Введение

Смысл и основные трактовки понятия постмодерна

Модерн и постмодерн

Основные течения в постмодерне

Философия Ж. Дерриды

Философия Ж. Делеза

Философия Ж. Бодрийяра

Виртуальное по Ж. Бодрийяру

Философия Ф. Джеймисона

Заключение

Литература

Введение

Возраст постмодернизма составляет примерно 30-40 лет. Он является, прежде всего, культурой постиндустриального общества. Вместе с тем он выходит за рамки культуры и проявляется во всех сферах общественной жизни, включая экономику и политику. В силу этого общество оказывается не только постиндустриальным, но и постмодерным. В 70-е годы XX века происходит окончательное признание постмодернизма как особого феномена. В 80-е годы постмодернизм распространяется по всему миру и становится интеллектуальной модой. К 90-м годам ажиотаж вокруг постмодернизма спадает.

Постмодернизм - многозначный и динамически подвижный в зависимости от исторического, социального и национального контекста комплекс философских, научно-теоретических и эмоционально-эстетических представлений. Прежде всего, постмодернизм выступает как характеристика определенного менталитета, специфического способа мировосприятия, мироощущения и оценки как познавательных возможностей человека, так и его места и роли в окружающем мире. Постмодернизм прошел долгую фазу первичного латентного формообразования, датирующуюся приблизительно с конца второй мировой войны (в самых различных сферах искусства: литературе, музыке, живописи, архитектуре и проч.), и лишь с начала 80-х годов был осознан как общеэстетический феномен западной культуры и теоретически отрефлексирован как специфическое явление в философии, эстетике и литературной критике.

1. Смысл и основные трактовки понятия постмодерна

Однако и сегодня в постмодерне многое остается неясным.

Сам факт его существования. Ю. Хабермас считает, что утверждения о наступлении эпохи постмодерна являются необоснованными. Некоторые сторонники постмодернизма рассматривают его как особое духовное и интеллектуальное состояние, характерное для самых разных эпох на их завершающей стадии. Такого мнения придерживается У. Эко, который полагает, что постмодернизм представляет собой трансисторическое явление, которое проходит через все или многие исторические эпохи. Однако другие определяют постмодернизм именно как особую эпоху. Некоторые противники постмодернизма видят в нем конец истории, начало гибели западного общества и призывают вернуться к состоянию «до-модерна», к аскетизму протестантской этики. В то же время Ф. Фукуяма, также воспринимая постмодернизм как конец истории, находит в этом торжество ценностей западного либерализма во всемирном масштабе. Для американского социолога Дж. Фридмана он выступает как «эра усиливающегося беспорядка, имеющая глобальную природу». Французский философ Ж.-Ф. Лихтар, определяет его как «неуправляемое возрастание сложности». Польский социолог 3. Бауман наиболее существенное в постмодернизме связывает с кризисом социального статуса интеллигенции.

Во многих концепциях постмодернизм рассматривается через призму распада единого и однородного мира на множество разнородных фрагментов и частей, между которыми нет объединяющего начала. Постмодернизм предстает при этом как отсутствие системы, единства, универсальности и целостности, как торжество фрагментарности, эклектики, хаоса, пустоты и т.д.

Отдельные представители и сторонники постмодернизма обращают внимание на его положительные стороны, нередко выдавая желаемое, за действительное. Такой подход отчасти проявляется у Э. Гидденса, который определяет постмодерн как «систему после бедности», для которой характерна гуманизация технологии, многоуровневое демократическое участие и демилитаризация. Говорить об указанных чертах как о реально присущих постмодернизму преждевременно.

2. Модерн и постмодерн

Эпоха модерна (Нового времени) - с середины XVII и до середины XX века. В истории Запада это период радикальных изменений. Новое время стало первой эпохой, заявившей о полном разрыве с прошлым и об устремленности в будущее. Западный мир избирает ускоряющийся тип развития. Все области жизни - социально-политическая, экономическая и культурная - претерпевают революционную модернизацию. Особое значение имели при этом научные революции.

В XVIII веке - веке Просвещения - философы-просветители завершают разработку проекта нового общества. Модернизм становится господствующей идеологией. Ядро этой идеологии - идеалы и ценности гуманизма: свобода, равенство, справедливость, разум, прогресс и т.д. Конечной целью развития провозглашалось «светлое будущее», в котором должны восторжествовать указанные идеалы и ценности. Основной смысл и содержание его - освобождение и счастье человека. Решающая роль при этом отводится разуму и прогрессу. Западный человек отказался от прежней веры, обрел новую веру в разум и прогресс. Он не стал ждать божественного спасения и прихода небесного рая, а решил устроить свою судьбу сам.

Это период классического капитализма и одновременно период классического рационализма. В XVII в. совершается научная революция, в результате которой появляется естествознание Нового времени, соединяющее доказательность и формализм античной науки, абсолютный разум Средневековья и практичность, и эмпиризм Реформации. Возникает физика, начинающаяся с механики Ньютона - первой естественнонаучной теории. Затем происходит экспансия механики на всю физику, а экспериментального метода - на химию, развитие методов наблюдения и классификации в биологии, геологии и других описательных науках. Наука, Разум и Реализм становятся идеологией Просвещения. Это происходит не только в науке и философии. Это наблюдается и в искусстве - на первый план выходит реализм как конец рефлексивного традиционализма. То же самое мы видим и в политике, праве и морали - господство утилитарности, прагматизма и эмпиризма.

Наконец, появляется личность Нового времени - автономная, суверенная, не зависимая от религии и власти. Личность, чья автономия гарантирована законом. Вместе с тем, это приводит (при дальнейшем развитии капитализма) к вечному закабалению, «частичности» (в противовес универсальности человека Возрождения), к формальной, а не содержательной свободе. (Сравните высказывание Достоевского: «Если бога нет, то все позволено!».) Эта духовная вседозволенность в правовых рамках приводит, по существу, к деградации морали, возникает «нравственность без морали» как формальная индивидуальная автономная воля или желание.

Появляется формализм и модернизм как кризис классических форм и духовно-практическая рефлексия именно на форму этих классических форм духовной жизни. Подобное происходит: в искусстве, в науке, в философии и даже в религии на рубеже XIX-XX вв. Классические формы духовной жизни, перестав соответствовать новой субъективности и новым общественным отношениям, начинают изживать себя.

К середине XX столетия стало ясно, что вместо ожидавшегося рая на земле все отчетливее прорисовывается картина настоящего ада. Осмысление происшедших в обществе и культуре изменений вызвало к жизни постмодернизм. Он означает, прежде всего, глубокий кризис модернистского сознания, которое является прогрессистским. Он также означает утрату веры в разум, прогресс, гуманизм. Постмодернизм реализовал острую необходимость поиска нового пути развития, поскольку прежний путь исчерпал себя. Как отмечает американский философ Д. Гриффин, «продолжение модернизма несет в себе значительную угрозу жизни человечества на планете», поэтому оно „может и должно выйти за пределы «модерна». Постмодернизм подвергает критике проект модерна, однако никакого нового проекта не разрабатывает и не предлагает. Поэтому постмодерн не выступает как антимодерн, поскольку полного отрицания модерна в нем нет. Он отрицает его претензии на монополию, ставя его в один ряд с другими.

Его методологическими принципами являются плюрализм и релятивизм. Поэтому постмодернизм предстает как исключительно сложное, разнородное и неопределенное явление. Постмодернизм проводит расследование и пишет бесконечное обвинительное заключение по делу модерна, однако доводить это дело до суда и тем более окончательного приговора он не собирается.

3. Основные течения в постмодерне

Постмодерн сопричастен всем разрывам модерна, так как вступает в права наследства, которое должно быть не завершено; а отменено и преодолено. Постмодерну необходимо обрести новый синтез по ту сторону противостояния рационализма и иррационализма. Речь идет о новом обретении утраченного общего духовного состояния и человеческих форм знания, которые выходят за границы коммуникативной компетенции и аналитического разума.

На сегодняшний день постмодерн в философии и искусстве представляется еще открытой ареной столкновений конкурирующих друг с другом сил. Однако среди них все же можно выделить три основных течения:

Поздний модерн, или трансавангард.

Постмодерн как анархизм стилей и направлений мышления.

Постмодерн как постмодерный классицизм и постмодерный эссенциализм, или неоаристотелевский синтез учения о естественном праве с либерализмом в философии.

Поздний модерн представляет собой постмодернизм как усиление модерна, как эстетика предбудущего времени и превосхождение идеала современности. Примат нового требует от модерна, который грозит стать классическим, преодолеть, превзойти самого себя. Демон модернизации требует от нового, грозящего стать старым, усиления нового. Нововведения в позднем модерне имеют значение нового в новом.

Анархический вариант постмодерна следует лозунгу Пола Фейерабенда («аnything goes» - все дозволено) - с его потенциалом эстетического и методического анархизма и опасностью вседозволенности и эклектицизма, которые свойственны анархическому плюрализму. Вседозволенность представляет опасность для художника и философа. В недрах анархистского постмодерна возникает шанс эссенциального постмодерна, который в состояний противопоставить жаргону и эстетике иносказательности новые субстанциальные формы. Постмодерный эссенциализм в искусстве, философии и экономике воспринимает из античного и современного наследия, прежде всего, то, что может служить примером, эталоном. Он делает это, оставив позади модерн с его принципом субъективности и индивидуальной свободы.

В противоположность попытке осмыслить мышление как диалектический, или дискурсивный процесс, постмодерный эссенциализм акцентирует оформленность мира и нашего познания идеями или сущностями, без которых не было бы непрерывности ни внешнего мира, ни познания и памяти. Мир от природы своей имеет формы, превосходящие единичные конфигурации в остальном случайного диалектического или дискурсивного процесса. Осмысление процесса как единого целого, не только на внешнем уровне, без признания сущностных форм, приводит к тому, что воспроизводится только то, что при таком осмыслении должно быть подвергнуто критике: преобладание процессов обращения.

Постмодерн - это философский эссенциализм, так как все достигнутые в постмодерне разделения, и различения, все то плохое, что было порождено искусством, религией, наукой в отрыве друг от друга, - все это он оценивает не как последнее слово, а как подлежащее обязательному преодолению неправильное развитие, которому в жизни должна быть противопоставлена новая интеграция этих трех областей духовного. Он стремится избежать двух опасностей «пред-модерного» классицизма: академизма точного копирования и опасности социальной дифференциации и соотнесенности с определенными социальными слоями, что свойственно всему классическому. Поскольку нам удалось обрести в современности общие права, свободы, то мы обязаны сохранить демократические свободы, права человека и правовое государство как значительные достижения модерна, и мы можем стремиться к новому синтезу этих свобод и субстанциальных форм эстетического и социального. Характерными чертами эпохи «Нового времени» являются в равной степени как обожествление разума, так и отчаяние в нем. Иррационализм и бегство в область жестоких, беспощадных мифов следуют за диктатурой разума, как тень. Ницшеанская критика западноевропейской истории и заклинание дионисийского начала принадлежат «Новому времени», так же как и «миф XX столетия» и новое язычество германского освобождения от иудеохристианства недавнего немецкого прошлого.

Некоторые идеи постмодернизма успешно развивались в рамках структурализма. Работа Лакана была значительным шагом в развитии структурализма, причем некоторые его идеи выходят за рамки этого направления, делая его в какой-то мере предшественником постмодернизма. Например, концепция субъекта, критика классической формулы Декарта: «Я мыслю, следовательно, я существую» и переосмысление известного фрейдовского выражения «где было Оно, должно стать Я». Лакан как бы расщепляет Субъект, выделяя в нем «истинное Я» и «воображаемое Я». Для Лакана «истинный субъект» - это субъект Бессознательного, существование которого обнаруживается не в речи, а в разрывах речи. Человек есть «децентрированный субъект» постольку, поскольку он вовлечен в игру символов, символический мир языка. Идея децентрации, примененная Лаканом в анализе субъекта, имеет огромное значение в постструктуралистской мысли.

От структурализма к постмодернизму Мишель Фуко

Французский философ, историк и теоретик культуры Мишель Фуко внес свой вклад в развитие структурализма, расширив его горизонты. В творчестве Фуко выделяются три периода, или, вернее, пласта: изучение «археологии знания» (60-е годы XX в.), исследование генеалогии власти (70-е годы), разработка «эстетики существования». На протяжении его научной деятельности изменялся не только предмет его исследований, но и сами взгляды ученого. Кем считать Фуко: структуралистом или «постмодернистом», современным или «постсовременным» мыслителем? Он сам, в статье «Что такое просвещение?» рассматривает современность как некое отношение, которому всегда соответствует контрастирующее ему «контрсовременное отношение. С этой точки зрения, любая периодизация является «модернистским инструментом» - периоды всегда относятся к прошлому, а настоящее не может воспринимать себя как период, поэтому попытки периодизации постмодернизма, как и использование этого принципа самими авторами, являются не более чем риторической фигурой.

