Сегодня, в 145 годовщину со дня рождения Владимира Ильича Ленина, скажут слова, возложат цветы и сломают копья. Мне же на ум приходят строчки из поэмы Владимира Владимировича Маяковского, посвящённой Владимиру Ильичу.

"Коротка
и до последних мгновений
нам
известна
жизнь Ульянова.
Но долгую жизнь
товарища Ленина
надо писать
и описывать
заново"

Ленин - это не сухие строчки из учебника, не стыдливо прикрытый Мавзолей и уж тем более не повторяемые из года в год лозунги. Сама история мощным рывком вынесла Ленина в день сегодняшний.

"Ленинопад" на Украине стал одним из символов фашистского переворота, именно памятники Владимиру Ильичу сносили в первую очередь, и именно вокруг их защиты возгорались очаги подлинного гражданского сопротивления. Ленин был и остаётся символом всего Советского, столь ненавистного неонацистам, чьи предшественники потерпели поражение семьдесят лет назад.

Расплёвываться с Лениным сегодня, значит маркировать себя сторонником антисоветского (а значит и антирусского) шабаша. Не случайно самые ярые сторонники выноса тела Ленина из Мавзолея сменили воинственную риторику о ненавистном "красном зиккурате" на "беспокойство" о Владимире Ильиче, который может пострадать от действий вандалов, и потому должен быть перемещён подальше от публики. То же самое происходит и с памятниками, которые ещё вчера предлагалось сносить, а сегодня лишь переместить в охраняемые резервации.

Советские воины бросают к подножию Мавзолея Ленина боевые знамена немецко-фашистской армии

Вот только людей не проведёшь. Наши сограждане прекрасно видят, к какой крови привёл блуд, начинавшийся со сноса памятников, и вряд ли они захотят повторить его на своей земле. Не могу со 100% уверенностью сказать, что произошедшее на братской Украине стало народной прививкой от антисоветизма, но ресоветизация общества налицо. И её необходимо закреплять, потому что на вызов поднимающего голову фашизма сможет ответить только накалённая красная идея.

Времена изменились, пришла пора переосмысливать и описывать долгую жизнь товарища Ленина заново.

Время.
Начинаю
про Ленина рассказ.
Но не потому,
что горя
нету более -
время
потому,
что резкая тоска
стала ясною
осознанною болью.
Время,
снова
ленинские лозунги развихрь!
Нам ли
растекаться
слезной лужею.
Ленин
и теперь
живее всех живых -
наше знанье,
сила
и оружие.
Люди - лодки,
хотя и на суше.
Проживешь
свое
пока,
много всяких
грязных ракушек
налипает
нам
на бока.
А потом
пробивши
бурю разозленную,
сядешь,
чтобы солнца близь,
и счищаешь
водорослей -
бороду зеленую
и медуз малиновую слизь.
Я
себя
под Лениным чищу,
чтобы плыть
в революцию дальше,
Я боюсь
этих строчек тысячи,
как мальчишкой
боишься фальши.

Рассияют головою
венчик -
я тревожусь
не закрыло чтоб
настоящий
мудрый
человечий
Ленинский
огромный лоб.
Я боюсь
чтоб шествия
и мавзолеи,
поклонений
установленный статут
не залили б
приторным
елеем
Ленинскую
простоту.
За него дрожу,
как за зеницу глаза,
чтоб конфетной
не был
красотой оболган.
Голосует сердце -
я писать обязан
по мандату долга.

Вся Москва.
Промерзшая земля
дрожит от гуда.
Над кострами
обмороженные
с ночи.
Что он сделал?
Кто он
и откуда?
Почему
ему
такая почесть?
Слово за словом,
из памяти таская,
не скажу
ни одному -
на место сядь.
Как бедна
у мира
слова мастерская -
подходящее -
откуда
взять?!
У нас
семь дней.
У нас
часов двенадцать.
Не прожить
себя длинней.
Смерть
не умеет извиняться.
Если ж
с часами плохо,
мала
календарная мера,
мы говорим -
"эпоха",
мы говорим -
"эра".
Мы
спим
ночь.
Днем
совершаем поступки.
Любим
свою толочь
воду
в своей ступке.
А если
за всех смог
направлять
потоки явлений,
мы говорим -
"пророк",
мы говорим -
"гений".
У нас
претензий нет -
не зовут
мы и не лезем -
нравимся
своей жене
и то
довольны до нельзя.

