Из собрания музея Альбертина (Вена). Основоположник венского модерна, поклонник женщин Густав Климт и его ученик, проповедник австрийского экспрессионизма, любитель подростков Эгон Шиле — оба художника исследовали человеческое тело, его природу и красоту. Консервативные современники обвиняли Климта в излишнем эротизме, а Шилле — в распространении порнографии. Учитель и ученик умерли в один год — в 1918-м, когда Климту было 55 лет, а Шиле — 28. Выставка в ГМИИ продлится до 14 января. «Газета.Ru» рассказывает о художниках, их привычках, жизни и смерти.

Густав Климт. Смерть и жизнь

Wikimedia Commons

Густав Климт

Климт был совсем не похож на художника: высокий рост, мощная фигура, сильные руки, мешковатая одежда — весь его грубоватый облик напоминал крестьянина. Уроженец венского предместья Баумгартен, Густав был вторым из семи детей в небогатой семье художника-гравера, ювелира Эрнеста Климта и несостоявшегося музыканта Анны Климт. Учился в венском художественно-ремесленном училище при Австрийском музее искусства и промышленности, писал фрески для театров в Райхенберге, Риеке, Карловых Варах; работал над оформлением здания «Бургтеатра» и Художественно-исторического музея. Почетный член Мюнхенского и Венского университетов, основатель и президент Венского сецессиона.

Густав Климт. Девы

Wikimedia Commons

Женщины и наследники Климта

Климт любил женщин и никогда не был женат. Ему приписывают от 3 до 40 детей — после смерти художника о правах на наследство заявили 14 человек.

Женское тело стало не только объектом страсти художника, но и главной темой его работ. Климт отлично чувствовал женскую природу и с помощью нарядов превращал любую женщину в красавицу. Его фасоны стали открытием на Венецианской выставке 1910 года. Современники, со своей стороны, обвиняли художника в провокациях и пренебрежении нормами морали:

по их мнению, Климт изображал женщин слишком эротично и откровенно.

На протяжении 27 лет главной музой художника оставалась модельер Эмилия Флеге — он придумывал орнаменты для ее платьев, а она, несмотря на отношения Климта с другими женщинами, была с ним до последних дней.

Густав Климт. Золотая Адель

Wikimedia Commons

Портрет любовницы Климта

Портрет жены Фердинанда Блоха, с которой у Климта был роман, художник писал 4 года. За это время он сделал более 100 набросков. Картина «Золотая Адель», известная также как «Австрийская Мона Лиза», стала шедевром, а роман, между тем, угас. В 2006 году картину приобрел , американский предприниматель и основатель Новой галереи в Нью-Йорке. Цена лота составила рекордную для произведения живописи сумму — 135 млн долларов. В 2015 году об этой работе был снят фильм «Женщина в золоте».

Густав Климт. Картины для университета

Wikimedia Commons

Аллегории Климта

В 1884 году Климт начал большую работу над картинами для потолка актового зала главного здания Венского университета. Через 6 лет, в 1900 году, он предъявил миру аллегорические «факультетские» полотна: «Философию», «Медицину» и «Юриспруденцию». Зрители в ответ раскритиковали художника за «порнографическую тематику» — работы так и не появились в университете, оказавшись после всех перипетий в частном собрании. В 1945 году картины погибли в огне пожара во дворце Иммерхоф.

Густав Климт. Обнаженная истина

Wikimedia Commons

Истина Климта

Картина «Обнаженная истина» стала вызовом для общества конца XIX века. Изображенная в полный рост обнаженная рыжеволосая женщина держит в руках зеркало истины, предлагая зрителям, по задумке художника, посмотреть внутрь себя. Над зеркалом — цитата немецкого поэта : «Если ты не можешь твоими делами и твоим искусством понравиться всем, понравься немногим. Нравиться многим — зло».

Густав Климт. Поцелуй

Wikimedia Commons

Гитлер Климта

Адольф Гитлер, увлекавшийся живописью, однажды показал Климту свои работы. Художник отнесся к творчеству будущего фюрера благосклонно, и впоследствии эта встреча спасла картины «еврейского художника» от уничтожения.