Фуко создал особую дисциплину, названную им «археологией знания», к которой относятся работы: «Рождение клиники. Археология взгляда медика» (1963 г.), «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» (1966 г.) и «Археология знания» (1969 г.), где подведен итог многолетних поисков Фуко в области истории идей. Фуко выделяет в европейской истории познания три эпистемы, или «поля познания». Этот термин был воспринят как основополагающее выражение структурализма в истории идей.

Эпистема - это общее пространство знания, сеть отношений между «словами» и «вещами», в нем определяется специфический язык различных культурных эпох. С изменением порядка вещей, эпистемы, изменяется и способ бытия как вещей, так и идей, вслед за чем изменяется к положение человека в мире, в современную эпоху человек потерял особое положение в - центре мироздания, обусловленное его особым «положением в сфере знания. Исходя из этого и следует понимать тезис Фуко о смерти человека: «человек умирает, остаются структуры», - который вызвал бурные споры. Наиболее полное выражение концепция эпистемы нашла в работах «Слова и вещи» и «Археология знания». По мнению Фуко, то, что считается девиантным и подвергается преследованию и репрессии со стороны власти, является исторически изменчивым. Отсюда с необходимостью вытекает то, что девиантные группы являются исторически неустойчивыми и могут перейти в категорию социально приемлемых групп. Однако Фуко выступает против либерального понимания индивида, при котором индивид понимается как изначально свободный, но подверженный той или иной форме угнетения, и, следовательно, он должен быть освобожден или кем-то, или самим собой.

Во всех археологиях Фуко анализирует проблему власти и репрессии. Отправным пунктом исследования можно считать переход во многих европейских государствах ох телесных наказаний к тюремному заключению на длительный срок. Отмена телесных наказаний происходит потому, что появляются новые формы контроля и, следовательно, по мнению Фуко, нового типа индивида. Большое внимание он уделяет «дисциплине».

Для Фуко дисциплина - это способ проявления и существования власти, которая стремится сформировать тех, кто ей подчинен, отношение субъекта и объекта дисциплины гораздо теснее, чем просто те или иные формы осуществления «правильного» поведения. Дисциплина с необходимостью предполагает инспекцию, контроль, надзор над телом и поведением тех, кого дисциплинируют. И чем более индивидуализирован субъект, тем более он подвержен дисциплине. «Организованный индивид» - это такой же продукт власти, как и «механически натренированный». Выделение индивида вообще есть, по Фуко, результат определенного типа власти. Поэтому индивиды не репрессированы властью, наоборот, они созданы структурами «власти» и вне них существовать не могут. Дисциплинарная власть производит и «дисциплинарных индивидов». Однако из этого анализа не следует, что Фуко ограничивает свое рассмотрение человека лишь проблемой господства и подчинения. Анализируя человека во многих проекциях, он показывает его как бы с точки зрения различных перспектив. Таким образом, вышеприведенный тезис Фуко о смерти человека нельзя воспринимать однозначно. Внешне как бы устраняя человека из философствования, он в то же время стремится к объяснению человека в его неповторимости.

Главные работы «периода генеалогий» - «Надзор и наказание» (1975 г.), «Воля к знанию», 1-й том «Истории сексуальности» (1976 г.). В работах этого направления Фуко пытается показать формирующее воздействие структур власти, не сосредоточенной в образе короля или правителя, но конкретно присутствующей в каждой точке поля социальных взаимодействий, в самых обыденных местах социального пространства.

Во введении к «Истории сексуальности» он ставит вопрос о причинах репрессии в области секса и о связи власти и секса, но его постановка этих вопросов специфична, она связана, прежде всего, с дискурсом. «Почему сексуальность так широко обсуждается и что о ней говорится? В чем заключались воздействия власти, порожденные тем, что было сказано? Чем связаны эти дискурсы, эти воздействия власти и удовольствия, внесенные ими? Какого типа знание было сформировано в результате этой связи? Задачей является определить режим власти - знания - удовольствия, который поддерживает дискурс о человеческой сексуальности в нашей части мира», - утверждает Фуко в «Истории сексуальности». Главным для него является объяснение не отношения к ceксу, а того факта, что о нем говорят, выяснение, кто говорит и с каких позиций, «какие институты подталкивают людей к этим разговорам и хранят сказанное.

Предмет «Истории сексуальности» - это всеобщий «дискурсивный факт», способ, которым секс «вкладывается в дискурс». Соответственно, Фуко ищет те каналы власти, т.е. дискурсы, по которым они проходят, чтобы дойти до самых индивидуальных типов поведения, до самых потаенных желаний, т.е. его терминологии, «полиморфные техники власти».

Фуко периода генеалогий постепенно отходит от структуралистских позиций, хотя сам не говорит об этом однозначно. В поздних работах Фуко - 2-й и 3-й тома «Истории сексуальности» - «Пользование наслаждением» (1984 г.) и «Забота о себе» (1984 г.) герой - «Вожделеющий человек» - исследуется на античном материале, с постоянным противопоставлением материалу нового христианского времени, которому был посвящен 1-й том. «Фуко стремится показать, как в античности сексуальная деятельность и наслаждения были проблематизированы на основе «само-практики». Главный тезис Фуко заключается в том, что для античности желание, наслаждение, плоть - не зло сами по себе; они становятся злом от неумелого пользования; для христианства же - это зло само по себе. Человек сам формирует себя в качестве субъекта желаний, делает вывод Фуко, и этот «возврат к субъективности» связан с его предыдущими концепциями археологии власти и генеалогии знания. Последние работы Фуко дают основание причислять их к постмодернистским.

Философия Ж. Дерриды

Ж. Деррида ставит вопрос об исчерпанности ресурсов разума в тех формах, в которых они использовались ведущими направлениями классической и современной западной философии. Главные объекты критического рассмотрения Дерриды - тексты западноевропейской метафизики с характерным для нее «онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризмом», основанным на понимании бытия как присутствия. Условие преодоления метафизики Деррида видит в таком способе философской работы, как деконструкция, а именно, в выявлении в текстах опорных понятий и слоя метафор, указывающих на несамотождественность текста, на следы его перекличек с другими текстами.

Философский язык, согласно Деррида, многослоен, и его претензия на строгость и однозначность необоснована. Поскольку опорой всех категориальных расчленений является понятие бытия как присутствия, исследования Дерриды. сосредоточены, прежде всего, на этом понятии. «Живого настоящего» как такового не существует: прошлое оставляет в нем свой след, а будущее - набросок своих очертаний. Следовательно, настоящее не равно самому себе, не совпадает с самим собой. Оно затронуто «различием» и «отсрочкой» (differаnce).

Начальное несамотождественно. изначальны повтор, копия, след и так далее. Возникает своеобразное движение дополнения и замещения, внешне чем-то напоминающее диалектику: дополнение не добавляется извне к самодостаточной целостности, но присоединяется к тому, что уже испытало нехватку: только потому, что целое не есть целое, к нему вообще что-либо может добавляться. Метафизическое мышление склонно стирать следы отсутствия, которые и создают присутствие как таковое. Мыслить о неприсутствии очень трудно, поскольку всякий опыт мысли - это испытание, переживание чего-то в настоящем. Именно поэтому никакой частный опыт различия еще не опровергает философию наличия-присутствия. Для того чтобы указать границы метафизической мысли, нужен некий обобщенный опыт - испытание текста как такового.

Текст - это воплощение принципа гетерономности, «разнозакония», отсутствия единого направляющего принципа: это образование, на теле которого видны следы многих «прививок», знаки «включенности» в этот текст текстов, не сводимых ни к какому синтезу. Это в особенности относится к словам-меткам, указывающим на места разрывов в текстах, То, что обычно считается делом искусства, становится здесь философским предприятием. Ряд текстов Деррида носит собственно экспериментальный характер, не отсылая ни к чему, кроме самих себя.

Деконструкция - термин, использованный в гораздо более общем контексте и введенный в широкий оборот Жаком Деррида. Важной стратегемой деконструкции является избегание определения, редукции, по отношению к себе. Она ускользает от быстрого понятия, овладения, и присвоения, особенно охотно (и безуспешно) уклоняясь от квалифицирования ее как метода, стратегии, акта. Можно предварительно иметь в виду под деконструкцией некоторое внимание к предмету, предполагающее любовь, подражание, рабство и другие виды эротичности, и вместе с тем дистанцию, свободу, осторожность, сопротивление.

Преимущественным, но отнюдь не исключительным предметом деконструкции выступает метафизика, или, точнее, лого-(фоно-архео-телео-фалло-)центризм как способ мышления. Он разворачивается, прежде всего, в фигуре присутствия, тождества, наличия: данность познанию, соответствие идеи и вещи, сущность, настоящее, примат мысли над речью, а речи над письмом и т.д. Именно деконструкция квазипериферийной для классической метафизики пары речь/письмо исполнила самоучреждающий жест самой деконструкции и имеет для нее характер примера, но также и ключа к деконструкции классических оппозиций-иерархий, таких как: душа/тело, человек/животное, форма/материя, истина/ложь, философия/нефилософия. Письмо понимается здесь не только и не столько в его тривиальном смысле, сколько как архи-письмо, как изначальная вовлеченность в игру означающих, (дез)организующая сеть различий, отсутствий, стираний, отсылок, следов и навсегда откладывающая окончательное трансцендентальное означение. Приоритет речи над письмом стал у Деррида фокусом, воплощением и аллегорией всей европейской идеологии - «белой мифологии», для демонтажа которой оказывается необходимым поставить под вопрос оппозиции выражения и указания, прямого и переносного (метафорического), собственного и несобственного смыслов, серьезного и несерьезного, использования языка, а также духа и буквы, имен собственных и нарицательных, семантики и синтаксиса.

Деконструкция каждой из пар недостижима простым применением какого-то «деконструктивного алгоритма», но требует всякий раз изобретательности, превращающей дерридеанский корпус в поразительную череду сугубо своеобразных, но подчиненных упрямо гибкому канону «инвенций». Каждая из них производится через нетривиальное разрешение оппозиций/необходимо предусматривающее двойной жест переворачивания иерархии (выявление очага сопротивления режим благоприятствования ему) и общий сдвиг всей системы (а-логичное создание «неразрешимости», парадоксально разрешающей оппозицию). Цепь таких неразрешимостей потенциально незамкнута, гетерогенна, негенерализуема, что заведомо взрывает любой возможный список.

Сингулярность каждой траектории усугубляется, особенно в последних текстах Деррида, настоятельными автобиографическими мотивами, а также размышлением над складывающимися судьбами самой деконструкции, превратившейся параллельно с плодотворным творчеством автора в мощную межнациональную и дисциплинарную индустрию. Для Деррида это лишь пример «традиции» вообще. Деконструкция (в) традиции, понятой как письмо/текстура, выявляет в предании игру передачи/предательства и выполняет ее. Обдумывание, постановка и перепостановка под вопрос логоцентристской традиции предполагает и деконструкцию, и реактивацию традиции собственно деконструкции. В то же время имеется в виду выход из философии, работа с ней, разработка нефилософской, не логического типа когерентности, открытие философии такому другому, которое уже не было бы «другим» философий, производство деконструктивистского двойника философского текста, внимание к практикам, релятивизирующим границы между философией и нефилософией и т.д. В этой работе, однако, нет бегства или «отречения» от философии; напротив, Деррида стремится остаться на ее территории, чтобы, разделяя с ней ее опасности, рискуя, подтвердить, укрепить как раз то, что подлежит деконструкции, снова выявлять ее ресурсы, предпосылки, ее бессознательное, свершать/завершать ее.

Философия Ж. Делеза

Мышление Ж. Делеза, как и многих других, философов его поколения, в значительной мере определено событиями мая 1968 года и связанной с этими событиями проблематикой власти и сексуальной революции. Задача философствования, по Делезу, заключается прежде всего в нахождении адекватных понятийных средств для выражения подвижности и силового многообразия жизни (см. его совместную с Ф. Гваттари работу «Что такое философия?», 1991.). Делез развивает свое понимание философской критики. Критика - это постоянно порождающее дифференциацию повторение мышления другого. Критика, таким образом, направлена против диалектики как формы снятия отрицания в тождестве (отрицания отрицания). Отрицание не снимается, как то полагает диалектика, - мышление, развить которое, в противовес диалектике как «мышлению тождества», стремится Делез, есть мышление, которое всегда содержит в себе различие, дифференцию. Опираясь на Ницше, Делез определяет свой проект как «генеалогию», т.е. как лишенное «начал» и «истоков» мышление «посредине», как постоянный процесс переоценки и утверждения отрицания, как «плюралистическую интерпретацию». В этом моменте Делез усматривает активный принцип, к которому в дальнейшей работе он присоединит другие - бессознательное, желание и аффект. Он понимает эти принципы как неосознаваемые и неотделимые от протекающих в субъективности процессов величины, с помощью которых Делез разрабатывает философию утверждения исполненных мощи жизненных сил и неперсонального становления, в котором индивид освобождается от насилия субъективации. К данному модусу относится и развиваемая Делезом концепция предшествующего субъекту «поля неопределенности», в котором разворачиваются доиндивидуальные и имперсональные сингулярности, или события, вступающие между собой в отношения повторения и дифференции, образующие серии и дифференцирующиеся далее в ходе последующего гетерогенеза. Над этим полем, как некое облако, «парит» принцип, который Делез определяет, как «чистый порядок времени», или, как «влечение к смерти». Соответствовать этому доиндивидуальному полю индивид может лишь благодаря «противоосуществлению», а значит, либо произведя над уровнем этого поля второй, языковой уровень, на котором каждое предшествовавшее событие приводится к выражению, т.е. подвергается ограничению.

