Дата написания: Дата первой публикации: в Викитеке

История издания

Владимир Владимирович Маяковский начал работать над поэмой в первой половине 1914 года, о чём свидетельствует он сам в своей автобиографии «Я сам»: «Начало 14-го года. Чувствую мастерство. Могу овладеть темой. Вплотную. Ставлю вопрос о теме. О революционной. Думаю над „Облаком в штанах“ ». По свидетельству друзей Владимира Маяковского на написание первой главы поэмы поэта вдохновил романтический эпизод во время поездки футуристов по России. В Одессе, где они выступали с 16 по 19 января 1914 года, он познакомился с красавицей, Марией Денисовой , в которую влюбился. Несмотря на симпатию к поэту, девушка отказалась вступать с ним в близкие отношения. Работа над поэмой была завершена в июле 1915 года в Куоккала (ныне Репино под Санкт-Петербургом).

Изначально она называлась «Тринадцатый апостол», но по требованию царской цензуры название было изменено поэтом на «Облако в штанах». Отрывки из пролога и 4-й части произведения были опубликованы в сборнике «Стрелец» ещё в феврале 1915 года. Несколько строф из 2-й и 3-й частей цитировались автором в своей статье «О разных Маяковских», опубликованной в «Журнале журналов» в августе 1915 года. В обоих случаях поэма была названа Владимиром Маяковским «трагедией». После, в отдельном издании он дал ей подзаголовок «тетраптих», указав на то, что композиционно она состоит из четырёх частей.

Первое издание поэмы, с огромным количеством цензурных купюр, было выпущено Осипом Бриком в сентябре 1915 года. В 1916 году она была перепечатана издательством «Парус» в сборнике «Простое как мычание» также со значительным числом цензурных изъятий. После Февральской революции в России журнал «Новый сатирикон» в марте 1917 года опубликовал не пропущенные ранее цензурой отрывки поэмы под заглавием автора «Восстанавливаю».

Впервые полностью поэма «Облако в штанах» была издана в начале 1918 года в Москве издательством «АСИС» (Ассоциация социалистического искусства).

Структура

В предисловии к первому полному изданию поэмы в 1918 году Владимир Маяковский написал: «„Облако в штанах“ (первое имя „Тринадцатый апостол“ зачеркнуто цензурой. Не восстанавливаю. Свыкся) считаю катехизисом сегодняшнего искусства; „Долой вашу любовь“, „долой ваше искусство“, „долой ваш строй“, „долой вашу религию“ - четыре крика четырёх частей ». Поэма имеет маленькое вступление.

Критика

Большую оригинальность поэме придаёт её метафорическая насыщенность, в неё чуть ли не каждая строка метафорична. Примером материализованной метафоры может служить строка «пожар сердца» поэта, который тушат пожарные…
Муратова Ксения Дмитриевна.

В «Облаке…» видна одна из главных особенностей мышления Маяковского: способность к мощным ассоциативным стяжениям весьма далёких друг от друга тем, образов, сюжетов. Что общего между Северянином, Бисмарком и «тушами лабазников»? Какое отношение они имеют к страдающему отвергнутому любовнику?..
Бавин Сергей Павлович.

Богохульство, агрессивная лексика, уличная грубость и нарочитый антиэстетизм выявляют… бунтарскую стихию поэмы. И хотя Маяковский, богохульствуя, возвышает человека, но стихия захлёстывает его.
Михайлов Александр Алексеевич.

Напишите отзыв о статье "Облако в штанах"

Примечания

Литература

• / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. - М.: Гос. изд-во худож. лит., 1955-1961.
• Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. / Т.1. [Стихотворения, трагедия, поэмы и статьи 1912-1917 годов] / Подгот. текста и примеч. В. А. Катаняна; Ред. З. Паперный. - М.: Гос. изд-во худож. лит., 1955. - 464 с.

Ссылки

• Владимир Маяковский. . Ruslit.traumlibrary.net. .

См. также

• поэма Война и мир

Поэмы Стихотворения Пьесы Киносценарии Прочее

Отрывок, характеризующий Облако в штанах

Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.

Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.

История создания n Начало работы над поэмой относится к первой половине 1914 года. «Начало 14 -го года. Чувствую мастерство. Могу овладеть темой. Вплотную. Ставлю вопрос о теме. О революционной. Думаю над «Облаком в штанах» . n Закончена поэма в июле 1915 года в Куоккала (под Петроградом). «. . . Вечера шатаюсь пляжем. Пишу «Облако» («Я сам»). n Название. Выступая в марте 1930 года в Доме комсомола Красной Пресни, Маяковский вспоминал: «Оно («Облако в штанах») начато письмом в 1913/14 году и сначала называлось «Тринадцатый апостол» . Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: «Что вы, на каторгу захотели? » Я сказал, что ни в коем случае, что это никак меня не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это - вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили - как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: «Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите - буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах» .