Эгон Шиле. Автопортрет в обнаженном виде, гримаса. 1910

Wikimedia Commons

Климт и Шиле

Шиле познакомился с Климтом в 17 лет, когда учился в Академии изобразительного искусства. Климт опекал ученика, которого считал «слишком талантливым»: делился своими натурщицами, покупал и обменивал его рисунки. Эгон боготворил учителя и поначалу подражал ему. Но если работы Климта ругали за излишнюю эротичность, то Шиле напрямую упрекали в распространении детской порнографии. Художник вызывающе откровенно и детально рисовал неблагополучных подростков,

в том числе — девочек, подолгу живших у него в мастерской, а также свою младшую сестру Герту, к которой он испытывал сильные чувства в 16-летнем возрасте.

Первая выставка Шиле прошла в 1908 году в Клостернойбурге (не без участия Климта), в 1909-ом работы художника выставлялись вместе с картинами Мунка, Ван Гога и Матисса в венской Художественной галерее. Кроме детей Шиле, увлеченный идеями фрейдизма и исследованием природы человека, любил рисовать себя. Известны его многочисленные карикатурные гротескные автопортреты. Особенное внимание художник уделял кистям рук и жестикуляции — зачастую резкой, нервной и утонченной.

Пушкинский музей показывает мегазвезд австрийского авангарда

ГМИИ им. Пушкина первым в России знакомит с творчеством лидеров австрийского авангарда Густава Климта и Эгона Шиле, представив на суд зрителя 100 откровенных листков. Они - из венского музея Альбертина, который располагает солиднейшей коллекцией мастеров. Составив оппозицию академической традиции, они опередили свое время. Их творения, провоцирующие сегодня восхищение, на рубеже ХIХ и ХХ столетий не редко вызывали шок.

Марина Лошак на фоне "Лежащей обнаженной с поджатыми ногами" Эгона Шиле. Фото предоставлено MSK Agency.

Это тот редкий случай для Пушкинского, когда рекомендованный возраст посетителей 18+. В объективе - обнаженная натура, хоть и представленная максимально изысканно и деликатно. Директор музея Марина Лошак даже замечает шутя (или не очень), что «с ужасом обнаруживает, как внутри нее растет серьезный внутренний цензор, который работает жестче, чем кто-либо». «Мы понимали, что надо сохранить статус-кво в нашем обществе и не слишком расстраивать верующих, нервных, эмоциональных. Но не могли не показать то, без чего немыслима мировая история искусства ХХ века. Это одинокий, страждущий и сложно воспринимающий жизнь художник».

Климта с Шиле связывает намного большее, чем звания феноменальных рисовальщиков, которые умерли в один год - 1918-й (по миру пройдется череда их выставок, первую из которых даже до Бостона и Лондона показывают в Москве, что вызывает особую гордость). Мастеров тесно сближала не только эстетическая связь, но и духовная. Климт, опередивший Шиле по возрасту на поколение, стал кумиром для молодого художника. Поэтому в первое время он подражал авторитету, но надо отдать ему должное, быстро нашел свой язык и так же громко произвел революцию в изображении обнаженной натуры.

Тема со времен античности не новая. Но австрийским мастерам удалось нащупать в ней такую пластику, объемы, впечатления, которых до этого никто не касался. На выставке это проявляется благодаря удачному подбору вещей, среди которых не только бренды, но и то, чем можно удивить самого искушенного специалиста. Все эти работы объединяет движение. Оно пронизывает почти каждую изображенную фигуру. Отсюда бесконечные определения в названиях: склоненная, снимающая рубашку, повернутая, опирающаяся на руку, борющиеся… Некоторые фигуры явно запечатлены лежащими, но в рисунке они повернуты вертикально. Это диктуется подписью художника. Таким образом, горизонтальные фигуры, вопреки законам гравитации, обретают беспомощность и потерянность.

Густав Климт. Женское лицо, щекой прижатое к рукам. Фото предоставлено MSK Agency.

В раннем периоде Климт иногда делал десятки этюдов, фиксируя грани движения и пластики обнаженных фигур, - подтверждает куратор выставки Виталий Мишин. - Он как бы нащупывал пластическую формулу, которая выражала бы эмоциональное состояние персонажей или абстрактную философскую идею. Среди таких рисунков на выставке бросается в глаза этюд парящей фигуры. Для Климта этот мотив носил во многом метафизический характер.

У Шиле все более утрированно. Сильные ракурсы, необычные повороты, изумительные изгибы. Если это несколько фигур, то часто их тела переплетаются. В распоряжении мастера всегда была одна-две модели, которые жили рядом, а он их наблюдал издали, фиксируя позы и состояния в этюдах обнаженных. Это были профессиональные натурщицы, которые не слишком далеко стояли от проституток в социальной иерархии. Они оставались довольны работами. А в этюдах женских портретов Климта, как правило, представительницы высших сословий. Здесь нет и намека на эротику: по контрасту властвуют только строгость и светскость. Только не всем моделям это приходилось по вкусу, как получилось с Маргарет Стонборо-Витгенштейн. До сих пор неизвестно, почему заказчик отказался принять ее портрет.