Если ж
телом
и духом слит
прет
на нас непохожий,
- говорим -
"царственный вид",
удивляемся -
"дар Божий"
Скажут так -
и вышло
ни умно
ни глупо.
Повисят слова
и уплывут
как дымы.
Ничего
не выколупишь
из таких скорлупок -
ни рукам
ни голове
не ощутимы.
Как же
Ленина
таким аршином мерить!?
Ведь глазами
видел
каждый всяк -
"эра" эта
проходила в двери
даже
головой
не задевая о косяк.
Неужели
про Ленина тоже -
"вождь
милостью божьей"?!
Если б
был он
царствен и божествен,
я б
от ярости
себя не поберег.
Я бы
стал бы
в перекоре шествий
поклонениям
и толпам
поперек.
Я б
нашел
слова
проклятья громоустого
и пока
растоптан
я
и выкрик мой -
я бросал бы
в небо
богохульства
по Кремлю бы
бомбами
метал -
долой!
Но тверды
шаги Дзержинского
у гроба -
нынче бы
могла
с постов сойти чека -
сквозь милльоны глаз
и у меня -
сквозь оба
лишь сосульки слез,
примерзшие
к щекам.
Богу
почести казенные -
не новость.
Нет! -
Сегодня
настоящей болью
сердце холодей!
Мы
хороним
самого земного
изо всех
прошедших
по земле людей.
Он земной -
но не из тех,
кто глазом
упирается
в свое корыто.
Землю
всю
охватывая разом,
видел
то,
что временем закрыто.
Он как вы
и я -
совсем такой же,
только
может быть
у самых глаз
мысли
больше нашего
морщинят кожей
да насмешливей
и тверже губы,
чем у нас.
Не сатрапья твердость
триумфаторской
коляской,
мнущая
тебя,
подергивая возжи.
Он
к товарищу
милел
людскою лаской.
Он
к врагу
вставал
железа тверже.
Знал он
слабости
знакомые у нас -
как и мы
перемогал болезни.
Скажем,
мне бильярд -
отращиваю глаз -
шахматы ему -
они вождям полезней.
И от шахмат перейдя
к врагу натурой,
в люди выведя
вчерашних пешек строй,
становил
рабоче-человечьей диктатурой
над тюремной
капиталовой турой.
И ему
и нам
одно и тоже дорого.
Отчего ж -
стоящий
от него поодаль -
я бы
жизнь свою,
глупея от восторга,
за одно б
его дыханье
отдал?
Да не я один! -
Да что я
лучше что ли!?
Даже не позвать,
раскрыть бы только рот -
кто из вас
из сел -
из кожи вон -
из штолен
не шагнет вперед?!
В качке -
будто бы хватил
вина и горя лишку -
инстинктивно
хоронюсь
трамвайной сети.
Кто
сейчас
оплакал бы
мою смертишку
в трауре
вот этой
безраничной смерти?
Со знаменами идут
и так.
Похоже -
стала
вновь
Россия кочевой.
И колонный зал
дрожит,
насквозь прохожен.
Почему?
Зачем
и отчего?
Телеграф
охрип
от траурного гуда.
Слезы снега
с флажьих
покрасневших век.
Что он сделал,
кто он
и откуда
этот
самый человечный человек?
Коротка
и до последних мгновений
нам
известна
жизнь Ульянова.
Но долгую жизнь
товарища Ленина
надо писать
и описывать
заново. -
Далеко давным
годов
за двести
первые
про Ленина
восходят вести.
Слышите -
железный
и луженый,
прорезая
древние века,
голос
прадеда
Бромлея и Гужона -
первого паровика?

Капитал -
его величество -
не коронованный,
не венчанный -
объявляет
покоренной
силу деревенщины.
Город грабил -
греб -
грабастал -
глыбил
пузо касс.
А у станков -
худой и горбастый -
встал
рабочий класс.
И уже
грозил,
взвивая трубы за небо: -
- нами
к золоту
пути мостите -
мы родим
пошлем,
придет когда-нибудь
человек,
борец,
каратель,
мститель!
И уже
смешались
облака и дымы,
будто
рядовые
одного полка.
Небеса
становятся двойными -
дымы
забивают облака.
Товары
растут
меж нищими высясь.
Директор
лысый чорт
пощелкал счетами,
буркнул
"кризис!"
И вывесил слово -
"рассчет".
Кропило
сласти
мушиное сеево.
Хлеба
зерном
в элеваторах портятся,
а под витринами
всех Елисеевых,
живот подведя
плелась безработица.
И бурчало
у трущоб в утробе,
покрывая
детвориный плачик: -
под работу,
под винтовку ль
на -
ладони обе!
Приходи,
заступник
и расплатчик!
Эй,
верблюд,
открыватель колоний!
Эй,
колонны
стальных кораблей!
Марш
в пустыни
огня раскаленней!
Пеньте
пену
бумаги белей!

Начинают
черным лататься
оазисы
пальмовых нег.
Вон
среди
золотистых плантаций
засеченный
вымычал негр.

У - у - у - у - у
у - у - у
Нил, мой Нил.
Приплещи
и выплещи
черные дни!
Чтоб чернее были
чем я во сне.
И пожар чтоб
крови вот этой красней.
Чтоб во всем этом кофе,
враз вскипелом,
вариться пузатым -
черным и белым.
Каждый
добытый
слоновий клык -
тык его в мясо,
в сердце тык!
Хоть для правнуков
не зря чтоб
кровью литься -
выплыви
заступник
солнцелицый.
Я кончаюсь,
бог смертей
пришел и поманил.
Помни
это заклинанье
Нил,
мой Нил!
В снегах России,
в бреду Патогонии
расставило
время
станки потогонные.
У Иванова уже
у Вознесенска
каменные туши
будоражат
выкрики частушек:
"Эх завод, ты мой завод,
желтоглазина,
время нового зовет
Стеньку Разина".