Особенности поэтики Маяковского n n n Новаторство, стремление к кардинальному обновлению поэзии - вот что определяет творчество Маяковского. Гиперболизм, оригинальность, планетарность сравнений и метафор; их чрезмерность порой создает трудности для восприятия. М. Цветаева, например, любившая стихи Маяковского, считала, что «Маяковского долго читать невыносимо от чисто физической растраты. После Маяковского нужно долго и много есть» . Поэтическая речь Маяковского обращена к слушателю, к собеседнику. Большое количество неологизмов. Могучий голос поэта, выступающего от имени многих, масштаб обобщений, истинность и сила чувства рождают высокий стиль, патетику, торжественную интонацию оды. Но патетика, высокая трагедийность сочетаются у Маяковского с иронией, шуткой, пародией, «низким стилем» , обыденной, разговорной интонацией.

Введение “Облако в штанах” Вл. Маяковского – центральное произведение в дооктябрьском творчестве, т. к. оно наиболее полно отражает особенности его поэтики и мироощущения в этот период. В произведении звучат все основные темы и мотивы лирики десятых годов: мотив будущего, мечта о преображении мира, протест против рутинного искусства, разоблачение основ общественного устройства жизни, решительное неприятие настоящего, трагическое одиночество во враждебном мире, невозможность идеальной любви и страстная мечта о гармоническом чувстве. Поэма Маяковского вбирает и одновременно развязывает узлы многих противоречий, которые охватывают как общество в особое “взрывоопасное” время, так и человеческую личность.

Композиция пролог n n n С мощного вызова начинается пролог, наполненный ошарашивающими неологизмами: «Вашу мысль, мечтающую на размягченном мозгу, как выжиревший лакей на засаленной кушетке, буду дразнить об окровавленный сердца лоскут, досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий» . Враг из стана "жирных" неизменен. А вот лирический герой на глазах становится иным, словно небо меняет тона. Он то грубый и резкий, "от мяса бешеный", "нахальный и едкий", то "безукоризненно нежный", расслабленный, аморфный, ранимый: "не мужчина, а облако в штанах". Так проясняется смысл необычного названия поэмы. Таким резким герой предстает на ее страницах.

Первая часть «тетраптиха» l Первый крик недовольства. «Долой вашу любовь» . Этому подчинен сюжет. Лирический герой ждет встречи с Марией. Но ее нет, и тогда явления и вещи вокруг начинают свою враждебную жизнь: вечер "уходит» , канделябры "хохочут и ржут" в спину, прибой "обрызгивает" своим громом, "ляскают" двери, полночь "режет" ножом, гримасничают дождинки, "как будто воют химеры собора Парижской Богоматери". l Детали даны крупно, с превышением привычных размеров. Дождинки "гримасу громадят", напоминая Везувий, Нотр-Дам. Но и лирический герой огромен: "жилистая громадина", "глыба", "громадный". Я вижу борьбу великанов. Кто же победит? Герой "стонет, корчится", "скоро криком издернется рот". Глаголы передают страдание и отчаяние его. А тут еще расширились, расшатались, разыгрались нервы. Маяковский переводит этот известный фразеологизм в метафору ("спрыгнул нерв"), которая порождает уже целую цепочку развернутых метафор. И вот нервы влюбленного мечутся, танцуют, скачут, так что и у них уже подкашиваются ноги. l Изумительно передано томительное ожидание свидания. И вот, наконец, Мария приходит и сообщает, что выходит замуж. Резкость и оглушительность известия поэт сравнивает с собственным стихотворением "Нате". Кражу любимой - с похищением из Лувра "Джоконды" Леонардо да Винчи. А самого себя - с погибшей Помпеей. l У Маяковского сравнения яркие, сильные, образные, выразительные. Одно из них, "нечаянно" упомянутое - "огнем озаряя" - вызывает к жизни новый ряд метафор и эпитетов: "пожар сердца", "обжигающий рот", "сердце горящее", которое тушат пожарные, "лицо обгорающее", "обгорелые фигуры слов и чисел", "горящие руки", "стоглазое зарево". Картина грандиозная - в пространственном, динамическом и временном плане. Голос звучит через столетия, превращаясь в крик и стон: долой вашу продажную любовь!