Согласно концепции, выдвинутой Делезом и, все жизнеконституирующие процессы суть процессы дифференциации, ведущей к многообразию. «Повторение, заявляет Делез - явным образом в полемике с психоанализом, - неизбежно, ибо оно конститутивно для жизни: процессы повторения разворачиваются во всяком живом существе по ту сторону сознания; это процессы «пассивного синтеза», образующие «микроединства» и задающие образцы привычек и памяти. Они конституируют бессознательное как «итеративное» и дифференцирующее. «Мы повторяем не потому, что вытесняем, а вытесняем потому, что повторяем», заявляет Делез в противовес Фрейду. Этический императив Делеза гласит поэтому: «То, что ты хочешь, в тебе хочется потому, что ты в нем хочешь вечного возвращения». Утверждение, означает при этом не простое повторение, а процесс возгонки, в котором высвобождается интенсивность n-ной степени и осуществляется отбор среди имперсональных аффектов. В ряде произведений исследуемых Делезом с помощью определенных текстовых процедур, происходит десубъективация автора и тем самым высвобождение процессов имперсонального становления, в них инсценируется «Становление» самого себя Делез называет этот процесс гетерогенезом: многообразные знаковые ряды и знаковые миры посредством «трансверсальной машинерии» становятся открытой самовоспроизводящейся системой, самостоятельно творящей свои собственные различия.

Наиболее явную формулировку того, что есть становление, дает написанная совместно с Гваттари работа «Тысяча поверхностей. Капитализм и шизофрения», 2-й т. Здесь невидимое и не доступное восприятию становление описывается как последовательное прохождение различных стадий становления женщиной, животным, частичным объектом, безличным Man.

Своего рода маркером данного хода мысли стал «Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения», первый текст Делеза, написанный вместе с Ф. Гваттари. Его неакадемическая интонация, а также предмет, раздвигавший границы философии (включая в ее область психоанализ, социологию и этнологию), были непосредственным отражением умонастроения мая 1968 года. Параллельный анализ капитализма и шизофрении служит полемике, ведущейся одновременно с определенной Фрейдом психологией и определенной Марксом социологией. В противовес обеим претендующим на господство теориям авторы вычленяют особую область феноменов, характеризующихся такими чертами, как управляемость желанием, продуктивность и «детерриториализация». Благодаря этим своим чертам данные феномены наделены способностью разрывать косные взаимосвязи и сцепления как индивидуального, так и социального бытия. Так, в шизофрении заложен потенциал разрыва эдипова комплекса, неправомерно фиксирующего бессознательное на воображаемых родителях; равным образом порождаемые капитализмом маргиналы несут в себе потенциал новой индивидуальности и новой дикости. Оба процесса - и капитализм, и шизофрения - производят продуктивно индивидуальное и общественное бессознательное, в силу чего на место фрейдовского мифического театра и его системы репрезентаций должна встать «фабрика реального». Даже со стороны своей формы текст понимается его авторами как непосредственное участие в запуске «машин желания»: описания потоков, надрезов, выемок, изъятий и настаивание на продуктивном характере бессознательного приобретают в книге ритуальный характер.

Философия Ж. Бодрийяра

К числу постмодернистов обычно относят также Ж. Бодрийяра, Ж.-Ф. Лиотара, К. Касториадиса, Ю. Кристеву.

В своих теоретических построениях Ж. Бодрийяр очень большое значение придает «симуляции» и вводит термин «симулякр». Весь современный мир состоит из «симулякров», которые не имеют основания ни в какой реальности, кроме их собственной, это мир самоотносимых знаков. В современном мире реальность порождается симуляцией, которая смешивает реальное и воображаемое. В применении к искусству эта теория ведет к выводу об его исчерпанности, связанной с разрушением реальности в «китчевом мире бесконечной симуляции». В концептуальном плане постмодернизму присуще отрицание проекта Просвещения как такового. Сомнению подвергаются неограниченные возможности рациональности, стремление к познанию истины. Постмодернизм настаивает на «смерти субъекта», на принципиальной невозможности познания скрытой реальности. Это связано с тем, что в эпоху постмодерна и глобализации мы живем в мире без глубины, лишь в мире видимости. В этой связи особенно важен акцент постмодернизма на возрастающей роли в современной жизни имиджа, СМК и PR. Радикальный разрыв с утверждением о принципиальной различимости реальности и индивидуального сознания был сделан французским философом постмодерна Ж. Бодрийяром. Использование растущих возможностей СМК, связанных как с расширением приемов монтажа образов, так и с феноменом пространственно-временного сжатия привело к формированию качественно нового состояния культуры. С точки зрения Бодрийяра, культура теперь определяется некоторыми симуляциями - объектами дискурса, не имеющими изначально четкого референта. При этом значение формируется не за счет соотнесения с независимой реальностью а за счет соотнесения с другими знаками.

Эволюция репрезентации проходит через четыре этапа: репрезентация 1) как образ (зеркало) отражает окружающую реальность, 2) искажает ее, 3) маскирует отсутствие реальности и 4) становится симулякром - копией без оригинала, которая существует сама по себе, без всякого отношения к реальности.

Симулякр - это полностью обособившаяся превращенная форма исходной реальности, объективная видимость, дошедшая до самости, марионетка, заявляющая, что кукловода нет и что она полностью автономна. Но поскольку в отличие от абсолютного субъекта мнений марионеток (особенно если их специально конструировать) может быть сколь угодно много, то тем самым реализуется мир принципиальной множественности, отрицающей всякое единство. Однако с точки зрения постклассической рациональности всегда, хоть скрытно и пунктирно, присутствует в этом мире собственность, власть, право, знание, действие, общение и т.д. А их существование возможно только при наличии центров субъективности (хотя бы как вменяемости) - поэтому постмодернистская перспектива (и симулякр Ж. Бодрийяра в частности) не единственная из возможных.

Виртуальное по Ж. Бодрийяру

Обычно виртуальное противостоит реальному, но сегодня повсеместное распространение виртуальности в связи с развитием новых технологий якобы оборачивается тем, что реальное как ее противоположность исчезает, реальности приходит конец. На его взгляд, допущение реальности всегда было равнозначно ее созданию, ибо реальный мир не может не быть результатом симуляции. Разумеется, это не исключает существования эффекта реального, эффекта истины, эффекта объективности, однако реальности в себе, реальности как таковой не существует. В поле виртуального мы попадаем, если, двигаясь от символического к реальному, продолжаем движение за пределы реальности - реальность в таком случае оказывается нулевой степенью виртуального.

Понятие виртуального в этом смысле совпадает с понятием гиперреальности, то есть реальности виртуальной, реальности, которая, будучи, по-видимому, абсолютно гомогенизированной, «цифровой», «операциональной», в силу своего совершенства, своей контролируемости и своей непротиворечивости заменяет все иное. И именно благодаря своей большей «завершенности» она является более реальной, чем реальность, учрежденная нами в качестве симулякра.

Однако выражение «виртуальная реальность» - безусловный оксюморон. Используя это словосочетание, мы имеем дело уже не со старым философским виртуальным, которое стремилось превратиться в актуальное и находилось с ним в диалектических отношениях. Теперь виртуальное есть то, что идет на смену реальному и знаменует собой его окончательное разрушение. Делая вселенную предельной реальностью, оно неизбежно подписывает ей смертный приговор. Виртуальное, каким мыслит сегодня Бодрийяр, - это сфера, где нет ни субъекта мысли, ни субъекта действия, сфера, где все события происходят в технологическом режиме. Но выступает ли оно тем, что кладет конец вселенной реального и игры абсолютно, или же его следует рассматривать в контексте нашего игрового экспериментирования с действительностью? Не разыгрываем ли мы сами для себя, относясь к нему достаточно иронично, комедию виртуального, как это происходит в случае с властью? И не является ли тогда эта безграничная инсталляция, этот художественный перформанс, в сущности, театром, где место актеров заняли операторы? Если дело обстоит именно таким образом, то верить в виртуальное стоит не больше, чем в любое другое идеологическое образование. Есть смысл, пожалуй, и успокоиться: по-видимому, ситуация с виртуальностью не очень-то и серьезна - исчезновение реального еще надо доказать.

Когда-то реального, как утверждает Бодрийяр знаем, не существовало. О нем можно вести речь лишь после того, как возникает обеспечивающая его выражение рациональность, то есть набор формирующих свойство реальности параметров, позволяющих репрезентировать ее посредством кодирования и декодирования в знаках.

В виртуальном уже нет ценности - здесь царствует простая информативность, просчитываемость, исчислимость, отменяющая любые эффекты реального. Виртуальность, похоже, предстает перед нами в качестве горизонта реальности, подобного горизонту событий в физике. Но возможно, что это состояние виртуального лишь момент в развитии процесса, скрытый смысл которого нам еще предстоит разгадать.

Нельзя не заметить: сегодня наблюдается ничем не прикрытое влечение к виртуальному и связанным с ним технологиям. И если виртуальное действительно означает исчезновение реальности, то оно, вероятно, есть пусть и плохо осознаваемый, но зато смелый, специфический выбор самого человечества: человечество решило клонировать свою телесность и свое имущество в другой, отличной от прежней, вселенной, оно, по существу, отважилось исчезнуть как человеческий род, чтобы увековечить себя в роде искусственном, гораздо более жизнеспособном, гораздо более эффективном. Не в этом ли смысл виртуализации?

Если же сформулировать точку зрения Бодрийяра, то: нас ждет такое гипертрофированное развитие виртуального, которое приведет к имплозии нашего мира. Сегодня мы находимся на таком этапе нашей эволюции, на котором нам не дано знать, освободит ли нас, как на то надеются оптимисты, достигшая высшей степени сложности и совершенства техника от самой техники или же мы идем к катастрофе. Хотя катастрофа, в драматургическом смысле этого слова, то есть развязка, может, в зависимости от того, с какими действующими лицами драмы она происходит, быть и несчастьем, и счастливым событием. То есть к втягиванию, всасыванию мира в виртуальное.

Философия Ф. Джеймисона

По Ф. Джеймисону такие понятия как тревога и отчуждение не уместны более в мире постмодернизма Это изменение в динамике культурной патологии может «быть охарактеризовано как сдвиг, в результате которого отчуждение субъекта замещается его распадением. Эти термины неизбежно напоминают об одной из наиболее модных в современной гуманитаристике тем - «смерти» субъекта - конце автономной буржуазной монады, или эго, или индивидуума и сопутствующего акцента» на децентрации, в виде; ли некоторого нового нравственного идеала или же эмпирического описания, этого ранее центрированного субъекта или души. Из двух возможных версии этой концепции:

·исторической, полагающей, что ранее существовавший центрированный субъект периода классического капитализма и атомарной семьи сегодня в условиях общества управленческой бюрократии распался;

·более радикальной постструктуралистской (постмодернистской) позиции, для которой такой субъект никогда и не существовал, но представлял собою нечто вроде идеологического миража, - Джеймисон явно склоняется к первой. Последняя должна в любом случае принять во внимание что-то вроде «реальности внешнего проявления». Необходимо подчеркнуть ту степень, в которой модернистское понятие стиля и сопутствующие общественные идеалы художественного или политического авангарда сохраняются или рушатся вместе с этим старым понятием (или опытом) так называемого центрированного субъекта.

Конец буржуазного эго или монады, несет с собой также и конец психопатологий этого эго - то, что Джеймисон называл угасанием аффекта. Но это означает - конец стиля, например, в смысле уникального и личного, конец отличительного индивидуального (символизируемого возникающим господством механической репродукции). Что касается выражения чувств или эмоций, освобождение в современном обществе от прежнего отсутствия ценностей, свойственного центрированному субъекту, означает также не просто освобождение от тревоги, но освобождение «и от всякого другого рода чувства, поскольку в настоящем не существует более Я, чтобы чувствовать Это не значит, что культурная продукция эпохи постмодернизма полностью лишена чувств, скорее эти чувства - что, по Ж.-Ф. Лиотару, может быть лучше и точнее названо «интенсивностями» - сейчас текучи и имперсоналъны и имеют тенденцию к подчинению особому виду эйфории.

Заключение

Главный вопрос, насколько эта перспектива постмодернизма универсальна и глобальна и нет ли ей альтернативы? Логически и исторически мы знаем, по крайней мере, одну - «свободную индивидуальность как коммунистический идеал по К. Марксу. Впрочем, и еще одну: это абсолютный дух (субъект) по Гегелю или по той или иной авраамистской религиозной традиции - в данном случае не важно.

Итак существует три варианта будущего общественного развития: 1) свободная индивидуальность; 2) абсолютный дух; 3) безличная глобальная коммуникационная зависимость.