Отсутствие работы Климта в доме богатой семьи, по словам куратора с австрийской стороны Кристофера Мецгера (Музей Альбертина), считалось признаком дурного вкуса. Однако творчеством мастера интересовалось не только высшее сословие, что доказывают его росписи музеев и театров для людей со скромным достатком. К работам Шиле тоже проявлялся массовый интерес, но далеко не все понимали его моделей с уродствами, изможденностью и низменностью. Черты его девушек зачастую обнажены столь откровенно, что это, как справедливо некогда заметил профессор Серж Сабарски, который первым стал выставлять художника в мировых музеях, превратит Шиле в жертву псевдоаналитиков. Так и случилось после того, как один из них увидел в исполнении Шиле нагую беременную, которая тоже - на выставке.

В извращенности вкусов, непристойности обвинялся и Климт. Его «Медицину» и «Юриспруденцию» заклеймили за уродство, «чрезмерную извращенность» и назвали порнографическими. Восклицали, что его картинами можно иллюстрировать работы Фрейда; что изображенные им женщины смотрят так, будто хотят кастрировать мужчин. Но до скандала дело дошло, только когда он презентовал первую работу «Философия». Ее увидело более сотни профессоров, 87 из которых поставили подписи под письмом, направленным в министерство образования, где они обвинили художника в том, что он «выражает неясные идеи с помощью неопределенных форм», и потребовали забрать у него заказ. Любопытно, что вскоре «Философию» удостоили золотой медали на Всемирной выставке в Париже.

Ирина Антонова на фоне "Евы Штайнер" Эгона Шиле. Фото предоставлено MSK Agency.

Для нашего зрителя многое здесь окажется неожиданным, подлежащем дискуссии, осознанию и принятию, - резюмирует президент музея Ирина Антонова. - Как и все художники рубежа веков, Климт и Шиле вызывают драматизм. И неважно, изображают ли они себя, обнаженную натуру, пейзаж. Это каждый раз драматический накал прощания со старым и волнения перед лицом неизвестности. Что грядет? Они не знали. Но и мы спустя столетие тоже толком не знаем, что произошло. То, что пришло, еще не сложилось в мир эпохального объема. Но великие художники, которыми, безусловно, являются Климт и Шиле, помогают нам почувствовать, куда движется мир.

В ГМИИ им. А.С. Пушкина открылась выставка графических работ крупнейших представителей австрийского искусства начала XX века Густава Климта и Эгона Шиле. Будет показано около 100 листов из собрания музея Альбертина (Вена) – 47 работ Густава Климта и 49 – Эгона Шиле.
Используя традиционные графические техники – черный мел, графитный карандаш, акварель, гуашь, – художники решали новые эстетические задачи, стоявшие перед ними на рубеже XIX и XX столетий. "Они чувствовали, куда идет мир, вот что важно", - сказала на открытии Ирина Антонова, президент Пушкинского музея.

Первая выставка "Шедевры рисунка" из музея Альбертина проходила в Пушкинском музее в 1973 году - на ней были представлены 3 рисунка Климта и два - Шиле. Некоторые из них спустя 44 года, снова оказались в Москве. "В культуре есть такие ценности, к которым должно приобщаться каждое поколение, чтобы составить себе полную картину мира. Выставка рисунков расширит привычные представления о красоте, выразительности и, может быть, даже о границах дозволенного в искусстве. Густав Климт и Эгон Шиле признаны одними из самых выдающихся рисовальщиков в истории искусства, их надо увидеть своими глазами: репродукции в книгах и в интернете не передают и малой доли художественных качеств. Вообще 50 см - вот то расстояние, которое позволяет по-настоящему познакомиться с произведением искусства", - поясняет Виталий Мишин, куратор выставки.

Выставка в российской столице продлится 3 месяца, и это надо рассматривать как привилегию, ведь рисунки не могут экспонироваться на свету ни слишком часто, ни слишком долго.
Из-за обилия обнаженной натуры на рисунках ГМИИ им. А.С.Пушкина был вынужден ввести возрастные ограничения для посетителей – 18+. Марина Лошак, директор Пушкинского музея: «Мы все время боимся ущемить верующих, эмоциональных, нервных - но без этого невозможно показать творчество одинокого, страждущего, сложного человека. Невозможно оскопить художника, потому что ты боишься кого-то расстроить. Да, с детьми на выставку приходить не стоит, но дети Пушкинского, воспитывающиеся в кружках музея под руководством опытных педагогов, понимают контекст искусства и часто «читают» произведения лучше взрослых».