Внуки
спросят:
Что такое капиталист?..
Как дети
теперь:
- Что это
г-о-р-о-д-о-в-о-й?..
Для внуков
пишу
в один лист
капитализма
портрет родовой.
Капитализм
в молодые года
был ничего,
деловой парнишка.
Первый работал, -
не боялся тогда,
что у него
от работ
засалится манишка.
Трико феодальное
ему тесно.
Лез
не хуже,
чем нынче лезут.
Капитализм
революциями
своей весной
расцвел
и даже
подпевал "Марсельезу".
Машину
он
задумал и выдумал -
люди,
и те - ей.
Он
по вселенной
видимо невидимо
рабочих расплодил детей.
Он враз
и царства,
и графства сжевал
с коронами их
и с орлами.
Встучнел,
как библейская корова
или вол.
Облизывается
язык-парламент.
С годами
ослабла
мускулов сталь -
он раздобрел
и распух.
Такой-же
с течением времени
стал,
как и его гроссбух.
Дворец возвел -
не увидишь такого.
Художник
- не один -
по стенам поерзал.
Пол ампиристый,
потолок рококовый,
стенки Людовика XIV, -
каторза.
Вокруг с лицом,
что равно годится
быть и лицом и ягодицей -
задолицая
полиция.
И краске,
и песне
душа глуха.
как корове
цветы среди луга.
Этика,
эстетика
и прочая чепуха -
просто - его женская прислуга.
Его -
и рай,
и преисподняя.
Распродает старухам
дырки
от гвоздей
креста господня
и перо
хвоста
святого духа.
Наконец,
и он
перерос себя,
за него
работает раб.
Лишь наживая,
жря
и спя,
капитализм разбух
и обдряб.
Обдряб -
и лег
у истории на пути
в мир,
как в свою кровать.
Его не объехать,
не обойти,
единственный выход -
взорвать!
Знаю, -
лирик
скривится горько,
критик
ринется
хлыстиком выстегать,
а где-ж душа?...
Да это-ж - риторика;
поэзия где-ж? -
Одна публицистика!..
Капитализм -
неизящное слово;
куда изящней звучит -
"соловей",
но я
возвращусь к нему
снова
и снова -
строку
агитаторским лозунгом взвей!
Я буду писать
и про то
и про это,
но нынче
не время
любовных ляс.
Я
всю свою
звонкую силу поэта
тебе отдаю
аттакующий класс.
Пролетариат -
неуклюже и узко
тому,
кому
коммунизм западня.
Для нас
это слово -
могучая музыка,
могущая
мертвых
сражаться поднять.

Этажи
уже
заежились дрожа.
Клич подвалов
подымается по этажам.
Мы прорвемся
небесам
в распахнутую синь.
Мы пройдем
сквозь каменный колодец.
Будет!
С этих нар
рабочий сын -
пролетариатоводец.
Им
уже
земного шара мало.
И рукой
отяжелевшей
от колец,
тянется
упитанная
туша капитала
ухватить
чужой горлец.
Идут
железом
клацая и лацкая.
Убивайте!
Двум буржуям тесно!
Каждое село -
могила братская,
города -
завод протезный.

Кончилось.
Столы
накрыли чайные.
Пирогом
победа на столе.
Слушайте
могил чревовещание!
Кастаньеты костылей!
Снова
нас
увидите
в военной яви.
Эту
время
не простит вину.
Он расплатится,
придет он
и объявит
вам
и вашинской войне
войну.
Вырастают
на земле
слезы озера.
Слишком
непролазны
крови топи.
И клонились
одиночки фантазеры
над решением
немыслимых утопий.
Голову
об жизнь
разбили филантропы -
разве
путь милльонам
филантропов тропы!?
И уже
бессилен
сам капиталист,
так
его
машина размахалась.
Строй его
несет,
как пожелтелый лист,
кризисов
и забастовок хаос.
В чей карман
стекаем
золотою лавой?
С кем итти
и на кого пенять?
Класс милльоноглавый
напрягает глаз
себя понять.

Время
часы
капитала
крало.
Побивая
прожекторов яркость,
время
родило
брата Карла, -
старший
Ленинский брат
Маркс.
Маркс.
Встает глазам
седин портретных рама.
Как же
жизнь его
от представлений далека!
Люди
видят
замурованного в мрамор,
гипсом
холодеющего старика.
Но когда
революционной тропкой
первый
делали
рабочие
шажок -
о, какой
невероятной топкой
сердце Маркс
и мысль свою зажег
Будто сам
в заводе каждом -
стоя стоймя -
будто
каждый труд
размалывая лично -
грабящих
прибавочную стоимость
за руку
поймал с поличным.
Где дрожали тельцем,
не вздымая глаз свой,
даже
до пупа
биржевика дельца. -
Маркс
повел
разить
войною классовой
золотого -
до быка
доросшего - тельца.
Нам казалось
в коммунизмовы затоны
только волны случая
закинут
нас
юля!
Маркс
раскрыл
истории законы -
пролетариат
поставил у руля.
Книги Маркса -
не набора
гранки,
не сухие
цифр
столбцы.
Маркс
рабочего
поставил
на ноги
и повел
колоннами
стройнее цифр.
Вел
и говорил -
сражаясь лягте,
дело -
корректура
выкладкам ума.
Он придет,
придет
великий практик.
Поведет
полями битв,
а не бумаг.
Жерновами дум
последнее меля
и рукой
дописывая
восковой,
знаю,
Марксу
виделось
видение Кремля
и коммуны
флаг
над красною Москвой.
Назревали,
зрели дни -
как дыни.
Пролетариат
взрослел
и вырос из ребят.
Капиталовы
отвесные твердыни
валом размывают
и дробят.
У каких-нибудь годов
на расстоянии
сколько гроз гудит
от наростаний,
завершается
восстанием
гнева наростание,
наростают
революции
за вспышками восстаний.
Крут
буржуев
озверевший норов.
Тьерами растерзанные
воя и стеная,
тени прадедов
парижских коммунаров
и сейчас
вопят
парижскою стеною.
Слушайте, товарищи!
Смотрите, братья!
Горе одиночкам -
выучьтесь на нас.
Сообща взрывайте.
Бейте партией,
кулаком
одним
собрав
рабочий класс.
Скажут -
"мы вожди"
а сами -
шаркунами.
За речами
шкуру
распознать умей!
Будет вождь
такой,
что мелочами с нами -
хлеба проще -
рельс прямей.
Смесью классов,
вер,
сословий
и наречий
на рублях колес
землища двигалась,
Капитал
ежом противоречий
рос во всю
и креп,
штыками иглясь.
Коммунизма
призрак
по Европе рыскал,
уходил
и вновь
маячил в отдаленьи.