Есть ли это полный спектр вариантов или нет? Логически кажется, что да. Исторически надо надеяться, что нет, т.к. вариант первый - выглядит как утопия, вариант второй - как утопия в квадрате, а третий, наоборот, становится пугающе реальным и доминирующим. При этом именно глобальная коммуникация и PR как ее активная часть говорит и движет теми, кто осознает это как собственное стремление, свою субъективность. Это даже не вселяется в людей, а порождает их, т.е. их активную часть. А они в свою очередь порождают всех остальных (Ж. Делез). И когда постмодерн (в лице Ж.-Ф. Лиотара) спрашивает, как можно философствовать после Освенцима, то мы знаем ответ.

Этот ответ был дан на Нюренбергском процессе. Каков бы ни был приказ, к чему бы абсолютному Вы не апеллировали - это не освобождает от ответственности (у человека нет «алиби в бытии», говоря словами М. Бахтина) в «здесь-бытии» (dasain М. Хайдеггера) или в бытии-здесь-и-сейчас. Поэтому могут действовать только право, политика, экономика, наука, техника, производство, медицина и образование, что ответственность, а, стало быть, и субъективность, существуют. Причем, последнее может быть и без первого. В этом мы убедились после 11 сентября 2001 года, событий в Ираке и Югославии.

Дело даже не в том, что громадное большинство представителей философского постмодерна заняло вполне ангажированную определенную и простую позицию атлантического тоталитаризма. Если вводить специальный термин тотализм как универсальное социальное и духовное господство, и тоталитаризм, как первый вид тотализма, реализуемый через прямое директивное подчинение, то второй вид - тотализаторизм или тоталиаризм, где тотальное управление, достигается косвенно (невидимая рука) через создание необходимого ценностно-символического пространства и соответствующих объектов притяжения и формирования внутренних предпочтений, вместе приводящих к нерефлексивной оптимизации поведения индивидов с позиции невидимого манипулятора («Фабрика звезд» - есть разновидность этого второго вида тотализма).

Дело, прежде всего, в том, что свою симулятивную, плюралистическую позицию на метауровне они считают единственно правильной и, тем самым, как и вся модель тоталитаристского общества на метауровне обнаруживают эту монистическую основу. А при процессе глобализации вся или почти вся планетарная модель управления в целом оказывается аналогичной. (Конечно, есть немало различий: третьи страны, Киотский протокол и т.п., но в целом этот планетарный монизм прослеживается вполне отчетливо, в том числе и в области массовой культуры и PR.)

постмодерн структурализм философия фуко

Литература

1.Барт, Р. S/Z / Р. Барт. - М., 2001.

.Барт, Р. Избр. работы / Р. Барт. - М., 1996.

.Бодрийяр, Ж. Соблазн / Ж. Бодрийяр. - М., 2000.

.Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. - М., 1995.

.Гурко, Е.Н. Деконструкция: тексты и интерпретация / Е.Н. Гурко. - Мн., 2001.

.Делез, Ж. Различие и повторение / Ж. Делез. - СПб., 1998.

.Деррида, Ж. О грамматологии / Ж. Деррида. - М., 2000.

.Делез, Ж., Гваттари, Ф. Что такое философия? / Ж. Делез, Ф. Гваттари. - М., 1998.

.Деррида, Ж. Письмо и различие / Ж. Деррида. - СПб., 2000.

.Деррида, Ж. Эссе об имени / Ж. Деррида. - СПб., 1998.

.Ильин, И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И.П. Ильин. - М., 1996.

.Козловски, П. Культура постмодерна. - Мн., 1997.

.Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар. - СПб., 1998.

.Философия эпохи постмодерна. - Мн., 1996.

.Фуко, М. Археология знания / М. Фуко. - Киев, 1996.

.Фуко, М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / М. Фуко. - М, 1999.

.Фуко, М. Слова и вещи. Археология и гуманитарных наук / М. Фуко. - М., 1997.

.Эко, У. Отсутствующая структура: введение в семиологию / У. Эко. - М., 1998.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

7.Философия эпохи Возрождения.

8.Философская мысль Беларуси в эпоху Возрождения.

9.Формирование философии Нового времени и ее основные особенности. Проблема метода познания. Сенсуализм и рационализм.

12. Марксистская философия. Разработка Марксом и Энгельсом концепции материалистической диалектики и материалистического понимания истории.

13. Эволюция марксистской философской доктрины и ее судьба в современном мире. Ленинизм как одно из направлений в развитии марксистской философии.

14.Иррационализм как направление философской мысли второй половины хiх века (с.Кьеркегор, а.Шопенгауэр). Сущность «философии жизни» (ф.Ницше, Дильтей, а.Бергсон).

15. Основные черты западноевропейской философии новейшего времени. Отношение к разуму и науке в философии хх века. Сциентизм и антисциентизм. Технократизм и антитехнократизм.

16. Основные направления в западноевропейской ф-фии 20в.(Экзистенциализм, неотомизм, постпозитивизм, структурализм, герменевтика)

17. Основные идеи философии постмодернизма.

19.Дискуссии славянофилов и западников по проблеме путей исторического развития России и их современный смысл.

20.Антропологические и исторические представления в русской религиозной философии 70х - 90х годов хiх века (ф.Достоевский, л.Толстой, в.Соловьев).

21.«Русский философский Ренессанс» (н.А.Бердяев, с.Н.Булгаков, н.А.Флоренский, с.Л.Франк и др.) и его влияние на современную культуру.

22.Философия русского космизма: основные проблемы и темы (н.Ф.Федоров, к.Э.Циолковский, в.И.Вернадский и др.).

23.Философия белорусского нац.-гос-го возрождения: проблемы и перспективы.

24.Метафизика и онтология. Категория бытия, ее смысл и специфика. Основные формы бытия.

25.Понятие материи. Современная философия и наука о структурной организации материи. Единство и многообразие мира.

26.Философский смысл понятий движения, пространства, времени. Основные формы движения, их соотношение, качественная специфика и взаимосвязь

27.Развитие как философская проблема. Диалектика как философская теория. Исторические формы диалектики. Альтернативы диалектики в познании и логике мышления.

28.Синергетика и проблемы глобального эволюционизма в современной картине мира. Диалектика и синергетика.

29.Понятие природы. Природные предпосылки (географические, биологические, демографические) существования и развития человека и общества. Био- и ноосферы. Техносфера.

30.Экологические проблемы современности и различные подходы к их решению. Особенности проявления экологического кризиса в Беларуси. Идея коэволюции природы и общества.

31.Антропогенез и его комплексный характер. Философия о биосоциальной духовной природе человека. Природа человека в условиях ускоряющегося научно-технического прогресса.

32.Проблемы жизни и смерти в духовном опыте человечества. Смысл жизни и предназначение человека. Идеал всесторонне развитого человека.

33.Сознание и его сущность. Сознание как высшая форма психической деятельности. Философское понимание диалектики сознательного и бессознательного.

34.Природа идеального. Связь сознания и языка. Проблема моделирования мышления.

35.Общественное сознание и его структура. Индивидуальное и общественное сознание. Формы общественного сознания. Общественная психология и идеология.

36.Вопрос о познаваемости мира в философии. Познавательное и ценностное отношение человека к миру. Субъект и объект познания. Многообразие форм познания.

37.Структура и динамика познавательного процесса. Единство чувственного и рационального в познании. Познание как творчество. Познание и интуиция.

38.Проблема истины в теории познания. Истина и оценка. Критерии истины.

39.Научное познание и его специфические признаки. Эмпирический и теоретический уровни научного познания, их формы и методы.

40.Понятие общества.Проблема построения теоретической модели развития общества. Натуралистическая, идеалистическая и материалистическая модели общества. Многофакторная модель общественного развития.

41.Специфика социального детерминизма. Социальная закономерность и сознательная деятельность людей. Фатализм и волюнтаризм. Субъекты и движущие силы общественного развития.

42.Проблема направленности, единства и многообразия мировой истории. Теории исторического круговорота и множественности цивилизаций и культур (н.Я.Данилевский, о.Шпенглер, а.Тойнби).

43.Понятие общественного прогресса и его критериев. Критика «религии прогресса» в хх в.

44.Понятие общественно-экономической формации. Теория формаций и реальный социальный процесс. Современные дискуссии по проблеме формационного и цивилизационного подхода к всемирной истории.

45.Концепции «технологического детерминизма». Индустриальное и постиндустриальное общество. Постиндустриальная перспектива и возможности выживания других региональных типов.

46.Философское понятие культуры. Культура и природа. Социальные функции культуры. Единство, многообразие и взаимодействие культур. Национальное и общечеловеческое в культуре.

47.Соотношение культуры и цивилизации: варианты интерпретаций. Тупики и противоречия современной техногенной цивилизации. Поиски новой модели социокультурного развития человечества.

48.Содержание понятия «личность», его соотношение с понятиями «индивид», «индивидуальность», «человек». Диалектика исторической необходимости и свободы личности в общественном развитии.

49.Проблема будущего в духовной культуре человечества. Предвидение будущего. Разнообразие форм, путей и методов постижения будущего. Вненаучное и научное предвидение.

51.Сущность современной научно-технической революции. Ускорение «ритмов истории» и проблема «пределов роста». Модели катастроф и поиски путей решения глобальных проблем.

52.Современные глобализационные процессы: направленность и характер.

17. Основные идеи философии постмодернизма.

В 80-е гг. в западноевропейской культуре укореняется термин ’’постмодернизм” , приобретая статус общеупотребляемого. Постмодернизм представляет собой совокупность фил. идей и тенденций, отражающих специфику переживания человеком западной цив. реалий конца 20-го века. К постмодернизму относят – Деррида, Делеза, Лиотара, Бодрийра, Рорти.

Фил. постмодернизма не существует как нечто целостное, представленное в систематизированном виде. Объясняется это не только тем, что среди его представителей нет единства, но и тем, что они выступают против фил. как особого вида интеллектуальной деятельности, имеющей свою специфику, а также единые мировоззренческие и теоретические основания. По мнению постмодернистов, наступила смерть философии в её традиционном понимании. Философское мышление исторично, поэтому фил. как самостоятельный жанр дух. творчества исчерпала свои возможности и переросло прежние рамки. Постмодернисты считают необоснованными притязания фил. на роль научной дисциплины, поскольку в отличие от науки она не имеет преемственности проблем и прогресса в их решении. Сторонники постмодернизма не просто предлагают изменить технику и процедуру фил. анализа, они предлагают переосмыслить роль, место и статус фил. в культуре. Если фил. не является поиском истин и не содержит их в себе, то она не может быть определителем того, какая из областей культуры более адекватно представляет действительность, следовательно, у неё нет преимущества перед остальными культурными сферами. Постмодернисты считают, что фил. должна разомкнуть границы и соединиться с искусством, став при этом “искусством мышления”, или исчезнуть, растворившись в других явлениях культуры. Постмодернисты считают необходимым пересмотреть понимание бытия. Прежде всего, следует отказаться от идей теоцентризма и онтоцентризма, в рамках которых либо бог, либо бытие являются условиями, обеспечивающими единство мира и его целостность. Не является оправданным деление бытия на объективную и субъективную реальность. Они обращают внимание на то, что смоделированная компьютерами реальность (виртуальная), является результатом интеллектуальной деятельности. Но по отношению к тем, кто в неё погружается, она является боле объективной, чем дождь за окном. Анализируя ситуацию, сложившуюся в современном н.п. и науке в целом, представителе фил. постмодернизма предлагают свой вариант её понимания. Реальность в силу своей фрагментарности не только не поддаётся практическим преобразованиям, но и не может быть адекватно систематизирована и осмыслена, и нельзя создать систему, из которой реальность не выпадала бы, а полностью вмещалась. Это происходит потому, что событие всегда предшествует теории, последняя же постоянно отстаёт, появляясь тогда, когда само событие уже стало другим. Постмодернисты обращают внимание на то, что для изучения открытых систем (природа, об-во, политика, экономика) не подходят теории, созданные на основе традиционной логики и системы понятий со строго фиксированным смыслом. И поэтому необходимы новые понятия, иной стиль мышления, новые правила интеллектуальной деятельности. Будучи уверенным, что разум исчерпал свои возможности и Деррида предлагает свой проект постмодернистской логики , включающей следующие идеи: 1.извлечение элементарной бинарной оппозиции (мужчина-женщина).2.выделение негативного термина.3.фиксация общей нейтральной предпосылки (в оппозиции мужчина-женщина – человек.4.инверсия негативного термина позитивному.

18. Возникновение, основные этапы развития и наиболее характерные черты русской философии. Практически-нравственная направленность русской философии. Идеал полного и истинного знания: от рационального сознания к целостному духу.

Русская философия и как особый феномен, и как особая сфера интеллектуальной жизни стала оформляться достаточно поздно: лишь в XVII веке на Украине, наиболее тесно контактировавшей с католи­ческой Польшей, зародилась схоластическая философия; с XVIII века в Россию начинают приглашать немецких философов, которые читают курсы философии в университетах.