Место проведения: Галерея искусства стран Европы и Америки XIX–ХХ веков. Волхонка, 14
Даты проведения: 10 октября 2017 – 14 января 2018

Густав Климт - рисовальщик

Густав Климт (1862–1918), главный представитель венского модерна, пользовался репутацией феноменального рисовальщика. Его рисунки оказали влияние на творчество более молодых художников, в первую очередь – Эгона Шиле (1890–1918), который начинал карьеру в то время, когда Климт уже достиг вершины своего творчества. Усвоив опыт своего предшественника, Шиле очень рано обрел неповторимый стиль, который знаменовал переход от модерна к экспрессионизму.

Работы Густава Климта и Эгона Шиле появились в Альбертине еще при жизни художников. За сто лет количество рисунков Климта в собрании музея достигло 170, а Шиле – 140.
Рисунки Климта пользовались огромной популярностью среди знатоков искусства и коллекционеров в годы непосредственно до и после его кончины. Значительная часть рисунков Климта связана с тем или иным живописным произведением мастера - сам он практически никогда не высказывался о своих творческих замыслах ни устно, ни письменно. Именно рисунки позволяют понять метод его работы, процесс создания картины или росписи.

Климт произвел революцию в изображении обнаженной женской натуры. В откровенной трактовке эротики в рисунках он пошел гораздо дальше, нежели в живописи. Некоторые этюды такого рода возникли в связи с работой Климта над живописными композициями, но большая их часть имеет автономный характер («Лежащая обнаженная»).
Отдельную страницу в наследии Климта составляют рисунки для журнала «Ver Sacrum» (1898), построенные на контрастах черного и белого («Буквица D»); они могут считаться эталонными образцами стилистики модерна в графике.

Эгон Шиле – шокирующие ню и автопортреты

Шиле считал себя в первую очередь живописцем и хотел, чтобы таковым его и воспринимали. Но линия и контур играют настолько существенную роль в живописи Шиле, что рисунок может считаться основой его живописных работ. Умерев в 28 лет от испански, Шиле оставил около 3000 работ на бумаге – рисунков, акварелей, гуашей.

Представленные в экспозиции самые ранние рисунки Шиле, относящиеся к 1906 году («Автопортрет», «Бюст Вольтера») задают точку отсчета, позволяющую оценить стремительную эволюцию творчества в последующие годы. Серия эскизов почтовых открыток (около 1909) свидетельствует о том, что к тому времени художник уже освоил стилистику Сецессиона и Венских мастерских, которая отличалась декоративностью и геометрической стилизацией; в этот период он находился под сильным влиянием Густава Климта.

Но в 1910 году он окончательно обретает свой собственный оригинальный стиль. На протяжении последующих лет (1915–1917) в рисунках Шиле нарастает тенденция к реализму, к передаче объема и пластики («Обнаженная, лежащая на животе»). В рисунках 1918 года культивируется непрерывная линия контура. Шиле достигает безошибочной точности линий, лаконизма и экономии изобразительных средств («Лежащая обнаженная с поджатыми ногами»).

В период около 1910–1911 годов Шиле часто и охотно рисовал детей, в наследии Шиле-рисовальщика много портретов людей из его «ближнего круга». Многочисленны и автопортреты Шиле. Художник создает разные образы, примеряет «маски», разыгрывает роли, гримасничает; в некоторых автопортретах изображает себя обнаженным. Все это – визуальные символы хрупкости «я», распадающегося на несовместимые составляющие.

Значительная часть работ Шиле на бумаге посвящена женским моделям, чаще всего обнаженным. Подобно Родену и Климту, он рисовал женщин у себя в ателье, наблюдая за их поведением. Для Шиле не было запретов при изображении женщин. 12.10.2017 15:25:23,

Эгон Шиле. «Автопортрет в оранжевой куртке». 1913. Карандаш, акварель, гуашь

Это первая в России большая выставка двух главных австрийских художников начала XX века. Несмотря на то что знаковых живописных работ Густава Климта (1862-1918) и Эгона Шиле (1890-1918) в Москву не привезут, организаторы обещают, что экспозиция (около 100 рисунков) даст исчерпывающее представление о венском модерне. Это и наброски к живописным полотнам, и портреты, и, конечно, столь любимая и тем и другим обнаженная женская натура.