По всему поэтому
в глуши Симбирска
родился
обыкновенный мальчик
Ленин.

Владимир Маяковский
Разговор с товарищем Лениным

В этих стихах мне слышится голос одиночества. Когда в трудную минуту рядом не оказывается друзей и близких, остается говорить с зеркалами да портретами, и в них искать опору своему духу. Маяковский уходил от одиночества и обретал моральную поддержку в диалогах с тем, кому безраздельно доверял, пусть от него остался лишь портрет на стене.
В этом вечернем диалоге он в очередной раз предолел своё одиночество, чего не получилось через год, в апреле 1930-го, когда одиночество оказалось сильнее.

Но вот вопрос: есть ли у меня или у моих друзей тот стратег или мыслитель, кому безраздельно веришь, и за кем можно пойти до конца? Утвердительных ответов я не встретил. И это делает нас слабее.
Ленину, в его дело и слово верили миллионы и были сильны этой верой...
Одним из них был поэт Владимир Маяковский. Но как актуальны его мысли и терзания сегодня!
Неужели сегодняшнее положение, при котором 10 процентов населения завладело 9/10 всего национального достояния - , а люди снова стали неравны, когда появились новые бояре и холопы, - все это следствие того, что сто лет назад не удалось «всех скрутить» и эти «типы» вновь заняли ключевые позиции? А Ленин для многих остался только фотографией в книге или на мониторе?
Так, может быть, Ленина не хватает не только Маяковскому? и нам предстоит решить, чем остался Ленин для нас - знаком одиночества, символом угасающей надежды или дерзкой попыткой дотянуться до равенства и справедливости?

= = = = = = = =
Музыка Л.В.Бетховена

Читает Виктор Астраханцев
= = = = = = = =

Грудой дел,
суматохой явлений
день отошел,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я
и Ленин -
фотографией
на белой стене,
Рот открыт
в напряженной речи,
усов
щетинка
вздернулась ввысь,
в складках лба
зажата
человечья,
в огромный лоб
огромная мысль.
Должно быть,
под ним
проходят тысячи.
Лес флагов...
рук трава...
Я встал со стула,
радостью высвечен,
хочется -
идти,
приветствовать,
рапортовать!
"Товарищ Ленин,
я вам докладываю
не по службе,
а по душе.
Товарищ Ленин,
работа адовая
будет
сделана
и делается уже.
Освещаем,
одеваем нищь и оголь,
ширится
добыча
угля и руды...
А рядом с этим,
конешно,
много,
много
разной
дряни и ерунды.
Устаешь
отбиваться и отгрызаться.
Многие
без вас
отбились от рук.
Очень
много
разных мерзавцев
ходят
по нашей земле
и вокруг.
Нету
им
ни числа,
ни клички,
целая
лента типов
тянется.
Кулаки
и волокитчики,
подхалимы,
сектанты
и пьяницы, -
ходят,
гордо
выпятив груди,
в ручках сплошь
и в значках нагрудных...
Мы их
всех,
конешно, скрутим,
но всех
скрутить
ужасно трудно.

Товарищ Ленин,
по фабрикам дымным,
по землям,
покрытым
и снегом
и жнивьём,
вашим,
товарищ,
сердцем
и именем
думаем,
дышим,
боремся
и живем!.."

Грудой дел,
суматохой явлений
день отошел,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я
и Ленин -
фотографией
на белой стене.

Владимир Маяковский - Разговор с товарищем Лениным

Грудой дел,
суматохой явлений
день отошел,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я
и Ленин -
фотографией
на белой стене,
Рот открыт
в напряженной речи,
усов
щетинка
вздернулась ввысь,
в складках лба
зажата
человечья,
в огромный лоб
огромная мысль.
Должно быть,
под ним
проходят тысячи.
Лес флагов...
рук трава...
Я встал со стула,
радостью высвечен,
хочется -
идти,
приветствовать,
рапортовать!
"Товарищ Ленин,
я вам докладываю
не по службе,
а по душе.
Товарищ Ленин,
работа адовая
будет
сделана
и делается уже.
Освещаем,
одеваем нищь и оголь,
ширится
добыча
угля и руды...
А рядом с этим,
конешно,
много,
много
разной
дряни и ерунды.
Устаешь
отбиваться и отгрызаться.
Многие
без вас
отбились от рук.
Очень
много
разных мерзавцев
ходят
по нашей земле
и вокруг.
Нету
им
ни числа,
ни клички,
целая
лента типов
тянется.
Кулаки
и волокитчики,
подхалимы,
сектанты
и пьяницы, -
ходят,
гордо
выпятив груди,
в ручках сплошь
и в значках нагрудных...
Мы их
всех,
конешно, скрутим,
но всех
скрутить
ужасно трудно.
Товарищ Ленин,
по фабрикам дымным,
по землям,
покрытым
и снегом
и жнивьём,
вашим,
товарищ,
сердцем
и именем
думаем,
дышим,
боремся
и живем!.."
Грудой дел,
суматохой явлений
день отошел,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я
и Ленин -
фотографией
на белой стене.