К.Д. Каве­лин, соратник и друг П.Я. Чаадаева, придерживался взглядов о несамо­стоятельности русской мысли. Он считал, что русский человек начал жить лишь в XVIII столетии, до этого же испытывал лишь тревожное и беспокойное стремление к такой жизни - не более того. Философские взгляды русских мыслителей были лишь слабым подражанием европейским образцам. Русская философия традиционно занима­лась вопросами, которые в европейской традиции вряд ли рассматри­вались бы как собственно философские. Например, это проблема места России в мире, который дискутировался на протяжении всей истории русской философии и представляет собой специфичную для нее проблему.

Прекрасную характеристику специфики русской философии дал А.Ф. Лосев:

1) Русской философии, в отличие от европейской, и более всего не­мецкой философии, чуждо стремление к абстрактной, чисто интел­лектуальной систематизации взглядов. Она представляет собой чисто мистическое познание сущего, его скрытых глубин, которые могут быть постигнуты не посредством сведения к логическим по­нятиям, а только в символе, в образе посредством силы воображе­ния и внутренней жизненной подвижности.

2) Русская философия неразрывно связана с действительной жиз­нью, поэтому она часто является в виде публицистики, которая бе­рет начало в общем духе времени, со всеми его радостями и стра­даниями, со всем его порядком и хаосом...

3) В связи с этой «живостью» русской философской мысли находит­ся тот факт, что художественная литература является кладезем самобытной русской философии.

Оригинальность русской философии связана с тем, что Россия изначально является православной страной, впитавшей в себя не рим­скую традицию, а в большей степени мисти­ческую, чувственную византийскую традицию. Для русской философии в гораздо большей степени характерны мистические обертоны и склон­ность к интуитивному, чувственному познанию.

Кроме того, русская философия начала XX века находилась в аван­гарде мысли. А частности, здесь можно отметить то, что русские фи­лософы (Лев Шестов, Николай Бердяев и др.) стояли у истоков экзи­стенциализма - одного из наиболее влиятельных направлений в со­временной мировой философии. В настоящее время ситуация кардинально изменилась, и русская философия активно вбирает в себя все то, что волей судьбы было для нее недоступно.

Термин «постмодерн» (post - после) используется для обозначения как специфики культуры второй половины XX века, так и философской мысли, представленной именами: Жак Лакан (1901-1981), Жак Деррида (род. 1930), Жорж Батай (1987-1962), Жиль Делез (1925-1995), Мишель Фуко (1926- 1984), Ролан Барт (1915-1980), Ричард Рорти (род. 1931) и др.

Справочники по философии часто характеризуют творчество этих мыслителей, не прибегая к термину «постмодернизм», что свидетельствует об отсутствии устоявшейся традиции в его употреблении. Р. Барта, Ж. Лакана, М. Фуко считают представителями французского структурализма, Р. Рорти относят к аналитическому направлению американской философии, Ж. Деррида объявлен творцом философии деконструкции, а в творчестве Ж. Батая обнаруживают элементы сюрреализма, экзистенциализма, структурализма.

Постмодернизм складывался под влиянием многих интеллектуальных и культурных течений: от прагматизма, экзистенциализма, психоанализа до феминизма, герменевтики, аналитической философии и пр. Но постмодернистская мысль двигалась «по краям» названных философских течений, не принадлежа полностью ни одному из них.

Постмодернизмв философии декларируется как «новая философия», которая «в принципе отрицает возможность достоверности и объективности..., а такие понятия как «справедливость» и «правота» утрачивают свое значение...».

К факторам возникновения философии постмодернизма относят:
1) исчерпанность управленческого потенциала государства;
2) антигуманность процессов технологической коммуникации;
3) активное включение в социальный процесс новых социальных групп (феминисты, экологи).

В основе мировоззрения постмодернизма лежат принципы космизма, экологизма, феминизма, постгуманизма, новой сексуальности как ответы на новые проблемы нового мира.

Понятие «поверхность» (резома) становится главным в постмодернистском философском словаре. В истории философии, считает Делез, доминировали два образа философов: один из них ярко представлен Платоном, другой - Ф. Ницше. Платон ввел в культуру образ философа-путника, «восходящего ввысь» в царство чистых Идей, философская работа мыслилась как «движение навстречу высшему принципу, определяющему само это движение - как движение самополагания, самоисполнения и познания». Поэтому философствование было тесно связано с моральным очищением, с аскетическим идеалом, философы-постмодернисты являются представителями номиналистической культуры.

Номинализм (лат. nomina - имя) - учение, согласно которому существуют только единичные вещи, а общие понятия (универсалии) есть творение ума и в действительном мире им ничего не соответствует.

Исходя из номинализма, постмодернисты отказываются признавать значимость гносеологической проблематики в том ее виде, в каком она была заявлена в рационалистической философии, пересматривают понятие истины. Так, американский Ф. Р. Рорти в книге «Случайность. Ирония. Солидарность» (1986) утверждает, что истины вовне нет, она принадлежит высказываниям и потому «там, где нет предложений, нет и истины». Мир не говорит. Говорим только мы на языке, который сами же и сотворили. Языковые тексты имеют отношение только к другим текстам (и так до бесконечности). Они не имеют никакого основания (ни божественного, ни природного) вне языка. Тексты включены в языковую игру и невозможно говорить об «истинном» их смысле, что обрекает на провал все попытки отыскать истину.

Традиционное утверждение, что «истина - это соответствие реальности», Рорти называет «истертой и обесценившейся метафорой».

Одна из задач постмодернистов - сломить многовековой диктат законодательного разума , показать, что его претензии на познание истины есть гордыня и ложь, которые разум использовал для оправдания своих тоталитарных притязаний .

Таким образом, философский постмодерн ориентирован на гносеологический и эпистемологический релятивизм.

Основные его принципы таковы :

® объективная сущность - иллюзия;

® истина неоднозначна, множественна;

® обретение знания есть бесконечный процесс пересмотра словаря;

® действительность не есть данность, она формируется под воздействием человеческих желаний и поступков, ориентацию и мотивировку которых нельзя до конца объяснить, а следовательно, невозможно предсказывать и контролировать;

® конструкций реальности может быть сколь угодно много и ни одна из них не является окончательно истинной;

® человеческое познание не отражает мир, а интерпретирует, истолковывает его и ни одно истолкование не имеет преимуществ перед другими и т.д.

Философы-постмодернисты отказались от понимания бытия как чего-то абсолютного и неизменного, с помощью которого объяснялось все изменяющееся и из которого оно выводилось и начали отрабатывать идею бытия как становления, изменения. Например, Ж. Батай описал бытие и жизнь как становление с помощью гераклитовской метафоры огня. Жизнь есть горение, дающее ощущение боли и радости одновременно. Бытие как становление - это огонь Гераклита, вечно творящий и вечно разрушающий, не подчиняющийся в этом процессе никаким законам. Идея бытия как становления обосновывалась А. Бергсоном, М. Мерло-Понти, М. Фуко, Ж. Делезом, Ж. Батаем и др. Мысль о бытии как становлении сама должна быть становящейся, т.е. пребывать в том пространстве и времени, где она еще не получила окончательного логического и грамматического оформления.

Итак, философы-постмодернисты выразили мировоззрение, свободное от веры в Бога, науку, истину, человека и его духовные способности. Они интеллектуально осмыслили ситуацию разочарования во всякого рода квазибожествах, пришли к убеждению о бессмысленности поклонения человека чему-то или кому-то. Предложив способ жизни, где все, начиная от языка и кончая формами совместного общежития, лишается бытийного основания и объявляется продуктом случая и времени, постмодернисты сформировали интеллектуальную культуру, смысл которой в окончательном раз-божествлении мира (термин принадлежит Р. Рорти).

"Трансцендентальное" для Канта есть такое априорное, которое выступает основанием прочего, как априорного, так и апостериорного, познания. У всякой теоретической науки ("чистая математика", "чистое естествознание", "метафизика") свои трансцендентальные основания, свои синтетические основоположения.

Постмодернизм представляет собой относительно недавнее явление: его возраст составляет около четверти века. Он является прежде всего культурой постиндустриального, информационного общества. В целом постмодернизм предстает сегодня как особое духовное состояние и умонастроение, как образ жизни и культура и даже как некая эпоха, которая пока еще только начинается и которая, видимо, станет переходной.

Постмодернистская философия противопоставляет себя прежде всего Гегелю, видя в нем высшую точку западного рационализма и логоцентризма. В этом смысле ее можно определить как антигегельянство. Гегелевская философия, как известно, покоится на таких категориях, как бытие, единое, целое, универсальное, абсолютное, истина, разум и т.д. Постмодернистская философия подвергает все это резкой критике, выступая с позиций релятивизма.

Непосредственными предшественниками постмодернистской философии являются Ф. Ницше и М. Хайдеггер. Первый из них отверг системный способ мышления Гегеля, противопоставив ему мышление в форме небольших фрагментов, афоризмов, максим и сентенций. Он выступил с идеей радикальной переоценки ценностей и отказа от фундаментальных понятий классической философии, сделав это с позиций крайнего нигилизма, с утратой веры в разум, человека и гуманизм. В частности, он выразил сомнение в наличии некоего «последнего фундамента», именуемого обычно бытием, добравшись до которого мысль будто бы приобретает прочную опору и достоверность. По мнению Ницше, такого бытия нет, а есть только его интерпретации и толкования. Он также отверг существование истин, назвав их «неопровержимыми заблуждениями». Ницше нарисовал конкретный образ постмодернистской философии, назвав ее «утренней» или «дополуденной». Хайдеггер продолжил линию Ницше, сосредоточив свое внимание на критике разума. Разум, по его мнению, став инструментальным и прагматическим, выродился в рассудок, «исчисляющее мышление», высшей формой и воплощением которого стала техника. Последняя не оставляет места для гуманизма. На горизонте гуманизма, как полагает Хайдеггер, неизменно появляется варварство, в котором «множатся вызванные техникой пустыни».

Эти и другие идеи Ницше и Хайдеггера находят дальнейшее развитие у философов-постмодернистов. Наиболее известными среди них являются французские философы Ж. Деррида, Ж. Ф. Лиотар и М. Фуко, а также итальянский философ Дж. Ваттимо.

Постмодернизм в философии находится в русле тенденции, возникшей в результате «лингвистического поворота» (Дж. Р. Сёрль), осуществленного западной философией в первой половине XX столетия. Этот поворот с наибольшей силой проявился сначала в неопозитивизме, а затем в герменевтике и структурализме. Поэтому постмодернистская философия существует в двух основных своих вариантах - постструктуралистском и герменевтическом. Наибольшее влияние она испытывает со стороны Ф. Ницше, М. Хайдеггера и Л. Витгенштейна.

В методологическом плане постмодернистская философия опирается на принципы плюрализма и релятивизма, согласно которым в реальной действительности постулируется «множественность порядков», между которыми невозможно установление какой-либо иерархии. Данный подход распространяется на теории, парадигмы, концепции или интерпретации того или иного «порядка». Каждая из них является одной из возможных и допустимых, их познавательные достоинства в равной мере являются относительными.

В соответствии с принципом плюрализма сторонники постмодернистской философии не рассматривают окружающий мир как единое целое, наделенное каким-либо объединяющим центром. Мир у них распадается на множество фрагментов, между которыми отсутствуют устойчивые связи.

Постмодернистская философия отказывается от категории бытия, которое в прежней философии означало некий «последний фундамент», добравшись до которого мысль приобретает бесспорную достоверность. Прежнее бытие уступает место языку, объявляемому единственным бытием, которое может быть познано.

Постмодернизм весьма скептически относится к понятию истины, пересматривает прежнее понимание знания и познания. Он решительно отвергает сциентизм (это система убеждений, утверждающая основополагающую роль науки как источника знаний и суждений о мире) и перекликается с агностицизмом (направление в философии, отрицающее возможность объективного познания субъектом окружающей действительности посредством собственного опыта).

Не менее скептически смотрит он на человека как субъекта деятельности и познания, отрицает прежний антропоцентризм (философское учение, согласно которому человек есть центр Вселенной и цель всех совершающихся в мире событий) и гуманизм.

Постмодернистская философия выражает разочарование в рационализме, а также в разработанных на его основе идеалах и ценностях.

Постмодернизм в философии сближает ее с наукой и литературой, усиливает тенденцию к эстетизации философской мысли.

В целом постмодернистская философия выглядит весьма противоречивой, неопределенной и парадоксальной.

Постмодернизм представляет собой переходное состояние и переходную эпоху. Он неплохо справился с разрушением многих отживших сторон и элементов предшествующей эпохи. Что же касается положительного вклада, то в этом плане он выглядит довольно скромно. Тем не менее, некоторые его черты и особенности, видимо, сохранятся в культуре нового столетия.

