Биография

Александр Фёдорович Керенский - российский политический и государственный деятель; министр, затем министр-председатель Временного правительства (1917), один из лидеров российского политического масонства.

Детство, образование, воспитание, происхождение

С отцовской стороны предки Александра Керенского происходят из среды русского провинциального духовенства. Его дед Михаил Иванович с 1830 года служил священником в селе Керенки Городищенского уезда Пензенской губернии. От названия этого села и происходит фамилия Керенских, хотя сам Александр Фёдорович связывал её с уездным городом Керенском той же Пензенской губернии.

Младший сын Михаила Ивановича - Фёдор, хотя и окончил с отличием Пензенскую духовную семинарию (1859), не стал, как его старшие братья Григорий и Александр, священником. Проработав шесть лет в духовном и уездном училищах, он получил высшее образование на историко-филологическом факультете Казанского университета (1869) и затем преподавал русскую словесность, педагогику и латинский язык в различных учебных заведениях Казани.

В Казани Ф. М. Керенский женился на Надежде Адлер - дочери начальника топографического бюро Казанского военного округа. По отцовской линии Н. Адлер была дворянкой русско-немецкого происхождения, а по материнской - внучкой крепостного крестьянина, который ещё до отмены крепостного права сумел выкупиться на волю и впоследствии стал богатым московским купцом. Он оставил внучке значительное состояние. Слухи об еврейском происхождении Керенского по материнской линии периодически возникали в антисемитских кругах как в предреволюционный период, так и в годы Гражданской войны и в эмиграции. Особенно популярна была версия, что «Керенский, сын австрийской еврейки Адлер, бывшей замужем (первым браком) за евреем Кирбисом, и до крещения носил имя Арона. Овдовев, его мать вышла второй раз замуж за учителя Керенского». Но все эти слухи не соответствуют действительности.

В 1877-1879 годах Фёдор Михайлович Керенский был директором Вятской мужской гимназии и в чине коллежского советника получил назначение на должность директора Симбирской мужской гимназии. Самым известным воспитанником Фёдора Керенского стал Владимир Ильич Ульянов (Ленин) - сын его начальника - директора симбирских училищ - Ильи Николаевича Ульянова. Именно Фёдор Михайлович Керенский поставил ему единственную четвёрку (по логике) в аттестате золотого медалиста 1887 года. Семьи Керенских и Ульяновых в Симбирске связывали дружеские отношения, у них было много общего в образе жизни, положении в обществе, интересах, происхождении. Фёдор Михайлович, после того как умер Илья Николаевич Ульянов, принимал участие в жизни детей Ульяновых. В 1887 году, уже после того как был арестован и казнён Александр Ильич Ульянов, он дал брату революционера Владимиру Ульянову положительную характеристику для поступления в Казанский университет.

В Симбирске в семье Керенских родились два сына - Александр и Фёдор (до них в Казани появлялись только дочери - Надежда, Елена, Анна). Саша, долгожданный сын, пользовался исключительной любовью родителей. В детстве он перенёс туберкулёз бедренной кости. После операции мальчик полгода был вынужден провести в постели и затем долгое время не снимал металлического, кованого сапога с грузом.

В мае 1889 года действительный статский советник Фёдор Михайлович Керенский был назначен главным инспектором училищ Туркестанского края и с семьёй переехал в Ташкент. По «табели о рангах» его чин соответствовал званию генерал-майора и давал право на потомственное дворянство. Тогда же восьмилетний Саша начал учиться в ташкентской гимназии, где был прилежным и успешным учеником. В старших классах у Александра была репутация воспитанного юноши, умелого танцора, способного актёра. Он с удовольствием принимал участие в любительских спектаклях, с особым блеском исполнял роль Хлестакова. В 1899 году Александр с золотой медалью окончил Ташкентскую гимназию и поступил на юридический факультет Петербургского университета.

Внешность и характер

Александр Керенский запомнился как крайне упрямый, несговорчивый человек. Он был умён, умел чётко формулировать свои мысли, но ему не хватало такта. Хотя имел прекрасное образование, ему не хватало знания всех светских манер.

Керенский не отличался крепким здоровьем, в 1916 году у него была удалена почка, что для того времени было чрезвычайно опасной операцией. Однако это не помешало ему дожить до 89 лет.

Внешне Александра можно было назвать красивым: высокий, черноволосый, с крупными, чёткими чертами лица. Глаза имел тёмные - карие, нос у Керенского был «орлиным», слегка длинноватым. Был несколько худощав, но с возрастом стал обладателем плотной фигуры.

Политическая карьера

В декабре 1904 года стал помощником присяжного поверенного Н. А. Оппеля. Участвовал в комитете помощи жертвам 9(22) января 1905, созданном объединением адвокатов. С октября 1905 года Керенский писал для революционного социалистического бюллетеня «Буревестник», который стала издавать «Организация вооружённого восстания». «Буревестник» стал одной из первых жертв полицейских репрессий: тираж восьмого (по другим данным - девятого) номера был конфискован. 23 декабря в квартире Керенского был произведён обыск, в ходе которого были найдены листовки «Организации вооружённого восстания» и револьвер, предназначавшийся для самообороны. В результате обыска был подписан ордер на арест по обвинению в принадлежности к боевой дружине эсеров. Керенский в предварительном заключении находился в Крестах до 5 (18) апреля 1906 года, а затем, за недостатком улик, был освобождён и выслан с женой и годовалым сыном Олегом в Ташкент. В середине августа 1906 года вернулся в Петербург.

В октябре 1906 года по просьбе адвоката Н. Д. Соколова, Керенский начал свою карьеру политического защитника в судебном процессе в Ревеле - защищал крестьян, разграбивших поместья остзейских баронов. Участвовал в ряде крупных политических процессов. С 22 декабря 1909 (4 января 1910) года он стал присяжным поверенным в Санкт-Петербурге, а до этого был помощником присяжного поверенного. В 1910 году он был главным защитником на процессе туркестанской организации социалистов-революционеров, обвинявшихся в антиправительственных вооружённых акциях. Процесс для эсеров прошёл благополучно, адвокату удалось не допустить вынесения смертных приговоров.

В начале 1912 года Керенский защищал на судебном процессе в Санкт-Петербурге террористов из армянской партии Дашнакцутюн. В 1912 году участвовал в общественной комиссии (так называемой «комиссии адвокатов») по расследованию расстрела рабочих на Ленских золотых приисках. Выступал в поддержку М. Бейлиса, в связи с чем подвергался судебному преследованию в ходе дела 25 адвокатов.

В июне 1913 года был избран председателем IV Всероссийского съезда работников торговли и промышленности. В 1914 году по делу 25 адвокатов за оскорбление Киевской судебной палаты был приговорён к 8-месячному тюремному заключению. По кассационной жалобе тюремное заключение было заменено запретом заниматься адвокатской практикой в течение 8 месяцев.

Был избран депутатом IV Государственной думы от города Вольска Саратовской губернии; поскольку же партия эсеров приняла решение бойкотировать выборы, формально вышел из этой партии и вступил во фракцию «трудовиков», которую возглавил с 1915 года. В думе выступал с критическими речами в адрес правительства и приобрёл славу одного из лучших ораторов левых фракций. Входил в бюджетную комиссию думы.

В 1915-1917 - генеральный секретарь Верховного совета Великого востока народов России - парамасонской организации, члены-основатели которой в 1910-1912 годах вышли из ложи «Возрождение» Великого востока Франции. Великий восток народов России не признавался другими масонскими великими ложами как масонская организация, так как приоритетной задачей для себя ставил политическую активность. Кроме Керенского в Верховный совет ВВНР входили такие политические деятели, как Н. С. Чхеидзе, А. И. Браудо, С. Д. Масловский-Мстиславский, Н. В. Некрасов, С. Д. Урусов и другие.

В июне-июле 1915 года совершил поездку по ряду городов Поволжья и Юга России.

В 1916 по приказу председателя совета министров Б. В. Штюрмера в Туркестане началась мобилизация на тыловые работы 200 тысяч коренных жителей. До этого по законам Российской империи коренное население не подлежало призыву в армию. Указ о «реквизиции коренных жителей» вызвал бунт в Туркестане и Степном крае. Для расследования событий Государственная дума создала комиссию, которую возглавил Керенский. Изучив события на месте, он возложил вину за происшедшее на царское правительство, обвинил министра внутренних дел в превышении полномочий, потребовал привлечения к суду коррумпированных местных чиновников. Такие выступления создали Керенскому имидж бескомпромиссного обличителя пороков царского режима, принесли популярность в среде либералов, создали репутацию одного из лидеров думской оппозиции. К 1917 году он уже был довольно известным политиком, также возглавлявшим фракцию «трудовиков» в Госдуме IV созыва. В своей думской речи 16 (29) декабря 1916 года он фактически призывал к свержению самодержавия, после чего императрица Александра Фёдоровна заявила, что «Керенского следует повесить» (по другим источникам - «Керенского следует повесить вместе с Гучковым»).

Суханов Н. Н. в своей фундаментальной работе «Записки о революции» сообщает, что до революции Керенский был под наблюдением Охранного отделения под кличкой «Скорый» из-за привычки бегать по улицам, на ходу запрыгивая в трамвай, и спрыгивая обратно. Для слежки за ним полиции приходилось нанимать извозчика. Историк С. В. Утехин, лично хорошо знавший Керенского, как важный факт отмечал то, что «в 1916 году ему вырезали почку и в 1917-м почти всё время у него были сильные боли. Вы помните, наверное, что он был истеричный и в обморок падал? Так это он в обморок от болезни падал, он не выдерживал болей».

Февральская революция

Взлёт Керенского к власти начался уже во время Февральской революции, которую он не только принял восторженно, но и с первых дней был активным её участником. Он эту революцию во многом и спровоцировал. Керенский 14 (27) февраля 1917 года в своей речи в Думе заявил: «Исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало… Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в оружие издевательства над народом? С нарушителями закона есть только один путь борьбы - физического их устранения».

Председательствующий Родзянко прервал выступление Керенского вопросом, что он имеет в виду. Ответ последовал незамедлительно: «Я имею в виду то, что совершил Брут во времена Древнего Рима».

Французский посол в Петрограде Морис Палеолог в своём дневнике, в записи от 2 (15) марта 1917 года, характеризует Керенского следующим образом: «Молодой депутат Керенский, создавший себе, как адвокат, репутацию на политических процессах, оказывается наиболее деятельным и наиболее решительным из организаторов нового режима»[источник не указан 1656 дней].

После того как в полночь с 26 на 27 февраля (12 марта) 1917 сессия Думы была прервана указом Николая II, Керенский на Совете старейшин думы 27 февраля призвал не подчиняться царской воле. В тот же день он вошёл в состав сформированного Советом старейшин Временного комитета Государственной думы и в состав Военной комиссии, руководившей действиями революционных сил против полиции. В февральские дни Керенский неоднократно выступал перед восставшими солдатами, принимал от них арестованных министров царского правительства, получал конфискованные в министерствах денежные средства и секретные бумаги. Под руководством Керенского была произведена замена охраны Таврического дворца отрядами восставших солдат, матросов и рабочих[источник не указан 1656 дней].

В начале Февральской революции Керенский вступает в партию эсеров и был назначен представителем Петросовета в созданном в Думе революционном Временном комитете. 3 марта в составе думских представителей содействует отказу от власти великого князя Михаила Александровича.

Таким образом, в ходе Февральской революции Керенский оказывается одновременно в двух противостоящих органах власти: в качестве товарища (заместителя) председателя исполкома в первом составе Петросовета и в первом составе Временного правительства, сформированного на основе Временного комитета, в качестве министра юстиции.

Министр юстиции

2 марта занял пост министра юстиции во Временном правительстве. На публике Керенский появлялся во френче военного образца, хотя сам никогда не служил в армии. Инициировал такие решения Временного правительства, как амнистия политических заключённых, признание независимости Польши, восстановление конституции Финляндии. По распоряжению Керенского из ссылки были возвращены все революционеры. Второй телеграммой, отправленной на должности министра юстиции, был приказ немедленно освободить из ссылки «бабушку русской революции» Екатерину Брешко-Брешковскую и со всеми почестями отправить её в Петроград. При Керенском началось разрушение прежней судебной системы. Уже 3 марта был реорганизован институт мировых судей - суды стали формироваться из трёх членов: судьи и двух заседателей. 4 марта были упразднены Верховный уголовный суд, особые присутствия Правительствующего сената, судебные палаты и окружные суды с участием сословных представителей. Прекратил следствие по убийству Григория Распутина, при этом следователь - директор Департамента полиции А. Т. Васильев (арестованный в ходе Февральской революции) был переправлен в Петропавловскую крепость, где допрашивался Чрезвычайной следственной комиссией до сентября.

При Керенском судебные деятели массово удалялись со службы без всяких объяснений, иногда на основании телеграммы какого-нибудь присяжного поверенного, утверждавшего, что такой-то неприемлем общественными кругами.

Военный и морской министр

В марте 1917 года Керенский снова официально вступил в партию эсеров, став одним из важнейших лидеров партии. В апреле 1917 года министр иностранных дел П. Н. Милюков заверил союзные державы, что Россия безусловно продолжит войну до победного конца. Этот шаг вызвал кризис Временного правительства. 24 апреля Керенский пригрозил выходом из состава правительства и переходом Советов в оппозицию, если Милюков не будет снят со своего поста и не будет создано коалиционное правительство, включающее представителей социалистических партий. 5 (18) мая 1917 года князь Львов был вынужден выполнить это требование и пойти на создание первого коалиционного правительства. Милюков и Гучков подали в отставку, в состав правительства вошли социалисты, а Керенский получил портфель военного и морского министра.

Новый военный министр назначает на ключевые должности в армии малоизвестных, но приближённых к нему генералов, получивших прозвище «младотурки». На должность начальника кабинета военного министра Керенский назначил своего шурина В. Л. Барановского, которого произвёл в полковники, а уже через месяц в генерал-майоры. Помощниками военного министра Керенский назначил полковников генерального штаба Г. А. Якубовича и Г. Н. Туманова, людей недостаточно опытных в военных делах, но зато активных участников февральского переворота. 22 мая (4 июня) 1917 года Керенский назначает на должность Верховного Главнокомандующего генерала Брусилова А. А. вместо более консервативно настроенного генерала Алексеева М. В.. 9 мая 1917 года Керенский обнародовал «Декларацию прав солдата».

На должности военного министра Керенский приложил большие усилия для организации наступления русской армии в июне 1917. Керенский объезжал фронтовые части, выступал на многочисленных митингах, стремясь воодушевить войска, после чего получает прозвище «главноуговаривающего». Однако армия уже была серьёзно ослаблена послереволюционными чистками генералов и созданием солдатских комитетов (см. Демократизация армии в России в 1917 году). 18 июня началось наступление русских войск, которое, однако, быстро закончилось полным провалом. По некоторым предположениям именно это позорное поражение и послужило главной причиной свержения Временного правительства[источник не указан 1284 дня].

«Мартовский» ажиотаж вокруг Керенского

Пик популярности Керенского начинается с назначением его военным министром после апрельского кризиса. Газеты именуют Керенского в таких выражениях: «рыцарь революции», «львиное сердце», «первая любовь революции», «народный трибун», «гений русской свободы», «солнце свободы России», «народный вождь», «спаситель Отечества», «пророк и герой революции», «добрый гений русской революции», «первый народный главнокомандующий» и т. д.

В мае 1917 года петроградские газеты даже всерьёз рассматривают вопрос об учреждении «Фонда имени Друга Человечества А. Ф. Керенского».

Керенский старается поддерживать аскетический имидж «народного вождя», нося полувоенный френч и короткую стрижку.

В молодости Керенский подумывал о карьере оперного певца, и даже брал уроки актёрского мастерства. Набоков В. Д. так описывает его выступления: «„Я говорю, товарищи, от всей души… из глубины сердца, и если нужно доказать это… если вы мне не доверяете… Я тут же, на ваших глазах… готов умереть…“. Увлёкшись, он проиллюстрировал „готовность умереть“ неожиданным, отчаянным жестом». Уже в старости Керенский с сожалением замечает, что «если бы тогда было телевидение, никто бы меня не смог победить!». Керенскому удаётся «очаровать» даже свергнутого царя: в июле Николай записывает в своём дневнике о Керенском «Этот человек положительно на своём месте в нынешнюю минуту; чем больше у него власти, тем лучше».

Провал первого крупного политического проекта Керенского - Июньского наступления 1917 года становится первым заметным ударом по его популярности. Продолжающиеся экономические проблемы, провал политики продразвёрстки, инициированной ещё царским правительством в конце 1916 года, продолжающийся развал действующей армии всё сильнее дискредитируют Керенского.