Читает Николай Черкасов
Никола́й Константи́нович Черка́сов (1903-1966) - выдающийся советский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1947). Лауреат Ленинской (1964) и пяти Сталинских премий (1941, 1946, 1950, 1951 - дважды).

Маяковский Владимир Владимирович (1893 – 1930)
Русский советский поэт. Родился в Грузии, в селе Багдади, в семье лесничего.
С 1902 г. учился в гимназии в Кутаиси, затем в Москве, куда после смерти отца переехал вместе со своей семьей. В 1908 г. оставил гимназию, отдавшись подпольной революционной работе. В пятнадцатилетнем возрасте вступил в РСДРП(б), выполнял пропагандистские задания. Трижды подвергался аресту, в 1909 г. сидел в Бутырской тюрьме в одиночке. Там и начал писать стихи. С 1911 г. занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Примкнув к кубофутуристам, в 1912 г. опубликовал первое стихотворение - «Ночь» - в футуристическом сборнике «Пощечина общественному вкусу».
Тема трагичности существования человека при капитализме пронизывает крупнейшие вещи Маяковского предреволюционных лет - поэмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир». Уже тогда Маяковский стремился создать поэзию «площадей и улиц», обращенную к широким массам. Он верил в близость наступающей революции.
Эпос и лирика, разящая сатира и агитационные плакаты РОСТА - на всем этом многообразии жанров Маяковского лежит печать его самобытности. В лирико-эпических поэмах «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!» поэт воплотил мысли и чувства человека социалистического общества, черты эпохи. Маяковский мощно влиял на прогрессивную поэзию мира -у него учились Иоганнес Бехер и Луи Арагон, Назым Хикмет и Пабло Неруда. В поздних произведениях “Клоп” и “Баня” звучит мощная сатира с элементами антиутопии на советскую действительность.
В 1930 году покончил жизнь самоубийством, не вынеся внутреннего конфликта с “бронзовым” советским веком, в 1930 г., похоронен на Новодевичьем кладбище.

Кто на площади широкой
В каждом городе стоит
И выглядывает страшно из-под старой ели?
Всё о чем-то затаенном, нераскаенном молчит
Кто же это? Ну, конечно! Он – товарищ Ленин.

Кто твердил нам о свободах,
Но готовил кандалы
И придя к рулю поставил русских на колени?
А когда здесь грянул голод
Он закатывал пиры
И был впрочем-то упитан
Кто? Товарищ Ленин!

Кто, услышав утром ранним
Трель святых колоколов
Трясся словно старый демон в буйном раздраженье?
Кто прошел потом с секирой
Среди сел и городов,
Истребляя светоч веры
Кто? Товарищ Ленин!

Но пришло уже то время,
Чтобы Русь взор подняла
И не кланялась тиранам, палачам и негодяям
Чтоб урок былых историй поняла и приняла
И прогнать смогла проклятых шакалов стаю!

Рецензии

Стихи ваши очень нравятся, но этот...) Он политический,но никак не человечный. В этом нет вашей вины и нет заслуги. Ленин - это личность многосторонняя, живая. Потому одним боком её никак не увидеть и не описать. Как можно описать жизнь только в обвинениях?) Как говорится, не вини коня, вини путь, дорогу, в которой стал возможен именно такой разворот событий и такие переживания времени. Ведь у Ленина путь тоже с того же начался - с ненависти к тиранам и палачам, который убили его любимого старшего брата и лишили его возможности учиться дальше. С его талантами к обучению он мог выбрать и другой путь,но любовь к жизни всегда стоит первой.

Спасибо вам за внимание к моему творчеству. А за ленина... давайте я не буду говорить лишних слов, а просто дам ссылки на мои статьи, посвященные этой теме. Я не один год собирала информацию, архивную, достоверную, чтобы после иметь право судить о прошлом, настоящем и будущем. http://www.proza.ru/2015/03/12/2158 http://www.proza.ru/2015/03/11/1502 http://www.proza.ru/2014/09/23/1674 http://www.proza.ru/2014/07/04/1999

Эльвира, вы опять предложили политику.) Я не против. Политику можно также возвести в ранг искусства, как и любое творение. Я только предложила вам осознать, увидеть те самые чувства, которыми вы сотворили этот стих. Ведь они в вас, а значит, и у читателя, предлагают пережить неприязнь, враждебность. Я не спорю, что и эти переживание достойно того, чтобы его воспеть. Если вас они окрыляют, дают силы жизни и приводят к поиску нового источника для их вдохновения, к архивам, то никто не против. Видеть только монстра в человеке, чудовище - вполне даже приемлемо в уме. Он свободно это в себе допускает. От этого стихи редко рождаются. Ведь стихи - это вдохновение. Но и вас живёт тот же образ, который вы описываете и желаете видеть в Ленине. Я, к примеру, вижу в болезни Ленина саму человечность.Все эти ужасы переустройства жизни, которые выпали на долю очень чуткого ума, трудолюбивого, вступали в конфликт с той светлой целью, в которой многие миллионы смогли выйти из трущоб и обречённости выполнять только роль рабов. Реки крови, голод, разруха - никто этого не хотел. Но в этих условиях ум работает, как автомат, как машина, иначе можно сойти с ума. На вашу долю не выпало такого счастья - возглавлять движения переустройства в период полного разрушения мира, потому вам так легко быть судьёй, обвиняющей одного человека в происходящих процессах. Вы переживите это, как поэт, сама чуткость, как само чувство отчаяния, в котором нужно продолжать двигаться, несмотря на то, что вы видите и...не принимаете, как жизнь. Если ваш ум выйдет из строя при этом, умерев не от старости, а от перенапряжения, то вы сможете тогда понять то, что происходило в том, кого вы обвиняете.)