ПЛАН:

1. Введение……………………………………………………………….. 3

2. История возникновения..…………………………………..…………4

3. Постулаты социальной теории постмодернизма……………………7

4. Понятия " постмодернизм "……………………………………….….12

5. Постмодернисты……………………………………………………….16

6. Постмодернистская чувствительность……………………………….19

7. Заключение……………………………………………………………..23

8. Список литературы…………………………………………………….25

Введение

Постмодернизм представляет собой относительно недавнее явление: его возраст составляет около четверти века. Понятие “постмодернизма”, как основной проблемы современности, характеризующейся противоборством разнородных способов мышления и жизненных форм, впервые ввел в конце семидесятых годов французский философ Жан-Франсуа Лиотар. Будучи прежде всего культурой постиндустриального, информационного общества, он вместе с тем выходит за ее рамки и в той или иной мере проявляется во всех сферах общественной жизни, включая экономику и политику. Ведущую роль в постиндустриальном обществе приобретают сфера услуг, наука и образование, корпорации уступают главное место университетам, а бизнесмены – ученым и профессиональным специалистам. В жизни общества все большее значение приобретает производство, распределение и потребление информации. Если выделение молодежи в особую социальную группу стало признаком вхождения человека в индустриальный век, Новое время, то наступления эпохи постмодернизма и постиндустриального общества ознаменовало появление молодежных субкультур. Возникновение субкультуры хиппи является наиболее ярким примером изменений мировоззрения человека второй половины ХХ века. Наиболее ярко выразив себя в искусстве, постмодернизм существует и как вполне определенное направление в философии. В целом постмодернизм предстает сегодня как особое духовное состояние и умонастроение, как образ жизни и культура.

История возникновения постмодернизма и понятия

«постмодернизм»:

Когда же родился постмодернизм? Наиболее распространена точка зрения, что он возник как кризис на классический модернизм в конце 1930х гг. и что первым произведением постмодернизма является роман Дж. Джойса "Поминки по Финнегану" (также "Игра в бисер", "Мастер и Маргарита", "Доктор Фаустус"). Ирония во всех этих произведениях побеждает серьезный модернистский трагизм, такой, например, который свойственен текстам Кафки. Однако существует подозрение, что постмодернизм появился гораздо раньше, одновременно с модернизмом, и начал с самого начала подтачивать его корни. Если смотреть на дело так, то первым произведением постмодернизмом был "Улисс" того же Джойса, в котором тоже предостаточно иронии, пародии и цитат. Так или иначе, вся послевоенная литература: романы Фаулза, романы и повести Кортасара, новеллы Борхеса, новый роман, весь поздний англоязычный Набоков ("Бледный огонь"), "Палисандрия" Саши Соколова (в отличие от его "Школы для дураков", которая, будучи текстом постмодернизмом в широком смысле, сохраняет острую ностальгию по классическому модернизму); "Бесконечный тупик" Д. Галковского, "Хазарский словарь" Милорада Павича, произведения Владимира Сорокина ("Роман"/"Норма") – все это натуральный постмодернизм. Впервые постмодернизм стал философским понятием после выхода в свет и широкого обсуждения книги французского философа Жан-Франсуа Лиотара "Постмодернистский удел", в которой он критиковал понятие метарассказа, или метаистории, то есть власти единой повествовательной стратегии, парадигмы – научной, философской или художественной. Постмодернизм, таким образом, есть нечто вроде осколков разбитого зеркала тролля, попавших в глаза всей культуре, с той лишь разницей, что осколки эти никому не причинили особого вреда, хотя многих сбили с толку. Постмодернизм был первым (и последним) направлением ХХ в., которое открыто призналось в том, что текст не отображает реальность, а творит новую реальность, вернее даже, много реальностей, часто вовсе не зависимых друг от друга. Ведь любая история, в соответствии с пониманием постмодернизма – это история создания и интерпретации текста. Откуда же тогда взяться реальности? Реальности просто нет. Если угодно, есть различные виртуальные реальности – недаром постмодернизм расцвел в эпоху персональных компьютеров, массового видео, интернета, с помощью которого ныне не только переписываются и проводят научные конференции, но даже занимаются виртуальной любовью. Поскольку реальности больше нет, постмодернизм тем самым разрушил самую главную оппозицию классического модернизма – неомифологическую оппозицию между текстом и реальностью, сделав ненужным поиск, и, как правило, мучительный поиск границ между ними. Теперь поиск прекращен: реальность окончательно не обнаружена, имеется только текст. В начале ХХ века классический тип мышления эпохи модерна меняется на неклассический, а в конце века - на постнеклассический. Для фиксирования ментальной специфики новой эпохи, которая кардинально отличалась от предшествующей, требуется новый термин. Современное состояние науки, культуры и общества в целом в 70-е годы прошлого века было охарактеризовано Ж.-Ф. Лиотаром как «состояние постмодерна». Зарождение постмодерна проходило в 60-70-е гг. ХХ века, оно связано и логически вытекает из процессов эпохи модерна как реакция на кризис её идей, а также на так называемую смерть супероснований: Бога (Ницше), автора (Барт), человека (гуманитарности). Термин появляется в период Первой мировой войны в работе Р. Панвица «Кризис европейской культуры» (1914). В 1934 году в своей книге «Антология испанской и латиноамериканской поэзии» литературовед Ф. де Онис применяет его для обозначения реакции на модернизм. В 1947 году Арнольд Тойнби в книге «Постижение истории» придает постмодернизму культурологический смысл: постмодернизм символизирует конец западного господства в религии и культуре. Американский теолог Харви Кокс в своих работах начала 70-х годов, посвященных проблемам религии в Латинской Америке, широко пользуется понятием «постмодернистская теология». Однако популярность термин «постмодернизм» обрел благодаря Чарльзу Дженксу. В книге «Язык архитектуры постмодернизма» он отмечал, что хотя само это слово и применялось в американской литературной критике 60-70-х годов для обозначения ультрамодернистских литературных экспериментов, автор придал ему принципиально иной смысл. Постмодернизм означал отход от экстремизма и нигилизма неоавангарда, частичный возврат к традициям, акцент на коммуникативной роли архитектуры. Обосновывая свой антирационализм, антифункционализм и антиконструктивизм в подходе к архитектуре, Ч. Дженкс настаивал на первичности в ней создания эстетизированного артефакта. Впоследствии происходит расширение содержания этого понятия с первоначально узкого определения новых тенденций в американской архитектуре и нового течения во французской философии (Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотар) до определения, охватывающего начавшиеся в 60-70 годы процессы во всех областях культуры, включая феминистское и антирасистское движения.
В 80-е – 90-е годы постмодернизм уже создал собственную специфическую традицию социального анализа, которая втягивает в поле своего воздействия все новые и новые сферы научного исследования, все новые и новые научные дисциплины, выступая своего рода "экспортером" теоретического дискурса. Эта традиция, которую мы – в известной степени условно – называем социальной теорией постмодернизма, существует не как целостная концепция, а скорее как особое, довольно пестрое, проблемное поле. Здесь соперничают различные подходы, которые далеко не всегда можно свести к общему знаменателю. Тем не менее исследователи постмодернизма постоянно сталкиваются с определенным набором понятий и представлений, общих для самых различных школ и направлений. Постмодернистский дискурс достаточно отчетливо выделяется и по тематике, и по своему понятийному аппарату, и по мировоззренческим предпосылкам. Это связано прежде всего с усвоением и активным приспособлением для социального анализа представлений, концепций и терминологии постструктурализма, ставшего философской основой постмодернизма и определившего его мировоззренческие и методологические особенности, его известное концептуальное единство. Несомненно, социальная теория постмодернизма вряд ли способна претендовать на строго систематизированное единство своих постулатов, однако несомненно также и то, что ее основу составляют некоторые основополагающие идеи, которые рассматриваются как общепринятые, общепризнанные. Они были усвоены постмодернизмом преимущественно в той форме, которую им придал французский постструктурализм.

Постулаты социальной теории постмодернизма :

Культура как система знаков. – Идея культуры как системы знаков есть первая и главная идея постмодернизма.

Постструктурализм как философская основа постмодернизма сформировался в общем русле того "лингвистического поворота", который осуществила западная новейшая философия. Поэтому и в центре внимания постмодернизма оказывается проблема языка, языкового характера мышления, деятельности людей как "дискурсивных практик". Все теоретики постмодернизма, несмотря на расхождения в частностях, считают, что язык "владеет" своим носителем, определяя его способы мышления и жизнедеятельности, а не наоборот. Язык описывается в постмодернизме как знаковая структура, которая является вместилищем значений, независимых от их связи с "фактами" мира или намерениями субъекта. Таким образом, утверждается, что значения рождаются в контексте отношений между знаками, составляющими структуру языка, вследствие их определенного положения в этой структуре, а не вследствие их соответствия "фактам" действительности. Постмодернизм отказывается от старой веры в референциальный язык, то есть, в язык, способный правдиво и достоверно воспроизводить действительность, говорить "истину" о ней. Поэтому понимание мира, возможное только в языке и посредством языка, согласно постмодернизму, является не продуктом "мира, как он есть", а следствием "истории текстов". Мир как текст" – один из наиболее известных тезисов постмодернизма. В постмодернизме вся реальность мыслится как текст, дискурс, повествование. "Нарратив", "текстуальность", "интертекстуальность" – это важнейшие понятия, которые используются постмодернизмом для описания современной реальности, основные слова его языка. "Ничто не существует вне текста" – утверждает Ж.Деррида. Культура любого исторического периода предстает как сумма текстов, или интертекст. Понимание текстов возможно лишь в "дискурсивном поле культуры". Иначе говоря, их можно понять только в связи с другими текстами, но не в связи с каким-либо "буквальным" значением или нормативной истиной. Неизбежное присутствие предыдущих текстов – интертекстуальность – не позволяет любому тексту считать себя автономным. Деконструкция как общий метод постмодернистского анализа, применимый к анализу любого феномена культуры, любого текста, неизбежно превращается в многосмысленный и бесконечный интерпретативный процесс, который релятивизирует любой текст, любое понятие, – и потому лишает смысла проблему истины. Таким образом, язык оказывается непостоянной средой, он не может непосредственно нести смысл или истину. Отсюда вытекает важнейший тезис постмодернизма о несамотождественности текста и о ненадежности знания, получаемого с помощью языка, и как следствие – о проблематичности той картины действительности – эпистемы, по М.Фуко, которая существует в ту или иную историческую эпоху. Согласно М.Фуко, в каждую историческую эпоху существует специфическая, более или менее единая система знания, которая образуется из дискурсивных практик различных научных дисциплин, – эпистема. Она реализуется как языковой код, языковая норма, бессознательно предопределяющая языковое поведение, а следовательно, и мышление индивидов. По мнению Фуко, эпистема всегда внутренне подчинена структуре властных отношений, выступает как "тотализирующий дискурс", легитимирующий власть, поэтому она не может быть нейтральной или объективной. Эта исходная и главная идея постмодернизма и весь связанный с ней критический пафос, рождающий установку на сопротивление власти языковых структур, невозможно понять вне тех кардинальных изменений социокультурной ситуации, которые произошли в мире, прежде всего в западном обществе, под воздействием глобализирующейся системы масс-медиа, мистифицирующей массовое сознание, порождающей мифы и иллюзии. Эти изменения ведут к фундаментальной, онтологической трансформации культуры. Наиболее репрезентативной в интерпретации этих изменений является теория гиперреальности Жана Бодрийара. (Baudrillard J. 1981). Гиперреальность, по Бодрийару, возникает тогда, когда культурные представления и знания утрачивают связь с социальной и человеческой реальностью, которую они должны описывать, и становятся автономными – симулякрами. Это, ставшее модным, слово означает псевдовещь, замещающую "агонизирующую" реальность, стирающую различия между реальным и воображаемым, кажимость, не обладающую никакими референтами. Связь образности и реальности, согласно Бодрийару, проходит несколько этапов, отмеченных нарастающей эмансипацией кодов от референтов: отражение объективной реальности сменяется ее извращением, затем – маскировкой ее отсутствия и наконец – утратой какой-либо связи с реальностью, заменой видимости – симулякром. Весь современный мир состоит из симулякров, которые не имеют основания ни в какой реальности, кроме собственной, это мир самосоотносимых знаков, абсолютно искусственный мир. Таким образом, отношения человека с миром трансформируются фундаментальным образом. Уже никто не апеллирует к "реальному" объекту, поскольку в мире, где доминируют искусственные модели, не делается различий между "словами" и "вещами". Субъект, лишенный объекта, не может сравнивать свои представления с объектом и оказывается в полной зависимости от гиперреальности. Человеческая жизнь становится призрачной, неаутентичной, вызывает ощущение пустоты и бессмысленности, хаоса и отсутствия гармонии, нестабильности и всеобщей дезорганизованности мира.Таким образом, постмодернизм вскрывает внутренний механизм процесса мистификации общественного сознания, происходящего под воздействием СМИ, доказывает ненадежность, недостоверность – "неистинность" "знания" о мире, формируемого таким образом. И эта демистификация "знания" принимает форму "отрицания онтологических границ" (Деррида), ведет к тому, что "разделительная линия" между миром и знанием больше не ясна.

