее считают.

Я вам сказал: набитой дурой.

Чудно! Одна умом остра,

Другая же, ее сестра,

И так обижена натурой!

А как приданое, сеньор?

Тут, полагаю, нет различий?

Ведь делит поровну обычай

Именье меж родных сестер.

С ним дело обстоит сложнее:

Вышереченный капитал

Их дядюшке принадлежал;

Завещан он одной Финее.

Знал дядя: толстая мошна

Заменит ум.

Чудак он, право!

Нет, что вы! Дядя мыслил здраво:

Дуреха с деньгами умна,

Умнее умных бесприданниц.

Турин (к Лисео)

Так я закуску-то подам.

Счастливый путь.

Студент уходит.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Лисео, Турин.

Испортил аппетит, поганец.

Не до еды. Седлай коней.

Боюсь, меня и в самом деле

С невестой здорово поддели.

Еще не венчаны вы с ней.

Насильно ведь не женят вас.

Мне смерть милее жизни с дурой!

Пусть прояснится взор ваш хмурый:

Не подойдет, мы ей - отказ.

Ты прав. Она не василиск,

И смерть мне не грозит от взгляда

На эту дуру. Ехать надо.

Сеньор! Какой для вас в том риск?

Едва ль я соглашусь жениться

На ней, но выход есть иной:

Быть может, станет мне женой

Ее разумная сестрица.

Комната в доме Октавьо в Мадриде

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Октавьо, Мисено.

Такое уж составил завещанье

Мой брат.

Вы что ж, в обиде на него?

Умней бы мог свое он достоянье

Употребить. Ведь это - шутовство!

Не оправдались ваши ожиданья?

Все отдал он Финее. Каково!

Все - ей. За что? За глупость. Нам хватало

На всю семью доходов с капитала.

Из двух племянниц та была милей,

Что отличалась большим с дядей сходством.

Вы деликатны, я скажу прямей:

Сам отличаясь крайним сумасбродством,

Он глупость передал в наследство ей,

А дурень к дурню пышет доброхотством.

Зато уж ваша Ниса всем взяла,

Ей отовсюду слышится хвала.

Мне обе дороги. Но огорченья

И эта доставляет мне и та.

Какой же оказать мне предпочтенье?

Финея неразумна и проста,

Но ей дано Фортуной в возмещенье

Приданое. К тому же красота

Комната в доме Октавьо в Мадриде ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ ОКТАВЬО Мне обе дороги. Но огорченья И эта доставляет мне и та. Какой же оказать мне предпочтенье? Финея неразумна и проста, Но ей дано Фортуной в возмещенье Приданое. К тому же красота Ей щедрою подарена природой, И примиряюсь с этой я невзгодой. А Ниса - та совсем наоборот: Умна, красноречива и надменна,

ОКТАВЬО Я ум ценю. Но к женщинам ученым Питаю отвращенье потому, Что умствовать не подобает женам: Порядка меньше от того в дому. Учена так, что оторопь берет. Молва о ней трубит. Но, друг почтенный, Немало мне и от нее забот. Будь я жених, - скажу вам откровенно, Я, выбирая меньшее из зол, Ученой бы дуреху предпочел.
ОКТАВЬО Наука женщины , Мисено, в том, Чтоб верной быть и угождать супругу, Чтоб соблюдать в порядке мужний дом, Час отдавать заботам, миг - досугу, Быть молчаливой, скромной быть во всем, В примерной строгости держать прислугу, Рожать, кормить и пестовать детей, Гордясь лишь добродетелью своей.

ДЕЙСТВИЕ 3 ЯВЛЕНИЕ 3
НИСА Правда о поступках ваших. Что ж, понятен ваш расчет: Вы бедны, она богата; Вы умны, она тупица. Деньги вам нужны: их мало, Лишний ум вам ни к чему. Вы мой разум восхваляли, А теперь он стал помехой: Не возникнет ли опасность, Если мы равны умом, Что в семье я пожелаю Верховодить, отобрав У мужчины это право?

ДЕЙСТВИЕ 2 ЯВЛЕНИЕ 8
КЛАРА Раз женщина сотворена Из сонного ребра - не диво, Что я немножечко сонлива. ФИНЕЯ Невелика и впрямь вина. А знаешь, по какой причине За девушками ходят вслед Поклонники? В чем тут секрет? В том, что приходится мужчине Меле тысяч ребер, в целой куче, Свое отыскивать ребро.