Вторая часть l Тема любви получает новое решение: речь идет о любовной лирике, преобладающей в современной Маяковскому поэзии. Поэзия эта озабочена тем, чтобы воспевать "и барышню, и любовь, и цветочек под росами". Темы эти мелки, а поэты, которые размокли "в плаче и всхлипе", мелки вдвойне. Они "выкипячивают, рифмами пиликая, из любви и соловьев какое-то варево". l Здесь поэт обращается к теме искусства. Оно, по мнению Маяковского, в буржуазном обществе антинародно и античеловечно. Оно существует само для себя и не озабочено страданиями людей. Оно не хочет видеть, как "улица корчится безъязыкая - ей нечем кричать и разговаривать". Более того, поэты сознательно бросаются от улицы, "ероша космы". Поэт вновь населяет ее персонажами своей ранней лирики. "Крик толчком" стоит "из глотки". Придавленные пролетками и такси, бедняки заполняют площадь. Улица присела и заорала "Идемте жрать!" Но есть нечего. l Поэты боятся уличной толпы, ее "проказы". Между тем люди города "чище венецианского лазорья, морями и солнцем омытого сразу!" Лирический герой тоже оказывается поэтом и - в противовес буржуазным златоустам и поварам "варева" - присоединяется к жертвам города, заявляя: l Я знаю солнце померкло б, увидев наших душ золотые россыпи. l Поэт противопоставляет нежизнеспособному искусству подлинное, пиликающим "поэтикам" - самого себя: "Я - где боль, везде". Обращаясь к простым людям, поэт заявляет: "Вы мне всего дороже и ближе". Он гордится людьми, считая, что они держат в своей пятерне "миров приводные ремни" и "сами творцы в горящем гимне". Для них он и создает свои строки. l Вновь происходит схватка великанов. Город "дорогу мраком запер", выставил громадные "вавилонские башни", Круппов, Голгофы, "тысячу тысяч Бастилии", своих "великих" (Заратустру, Гете). В противовес всем им выступает Поэт, предтеча "шестнадцатого года", - по его мнению, года революций. Он, словно Данко, готов вытащить душу, растоптать ее - и окровавленную дать, "как знамя". А за ним видится идеальный образ "идущего через горы времени, которого не видит никто". За этими двумя "спасителями" - будущее. Вместе с ними пришло время иного искусства, иных гимнов и ораторий. Поэтому герой оглашает мир криком: долой ваше искусство,

Третья часть l В третьей части поэмы Маяковский поднимается до отрицания всего господствующего строя, бесчеловечного и жестокого. Вся жизнь "жирных" неприемлема для лирического героя. Невыносима их любовь. Тема любви повернута новой гранью. Маяковский воспроизводит пародию на любовь, похоть, разврат, извращение. Вся земля предстает женщиной, которая рисуется "обжиревшей, как любовница, которую вылюбил Ротшильд". l Похоти "хозяев жизни" решительно противопоставляется настоящая любовь. Но это лишь одна грань новой темы. Господствующий строй рождает войны, убийства, расстрелы, "бойни". Поэтому в третьей части поэмы возникают образы "Железного Бисмарка", "пушек лафета" генерала Галифе. Такое устройство мира сопровождается разбоями, предательствами, опустошениями, "человечьим месивом". Оно создает лепрозории-тюрьмы и палаты сумасшедших домов, где томятся заключенные. Это общество продажно и грязно. Поэтому "долой ваш строй!" l Но поэт не только бросает этот лозунг-крик, но и зовет людей города к открытой борьбе, "кастетом кроиться миру в черепе", вздымая "окровавленные туши лабазников": l Выньте, гулящие, руки из брюк - берите камень, нож или бомбу, а если у которого нету рук - пришел чтоб и бился лбом бы! l Навстречу всем этим сильным мира сего - Бисмарку, Ротшильду, Галифе - выходит Поэт, становясь "тринадцатым апостолом". Он - пророк, вероучитель и победитель. Недаром он намерен на цепочке, как мопса, вести самого Наполеона.

Четвертая часть l В четвертой части тетраптиха ведущей становится тема Бога. Поэт негодует против всего, что освящает буржуазный строй. А если это делает религия, то "громаду-ненависть" он обрушивает и на нее: "Долой вашу религию!" Тема эта была подготовлена предшествующими частями, где были уже обозначены враждебные отношения с небом и Богом как противниками свободы и равнодушными наблюдателями людских страданий. l Поэт вступает в открытую войну с Богом. Он, как Демон, ненавидит его жизнеустройство, его прислужников, "крыластого" ангела. Как Демон, он с горечью вспоминает время, когда тоже был ангелом, "сахарным барашком выглядывал в глаз". Он отрицает всесилие и всемогущество Бога, его всеведение. Поэт идет даже на оскорбление ("крохотный божик"), бросает вызов и хватается за сапожный ножик, чтобы раскроить "пропахшего ладаном". l Главное обвинение, брошенное Богу, состоит в том, что он не позаботился о счастливой любви, "чтоб было без мук целовать, целовать". И снова, как в начале поэмы, лирический герой обращается к своей Марии. Здесь и мольбы, и упреки, и стоны, и властные требования, и нежность, и клятвы, напоминающие того же Демона. Слово его сильно и проникновенно, так страстно и значительно, что оно "величием равное Богу". l Но взаимопонимания нет, согласие не дано, близости не наступает. Мария - это не хрупкая Тамара. Она не гибнет, но душу ее забирает какой-то современный "ангел". А на долю Поэта-Демона достается его кровоточащее сердце, которое несет он, "как собачка. . . несет перееханную поездом лапу".