Эгон Шиле. «Сидящая женщина». 1918. Черный мел

«В нашей стране в силу разных исторических обстоятельств гораздо лучше знают парижский авангард начала XX века, нежели художественную жизнь Вены около 1900 года. Это относится и к рисунку, несмотря на то что и Климт, и Шиле давно признаны великолепными рисовальщиками. Но, чтобы оценить графическую выразительность и мощную энергетику этих произведений, их надо видеть своими глазами: репродукции не передают и малой доли их художественных качеств», — говорит куратор выставки, ведущий научный сотрудник Галереи искусства стран Европы и Америки XIX-ХХ веков ГМИИ Виталий Мишин.

Эгон Шиле. «Лежащая полуобнаженная девушка». 1911. Карандаш, акварель, гуашь, белила

Графика сыграла важную роль в сложении венского модерна. Достаточно вспомнить знаменитые афиши выставок объединения «Венский Сецессион», созданного в 1897 году Климтом с Коломаном Мозером, Йозефом Хоффманом и другими художниками, порвавшими с академической традицией, и оформление издаваемого ими журнала Ver Sacrum (на латыни — «весна священная») — рупора объединения. На выставке покажут, в частности, иллюстрацию для него — «Инициал D» (1897-1898) Климта.

Густав Климт. Инициал «D», иллюстрация для журнала Ver Sacrum. 1897/1898. Перо и кисть тушью

Именно в графике ярко раскрылся дар Климта как рисовальщика — в точности и выразительности линии в сочетании с элегантной декоративностью. Его экспрессивные рисунки оказали влияние и на художников следующего поколения, в первую очередь на Шиле. Климт покровительствовал молодому художнику: представлял его заказчикам, сам даже покупал его рисунки и знакомил с натурщицами, которых и тот и другой изображали в самых откровенных эротических позах, шокировавших добропорядочную публику на выставках.

Эгон Шиле. «Шиле с обнаженной моделью перед зеркалом». 1910. Карандаш

Однако Шиле, всю жизнь считавший себя учеником Климта, создал собственный неповторимый стиль, ознаменовавший переход от модерна к экспрессионизму. В Москве среди прочих покажут его эталонные для этого стиля рисунки 1910-х годов, такие как «Шиле и обнаженная модель перед зеркалом» (1910), «Автопортрет в оранжевой куртке» (1913) и «Сидящая женщина» (1918).

ГМИИ им. А.С.Пушкина
Густав Климт и Эгон Шиле. Рисунки из музея Альбертина (Вена)
10 октября - 14 января 2018

В ГМИИ имени Пушкина открывается выставка "Густав Климт. Эгон Шиле. Рисунки из музея Альбертина (Вена)" — около ста рисунков Климта и Шиле впервые покажут в России

Если бы можно было составить мировой рейтинг зрительских симпатий, то, что касается искусства XX века, Густав Климт (1862-1918) и Эгон Шиле (1890-1918) несомненно заняли бы в нем самые завидные позиции, уступив разве что Сальвадору Дали и, скорее всего, обогнав по популярности Рене Магритта, Маурица Эшера и Фриду Кало. Отечественный зритель, непременно увозящий из Вены сумку, зонтик или чашку с климтовским "Поцелуем", не исключение, чего не скажешь об отечественном искусствознании, до сих пор не разродившемся ни одной серьезной книгой про Климта или Шиле. Впрочем, даже на родине путь Климта с Шиле к искусствоведческому признанию не был таким уж прямым. Словом, выставка обречена на успех, даром что привезут только рисунки и только из Альбертины, каковая в плане Климта и Шиле — третье по качеству и количеству венское собрание: несмотря на все реституционные скандалы и изъятия, лучший Климт — в Бельведере, а лучший Шиле — в Музее Леопольда.