Парк Прадо ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ ЛАУРЕНСЬО Вы правы. Неимущим же дворянам Приходится подумать о приданом. Хотя Финея не сильна умом, Она украсит сразу же мой дом. Не лучшее ли украшенье дома Те грамоты, хранимые в ларце, Что в год приносят тысячу дукатов? Построив дом, мы ценим в нем не камень, Не штукатурку и не черепицу, Но годовой доход домовладельца. Итак, Финея - мой доходный дом, Мой виноградник, словом, рента в юбке. А в остальном иду я на уступки. Бог с ним, с умом! Довольно, чтоб жена Любила мужа да была верна.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ Комната в доме Октавьо
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
ОКТАВЬО А вы хлопочете, конечно, За своего Дуардо? Так? Не говорю, что он дурак, Затем, что не сужу поспешно, Но он из чванных тех юнцов (Как много развелось их ныне!), Для коих высшей нет святыни, Чем парочка трескучих строф Или сонет высокопарный. А в браке это ни к чему. Но, к огорченью моему, В мой дом проник недуг коварный: Дочь, Ниса , им занемогла. Читает! -----
МИСЕНО Э, выйдет замуж - все забудет! Вот как начнет рожать детей, Кормить, воспитывать, так мигом Утратит вкус ко всяким книгам. Не до сонетов будет ей.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
ЛАУРЕНСЬО Ах, Финея! Если б только Бог не внял моей молитве И не просветил твой разум, Был бы я стократ счастливей. Я в простушке был уверен, Умницу ж теряю ныне. Горько! Разве за премудрость Женщины милы мужчинам? Разве от тебя я жду Философских манускриптов? Разве жду твоих советов По моим судебным искам? Нет! Пришлась мне по душе Простота твоя, наивность: Пастырем быть должен муж, А жена - овечкой смирной. Женщинам не так уж много Понимать необходимо: Чтобы умной быть женою, Надо лишь не быть болтливой. Слышим мы порой, как с жаром Благородные девицы О любви и об измене Философствуют в гостиных. Но для матери семейства Сдержанность в речах прилична: Слово - серебро, молчанье Золото, как говорится. Прояснил я разум твой И взгляни, что получилось: Зависть я внушил Лисео, Предпочел тебя он Нисе, К твоему пошел отцу, Чтоб назначить день женитьбы! Знал бы я, тебе у бога Просветленья не просил бы.

ФИНЕЯ Лишь вернусь к тому, что было: И слепой найдет дорогу, Возвращаясь в край родимый. А к тому же так притворство В женщинах укоренилось, Что морочим мы мужчин И в утробе материнской.
ФИНЕЯ Часто в материнском чреве, И на свет не появившись, Вводим мы в обман отца, Ждущего рожденья сына. Пребывает он, бедняга, В ожидании счастливом И супругу осыпает Он подарков щедрым ливнем: Будет, думает, кому Майорат отдать и титул. А рождается девчонка И ни славы, ни прибытку. Вот как мы мужчин морочим Даже в лоне материнском.

ЯВЛЕНИЕ 18
ОКТАВЬО (к Лауренсьо) Мой юный друг! Скажу вам искренне и прямо, Что дом мой слишком мал для храма Искусств изящных и наук. Надеялся я воспитать, Когда воспитывал я Нису, Не поэтессу, не актрису, Но добрую жену и мать. Конечно, есть тому примеры, Что блещут женщины умом, Но высший женский разум в том, Чтобы не умничать сверх меры. Я стар. Зачем в моем дому Резвятся молодые трутни? Стишки, бряцание на лютне Мне это, право, ни к чему. Допустим, вылезти в поэты Мечтает тот, кто гол и бос; Но если деньги есть - вопрос: Зачем тогда кропать сонеты? Да я куплю за два реала Толстенный том стихов таких, Что если б вы писали их Труда на сотню лет бы стало. Так окажите мне услугу, Покиньте навсегда мой дом.

ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОЕ
НИСА Ах, Турин! Мужские слезы Вот где женская погибель. Яд, огонь, железо много Оборвали женских жизней, Но от слез от ваших больший Терпят женщины урон. ТУРИН Поглядите же, сеньора! Из-за вас мужчина плачет. Сердце есть у вас? А? Кто вы? Рысь, пантера иль тигрица? Вы Цирцея иль Пандора? Задавал бы вам до завтра Я вопросы в этом роде, Да в науках не силен.