И извините, если не принимаю на сей момент ваши усилия в поиске какой-то внешней истины, свободной от внутреннего знания. Я не осуждая в вас отсутствия опыта преодоления в себе всех тех внутренних конфликтов, в которых истину невозможно видеть в картинах растрёпанного мира и в битвах, в войнах за жизнь. Если вы знакомы с историей, то не можете не знать, что время перехода аграрной страны на рельсы механизации, электрофикации, то есть в совсем другой мир, было подобно смерти, концу света. Ленин, как идеолог, один из многих, предложил программу, чтобы построить сам мост между разрушающимся миров в рождающийся. Как поэт, вы можете видеть в нём, к примеру, Харона. Я предложила вам пережить, как поэту, то чувство - потери самого близкого и дорого человека, старшего брата, чей ум искал пути выхода из ветхого, старого образа жизни. Этот ум никак нельзя назвать равнодушным, ведь он не искал личной выгоды и был готов к смерти, но ради обновления мира. Если вы посмотрите в историю глубже, то увидите, что к коммунистическому обществу, к благу для многих, как к возврат к раю, ум всегда стремился. Это была утопия, мечта, и она остаётся. Мир, свободный от войны, от перераспределения богатств планеты через вражду, обман, зависть - вы эту мечту в цели не видите или не хотите видеть, но можете легко видеть жестокие законы самой жизни, в которых рождается любая жизнь, выходя из материнского чрева. Вы пока - дитя времени, а не вечности. Время разрушения идолов, неважно каких - Ленина или аграрной страны, или ещё каких привычек жизни - конечно. Человечеству был предложен и другой путь - фашизм, где идеи не так человечны, потому что не служат для блага соединения наций и разных укладов жизни, зато безупречны в чистоте самолюбия. Мир людей, ума, прошёл посередине этих двух путей по самому краю, на пределе, приближаясь к грани полного уничтожения жизни, мира. Для поэта - это тема трагедии,сопереживания, но для политика - это выгода, в которой он блистает знаниями документов.
Я не предлагала вам стать политиком в "Стихах". Вы сами выбираете для себя путь самовыражения. Я не могу оценить ваш труд,вашу прозу жизни, зная, чему она служит. Это - не ваши заслуги. Вы просто искали то, что позволит вам проявить ненависть. Против чего она в вас направлена, против какого переживания в себе, я не знаю. Но если вам нужно это, чтобы вырасти в пределы другого понимания жизни, оно само и происходит. Здесь нет осуждения. И это пройдёт.)
Извините за такую рецензию. Если путь построения перехода в вас на другой уровень восприятия закончен, то вы услышите то, что вам здесь предлагается увидеть, если путь не закончен, то он продолжится, закрыв сам этот переход восприятия в расширении границ знания.
Удачи!

Да, я выбрала свой путь, политику в стихах, песнях (особенно песнях), статьях, книгах. Я выбрала свою дорогу, свои идеалы, свои принципы, от которых, конечно же, уже не отступлюсь никогда. Я достаточно времени провела в поисках истинной информации, и сейчас обладаю объективными фактами, достоверными фактами. Болезнь ленина... лечившегося от сифилиса, потому как не отрицал возможность заражения... заболевшего после подписания очередного растрельного приговора, по которому расстреливались (а так как пуль не хватало, то закалывались, вешались и проч.) и старики, и женщины, детей тоже не жалели. И вы, и я останемся при своем образе мыслей. Но просто ответьте на вопрос: гитлер тогда тоже хороший? Ведь и за ним шли миллионы в свое время... вот только он хотя бы мечтал создать великую Германию, а ленин по просьбе Вильгельма второго прибыл, чтобы развалить прежде великую Россию, чтобы Германии не пришлось сдавать свои позиции в Первой Мировой войне. Почитайте повнимательней эту главу истории. Если вы захотите увидеть правду, вы увидите ее. Если нет, то что же. Я вам тоже желаю удачи и добра. Еще раз благодарю за внимание.

"Добро и зло", "хорошо-плохо" - это рост древа познания. Целая знание (древо знания) - это противоположность пути роста и отсутствие оценок.Ваш путь на сей день - это рост знания. Идите. Разворот сознания в единство сам происходит, когда ум перестаёт что-либо понимать. "Дерево" должно вырасти, а осознание самоё себя - освобождение от действий ума по разделению или диаволу(двойственности). Ведь и тело разделено на половинки, но оно тем не менее едино. Это не хорошо и не плохо, а так, как есть. Для того, чтобы освободиться (ведь вы слышали в религии про освобождение от двойственности), ум должен прекратить свою работу по разделению. Для этого есть практики. Своим умом, то есть умом разделения, единство осознать не получится. Этот ум должен остановить работу. Это просто предложение, если вы ищите истину. Но если вам комфортно в разделённом знании, значит, рост сравнений ещё не остановлен.)

И вам всего доброго в поиске истины. Если вы услышите, что идёте не тем путём, то начнёте искать то, что даст покой сердцу. Удачи.