Как министр Временного правительства, Керенский переселяется в Зимний дворец. Со временем в Петрограде появляются слухи о том, что он якобы спит на бывшей кровати императрицы Александры Фёдоровны, а самого Александра Керенского начинают иронически называть «Александром IV» (последний российский царь с именем Александр был Александром III).

Председатель Временного правительства

С 7 (20) июля 1917 А. Ф. Керенский сменил Георгия Львова на посту министра-председателя, сохранив пост военного и морского министра. Керенский пытался достигнуть соглашения о поддержке правительства буржуазными и правосоциалистическим партиями. 12 июля была восстановлена смертная казнь на фронте. Были выпущены новые денежные знаки, получившие название «керенки». 19 июля Керенский назначил нового Верховного Главнокомандующего - Генерального штаба генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова. В августе Корнилов при поддержке генералов Крымова, Деникина и некоторых других отказал Керенскому (после провокации последнего с миссией Львова) остановить войска, движущиеся на Петроград по приказу Временного правительства и с ведома Керенского. В результате действий агитаторов войска Крымова в его отсутствие (поездка в Петроград к Керенскому) были распропагандированы и остановились на подступах к Петрограду. Корнилов, Деникин и некоторые другие генералы были арестованы.

Керенский в октябре 1917 года

Керенский, став верховным главнокомандующим, полностью изменил структуру временного правительства, создав «Деловой кабинет» - Директорию. Таким образом, Керенский совмещал полномочия председателя правительства и верховного главнокомандующего.

Сконцентрировав в своих руках диктаторские полномочия, Керенский совершил очередной государственный переворот - распустил Государственную Думу, которая, собственно, и привела его к власти, и объявил о провозглашении России демократической республикой, не дожидаясь созыва Учредительного собрания.

Для обеспечения поддержки правительства пошёл на образование консультативного органа - Временного совета Российской республики (Предпарламента) 7 (20) октября 1917. Оценивая положение в Петрограде 24 октября как «состояние восстания», он потребовал от Предпарламента полной поддержки действий правительства. После принятия Предпарламентом уклончивой резолюции выехал из Петрограда для встречи войск, вызванных с фронта для поддержки его правительства.

По собственному выражению, Керенский оказался «между молотом корниловцев и наковальней большевиков»; популярная легенда приписывает генералу Корнилову обещание «повесить на первом столбе Ленина, а на втором Керенского».

Керенский не стал организовывать защиту Временного правительства от восстания большевиков, несмотря на то, что многие обращали на это внимание министра-председателя, в том числе и представители иностранных посольств. До последнего момента он неизменно отвечал, что у Временного правительства всё под контролем и войск в Петрограде достаточно для подавления восстания большевиков, которого он даже с нетерпением ждёт, чтобы окончательно с ними покончить. И только когда стало уже совершенно поздно, в 2 часа 20 мин. ночи на 25 октября (7 ноября) 1917 года была отправлена телеграмма генералу Духонину в Ставку об отправке в Петроград казачьих частей. Духонин в ответ спрашивал, почему же раньше не передали этой телеграммы, и несколько раз вызывал по прямому проводу Керенского, но тот не подходил. Позднее Керенский в эмиграции пробовал оправдываться, что, якобы, «в последние дни перед восстанием большевиков все приказы мои и штаба Петербургского военного округа о высылке с Северного фронта войск в Петроград саботировали на местах и в пути». Историк русской революции Мельгунов, С. П. на основании документов доказывает, что таких распоряжений не было.

Вместе с тем к октябрю 1917 года практически не осталось достаточной военной силы, на которую Керенский смог бы опереться. Его действия во время корниловского выступления отталкивали от него армейское офицерство и казаков. Кроме того, во время борьбы с Корниловым Керенский вынужден обращаться к большевикам как к наиболее активным левым, тем самым только приближая события ноября 1917 года. Нерешительные попытки Керенского избавиться от наиболее ненадёжных частей Петроградского гарнизона привели только к тому, что они дрейфовали «влево» и переходили на сторону большевиков. Также на сторону большевиков постепенно перешли и части, присланные в Петроград с фронта в июле. Нарастающему хаосу содействовал и роспуск после Февральской революции непопулярной полиции. Заменившая её «народная милиция» оказалась неспособна выполнять её функции.[источник не указан 1420 дней]

Распространена версия, что Керенский сбежал из Зимнего дворца, переодевшись медсестрой (другой вариант - горничной). Высказывались предположения, что эта версия создана большевистской пропагандой или народом. Впервые эту версию высказал брат начальника юнкерской школы, охранявшей Зимний дворец в октябре 1917 года. По воспоминаниям журналиста Г. Боровика, встречавшегося с Керенским в 1966-м, эта версия «жгла ему сердце и через 50 лет», и первой сказанной им при встрече фразой было: «Господин Боровик, ну скажите там в Москве - есть же у вас умные люди! Ну не бежал я из Зимнего дворца в женском платье!»

Сам Керенский утверждал, что уехал из Зимнего в своём обычном френче, на своей машине, в сопровождении предложенного ему американскими дипломатами автомобиля американского посла с американским же флагом. Встречные солдаты и красногвардейцы узнавали его и привычно отдавали честь.

Наверное, секунду спустя моего проезда ни один из них не мог себе объяснить, как это случилось, что он не только пропустил этого «контрреволюционера», «врага народа», но и отдал ему честь.

Керенский подчёркнуто и в определённых тонах искажает действительность в своих мемуарах: на самом деле его отъезд из Зимнего носил иной характер даже в мелочах. Так, Дэвид Фрэнсис, бывший американским послом в то время в России, в своей книге «Россия из окна американского посольства» пишет, что американский автомобиль был не «предложен» Керенскому, а захвачен его адъютантами. Также насильственно был присвоен и американский флаг. Секретарь американского посольства лишь подчинился неизбежному и ограничился протестом против использования флага США. (Имеются и противоположные свидетельства). В целом, Керенскому стоило больших усилий покинуть Петроград, так как все вокзалы уже контролировались Петроградским ВРК.

Поход отряда Краснова-Керенского на Петроград успеха не имел. После ряда боёв казаки Краснова 31 октября в Гатчине заключили перемирие с советскими войсками. 3-й конный корпус генерала Краснова не проявил особого желания защищать Керенского, в то время как большевики развили бурную деятельность по организации обороны Петрограда. Прибывший для переговоров Дыбенко в шутку предложил казакам 3-го корпуса «поменять Керенского на Ленина», «хотите - ухо на ухо обменяем». Согласно воспоминаниям генерала Краснова, казаки после переговоров явно начали склоняться к тому, чтобы выдать Керенского, и он бежал из Гатчинского дворца, переодевшись в костюм матроса.

Находившийся в Петрограде с августа по ноябрь 1917 и встречавшийся с Керенским агент «Сомервиль» британской секретной службы, которым являлся писатель Сомерсет Моэм, дал ему такую характеристику:

Положение России ухудшалось с каждым днём, … а он убирал всех министров, чуть только замечал в них способности, грозящие подорвать его собственный престиж. Он произносил речи. Он произносил нескончаемые речи. Возникла угроза немецкого нападения на Петроград. Керенский произносил речи. Нехватка продовольствия становилась всё серьёзнее, приближалась зима, топлива не было. Керенский произносил речи. За кулисами активно действовали большевики, Ленин скрывался в Петрограде… Он произносил речи.

Один из деятелей кадетской партии Иван Куторга в своей книге «Ораторы и массы» так характеризует Керенского: «…Керенский был подлинным олицетворением Февраля со всем его подъёмом, порывом, добрыми намерениями, со всей его обречённостью и частой политической детской нелепостью и государственной преступностью. Ненависть лично к Керенскому объясняется, по-моему, не только его бесспорно огромными политическими ошибками, не только тем, что „керенщина“ (слово, ставшее употребительным на всех европейских языках) не сумела оказать серьёзного сопротивления большевизму, а, наоборот, расчистила ему почву, но и другими, более широкими и общими причинами».

В советских учебниках истории для общеобразовательной школы приводилась репродукция картины работы художника Григория Шегала «Бегство Керенского из Гатчины», на которой он изображён переодевающимся в одежду медсестры.

После захвата власти большевиками

В 20-х числах ноября Керенский явился в Новочеркасск к генералу А. М. Каледину, но не был им принят. Конец 1917 провёл в скитаниях по отдалённым селениям под Петроградом и Новгородом. В начале января 1918 г. он тайно появился в Петрограде, желая выступить на Учредительном Собрании, но в эсеровском руководстве это, очевидно, сочли нецелесообразным. Керенский перебрался в Финляндию. 9 (22) января 1918 года было опубликовано постановление Совнаркома от 4 (17) января 1918 «О конфискации сумм, находящихся в банках на текущих счетах А. Ф. Керенского»: в Государственном банке - 1 157 714 руб., в Международном коммерческом - 317 020 руб. В постановлении Совнарком обращался ко всем, «кто мог бы дать указания относительно источника этих сумм, их назначения и т. п., с просьбой дать об этом исчерпывающие сведения». В конце января 1918 Керенский вернулся в Петроград, в начале мая - в Москву, где установил контакт с «Союзом возрождения России». Когда началось выступление Чехословацкого корпуса, «Союз возрождения» предложил ему пробраться за границу для переговоров об организации военной интервенции в Советскую Россию.

Жизнь в эмиграции

В июне 1918 Керенский под видом сербского офицера в сопровождении Сиднея Рейли через север России выехал за пределы бывшей Российской империи. Прибыв в Лондон, он встретился с британским премьер-министром Ллойд Джорджем и выступил на конференции лейбористской партии. После этого он отправился в Париж, где пробыл несколько недель. Керенский пытался добиться поддержки со стороны Антанты для Уфимской директории, в которой преобладали эсеры. После переворота в Омске в ноябре 1918, в ходе которого директория была свергнута и установлена диктатура Колчака, Керенский агитировал в Лондоне и Париже против омского правительства. Жил во Франции, участвуя в постоянных расколах, ссорах и интригах русских изгнанников[источник не указан 266 дней].

Керенский в Париже пытался продолжить активную политическую деятельность. В 1922-1932 годах он редактировал газету «Дни», выступал с резкими антисоветскими лекциями, призывал Западную Европу к крестовому походу против Советской России.

В 1939 году женился на бывшей австралийской журналистке Лидии Триттон. Когда Гитлер в 1940 г. оккупировал Францию, он уехал в США.

Когда в 1945 неизлечимо заболела жена, он поехал к ней в Брисбен в Австралию, и жил с её семьёй до её смерти в феврале 1946, после чего вернулся в США и осел в Нью-Йорке, хотя также много времени проводил в Стэнфордском университете в Калифорнии. Там он внёс значительный вклад в архив по русской истории и учил студентов.

В 1968 году Керенский попытался получить разрешение на приезд в СССР. Благоприятное разрешение этого вопроса зависело от выполнения им ряда политических условий, и об этом прямо указывалось в проекте документа, представленном работниками аппарата ЦК 13 августа 1968 года. В документе говорилось: «… получить его (Керенского) заявление: о признании закономерности социалистической революции; правильности политики правительства СССР; признании успехов советского народа, достигнутых за 50 лет существования Советского государства». По воспоминаниям священника Русской православной патриархальной[уточнить] церкви в Лондоне А. П. Беликова, через которого и начались эти переговоры, «Керенский признал, что те события, которые произошли в октябре 1917 года, являются логическим завершением общественного развития России. Он нисколько не сожалеет, что произошло именно так, как было и к чему это привело спустя 50 лет». По неясным причинам приезд Керенского в Москву был неожиданно снят с обсуждения (вероятно, из-за вторжения в Чехословакию 21.08.1968).

В декабре 1968 года Центр гуманитарных исследований Техасского университета в г. Остин (США) приобрёл архив Керенского с согласия владельца у его сына Олега и личного секретаря Е. И. Ивановой, по их сообщению, «для получения средств на лечение и уход за больным А. Ф. Керенским». Архив был оценён в 100 тыс. долларов с выплатой по 20 тыс. долларов в год в течение пяти лет.

Керенский тяжело заболел. Решив никому не быть в тягость, он отказался от приёма пищи. Врачи нью-йоркской клиники вводили питательный раствор через капельницу, Керенский вырывал иглу из вены. Такая борьба продолжалась два с половиной месяца. В определённом смысле смерть Керенского можно считать самоубийством. Умер 11 июня 1970 года в своём доме в Нью-Йорке от рака. Местные русская и сербская православные церкви отказались отпевать его, сочтя виновником падения России. Тело было переправлено в Лондон, где проживал его сын, и похоронено на кладбище Putney Vale Cemetery, не принадлежащем какой-либо конфессии.

Религиозные взгляды и отношение к церкви

Керенский был социалистом, но видимо лояльно относился к православной церкви. А. Карташёв, который при Временном правительстве будет заниматься религиозной политикой, в ноябре 1915 года привёл Керенского на заседание Петроградского религиозно-философского общества, где Керенский выступил с речью о необходимости реформирования церкви, так как «равенство, свобода и братство… проповедуют не только христианские мыслители, но мыслители социалистические».

Знаменитую стрижку «бобрик» Керенскому порекомендовала носить его юная жена. «Бобрику» он остался верен до старости.
При первом посещении Министерства юстиции в марте 1917 года Керенский сделал символический жест - подал руку швейцару. Этот его поступок породил много неодобрительных комментариев.
36-летний А. Ф. Керенский стал самым молодым ненаследным правителем России в XX веке. Он стал также самым долгоживущим правителем России (89 лет); дольше Керенского на 75 дней прожил только советский государственный деятель Василий Васильевич Кузнецов (13 (26) февраля 1901 года - 5 июня 1990 года), трижды исполнявший в течение 1982-1985 годов обязанности Председателя Президиума Верховного Совета СССР и бывший, таким образом, номинальным главой советского государства.
«В честь» Керенского назвали деньги ке́ре́нки и политическое понятие ке́ре́нщина, обозначавшее, по версии советского толкового словаря русского языка, изданного в 1935 году, «политику мелкобуржуазной революционной власти, прикрывающую своё соглашательство с крупной буржуазией громкими фразами».
В мае 1917 года Керенский как военный министр посетил фронт и получил от солдат и офицеров крест 4-й степени с гравировкой «От 8-го Заамурского погр. пех. полка», но передал его генералу А. А. Брусилову, поскольку не сражался на фронте. Другой крест (на красной ленте; 2-й степени) Керенский получил от Георгиевских кавалеров - делегатов 3-го Кавказского армейского корпуса; причём крест был чужим, его сдал в фонд обороны солдат Д. А. Виноградов. Оба креста сохранились. В конце мая 1917 года делегаты Сибирских стрелковых полков поднесли Керенскому Георгиевский крест 1-й степени.

В рамках рубрики «Исторический календарь» мы продолжаем наш , посвященный приближающемуся 100-летию революции 1917 года. Проект, названный нами «Могильщики Русского царства», посвящен виновникам крушения в России самодержавной монархии ‒ профессиональным революционерам, фрондирующим аристократам, либеральным политикам; генералам, офицерам и солдатам, забывшим о своем долге, а также другим активным деятелям т.н. «освободительного движения», вольно или невольно внесшим свою лепту в торжество революции ‒ сначала Февральской, а затем и Октябрьской. Продолжает рубрику очерк, посвященный самому известному и самому яркому герою Февральской революции ‒ А.Ф. Керенскому, в считанные дни вознесенному на вершину славы и превращенного в «кумира», а уже через несколько месяцев ставшего объектом всеобщего презрения и насмешек.

Александр Федорович Керенский родился в Симбирске 22 апреля 1881 года в семье директора мужской гимназии (той самой, в которой учился будущий «вождь мирового пролетариата» В.И. Ленин). Отец Керенского ‒ Федор Михайлович, имевший репутацию либерального интеллигента, был сыном бедного сельского священника, но благодаря успешной карьере на ниве народного просвещения выслужил потомственное дворянство. Мать ‒ полковничья дочь Надежда Александровна Адлер была немецко-русского происхождения. Среднее образование Александр получил в Ташкенте, куда семейство переехало в связи с назначением Ф.М. Керенского главным инспектором училищ Туркестанского края, окончив местную гимназию с золотой медалью.