"Смерть субъекта" – Тезис о "смерти субъекта" есть вторая, не менее важная философская составляющая постмодернизма. Наиболее влиятельным является разработанный М.Фуко и Р.Бартом вариант концепции "смерти субъекта"; к тем же выводам приводит и концепция деконструкции Ж.Дерриды, и концепция интертекстуальности Ю.Кристевой. Рассматривая как текст литературу, культуру, общество и историю, постмодернисты и сознание личности уподобляют некой сумме текстов в той совокупности текстов, которая и составляет мир культуры. Поскольку "ничего не существует вне текста", то и любой индивид неизбежно находится внутри текста, что ведет к "смерти субъекта", через которого "говорит язык" (М.Фуко).В этом процессе "поглощения субъекта текстом" находит завершение трансформация "сущностного человека" модерна в "человека отношений", характерного для постмодерна. Новый субъект постмодерна может быть осмыслен как калейдоскоп фрагментов идентичности, "привязанных" к локально-историческим и культурным обстоятельствам. Превращение субъекта в текст делает невозможным и для него отношение к самому себе как к чему-то постоянному, существующему независимо от мира знаков, которыми он опутан. Таким образом, постмодернизм разрушает идеологическую позицию модерна, базирующуюся на представлении о субъекте как центре мироздания, теоретическую традицию рассмотрения индивида как суверенного, независимого, самодостаточного и равного своему сознанию (лица) . С точки зрения постмодернизма, такое представление о человеке стало несостоятельным и даже нелепым. Постмодернизм обосновывает невозможность независимого индивидуального существования, доказывает, что индивид постоянно и главным образом бессознательно обусловливается в процессе своего мышления языковыми структурами. Эта позиция, общая для всего постмодернистского образа мышления, одна из главных констант общей постмодернистской доктрины, получила название "теоретического антигуманизма". Ее суть – в признании того факта, что независимо от сознания и воли индивида, через него, поверх его и помимо его проявляются силы, явления и процессы, над которыми он не властен, а потому индивид не может быть объяснительным принципом при исследовании какого-либо "социального целого". Принято подчеркивать слабость предложенной постмодернизмом альтернативной программы, неубедительность обоснованных им способов сопротивления личности стереотипам массового сознания, навязываемых индивиду СМИ. В качестве примера используется концепция "идеального интеллектуала" М.Фуко, который, являясь аутсайдером по отношению к современной ему "эпистеме", способен осуществить ее "деконструкцию", либо концепция "шизофреника в высшем смысле" Ж.Делеза, "привилегированное" положение которого обеспечивает ему доступ к "фрагментарным истинам". Так или иначе, принимая на веру любое общепринятое воззрение или концепцию, человек становится на путь интеграции, поглощения его сознания "буржуазной системой ценностей", очередной системой "метарассказов".

Понятие " постмодернизм "

Распространение в современной философии понятия " постмодернизм " свидетельствует об определенной неудовлетворенности существующим положением дел во многих сферах культуры, искусства и самой философии. С момента своего появления он рассматривался как феномен искусства и философии Франции, но уже с 70-х годов становится фактом европейской и чуть позже – американской культуры. В рамках постмодерна понятием "модерн" обозначается мышление нового времени, осмысляющего процесс научной, религиозной, философской эволюции, начавшейся в Европе с XVII века. В узком смысле "модернизм" – художественно-литературное течение конца XIX – начала XX века.
Постмодернизм выражает реакцию на модернизм и вначале оформился как теория искусства и литературное направление. В 1975 году архитектор и теоретик искусства Чарльз Дженкс применил понятие постмодерна к архитектуре, представив его как решение, включающее в рамки логики возможности совершенно разных стилей и направлений. По его мнению, в обществе, которому присущи плюралистичность настроений и вкусов, архитектура только тогда сможет выполнить свои функции, когда будет обращаться к различным слоям потребителей. Речь у него шла о множественности форм рациональности в рамках искусства архитектуры. Сама идея множественности, плюрализма, в целом, соответствуя многоразличию и многозначности действительности, для мысли намного трудней, нежели идея однозначности. Видимо, это обстоятельство послужило одной из причин для ее облегченно-однозначного истолкования как "всякости" эклектики, тотального эксперимента без границ, "забывающего" о какой-либо функциональности. Всевозможные цитаты, раздражающие комбинации цветов, звуков, красок, гибридообразования из старых художественных форм замелькали во всех областях искусства от музыки до кинематографа.
Так понятый постмодерн экспертами-теоретиками оценивался как очередной кризис искусства и культуры. Не случайно художники, действительно творившие в это время в ключе нового постмодернистского мышления, словно стесняются признаться в своих творческих пристрастиях. И только итальянский писатель и философ У.Эко в послесловии к своему произведению "Имя розы" (1980) аргументирует принципы постмодернистского мироощущения. И хотя уже в конце 60-х гг. во Франции появляется "новая" социальная философия (А.Глюксман, Л.Альтюссер, М.Герен, Ж.Деррида, М.Фуко), целью которой стала переоценка всех ценностей классической и современной философии, включая и философию начала 60-х годов, сравнительно целостная концепция постмодернизма появляется в конце 70-х г.г. В основе ее было неприятие социальных утопий и иллюзий массового сознания, нашедших свое отражение в социальных движениях конца 60-х годов. С другой стороны, обнаруженный искусством факт существования множественности существования жизненных миров, плюрализм форм культуры никак не вписывался ни в концепцию развития классической рефлексии, ни в проблематику направлений современной философии (марксизм, экзистенциализм, неофрейдизм, структурализм и т.п.), каждое из которых притязало на универсальность.
Плюрализм как состоявшаяся реальность и как новая модель восприятия культуры и общества не мог быть аргументирован воспроизведением базовых, исходных идей философской традиции, идущей от Платона к Гегелю и соотносящейся с познанием абсолютной истины. Вполне очевидно, что новое постмодернистское мышление существовало по каким-то другим правилам. Апелляция к несоответствию теории предмету, явления – эталону, образцу здесь теряла всякий смысл. Но ведь и сам плюрализм как множественность форм не мог быть себе критерием или последней инстанцией. Как выяснилось в процессе дискуссий, плюрализм означал не осуществление свободы как вседозволенности, а осуществление множественности возможностей в жестких рамках строжайшей дисциплины разума. Значит, речь шла о "новой рациональности", понятой постмодернистским сознанием как возвращение мировоззрению качества "истинности", утраченного философией в новое время. Надо было развить такую концепцию разума, который, не игнорируя действительные различия в культуре и притязания на коммуникацию, не только определил и сохранил бы различные формы рациональности, но и сделал бы возможным их действительную коммуникацию.
Речь шла о необходимости восстановления классической функции разума, место которого занял исчисляющий и препарирующий рассудок. В определенном смысле эта идея явилась методологическим основанием для следующих теоретических конструкций постмодернистского мышления. Тем более, что все же основным направлением его явились не столько новые факты реальности, сколько уже существующие в культуре стандарты и стереотипы их объяснений. Поэтому "новое" мышление прежде всего стремится избавить собственную мысль от ограничений, накладываемых на нее "эпохой онтотеологии" (Ж.Деррида), философии "присутствия", т.е. собственно философией, с тем, чтобы за словами и явлениями открылось сокрытое ею – красочный и противоречивый, плюралистический мир означаемого. В этих же целях деконструируются такие составные компоненты мировоззрения, как "Бог", "Я", цель", "смысл", "реальный мир", "истина как соответствие" – с целью формирования постсовременного мироощущения, способного к новому единству научных, эстетических, религиозных, эстетических, философских интуиций. Иначе говоря, деконструкция, отвергающая классическую проблему истины, одновременно предполагала и реконструкцию "открытой, неформируемой, бесконечно продолжающейся, окончательно не завершенной истины как прямой противоположности прежней субстанциональной истине".

Современная философия представляет собой единое, но разнородное целое. Изучающему философию недостаточно знать только одно философское направление, потому что в таком случае теряются достоинства других воззрений. Одни философы удачнее реализуют научную, а другие эстетическую или морально-практическую сторону философии. Уже в этом отчетливо дана разнородность философии. Современная западная философия живет и действует в совершенно ином мире по сравнению с тем, в котором выдвигала и защищала свои идеи и принципы классическая философия. Классическую философию в целом можно охарактеризовать как философию самосознания. Ее основные черты: суверенность мыслящего индивида, рациональный контроль над своими поступками и мыслями, прозрачность общественных отношений, поддающихся расчету. Философы классического времени наряду с писателями и учеными составляли элиту любого общества его воспитателей, которые учили народ, поднимали его до своего уровня, занимали монопольное положение в обществе как носители абсолютной истины.

Все коренным образом изменилось в XX в. Ученые, как и философы и художники, в массе своей перестали быть автономными, независимыми носителями абсолютной истины. Они становятся служащими государственного или партийного аппарата, научно-исследовательских учреждений, газет или журналов, получают зарплату и возможность реализовывать свои идеи только в той мере, в какой этого хочет государство или крупные собственники. Особенностями современного общества стали индустрия сознания и массовая культура. В обществе появляется мощный аппарат по выработке всевозможных социальных теорий и мифов, которые с помощью средств массовой информации – радио, печати, телевидения ежедневно и ежечасно "воспитывают" народ, прививая всем одни и те же предрассудки, упрощенные схемы объяснения мира и истории, упрощенные нравственные и эстетические ценности. Современный философ, в отличие от классического, имеет дело не с наивной, непросвещенной массой, а с людьми, чьи мозги с самого детства обработаны идеологией, напичканы различными догмами и суевериями, через толщу которых и должна ныне пробиваться философская мысль, чтобы "разбудить" человека, заставить его думать и жить самостоятельно, привить ему вкус к свободе и независимости. Современная философия, как, впрочем, и современная литература, отказавшись от претензий на обладание абсолютной истиной, существенно перестроила образ и стиль философствования. Теперь чаще всего это не монолог автора, который знает все заранее, а диалог автора и читателя, предполагающий интуицию и развитое воображение читателя, способного на определенный духовный труд. Только в этих взаимных усилиях может раскрыться подлинный смысл и значимость философского произведения. Современная философия считает, что есть только один путь изменения – изменение человеком самого себя, внутреннее освобождение от рабства привычек, стандартов, стереотипов мышления и поведения, стадной морали, веры в потусторонние силы, которые рано или поздно сделают всех счастливыми, от страха и от душевной и духовной лени.

Постмодернисты

Слово «постмодерн» означает после модерна. Французское слово «модерн» означает современный. Постмодерн - это прежде всего философия, которая направлена против философии Нового времени. Постмодернисты считают, что феноменология, герменевтика, аналитическая философия по сути своей не отказались от идеалов нововременной философии. Постмодернисты готовы к самым резким выводам. Они стремятся расшатать все то, что сжимает человека в «объятиях тоталитаризма»: жесткие логические схематики, окончательные выводы, всяческий поиск устойчивого, преклонение перед авторитетами, властные структуры, в том числе науку и технику, поиск единообразия, насаждение необоснованных ценностей, стремление к непременному согласию между людьми, умаление эмоционального и чувственного, культивирование устаревших эстетических и моральных идеалов. Призыв постмодернистов таков: больше хаоса, дискретности, плюрализма, чувственности, кризиса авторитетов, интуитивизма, поиска нестабильности, несогласия, нигилизма, отсутствия единообразия, иронии по отношению к признанным ценностям, калейдоскопичности, символичности, неустойчивости. Непосредственными предшественниками постмодернизма являются постструктурализм и деконструкция как философский метод. Последние два понятия чрезвычайно близки основным установкам постмодернизма – постструктурализм и деконструкция "свели историю к философии, а философию к поэтике". Главный объект постмодернизма – Текст с большой буквы. Одного из главных лидеров постмодернизма Жака Деррида (который, правда, не признает самого термина постмодернизм), называют Господин Текст.

Постмодернизм подвергает критике центрированность как основной принцип европейской культуры Нового времени, рационального мышления модерна, которое отвергается как метафизическое. Децентрация субъекта как ядра, центра, вокруг которого строилось познание, культура, общественная жизнь, деконструкция всякого текста, выявляющая незакрепленность знаков, релятивизируют любой текст, любое понятие. На этом основании постмодернисты доказывают невозможность существования целостной, универсальной системы знания – оно может быть лишь фрагментом множества локальных культурных контекстов, которые делают его возможным и задают ему смысл. Поэтому никакое знание не может быть оценено вне контекста культуры, традиции и языка. Именно с этим тезисом связана постмодернистская критика всей предыдущей культуры, образа мышления как метафизического и логоцентрического, его "методологическое сомнение" по отношению к рационально обоснованным универсальным ценностям, истинам и убеждениям, к самим рациональным формам познания, его отказ от основных понятий эпистемологии модерна, таких как истина, причинность и т.п.По мнению Ж.-Ф.Лиотара, до последнего времени единство знания обеспечивалось за счет обращения людей к метанарративам, великим базовым идеям. Теперь они утрачивают значение гаранта истинности и ценности. Согласно Лиотару, постмодерн характеризуется двумя основными чертами – распадом единства и ростом плюрализма. Постмодерн – это прежде всего разрушение универсалистской и рационалистической доминант модерна. Если все упростить до предела, то под постмодернизмом следует понимать "недоверие к метарассказам", то есть, к великим базовым идеям, "объяснительным системам", которые обеспечивают единство знания, организуют буржуазное общество и служат средством его легитимации. Это религия и история, наука и искусство, а особенно "великие истории" – организующие принципы философской мысли Нового времени, такие как гегелевская диалектика духа, идеи прогресса, эмансипации личности, представление Просвещения о знании как средстве установления всеобщего счастья и т.п. Для Лиотара "век постмодерна" в целом характеризуется эрозией веры в "великие метаповествования", в "метарассказы", легитимирующие, объединяющие и "тотализирующие" представления о современности. Конец "великих метанарративов" означает освобождение мира от "иллюзорной метафизики модернизма" и открывает бесконечные возможности для локальных форм активности и форм жизни, для освобождения от "монокультуры" как унифицирующего дискурса и выхода к культуре многообразия. Конец "великих метанарративов" открывает возможность преодоления ситуации иерархичности, характерной для модерна. Методологический фундамент постмодернизма составляет осознание ограниченности любой из форм рациональности, активности, образа жизни, признание естественности их разнообразия и плюрализма, равноценности любых форм рациональности, различных творческих парадигм, реабилитация тех из них, которые оттеснялись на периферию культуры и которым в условиях доминирования модерных способов освоения мира было отказано в легитимности. Постмодернисты считают невозможным и бесполезным пытаться устанавливать какой-либо иерархический порядок, какие-либо системы приоритетов – в познании, культуре, жизни. Они против любого тоталитаризма, особенно современного – технологического, информационного. Их лозунг – равноценность всех жизненных форм. Поэтому естественным для них оказывается отказ от понятия исторического прогресса, от универсальных форм исторического развития, от самой идеи линейного развития истории, на смену которому пришла концепция М.Фуко о скачкообразном чередовании эпистем, метафора ризомы как неупорядоченного, разнонаправленного развития.