Финал l Финал поэмы - картина бесконечных пространств, космических высот и масштабов. Сияют зловещие звезды, высится враждебное небо. "Вселенная спит, положив на лапу с клещами звезд огромное ухо". Она не слышит, как идет скорбно, но гордо Поэт, таща сквозь жизнь "миллионы огромных чистых Любовей и миллионов маленьких грязных любят". l Таким образом, история, рассказанная Маяковским в “Облаке в штанах” не имеет ни начала, ни конца. Это вечная история любви, в трагическое действо которой вовлекаются и люди и Небеса.

Первоначальное название поэмы - "Тринадцатый апостол" - было заменено цензурой. Маяковский рассказывал: «Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: “Что вы, на каторгу захотели?” Я сказал, что ни в каком случае, что это ни в коем случае меня не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это - вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили - как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: "Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите, буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах"» 1 .

Первое издание поэмы (1915) содержало большое количество цензурных купюр. Полностью, без купюр поэма вышла в начале 1918 года в Москве с предисловием В. Маяковского: «"Облако в штанах"... считаю катехизисом сегодняшнего искусства: “Долой вашу любовь!”, “Долой ваше искусство!”, “Долой ваш строй!”, “Долой вашу религию” - четыре крика четырех частей».

Каждая часть поэмы выражает определенную идею. Но саму поэму нельзя строго делить на главы, в которых последовательно выражены четыре крика «Долой!». Поэма вовсе не разграфлена на отсеки со своим «Долой!», а представляет собой целостный, страстный лирический монолог, вызванный трагедией неразделенной любви. Переживания лирического героя захватывают разные сферы жизни, в том числе и те, где господствуют безлюбая любовь, лжеискусство, преступная власть, проповедуется христианское терпение. Движение лирического сюжета поэмы обусловлено исповедью героя, временами достигающей высокого трагизма (первые публикации отрывков из «Облака» имели подзаголовок «трагедия»).

Первая часть поэмы - о трагической неразделенной любви поэта. Она содержит невиданной силы ревность, боль, взбунтовались нервы героя: «как больной с кровати, спрыгнул нерв», затем нервы «скачут бешеные, и уже у нервов подкашиваются ноги».

Автор поэмы мучительно спрашивает: «Будет любовь или нет? Какая - большая или крошечная?» Вся глава - это не трактат о любви, а выплеснутые наружу переживания поэта. В главе отражены эмоции лирического героя: «Алло! Кто говорит? Мама? Мама! Ваш сын прекрасно болен! Мама! У него пожар сердца». Любовь лирического героя поэмы отвергли (Это было, было в Одессе; «Приду в четыре», - сказала Мария 2 . / Восемь. / Девять. / Десять... Упал двенадцатый час, / как с плахи голова казненного; Вошла ты, / резкая, как «нате!», / муча перчатки замш, / сказала: «Знаете - / я выхожу замуж»), и это приводит его к отрицанию любви-сладкоголосого песнопения, потому что подлинная любовь трудная, это любовь-страдание.

Его представления о любви вызывающе, полемично откровенны и эпатирующи: «Мария! Поэт сонеты поет Тиане 3 , // а я / весь из мяса, человек весь - // тело твое просто прошу, // как просят христиане - // “Хлеб наш насущный - / даждь нам днесь”». Для лирического героя любовь равнозначна самой жизни. Лирика и грубость здесь внешне противоречат друг другу, но с психологической точки зрения реакция героя объяснима: его грубость - это реакция на отвержение его любви, это защитная реакция.

В. Каменский, спутник Маяковского по поездке в Одессу, писал о Марии, что она была совершенно необыкновенной девушкой, в ней «сочетались высокие качества пленительной внешности и интеллектуальная устремленность ко всему новому, современному, революционному...» «Взволнованный, взметенный вихрем любовных переживаний, после первых свиданий с Марией, - рассказывает В. Каменский, - он влетел к нам в гостиницу этаким праздничным весенним морским ветром и восторженно повторял: “Вот это девушка, вот это девушка!”... Маяковский, еще не знавший любви, впервые изведал это громадное чувство, с которым не мог справиться. Охваченный “пожаром любви”, он вообще не знал, как быть, что предпринять, куда деться».