По свидетельству знавших его в это время людей, гимназист Керенский был религиозен (сам он также вспоминал, что любил церковные праздники и «истово молился, выстаивая все заупокойные службы по случаю кончины царя [Александра III] »). «...В детстве я был глубоко религиозен, ‒ писал Керенский в мемуарах. ‒ ...Религия была и навсегда осталась составной частью нашей жизни. Эти ранние впечатления, образ замечательного человека, пожертвовавшего своей жизнью ради блага других и проповедовавшего лишь одно ‒ любовь, ‒ стали источником моей юношеской веры, которая впоследствии воплотилась у меня в идею личного самопожертвования во имя народа. На этой вере зиждился и революционный пафос...» «Церковь он продолжал посещать усердно, декламировал с чувством и большим успехом преимущественно патриотические стихотворения и неоднократно выступал в любительских спектаклях, проявляя недюжинный артистический талант. Так, например, он очень удачно выступил раз в роли Хлестакова. Роль эта казалась написанной как будто бы исключительно для него...» , ‒ отмечал один из его учителей. В это время Саша Керенский мечтал об артистической карьере, подписав одно из писем родным словами: «Будущий артист императорских театров».

Но, несмотря на свою артистическую натуру, после окончания гимназии Керенский поступил на историко-филологический, а затем на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, который окончил с дипломом 1-й степени (1904). В университете Керенской особой революционности не проявлял. Выступив один раз в 1901 г. с пылкой и решительной речью, он получил внушение от ректора и от отца, после чего решил сначала получить образование и лишь потом окунаться в политику. Став после окончания университета помощником адвоката, Керенский начал свое сотрудничество с либералами. Он принимал участие в распространении журнала «Освобождение» и в знаменитой «банкетной кампании», но когда разразилась революция 1905 года и градус радикализма в обществе заметно повысился, Керенский, по его же собственным словам, испытал «временное помешательство», став единомышленником террористической партии социалистов-революционеров. Осенью 1905 года Керенский стал писать для народнического бюллетеня «Буревестник», одновременно ища контактов с боевой организаций эсеров. Но в декабре того же года издание было ликвидировано властями, а на квартире Керенского был произведен обыск, ставший основанием для ареста начинающего политика (были найдены листовки «Организации вооруженного восстания» и заряженный револьвер). Однако, доказать принадлежность Керенского к партии эсеров не удалось и, просидев в Крестах до апреля 1906 года, он был освобожден.

Отбыв кратковременную ссылку в Ташкенте, в августе 1906 г. А.Ф. Керенский вернулся в столицу Империи, сосредоточившись на карьере адвоката, специализирующего на политических процессах. Самыми известными из них стали защита крестьян, разграбивших поместье балтийского барона; туркестанской организации социалистов-революционеров, террористов из «Дашнакцутюна», а также участие Керенского в «комиссии адвокатов» по расследованию Ленского расстрела и его поддержка М. Бейлиса, в ходе известного судебного процесса. Как справедливо отмечает историк И.Л. Архипов, «адвокатская карьера интересовала Керенского, прежде всего, как форма политической деятельности» и «несмотря на то, что наиболее выгодными для защитников были уголовные дела, он стремился участвовать именно в политических процессах» .

В 1912 году А.Ф. Керенский, имевший к этому времени значительную популярность в левых кругах, был избран депутатом IV Государственной думы. Вступив во фракцию трудовиков (с 1915 г. ее лидер), Керенский неоднократно выступал с обличениями и критикой власти, приобретя славу одного из самых ярких левых ораторов. Октябрист С.И. Шидловский позже вспоминал: «В Государственной думе его первые дебаты показали в нем молодого, не всегда достаточно уравновешенного, но очень горячего оратора, начинавшего свои речи сравнительно спокойно, но затем, с появлением на его губах пены, способного доходить до высших степеней неистовства» . Более жесткой была характеристика, данная депутату Керенскому начальником канцелярии Госдумы Я.В. Глинкой: «Неврастеник, адвокат по профессии, он горячо произносил свои речи, производил впечатление на женский пол и доставлял большое неудовольствие сидящим под кафедрой оратора стенографистам, обрызгивая их пенящейся у рта слюною. Многие считали его кретином» . Другие современники отмечали «франтоватость», «бритое актерское лицо», «неприятную улыбку» (); «лицо (...) узкое, бледно-белое, с узкими глазками, с ребячески-оттопыренной верхней губой, странное, подвижное, все - живое, чем-то напоминающее лицо Пьеро» (З.Н. Гиппиус); «истерически-плаксивый тон, много запальчивости и при всем этом, крайнее однообразие и бедность эрудиции» (Н.П. Карабчевский); «неистовую речь Керенского, который говорит сплошь и рядом в одну секунду 44 слова» (Н.Е. Марков). И хотя, как отмечает историк В.П. Федюк, «по количеству комитетов и комиссий, в составе которых он числился, Керенский побил все думские рекорды», современники сходились в том, что политика мало интересовала законодательная работа, поскольку Думу он, прежде всего, рассматривал как трибуну, обращенную к народу.

С думской деятельностью совпало и вступление Керенского в масонство. В 1912 году он был принят в ложу «Великого Востока народов России», став вскоре одним из самых влиятельных представителей российского масонства (в 1916‒1917 гг. был избран генеральным секретарем «Великого Востока» и членом масонского Конвента от Петрограда). «Предложение о вступлении в масоны я получил в 1912 году, сразу же после избрания в IV Думу, ‒ вспоминал Керенский. ‒ После серьезных размышлений я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и принял это предложение. Следует подчеркнуть, что общество, в которое я вступил, было не совсем обычной масонской организацией. Необычным прежде всего было то, что общество разорвало все связи с зарубежными организациями и допускало в свои ряды женщин. Далее, были ликвидированы сложный ритуал и масонская система степеней; была сохранена лишь непременная внутренняя дисциплина, гарантировавшая высокие моральные качества членов и их способность хранить тайну» . В эмиграции Керенский отмечал, что надпартийность масонства позволила «достичь замечательных результатов, наиболее важный из которых ‒ создание программы будущей демократии в России, которая в значительной степени была воплощена в жизнь Временным правительством» .

Когда началась Первая мировая война, А.Ф. Керенский оказался в числе социалистов-оборонцев, что, впрочем, не помешало ему выступить защитником депутатов-большевиков, обвиненных за свои пораженческие настроения в государственной измене. Когда думские либералы объединились в рамках Прогрессивного блока, Керенский формально не примкнул к нему, но на деле стал его явным сторонником, взаимодействовал с его лидерами и свои выступления делал в русле идеологии блока, но с характерным для трудовиков революционно-демократическим акцентом. Правда, тяжелая болезнь на время выбила его из активной политики. Перенеся сложную и опасную по тем временам операцию по удалению почки, политик вынужден был поправлять здоровье до сентября 1916 года. Но уже в первые дни открывшейся в ноябре 1916-го очередной думской сессии, он со свойственными ему страстностью и радикализмом ринулся бичевать власть, называя правительство «предателями интересов страны» и грозя «тирании» революцией, которую открытым текстом называл «методом и единственным средством спасения государства». А за несколько дней до начала Февральской революции, 14 февраля 1917 года, Керенский с думской кафедры фактически озвучил призыв к цареубийству: «Исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало... Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в оружие издевательства над народом? С нарушителями закона есть только один путь борьбы ‒ физического их устранения» . А чтобы сомнений не оставалось, депутат пояснял: «Я имею в виду то, что совершил Брут во времена Древнего Рима» . И несмотря на то, что по мнению Императрицы Александры Федоровны, зарвавшегося левого оратора следовало за такие слова повесить, а министр юстиции требовал привлечь его к суду, Керенский ушел от всякой ответственности. Не последнюю роль в этом сыграло явное заступничество за него со стороны председателя Думы М.В. Родзянко, исключившего крамольные слова из стенограммы и пообещавшего Керенскому, что Дума его «никогда не выдаст».

Естественно, что Февраль 1917-го 35-летний А.Ф. Керенский принял восторженно, с первых же дней став, по словам меньшевика Н.Н. Суханова, «центральной и самой яркой фигурой революции». После того как в ночь на 27 февраля 1917 года думская сессия была прервана указом Императора Николая II, Керенский призвал депутатов не подчиняться царской воле. В тот же день он вошел в состав сформированного думским Советом старейшин Временного комитета Государственной думы (ВКГД) и в состав Военной комиссии, руководившей действиями революционных сил против полиции. «...Керенский, не в пример большинству парламентских лидеров, испуганных и растерянных, сразу уловил конъюнктуру, ‒ пишет его биограф И.Л. Архипов. ‒ Он демонстрировал уверенность, инициативность, готовность общаться с многочисленными толпами солдат, направляющихся к Таврическому дворцу...» Коллега Керенского по Государственной думе октябрист С.И. Шидловский отмечал: «В первые дни революции Керенский оказался в своей тарелке, носился, повсюду произносил речи, полные добрых желаний, не различал дня от ночи, не спал, не ел и весьма быстро дошел до такого состояния, что падал в обморок...» «Он говорил решительно, властно, как бы не растерявшись... Слова и жесты были резки, отчеканены, глаза горели... Казалось, что это говорил "власть имеющий"... Он рос... Рос на качавшемся революционном болоте, по которому он привык бегать и прыгать, в то время как мы не умели даже ходить» , ‒ вспоминал прогрессивный националист .

Вступив в стремительно набиравшую популярность в обществе партию эсеров, Керенский умудрился оказаться сразу в двух органах революционной власти, ‒ параллельно с нахождением во ВКГД он являлся заместителем председателя Петроградского Совета рабочих депутатов. Сразу же после отречения Императора от престола Керенский, несмотря на запрет Исполкома социалистам участвовать в формирующемся Временном правительстве, принимает пост министра юстиции. Обойти запрет Керенскому позволили его ораторские способности. Своей крайне экзальтированной речью он сумел убедить Петросовет в необходимости принятия им министерского поста. Забравшись на стол, Керенский со свойственным для его исступлением и театральным пафосом призывал смотреть на него, как на выразителя в новом правительстве «требований демократии»: «Я говорю, товарищи, от всей души... из глубины сердца, и если нужно доказать это... если вы мне не доверяете... Я тут же, на ваших глазах... готов умереть» . После этих слов, усиленных жестом во время которого Керенский разорвал свой накрахмаленный воротник, он под овации толпы был вынесен на руках из зала заседаний и в таком виде доставлен в кабинет, где заседали новоиспеченные министры. Как вспоминал эсер М.В. Вишняк, «бледный, изможденный и не только курсистками "обожаемый" Керенский производил огромное впечатление на аудиторию самым своим видом безотносительно к тому, что говорил. В конце концов, он повторял самого себя. Но его напряжение и возбуждение передавалось слушателям, и они переживали его экстаз» .

Став министром юстиции, Керенский оказался одной из ключевых фигур новой власти. Этому способствовали как масонские связи политика, так и с каждым днем растущая в потерявшем ориентиры обществе популярность. Новоиспеченный министр, вопреки фактам, насаждал миф о «великой и бескровной революции»; по его инициативе была создана Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства, призванная расследовать преступления «старого режима»; Керенский инициировал такие решения, как амнистия политических заключенных, признание независимости Польши, восстановление конституции Финляндии. По его личному распоряжению из ссылки были возвращены все революционеры, было прекращено следствие по убийству Г.Е. Распутина и началось разрушение прежней судебной системы. Арестованную Царскую семью Керенский первоначально собирался переправить в Англию, но поскольку эта инициатива не встретила поддержки, ни у британского, ни у российского правительств, местом высылки был определен Тобольск. Впрочем, если верить адвокату Карабчевскому, с самого начала не исключал Керенский и кровавой развязки, ответив на вопрос о судьбе Царской семьи характерным жестом пальцем левой руки вокруг шеи и добавив: «Две, три жертвы, пожалуй, необходимы!»

Находясь на министерском посту, Керенский чуть ли не ежедневно выступал на всевозможных митингах, принимал депутации, посещал собрания. По свидетельству адвоката А.А. Демьянова, ставшего директором одного из департаментов Министерства юстиции, «беседовать с Керенским о делах было чрезвычайно трудно: его почти никогда нельзя было захватить; у него никогда не было ни одной свободной минуты» . Позже А.Ф. Керенский назовет первые дни революции самым счастливым периодом своей жизни, поскольку, то был исторический момент, породивший «его Россию». Это был пик популярности Керенского, которого газеты называли не иначе как «рыцарем революции», «народным вождем», «гением» и «первою любовью революции». Один из очарованных министром современников отмечал: «Тернист путь Керенского, но автомобиль его увит розами. Женщины бросают ему ландыши и ветки сирени, другие берут эти цветы из его рук и делят между собою как талисманы и амулеты. (...) Его несут на руках. И я сам видел, как юноша с восторженными глазами молитвенно тянулся к рукаву его платья, чтобы только прикоснуться. Так тянутся к источнику жизни и света! (...) Керенский ‒ это символ правды, это залог успеха; Керенский ‒ это тот маяк, тот светоч, к которому тянутся руки выбившихся из сил пловцов, и от его огня, от его слов и призывов получают приток новых и новых сил для тяжелой борьбы» .

Британский разведчик Р. Локкарт так писал об одной из речей Керенского, свидетелем которой он стал: «...Керенского следует считать одним из величайших, в своем роде, ораторов в истории. В его выступлениях не было ничего обаятельного. Его голос огрубел от постоянного крика. Он мало жестикулировал ‒ удивительно мало для славянина, но он владел речью и говорил с покоряющей убежденностью. (...) Он выступал в Большом театре (...) В тот день громадный театр был набит до отказа. (...) Керенский поднял руку и сразу заговорил. Он выглядел больным и усталым. Он вытянулся во весь рост, как бы собирая последний запас энергии. И с нарастающей силой начал излагать свое евангелие страданий. (...) Страстными отрывочными фразами он довел себя до исступления. (...) Окончив речь, он в изнеможении упал назад, подхваченный адъютантом. При свете рампы его лицо казалось мертвеннобледным. Солдаты помогли ему спуститься со сцены, пока в истерическом припадке вся аудитория повскакала с мест и до хрипоты кричала "ура". Человек с одной почкой, человек, которому осталось жить полтора месяца, еще спасет Россию. Жена какого-то миллионера бросила на сцену свое жемчужное ожерелье. Все женщины последовали ее примеру. И град драгоценностей посыпался из всех уголков громадного здания. В соседней со мной ложе генерал Вогак, человек, прослуживший всю свою жизнь царю и ненавидящий революцию больше чумы, плакал как ребенок. Это было историческое зрелище, вызвавшее более сильную эмоциональную реакцию, чем любая речь Гитлера и других ораторов, когда-либо слышанных мною» .

Схожее впечатление сложилось и у французского посла М. Палеолога: «...Молодой трибун Советов необыкновенно красноречив. Его речи, даже самые импровизированные, замечательны богатством языка, движением идей, ритмом фраз, широтой периодов, лиризмом метафор, блестящим бряцаньем слов. И какое разнообразие тона! Какая гибкость позы и выражения! Он по очереди надменен и прост, льстив и запальчив, повелителен и ласков, сердечен и саркастичен, насмешлив и вдохновенен, ясен и мрачен, тривиален и торжественен. Он играет на всех струнах; его виртуозность располагает всеми силами и всеми ухищрениями. Простое чтение его речей не дает никакого представления о его красноречии, ибо его физическая личность, может быть, самый существенный элемент чарующего действия его на толпу. Надо пойти его послушать на одном из этих митингов, на которых он выступает каждую ночь, как некогда Робеспьер у якобинцев. Ничто не поражает так, как его появление на трибуне с его бледным, лихорадочным, истерическим, изможденным лицом. Взгляд его то притаившийся, убегающий, почти неуловимый за полузакрытыми веками, то острый, вызывающий, молниеносный. Те же контрасты в голосе, который ‒ обычно глухой и хриплый ‒ обладает неожиданными переходами, великолепными по своей пронзительности и звучности. Наконец, временами, таинственное вдохновение, пророческое или апокалипсическое, преобразует оратора и излучается из него магнетическими токами. Пламенное напряженное лицо, неуверенность или порывистость его слов, скачки его мысли, сомнамбулическая медленность его жестов, его остановившийся взгляд, судороги его губ, его торчащие волосы делают его похожим на меломана или галлюцинирующего. Трепет пробегает тогда по аудитории. Всякие перерывы прекращаются; всякое сопротивление исчезает; все индивидуальные воли растворяются; все собрание охвачено каким-то гипнозом. Но что за этим театральным красноречием, за этими подвигами трибуны и эстрады? ‒ Ничего, кроме утопии, комедианства и самовлюбленности!»