Создатель музея, окулист Рудольф Леопольд, собственно говоря, и разглядел большого художника в Эгоне Шиле, которого спустя 30 лет после смерти если и вспоминали, то исключительно как какого-то скандального порнографа эпохи первой — Фрейдовой — сексуальной революции. Еще в 1950-х Леопольд начал собирать, выставлять по всему миру и пропагандировать его наследие, так что в итоге — ближе к концу века — искусством Шиле занялся сам основоположник кураторского дела Харальд Зееман, и бывшего порнографа причислили наконец к лику мучеников авангарда. Повальная мода на Климта также сравнительно молода, хотя про него, первого президента и самую душу Сецессиона, конечно, не забывали никогда. Но все же из трех главных художников венского модерна послевоенная Европа куда больше (и если говорить о живописи экспрессионизма как таковой, то и вполне заслуженно) почитала Оскара Кокошку (1886-1980) — отчасти как одну из уцелевших и не сломленных жертв фашизма, ведь он был в числе видных экспонентов выставки "Дегенеративное искусство".

Как ни странно, после аншлюса ни "еврейское" искусство еврея Климта, вставлявшего далеко не арийские лики крупной венской буржуазии в ювелирной выделки — золото и мозаика из самоцветов — оклады, ни "нездоровое" искусство "растлителя малолетних" Шиле, выставившего все перверсии человека, мучимого "половым вопросом", напоказ, в опалу не попали. Напротив, Климт был практически канонизирован. Не то идеологи Третьего рейха отнеслись с сочувствием к некоторым девиантностям венской идентичности, не то помогали родственные связи в высших эшелонах — внебрачным сыном Климта объявил себя кинорежиссер Густав Учицки, автор такого шедевра нацистской пропаганды, как фильм "Возвращение на родину" с Паулой Вессели в главной роли. В 1942-м венские газеты бурно отмечали 80-летие со дня рождения Климта — тем временем лучшие его картины, реквизированные у коллекционеров-евреев, передавались в музеи рейха, а менее значительные растворялись в собраниях эстетствующих партийцев, так что парадная выставка к 25-летию со дня смерти Климта, открывшаяся год спустя в Сецессионе, на треть состояла из конфиската. Но после войны живой Кокошка, участник нескольких "документ", надолго затмил покойных Климта и Шиле — преступная орнаментальность обоих воскресала разве что в слишком венском искусстве Фриденсрайха Хундертвассера.

И Климт, и Шиле начали постепенно возвращаться в орбиту серьезных искусствоведческих интересов в 1970-е, когда то, что Герман Брох называл "веселым апокалипсисом", Карл Краус — "лабораторией конца света", а историки культуры — "венским модерном", сделалось актуальной темой. Когда весь мир, возможно поддавшись милленаристским искушениям, вдруг принялся изучать, как из клубка национальных и социальных противоречий, из разноголосицы языков и риторик, из напряженных до предела нервов духовной жизни, из астении, делирия и ясного сознания обреченности Какании, столь иронично названной Робертом Музилем по имперско-бюрократическому "k. u. k.", "кайзеровская и королевская", родилось чудо этого невероятного культурного взлета отходящий в небытие империи. Историки культуры любят фрейдистские метафоры для его описания, изображая, скажем, "Молодую Вену" с ее еврейскими обертонами как литературное бессознательное в идейной битве австрийского сионизма и австрийского же антисемитизма. И Климт с Шиле, открывшие закон тождества зрения и обладания, вследствие чего над их головами слово "порнография", вообще-то висевшее в атмосфере эпохи, сгущалось в виде обвинений едва ли не чаще, чем над головой Артура Шницлера, естественно стали любимым сюжетом для рассуждений о специфическом венском эротизме. И то, что их эротическая линия, сладострастно-томная у первого и садистски-невротическая у второго (а оба были великими рисовальщиками, поэтому не стоит расстраиваться, что в Москве выставляют только графику), так преждевременно обрывается в роковом для Какании и дышавшем испанкой 1918-м, как будто подтверждает историко-культурные спекуляции о диалектическом единстве либидо и влечения к смерти.

Что же до новой жизни после смерти, всенародное обожание обрушилось на Климта и Шиле сравнительно недавно, во многом благодаря усердию венской туристической индустрии, которая, до дыр заездив все габсбургские мифы, разобрав по косточкам Сиси и многажды оплакав двойное самоубийство кронпринца Рудольфа и Марии фон Вечера, принялась за этот золотой запас. И встретила взаимопонимание мастеров массовой культуры — личная жизнь обоих известна нам в мельчайших подробностях благодаря бестселлерам, блокбастерам и прочим мюзиклам. Но ведь и Музиль полагал, что так изящно позолоченной венской культуре на роду было написано скатываться в фельетон и оперетту.

«Густав Климт. Эгон Шиле. Рисунки из музея Альбертина (Вена)». ГМИИ имени Пушкина, Галерея искусства стран Европы и Америки XIX-XX веков, с 10 октября до 14 января