Неутоленные, трагичные чувства героя не могут сосуществовать с холодным суесловием, с рафинированной, изысканной литературой. Для выражения подлинных и сильных чувств улице не хватает слов: «улица корчится безъязыкая - ей нечем кричать и разговаривать». Поэтому автор отрицает все то, что было прежде создано в сфере искусства:

Я над всем, что сделано, Ставлю «nihil».

Из всех видов искусства Маяковский обращается к поэзии: она слишком оторвалась от реальной жизни и от реального языка, которым говорит улица, народ. Поэт гиперболизирует этот разрыв:

а во рту умерших слов разлагаются трупики.

Для Маяковского важна душа народа, а не его внешний облик («Мы от копоти в оспе. Я знаю - солнце померкло б, увидев наших душ золотые россыпи»). Теме поэзии посвящена и третья глава:

А из сигаретного дыма / ликерною рюмкой вытягивалось пропитое лицо Северянина. Как вы смеете называться поэтом И, серенький, чирикать, как перепел. Сегодня / надо / кастетом / кроиться миру в черепе.

Лирический герой заявляет о своем разрыве с предыдущими поэтами, с «чистой поэзией»:

От вас, которые влюбленностью мокли, От которых / в столетие слеза лилась, уйду я, / солнце моноклем вставлю в широко растопыренный глаз.

Еще одно «долой» поэмы - «долой ваш строй», ваших «героев»: «железного Бисмарка», миллиардера Ротшильда и кумира многих поколений - Наполеона. «На цепочке Наполеона поведу, как мопса», - заявляет автор.

Через всю третью главу проходит тема крушения старого мира. В революции Маяковский видит способ покончить с этим ненавистным строем и призывает к революции - к этому кровавому, трагичному и праздничному действу, которое должно выжечь пошлость и серость жизни:

Идите! / Понедельники и вторники окрасим кровью в праздники! Пускай земле под ножами припомнится, кого хотела опошлить! Земле, / обжиревшей, как любовница, которую вылюбил Ротшильд! Чтоб флаги трепались в горячке пальбы, как у каждого порядочного праздника - выше вздымайте, фонарные столбы, окровавленные туши лабазников.

Автор поэмы прозревает грядущее будущее, где не будет безлюбой любви, буржуазной рафинированной поэзии, буржуазного строя и религии терпения. И сам он видит себя «тринадцатым апостолом», «предтечей» и глашатаем нового мира, призывающим к очищению от бесцветной жизни:

Я, обсмеянный у сегодняшнего племени, как длинный скабрезный анекдот, вижу идущего через горы времени, которого не видит никто. Где глаз людей обрывается куцый, главой голодных орд, в терновом венце революций грядет шестнадцатый год. А я у вас - его предтеча!

Герой стремится переплавить свою неутоленную боль, он как бы поднимается на новую высоту в своих личных переживаниях, стремясь уберечь будущее от унижений, выпавших на его долю. И он прозревает, чем закончится его горе и горе многих - «шестнадцатым годом».

Герой проходит в поэме тягостный путь взлетов и падений. Это стало возможным потому, что сердце его полно самых глубоких личных переживаний. В четвертую главу поэмы возвращается безысходная тоска по возлюбленной. «Мария! Мария! Мария!» - надрывно звучит имя рефреном, в нем - «рожденное слово, величием равное Богу». Сбивчивы и бесконечны мольбы, признания - ответа Марии нет. И начинается дерзкий бунт против Всевышнего - «недоучки, крохотного божика». Бунт против несовершенства земных отношений и чувств:

Отчего ты не выдумал, чтоб было без мук целовать, целовать, целовать?!

Лирический герой поэмы - «красивый двадцатидвухлетний». С максимализмом входящего в жизнь молодого человека выражена в поэме мечта о времени, лишенном страданий, о грядущем бытии, где восторжествуют «миллионы огромных чистых любвей». Тема личных, непреодоленных потрясений перерастает в прославление будущего счастья.

Автор разочаровывается в нравственной силе религии. Революция, по Маяковскому, должна принести не только социальное освобождение, но и нравственное очищение. Антирелигиозный пафос поэмы был резко вызывающим, отталкивая одних и привлекая других. Например, М. Горького «поразила в поэме богоборческая струя». «Он цитировал стихи из “Облака в штанах” и говорил, что такого разговора с богом он никогда не читал... и что господу богу от Маяковского здорово влетело» 4 .