«Эффектные, эпатажные приемы выступлений на публике ‒ с обмороками, разрыванием одежды, клятвами и заверениями о готовности "умереть", произнесение речей, стоя на столах или сиденьях автомобилей, ‒ все это (...) соответствовало беспрецедентности "текущего момента", делая Керенского героем толпы. Образ Керенского быстро мифологизировался, появлялись легенды о его "бесстрашии", "героизме". Александра Федоровича изображали пророком, способным предсказывать и изменять будущее, человеком с гипнотической силой влияния...» , ‒ отмечает историк И.Л. Архипов. Уже в старости Керенский с сожалением заметит: «Если бы тогда было телевидение, никто бы меня не смог победить!» . Таким образом, по точному замечанию В.П. Федюка, «Керенский был телевизионным политиком дотелевизионной эпохи».

После «апрельского кризиса», закончившегося уходом из Временного правительства и , Керенский получил портфель военного и морского министра. Никогда не имевший никакого отношения к армии, политик облачился во френч военного покроя и по-наполеоновски стал эффектно закладывать руку за пуговицы. На ключевые должности в армии он стал продвигать малоизвестных, но лояльных к нему военных, которых щедро жаловал генеральскими званиями. Сильно рассчитывая на успех июньского наступления Русской армии, призванного укрепить авторитет революционной власти, Керенский объезжал фронтовые части, выступая на многочисленных митингах перед солдатами, за что удостоился красноречивого прозвища «главноуговаривающего».

«Бонапарт из адвокатов», как назвал Керенского генерал В.А. Геруа, работал в те дни «не жалея ни себя, ни своего языка». «Истошным голосом он выкрикивал слова: свобода, свет, правда, революция ‒ и очень много напоминал им о долге, о дисциплине, ‒ о том, что они... "свободные люди". Солдаты кричали в ответ: "пойдем", "докажем", "не выдадим". Что происходило за линией, до которой долетали отдельные восклицания министра, оставалось, конечно, неизвестно» , ‒ отмечал в своих воспоминаниях лидер кадетской партии П.Н. Милюков. Но потоки его речей не остановили разложения революционной армии и наступление, как известно, закончилось полным провалом.

В начале июля 1917 года А.Ф. Керенский сменил на посту министра-председателя, сохранив за собой пост военного и морского министра. Получив чрезвычайные полномочия для «спасения Родины и революции», Керенский стал искать способы обеспечения «сильной власти», но так и не сумел найти их. Популярность его заметно пошатнулась и стала стремительно таять: место восторгов стали занимать насмешки. Теперь его называли не иначе как «болтун», «позер», «истерик», «безвольный политик». Стало популярным ходившее по рукам четверостишие:

Правит с бритою рожею

Россией растерянной

Не помазанник Божий,

А присяжный поверенный.

Власть не справлялась с проблемами, которые как снежный ком нарастали с каждым днем углублявшейся революции. Цены росли как на дрожжах, «керенки» почти ничего не стоили, продовольствия не хватало, непонятная народу война затягивалась... А , объявленного Керенским «изменником» и затем арестованного, еще больше пошатнули положение премьера. Генерал А.И. Верховский вспоминал: «Когда я увидел Керенского, с которым не встречался со дня Московского совещания, то в первый момент не узнал его. В моей памяти был молодой, бодрый человек, пересыпавший свою речь шутками, со свежим и приятным лицом. Сейчас Керенский как-то весь опустился. Лицо опухло и огрубело. Глаза провалились и были тусклы» .

1 сентября 1917 года, не дожидаясь волеизъявления Учредительного собрания, А.Ф. Керенский объявил Россию республикой, а 25-го сентября сформировал третье коалиционное правительство, просуществовавшие ровно месяц. И это был месяц окончательного заката кратковременной славы, ‒ его имя стало нарицательным, а сам он ‒ презираемым и осмеянным персонажем. Кадет И. Куторга так характеризовал главу Временного правительства: «...Керенский был подлинным олицетворением Февраля со всем его подъемом, порывом, добрыми намерениями, со всей его обреченностью и частой политической детской нелепостью и государственной преступностью. Ненависть лично к Керенскому объясняется, по-моему, не только его бесспорно огромными политическими ошибками, не только тем, что "керенщина" (слово, ставшее употребительным на всех европейских языках) не сумела оказать серьезного сопротивления большевизму, а, наоборот, расчистила ему почву, но и другими, более широкими и общими причинами» .

Понимая, что власть ускользает у него из рук и, видя явные приготовления большевиков к захвату власти, Керенский уже не имел силы, на которую мог бы опереться, ‒ армия от него отвернулась. 25 октября премьер предусмотрительно покинул Петроград на «захваченном» автомобиле американского посла под американским флагом. В тот же день власть в Петрограде была захвачена большевиками. Совместный поход Керенского и генерала П.Н. Краснова на столицу успеха не имел. Уже 31 октября казаки Краснова заключили перемирие с большевистскими войсками в Гатчине. Опасаясь выдачи, Керенский переоделся в матросскую форму и бежал. (Позже сложился миф о бегстве Керенского из Зимнего дворца в женском платье).

Конец 1917 года А.Ф. Керенский провел в скитаниях. Появившись в последний раз в Петрограде в начале января 1918 г., надеясь выступить на Учредительном собрании, бывший глава правительства не встретил поддержки своей инициативы в эсеровском руководстве. В июне 1918 года Керенский под видом сербского офицера на британском военном корабле покинул Россию. После поражения антибольшевистских сил Александр Федорович поселился во Франции, где пытался продолжить политическую деятельность, примеряя на себя, по словам И.Л. Архипова, роль «президента в изгнании». Он редактировал газету «Дни», издавал собственный журнал «Новая Россия» и выступал с антисоветскими лекциями. В 1940 году, после оккупации нацистами Франции, Керенский бежал в США, где и провел остаток своей жизни, занимаясь в 1950‒1960-е годы преподавательской работой в американских университетах и работая над мемуарами. Советские спецслужбы хотя и присматривали за политиком-эмигрантом, но серьезного значения ему не придавали, о чем косвенно свидетельствует данный ему оперативный псевдоним ‒ «Клоун».

В эмиграции, если верить писателю-эмигранту Р.Б. Гулю, Александр Федорович стал религиозен. «Был ли в былом А.Ф. Керенский верующим ‒ не знаю, ‒ писал он. ‒ Но за границей А.Ф. был церковным православным человеком, посещавшим церковь и выстаивавшим службы от начала до конца, во время Великого поста ни одной службы не пропускавшим, исповедовавшимся и причащавшимся» . Имеются сведения, что Керенскому было предложено вернуться в СССР при условии публичного признания им собственных ошибок и достижений советской власти, но он отказался. Под конец жизни, как вспоминала хорошо знавшая его Т.Г. Дерюгина, «он совершенно ослеп, (...) ходил уже с палочкой, часто падал» . Тяжело заболев, Керенский отказался от приема пищи и не давал врачам вводить ему питательный раствор внутривенно, вырывая иглу из вены. Жизнь его оборвалась 11 июня 1970 года на 90-м году жизни. Отпевать политика-масона отказались как представители Русской, так и Сербской православной церквей. По решению сына тело бывшего главы Временного правительства было переправлено в Лондон и погребено на кладбище Putney Vale Cemetery.

Как справедливо отмечает историк В.П. Федюк, хотя А.Ф. Керенский прожил очень долгую жизнь, «почти две трети этой жизни были жизнью... после смерти. Нина Берберова назвала Керенского "человеком, убитым 1917 годом". С формальной точки зрения это не совсем так. В эмиграции Керенский не просто влачил существование, живя исключительно прошлым. Он в полной мере отдавался сегодняшнему дню ‒ любил, интриговал, ссорился и мирился. Но все это было жизнью рядового обывателя, одного из тысяч русских беженцев. Такой человек если и будет упомянут на страницах истории, то в лучшем случае мелким шрифтом в примечаниях. Тот же Керенский, которому было суждено попасть в учебники, действительно умер в 36 лет».

Подготовил Андрей Иванов , доктор исторических наук

(Керенский; 22 апреля 1881, Симбирск, Российская империя - 11 июня 1970, Нью-Йорк,США) - российский политический и общественный деятель; министр, затем министр-председатель Временного правительства (1917), один из лидеров российского политического масонства.

С отцовской стороны предки Александра Керенского происходят из среды русского провинциального духовенства. Его дед Михаил Иванович с1830 года служил священником в селе Керенки Городищенского уезда Пензенской губернии. От названия этого села и происходит фамилия Керенских, хотя сам Александр Федорович связывал ее с уездным городом Керенском той же Пензенской губернии.
Младший сын Михаила Ивановича - Фёдор, хотя и окончил с отличием Пензенскую духовную семинарию, не стал, как его старшие братья Григорий и Александр, священником. Он получил высшее образование на историко-филологическом факультете Казанского университета и затем преподавал русскую словесность в казанских гимназиях.
В Казани Ф. М. Керенский женился на Надежде Адлер - дочери начальника топографического бюро Казанского военного округа. По отцовской линии Н. Адлер была дворянкой русско-немецкого происхождения, а по материнской - внучкой крепостного крестьянина, который ещё до отмены крепостного права сумел выкупиться на волю и впоследствии стал богатым московским купцом. Он оставил внучке значительное состояние. Дослужившись до чина коллежского советника, Фёдор Михайлович получил назначение в Симбирск , на должность директора мужской гимназии и средней школы для девочек. Самым знаменитым воспитанником Фёдора Керенского стал Владимир Ильич Ульянов (Ленин) - сын его начальника - директора симбирских училищ - Ильи Николаевича Ульянова . Именно Фёдор Михаилович Керенский поставил ему единственную четвёрку (по логике) в аттестате золотого медалиста 1887 года.
Семьи Керенских и Ульяновых в Симбирске связывали дружеские отношения, у них было много общего в образе жизни, положении в обществе, интересах, происхождении. Фёдор Михайлович, после того как умер Илья Николаевич Ульянов, по мере своих сил оказывал участие в судьбе детей Ульяновых. В 1887 году, уже после того как был арестован и казнён Александр Ильич Ульянов, он дал брату политического преступника - Владимиру Ульянову положительную характеристику для поступления в Казанский университет.
В Симбирске в семье Керенских родились два сына - Александр и Фёдор (до них в Казани появлялись только дочери - Надежда, Елена, Анна). Саша, долгожданный сын, пользовался исключительной любовью родителей. В детстве он перенёс туберкулёз бедренной кости. После операции мальчик полгода был вынужден провести в постели и затем долгое время не снимал металлического, кованого сапога с грузом.
В мае 1889 года действительный статский советник Фёдор Михайлович Керенский был назначен главным инспектором училищ Туркестанского края и с семьёй переехал в Ташкент . По "табели о рангах" его чин соответствовал званию генерал-майора и давал право на потомственное дворянство. Тогда же восьмилетний Саша начал учиться в ташкентской гимназии, где был прилежным и успешным учеником. В старших классах у Александра была репутация воспитанного юноши, умелого танцора, способного актёра. Он с удовольствием принимал участие в любительских спектаклях, с особым блеском исполнял роль Хлестакова. В 1899 году Александр с золотой медалью окончил Ташкентскую гимназию и поступил на юридический факультет Петербургского университета .
Внешность и характер
Александр Керенский запомнился как крайне упрямый, несговорчивый человек. Он был умен, умел четко формулировать свои мысли, но ему не хватало такта. Хотя имел прекрасное образование, ему не хватало знания всех светских манер.
Керенский не отличался крепким здоровьем, в 1916 году у него была удалена почка, что для того времени было чрезвычайно опасной операцией. Однако, это не помешало дожить ему до 89 лет.
Внешне, Александра можно было назвать красивым: высокий, черноволосый, с крупными, четкими чертами лица. Глаза имел темные - карие, нос у Керенского был "орлиным", слегка длинноватым. Был несколько худоват, но с возрастом стал обладателем плотной фигуры.
Политическая карьера
Участвовал в комитете, созданном коллегией адвокатов, помощи жертвам 9 января 1905. С октября 1905 Керенский пишет для революционного социалистического бюллетеня "Буревестник", который стала издавать "Организация вооружённого восстания". "Буревестник" стал одной из первых жертв полицейских репрессий - тираж восьмого (по другим данным - девятого) номера был конфискован. 21 декабря в квартире Керенского был произведён обыск, в ходе которого были найдены листовки "Организации вооружённого восстания" и револьвер, предназначавшийся для самообороны. В результате обыска был подписан ордер на арест по обвинению в принадлежности к боевой дружине эсеров . Керенский в предварительном заключении находился в Крестах до 5 апреля 1906 года, а затем, за недостатком улик, был освобождён и выслан с женой и годовалым сыном Олегом в Ташкент. В сентябре 1906 годавернулся в Петербург.
В октябре 1906 года по просьбе адвоката Н. Д. Соколова, Керенский начал свою карьеру политического защитника в судебном процессе в Ревеле - защищал крестьян, разграбивших поместья остзейских баронов. Участвовал в ряде крупных политических процессов. С 22 декабря 1909 г. он стал присяжным поверенным в Санкт-Петербурге, а до этого был помощником присяжного поверенного. В 1910 году он был главным защитником на процессе туркестанской организации социалистов-революционеров, обвинявшихся в антиправительственных вооружённых акциях. Процесс для эсеров прошёл благополучно, адвокату удалось не допустить вынесения смертных приговоров.
В начале 1912 года Керенский защищал на судебном процессе в Санкт-Петербурге террористов из армянской партии Дашнакцутюн . В 1912 году участвовал в общественной комиссии (так называемой "комиссии адвокатов") по расследованию расстрела рабочих на Ленских золотых приисках . Выступал в поддержку М. Бейлиса, в связи с чем подвергался судебному преследованию в ходе дела 25 адвокатов.
В июне 1913 года был избран председателем IV Всероссийского съезда работников торговли и промышленности. В 1914 году по "Делу 25 адвокатов" за оскорбление Киевской судебной палаты был приговорён к 8-месячному тюремному заключению. По кассационной жалобе тюремное заключение было заменено запретом заниматься адвокатской практикой в течение 8 месяцев.
Был избран депутатом IV Государственной думы от города Вольска Саратовской губернии; поскольку же партия с-р приняла решение бойкотировать выборы, формально вышел из этой партии и вступил во фракцию "трудовиков", которую возглавил с 1915. В думе выступал с критическими речами в адрес правительства и приобрёл славу одного из лучших ораторов левых фракций. Входил в бюджетную комиссию думы.
В 1915-1917 - Генеральный Секретарь Верховного совета Великого востока народов России , организации вышедшей из Великого востока Франции. Великий восток народов России не признавался другими масонскими послушаниями как масонская организация, так как приоритетной задачей для себя ставил политическую активность. Кроме Керенского в Верховный совет ВВНР входили такие политические деятели, как Н. С. Чхеидзе, А. И. Браудо,С. Д. Масловский-Мстиславский, Н. В. Некрасов, С. Д. Урусов и другие.
Предложение о вступлении в масоны я получил в 1912 году, сразу же после избрания в IV Думу. После серьёзных размышлений я пришёл к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и принял это предложение. Следует подчеркнуть, что общество, в которое я вступил, было не совсем обычной масонской организацией. Необычным прежде всего было то, что общество разорвало все связи с зарубежными организациями и допускало в свои ряды женщин. Далее, были ликвидированы сложный ритуал и масонская система степеней; была сохранена лишь непременная внутренняя дисциплина, гарантировавшая высокие моральные качества членов и их способность хранить тайну. Не велись никакие письменные отчёты, не составлялись списки членов ложи. Такое поддержание секретности не приводило к утечке информации о целях и структуре общества. Изучая в Гуверовском институте циркуляры Департамента полиции, я не обнаружил в них никаких данных о существовании нашего общества, даже в тех двух циркулярах, которые касаются меня лично.
- Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М., 1993. С. 62-63.
В июне-июле 1915 года совершил поездку по ряду городов Поволжья и Юга России.
В 1916 по приказу председателя совета министров Б. В. Штюрмера в Туркестане началась мобилизация на тыловые работы 200 тысяч коренных жителей. До этого по законам Российской империи коренное население не подлежало призыву в армию. Указ о "реквизиции коренных жителей" вызвал бунт в Туркестане и Степном крае. Для расследования событий Государственная дума создала комиссию, которую возглавил Керенский. Изучив события на месте, он возложил вину за происшедшее на царское правительство, обвинил министра внутренних дел в превышении полномочий, потребовал привлечения к суду коррумпированных местных чиновников. Такие выступления создали Керенскому имидж бескомпромиссного обличителя пороков царского режима, принесли популярность в среде либералов, создали репутацию одного из лидеров думской оппозиции. К 1917 году он уже был довольно известным политиком, также возглавлявшим фракцию "трудовиков" в Госдуме IV созыва. В своей думской речи 16 декабря 1916 года он фактически призывает к свержению самодержавия, после чего императрица Александра Фёдоровна заявила, что "Керенского следует повесить" (по другим источникам - "Керенского следует повесить вместе с Гучковым").
Суханов Н. Н. в своей фундаментальной работе "Записки о революции" сообщает, что до революции Керенский был под наблюдением Охранного отделения под кличкой "Скорый" из-за привычки бегать по улицам, на ходу запрыгивая в трамвай, и спрыгивая обратно. Для слежки за ним полиции приходилось нанимать извозчика.
Февральская революция
Взлёт Керенского к власти начался уже во время Февральской революции , которую он не только принял восторженно и с первых дней был активным её участником. Он эту революцию во многом и спровоцировал. Керенский 14 февраля 1917 года в своей речи в Думе заявил:
"Исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало... Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в оружие издевательства над народом? С нарушителями закона есть только один путь борьбы - физического их устранения". Председательствующий Родзянко прервал выступление Керенского вопросом, что он имеет в виду. Ответ последовал незамедлительно: "Я имею в виду то, что совершил Брут во времена Древнего Рима". Это прямое подстрекательство к мятежу. Французский посол в Петрограде Морис Палеолог в своём дневнике, в записи от 2 (15) марта 1917 года, характеризует Керенского следующим образом: "Молодой депутат Керенский, создавший себе, как адвокат, репутацию на политических процессах, оказывается наиболее деятельным и наиболее решительным из организаторов нового режима".
После того как в полночь с 26 на 27 февраля 1917 сессия Думы была прервана указом Николая II , Керенский на Совете старейшин думы 27 февраля призвал не подчиняться царской воле. В тот же день он вошёл в состав сформированного Советом старейшин Временного комитета Государственной думы и в состав Военной комиссии, руководившей действиями революционных сил против полиции. В февральские дни Керенский неоднократно выступал перед восставшими солдатами, принимал от них арестованных министров царского правительства, получал конфискованные в министерствах денежные средства и секретные бумаги. Под руководством Керенского была произведена замена охраны Таврического дворца отрядами восставших солдат, матросов и рабочих.
Во время Февральской революции Керенский вступает в партию эсеров , принимает участие в работе революционного Временного комитета Госдумы. 3 марта в составе думской делегации содействует отказу от власти великого князя Михаила Александровича.
По итогам Февральской революции Керенский оказывается одновременно в двух противостоящих органах власти: в первом составе Временного правительства в качестве министра юстиции, и в первом составе Петросовета в качестве товарища (заместителя) председателя.
Министр юстиции
2 марта занял пост министра юстиции во Временном правительстве. На публике Керенский появлялся во френче военного образца, хотя сам никогда не служил в армии. Инициировал такие решения Временного правительства, как амнистия политических заключённых, признание независимости Польши, восстановление конституции Финляндии. По распоряжению Керенского из ссылки были возвращены все революционеры. Второй телеграммой, отправленной на должности министра юстиции, был приказ немедленно освободить из ссылки "бабушку русской революции"Екатерину Брешко-Брешковскую и со всеми почестями отправить её в Петроград. При Керенском началось разрушение прежней судебной системы. Уже 3 марта был реорганизован институт мировых судей - суды стали формироваться из трёх членов: судьи и двух заседателей. 4 марта были упразднены Верховный уголовный суд, особые присутствия Правительствующего сената, судебные палаты и окружные суды с участием сословных представителей. Прекратил следствие по убийству Григория Распутина , при этом следователь - директор Департамента полиции А. Т. Васильев (арестованный в ходе Февральской революции) был переправлен в Петропавловскую крепость, где допрашивался Чрезвычайной следственной комиссией до сентября.
При Керенском судебные деятели массами удалялись со службы без всяких объяснений, иногда на основании телеграммы какого-нибудь присяжного поверенного, утверждавшего, что такой-то неприемлем общественными кругами.
Военный и морской министр
В марте 1917 года Керенский снова официально вступил в партию эсеров , став одним из важнейших лидеров партии. В апреле 1917 года министр иностранных дел П. Н. Милюков заверил союзные державы, что Россия безусловно продолжит войну до победного конца. Этот шаг вызвал кризис Временного правительства. 24 апреля Керенский пригрозил выходом из состава правительства и переходом Советов в оппозицию, если Милюков не будет снят со своего поста и не будет создано коалиционное правительство, включающее представителей социалистических партий. 5 мая 1917 года князь Львов был вынужден выполнить это требование и пойти на создание первого коалиционного правительства. Милюков и Гучков подали в отставку, в состав правительства вошли социалисты, а Керенский получил портфель военного и морского министра.
Новый военный министр назначает на ключевые должности в армии малоизвестных, но приближённых к нему генералов, получивших прозвище "младотурков". На должность начальника кабинета военного министра Керенский назначил своего шурина В. Л. Барановского, которого произвёл в полковники, а уже через месяц в генерал-майоры. Помощниками военного министра Керенский назначил полковников генерального штаба Г. А. Якубовича и Г. Н. Туманова, людей недостаточно опытных в военных делах, но зато активных участников февральского переворота. 22 мая 1917 года Керенский назначает на должность Верховного Главнокомандующего генерала Брусилова А. А. вместо более консервативно настроенного генерала Алексеева М. В. .
На должности военного министра Керенский приложил большие усилия для организации наступления русской армии в июне 1917. Керенский объезжал фронтовые части, выступал на многочисленных митингах, стремясь воодушевить войска, после чего получает прозвище "главноуговаривающего". Однако армия уже была серьёзно ослаблена послереволюционными чистками генералов и созданием солдатских комитетов (см. Демократизация армии в России в 1917 году). 18 июня началось наступление русских войск, которое, однако, быстро закончилось полным провалом. По некоторым предположениям именно это позорное поражение в войне и послужило главной причиной свержения Временного правительства.
"Мартовская" истерия вокруг Керенского
Пик популярности Керенского начинается с назначением его военным министром после апрельского кризиса. Газеты именуют Керенского в таких выражениях: "рыцарь революции", "львиное сердце", "первая любовь революции", "народный трибун", "гений русской свободы", "солнце свободы России", "народный вождь", "спаситель Отечества", "пророк и герой революции", "добрый гений русской революции", "первый народный главнокомандующий" и т. д. Современники описывают "мартовскую" истерию вокруг личности Керенского в таких выражениях:
Тернист путь Керенского, но автомобиль его увит розами. Женщины бросают ему ландыши и ветки сирени, другие берут эти цветы из его рук и делят между собою как талисманы и амулеты. <...> Его несут на руках. И я сам видел, как юноша с восторженными глазами молитвенно тянулся к рукаву его платья, чтобы только прикоснуться. Так тянутся к источнику жизни и света! <...> Керенский - это символ правды, это залог успеха; Керенский - это тот маяк, тот светоч, к которому тянутся руки выбившихся из сил пловцов, и от его огня, от его слов и призывов получают приток новых и новых сил для тяжёлой борьбы.
В мае 1917 года петроградские газеты даже всерьёз рассматривают вопрос об учреждении "Фонда имени Друга Человечества А. Ф. Керенского".
Керенский старается поддерживать аскетический имидж "народного вождя", нося полувоенный френч и короткую стрижку.
В молодости Керенский подумывал о карьере оперного певца, и даже брал уроки актёрского мастерства. Набоков В. Д. так описывает его выступления: ""Я говорю, товарищи, от всей души... из глубины сердца, и если нужно доказать это... если вы мне не доверяете... Я тут же, на ваших глазах... готов умереть...". Увлёкшись, он проиллюстрировал "готовность умереть" неожиданным, отчаянным жестом". Уже в старости Керенский с сожалением замечает, что "если бы тогда было телевидение, никто бы меня не смог победить!". Керенскому удаётся "очаровать" даже свергнутого царя: в июле Николай записывает в своём дневнике о Керенском "Этот человек положительно на своём месте в нынешнюю минуту; чем больше у него власти, тем лучше".
Провал первого крупного политического проекта Керенского - Июньского наступления 1917 года становится первым заметным ударом по его популярности. Продолжающиеся экономические проблемы, провал политики продразвёрстки, инициированной ещё царским правительством в конце 1916 года, продолжающийся развал действующей армии всё сильнее дискредитируют Керенского.
Как министр Временного правительства, Керенский переселяется в Зимний дворец. Со временем в Петрограде появляются слухи о том, что он якобы спит на бывшей кровати императрицы Александры Фёдоровны, а самого Александра Керенского начинают иронически называть "Александром IV" (последний российский царь с именем Александр был Александром III). Советский поэт Маяковский высмеивает жизнь бывшего присяжного поверенного Керенского во дворце:
Царям дворец построил Растрелли.
Цари рождались, жили, старели.
Дворец не думал о вертлявом постреле,
не гадал, что в кровати, царицам вверенной,
раскинется какой-то присяжный поверенный.
Забывши и классы и партии,
идёт на дежурную речь.
Глаза у него бонапартьи
и цвета защитного френч.