Ленин. Человек - мыслитель - революционер Воспоминания и суждения современников

ТОВАРИЩ

ТОВАРИЩ

Умер Ленин. Мы уже никогда не увидим этого громадного лба, этой чудесной головы, из которой во все стороны излучалась революционная энергия, этих живых. пронизывающих, внимательных глаз, этих твердых, властных рук, всей этой крепкой, литой фигуры, которая стояла на рубеже двух эпох в развитии человечества. Точно разрушилась центральная станция пролетарского ума, воли, чувства, которые невидимыми токами переливались по миллионам проводов во все концы нашей планеты, где бьются сердца рабочих, где куется сознание великого класса, где точится оружие его освободительной борьбы.

Милый! Незабываемый! Великий!

Товарищ Ленин был и останется в веках единственным и неповторяемым.

Природа и история завязали в нем замечательный узел громадного ума, нечеловеческой воли, личного мужества и той редкой человечности, которая свойственна только избранникам. И эти комбинированные силы дали нам гений Владимира Ильича.

Тов. Ленин был прежде всего вождем, таким вождем, какими история дарит человечество раз в сотни лет, по именам которых потом отсчитывают эпохи. Он был величайшим организатором масс. Точно великан шел он впереди людского потока, направляя его движение, из бесчисленных человеческих единиц строя дисциплинированную армию труда, бросая ее в бой, круша противника, обуздывая стихию, освещал прожектором своего мощного ума и прямые пути, и темные обходные закоулки, по которым приходится звучать мерной поступи черных рабочих рядов с мятежными красными знаменами.

Что делало Ленина таким гениальным выразителем миллионов?

Это прежде всего его необычайная чуткость к запросам масс. Точно было у Ленина какое-то неведомое шестое чувство, которое позволяло ему чутким ухом прислушиваться, как растет под землею трава, как бегут и журчат подземные ручейки, какие думы, какие мысли бродят в головах бесчисленных тружеников земли. Он, как никто, умел слушать. Он терпеливо и внимательно слушал солдата старой армии, крестьянина из далекой окраины, рабочего-металлиста. По случайному разговору с деревенской старухой он угадывал биение пульса в крестьянстве. По записке рабочего на митинге он, мудрец нашей партии, видел и чувствовал, какими путями бегут мысли рабочего класса. Из каждого человека он каким-то, только ему свойственным, способом точно вытягивал тысячи нитей, весь клубок социальных связей, сложных сплетений и узлов, - и перед его глазами была картина жизни миллионов, картина классовых отношений во всей необъятной стране. Ленин имел особый дар говорить с людьми, подходить к людям настолько близко, настолько интимно, что они шли к нему навстречу со всеми своими сомнениями, нуждами, запросами. С каждым Ленин находил общий язык. Ненавидя всеми силами своей могучей души противников рабочего класса, порывая с ними резко, решительно, бесповоротно, Ленин умел убеждать, терпеливо разъяснять сомнения «своих» людей борющегося труда. Оттого Ленин пользовался таким исключительным обаянием. Он очаровывал людей. Они шли к нему не как к начальнику, хотя бы и пролетарской армии, а как к лучшему другу, товарищу, вернейшему, мудрейшему, опытнейшему советчику. И он сплачивал людей вокруг себя таким цементом, которого размыть не была в состоянии никакая сила.

Вряд ли можно найти в истории такого другого вождя, который был бы так любим своими ближайшими соратниками. У всех у них было к Ленину какое-то особое чувство. Они его именно любили. Не просто ценили его мощный головной аппарат и его железную руку. Нет. Он привязывал людей пучками интимных ниточек, он был свой, близкий, родной. Он был в полном смысле товарищ, - великое слово, которому принадлежит будущее. Такими будут когда-нибудь отношения между всеми людьми…

Эта величайшая простота была у Ленина основной чертой его политики.

Это не простота наивных людей. Это именно простота гения. Он находил простые слова, простые лозунги, простые решения самых сложных задач. Ничто не было так чуждо Ленину, как «выкрутасы», поза, умничанье. Он ненавидел все это, издевался над этим проклятым наследством старого, которое еще тяготеет над нами. Он знал цену делу и был бешеным противником всякой пустопорожней шумихи.

И вместе с тем Ленин властно вел всю партию, а через нее всех трудящихся. Он был диктатором в лучшем смысле этого слова. Впитывая в себя точно губка все токи жизни, перерабатывая в своей изумительной умственной лаборатории опыт сотен и тысяч людей, он в тоже время мужественной рукой вел за собой как власть имеющий, как авторитет, как могучий вождь. Он никогда не подлаживался к отсталости, он никогда пассивно не «регистрировал» событий. Он мог идти против течения со всей силой своего бешеного темперамента. Таким и должен быть настоящий массовый вождь.

Товарищ Ленин ушел от нас навсегда. Ушел навеки. Перенесем же всю свою любовь к нему на его родное дитя, на его наследника - на нашу партию. Пусть будет она жива его духом, его умом, его волей, его беззаветным мужеством, его преданностью рабочему классу. Будем все вместе так же внимательно прислушиваться к массам, как это умел делать Ленин - наш общий вождь, наш мудрый учитель, наш милый, наш бесценный товарищ.