Постмодернистская чувствительность

"Постмодернистская чувствительность" – одно из ключевых понятий постмодернизма. Разочарование в идеалах и ценностях Возрождения и Просвещения с их верой в Прогресс, торжество разума, безграничность человеческих возможностей трансформировалось в неприятие всей традиции западноевропейского рационализма. Это и привело к формированию "постмодернистской чувствительности" – специфического видения мира – мира децентрированного, фрагментированного, неупорядоченного, лишенного причинно-следственных связей и ценностных ориентиров, предстающего сознанию лишь в виде иерархически неупорядоченных фрагментов. Любая попытка сконструировать "модель" такого мира – бессмысленна. Все это приводит теоретиков постмодернизма к "эпистемологической неуверенности", к убеждению, что наиболее адекватное постижение реальности доступно не естественным и точным наукам, не традиционной философии, опирающейся на формализованный понятийный аппарат, а интуитивному, "поэтическому мышлению" с его ассоциативностью, образностью, метафоричностью. Именно этим объясняется обращение постмодернизма в поисках соответствующей культурной формы к иной культурной традиции – восточному интуитивизму. Именно с этим связано "олитературивание" мира, то есть превращение литературы в модель для всех текстов, утверждение представления, будто только литературность любого дискурса делает возможным наделение смыслом мира и нашего его восприятия. Если мир поддается только литературно-художественному, поэтическому осмыслению, то никакой иной картины мира, кроме метафорической, оно не способно дать. Отсюда столь характерная для постмодернистских построений утрата рациональности, строгости научной аргументации.
Постмодернизм – основное направление современной философии, искусства и науки. Различие между постмодернизмом и постструктурализмом состоит, в первую очередь, в том, что если постструктурализм в своих исходных формах ограничивался сферой философско-литературоведческих интересов (втайне претендуя на большее), то постмодернизм уже в 1980-е гг. стал претендовать на выражение общей теоретической надстройки современного искусства, философии, науки, политики, экономики, моды. Вторым отличием постмодернизма от предшественников стал отказ от серьезности и всеобщий плюрализм. В том, что касается философии, например, постмодернизм готов сотрудничать и с аналитической философией, и с феноменологией, и даже с прагматизмом. Здесь, по-видимому, дело в том, что постмодернизм явился проводником нового постиндустриального общества, сменившего или, по крайней мере, сменяющего на Западе традиционное буржуазное индустриальное общество. В этом новом обществе самым ценным товаром становится информация, а прежние экономические и политические ценности – власть, деньги, обмен, производство – стали подвергаться деконструкции. В постмодернизме господствует всеобщее смешение и насмешливость над всем, одним из его главных принципов стала "культурная опосредовавность", или, если говорить кратко, цитата. "Мы живем в эпоху, когда все слова уже сказаны", – как-то обронил С.С. Аверинцев; поэтому каждое слово, даже каждая буква в постмодернистской культуре – это цитата. Другой фундаментальный принцип постмодернизма – отказ от истины. Разные философские направления по-разному понимали истину, но постмодернизм вообще отказывается решать и признавать эту проблему. Постмодернизм был первым (и последним) направлением ХХ в., которое открыто призналось в том, что текст не отображает реальность, а творит новую реальность, вернее даже, много реальностей, часто вовсе не зависимых друг от друга. На место пародии классического модернизма в постмодернизм стал пастиш. Место классического модернистского интертекста в постмодернизме занял гипертекст, гораздо более гибкое приспособление, которым можно манипулировать и так и эдак.

Постмодернизм – не "жанр", не "стиль" и, тем более, не "школа", к которой можно "принадлежать". Постмодернизм – это ситуация. Своего рода культурное "бытие", которое действительно "определяет сознание". По крайней мере, сознание художника, помещенного в ситуацию постмодернизма. Поэтому, рассуждая о постмодернизме, следует иметь в виду, что речь идет не о "жанровых канонах" и не об "особенностях стиля", а о некоторых аспектах творческого поведения. В числе наиболее важных поведенческих аспектов художников-постмодернистов следует назвать "двойное кодирование" (т.е. авторская игра с несколькими разными смыслами, из которых наименее подготовленный зритель/читатель считывает лишь "верхний", самый очевидный и доступный); преодоление разного рода границ и условностей, как жанровых, так и мировоззренческих (по большому счету, речь идет о преодолении тупиковой дуальности "правильно – неправильно" / "хорошо – плохо", а значит – и о попытке выхода за пределы бинарной логики как таковой); ироничность (как один из способов дистанцироваться); прямое и скрытое цитирование; повышенное внимание к знанию контекста. Представитель постмодернизма постсоветский пианист, композитор, шоумен С.Курехин писал: "Хаос - это закономерное явление, он необходим в определенные моменты. С этой точки зрения, постмодернизм - своего рода подготовка хаоса. Существование в едином культурном пространстве вещей, имеющих отношение к разным областям. Постмодернизм - это, в самой простой трактовке, космополитизм в искусстве. Космополитизм по отношению к различным направлениям, составляющим сущность модернизма. Если модернизм - это попытка движения вперед, попытка создать абсолютно новую знаковую систему, то постмодернизм - это констатация того, что новую знаковую систему создать невозможно, а следовательно, на этом следует успокоиться. Если рассматривать постмодернизм как засилье информации, то можно говорить о ложных информационных пространствах. В глобальной информационной сети - Интернете, где не существует никакой цензуры, можно давать любую информацию, и отличить истинную от ложной невозможно. У человека, который начинает воспринимать мир через Интернет, возникает своя картина видения мира, людей, и в дальнейшем правда или ложь теряют всякий смысл в едином информационном потоке. И если Интернет будет продолжать развиваться, то рано или поздно умрет само традиционное представление о знаковых системах. Это кризис не культуры, науки или цивилизации - это кризис языка как основы коммуникации. Коммуникация выходит на новый уровень. Наш язык основан на дисконтинуальном. Может возникнуть новый язык, принадлежащий сфере континуального. Язык вне хаоса, в порядке, есть дуальность, в то время как в хаосе никакой дуальности нет. Можно предположить появление континуального языка, в котором нет слов, нет мыслей. Есть лишь время. Язык, главным содержанием которого будет чистая длительность. И Интернет - это первый шаг в этом направлении. Когда информации слишком много, ее дискретность теряется. Постмодернизм - сложившееся к середине XX века скептическое и вместе игровое умонастроение, вызванное пониманием, что ни в философии, ни в религии, ни в искусстве ничего принципиального нового сказать уже нельзя, отсюда глобализация как новая парадигма художественного мышления - сведение разрозненных фактов культуры в единое художественное пространство и обращение к аллюзивности как системообразующему элементу художественной мысли.

Заключение

Постмодернизм стоит в ряду течений, описывающих уникальность нашего переживания ситуации конца 20 века, всю сумму культурного настроения, философскую оценку последних тенденций в развитии культуры.

Постмодернизм означает «после модернизма», т. е. показывает преемственность и вполне определенное отношение к модернистским тенденциям в культуре. Течение постмодернизма складывалось в конце 60-х г., в эпоху культурного кризиса в США. В целом, постмодернизм – это выражение мировоззрения, переход к новому витку в развитии культуры, размывание границ, рамок между формами культурной деятельности. В эпоху постмодернизма происходит электрическая интеграция не видов искусства, а искусства и науки, философии, религии. Все это напоминает возврат к синкретизму, но на более высоком мировоззренческом уровне. Постмодернизм лишен стремления к исследованию глубинных проблем и процессов бытия, он стремится к простоте и ясности, к совмещению культурных эпох. Поверхностное, но синтетическое отражение мира суть человеческого сознания. Мир нужно не понимать, а принимать. Весь слой культуры в концепции постмодернизма становится достоянием рефлектирующего ума. Сегодня оригинальное произведение уже невозможно, оно осуществляется как набор цитат и коллаж. Пока же все прогнозы будущего состояния общества сводятся к тому, что и науку, и технику заменит искусство, которое одно будет сочетать в себе достоинства этих двух феноменов, но и противостоять им по существу, общество будет состоять из художников, станет обществом–произведением искусства, искусство проникнет во все области культуры и общественной жизни.

Распространение в современной философии понятия постмодернизм свидетельствует об определенной неудовлетворенности существующим положением дел во многих сферах культуры, искусства и самой философии. С момента своего появления он рассматривался как феномен искусства философии Франции, но уже с 70-х годов становится фактом европейской культуры. В рамках постмодерна понятием "модерн" обозначается мышление нового времени, осмысляющего процесс научной, религиозной и философской эволюции, начавшейся в Европе с XVII века. В узком смысле модернизм – художественное литературное течение конца XIX – начала ХХ века. Речь идет о множественности форм рациональности в рамках искусства, искусства философии.

Подлинный мир постмодернизма – лабиринт и полумрак, зеркало и неясность, простота, не имеющая смысла. Законом, определяющим отношение человека к миру, должен стать закон иерархии допустимого, суть которого состоит в мгновенном объяснении истины на основе интуиции, которая возводится в ранг основного принципа этики. Окончательное свое слово постмодернизм еще не сказал.

Список литературы

1. Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / Авт. колл.: Фролов И. Т. и др. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Республика, 2003г..

2. Балашов Л. Е. Философия: Учебник. 2-я редакция, с изменениями и дополнениями - М., 2005г.

3. Козловски П. Современность постмодерна // Вопросы философии. М., 1995г., №10.

4. Фролов И.Т. «»Введение в философия» – М.:«Республика», 2004 г.

5. Западная философия ХХ века. – М.: Интерпакс, 1994г.

6. Гобозов Н. Кризис современной эпохи и философия постмодернизма //Философское общество. – 2000г. – № 2.

7. Э.Гидденс. Постмодерн. // Философия истории. Ред. Ю.А.Кимелев. – М.,1995г.

8. Цурина И.Л. Социально-политический контекст философии постмодернизма. – М.,1994г.

9. Канке В.А. Основные философские направления и концепции науки. – М.: 2004г.

10. Пономарева Г.М. Философия ХХ века. – М., 1997г. Учебное пособие.

Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / Авт. колл.: Фролов И. Т. и др. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Республика, 2003г. Стр. 45.

Западная философия ХХ века. – М.: Интерпакс, 1994г. Стр 34.

Пономарева Г.М. Философия ХХ века. – М., 1997г. Учебное пособие. Стр. 71.

Гобозов Н. Кризис современной эпохи и философия постмодернизма //Философское общество. – 2000г. – № 2. Стр 58.

Балашов Л. Е. Философия: Учебник. 2-я редакция, с изменениями и дополнениями - М., 2005г. Стр.93.

Фролов И.Т. «»Введение в философия» – М.:«Республика», 2004 г. Стр. 122.

Козловский П. Современность постмодерна // Вопросы философии. М., 1995г., №10. Стр. 25.

Гобозов Н. Кризис современной эпохи и философия постмодернизма //Философское общество. – 2000г. – № 2. Стр. 92.

Канке В.А. Основные философские направления и концепции науки. – М.: 2004г. Стр. 117.

Козловский П. Современность постмодерна // Вопросы философии. М., 1995г., №10. Стр. 74.

1. Э.Гидденс. Постмодерн. // Философия истории. Ред. Ю.А.Кимелев. – М.,1995г. Стр. 126.

1. Цурина И.Л. Социально-политический контекст философии постмодернизма. – М.,1994г. Стр. 37.

Козловский П. Современность постмодерна // Вопросы философии. М., 1995г., №10. Стр. 121.

Козловский П. Современность постмодерна // Вопросы философии. М., 1995г., №10. Стр. 134.