Председатель Временного правительства
С 8 (21) июля А. Ф. Керенский сменил Георгия Львова на посту министра-председателя, сохранив пост военного и морского министра. Керенский пытался достигнуть соглашения о поддержке правительства буржуазными и правосоциалистическим партиями. 12 июля была восстановлена смертная казнь на фронте. Были выпущены новые денежные знаки, получившие название "керенки". 19 июля Керенский назначил нового Верховного Главнокомандующего - Генерального штаба генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова . В августе Корнилов при поддержке генералов Крымова , Деникина и некоторых других отказал Керенскому (после провокации последнего с миссией Львова) остановить войска, движущиеся на Петроград по приказу Временного правительства и с ведома Керенского. В результате действий агитаторов войска Крымова в его отсутствие (поездка в Петроград к Керенскому) были распропагандированы и остановились на подступах к Петрограду. Корнилов, Деникин и некоторые другие генералы были арестованы.
Керенский и мятеж Корнилова (точка зрения корниловцев)
А.Ф. Керенский, фактически сосредоточивший в своих руках правительственную власть, во время корниловского выступления очутился в трудном положении. Он понимал, что только суровые меры, предложенные Л.Г. Корниловым, могли ещё спасти экономику от развала, армию от анархии, Временное правительство освободить от советской зависимости и установить, в конце концов, внутренний порядок в стране.
Но А.Ф. Керенский также понимал, что с установлением военной диктатуры он лишится всей полноты своей власти. Добровольно отдавать её даже ради блага России он не захотел. К этому присоединилась и личная антипатия между министром-председателем А.Ф. Керенским и главнокомандующим генералом Л.Г. Корниловым, они не стеснялись высказывать своё отношение друг к другу.
26 августа 1917 года депутат ГосДумы В. Н. Львов передаёт премьер-министру обсуждавшиеся им накануне с генералом Корниловым различныепожелания в смысле усиления власти. Керенский использует эту ситуацию со вмешательством в своих целях и совершает провокацию с целью очернить Верховного Главнокомандующего в глазах общественности и устранить таким образом угрозу его личной (Керенского) власти.
"Было необходимо - говорит Керенский - доказать немедленно формальную связь между Львовым и Корниловым настолько ясно, чтобы Временное правительство было в состоянии принять решительные меры в тот же вечерь... заставив Львова повторить в присутствии третьего лица весь его разговор со мной".
Для этой цели был приглашён помощник начальника милиции Булавинский, которого Керенский спрятал за занавеской в своём кабинете во время второго посещения его Львовым. Булавинский свидетельствует, что записка была прочтена Львову и последний подтвердил содержание её, а на вопрос, "каковы были причины и мотивы, которые заставили генерала Корнилова требовать, чтобы Керенский и Савинков приехали в Ставку", он не дал ответа.
Львов категорически отрицает версию Керенского. Он говорит: "Никакого ультимативного требования Корнилов мне не предъявлял. У нас была простая беседа, во время которой обсуждались разные пожелания в смысле усиления власти. Эти пожелания я и высказал Керенскому. Никакого ультимативного требования (ему) я не предъявлял и не мог предъявить, а он потребовал, чтобы я изложил свои мысли на бумаге. Я это сделал, а он меня арестовал. Я не успел даже прочесть написанную мною бумагу, как он, Керенский, вырвал её у меня и положил в карман".
Вечером 26 августа 1917 года в заседании правительства Керенский квалифицировал действия Верховного главнокомандующего как мятеж. Предоставив министру-председателю чрезвычайные полномочия, Временное правительство подало в отставку. 27 августа Керенский объявил генерала Корнилова мятежником и всей стране:
27-го августа Керенский поведал стране о восстании Верховного главнокомандующего, причём сообщение министра-председателя начиналось следующей фразой: "26 августагенерал Корнилов прислал ко мне члена Государственной Думы В. Н. Львова с требованием передачи Временным правительством всей полноты военной и гражданской власти, с тем, что им по личному усмотрению будет составлено новое правительство для управления страной".
В дальнейшем Керенский, триумвират Савинков, Авксентьев и Скобелев, петроградская дума с А. А. Исаевым и Шрейдером во главе и советы начали принимать меры к приостановке движения войск Крымова...

Керенский пытается назначить нового Верховного главнокомандующего, однако оба генерала - Лукомский и Клембовский - отказываются, причём первый из них в ответ на предложение занять должность Верховного открыто бросает Керенскому обвинение в провокации.
Генерал Корнилов приходит к заключению, что...
правительство снова подпало под влияние безответственных организаций и, отказываясь от твёрдого проведения в жизнь (его) программы оздоровления армии, решило устранить (его), как главного инициатора указанных мер
(Из показаний генерала Корнилова впоследствии следственной комиссии.)
...и решает не подчиняться и должности Верховного главнокомандующего не сдавать.
Оскорблённый ложью начавших поступать из Петрограда различных правительственных воззваний, а также их недостойной внешней формой, генерал Корнилов отвечает со своей стороны рядом горячих воззваний к армии, народу, казакам, в которых описывает ход событий и провокацию Председателя Правительства.
28 августа генерал Корнилов отказывает Керенскому в его требовании остановить движение на Петроград отправленного туда по решению Временного Правительства и с согласия Керенского корпуса генерала Крымова. Этот корпус был направлен в столицу Правительством с целью окончательно (после подавления июльского мятежа) покончить с большевиками и взять под контроль ситуацию в столице:
20 августа Керенский, по докладу Савинкова , соглашается на "объявление Петрограда и его окрестностей на военном положении и на прибытие в Петроград военного корпуса для реального осуществления этого положения, т. е. для борьбы с большевиками"
(Савинков. "К делу Корнилова".)
В результате, генерал Корнилов, видя всю глубину провокации Керенского, направленной против него, с обвинением Верховного Главнокомандующего в измене и якобы имевшем месте ультимативном требовании о передаче ему "всей полноты гражданской и военной власти" решает:
выступить открыто и, произведя давление на Временное правительство, заставить его:
1. исключить из своего состава тех министров, которые по имеющимся (у него) сведениям были явными предателями Родины; 2. перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твёрдая власть
...воспользовавшись для этого уже движущимся по указанию Керенского на Петроград корпусом генерала Крымова, дабы оказать давление на Правительство и даёт генералу Крымову соответствующее указание.
29 августа Керенский отдаёт указ об отчислении от должностей и предании суду "за мятеж" генерала Корнилова и его старших сподвижников.
Метод, применённый Керенским со "львовской миссией" был с успехом повторён и в отношении генерала Крымова , который застрелился непосредственно после личной его аудиенции с Керенским в Петрограде, куда он направился, оставив корпус в окрестностях Луги, по приглашению Керенского, которое было передано через приятеля генерала - полковника Самарина, занимавшего должность помощника начальника кабинета Керенского. Смыслом манипуляции послужила необходимость безболезненного изъятия командира из среды подчинённых ему войск - в отсутствие командира революционные агитаторы легко распропагандировали казаков и остановили продвижение 3-го кавалерийского корпуса на Петроград.
Генерал Корнилов отказывается от предложений покинуть Ставку и "бежать". Не желая кровопролития в ответ на уверения в верности от преданных ему частей
Скажите слово одно, и все корниловские офицеры отдадут за вас без колебания свою жизнь...
генерал ответил:
Передайте Корниловскому полку, что я приказываю ему соблюдать полное спокойствие, я не хочу, чтобы пролилась хоть одна капля братской крови.