Я думал - ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик. Видишь, я нагибаюсь, / из-за голенища достаю сапожный ножик. Крылатые прохвосты! / Жмитесь в раю! Ерошьте перышки в испуганной тряске! Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою отсюда до Аляски! ...Эй, вы! Небо! / Снимите шляпу! Я иду! Глухо. Вселенная спит, положив на лапу с клещами звезд огромное ухо.

Особенности поэтики Маяковского

Поэме В. Маяковского "Облако в штанах" (как и другим его произведениям) свойственны гиперболизм, оригинальность, планетарность сравнений и метафор. Их чрезмерность порой создает трудности для восприятия. М. Цветаева, например, любившая стихи Маяковского, считала, что «Маяковского долго читать невыносимо от чисто физической растраты. После Маяковского нужно долго и много есть».

На трудность читать и понимать Маяковского обращал внимание еще К.И. Чуковский: «Образы Маяковского удивляют, поражают. Но в искусстве это опасно: для того, чтобы постоянно изумлять читателя, никакого таланта не хватит. В одном стихотворении Маяковского мы читаем, что поэт лижет раскаленную жаровню, в другом, что он глотает горящий булыжник, затем - вынимает у себя из спины позвоночник и играет на нем, как на флейте. Это ошеломляет. Но когда на других страницах он выдергивает у себя живые нервы и мастерит из них сетку для бабочек, когда он делает себе из солнца монокль, мы уже почти перестаем удивляться. А когда он затем наряжает облако в штаны (поэма "Облако в штанах"), спрашивает нас:

Вот, / хотите, / из правого глаза / выну целую цветущую рощу?!

читателю уже все равно: хочешь - вынимай, не хочешь - нет. Читателя уже не проймешь. Он одеревенел» 5 . В своей экстравагантности Маяковский порой однообразен и потому его поэзию немногие любят.

Но ныне, после отшумевших совсем недавно бурных споров о Маяковском, попыток некоторых критиков сбросить самого Маяковского с парохода современности, вряд ли стоит доказывать, что Маяковский - это неповторимый, оригинальный поэт. Это поэт улицы и в то же время тончайший, легко ранимый лирик. В свое время (в 1921 году) К.И. Чуковский написал статью о поэзии А. Ахматовой и В. Маяковского - «тихой» поэзии одного и «громкой» поэзии другого поэта. Совершенно очевидно, что стихи этих поэтов не схожи, даже полярно противоположны. Кому же отдает предпочтение К.И. Чуковский? Критик не только противопоставляет стихи двух поэтов, но и сближает, потому что их объединяет присутствие в них поэзии: «Я, к своему удивлению, одинаково люблю обоих: и Ахматову, и Маяковского, для меня они оба свои. Для меня не существует вопроса: Ахматова или Маяковский? Мне мила и та культурная, тихая, старая Русь, которую воплощает Ахматова, и та плебейская, бурная, площадная, барабанно-бравурная, которую воплощает Маяковский. Для меня эти две стихии не исключают, а дополняют одна другую, они обе необходимы равно» 6 .

В этой статье мы расскажем об одной поэме Маяковского, проведем ее анализ. "Облако в штанах" - произведение, замысел которого появился у Владимира Владимировича в 1914 году. Сначала оно называлось "Тринадцатый апостол". Молодой поэт влюбился в Денисову Марию Александровну. Однако любовь эта была несчастной. Горечь переживаний Маяковский воплотил в стихах. Поэма была полностью завершена в 1915 году, летом. По частям, последовательно проведем ее анализ.

"Облако в штанах" (Маяковский). Композиция произведения

Из вступления и следующих за ним четырех частей состоит это произведение. Каждая из них реализует частную, конкретную идею. Их сущность определена самим Владимиром Владимировичем в предисловии к вышедшему немного позже второму изданию произведения. Это "четыре крика": "долой вашу любовь", "долой вашу религию", "долой ваш строй", "долой ваше искусство". О каждом из них мы расскажем подробнее, проводя анализ. "Облако в штанах" - поэма, разбирать которую весьма интересно.

Проблематика и тематика

Многопроблемное и многотемное произведение - "Облако в штанах". Тема поэта и толпы заявляется уже во вступлении. Противопоставляется безликой, инертной людской массе главный герой. "Красивый, двадцатидвухлетний" лирический герой контрастирует с миром низких образов и вещей. Это истрепанные, "как пословица" женщины; "залеженные", как больница, мужчины. Интересно, что если толпа остается неизменной, лирический герой меняется на глазах. Он то резкий и грубый, "нахальный и едкий", то ранимый, расслабленный, "безукоризненно нежный" - "облако в штанах", а не мужчина. Так в произведении проясняется смысл столь необычного названия, весьма характерного, кстати, для творчества Владимира Владимировича Маяковского, любившего использовать оригинальные яркие образы и меткие выражения.