У великой могилы. М, 1924 С. 25–28

Из книги Двойной агент. Записки русского контрразведчика автора Орлов Владимир Григорьевич

Товарищ Дора Одесса казалась городом мертвых, Непроницаемая тьма, закрытые окна, вокруг ни одной живой души, Выстрелы пушек вдалеке были первым признаком наступления Красной Армии. Два дня и две ночи я и мои товарищи, выбиваясь из сил, жгли бумаги, уничтожая

Из книги Где небом кончилась земля: Биография. Стихи. Воспоминания автора Гумилев Николай Степанович

Товарищ В. Ю. Эльснеру Что-то подходит близко, верно, Холод томящий в грудь проник, Каждою ночью в тьме безмерной Я вижу милый, странный лик. Старый товарищ, древний ловчий, Снова встаешь ты с ночного дна, Тигра смелее, барса ловче, Сильнее грузного слона. Помню, все помню;

Из книги Прошлое с нами (Книга вторая) автора Петров Василий Степанович

Непонятливый товарищ В сопровождении старшего лейтенанта Ревы и лейтенанта Миронова шел капитан Значенко - начальник штаба полка. Повышение в должности его ничуть не изменило. Слегка припорошена пылью одежда и сверкающие глянцем сапоги, как и у Пинязевичей, когда я

Из книги Ленин. Человек - мыслитель - революционер автора Воспоминания и суждения современников

ТОВАРИЩ Умер Ленин. Мы уже никогда не увидим этого громадного лба, этой чудесной головы, из которой во все стороны излучалась революционная энергия, этих живых. пронизывающих, внимательных глаз, этих твердых, властных рук, всей этой крепкой, литой фигуры, которая стояла на

Из книги Сальвадор Альенде автора Григулевич Иосиф Ромуальдович

ТОВАРИЩ ПРЕЗИДЕНТ Я не люблю громких фраз. Мои поступки - лучшее доказательство моих стремлений. Сегодня я могу всех заверить, что я непоколебимо решил свершить волю народа и сделать все, что в моих силах, чтобы покончить с нищетой и болезнями, дабы чилийский народ стал

Из книги Российский футбол: от скандала до трагедии автора Раззаков Федор

Товарищ «го-о-ол!» Последние 40 лет существования Советского Союза на его территории не было популярнее спортивного комментатора, чем этот человек. Он вел репортажи со всех Олимпиад, чемпионатов мира и Европы по многим видам спорта, да еще успевал играть в театре и

Из книги Силуэты автора Полевой Борис

Товарищ Че Че ГевараОн был одним из самых интересных людей, с какими только мне доводилось встречаться, беседовать и спорить за всю мою, довольно уже длинную, журналистскую жизнь.Познакомился я с Эрнесто Че Геварой на Кубе, куда прилетел, чтобы участвовать во вручении

Из книги Пароль «Dum spiro…» автора Березняк Евгений Степанович

ТОВАРИЩ МИХАЛ Однако возвратимся в Санку…На этот раз Валерия пришла не сама.Средних лет, несколько флегматичный мужчина с густой копной волос крепко пожал мне руку:- Товарищ Михал, точнее Юзеф Зайонц - комендант боевого округа Армии Людовой.Поинтересовался,

Из книги Удивление перед жизнью автора Розов Виктор Сергеевич

Английский товарищ Я мог бы написать и «друг», но Хилари Норвуд был коммунистом, мне хочется называть его товарищем. Пожалуй, из всех членов КПСС, которых я знавал, множество, даже, пожалуй, большинство, были люди порядочные, честные и интеллигентные, но среди них редкие -

Из книги Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих автора Горбачева Наталия Борисовна

Товарищ генерал Никогда я не ездила в санатории. На хороший санаторий не было денег, да и как определить, где он, этот хороший санаторий? Попадешь в комнату с какой-нибудь любительницей потрепаться, да еще и воинствующей атеисткой… Нет, спасибо. Это не отдых. Отдыхать

Из книги Секретные архивы ВЧК-ОГПУ автора Сопельняк Борис Николаевич

ТОВАРИЩ ИНЕССА

Из книги «Ласточки» над фронтом автора Чечнева Марина Павловна

Товарищ парторг Быстро летит время.Четыре десятилетия прошло со Дня Победы. Это были годы мирного труда и созидания. Неизмеримо возросло могущество Родины. Вровень с нами встали сегодня наши дети и внуки.Комсомольская юность моего поколения обожжена пламенем великой

Из книги Унесенные за горизонт автора Кузнецова Раиса Харитоновна

«Товарищ Киров» Идея сборника воспоминаний о Кирове возникла у меня сразу после выстрела в Смольном. У нашего «Профиздата» подобный опыт уже был: авторы Мирер и Боровик записали воспоминания рабочих о Ленине, и книга была хорошо встречена прессой и читателями. Я

Из книги Удивление перед жизнью. Воспоминания автора Розов Виктор Сергеевич

«Товарищ Нечепуренко» Все мы тогда находились под массовым гипнозом идеи о вредительстве. Я-то, конечно, могла быть поумней других, ведь пережила дело Чугунова как личную трагедию, знала, что этот мелкий вор не был «вредителем», как было представлено в официальном

Из книги Главная тайна горлана-главаря. Книга 1. Пришедший сам автора Филатьев Эдуард

Английский товарищ Я мог бы написать и «друг», но Хилари Норвуд был коммунистом, мне хочется называть его товарищем. Пожалуй, из всех членов КПСС, которых я знавал, множество, даже, пожалуй, большинство, были люди порядочные, честные и интеллигентные, но среди них редкие –

Из книги автора

Товарищ Маяковский В конце весны 1918 года распрощавшийся с Москвой оптимистичный, энергичный и весёлый, а порою строгий, волевой и неулыбчивый Маяковский (вместе с Лили Юрьевной и Осипом Максимовичем) решил возвратиться в Петроград.Почему именно туда? Там был дом его