Генерал Алексеев, желая спасти корниловцев, соглашается произвести арест генерала Корнилова и его сподвижников в Ставке, что и делает 1 сентября 1917 года. Этот эпизод оказался недопонятым и впоследствии уже на Дону весьма негативно сказался на отношениях двух генералов-руководителей молодой Добровольческой Армии.
Победа Керенского в этом противостоянии стала прелюдией большевизма, ибо она означала победу советов, в среде которых большевики уже занимали преобладающее положение, и с которыми правительство Керенского было способно вести лишь соглашательскую политику.
Керенский в октябре 1917 года
Керенский, став верховным главнокомандующим, полностью изменил структуру временного правительства, создав "Деловой кабинет" - Директорию. Таким образом, Керенский совмещал полномочия председателя правительства и верховного главнокомандующего.
Сконцентрировав в своих руках диктаторские полномочия, Керенский совершил очередной государственный переворот - распустил Государственную Думу , которая, собственно, и привела его к власти и объявил о провозглашении России демократической республикой, не дожидаясь созыва Учредительного собрания.
Для обеспечения поддержки правительства пошёл на образование консультативного органа - Временного совета Российской республики (Предпарламента) 7 октября 1917. Оценивая положение в Петрограде 24 октября как "состояние восстания", потребовал от Предпарламента полной поддержки действий правительства. После принятия Предпарламентом уклончивой резолюции выехал изП етрограда для встречи войск, вызванных с фронта для поддержки его правительства.
По собственному выражению, Керенский оказался "между молотом корниловцев и наковальней большевиков"; популярная легенда приписывает генералу Корнилову обещание "повесить на первом столбе Ленина, а на втором Керенского".
Керенский не стал организовывать защиту Временного правительства от ставшего для всех очевидным неизбежного восстания большевиков, несмотря на то, что многие обращали на это внимание министра-председателя, в том числе и представители иностранных посольств. До последнего момента он неизменно отвечал, что у Временного правительства всё под контролем и войск в Петрограде достаточно для подавления восстания большевиков , которого он даже с нетерпением ждёт, чтобы окончательно с ними покончить. И только когда стало уже совершенно поздно, в 2 час. 20 мин. ночи на 25 октября 1917 года генералу Духонину в Ставку была отправлена телеграмма об отправке на Петроград казачьих частей. Духонин в ответ спрашивал, почему же раньше не передали этой телеграммы и несколько раз вызывал по прямому проводу Керенского, но тот не подходил. Позднее Керенский в эмиграции пробовал оправдываться, что, якобы, "в последние дни перед восстанием большевиков все приказы мои и штаба Петербургского военного округа о высылке с Северного фронта войск в Петроград саботировали на местах и в пути". Историк русской революции на основании документов доказывает, что Керенский лжёт, и что таких распоряжений просто не было вообще.
Вместе с тем к октябрю 1917 года практически не остаётся достаточной военной силы, на которую Керенский смог бы опереться. Его действия во время корниловского выступления отталкивает от него армейское офицерство и казаков. Кроме того, во время борьбы с Корниловым Керенский вынужден обращаться к большевикам, как к наиболее активным левым, тем самым только приближая события ноября 1917 года. По выражению Ричарда Пайпса, "вчерашние поджигатели стали пожарной командой". Нерешительные попытки Керенского избавиться от наиболее ненадёжных частей Петроградского гарнизона приводят только к тому, что они дрейфуют "влево", и переходят на сторону большевиков. Также на сторону большевиков постепенно переходят и части, присланные в Петроград с фронта в июле. Нарастающему хаосу содействовал также роспуск после Февральской революции непопулярной полиции. Заменившая её "народная милиция" оказалась неспособна выполнять её функции.
Распространена версия, что Керенский сбежал из Зимнего дворца, переодевшись медсестрой (другой вариант - горничной). Высказывались предположения, что эта версия создана большевистской пропагандой или народом. Впервые эта версия была озвучена братом начальника юнкерской школы, охранявшей Зимний дворец в октябре 1917 года. По воспоминаниям журналиста Г. Боровика, встречавшегося с Керенским в 1966-м, эта версия "жгла ему сердце и через 50 лет", и первой сказанной им при встрече фразой было: "Господин Боровик, ну скажите там в Москве - есть же у вас умные люди! Ну не бежал я из Зимнего дворца в женском платье!"
Сам Керенский утверждает, что уехал из Зимнего в своём обычном френче, на своей машине, в сопровождении предложенного ему американскими дипломатами автомобиля американского посла, с американским же флагом. Встречные солдаты и красногвардейцы узнавали его и привычно отдавали честь.
Наверное, секунду спустя моего проезда ни один из них не мог себе объяснить, как это случилось, что он не только пропустил этого "контрреволюционера", "врага народа", но и отдал ему честь.
Керенский подчёркнуто и в определённых тонах искажает действительность в своих мемуарах: на самом деле его отъезд из Зимнего носил иной характер даже в мелочах. Так Дэвид Фрэнсис, бывший американским послом в то время в России, в своей книге "Россия из окна американского посольства" пишет, что американский автомобиль был не "предложен" Керенскому, а захвачен его адъютантами. Также насильственно был присвоен и американский флаг. Секретарь американского посольства лишь подчинился неизбежному и ограничился протестом против использования флага США. В целом, Керенскому стоило больших усилий покинуть Петроград, так как все его вокзалы уже контролировались Петроградским ВРК.
Поход отряда Краснова -Керенского на Петроград успеха не имел. После ряда боёв, казаками Краснова 31 октября в Гатчине было заключено перемирие с советскими войсками. 3-й конный корпус генерала Краснова не проявил особого желания защищать Керенского, в то время как большевики развили бурную деятельность по организации обороны Петрограда, на Пулковские высоты лично прибыл Троцкий . Прибывший для переговоров Дыбенко в шутку предложил казакам 3-го корпуса "поменять Керенского на Ленина", "хотите - ухо на ухо обменяем". Согласно воспоминаниям генерала Краснова, казаки после переговоров явно начали склоняться к тому, чтобы выдать Керенского, и он бежал из Гатчинского дворца, переодевшись в костюм матроса.
Находившийся в Петрограде с августа по ноябрь 1917 и встречавшийся с Керенским агент "Сомервиль" британской секретной службы, которым являлся писатель Сомерсет Моэм , дал ему такую характеристику:
Положение России ухудшалось с каждым днём, ...а он убирал всех министров, чуть только замечал в них способности, грозящие подорвать его собственный престиж. Он произносил речи. Он произносил нескончаемые речи. Возникла угроза немецкого нападения на Петроград. Керенский произносил речи. Нехватка продовольствия становилась всё серьёзнее, приближалась зима, топлива не было. Керенский произносил речи. За кулисами активно действовали большевики, Ленин скрывался в Петрограде... Он произносил речи.

Один из деятелей кадетской партии Иван Куторга в своей книге "Ораторы и массы" так характеризует Керенского: "...Керенский был подлинным олицетворением Февраля со всем его подъёмом, порывом, добрыми намерениями, со всей его обречённостью и частой политической детской нелепостью и государственной преступностью. Ненависть лично к Керенскому объясняется, по-моему, не только его бесспорно огромными политическими ошибками, не только тем, что "керенщина" (слово, ставшее употребительным на всех европейских языках) не сумела оказать серьёзного сопротивления большевизму, а, наоборот, расчистила ему почву, но и другими, более широкими и общими причинами".
В советское время в учебниках истории для общеобразовательной школы приводилась репродукция картины, предположительно фальсифицирующей поведение Керенского - работы художника Григория Шегала "Бегство Керенского из Гатчины", на которой он изображён переодевающимся в униформу медсестры.
После захвата власти большевиками
В 20-х числах ноября Керенский явился в Новочеркасск к генералу А. М. Каледину , но не был им принят. Конец 1917 провёл в скитаниях по отдалённым селениям под Петроградом и Новгородом. В начале января 1918 г. он тайно появился в Петрограде, желая выступить на Учредительном Собрании, но в эсеровском руководстве это, очевидно, сочли нецелесообразным. Керенский перебрался в Финляндию, в конце января 1918 вернулся в Петроград, в начале мая - в Москву, где установил контакт с "Союзом возрождения России" . Когда началось выступление Чехословацкого корпуса "Союз возрождения" предложил ему пробраться за границу для переговоров об организации военной интервенции в Советскую Россию.
Жизнь в эмиграции
В июне 1918 Керенский под видом сербского офицера в сопровождении Сиднея Рейли через север России выехал за пределы бывшей Российской империи. Прибыв в Лондон , он встретился с британским премьер-министром Ллойд Джорджем и выступил на конференции лейбористской партии. После этого он отправился в Париж, где пробыл несколько недель. Керенский пытался добиться поддержки со стороны Антанты для Уфимской директории , в которой преобладали эсеры. После переворота в Омске в ноябре 1918, в ходе которого директория была свергнута и установлена диктатура Колчака , Керенский агитировал в Лондоне и Париже против омского правительства. Жил во Франции, участвуя в постоянных расколах, ссорах и интригах русских изгнанников.
Керенский в Париже пытался продолжить активную политическую деятельность. В 1922-1932 годах он редактировал газету "Дни", выступал с резкими антисоветскими лекциями, призывал Западную Европу к крестовому походу против Советской России.
В 1939 году женился на бывшей австралийской журналистке Лидии Триттон . Когда Гитлер в 1940 г. оккупировал Францию, он бежал в США.
Когда в 1945 неизлечимо заболела жена, он поехал к ней в Брисбен в Австралию, и жил с её семьёй до смерти в феврале 1946, после чего вернулся в США и осел в Нью-Йорке, хотя также много времени проводил в Стэнфордском университете в Калифорнии. Там он внёс значительный вклад в архив по русской истории и учил студентов.
Автор мемуаров, исторических исследований и документальных публикаций по истории российской революции.
В 1968 году Керенский попытался получить разрешение на приезд в СССР. Благоприятное разрешение этого вопроса зависело от выполнения им ряда политических условий, и об этом прямо указывалось в проекте документа, представленном работниками аппарата ЦК 13 августа 1968 года. В документе говорилось: "... получить его (Керенского) заявление: о признании закономерности социалистической революции; правильности политики правительства СССР; признании успехов советского народа, достигнутых за 50 лет существования Советского государства". По воспоминаниям священника Русской православной патриархальной церкви в Лондоне А. П. Беликова, через которого и начались эти переговоры, "Керенский признал, что те события, которые произошли в октябре 1917 года, являются логическим завершением общественного развития России. Он нисколько не сожалеет, что произошло именно так, как было и к чему это привело спустя 50 лет". По неизвестным причинам вопрос приезда Керенского в Москву был неожиданно снят с обсуждения.
В декабре 1968 года Центр гуманитарных исследований Техасского университета в г. Остин (США) приобрёл архив Керенского с согласия владельца у его сына Олега и личного секретаря Е. И. Ивановой, по их сообщению, "для получения средств на лечение и уход за больным А. Ф. Керенским". Архив был оценён в 100 тыс. долларов с выплатой по 20 тыс. долларов в год в течение пяти лет.
Керенский тяжело заболел. Решив никому не быть в тягость он отказался от приёма пищи. Врачи нью-йоркской клиники вводили питательный раствор через капельницу, Керенский вырывал иглу из вены. Такая борьба продолжалась два с половиной месяца. В определенном смысле смерть Керенского можно считать самоубийством . Умер 11 июня 1970 года в своём доме в Нью-Йорке от рака. Местные русская и сербская православные церкви отказалась отпевать его, сочтя виновником падения России. Тело было переправлено в Лондон, где проживал его сын, и похоронено на кладбище en:Putney Vale Cemetery, не принадлежащем какой-либо конфессии.
Потомки А. Ф. Керенского
Сыновья Олег Александрович и Глеб Александрович Керенские. Олег Александрович (1905-1984), инженер-мостостроитель. Под его руководством было спроектировано множество мостов в Великобритании и других странах мира, в том числе знаменитый мост Харбор-Бридж в Сиднее и подвесной мост через пролив Босфор в Стамбуле. За выдающиеся заслуги О. А. Керенский был удостоен титула Командора Британской империи. С середины 1980-х годов каждые два года проводятся международные научные конференции - "Керенские чтения".
внук - Олег Олегович Керенский (1930-1993) - писатель, публицист, балетный и театральный критик, автор книг "Мир балета" (1970), "Анна Павлова" (1973), "Новая британская драма" (1977). Был близким другом Рудольфа Нуриева. В 1981 снялся в роли деда в американском фильме "Красные".

Александр Федорович Керенский (Родился 22 апреля 1881г. Симбирск, Российская империя -Умер 11 июня 1970, Нью-Йорк, США)

Российский политический и общественный деятель; министр, затем министр-председатель Временного правительства (1917), Генеральный секретарь Великого востока народов России.

Считается родившимся 22 апреля 1881 года по старому стилю в семье директора Симбирской мужской классической гимназии Фёдора Михайловича Керенского и Надежды Александровны Адлер, внучки крепостного крестьянина, впоследствии богатого московского купца. 6 июля он якобы был крещён в Тихвинской церкви и получил имя Александр.

Внешность и характер.

Александр Керенский запомнился как крайне упрямый, несговорчивый, человек. Он был умен, умел четко формулировать свои мысли, но ему не хватало такта. Хотя имел прекрасное образование, ему не хватало знания всех светских манер.

Керенский не отличался крепким здоровьем, что не помешало дожить ему до 89 лет.

Внешне, Александра можно было назвать красивым: высокий, черноволосый, с крупными, четкими чертами лица. Глаза имел темно - карие, нос у Керенского был "орлиным", слегка длинноватым. Был несколько худоват, но с возрастом стал обладателем плотной фигуры.

В мае 1889 года действительный статский советник Фёдор Михайлович Керенский был назначен главным инспектором училищ Туркестанского края и с семьёй переехал в Ташкент. По "табели о рангах" его чин соответствовал званию генерал-майора и давал право на потомственное дворянство. Тогда же восьмилетний Саша начал учиться в ташкентской гимназии, где был прилежным и успешным учеником. В старших классах у Александра была репутация воспитанного юноши, умелого танцора, способного актёра. Он, с удовольствием принимая участие в любительских спектаклях, с особым блеском исполнял роль Хлестакова. В 1899 году Александр с золотой медалью окончил Ташкентскую гимназию и поступил на юридический факультет Петербургского университета.

Летом 1904 года, после окончания университета, Керенский женился на Ольге Барановской (1886-1975), дочери полковника Генерального Штаба, внучке видного китаеведа В. П. Васильева. В апреле 1905 года у них родился сын Олег, а в 1907 году ещё один сын, Глеб.

У Керенского было много романов на стороне, самым продолжительным из которых был роман с двоюродной сестрой жены - студенткой-медичкой Еленой Барановской.

Вторым браком Керенский был женат на разведённой австралийке Терезе Лидии (Нелль) Триттин (1909 - 10 апреля 1946).

Ещё одной близкой женщиной в жизни Керенского стала доктор политологии Елена (Эллен) Иванова из семьи русских эмигрантов, любимой игрой которой были шахматы (она играла даже с самим Бобби Фишером).

По окончании университета А. Ф. Керенский стал помощником присяжного поверенного. Во время Революции 1905-1907 годов он сблизился с партией эсеров. В декабре 1905 года он был арестован за хранение эсеровских листовок и находился в тюрьме до весны 1906 года. После освобождения А. Ф. Керенский стал популярным адвокатом, выступавшим на политических процессах. В 1912 году А. Ф. Керенский был избран депутатом IV Государственной думы от города Вольска Саратовской губернии. С 1915 года он был лидером думской фракции "трудовиков". В феврале-марте 1917 года А. Ф. Керенский стал одним из активных участников Февральской революции в Петрограде, выдвинулся в первые ряды лидеров демократического движения. Он был членом Временного комитета Государственной думы, товарищем председателя исполкома Петросовета, вошел в состав Временного правительства России и стал членом партии эсеров. А. Ф. Керенский единственным из членов Временного правительства находился у власти с февраля по октябрь 1917 года. Он последовательно занимал посты министра юстиции (март-май), военного и морского министра (май-сентябрь) и министра-председателя Временного правительства (июль-октябрь).

На весну 1917 года приходится пик популярности А. Ф. Керенского, создавшего себе образ "народного вождя". Провал его первого крупного политического проекта – июньского наступления русской армии – нанес ощутимый удар по его престижу. Предпринятая в августе 1917 года неудачная попытка генерала Л. Г. Корнилова установить военную диктатуру, получившая в историографии название "корниловского мятежа", продемонстрировала слабость Временного правительства. А. Ф. Керенский воспользовался ситуацией для того, чтобы сосредоточить в своих руках практически диктаторские полномочия.