Первая часть поэмы

Согласно авторскому замыслу, первая часть содержит первый крик: "Долой вашу любовь". Можно сказать, что тема любви является центральной во всем произведении. Ей посвящена, кроме первого раздела, еще и часть четвертого, как показывает проведенный нами анализ.

"Облако в штанах" открывается напряженным ожиданием: встречи с Марией ждет лирический герой. Так мучительно оно, что ему кажется, будто "ржут" и "хохочут" канделябры в спину, двери "ляскают", "режет" ножом полночь, гримасничают дождинки и т.д. Бесконечно долго, мучительно проходит время. Развернутая метафора о двенадцатом часе передает глубину страдания ожидающего. Маяковский пишет, что двенадцатый час упал, как "голова казненного" с плахи.

Это не просто свежая метафора, использованная Владимиром Владимировичем, как показывает выполненный нами анализ. "Облако в штанах" Маяковский наполнил глубоким внутренним содержанием: до такой степени высок в душе героя накал страстей, что кажется ему безысходным обычное течение времени. Оно воспринимается как физическая смерть. "Корчится", "стонет" герой, скоро "издерется рот" криком.

Трагическое известие

Наконец девушка появляется и сообщает ему, что выходит в скором времени замуж. Оглушительность и резкость этого известия сравнивает поэт с другим своим стихотворением под названием "Нате". Кражу Марии он уподобляет похищению знаменитой "Джоконды" из Лувра, а себя самого - погибшей Помпее.

Поражает в то же время почти нечеловеческое спокойствие и хладнокровие, с которыми лирический герой внешне воспринимает это трагическое известие. Он говорит, что "спокоен", однако сравнивает эту невозмутимость с "пульсом покойника". Такое сравнение означает безвозвратно, окончательно умершую надежду на взаимность.

Развитие темы любви во второй части

Тема любви во второй части данной поэмы получает новое решение. Это следует непременно отметить, проводя анализ поэмы "Облако в штанах". Маяковский во второй части говорит о любовной лирике, которая преобладала в поэзии, современной Владимиру Владимировичу. Она озабочена лишь тем, чтобы в стихах воспевать и "цветочек под росами", и "любовь", и "барышню". Пошлы и мелки эти темы, а поэты, "рифмами пиликая", "выкипячивают" "варево" из соловьев и любви. При этом они совсем не озабочены людскими страданиями. Поэты боятся, как "проказы", уличной толпы, бросаются сознательно от улицы. Однако люди города, по мнению лирического героя, чище омытого солнцем и морями "венецианского лазорья".

Нежизнеспособному искусству поэт противопоставляет подлинное, настоящее, а самого себя - пиликающим "поэтикам".

Третья часть поэмы

Маяковский Владимир Владимирович утверждал в одной из статей, что поэзия современности - поэзия борьбы. Данная публицистическая формула получила художественное выражение в интересующем нас произведении. Она продолжает развиваться и в следующей, третьей части такого произведения, как поэма "Облако в штанах", анализ которой мы проводим. Не соответствующей требованиям современности лирикой считал Владимир Владимирович творчество Северянина. В поэму поэтому вводится неприятный портрет этого автора, его "пропитое лицо". По мысли лирического героя, любой автор должен быть озабочен не изяществом своих творений, а в первую очередь силой воздействия их на читателей.

Развитие темы любви в третьей части поэмы "Облако в штанах"

Краткий анализ третьей части поэмы следующий. Владимир Владимирович Маяковский в ней поднимается до отрицания жестокого и бесчеловечного строя, господствовавшего в то время, по его мнению, в нашей стране. Неприемлемой для него является жизнь "жирных". Тема любви здесь новой гранью поворачивается в поэме. Воспроизводится автором пародия на любовь - извращение, разврат, похоть. Женщиной предстает вся земля, которая рисуется как "любовница" Ротшильда - "обжиревшей". Настоящая любовь противопоставляется похоти.

"Долой ваш строй!"

Существующий строй рождает "бойни", расстрелы, убийства, войны. Такое устройство сопровождается "человечьим месивом", опустошениями, предательствами, разбоями. Оно создает палаты сумасшедших домов и лепрозории-тюрьмы, в которых томятся заключенные. Грязно и продажно это общество. Именно поэтому поэт призывает "долой ваш строй!". Однако не просто бросает в толпу Владимир Владимирович Маяковский этот лозунг-крик. Он зовет к открытой борьбе людей города, призывает вздымать "окровавленные туши". Герой, становясь "тринадцатым апостолом", противостоит хозяевам жизни, сильным мира сего.