30 августа (12 сентября) 1917 года он занял пост верховного главнокомандующего русской армией. 1 (14) сентября 1917 года Временное правительство передало всю полноту власти "Совету пяти" или "Директории" во главе с А. Ф. Керенским. Формальное усиление его полномочий сопровождалось резким падением общественного доверия. 25 октября (7 ноября) 1917 года Временное правительство было свергнуто в результате организованного большевиками, левыми эсерами и анархистами вооруженного восстания в Петрограде, впоследствии названного Великой Октябрьской социалистической революцией. За несколько часов до восстания, А. Ф. Керенскому удалось покинуть город на автомобиле американского посольства, и прибыть в штаб Северного фронта в Пскове. В октябре 1917 года А. Ф. Керенский пытался организовать поход воинских частей 3-го конного корпуса генерала Н. П. Краснова на революционный Петроград, однако большого успеха это предприятие не получило. С октября 1917 по июнь 1918 годов А. Ф. Керенский большую часть времени жил в России на нелегальном положении, потеряв все возможности влиять на развитие политической ситуации в стране. В июне 1918 года он выехал за границу. В 1918-1940 годах А. Ф. Керенский жил во Франции, в 1940-1970 годах – в США. Он стал автором мемуаров, исторических исследований и документальных публикаций по истории русской революции. А. Ф. Керенский скончался 11 июня 1970 года в своем доме в Нью-Йорке (США). Похоронен в Лондоне.



1-й Министр юстиции Временного правительства России
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Павел Николаевич Переверзев
2-й Военный и морской министр Временного правительства России
Предшественник:	Александр Иванович Гучков
Преемник:	Александр Иванович Верховский
2-й Министр- России
Предшественник:	Георгий Евгеньевич Львов
Преемник:	Временное правительство свергнуто: В. И. Ленин (председатель СНК)
Дата рождения:
Место рождения:	Симбирск, Российская империя
Дата смерти:
Место смерти:	Нью-Йорк, США
Род деятельности:
Образование:	Императорский Санкт-Петербургский университет

Политическая карьера

Февральская революция

Министр юстиции

Военный и морской министр

Председатель Временного правительства

Керенский в октябре 1917 года

После Октябрьского переворота

Жизнь в эмиграции

Потомки А. Ф. Керенского

Интересные факты

Киновоплощения

Адреса в Петрограде

Сочинения

Либо Керенский (22 апреля (4 мая) 1881, Симбирск — 11 июня 1970, Нью-Йорк), видный российский политический и общественный деятель; министр, затем министр-председатель Временного правительства (1917), дворянин (c 1885), масон.

Биография

Детство, образование, воспитание, происхождение

С отцовской стороны предки Александра Керенского происходят из среды русского провинциального духовенства. Его дед Михаил Иванович с 1830 служил диаконом в селе Керенке Городищенского уезда Пензенской губернии. От названия этого села и происходит фамилия Керенских, хотя сам Александр Федорович связывал её с уездным городом Керенском той же Пензенской губернии. Младший сын Михаила Ивановича — Федор, хотя и закончил с отличием Пензенскую духовную семинарию, не стал, как его старшие братья Григорий и Александр, священником. Он получил высшее образование на историко-филологическом факультете Казанского университета и затем преподавал русскую словесность в казанских гимназиях. В Казани Ф. М. Керенский женился на Надежде Адлер — дочери начальника топографического бюро Казанского военного округа. По отцовской линии Н. Адлер была дворянкой, а по материнской — внучкой крепостного крестьянина, который ещё до отмены крепостного права сумел выкупиться на волю и впоследствии стал богатым московским купцом. Он оставил внучке значительное состояние. Дослужившись до чина коллежского советника, Федор Михайлович получил назначение в Симбирск, на должность директора мужской гимназии и средней школы для девочек. Самым знаменитым воспитанником Фёдора Керенского стал Владимир Ильич Ульянов (Ленин) — сын его начальника — директора симбирских училищ — Ильи Николаевича Ульянова. Именно Фёдор Михаилович Керенский поставил ему единственную четверку (по логике) в аттестате золотого медалиста 1887. Семьи Керенских и Ульяновых в Симбирске связывали дружеские отношения, у них было много общего в образе жизни, положении в обществе, интересах, происхождении. Федор Михайлович, после того как умер Илья Николаевич Ульянов, по мере своих сил оказывал участие в судьбе детей Ульяновых. В 1887, уже после того как был арестован и казнён Александр Ильич Ульянов, он дал брату политического преступника — Владимиру Ульянову положительную характеристику для поступления в Казанский университет. В Симбирске в семье Керенских родились два сына — Александр и Федор (до них в Казани появлялись только дочери — Надежда, Елена, Анна). Саша, долгожданный сын, пользовался исключительной любовью родителей. В детстве он перенес туберкулез бедренной кости. После операции мальчик полгода был вынужден провести в постели и затем долгое время не снимал металлического, кованого сапога с грузом. В мае 1889 действительный статский советник Фёдор Михайлович Керенский был назначен главным инспектором училищ Туркестанского края и с семьей переехал в Ташкент. По «табели о рангах» его чин соответствовал званию генерал-майора и давал право на потомственное дворянство. Тогда же восьмилетний Саша начал учиться в ташкентской гимназии, где был прилежным и успешным учеником. В старших классах у Александра была репутация воспитанного юноши, умелого танцора, способного актёра. Он, с удовольствием принимая участие в любительских спектаклях, с особым блеском исполнял роль Хлестакова. В 1899 Александр с золотой медалью окончил Ташкентскую гимназию и поступил на Юридический факультет Петербургского университета.

Политическая карьера

Участвовал в комитете, созданном коллегией адвокатов, помощи жертвам 9 января 1905. С октября 1905 Керенский пишет для революционного социалистического бюллетеня «Буревестник», который стала издавать «Организация вооружённого восстания». «Буревестник» стал одной из первых жертв полицейских репрессий — тираж восьмого (по другим данным — девятого) номера был конфискован. 21 декабря в квартире Керенского был произведён обыск, в ходе которого были найдены листовки «Организации вооружённого восстания» и револьвер, предназначавшийся для самообороны. В результате обыска был подписан ордер на арест по обвинению в принадлежности к боевой дружине эсеров. Керенский в предварительном заключении находился в Крестах до 5 апреля 1906 года, а затем, за недостатком улик, был освобожден и выслан с женой и годовалым сыном Олегом в Ташкент. В сентябре 1906 года вернулся в Петербург.

В октябре 1906 года по просьбе адвоката Н. Д. Соколова, Керенский начал свою карьеру политического адвоката в судебном процессе в Ревеле — защищал крестьян, разграбивших поместья остзейских баронов. Участвовал в ряде крупных политических процессов.

В 1910 году он был главным защитником на процессе туркестанской организации социалистов-революционеров, обвинявшихся в антиправительственных вооружённых акциях. Процесс для эсеров прошёл благополучно, адвокату удалось не допустить вынесения смертных приговоров.

В начале 1912 года Керенский защищал на судебном процессе в Санкт-Петербурге террористов из армянской партии Дашнакцутюн. В 1912 году возглавил комиссию государственной думы по расследованию расстрела рабочих на Ленских золотых приисках. Выступал в поддержку М. Бейлиса, в связи с чем подвергался судебному преследованию в ходе дела 25 адвокатов.

Был избран депутатом IV Государственной думы от города Вольска Саратовской губернии; поскольку же партия с-р приняла решение бойкотировать выборы, формально вышел из этой партии и вступил во фракцию «трудовиков», которую возглавил с 1915. В думе выступал с критическими речами в адрес правительства и приобрел славу одного из лучших ораторов левых фракций. Входил в бюджетную комиссию думы. В июне 1913 года был избран председателем IV Всероссийского съезда работников торговли и промышленности.

В 1914 году по «Делу 25 адвокатов» за оскорбление Киевской судебной палаты был приговорён к 8-месячному тюремному заключению. По кассационной жалобе тюремное заключение было заменено запретом заниматься адвокатской практикой в течение 8 месяцев.

В 1915—1917 — Генеральный Секретарь Верховного совета Великого Востока народов России, организацией вышедшей из Великого Востока Франции. Великий Восток народов России не признавался другими масонскими послушаниями как масонская организация, так как приоритетной задачей для себя ставил политическую активность. Кроме Керенского в Верховный совет Великого Востока входили такие люди как Н. С. Чхеидзе, А. И. Браудо, С. Д. Масловский-Мстиславский, Н. В. Некрасов, С. Д. Урусов и другие.

Предложение о вступлении в масоны я получил в 1912 г., сразу же после избрания в IV Думу. После серьезных размышлений я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают целями общества, и принял это предложение. Следует подчеркнуть, что общество, в которое я вступил, было не совсем обычной масонской организацией. Необычным прежде всего было то, что общество разорвало все связи с зарубежными организациями и допускало в свои ряды женщин. Далее, были ликвидированы сложный ритуал и масонская система степеней; была сохранена лишь непременная внутренняя дисциплина, гарантировавшая высокие моральные качества членов и их способность хранить тайну. Не велись никакие письменные отчеты, не составлялись списки членов ложи. Такое поддержание секретности де приводило к утечке информации о целях и структуре общества. Изучая в Гуверовском институте циркуляры Департамента полиции, я не обнаружил в них никаких данных о существовании нашего общества, даже в тех двух циркулярах, которые касаются меня лично. — Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М., 1993. С. 62-63.

В июне-июле 1915 года совершил поездку по ряду городов Поволжья и Юга России.

В 1916 по приказу председателя совета министров Б. В. Штюрмера в Туркестане началась мобилизация на тыловые работы 200 тысяч коренных жителей. До этого по законам Российской империи коренное население не подлежало призыву в армию. Указ о «реквизиции коренных жителей» вызвал бунт в Туркестане и Степном крае. Для расследования событий Государственная дума создала комиссию, которую возглавил Керенский. Изучив события на месте, он возложил вину за происшедшее на царское правительство, обвинил министра внутренних дел в превышении полномочий, потребовал привлечения к суду коррумпированных местных чиновников. Такие выступления создали Керенскому имидж бескомпромиссного обличителя пороков царского режима, принесли популярность в среде либералов, создали репутацию одного из лидеров думской оппозиции. К 1917 году он уже был довольно известным политиком, также возглавлявшим фракцию «трудовиков» в Госдуме IV созыва. В своей думской речи 16 декабря 1916 года он фактически призывает к свержению самодержавия, после чего императрица Александра Фёдоровна заявила, что «Керенского следует повесить» (по другим источникам — «Керенского следует повесить вместе с Гучковым»).

Суханов Н. Н. в своей фундаментальной работе «Записки о революции» сообщает, что до революции Керенский был под наблюдением Охранного отделения под кличкой «Скорый» из-за привычки бегать по улицам, на ходу запрыгивая в трамвай, и спрыгивая обратно. Для слежки за ним полиции приходилось нанимать извозчика.

Февральская революция

Взлёт Керенского к власти начинается уже во время Февральской революции, которую он принял восторженно и с первых дней был активным её участником. Французский посол в Петрограде Морис Палеолог в своём дневнике, в записи от 2 (15) марта 1917 года, характеризует Керенского следующим образом: «Молодой депутат Керенский, создавший себе, как адвокат, репутацию на политических процессах, оказывается наиболее деятельным и наиболее решительным из организаторов нового режима».

После того как в полночь с 26 на 27 февраля 1917 сессия Думы была прервана указом Николая II, Керенский на Совете старейшин думы 27 февраля призвал не подчиняться царской воле. В тот же день он вошёл в состав сформированного Советом старейшин Временного комитета Государственной думы и в состав Военной комиссии, руководившей действиями революционных сил против полиции. В февральские дни Керенский неоднократно выступал перед восставшими солдатами, принимал от них арестованных министров царского правительства, получал конфискованные в министерствах денежные средства и секретные бумаги. Под руководством Керенского была произведена замена охраны Таврического дворца отрядами восставших солдат, матросов и рабочих.

Во время Февральской революции Керенский вступает в партию эсеров, принимает участие в работе революционного Временного комитета Госдумы. 3 марта в составе думской делегации содействует отказу от власти великого князя Михаила Александровича.

По итогам Февральской революции Керенский оказывается одновременно в двух противостоящих органах власти: в первом составе Временного правительства в качестве министра юстиции, и в первом составе Петросовета в качестве товарища (заместителя) председателя.

Министр юстиции

2 марта занял пост министра юстиции во Временном правительстве. На публике Керенский появлялся во френче военного образца, хотя сам никогда не служил в армии. Инициировал такие решения Временного правительства, как амнистия политических заключенных, признание независимости Польши, восстановление конституции Финляндии. По распоряжению Керенского из ссылки были возвращены все революционеры. Второй телеграммой, отправленной на должности министра юстиции, был приказ немедленно освободить из ссылки «бабушку русской революции» Екатерину Брешко-Брешковскую и со всеми почестями отправить её в Петроград. При Керенском началось разрушение прежней судебной системы. Уже 3 марта был реорганизован институт мировых судей — суды стали формироваться из трёх членов: судьи и двух заседателей. 4 марта были упразднены Верховный уголовный суд, особые присутствия Правительствующего сената, судебные палаты и окружные суды с участием сословных представителей.

При Керенском судебные деятели массами удалялись со службы без всяких объяснений, иногда на основании телеграммы какого-нибудь присяжного поверенного, утвержавшего, что такой-то неприемлем общественными кругами.

Военный и морской министр

В марте 1917 года Керенский снова официально вступил в партию эсеров, став одним из важнейших лидеров партии. В апреле 1917 года министр иностранных дел П. Н. Милюков заверил союзные державы, что Россия безусловно продолжит войну до победного конца. Этот шаг вызвал кризис Временного правительства. 24 апреля Керенский пригрозил выходом из состава правительства и переходом Советов в оппозицию, если Милюков не будет снят со своего поста и не будет создано коалиционное правительство, включающее представителей социалистических партий. 5 мая 1917 года князь Львов был вынужден выполнить это требование и пойти на создание первого коалиционного правительства. Милюков и Гучков подали в отставку, в состав правительства вошли социалисты, а Керенский получил портфель военного и морского министра.

Новый военный министр назначает на ключевые должности в армии малоизвестных, но приближенных к нему генералов, получивших прозвище «младотурков». На должность начальника кабинета военного министра Керенский назначил своего шурина В. Л. Барановского, которого произвел в полковники, а уже через месяц в генерал-майоры. Помощниками военного министра Керенский назначил полковников генерального штаба Г. А. Якубовича и Г. Н. Туманова, людей недостаточно опытных в военных делах, но зато активных участников февральского переворота. 22 мая 1917 года Керенский назначает на должность Верховного Главнокомандующего генерала Брусилова А. А. вместо более консервативно настроенного генерала Алексеева М. В..

На должности военного министра Керенский приложил большие усилия для организации наступления русской армии в июне 1917. Керенский объезжал фронтовые части, выступал на многочисленных митингах, стремясь воодушевить войска, после чего получает прозвище «главноуговаривающего». Однако армия уже была серьёзно ослаблена послереволюционными чистками генералов и созданием солдатских комитетов (см. Демократизация армии в России в 1917 году ). 18 июня началось наступление русских войск, которое, однако, быстро закончилось полным провалом. По некоторым предположениям именно это позорное поражение в войне и послужило главной причиной свержения Временного правительства.

«Мартовская» истерия вокруг Керенского

Пик популярности Керенского начинается с назначением его военным министром после апрельского кризиса. Газеты именуют Керенского в таких выражениях: «рыцарь революции», «львиное сердце», «первая любовь революции», «народный трибун», «гений русской свободы», «солнце свободы России», «народный вождь», «спаситель Отечества», «пророк и герой революции», «добрый гений русской революции», «первый народный главнокомандующий» и т. д. Современники описывают «мартовскую» истерию вокруг личности Керенского в таких выражениях:

В мае 1917 года петроградские газеты даже всерьёз рассматривают вопрос об учреждении «Фонда имени Друга Человечества А. Ф. Керенского».

Керенский старается поддерживать аскетический имидж «народного вождя», нося полувоенный френч, и короткую стрижку.

В молодости Керенский подумывал о карьере оперного певца, и даже брал уроки актёрского мастерства. Набоков В. Д. так описывает его выступления: «„Я говорю, товарищи, от всей души… из глубины сердца, и если нужно доказать это… если вы мне не доверяете… Я тут же, на ваших глазах… готов умереть…“. Увлекшись, он проиллюстрировал „готовность умереть“ неожиданным, отчаянным жестом». Уже в старости Керенский с сожалением замечает, что «если бы тогда было телевидение, никто бы меня не смог победить!». Керенскому удаётся «очаровать» даже свергнутого царя: в июле Николай записывает в своём дневнике о Керенском «Этот человек положительно на своем месте в нынешнюю минуту; чем больше у него власти, тем лучше».

Провал первого крупного политического проекта Керенского — Июньского наступления 1917 года становится первым заметным ударом по его популярности. Продолжающиеся экономические проблемы, провал политики продразвёрстки, инициированной ещё царским правительством в конце 1916 года, продолжающийся развал действующей армии всё сильнее дискредитируют Керенского.