Главная тема четвертой части

Анализ стихотворения "Облако в штанах" переходит к описанию четвертой части. Ведущей в ней становится тема Бога. Она подготовлена уже предшествующими, в которых обозначена враждебность с Богом, наблюдающим равнодушно за страданиями людей. В открытую войну с ним вступает поэт, он отрицает его всемогущество, всесилие, всеведение. Даже на оскорбление идет герой ("крохотный божик") и достает сапожный ножик для того, чтобы раскроить его.

Основное обвинение, которое бросается Богу, заключается в том, что он не позаботился о счастье в любви, о том, чтобы можно было целовать "без мук". Вновь, как в начале произведения, лирический герой обращается к Марии. Опять и клятвы, и нежность, и властные требования, и стоны, и упреки, и мольбы. Однако напрасно надеется поэт на взаимность. Остается ему лишь кровоточащее сердце. Его несет он, подобно тому, как собака - лапу, "перееханную поездом".

Финал поэмы

Финал поэмы составляет картина космических масштабов и высот, бесконечных пространств. Враждебное небо высится, зловещие звезды сияют. Поэт ждет, что небо перед ним снимет шляпу в ответ на вызов. Однако спит Вселенная, положив на огромное ухо "лапу с клещами звезд".

Таков анализ произведения "Облако в штанах". Мы провели его последовательно, с опорой на текст поэмы. Надеемся, эта информация будет вам полезна. Анализ стиха "Облако в штанах" можно и дополнить, включив ваши собственные размышления и наблюдения. Маяковский - весьма своеобразный и любопытный поэт, который изучается обычно с большим интересом даже школьниками.

Во время турне по России группа футуристов посетила Одессу. В. Маяковский познакомился с Машей Денисовой, влюбился, но любовь осталась безответной. Поэт тяжело переживал свою безответную любовь. В поезде, уезжая из Одессы, Маяковский читал друзьям фрагменты поэмы «Облако в штанах».

Поэма была завершена с посвящением Лиле Брик «Тебе, Лиля». Первоначальное название поэмы — «Тринадцатый апостол» цензурой было воспринято как кощунство над христианством, кроме этого указывалось, что в поэме Маяковский соединил «лирику и большую грубость». В ответ поэт пообещал быть «безукоризненно нежным, не мужчиной, а — облаком в штанах». Эта фраза послужила основой нового названия. В издании 1915 года был подзаголовок — тетраптих (произведение в 4 частях). Каждая часть выражала отрицание: "Долой вашу любовь!", "Долой ваше искусство!", "Долой ваш строй!", "Долой вашу религию!".

Поэму "Облако в штанах" исследователи называют вершиной дореволюционного творчества В. В. Маяковского, в котором тема любви сочетается с темами значения поэта и поэзии в обществе, отношения к искусству, религии. В поэме отмечаются лирические и сатирические ноты, что придает произведению драматическое звучание. В целом же это поэма о любви. Во вступлении подчеркиваются мотивы лирики и причины трагедии В. В. Маяковского (противопоставленность лирического героя толпе, «жирным»).

Первая часть поэмы — крик недовольства: "Долой вашу любовь!" Что кроется за этим отрицанием? Лирический герой ждет встречи с Марией, но ее нет и нет. Сердце лирического героя в тоске и тревоге, выражается это через видение им окружающего мира: вечер "уходит", сменяясь мраком ночи; канделябры "хохочут и ржут" в спину уходящего вечера и т.д. Все это представляется в увеличенных размерах, а лирический герой — «жилистая громада», "глыба". Мария приходит и говорит: «Знаете, я выхожу замуж». Кражу любимой поэт сравнивает с похищением из Лувра «Джоконды».

Во второй части поэмы Маяковский переходит к теме искусства, которое не хочет видеть страдания людей. Нищие и калеки (герои ранней лирики) требуют внимания к себе. Поэты сторонятся их, а Маяковский считает, что они «чище венецианского лазорья».

Тема поэта и поэзии звучит все сильнее. В. Маяковский противопоставляет себя "поэтикам" — "...я — где боль, везде"; обращаясь к «пиликающим поэтикам», он заявляет: «Долой ваше искусство!».

В третьей части автор отрицает господствующий строй, который порождает искаженную любовь и псевдоискусство. Бесчеловечное устройство мира порождает жестокость среди людей, как результат этого возникают тюрьмы, виселицы, сумасшедшие дома. Навстречу сильным выходит лирический герой с лозунгом "Долой ваш строй!".

В четвертой части - «Долой вашу религию!»- поэт явно богохульствует, вводит богоборческие мотивы. И снова, как в начале поэмы, он обращается к Марии. Это и мольбы, и упреки, поэт остается с кровоточащим сердцем.

Использованы материалы книги: Литература: уч. для студ. сред. проф. учеб. заведений / под ред. Г.А. Обернихиной. М.: "Академия", 2010