Как министр Временного правительства, Керенский переселяется в Зимний дворец. Со временем в Петрограде появляются слухи о том, что он якобы спит на бывшей кровати императрицы Александры Фёдоровны, а самого Александра Керенского начинают иронически называть «Александром IV» (последний российский царь с именем Александр был Александром III). Советский поэт Маяковский высмеивает жизнь бывшего присяжного поверенного Керенского во дворце:

Председатель Временного правительства

С 8(21) июля А. Ф. Керенский сменил Георгия Львова на посту министра-председателя, сохранив пост военного и морского министра. Керенский пытался достигнуть соглашения о поддержке правительства буржуазными и правосоциалистическим партиями. 12 июля была восстановлена смертная казнь на фронте. Были выпущены новые денежные знаки, получившие название «керенки». 19 июля Керенский назначил нового Верховного Главнокомандующего — Генерального штаба генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова. В августе Корнилов при поддержке генералов Крымова, Деникина и некоторых других отказал Керенскому (после провокации последнего с миссией Львова) остановить войска, движущиеся на Петроград по приказу Временного правительства и с ведома Керенского. В результате действий агитаторов войска Крымова в его отсутствие (поездка в Петроград к Керенскому) были распропагандированы и остановились на подступах к Петрограду. Корнилов, Деникин и некоторые другие генералы были арестованы.

Керенский и мятеж Корнилова (точка зрения корниловцев)

А.Ф. Керенский, фактически сосредоточивший в своих руках правительственную власть, во время корниловского выступления очутился в трудном положении. Он понимал, что только суровые меры, предложенные Л.Г. Корниловым, могли еще спасти экономику от развала, армию от анархии, Временное правительство освободить от советской зависимости и установить, в конце концов, внутренний порядок в стране. Но А.Ф. Керенский также понимал, что с установлением военной диктатуры он лишится всей полноты своей власти. Добровольно отдавать ее даже ради блага России он не захотел. К этому присоединилась и личная антипатия между министром-председателем А.Ф. Керенским и главнокомандующим генералом Л.Г. Корниловым, они не стеснялись высказывать свое отношение друг к другу.

26 августа депутат ГосДумы В. Н. Львов передаёт премьер-министру обсуждавшиеся им накануне с генералом Корниловым различные пожелания в смысле усиления власти. Керенский использует эту ситуацию со вмешательством в своих целях и совершает провокацию с целью очернить Верховного Главнокомандующего в глазах общественности и устранить таким образом угрозу его личной (Керенского) власти.

«Было необходимо — говорит Керенский — доказать немедленно формальную связь между Львовым и Корниловым настолько ясно, чтобы Временное правительство было в состоянии принять решительные меры в тот же вечерь... заставив Львова повторить в присутствии третьего лица весь его разговор со мной». Для этой цели был приглашен помощник начальника милиции Булавинский, которого Керенский спрятал за занавеской в своем кабинете во время второго посещения его Львовым. Булавинский свидетельствует, что записка была прочтена Львову и последний подтвердил содержание ее, а на вопрос, «каковы были причины и мотивы, которые заставили генерала Корнилова требовать, чтобы Керенский и Савинков приехали в Ставку», он не дал ответа. Львов категорически отрицает версию Керенского. Он говорит: «Никакого ультимативного требования Корнилов мне не предъявлял. У нас была простая беседа, во время которой обсуждались разные пожелания в смысле усиления власти. Эти пожелания я и высказал Керенскому. Никакого ультимативного требования (ему) я не предъявлял и не мог предъявить, а он потребовал, чтобы я изложил свои мысли на бумаге. Я это сделал, а он меня арестовал. Я не успел даже прочесть написанную мною бумагу, как он, Керенский, вырвал ее у меня и положил в карман» .

Вечером 26 августа на заседании правительства Керенский квалифицировал действия Верховного главнокомандующего как мятеж. Предоставив министру-председателю чрезвычайные полномочия, Временное правительство подало в отставку.

Керенский пытается назначить нового Верховного главнокомандующего, однако оба генерала — Лукомский и Клембовский — отказываются, причем первый из них в ответ на предложение занять должность Верховного открыто бросает Керенскому обвинение в провокации.

Генерал Корнилов приходит к заключению, что…

(Из показаний генерала Корнилова впоследствии следственной комиссии.)

…и решает не подчиняться и должности Верховного главнокомандующего не сдавать.

Глубоко оскорбленный ложью начавших поступать из Петрограда различных правительственных воззваний, а также их недостойной внешней формой, генерал Корнилов отвечает со своей стороны рядом горячих воззваний к армии, народу, казакам, в которых описывает ход событий и провокацию Председателя Правительства.

28 августа генерал Корнилов отказывает Керенскому в его требовании остановить движение на Петроград отправленного туда по решению Временного Правительства и с согласия Керенского корпуса генерала Крымова. Этот корпус был направлен в столицу Правительством с целью окончательно (после подавления июльского мятежа) покончить с большевиками и взять под контроль ситуацию в столице:

(Савинков. «К делу Корнилова».)

В результате, генерал Корнилов, видя всю глубину провокации Керенского, направленной против него, с обвинением Верховного Главнокомандующего в измене и якобы имевшем месте ультимативном требовании о передаче ему «всей полноты гражданской и военной власти» решает:

…воспользовавшись для этого уже движущимся по указанию Керенского на Петроград корпусом генерала Крымова, дабы оказать давление на Правительство и даёт генералу Крымову соответствующее указание.

29 августа Керенский отдаёт указ об отчислении от должностей и предании суду «за мятеж» генерала Корнилова и его старших сподвижников.

Метод, примененный Керенским со «львовской миссией» был с успехом повторен и в отношении генерала Крымова, который застрелился непосредственно после личной его аудиенции с Керенским в Петрограде, куда он направился, оставив корпус в окрестностях Луги, по приглашению Керенского, которое было передано через приятеля генерала — полковника Самарина, занимавшего должность помощника начальника кабинета Керенского. Смыслом манипуляции послужила необходимость безболезненного изъятия командира из среды подчиненных ему войск — в отсутствие командира революционные агитаторы легко распропагандировали казаков и остановили продвижение 3-го кавалерийского корпуса на Петроград.

Генерал Корнилов отказывается от предложений покинуть Ставку и «бежать». Не желая кровопролития в ответ на уверения в верности от преданных ему частей

генерал ответил:

Генерал Алексеев, желая спасти корниловцев, соглашается произвести арест генерала Корнилова и его сподвижников в Ставке, что и делает 1 сентября 1917 года. Этот эпизод оказался недопонятым и впоследствии уже на Дону весьма негативно сказался на отношениях двух генералов-руководителей молодой Добровольческой Армии.

Победа Керенского в этом противостоянии стала прелюдией большевизма , ибо она означала победу советов, в среде которых большевики уже занимали преобладающее положение, и с которыми правительство Керенского было способно вести лишь соглашательскую политику.

Керенский в октябре 1917 года

Керенский, став верховным главнокомандующим, полностью изменил структуру временного правительства, создав «Деловой кабинет» — Директорию. Таким образом, Керенский совмещал полномочия председателя правительства и верховного главнокомандующего.

Сконцентрировав в своих руках диктаторские полномочия, Керенский совершил очередной государственный переворот — распустил Государственную Думу, которая, собственно, и привела его к власти и объявил о провозглашении России демократической республикой, не дожидаясь созыва Учредительного собрания.

Для обеспечения поддержки правительства пошёл на образование консультативного органа — Временного совета Российской республики (Предпарламента) 7 октября 1917. Оценивая положение в Петрограде 24 октября как «состояние восстания», потребовал от Предпарламента полной поддержки действий правительства. После принятия Предпарламентом уклончивой резолюции выехал из Петрограда для встречи войск, вызванных с фронта для поддержки его правительства.

По собственному выражению, Керенский оказался «между молотом корниловцев и наковальней большевиков»; популярная легенда приписывает генералу Корнилову обещание «повесить на первом столбе Ленина, а на втором Керенского».

Керенский не стал организовывать защиту Временного правительства от ставшего для всех очевидным неизбежного восстания большевиков, несмотря на то, что многие обращали на это внимание министра-председателя, в том числе и представители иностранных посольств. До последнего момента он неизменно отвечал, что у Временного правительства все под контролем и войск в Петрограде достаточно для подавления восстания большевиков, которого он даже с нетерпением ждет, чтобы окончательно с ними покончить. И только когда стало уже совершенно поздно, в 2 час. 20 мин. ночи на 25 октября 1917 года генералу Духонину в Ставку была отправлена телеграмма об отправке на Петроград казачьих частей. Духонин в ответ спрашивал, почему же раньше не передали этой телеграммы и несколько раз вызывал по прямому проводу Керенского, но тот не подходил. Позднее Керенский в эмиграции пробовал оправдываться, что, якобы, «в последние дни перед восстанием большевиков все приказы мои и штаба Петербургского военного округа о высылке с Северного фронта войск в Петроград саботировали на местах и в пути». Историк русской революции на основании документов доказывает, что Керенский лжет, и что таких распоряжений просто не было вообще.

Вместе с тем к октябрю 1917 года практически не остаётся достаточной военной силы, на которую Керенский смог бы опереться. Его действия во время корниловского выступления отталкивает от него армейское офицерство и казаков. Кроме того, во время борьбы с Корниловым Керенский вынужден обращаться к большевикам, как к наиболее активным левым, тем самым только приближая события ноября 1917 года. По выражению Ричарда Пайпса, «вчерашние поджигатели стали пожарной командой». Нерешительные попытки Керенского избавиться от наиболее ненадёжных частей Петроградского гарнизона приводят только к тому, что они дрейфуют «влево», и переходят на сторону большевиков. Также на сторону большевиков постепенно переходят и части, присланные в Петроград с фронта в июле. Нарастающему хаосу содействовал также роспуск после Февральской революции непопулярной полиции. Заменившая её «народная милиция» оказалась неспособна выполнять её функции.

Существует миф о том, что Керенский сбежал из Зимнего дворца, переодевшись медсестрой (другой вариант — горничной), который якобы не соответствует действительности и, предположительно, создан большевистской пропагандой или даже народом (По воспоминаниям журналиста Генриха Боровика в газете «Аргументы и факты» № 24 за июнь 2010 года, эту ложь запустил младший брат начальника юнкерской школы, охранявшей Зимний дворец в октябре 1917 года, ненавидевший А. Ф. Керенского).

Сам Керенский утверждает, что уехал из Зимнего в своем обычном френче, на своей машине, в сопровождении предложенного ему американскими дипломатами автомобиля американского посла, с американским же флагом. Встречные солдаты привычно отдавали честь. Керенский подчеркнуто и в определённых тонах искажает действительность в своих мемуарах: на самом деле его отъезд из Зимнего носил иной характер даже в мелочах. Так Дэвид Фрэнсис, бывший американским послом в то время в России, в своей книге «Россия из окна американского посольства» пишет, что американский автомобиль был не «предложен» Керенскому, а захвачен его адъютантами. Также насильственно был присвоен и американский флаг. Секретарь американского посольства лишь подчинился неизбежному и ограничился протестом против использования флага США. В целом, Керенскому стоило больших усилий покинуть Петроград, так как все его вокзалы уже контролировались Петроградским ВРК.

Поход отряда Краснова-Керенского на Петроград успеха не имел. После ряда боев, казаками Краснова 31 октября в Гатчине было заключено перемирие с советскими войсками. 3-й конный корпус генерала Краснова не проявил особого желания защищать Керенского, в то время как большевики развили бурную деятельность по организации обороны Петрограда, на Пулковские высоты лично прибыл Троцкий. Прибывший для переговоров Дыбенко в шутку предложил казакам 3-го корпуса «поменять Керенского на Ленина», «хотите — ухо на ухо обменяем». Согласно воспоминаниям генерала Краснова, казаки после переговоров явно начали склоняться к тому, чтобы выдать Керенского, и он скрылся из Гатчинского дворца.

Переодеться Керенскому — в костюм матроса — пришлось во время бегства из Гатчинского дворца, после неудачного похода на Петроград.

Находившийся в Петрограде с августа по ноябрь 1917 и встречавшийся с Керенским агент «Сомервиль » британской секретной службы, которым являлся писатель Сомерсет Моэм, дал ему такую характеристику:

Один из деятелей кадетской партии Иван Куторга в своей книге «Ораторы и массы» так характеризует Керенского: «…Керенский был подлинным олицетворением Февраля со всем его подъемом, порывом, добрыми намерениями, со всей его обреченностью и частой политической детской нелепостью и государственной преступностью. Ненависть лично к Керенскому объясняется, по-моему, не только его бесспорно огромными политическими ошибками, не только тем, что „керенщина“ (слово, ставшее употребительным на всех европейских языках) не сумела оказать серьезного сопротивления большевизму, а, наоборот, расчистила ему почву, но и другими, более широкими и общими причинами».

В советское время в учебниках истории для общеобразовательной школы приводилась репродукция картины, предположительно фальсифицирующей поведение Керенского — работы художника Григория Шегала «Бегство Керенского из Гатчины», на которой он изображен переодевающимся в униформу медсестры.

После Октябрьского переворота

В 20-х числах ноября Керенский явился в Новочеркасск к генералу А. М. Каледину, но не был им принят. Конец 1917 провел в скитаниях по отдаленным селениям под Петроградом и Новгородом. В начале января 1918 г. он тайно появился в Петрограде, желая выступить на Учредительном Собрании, но в эсеровском руководстве это, очевидно, сочли нецелесообразным. Керенский перебрался в Финляндию, в конце января 1918 вернулся в Петроград, в начале мая — в Москву, где установил контакт с «Союзом возрождения России». Когда началось выступление Чехословацкого корпуса «Союз возрождения» предложил ему пробраться за границу для переговоров об организации военной интервенции в Советскую Россию.

Жизнь в эмиграции

В июне 1918 Керенский под видом сербского офицера в сопровождении Сиднея Рейли через север России выехал за пределы бывшей Российской империи. Прибыв в Лондон, он встретился с британским премьер-министром Ллойд Джорджем и выступил на конференции лейбористской партии. После этого он отправился в Париж, где пробыл несколько недель. Керенский пытался добиться поддержки со стороны Антанты для Уфимской директории, в которой преобладали эсеры. После переворота в Омске в ноябре 1918, в ходе которого директория была свергнута и установлена диктатура Колчака, Керенский агитировал в Лондоне и Париже против омского правительства. Жил во Франции, участвуя в постоянных расколах, ссорах и интригах русских изгнанников.

Керенский в Париже пытался продолжить активную политическую деятельность. В 1922—1932 годах он редактировал газету «Дни», выступал с резкими антисоветскими лекциями, призывал Западную Европу к крестовому походу против Советской России.

В 1939 году женился на бывшей австралийской журналистке Лидии Триттон. Когда Гитлер в 1940 г. оккупировал Францию, он бежал в США.

Когда в 1945 неизлечимо заболела жена, он поехал к ней в Брисбен в Австралию, и жил с её семьёй до смерти в феврале 1946, после чего вернулся в США и осел в Нью-Йорке, хотя также много времени проводил в Стэнфордском университете в Калифорнии. Там он внёс значительный вклад в архив по русской истории и учил студентов.

В 1968 году Керенский попытался получить разрешение на приезд в СССР. Благоприятное разрешение этого вопроса зависело от выполнения им ряда политических условий, и об этом прямо указывалось в проекте документа, представленном работниками аппарата ЦК 13 августа 1968 года. В документе говорилось: «… получить его (Керенского) заявление: о признании закономерности социалистической революции; правильности политики правительства СССР; признании успехов советского народа, достигнутых за 50 лет существования Советского государства». По воспоминаниям священника Русской православной патриархальной церкви в Лондоне А. П. Беликова, через которого и начались эти переговоры, «Керенский признал, что те события, которые произошли в октябре 1917 года, являются логическим завершением общественного развития России. Он нисколько не сожалеет, что произошло именно так, как было и к чему это привело спустя 50 лет». По неизвестным причинам вопрос приезда Керенского в Москву был неожиданно снят с обсуждения.

В декабре 1968 г. Центр гуманитарных исследований Техасского университета в г. Остин (США) приобрел архив Керенского с согласия владельца у его сына Олега и личного секретаря Е. И. Ивановой, по их сообщению, «для получения средств на лечение и уход за больным А. Ф. Керенским». Архив был оценен в 100 тыс. долларов.

Умер 11 июня 1970 в своём доме в Нью-Йорке от рака в возрасте 89 лет. Местная Русская православная церковь отказалась от его погребения, сочтя виновником падения России, масоном. Сербская Православная церковь тоже отказалась. Тело было переправлено в Лондон и похоронено на кладбище Vale Cemetery }